Про махмудку и Лену, Ассалама и Голливуд

Или "Весна на заморской улице".

Пролог.
Хочу пояснить фразу из предыдущего моего рассказа насчет своего английского в стиле «махмудки». Я и в средней, и в высшей школах из европейских языков учил немецкий. Английский изучал самостоятельно по необходимости. Понимаю лучше, чем говорю, поскольку английскую грамматику не знаю и практики в языке не было. Изъясняюсь в стиле «твоя-моя ходи сюда»). Так вот. В середине 90-х мне довелось поработать в стране Египте («Маср»), в городе Хургаде («Аль-Гардака») по линии одной турфирмы.
У главного кадровика этой фирмы была своя кадровая политика. Когда я пришёл туда устраиваться, девушек он больше на работу за границу не брал. Они то замуж там выходили, то беременели, в общем, с ними были одни проблемы. Мои сослуживцы-мужчины в этой фирме были бывшие ГРУшники-арабисты, выпускники ВИИЯ, на тот год уже военные пенсионеры. Один когда-то работал на «радиоглушилках», сволочь. Когда я, учась в институте, в 3 часа ночи слушал в Москве классную музыкальную передачу на «Немецкой волне», а через небольшое время вместо музыки надвигалось «ш-шш-ваупчх-х-х…», хотелось раздолбать радиоприёмник. Теперь я мог посмотреть в глаза тому, кто этим занимался. Другой работал при генштабе, планировал военно-политические операции на Ближнем Востоке. В результате мы просрали Йемен. Он шутил, что ему пенсия от америкосов положена за бездарную тактику поддержки «народных правительств». Третий когда-то прикрывал транзит оружия режиму Каддафи в Ливии.
Мы помогали нашим туристам в отелях, сопровождали их на экскурсии, которые сами же им и продавали. Фирма за это выплачивала нам комиссионные. Когда неожиданно для меня самого выяснилось, что у меня хорошо получается «впаривать» дорогие автобусные туры в Каир и Луксор, меня перевели на 5-звездочные отели. В Каире побывал раз 20, меня от него уже тошнило.

«Интерконти»
И вот сижу я как-то вечером за столиком в фойе самого крутого тогда в Хургаде отеля «Интерконтиненталь», дежурю, значит. Время перед ужином, а я накануне ночью кого-то на дискотеку водил, поэтому сижу-дремлю. Наверное, крепко заснул, потому что внезапно пробудился от приступа собственного храпа. Поднимаю глаза и протираю их: перед моим столиком стоит и ждёт (может уже минут пять, пока я спал) девушка, платиновая блондинка в шикарном вечернем платье от «валентино» (я потом лейбл видел) зелёного цвета, на груди ожерелье из крупного натурального морского жемчуга (на курорте Египта, Карл!).
Я быстро вскакиваю, извиняюсь, подвигаю ей свободный стул, и спрашиваю: Вы хотите съездить в Каир или Луксор? Но дело оказалось не в этом. Она здесь с маленькой дочкой 1,5 года и мамой. Пожилой богатый муж в Липецке остался, бизнес бросить не может, а то упрут: «крышу» собрался поменять (привет, 90-е). А семью на месяц для спокойствия отправил от греха подальше под надзором тёщи. Но тёща та ещё была тётка. Она Лену в 16 родила. Я видел, как она отрывалась, пока Лена с дочкой сидела. Оплачено у них было, кстати, два разных номера по соседству: доча ночевала поочерёдно, то у мамы, то у бабушки).
В чём была суть Лениного дела: ей не даёт прохода какой-то «махмуд», что-то лопочет на английском в стиле «твоя-моя», она не знает языка от слова совсем (привет из славного города Липецка), но этот «друг» её безумно достал: узнал, что она заехала без мужика и начал приставать. Спрашивает, что можно сделать? Отвечаю, что есть два варианта: либо мы идём на ресепшен, она сочиняет жалобу на «махмудку», я эту жалобу перевожу, потом её рассматривают, устраивают очную ставку; либо она мне покажет этого «деятеля», и я с ним поговорю. Дитю перестройки второй вариант кажется более эффективным, и мы отбываем в её корпус. Я отстаю и тихонько перемещаюсь позади, как учили, от укрытия к укрытию, благо стемнело, а подсветка на тропке локальная. Нарисовался «махмудка». Перегородил ей дорогу и завёл любимую песню на «английском»: «ти такой красивый, у мине брат торгует, лавка держит, иди бистра к меня, я тебя цепка серебряный дарить, потом на лавочка сидеть», достаёт из кармана какую- то цепочку, после чего хватает её за руку и тащит в кусты. И вот тут перед ним нарисовался я.  В результате в кусты, которые он как раз поливал, он «затащил» меня). После чего я на его родном диалекте прочёл ему небольшую лекцию по географии его родной страны о том, что пустыня Восточная Сахара имеет 30 км в ширину, очень много км в длину, а глубина песков в среднем составляет столько-то метров. И что шансов быть найденным у закопанного там человека ноль целых хер десятых процентов (привет от «братков» из 90-х). На вопрос хорошо ли он меня понял, я услышал сдавленное «гу-гу», поскольку нормально говорить в моих «объятиях» он уже не мог. Через пару дней у бассейна я встретил Лену, она сказала, что всё хорошо, этого козла не видно, а все остальные в барах и ресторанах обслуживают её, почему-то не поднимая глаз, хотя там было, на что смотреть. По этому случаю я был приглашён вечером «в гости», тогда мне и представилась возможность узнать, одежду каких брендов она носит).
Ещё через пару дней на ресепшене дежурил мой хороший приятель, лысый негр Ассалам. Мужчина лет 35, ростом под 2 м и весом за 110 кг, из которых жира может всего пара кг. Остальное кости, мышцы и органы. 5 лет (с 16! до 21) он бродил по Африке наёмником с ручным пулемётом, охранял для какой-то компании какие-то драгоценные прииски. К тому же профессиональный ножевик (с 7 лет), может работать с двух рук, хоть поочерёдно, хоть одновременно. Мы с ним в обед как-то обменялись парочкой новых друг для друга приёмов.
Как-то раз он мне рассказал одну интересную историю. В прошлом году его посетила мысль, а не попробовать ли выйти «в люди». Через знакомых списался с кастинговой компанией при Голливуде, нафоткал доморощенное «портфолио», отослал туда и что вы думаете? Ему сделали рабочую визу в США, оплатили дорогу и проживание. Первый и последний его кастинг был для какого-то очередного Сигаловского боевика, он там был и главным героем и сопродюсером. А Стивен – чел специфичный, он любит провокации на студии устраивать, причём со смехуёчками, типа ткнуть человека неожиданно в какою-нибудь часть тела, а потом: «Ну что же ты споткнулся, я просто пошутил». Подлость такого поведения заключается в том, что проделывает он это только с целиком зависимыми от него людьми.
Итак, съемочный павильон. Сигал вынимает из кармана настоящий нож («выкидушка» с гардой-кастетом и фиксатором) и протягивает Ассаламу. Ножевику с таким инструментом работать некомфортно: рукоятка тяжелая, хват неудобный, из руки в руку незаметно не перекинешь. Стивен жмёт на кнопку, выкидывает лезвие и говорит: «попробуй меня достать»
Ассалам, простая душа, берёт нож в руку, чего делать было категорически нельзя. Но в павильоне его никто не предупредил, поскольку кроме самого себя он там никому не был нужен. Ассалам логично решил, что это и есть тест на профпригодность. Вот они чуть покружились, Ассалам в это время примерялся к «инструменту». Сигал не учел размер его ладоней, Ассалам легко держал нож вместе с гардой, не просовывая в неё пальцы, а вес для него вообще был ни о чём, если он с мачете в детстве упражнялся. На втором круге негр незаметно с обратного хвата передаёт нож в левую ладонь и аккуратненько режет Стивену одежонку. Одним кончиком, только рукав, всего несколько см в длину. Профессионал.
На следующий день с аннулированной визой, в сопровождении двух таких же негров-громил, только в полицейской форме, он вылетает из LA на родину. Один из сопровождавших даже прослезился, пожал ему руку, сказав на прощанье: «Для меня большая честь быть с Вами знакомым, сэр». Сделали на трапе на кодак с мгновенной печатью несколько фото, обнявшись втроём, одну отдали Ассаламу. Фотку я видел.
Возвращаемся в «Интерконти». Многие девушки и женщины из отеля в смену Ассалама обращались на ресепшен с разными вопросами и просьбами). Он даже жаловался управляющему, что за такое беспокойство ему доплата положена. В другие смены коллеги в носу ковыряют, а ему, бывает, в туалет отойти некогда. Вот только шансов у них склеить его было столько же, сколько у «махмудки» быть найденным в Сахаре. Ассалам показывал мне семейные фотки: жена – вылитая Наоми Кэмпбелл, только выше её за счет длины ног и глаза крупнее. Дети: два мальчика, копии его, и две девочки, копии жены.
Так вот, я спросил его, а что это «махмудку» давно не видать. Ассалам сделал скорбное выражение лица и ответил, что у «махмуда» случились внезапные продолжительные приступы диареи, и сей достойный представитель своего народа отбыл поднимать экономику родной деревни, повышая надои у верблюдов.
А с Леной у нас случилась большая любовь до самого её отъезда. Когда мы были вместе с её дочкой, та у меня с рук не хотела слезать. На прощание Лена сказала, что, если у меня будет желание и возможность, я могу приезжать к ней в Липецк в любое время.

Эпилог.
До сих пор всё было относительно весело. Но любая история имеет свойство развиваться. И не всегда в том направлении, в котором нам бы хотелось.
По возвращении домой я периодически ездил к Лене в Липецк. Подумаешь, 400 с небольшим вёрст в одну сторону. Для влюблённой «бешеной собаки» вовсе не крюк). Мы с ней совсем потеряли головы, её мама нас прикрывала.
Одна из фирм её мужа была крупным акционером НЛМК (Новолипецкий металлургический комбинат), это – серьёзно. И вот в свой последний приезд я увидел на вокзале вместо Лены двух мужиков. Судя по повадкам, либо опера на прикорме, либо боевики с опытом, что в данном случае было без разницы. Короче, профи. Один показался мне даже знакомым, только вспоминать было некогда. Я понял, что оказался в роли того самого «махмудки», но как человек ко всему привычный был открыт к «общению». Не был я готов к другому: сзади мне кто- то чётко ё6нyл стопой под колено, и взял на удушение со спины. То, что обычно в такой ситуёвине показывают в фильмах, типа броска вперёд через себя, как раз и делает кино кином. С профессионалами такие штуки не проходят. Вариантов у меня не было.
Но Кто-то (там, наверху) рассудил, что грех мой не столь велик, потому что, ещё не успев «поплыть», услышал свой старый позывной. Один из этих двоих узнал меня. Лет десять назад в Кунарском ущелье я, спотыкаясь и матерясь, тащил его на носилках вверх по осыпи к санитарной «вертушке», а этот гад, зажимая ладонью «дырочку в правом боку», издевался мне в лицо:
«Что ж ты запыхался-то так, Садык, физуха, видать, у тебя ни к чёрту, вот вернусь – побегаешь ты у меня вверх-вниз с полной выкладкой».
В результате мы все поехали в какой-то кабак на окраине города, хорошо
там посидели. Потом переместились в квартиру для ночёвки, где я фломастерами наложил себе «макияж» в разных местах, чтобы меня в таком виде сфоткали для отчёта хозяину.
Утром я уехал в Москву и Лену больше никогда не видел.