Джек среди индейцев

ИЛИ ДЕТСТВО НА БИФФАЛО-ПЛЕЙНС
Автор: Джордж Бёрд Гриннелл. Авторское право, 1900 год.
***
Давным-давно, ещё до того, как кто-либо из вас появился на свет, на западных равнинах паслись огромные стада бизонов, а дикие индейцы жили охотой на них. Они ели мясо, носили шкуры вместо одежды, спали в вигвамах, сделанных из шкур, и мастерили инструменты из разных частей тела бизона.
Поселений было мало, и, пока бизоны бродили по безлесной земле, индейцы следовали за ними, ведь тогда и те и другие были свободны.
 Часто племени приходилось защищаться от нападений врагов, и его молодые люди часто отправлялись в военные походы во враждебные земли.
 Хотя повседневная жизнь в деревне была спокойной и простой, иногда она прерывалась самыми захватывающими событиями и приключениями, связанными как с охотой, так и с войной.
Вы внимательно слушали историю «Джека, молодого владельца ранчо», и
я надеюсь, что вам будет интересно узнать, что сделал Джек в следующем сезоне, когда он провёл лето с бизоньими охотниками на Северных равнинах,
охотился на их дичь, сражался с их врагами и жил их жизнью.
Ваш любящий ДЯДЯ.НЬЮ-ЙОРК, 1 СЕНТЯБРЯ 1900 ГОДА.
***
I. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РАНЧО 2. ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ 3. ПОДГОТОВКА 4. СТАРТ
V. ПЕРВОЕ СВЕЖЕЕ МЯСО  VI. ИНДЕЙЦЫ СТАРЫХ ВРЕМЕН 7. ИНДЕЙСКАЯ ВОЕННАЯ ВЕЧЕРИНКА 8. УХОДЯЩИЕ ИНДЕЙЦЫ 9. БИГХОРН В ЛАГЕРЕ 10. БУФФАЛО 93
XI. В ЗЕМЛЯХ, ГДЕ ВСЕ ХРУПИТ 12. ОТДЫХАЕМ 13. К ФОРТУ БЕНТОН И ДАЛЬШЕ
14. ПИГАНСКИЙ ЛАГЕРЬ 15. ИНДЕЙЦЫ ДОМА 16. ДРУГ-ИНДЕЕЦ 17. ВРАГ В ЛАГЕРЕ
18. ПОДГОТОВКА К ПЕРЕВОРОТУ 19. СИЛЬНОЕ ИСКУШЕНИЕ  XX. БЕЛЫЙ ВОИН, ПИГАН 198
XXI. Лагерь переезжает. 22.Бегущий бизон 23. Ранение Лисьего Глаза
24. Тайна прерий. 25. Следы битвы 26. В непосредственной близости от медведя 27. БАТИСТ ЛАЖЕНЕСС 28. ПОТЕРЯННОЕ ЗОЛОТО 293
***
ГЛАВА I.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РАНЧ.


Поезд с протяжным свистом спустился с холма и начал двигаться всё медленнее и медленнее. Томас оттолкнул Джека и
Он поблагодарил его за монету, которую тот сунул ему в руку, и, держа в одной руке сумку, а в другой — табурет, вышел на платформу и спустился по ступенькам. Джек шёл за ним по пятам. Поезд почти остановился, и Джек наклонился над головой носильщика, чтобы посмотреть на платформу и узнать, кто его встречает. Внезапно он заметил трёх лошадей, пасущихся недалеко от станции, и крикнул: «О, это Пауни!» Смотри, Томас! Это моя верховая лошадь, та, что коричневая, с седлом.
 — Это твоя, да, мастер Джек? Она хорошая, я вижу.
держи. Ты собираешься ехать на ранчо?

"Я не знаю, - сказал Джек, - но, наверное, мы должны поехать". И затем, когда он
спрыгнул со ступеньки и увидел идущего к нему Хью, он крикнул:
"Привет, Хью! Я рад, что ты пришел за мной. Разве это не хулиган? До свидания,
Томас. И, взяв свою сумку, он побежал навстречу Хью.

"Хорошо," сказал старик и подал ему теплую руку карабин, "я
очень рада тебя видеть, сынок. У тебя здесь все в порядке, и по времени. Не было
полагаю, никаких аварий?

- Нет, - сказал Джек, - со мной все в порядке. Как здорово снова оказаться здесь. Я
Не знаю, когда я в последний раз был так рад. Я думал об этом с тех пор, как уехал отсюда прошлой осенью.
"Ну," — сказал Хью, "мы все очень рады, что ты вернулся. Я не думаю, что у тебя есть какой-то багаж, кроме этого, и ждать нам нечего.
Мы можем подойти, положить сумку на вьючную лошадь и отправиться в путь. Я здесь с прошлой ночи, и мне надоел этот город.
"Значит, мы поедем верхом, да? Это веселее, чем ехать в повозке. Когда я увидел Пауни, то подумал, что, может быть, ты так его и починил.

«Да, — сказал Хью, — я полагаю, что ты нечасто ездил верхом с тех пор, как уехал отсюда, а нам предстоит долгий путь, и я подумал, что, может быть, было бы неплохо сразу начать приучать тебя к седлу.  Как тебе такая идея?»
 «Замечательно», — сказал Джек. «На лошадях мы доберёмся быстрее, чем в повозке, а мне не терпится вернуться на ранчо и снова всех увидеть. Как там лось?»
 «С ним всё в порядке: он толстый и уже наполовину сбросил шкуру; выглядит неплохо»
Он весь в лохмотьях, но скоро, когда его старое пальто износится, он станет гладким, как шёлк, и красивым, как картинка.

"Это хорошо, а как утки?"

"С ними тоже все в порядке, - сказал Хью, - за исключением пары, которую убили
всего несколько дней назад. Я точно не знаю, что их убило,
но я думаю, что это был карликовый кот. Я видел следы одного из них в кустах во время последнего снегопада.
Через несколько дней после этого пропала одна из ваших уток.
Однажды, когда они спустились к ручью, она исчезла, а через два дня
пропал старый чёрный кот, а ещё через два или три дня — ещё одна утка. Я так и не увидел ни одной из уток, но нашёл их кости
Вскоре после этого я заметил старого кота в кустах, и в его когтях было много шерсти, и это была шерсть рыжей рыси. С тех пор как пропала вторая утка, я не выпускал этих птиц, кроме как для того, чтобы присмотреть за ними и не спускать с них глаз.

«Мне жаль, что эти утки погибли, — сказал Джек. — Я надеялся, что в этом году они дадут потомство и у нас будет много утят».

«Ну, может, и будут, но за ними нужно присматривать, иначе им придётся жить в каком-нибудь загоне, потому что, видите ли, они не умеют летать, и их очень легко поймать».

К этому времени они уже подошли к лошадям, и Джек подбежал к Пауни.
Он начал разговаривать с ним и гладить его. Лошадь навострила уши и выгнула шею,
потираясь головой о плечо Джека, как будто она действительно знала, кто это, и была рада снова видеть мальчика.
 Тем временем Хью собирал верёвки, сматывал их и накидывал на сёдла. Он оседлал свою лошадь, и Джек сделал то же самое для
Пауни бросили поводья, затем затянули ремни вьючного седла и быстро закрепили мешок.

«Лучше убери свой пистолет в кобуру, сынок, и положи несколько патронов в карман.
Может случиться так, что ты увидишь что-то, во что захочешь выстрелить. » Джек так и сделал, после чего они сели на лошадей и поскакали по прерии. Сердце Джека наполнилось восторгом, когда он почувствовал
прохладный ветер на своём лице, снова ощутил запах шалфея и увидел, как знакомые птицы поднимаются с земли и летят вперёд, а затем снова садятся на дорогу перед ними.

"Я видел много антилоп из поезда, когда мы проезжали мимо
— Доброе утро, Хью, — сказал он.  — Полагаю, на ранчо их предостаточно.
 — О да, там полно антилоп.  Та стая, что раньше жила на пастбище, только что вернулась и, думаю, пробудет там всё лето.
 — Ты много дичи подстрелил этой зимой? — спросил Джек.

"Ну, нет, - последовал ответ, - не то, что можно назвать большим количеством. У нас всегда было свежее мясо.
мясо лося, чернохвоста и антилопы. В начале зимы,
как раз перед тем, как у нас разразился тот сильный шторм, я отправился в Пойнт-оф-рокс и
убил трех овец; это, пожалуй, единственное, что было сделано из ряда вон выходящее".
было сделано.

"Три овцы! Я хотел бы получить шанс, чтобы убить одного. Я даже никогда не
видела овца, и я хочу сделать выстрел в наиболее ужасно."

"Что ж, - сказал Хью, - вероятно, пока мы будем на севере, у нас будет шанс;
есть много овец в реке Миссури плохих земель, и в
Каунсил-Йеллоустоун, и конечно в горах. Пиганы,
как ты знаешь, нечасто поднимаются в горы, но они убивают немало овец на плохих землях и на некоторых холмах. Сладкие
Травы — отличное место для овец; скорее всего, после того как мы доберёмся до
Piegans в лагерь рядом с ними, и возможно, мы могли бы охотиться там
два или три дня. Я ни капельки не боюсь того, что у тебя появятся шансы
заняться овцеводством до конца лета ".

"Боже милостивый! буйволы и овцы! Этой охоты было бы достаточно для одного.
Думаю, на лето. Ты уверен, что, когда мы отправимся на север, у нас будет
достаточно бизонов для охоты?

— Господи, да, — сказал Хью, — бизонов будет вдоволь ещё долго после того, как мы с тобой
умрём.

К этому времени они прошли через прогалины, переправились через реку и поднялись на холм, откуда им открылся вид на одинокий
гора, где дорога поворачивает направо. «О, это же Бент-Рок
гора! она выглядит красиво, не правда ли, с серыми скалами и чёрными кедрами, разбросанными по всей её поверхности. Там пасутся овцы, Хью; ты что, никогда там не охотился?»

— Нет, — ответил Хью. — Там есть небольшая отара овец, но до них чертовски трудно добраться, и я не утруждаю себя этим.
Они скатились с холма размашистым галопом, с плеском пересекли ручей, повернули направо и поехали вдоль горы, мимо того места, где примерно год назад Джек впервые увидел гризли, а затем
повернув налево, поскакал галопом по холмистой полынной прерии.
Лошадь с вьюком всё это время следовала за ними по пятам; её груз был лёгким, и она знала, что едет домой, так что её не нужно было подгонять.

Внезапно, когда они поднялись на гребень одного из холмов прерии, с которого открывался более широкий обзор, чем с большинства других холмов, Джек увидел совсем рядом с ними бегущую во весь опор корову с опущенной головой и высунутым языком, а прямо у неё по пятам — большого волка, а чуть позади — ещё одного. Как только они показались из-за холма, первый волк прыгнул вперёд и схватил корову за
Он ударил её по боку, и, хотя казалось невозможным, чтобы такое маленькое животное могло сбить с ног такое большое, корова упала ничком в прерию.  Пока всё это происходило на глазах у Джека, лошадь Хью остановилась, всадник спрыгнул с седла, приложил ружьё к плечу, и, когда из него вырвался дым, второй волк упал. Джек не так давно был в прериях и не мог действовать так же быстро, как Хью. Ему потребовалось пара секунд, чтобы вытащить ружьё из ножен и спрыгнуть с лошади, но волк, убивший корову, не успел убежать дальше чем на несколько метров
прежде чем он выстрелил в него; оно издало унылый вой, но все еще продолжало двигаться; он выстрелил
снова, и снова волк завопил, но оно все еще бежало. Он был почти на вершине
горы теперь, когда Хью выпустили, и он исчез. Они прыгали в
их седла и поскакали к месту, и нашел волк просто пинать в
борьба со смертью.

"Что ж, - сказал Хью, - во всяком случае, это хорошая работа. Этой зимой вокруг было полно волков, и я рад, что мы поймали этих двоих. Жаль, что мы не пришли на минуту раньше, чтобы спасти ту корову.
— Как думаешь, она мертва, Хью? — спросил Джек.

«Думаю, да, — сказал Хью. — Я видел, как множество коров погибло от одного укуса волка; часто казалось, что укус был не таким уж и сильным.
 Иногда я думал, что они просто испугались до смерти». Однако я думаю, что корова уже мертва.
К этому времени волк перестал сопротивляться, и Хью, подняв его, перекинул через седло.
Они вернулись к корове и второму волку, которые лежали в трёх футах друг от друга. Как и предполагал Хью, корова была мертва, хотя рана на её боку не казалась серьёзной. Очевидно, она
За ней гнались какое-то время, потому что на её шее и плечах была пена изо рта, свидетельствующая о том, что она пробежала большое расстояние.
Хью перевернул её и посмотрел на клеймо на боку. «Что ж, — сказал он, — это одна из коров Пауэлла. Волки, похоже, выбирают именно его коров и причиняют ему кучу вреда. Хорошая корова, в хорошем состоянии». Мне больно видеть, как эта говядина пропадает. Думаю, я разделаю её, чтобы она не испортилась, и, может быть, твой дядя захочет завтра прислать повозку и привезти мясо в лагерь. Пока я этим занимаюсь, не мог бы ты снять шкуру с одной из них?
из этих волков? Думаю, ты хотел бы сохранить их шкуры; они в довольно хорошем состоянии, потому что ещё не начали сильно линять. Пока ты этим занимаешься, можешь посмотреть, куда попали твои пули в того волка, в которого ты стрелял. Думаю, я могу объяснить тебе, почему он не упал сразу после выстрела. Ты отвык от практики и слишком грубо прицелился.
Ты попал в него оба раза, но вроде как помял его, вместо того чтобы попасть в цель.
там, где была жизнь. Ты не забыл, как стрелять, но тебе придется
учить свое оружие заново."

Пока Хью вскрывал корову и вынимал внутренности, Джек достал
Он достал свой перочинный нож и начал снимать шкуру с волка. К счастью, он наточил нож перед тем, как выйти из дома, и поэтому работал довольно быстро.
Не успел Хью отойти от коровы и начать снимать шкуру с другого волка, как Джек уже наполовину справился со своим. Они закончили снимать шкуры примерно в одно и то же время, и Хью привязал обе шкуры к вьючной лошади. Затем он закурил трубку, сел и немного покурил.

«Я не жалею о том, что нам потребовалось столько времени, чтобы убить этих волков, — сказал он.
 — Убийство волков — это часть работы на ранчо, как и вызволение телят из сугроба или клеймение жеребят.  Это то, что должно быть сделано
Да, и, как и любая другая работа, она требует времени. Где ты нашёл эти пулевые отверстия, сынок?
"Я нашёл их именно там, где ты и сказал, Хью. Одна из пуль
пробила кожу на спине, а другая прошла чуть выше плеч и задела одну из лопаток."

«Я так и думал, — сказал Хью. — Тебе нужно сделать несколько выстрелов и заново научиться держать ружьё, если ты хочешь забивать гвозди.
 А теперь поехали. Я бы хотел добраться до ранчо к ужину, если получится».
Они сели на лошадей и поехали дальше. Ветер теперь дул так сильно, что
Хотя они ехали бок о бок, они не могли разговаривать друг с другом, не перекрикиваясь. Лошади были сытыми и отдохнувшими, и миля за милей быстро исчезали под их звонкими копытами. Каждые несколько минут Джек видел знакомое ему место и хотел спросить Хью о нём, но несколько попыток убедили его, что разговаривать на ветру бесполезно. Время от времени вдалеке виднелась стая антилоп.
То из-под зарослей шалфея выпрыгивал кролик-беляк и убегал прочь, то с земли поднималась одинокая шалфейная курица и улетала вниз
ветер. По мере того, как они медленнее взбирались по склону, ведущему к
долине, где располагалось ранчо, они проезжали через деревню
луговых собачек. Они только что пробудились от зимнего сна,
и были заняты тем, что щипали молодую траву, только что появившуюся над
землей, и только те, кто был ближе к дороге, обратили какое-то внимание на
всадников. Время от времени мимо них проходили небольшие табуны лошадей, всё ещё одетых в зимние попоны, которые свисали на ладонь ниже их подбородков, шей и животов. Иногда они видели крошечных
Жеребята держались поближе к своим матерям, чувствуя, что только так они будут в безопасности. На краю собачьего городка показался барсук, который пробирался сквозь заросли полыни. Джек потянулся за ружьём, но, взглянув на Хью, увидел, что тот качает головой, и понял, что тот не хочет ждать.

Солнце почти достигло западных гор, когда они спустились в долину Свитуотер.
И хотя они скакали во весь опор, было уже совсем темно, когда они увидели огни ранчо. Чуть позже они остановились перед амбаром.

«Ну что ж, сынок, ты снова здесь, и на этот раз, я надеюсь, тебе не понадобится помощь. Мы снимем с тебя седло, ты повесишь свои вещи на старый крючок, а лошадей мы оставим на ночь в стойлах».
Через несколько минут они вошли в кухню ранчо с ружьями и сумкой Джека, и все работники тепло поприветствовали их.




ГЛАВА II.

 ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ.


 На ранчо Свитуотер стоял конец мая; на востоке уже наступило лето, но здесь по-прежнему шёл снег, и сильный ветер кружил его вокруг зданий, наметая сугробы с подветренной стороны
сбоку, и его отнесло от земли с наветренной стороны. Внизу, в бараке
Джек Дэнверс и Хью Джонсон сидели на полу возле теплой
печи, рассматривая вьючные седла, подпруги и веревки, поскольку они
готовились совершить долгое путешествие.

Всего за день до этого Джек прибыл на ранчо из Нью-Йорка после
семимесячного отсутствия, и все его друзья были рады снова его видеть
. Зимой ему удалось убедить родителей отпустить его в долгое путешествие на север, в лагерь Пиган, о котором Хью и Джон Монро рассказывали ему годом ранее.
Стерджис, его дядя, хотел, чтобы он поехал, и сказал, что готов отпустить Хью с ранчо на время, необходимое для путешествия и пребывания в индейском лагере. Это займёт не меньше четырёх месяцев, потому что им понадобится месяц, чтобы добраться до лагеря, и почти столько же, чтобы вернуться. Не было смысла совершать такое долгое путешествие, если они не собирались оставаться с индейцами два или три месяца.

Те, кто читал о приключениях Джека
во время его летнего пребывания на ранчо мистера Стёрджиса, помнят, что он научился
Он много знал о жизни на Западе: как ездить верхом, стрелять и бросать лассо.
Хью научил его многим вещам, необходимым тому, кто живёт на открытом воздухе в горах и прериях. Хью сказал, и
дядя Джека согласился с ним, что они вдвоём вполне могут отправиться на север. Была только одна возможная причина для беспокойства —
шанс, что они могут столкнуться с каким-нибудь враждебным отрядом.
Индейцы, в таком случае, возможно, будут вынуждены сражаться за свою жизнь.
Вероятность того, что это произойдёт, была невелика, поскольку весна только началась
Трава только начала пробиваться, и индейские пони, которые в конце зимы всегда худые, ещё не успели набрать вес.
Поэтому было слишком рано для военных походов.  С другой стороны, вьючные и верховые животные, которых взял с собой Хью, были сытыми и в хорошем состоянии, а значит, могли убежать от любых преследователей. Также было решено выбрать быстрых лошадей.
Когда все эти меры предосторожности были приняты, а также учтены обширные познания Хью об индейцах и их обычаях, опасность возникновения проблем показалась весьма незначительной.

Мистер Стёрджис очень любил Джека и нежно привязан был к его сестре.
Он бы ни на секунду не допустил, чтобы мальчик рисковал.

"Я тебя почти не узнал вчера, сынок, когда ты вышел из поезда;
ты, кажется, сильно изменился с тех пор, как уехал отсюда прошлой осенью.
Ты точно вырос; ты стал намного выше, чем был, и выглядишь каким-то бледным и выгоревшим, как будто ты выцвел.
"Наверное, так и есть, Хью," — ответил Джек. "Я знаю, что вырос почти на два дюйма, потому что меня измерили прошлой осенью, когда я пошёл в школу, и
снова этой весной, когда я уехал, и, конечно, я белый, потому что я
живу в доме с тех пор, как вернулся, и вообще не выходил на улицу
".

"Ну, и чем ты занимался всю зиму?" спросил Хью. "Ходил в школу, я полагаю,
и многому научился. Усердно учился?"

"Да, я усердно учился. Конечно, я хотел добиться успеха, но, вернувшись через некоторое время, я подумал, что, может быть, если я буду усердно учиться в школе и получать хорошие оценки, отец с большей охотой отпустит меня сюда на лето, чтобы я мог провести его с тобой.

"Что ж, это было довольно разумно. Я полагаю, ты все это время старался сделать так, чтобы он был доволен
своей учебой ".

"Да, я старался", - сказал Джек. "Я рассказала дяде Уиллу об этом вскоре после того, как я
пошла в школу, и он сказал, что это очень хорошая идея, и мне
лучше продолжать в том же духе. Я не знаю, есть ли они позволили бы мне прийти или
нет, если бы не дядя. Когда он весной уехал из дома, я
слышал, как он сказал матери: «Джек всю зиму усердно работал и стал совсем худым и бледным.
Я правда думаю, что тебе лучше отправить его обратно»
Через месяц или два он снова отправит его ко мне в то долгое путешествие, которое они с Хью планировали.
Поэтому в апреле я поговорил с отцом о том, чтобы снова выйти в свет. Он сказал, что не против, чтобы я приехал, если мама не против, и что он поговорит с ней об этом. Так что через некоторое время мы все обсудили, и в конце концов отец и мать сказали, что я могу приехать. И вот я здесь, и я очень рад вернуться.

— Ну, конечно, мы очень рады тебя видеть и хотели бы, чтобы ты остановился у нас.
Только я не думаю, что это возможно, потому что ты
Ты молод, и тебе ещё многому предстоит научиться; но для мальчика, конечно, очень полезно провести три или четыре месяца здесь, в хорошую погоду, и таким образом подготовиться к долгим месяцам, когда тебе придётся всё время жить в доме.
 «Прошлой зимой я сделал кое-что, Хью, и, думаю, это будет очень весело: я научился выделывать птичьи шкуры».

«Сделай чучело из птицы!» — сказал Хью. «Как ты это сделаешь?»
 «Я имею в виду, что я научился снимать с птицы кожу, набивать её ватой и делать так, чтобы она выглядела как мёртвая птица, лежащая на земле»
растянулся. Ты знаешь, что есть люди, которые изучают птиц и знают все
обо всех различных видах. Когда они видят птицу, они могут сказать вам за
минуту, каково ее латинское название, и где она живет летом, и
затем, куда она отправляется на зимовку, потому что, конечно, есть много
птицы, которые осенью улетают на юг, пока погода не станет теплой, а затем
снова возвращаются на север."

"Да, это так, - сказал Хью, - все это знают".

"Хорошо", - продолжил Джек, "конечно, нет человека, который был всем
мира и видели всех птиц, которые есть, жив; поэтому людей
Они отправляются в одно место, убивают и снимают шкуры с множества обитающих там птиц, а затем, вернувшись, помещают эти шкуры в музей, где их может увидеть каждый. Этим постоянно занимаются многие люди, и через некоторое время в крупнейших музеях оказываются шкуры почти всех существующих птиц. Их, должно быть, очень много. Орнитолог сказал мне, что в Северной Америке их более 750.

— Кто тебе это сказал? — спросил Хью.

 — Орнитолог, — ответил Джек.

 — Кто это такой? — поинтересовался Хью. — Кажется, это очень длинное слово.

«Это значит, что человек изучает птиц и знает о них всё».

 «Что ж, — сказал Хью, — мне бы не хотелось, чтобы меня так называли, даже если бы я знал о птицах всё».

 «Да, — сказал Джек, — это слово не идёт ни в какое сравнение с латинскими названиями этих маленьких птичек». Я не знаю, что это такое, по крайней мере, многие из них,
но все они записаны в птичьей книге дяди Уилла, которая находится в доме.
и могу тебе сказать, что некоторые из них просто ужасны.

"И этот человек сказал вам, что было 750 различных видов птиц в этом
страна, не так ли?" сказал Хью.

"Вот что он сказал мне," сказал Джек.

"Ну, - сказал Хью, - конечно, это большая страна, и я не сомневаюсь"
там много птиц, которых я никогда не видел, но я не верю, что там есть
на этом ранчо обитает пятьдесят разных видов птиц.

"О, да, есть. Держу пари, их в два раза больше. Почему бы просто не попробовать
и не сосчитать их самим; подумайте обо всех различных видах уток
и гусей, которых мы видели прошлой осенью, и тетеревов, и малиновок, и
серых соек. Бьюсь об заклад, вы могли бы насчитать более пятидесяти себя, если у тебя
времени, чтобы подумать об этом".

"Хорошо, - сказал Хью, - может, я могу; если вдуматься, есть
куча разных видов птиц. Я никогда особо не интересовался ни одним из них, только теми, которые съедобны; но, скажем, я думаю, что снимать шкуру с этих маленьких птичек будет чертовски тяжело; их кожа, должно быть, ужасно тонкая и легко рвётся.
"Ну, — сказал Джек, — я так и думал, когда начинал, но на самом деле их кожа довольно прочная. Конечно, ты не можешь тянуть за них так же, как за шкуру оленя, но если ты знаешь, как это делать, то вряд ли порвёшь птичью шкуру.

"Дядя Уилл научил меня этому вскоре после того, как я вернулся домой, и он взял меня с собой"
Я нанял мастера по снятию шкур с птиц и стал брать у него уроки. Я ходил к нему два раза в неделю всю зиму и весну и теперь умею снимать довольно хорошие шкуры и делаю это довольно быстро. Я собираюсь попробовать собрать здесь несколько шкур, когда у меня будет такая возможность. Если я приеду сюда ещё на одно лето, то постараюсь собрать коллекцию всех птиц, которые живут здесь летом.

«Что ж, мне бы очень хотелось увидеть, как ты выполняешь эту работу. Мне кажется, это было бы очень сложно, но ведь есть много других вещей, которые мы можем сделать»
Никто из нас никогда не делал того, что кажется сложным, но на самом деле оказывается очень простым, когда мы знаем, как это делать.
Пока они разговаривали, они перебирали разбросанные по полу вещи, выбрали четыре хороших прочных вьючных седла и большую часть снаряжения. Два вьючных ремня были в хорошем состоянии, для двух других нужны были новые крюки. Хью вышел за дверь и вскоре вернулся с небольшим лосиным рогом.
Он отпилил от него две части, на каждой из которых был шип.

Он зажал их в тисках, обработал тяжёлым рашпилем, а затем передал
Джек подошёл к уздечке, чтобы закрепить её. Гладкий роговой крючок был пристёгнут к концу уздечки так, что свисал на три дюйма ниже неё.

 Все ремни вьючного седла были тщательно проверены; все изношенные или ослабленные ремни были заменены; для каждого седла были отрезаны стропы нужной длины, а на место одного или двух изношенных ремней были надеты новые; были сделаны четыре чепрака, по одному для каждой вьючной лошади.

Эта работа заняла всё утро и не была полностью завершена к тому моменту, когда прозвучал сигнал к обеду.





Глава III.

Подготовка.


Когда Хью и Джек после ужина вернулись в барак, снег
перестал идти и ярко светило солнце. Маленькие птички,
которые прятались в кустах во время бури, выбрались наружу и
теперь прыгали по мокрой земле в поисках пищи, а некоторые
весело пели, сидя на столбах забора. Нежный свист
лугового жаворонка доносился и из долины, и со склонов холмов над ними, а в осинах за домом булькали чёрные дрозды. Джек остановился перед входом в барак и огляделся
Он посмотрел на гору, всё ещё покрытую снегом, раскинул руки, глубоко вдохнул и громко вскрикнул от чистого восторга. Хью обернулся и посмотрел на него через открытую дверь. Он улыбался, как будто был очень доволен, и сказал: «Кажется, хорошо вернуться, не так ли? Говорю тебе, нет места лучше гор, и чем дольше ты там пробудешь, тем больше тебе захочется там остаться».

«Полагаю, что так, Хью, — сказал Джек. — Мне кажется, я никогда не был так рад оказаться где-то, как сейчас рад быть здесь. Почему-то я не могу выразить словами то, что чувствую, но мне кажется, что я переполнен изнутри», — и он положил руку себе на грудь.

«Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, хотя я могу сказать об этом не больше, чем ты».
Через несколько мгновений они уже стояли на коленях на полу и распаковывали содержимое большой коробки, которая прибыла на ранчо некоторое время назад.
Хью и мистер Стёрджис решили, что путешественникам не помешает взять с собой кое-какие товары для торговли с индейцами. Конечно, нужно было привезти несколько подарков, потому что, хотя Хью, благодаря своему давнему знакомству с племенем, был уверен, что его встретят радушно, а Джека, как друга Хью и Джона Монро, примут с радостью, всё же...
бывают случаи, когда было бы неплохо сделать некоторым людям небольшие подарки;
но, кроме того, мистеру Стёрджису пришло в голову, что, возможно, они могли бы
купить несколько лошадей и достаточно мехов, чтобы их погрузить, и привезти их обратно. Таким образом, поездка была бы одновременно и деловой, и развлекательной, и, конечно же, не было никаких возражений против того, чтобы совместить визит с торговлей.

Все извлечённые свёртки были промаркированы и сложены в стопки на полу. Там были рулоны красной и синей ткани, а также
пестро раскрашенные ситцы; два или три узла с яркими носовыми платками;
коробочки с бусами, тщательно отобранными, так как именно такие бусы больше всего ценились индейцами; довольно большая связка банок с сухой краской разных цветов; и последнее, и, пожалуй, самое важное, если судить по тому, сколько удовольствия это может доставить, — большая связка табака.

"Целая куча вещей, не так ли, сынок?"

- Да, действительно, - сказал Джек. - Здесь больше, чем я думал. Как
ты собираешься это разделить?

"Что ж, - сказал Хью, - эти вещи выглядят как нечто большее, чем они есть на самом деле. Множество
Эти тюки громоздкие, но весят немного. Думаю, мы уместим их все на двух лошадях, и тогда одна лошадь останется для провизии, а другая — для наших кроватей и походного снаряжения. Думаю, лучшее, что мы можем сделать, — это пойти и попросить миссис Картер дать нам три или четыре бесшовных мешка, чтобы мы могли сложить в них все эти вещи и погрузить их на лошадей. Тогда нам не придётся
собирать множество маленьких узелков каждый раз, когда мы начинаем
укладывать вещи утром. Конечно, можно использовать джутовые мешки, но мы хотим сохранить всё
Мы должны привести всё в порядок, насколько это возможно, чтобы, когда мы доберёмся до индейского лагеря и откроем его, даже внешняя сторона тюков выглядела свежей и новой.
Кроме того, нам нужно раздобыть пару мантий для этих тюков, потому что, скорее всего, в дороге нас будут часто заставать ливни, а мы хотим, чтобы эти вещи оставались сухими, если это возможно. Лучший способ, который мы можем придумать, — это намочить их, переправившись через какой-нибудь ручей между здесь и севером, потому что все ручьи будут полноводными в течение следующего месяца, и нам, скорее всего, придётся немного поплавать. Хью снова ушёл в темноту
он немного порылся в кладовке, а затем вышел, неся
три или четыре почти квадратных куска холста, которые бросил на
землю.

"Я думал, что у нас были," сказал он довольным тоном, "но они не
использовался в течение длительного времени, и я не знаю, но ребята потеряли их".

- Для чего они нужны, Хью?

— Видишь ли, — сказал Хью, — ты накидываешь манту на свой рюкзак после того, как
нагрузишь его, но до того, как закрепишь верёвку; верёвка удерживает
манту на месте и сохраняет всё, что под ней, сухим.

 — Ну что ж, сынок, у нас есть всё, кроме одеял, и я думаю, что
Было бы неплохо, если бы ты оседлал Пауни и поехал за лошадьми, которые пасутся на лугу. Я покажу тебе, каких вьючных лошадей мы выбрали, а потом мы наденем на них седла и убедимся, что у нас есть всё необходимое.

«Хорошо, Хью, я сделаю это», — и он спустился в конюшню, надел седло на Пауни, выехал на пастбище и собрал всех лошадей, которые там были, загнал их в загон и закрыл ворота. Хью уже вынес два вьючных седла и одеяла, и Джек, оставив Пауни в загоне, направился к бараку, но встретил Хью
вместе с двумя другими седлами и попонами.

"А теперь, — сказал Хью, когда они подошли к загону, — я покажу тебе, каких лошадей я выбрал для поездки. Нам нужны упитанные, сильные, выносливые и довольно быстрые животные. Я не собираюсь брать с собой каких-то старых кляч, потому что, сам понимаешь, может случиться так, что нас будут преследовать и нам придётся бежать, а мы не хотим оставлять лошадей, из-за которых мы потеряем еду, одеяла или другие вещи.
 Твой дядя сказал, что не против, если мы возьмём двух довольно хороших лошадей
Лошади для двух наших вьючных животных, и я решил, что мы возьмём двух из тех молодых лошадей, которых ты видел в прошлом году, когда Тони их купил. Они ещё недостаточно объезжены, чтобы на них можно было хорошо ездить верхом, но они выносливые и сильные, и к тому времени, как они понесут вьюк в течение недели или десяти дней, они станут достаточно спокойными.

"А теперь бери свою верёвку, поймай мне ту гнедую лошадь, и мы"
Поставь его в малый загон, а потом я хочу того большого гнедого вон там,
его называют «гнедой-озорник», а потом того чёрного с белой задней
ногой; а потом, я думаю, мы возьмём либо того гнедого с мордой, как у звезды, либо
Этот серый, я ещё не решил, какой из них. Какой тебе больше нравится?
"Ну, Хью, если бы мы просто отправлялись в путешествие, я бы взял серого,
потому что он выглядит самым крепким и лучше всех переносит груз, но, думаю, гнедой мог бы бежать быстрее, если тебе нужна скорость."

«Ну что ж, ты ведь не забыл всё, чему научился в прошлом году, не так ли? Это
весьма разумное решение. Думаю, мы оставим серый здесь и возьмём
белый, а его заставим нести наши кровати и боеприпасы, потому что это самый лёгкий груз, а это как раз то, что мы меньше всего хотели бы потерять».

Джек поймал лошадей одну за другой и с радостью обнаружил, что не забыл, как бросать верёвку. Он отвёл их в небольшой загон, а Хью выпустил остальных лошадей на пастбище. Затем, одну за другой, они поймали лошадей, надели на них чепраки, а затем — попоны и седла. Сначала подпруги были затянуты лишь настолько, чтобы удерживать седла на месте, но после того, как все лошади были оседланы, они снова подошли к ним и туго затянули подпруги. Против этой операции яростно воспротивился гнедой жеребец.
Когда подпруга была туго затянута, он вырвался
Он вырвался и начал яростно метаться по маленькому загону. Когда он остановился, они снова поймали его и снова затянули подпругу, в конце концов завязав её.
Затем они закрепили чепрачный ремень и отпустили лошадь.
Гнедой с мордой, похожей на звезду, тоже начал брыкаться, но не так сильно и не так долго, как буланый.

«Вот что я тебе скажу, сынок, — сказал Хью. — На любой из этих лошадей, которых мы возьмём с собой, можно ездить верхом, и ни одна из них не нагружена так тяжело, как те три, которые могут унести всё, что у нас есть. Так что, если что-то случится с одной из наших верховых лошадей, у нас всё равно останется лошадь
за штуку ездить. Может, было бы неплохо взять с собой
дополнительную седло лошадь, или две. Я не знаю, как это было, и я не знаю
_as_ это было. Конечно, какое-то время нам придется выставлять всех этих
лошадей, и когда вам приходится это делать, каждая лишняя лошадь создает массу
проблем и приводит к потере еще одной веревки. Нам придётся подумать об этом.
И я думаю, что спрошу Джо, не знает ли он кого-нибудь из этих лошадей, кто мог бы остаться в лагере.
Такого, которого легко поймать, но при этом он довольно быстрый. Видишь ли, почти все эти лошади новые, и я мало что о них знаю.

К этому времени день уже был в самом разгаре; солнце по-прежнему светило тепло, и выпавший утром снег быстро таял.
 Хью и Джек подошли к солнечной стороне барака и сели на бревно.
Хью набил трубку и закурил.

«Есть одна вещь, — сказал он, — которая нам нужна, но у нас её нет, и вряд ли она у нас появится. Нам нужно взять с собой немного вяленого мяса.
 Понимаешь, у нас не будет времени на охоту, ведь мы будем постоянно двигаться, и какое-то время нам придётся питаться беконом.  Конечно
Время от времени нам будет удаваться убить антилопу, но пока мы не нападём на бизонов, свежего мяса нам не видать. Я бы не отказался от
небольшого запаса сушёного мяса, но у нас его нет. Если бы твой
дядя подумал о том, чтобы отправить кого-нибудь за той говядиной,
которую я вчера разделал, мы могли бы высушить её, но он не хотел
есть говядину другого человека, и я не могу его за это винить. Если
бы он сделал это весной, кто-нибудь мог бы убить принадлежавшую
ему осенью корову только потому, что был голоден. Возможно, так и было бы
Отнесём кусок говядины Пауэллу. Завтра вечером мы доберёмся до его ранчо, и это будет последнее место, где мы остановимся, пока не доберёмся до севера.
 «О, мы заедем к Пауэллу?» — сказал Джек. «Я бы хотел снова увидеть их всех: Чарли, Бесс, мистера и миссис Пауэлл. Они были добры к нам прошлым летом».

— Да, — сказал Хью, — они хорошие люди. Хорошие соседи. Знаешь, — продолжил он, — прошлой осенью, после твоего отъезда, Пауэлл купил у твоего дяди тридцать верховых лошадей.
Он заплатил за них по пятьдесят долларов за голову, а продал по шестьдесят пять. Пауэлл — тот ещё торговец.

Пока они сидели и разговаривали, послышался звук коровьего колокольчика.
Сначала он был едва различим и доносился издалека, но потом стал звучать всё ближе и ближе. Джек спросил Хью:
«Кто теперь ходит за дойными коровами, Хью?»

 «Джо. Он часто говорит, что жалеет, что у него нет тебя, чтобы ты ходил за ними.
Но сейчас идёт не дойная корова».

 «Ну и что же это?» Я думал, это колокольчик старого Брауни.
 «Нет, это колокольчик, который носил старый Брауни, но теперь его носит твой лось, и он уже близко».

 И действительно, через мгновение из зарослей над нами вышел лось.
Он оставил их на склоне холма и направился к дому. На нём был колокольчик, а кроме того, шею ему обвязывала широкая полоса красной ткани.

 «Что это у него на шее, Хью?» — спросил Джек.
 «Похоже, у него болит горло, и он обвязал его полоской красной фланели».

«Ну, — сказал Хью, — красная фланелька у него есть.  Этой весной, когда мы выпустили его, Джо боялся, что кто-нибудь примет его за дикого лося, поэтому он надел на него колокольчик и обернул красной тканью, а потом рассказывал об этом всем, кого встречал во время прогулки верхом, и я думаю, что...»
Никто во всей округе не знает об этом лосе, о том, как он звучит и выглядит.
Тем временем лось медленно приближался, и Джек встал и пошёл ему навстречу. Он как раз линял, и большие участки его тела были гладкими и жёлтыми, в то время как другие участки всё ещё были покрыты длинной коричневатой шерстью, у основания которой виднелся густой мех или подшёрсток. Хью крикнул Джеку: «Ты бы присмотрел за ним, сынок.
Он иногда бывает довольно агрессивен, когда не в духе. Может ударить тебя».
Услышав это, Джек не пошёл
Он подошёл совсем близко к лосю, но ограничился тем, что обошёл его,
а животное следило за ним своими большими добрыми глазами. Через мгновение
Хью вышел с горстью соли в руке и протянул её лосю,
который спокойно подошёл и слизал соль с его руки.

«Мне нет особого дела до приручённого лося, — сказал Хью. — Они глупые и почти всегда злые. Им нельзя доверять».

«Я думаю так же, как и ты, Хью, что они ужасно глупые. Я бы никогда больше не стал утруждать себя тем, чтобы взять телёнка с собой в лагерь».

Вскоре лось опустил голову и начал пастись подальше от них.
и они вернулись на свои места под солнцем. Чуть позже они спустились в загон, расседлали вьючных лошадей, выпустили их на пастбище и отнесли снаряжение в барак. Оказалось, что у миссис Картер есть четыре бесшовных мешка, которые она может им отдать, и они сложили в них четыре боковых тюка с товаром. Два центральных вьюка они сделали из джутовых мешков и брезента, так что, когда они тронутся в путь, им нужно будет только погрузить вьюки на лошадей.

Остаток дня они посвятили укладке провизии и
их столовый набор. Их кухонные принадлежности были сложены в деревянный ящик для дальнейшего использования.
груз висел над их кроватями. Все было подготовлено, насколько это было возможно,
чтобы утром не оставалось ничего другого, как поймать и
оседлать лошадей, навьючить на них поклажу и тронуться в путь.

День прошел быстро, и для Джека, и, когда наступила ночь, он был довольно
устал. После ужина дядя немного поговорил с ним,
напомнив о необходимости соблюдать осторожность, и рассказал о
той ответственности, которая ляжет на Хью, отвечающего за него в это время
Он рассказал ему о предстоящем долгом путешествии и объяснил, что теперь ему предстоит вести себя как мужчина и что он должен проявлять мужскую осмотрительность. Он сказал: «Хью очень уверен, что ты...»Ты уже достаточно взрослый и у тебя достаточно опыта, чтобы тебе можно было доверять. Он думает, что ты не будешь для него причиной беспокойства или тревоги, но что ты поймёшь, что теперь должен руководствоваться здравым смыслом и благоразумием. Я думаю, что он оценивает тебя довольно справедливо, но я хочу, чтобы ты старался быть вдумчивым и никогда не позволял своему мальчишескому энтузиазму брать над тобой верх. Мы все хотим, чтобы ты хорошо провёл время в этой поездке, но мы не хотим, чтобы ты хорошо проводил время за счёт страданий кого-либо из пожилых людей.
 «Что ж, дядя Уилл, — сказал Джек, — я хорошенько об этом подумал».
Я тоже так думаю, и я знаю, что могут наступить времена, когда мне придётся использовать все свои умственные способности, но я решил следовать указаниям Хью настолько точно, насколько это возможно, и стараться не выставлять себя дураком.

«Это хорошо, — сказал его дядя. — Если ты будешь помнить об этом всё время, я не буду за тебя беспокоиться».




Глава IV.

НАЧАЛО.


 Хотя Хью разбудил Джека очень рано на следующее утро, уже рассвело и солнце только поднималось. Джек оседлал Пауни, выехал на пастбище и загнал лошадей в загон. Перед завтраком они нарубили
Они вывели своих вьючных животных, оседлали их и оставили стоять в загоне. Накануне вечером Хью разложил их припасы, которые были самыми простыми: мешок муки, немного кукурузной муки, овсяной муки, бекон, кофе, сахар и соль — вот и всё, что они взяли. Их походная кухня состояла из двух сковородок, кофейника, небольшого ведра для воды, жестяной сковороды, жаровни, жестяных тарелок и чашек, а также ножей, ложек и вилок. Они также взяли с собой дюжину хороших мясных ножей, новый топор и небольшой тесак.
Кроме того, у них был моток верёвки, из которой делали лариаты и плети
В случае необходимости верёвки можно было перерезать.

 Сразу после завтрака Джек помог Хью собрать вещи,
хотя на самом деле он мало что мог сделать, разве что посмотреть и поучиться. Они должны были погрузить на одну лошадь постельное бельё и кухонную утварь, на другую — провизию, а на двух других — товары для продажи.

Хью сказал: «Я хотел выехать пораньше, если получится, потому что, скорее всего, в первый день у нас будут проблемы с лошадьми.
 Видишь ли, они сытые и отдохнувшие, ничего не делали
всю зиму, и они не захотят уезжать далеко от дома; так что, скорее всего, мы не уедем далеко и день будет долгим. А теперь беги в загон, сынок, и приведи гнедого; мы нагрузим его кое-какими товарами и посмотрим, как он справится. Может, лучше пусть Джо пакет на
рядом в это утро, потому что мы хотим, чтобы эти нагрузки остановиться, если мы
может. Вы будете иметь много шансов, чтобы упаковать, прежде чем мы снова, и
Я ожидаю, что к тому времени мы ездить здесь осенью вы будете регулярно старый
правительство упаковщик".

Джек спустился в загон и у лошади. Он не мог помочь
Он был немного разочарован тем, что ему не дали помочь с погрузкой.
 Ему казалось, что с этого утра и до их возвращения он хотел бы принимать равное участие во всей предстоящей работе.
Тем не менее он понимал, что Хью говорит разумные вещи и что важно
хорошо закрепить вьюки сегодня утром, пока лошади ещё свежие.
Поэтому он подвёл гнедого к конюшне, отошёл в сторону и стал
наблюдать за креплением вьюков, стараясь не упустить ни одной
детали.  В этот момент он осознал, что его знания о том, как крепить
вьюки, ограничиваются несколькими уроками, которые он
Падение было не таким уж недавним, и это вполне примирило его с тем, что Джо возится с верёвками.

 Гнедой конь прижал уши, закатил глаза и слегка выгнул спину, когда Джо затягивал подпруги, но стоял спокойно, пока на него навьючивали мешки и накидывали попону. Он слегка подпрыгнул, когда плеть коснулась его бёдер, пока Хью готовился её бросить.
Но когда Джо потянул за плеть, чтобы затянуть её, он прогнулся в спине, опустил голову и сделал вид, что готов
бак. Однако Рюб схватил его за хакамору, и мужчины с обеих сторон
вцепились в веревки, и, наконец, его успокоили, пока не были сделаны все рывки
и веревка для привязи не была закреплена. Но как только Руб отпустил
хакамору и, сделав шаг или два, почувствовал раскачивающийся груз на
спине, он опустил голову и начал брыкаться всерьез. Он ходил по кругу, совершая высокие прыжки и так высоко задирая пятки, что казалось, будто он делает сальто каждый раз, когда касается земли.  Иногда нагрузка становилась слишком большой, и он
Он пошатнулся, но верёвки держали крепко, и наконец, устав от тяжёлой работы, он остановился. Один из мужчин подошёл к нему и повёл обратно к двери барака, где верёвки снова немного натянулись, и его снова освободили.

 К этому времени Джек спустился вниз и привёл чёрного коня, на которого положили груз, но конь стоял неподвижно. Провизия была погружена на гнедого коня, который тоже вёл себя тихо.
Но от грохота посуды в деревянном ящике гнедой конь начал брыкаться, хотя и недолго.

«Ну вот, — сказал Хью, когда гнедого снова поймали и осмотрели его поклажу, — думаю, это лучшее, что мы можем сделать. А теперь, сынок, нам с тобой пора седлать лошадей, и тогда мы сможем отправиться в путь».
Джек подвёл Пауни к дому, и вскоре подъехал Хью на старом Лысом.
Мистер Стёрджис, миссис Картер, Руб и Джо стояли и смотрели, как путешественники отправляются в путь.
 Хью привязал лассо к луке седла гнедого коня и, пожав всем руки,
 отправился вниз по долине, а Джек, немного растроганный расставанием, очень крепко пожал всем руки
со всеми попрощался, а затем, выехав на склон холма, погнал трёх вьючных лошадей за Хью.
Один или два раза он оборачивался в седле, снимал шляпу и махал ею маленькой группе людей, стоявших у барака. Они в ответ махали ему руками или платками.

"Боже мой!" - воскликнула миссис Картер, когда фигурки становились все меньше и меньше по мере того, как
они ехали вниз по долине. "Это действительно позор - отпускать такого ребенка, как этот.
отправиться в страну индейцев. Бьюсь об заклад, его мама не знает, какие риски
он идет".

"Тьфу", - говорит Джо, "я вам говорю, что мальчик так хорош, как мужчина; я бы предпочел
Лучше иметь его в качестве партнёра, чем кучу знакомых мне мужчин; а старик в любой день недели стоит двух мужчин. Можешь быть уверен, они отлично проведут время и не столкнутся ни с какими проблемами. Жаль только, что я не иду с ними.

«Нет, — сказал мистер Стёрджис, — я не думаю, что у них возникнут какие-то проблемы. Джек — здравомыслящий парень, и он гораздо осмотрительнее большинства мальчиков его возраста.  Конечно, есть небольшая вероятность, что они могут встретить враждебно настроенных индейцев, но они хорошо вооружены, и я не думаю, что у них возникнут проблемы».

Первые две или три мили после старта лошади шли
Всё шло хорошо, но около полудня те, кого вёл Джек, начали доставлять ему небольшие хлопоты. Они забрели в местность, которая была им незнакома, и стали пытаться развернуться и пойти домой. Следующие полчаса Джек был очень занят: он разворачивал одного за другим тех, кто сбился с пути и пытался вернуться. Наконец Хью остановился, спешился и жестом подозвал Джека.
Джек подвёл к нему вьючных лошадей, они сели и, пока Хью курил, немного поговорили.

 «Они тебя сильно достают?» — спросил Хью.

«Да, — сказал Джек, — они всё время пытаются вернуться. И этот Дан — худший из них. Он просто не хочет идти дальше».
«Что ж, нам придётся тащить его до самого дома Пауэлла.
А когда они немного устанут, ближе к полудню, они, скорее всего, пойдут лучше». Хотя я не удивлюсь, если окажется, что нам не стоит брать лошадь у Пауэлла, чтобы ты мог ездить верхом днём. Я
не хочу, чтобы ты загонял Пауни, гоняясь за лошадьми; я хочу привести его в лагерь пиеганов сытым, потому что я рассчитываю, что ты будешь охотиться на бизонов
бегу на него. Сейчас он толстый и сильный, а ты весишь не так уж много, но
все равно это довольно тяжелая работа - бегать туда-сюда, пытаясь удержать
стадо лошадей вместе, даже если их всего трое или четверо ".

"Да, - сказал Джек, - я хочу поддерживать Пауни в хорошей форме, но я думаю, что
после того, как лошади привыкнут к нагрузкам и к путешествиям
вместе у них все получится лучше, не так ли?"

- Я думаю, что так и будет, и нам не нужно принимать решения о покупке какой-либо лошади.
Пока мы не доберемся до Пауэлла. Может быть, завтра мы отправим Чарли в
поезжай с нами часа на два-три и помоги управлять лошадьми. Я
думаю, если мы сможем завести их прямо завтра, они пойдут дальше
довольно неплохо.

Через пятнадцать-двадцать минут они сели в седла и снова тронулись в путь.
Лошади все это время деловито кормились, и теперь, когда их
погнали вслед за головной лошадью, они шли тише и доставляли меньше
хлопот. И все же день показался Джеку долгим. Они встретили множество
антилоп в прерии, но у него не было времени думать о них; он чувствовал
себя обязанным постоянно следить за лошадьми и держать их как можно ближе к себе
Хью старался изо всех сил. Прерия была полна приятных глазу и слуха пейзажей,
но у него не было возможности насладиться ими.

Он был очень рад, когда ближе к вечеру показались невысокие здания поместья
Пауэлл. Через полчаса они подъехали достаточно близко, чтобы
увидеть мужчин, работавших возле дома, а затем и две фигуры в
юбках, вышедшие на крыльцо и смотревшие на них. Наконец они
услышали радостный возглас Чарли и весёлое приветствие мистера
Пауэлла, которые подошли, чтобы пожать им руки.  Лошадей быстро
Они распаковали вещи и выставили их на пастбище, накрыли груз, а затем вся семья собралась вокруг Джека и Хью, чтобы узнать новости с соседнего ранчо.

 «Так ты действительно собираешься в то путешествие, о котором говорил, Джек?» — спросил Чарли.  «Говорю тебе, я бы отдал все свои старые ботинки, если бы поехал с тобой». «Готов поспорить, мы могли бы хорошо провести время вместе. Это отличный шанс. Видишь ли, мы отправляемся в страну бизонов, будем жить с индейцами и посмотрим, чем они занимаются и как живут. Не у многих парней есть такой шанс»
Я знаю это, и мне бы хотелось, чтобы ты был одним из них.
 «Ну, — сказал Чарли, — я знаю, что не могу. Я должен оставаться здесь и гоняться по этой прерии за скотом и убивать волков, в то время как я мог бы быть там с тобой.  Это довольно тяжело, но я не знаю, стоит ли мне жаловаться. Я знаю, что нужен отцу, и сейчас у нас как раз хороший старт в торговле, и если я уеду, ему придётся нанять кого-то на моё место, а он не может себе этого позволить. Видишь ли, отец не такой, как твой дядя. Думаю, твой дядя довольно богат
дружище, но у отца нет ничего, кроме того, что ты видишь здесь, и того, что у нас есть на пастбищах; кроме того, — добавил он, — я не верю, что мама согласится отпустить меня. Она считает, что вам с Хью ужасно опасно ехать туда одним. Прошлой зимой мы часто говорили об этом, и она сказала, что не верит, что твоя мама когда-нибудь отпустит тебя.

«Ну, — сказал Джек, — я не думаю, что там много опасностей, потому что если бы они были, дядя Уилл не отпустил бы меня, а я знаю, что он хотел, чтобы я поехал. Он с самого начала сказал, что это будет очень опасно».
Это хорошо для меня; к тому же Хью так много знает об индейцах; говорят, он даже умнее индейца в том, что касается чтения
знаков прерии и определения того, кто находится поблизости и что
может произойти. Дядя Уилл сказал, что и подумать не мог о том, чтобы отпустить меня с кем-то, кроме Хью, потому что, по его мнению, Хью может провести человека через что угодно.

«Полагаю, что так. Все, кто когда-либо говорил о нём в этой стране, утверждают, что он самый умный из всех горцев.
Прошлой осенью, после твоего отъезда, старый Джим Бейкер и его брат Джон
Они проезжали здесь и спрашивали о Хью, а когда узнали, что он работает у твоего дяди, свернули и поехали туда, хотя это было в двух днях пути от их дороги, чтобы увидеться с ним. Джим
Бейкер ничего не сказал, он вообще мало говорит, но Джон сказал, что
Хью был одним из тех, кто остался в горах с незапамятных времён. Таких, как он, осталось всего несколько человек. Он хотел увидеться с Хью, как и его брат.
"Что ж," — сказал Джек, "мы собираемся отправиться в путь, и я верю, что у нас всё получится и не возникнет никаких проблем. Я бы хотел, чтобы ты поехал с нами."

«Я тоже этого хочу, но знаю, что это не так, так что нет смысла плакать из-за этого».
Проходя мимо дома Пауэллов, Джек увидел двух волчат, которых он
помогал выкапывать прошлым летом. Они казались довольно ручными,
почти как большие собаки, но не заводили дружбу с незнакомцами, как это сделали бы собаки, а вместо этого уступили им дорогу. С
Однако Чарли и Бесс, похоже, были в очень хороших отношениях и были очень
благодарны за любое проявление внимания. При виде этих огромных зверей
Джек с грустью вспомнил о своём волке Быстролапе, который остался далеко в
Нью-Йорке.

Бесс тоже поговорила с Джеком о его путешествии и, похоже, немного забеспокоилась из-за возможных опасностей, в то время как миссис
Пауэлл сказала, что, по её мнению, это позор, что Джеку позволили уехать к индейцам, где, она была уверена, его убьют.

Хью рассмеялся над её мрачными пророчествами и сказал: «Да что вы, миссис Пауэлл, никакой опасности нет. Я был ненамного старше Джека, когда впервые приехал в эту страну.
Я путешествую уже больше сорока лет, и со мной никогда ничего не случалось. Это кажется странным
что у такой здравомыслящей женщины, как вы, могут быть такие странные идеи».
В тот вечер главной темой разговора было путешествие, но
Хью и Джек не забыли рассказать мистеру Пауэллу о корове, которую зарезали, когда они выезжали два дня назад, и о том, как быстро были наказаны два волка. Когда пришло время ложиться спать, Хью и Джек расстелили одеяла на полу в кухне и вскоре крепко уснули.

На следующее утро Хью спросил мистера Пауэлла, может ли тот одолжить им верховую лошадь и позволит ли он Чарли прокатиться с ними несколько миль, пока
На второй день они узнали, как животные могут передвигаться. Если всё пройдёт хорошо, Чарли сможет отправить лошадь обратно, но если её нужно будет оставить, Джек отправит записку с просьбой к дяде предоставить мистеру Пауэллу лошадь на лето.

 Сегодня утром лошади лучше справлялись с грузом. Дан немного взбрыкнул, но не так сильно, как накануне, в то время как другие лошади, как только на них погрузили груз и отпустили,
начали довольно уплетально кормиться. Джек и Чарли собрали вещи и отправились в путь.
Они шли бок о бок, оба тянули за поводья, но Джек управлял ими под руководством Чарли. Когда они тронулись в путь, животные очень быстро выстроились в ряд и зашагали в ногу за ведущей лошадью. Они
не доставляли никаких хлопот и, казалось, решили, что
они куда-то идут и должны следовать за Хью. Итак, примерно в середине утра Хью сказал Чарли, что тому незачем ехать дальше и что им не понадобится дополнительная лошадь.
Они пожали друг другу руки, и Чарли поскакал обратно на ранчо.
Они поскакали галопом, а обоз отправился на север. Теперь Джек чувствовал, что они действительно отрезаны от мира, потому что знал, что, скорее всего, они больше не увидят ни одного белого лица, пока не доберутся до далёкой реки Миссури.




 Глава V.

 ПЕРВОЕ СВЕЖЕЕ МЯСО.


 Весь день они упорно продвигались вперёд, останавливаясь лишь раз или два, чтобы посмотреть на обоз и покурить. Лошади, впряжённые в повозку, хорошо слушались своего
предводителя и не доставляли Джеку особых хлопот, так что он мог свободно
оглядываться по сторонам и наслаждаться ярким солнцем, прохладным ветерком и пением птиц
и животные, которые время от времени появлялись рядом с ними. Там
не было никакой тропы, но Хью, казалось, шел на север без какой-либо земли.
знаки, по которым он мог ориентироваться. Во время одного из привалов Джек спросил Хью, когда они
бы в ту ночь лагерь.

"Хорошо, мы будем жить где угодно, ибо мы найдете много воды в сторону
в конце второй половины дня. Мы либо пойдем на La Bont;, или на некоторых
маленький ручей в него. Здесь повсюду хороший корм и достаточно дров для нас. Думаю, нам придётся стреножить всех лошадей
сегодня вечером и, возможно, каждую ночь в течение следующей недели, но после этого
Будет достаточно, если мы привяжем троих из них, а остальных троих оставим на привязи. Как только они привыкнут быть вместе, ни один из них не захочет уйти без всей компании.
"Было бы очень плохо, если бы мы потеряли наших лошадей, не так ли, Хью?"

«Так и есть, — последовал ответ. — Мало что может быть хуже, чем остаться одному в прерии.  Я часто задаюсь вопросом, как было в
старые времена, когда одна из компаний отправляла человека
пройти пешком двести или триста миль без еды, с одним одеялом,
медным чайником и, может быть, двенадцатью патронами».

- Что ты имеешь в виду, Хью: двенадцать мячей?

"Ну, разве ты не знаешь", - сказал Хью, "в те дни, когда человек работал на
одну из Меховых компаний, они давали ему ровно столько пороха и
свинца. Конечно, тогда боеприпасов было много, и они могли отправить человека
в долгое пешее путешествие, не дав ему никакой еды, и всего
шесть, восемь или десять зарядов для его ружья, ожидая, что он убьет кого угодно
он поел. В те времена путешествовать по этой стране было не очень весело.
"Я думаю, что нет. Но предположим, что такой человек встретил бы индейцев и ему пришлось бы с ними сражаться. Что бы он тогда сделал?"

«Ну, — сказал Хью, — эти люди не собирались сражаться. Они хотели остаться незамеченными. К тому же индейцы тогда не были такими жестокими. Если бы они встретили в прерии путника, то набросились бы на него и напугали до полусмерти, но, скорее всего, не причинили бы ему вреда.
»Может быть, они просто поговорят с ним и отпустят, или, в худшем случае, заберут его оружие и одежду, всё, что у него было, и отпустят его.
"Но тогда, я думаю, он умрёт с голоду."

"Ну, я думаю, что, возможно, многие люди умерли с голоду, потому что никто
Я никогда об этом не слышал. Наверняка многие люди начинали свой путь с того, что отправлялись из одного места в другое, но так и не добирались до места назначения.
"Тебе когда-нибудь приходилось так делать, Хью?" — спросил Джек.

"Нет," — ответил Хью, "никогда не приходилось. Дело в том, что я никогда не работал на какую-нибудь меховую компанию.
Я всегда был свободным охотником, как они это называли, пока не закончились бобры и не прекратилась охота.
Тогда я стал наёмником у правительства и возил по стране отряды солдат, которые составляли карты.
А иногда я сопровождал поезда с эмигрантами и охотился за столбами. Один или два года я торговал с индейцами, работая на
Бент и Сент-Врейн. Мне это нравилось не меньше, чем любая другая работа, которую я когда-либо делал.
Потом появилась железная дорога, и я стал работать на неё; и
понемногу я освоил профессию скотовода, и вот я здесь, в наши дни.
"Боже, Хью! ты, должно быть, многое повидал за это время. Сколько
лет прошло с тех пор, как ты впервые приехал сюда?"

"Это будет сорок три года в августе следующего года, так как я начал от старого
Кентукки. Мне было шестнадцать лет, и что же осенью я вышел
С тех пор мы с Сент-Джо путешествуем по прериям.

- Сорок три года назад! - задумчиво произнес Джек. - Тогда тебе, должно быть,
пятьдесят девять.

- Да, мне пятьдесят девять лет, и, полагаю, я выгляжу так же, не так ли?

"Да, ты действительно выглядишь довольно старым, но я думаю, это потому, что твои волосы и
борода седые; твое лицо не выглядит старым".

«Что ж, я уже достаточно взрослый, чтобы многому научиться, и думаю, что если бы мне сегодня было пятнадцать лет, и я знал бы столько же, сколько знаю сейчас, и вернулся бы в старый Кентукки, то остановился бы прямо там».
Солнце клонилось к западному горизонту, когда Джек, поднявшись на гребень холма, увидел в миле или двух от себя длинную извилистую линию
Он увидел тёмно-зелёную полосу, которая, как он знал, обозначала русло ручья.  На склоне, по которому они спускались, кормилось множество антилоп.
Они, казалось, были совершенно бесстрашны и медленно расступались, когда поезд приближался. Ручей был небольшим, но протекал по широкому ровному дну. Хью направил коня к группе тополей, остановился под ними, спешился и, бросив поводья, сказал: «Давай разобьём лагерь».
Очень быстро с животных сняли поклажу и сложили её в кучу
на земле у подножия одного из деревьев; седла были положены на
рюкзаки, а одеяла — на седла вверх дном, чтобы они могли
высохнуть, если на них попала влага, а манты были брошены на
землю рядом и должны были использоваться ночью для укрытия
снастей и товаров, чтобы защитить их от намокания в случае дождя. К шее каждой лошади был привязан лассо.
Им было позволено свободно бродить по долине, за исключением старого Лысого, чья верёвка была привязана к кусту.

 «Это очень хорошо, — объяснил Хью, — когда одна лошадь привязана
там, где ты знаешь, что сможешь до него добраться. Может случиться так, что что-то напугает этих лошадей, и они все разбегутся по утёсам, но если у нас будет одна верховая лошадь, до которой мы сможем добраться, мы сможем вернуть их достаточно легко, в то время как если бы нам пришлось гнаться за ними пешком, это могло бы затянуться надолго. А теперь, сынок, — продолжил он, — возьми этот котелок и
принеси ведро воды, а я разожгу костёр, и мы поужинаем.
Джек взял ведро и направился к ручью, но не успел он сделать и
полудюжины шагов, как Хью окликнул его.

«Кажется, ты что-то забыл, не так ли?» — сказал он. А затем, когда Джек озадаченно посмотрел на него, продолжил: «Сынок, я должен повторить тебе то, что сказал прошлым летом. Это было давно, и я не удивляюсь, что ты забыл». Мы отправляемся в незнакомую страну
сейчас мы можем встретить незнакомых людей, возможно, врагов, так что тебе
лучше просто прихвати с собой оружие
куда бы вы ни отправились, нести это не очень тяжелый груз, и, возможно, когда-нибудь он вам сильно понадобится.
"

Джек так и не снял патронташ, он подошел и
Он взял винтовку и пошёл за водой. К тому времени, как он вернулся, Хью уже развёл костёр и принёс целую охапку дров.
Джек помог ему собрать ещё дров, так что вскоре у них их было больше, чем они могли использовать за ночь. Приготовление простого ужина, состоявшего только из бекона, хлеба и кофе, не заняло много времени. Пока они этим занимались, Хью заметил: «Не думаю, что ночью будет дождь, и не думаю, что стоит ставить палатку, если только ты этого не хочешь».
 «Действительно, — сказал Джек, — я бы предпочёл спать на свежем воздухе, если только мы не
Скорее всего, будет шторм.
"Ну, на этом пока всё.

"Теперь нам нужно сделать одну вещь, а именно держать под рукой много кольев для забора, пока эти лошади не привыкнут. Я положил полдюжины
прочных деревянных штифтов в джутовый мешок в ящике для провизии, но мы будем терять их один за другим, и я думаю, что займусь старым шестом для палатки, который валяется здесь в кустах, и сделаю несколько штифтов к вечеру. Ты мог бы пойти и объехать этих лошадей и направить их обратно; они забрались слишком далеко вверх по ручью. Не преследуйте их и не пугайте их. Просто
Обойди их и веди медленно, пока они не повернут головы в твою сторону. Если по пути тебе встретится самец антилопы, можешь его убить, если сможешь, и мы положим его на одну из повозок и возьмём с собой.
 «Я бы с удовольствием это сделал, Хью, но вряд ли мы увидим антилопу внизу, не так ли?»

«О, я не знаю, — сказал Хью. — Может, ты его увидишь, а может, он выскочит из кустов. Только не убивай самку, она не годится в пищу. И не уходи слишком далеко, и будь начеку»
Ищите следы. Если увидите людей или следы того, где они были в последнее время,
возвращайтесь в лагерь как можно скорее.
 Лошади паслись вдали от лагеря, и некоторые из них уже спрятались в подлеске, растущем в долине. Джек подошёл к подножию утёсов и прошёл вверх по ручью с полмили, а затем,
отойдя подальше от лошадей, тихо направился к ним, повернул их
вниз по ручью в сторону лагеря, дошёл с ними до края зарослей и
увидел, что теперь они усердно пасутся в нужном направлении. Затем он
развернулся и пошёл вверх по ручью.

Он не успел уйти далеко, как увидел на песке у берега ручья следы двух оленей: один след был довольно большим, а другой — поменьше.
Он внимательно огляделся по сторонам, но ничего не увидел,
хотя следы казались совсем свежими. Он продолжал идти вверх по течению, очень тихо, часто останавливаясь, чтобы осмотреться, и наконец вышел на край небольшого луга, почти со всех сторон окружённого кустами. Там, прежде чем выйти из зарослей, он остановился и увидел на другом берегу двух оленей.

 К счастью для него, лёгкий ветерок дул вниз по течению.
Олени его не учуяли. Когда он впервые их увидел, они стояли, опустив головы.
Первое, что бросилось ему в глаза, — это быстрое движение белого хвоста одного из животных. Едва он остановился, олени подняли головы, на мгновение огляделись по сторонам, а затем снова принялись за еду. Он заметил, что у обоих оленей были маленькие рога, но один из них казался довольно крупным. Они были недалеко, всего в шестидесяти ярдах.
Джек тихо опустился на колено, вставил патрон в ружьё и приготовился стрелять. Он немного помедлил, потому что оба оленя
Олени стояли, повернувшись к нему боком, и он надеялся, что через мгновение-другое они изменят положение, чтобы он мог выстрелить в них с фланга.
Вскоре так и произошло: более крупный олень немного повернулся
влево, а затем ещё больше, так что его плечо и бок стали хорошей
мишенью. В следующий раз, когда он поднял голову и замер,
Джек прицелился ему точно в плечо и выстрелил.

Олень высоко подпрыгнул и двумя-тремя грациозными скачками скрылся в подлеске, а за ним последовал его товарищ. «Я
«Интересно, не пропустил ли я его, — подумал Джек. — Не думаю, что мог это сделать, ведь он стоял на месте, и я не помню, чтобы хоть немного нервничал. Пожалуй, я пойду туда и попробую пройти по их следам».

Когда он добрался до того места, где стояли олени, на земле отчётливо виднелись их следы.
Он пошёл в том направлении, куда они направились, и увидел другие глубокие следы, оставленные после их длинных прыжков. Ему было так интересно идти по этим следам, что он почти забыл о
вопрос о том, промахнулся он или нет, но внезапно, к его удивлению,
когда он разбирался со следами, он увидел, что листья кустарника,
через который он проходил, были испачканы кровью. "Черт возьми!"
подумал Джек, "Я все-таки попал в него! И теперь я задаюсь вопросом, смогу ли я его найти".
Внимательно осматриваясь в поисках крови и следов, он вскоре увидел, что у оленя
идёт обильное кровотечение и что ему больше не нужно искать следы,
поскольку кровь на подлеске, траве и сорняках служила ему постоянным ориентиром. Он прошёл всего сорок или пятьдесят ярдов, хотя ему казалось, что
Прошло совсем немного времени, когда он внезапно вышел из зарослей у подножия утёсов и увидел в нескольких метрах от себя оленя, лежащего на траве.  Другой олень стоял неподалёку и оглядывался, словно в недоумении.
У Джека возникло сильное искушение выстрелить в него, но он подумал, что одного оленя им хватит с лихвой и что было бы расточительно и жестоко убивать второго.

Когда Джек вышел на открытое пространство, другой олень на мгновение замер, глядя на него, а затем побежал вверх по склону, остановившись один раз или
Дважды он оказывался на расстоянии выстрела и оглядывался, но в конце концов скрылся за холмом. Олень на земле был мёртв, и положение пулевого отверстия указывало на то, что пуля попала ему в сердце.

 Джек вытащил из ножен свой разделочный нож, обескровил оленя и начал разделывать его. Он часто видел, как это делают другие, но сам впервые взялся за это и обнаружил, что это не так просто, как кажется. Он работал медленно и неуклюже, и в какой-то момент ему захотелось бросить всё и вернуться к Хью, чтобы тот сделал это за него. И всё же он
Он не сдавался и, хотя солнце уже село, продолжал рубить и
тянуть, полностью погрузившись в работу, когда чей-то голос у него за спиной сказал: «Ну, я вижу, ты добыл немного мяса».
Подняв голову, он увидел стоящего рядом Хью.

"Я слышал, как ты стрелял, — сказал Хью, — а когда ты не вернулся, я подумал, что у тебя могут возникнуть проблемы с доставкой мяса в лагерь, и поэтому пошёл за тобой. А теперь уже поздно, и тебе лучше дать мне закончить эту работу.
"Я бы хотел, чтобы ты это сделал, Хью; это первое животное, которое я разделываю, и хотя я много раз видел, как ты это делаешь, я не знаю, как это делается."

«Ну, похоже, что крысы немного погрызли его».
 Он достал свой нож и сделал несколько быстрых надрезов, которые завершили работу. Затем, отрубив оленю голову, он положил ружьё на землю, взвалил тушу на спину и, попросив Джека подать ему ружьё, которое он положил на ноги оленя, зашагал в сторону лагеря.

Когда они добрались до лагеря, Джек увидел, что шесть лошадей привязаны к колышкам неподалёку, что постели разобраны и разложены на земле под одним из больших деревьев, а костёр весело потрескивает.

«А теперь, — сказал Хью, бросив тушу оленя на землю, — давай снимем шкуру с этого парня и повесим его на дерево, чтобы он остыл».
 Снятие шкуры с оленя и его подвешивание не заняли много времени,
но к тому моменту уже наступила ночь. Хью закурил трубку и
некоторое время сидел у костра, глядя на огонь. Джек лежал рядом с ним во весь рост и рассказывал Хью о том, как он нашёл и убил оленя.

"Что ж, сынок," — сказал старик, — "я очень рад, что у нас есть мясо; оно'т
Это сделает нашу жизнь намного комфортнее в ближайшие несколько дней. А теперь
мы хотим поскорее лечь спать и выспаться как следует. Ты
знаешь, что в это время года ночи довольно короткие, и мы хотим встать
завтра утром до рассвета, перевести лошадей на свежую траву и
дать им поесть, пока мы будем завтракать, а потом, как только мы
закончим, собрать вещи и снова отправиться в путь. Нам предстоит долгий путь, и
чем быстрее мы доберемся до лагеря Пеган, тем лучше я подойду. У нас
вероятно, будет много задержек в дороге, и я хочу успеть как можно лучше
".




ГЛАВА VI.

ИНДЕЙЦЫ БЫЛЫХ ВРЕМЕН.


На следующее утро они встали ни свет ни заря. Лошади стояли там, где их привязали накануне вечером, и после того, как был разведён костёр, Джек и Хью подошли к ним, отвязали верёвки и отвели каждую лошадь к свежей траве.
Затем, пока Хью готовил завтрак, Джек свернул постели и приготовил к упаковке всю походную мебель, кроме котелка. Когда они погрузили
лошадей, тушу оленя положили на одну из повозок, и вскоре они
двинулись вниз по ручью. Той ночью они разбили лагерь у
Они добрались до реки Платт, на следующее утро переправились через неё и продолжили путь на север.


Много дней они шли на север, пересекая небольшие ручьи, а затем добрались до истока Паудер-Ривер и двинулись вдоль водораздела по его восточной стороне.
Переходы были не очень долгими.
Трава была хорошей, воды было много, а грузы были лёгкими, так что лошади оставались в хорошей форме и быстро двигались. После
двух или трёх ночей Хью поставил пикет только с четырьмя лошадьми, позволив
двум из них волочить за собой верёвки, и когда наступило утро, эти две лошади были найдены
остальных. Чуть позже он освободил ещё одну лошадь, а затем и ещё одну,
так что в конце концов на ночь оставались только две лошади. Это были
не всегда одни и те же две лошади, но обычно на дежурстве стояли две верховые.

Они внесли небольшие изменения в вьюки, сделав два из них легче, а два — тяжелее.
Иногда Джек вместо того, чтобы ехать на Пауни, позволял ему нести лёгкий вьюк, а сам ехал на гнедом, в то время как Хью иногда пересаживался на буланого или на рыжего.  Однажды, когда запасы свежего мяса подходили к концу, так как олени были почти съедены, Хью
Они убили самца антилопы, который был в хорошей форме; но они не охотились, а просто шли вперёд.

 Однажды днём они разбили лагерь на небольшом притоке Паудер-Ривер, и после того, как лагерь был разбит, а лошади привязаны, Хью предложил немного прогуляться до вершины высокого холма неподалёку и посмотреть, что там можно увидеть. Они отправились в путь, шли довольно медленно и время от времени останавливались, чтобы осмотреть окрестности в подзорную трубу, которую нёс Хью. Не было видно ничего, кроме диких животных прерий.
Добравшись до вершины холма, они сели и сделали долгий,
долгий взгляд. Хью внимательно рассматривал какой-то отдаленный объект на севере.
когда он почувствовал, что Джек толкнул его, и, оглянувшись, увидел, что он
лежит плашмя на земле. Хью очень медленно опустил голову и
повернувшись, посмотрел в том направлении, куда указывал Джек. Выбравшись из
оврага неподалеку, он увидел медведицу гризли приличных размеров, а за ней
двух маленьких детенышей. Детеныши были еще очень маленькими и были хитрыми
маленькие существа. Они быстро, но неуклюже бегали, иногда нападали друг на друга и притворялись, что дерутся, вставали на задние лапы и
Они боксировали друг с другом передними лапами, а потом один погнался за другим, и тот с диким криком побежал вниз по склону холма. Время от времени мать останавливалась, чтобы посмотреть на них, и, казалось, радовалась их весёлому настроению. Время от времени она вставала на задние лапы и оглядывалась по сторонам. Теперь она была так близко к вершине холма, что они видели, как она морщит нос, принюхиваясь.
Джек прошептал Хью: «Ну разве они не красавцы? Как бы я хотел, чтобы они вернулись на ранчо. Мы ведь не можем поймать их и забрать с собой, верно?»

"Нет, - прошептал Хью, - единственное, что ты можешь сделать, это убить их".

"Клянусь Юпитером, я не хочу этого делать; они слишком хитры".

Маленькая семья была теперь совсем близко от вершины холма, но был
проходя вокруг него. Мать снова встала на задние лапы, чтобы посмотреть, и в этот момент один из детёнышей бросился к ней и подпрыгнул в воздух, обхватив её за грудь. Мать сомкнула вокруг него руки и опустила голову.  Всё это было похоже на то, как ребёнок прыгает в объятия матери, а мать целует его.

[Иллюстрация: «Мать целует ребёнка». — _Страница 49_]

"Будь я проклят! — сказал Хью. — Я не могу выстрелить в этого медведя, и не верю, что ты тоже можешь, сынок."
"Не так уж и много, мы их отпустим."

Они лежали и смотрели, как медведи обходят холм, и вскоре старая медведица увидела далеко внизу, в долине, лошадей и походные вещи.
 Она встала на задние лапы и долго смотрела, явно недоумевая, что это за странные предметы.
Но через некоторое время она снова опустилась на все четыре лапы и позвала своего детёныша
Она тихо вскрикнула, убежала за холм и скрылась из виду, а затем вернулась тем же путём, которым пришла.


Они долго смотрели ей вслед, пока она не скрылась за холмами прерии, а затем Джек сел и сказал Хью: «Это самое прекрасное, что я когда-либо видел, и мне кажется, что после этого я больше никогда не смогу выстрелить в медведя».

«Что ж, — сказал Хью, — это дорогого стоит, но, скажу я вам, я бы не стал стрелять в этого медведя даже ради фермы».
Солнце уже садилось, когда они вернулись в лагерь. Они поели
когда они разбили лагерь, Хью сказал, что, по его мнению, Джек может снова поесть.
Они приготовили немного мяса и разогрели немного кофе, который был в котелке, и разожгли хороший костёр, у которого долго сидели.


Хью сказал: «Думаю, это последний нормальный костёр, который мы можем развести. Сейчас мы въезжаем в местность, где можем столкнуться с индейцами.
и хотя я не думаю, что там есть хоть малейшая опасность быть
ожидал увидеть кого-нибудь из них, но все равно я бы предпочел, чтобы они нас не увидели
".

- Какие индейцы живут в этой стране, Хью?

«Ну, — сказал Хью, — дело в том, что это территория шайеннов, но здесь живут сиу и шайенны, а также кроу. Дело в том, что это своего рода территория всех и каждого. Пиганы приходят сюда и воюют с кроу и шайеннами, а в старые времена пауни приходили сюда во время своих военных походов». Здесь нужно быть начеку, чтобы не столкнуться с самыми разными индейцами.
"Ну, Хью, эти индейцы не всегда были враждебно настроены, не так ли?"

"Не совсем; было время, когда они со всеми дружили.
Это началось только после того, как в страну стали приезжать белые люди и
то тут, то там возникали проблемы из-за того, что индейцы вели себя плохо. Видите ли, белые люди ничего не знали об индейцах и считали, что вся страна принадлежит им, а индейцы думали, что она принадлежит им, потому что так было всегда, до этого момента. А ещё были молодые люди, которые крали лошадей у белых, и, вероятно, некоторых из них убили. Так что в целом вы легко можете себе представить, как начались войны.
они начались около двадцати пяти лет назад. До этого времени племена были довольно дружелюбны. Не скажу, что среди них не было плохих парней
это приводило к плохим поступкам, но старики этого не одобряли, и когда
они могли застать своих молодых людей за чем-нибудь в этом роде, они бы
наказывали их. Ведь с 1851 по 1854 год я торговал с индейцами прямо сейчас.
то есть зимой.

- Я бы хотел, чтобы ты рассказал мне об этом, Хью.

— Ну конечно, я расскажу тебе всё, что знаю. Однажды осенью я нанялся к старику
Коркорану. У него был торговый пост на реке Платт, немного восточнее развилки, и индейцы иногда приходили туда,
но там были и другие посты, и он не получал столько прибыли, сколько рассчитывал
Он должен был это сделать, поэтому нанял меня, чтобы я ездил по лагерям, останавливался у индейцев, торговал с ними и привозил добытые меха на почту. В ту первую зиму я отправился в путь с большой повозкой, запряжённой волами, и с большим количеством товаров для торговли, чтобы найти лагерь шайеннов. Я помню, что мы слышали, что они живут на Хорс-Крик, и я отправился туда. Мне потребовалось много времени, чтобы добраться туда, потому что быки передвигаются не очень быстро, знаете ли.
Когда я добрался туда, то обнаружил, что они перебрались на
Платт, так что мне пришлось следовать за ними туда, и когда я добрался туда, они были
Они как раз собирались идти дальше вверх по течению, туда, где стоит Форт Ларами, и мне пришлось идти вместе с ними. Однако в конце концов они обосновались на зиму, и я поселился в хижине Пятнистого Волка. Когда я пришёл и распаковал свои вещи, Пятнистый Волк послал гонца по лагерю, чтобы тот сказал индейцам, что я здесь и готов торговать, и вскоре у меня уже был свой магазин.

«Ну и что ты им продал, Хью?» — спросил Джек.

 «Ну, есть одна вещь, которую я им не продал, и это виски.
Так было до дней, когда люди думают о торговле спиртных напитков в
Индейцы, хотя, конечно, сейчас и тогда в Форт-они дали человеку драм
как они его называли; но в те дни там не было ни разу никаких торговле
ликер. У меня были табак и красная ткань, и бусы, и маленькие зеркальца, и
несколько серебряных монет, из которых они выковывали тарелки, чтобы носить их на голове.
"О, я знаю!" - воскликнул он.

"О, я знаю! Я видел фотографии индейцев с огромными серебряными пластинами на
волосах, с большими пластинами на макушке и маленькими,
которые спускались до самых кончиков.
"Вот именно, я как раз об этом и говорю. Ну, я жил довольно близко к
Всю зиму мы провели в этом лагере. У индейцев было много сушёного мяса, нутряного жира и языков, и мы жили хорошо. Время от времени я уходил в холмы и убивал оленя или пару антилоп; а два или три раза в хорошую погоду к лагерю приближались бизоны, так что мы их убивали; так что большую часть зимы у нас было свежее мясо.
В конце февраля или в начале марта у меня было столько одеял и мехов, сколько могла унести моя команда, и я отправился в обратный путь. Я взял с собой полукровку, чтобы он управлял быками, и мы прекрасно ладили, пока не добрались до
довольно близко к Скоттс-Блаффс. Когда мы добрались туда, я заметил, что один из быков был не в себе. Я не знал, что с ним. Мы ехали до ночи, разбили лагерь, а на следующее утро этот бык был мёртв. Мы поехали дальше, и на следующий день ещё два быка были не в себе, а на следующее утро они были мертвы; так что мы не могли ехать дальше. Я разгрузил повозку, сложил тюки с одеждой вокруг неё, разбил лагерь и отправил мальчика к старику Коркорану за ещё несколькими быками. Я ожидал его возвращения через шесть или семь дней, но
Я пробыл в лагере восемнадцать дней, прежде чем он снова появился. Говорю тебе, это были долгие дни.
Нечего было делать, кроме как сидеть и смотреть на тюки с мехом и готовить три раза в день. Я ужасно устал от этого.
"Пробыв там около недели, однажды утром я увидел в прерии индейскую собаку, примерно в сотне ярдов от нас. Он крался вокруг, оглядываясь по сторонам, и, когда увидел, что я двигаюсь по лагерю, просто сел и стал наблюдать за мной. Я вышел за пределы своего частокола и позвал его, но он не обратил на меня внимания и продолжал сидеть. Мне стало не по себе
когда я его увидел, то подумал, что, может быть, приближается отряд индейцев, и если это так и они заинтересовались мехами, то ничто не помешает им унести их все; но никто не появился. На следующее утро собака всё ещё была там. Я вышел и направился к нему,
но как только я подошёл, он зашагал прочь, и я не смог подобраться к нему ближе чем на сотню ярдов.
Поэтому я вернулся к мантиям и стал думать, что мне делать. Я хотел поймать эту собаку, потому что был очень одинок и думал, что она составит мне компанию. Я вернулся к
Я добрался до лагеря, и когда я пришёл, собака вернулась на то место, где была сначала, и сидела там. Я взял кусок вяленого мяса и пошёл туда, где была собака. Там я разбросал по земле несколько кусочков мяса, а затем вернулся в лагерь и через каждые несколько шагов отрезал по кусочку мяса и бросал его на землю. Когда я вернулся, собака подошла к тому месту, куда я положил первое мясо, и стала обнюхивать его, подбирая кусочки.
Через некоторое время она взяла след и направилась к лагерю.
Она шла довольно медленно, довольно робко и
Он вёл себя подозрительно, пока не оказался примерно на полпути между тем местом, откуда начал свой путь, и частоколом. Дальше он не пошёл. Я сел на тюк с одеждой и заговорил с ним, позвал его, стал его уговаривать, и он смотрел на меня, прижимал уши и вилял хвостом, но всё равно боялся. Я три дня работал с этой собакой, прежде чем смог загнать её в загон, но на четвёртый день она подошла ко мне, когда я сидел у костра, взяла у меня из рук кусок мяса и через некоторое время легла по другую сторону костра и уснула.
Той ночью я взял его на руки, погладил и приласкал, и тогда он понял, что я настроен дружелюбно, и с тех пор не боялся. Говорю вам, он был мне хорошим компаньоном, и я успел привязаться к нему, прежде чем эта помесь вернулась. Он тоже был довольно симпатичным псом, с тёмно-коричневой шерстью, так что был похож на бобра, поэтому я назвал его Бобром. Он быстро запомнил своё имя и прожил со мной четыре года.
Однажды, когда я был в лагере шайеннов, он исчез.  Я всегда
считал, что какая-нибудь из шайеннских женщин поймала его и убила для пира.

«Что ж, это хорошая история, Хью. Хотел бы я быть тем мальчиком, который управлял этой упряжкой. Я бы хотел провести зиму в индейском лагере; и самое главное — в те старые добрые времена».
 «Да, сынок, думаю, тебе бы это очень понравилось». Между индейцами тогда и сейчас была огромная разница.
Тогда они были по-настоящему хорошими людьми.
Они не переняли многие привычки белых людей.
Если вы хорошо к ним относились, они давали вам самое лучшее, что у них было, и вы могли брать всё, что хотели. Тогда не было попрошаек, а люди, с которыми вы дружили, были готовы сделать для вас всё, что угодно. Конечно, когда я приехал в старый Споттед
В Вольф-вигвам и использовала его как магазин и пансион, я сделала ему
несколько маленьких подарков, например, два или три ярда красной ткани, и три или
четыре нитки бус и одно-два зеркальца для его женщин. То есть все это
стоило мне остановиться там всю зиму, питание, проживание и все починять
участие для меня".

"Что ж, - сказал Джек, - жаль, что я не смог увидеть что-нибудь из тех старых времен".

«Этим летом ты увидишь много нового, сынок, и познакомишься с индейцами, которые живут по старинке, и с их обычаями.
Там, куда мы направляемся, ты увидишь много старого».

К этому времени стемнело, и небо было полно звезд.
Костер догорел, и воздух становился прохладнее. Они расстелили свои
постели и вскоре крепко заснули.




ГЛАВА VII.

ИНДИЙСКАЯ ПАРТИЯ ВОЙНЫ.


Когда Хью и Джек начал следующее утро небо было в тучах, и холодный
ветер дул с севера. Прежде чем они поехали, он начал
дождь. Вскоре дождь сменился снегом, и стало очень холодно. Они надели пальто и плащи и ещё час или два ехали сквозь
воющую снежную бурю. Внезапно ветер стих, снег перестал идти,
Выглянуло солнце, и стало очень тепло. Снег, покрывавший землю, быстро растаял, и они снова поехали по летней прерии.


Было около полудня, когда Хью внезапно остановил лошадь и жестом пригласил Джека подъехать к нему. Он указал на землю, где Джек увидел множество старых следов от лошадиных копыт, а кроме них — полдюжины колеистых углублений в почве, похожих на те, что остаются от колёс повозки, но неровных, смещающихся из стороны в сторону по мере продвижения и выглядящих так, будто что-то тащили по земле, в какой-то степени повторяя её неровности.
Поверхность. Джек увидел, что эти отметины, как и отпечатки копыт,
были сделаны довольно давно, но уже после того, как начала расти трава
весной. Тропа указывала почти в том направлении, в котором они шли
, так что, продолжая идти, они пересекли бы ее под острым углом.

"Смотри, сынок, - сказал Хью, - здесь был лагерь людей".

"Индейцы?"

«Да, их там целая куча. Там была целая вереница лошадей, а шесты и повозки, как вы видите, оставляют довольно большой след. Я думаю, что там должно быть не меньше дюжины хижин, а может, и больше».

"О, - сказал Джек, - мне было интересно, что это за странные знаки; это
волокуши, не так ли?"

"Да, они и столбы от вигвама. Знаете, когда они передвигаются по прерии,
они привязывают связку жердей для вигвама по обе стороны от лошади,
к ее холке, и большие концы жердей волочатся по земле;
Вот что так изрезало прерию. Эти люди идут почти в том же направлении, что и мы, но с тех пор, как они прошли, прошло три или четыре недели. Я думаю, что мы какое-то время будем идти по этому следу и посмотрим, куда они направляются. Если окажется, что они идут в том же направлении, что и мы
Если это так, то мы свернём и пойдём ближе к горам, где местность более пересечённая и больше леса.
Хью поехал дальше по тропе, а Джек последовал за ним, ведя в поводу вьючных лошадей. Проехав ещё милю или две, Хью снова остановился, и Джек подъехал к нему. Хью снова указал на землю перед собой, а затем спешился и внимательно осмотрел след от мокасина на тропе, который выглядел намного свежее остальных. — Ну, — сказал он, вставая после того, как внимательно рассмотрел его, — мне это не очень нравится. Кто-то побывал здесь
Я здесь уже довольно давно, с тех пор как прошла основная часть этих людей. Трудно что-то сказать об этой тропе, потому что её размыло дождём, но мне кажется, что она появилась не больше суток или двух назад. Возвращайся и медленно веди лошадей, а я посмотрю, смогу ли я что-нибудь понять по этой свежей тропе.

Час или два Джек следовал за Хью, который двигался довольно медленно, часто спешивался и осматривал следы, а затем иногда проходил небольшое расстояние пешком, прежде чем снова сесть на лошадь.  В конце концов тропа значительно отклонилась вправо, и здесь Хью свернул с неё и
Он резко свернул влево. Чуть позже он подозвал Джека и сказал:
«Кажется, по этой тропе идут пешком семь или восемь человек.
Скорее всего, это военный отряд, который собирается напасть на тот лагерь и украсть лошадей». Если это так, то нам с тобой нужно уехать как можно дальше.
И я думаю, что лучшее, что мы можем сделать, — это направиться в сторону гор.
А когда мы разобьём лагерь на ночь, то спрячемся как можно лучше.
Может быть, мы отправимся в путь пораньше, после того как лошади поедят и отдохнут, и быстро доберёмся до места, разбив лагерь прямо там.
ранним утром, и снова тронуться в путь незадолго до наступления ночи, и ехать верхом
полночи. Я не хочу быть замешанным ни в какие ссоры между кем-либо.
Индейцев, которых мы, вероятно, здесь встретим.

Они ехали довольно быстро. В небольшой лощине они остановились,
внимательно осмотрели вьюки, подтянули все подпруги, а затем
снова сели на лошадей и поскакали ещё быстрее, переходя на рысь,
когда дорога была ровной или спускалась вниз, и только на крутых склонах заставляя лошадей идти шагом.
 К этому времени стало очень жарко. Джек завязал свой дождевик и пальто
Он пристроился позади седла, но ему всё равно было некомфортно под палящими лучами солнца.


Был уже поздний вечер, когда они добрались до долины ручья.
Вместо того чтобы разбить лагерь на широком открытом дне, где можно было хорошо разместить лошадей, Хью поехал вверх по ручью, туда, где долина была усеяна частыми зарослями ивы.
Он въехал в заросли и остановился на краю густого куста, на полпути между ручьём и утёсами.

«Давай спешимся здесь, — сказал он, — и привяжем лошадей среди этих ив. Так их вряд ли заметят, если кто-нибудь случайно посмотрит в их сторону
в русло ручья. Мы просто разожжём здесь небольшой костёр, приготовим еду, а потом сразу его потушим. Я не хочу, чтобы было много дыма, если можно этого избежать.
Поклажу лошадей и лагерь хорошо спрятали, и после того, как животные напились, их привязали довольно близко к кустам, чтобы время от времени переводить их на свежую траву.

Хотя солнце уже клонилось к закату, было по-прежнему очень жарко.
Внизу, у подножия утёсов, не было ни малейшего дуновения ветра.
Кусты ивы тоже не пропускали тот небольшой ветерок, который поднимался или опускался вдоль ручья, и Джек
Ему показалось, что он вот-вот задохнётся. Они приготовили еду и поели, а потом Хью сказал:
«Я поднимусь по этому оврагу за лагерем, чтобы забраться на холм и осмотреться. Тебе лучше остаться здесь и присмотреть за лошадьми. Не ходи далеко и, если увидишь кого-нибудь, постарайся не попадаться ему на глаза». Конечно, если кто-нибудь попытается забрать лошадей, тебе придётся стрелять, но я не думаю, что ты кого-нибудь увидишь. Я
вернусь довольно быстро. — Положив трубку в карман, Хью взял ружьё и скрылся в зарослях ивы, а Джек остался сидеть и изнывать от жары.

В конце концов он решил спуститься к ручью и напиться.
Он спустился и встал на небольшом галечном берегу, с которого
с прохладной весёлой рябью стекала вода. В ручье водились
маленькие рыбки, и, когда на них упала его тень, они в
панике бросились врассыпную. Он напился воды, но она
оказалась не такой прохладной, как казалось, и тогда он
смочил руки, запястья и голову. Это принесло ему некоторое облегчение, и он подумал, что можно было бы раздеться и обрызгать всё тело водой из бассейна глубиной в фут или два.
у подножия ряби. Он положил ружьё у края зарослей ивы,
быстро разделся, вошёл в воду и лёг. Это было восхитительно.
На мгновение он забыл, как ему было жарко, а вода почти
напомнила ему о утренней поездке сквозь снежную бурю.
Тем не менее, как только он выбрался из ручья, ему снова стало
тепло. Два или три раза пригнувшись, он
случайно взглянул на свою одежду, и от этого зрелища его сердце
едва не остановилось.

 Рядом с его одеждой и пистолетом стоял высокий полуобнажённый мужчина в халате
На поясе у него висело ружьё, а на голове было завязано орлиное перо. Он стоял, опираясь на ружьё, и смотрел на Джека с широкой торжествующей ухмылкой, обнажавшей его белые зубы. У него не было длинных прямых волос, как у индейцев; они были жёсткими и плотно прилегали к голове, а кожа была не коричневой, а чёрной; на самом деле он был похож на негра. Всё это Джек видел, но у него не было времени размышлять об этом. Он понял только одно:
этот человек стоял над его пистолетом и патронташем, а он был голым и безоружным.  Джек бросил взгляд через плечо и
У него возникла полузабытая мысль о том, чтобы сбежать, но в этом направлении надежды не было, потому что на противоположном берегу ручья, всего в нескольких ярдах от него, стоял индеец. В этом не было никаких сомнений; его смуглое тело было обнажено, на поясе висел колчан, оперённые стрелы торчали над его левым плечом; по обеим сторонам лица свисали длинные волосы, заплетённые в косы, а в правой руке он небрежно держал лук и пучок стрел. Через его тело, над правым плечом и под левой рукой, была перекинута мокрая верёвка из сыромятной кожи. Джек
Он был окружён. Выхода не было.

 Джек не знал, что делать. Он никогда раньше не чувствовал себя таким беспомощным. Он жалел, что не остался в лагере, как ему сказал Хью, но
всё произошло так быстро, что он не осознавал ничего, кроме ужасного
сжатия сердца и чувства беспомощности. Эти люди могли убить его
или взять в плен. Он не мог оказать сопротивление. Не успел он опомниться, как мужчина, стоявший рядом с его одеждой, поднял правую руку ладонью вверх и направил её в сторону Джека, одновременно произнося:
«Тихо, не бойся, сынок, тебе ничего не сделают. Я хочу с тобой поговорить».
 От этих слов, произнесённых по-английски, Джек почувствовал огромное облегчение.
Казалось, что человек, говорящий так добродушно, не может причинить ему вреда. В этот момент индеец, стоявший позади него, окликнул другого, и они обменялись парой фраз. Тогда негр, а это был именно он, крикнул:
«Вылезай на берег, сынок, и надень свою одежду. Не бойся, тебе не причинят вреда. Я только немного сдвину твой пистолет, чтобы он не лежал на земле»
А теперь уходи, и мы поговорим. С этими словами он отодвинул пистолет и патронташ на несколько метров от кучи одежды и, встав между Джеком и его оружием, указал на одежду, которую Джек начал надевать. Затем он спросил: «Куда ты идёшь?»

Джеку пришлось сглотнуть два или три раза, прежде чем он смог заговорить вслух.
он ответил голосом, который сильно дрожал: "Мы отправляемся на север, в
лагерь пайганов".

"Что ты собираешься там делать?" - последовало за этим.

"Мы собираемся навестить Джона Монро и остаться в лагере на все лето".

«О каких это пиганах ты говоришь?» — спросил негр.

"Ну, - сказал Джек, - это племя индейцев на севере".

"Кто такой Джон Монро, о котором ты говорил?" - спросил негр.

"Он полукровка, - говорит Хью, - вырос в лагере пиеганов".;
всегда жил с ними. Прошлым летом он приезжал на наше ранчо, и он
попросил нас с Хью приехать этим летом и навестить его ".

Получив этот ответ, негр ненадолго задумался, а затем заговорил на незнакомом языке со своим спутником, который к тому времени пересёк ручей и стоял рядом с Джеком. После того как они поговорили несколько минут, негр снова повернулся к Джеку и спросил: «Кто этот старик?»
ты катался с?"

"Вот Хью Джонсона", - сказал Джек; "он работает на ранчо моего дяди, вниз
юг".

Вдруг негр запрокинул голову и долго от души смеялся
; потом он сказал Джеку: "Давай, сынок, бери свое ружье";
мы пойдем с тобой в твой лагерь. Кажется странным, что вы все идёте посмотреть на пиеганов, а здесь встречаете военный отряд пиеганов. Я сам пиеган. Это
молодой вождь медведей, а в кустах вокруг нас ещё пятеро молодых людей. Мы увидели вас, когда вы спустились, и молодой вождь медведей увидел старика и узнал его; но я подумал, что нам лучше убедиться.
когда он пошел на холм, а ты спустился сюда и пошел купаться,
Я подумал, что мы могли бы поговорить с тобой. Как видишь, мы дружелюбны", - и он подошел к Джеку.
он сердечно пожал ему руку, и индеец сделал то же самое.

"Меня зовут Езекия Александер", - представился негр. Казалось, он был рад
возможности поговорить по-английски. «Я служу у Пиганов больше двадцати лет. Я сам вырос в Теннесси. Я принадлежал старому мистеру Александеру. Однажды надсмотрщик жестоко выпорол меня, и я сбежал. Мне было всего тринадцать лет. Я тайком пробрался на
Я сел на пакетбот «Мемфис», переправился на сторону Иллинойса и быстро двинулся на север. Я приехал в эту страну в качестве мальчика на побегушках у мистера
Калбертсона из Американской меховой компании, но долго у него не задержался.
Я присоединился к этим индейцам и с тех пор живу с ними. У меня в лагере жена и четверо детей: этим летом вы их увидите.

Джек так быстро перешёл от отчаяния к радости, а от радости — к уверенности, что едва успел прийти в себя и обрести голос.
 С ружьём в руках он направился к лагерю, где, как только
Когда он увидел его, то заметил, что Хью стоит, нахмурившись, словно злясь или недоумевая, и держит ружьё в сгибке левой руки. Как только они приблизились к лагерю, Джек крикнул: «Думаю, всё в порядке, Хью. Это пиеганы».
Но выражение лица Хью не изменилось, пока индеец не подошёл к нему и, постучав себя по груди, не сказал: «_N;nnah okya;yu_», а затем протянул ему руку. Затем выражение лица Хью изменилось, и он, узнав его, улыбнулся и сказал:
«Ну конечно», — и сердечно пожал молодому человеку руку.

Пока Езекия и Вождь Медведей оживлённо беседовали с Хью на языке пиеганов, у Джека было время прийти в себя.
Когда он это сделал, то уставился на двух незнакомцев во все глаза. Они были одеты почти одинаково, но лицо Вождя Медведей было раскрашено, а у Езекии — нет.
У него были тонкие усы, но не было бороды. У Вождя Медведей скальп был
спущен до плеч и украшен большой плоской розовой раковиной
диаметром два дюйма. У Езекии, конечно, не было боковых
завитков, но у него был небольшой короткий скальп, который торчал прямо
На его лохматой голове сзади было приколото орлиное перо.
 Джек заметил, что, пока они разговаривали с Хью, Езекия часто громко смеялся, в то время как лицо Вождя Медведей всегда было серьёзным и сосредоточенным. Вскоре индеец поднялся на ноги и скрылся в кустах, а негр повернулся к Джеку и сказал с широкой ухмылкой:
«Думаю, ты здорово испугался, сынок, когда увидел, что я стою рядом с твоим ружьём».

 «Да, — ответил Джек, — так и было.  Я никогда в жизни так не боялся и не знал, что делать». Говорю тебе, — добавил он, поворачиваясь к Хью, — я
— Жаль, что я не остался в лагере, как ты мне и говорил.
 — Да, — серьёзно сказал Хью, — так тебе и следовало поступить.  Если бы эти ребята не были пегами, тебя бы, скорее всего, убили, и меня тоже. Эти люди оставили следы, которые мы рассматривали сегодня утром.
Они шли по той же тропе, что и мы, пока не добрались до места, где люди разбили лагерь.
Затем они увидели, что те ушли так давно, что идти за ними бесполезно, и свернули с тропы, направившись к горам, чтобы отдохнуть. Они ушли довольно давно.
— Где был лагерь, — продолжил он, поворачиваясь к Езекии, — когда ты его покинул?
 — Они разбили лагерь на Мидии, — ответил негр, — но они
говорили, что скоро переберутся на север, на Мариас. Думаю, ты
найдешь их там или, может быть, дальше на север, у Сладких
Холмов или, может быть, ближе к горам; может быть, у Чифа
На горе или на каком-нибудь ручье неподалёку от неё.
Через мгновение вернулся Вождь Медведей в сопровождении ещё одного индейца.
Сказав Хью несколько слов, он сел и, взяв свой мешок с огнивом,
Он достал из-за пояса большую трубку из чёрного камня с причудливой резьбой и мундштук, соединил их и, вынув нож, начал нарезать табак. Один за другим в лагерь вступали другие индейцы, пока их не набралось семеро, включая Езекию. Это была крепкая группа мужчин, все молодые, но уже взрослые, за исключением двух мальчиков, один из которых был примерно того же возраста, что и Джек, а другой — чуть старше. Пока они разговаривали,
Езекия вкратце рассказал Джеку, чем они занимались с тех пор, как покинули лагерь пиеганов. Они не видели врагов и не вели войн. Однажды,
Пока они шли, вдалеке показались люди, поднимавшие за собой большую пыль. Они спрятались на вершине высокого холма и стали наблюдать за этими людьми, которые прошли в полумиле от них. Это были солдаты, и индейцы держались очень близко к ним, пока те не скрылись из виду, а затем пошли дальше, чтобы оказаться как можно дальше от войск. Однажды у них закончилась еда, и они два дня ничего не ели.
Потом один из молодых людей убил лося, и они устроили пир, а часть мяса высушили. На следующий день
Они убили быка-буйвола и высушили ещё мяса. С тех пор у них было вдоволь еды. Теперь они думали повернуть на север и идти вдоль подножия гор в надежде найти лагерь врагов и захватить лошадей.

 Пока они разговаривали, Хью развёл костёр и дал двум молодым людям половину антилопы на жаркое, а сам испек хлеб и приготовил кофе. Затем индейцев пригласили на трапезу, и они насладились невиданной роскошью. Вождь Медведей снова набил трубку, и они сели
Они сидели кружком, и трубка переходила из рук в руки. Каждый, кроме Джека, сделал несколько затяжек. Кроме того, каждый по очереди поднёс трубку к небу, земле и четырём сторонам света и произнёс несколько слов. Джек тогда не понял, что это значит, но Хью потом объяснил ему, что они молились. Когда всё закончилось, Вождь Медведей встал и затянул пояс, и все остальные сделали то же самое.
затем, перекинувшись парой слов с Хью, все серьёзно пожали друг другу руки
Они побросали вещи и скрылись в кустах. Езекия задержался на мгновение и сказал:
«Что ж, до свидания, мистер Джонсон, до свидания, сынок; ты доберёшься до лагеря раньше нас, но мы будем совсем рядом. Я не думаю, что в этот раз нам придётся воевать; я надеялся, что этого не случится». Не держи на меня зла, сынок, за то, что я тебя сегодня напугал.
 Я бы этого не сделал, только боялся, что ты побежишь за своим ружьём и застрелишь кого-нибудь из нас, если я не успею. Прощай, — и он последовал за индейцами в заросли ивняка. Чуть позже Хью и Джек
Я мельком увидел, как они гуськом поднимаются по долине. Их коричневые тела блестели на солнце, а перья на головах покачивались при ходьбе.

"Что ж, сынок, — сказал Хью, — не знаю, кто из нас сегодня испугался больше, но если ты испугался так же сильно, как и я, то мне очень жаль."
"Ну, Хью, никто не мог испугаться так сильно, как я." Я ожидал, что ещё какое-то время буду чувствовать, как стрелы пронзают меня каждую секунду.
 Почему, когда я впервые увидел Езекию, я подумал, что умру. Если он
Если бы он не заговорил сразу, я не знаю, что бы я сделала. Не думаю, что смогла бы это вынести. Казалось, что с тех пор, как я его увидела, прошло очень много времени, прежде чем он заговорил, хотя на самом деле не прошло и полминуты. Когда я впервые увидела его стоящим там с улыбкой на лице, я подумала, что он просто смеётся надо мной, но когда он сделал этот знак и заговорил
Английский, мне хотелось плакать, я была так рада ".

"Хорошо, - сказал Хью, - ты должен быть более осторожен, ты не нет
бизнес чтобы уйти в сторону от лагеря, и если бы ты погиб, я не
знаю, что я бы сделал".




ГЛАВА VIII.

УВОРАЧИВАЯСЬ от индейцев.


Ночь после того, как Джека схватили пиеганы, прошла спокойно.
На следующее утро они продолжили путь, двигаясь быстро, но очень осторожно.  На каждом значительном возвышении в прерии, с которого открывался широкий обзор, Хью останавливал Джека и животных и в одиночку поднимался на вершину холма, откуда внимательно осматривал прерию, прежде чем показаться. Один или два раза мы видели следы людей,
но в обоих случаях это были старые следы, оставленные весной, когда земля была влажной, а трава только начинала расти.

Однажды, когда они разбили лагерь, Хью оставил Джека присматривать за лошадьми, а сам поднялся пешком на вершину высокого холма неподалёку. Вернувшись в лагерь, он сказал Джеку, что они должны отправиться в путь, как только стемнеет.
Они собрали лошадей и подвели их поближе к лагерю, а вскоре после захода солнца собрали вещи и уехали.

 «Вниз по ручью, недалеко отсюда, есть лагерь людей», — сказал Хью.
«С вершины холма я увидел, как две группы охотников несут мясо в лагерь, а в двух-трёх милях отсюда я увидел старуху, собирающую
Дерево. Я не знаю, что это за люди, вполне вероятно, что это вороны, и
дружелюбные; но они могут быть сиу или шайеннами, и я не хочу принимать
шансов нет, так что нам лучше собираться и отправляться в путь. Эти пеганцы будут
думать, что упустили отличный шанс, когда не остались с нами.

"Я полагаю, есть некоторая опасность, что некоторые из этих охотников могут войти
прямо в«Они могут нагрянуть в наш лагерь в любой момент», — сказал Джек.

"Да, — ответил Хью, — я немного удивлён, что они этого не сделали. Нам повезёт, если мы уйдём так, что они нас не заметят. С этого момента и до тех пор, пока мы не пересечём Йеллоустоун, нам нужно быть очень осторожными; но это будет через два или три дня, я надеюсь."

«Почему, — сказал Джек, — мы так близко к нему?»

 «Да, — сказал Хью, — если бы мы могли ехать прямо и быстро, без остановок, мы бы добрались туда за два дня».

 Они ехали почти всю ночь, и к утру Джеку очень захотелось спать.  К этому времени вьючные лошади были уже так хорошо обучены, что
Ему вообще не нужно было править, он просто ехал следом за лошадью, которую вёл Хью; так что Джек проспал в седле вторую половину ночи. Ближе к утру стало довольно прохладно, и он надел пальто. Местность стала более холмистой, и они ехали по долине реки, по обеим сторонам которой на фоне неба вырисовывались крутые склоны. Внезапно Хью остановил свою лошадь, и все вьючные лошади встали.
Джек очнулся от дремоты, когда его лошадь внезапно остановилась.
Он видел животных прямо перед собой, но
Он не видел Хью. Однако вскоре он услышал топот лошади, и через мгновение Хью остановился рядом с ним и сказал:
«Нам нужно выбираться отсюда; ниже по ручью разбит лагерь; я только что слышал собачий лай. Мы свернём в этот овраг и будем ехать, пока не рассветет, а потом спрячемся в кустах или в лесу, если он там есть».

Час спустя они вместе с лошадьми спрятались в большом заросшем сливой и соснами овраге у входа в ущелье. Неподалёку возвышался
высокий холм конической формы, с которого открывался вид на долину, которую они покинули.
Хью поднялся на вершину холма и, шагая среди сосен, оглядел долину. Почти под ним, так близко, что казалось, будто он может выстрелить в них из ружья, стояли палатки лагеря, и никто не подозревал о наблюдателе.

Хью оставался там долгое время, наблюдая за тем, что делают индейцы, а также пытаясь выяснить, что они собираются делать, то есть останутся ли они на месте или готовятся к переезду.

Они пробыли там долго. По всему лагерю была вытоптана трава
от земли; хорошо протоптанные тропы вели через заросли полыни, а площадка для игры в палочку была расчищена от кустарника и камней. По всему лагерю были развешаны сушильные доски с полосками мяса, часть из которых была сухой и коричневой, часть — ярко-красной, а часть — почти белой.
 Хью пожалел, что с ним нет Джека, который мог бы показать ему все особенности лагеря. Однако он был слишком встревожен, чтобы много думать об этом. Он проследил за тем, в каком направлении ушли мужчины, покинув лагерь, и увидел, что большинство из них направились вверх и вниз по течению ручья, хотя
Некоторые пересекли его и поехали вверх по широкой долине, которая спускалась с другой стороны утёсов. На вершинах некоторых из более низких холмов он увидел стоящих или сидящих людей, закутанных в плащи или летние накидки.
Но все они смотрели в долину, вверх или вниз по течению; никто не оглядывался на холмы. Хью немного поворчал про себя, лежа на земле, и сказал:
«Да, всё в порядке, но вдруг какая-нибудь старая индианка с собакой и повозкой поднимется по нашему ущелью за дровами. Тогда что? Собака наверняка
Она учует наш запах, и нам придётся поймать старуху и, возможно, убить её, иначе весь лагерь будет гудеть, как пчелиное гнездо.
Примерно в середине дня он развернулся, чтобы вернуться, и, не успев дойти до лошадей, увидел то, чего боялся. Старуха, за которой тянулась собака, тащившая небольшую повозку, медленно поднималась по склону оврага.

Хью шёл среди сосен, наблюдая за ней, чтобы понять, что она будет делать.
И он с огромным удовлетворением увидел, что она остановилась.
В миле от лошадей она начала рубить упавшую сосну огромной каменной дубинкой, которую несла с собой. Она работала больше часа и наконец, собрав большую кучу дров, привязала часть из них к собачьей упряжке, сделала ещё один огромный узел, который взвалила на спину, и затем начала спускаться по ущелью, чтобы вернуться в лагерь.

Когда Хью подошёл к лошадям, Джека там не было, но вскоре он прокрался в лагерь через заросли.
Он выглядел встревоженным и обеспокоенным. Его лицо просветлело, когда он увидел Хью, и он сказал: «Что это был за стук и
— Я слышал, как кто-то рубил дрова внизу, Хью? Я сидел здесь и слушал, пока не смог больше терпеть, а потом подкрался к краю зарослей, чтобы посмотреть, что это.
Хью рассказал Джеку о женщине и сказал: «Как только стемнеет, мы должны отправиться к другому ручью и разобраться с этим». Я
хочу проехать ещё пятнадцать или двадцать миль, прежде чем мы остановимся, но когда мы всё-таки остановимся, нам нужно будет дать лошадям поесть и напоить их.
Я считаю, что лучшее, что мы можем сделать, — это продолжать двигаться по разделительной полосе после того, как мы
Поднимитесь туда, а не спускайтесь по этим речным долинам. Кажется, в этой стране полно индейцев. Но как только мы пересечём
Йеллоустон, мы окажемся вне досягаемости этих людей и вряд ли встретим кого-нибудь, кроме пиеганов и, может быть, кроу или гро-вентров; все они дружелюбны.

Лошадей весь день привязывали к деревьям, и у них не было возможности поесть, хотя с них сняли вьюки, так что они были довольно хорошо отдохнувшими. С наступлением темноты их снова взнуздали, и Хью повёл их вверх по плато, по которому они ехали почти всю ночь.
Ближе к утру они подошли к небольшому ручью и разбили лагерь в
зарослях на краю небольшого парка, где они позволили лошадям
попасстись до рассвета, а затем отвели их в заросли и привязали.
Когда взошло солнце, они развели небольшой костёр, приготовили
еду, а затем потушили огонь.

"А теперь, сынок, — сказал Хью, —
ты ложись и спи, а я поднимусь на этот холм и буду охранять тебя. Я позову тебя примерно в середине дня, и ты будешь дежурить почти до ночи. Мне самому хочется спать.
Джек снял халат и, расстелив его в укромном месте среди ив, вскоре крепко заснул.

Солнце уже клонилось к западу, когда рука Хью легла на плечо Джека.
Джек сел, на мгновение растерявшись и не понимая, где он находится.


"Пойдём, сынок, — сказал Хью, — уже почти полдень.
Поднимись на тот холм и понаблюдай немного, а я посплю.
Ближе к закату спустись и разбуди меня, мы поедим, соберёмся и пойдём дальше. Будь начеку, не показывайся, а если кто-нибудь подойдёт совсем близко, просто спустись в овраг и возвращайся ко мне. Эти люди понятия не имеют, что мы здесь, и я не хочу, чтобы они узнали.
Джек взял ружьё и начал подниматься на холм, а Хью занял своё место в кустах и уснул. Некоторое время с вершины холма ничего не было видно, но за час до заката Джек заметил трёх всадников, которые скакали по равнине, как будто направлялись от реки на востоке к лагерю на западе. Они ехали
медленно, ведя в поводу двух вьючных лошадей, которые, судя по всему, были нагружены, но они были так далеко, что он не мог ничего о них сказать, кроме того, что это были люди.

 Чуть позже он заметил какое-то движение на склоне холма рядом с ним, и
на мгновение испугался, но, когда объект приблизился, он увидел, что это всего лишь маленький лисёнок. За первым лисёнком последовали ещё трое, и все четверо двинулись по траве, разбредаясь в разные стороны и принюхиваясь то тут, то там, почти как охотничьи собаки, когда они работают впереди своих хозяев, выслеживая птиц. Время от времени один из них внезапно бросался в траву, а затем вскидывал голову и, казалось, что-то глотал. Они работали на холме, большую часть времени находясь в поле зрения друг друга, но иногда скрываясь за возвышенностями, пока не
Они перешли из левой руки Джека почти в правую; затем они остановились на небольшой ровной площадке на склоне холма, на виду у всех, и, пока самый крупный из четырёх щенков ложился, остальные трое играли, как это делают щенки. Один набросился на другого, схватил его за
затылок и, казалось, начал трясти, в то время как тот, на кого напали,
повернулся к своему врагу, вцепился зубами в его плечо, и они
начали кататься по земле, яростно сражаясь. Через пару мгновений
третий щенок набросился на извивающуюся пару, которая в этот момент
Они разбрелись в разные стороны и помчались изо всех сил, а третий погнался за ними. Так продолжалось некоторое время, а потом, видимо, устав от игры, все трое вернулись к самому крупному и легли рядом, так что от них осталась лишь меховая масса почти такого же цвета, как трава в прерии.

 Джек ждал и наблюдал, но ничего не происходило. Высоко в небе он услышал
пронзительный крик степного козодоя и время от времени
хлопанье его крыльев, когда он опускался к земле. Одна из птиц
за которым он наблюдал, бросился на землю рядом с лисятами, к их явному изумлению и испугу, потому что все четверо вскочили на ноги и огляделись по сторонам, как будто их что-то сильно напугало. Со склона холма под ним доносилась нежная и чистая песня лугового жаворонка, а в кустах, где были привязаны лошади и спал Хью, раздавались слабые трели и щебетание птиц, которые отдыхали там или искали себе вечернюю трапезу. Больше никого не было видно, и когда солнце достигло вершин высоких утёсов на западе, Джек ускользнул
Он осторожно спустился по склону оврага и пробрался сквозь заросли к тому месту, где лежал Хью.
 Когда он приблизился, Хью сбросил с себя накидку и встал.
Взглянув на Джека и на небо, он отряхнулся и сказал:
«Ну что, ты что-нибудь видел?»

 «Да, — сказал Джек, — около часа назад я видел, как трое людей вели двух вьючных лошадей прямо к лагерю. Но это всё, что я видел».

«Что ж, думаю, нам лучше собрать вещи и уйти, не разводя костра.  Скорее всего, никто не заметит, если мы будем готовить, но мы не будем рисковать».

Они зашли в заросли, отвязали лошадей, напоили их и надели на них вьюки, привязав каждую лошадь после того, как на неё был надет вьюк. Когда с этим было покончено, Хью сказал:
«Теперь я поднимусь на вершину холма, чтобы ещё раз всё осмотреть, и если ничего не будет видно, мы пойдём дальше».

Хью отсутствовал недолго, а когда вернулся, сказал: «Думаю, всё в порядке.
Но прежде чем мы выберемся из этого кустарника, мы остановимся и посмотрим с другой стороны».
Они сели на лошадей и медленно двинулись вперёд, пересекли ручей и поднялись на противоположный холм. Прежде чем выехать из зарослей ивы,
Однако Хью спешился, подошёл к краю и посмотрел на раскинувшуюся перед ним равнину. Через мгновение он повернулся и жестом показал Джеку, чтобы тот спешился и подошёл к нему. Джек сделал это очень осторожно, и Хью указал ему на открытое пространство, где Джек увидел бегущую рысцой большую собаку. «Эта собака принадлежит лагерю, — сказал Хью, — и, скорее всего, где-то поблизости есть люди. Нам придётся подождать здесь, пока не стемнеет». Здесь, на этом ручье, может быть разбито два или три лагеря, хотя я с трудом в это верю. В любом случае мы не будем рисковать и остановимся здесь до наступления темноты.
Ты возвращайся и оставайся с лошадьми, а я покараулю здесь.
Джек вернулся к лошадям и, взяв под уздцы двух верховых лошадей, встал с ними во главе вьючных лошадей, ожидая и прислушиваясь. Становилось всё темнее и темнее, и наконец голос рядом с ним сказал:
«Ну, эта собака убежала, а я ничего не видел и не слышал.
С таким же успехом мы можем уйти». С этими словами они сели на лошадей и поскакали по равнине.

 Они ехали всю ночь, останавливаясь на два-три часа около полуночи, чтобы дать лошадям корм, и на следующее утро, когда рассвело, они увидели
Далеко впереди виднелась низкая линия зелёных деревьев, обозначавшая русло реки Йеллоустон. Чуть позже Хью спустился в долину небольшого ручья, и они разбили лагерь, выпустив всех лошадей на волю.

"Нам нужно остаться здесь и следить за тем, как лошади пасутся, пока они не наедятся до отвала, — сказал Хью, — а потом мы их привяжем. Я собираюсь начать сегодня вечером и не останавливаться, пока мы не переправимся через реку. Как только мы окажемся на другом берегу, я почувствую, что мы в безопасности.
Весь день они присматривали за лошадьми, отдыхали и спали.
Ночью они снова отправились в путь. На следующее утро они спустились к широкому устью Йеллоустоуна и направились к воде.
Джеку она показалась глубокой, быстрой и бурной, но Хью, повернув направо, проехал вдоль ручья полторы мили, а затем, спустившись по небольшому оврагу, выехал к воде. Здесь
Джек увидел, что через реку наискосок перекинут длинный мостик, над которым рябила вода, показывая, что он неглубокий.
Перед тем как войти в реку, Хью крикнул: «Присмотри за лошадьми»
Поднимайся, сынок, и не дай им свернуть вверх или вниз по течению. По обе стороны от этой отмели глубоко, но если они последуют за мной, то пройдут без проблем.

Джек наблюдал за Хью, пока тот ехал вдоль реки, и заметил, что вода едва доходила до колен его лошади, пока он не приблизился почти вплотную к противоположному берегу.
Там река внезапно стала глубже и доходила до середины бока лошади, так что Хью пришлось вынуть ноги из стремян и поднять их, чтобы не намочить.
Вода здесь, казалось, текла с огромной силой, и Хью повернул голову лошади немного вверх по течению, чтобы
вся сила течения не обрушилась бы на животное.
Джек держал вьючных лошадей позади Хью, и они хорошо его слушались.
Наконец все выбрались на берег.

"Теперь, — сказал Хью, останавливая лошадь, — мне стало спокойнее.
Мы миновали единственное место, где я всё-таки нервничал, и теперь, если я не ошибаюсь, у нас будет прямой и лёгкий путь.



ГЛАВА IX.

СЕРОГОЛОВЫЙ В ЛАГЕРЕ.


День был проведён на берегу реки, и всем лошадям было позволено свободно пастись, кроме одной, которую держали на привязи. За несколько часов до
На закате они собрали вещи и отправились на север, пройдя два или три часа пути.
Они остановились на ночлег на берегу небольшого ручья, впадающего в реку Йеллоустон.  Эта долина была узкой, и по обеим её сторонам возвышались крутые утёсы, переходящие в прерию, которая была сухой и уже пожухлой, хотя лето ещё не наступило.  Той ночью они долго отдыхали, наверстывая многочасовые ночные переходы и дневные наблюдения, которым они подвергались всю последнюю неделю.

Как обычно, Хью первым выбрался из-под одеяла; то есть
Надо сказать, что он проснулся первым и сел, но, прежде чем он успел освободиться от покрывала, он увидел в узкой долине, прямо под вершиной утёса, что-то такое, что заставило его резко окликнуть Джека, но негромко. На голой земле, почти сливаясь с ней, если не считать отбрасываемых ими тёмных теней, стояли три огромных горных барана, великолепных, с их крепкими изогнутыми рогами, и с любопытством смотрели на лошадей, пасущихся внизу.

«Проснись, сынок, быстрее! — сказал он. — Это твой шанс. Тебе больше никогда не представится возможность так удачно подстрелить овцу».

Проснувшись после крепкого сна, Джек с трудом понял, что ему сказали, но слово «овца» привлекло его внимание, и он резко сел, как чёртик из табакерки.

 «Не так быстро, — сказал Хью, — спокойно, не теряй голову.  Где твоё ружьё и патроны?» Ты хочешь убить одного из этих баранов, а не
заставляешь меня пытаться сделать это, пока они перепрыгивают через хребет. Возьми
среднего, он самый крупный, и стреляй чуть выше него; до него больше ста ярдов, может, сто двадцать пять; целься чуть выше
Целься ему в грудь и не двигайся; если ты выстрелишь точно в цель, то обязательно попадёшь в него.
Самый крупный баран стоял, повернув голову в их сторону, и его бёдра были немного выше плеч.
Двое других стояли боком, один вверх по долине, другой вниз, и любой из них был подходящей мишенью для обычного стрелка. Джек вытащил из-под одеяла ружьё, зарядил его и, подтянув колени к груди и уперев в них локоть, тщательно прицелился в точку, указанную Хью, и выстрелил.
От выстрела баран, в которого попал заряд, кубарем покатился вниз по склону, а затем
на мгновение замер. Двое других подпрыгнули в воздух, и
теперь все трое повернулись и начали взбираться на холм: двое младших — галопом, а старший — шагом.

"Может, мне ещё раз выстрелить, Хью?" — взволнованно спросил Джек.

Хью всё ещё сидел, укутав ноги в одеяла, и с улыбкой на лице ответил: "Не думаю, что стоит тратить ещё один патрон;
он будет служить нам ещё очень долго».
Пока он говорил, последний баран свернул в сторону и исчез за небольшим выступом на краю утёса.

"А," — сказал Джек, протяжно и довольно вздохнув, "мне показалось, я услышал
Я видел, как в него попала пуля, но не был до конца уверен.
 «Ну, думаю, он где-то там остановился: мы бы точно его увидели, если бы он куда-то убежал». Что это? — спросил Хью.
Джек услышал стук камней, который показался ему таким громким, словно вся скала начала сползать вниз. Мгновение спустя над небольшим хребтом, за которым скрылась овца, поднялось облако пыли, свидетельствующее о том, что там происходит какое-то движение. Ещё через мгновение появилась огромная овца, которая медленно переваливалась с боку на бок
Он скатился с холма, на мгновение подняв в воздух ноги, а затем показав спину и огромные рога, покатился в сторону долины.

"Ха!" — сказал Хью, — "он избавил нас от необходимости собирать вещи. Теперь первое, что мы сделаем, — это пойдём туда, разделаем его и принесём мясо в лагерь; а потом мы позавтракаем."

Они пересекли ручей, глубина которого составляла всего два-три дюйма, по широкому перекату и вскоре уже стояли над добычей. Это было великолепное животное; Джек подумал, что оно гораздо красивее любой другой дичи, которую он когда-либо убивал, — воплощение силы, грации и красоты.

"Ну, - сказал Джек, - я действительно надеялся, что, может быть, когда-нибудь в течение года у меня будет
шанс подстрелить овцу, но я никогда не ожидал, что это случится так
скоро".

"И я полагаю, ты тоже никогда не думал, что овца придет прямо в лагерь, чтобы ее
убили".

"Нет, я, конечно, так не думал".

— Я полагаю, — сказал Хью, — что ты хотел бы сохранить эту шкуру и голову тоже.
Это хорошая голова, и ты можешь убить целую отару овец, прежде чем увидишь что-то лучше.
И всё же мне не нравится идея таскать эту голову с собой по всей стране.
Интересно, не могли бы мы спрятать её
где-нибудь, а потом попытаюсь вернуться сюда и забрать его, когда мы поедем на юг этой осенью».
 «Это было бы здорово, но как ты вообще сможешь его найти? Конечно, ты не можешь быть уверен, что вернёшься именно сюда. Возможно, тебе придётся долго бродить вверх или вниз по Йеллоустону в поисках головы».

«Не беспокойся об этом, сынок. Я знаю, где находится этот ручей, так же хорошо, как ты знаешь, где находятся загоны для скота на ранчо.
Я много раз разбивал здесь лагерь, и если мы повесим эту голову на дереве где-нибудь поблизости, я смогу найти её в самую тёмную ночь. Но я не об этом».
Я думаю о том, что, возможно, мы не вернёмся этим путём, а я не хочу
проехать сто миль только ради того, чтобы получить баранью голову. В любом случае, я
срезаю кожу с шеи пониже, а потом мы решим, что делать с черепом.

Это не займет много времени, чтобы освежевать и разделать овцу, а сразу несколько
поездки должны быть сделаны до мяса и шкуры и головы были снесены
в лагерь.

"А теперь, - сказал Хью, - я хочу, чтобы ты разожгла огонь и приготовила завтрак, и
Я собираюсь немного вялить это мясо".

Пока Джек готовил завтрак, Хью протянул два из
Он перекинул верёвки через дерево и несколько высоких кустов, росших рядом, а затем принялся за тушу овцы, срезая с неё мясо широкими ломтями, которых вскоре набралась целая куча.
Он развесил их на верёвках для сушки, как прачка развешивает носовые платки на бельевой верёвке, и ещё до того, как Джек объявил, что завтрак готов, одна из верёвок была увешана красным мясом, которое уже начало подрумяниваться под лучами жаркого солнца.

"Уф!" — сказал Хью, подходя к костру, чтобы позавтракать. "Вот это да!"
День будет невыносимо жарким. Думаю, мы остановимся здесь на
некоторое время, чтобы мясо успело высохнуть, а лошади —
отдохнуть и набраться сил. Они начинают слабеть, и я не
удивлюсь, если последние шесть дней у них не было возможности
поесть.
Это всё, что у тебя есть на завтрак? — продолжил он, глядя на сковороду, полную мяса, которое приготовил Джек. — Ну, это не завтрак. Я бы и сам всё это съел. Тебе скоро придётся приготовить что-нибудь ещё, если у тебя такой же аппетит, как у меня.

Завтрак был обдуманным и очень вкусным. Джек подумал, что мясо горного барана — лучшее из всего, что он когда-либо ел, и сказал об этом.

 «Оно вкусное», — сказал Хью. «Оно, конечно, хорошее, но не думай, что это лучшее мясо в мире, пока мы не окажемся среди бизонов.
Тогда ты будешь есть то, что пауни называют настоящим мясом, и если ты не скажешь, что жирное мясо коровы — лучшее в мире, я не получу ни цента. Ты ничего не заметил, когда мы прошлой ночью спустились в долину?»

«Да, я видел, где пасся скот».

«Ах, вот что я имел в виду; но этот скот не похож на пятнистых белорогих коров, которых ты привык видеть; это скот, которому место здесь, в этих прериях».
 «Что, это следы бизонов?»
 «Именно так». Они старые, но этой весной здесь были бизоны,
и я ошибаюсь, если мы не увидим некоторых из них раньше, чем пройдет много дней
.

"Ну, - сказал Джек, - я пойду туда, чтобы посмотреть эти следы, так что я
знаю их еще раз, когда я вижу их."

- Что ж, - сказал Хью, - тебе не придется перебираться через ручей, потому что
здесь, внизу, их полно. Первым делом я хочу, чтобы ты
— Что нам нужно сделать, — он сунул руку в карман и достал трубку, — так это помочь мне нарезать оставшееся мясо и развесить его, чтобы оно высохло.  Сегодня такое жаркое солнце, что оно быстро затвердеет, и, может быть, к ночи мы сможем собрать вещи и пройти ещё несколько миль.

Затем они вернулись к туше овцы, и вскоре почти вся она уже висела на солнце, чтобы высохнуть. Один окорок и вырезка были припасены, чтобы их можно было есть свежими; остальное, когда высохнет, они уберут в мешок и возьмут с собой.

К тому времени, как они выполнили свою задачу, был уже полдень, и солнце
со всей своей мощью освещало небольшую долину, где располагался лагерь.


"Уф!" — сказал Хью, — "жарко здесь, не правда ли?" А теперь давай спустимся к ручью и умоемся, а потом
пожарим немного баранины и оставим в тени на час или два. А потом, если хочешь, мы отнесём эту баранью голову вниз, сюда, и, может быть, заберём её, когда вернёмся осенью.

«Хорошо, — сказал Джек, — я бы хотел повесить его там, где он будет в безопасности, потому что я хочу забрать его домой и установить на стене, и
отдай это матери. Видишь ли, в прошлом году я ничего не взял с собой, кроме этих шкур, и мне бы очень хотелось иметь возможность показать эту голову, висящую в доме, и рассказать ребятам, как я её убил.

«Что ж, — сказал Хью, — здесь есть безопасное место, не дальше чем в миле отсюда.
Главное — не забыть вернуться сюда, когда мы осенью будем ехать на юг».
После сытного обеда и часа-двух отдыха в тени Хью сказал:
«А теперь, сынок, собери своих лошадей, и мы отправимся в путь». Предположим, сегодня ты поедешь на
чёрном коне, а Пауни и остальных оставишь здесь. Я поеду на
взбрыкивающий дан.

Джек подошел к тому месту, где стояли лошади, и, вытащив из кармана свой
свисток, пронзительно свистнул. Сразу все лошади
подняли головы и посмотрели в его сторону, и через мгновение Пауни
тронулся с места, рысью пересекая равнину, и все остальные лошади последовали за ним.
Поуни рысью подъехал прямо к Джеку и потянулся к нему носом.
Джек достал из кармана кусок хлеба и протянул его лошади.
Лошадь обнюхала хлеб, взяла его губами и начала есть.  Пока она это делала, Джек протянул правую руку,
Он накинул веревку на шею лошади, завязал ее узлом, а затем, тихо ступая между другими лошадьми, перекинул другой конец веревки через шею вороного коня и привязал его.
 Тем временем Хью обошел лошадей и подошел к брыкающемуся гнедому коню с другой стороны и привязал свою веревку к его шее. Затем Пауни освободили, а двух лошадей, на которых предстояло ехать, отвели туда, где лежали седла.

Хью быстро оседлал коня, но, не успев закончить, заметил, что у Джека возникли проблемы. Он уронил верёвку на землю и держал её в руках
Джек расстегнул уздечку и попытался перекинуть её через голову вороного коня, но всякий раз, когда он это делал, конь задирал голову так высоко, что Джек не мог дотянуться. Хью некоторое время наблюдал за происходящим и наконец увидел, как Джек обхватил правой рукой шею коня возле головы и снова попытался надеть уздечку, но конь снова задрал голову. Джек держался изо всех сил, но его всё равно сбило с ног.
Когда лошадь снова опустила голову и ноги Джека коснулись земли, он, казалось, разозлился и ударил лошадь по носу правой рукой, но
Он не попал в цель, а затем, очень разозлившись, попытался пнуть лошадь в живот. Лошадь сделала небольшой шаг в сторону, и Джек так сильно ударил её, что она резко остановилась в зарослях шалфея.

"Постой, сынок," — сказал Хью, — "так с лошадьми не обращаются"».
вы ничего не добьетесь от лошади, если будете злиться на нее и
колотить ее; сохраняйте хладнокровие, и вы сможете победить практически любую лошадь; выходите из себя,
ругайтесь, лягайтесь и бросайте дубинки, и вы испортите лучшую лошадь
который когда-либо жил."

"Ну, черт возьми, - сказал Джек, - я не могу обуздать его, и это было бы непросто".
святой сошёл с ума, раз связался с таким дураком-конём.
 Ну, думаю, так и есть, но даже если бы святой сошёл с ума, он бы не стал
запрягать своего коня.  Я хочу, чтобы ты был благоразумным и не выставил себя дураком, даже если конь — дурак.  Брось уздечку на землю и надень на него седло.

Джеку было очень стыдно за то, что он сделал, и он знал, что то, что
сказал Хью, было правдой, что ничего нельзя добиться, разозлившись.
Он взял седло, свернул попону и оседлал лошадь. - Теперь, - приказал Хью, - перекинь конец своей веревки через седло, чтобы она не мешала.
- А теперь, - сказал он Хью, - перекинь ее через седло.
Джек так и сделал, а затем Хью подозвал его к той стороне лошади.

«А теперь, — сказал он, — обвяжи верёвкой его путо», — и, когда это было сделано, добавил: «А теперь возьми его за ногу и согни ему колено, а потом сделай пару витков верёвкой вокруг луки седла, чтобы приподнять его ногу. А теперь обойди его с другой стороны и надень на него уздечку, тихо, не торопись».

Джек взял уздечку, расстегнул её и уже собирался перекинуть через голову лошади, когда Хью сказал: «Сильно надави ему на плечо».
Джек так и сделал, и лошадь слегка потеряла равновесие и неуклюже подняла переднюю ногу, а затем опустила её, чтобы встать устойчиво.

 «А теперь, — сказал Хью, — спокойно надень уздечку». Лошадь не обратила внимания на уздечку, разжала зубы, когда Джек надавил ей на челюсть, и через мгновение уздечка была надета, а подпруга застегнута.

«А теперь отпусти его ногу, — сказал Хью, — и мы пойдём к тому скоплению деревьев».
Хью взял овцу за голову, вскочил на лошадь и поехал вперёд, а Джек последовал за ним.  Они ехали по долине бок о бок.
Хью сказал: «Лошадь, на которой ты едешь, не плохая и не глупая, но прошлой осенью твой дядя одолжил её ковбою, который работал на ранчо Бар Икс. Тот ковбой потерял свою лошадь и остановился у нас на несколько дней. У этого парня не было того здравого смысла, которым наделил его Бог; он постоянно так или иначе мучил свою лошадь». Если лошадь плохо себя вела, он брал дубинку и бил её по голове.
Он чуть не погубил двух или трёх лошадей, на которых ездил, пока был здесь.
Наконец однажды Джо нашёл его в загоне.
Он колотил дубинкой одну из молодых лошадей, на которой катались прошлым летом.
Джо отобрал у парня дубинку и начал колотить его.
Парень попытался достать пистолет, но Джо был быстрее.
Он повалил парня, отобрал у него пистолет и выбросил его из загона.
Затем они дрались повсюду, пока Руби и мистер Стёрджис не услышали их и не вышли, чтобы остановить драку. Когда твой дядя узнал, что произошло, он
сказал этому погонщику, чтобы тот забирал свои одеяла и уходил, и в последний раз его видели именно в тот момент, когда он уходил.

"Когда ты привязал эту лошадь и толкнул её, так что она
Видишь ли, он не очень твёрдо стоял на ногах, и ты дала ему повод задуматься.
Он совсем забыл о том, что не хочет, чтобы его взнуздывали, и думал только о том, как бы не упасть на правую сторону.
 «Что ж, Хью, очень полезно знать, как поднять лошадь на ноги». Я ужасно разозлился, когда не смог оседлать эту лошадь, и мне захотелось её убить.
А потом, когда я пнул её, промахнулся и сел, я понял, каким дураком был, и разозлился ещё больше.
"Ну, парню не стоит терять голову. Мужчина хочет сохранить
Он всегда держит себя в руках, а когда ты злишься и пытаешься бороться с лошадью, будь то злая или просто напуганная лошадь, ты как бы теряешь преимущество, которое человек имеет над животным, и становишься с ним на один уровень.
"Так и есть, не правда ли?" — сказал Джек. — "Я никогда раньше об этом не задумывался."

«Да, это так; единственное, что есть у человека и что ему очень полезно, — это его чувства; буйвол крупнее и сильнее; олень быстрее;
волк может лучше прятаться, и все эти животные
лучше вооружён, чем человек. Именно его разум даёт человеку преимущество перед всеми остальными, позволяет ему подкрадываться к ним и убивать их, если он того пожелает; позволяет ему приручать лошадей и быть достаточно умным, чтобы изобрести оружие, порох, железные дороги и всё такое. Так что, сынок, что бы ты ни делал, постарайся сохранить свой разум и никогда не теряй его даже на минуту. Человек с ясной головой, который в одну минуту не взлетает ввысь, а в другую не падает на землю, — вот тот, кто выйдет победителем.

Когда Хью закончил говорить, они обогнули мыс и увидели перед собой группу из полудюжины самшитовых деревьев с несколькими кустами ивы под ними. «Вот, — сказал Хью, — если мы повесим этот череп на самое толстое из самшитовых деревьев, он наверняка останется там до нашего возвращения». Ничто не потревожит его, кроме сорок, и всё, что они сделают, — это обдерут с него мясо.
Они остановились под деревом и спешились. Хью указал вверх, и Джек, повинуясь его жесту, быстро вскарабкался на нижнюю ветку.
ветки. Хью бросил ему конец верёвки, который Джек поймал и, держась за него, взобрался по густой листве.

"Теперь, — сказал Хью, — подними череп и повесь его за рога
близко к стволу, на двух ветках. Смотри, чтобы он был таким прочным, чтобы его нельзя было сдуть. Или, если ты не можешь сделать его прочным, свяжи его этими сыромятными ремнями, которые я надену на рог. Хью достал из кармана два длинных сыромятных ремня, обмотал ими рога, а затем, подняв череп как можно выше, медленно подтащил его к себе.

"Вот подходящее место, - сказал он, - ветка, чтобы держать каждый рог, и
крепкий сухой обрубок, который будет поддерживать подбородок".

"Ладно, - сказал Хью, - может быть, тебе все-таки лучше перевязать его этими
веревочками; тогда мы будем вдвойне уверены, что он останется там".

Повозившись несколько минут, Джек бросил конец лассо и крикнул Хью:
«Теперь он твёрдый и устойчивый, как скала, и я не
верю, что что-то может его сдвинуть».

«Хорошо, — сказал Хью, — пойдём обратно в лагерь и, может быть,
сегодня ночью продвинемся немного дальше».

Чуть позже они снова были в лагере.

За два-три часа до заката они собрали вещи и снова отправились в путь.
Они шли почти до темноты, пока не добрались до ручья, который был сухим, за исключением нескольких луж с грязью и стоячей водой. Хью остановился и огляделся, а затем сказал: «Мы спустились по этому ручью слишком далеко. Чуть выше есть родник с хорошей водой».
Развернувшись, он поскакал вверх по течению и вскоре крикнул: «Впереди есть место. Сегодня ночью мы разобьём там лагерь».
Следующие два или три дня они продолжали свой путь.
У нас было много возможностей увидеть следы бизонов, ведь было очевидно, что незадолго до этого в прерии водилось много бизонов.




Глава X.

БИЗОНЫ.


"Хью," — сказал Джек однажды утром, когда они сидели за завтраком, — "неужели мы скоро увидим бизонов?" Мы видели много знаков, и мне кажется, что их становится всё больше.
"Так и есть, сынок," — ответил Хью; "их становится всё больше, и я думаю, что мы вот-вот увидим бизонов. Может быть, мы увидим их сегодня. Ты заметил, что знаков становится всё больше.
Время от времени, но я не знаю, заметили ли вы, что эти бизоны движутся примерно в том же направлении, что и мы. Конечно, они не путешествуют, они просто пасутся, но если вы посмотрите на следы, которые мы оставляем сегодня, то увидите, что большинство из них ведут примерно в ту сторону, куда мы направляемся. С тех пор как мы впервые увидели этот знак, мы ехали быстро и без остановок. Когда мы впервые его увидели, он был совсем старым. Теперь он свежий. Это значит, что мы следуем за бизонами и догоняем их, и я не удивлюсь, если мы их догоним.
— Я хочу кое-кого повидать, прежде чем мы разобьём лагерь на ночь. — Хью замолчал, набил трубку и, наклонившись к огню, взял тлеющий уголёк и поджёг его.
— Что ж, — продолжил он, — если ты сейчас оседлаешь коня, я соберу посуду, уложу вещи, и мы отправимся в путь.
Джек вышел, привёл лошадей и привязал их к кустам. Затем он надел седла на вьючных лошадей и хорошо подтянул подпруги, но не стал их завязывать.
Затем он оседлал лошадь Хью, а потом и свою собственную, в обоих случаях не завязывая подпруги. К тому времени, как он
Когда Джек вернулся к костру, Хью уже собрал свои вещи, и, когда Джек увидел, что они готовы, он подвёл лошадей, одну за другой, и, подтянув подпруги на каждой из них, быстро разместил груз.
Всадники сели на лошадей и двинулись в путь гуськом: Хью впереди, за ним лошади с грузом, а Джек, как обычно, замыкал шествие на Пауни.


Всё утро они ехали по серой прерии.
Антилоп было много, и они были ручными, часто подходили на расстояние выстрела к поезду, но в одной из сумок у них было мясо, и ни Хью, ни Джек
ему хотелось приставать к этим милым животным. В прерии было много цветов: ярко-красные или жёлтые кактусы и белые колокольчики мака, покачивающиеся на ветру. Время от времени в низинах, где было слишком влажно для шалфея, они видели заросли синего и розового люпина, а иногда и белые цветы, которые, как сказал Хью Джеку, были локо — растением, которое ядовито для животных, которые его едят.

Около полудня Хью остановился возле небольшого холма и сказал Джеку: "Давай
оставим вьючных лошадей здесь покормиться, а сами поднимемся на вершину того утеса. Я
Думаю, может быть, мы что-нибудь увидим. Они так и сделали, и когда добрались до вершины, Хью, несколько мгновений всматривавшийся в пейзаж, указал на север и сказал: «Буйволы». Джек внимательно посмотрел, но не увидел ничего похожего на буйвола, но вдалеке, на склоне холма, он заметил крошечные чёрные точки, которые, как он знал, должны были принадлежать желанным животным.

"Итак, Хью, - сказал он, - откуда ты знаешь, что это буйволы, а не
крупный рогатый скот или лошади?"

- Ну, - сказал Хью, - по правде говоря, я не думаю, что могу сказать наверняка.
Не знаю, откуда я это знаю, но я всё равно это знаю. Во-первых, в этой местности, где мы сейчас находимся, нет ни крупного рогатого скота, ни лошадей, кроме индейских лошадей. Конечно, может быть так, что на склоне холма разбросано несколько индейских лошадей, и все они тёмного окраса, но я в это не верю. Я бы не стал искать лошадей в таком месте; они слишком далеко от любого ручья, и это неподходящее место для лошадей.
В то же время они слишком далеко, чтобы я мог определить их по форме или
Судя по тому, как они себя ведут, это не лошади. Но ты продолжай в том же духе, и до конца дня мы увидим ещё больше бизонов, причём совсем рядом с нами. И, может быть, до того, как это путешествие закончится, ты познакомишься с бизонами поближе, когда увидишь их так далеко, даже если не сможешь объяснить, откуда ты знаешь, кто они такие.

В двух-трёх милях отсюда они остановились у небольшого ручья, где росло несколько деревьев. Они развьючили животных и выпустили их пастись, а сами развели костёр и приготовили еду. После того как они поели и снова собрали вещи, Хью сказал: «А теперь мы оставим этих
Пусть лошади ещё часок попасются, а потом мы отправимся в путь.
Если придётся, мы сможем проехать довольно много до наступления ночи.
Они удобно устроились в тени дерева, и вскоре Хью сказал Джеку:
«Сынок, помнишь, как я читал тебе лекцию об охоте, когда ты впервые приехал в эти края больше года назад? Кажется, в тот день ты убил свою первую антилопу».

«Да, конечно, я помню, Хью, — ответил Джек. — Я не всё понял из того, что ты мне тогда сказал, но я запомнил всё до мелочей
С тех пор я много раз вспоминал тот день, и то, что ты мне сказал, очень мне помогло.
 «Что ж, — сказал Хью, — наверное, я тогда наговорил много лишнего, но я хотел попытаться направить тебя на правильный путь.  Однако я считаю, что, хотя
Я говорил и думал, что я вроде как один из тех профессоров, которых мы иногда видим в этой стране; тех парней, которые приезжают сюда, чтобы
копать кости, ловить жуков и всяких мелких ящериц, змей и других
вредителей. Однажды я слышал, как один из них говорил, и он просто
продолжал два или три часа рассказывать нам о том, как была создана Земля, и
как здесь раньше была вода, а теперь всё высохло, и ещё целый ворох
вещей, которых я не понимал и, думаю, никто другой не понимал,
кроме того, кто говорил».
«Ну, Хью, — сказал Джек, — никто не знает всего, и эти профессора
знают о костях и жуках, а ты знаешь об охоте, выслеживании и
сражениях с индейцами». Полагаю, нет такого человека, который мог бы чему-то научить почти любого другого человека.
"Так и есть, сынок; ты совершенно прав, но беда большинства из нас в том, что мы придаём огромное значение тому, что знаем, и не слишком задумываемся о
то, что знают другие люди. Я думаю, что самые умные люди — это те, кто всегда стремится учиться и постоянно учится. Но я хотел сказать кое-что о бизонах и охоте на бизонов. Конечно, ты ещё мальчик, довольно разумный мальчик, должен признать, но, в конце концов, ты ещё мальчик и можешь легко возбудиться. Понимаешь, мы сейчас в пути; мы здесь не для удовольствия; мы пытаемся куда-то добраться; так что, если мы наткнёмся на бизонов, совсем рядом, я не хочу, чтобы ты сошёл с ума и начал их преследовать. Ты сейчас здесь, помогаешь нам справиться с этим
Вы идёте в составе каравана, и вы не должны потерять свои тюки. У вас будет много возможностей убить буйвола; скорее всего, такая возможность представится вам сегодня; но когда вы начнёте убивать своего первого буйвола, убедитесь, что вы делаете это правильно.
 Убить буйвола очень легко. Там, где их много, ты можешь подкрасться к ним совсем близко и убить их, не сходя с места, но, конечно, гораздо веселее гнать их. У тебя хорошая лошадь, и она довезёт тебя до любой коровы, которая пасётся в прерии. Когда у тебя появится возможность погонять бизонов, помни, что ты не должен стрелять, пока не окажешься совсем близко
поближе к ним. Подъезжайте вплотную к корове, а затем стреляйте, и
ваша лошадь немного свернет, чтобы уйти с дороги на случай, если
корова бросится в атаку. Вам совсем не нужно обращать внимания на свою лошадь; она сама о себе позаботится
и не наступит ни в одну барсучью нору и не упадет вместе с вами;
но вам нужно следить за своей лошадью, потому что, если корова быстро развернётся, а вашей лошади придётся быстро развернуться, вы можете соскользнуть, если не будете крепко держать поводья. Кроме того, бизон стоит очень высоко, и вы, скорее всего, выстрелите слишком высоко и попадёте в
Не стоит стрелять в животное, если вы не хотите причинить ему ни малейшего вреда. Вы должны помнить, что у буйвола, как и у любого другого животного, о котором я хоть что-то знаю, жизненно важные органы расположены низко. Если вы верхом на лошади, то, конечно, будете стрелять сверху вниз, но старайтесь стрелять так, чтобы пуля попала в буйвола всего в нескольких сантиметрах над грудинкой. Я видел, как многие молодые парни тратили патроны на бизонов.
Парни, которые неплохо стреляли, только не знали, куда стрелять.
Они все стреляли слишком высоко.
Босс поднимает бизона на рога так высоко, что
Верхняя часть животного почти так же важна, как и нижняя,
и это ужасно сбивает с толку и заставляет человека стрелять выше. Теперь, я думаю, ты
вспомнишь всё, что я тебе рассказал, и у тебя не возникнет никаких проблем. Ты схватываешь всё, что касается охоты, быстрее, чем любой другой мальчик, которого я когда-либо видел.

«Я очень благодарен тебе за то, что ты рассказал мне об этом, Хью, и я постараюсь запомнить это. Думаю, я буду в восторге, когда мне впервые представится возможность выстрелить в бизона. Они такие большие, понимаешь, больше, чем всё, во что мне доводилось стрелять».

«Да, — сказал Хью, — может быть, в первый раз или два ты будешь чувствовать себя именно так.
Но, Господи! через некоторое время ты привыкнешь, и тебе будет хотеться убивать бизонов только тогда, когда ты голоден. Однако помни, что я тебе говорил о верховой езде. Мне бы очень не хотелось увидеть, как ты падаешь с лошади, когда гонишься за стадом бизонов, как в тот раз прошлым летом, когда ты гнался за волком.
"Это правда," — сказал Джек. "В тот раз я пролетел довольно далеко, но надеюсь, что теперь я гораздо лучше езжу верхом, чем тогда."

"Да," — сказал Хью. "Я думаю, что так и есть. В любом случае, тебе стоит... Но я
Я хочу, чтобы ты был осторожен, насколько это возможно. Многие люди погибли, преследуя бизонов: их заарканили, или их лошади упали вместе с ними, или их отбросило далеко в сторону, а их ружья пробили им тела. Я повидал немало несчастных случаев. Что ж, — продолжил он, снова раскуривая трубку, — давай седлать лошадей и выдвигаться.

Пока они ехали, день клонился к вечеру, и они видели всё больше и больше бизонов.
 Несколько стад, мимо которых они проезжали, находились не более чем в полумиле от них, но, хотя Джеку очень хотелось выстрелить, он ничего не сказал.
Он был почти уверен, что его шанс не заставит себя ждать. Ближе к вечеру они подошли к небольшому ручью, протекавшему через узкую долину, где росли деревья и была красивая лужайка. Здесь Хью остановился и сказал Джеку:
«Я подсчитал, что нам нужно пройти ещё пять или шесть миль до главного ручья, но, думаю, мы можем остановиться здесь и разбить лагерь, а потом, перед тем как поесть, проедем немного и посмотрим, не удастся ли нам добыть немного мяса.  Последняя антилопа почти исчезла, и, возможно, нам удастся убить буйвола».

«Хорошо, — сказал Джек, — меня устроит первый класс».

Они сняли с лошадей вьюки, привязали их к колышкам, а затем, подтянув подпруги, выехали из долины ручья и направились к
нескольким скалистым холмам, возвышавшимся над прерией в двух-трёх милях к западу.
Через полчаса езды они добрались до холмистой местности и, спешившись у подножия холма, который был выше остальных,
поднялись пешком на его вершину. Там Джек увидел любопытное зрелище. На западе виднелось множество бизонов; некоторые из них были совсем близко, другие — далеко. Все они двигались; не бежали, а шли.
Они шли гуськом, один за другим, как стадо коров, бредущих по пастбищу.

 «Что они делают, Хью?» — спросил Джек. «И куда, ради всего святого, они идут? Кажется, они все куда-то направляются, но в разные стороны. Я думал, что, когда бизоны хотят куда-то пойти, они все вместе убегают, но эти идут медленно, но решительно, как будто они куда-то направляются».

«Именно этим они и занимаются, сынок. Они идут на водопой, и каждая из этих групп, которые ты видишь, направляется прямо к
до ближайшей воды. Некоторые из них, похоже, направлялись прямо к нашему лагерю, а вот идёт группа, которая пройдёт совсем рядом с нами.
 Видишь ту тропу, которая проходит прямо у подножия этого холма? Ну, это тропа бизонов, и если я не сильно ошибаюсь, то ближайшие бизоны пойдут по этой тропе и пройдут совсем рядом с тем местом, где мы оставили лошадей. Мы спустимся, заберём их и отведём немного дальше, за то плечо, и будем сидеть там, пока не придут бизоны.
Тогда у тебя будет шанс убить одного, и сегодня вечером у нас будет жирная корова на ужин.

«Это было бы здорово, — сказал Джек. — Конечно, я бы предпочёл погнаться за ними, но, как ты сегодня сказал, мы здесь не для того, чтобы развлекаться, и я не думаю, что было бы разумно гнать Пауни за бизонами. Он скакал весь день, и ему не пойдёт на пользу, если мы устроим ему гонку сейчас».

«Это здравая мысль, сынок. Береги свою лошадь и своё ружьё, всегда, в этой стране. Когда мы доберёмся до лагеря пиеганов, у нас будет много возможностей загнать бизонов, и делать это нужно на свежей лошади. Было бы глупо делать это сейчас. Пойдём». Хью повёл лошадь.
Они спустились с холма к лошадям и, подняв животных чуть выше по склону, чтобы их не было видно, подкрались к гребню, с которого была хорошо видна тропа бизонов, проходившая всего в сорока ярдах от них.  Они просидели там недолго, когда Хью коснулся Джека и кивнул головой. Джек посмотрел и увидел, как из-за выступа холма один за другим выходят бизоны, пока не стало видно двенадцать. «Это небольшая группа коров, — тихо сказал Хью, — и у пяти из них есть телята. Там две тёлки, и одна из них...»
хочу убить. Возьми последнюю или ту, что третья с конца; это две тёлки, они жирные и мясо у них первоклассное.
Присмотрись к этим коровам; ты увидишь, что их рога тонкие и загнуты внутрь.
Рога быка намного толще и не так сильно загнуты внутрь. Теперь выбери животное, приготовься и, когда оно окажется напротив нас, стреляй. Постарайся не убить одну из старых коров, от неё не будет и половины такого вкусного мяса, как от телки.
 Джек лежал и смотрел, его сердце бешено колотилось.
Буйволы приближались. Казалось, они шли медленно и тяжело, поднимая пыль.
много пыли, их бороды почти подметал. Маленький
телята, к величайшему удивлению Джека, были красноватого цвета, и, казалось,
нет горба на всех. На самом деле они были похожи на маленьких рыжих фермерских телят.
Они были сильными и активными и, казалось, были очень игривыми, иногда
бегали короткими забегами, уходя с трассы, и снова возвращались и
становились в очередь позади своих матерей. Хотя на первый взгляд бизоны казались неповоротливыми и медлительными, им потребовалось совсем немного времени, чтобы подойти к тому месту, где сидел Джек.  Когда они подошли, он устроился поудобнее и
начал целиться, и Хью сказал: "Помни, низко, и немно-ого
впереди, куда вы хотите попасть, они движутся, вы знаете".Джек выстрелил,
и все буйвол остановился и посмотрел о них. "Я ударил ее?" - спросил
Джек. "Я думаю, что, должно быть, ударил".

"Да, - сказал Хью, - ты ударил ее, и ты ударил правильно. Она спустится через минуту, а потом, я думаю, остальные пойдут дальше.
Через пару минут телка, в которую выстрелил Джек, медленно сошла с тропы и легла, а другой буйвол, оглядевшись,
пошел дальше и через несколько мгновений скрылся за очередным холмом.

«Что ж, — сказал Хью, — пойдём за лошадьми. Думаю, она уже будет мертва, когда мы доберёмся до неё».
Джек слегка дрожал, когда поднимался и шёл за Хью, но к тому времени, как он оказался в седле, он снова успокоился.  Они поскакали к телёнку, который упал на бок и всё ещё двигался — не был совсем мёртв. Джек уже собирался подъехать к ней, когда Хью сказал:
«Погоди! Подожди немного, дай ей возможность умереть».
Они спешились на небольшом расстоянии от животного и подошли к его голове, но всё ещё держались на расстоянии пятнадцати или двадцати ярдов.

«Я часто говорил тебе, — сказал Хью, — что нельзя подходить к животному без пули в стволе, и сейчас я скажу тебе, что никогда нельзя подходить к бизону, если ты не уверен, что он мёртв. Однажды мы с напарником охотились, пытаясь добыть мяса для железной дороги, и подстрелили трёх или четырёх бизонов с засидки, а потом спустились вниз, отогнали остальных и начали разделывать туши». Одна корова немного пошевелилась, и мой напарник подошёл к ней, чтобы перерезать ей горло. Когда он почти добрался до неё, она вскочила, бросилась на него и задрала голову.
а потом упал замертво, и когда я подошёл к нему, то увидел, что один рог рассек его от пояса до горла, и он умер, пока я стоял и смотрел на него. После этого я всегда боялся раненого бизона.
Эта корова продолжает двигаться. Просто выстрели ей в голову, прямо перед рогами, над глазами. Джек так и сделал, и корова вытянула ноги и замерла. «Многие скажут тебе, — сказал Хью, — что нельзя убить буйвола, выстрелив ему в лоб. Они говорят, что у него такой толстый череп, а шкура и шерсть образуют такой плотный слой, что
что мяч в него не попадет. Никогда им не верь. Если ты выстрелишь
буйволу в лоб и правильно прицелишься, чтобы попасть в его
мозг, ты убиваешь его каждый раз ".

Они взяли мяса телки столько, сколько могли унести их лошади,
и вернулись в лагерь.




ГЛАВА XI.

В ЗЫБУЧИХ ПЕСКАХ.


- Вот, - сказал Хью, Однажды днем, когда они ехали по невысокой грядой, и
вниз к ручью течет по широкой долине, "это
Mussellshell!"

"Ну, - сказал Джек, - по-моему, это не очень похоже на реку".

"Ну, нет, - сказал Хью, - это не так; там куча долин и могучих
маленькая речка. Я знаю только одну такую же длинную реку, как эта, в которой так же мало воды.
"Что это за река, Хью?" — спросил Джек.

"Это Милк-Ривер," — был ответ. "Мы пересечём её или, по крайней мере, её исток после того, как доберёмся до земель пиеганов. Этот ручей берёт начало не в горах, а в многочисленных родниках и болотах прерий.
Поэтому вся вода, которую он получает, — это талая вода, стекающая в него весной.
Кроме того, он протекает по болотистой местности, и большая часть воды впитывается в почву, так что к середине
Летом в низовьях реки часто совсем нет воды, а та, что есть, стоит в углублениях и совсем не течёт. Весной, когда тает снег и идут дожди, река часто выходит из берегов и затапливает всю округу.
 «Кажется, здесь не так много леса, Хью. Где ты собираешься разбить лагерь?»

«Что ж, — сказал Хью, — нам придётся разбить лагерь у какого-нибудь заросли шалфея и готовить на нём и на бизоньих костях. В горах много дров, но здесь их нет».
 Лагерь был разбит в начале второй половины дня, но после того, как они сняли
Джек снял седло с лошади и заметил, что на лошади Хью всё ещё было седло.
Она паслась неподалёку от лагеря, волоча за собой поводья и уздечку.


"Почему бы тебе не снять седло, Хью?" — спросил он.

«Что ж, — сказал Хью, — я собираюсь проехать вдоль реки и попытаться найти хорошее место для переправы. Этот ручей в некоторых местах очень опасен: в реке зыбучие пески, а на берегу — мыльные ямы, которые не видно, пока не подойдёшь прямо к ним». Возможно, мне понадобится полчаса, чтобы
найти переправу сегодня ночью, и это может спасти нам лошадь, а в любом случае — избавить от множества проблем утром.

После того как они поели и помыли посуду, Хью вскочил на лошадь и поскакал вверх по ручью.  Лошади паслись неподалёку от лагеря, и Джек взял свою винтовку.
Он поднялся на небольшой холм и сел там, глядя на лагерь и широкую долину. Он пробыл там совсем недолго,
когда его внимание привлекло что-то движущееся вниз по течению.
Он наблюдал за этим объектом, и по мере того, как тот приближался, он понял, что это птица.
Когда она подлетела ещё ближе, он увидел, что птица большая и что за ней, кажется, тянется что-то длинное.  Прямо под лагерем
Он спустился почти к самой поверхности воды и вдруг вытянул длинную шею, замедлил полёт и опустил длинные тонкие ноги, приземлившись на песчаную отмель.  Тогда Джек увидел, что это была большая цапля или журавль, но крупнее всех, что он когда-либо видел. Он подумал, что пристрелит её и заставит Хью рассказать ему, что это такое. Поэтому, когда птица перестала оглядываться, опустила голову и пошла вдоль барьера, Джек быстро скрылся из виду и побежал между двумя холмами, которые его скрывали, чтобы подобраться достаточно близко к берегу и выстрелить.
птицу. Было непросто определить, как далеко она находится; казалось, что
до неё меньше ста ярдов, но на ровном дне и в воде не было ничего,
по чему можно было бы определить расстояние, кроме размера птицы.
Тем не менее он тщательно прицелился и был рад увидеть, как
птица расправила крылья и упала на песок. Он подошёл к берегу
ручья, размышляя, как ему поймать птицу. Расстояние до песчаной отмели было небольшим, но вода была мутной и бурлила.
Было невозможно разглядеть дно или понять, не утянет ли его на дно, если он войдёт в воду.
прошлась бы по его ботинкам или голове. Он огляделся в поисках палки,
которой он мог бы нащупать дно, но, конечно, никаких палок там не было
. Он опустил приклад ружья в воду, но не смог нащупать дна
. Тогда он сел, снял ботинки и чулки, и покатился
его брюки, и опустился на берегу, чувства в
воды на дно, но он не мог прикоснуться к ней. Вода казалась густой, и он чувствовал, как мелкие частицы почвы ударяются о его ноги.
 Снова поднявшись на берег, он взял в одну руку ботинки, а в другую — винтовку
Он взял палку в другую руку и немного прошёл вверх по ручью, где снова попытался нащупать дно, но ничего не нашёл. Он посмотрел на птицу, которая была так близко, и ему не хотелось её упускать. Она была всего в тридцати футах от него. Он был уверен, что сможет перебросить к ней верёвку.

 Это натолкнуло его на мысль. Надев ботинки и засунув носки в карман, он подошёл к лагерю и снял с вьючного седла верёвку.
Затем, с топором и колышком в руке, он спустился к ручью.  Теперь он обдумывал два способа поймать птицу.
Один из них должен был привязать колышек к концу верёвки и попытаться перекинуть её через птицу, чтобы затащить её в воду и таким образом перебраться через реку. Если бы ему это не удалось, он решил бы, что ему придётся вбить колышек в берег, привязать к нему верёвку, снять с себя всю одежду и, держась за верёвку, попытаться перейти реку вброд.

Не составило труда перекинуть колышек и верёвку туда, где лежала птица.
Но оказалось очень сложно перекинуть их так, чтобы верёвка легла поперёк птицы. Как только он это сделал и начал очень медленно подтягивать верёвку,
но прежде чем птица успела приблизиться к кромке воды, булавка соскользнула с неё и улетела.

 Тем временем Хью проехал довольно далеко вверх по течению в поисках переправы, но не нашёл её. Два или три места казались подходящими, но его лошадь боялась их, и, осмотревшись, Хью обнаружил, что близко к берегу находится зыбучий песок. Наконец, однако, он добрался до места, где к кромке воды спускалась глубокая тропа, оставленная бизонами, и где бизоны переходили реку. На дне было несколько камней,
Хью въехал в лагерь и пересёк ручей, чтобы оказаться там, где на другом берегу начиналась бизонья тропа. Он обнаружил, что переправа вполне надёжная. Затем он развернулся и поехал обратно в лагерь.

 После того как Джек бросал колышек до тех пор, пока не совсем отчаялся, он решил попробовать переправиться сам. Он крепко вбил колышек в берег, привязал к нему веревку, разделся, взял в руки моток веревки и очень медленно спустился с берега в воду.  Прежде чем вода дошла ему до плеч, его ноги коснулись дна из крупного гравия, и он повернул
Повернувшись лицом к другому берегу и крепко держа верёвку, с мотком в левой руке, он начал медленно выходить на середину реки. Вода
неслась с огромной силой и два или три раза чуть не сбила его с ног. Однако вскоре течение стало немного спокойнее, и он повернул вверх по реке, чтобы добраться до песчаной отмели, за которой был водоворот. Через мгновение вода доходила ему только до колен, и он уже собирался броситься к перекладине, как вдруг дно, казалось, ушло у него из-под ног, и вода поднялась до пояса.
Вокруг его ног, до самых колен, была насыпь из тяжёлого песка. Он
попытался вытащить ноги из песка, но тот словно налип на них, и он не мог пошевелиться. В ту же секунду он понял, что это, должно быть, зыбучие пески, о которых он так часто слышал, но о которых ничего не знал. Истории, рассказанные Хью и другими, о людях и животных, застрявших в этом ужасном, неподатливом песке, всплыли в его памяти, пока он пытался высвободить ноги.  Одно усилие — и его правая нога, казалось, освободилась, и он немного приподнял её, но
Он оставил его с согнутым коленом, сделав эту ногу бесполезной. Песок, казалось, всё выше поднимался вокруг его ног, и теперь он доходил до середины бёдер. Он был напуган.

 Всё это произошло за считаные мгновения, и, к счастью, он всё ещё держал верёвку от пращи. Он натянул её и, бросившись вперёд так, что его тело оказалось почти в горизонтальном положении, изо всех сил потянул за верёвку и одновременно попытался оттолкнуться ногами. Напрасно; он не мог пошевелить ни тем, ни другим, но его бёдра, которые до этого были выпрямлены, подались вперёд, и теперь он не мог вернуть их в прежнее положение, чтобы удержать тело
Он выпрямился и был вынужден откинуться назад. Каждую минуту он чувствовал, что песок поднимается всё выше по его ногам, а вода подбирается всё ближе к его телу. Казалось, прошло всего несколько мгновений с тех пор, как его колени были над водой, а теперь вода плескалась у его груди. Что же будет дальше? Не может быть, чтобы он утонул здесь; и всё же Хью рассказывал ему о людях, которые утонули именно так. Он должен
снова попытаться выбраться. Он должен что-то сделать; он не может этого выносить.

 Внезапно он вспомнил, что всегда говорил Хью; что-то
то, что он сказал ему всего два или три дня назад; смысл был в том, что человек всегда должен сохранять здравый смысл; и когда эти часто повторяемые слова пришли ему на ум, он, казалось, внезапно остыл и утратил волнение, которое испытывал. Его мозг работал быстро, и он сказал себе: «А что бы сделал Хью, если бы застрял здесь?»
Он попытался подумать, а потом внезапно наклонился и, приблизив лицо к воде, начал счищать песок с бёдер.
Он занимался этим всего мгновение, когда кое-что заметил:
Песок, соскользнувший с нижней части его тела, казалось, тут же вернулся на место. Песок, соскользнувший с верхней части тела, не вернулся, а оставил после себя ямку. Через мгновение он понял, что это значит: вода на верхней части его ног помогала уносить взбаламученный песок, в то время как на нижней части она всё время утрамбовывала этот песок. Через мгновение он уже обеими руками работал над
верхней частью ноги, и ему потребовалось совсем немного времени,
чтобы очистить её почти до колена, но ниже он не смог добраться. Внезапно он бросился вперёд
Он изо всех сил поплыл вниз по течению, развернулся всем телом в сторону и с
мощью мощного рывка высвободил левую ногу из оков, упав в воду так, что его накрыло мутное течение. Он тут же выпрямился и продолжил
отталкиваться левой ногой, опасаясь, что она снова застрянет, и вскоре нащупал твёрдое место, где мог ненадолго
опереться на ногу, но кружащийся песок вскоре засыпал его, и ему пришлось продолжать двигаться. Теперь вода смыла песок с верхней части его правого бедра, но он не мог ни освободить ногу, ни даже
сдвинь его. Его снова охватило отчаяние, и он не знал, что делать. Он
посмотрел на ясное голубое небо, на бурую прерию и снова на
лошадей, которые спокойно паслись возле лагеря, как будто
нигде поблизости не было людей, которые страдали, боялись и, возможно, умирали. О, если бы Пауни был здесь,
он бы схватил его за хвост.

Он снова попытался высвободить ногу, сопротивляясь, дёргаясь, вытягивая и выворачивая её, пока она не заныла от напряжения, но неподатливый песок держал её, как в тисках.
В конце концов он остановился, почти обессиленный.  Всё это время он чувствовал, как вода понемногу поднимается.
выше по телу. Теперь на какое-то время Джек полностью потерял самоконтроль.
 "Что это значит?" в отчаянии спросил он себя. "Что же
произойдет?" Неужели я не собираюсь выбираться? Я должен
утонуть здесь, на виду у лагеря? Неужели я никогда не вернусь домой и снова не увижу папу
и маму, или дядю Уилла, или Хью? Думала ли об этом мама, когда плакала и целовала меня в поезде и просила быть осторожным? Я не был осторожен, но мне кажется, что это жестоко — заставлять её страдать из-за моей глупости. Как жемой отец тоже будет переживать, и дядя
Уилл и Хью. Все они будут думать, что виноваты они. О! Я должен сделать
выходит, я не могу здесь умереть;" и бедному мальчику вновь изо всех сил, пока он был
исчерпаны. Вода теперь была почти до его подмышек, и он был
практически выработали свой ресурс.

Внезапно, взглянув на лагерь, он увидел, как Хью въезжает в него среди
лошадей, останавливается и оглядывается по сторонам, словно пытаясь
 Сердце Джека сжалось, и он громко позвал его, но Хью не услышал
его и начал спешиваться.  В отчаянии Джек бросился к нему.
Джек снова закричал, издав пронзительный вопль, который
достиг всадника и заставил его перекинуть ногу через седло и
повернуться в сторону реки. Джек снова закричал, и Хью
быстро поскакал к берегу и через мгновение увидел белую кожу мальчика
, сияющую над мутной водой.

"Помоги, Хью! помоги! Я застрял, - крикнул Джек.

«Хорошо, сынок, — раздался низкий голос Хью, — подожди минутку, мы тебя вытащим».
Он подскакал к самому краю берега, спрыгнул с седла и быстро отвязал поводья от шеи лошади.
на этот раз бросив поводья. Затем, сделав небольшой шаг в сторону;
он смотал верёвку, осторожно забросил её, и петля упала Джеку на голову.
Джек поймал её, просунул под мышки, и Хью быстро подтянул верёвку; затем он подошёл к своей лошади, натянул верёвку и дважды обернул её вокруг луки седла.

"Теперь, сын, - сказал Хью, - мы должны вытащить тебя отсюда, и если ты плохо
застрял, он может протянуть вам немалый".

"Неважно, Хью, только вытащи меня отсюда как можно быстрее", - сказал Джек. "У меня
Одна нога свободна, нужно развязать только одну".

"Что ж, - сказал Хью, - мы постараемся действовать как можно осторожнее, но это может причинить тебе сильную боль"
. Что это за веревка, спускающаяся в воду с этого
штыря?"

"Это и вокруг моего тела тоже", - сказал Джек.

"Это завязано?" спросил Хью.

"Нет, - сказал Джек, - это просто обернула вокруг".

"Ну, сделать его быстро, по всему телу, а затем дать мне то, что слабина
вы можете. Я потяну за эту веревку, а лошадь потяну за другую,
и, может быть, тебе так будет легче.

Джек обвязал конец верёвки вокруг своего тела, а Хью натянул её.
Затем он ослабил лассо, развернул лошадь так, чтобы её голова
отойдя подальше от ручья, он снова привязал аркан к луке седла.
и перекинул веревку через плечо; затем он крикнул Джеку:
"Посмотри, сможешь ли ты вообще убрать песок вокруг ноги, это быстро".
Джек наклонился, пока его лицо не оказалось под водой, и усердно работал,
соскребая песок, и ему снова удалось засыпать им свое колено.
затем он снова поднял голову и крикнул Хью: "Я закончил с
насколько я могу, песок мне уже по колено, но он снова засыпается.

— Что ж, — сказал Хью, — мы начнём.  Ты должен крикнуть, если что-то почувствуешь
Он наклонился вперёд, очень медленно перенося вес тела на верёвку, и одновременно очень медленно тронул лошадь с места. Верёвки натянулись, Джека потянуло вперёд, и его лицо оказалось под водой.
Ему казалось, что его разрезают пополам ниже плеч, что его ноги вырывают из суставов, но внезапно его рывком бросило вперёд, он погрузился в мутную воду, а затем его закружило в водовороте, и через мгновение Хью вытащил его на берег и склонился над ним с встревоженным лицом.  Хью молча поднял его
он взял его на руки и посадил на лошадь, которую повел в сторону лагеря.
Прежде чем они добрались туда, Джек отдышался и сказал:
"О, Хью, я не думаю, что когда-либо в своей жизни был так рад видеть кого-либо, как
Я должен был увидеть, как ты въезжаешь среди лошадей.

- Что ж, - сказал Хью, - я рад, что оказался там вовремя. Должно быть, тебе пришлось несладко, пока ты там торчал.
"Да," — сказал Джек, "не думаю, что когда-нибудь окажусь так близко к тому, чтобы утонуть, и всё же выживу."

"Вижу, ты немного порезался об эти верёвки," — сказал Хью. И Джек, глядя
опустившись, увидел на своем теле два красных кровоточащих пятна там, где веревки
содрали ему кожу. "С твоими ногами все в порядке?" - продолжал старик.

"Думаю, да", - сказал Джек. "На Ощупь один из них длиннее другого, но я
могу двигать ими обоими".

«Что ж, — сказал Хью, — я должен был предупредить тебя, чтобы ты не пытался пересечь этот ручей. Все знают, что там зыбучие пески, но я должен был вспомнить, что ты всё равно ничего не знаешь об этой местности».
Хью вытащил Джека из седла и уложил на одну из лошадей, а затем развернул его постель и положил его на неё.

«А теперь, — сказал Хью, — я осмотрю тебя и проверю, сильно ли ты пострадал».
Быстрый поверхностный осмотр показал Хью, что, если не считать следов от верёвок на теле Джека и длинной глубокой царапины на его ноге, он вполне цел. Хью взял немного овечьего жира,
растопил его на сковороде и тёплым приложил к шрамам.
Затем, велев Джеку лежать смирно, он снова спустился к ручью и
принёс его винтовку и одежду. После этого он сел рядом с ним и
стал рассказывать ему о стране Мидии и о сражениях с индейцами
Он лежал неподвижно, пока не наступила темнота и мальчик не заснул.




 ГЛАВА XII.

 ОТДЫХ.


 Когда Джек проснулся на следующее утро и попытался пошевелиться, у него ничего не вышло.
 Какое-то время он не мог понять, что произошло, но потом в его памяти внезапно всплыли события предыдущего дня. Хью, который до этого
сидел у огня, увидел, как зашевелились одеяла, и подошел поближе к
нему.

- Ну, сынок, - сказал он, - как ты себя чувствуешь сегодня утром? Довольно жесткая и
больная я считаю, не так ли?"

"Да, в самом деле, Хью, я все болело. Я не чувствую, как будто я могла бы переехать;
но в остальном со мной всё в порядке».
«Что ж, — сказал Хью, — полежи пока, пока я приготовлю завтрак, а потом мы тебя приподнимем и посмотрим, отошёл ты от еды или нет».
Хью вернулся к костру, и Джек слышал, как он ходит вокруг него и гремит посудой. Он тоже хотел встать и помочь, но не мог пошевелить ни одним суставом, не почувствовав боли. Постепенно ему удалось очень медленно повернуться всем телом так, что он лег на бок
и мог смотреть на огонь, наблюдать за тем, как Хью готовит мясо и ждет, пока закипит кофе, а затем снимает котелок с углей и
Он поставил его в тёплое место и, наконец, промыл, вылив в него чашку воды. Затем, когда всё было готово, Хью подтащил вьючные сёдла к кровати Джека, плотно сложил их, чтобы получилась спинка, и, подойдя к Джеку, подставил ему руку под плечи, приподнял его над землёй и перевернул всю кровать так, чтобы спина мальчика опиралась на вьючные сёдла, которые стали мягкими от сложенных на них одеял. Хью делал это так медленно и осторожно, что Джек почти не почувствовал боли, когда его тело изогнулось в области бёдер.

«Ну вот, — сказал Хью, — сильно тебе было больно? Думаю, тебе сразу станет лучше, как только ты сможешь сесть и осмотреться. А теперь, если ты хорошо позавтракаешь, я, пожалуй, смогу растереть тебе больное место, как только станет немного теплее».

- Спасибо тебе, Хью, - с благодарностью сказал Джек. - Мне ни капельки не было больно, и
Я верю, что если ты мне немного поможешь, я смогу встать, одеться и прогуляться
после завтрака. Я ненавижу лежать здесь, ничего не делая. Это как
быть заключенным ".

- Ну, - сказал Хью, - по-моему, это совсем не весело. Однажды я задумался
лежа со сломанной ногой, я испытывал ужасное беспокойство, пока не смог немного прихрамывать.
и я знаю, что быть заключенным - это не
забавно, потому что я сам когда-то был таким, и мне было очень неуютно ".

"Когда это было, Хью?" спросил Джек. "Я никогда раньше об этом не слышал".

"Что ж, - сказал Хью, - иди завтракать... Вот твой кофе"
и немного мяса с хлебом, и я расскажу тебе об этом. Это было не так уж и давно.
всего около десяти лет назад. Я работал на ранчо в начале
одной из развилок Лупа, сразу после того, как они впервые пригнали скот в
Мы жили в сельской местности, и у нас было много проблем с конокрадами. Док
 Миддлтон и его банда разбили лагерь где-то в сельской местности, и лучшие лошади на пастбище постоянно исчезали. Мы знали, что их угоняют не индейцы, и знали, что они не убегают сами по себе.
Поэтому мы решили, что это дело рук белых людей, и предположили, что это Миддлтон и его банда. Тем не менее об этом не было известно ничего наверняка.
Некоторые ребята выступали за то, чтобы поймать Миддлтона и повесить его,
но об этом было легче говорить, чем делать. В целом он
Они ходили втроём или вчетвером, хотя и не всегда в одном и том же составе, и все они были при оружии, так что подобраться к ним было довольно сложно. Никто не знал, где они разбивают лагерь, но у парней, которые объезжали все ранчо в округе, был приказ следить за ними, и если они заметят какие-либо признаки того, что они остановились, то должны были сразу сообщить об этом.

«Наконец однажды один из мальчиков пришёл и сообщил, что он наткнулся на хорошо протоптанную конскую тропу, ведущую в один из кедровых каньонов, который впадает в Мрачный каньон, и он считает, что Миддлтон...»
Там был разбит лагерь, и, судя по виду тропы, он подумал, что у них там много лошадей.
Не потребовалось много времени, чтобы собрать дюжину человек, которые сказали, что отправятся туда и выяснят, что происходит в лагере.
Других всадников отправили за подмогой из самых отдалённых лагерей. На самом деле дюжины человек было недостаточно, чтобы справиться с этой бандой.
Мы насчитали восемь или девять человек, которые в неё входили, и если бы они захотели дать нам отпор, мы бы не смогли их одолеть. Как бы то ни было, мы начали
около полуночи мы спустились на две-три мили ближе к кедровому каньону,
оставив товарищей на дороге, чтобы они встретили остальных,
которые могли бы подъехать. Когда мы добрались до места остановки, Уилсон, хозяин ранчо, который возглавлял нашу группу, попросил меня отправиться в лагерь и посмотреть, сколько там людей и есть ли у них только свои лошади или ещё и чужие.

«Я отправился в путь и, когда до лагеря осталось с четверть мили, оставил лошадь в лощине среди песчаных холмов и пошёл дальше пешком. Найти это место было легко. Подойдя ближе, я увидел
Свет костра отражался в кедрах задолго до того, как я увидел лагерь.
 Я шёл медленно и осторожно, но, когда добрался до края каньона,
не увидел ничего, кроме костра, двух или трёх повозок и пяти или шести мужчин, сидевших вокруг.
 Их лошадей нигде не было видно.
 Я спустился в боковой овраг и, держась поближе к краю каньона,
пробирался вперёд, пока не оказался выше мужчин. Вскоре я увидел, что там пасётся довольно много лошадей.
Пройдя немного дальше, я обнаружил, что на лугу пасутся тридцать или сорок голов.
каньон. Я шёл очень осторожно, потому что не знал, не наткнусь ли я в любую минуту на конную стражу, ведь было маловероятно, что эти лошади останутся в каньоне без присмотра.
Скорее всего, они поднимутся в прерию, где трава лучше.

«Увидев лошадей, я пошёл обратно и добрался почти до того места, где горел костёр, а потом подкрался к небольшому песчаному холму и
огляделся, чтобы сосчитать людей и посмотреть, что они делают и как устроились. Я пролежал там, наверное, минут пятнадцать или двадцать, пытаясь
Я уже собирался всё это принять, как вдруг услышал тихий шорох в траве рядом со мной.
Я отпрянул, и, когда скрылся из виду, пара мужчин прыгнула мне на спину и стала громко звать на помощь. Один из них оказался достаточно сообразительным, чтобы схватить мой пистолет и выбросить его, и мы просто возились там на песке с полминуты или около того, а потом на меня набросилась вся компания, которая была у костра, и я сдался.

«Они подтащили меня к костру и стали кружить вокруг, глядя на меня и обзывая.
И тут Док Миддлтон говорит, говорит он: «Ну, я
Ты знаешь этого старого дурака; он работает на ранчо Уилсона. Что ты там делал, — говорит он, сильно разозлившись, — шпионил за этим лагерем? За два цента я бы набил тебе рот дырами; — и он вытащил шестизарядный револьвер и ткнул им мне в лицо. Мне было немного не по себе, потому что я знал, что они плохие люди.
Они могли убить меня прямо там, спрятать в песчаных дюнах, а потом скрыться из страны.
Но дело в том, что они так долго жили там, никем не тревожимые, что, думаю, Док решил, будто эта страна принадлежит ему. И наконец, после долгих разговоров они привязали меня к
Док велел двум мужчинам сесть рядом со мной и охранять меня всю ночь, а если я пошевелюсь, убить меня.

"Я просидел там почти всю ночь. Двое парней, которые меня охраняли, сменяли друг друга.
Один спал час, потом другой будил его и заступал на смену, а потом снова спал.
Довольно скоро они оба уснули.

«Всякий раз, когда у меня появлялась возможность, я немного ослаблял верёвки, в основном те, что были на моих руках, и в конце концов освободился.
Затем я ослабил верёвку, которой было обмотано моё тело, но продолжал сидеть, потому что хотел, чтобы оба этих парня
Я крепко спал, когда начал пробираться к выходу. К этому времени костёр уже погас, так что от него не было никакого толку. Я
только сбросил верёвки и медленно обошёл повозку, собираясь ползти прочь, как вдруг услышал топот лошадей и понял, что лагерь окружён. Док и его банда даже не пытались сопротивляться; они были слишком удивлены. Их всех подвели к костру и привязали там, как и меня незадолго до этого. Конечно, как только ребята вошли в
в лагере я holloard, потому что я не хочу, чтобы они стреляли в меня. Купить
время лагерь был захвачен, он начал получать свет. Док сидел там у
костра и разговаривал, и рассказал Уилсону, какое это возмутительное преступление, что банда
разбойников напала на множество мирных ковбоев таким способом, как они это сделали с
ними. Он поклялся, что привлечёт их к ответственности, как только доберётся до Платта.
Но Уилсон сказал ему, что он вряд ли доберётся до Платта ближе, чем до ветвей одного из кедров на утёсе.


"Я рассказал Уилсону, как они со мной обошлись, и поведал ему о
Они загнали лошадей в каньон. Их поймали; на них были всевозможные клейма, но ни одно из них не принадлежало этой местности. Я всегда считал, что эти ребята украли наших лошадей и отправили их в
Колорадо, возможно, продав их за лошадей, которых они украли там.
В любом случае, в лагере не было ни единого доказательства, которое оправдывало бы повешение одного из этих людей.

«Уилсон хорошенько отчитал Дока и его людей и сказал, что им придётся покинуть страну. Он дал им три недели на то, чтобы уехать, а затем
Он сказал им, что, если их найдут там после этого, их убьют.
Что ж, они ушли в назначенный срок, и с тех пор в этой части страны их больше не беспокоили, хотя с тех пор я слышал о Доке во многих местах, и всегда с довольно жёстким подтекстом.
Джек уже давно позавтракал, и солнце теперь стояло высоко в небе и начинало нещадно палить на бесплодную жёлтую равнину. После того как Хью помыл посуду, он сказал Джеку: —

"А теперь я расскажу тебе, что я хочу сделать, сынок. Я хочу подарить тебе что-нибудь хорошее
Я помассирую тебя, чтобы снять боль. После того как я закончу, тебе лучше лечь и снова заснуть, а ближе к вечеру, может быть, ты сможешь одеться и немного пройтись, а завтра, если ты будешь чувствовать себя хорошо, мы продолжим. Я нашёл хорошую переправу здесь, наверху, и как только ты сможешь идти, мы отправимся в путь.
Соответственно, Хью хорошенько оттёр Джека с головы до ног, смазав натёртые и поцарапанные места на его теле овечьим жиром, в который он добавил измельчённые листья и стебли определённого растения.
растение, о котором он торжественно сказал Джеку, было его лекарством, завернул Джека в
одеяло и оставил его спать. Когда мальчик снова проснулся, он чувствовал себя свежим,
и мог двигать руками и ногами без особой боли. Хью помог ему
одеться, и они прошли некоторое расстояние вверх и вниз по реке от лагеря
; и в тот вечер после ужина Джек сказал, что чувствует себя вполне хорошо
достаточно, чтобы продолжить путь утром.




ГЛАВА XIII.

В ФОРТ-БЕНТОН И ДАЛЬШЕ.


 Когда Джек проснулся на следующий день, он чувствовал себя довольно скованно и у него болели мышцы, но по мере того, как он перемещался по лагерю, помогая готовить завтрак, его состояние улучшалось
и, готовясь к сбору вещей, он почувствовал, что скованность прошла. Он сказал Хью, что
чувствует себя способным ехать верхом, и Хью ответил, что для него будет лучше путешествовать, чем лежать в лагере.


Соответственно, вскоре после восхода солнца маленький отряд двинулся вверх по реке,
без происшествий пересёк реку вброд, который Хью нашёл двумя днями
ранее, и начал спускаться в долину. Следуя вдоль небольшого притока,
впадающего в реку с севера, они двинулись дальше и к утру увидели множество антилоп, что поразило даже Хью. Они были
В основном это были самцы, сбившиеся в большие стада и совершенно бесстрашные, как будто их давно никто не беспокоил.  Иногда стадо начинало спускаться с холма, галопом выбегало на дно ручья, а затем, повернув параллельно каравану, медленно скакало на расстоянии не более сорока-пятидесяти ярдов, время от времени останавливаясь и глядя по сторонам, а затем снова трогаясь с места.  Хью заявил, что в это время года он никогда не видел таких больших стад антилоп, и сказал, что не понимает этого.

В ту ночь они разбили лагерь у небольшого источника в верховьях реки
Ручей, вдоль которого они шли, и высокие холмы, почти горы, возвышались к северу от них. Казалось, что в этой местности много дичи, потому что ночью, когда Джек выехал, чтобы собрать лошадей — поскольку теперь было решено на какое-то время оставить большую их часть в загоне, — он выгнал из подлеска вокруг лагеря не меньше семи оленей, и ни один из них не выглядел особенно напуганным. Они убежали рысью и стояли, глядя на него, пока он собирал своих животных. Когда стемнело и они сели у костра, а Хью закурил последнюю трубку перед тем, как лечь спать, Джек сказал: —

"Что это значит, Хью, что мы видим здесь так много дичи? Мы не видели
ни антилоп, ни оленей в таком количестве с тех пор, как были на охоте, как сегодня".

"Ну, - сказал Хью, - я не знаю, что я могу вам сказать, но мне кажется,
что индейцев не было в этой стране довольно давно, и
это верная вещь, которой нет ни у одного белого мужчины. Здесь путешествуют только охотники за пушниной, и когда они в стране, дичь не такая смирная, как здесь. Как видишь, здесь тоже было много бизонов, но я уже два или три дня не видел свежих следов.
Скорее всего, мы наткнёмся на кого-нибудь в любое время. Но мы не хотим никого убивать, пока у нас есть хоть немного мяса.
"Нет," — сказал Джек, "нет смысла убивать этих животных,
чтобы потом оставить их там лежать. Гораздо веселее наблюдать за ними, когда они такие ручные, чем убивать их.
"Это так," — сказал Хью; "но большинство людей так не думают. Я бы хотел, чтобы их было больше. Большинство мужчин, когда видят что-то живое, хотят это убить.
И они будут продолжать убивать, пока вокруг есть что-то, что движется.

На следующий день они пересекли невысокую гряду между высокими холмами и вскоре вышли к реке, текущей на север. Хью сказал Джеку, что это
приток реки Джудит, которая впадает в Миссури с юга. «Не знаю, —
сказал он, — можно ли назвать это место главным ручьём или нет; он намного длиннее другого притока, который берёт начало в Джудит
Горы, но там не так много воды. Большой ручей — это то, что мы называем Биг-Спринг-Крик.
В нём много воды, и вода очень хорошая, а в ручье полно форели.
У ручья Джек вдруг увидел, как Хью натянул поводья и долго и пристально вглядывался в долину.
Затем он снова тронулся в путь, и, когда Джек перевалил через хребет, он увидел в полумиле впереди что-то похожее на шесты двух вигвамов, как и описывал Хью, но это были не вигвамы, потому что они не были крытыми.  Когда они подъехали к этим шестам, то увидели, что это два больших треножника высотой около двадцати футов, а на ножках этих треножников висели сотни мокасин. Некоторые из них были простыми, а некоторые — красиво украшенными бусинами или иглами дикобраза; но
Самое любопытное в них было то, что все они были сделаны для маленьких ножек; другими словами, это были детские мокасины. Хью и Джек спешились и обошли вокруг треножников, внимательно их рассматривая.
 Большинство мокасин были около восьми сантиметров в длину, и ни один не был больше двенадцати сантиметров.

 «Для чего они здесь, Хью?» — спросил Джек.

«Будь я проклят, если знаю, — сказал Хью. — Это какое-то подношение; скорее всего, подарок солнцу; но почему это все детские мокасины, я не понимаю.
Я думаю, что их, скорее всего, повесили здесь Вороны; но это могут быть и Гро
Вентрес. Видишь ли, мы здесь как бы на ничейной территории. Все
индейцы проходят здесь по пути в форт, чтобы торговать, но ни у кого из них нет здесь никаких прав.
 Несколько дней после этого они шли по прерии, но постоянно видели горы, которые возвышались над холмистой равниной, как огромные острова. Теперь они снова увидели бизонов, и однажды, пересекая лесистую долину ручья, они заметили небольшую группу лосей с детёнышами, которые быстро убегали в сторону гор, и в них никто не стрелял.
Однажды ночью Хью сказал Джеку: —

"Я думаю, сынок, завтра мы разобьем лагерь с людьми, которые удивят тебя"
"Тебе покажется, что они любопытные, когда ты посмотришь на них".

"А кто это, Хью? Я не знал, что ты рассчитывал получить в любой
Индейский лагерь сейчас".

— Ну, нет, — сказал Хью. — Я особо не распространялся об этом, но если я не сильно ошибся в своих расчётах, то завтра мы разобьём большой лагерь. Более того, ты
найдёшь людей, которых встретишь, довольно цивилизованными. Они
не живут в хижинах, носят обувь, а у некоторых из них такое же хорошее оружие, как у нас с тобой.

- Хью, кто бы это мог быть, полукровки с Ред-Ривер, о которых я слышал
ты говорил? Я бы хотел увидеть их лагерь.

- Нет, - сказал Хью. - Завтра, я думаю, мы нападем на форт Бентон. Ты
когда-нибудь слышал об этом месте?

"Да, - сказал Джек, - конечно, у меня есть, но я не знал, что мы собирались
чтобы пройти через него. Ах, вот что ты имела в виду их не проживающих в
домики, правда? Сколько стоит Форт Бентон?

- Ну, - сказал Хью, - я точно не знаю, сколько там живет людей, но
Думаю, что около тысячи. Ты берешь его, когда меха и
Осенью сюда привозят руду, и в Бентоне кипит жизнь.
 Это самая дальняя точка вверх по реке, куда могут добраться пароходы.
Теперь всю руду привозят туда и увозят на пароходах. В старые времена её спускали на плотах, которые мы называли «бато». Река, должно быть, сейчас полноводна, и, вероятно,
мы увидим два или три парохода, пришвартованных там, снизу,
нагруженных мехами. Видишь ли, они привозят еду и обмениваются товарами, а потом
загружают одежду и снова спускаются вниз.

"Я не хочу задерживаться там надолго; может быть, только на ночь; но скорее всего
мы найдем Piegans там, и если мы это сделаем, они могут сказать нам, где
лагерь. Я бы хотел, чтобы вы посмотрели старый форт Добе, который находится вон там,
первый торговый пост, построенный здесь, на реке.

- Боже мой! - воскликнул Джек. - Я бы хотел на это посмотреть. Кроме того, Хью, в Бентоне, должно быть, много старых горцев, не так ли? Думаю, они могли бы рассказать интересные истории о былых временах.
"Ну, — сказал Хью, — я думаю, их там немало, но я заметил, что многим из этих старожилов, похоже, особо нечего рассказывать.
Говорят, это очень интересно. Главное, что они помнят, — это то, как однажды они пришли с большим количеством мехов и продали их по высокой цене, а потом ужасно напились на вырученные деньги. Не думаю, что большинство историй, которые они могли бы рассказать, вас сильно заинтересуют.
Тем не менее, возможно, нам попадётся кто-то, кто сможет рассказать вам что-то интересное и правдивое, но я на это не рассчитываю.
На следующий день, незадолго до заката, Хью и Джек въехали на улицы форта Бентон и остановились перед большим складом бревен.
Хью спешился у склада и вошёл внутрь. Через несколько минут он вышел и, проехав немного по широкой улице, свернул к большому зданию, над дверью которого висела вывеска «Конюшня». Здесь они
распаковали вещи, сложили их в углу, завели животных в загон,
накормили их и дали им сена, а затем Джек и Хью отправились
исследовать город.

"Я думаю, мы будем спать в конюшне на ночь, и сделать ранний старт в
утром. Ребята в магазине, где я остановился, рассказал мне, что есть
в городе довольно много пеганов, и если мы сможем их увидеть, то узнаем
куда нам идти завтра. А теперь давайте спустимся к реке и посмотрим на старый форт.
 Джеку показалось, что от форта мало что осталось, хотя
обвалившиеся стены и один из старых бастионов, размытых и разрушенных многолетними дождями, всё ещё частично стояли. Для любого, кто интересуется Диким Западом или торговлей пушниной, земля, на которой стоял Джек, была исторической.
Он решил, что, как только вернётся на восток, узнает из книг всё, что сможет, о форте Бентон. Хью мало что мог ему рассказать; он думал, что форт был построен
примерно в 1848 или 1849 году, а может, и раньше, и он знал, что это было то самое место, где в былые времена индейцы вели торговлю.

 Прогуливаясь вдоль высокого берега реки, ближе к окраине поселения, Хью наконец заметил три или четыре вигвама из шкур бизонов, стоявшие среди зарослей полыни у воды. Они подошли к ним и вскоре увидели, что находятся в индейском лагере.
После минутного колебания Хью обратился к обнажённому мужчине, лежавшему в тени, на его родном языке.  Пара фраз, казалось, придала ему сил.
мужчина, который вскочил на ноги и сердечно пожал руку Хью, что-то многословно говоря
на своем родном языке. После короткого разговора Хью повернулся к
Джеку и сказал:--

"Они говорят, что главный лагерь находится на реке Сент-Мэри, довольно далеко
отсюда, и я думаю, нам придется отправиться туда, чтобы присоединиться к ним.
Старый Четырёхпалый говорит, что вернётся через три-четыре дня и хочет, чтобы мы его подождали.
Но я думаю, что мы отправимся в путь завтра утром и доберёмся туда как можно быстрее. Три-четыре дня для индейца — это, скорее всего, довольно долгий срок.

В ту ночь Джек и Хью впервые за несколько недель поужинали, сидя на стульях за столом в отеле Форт-Бентон.
Они провели ту ночь в конюшне, а на следующее утро пополнили запасы муки, кофе и других продуктов и сразу же отправились на северо-запад в поисках лагеря пиеганов.
Несколько дней они без приключений ехали на север по холмистой прерии. Буйволы часто попадались на глаза, антилоп было много, а иногда, пересекая важные реки, такие как Тетон, Берч-Крик и Бэджер-Крик, они натыкались на оленей
от ив, растущих вдоль ручья. Несколько раз они натыкались на небольшие лагеря индейцев, и Хью обычно останавливался, чтобы расспросить их о том, где находится главный лагерь. Все, с кем он разговаривал,
соглашались, что он находится на реке Сент-Мэри, и все говорили, что собираются отправиться на север, чтобы присоединиться к нему.

Вскоре после того, как они покинули форт Бентон, вдалеке показались огромные горы на западе.
По мере того как они продвигались на север, горы, казалось,
приближались всё больше и больше, пока наконец слева от них не
возвысилась огромная стена, высокая, зубчатая и покрытая снегом
до самого основания.

Однажды они проделали долгий путь и к ночи разбили лагерь на берегу небольшого озера в прерии, на поверхности которого плавало множество водоплавающих птиц.  После того как они разбили лагерь, Джек спустился к озеру, чтобы набрать ведро воды.  Наклонившись, чтобы наполнить ведро, он заметил слева глубокую бухту, в которой плавало несколько крупных птиц. Вход в эту бухту был узким, и птицы держались у её входа, так что ему показалось, что, подойдя к устью, он сможет отрезать их от выхода и не дать им выбраться в основное озеро. Он оставил своё ведро
Стоя на берегу и подбегая к устью залива, он обнаружил, что вода там очень мелкая.  Птицы, которые были в верхней части залива,
похоже, испугались, но не попытались улететь, хотя и неуклюже хлопали крыльями, уплывая от него.  Теперь он мог разглядеть, что это были гуси, и, как он и думал, молодые. Он вошёл в воду, которая в середине устья доходила ему не выше чем до колен, и направился к гусям.
Вскоре гуси вышли из воды на прерию и спрятались в высокой траве.  Он медленно шёл
Джек направился к ним, вышел из воды и вскоре увидел одного из них,
сгорбившегося на земле и уткнувшегося головой в траву. Он поймал его
и, подняв, обнаружил, что это был гусь, почти или совсем взрослый,
но ещё не умеющий летать, потому что маховые перья на его крыльях
были мягкими и легко гнулись. Он подумал, что они будут очень вкусными,
и, оглядевшись по сторонам, нашёл ещё двух в траве. Убив их, он вернулся к своему ведру для воды, наполнил его и отнёс в лагерь.


 «Ну, — сказал Хью, — я уже начал беспокоиться, что с тобой случилось. Где ты взял этих птиц?»

"Ну, - сказал Джек, - я нашел их в траве там, у озера, и я
подумал, что они будут очень вкусными на ужин, поэтому я взял их с собой".

- Это вкусно, - сказал Хью. - Они отлично подойдут на завтрак. Я думаю,
тебе немного надоело это вяленое мясо, и я не знаю, но
Я и сам не прочь отведать свежего мяса. Лучше положи их вон там, у седел, а как только мы поужинаем, выйдем с подветренной стороны от лагеря и соберём их.
Пока они этим занимались, Хью сказал Джеку:

"До того места, где должен быть лагерь, осталось всего несколько дней пути, если
Он не сдвинулся с места, а если и сдвинулся, то по следу будет легко идти.
 Мы обязательно догоним их в течение двух-трёх дней, так или иначе.
"Это будет здорово, Хью," — сказал Джек. "Я хочу попасть в лагерь; это
Это то, о чём мы думали уже много дней, и я рад, что это так близко от нас.




Глава XIV.

Лагерь Пиганов.


"Вот и лагерь," — сказал Хью, полуобернувшись в седле, когда его конь поднялся на вершину холма. Джек свернул Пауни с тропы и поскакал рысью к вьючным лошадям.
Добравшись до Хью, он посмотрел на него.
Он смотрел на первый индейский лагерь, который ему довелось увидеть. У подножия длинного холма, возвышавшегося перед ними, текла широкая река, а на широкой равнине за ней стоял огромный круг вигвамов, протянувшийся вдоль реки и почти доходивший до дальних обрывов.

"Это большой лагерь, — сказал Хью. — Должно быть, там собрались все индейцы."

"Почему, Хью, - сказал Джек, - там должно быть много людей во всех
эти палатки".

"Да, - сказал Хью, - их довольно много, и я предполагаю, судя по
тому, как выглядит лагерь, что, возможно, там не только пайганы. Там
Должно быть, с ними Кровавые и Черноногие. Теперь ты видишь, как на самом деле выглядит лагерь. Такое случается лишь изредка, когда люди собираются все вместе. Думаю, может быть, они готовятся к проведению шаманского вигвама; это произойдёт совсем скоро, примерно тогда, когда созреют ягоды. Это самое важное событие в жизни этих людей, и я
думаю, что если мы будем здесь, когда они проведут его в этом году, вам понравится. Немногие белые люди когда-либо видели святилище черноногих, и если вы его увидите, вам очень повезёт.

«Надеюсь, что да, — сказал Джек. — Я не знаю, что это такое, но я хочу узнать всё о том, как живут эти люди, и я хочу попытаться запомнить всё, что я вижу. Большинство хижин стоят кругом, но некоторые из них находятся внутри круга. Что это значит, Хью? Для чего они нужны?»

«Ну, видишь ту большую хижину почти в центре круга?» — сказал Хью. «Это хижина главного вождя. Он останавливается там. А те две хижины поменьше по обе стороны от неё, довольно далеко от других хижин, принадлежат тайным обществам, которые они называют "Все друзья"».

- Тайные общества! Ты, должно быть, шутишь, Хью; у них ведь нет тайных обществ.
среди индейцев, не так ли?

"Несомненно, есть", - ответил Хью. "Есть около десяти или пятнадцати
общества мужчин. Человек начинает свой путь, когда он ещё совсем мальчик, ненамного старше тебя, и он продолжает переходить из одного общества в другое, пока не становится мужчиной средних лет, пока не начинает стареть.
Мужчины, которые постоянно воюют, — молодые парни с большими амбициями — в основном принадлежат к тому, что они называют обществом храбрецов; они называют его Мутсикс. Ты ещё услышишь об этих обществах
если вы надолго задержитесь в лагере; но самое важное — это храброе общество; и это, а также два или три других общества — это то, что мы называем «солдатскими отрядами»; они что-то вроде констеблей. Если вожди
приказывают что-то сделать, а люди не выполняют приказ, они говорят
каким-нибудь из этих отрядов «Всех друзей», чтобы те заставили их
выполнить приказ, и те просто вынуждены это сделать. Иногда, если человек очень упрям, солдаты стреляют в него из кнутов, ломают шесты его вигвама, разрезают вигвам на куски или даже убивают его лошадей. Большинство людей думают, что каждый индеец делает, что ему вздумается, но
Можете быть уверены, что это не так. И если вы немного подумаете об этом,
то поймёте, что это не может быть так. Эти люди должны жить вместе,
и они не смогли бы жить вместе в комфорте, если бы каждый занимался
только тем, что хотел, и не обращал внимания на то, что хорошо для
других людей. Теперь предположим, что неподалёку от лагеря паслась стая бизонов.
Один человек нашёл их и начал загонять, чтобы добыть много мяса для себя.
Он мог напугать бизонов и загнать их в глубь страны, так что другие люди в лагере не смогли бы их поймать.
они сами. Это всего лишь один из способов, когда один человек может причинить много вреда всем в лагере.
вред всем в лагере. У этих людей есть законы, как и у белых.
у людей есть законы, и они тоже должны подчиняться законам, можете не сомневаться. Что ж, пойдем дальше.
спускаемся в лагерь. Ты начинай подгонять лошадей, а мы спустимся к броду.
Он идёт под наклоном, и нам нужно держаться отмели,
если мы не хотим плыть.
 «Погоди-ка, Хью, — сказал Джек. — Что это за штуки, которые тащат лошади?»
Несколько всадников только что появились из-за утёсов, недалеко от берега реки, и направлялись к
вода, чтобы переправиться в лагерь. За каждой лошадью следовала связка дров,
опирающаяся на две палки, которые тащило животное. Почти на каждой
лошади был всадник. "Ого, - сказал Хью, - сколько женщин приезжает"
со своими дровами. Разве ты не видишь, что каждая лошадь тащит волокушу с
грузом палок и хвороста на ней?"

"О, это волокуши? Я хочу посмотреть, как они закреплены на лошадях.
 Они очень похожи на наши повозки, не так ли? Только у них нет колёс, — сказал Джек.

"Да, — сказал Хью, — это повозка индейцев. Вот, видишь, как она
Первая женщина указывает на... Видите, она идёт не прямо через реку, а наискосок вниз по течению. Там поперёк реки лежит большая отмель, где глубина не больше, чем по брюхо лошади; отмель узкая, и с обеих сторон можно плыть; так что, когда будете переходить здесь, держитесь этой гравийной отмели.

К этому времени все женщины уже въехали в воду и переправлялись через реку.
 Хью начал спускаться с холма к тому месту, где они въехали в реку, а Джек погнал вьючных лошадей вслед за ним.  Когда они
на полпути вниз по склону появились еще две женщины и, проехав верхом
по узкому ущелью, вдоль которого пролегала тропа, вошли в воду.
Хью и Джек были недалеко от них и видели, как они остановились недалеко
от берега, чтобы дать своим лошадям напиться. Они были достаточно близко, чтобы разглядеть
что первой была женщина средних лет, а последней, которая была ближе
к ним, была молодая девушка.

Не успели Джек и Хью дойти до кромки воды, как услышали позади себя топот множества копыт.
Внезапно на берег, почти прямо на них, вылетела большая группа лошадей, ведомая двумя индейскими мальчиками.
Лошади несутся вперёд на предельной скорости, молодые скакуны подпрыгивают и
ныряют, задирая головы и хвосты, покусывая друг друга и
в шутку лягаясь копытами. Передние лошади, увидев людей и обоз, попытались остановиться, но их подтолкнула сзади толпа, и им пришлось бежать дальше. Однако табун разделился и помчался к броду по обе стороны от Джека, чьи вьючные лошади, несмотря на усталость, задрали головы и, казалось, хотели присоединиться к гонке.  Лошади снова собрались вместе прямо перед Хью.
и поскакали по тропе к воде, вдоль отмели.
Первые из них поскакали к старшей женщине, которая, как увидел Джек,
кричала и размахивала руками. Это остановило лошадей,
которые были впереди, но не тех, что были позади. Они продолжали
мчаться к реке, толкаясь и пихаясь сначала друг с другом, а вскоре и с лошадью, на которой ехала девушка. Она хлестала их кнутом, но они не могли убежать от неё из-за тех, кто шёл следом.
Через мгновение Джек увидел, как они окружили лошадь, на которой сидела девушка.
которую заталкивали всё глубже и глубже в воду.

Это было захватывающее зрелище, и Джек испугался, что девочку может унести в глубину и она утонет. Не думая о своих вьючных лошадях, он поскакал к кромке воды. Лошади, которые были без поводьев, сразу же понеслись вперёд, а затем вся упряжка устремилась к другому берегу. Началась беспорядочная борьба, и, к своему ужасу, он увидел, как на старую лошадь, запряжённую в повозку, налетели другие лошади и сбросили её в глубокую воду. И девушка, и лошадь, запряжённая в повозку, оказались в воде
исчезла. Он услышал, как Хью крикнул ему: «Въезжай в воду и плыви за ней!»
Обхватив ногами Поуни, он поскакал по мелководью, и через мгновение
добрый конь уже плыл туда, где исчезла девушка. Джек увидел, как старый конь, по-прежнему нагруженный дровами, храбро плыл к другому берегу, но где же была девушка?
Через мгновение он заметил в воде что-то белое, и почти в ту же секунду показалась её барахтающаяся фигура. Она была чуть впереди Пауни, и лёгкое натяжение правого повода заставило его повернуть
Джек подплыл к лошади так, чтобы она оказалась рядом с ним, и, протянув руку, схватил её за плечо, обтянутое оленьей кожей, и притянул к себе.

 Как только её голова показалась над водой, она протянула руку и схватилась за луку седла, а затем, немного передохнув, придвинулась ближе к лошади и с помощью Джека забралась на неё сзади. К тому времени, как она
уселась, они уже были на середине реки, и теперь Джек не знал,
направить ли лошадь к другому берегу или плыть обратно к отмели.  Из-за двойного веса Поуни плыл низко над водой, но его
Его голова была вытянута, ноздри находились высоко над поверхностью, и он
рванул с места — как потом сказал Хью — «как гагара, гоняющаяся за
самогоном». Вопрос о том, в какую сторону ему плыть, вскоре был
решён, потому что через пару мгновений копыта лошади коснулись
дна, и она начала подниматься по быстро мелеющему берегу отмели.

[Иллюстрация: «ОНА ПРОСТЯНУЛА РУКУ И СЖАЛА РОГ ЕГО
СЕДЛА». — _Страница 138_]

 Всё это время Джек почти не смотрел по сторонам; он думал о том, как бы ему заполучить девушку, а потом...
должен добраться до берега. Если бы он оглянулся, то увидел бы мать девушки, сидящую на лошади у берега, где стоял лагерь.
Она всматривалась в воду прямо перед ним и заламывала руки, но не произносила ни слова. Он бы увидел, как Хью галопом въезжает в воду, а за ним следуют вьючные лошади, и как он скачет вдоль отмели, не отставая от Джека, а затем, когда Джек доберётся до девушки, возвращается к отмели и скачет к другому берегу.

Теперь, когда Джек снова был на барной стойке, он увидел прямо перед собой пожилую женщину, которая смотрела на него. Он услышал всплеск воды
Оглянувшись, он увидел, что Хью следует за ним.

"Девочка ранена?" — спросил Хью.

"Не знаю, — ответил Джек, — я не догадался спросить её. Ты ранена, малышка?" — добавил он, поворачиваясь в седле, чтобы посмотреть ей в лицо.  И тут он увидел, что по её лбу стекает кровь. Она не ответила ему, но покачала головой.

 Через мгновение он остановился возле женщины, которая протянула руку, взяла девушку за руку и заговорила с ней. Но Джек, конечно, не понял, что она сказала, хотя почувствовал, что девушка покачала головой.
голова. Затем подошедший Хью заговорил с женщиной на индейском
языке. Она ответила, и после недолгого разговора Хью сказал
Джеку: "Скачи за старухой, сынок; мы остановимся у ее вигвама
на ночь. Я хорошо знаю ее мужа; он родственник старого Джона
Монро. Тебе очень повезло, что ты выловил эту девушку из реки таким способом.
ты это сделал. В этом лагере о тебе наверняка будут хорошо отзываться. Она — дочь Маленького Пера. Он очень хороший человек, великий воин и вождь, и для тебя не будет ничего невозможного.
Я буду присматривать за этим лагерем, пока ты здесь. Думаю, девочка ударилась головой, когда упала с лошади, но, скорее всего, это просто небольшой порез.
Он обратился к девочке, которая не ответила, но за неё заговорила мать, и Хью сказал: «Нет, она совсем не пострадала».
К этому времени они уже поднялись на берег и въезжали в круг, образованный костром. Джек с величайшим интересом огляделся по сторонам и забыл о том, что он промок, замёрз и дрожит.

 Хижины представляли собой огромные широкие конусы, и каждая из них заканчивалась наверху пучком
о перекрещивающихся столбах домика. Под тем местом, где перекрещивались столбы вигвама, с одной
стороны, было темное отверстие, из которого валил дым, а с
обеих сторон от этого отверстия тянулось что-то вроде треугольного паруса
или крыла. У земли шкуры, покрывавшие вигвамы, были
желтыми или серыми, но ближе к вершине они становились темнее, а некоторые из них
были темно-коричневыми. Некоторые из лож были большие пятна на них, а если
они были отремонтированы. Некоторые из них были украшены причудливыми фигурами.
Над дверью одного из них была нарисована чёрная голова буйволицы. На другом
Там была фигура лося. Ещё одна была обведена широкой красной полосой, на которой, казалось, маршировала процессия чёрных птиц. С торцов крыльев многих вигвамов свисали хвосты бизонов, а иногда большие пучки этих чёрных волос спускались от дымового отверстия к двери. По всему лагерю было разбросано множество людей, занятых самыми разными делами. Группы мужчин курили вместе.
 Женщины были заняты тем, что били молотками по камням. То тут, то там мужчины сидели в одиночестве и работали ножами или другими инструментами с палками разных форм
разного рода. На земле были расстелены шкуры, над которыми склонились женщины.

Все это Джек видел, но не очень хорошо понимал. Тем временем
они пересекли круг и приблизились к большому домику, возле которого возились две
женщины, с которыми были двое или трое маленьких детей, и, к
у сторожки стояла старая лошадь с волокушей, на которой был навьючен груз
мокрых и капающих дров. Женщина, за которой следовал Джек, пронзительно позвала остальных.
Когда Джек остановился, они поспешили к нему, сняли девушку с лошади и отвели её в дом. Женщина сделала знак
он спешился, и в тот же момент подошли вьючные лошади,
которыми правил Хью.

Джек был рад снова ступить ногами на землю и немного потоптаться
чтобы согреться. Хью сказал ему: "Иди в дом, если хочешь,
сынок, и сядь поближе к огню; ты, должно быть, замерз".

"Нет, - сказал Джек, - сначала я помогу тебе распаковать вещи. Я буду согреваться быстрее, если
Я работаю".

"Я верю вам", - сказал Хью; "это очень хорошее чувство. Это не
займет много времени, чтобы сделать эти пакеты от". И этого не произошло. Всего через несколько минут
поклажа лошадей была сложена за дверью сторожки, вьючные лошади
отпустили, а оседланных лошадей привязали к штырям, вбитым в землю
возле сторожки. Затем Хью и Джек вошли внутрь.

Там горел яркий, теплый камин, очевидно, только что разведенный, и Джек,
который, входя, ударился головой о косяк двери, был
он уже собирался подойти к ней и погреть руки, когда Хью положил руку на
его плечо и повел направо, когда они вошли, и прижал
его к земле, и оба сели возле двери. Женщина заговорила
быстро, как будто упрекая его, и указала на
Они подошли к задней части домика, Хью поднялся и повёл Джека вокруг, почти до самого порога, где они снова сели. «А теперь, сынок, — сказал Хью, — сними обувь и все, что на тебе надето, и постарайся согреться.
После того как мы посидим здесь минутку-другую, я, может быть, выйду и открою один из тюков, чтобы достать тебе сухую одежду.
Он немного поговорил с женщиной, а затем, повернувшись к Джеку, сказал:
«Она говорит, что хочет, чтобы мы подождали здесь, пока не вернётся её муж. Он и Джон Монро ушли рано утром вверх по ручью, чтобы попытаться добыть оленьи шкуры. Довольно
скоро они вернутся. Она говорит, что даже если ты поедешь к Джону Монро, она хочет, чтобы ты переночевал в этом домике, чтобы её
муж мог увидеть тебя и поговорить с тобой. Она говорит, что он не забудет, как ты вытащил его маленькую дочку из воды. Она считает тебя хорошим мальчиком. Ты действовал быстро. Когда ты вырастешь, ты будешь хорошим и смелым человеком.
Если ты пойдёшь на войну, тебе будет сопутствовать удача».
Джек смутился. «Ты хочешь сказать, что она говорила обо мне всё это?» — спросил он.

 «Да, — ответил Хью, — именно это она и говорила».

«Ну, — сказал Джек, — конечно, я ужасно рад, что вытащил девочку из воды, но любой другой сделал бы то же самое, а если бы я этого не сделал, то ты был бы рядом и, я думаю, сделал бы это гораздо быстрее меня».

«Что ж, — сказал Хью, — может, я бы и смог, но это сделал ты, и в этом вся разница.
Я думаю, что эта женщина и её мужчина будут тебе очень благодарны. Более того, они будут говорить об этом по всему лагерю, и ты увидишь, что завтра все здесь будут говорить о тебе хорошо и улыбаться тебе».

Джек снял с себя большую часть мокрой одежды и бросил её на
пол рядом с собой. Женщина подошла к нему, держа в руках большой
мягкий бизоний плащ, который она со смехом накинула на него, почти
полностью закрыв его. Затем она вернулась и через мгновение
бросила ему через весь вигвам пару мальчишеских мокасин и леггинсы.
Затем она вышла из вигвама.

«А теперь, — сказал Хью, — сними с себя все, надень эти леггинсы и мокасины и сядь здесь, у огня, завернувшись в этот халат. » Женщина
Я повешу твои вещи, и они высохнут через некоторое время, а потом ты сможешь снова одеться, если захочешь. Я сейчас выйду, чтобы присмотреть за лошадьми и, может быть, осмотреть лагерь. Или, если хочешь, я просто присмотрю за лошадьми, а потом вернусь, и, когда ты оденешься, мы вместе осмотрим лагерь.

- Мне бы этого хотелось больше всего, Хью, если ты не против подождать. Я полагаю,
у тебя в лагере много друзей, которых ты хотел бы повидать.

- Да, - сказал Хью, - думаю, что да, но особой спешки нет.
У меня будет достаточно времени, чтобы повидаться с ними и навестить их. - и он вышел.
вышел.




ГЛАВА XV.

 ИНДЕЙЦЫ ДОМА.


 Когда Хью и Джек вместе вышли из хижины, солнце уже касалось острых вершин далёких гор, покрытых снегом. Воздух был прохладным, а небо по-прежнему ясным и светлым, только на востоке оно начинало приобретать тёмно-синий оттенок, предвещающий наступление ночи. В лагере кипела жизнь. Женщины спешили к ручью, неся по одному или по два ведра с водой.
 Мужчины ходили туда-сюда; мальчики носились туда-сюда, гонялись друг за другом, боролись и кричали; из
Маленькие девочки носили в вигвамы дрова, которые лежали у входа в каждый из них.
Мальчики и женщины привязывали лошадей к колышкам, вбитым в землю прямо перед вигвамами.
Несколько мужчин въезжали в лагерь, ведя за собой лошадей, нагруженных красным мясом.
 Из разных вигвамов, ближних и дальних, доносились громкие голоса.
По лагерю, прямо между вигвамами, разъезжал старик, который постоянно кричал во весь голос. Из дымовых труб
каждой хижины поднимался дым, и к некоторым из них направлялись обнажённые мужчины.

«О, Хью, разве это не здорово?» — сказал Джек. «Подожди минутку, давай посмотрим и послушаем. Разве это не чудесно? Мне хочется остановиться прямо здесь и спросить тебя, что означает каждая из этих вещей».
 «Ну, — сказал Хью, — я думаю, ты никогда раньше не видел ничего подобного и, возможно, даже не представлял, что такое индейский лагерь».
 Конечно, для меня это всё уже давно в прошлом, но я бы с удовольствием
рассказал вам всё, что знаю об этом.

"Ну что ж," — сказал Джек, "давайте начнём прямо сейчас. Что делает этот старик, который разъезжает на белом коне и так громко кричит?"

«Это глашатай лагеря, — сказал Хью. — Он сообщает новости и, возможно, передаёт приказы вождя. Он рассказывает людям, что лагерь будет делать завтра». Послушай минутку, и я посмотрю, смогу ли разобрать, что он говорит.
" Он поднял руку, призывая Джека к молчанию, и после того, как
послушал минуту или две, улыбнулся и сказал: "Ну, сынок, сейчас он
говорит о тебе".

[Иллюстрация: "ПОЧЕМУ ЭТО ЛАГЕРНЫЙ ГЛАШАТАЙ?" - _страница 146_]

«Обо мне!» — сказал Джек.

 «Да, он рассказывает, как ты вытащил из ручья девочку Маленького Плюма.
 Видишь ли, он здесь что-то вроде местной газеты; он рассказывает им
всё, что произошло, и то, что он тогда сказал, было о том, что белый мальчик, который пришёл в лагерь с Белым Быком — это я, — въехал в реку и вытащил дочь Маленького Пера, после того как она упала с лошади и разбила голову.
 «Ну и ну, — сказал Джек. — Я и не думал, что что-то из этого может быть правдой».
То, что я сделаю, будет достойно того, чтобы рассказать об этом многим людям.
 «Ну, — сказал Хью, — вот что он тогда говорил. Сейчас он так далеко, что я почти не слышу, что он говорит.  Крики, которые доносятся из разных домиков, — это мужчины, приглашающие своих друзей прийти и
поесть и покурить с ним. Это здорово для таких людей, как они; им нравится, когда друзья приходят к ним в гости и едят с ними. Это
 как если бы я жил где-нибудь на востоке и пригласил тебя, твоего дядю и многих других своих друзей на ужин.

"Что ж, - сказал Джек, - именно так это и должно быть, обычный званый обед,
только вместо того, чтобы писать приглашения, они выкрикивают их из
ложи".

"Примерно в этом все дело", - сказал Хью. "Ну, давай теперь; давай
пойдем в домик главного вождя и вроде как доложим ему; скажи ему
мы пришли. Он хороший старик и, я думаю, будет рад видеть нас обоих.
 Солнце уже село, и в сгущающихся сумерках они пошли по широкому кругу к хижине вождя. Не доходя до двери, они встретили пожилую женщину, которая, увидев Хью, воскликнула от удивления и заговорила с ним, пожимая ему руку. Затем, после недолгого разговора, она повернулась, пожала руку Джеку и пошла дальше.
«Теперь ты видишь, сынок, — сказал Хью, — эта пожилая женщина пожала руки нам обоим, но не стоит ожидать, что другие женщины будут так делать.  Она
Она пожилая, а её муж — мой большой друг, так что она хорошо меня знает. Но большинство женщин не посмотрят на тебя, не заговорят с тобой и уж тем более не пожмут тебе руку, пока не познакомятся с тобой поближе. Они такие застенчивые.

Когда они подошли к двери хижины, Хью пригнулся и первым вошёл внутрь.
Джек последовал за ним по пятам. Затем, повернув направо, он сделал несколько шагов вперёд и заговорил со стариком, который сидел в глубине хижины.
 Индеец прикрыл рот правой рукой и удивлённо вскрикнул, а затем хлопнул в ладоши и жестом показал
Хью, подойди и сядь рядом с ним. Джек подошёл и сел, а через мгновение старик наклонился и пожал ему руку. «Айроншарт говорит, что очень рад твоему приходу в лагерь, сынок, и что он слышал сегодня днём о том, что ты сделал, и это хорошо. Он надеется, что ты останешься здесь на какое-то время; все люди будут рады, что с ними живёт такой дружелюбный человек».

Хью и старик долго разговаривали, а Джек сидел на кровати перед мерцающим камином и наблюдал за происходящим в хижине.
 В той её части, которая находилась слева от двери, было
три женщины и бесчисленное множество маленьких детей. Двое или трое из самых маленьких были младенцами; двое из них лежали на досках, прислонённых к столбам хижины, а один, чуть постарше, был совершенно голым и катался по полу так близко к огню, что Джек немного занервничал, как бы он не заполз в огонь. Две маленькие девочки, шести или восьми лет,
сидели на кровати между двумя женщинами. На каждой из них был
накинут лёгкий халат, а поверх халата, выглядывая из-за плеча
девочки, торчала голова маленького щенка, который время от времени
Он извивался и сопротивлялся, словно отчаянно пытался вырваться на свободу.
 Там было двое мальчиков, лет десяти-двенадцатиИм было по пять лет, и каждый из них держал в руке лук и несколько стрел, но вскоре после того, как вошёл Хью, эти двое вышли из хижины, и больше их никто не видел. Женщины готовили какое-то сушёное мясо, которое Джеку показалось похожим на полоски и кусочки чёрной кожи. Одна из них бросала их в котёл, висевший над огнём, а другая время от времени помешивала в нём палкой и следила за другим котлом, который был наполовину полон тёмной бурлящей массы, похожей на джем.

Разговор между двумя мужчинами длился долго, но Джек не вырос
мне надоело наблюдать за тем, что происходит в хижине. Внезапно снаружи, откуда-то издалека, донёсся протяжный, пронзительный, дрожащий крик, и все замолчали. Одна из женщин быстро вышла из хижины и через пару мгновений вернулась к двери и что-то крикнула тем, кто был внутри. Хью повернулся к Джеку и сказал: «Кто-то был ранен врагами. Давайте выйдем и посмотрим, что это такое; — и они встали и вышли из хижины в темноту. Снаружи царило большое оживление, и со всех сторон к хижине спешили люди.
хижина, где Джек и Хью должны были провести ночь.

"Как ты думаешь, что это такое, Хью?" — спросил Джек.

"Я не знаю, — ответил Хью, — не больше, чем ты; только то, что сказала женщина; то, что я тебе говорил."
Пока они шли, то увидели перед собой толпу
пеших людей, окруживших нескольких всадников, которые направлялись к хижине Литтл Плюм. Когда Хью и Джек пробрались сквозь толпу, они увидели, как эти люди вышли из машины и двое из них помогли третьему войти в дом. Затем, когда они протиснулись сквозь толпу мужчин, женщин и детей и почти добрались до
Дверь открылась, из хижины вышел мужчина, что-то сказал громким голосом, и толпа рассеялась так же быстро, как и собралась.

 Хью и Джек вошли в хижину и увидели там старого Джона Монро и маленького, стройного, красивого индейца, который сидел на одной из кроватей и ел.
На другой кровати лежал третий мужчина, а рядом с ним на коленях стоял старый индеец и промывал ему рану на плече.

"Привет, Хью, старина! Ты пришел. Я рад тебя видеть. Привет,
Джек! Ты тоже приходи. Это хорошо".

"Да, Джон, - сказал Хью, - мы с сыном решили, что не сможем
Мы не могли пережить лето, не навестив вас, ребята, хоть ненадолго, и вот мы здесь. Но в чём дело? Как этот молодой человек пострадал? Привет, Маленький Плюм! Как дела? _Окей._ — Джек пожал руки Джону и Литтл Плюму, и несколько минут все мужчины
задумчиво молчали. Затем Хью повернулся к Джеку и сказал:
— Ну, я думаю, ты хочешь знать, в чём дело, сынок, так что я тебе расскажу, но тебе придётся самому начать изучать пиеган, если ты собираешься провести всё лето в этом лагере, потому что это очень медленная работа.
Всё переведено для вас. Похоже, что Джон, Маленький Перо и
Жёлтый Волк — вот этот молодой человек — отправились сегодня рано утром в горы, чтобы попытаться добыть оленью шкуру, потому что жена Маленького Пера хотела сшить себе штаны. Они оставили лошадей и отправились на охоту пешком, довольно далеко друг от друга: Джон на севере, Жёлтый
Волк в центре, а Маленький Перо на юге, как вдруг Жёлтый
Волк наткнулся на трёх ворон, которые прятались в соснах. Должно быть, они услышали его приближение или, по крайней мере, увидели его раньше, чем он их.
Двое из них выпустили в него стрелы, а один выстрелил из ружья.
Первая стрела, как ему показалось, попала ему в плечо, задев кость, и он как бы развернулся и упал. Вторая стрела и выстрел из ружья пролетели мимо. Когда он упал, трое индейцев бросились на него, чтобы добить, но он приподнялся и выстрелил из своего старого лука, убив первого из них, а затем натянул тетиву и выстрелил во второго. Это дало им понять, что он не мёртв, и оба ворона скрылись в кустах. Когда Джон и Маленький Плюм услышали два выстрела, они
Они стояли близко друг к другу и знали, что на Жёлтого Волка напали.
Они оба спустились посмотреть, в чём дело, и, когда два Ворона услышали их приближение, они вскочили и бросились наутёк так быстро, как только могли.
Джон выстрелил в одного из них, но не думаю, что попал. Местность там неровная и пересечённая, много сосен, и они не знали, что где-то поблизости может быть большой отряд Кроу.
Мальчик был ранен, поэтому они напали на врага, сняли с него скальп,
вернули мальчика на лошадей и привезли его. Маленький Плюм
Пусть утром туда отправят много молодых людей и посмотрят, смогут ли они найти этих Воронов. Я думаю, что это, скорее всего, был небольшой отряд, который собирался угнать лошадей у Пиганов. Вероятно, они будут ехать всю ночь и уйдут достаточно далеко до наступления утра. Маленький Плюм говорит, что неподалёку может быть большой военный отряд, и считает, что молодым людям следует сегодня ночью охранять своих лошадей; но я думаю, что они этого не сделают. Индеец примет все возможные меры предосторожности, чтобы его не застали врасплох,
кроме той меры предосторожности, которая заключается в том, чтобы не спать. Им должно быть очень плохо
Они испугаются, прежде чем сделают это. Они отличные ребята, пусть отдыхают.
"Ну как там молодой человек, Хью? — спросил Джек. — Он сильно пострадал?"

"Нет, — ответил Хью, — думаю, что нет. Я его не видел, но, судя по тому, что говорят эти люди, через несколько дней он будет в порядке. Я спрошу у Рыжего  Медведя, вон там; он его лечит.
Он обратился к старику, который закончил ухаживать за Жёлтым Волком и теперь сосредоточенно курил длинную трубку, которую ему передал Маленький Плюм.  Он сказал несколько слов, и Хью обратился к Джеку: «Старик говорит, что он не сильно ранен; что раньше
Вскоре он поправится.
Чуть позже Маленький Плюм несколько минут серьёзно разговаривал с Хью, а затем встал, протянул руку и пожал Джеку ладонь.
"Он говорит, — сказал Хью, — что его женщина рассказала ему о том, что ты сделал сегодня днём, и он всегда будет это помнить; что ты всегда будешь для него как сын, потому что ты спас жизнь его маленькой дочери. Он не может
рассказать тебе, что он чувствует, но его сердце принадлежит тебе. Он
хочет, чтобы ты оставалась здесь, в этом домике, столько, сколько сможешь, и если ты увидишь что-то из его вещей, что тебе понравится, ты должна взять это, потому что это твоё.

«Ну, — сказал Джек, — я не понимаю, почему они так суетились из-за того, что я доставил девочку на берег. Если он хочет кого-то поблагодарить, то пусть поблагодарит Пауни. Без него я бы ничего не сделал. Скажи ему, что я рад, что смог помочь малышке, и мне приятно, что он так дружелюбно ко мне относится».

Они долго сидели у костра, и мужчины разговаривали на языке, которого Джек не понимал.
Он прислушивался к звукам снаружи и наблюдал за происходящим внутри.  Время от времени доносилось
послышался быстрый галоп лошади, когда кто-то проскакал через весь лагерь.  Молодые люди пронзительно кричали друг другу.
Из разных мест доносились звуки барабанов и отдалённое пение.  Время от времени мимо проходила группа из четырёх или пяти человек, напевая какую-то жалобную, меланхоличную мелодию.
Слышен был отдалённый гул голосов, над которым время от времени раздавался приятный пронзительный женский смех.  В хижине потрескивал и мерцал огонь. Одна за другой женщины и дети ложились на свои кровати, закутывались в коричневые покрывала и засыпали.
до сих пор. Мужчины разговаривали на длинных стеблях труба переходила из рук в
силы. Пока мужчины разговаривали, их руки летали в изящной жестикуляции
языка жестов, и иногда Джеку казалось, что он может сказать
, о чем именно они говорили. Джек смотрел и слушал, и
слушал и наблюдал, но мало-помалу его взгляд затуманился, и он начал
кивать.

Хью заметил это и, повернувшись к нему, сказал: «Что ж, сынок, я думаю, ты устал. У нас был долгий день, и я думаю, ты хотел бы
поспать. Вот твоя кровать, — добавил он, указывая на неё, — под тем местом, где ты
одежда висит. Тебе лучше завернуться в бизоньи шкуры и хорошенько выспаться.
Джек был рад это сделать и вскоре забыл,
где он находится.




ГЛАВА XVI.

ДРУГ-ИНДЕЕЦ.


Следующие несколько дней Джек провёл в лагере, переходя от вигвама к вигваму вместе с Хью.
Тот знакомил его со своими друзьями, приглашал их на пиры и
слушал их речи и истории, которых он, конечно же, совсем не понимал.  В этой простой жизни дикарей было так много странного, что он не уставал наблюдать за людьми и гадать, что означают их поступки.

Однажды Хью ушел в домик главного вождя и оставил Джека
одного перед их домом. Солнце ярко освещало лагерь,
но прохладный ветерок, наполненный дыханием снежных полей далеко вверху,
дул с гор, и Джеку стало зябко. Он сел в
то ли домик, где было тепло и уютно на солнце.
Не прошло и минуты, как на землю упала тень, и он, подняв глаза, увидел рядом с собой индейского мальчика примерно его возраста.

Вскоре мальчик сел рядом с ним и начал показывать знаки, часто
Он указывал на горы, но Джек ничего не понимал из того, что он хотел сказать.
В конце концов мальчик, похоже, отчаялся и перестал жестикулировать.
Они сидели рядом и смотрели друг на друга.  Джек заметил, что у него нет косичек, свисающих по обеим сторонам лица, как у всех остальных детей.  Его волосы, похоже, были острижены, и теперь, хотя они и были длинными и спадали ему на плечи, они были недостаточно длинными, чтобы заплести их в косички. Вместо того чтобы ходить голым, как большинство мальчиков его возраста в лагере, этот мальчик носил леггинсы и рубашку
оленья шкура. У него было приятное, умное лицо.

Посидев так некоторое время, к великому изумлению Джека, мальчик
вдруг спросил: "Как тебе здесь нравится?"

"Почему ... почему!" пробормотал Джек, "первый класс. Но что заставляет вас говорить
Английский?"

"О," сказал мальчик, "я говорю по-английски хорошо. Я вырос среди белых людей в Бентоне. Я ходил в школу четыре или пять лет и довольно хорошо читаю и пишу. Меня зовут Джо, Бладмен, как меня называют в Пигане.
"Что ж," — сказал Джек, — "я очень рад познакомиться с тобой, рад, что хоть кто-то здесь есть"
здесь, в лагере, я могу поговорить не только с Хью и стариной Джоном Монро.

"О, - сказал Джо, - в этом лагере довольно много людей, которые могут говорить по-английски.
немного по-английски; их будет больше, когда они все переедут. Здесь есть несколько
белых мужчин, у которых жены-индианки, и некоторые из их детей тоже могут
довольно хорошо говорить по-английски ".

"Да, - сказал Джек, - Хью рассказывал мне об этом, но я еще не видел никого,
кто, казалось, мог бы поговорить со мной".

"Что ж, - сказал Джо, - это факт. Многие из них не любят разговаривать
По-английски, и я скажу вам почему; потому что они боятся, что их заставят
ошибки, а потом, может быть, ты бы посмеялся над ними ".

"Великий Скотт! - сказал Джек. - В этом не было бы никакого смысла. Я мог бы
точно так же лучше никогда не пытаться узнать что-либо о жизни здесь, в лагере
из страха, что кто-нибудь будет смеяться надо мной. Но скажи, разве это не здорово, что
ты можешь говорить по-английски. Ты здесь живешь?"

«Да, — сказал Джо, — я живу здесь. Человек, который меня вырастил, умер в прошлом году, а его жена уехала в Штаты. Она сказала, что возьмёт меня с собой, если я захочу, но я ответил, что лучше останусь в этой стране.

Поэтому я вернулся в лагерь и теперь живу здесь со своим дядей. Его зовут Фокс
Глаз, один из вождей банды Толстых Обжарщиков. Скажи, - добавил он, - откуда
ты пришел?

Джек рассказал ему, и как он приехал с юга вместе с Хью по приглашению Джона
Монро, и что он рассчитывал провести пару месяцев
с племенем.

"А, - сказал Джо, - это хорошо. Довольно скоро после этого мы имели медицина
Подавать люди будут съезжать на прерии, чтобы убить буйвола. В
женщины хотят новые шкуры вигвама, и еда скоро будет нужен. Как ты думаешь,
тебе здесь понравится?

"Да, еще бы!" - сказал Джек. "Это самое хулиганское место, в котором я когда-либо был. Я
Мне никогда не надоест гадать, что делают люди и почему они это делают.
Скажи, ты мог бы многое рассказать мне обо всём этом, не так ли?
"Может быть, и так," — сказал Джо. "Я кое-что знаю, но я
долго не был в племени, к тому же я ещё совсем мальчик, так что я мало что знаю. Старики знают много такого, что могли бы тебе рассказать. Попроси
Белого Быка расспросить их обо всех церемониях и обычаях. Может быть, они расскажут ему то, чего не рассказали нам с тобой. Тебе нравится охотиться?
— спросил Джек, и тот ответил: — Ещё бы! Я никогда этого не делал
Я нечасто охочусь, но я убил несколько оленей, антилоп и лосей, а к югу отсюда, когда мы ехали, я убил буйвола.
"У тебя хорошая лошадь," — сказал Джо. "Я видел его. Он догонит самых быстрых коров. В твоём доме всегда будет много мяса."

«Да, — сказал Джек, — он хороший конь, быстрый и удобный для охоты».
 Немного погодя Джо спросил его: «Ты когда-нибудь охотился на овец?»
 «Нет, я никогда на них не охотился. Сразу после того, как мы пересекли Йеллоустоун и двинулись на север, однажды утром три или четыре овцы почти подошли к нашему лагерю, и я убил одну из них. Это были единственные овцы, которых я когда-либо видел».

«Там, наверху, есть овцы», — сказал Джо, указывая на плоскую гору, расположенную недалеко от них.


 «Да неужели?» — сказал Джек. «Я не думаю, что они могут быть так близко к нашему лагерю. Я думаю, что индейцы перебили их всех».

«Пух! — сказал Джо. — Эти индейцы охотятся не в горах, а в прериях. Они убивают бизонов, но в горы и в лес почти не ходят. Они боятся медведей. Здесь много медведей. Если захочешь, мы с тобой как-нибудь поднимемся в горы и, может быть, убьем овцу».

"О, мне бы это не понравилось", - сказал Джек. "Эти горы выглядят такими большими,
серыми и неровными. Я бы просто хотел взобраться на них и полазить там".

"Что ж, - сказал Джо, - если завтра будет хороший день, может быть, мы поднимемся туда".

«Хорошо, — сказал Джек, — я бы не хотел ничего лучшего, и я поговорю с Хью об этом, как только он вернётся. Он сейчас отправился в дом главного вождя».
«Да, — сказал Джо, — я знаю, они там о чём-то серьёзно разговаривают. Я не знаю, о чём именно». Я думаю, что, возможно, дело в «Лекарстве»
Лодже. Оно скоро появится.

«Да, — сказал Джек, — я слышал, как Хью сказал, что, по его мнению, это произойдёт совсем скоро. Я тоже хочу это увидеть».

 «Ну, — сказал Джо, — это продлится четыре дня, а потом, я думаю, лагерь переедет в прерию».

 Мальчики всё ещё разговаривали, когда Хью вернулся в домик.
Джек сразу же заговорил с ним о том, что предложил Джо.

"Почему бы и нет," — сказал Хью, — "это хорошая идея. Скорее всего, ты там убьёшь овцу, да и в любом случае это хорошее восхождение, и тебе будет полезно подняться на высокие холмы и посмотреть на прерию. Я
Я не могу пойти с тобой, потому что старик хочет, чтобы я провёл с ним завтрашний день.
Но ты и Джо можете пойти, и я думаю, что вы не попадёте в беду. Ты когда-нибудь был там, Джо?
"Да, сэр," — сказал Джо, "я бывал там много раз."

«Хорошо, — сказал Хью, — тогда иди, но смотри, чтобы не нарваться на неприятности. Если увидишь медведей, не связывайся с ними, просто дай им уйти. Поднимись туда и убей овцу, если сможешь, и проведи там день, но постарайся вернуться до наступления темноты».
На следующее утро мальчики отправились в путь. Джо ехал верхом на маленьком толстом и жилистом коне.
Пони был без седла и уздечки, а Джек, как обычно, ехал на Пауни.
 Тропа, ведущая в гору, была узкой, заросшей и извилистой, так что во многих местах было трудно понять, куда она ведёт. Но Джек заметил, что на всём её протяжении ветки осин были согнуты и сломаны теми, кто по ней ехал, так что идти было несложно. Однако время от времени он
спускался с осин и проходил через небольшой парк, где трава была высокой и примятой во всех направлениях из-за проходивших мимо животных. Среди них были лоси, и Джек видел пару медвежьих следов. В
В таких открытых парках тропа была совершенно незаметна, потому что, проходя по таким открытым местам, индейцы больше не следовали друг за другом гуськом, а рассредоточивались, и каждая лошадь шла своим путём. Склон горы был совершенно диким и выглядел так, будто мог служить убежищем для любого количества диких животных, но они не встретили никого крупнее белки, и наконец они добрались до крутых травянистых склонов, которые начинались прямо под скалами.
 Здесь Джо сказал, что им нужно оставить лошадей, и они привязали их там.

Неподалёку от того места, где они стояли, с неба упали камни
Склон горы был крутым, а над ним резко возвышались отвесные скалы, образующие вершины горы. Джек посмотрел на скалы и сказал Джо: «Нам что, нужно забраться туда, на самый верх?»
 «Да, — ответил Джо, — там и нужно искать овец. Довольно крутой подъём, не так ли?»

"Да, - сказал Джек, - путь кажется долгим, но у нас достаточно времени, чтобы
успеть это сделать".

"Это так", - сказал Джо, и они двинулись в путь, Джо впереди, а Джек следовал за ними.
вплотную за ним, неся в руке винтовку. Карабкаться было тяжело.
Он взбирался по этим крутым скалам, некоторые из которых были расположены так, что, если наступить на них у самого края, они опрокидывались, делая опору ненадёжной. Белому мальчику, привыкшему только к верховой езде, эта работа давалась с трудом. Вскоре он совсем запыхался, и от напряжения по его лицу потекли капли пота, хотя день был нежаркий и с горы дул прохладный ветерок.

Вскоре Джо остановился и сел в тени огромной скалы,
сказав при этом: «Довольно тяжёлая работа, я много пыхчу и отдуваюсь,
и ты тоже».

«Да, — сказал Джек, падая на землю, — у меня не так много сил. Я не привык находиться так высоко в воздухе, а ещё я не привык много ходить пешком». Скажи, Джо, - добавил он после паузы, - почему
ты носишь лук и стрелы? единственным оружием, которое носил Джо, кроме
ножа на поясе, были лук и стрелы в чехле, прикрепленном к ремню,
который проходил через его плечо.

"Очень веская причина, - сказал Джо, - у меня нет пистолета, и это все
Я должен охотиться".

«Что ж, — сказал Джек, — чтобы убить дичь из лука, нужно подобраться к ней довольно близко, не так ли?»

«Да, — сказал Джо, — довольно близко. Конечно, при охоте на бизонов ты подъезжаешь совсем близко к корове. При охоте на овец, оленей и антилоп тебе приходится подбираться как можно ближе, а потом, возможно, ждать, иногда очень долго, может быть, полдня. Затем животные могут подойти к тебе или отправиться в какое-нибудь место, где ты сможешь подобраться к ним и убить. Этот лук стреляет довольно сильно. Я так глубоко вонзил стрелу в корову, что перья намокли от крови, но я редко пользовался луком. Некоторые парни в племени могут пустить стрелу почти насквозь через бизона. Некоторые из
мужчины, лучшие охотники, могут прострелить буйвола насквозь, так что
стрела выпадает с другой стороны. Один человек в лагере однажды убил
двух бизонов одним выстрелом; стрела прошла навылет через первого,
а во втором застряла так глубоко, что убила его. Странно, не правда ли?"

"Ну, я бы сказал, что так оно и было", - сказал Джек. "Не хотелось бы стрелять в кого попало
у меня с одной из этих вещей".

"Да, - сказал Джо, - лук стреляет довольно сильно, и при этом не производит никакого шума"
иногда ты промахиваешься с первой стрелой, и у тебя появляется шанс
выстрелить ещё раз, или два, или три. Животное вас не видит и не слышит, оно просто продолжает кормиться.
После ещё двух или трёх остановок они оказались на каменной площадке,
прямо у подножия того, что Джо назвал рифом, имея в виду огромную скалу, которая отвесно поднималась к вершине горы. Здесь Джо указал на несколько троп, петляющих среди камней, а иногда и проходящих прямо по ним. Он сказал, что это овечьи тропы, и предупредил Джека, что им нужно быть осторожными, потому что овцы могут появиться в любой момент.
 Они пошли вперёд по одной из этих троп, поднимаясь довольно круто к подножию рифа и внимательно глядя вперёд и вниз.  По мере их продвижения риф слева от них обрывался, и  Джек увидел, что от горы отходит узкая и глубокая долина, поросшая травой и ивами вдоль ручья, который в ней протекал.  Они шли очень медленно и осторожно, ничего не видя и не слыша. Они прошли примерно три четверти мили и поднялись по овечьей тропе на вершину небольшого хребта.
за которым, казалось, начинался обрыв, уходящий в узкую, усеянную камнями долину. Джо держал в руке лук со стрелой на тетиве,
а Джек следовал за ним, готовый выстрелить в любой момент. Когда они
достигли вершины хребта, внизу раздался грохот, и Джо, внезапно
отведя правую руку, выпустил стрелу во что-то, чего Джек не мог
видеть. Через мгновение Джек оказался рядом с ним и увидел не более чем в пятидесяти ярдах от них бегущую овцу с тёмным пятном на боку, сразу за передней ногой, которое указывало на то, что она ранена.

«Пристрели его!» — сказал Джо. «Пристрели его, быстро!» — и Джек перекинул ружьё через плечо, но как только его взгляд сфокусировался на прицеле, овца пошатнулась, упала на колени, поднялась, сделала несколько шатких шагов и рухнула на бок. Выстрел Джека не понадобился.

«Ура! — сказал он Джо, хлопая его по плечу. — Отличный выстрел, и к тому же быстрый. Я и не думал, что кто-то может так стрелять из лука. Мне нужно, чтобы ты научил меня стрелять, Джо. Я бы с удовольствием убил кого-нибудь из лука, пока я здесь
здесь, чем воспользоваться моим ружьем. Разве не было бы здорово отправиться с индейцами
и поохотиться на бизонов, имея только лук и стрелы?"

Джо улыбнулся и, казалось, был доволен, отчасти, возможно, своим ударом, а
отчасти потому, что Джек был так рад, что у него получилось удачно. Они спустились по крутому, скользкому каменному склону туда, где упала овца.
Но она лежала не там, потому что в предсмертной агонии скатывалась вниз по крутому склону, пока не оказалась на боку на небольшом травянистом берегу рядом с ручьём, который тёк через
ущелье. Стрела, которая всё ещё торчала в его боку, была сломана.

"Что ж, — сказал Джо, — мяса у нас всё равно есть. Теперь нам нужно разделать тушу и отнести её лошадям. Ты достаточно силён? Сможешь ли ты унести довольно большой груз?"
"Не знаю, — ответил Джек. "Я думаю, если мы возьмем в целом
овец мы должны совершить две поездки из нее".

"Да," сказал Джо: "я думаю, что это так."

Они разделали и освежевали овцу, годовалого барана, но когда они
разделили его на две части и каждая попыталась взвалить на плечи по одной, они обнаружили, что
груз был слишком тяжел, чтобы его можно было нести, поэтому Джо взял заднюю четверть и
Джек взял переднюю часть туши и шкуру и отнёс их на гору, почти на вершину, где стояли лошади. Затем они вернулись и принесли вторую порцию.

 Пока они отдыхали, Джек сказал Джо: «Что там, наверху, Джо? Я бы хотел подняться туда и посмотреть на окрестности. Сейчас ведь только середина дня, не так ли?»

Джо многозначительно посмотрел на солнце и сказал: «Вот и всё. Полдень».

 «Что ж, — сказал Джек, — у нас есть три или четыре часа, прежде чем нам придётся
возвращаться домой. Давай заберёмся наверх».

 «Хорошо, — сказал Джо, — давай сделаем это».

Вскоре они начали подниматься к подножию рифа, направляясь к
месту, где скалы казались обветренными и обесцвеченными, как будто
когда-то там текла вода. По предложению Джо Джек оставил
свой плащ и платок, который носил на шее, расстеленными
поверх мяса, потому что, как сказал ему Джо, это не даст птицам и
животным полакомиться им. Подняться на вершину рифа оказалось не так сложно, как предполагал Джек.
Казалось, что им потребовалось не больше получаса, чтобы добраться до высокого плато, которое образовывало
вершина горы. Отсюда было видно далеко во всех направлениях.
Гора представляла собой огромный выступ, обращённый к прерии,
от других, более высоких гор, расположенных позади него. Её вершина
была почти плоской и покрыта мелким щебнем. По ней можно было
проехать верхом практически в любом направлении. Там не росли
ни деревья, ни трава. Всё было покрыто серой скалой. На нём всё ещё лежало несколько снежных пятен, хотя было уже почти лето.
В нескольких глубоких долинах, прорезавших большое плато, среди редких сосен всё ещё белели глубокие сугробы.
По обе стороны от этого выступа располагались глубокие и широкие долины. В одной из них лежало большое озеро, из которого вытекала река, которую Хью и Джек пересекли по пути в лагерь. В другой долине протекал значительный ручей с несколькими небольшими озёрами вдоль его русла. Сама долина была покрыта лесом, за исключением нескольких небольших открытых участков с травой. Далеко на востоке простиралась прерия, по большей части зелёная, но с коричневыми холмами, а чуть севернее востока возвышались три тёмных массива, которые, как был уверен Джек, должны были быть горами.

"Что это, Джо?" - сказал он, указывая на них.

"О," сказал Джо: "эти три скалы-останцы--Зубровка-Хиллс
знаю. Именно там будет разбит лагерь, когда они отправятся охотиться на бизонов ".

"Боже мой! - воскликнул Джек. - Ты можешь видеть далеко, не так ли?"

"Да, - сказал Джо, - здесь много прерий, не так ли?"

"Еще бы! Но здесь холодно, Джо", - сказал Джек. - "Давай немного прогуляемся.
немного. Я бы хотел перейти на другую сторону и посмотреть вниз, на ту
другую долину. Не похоже, что там кто-то когда-либо был. Это
настолько дикий, насколько это вообще возможно.

«Нет, — сказал Джо, — мало кто туда ходит. Иногда с севера спускаются кutenais или
стоуни и идут туда охотиться. Но это бывает нечасто».

«Там много дичи, Джо?»

«Я не знаю, — был ответ, — но в прошлом году, когда я был здесь с дядей, к нам спустился небольшой отряд Стоунзов, они поднялись туда и пробыли четыре дня, а когда вернулись, то принесли двух лосей, одного оленя и много овец и коз».
«Иерусалим! — сказал Джек. — Там, должно быть, много дичи».

«Да, полагаю, еды хватит на всех».

Они пошли в другую сторону, разговаривая на ходу.
Когда они спустились в небольшую лощину, внезапно с земли взлетела птица размером с небольшую курицу, коричнево-чёрная с белыми вкраплениями.
Она ударилась о колени Джека, а затем опустилась и начала порхать у его ног. Джо прыгнул вперёд и ударил по птице луком, но Джек схватил его за руку и сказал: «Подожди, подожди, не убивай её. Давай посмотрим, что это значит».
Они постояли пару минут, наблюдая за птичкой, и вдруг Джек сказал:
«По-моему, это белая куропатка, и у неё где-то здесь гнездо или птенцы. Ты знаешь, что это такое, Джо?»
 «Нет, — сказал Джо, — я не знаю, как это называется. Я их много раз видел. Они живут здесь, в снегу, и зимой они все белые».
наверное, это что-то вроде цыпленка.

- Да, - сказал Джек, - должно быть, так оно и есть. Как я рад, что хоть одного увидел.
Жаль, что мы не можем найти гнездо или увидеть малышей.

Говоря это, Джо очень медленно и осторожно наклонился и
протянув руку, ухватился за что-то между двумя камнями и
затем, снова встав, сказал: «Вот он».
 Это был самый маленький цыплёнок, которого Джек когда-либо видел. Он был не больше его большого пальца, покрыт пушистым жёлто-коричневым пухом и бесстрашно смотрел на своих похитителей ясными карими глазами. Птица-мать
немного отошла в сторону, пока они разговаривали, но теперь, увидев, что один из её птенцов в опасности, она снова бросилась на Джека, яростно клевала его брюки, а иногда хватала их и хлопала крыльями по его ногам.

"О, — сказал Джек, — разве он не красавчик? Разве он не идеальный красавчик? Разве он не..."
Я бы всё отдал, чтобы привезти полдюжины таких в Штаты и попытаться их вырастить. Но, полагаю, не стоит забирать этого.
Он никогда не выживет в прерии, и мы всё равно не сможем его прокормить.
"Нет," — сказал Джо, "не стоит пытаться его вырастить, и он слишком мал, чтобы его есть."

«Так и есть», — сказал Джек и, наклонившись, разжал ладонь.
Малыш проворно побежал по камням, а его мать последовала за ним гораздо медленнее.


 Мальчики подошли к краю обрыва и посмотрели вниз.
Внизу под ними раскинулась широкая долина; затем они развернулись и прошли милю или две вверх по склону, к главному хребту. Джо указал Джеку на несколько мест, где овцы недавно вытаптывали траву и лежали на ней, но больше ничего живого не было видно. Наконец, когда солнце начало клониться к западу, они вернулись к тому месту, где поднялись на плоскогорье, и, спустившись к мясу, отнесли его лошадям, погрузили на них и вернулись в лагерь.




ГЛАВА XVII.

ВРАГ В ЛАГЕРЕ.


 Однажды утром, через несколько дней после охоты Джека на овец, появился Джо
Джо пришёл в хижину Джона Монро с узелком под мышкой и, застав Джека за завтраком, сел рядом с ним. Когда Джек закончил есть, Джо развернул кусок ситца, которым был завёрнут узелок, и протянул Джеку рубашку из оленьей кожи с бахромой по рукавам и бокам, красиво украшенную сзади и спереди окрашенными иглами дикобраза.

«Это тебе прислала моя тётя, женщина Фокси Ай», — сказал Джо.

 «Прислала мне?»
 «Да, она это сделала. Часть одежды сделана из шкуры овцы, которую мы убили. Она подумала, что тебе это может понравиться».

"Нравится, ну, я бы сказал, что да. Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видел.
Я видела, как некоторые мужчины носили пиджаки и рубашки, подобранные подобным образом,
и я пожалела, что у меня тоже нет такого. Скажи ей, что я ей ужасно обязана,
ладно?

- Ну, - сказал Джо, - по-индейски этого не скажешь. Я скажу ей, что это рассмешило
ты рассмеялся, когда получил футболку; тогда она тоже будет рада. Лисий глаз и
Шесть Лоджей отправляются на Травянистые озера убивать антилоп ради
одежды; ты хочешь пойти?

"Ну да, конечно, я хочу пойти. Интересно, смогу ли я. Видите ли, у меня есть
Мне нужно поговорить с Хью, прежде чем я куда-нибудь уеду, потому что перед тем, как покинуть ранчо, я сказал своему дяде, что всегда буду стараться делать то, что говорит Хью.
"Это хорошо, Белый Бык — мудрый человек, его стоит послушать.
Все в лагере его уважают."

"Когда начнётся «Лисий глаз»?"

«Сегодня начнём, может быть, пойдём вдоль гор к Маленькому озеру, что под горой Чиф, и разобьём там лагерь на ночь. Это недалеко. Потом пойдём на восток».

«Давай выйдем и посмотрим, сможем ли мы найти Хью, но сначала я хочу надеть рубашку».

Как раз в тот момент, когда мальчики собирались встать и выйти из хижины, Джон Монро
Жена позвала Джека: «Вот, раз ты собираешься быть индейцем, тебе нужно надеть мокасины».
Она перебросила ему через весь дом пару мокасин, красиво расшитых бисером, с подошвами из оленьей кожи.

«Хорошо, — сказал Джек, — я надену мокасины и леггинсы, если ты мне их дашь».
Он сел, снял обувь и надел мокасины, которые идеально ему подошли. Он не знал, что добросердечная женщина взяла один из его носков, пока он спал, и определила по нему размер его ноги.

Мальчики вышли из домика, чтобы найти Хью. Джек чувствовал
Он немного стеснялся своего нового наряда и немного боялся, что люди, которые его увидят, будут над ним смеяться. Но никто так не делал, и он видел только
приятные улыбки, которые приветствовали его с тех пор, как он впервые
прибыл в лагерь.

 После недолгих поисков они нашли Хью, который сидел на земле возле одной из хижин и разговаривал с двумя другими стариками. Они остановились рядом с ними и подождали, пока они закончат разговор. Затем Хью посмотрел на Джека и сказал:
«Ну что, сынок, в чём дело? Я всегда могу понять, когда ты хочешь меня о чём-то спросить. Что ты собираешься делать?»

«Ну, Хью, — сказал Джек, — дело вот в чём: Джо говорит, что его дядя и ещё несколько охотников собираются отправиться к Зелёным озёрам за шкурами антилоп, и он спросил меня, не хочу ли я пойти с ними. Конечно, я бы хотел пойти, но я не пойду, если ты не считаешь, что мне стоит это сделать».

"Хм," - сказал Хью; "травянистые озера, это около трех или четырех дней, не
это, Джо?"

"Да, сэр", - сказал Джо, "об этом. Они думали, что пойдут и разобьют лагерь
там дня на три-четыре, а потом вернутся. Говорят, в прериях много антилоп, и они думали, что смогут добыть столько шкур, сколько им нужно, и вернуться за это время.

— Ну, — сказал Хью, — я не знаю. Мне не нравится, что ты уходишь так далеко с такой маленькой группой, и, конечно, всегда есть риск, что ты наткнёшься на военный отряд. Вполне возможно, что там бродят Кроу, Ассинабойны или Гро-Вентры, убивают бизонов или направляются в лагерь Крови, и ты можешь попасть в беду.

«О, — сказал Джек, — я не думаю, что там есть какая-то опасность. Это будет просто небольшая охотничья вылазка, и я бы хотел поучаствовать. Я постараюсь вести себя хорошо и не делать глупостей».

"Ну, у тебя очень хорошее чувство, и я всегда считал, что я мог
очень хорошо зависеть от вас. Я думаю, если вы хотите, вы можете идти, но я думаю, что
Я тоже пойду".

"Почему бы и нет, это еще лучше. Думаю, тебе тоже не помешает прокатиться; ты уже довольно долго сидишь в лагере, а я ничего не делал, кроме как взобрался на гору на днях с Джо.
Хью повернулся к Джо и сказал: «Ну что, парень, в хижине Лисьего Глаза достаточно места?»

— Думаю, да, — сказал Джо. — Там никто не живёт, кроме него, моей тёти и меня.
Дом большой, там должно хватить места ещё на двоих.

«Ну, — сказал Хью, — иди и спроси своего дядю, можем ли мы с Джеком пойти с вами и остановиться в его домике, и дай мне знать».
Мальчики быстро пересекли лагерь и вскоре оказались у домика Фокс Ай. Войдя внутрь, они увидели, что тётя Джо занята упаковкой вещей, а внутри домика почти ничего не осталось. Сам Фокс Ай вышел, чтобы привести лошадей, и когда Джо передал сообщение от Хью, женщина ответила пронзительным, резким голосом, который почти напугал Джека, потому что он не мог
Я не мог понять, к чему она придирается, если только это не было предложение поселиться у неё.


Когда она закончила говорить, Джо сказал Джеку: «Ну что ж, пойдём и расскажем ему».
 «Но, Джо, — сказал Джек, — что она сказала? Я думал, она злится из-за того, что мы хотим пойти с тобой».

«Ого, — сказал Джо, — она была в ярости; то есть она была немного в ярости, но не поэтому. Она сказала: «Почему Белый Бык так говорит?
 Разве он не знает, что если он хочет остановиться в нашем домике, то должен войти, сесть и оставаться столько, сколько захочет? Скажи ему, что он говорит
как глупый человек, и что Фокс Ай будет рад видеть его, когда бы он ни пришёл, и рад, что он остановится у него, пока ему будет хотеться остановиться».
Мальчики вернулись к Хью и передали ему сообщение от тёти Джо.
Джек и Хью пошли в хижину, собрали две кровати и достали немного сахара, кофе и муки — предметы роскоши, которые должны были стать их вкладом в запасы Фокс Ай. Джеку пришло в голову, что было бы неплохо подарить самому Лисьему Глазу табак, а его жене — бусы и красную ткань, как некоторые
в знак признательности за её доброту. Когда тюки были готовы, Джек
вышел и привёл Пауни, оседлал его и поскакал к табуну лошадей на холмах.
Он выбрал одну из их вьючных лошадей, привёл её и привязал, чтобы она была готова к вьючению, когда придёт время отправляться в путь.

 Около полудня маленький караван двинулся на северо-восток и в ту же ночь разбил лагерь у небольшого озера недалеко от подножия Главной горы, которая возвышалась над ними, как огромная стена, на западе. Ещё через два дня они добрались до
Зелёных озёр и разбили там лагерь, чтобы остановиться на четыре или пять дней.
Пока они шли, Хью обычно ехал с двумя мальчиками в стороне.
Они с переменным успехом охотились на антилоп. Джек убил двух,
а Хью — трёх, после чего Джек одолжил свою винтовку Джо, который
проявил себя как хороший охотник и меткий стрелок и убил четырёх антилоп.
Охотники из числа индейцев тоже убили несколько антилоп, и вскоре
в каждом лагере было много мяса и шкур, которые сушились на солнце. Бизоны были
всё время на виду, но индейцы не трогали их, потому что перед тем, как покинуть лагерь, они договорились не трогать бизонов
убит. Все время велось тщательное наблюдение за врагами, но никаких признаков
не было замечено, что кто-то был в стране.

Второй день их пребывания в Грасси-Лейкс выдался пасмурным, и
ветер, который всегда дул с запада, теперь сменился на
северный и северо-восточный. Хью и индейцы сказали, что они собирались
у грозовые дожди, и что это может быть долго одна. Джек и Джо охотились
днём неподалёку от лагеря и каждый подстрелил по антилопе.
Они вернулись в лагерь с добычей ближе к вечеру, и после
Поев, Джек лёг на кровать в домике и заснул. Он проснулся только с наступлением темноты. Когда он сел и огляделся, то увидел, что наступила ночь и почти все в домике уже легли спать, а огонь в камине начал угасать. Он попытался немного поболтать с Джо и Хью, но оба хотели спать, и вскоре он снова лёг и проспал всю ночь. Огонь в камине погас, и теперь он не давал света.
Тяжёлое, ровное дыхание людей в хижине говорило о том, что все
они спят, но Джек не мог уснуть. Он долго отдыхал в
Послеобеденное время не давало ему уснуть, и, хотя он ворочался с боку на бок на своей мягкой кровати, застланной халатами, сон не шёл к нему. Наконец, спустя, как ему показалось, три или четыре часа, он решил встать, выйти из домика, размять ноги, и, возможно, это помогло бы ему уснуть. Он встал очень тихо, чтобы никого не разбудить, взял ружьё и, подойдя к двери, вышел на улицу. На мгновение он едва поверил своим глазам: прямо перед домиком
стояла тёмная фигура человека, который наклонился и держал
верёвка, которой была привязана одна из лошадей перед домом.
 Несмотря на то, что ночь была пасмурной, светила луна, и он мог ясно видеть, что это был человек, который что-то делал с одной из верёвок. В одно мгновение он понял, что это, должно быть, враг, который крадёт лошадей, и как только он это подумал, мужчина выпрямился, а затем вскочил на лошадь, которая начала уходить. Джек не знал, что делать. Несколько прыжков лошади — и он скроется из виду. Он ничего не мог сделать, чтобы остановить его, кроме как выстрелить.
и, возможно, это был один из тех, кто имел право на лошадь. Все эти мысли пронеслись в голове Джека за одно мгновение, но
он чувствовал, что должен выяснить, что происходит. Он
крикнул, не подумав о том, что мужчина может его не понять: «Эй,
постой!» Что ты делаешь с этой лошадью? — Очевидно, мужчина его не заметил, потому что, когда до него донёсся крик, он ударил лошадь пятками в бока, перекинул через её спину верёвку, и лошадь поскакала галопом.

 — Стой! — снова крикнул Джек, — или я выстрелю.  —

К этому времени в домике началось движение, но ждать было некогда.
Ружьё Джека было у него на плече, он выстрелил, и, когда дым рассеялся, он увидел скачущую прочь лошадь без всадника, а затем она исчезла.
 Он крикнул:

"Помогите! Хью! Джо! они угоняют лошадей!" И, вставив в ружьё ещё один патрон, он бросился туда, где в последний раз видел лошадь. На земле лежал мужчина, пытавшийся подняться на ноги.
Джек толкнул его прикладом винтовки и приставил ружьё к плечу, готовый выстрелить снова, и сказал: «Лежи смирно, или я...»
стреляй. Мужчина упал навзничь и неподвижно лежал на земле. Почти в тот же момент
к нему подбежали Хью и Джо, сопровождаемые Лисьим Глазом.
Первый вопрос Хью был:

- И сколько их там было? - спросил я.

«Я видел только этого, я не хотел в него стрелять, но он вскочил на лошадь и поскакал прочь, а я не знал, что ещё делать».
Тем временем Джо и Фокс Ай, подойдя ближе, ударили лежащего мужчину: Джо — луком, а Фокс Ай — дулом ружья.

«Что они собираются с ним делать, Хью? — спросил Джек. — Оставить его в качестве пленника?»

— Почему бы и нет, — сказал Хью, наклоняясь и кладя руку мужчине на грудь.
— Не думаю, что нам нужно его связывать. Ты неплохо выстрелил, сынок, даже в темноте.
 — Я попал в него? — спросил Джек. "Я думал, он упал с лошади, потому что я
выстрелил в него; он как раз вставал, когда я пришел сюда, и я толкнул его
дулом пистолета и сказал ему лежать спокойно, или я буду стрелять
снова."

"Что ж, - сказал Хью, - он будет лежать спокойно. Я думаю, мы можем оставить его здесь
до утра".

"Почему, что ты имеешь в виду, Хью?" сказал Джек.

 «Почему, сынок, он мёртв?»

"Мертв", - сказал Джек. - "Ты хочешь сказать, что я убил его?"

"Полагаю, что так, - сказал Хью, - и к тому же хорошо поработал". Он зажег спичку и
наклонившись, посмотрел на лицо мужчины и его мокасины, а затем обратился к
Фокс Ай повернулся к остальным мужчинам, которые к тому времени подошли и столпились вокруг них, а затем обратился к Джеку и сказал: «Он Ассасин и конокрад, и ты молодец, что выстрелил именно так, как выстрелил. Если бы ты этого не сделал, мы бы все остались без лошадей ещё до утра; у него не было причин не забрать всех лошадей
 Ты молодец, сынок, и я очень рад за тебя. Но как ты его увидел?
 Джек рассказал, что не мог уснуть и вышел из хижины размять ноги в надежде, что это поможет ему уснуть. Он подробно описал всё, что видел, о чём думал и что делал.  Когда он закончил, Хью снова сказал ему: «Ты молодец. Никто не справился бы лучше, и я думаю, что, когда ты вернёшься в лагерь, эти индейцы будут думать о тебе ещё лучше. Ты уверен, что, когда тот человек пытался встать, ты задел его ружьём?

"Ну да, конечно, это так, Хью; я сильно ударил его им справа,
и он сразу же лег".

- Ну, если это так, то ты не только убил врага, но и рассчитывал нанести ему удар.
это сразу делает тебя воином. Все эти люди
считали тебя просто мальчишкой, но с этого момента они будут
говорить, что ты надёжный человек, вот и всё.
Пока они разговаривали, Хью и Джек вернулись в хижину
Лисьего Глаза, где его жена разожгла яркий огонь. Они сели
там, и пока Хью рассказывал женщине о случившемся, она разогревала
Он принёс котелок с едой и поставил его перед ними. Пока они ели, вошёл Лис-Глаз в сопровождении нескольких человек, один из которых нёс в руке скальп врага, а другой — футляр для лука и колчан. Джек, конечно же, впервые видел скальп, и он смотрел на него с некоторым трепетом. Он не мог избавиться от чувства торжественности, когда думал о том, что убил человека. Джо,
который вошёл в хижину и сел рядом с ним, заговорил с ним и сказал:
«Друг мой, я рад, что ты совершил этот великий
 Ты показал, что ты храбрый.  Жаль, что у меня не было такой возможности.
"Ну, — сказал Джек, — жаль, что у тебя её не было; ты мог бы сделать с помощью своего лука столько же, сколько я сделал с помощью своего ружья."

"А ты не боялся, — сказал Джо, — когда подбежал к тому человеку, лежавшему на земле?"

«Нет, — сказал Джек, — я не думал о том, что мне страшно. Думаю, я был недостаточно напуган. Единственное, чего я боялся, — это что он встанет и убежит».
Тем временем Хью разговаривал с мужчинами, и когда он замолчал,
Лисий Глаз заговорил довольно долго. Закончив, Джо прошептал Джеку:

- Послушай, ты бы слышал, что он сказал о тебе. Разве я не был бы рад
, если бы кто-нибудь так отзывался обо мне.

- Что он сказал? - спросил Джек.

«О, он хвалил тебя, — сказал Джо. — Он говорил, что ты храбрый, ничего не боишься, что ты наблюдательный, что у тебя глаза как у орла, а уши как у степной лисицы, что ты можешь слышать издалека, видеть прямо перед собой и хорошо стрелять.  Боже, он говорил о тебе много хорошего».

Хью снова заговорил, а затем повернулся к мальчикам и сказал:
«Ребята, возможно, поблизости есть ещё такие же, а мы...»
сегодня ночью мне придется стоять на страже и присматривать за этими лошадьми. Я думаю, вам,
мальчики и молодой бычок, лучше постойте здесь три часа,
а потом мы трое вас сменим. Ты надел часы,
Джек?

- Да, - сказал Джек, вытаскивая их, - уже половина первого.

«Ну что ж, вы трое, идите в разные стороны от лагеря, немного дальше, на холмы, и наблюдайте в течение трёх часов. Затем, сынок, заходи и позови меня, а трое других выйдут и сменят тебя. Утром, как только рассветет, мы соберёмся и отправимся к главному
лагерь. Это может быть опасно здесь".




ГЛАВА XVIII.

ПОДСЧЕТ ПЕРЕВОРОТ.


Трое молодых людей, каждый из которых принимает свою мантию, готовые стоять
охранник. Хью разместил их, Джо к северу от лагеря, а Бычка - к
югу, а Джека он отвел на вершину холма, к западу от лагеря,
сказав ему, что это самое важное место из всех. Не было никакой
опасности какого-либо подхода с востока, поскольку озеро защищало эту сторону
.

- Теперь, - сказал Хью, покидая Джека, - ты хочешь лечь здесь, на земле.
Расположитесь чуть ниже гребня холма и следите за линией горизонта. Тогда, если кто-нибудь поднимется на холм, вы его точно увидите. Я бы не стал постоянно находиться на одном месте, а немного перемещался бы, но делал бы это как можно тише. Нападения не предвидится, но может случиться так, что один или два человека попытаются пробраться в лагерь до утра и угнать лошадей. Если вы будете держаться низко, то наверняка заметите кого-нибудь раньше, чем он заметит вас.
Вы можете позволить ему подойти довольно близко, прежде чем стрелять.
Не стоит стрелять без причины и пугать весь лагерь.
а потом выяснится, что ты выставил себя дураком. Я не жду, что ты что-то увидишь, но вдруг тебе повезёт, и ты захочешь быть начеку.
 Скорее всего, эти индейцы скоро уснут, но я рассчитываю, что ты не будешь спать, и именно поэтому я поставил тебя в такое место, откуда ты, скорее всего, увидишь любого, кто войдёт в лагерь.
 Позови меня примерно через три часа. Затем Хью спустился в лагерь.

Джек расстелил свой халат на земле, лёг на него и стал смотреть на линию горизонта. На какое-то время это его увлекло. Он внимательно вглядывался
Он смотрел на разные звёзды, которые виднелись прямо над гребнем холма.
Проведя там некоторое время, он обнаружил, что, хотя ночь была тёмной — к тому времени луна уже зашла, а облака рассеялись, — он мог всё прекрасно видеть. После того как он некоторое время наблюдал за происходящим, его бдительность ослабла, и он начал думать о событиях этой ночи.

 Это было действительно захватывающе. Казалось очень странным, что именно он вышел из сторожки и заметил человека, который пытался украсть лошадь. И не менее странным было то, что, когда он
Он выстрелил в него и, как назло, попал. Конечно, быстро выстрелить в скачущую фигуру в темноте — это совсем не то же самое, что тщательно прицелиться в объект днём. И странно было не только то, что он попал в него, но и то, что он попал в него так, что тот был мёртв. Джек теперь понимал, что, когда мужчина пытался встать на ноги, он боролся за жизнь. Потом он подумал: а что, если он только ранил его и сбил с лошади, а потом, когда он подбежал к нему, тот выстрелил в него из ружья или пустил стрелу?  Это вполне могло быть так
Это могло произойти так же легко, как и любым другим способом.

 Тогда Джек спросил себя, должен ли он был выстрелить в него? Конечно, другого способа вернуть лошадь не было, ведь если бы он выстрелил и промахнулся, индеец ускакал бы ещё быстрее. Он мог бы, конечно, убить лошадь, но это было бы равносильно уничтожению собственности его народа и ничем не отличалось бы от того, чтобы позволить вору уйти с животным. От осознания того, что он сделал, ему стало не по себе.
Он никогда не думал, что всё зайдёт так далеко
Он бы убил человека. Он часто читал о войнах, о том, как сражаются солдаты, и о том, как убивают людей, но солдаты, как он всегда слышал, просто стреляют в приближающуюся массу врагов, и никто не знает, куда попала его пуля. Как бы ни старался один из солдат убить врага, он никогда не мог быть уверен, что именно его пуля убила человека, в которого он стрелял. Совсем другое дело, когда один человек делает один выстрел в другого и убивает его. Он задумался о том, что сказали бы люди дома, если бы они были
Он хотел знать, что произошло, и размышлял, не лучше ли ему рассказать об этом дома.

 Всё это время, пока он размышлял, он внимательно осматривался по сторонам.
Раз или два, как и предлагал Хью, он отошёл на небольшое расстояние к северу, а затем снова к югу, двигаясь осторожно и медленно, пригнувшись и прикрываясь плащом.  Любой, кто увидел бы его с небольшого расстояния, подумал бы, что по склону холма проходит какое-то крупное животное. Ничего не было видно и не было слышно; прошло много времени, и он вернулся на то место, где был
Он устроился поудобнее и лёг на плащ, глядя на гребень холма.
 Через некоторое время ему захотелось спать, но он стряхнул с себя это чувство и поднялся на колени, потому что после того, что сказал ему Хью, он считал своим долгом не пренебрегать своим постом. Он сидел на корточках, изо всех сил стараясь не поддаваться нахлынувшей на него сонливости, и вдруг увидел, как на гребне холма исчезла яркая звезда, а затем и другая.
Сонливость как рукой сняло, он крепко сжал винтовку и, напряжённо ожидая, что будет дальше, стал наблюдать за происходящим.
Какое-то время ничего не было видно, потом он снова заметил, как исчезла одна звезда, а затем и другая. Те, что были скрыты, находились близко к линии холма, и казалось, что что-то или кто-то проходит совсем рядом за холмом, между мальчиком и звёздами. Внезапно две или три яркие звезды, одна над другой, погасли и больше не появлялись. Кто-то смотрел на холм. Джек приподнялся на коленях и, положив палец на спусковой крючок, чтобы замок не заскрипел, взвёл курок и стал ждать. Он был на взводе.
Он был на пределе возбуждения и был готов ко всему.

Затем наступила кульминация, и из тёмного объекта, очертания которого он мог смутно различить на вершине холма, донёсся жалобный, тоскливый вой койота. Маленькое животное, привлечённое запахом крови, прокралось на вершину холма и теперь звало своих сородичей.

Реакция на пережитое возбуждение была бурной, и Джек почувствовал отвращение. Он знал достаточно, чтобы быть уверенным в том, что это животное не оказалось бы там, где оно было, если бы поблизости находились враги
Он добрался до лагеря и почувствовал, что может спокойно лечь на свой плащ и уснуть. Теперь, когда волк рассказал ему, что это было, ему действительно захотелось спать.

 Посмотрев в сторону лагеря, он увидел далеко на восточном горизонте бледную линию, которая говорила ему, что рассвет уже близко.  Натянув плащ на голову и тело, чтобы скрыть свет, он чиркнул спичкой и посмотрел на часы. Было полчетвёртого, и пора было звать
Хью.

 Он тихо проскользнул в лагерь и, зайдя в хижину, разбудил
Хью. Сообщив ему время, Хью сказал: «А теперь ложись и
ложись спать, а я позову ещё двоих мужчин, и мы будем дежурить, пока не рассветет, а это ненадолго. Потом, как только рассветет, мы вернёмся в главный лагерь.
Джек быстро уснул, и прошло два часа, прежде чем Хью позвал его и сказал, чтобы он вставал и завтракал, потому что лагерь готов к выступлению. Вскоре они отправились в путь и через три дня без происшествий добрались до главного лагеря на реке Сент-Мэри.


Там они узнали, что церемонии в Медицинском лодже по какой-то причине были перенесены и уже начались.  Лодж был
Он был построен и освящён женщинами из Медицинской Ложи. На нём были подвешены жертвы, священные языки были разделены между жителями лагеря, были сделаны подарки, улажены старые ссоры, укреплена старая дружба. Целый день в своём укрытии мужчины, чьей обязанностью было защищать от дождя, танцевали и насвистывали; в разных частях лагеря исполнялись другие священные танцы.

После того как вернувшиеся участники похода разбили лагерь, Хью и Джек отправились посмотреть, что ещё осталось от церемоний.
Пробираясь сквозь толпу людей, которые стояли и сидели вокруг
Медицинского ложа, они добрались до внутреннего круга, где сидели мужчины.


Хью прошептал Джеку: «Я рад, что ты всё-таки это увидишь.
Эти молодые люди, которые встают и произносят речи, считают свои заговоры. Они рассказывают о подвигах, которые совершили на войне
за последний год, и вы заметите, что всякий раз, когда кто-то рассказывает о каком-то очень смелом поступке, который он совершил, люди, сидящие за барабанами, начинают бить в них. А вот и Краснорубашечник! Я переведу вам, что он говорит, когда он закончит
Молодой индеец поднялся на ноги, вышел на открытое пространство и
заговорил с серьёзным видом в течение трёх или четырёх минут, сопровождая свою речь множеством жестов. Когда он закончил и сел, барабанщики забили в свои барабаны, и тогда на открытое пространство вышла женщина, ведущая под уздцы двух лошадей, и сбросила верёвки.

 «Вот, — сказал Хью, — Краснорубашка сказал что-то вроде этого». «Весной я отправился на войну; я спустился по Малой реке; я нашёл лагерь ассинибойнов. Пока я наблюдал, ко мне подъехали молодой человек и мальчик. Думаю, они собирались раздобыть лошадей. Когда они подъехали ближе, я
Он застрелил их обоих, снял с них скальпы и забрал лошадей, на которых они ехали!
Ты видел, как эта женщина вышла и отдала ему этих двух лошадей.
Это Женщина-Антилопа, и её дядя был убит ассинибойнами в прошлом году.
Видишь ли, когда Краснорубашка убил этих двоих, он вытер её слёзы, и теперь она хочет показать, что благодарит его за то, что он дал ей возможность отомстить ассинибойнам.

Джека всё это очень заинтересовало, он слушал и наблюдал, и хотя он не мог понять, о чём идёт речь, он мог догадаться по
По жестам и аплодисментам слушателей можно было понять, что имел в виду каждый из выступающих. Подсчет голосов продолжался некоторое время, но в конце концов интервалы между выступающими стали длиннее. Внезапно Хью поднялся на ноги и вышел на открытое пространство, крепко держа Джека за руку и увлекая его за собой, так что через мгновение они уже стояли на виду у всех. Хью произнёс короткую речь, указывая на Джека.
Когда он закончил, барабанщики с грохотом ударили в барабаны, и многие из присутствующих закричали.  Хью
Он повернулся и уже собирался отвести Джека обратно на то место, где они сидели, как вдруг на краю толпы раздался женский голос.
Обернувшись, Хью увидел жену Джона Монро, которая вела к ним лошадь.
Он подождал немного, и когда она вышла на открытое пространство, взял поводья и, ведя лошадь, вышел с Джеком за пределы круга.

Всё произошло так внезапно, что Джек не знал, что и думать.
Когда Хью остановился и посмотрел на него сверху вниз с весёлым блеском в глазах, Джек спросил: «Что, чёрт возьми, всё это значит, Хью?»

«Ну, — сказал старик, улыбаясь, — я подумал, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы ты совершил свой первый подвиг. А поскольку я знал, что ты не сможешь сделать это сам, потому что не говоришь на пиеганском, мне пришлось сделать это за тебя. А жена Джона Монро пришла и подарила тебе лошадь». Довольно приличная на вид лошадь, — сказал он, обходя животное. — Похоже, она может бежать...
— Но, Хью, ты же не хочешь сказать, что рассказал им о том
индейце, который пытался украсть нашу лошадь, и сказал, что я его убил.

— Именно это я и сказал, — ответил Хью.

"Ну, но, Хью, это звучит как хвастовство, даже если бы я не знал, что
ты собирался сделать. Никто не знает, что я не знал об этом, кроме
тебя".

"Пух, - сказал Хью, - что это ничего; что все в порядке. Это один
раз в году, когда человек, как ожидается, говорить о хороших вещах
то, что он сделал. Всё остальное время он должен молчать об этом и позволять другим говорить, только если они сами этого хотят. Но в Медицинском доме человек может сам рассказать о том, что он сделал.

 «Я не удивлюсь, если они дадут тебе имя прямо сейчас, может быть, даже сегодня».
Скорее всего, какой-нибудь старик — скорее всего, кто-то из моих друзей — зайдёт ко мне до конца дня и захочет взять тебя к себе и дать тебе имя.
 Как тебе такая идея?
"О," — сказал Джек, — "я бы не отказался. Так я буду чувствовать себя как дома."

«Что ж, — сказал Хью, — это тебе не повредит. Пойдём, солнце уже садится, давай вернёмся в хижину».

Глава XIX.

СИЛЬНОЕ ИСПЫТАНИЕ.


 Когда Джек и Хью отошли от толпы, Хью, ведя лошадь под уздцы, заговорил с Джеком обо всех этих загадочных представлениях Medicine
Лодж извинился за то, что их не было рядом, когда
начались церемонии.

"Это отличное религиозное представление с участием этих людей", - сказал он. "Что-то вроде
как на Рождество, когда все дарят подарки и все молятся,
а затем женщины из Дома Медицины молятся за всех в лагере и за
благополучие всего племени. Говорю тебе, это очень торжественное время.

Они почти добрались до сторожки, когда Хью передал коню веревку.
Джек сказал ему, чтобы тот привязал животное рядом с домом.

 «Я хочу остановиться и поговорить с Дабл Раннером», — сказал он, развернулся и вошёл в один из домов.

 Джек направился к дому Джона Монро, привязал лошадь к колышку, а затем вошёл
Он шёл дальше, в круг из хижин, разглядывая рисунки на стенах и связки, привязанные к треногам, которые стояли позади каждой хижины.  Он гадал, что означают эти рисунки, и думал, что когда-нибудь попросит Хью или, может быть, Джо пройтись с ним по лагерю и посмотреть, смогут ли они что-нибудь объяснить.  Размышляя об этом, он вдруг услышал позади себя быстрые шаги и обернулся.
Джо бежал к нему так быстро, как только мог. Его волосы развевались на ветру, а белые зубы сверкали в широкой улыбке. Он раскинул руки
Он вытянул руку, словно собираясь схватить Джека. Джек отскочил в сторону, но Джо быстро развернулся и обхватил его за туловище, пытаясь сбить с ног, но Джек удержался и стал сопротивляться, и какое-то время они молча боролись. Затем Джо рассмеялся и сказал: «Разве я не могу тебя бросить?» — и резко развернул его влево, но
В ответ Джек изо всех сил притянул Джо к себе.
 На мгновение спина Джо напряглась, а затем, постепенно, начала поддаваться, но прежде чем это произошло, Джо сделал мощный рывок.
Он вырвался из объятий Джека и побежал изо всех сил. Джек погнался за ним, и несколько минут они носились туда-сюда между хижинами, пока наконец Джо не оказался перед хижиной Джона Монро и не бросился на землю, весело смеясь.


"Ха! мой храбрец, — сказал он, — ты сильный и быстро бегаешь. Я думал, что должен бросить тебя прямо сейчас, но не смог.
Джек сел рядом с ним, и несколько мгновений не было слышно ничего, кроме их учащённого дыхания.

 «Что ж, — сказал Джо, — думаю, ты должен гордиться тем, что произошло»
день. Это было здорово — иметь возможность выделиться перед всеми
людьми и одержать победу. Я и сам гордился тем, что это произошло с
моим другом.
 «Ну, — сказал Джек, — я был так удивлён, что даже не подумал об этом, и я не знал, что собирается делать Хью, когда он вытащил меня на открытое пространство. Думаю, эта идея пришла ему в голову внезапно.
Во всяком случае, он ни слова мне об этом не сказал, а просто встал,
взял меня за руку, вытащил из машины, и не успел я опомниться, как он заговорил. Тогда я не понимал, о чём он говорит, но это меня задело
Мне стыдно стоять здесь, когда все смотрят на меня.
"Ну," — сказал Джо. "Это серьёзно. Это самое серьёзное, что когда-либо случалось с кем-то твоего возраста с тех пор, как я был в лагере. Говорю тебе, если бы со мной такое случилось, я бы, наверное, неделю ни с кем не разговаривал, настолько это было бы серьёзно.

"А потом тебе подарили лошадь, и от этого стало только лучше.
Он тоже хороший конь, хорошо ездит верхом, может быть, буйволица".

"Да, - сказал Джек, - это довольно симпатичный конь. Я собираюсь спросить о нем
Джона Монро, когда увижу его".

"Почему вы называете его Джоном Монро?" - спросил Джо. "Это имя его белого человека
; но мы все здесь зовем его Пис'кун; это означает загон для бизонов".

"О, да", сказал Джек. "Я слышал, как Хью рассказывал о том, как они раньше
загоняли бизонов со скалы в загон. Я не думаю, что они это делают
это больше, не так ли?"

«Нет, — сказал Джо, — в лагере много людей, которые помогали это делать.
Но с тех пор, как у них появилось столько оружия и таких хороших лошадей, они этим больше не занимаются.
Когда-нибудь лагерь, скорее всего, остановится возле одного из старых мест, где раньше охотились на бизонов, и тогда мы сможем отправиться туда
и увидишь груды камней в прерии, где раньше паслись бизоны. А внизу, под местом для прыжков, можно увидеть множество костей и старых рогов.
"Я бы хотел увидеть одно из этих мест," — сказал Джек. "Может быть, ты мог бы покопаться в земле и найти какие-нибудь старые инструменты, которыми пользовались индейцы."

"Конечно," — сказал Джо. «Часто они выкапывают старые каменные стрелы, а иногда и другие инструменты из камня и кости, оставленные древними людьми».

«Милосердный, — сказал Джек, — я бы хотел взять что-нибудь из этого с собой, когда вернусь домой».

«Когда ты возвращаешься?» — спросил Джо.

"Я не знаю", - сказал Джек. "Еще не скоро; не раньше, чем
наступит осень".

"Это хорошо", - сказал Сэй.д. Джо: "Тогда сначала мы вдоволь повеселимся".

"О, да, - сказал Джек, - думаю, да. Я думаю, мы пробудем здесь еще пару
месяцев. Я еще не говорил об этом с Хью.

Последовала минутная пауза, и вскоре Джо взорвался и сказал:

- Послушай, разве ты не хочешь выйти на тропу войны с какими-нибудь молодыми людьми?
Довольно скоро начнется военный отряд, и молодые люди
попросили меня пойти с ними, и лидер сказал, что хотел бы, чтобы ты пошел с ними
тоже. Он не говорил этого до тех пор, пока ты не подсчитал свой переворот.

- Иерусалим, - сказал Джек, - я бы хотел этого. Это было бы весело», — и он
Он посмотрел на Джо, и его лицо засияло от восторга. Внезапно выражение его лица изменилось, и он сказал:

"Но нет, я всё равно не могу поехать. Хью никогда бы не отпустил меня в такое путешествие, а я бы не стал сбегать, не поговорив с ним об этом.

«Видишь ли, Джо, — продолжил он, — когда я приехал сюда, я пообещал своему дяде, что буду во всём слушаться Хью и всегда следовать его советам.
 Это было бы несправедливо по отношению к Хью и моему дяде, если бы я не сделал того, что обещал.
 Кроме того, Хью был очень добр ко мне.
»Он мне очень помог, и почти всё, что я хотел сделать, он мне разрешил. Посмотрите, как он вчера отправился с нами на охоту на антилоп. Не думаю, что ему было весело. Я думаю, он пошёл, потому что решил, что я хочу пойти, и хотел доставить мне удовольствие. Было бы нечестно с моей стороны вернуться на Хью таким образом.

«Ему было бы очень не по себе всё то время, что меня не будет. Скорее всего, он стал бы меня искать, и то, что доставило бы мне массу удовольствия, доставило бы ему массу неприятностей. Кроме того, предположим, что со мной что-то случится, и я
Если бы он пострадал или погиб, то, вернувшись к моему дяде и рассказав ему о случившемся, он почувствовал бы себя подлецом.
"Ну, — сказал Джо, — думаю, ты прав. Было бы подло заставлять Белого Быка так себя чувствовать. Я бы хотел, чтобы ты поехал с нами. Мы могли бы пойти и купить много лошадей, а потом вернуться, и люди сказали бы, что мы хорошо справились. Я бы хотел, чтобы ты поехал, но ты должен делать то, что считаешь правильным.
"

Джеку было не по себе. Он не мог придумать ничего более увлекательного, чем отправиться с этими молодыми людьми в долгое путешествие и взять с собой
Он мог бы увести лошадей из вражеского лагеря, а затем вернуться и получить похвалу от всего народа, но он знал, как никто другой, что Хью никогда не согласится на это. Он чувствовал, что невозможно нарушить клятву, даже ради такого великого удовольствия. Он помнил всё, что сделал для него Хью, и особенно то, как тот спас ему жизнь на реке Мидии, и он хорошо знал, что чем больше он будет об этом думать, тем твёрже будет его решение не доставлять Хью таких больших хлопот.

Они поговорили ещё немного, и наконец Джо встал, чтобы уйти.
Джек вошёл в хижину. Там он увидел женщину Джона Монро, которая готовила ужин.
Он заговорил с ней и поблагодарил за лошадь, которую она подарила ему в тот день.

"Почему, — сказала она, — я гордилась тем, что кто-то, живущий в моей хижине, совершил такой храбрый поступок, как ты. Много лет назад ассинибойны убили моего брата. С тех пор моё сердце всегда радуется, когда я слышу, что кто-то из них убит.
Джек сел на кровать и предался мрачным размышлениям. Как
прекрасно он мог бы провести время, если бы отправился с этим военным отрядом;
сколько он мог бы узнать из способов индейцев в их борьбе;
какие приключения он бы, возможно, и какие странные истории, которые он мог
сказать людям дома, когда он вернулся в Нью-Йорк. Но есть
казалось, нет пути, по которому он мог прилично идти. Он определил, на всех
события, он хотел поговорить с Хью о ней, и посмотрим, что он сказал.

Он долго ждать не пришлось, ибо в настоящее время, штора дверь была
отброшена в сторону, и Хью вошел. Когда он устроился поудобнее, набил трубку и
закурил её от уголька из камина, Джек сказал:

«Хью, мне нужно кое-что тебе сказать, кое-что, что меня беспокоит и о чём, как мне кажется, я должен тебе сообщить. Джо пришёл ко мне сегодня днём и сказал, что собирается военный отряд из молодых людей и они хотели бы, чтобы я пошёл с ними. Сначала я обрадовался этому приглашению, но потом, когда я всё обдумал, я почти уверен был, что ты не захочешь, чтобы я шёл, и я так и сказал Джо. Конечно, я бы с радостью поехал, больше всего на свете, но, полагаю, нет смысла об этом думать.
Мгновение или два Хью молчал, а потом повернулся и посмотрел на Джека.

"Ну, сынок, предположим, твой дядя был бы здесь, как ты думаешь, он захотел бы, чтобы
ты поехал?"

"Нет, - сказал Джек, - я не верю, что он захотел бы".

- Ну, - сказал Хью, - предположим, твои отец и мать были бы здесь, как ты думаешь, что бы они сказали по этому поводу?
как ты думаешь, они бы сказали?

- Что ж, - сказал Джек, - полагаю, ты знаешь это не хуже меня.

- Да, - сказал Хью, - думаю, что знаю, и если мы с тобой оба знаем, что сказали бы по этому поводу твой
дядя, твои отец и мать, то мы оба знаем, что я
скажу по этому поводу.

- Да, - сказал Джек со вздохом, - полагаю, что так.

— Видишь ли, сынок, — сказал старик, — многие люди подумали бы
Для мальчика твоего возраста было очень рискованно отправиться в путешествие через всю страну, как это сделали мы, в индейский лагерь, чтобы остановиться там на два или три месяца. Конечно, это было опасно, но опасность есть везде, и если у людей есть здравый смысл и они не теряют бдительности, то путешествовать по прерии не опаснее, чем ехать на поезде или возвращаться в Штаты.
В любом случае, я смотрю на это именно так, но, как я уже часто говорил тебе, я не хочу, чтобы ты искал опасности на свою голову. Я хочу, чтобы ты держался от них как можно дальше
Делай, как можешь. Я сказал твоему дяде, когда он разрешил нам приехать сюда, что буду заботиться о тебе, как только смогу. Я так и делал и
буду продолжать это делать. Ты можешь отправиться на войну и
не столкнуться ни с какими трудностями, а можешь погибнуть. Я не хочу, чтобы ты приближался к опасности больше, чем это необходимо, и я бы не позволил тебе отправиться на войну, если бы мог что-то сделать. Но есть ещё кое-что. Я понимаю тебя так же хорошо, как если бы ты сказал мне, как сильно ты хочешь пойти с этой компанией и как весело, по-твоему, тебе будет. Конечно,
Ты могла бы ускользнуть из лагеря, ничего мне не сказав, и, скорее всего, я бы никогда тебя не увидел, пока ты не вернулась бы.
И, конечно, пока тебя не было, мне было очень плохо, ведь я не знал, что тебя могут убить. То, как ты со мной разговариваешь,
только заставляет меня ещё больше думать о том, о чём я всегда думал с тех пор, как впервые узнал тебя: что ты честный человек, что, если ты говоришь, что сделаешь что-то, ты это сделаешь. Не каждый парень твоего возраста
набрался бы смелости сказать «нет», когда ему представился такой шанс
он не сказал ему «да» только потому, что знал: если он скажет «да», его другу будет плохо.
Я прекрасно понимаю, что ты чувствовал и что творилось у тебя в голове, и я никогда этого не забуду. Это делает нас ближе, чем когда-либо; — и, протянув руку, он крепко сжал ладонь Джека, отчего у мальчика на глаза навернулись слёзы.

«Не волнуйся, сынок, — продолжил Хью, — у нас ещё будет много хороших времён, пока мы в этом лагере, и мы сдержим слово, данное людям на юге и востоке, которым мы обещали. У нас могут возникнуть проблемы
Так или иначе, мы не дадим никому повода назвать нас лжецами.
 В тот вечер после ужина, когда они сидели у костра, Хью и
Джон Монро говорил, а Джек слушал — отчасти то, что они говорили, отчасти отдалённые звуки лагеря: пение, барабанную дробь, гул разговоров, смех и стук копыт. Он заметил, что некоторые песни стали звучать отчётливее, и вскоре они зазвучали прямо перед хижиной.  Здесь спели две или три песни, и Хью, достав из кармана табак, протянул его Джеку.
женщина, которая прошла через дверь ложи. Момент
позже улыбкой на лице Джо появилась в дверях, и он сказал
Джек:

- Выходи и пройдись с нами по лагерю.

- Иди, - сказал Хью Джеку. «Там много молодых людей, которые ходят и поют перед разными хижинами. Может быть, это ваш военный отряд готовится к выступлению».
Джек схватил шляпу и выскочил за дверь. Когда он оказался снаружи и его глаза привыкли к темноте, он увидел, что перед хижиной стоит группа из восьми молодых людей. Джо взял его за руку и сказал:

«Мы ходим и поём перед хижинами, и иногда нам дарят подарки. Это мужчины, которые отправляются на войну. Ты знаешь
 Быка, и, скорее всего, до того, как ты покинешь лагерь, ты узнаешь всех остальных».
 Через пару минут маленькая группа двинулась дальше и, пройдя мимо нескольких хижин, остановилась перед одной из них, где они спели две или три песни. Для Джека эти звуки были жалобными и меланхоличными, но в то же время полными жизни. Конечно, он не знал этих мелодий и не мог петь, но он слушал. Он огляделся по сторонам, пытаясь понять, где находится, и полушёпотом произнёс:
Он задавался вопросом, возможно ли, чтобы он стоял здесь, с этими индейскими мальчиками, под сияющей луной, в кругу белых вигвамов. Музыка, под которую они пели, странным образом волновала и трогала его, и ему казалось, что всё это сон.

 Из двери вигвама вынесли небольшой свёрток, и они снова отправились в путь. Джек прошептал Джо, пока они шли:

"Какие странные эти песни."

«Да, — сказал Джо, — они не очень похожи на песни белых людей.  Те, что они поют сейчас, — это лагерные песни, но есть и много других
 Некоторые из них для войны, а некоторые для танцев или песен, которые поют молодые парни, когда ухаживают за девушками, или песни, которые они поют, когда молятся; их очень много.
"Что ж," — сказал Джек, "я бы хотел знать некоторые из них, чтобы петь их, когда вернусь на Восток."

Молодые люди долго бродили по лагерю, но в конце концов остановились недалеко от хижины Джона Монро. Там они разделились и разошлись по своим домам. Джо вернулся вместе с Джеком и пожелал ему спокойной ночи перед хижиной. Войдя внутрь, Джек увидел Хью и
Джон Монро всё ещё говорил. Вскоре после этого они все разошлись по своим комнатам, и огонь в камине погас.





Глава XX.

 БЕЛЫЙ ВОИН, ПИГАН.


 Рано утром следующего дня Джо просунул голову в дверь хижины с каким-то важным видом.
Увидев Джека, сидящего у камина, он поманил его к себе и снова вышел. Джек последовал за ним и присоединился к нему в нескольких шагах от хижины. Они отошли от круга и направились в сторону прерии. Не успели они уйти далеко, как Джо сказал: «Послушай, Джек, я собирался сказать тебе сегодня утром, что решил…»
я бы не пошёл с военным отрядом, а остался бы здесь, в лагере. Если ты не можешь пойти, я тоже не хочу. Я лучше останусь здесь с тобой.
 «Это мило с твоей стороны, Джо, — сказал Джек. — Мне было бы очень одиноко, если бы ты ушёл. С твоей стороны было бы очень мило отказаться от похода ради меня».

«Подожди, — сказал Джо, — я ещё не договорил. Когда я сегодня утром шёл к тебе, чтобы рассказать об этом, я встретил Быка, и он сказал, что вся группа отказалась от похода. Скунс, он был их лидером, знаешь ли, ему приснился плохой сон, и теперь они все боятся идти. Они очень боятся»
«Им не повезёт, так что никто из них не поедет».

 «Что ты имеешь в виду, Джо?» — спросил Джек.  «Какое отношение это имеет к тому, что они отправляются на войну?»

 «Ну как же, — сказал Джо, — самое прямое.  Разве ты не знаешь, что сны приходят к нам, чтобы рассказать, что произойдёт?» А если человеку снится, что его ждёт неудача, он должен быть начеку, потому что, если он не будет осторожен, случится беда, и, возможно, его убьют, или он сам себя покалечит, или заболеет.
 «Что ж, — сказал Джек, — это кажется странным.  Я никогда раньше не слышал ничего подобного.  Делать что-то, потому что так велят сны, или не делать этого
потому что сны говорят тебе не делать этого!»
 «Ну, — сказал Джо, — так и есть. Спроси любого из стариков, они тебе скажут». Много раз бывало так, что люди отправлялись на тропу войны и видели во сне, что они ранены, а потом оказывались ранены.
А иногда людям снилось, что они видят кого-то из отряда лежащим
мёртвым на земле, и вскоре после этого человек, которого они
видели во сне, был убит врагами. Говорю вам, индейцы во многом
полагаются на сны.

— Ну что, сынок, — сказал Хью Джеку позже в тот же день, — не хочешь попробовать
твоя новая лошадь? Давай оседлаем ее и проедем несколько миль вдоль озер и
посмотрим, что это за зверь. Я спросил о нем Джона Монро, и он
говорит, что он беговая лошадь, хороший конь-бизон или хороший пони для войны ".

"Да, Хью, - сказал Джек, - я бы хотел попробовать его в деле".

Они вышли, оседлали лошадей и, переправившись через реку, поскакали
по тропинке вверх по озеру. Когда они приехали в один из небольших открытых парков,
они пробежали короткий забег, и лошадь Джека оказалась очень быстрой.
Они проехали вверх по озеру пять или шесть миль, а затем, когда
Комары были невыносимы, поэтому они развернулись и поехали обратно в лагерь.

 Когда они подъехали к хижине, Джек увидел сидящего там мужчину.
Сначала он подумал, что тот очень стар, но когда они спешились и подошли к нему, он увидел, что мужчина не такой уж и старый, просто у него были седые волосы, за исключением двух чёрных прядей с правой стороны.
 Он был очень высоким и худым. Хью, казалось, был очень рад видеть этого человека и сердечно пожал ему руку. Затем, поговорив с ним несколько минут, он подозвал Джека и сказал: «Сынок, я хочу, чтобы ты...»
Вы знаете этого человека; это Последний Бык. Он один из лучших воинов племени. Он уже стареет, но в своё время был великим воином. Он не такой уж и старый, как можно подумать, глядя на его седые волосы. Он один из тех седовласых людей, которых много в племени, и его волосы всегда были такого цвета, с самого детства. Я бы хотел, чтобы вы с ним познакомились поближе, и я хочу, чтобы он вам понравился. Он хороший человек.
 Джек пожал руку мужчине, который очень дружелюбно улыбнулся, а затем, повернувшись к Хью, заговорил с ним. Хью выглядел очень довольным.
Он сказал: «Сынок, Ласт Булл всегда был моим большим другом.
Он говорит, что, узнав о том, что ты приехал в лагерь со мной, а также о том хорошем, что ты сделал с тех пор, как приехал, он хочет дать тебе имя.
Возможно, это будет какое-то имя, которое он носил в молодости.  Что скажешь, ты бы хотел, чтобы он это сделал?» Если он дает вам имя, которое он всегда будет считать себя вашим
приемный отец, и буду думать о вас".

"Почему! - сказал Джек, - это будет превосходно. Я бы с удовольствием попросил его это сделать
Я бы счёл это большой честью. Я бы очень гордился.
Когда Хью перевёл Последнему Быку слова Джека, индеец, похоже, остался доволен. Подойдя к Джеку, он взял его за правую руку и
провел немного вперед, развернув так, чтобы его лицо было обращено к
солнцу, и вытянул руки вверх, к солнцу, а затем сжал их, словно
хватая солнечный свет, снова повернулся к Джеку и провел руками
по его голове, плечам, рукам и всему телу. Затем Последний
Бык прочитал молитву, которую Хью потом перевел Джеку. Он
сказал:

"О Солнце, Старик, Создатель, посмотри вниз. Сжалься; сжалься. Послушай. Посмотри
сверху вниз на моего сына и на меня. Сжалься над нами.

"Я стар, но всю мою жизнь ты заботился обо мне. Это, мой сын,
молодой, он только начинает; заботься о нем всю его жизнь. Подарить
ему, как всегда, множество всех тех вещей, которые все мужчины желание. Увеличь его тело, чтобы он мог стать сильным. Закаляй его плоть, чтобы он всегда был здоров. Дай ему здоровье; дай ему долгую жизнь; пусть он доживёт до преклонных лет. Наблюдай за ним, когда он путешествует по стране; охраняй его.
защити его от всех опасностей и от всякого вреда. Защити его в бою.
Пусть ни стрелы, ни пули врага не попадут в его тело, а если и попадут,
то пусть не пронзят его плоть, а отскочат в сторону, чтобы не причинить
ему вреда. Даруй ему всегда здравый смысл и мудрость; сделай
его глаза зоркими, чтобы он видел опасность издалека, а уши
— чуткими, чтобы он слышал врагов, подкрадывающихся к нему. Пусть мудрость его будет как у ворона, хитрость — как у волка, зрение — как у орла, а слух — как у маленького лугового тетерева
лиса. Дай ему силу буйвола, чтобы, когда он бросится на своих врагов, он поверг их, как бык повергает своих.

"О Солнце, Старец, Творец, взгляни вниз. Сжалься. Послушай. Много лет назад,
когда я был молод, я уснул ради обретения силы на вершине
высокой горы, куда все люди боялись подниматься. Четыре дня
без еды и питья я проспал там; два дня и две ночи я лежал на правом боку, а два дня и две ночи — на левом. На четвёртую ночь мне приснился сон, в котором я услышал: «Я услышал твои молитвы
и твои рыдания, и я сжалился над тобой, и отныне я буду с тобой всегда, и теперь я дам тебе имя. Ты будешь великим воином, и имя тебе будет Воин, и, поскольку, несмотря на твою молодость, голова твоя бела, ты будешь называть себя Белым
Воином, и когда твои враги увидят, что ты идёшь к ним с белыми волосами, они испугаются.

«Сын мой, много лет я носил это имя, но теперь я старею и больше не иду по пути войны. Теперь мне не нужно это имя, и поэтому, мой сын, я отдаю его тебе. Мне повезло, и я вижу, что это
Так будет и с тобой».
Затем Последний Бык снова протянул руки к солнцу и, словно поймав солнечный свет, провёл ими над головой, плечами и телом Джека, после чего отвернулся, пошёл к хижине и сел на землю.

Во время этой молитвы Джек испытывал самые странные чувства. Мужчина, который говорил, был так серьёзен и так тронут своей молитвой, что Джек не мог не проникнуться к нему симпатией. Он чувствовал себя торжественно, как будто находился в большой мрачной церкви, где торжественно играл орган
музыка, которая приводила его в восторг. Когда Ласт Булл отвернулся от него и направился к Хью, Джек поднял с земли шляпу, которую он швырнул, и пошёл за ним, опустив голову. Ему казалось, что он только что вышел из церкви.

 Ласт Булл и Хью некоторое время разговаривали, а Джек сидел и слушал, хотя, конечно, ничего не понимал из того, что они говорили. В конце концов Хью зашёл в хижину и через несколько минут вышел.
Он протянул свёрток Последнему Быку, который тут же поднялся и, снова пожав руку Джеку, зашагал через лагерь.

— Милосердный! Хью, — сказал Джек, — я бы хотел, чтобы ты рассказал мне всё о Последнем Быке, о том, что он делал, что говорил и о чём вы говорили.
 Я никогда не встречал такого интересного человека, и мне кажется, что у него должна быть удивительная история, если бы только её можно было рассказать.

«Что ж, сынок, это так, — сказал Хью. — Он во многом странный человек, но очень хороший. В лагере нет ни одного индейца, который был бы мне так же интересен, как Последний Бык; он, безусловно, самый храбрый человек во всём лагере. Он вполне мог бы стать верховным вождём, но
он бы никогда этого не сделал. Когда он был молод, единственным его развлечением была война, и за свою жизнь он убил множество врагов.
У него также была одна большая проблема, о которой я знаю и могу вам рассказать. Однажды, много лет назад, он путешествовал с отрядом — всего несколько домиков.
На них напал враг, и они побежали, но жена Последнего Быка была на медлительной лошади, и пока он пытался отогнать врага, её схватили. Он трижды или четырежды бросался в гущу врагов, чтобы попытаться спасти её, но не смог, хотя его храбрость не знала границ
преследование, и враг отступил на холм. Некоторые из нападавших
могли говорить по-пегански, и они спросили плененную женщину, кто она такая.
Она тоже была храброй, и она смеялась над ними и говорила, что она
жена того храброго человека, который так часто нападал на них и
который убил троих из их отряда. И когда враг понял это, он вытолкнул женщину вперёд, прямо на линию огня, и выпустил в неё полный колчан стрел, прямо на глазах у Последнего Быка. Последний Бык был молод, когда это случилось, и я часто думал, что, может быть, это было одним из
причины, по которым он всегда был готов к войне. Люди, убившие его жену, были Змеями, и я всегда слышал, что ему было гораздо важнее идти по тропе войны через горы в поисках лагерей Змей,
чем вести войну в прериях.
"Что ж, — сказал Джек, — неудивительно, что после этого он стал воином."

«Нет, — сказал Хью, — эти индейцы очень мстительны, если считают, что их обидели. Они всегда хотят поквитаться.

» С Последним Быком произошла ещё одна странная вещь, — сказал Хью. «Он
В то время он об этом не знал, но потом услышал, и, думаю, ему было очень плохо. Когда он был маленьким, у него был брат на два года старше его, и однажды во время большой драки со Змеями этот старший брат попал в плен к Змеям и вырос в их лагере. Конечно, это сделало его Змеем в душе, и когда он вырос и отправился на войну, он сражался с врагами Змей, то есть с племенами Черноногих.
 После того как Последний Бык стал мужчиной и хорошим воином, Змеи и
Однажды в прерии между индейцами произошла крупная стычка. Силы были примерно равны, и дело шло к противостоянию. Схватка
закончилась, и Змеи начали медленно отступать; не убегать, а просто
медленно удаляться, и Индейцы не осмелились преследовать их, но как
только они оказались вне досягаемости, Последний Бык вышел вперёд
и сделал последний выстрел по врагу. Он сделал это скорее для того, чтобы похвастаться,
чем по какой-то другой причине, но в итоге он сбил человека и убил его.
Через два года после этого Змеи и Пиганы на время заключили мир, а затем
змеи сказали им, что человек, убитый последним выстрелом, был
Братом Последнего Быка. Конечно, Последний Бык не знал, что его брат
участвовал в драке, и фактически, никогда ничего о нем не знал, кроме
того, что он был схвачен Змеями; но я полагаю, вероятно, это имело значение.
старик чувствует себя довольно скверно.

"Я бы так и подумал", - сказал Джек.

В тот день Джон Монро сказал Хью, что собирается устроить пир
сегодня вечером и пригласить нескольких главных мужчин в лагере, чтобы они поели и покурили с ним. Он сказал Хью, что, хотя Джек и
Он был всего лишь мальчишкой, но хотел сидеть в кругу пирующих.
Когда Хью услышал это, он сказал Джону: «Послушай, Джон, почему бы тебе не пригласить Кровавого Человека тоже?» Джеку будет довольно одиноко сидеть там
с кучей стариков, которые ничего не понимают из того, что говорят, и
не с кем будет поговорить. Если ты пригласишь другого мальчика,
Джеку будет гораздо приятнее, и я не думаю, что старики будут
против, если ты объяснишь им, почему ты это сделал». Джон сказал,
что, по его мнению, это хорошая идея, и пообещал Хью, что позовёт Джо на пир.

Джеку было очень интересно узнать, что будет происходить, и он был очень рад, что Джо тоже придёт, потому что знал: если Джо будет сидеть рядом с ним, он хотя бы в общих чертах поймёт, о чём говорят старики, когда произносят свои речи после еды.


Весь день жена Джона и две её сестры были заняты приготовлением еды. Хлеб пекли из муки, которую привёз Хью,
а ещё он привёз достаточно кофе и сахара, чтобы сварить кофе для гостей. Кроме того, женщины варили и готовили в больших котлах
мясо антилопы, сушёные языки буйволов и курдючный жир, а также
другие котлы с ягодами сарвиса. Незадолго до захода солнца всё было готово,
и Джон, выйдя на середину лагеря, стал выкрикивать имена гостей, иногда повторяя приглашение по несколько раз: «Последний Бык, тебя приглашают поесть. Последний Бык, тебя приглашают поесть. Последний Бык,
тебя приглашают поесть и покурить. — Так он назвал имена пятнадцати важных людей в лагере, и вскоре гости стали подходить с разных сторон.
лагерь. Джон Монро сидел в глубине домика, слева от него — Хью, а справа — Джек и Джо. Остальным, когда они вошли, хозяин указал на их места. Самые важные персоны сидели в глубине домика, а те, кто помоложе, — ближе к двери. На то, чтобы все собрались, ушло совсем немного времени, но когда все были в сборе, женщины по знаку хозяина начали обходить стол, разнося сначала тарелки и чашки, а затем и еду.

 Блюда представляли собой любопытную смесь древнего и современного.  Там
Там были несколько оловянных тарелок и ложек, но большая часть посуды представляла собой огромные миски, выдолбленные из дерева, хотя две или три были сделаны из полосок, вырезанных из рога буйвола и сшитых сухожилиями. Такая посуда, конечно, была достаточно прочной, чтобы в ней можно было хранить мясо, но она протекала, и в неё нельзя было наливать жидкости.

 За едой почти не разговаривали. Время от времени кто-то из мужчин переговаривался
вполголоса со своим соседом или отпускал какую-нибудь шутку
погромче, и все смеялись. Джек с удивлением заметил, что хозяин
Ему не подали еду. Он ничего не ел, но коротал время за тем, что нарезал табак на доске, лежавшей перед ним, и смешивал его, готовясь наполнить большую каменную трубку, которую предстояло выкурить после того, как все закончат есть. Когда бдительные женщины убрали со стола, Пискун пододвинул табак и трубку Джо и подал ему знак. Мальчик прочистил трубку, наполнил её и, передав хозяину, протянул руку и щипцами, сделанными из раздвоенной веточки, вытащил из огня уголёк, который положил на
трубка. Хозяин курил, пока трубка не разгорелась, затем выпустил
облако дыма в небо, повернул мундштук к земле и тихо помолился.
Затем он передал трубку мужчине слева от себя, который, не затягиваясь, передал её следующему, и так трубка переходила из рук в руки, пока не оказалась у гостя, сидевшего ближе всех к двери. Он закурил, как это сделал хозяин, помолился и передал трубку соседу справа, который, в свою очередь, закурил, и так трубка шла по кругу, пока снова не оказалась у хозяина.

 Вскоре после того, как трубка перешла к нему, самый старший из присутствующих, Кэлф Роб,
Он поднялся на ноги и произнёс небольшую речь. Когда он закончил,
Джо прошептал Джеку, что этот человек восхвалял Джона Монро, а
также говорил о возвращении Хью в племя и о молодом человеке, которого он привёл с собой. За речью Кэлфа Роба последовали другие, и
Джек ждал, что Джо расскажет ему, о чём они говорят, но, хотя он дважды или трижды подталкивал Джо, чтобы тот посмотрел на него, Джо, казалось, был настолько увлечён речами, что не обращал внимания на Джека, который сидел в полном неведении о том, что происходит.
все шло своим чередом. Вскоре другой мужчина постарше, в котором Джек
узнал Железную Рубашку, главного вождя, встал и сказал несколько слов,
а затем, к удивлению Джека, Хью повернулся к нему и сказал: "Сынок, Железная
Рубашка хочет, чтобы я перевел вам то, что он собирается сказать. Затем Айрон
Рубашка продолжил, говоря медленно, предложение за предложением, и ожидая, пока
Хью перевел это Джеку, и вот какую речь он произнес:

 «Сын мой, ты приехал сюда из далёкой страны с этим белым человеком, нашим старым другом Белым Быком. Мы знаем его много лет. Он
Он рассказал нам, что ты пришёл с края света, оттуда, где
земля спускается к солёной воде. Он рассказал нам о тебе, что
ты хороший молодой человек, правдивый, говорящий только то,
что есть на самом деле, не болтающий глупостей и не лгущий. Прежде
чем ты пришёл в наш лагерь, но ещё до того, как ты его увидел,
ты совершил храбрый поступок и спас от смерти ребёнка одного из
тех, кто здесь сидит. С тех пор как ты
присоединился к нам, мы наблюдали за тобой в лагере. Мы увидели, что ты
спокойный и дисциплинированный, а ещё мы поняли, что ты смелый. Несколько
Несколько ночей назад, когда на наш народ, с которым ты разбил лагерь, напали враги, ты защитил его и убил одного из этих врагов. Я рад, что к нам присоединился такой хороший человек, и весь лагерь тоже рад. Я бы хотел, чтобы ты всегда оставался с нами и стал одним из моих детей. Сегодня вечером вокруг тебя собрались вожди племени.
Мы все хотим, чтобы ты стал пиеганом и был тем, кем я считаю тебя в глубине души, — одним из нашего народа. Поэтому сегодня, несмотря на твою белую кожу, мы выбрали тебя одним из нас.
и с этого момента ты принадлежишь племени пегих. То, что я говорю тебе сейчас, я говорю не только от себя, но и от имени тех, кто сидит здесь, а также от имени всего племени.
 Старик замолчал и сел. Джек то краснел, то бледнел, слушая перевод Хью, и его чувства были настолько сильны, что на мгновение ему захотелось заплакать. Он повернулся к Хью и сказал:

 «Что мне делать, Хью?  Стоит ли мне что-то сказать?»
 «Почему, — сказал Хью, — я думаю, они хотели бы, чтобы ты что-то сказал, пусть даже немного».

Джек впервые выступал на публике, и, когда он поднялся на ноги, у него задрожали колени, а во рту пересохло. Всё, что он мог сказать, было:
«Хью, я бы хотел, чтобы ты передал им, как я горжусь тем, что они говорили то, что говорили, и как я рад быть членом нашего племени». Скажи им, что я никогда не забуду эту ночь, если проживу тысячу лет, и что, когда я вернусь на Восток, где бы я ни был, я всегда буду думать о членах племени пиеган как о своих друзьях и братьях.
Джек сел, у него звенело в ушах от напряжения.
и охватил его стыд и смущение. В то же время его сердце переполняла гордость за оказанную ему честь, и он крепко сжал руку Джо, которая искала его руки. Вскоре после этого гости один за другим поднялись и вышли из домика.
Последним вышел Джо, который, потянув за собой Джека, выбежал из домика и, остановившись перед ним, разразился пронзительными
воплями и криками, а затем они с Джеком, обхватив друг друга за
плечи, боролись в темноте, пока оба не выбились из сил.




Глава XXI.

Лагерь переезжает.


Прошло два или три дня после завершения церемоний в Медицинском вигваме, когда Джек, прогуливаясь по лагерю однажды утром, столкнулся лицом к лицу с Иезекиилем. Негр снял перо, которое было у него на голове, когда Джек видел его в последний раз, и теперь был одет в леггинсы, поношенную хлопковую рубашку и мокасины. Он сразу узнал Джека и подошёл к нему, сердечно пожав ему руку.

— Ну что ж, — сказал он, — мастер Джек, вы добрались сюда целым и невредимым, не так ли? Надеюсь, у вас не было проблем в пути. Вас никто не схватил, не так ли?

«Нет, — смеясь, ответил Джек, — мы здорово испугались, когда ты нас бросил.
Мы чуть не наткнулись на два или три индейских лагеря, но обошли их незамеченными, и у нас не было никаких проблем.  Хью говорил, — продолжил он, — что вы, пиеганы, сильно пожалеете, что не остались с нами, когда мы путешествовали среди этих лагерей к югу от Йеллоустоуна. Нам ничего не было нужно от этих людей, но Хью сказал, что военный отряд отдал бы всё, что угодно, лишь бы у них был такой шанс
захватить лошадей.
«Не повезло, — сказал Езекия, — мы не видели врагов и не устраивали
никакой войны не было, и вчера днём ты просто притащился, ничего не сделав.
Хотя я слышал, что ты очень гордый, мастер Джек.
Индейцы рассказывали мне прошлой ночью, что ты убил врага, который пытался увести лошадей из лагеря Фокс Ай у Зелёных Озёр, и что после того, как ты его убил, ты счёл его своим трофеем.
Ты поступил благородно, и все твои друзья гордятся тобой.

«Не знаю, в курсе ли вы, мастер Джек, но у вас в лагере много друзей. Люди здесь очень высокого мнения о вас. Сначала они
Ты мне нравишься, потому что ты вроде как принадлежишь старику, а ещё потому, что ты спас дочь Маленького Плюма от утопления, а теперь ещё и потому, что ты показал, что ты храбрый, даже несмотря на то, что ты так молод и не так давно в прериях.
"Что ж, Езекия, я очень рад это слышать. Думаю, любой был бы рад, если бы он нравился людям, я знаю, что я был бы рад. Все в лагере всегда
добрые и милые и улыбающиеся, они не похожи на индейцев у меня
всегда читал. Те всегда были торжественно и тихо, и грубый, и
я только и делал, что ворчал; но эти люди здесь такие приятные, какими только могут быть, они всегда смеются, шутят и делают добрые дела;
говорю тебе, они такие милые, что я всегда хочу быть с ними.
 «О да, они хорошие люди, мастер Джек, — сказал Езекия. — Они мне очень нравятся.  Мастер Джек, — продолжил он, — не могли бы вы зайти ко мне в домик? Я бы хотел, чтобы вы познакомились с моей женой и детьми. У меня прекрасная семья, сэр! Моя жена — девушка Одинокого Человека, а он, знаете ли, вождь одного из племен, весьма уважаемый человек.

«Ну конечно, я пойду, Езекия», — сказал Джек, и они вдвоём направились к большому дому неподалёку.

 Джек нашёл жену Езекии опрятной молодой женщиной с приятным лицом, а дом был в очень хорошем состоянии. Трое странных маленьких детей, внешне похожих на негров, играли неподалёку, а крошечный младенец с большими выпученными глазами и жёсткими вьющимися волосами был привязан к доске и раскачивался на одном из столбов хижины.

 После недолгого разговора Езекия несколько неуверенно намекнул, что был бы рад, если бы Джек поел с ними, и Джек с радостью согласился.
Джек принял приглашение, которое, похоже, понравилось и Езекии, и его жене. Джек провёл в сторожке большую часть дня и, когда наконец вышел, решил, что в будущем постарается увидеться с Езекией.

Однажды днём, вскоре после того, как «Лагерь целителей» был расформирован, Джек сидел перед лагерем вместе с Хью, когда услышал вдалеке голос глашатая, выкрикивавшего новости, пока он объезжал круг из палаток.
 Джек немного послушал, а когда глашатай подъехал ближе и его голос стал звучать отчётливее, Джек повернулся к Хью и сказал:
спросил его, что говорит старик.

"Подожди минутку," — сказал Хью, — "подожди, пока он подойдёт ближе, я не могу расслышать всё, что он говорит, но это что-то про переезд лагеря и бизонов. Думаю, они, скорее всего, собираются начать."
Через некоторое время он добавил: "Да, вот что он говорит: "Слушайте, слушайте, все будьте внимательны.
Завтра лагерь переедет. Все палатки должны быть разобраны до рассвета.
Все должны собраться и уехать вскоре после восхода солнца. Лагерь будет перенесён в сторону холмов Свит-Грасс. Мужчины, подведите лошадей поближе. Женщины, собирайте вещи
Собирайте свои вещи, вожди приказали выступать рано утром. Слушайте, слушайте, все будьте внимательны.
"Ну, — сказал Джек, — я рад, что они уезжают. Мы здесь уже давно, и я буду рад снова оказаться в прерии и посмотреть, как индейцы гоняются за бизонами. Они сделают это, не так ли, Хью, когда
доберутся до страны бизонов?

"Господи, да, - сказал Хью, - это единственный способ, которым они убивают бизонов, за исключением
время от времени, когда они находят одного или двух старых быков, убитых в одиночку, когда
иногда они подкрадываются к одному из них и таким образом убивают его; но всякий раз, когда они
«Они хотят устроить большую охоту, чтобы добыть мяса и шкур для всех,
а потом они погонятся за ними».

 «Ну что ж, Хью, — сказал Джек, — что мы будем делать, когда лагерь двинется дальше?  Просто соберём наших животных и пойдём вместе с ними?»

 «Да, — сказал Хью, — думаю, мы можем собрать наших животных, а потом
мы позволим женщинам старика вести их». Они бы с радостью погрузили их тоже.
Но я боюсь, что если они это сделают, то первое, что мы узнаем, — это то, что у некоторых из этих лошадей заболит спина, а я этого не хочу.  Понимаете, скорее всего, нам снова придётся ехать на этих лошадях на юг.
и я намерен содержать их в хорошем состоянии, чтобы они служили нам, пока мы будем в пути, так же, как служили, когда мы приехали сюда».
 «Почему, — сказал Джек, — мне кажется, что мы не должны позволять женщинам вьючить лошадей, это мужская работа.  Не так ли, Хью?»

 «Нет, — сказал Хью, — не среди индейцев». Работа мужчины в индейском лагере заключается в том, чтобы добывать мясо для еды и шкуры для одежды, а также ходить на войну, чтобы разбогатеть и заставить людей хорошо думать о нём и его семье, а также защищать лагерь. Работа женщины заключается в том, чтобы следить за хижиной, принимать
заботиться о детях, шить одежду и следить за передвижением лагеря. Понимаете, это не так уж сильно отличается от того, что происходит среди белых людей. У индейцев мужчина занимается охотой и войной. Белые охотятся ради развлечения, а индейцы — нет. Индейцы охотятся,
чтобы выжить, точно так же, как любой мужчина в Штатах утром идёт в свой магазин и весь день продаёт товары, чтобы заработать деньги
и прокормить свою семью.
 «Почему бы и нет, — сказал Джек, — это не так уж сильно отличается от того, что делают белые мужчины и белые женщины.  Не так ли?»

«Не очень», — ответил Хью. «Вот что я тебе скажу, сынок, — продолжил он. — Давай-ка сегодня вечером соберём почти весь наш грузовик и подготовим тюки, чтобы утром погрузить их на лошадей. Наши лошади будут изгнаны со старой
человека, и мы можем их поймать и упаковать их, и оставить их здесь
женщинам водить с ним, и тогда мы можем идти вперед с
солдат, или, если хочешь, можно заехать в лагерь, и посмотреть их взять
все и начать двигаться."

- Думаю, я лучше останусь здесь и посмотрю, как они двигаются, Хью, - сказал Джек. — Но что ты имеешь в виду под солдатами?

«Ну, солдаты, — сказал Хью, — это что-то вроде констеблей. Я думал, что уже рассказывал тебе о них. Это молодые люди, которые постоянно ходят на войну, и именно они следят за тем, чтобы приказы вождей выполнялись. Вот как это было: если завтра утром кто-то скажет, что не собирается двигаться с места и не собирается разбирать свой шатёр, солдаты пойдут к нему, и, если он будет упорствовать, скорее всего, хорошенько отхлещут его шомполами. Если он всё равно откажется идти с лагерем, они могут снести его шатёр, сломать шесты шатра
и даже разрезал шкуры, из которых были сделаны вигвамы. Это довольно серьёзное нарушение — ослушаться приказа вождя, и на самом деле так никогда не поступали.
 В тот вечер после ужина Джо пришёл в вигвам и после короткого разговора сказал Джеку:
«Разве это не здорово, что мы собираемся переехать и начать охотиться на бизонов?»

«Спорим, это здорово», — сказал Джек. «Знаешь, я никогда не видел охоту на бизонов, а всегда думал, что это, должно быть, прекрасное зрелище».
 «Говорю тебе, — сказал Джо, — после того как они убьют много бизонов, все будут рады. По всему лагерю устанавливают сушильные леса, и по мере того, как
мясо привезли, разрезали ее на тонкие ломтики и повесить его над
поляки, и на некоторое время это выглядит так, как если красная ткань была натянута все
через лагерь. Конечно, через два-три часа оно высыхает и становится
коричневым, но когда его только нанесли, оно действительно красивое, я вам скажу ".

- Что ж, - сказал Джек, - надеюсь, я это увижу. Ты не представляешь, Джо, насколько сильно
Я хочу узнать об индейцах всё. Всё, что они делают, говорят и думают, настолько отличается от всего, что я когда-либо видел, что я просто схожу с ума, когда думаю о том, что это такое.
«Какой шанс мне выпал и как малому я ещё научился».
«Ну что ж, — сказал Джо, — ты многому научишься до того, как уедешь, но я не хочу, чтобы ты знал всё, потому что тогда ты, возможно, никогда не вернёшься.
Предположим, ты уедешь этой осенью, не зная всего, но, может быть, ты вернёшься следующей весной, чтобы узнать остальное».

"Что ж, - сказал Джек, - я не могу придумать ничего веселее, чем сделать именно это".
Через минуту он продолжил: "Ты убил бизона, Джо?"

"Да, - сказал Джо, - несколько, не так много. У меня нет хорошей беговой лошади,
и поэтому я никогда не убивал многих, гоняясь за ними. Нужна довольно хорошая лошадь, чтобы
поймай корову. У тебя две.

"Что ж, - сказал Джек, - я скажу тебе, что я сделаю, на первой же нашей охоте".,
Я позволю тебе оседлать моего нового коня, и я поеду Пауни; тогда, может быть, мы будем
как иметь удачу".

"Это будет хорошо", - сказал Джо. "Предположим, я ездить на новой лошади, я довольно
обязательно иметь удачу".

"Вот смотри, сынок," ворвался Хью, который сидел рядом с ними, "вы
хотите провести урок в Буффало работает, прежде чем пытаться его первым
время. Есть некоторые вещи, о которых нужно рассказать новичку. Теперь, когда
вы начинаете преследовать бизонов, вы должны подъезжать вплотную к животному
Вы пытаетесь убить. Вы никогда не убьёте ни одного бизона, если будете их бояться. Подъедете к корове на расстояние двух-трёх ярдов и, когда окажетесь на уровне её бёдер, выстрелите в неё и постарайтесь попасть в сердце. Вы должны помнить то, что я говорил вам много раз: чтобы убить любое животное, нужно стрелять низко. Но в случае с буйволом, у которого такой большой горб, нужно стрелять ещё ниже, чем в большинстве других случаев.
 Это самая большая проблема, с которой сталкиваются большинство мужчин, когда они впервые охотятся на буйвола: они стреляют слишком высоко, и пуля проходит сквозь мясо, не попадая в цель.
 Если ты будешь помнить эти две вещи: подбираться ближе и стрелять низко, у тебя не возникнет проблем с убийством бизона.
 На следующее утро, когда Джек выглянул из хижины, он увидел, что в лагере произошли большие перемены.  Многие места, где накануне стояли хижины, теперь были пусты. В других местах виднелись только конические каркасы из жердей, а в третьих женщины просто снимали шкуры с вигвамов или, в некоторых случаях, стояли на повозке, прислонённой к вигваму, и отстёгивали его переднюю часть. Лагерь был полон лошадей,
Многие из них были привязаны к колышкам, тюкам с багажом или к повозкам, но многие бродили по кругу на свободе. Джек никогда раньше не видел, чтобы все лошади лагеря собрались вместе, и был поражён их количеством. По всему кругу были разбросаны груды одеял, тюков, сёдел, кухонной утвари и другого имущества, которое женщины собирали, связывали, укладывали на лошадей или грузили на повозки.

Вокруг кипела жизнь, и работа, которая велась, не была тихой. Некоторые жеребцы потеряли своих
Матери пронзительно кричали, а кобылы ржали, зовя своих пропавших жеребят. Походные собаки были в сильном возбуждении, они лаяли, выли или путались под ногами, а когда их пинали, жалобно скулили. Мальчишки, которые сновали по кругу, кричали, улюлюкали, бегали наперегонки и боролись. Женщины, обеспокоенные
необходимостью собирать вещи и присматривать за детьми и лошадьми,
кричали друг другу что-то пронзительным голосом, и многие младенцы,
которым не хватало материнского внимания, добавляли свои крики к
царившему вокруг гаму.

Джек немного понаблюдал за происходящим, а затем, вернувшись в
домик, сказал: «Что ж, Хью, я не ожидал, что в этом лагере будет так шумно этим утром.  Они когда-нибудь снова успокоятся?  Это совсем не похоже на лагерь, в котором мы были последние три недели».
 «Нет, — сказал Хью, — в первый день после долгого стояния на одном месте они поднимают настоящий шум». Однако вы увидите, что, когда они переедут завтра, всё пойдёт гораздо более гладко. А теперь, как только мы закончим есть, — продолжил он, — давайте догоним наших лошадей
и упакуй их, и привяжи здесь, рядом со стариной Джоном. Потом я пойду дальше со стариками, а ты, если хочешь, можешь оставаться здесь сколько угодно.
Только на твоём месте я бы не отходил от колонны слишком далеко. Видишь ли, теперь мы выходим в прерию, где больше опасности встретить врагов, и я бы вообще не уходил один.
Пригласи Джо поехать с тобой, или с какой-нибудь небольшой группой из двух-трех мужчин
, или попроси меня, и я поеду с тобой, куда ты захочешь ".

- Ладно, - сказал Джек, - я запомню. Я видел врагов достаточно, чтобы
Они не заставили себя долго ждать, и я не хочу больше с ними сталкиваться.
Им не потребовалось много времени, чтобы поймать и упаковать своих лошадей. Джек привязал свою новую верховую лошадь к вьючным животным, а жена Джона Монро сказала, что проследит за тем, чтобы их всех отправили дальше. Затем Хью отправился к голове колонны, которая уже начала переправляться через реку, а Джек сел на Пауни и объехал лагерь. Ему было очень забавно наблюдать за происходящими вокруг операциями.
 Женщины постоянно заканчивали работу по упаковке и приступали к
Они отправились в путь со своими семьями, чтобы последовать за теми, кто ушёл раньше.
Так образовался непрерывный поток людей, направлявшихся к реке,
вступавших в неё, переправлявшихся и выбиравшихся на другой берег. Тропа
поднималась по крутому склону, и длинная вереница людей, следовавших за ней, напомнила Джеку ярко окрашенную змею, медленно ползущую вверх по склону холма.

Наконец ему надоели сцены, происходившие в лагере, и он поехал к реке.
Там он присоединился к процессии, которая её пересекала.  Оказавшись на другом берегу, он свернул с тропы Пауни и быстро поехал к голове
колонна, к которой он присоединился, состояла из Хью. Двадцать пять или тридцать мужчин в возрасте от
сорока до пятидесяти лет шли впереди, а за ними скакало более
сотни молодых людей на прекрасных лошадях, красиво одетых и хорошо вооружённых. У некоторых из них были винтовки, у многих — двуствольные ружья, но у большинства были только луки и стрелы, которые они теперь носили в колчанах за спиной.

"О! - Хью, - сказал Джек, подъезжая, - эти молодые люди -
солдаты?

- Да, - сказал Хью, - они солдаты. Все они принадлежат к одному из
тайных обществ, мутсикам, что означает "храбрые". Как я уже говорил
Как ты слышал прошлой ночью, если вожди хотят, чтобы что-то было сделано, они говорят об этом молодым людям. Об этих тайных обществах можно рассказать целую историю.
Как-нибудь вечером, когда у нас будет достаточно времени, мы попросим кого-нибудь из стариков рассказать нам эти истории. Видишь ли, обычно они не рассказывают об этом белым людям, но
Я слышал почти все эти истории, и, скорее всего, они не будут возражать, если я расскажу их вам. Видите ли, одна из причин, по которой индейцы не любят говорить с белыми о священных вещах, заключается в том, что они боятся, что белый человек
Они смеются над ним, но, конечно, они знают, что ты бы так не поступил, как и я бы не поступил.
«Я думаю, что нет, — сказал Джек. — Я был бы так рад услышать всё, что они готовы мне рассказать, что, думаю, не стал бы смеяться, даже если бы это было по-настоящему смешно».
«Нет, — сказал Хью, — конечно, не стоит. Конечно, некоторые из этих
вещей, в которые верят индейцы, кажутся нам, белым людям, нелепыми,
но для них они вполне реальны, и они верят в них так же, как мы верим во
множество вещей, которые, скорее всего, показались бы нам нелепыми
они. Например, некоторые из библейских историй. Ты не смог заставить индейца
поверить в них, и все же белые люди думают, что это все так.

- Ты имеешь в виду чудеса? - спросил Джек.

"Да, я полагаю, что это оно".

После небольшой паузы Джек спросил Хью: "Что делают те люди, которых я
вижу пересекающими холмы впереди нас, Хью?"

«Ну, — сказал Хью, — это молодые люди и мальчишки, которые охотятся в кустах, чтобы убить всё, что там есть, до того, как подойдёт лагерь, и распугать всех. Скорее всего, мы остановимся, не пройдя и половины пути, и будем ждать, пока колонна сомкнётся. Тогда эти молодые
Эти ребята далеко уйдут вперёд. Конечно, они подстрелят любую дичь, которая попадётся им на пути, а потом разведают местность на предмет врагов, которые могут там быть.
 Хью едва успел договорить, как старики остановили лошадей и, спешившись, сели на землю в круг. Солдаты тоже спешились, а люди позади них остановились. Наполнили трубки и стали передавать их по кругу. "Чего они ждут,
Хью?" спросил Джек.

"Видишь ли, сынок, - сказал старик, - здесь всегда много людей".
которые поздно вышли из лагеря, и они остановились здесь, чтобы дать таким людям возможность догнать колонну, чтобы она не растянулась слишком сильно.
Иногда, если они слишком сильно отстают, небольшой военный отряд может напасть на колонну, убить двух или трёх женщин, а затем снова уехать, прежде чем кто-то успеет подобраться достаточно близко, чтобы наказать их.

После получасового привала отряд снова двинулся в путь, и вскоре они поднялись на последний холм. Лагерь расположился на открытом хребте, который вёл к прерии.  Время от времени тропа проходила мимо
через редкие заросли осины или через сосновый бор
бежали вниз с гор, но к середине дня
горы остались далеко позади, и немного позже они
разбили лагерь в открытой долине притока Молочной реки. Это удивило
Джека, когда он увидел, как быстро были возведены домики и как мало времени
потребовалось этой неорганизованной толпе людей, чтобы привыкнуть к обычной
рутине лагерной жизни.

Несколько дней деревня двигалась на восток, пересекая Молочную реку,
и наконец однажды ночью они разбили лагерь у подножия Сладкой травы
Холмы. С тех пор как они покинули горы, бизоны были у них на виду.
Сначала попадались отдельные особи, потом небольшие группы из трёх-четырёх быков, а затем и небольшие стада. Но здесь, у подножия холмов Свит-Грасс,
их было много, и с возвышенности можно было увидеть, что прерия усеяна ими почти до самого горизонта. Во время похода
несколько бизонов были убиты людьми, которые незаметно подкрались к ним;
но никто не охотился на бизонов, потому что вожди отдали строгий приказ
против этого.




ГЛАВА XXII.

БЕГУЩИЕ БИЗОНЫ.


Однажды вечером, незадолго до захода солнца, когда Джек и Хью сидели перед хижиной, раздался уже знакомый голос старого глашатая, выкрикивавшего новости для лагеря. Сначала слова, доносившиеся с большого расстояния, были непонятны, но когда старик подошёл ближе, Хью кивнул, слушая его, а Джек спросил: «Что он говорит, Хью?»

«Он выкрикивает приказы вождей, — сказал Хью, — и вот что он говорит:
«Слушайте, слушайте, все внимание. Завтра мы будем охотиться на бизонов. Все должны сесть на лошадей. Мужчины, точите свои
наконечники стрел, женщины, точите свои ножи. Завтра рано утром,
все отправятся в путь. Так приказали вожди. "Это примерно так.
Он говорит и разъезжает по лагерю, повторяя это снова и снова.
снова. Видите ли, необходимо, чтобы каждый точно знал, что происходит.
что будет сделано, чтобы все могли подготовиться, и у каждого человека в
лагере были равные шансы раздобыть еду завтра ".

«О! — сказал Джек, — вон идут парни и мужчины, чтобы собрать лошадей».
Он увидел, как молодые люди и мальчишки пешком направились к
Холмы, которые простирались во всех направлениях от лагеря, были усеяны пасущимися индейскими пони.


"Да," — сказал Хью, — "и поскольку ты самый младший в этом лагере,
ты мог бы сесть на свою лошадь и поехать за нашими. На какой лошади ты собираешься ехать завтра, на Пауни или на своём новом скакуне?"

"Поэтому, я думаю, что я поеду на пони, - сказал Джек, - как это будет моей
сначала Чейз. Я его знаю и он меня знает, и пока я немного
привыкли работать в Буффало, я решил использовать его".

- Что ж, - сказал Хью, - полагаю, тебе лучше так и поступить. Но если бы я был
Я бы тоже привёл новую лошадь и привязал её рядом с домиком.
 Не стоит оставлять такую быструю лошадь в прерии на ночь, да и вообще на какое-то время.
Знаешь, может нагрянуть небольшой военный отряд и забрать всех лошадей, что есть в горах, а было бы жаль потерять скаковую лошадь.

«Я запомню это, Хью, — сказал Джек, — но я всё равно решил, что приведу нового коня сегодня вечером, а завтра одолжу его Джо. Видишь ли, у него нет хорошей лошади, и он говорил мне, что ему ещё ни разу не удавалось убить много бизонов во время погони, потому что ему приходилось ездить на медленных старых лошадях
который не смог поймать бизона».

«Хорошая идея, — сказал Хью, — это доставит ему огромное удовольствие и, возможно, принесёт ему славу, а тебе не причинит вреда».

Уже стемнело, когда лошадей привели и привязали к коновязи рядом с домиком, но в лагере по-прежнему царила необычная суета. Когда они
сидели у костра в хижине перед сном, Хью сказал Джеку:
«Видишь, сынок, даже звуки в лагере говорят о том, что происходит что-то необычное. Ты заметил, что сегодня нет ни пения, ни барабанной дроби, но люди говорят больше обычного и
По лагерю бродят лошади и люди. Все готовятся.
Если бы вы могли обойти лагерь и заглянуть в шатры,
вы бы увидели, что во многих из них мужчины молятся. Некоторые из них достали свои священные предметы и жгут сладкую траву и сладкую сосновую смолу, чтобы очиститься и помолиться Солнцу, чтобы оно принесло им удачу завтра; чтобы их лошади бежали быстро и они могли поймать самых упитанных коров; чтобы они не спотыкались и не проваливались в ямы, чтобы не упасть; и чтобы их стрелы летели прямо, чтобы
они наловят много еды. Понимаете, нам, белым, довольно сложно
понять, что значит для индейцев охота на бизонов. Эти бизоны —
практически всё, чем они питаются, и если бизонов не станет, все
люди умрут с голоду. Самое важное для каждого мужчины, женщины и
ребёнка в лагере — это иметь достаточно еды. Поэтому, когда эти люди отправляются на охоту за бизонами, они
молятся, чтобы им сопутствовала удача.

"Я помню, как в детстве, ещё в Штатах," — продолжил он, — "мы тоже молились, что-то вроде этого; только там мы называли это"
День благодарения. Проповедник обычно благодарил Господа за всё хорошее, что произошло в прошлом году, и молился о том, чтобы Господь дал нам всё хорошее в следующем году. Они говорили о больших урожаях, о том, что будет много кукурузы и тыкв, и о хорошем годе для мачты, чтобы свиньи были жирными, и о том, что будет много дождей, чтобы росла трава и у животных было много корма. Моя старая мама много раз брала меня с собой на такие проповеди.
Я сидел на скамейке рядом с ней, едва доставая ногами до пола, и слушал, что говорит проповедник.

«О да, Хью, конечно, я много раз бывал в церкви в День благодарения.
Но, думаю, в Нью-Йорке священник больше говорит о том, что было раньше, чем о том, что будет в следующем году».
 На следующее утро было ещё темно, когда потрескивание огня разбудило
 Джека, и через несколько мгновений после того, как он сбросил с себя одеяло, он уже стоял снаружи и смотрел в ясное чёрное небо, усыпанное тысячами ярких звёзд.
Лагерь проснулся, и Джек мог видеть, что происходит за навесами каждого домика.
вдалеке виднелись отблески костров, и из каждой трубы вверх поднимались искры.
 Пока мужчины завтракали, в дверях появилось улыбающееся лицо Джо. Он вошёл и сел рядом с Джеком.

"Привет, Джо," — сказал его друг. "Ты принёс седло? Я привязал здесь новую лошадь, и она готова к тому, чтобы ты сегодня на ней поскакал."

«О! — сказал Джо. — Мне не нужно седло, я буду ездить без седла, как и все остальные индейцы.  Только белые люди пользуются седлами, а теперь ты пьеган, и тебе придётся научиться охотиться на бизонов, как это делают пьеганы».

«Хорошо, — сказал Джек, — меня это вполне устроит, но, думаю, пока я не пройду через одну или две погони, я буду придерживаться старомодного седла. Мне кажется, что человеку нужно много практиковаться, прежде чем он сможет целый день скакать без седла». Я иногда пробовал это делать на ранчо, и, скажу я вам, долго я не продержался.
"Да," — сказал Джо, — "тебе точно нужно потренироваться." А Хью добавил: "И чем раньше ты начнёшь, тем лучше. Тебе нужно научиться ездить без седла и пользоваться луком и стрелами. Ты можешь использовать
тот самый лук и стрелы Асинабойна, которые ты захватил. Это очень хороший лук, но тебе понадобится ещё несколько стрел. Мы попробуем раздобыть их, когда вернёмся.
"О, Хью!" — сказал Джек. — "Ты идёшь с нами?"

"Думаю, придётся," — сказал Хью. «Видишь ли, нам нужно добыть немного мяса для этой старухи. Мы остановимся в хижине и будем есть её еду, а ещё нам нужно поохотиться и добыть свою долю. Я думаю, что сегодня ты добудешь много мяса, но я всё равно решил пойти с тобой».

«Ничего страшного, — сказал Джек. — Я бы хотел поехать с тобой, но, думаю,
Поуни сбежит от старого Лысого».

"Я думаю, что, скорее всего, так и будет", - сказал Хью с веселой искоркой в глазах.
"но, может быть, когда ты увидишь лошадь, на которой я собираюсь сегодня покататься, ты подумаешь
У Пауни есть чем заняться".

"Почему, - сказал Джек, - на какой лошади ты собираешься ехать?"

«Не обращай внимания, — сказал Хью, — скоро увидишь. »
 Когда они вышли из хижины, тусклый свет на востоке указывал на то, что скоро рассветет.  В дальнем конце лагеря раздавался непрерывный стук копыт, который, по словам Хью, был вызван тем, что охотники начали покидать лагерь.  Джек поспешил к Пауни и положил
Джек оседлал его, а Джо подвёл новую лошадь, на которой не было ничего, кроме уздечки, и встал справа от неё, готовый сесть в седло. Когда Поуни был оседлан, Джек огляделся в поисках Хью, но того нигде не было видно.


 «Пойдём, — сказал Джо, — давай пойдём туда, где собираются охотники.
 Хью сказал мне, что мы должны идти и что он присоединится к нам там».

Мальчики вскочили на лошадей и поскакали в конец лагеря, где присоединились к толпе мужчин и мальчиков, которые, пройдя через долину, поднялись на утёсы и остановились в верхней части прерии вместе с ожидавшей их толпой. Большинство из
мужчины сидели на земле, держась за веревки своих лошадей
которые паслись рядом с ними. По направлению к прерии выстроилась шеренга из двадцати человек
, и Джек заметил, что никто не прошел мимо этих людей. Все охотники
оставались между ними и ручьем.

"Почему они не трогаются в путь, Джо?" - спросил он.

"Они не могут, - сказал Джо, - пока солдаты не прикажут им трогаться. Вы видите
тех людей, которые сидят снаружи, за пределами толпы? Это солдаты, и все должны делать то, что они говорят. Если кто-то встанет перед ними, они тут же прогонят его, а если он не уйдёт, когда они
говорят, три или четыре из них будут принимать их quirts и дать ему
замечательно, облизывались".

"В чем смысл", - сказал Джек. "Если я хочу идти вперед, почему не могу
Я?"

«Ну, — сказал Джо, — понимаешь, если бы каждый мог начать, когда ему вздумается, и погнаться за бизонами, то первые несколько человек напугали бы их, и они бы побежали, а у тех, кто пришёл бы после, не было бы шанса убить их. Видишь ли, некоторые люди ездят на быстрых лошадях, а некоторые — на медленных, и солдаты стараются сдерживать всех до тех пор, пока не придёт время для атаки, чтобы у каждого человека был почти одинаковый шанс».
шанс.

"Что ж, - сказал Джек, - это действительно кажется справедливым".

- Да, - сказал Джо, "я ожидаю, что это способ получить то самое мясо, и
естественно, что мы пытаемся делать, чтобы убить всех продуктах питания.
Большая часть его будет съедена в свежем виде, а все остальное будет высушено
и съедено, когда буйволов станет мало."

Пока они разговаривали, к ним быстрой рысью подъехал мужчина верхом на красивом белом коне с чёрными пятнами. Когда он приблизился, Джек увидел, что это Хью.

 «Что ты думаешь об этом коне, сынок?» — спросил Хью.

"Ну, он красавец", - сказал Джек. "Какой ужасно странный окрас, но какой
великолепный конь, на которого он похож".

"Да, - сказал Хью, - старый Последний Бык, когда он услышал, что я собираюсь сегодня участвовать в гонке на бизонах
, предложил мне покататься на этой лошади. Говорят, он быстрый и
один из лучших бизонов в племени.

"Ну, - сказал Джек, - Если лошади рассчитывать на что-либо, кажется, что мы
три должны убить много буйволов в день".

"Да, - сказал Хью, - я думаю, мы должны это сделать, но пойдемте, давайте поднимемся наверх"
"впереди, я вижу, солдаты начинают садиться на своих коней"
".

Едва он это сказал, как молодые люди начали садиться на лошадей, а за ними и все остальные охотники вскочили на своих скакунов и выстроились в ряд позади солдат.  К этому времени уже рассвело, хотя солнце ещё не взошло.  Джек с величайшим интересом окинул взглядом охотников.  К своему удивлению, он увидел, что почти все они были обнажены, на них не было ничего, кроме мокасин, а за спиной висели чехлы для луков и колчаны. То тут, то там встречались люди, которые ехали верхом на странных седлах, похожих на мягкие подушки из оленьей кожи.
На нём сидел мужчина, а перед ним и позади него возвышался небольшой холм.
Многие из мужчин были не в седле, а бежали рядом со своими лошадьми, положив руку на холку или спину животного.
То тут, то там можно было увидеть двух мужчин, сидящих на одной лошади и ведущих за собой двух голых лошадей, которые, таким образом, были бы свежими, когда придёт время атаковать бизонов. К большому удивлению Джека, лишь немногие из мужчин были вооружены ружьями, а лук и стрелы, похоже, были почти универсальным оружием.


Солдаты быстрым шагом двинулись вперёд ровным строем, и
Толпа охотников прижалась к ним вплотную. Окинув взглядом
всю компанию, Джек попытался оценить, сколько там человек, но так и не
смог понять. Он задал вопрос Хью, который ехал рядом с ним, но тот
покачал головой, как будто не знал. Постепенно темп ускорился, и
скоро лошади уже скакали быстрым галопом. Вскоре, когда они приблизились к вершине холма, один из солдат, ехавших в середине колонны, поднял руку, и вся рота остановилась. Двое солдат спешились и
Он подкрался к вершине хребта, огляделся, вернулся, снова вскочил на лошадь и, выкрикнув несколько слов, пустил её в галоп.
 Когда они остановились на вершине, Джек увидел перед собой широкую равнину, на которой паслось огромное стадо бизонов.
 Он снова попытался сосчитать, сколько их там, но не смог определить, тысяча их или пять тысяч.


Всадники скатились с холма на хорошей скорости, но каждый из них был вынужден сдерживать лошадь, чтобы она не вырвалась вперёд.
 Сначала бизоны, казалось, не замечали охотников, но
По мере того как они приближались, некоторые из огромных зверей начали поднимать головы и оглядываться, а затем развернулись и побежали к стаду.
И в одно мгновение все животные встревожились и, опустив головы и подняв хвосты, помчались по прерии.

Перед тем как они сорвались с места, главный солдат издал пронзительный крик, и по этому сигналу каждый из них бросился вперёд так быстро, как только мог. Порядка и дисциплины больше не было, но каждый всадник делал всё возможное, чтобы оказаться среди бизонов.

 По сигналу Джек ослабил поводья Пауни и пришпорил его.
Джек пришпорил лошадь, и начался великолепный забег. Перед Джеком было всего полдюжины человек, и, прежде чем они успели отъехать далеко, он увидел, что обгоняет большинство из них.это было так, но он также мог видеть
что Хью справа от него и Джо слева держались особняком вместе с
ним. Эти три лошади, казалось, были едва ли не самыми быстрыми из всех. Мало
помалу они составлены по пятам стада и в несколько мгновений
ехали в облаке пыли и гравия летящего, брошенного вверх ногами
Буффало. Благодаря этому пыль Джек сейчас можно увидеть огромные формы не
впереди больше двадцати или тридцати ярдах от него. Он вставил патрон в ружьё, чтобы быть готовым выстрелить, и вскоре, когда он был уже в пяти или
Он подъехал на шесть ярдов к ближайшему быку, выстрелил, и, к его великой радости, зверь упал. Перезаряжая ружьё, он услышал крик Хью, но не смог разобрать, что тот сказал. Он выстрелил ещё раз, и упал другой буйвол, а затем из облака пыли, в котором он находился, к нему подъехал Хью и крикнул: «Не трать время на этих быков, двигайся вперёд и убивай коров».

Этот совет несколько приуныл Джека, потому что он вспомнил, как много разговоров было о том, что коров нужно убивать. А он-то тратил патроны на быков, которые, как ему говорили, всегда нападали
в тыл стада. Он сунул ружьё под мышку и пришпорил Пауни.
Вскоре быки остались позади, и он поскакал по той части равнины, где почти не было бизонов.
Но впереди он видел тёмную массу, которая то поднималась, то опускалась.
Он был уверен, что это коровы. Хью отъехал от него немного вперёд и теперь был почти по пятам за стадом. Пауни тоже быстро приближался к ним, но прежде чем он оказался среди них, Джек услышал, как Хью дважды выстрелил. Мгновение спустя Джек уже скакал прочь
Он был окружён бизонами, которые разбегались от него в разные стороны и вперёд, но всё равно были так близко, что он немного нервничал. Над вздымающимися бурыми спинами бизонов он смутно различал других всадников, которые ехали молча, но часто наклонялись с сёдел и натягивали тетиву.
Джек стрелял снова и снова, но ни один бизон не упал. После ещё двух
неудачных выстрелов он начал задаваться вопросом, в чём дело.
И вдруг его осенило: он был взволнован и стрелял без прицела
внимательность и прицеливание. Он вспомнил, что говорил Хью о том, что
важно стрелять низко, и понял, что волнение от
погони и толпы коров вокруг заставили его забыть об осторожности, которую
он должен был проявлять. Его следующий выстрел был осторожным в большую корову
бежавшую прямо перед ним и мотавшую своей огромной головой из стороны в сторону
; при выстреле она упала, то же самое произошло и со следующей коровой, в которую он выстрелил, и
следующий. Затем Джек заметил, что большая часть бизонов исчезла.
 Рядом с ним бежало ещё с полдюжины человек, но они поворачивали
побежал в одну сторону, потом в другую. Он также заметил, что Пауни
бежит медленнее, чем раньше, и решил, что тот
остановится. Он сделал достаточно хорошо, и он не хотел перенапрягать его
лошадь.

[Иллюстрация: "натянул лук, чтобы головка стрелы."--_Page 234_]

Когда он натянул поводья и Пауни замедлил бег, сначала перейдя на галоп, а затем на рысь и шаг, у него появилась возможность осмотреться.
Во многих направлениях, впереди и по обеим сторонам, он видел разрозненные стада бизонов, взбирающихся на холмы; некоторых из них всё ещё преследовали
Он был окружён индейцами и, оглянувшись на равнину, увидел множество коричневых точек, которые, как он предположил, были лежащими там трупами, и множество индейцев, которые в беспорядке скакали туда-сюда. Несколько бизонов стояли на месте, и рядом с каждым из них были один или два всадника.

 Чуть правее он заметил Хью, который рысил в его сторону. Когда он подъехал, Хью сказал ему: «Что ж, сынок, в конце концов ты неплохо справился. Ты, кажется, немного растерялся,
не так ли?
"Да, Хью, — сказал Джек, — так и есть. Я ничего не мог попасть. Но где ты был? Я тебя не видел."

«Ну что ж, — сказал Хью, — я был не так уж далеко, но мог видеть, что происходит. Однако я заметил, что через некоторое время ты взял себя в руки и убил двух или трёх коров. Думаю, все, кого ты ранил, уже мертвы, но давай вернёмся и посмотрим, сможем ли мы добить убитых нами бизонов».

Они пошли обратно, и Джек указал на то, что, по его мнению, было тремя
убитыми им коровами. Хью осмотрел раны и сказал, что Джек прав.
 Они пересекли небольшой овраг, через который протекал крошечный ручеёк,
который Джек в пылу погони совершенно не заметил. Хью
указал на низкие заросли кустарника справа от них и сказал: "Скачи туда"
и убей эту корову, сынок". Затем Джек увидел стоявшую среди кустов буйволицу
, очевидно, раненую, и, подъехав к ней поближе, собирался
спешиться, когда Хью сказал: "Подожди, стреляй с седла, никогда не
встаньте на землю рядом с раненой коровой; если она бросится в атаку, она
может напугать вашу лошадь, и если она убежит, вам будет плохо
уворачиваясь от коровы." Джек выстрелил с седла, и корова упала, а когда
они подошли к ней, то обнаружили, что предыдущая рана была нанесена
Пуля попала в неё, так что она, несомненно, была одной из тех, в кого стрелял Джек.


 Когда они пересекли равнину, где лежали бизоны, они увидели множество мужчин, которые разделывали туши.
Прежде чем они добрались до последнего убитого бизона, длинная вереница женщин с повозками, детьми и собаками добралась до места бойни и начала переносить мясо и шкуры в лагерь.





 Глава XXIII.

РАНЕНИЕ ЛИСЬЕГО ГЛАЗА.


 Дни пролетали приятно и быстро. Все в лагере были заняты, все были счастливы. На сушильных лесах между хижинами висели
широкие пласты ярко-красного мяса и белого подкожного жира, которые медленно
подгорели на сухом ветру и под палящим солнцем. И пока это
высушенное мясо снимали и упаковывали, его место занимало другое
свежее мясо, которое, в свою очередь, снимали. Целый день женщины
возились со шкурами, разложенными на земле, снимая с них мясо, жир
и шерсть и подготавливая их для изготовления лодочных шкур. Затем, спустя некоторое время, на месте старых, посеревших и потемневших от времени и использования домиков начали появляться новые, свежие и белые в лучах солнца.  Собаки, которые ещё несколько недель назад
Тощие, поджарые и голодные на вид, теперь они были жирными и лоснящимися. Они больше не тратили время на охоту в прериях за маленькими птицами и сусликами, а объедались свежим мясом бизонов, лежали на солнце и спали, если только их не беспокоили озорные дети, которым нравилось подкрадываться к ничего не подозревающему или спящему животному и бить его большой палкой.

 Время от времени лагерь немного перемещался. Бизонов было много повсюду. Многие были убиты, а их плоть и шкуры доставлены в лагерь. Однажды ночью после погони Джек и Джо шли по
Через лагерь проехали мужчина и маленький мальчик и подъехали к ближайшему домику.
Лошадь мужчины была нагружена мясом, а на лошади мальчика был только небольшой свёрток, завёрнутый в телячью шкуру.
Женщина взяла под уздцы обеих лошадей, но мужчина, вместо того чтобы войти в свой домик, обернулся и громко произнёс короткую речь.
Джо потянул Джека за руку и сказал: «Давай остановимся и посмотрим. Это Босс Рибс Охотник. Его сын только что убил телёнка. Малыш впервые охотился, и его отец дарит ему лошадь».
«Что ты имеешь в виду, Джо?» — спросил Джек.

«Видишь ли, — сказал Джо, — мальчик убил телёнка, а поскольку он ещё совсем маленький, для него это большое дело, и его отец хочет показать, как он рад, сделав ему подарок, поэтому он позвал Последнего Койота, чтобы тот пришёл и посмотрел, что сделал его сын. Последний Койот стар и беден. У него нет никаких родственников, и я не верю, что у него есть даже лошадь.
 Со стороны Босса Рибса Хантера было довольно смело с его стороны подарить ему лошадь, потому что он знает, что никогда не сможет рассчитывать на то, что Последний Койот подарит ему лошадь. Иногда, знаете ли, человек может отдать лошадь богачу.
а потом, совсем скоро, этот богач почувствует, что ему нужно либо вернуть лошадь, либо сделать какой-нибудь другой хороший подарок. Но когда кто-то делает подарок бедняку, это говорит о том, что у него доброе сердце.
Пока он это говорил, из хижины неподалёку вышел старик в очень поношенном халате и подошёл к Боссу Ребру Охотнику. Он заговорил с мужчиной, указывая сначала на своего маленького сына, а затем на лошадь с небольшим тюком мяса на спине.
Мужчина молча забрался на лошадь и поехал через лагерь, напевая.

«А теперь, — сказал Джо, — ты увидишь, как старик объедет весь лагерь и расскажет всем, что сделал этот маленький мальчик и что Босс Рибс Хантер подарил ему эту лошадь, потому что пришёл посмотреть, что сделал мальчик.  Таким образом, все в лагере узнают, что мальчик поступил хорошо и что у Босса Рибса Хантера доброе сердце».

Через несколько дней после этого молодые люди, которых отправили на поиски бизонов, вернулись и сообщили, что бизоны ушли и что в прерии их осталось немного.
 Поэтому вожди приказали разбить лагерь
Они двинулись на север, к Милк-Ривер, в надежде, что на этом ручье можно будет найти бизонов.
Утром, когда лагерь тронулся в путь, Хью и Фокс-Ай вместе с Джеком и Джо
выехали вперёд и немного в сторону от маршрута, чтобы осмотреть местность.


Солнце только взошло, когда они отправились в путь, и воздух был прохладным и приятным. Трава в прерии, которая уже давно пожелтела, покрылась белым инеем, а насекомые, которые всё лето наслаждались жизнью, окоченели от холода и
не в силах пошевелиться. Рядом с большим холмом, на отвесных склонах которого виднелись глиняные домики множества береговых ласточек, Джек с удивлением обнаружил на земле множество этих птиц. Когда он подошёл ближе и они улетели, он увидел, что они питались очень маленькими жуками, которыми была усыпана земля.
Когда они проходили мимо, с уступа на склоне этого холма на прерию перед ними спикировал большой сокол-сапсан и снова взмыл ввысь, держа в когтях визжащего сурка.
Когда он вернулся на полку, его приветствовали свистящие крики двух
подросших птенцов, сидевших там. Время певчих птиц прошло,
и уже разные выводки маленьких степных воробьёв и чернозобых
горихвосток с белыми крыльями начали собираться в небольшие
стаи. Но луговые жаворонки, более жизнерадостные, чем их
сородичи, всё ещё мелодично свистели, перелетая с куста шалфея на
валун и обратно.
Время от времени с вершины ближайшего холма на всадников лаял койот, а иногда из травы выпрыгивал заяц и уносился прочь.
или барсук медленно отошел в сторону и исчез в своей норе. Хью
и Лисий Глаз ехали бок о бок впереди, а двое мальчиков следовали за ними.

Как люди ехали, они разговаривали, и это был доклад их
разговор, который Хью потом дал Джек. "Мой друг", - сказал Фокс
Глаза, "я тебе кое-что сказать. Если бы ты был похож на других белых людей, я бы не стал тебе этого говорить, но ты похож на наших, и я могу сказать тебе, что у меня на уме. Сегодня утром я неважно себя чувствую, мне страшно. Я
думаю, что-то должно произойти; что-то плохое. Вот почему я так думаю
Итак, прошлой ночью, пока я спал, ко мне явился мой сон и заговорил со мной. Он сказал:
«Друг мой, в этот день тебе будет грозить большая опасность. Возможно, ты потеряешь своё тело. Будь осторожен и постарайся сделать так, чтобы ничего плохого не случилось, потому что я говорю тебе, что опасность близка, хотя я не могу ни увидеть, что это за опасность, ни сказать, как она придёт».
После того как мой сон сказал это, я проснулся, и женщина как раз начинала разводить огонь. С тех пор я не перестаю об этом думать. Это меня беспокоит. Сегодня утром я не мог есть. Я не знаю, что это значит, но чувствую, что случится что-то плохое.

«Что ж, — сказал Хью, — я думаю, тебе следует поступить так, как велит тебе твой сон. Ты должен быть осторожен, не уходи далеко и не заходи в места, где могут прятаться враги. Не скачи сегодня на своей лошади, даже если они будут гнаться за бизонами; может случиться так, что твоя лошадь провалится в яму, сбросит тебя и ты поранишься, или корова поймает тебя и убьёт. Куда бы вы ни отправились, ведите себя спокойно, и если день пройдёт без происшествий, то вы можете почувствовать, что, прислушавшись к словам своего сна, вы избежали этой опасности.

«Я принимаю твои слова, — сказал Лис-Глаз, — ты хорошо говоришь. Но я хотел бы знать, в чём заключается эта опасность, которая, вероятно, надвигается. Не похоже, чтобы это было что-то из того, о чём ты говоришь. В прерии нет бизонов, они не будут их преследовать. Наши молодые люди за эти дни прошли долгий путь, и никаких признаков врагов не было замечено».

«Ну, — сказал Хью, — никогда не знаешь наверняка.  Часто опасность подстерегает там, где её меньше всего ожидаешь. И, конечно, если бы враги дали нам знать о своём приближении до того, как напали бы на нас, они бы не представляли особой опасности».

«Это правда, это правда», — сказал Лис-Глаз.

 Несколько часов они шли вперёд и наконец поднялись на высокий холм, с которого, как сказал им Лис-Глаз, была видна Милк-Ривер. Он был прав. Далеко на севере виднелась извилистая зелёная линия, по которой протекал вялый поток, время от времени открывая взору более крупный участок зелени, обозначавший заросли ив или других кустарников.
С этого места они тоже могли видеть, что здесь есть несколько бизонов;
их было немного, но рядом с ними бродило несколько быков, а ближе к реке
В прерии чёрных точек было больше. Оглядываясь на пройденный путь, они могли видеть за много миль отсюда тёмную извилистую линию, которая указывала, где находится лагерь. Через некоторое время они двинулись дальше, и, когда солнце начало клониться к западу, они время от времени замечали совсем рядом с собой несколько быков. Один из них лежал на склоне холма,
недалеко от тропы, по которой им предстояло идти. Когда они
приблизились к нему, Лис-Глазок сказал Хью: «Думаю, я пойду и
убью этого быка.  В моём доме нет свежего мяса, и я могу убить это животное без
иду далеко. Ты иди, и я убью его и принести немного мяса, и
в ближайшее время настигнет вас".Вскоре они скрылись из виду далеких
бык, и вскоре Лиса глаза оставили их, и поехал к нему, а
остальные продолжили свой путь. Вскоре они услышали отдалённый выстрел.
Хью, повернувшись к Джеку, сказал: «Ну, думаю, старик его подстрелил».
Однако не успели они отъехать далеко, как услышали два отдалённых выстрела, почти одновременно, а затем и третий.
Хью развернул лошадь и крикнул: «Давайте, ребята, на Фокси Ай напали!» — и они поскакали обратно.
В этот момент все трое скакали изо всех сил обратно туда, где видели быка. Расстояние было небольшим, но Джеку и Джо казалось, что их лошади никогда ещё не бежали так медленно. Однако через несколько минут они пересекли горный хребет, с которого увидели быка, лежащего на склоне холма, а рядом с ним — ещё одно крупное животное, но Лисьего Глаза нигде не было видно. Ещё через несколько минут они приблизились к быку, и тогда они увидели, что второе животное — это лошадь Лиса Глаза.
Она лежала мёртвая, а через мгновение и сам Лис Глаз поднял голову
из-за туши быка. Когда они подошли к нему, он обратился к Хью и сказал:
«Ты видишь, что слова моего сна сбылись, друг». Он с трудом поднялся на ноги, и они увидели, что он ранен в ногу и сильно истекает кровью.

Хью быстро спешился и посмотрел на рану, которая была сделана на
большая торговля шар, который прошел через мясистую часть бедра,
к счастью, не нарушая кости или резать любые важные крови
сосуд.

"Что ж, - сказал Хью, - мы должны подлечить тебя, друг, у тебя сильное кровотечение".

"Да, - сказал Лисий Глаз, - я был удивлен. Я не прислушивался к словам.
Ты разговаривал со мной во сне и вёл себя глупо, но сначала поезжай на вершину холма и посмотри, куда ушли эти враги. Я видел троих, но их может быть больше.
 «Это неплохая идея, — сказал Хью. — Разделяйтесь, ребята, и давайте поднимемся на вершину холма». Джо, возьми ружьё Фокс Ай и отправляйся на север.
Сынок, ты иди на юг, а я поеду посередине. Думаю, эти ребята
вовремя заметили наше приближение и смылись.
Растянувшись в цепь, трое всадников поднялись на вершину холма и внимательно осмотрелись. Там, далеко впереди, по прерии скакал всадник.
На востоке, как можно было разглядеть, скакали три всадника. Они были слишком далеко, чтобы их можно было догнать, и небольшой осмотр склона холма показал, что там больше нет врагов.

 Они вернулись к Фокс-Ай и, как могли, перевязали его раны носовыми платками и оторванными от рубашек лоскутами. Его лошадь была мертва, и Джо надел седло на животное, на котором ехал сам, и приготовился идти дальше пешком.

[Иллюстрация: «Я услышал два выстрела и почувствовал, что ранен». — _Страница 244_]

 «Вот как это произошло», — сказал Лис-Глаз, когда Хью попросил его рассказать
история нападения. «Я оставил свою лошадь и подкрался к быку.
Когда я выстрелил, он не поднялся, а просто умер на месте. Затем я вернулся за своей лошадью и, подведя её к быку, начал отрезать куски мяса. Я был занят и, кажется, не очень внимательно смотрел по сторонам,
хотя время от времени, как мне казалось, я оглядывался, а потом
внезапно услышал два выстрела, почувствовал, что ранен, и увидел, как упала моя лошадь. Они застрелили её, опасаясь, что я сбегу. Когда я упал, то увидел, как трое мужчин бегут ко мне, чтобы ударить меня, и поднял
Я приподнялся на локте и, когда они подошли достаточно близко, выстрелил, и первый мужчина упал. Думаю, остальные решили, что у меня двуствольное ружьё, потому что они разделились, побежали назад и спрятались. Я заряжал ружьё так быстро, как только мог, но мне потребовалось много времени, чтобы дослать патрон.
Затем я быстро пробрался между ног быка и спрятался за его телом. Когда я снова посмотрел, то увидел, что мужчина, в которого я выстрелил, исчез. Я думаю, он был только ранен.

"Я гадал, услышишь ли ты выстрелы и вернёшься ли, и гадал, не нападут ли на меня снова эти трое. Я видел
Они то и дело поднимали головы, оглядывая холм, и я
думал, что они бросятся в атаку; но довольно скоро они начали
подниматься на холм, двое из них помогали раненому, а потом
они исчезли, и вскоре я услышал, как вы приближаетесь.
Пока Фокс Ай говорил, остальные трое вырезали язык у
бизона, сняли мясо с горба и положили его на лошадь Хью. Хью и Джек поднялись на холм к тому месту, где упал человек, в которого выстрелил Фокс Ай. Там они увидели кровь на траве и кровавый след, ведущий вниз по небольшому склону к оврагу, где лежал мужчина
Они пересекли реку. Здесь на песке было больше крови и следов мокасин, которые вели вверх по склону. Они вернулись к Фокс Ай, которому помогли сесть в седло, а Хью и Джек вскочили на лошадей, и все четверо, включая Джо, который шёл пешком, начали спускаться с холма. Не успев отъехать далеко, они увидели движущуюся колонну, которая к тому времени уже совсем их обогнала.

Когда они подошли достаточно близко к лагерю, чтобы люди могли понять, что произошло, несколько человек выехали им навстречу.
Казалось, что через мгновение новость распространилась по всей марширующей колонне.
что были замечены враги и что один из людей ранен. Четверо мужчин
были тут же окружены людьми, желавшими узнать новости, и в их ушах
звучали крики и вопли женщин, которые не знали, насколько серьёзным
могло быть несчастье. Тридцать или сорок солдат поспешно
отправились на место стычки, чтобы, если возможно, настичь
врагов. Лисого Глаза положили на носилки, и деревня снова
двинулась в путь и в ту же ночь разбила лагерь на Милк-Ривер.

Лагерь на Милк-Ривер был приятным местом, хотя дров для костра было мало.
Несколько небольших кустов ольхи и много
Единственным топливом служили ивовые ветки. Ручей приятно журчал, огибая камни, которые образовывали его русло.
Хью сказал Джеку, что это почти единственное место на реке, вдали от гор, где дно твёрдое.


На следующий день лагерь остался на прежнем месте, а молодые люди отправились на разведку к северу от реки в поисках бизонов. Несколько особей были замечены, но не настолько, чтобы оправдать
всеобщую охоту. Хью высказал мнение, что через день или два
лагерь переместится на юг, к одному из ручьёв, впадающих в реку Мариас
 .

Несколько молодых людей, которые накануне вечером отправились в погоню за врагом, ещё не вернулись, и утром Джек спросил Хью, как тот думает, смогут ли они догнать индейцев, напавших на Фокс Ай.

"Нет," — ответил Хью, "я так не думаю. У этих индейцев было большое преимущество.
Скорее всего, они увидели приближающийся лагерь и поняли, что их будут преследовать, и ускакали прочь из этих мест. Конечно, могло случиться так, что человек, которого ранил Лис-Глаз, умер бы, а двое других спрятали бы его тело где-нибудь, но я не верю, что эти молодые
люди, которые последовали за ними, увидят индейцев хоть сколько-нибудь ".

"Я бы хотел уйти с этими парнями", - сказал Джек.

"Да," сказал Хью, "Я знал, что ты хотел, но в этом не было бы никакого
смысла делать это; у тебя просто была бы долгая, тяжелая поездка, и, возможно
сломал твою лошадь, и все напрасно. Я видел молодых людей, которые начинали так.
Бьюсь об заклад, более пятидесяти раз, и они почти никогда не возвращались обратно.
им было чем отблагодарить за те неприятности, которые им пришлось пережить ".

Ближе к середине дня солдаты, отправившиеся в путь.
Накануне вечером в лагерь начали возвращаться один за другим разведчики на усталых, спотыкающихся пони. Они сообщили, что не видели противника, хотя скакали изо всех сил в том направлении, куда он ушёл, и следовали по его следу до наступления темноты.

"Ну вот, — сказал Хью Джеку, — что я тебе говорил? Видишь, они просто погнались за призрачной целью и ничего не сделали. А теперь я расскажу тебе, что мы будем делать.
Ты, Джо и я выйдем сегодня днём, прямо перед закатом, и ты, Джо, возьмёшь свои луки и стрелы, и мы посмотрим, сможем ли мы убить быка.

Незадолго до этого Хью обменялся с одним из молодых людей в лагере
на несколько стрел, и Джек какое-то время тренировался с луком Ассайнабоина и этими новыми стрелами, так что теперь он неплохо стрелял. Когда у него впервые появился лук, Джо сделал для него несколько стрел с тупыми наконечниками, и мальчики стали тренироваться в стрельбе в прерии неподалёку от лагеря. Джек довольно быстро научился стрелять, хотя, конечно, ему было далеко до Джо в меткости.  Его попытки научиться стрелять были источником
Это приводило в восторг маленьких мальчиков из лагеря, которые с удовольствием ходили за ним по пятам, смеялись над его плохой стрельбой, а затем демонстрировали ему своё мастерство.

 Джек постоянно удивлялся тому, с какой точностью эти маленькие сорванцы стреляли из лука. Они смотрели, как он несколько раз стреляет в мишень,
и каждый промах сопровождался насмешливыми криками, а затем
какой-нибудь голый мальчишка, который был вдвое ниже его, подбегал к нему,
жестикулировал и указывал, а затем, казалось бы, без всякого усилия или прицеливания,
быстро выпускал три или четыре стрелы прямо в мишень
о том, что Джек пропал.

 Поначалу их комментарии и общество сильно смущали и
сбивали с толку Джека, но вскоре он привык и к тому, и к другому, и даже стал получать удовольствие от общества этой шумной компании.


Джек также практиковался в верховой езде без седла, как на Пауни, так и на своей новой лошади, и достиг того уровня, когда, надев мокасины и леггинсы, мог скакать галопом полдня, не испытывая чрезмерной усталости. Хью посоветовал ему начать с одного из сёдел для бега на бизонах, которыми пользовались некоторые индейцы.
Это была квадратная подушка из оленьей кожи, набитая шерстью бизона или
из шерсти антилопы, но без стремян. С этого момента он постепенно перешёл к верховой езде на неосёдланной лошади и теперь крепко держался коленями и икрами за гладкие бока своего скакуна.

 Ближе к вечеру того же дня все трое отправились в путь и быстро поскакали вверх по реке, постепенно сворачивая к невысоким холмам на её южном берегу. Они
проехали всего три или четыре мили, когда Хью поднял руку и,
нагнувшись в седле, обратил их внимание на бизона, чья спина
едва виднелась за ближайшим холмом. «А теперь, ребята, —
сказал он, — мы можем
Подъедешь к этому парню на расстояние пятидесяти или семидесяти пяти ярдов, а потом можешь его попробовать. Как только бык начнёт двигаться, сынок, ты должен пришпорить свою лошадь и подъехать к нему как можно быстрее, а потом выстрелить в него, как если бы ты стрелял из ружья, только перед выстрелом ты должен подъехать почти вплотную к его плечам. Стрела должна попасть прямо между рёбер, а не под углом вперёд. Если ты слишком сильно отстаёшь, стрела, скорее всего, попадёт в ребро и просто застрянет в шкуре.
 Я думаю, Джек выстрелит первым, — добавил он, поворачиваясь к Джо.
«Потому что у него лучшая лошадь, но я не уверен, что он победит.
Ты должен сделать всё возможное, чтобы добыть буйвола, если он не справится».

Они быстро взбежали на вершину хребта и оказались на гребне, в тридцати ярдах от дичи, прежде чем та их заметила. Тогда она бросилась наутёк, но Джек в мгновение ока оказался рядом с животным и, приложив стрелу к его голове, выпустил её. Он впервые стрелял с бегущей лошади и не учёл этого движения, так что, к своему ужасу и стыду, промахнулся. Стрела пролетела мимо.
стрела глубоко вонзилась в землю под брюхом животного. Когда тетива натянулась, его лошадь резко дернулась вправо, и он потерял равновесие.
Он бы упал, если бы не ухватился за гриву и не восстановил равновесие.
 Джо на своей более медлительной лошади скакал вслед за бизоном, но очень медленно его догонял.
Джек снова развернулся, обогнал Джо и снова поравнялся с быком. На этот раз ему повезло больше: стрела попала животному прямо за переднюю ногу и ниже. Когда конь развернулся, Джек был готов и не потерял равновесия, но
Укол стрелы разозлил буйвола, который резко развернулся и поймал бы лошадь Джека, если бы та не отпрянула в самый последний момент.
Эта небольшая задержка позволила Джо подобраться ближе, и он вонзил стрелу в бок буйвола рядом с Джеком. Животное бросилось на Джо, как и на Джека, но лошадь легко увернулась.
Но теперь бык был тяжело ранен и зол, поэтому он остановился, чтобы сразиться. Хью подъехал, и все трое сели на лошадей в пятнадцати или двадцати ярдах от огромного зверя, который стоял, опустив голову и высоко подняв хвост, и яростно смотрел на них.
Они выглядывали из-под густого покрова каштановых волос, который закрывал их маленькие глазки. Время от времени он сердито тряс головой, и его длинная борода задевала траву в прерии; но изо рта и ноздрей у него текла кровь, и Хью с Джо сказали, что он скоро упадёт. К тому времени
Джек повидал немало бизонов, но, когда он сидел и смотрел на этого огромного зверя, ему казалось, что он никогда не видел никого столь устрашающего.

Буйвол постоял несколько мгновений, готовый к бою, затем медленно повернулся, словно собираясь бежать, сделал несколько шатких шагов и упал на колени.

"Что ж, - сказал Хью, - я думаю, сынок, вам с Джо придется разделить этого
буйвола; судя по тому, как выглядят эти стрелы, мне кажется, что вы оба
убили его".

"Ну, - сказал Джек, - при первом выстреле, который я сделал, я вообще не попал в цель. Я бы никогда не подумал, что смогу выстрелить в такое огромное животное с расстояния в пять или шесть ярдов и промахнуться, но я промахнулся. Я
вернусь после того, как мы разделаем тушу, чтобы попытаться найти эту стрелу.
 Буйвол был молодым быком, упитанным и в хорошей форме. Они отрезали ему язык и мясо с передних рёбер и погрузили его на лошадь Джо.
снова отправились в лагерь. На обратном пути они потратили немного времени на поиски стрелы Джека, которая в конце концов была найдена и торчала почти вертикально в песке.




 ГЛАВА XXIV.

 ТАЙНА ПРЕРИЙ.


 Через два или три дня после несчастного случая с Лисьим Глазом лагерь снова переместился, вернувшись к небольшому ручью у холмов Сладкой Травы, которые они покинули всего за несколько дней до этого. Здесь было мало бизонов, и мы отправились дальше на юг, к ручью, впадающему в реку Мариас.
 После двух или трёх коротких переходов вниз по этому ручью мы снова встретили бизонов
Их было много, и они несколько раз успешно преследовали бизонов. Судя по всему, бизонов было больше к востоку от Мариаса.
Лагерь развернулся в том направлении и двинулся к реке Миссури.

 К этому времени индейцы накопили большие запасы еды.
 В каждом вигваме были сложены парфлеши с отборным сушёным мясом, жиром и языками. Было приготовлено много мешков пеммикана, и Джеку очень нравилось наблюдать за тем, как старухи готовят эту еду.
Каждый вечер в лагере устраивали пир. Мужчины приглашали своих друзей поесть вместе с ними
 Молодые люди устраивали танцы, иногда какие-то общества устраивали свои танцы.  Все были добродушны, веселы и счастливы.

  Хью и Джека часто приглашали на пиры друзья Хью, и они всегда соглашались. И обычно хозяева, возможно, по предложению Хью или Пискауна Монро, приглашали Джо на эти пиры в качестве компании для Джека. Так получилось, что Джо, которого при обычных обстоятельствах
воспринимали бы просто как мальчишку, который ничего не сделал и
пока не представлял никакой важности, благодаря дружбе с Джеком стал
считался многообещающим молодым человеком и занимал высокое положение в обществе среди молодёжи лагеря. Джо прекрасно понимал, почему к нему так относятся, и иногда говорил об этом с Джеком, объясняя ему, что, если бы не он и не Хью, ни одна из этих почестей, которые он теперь получает, не досталась бы ему.

Хью, Джек и Джо принимали участие во всех охотах на бизонов.
В одной из таких охот Джек ехал на своём новом коне и взял с собой только лук, стрелы и нож. В той охоте он убил четырёх бизонов.
Впоследствии его опознали по личному клейму, которое было на его стрелах, как и на стрелах всех остальных в лагере. В этой охоте он позволил Джо сесть на
Пауни, и Джо убил шесть коров, потому что, конечно, он гораздо лучше
владел луком, чем Джек. В те дни Джек и Джо часто выезжали
вместе, оба без сёдел, с луками в руках, и несколько раз натыкались на
одиночных бизонов. Им удавалось убить их и привести в лагерь. Несколько раз они также натыкались на небольшие стада буйволов, которые паслись или лежали в прерии.
В некоторых местах можно было подобраться к ним очень близко, и Джек, который к тому времени убил уже достаточно бизонов, чтобы эта забава ему наскучила, убедил Джо подкрасться к огромным животным, лечь рядом с ними и наблюдать за ними.

 Поначалу Джо не очень-то хотелось этим заниматься. Для него бизон был всего лишь источником пищи, и всё же после того, как они сделали это
один или два раза и провели несколько часов, наблюдая за тем, как старые коровы лежат и жуют жвачку, пока вокруг них играют жёлтые телята, или за тем, как они медленно пасутся в низине между двумя холмами, или за тем, как они
Джо, который неуклонно следовал за ними, тяжело ступая и покачивая головой, а его борода волочилась по земле, заинтересовался этими огромными животными не меньше, чем его белый спутник.  Часто к небольшой группе бизонов присоединялось стадо антилоп, которые чувствовали себя совершенно непринуждённо рядом со своими огромными спутниками и, возможно, шли вместе с ними, если те начинали двигаться в каком-то направлении, как будто были частью стада. Однажды группа бизонов и антилоп прошла так близко от мальчиков, лежавших на вершине холма, что Джек отчётливо разглядел их ноздри
Ближайшая антилопа двигалась и дёргалась, проходя мимо, а огромный бык, рядом с которым она стояла, казался мальчику почти горой.

 Однажды, когда лагерь был разбит у реки Миссури, Джек и Джо отправились верхом, Джек с ружьём, а Джо с луком, туда, где над рекой возвышались
 Бесплодные земли. Далеко внизу они могли видеть
ручей, извивающийся среди жёлтых, лишённых зелени утёсов,
изрезанных во всех направлениях оврагами и каньонами, в которых причудливо сочетались красный, серый, зелёный, коричневый и жёлтый цвета. Рядом
Там, где они сидели на лошадях, простиралась длинная равнина, ведущая к ручью. Джек предложил оставить лошадей в лощине неподалёку от того места, где они были, и дойти до края равнины, чтобы посмотреть вниз. Он хотел подобраться как можно ближе к ручью. Он не знал, что между краем равнины и рекой простираются несколько миль бесплодных земель.

 Они дошли до края и остановились, глядя вниз. Эта странная
сцена заворожила Джека, который никогда раньше не видел Плохих земель
В таких масштабах.  Пока он сидел и смотрел на открывшуюся перед ним картину, размышляя, Джо поднялся на ноги и, пройдя несколько метров на юг,
посмотрел на обрыв, а затем, повернувшись, тихо позвал Джека.  Когда тот подошёл и проследил за взглядом Джо, он увидел внизу, на обрыве, одинокого буйвола, который медленно поднимался по крутому склону, очевидно, придя с реки. Обрыв был очень высоким, и буйволу, похоже, было трудно взбираться наверх. Он упирался копытами в землю и преодолевал полдюжины ярдов, а затем
Он останавливался, чтобы передохнуть. Затем он поднимался ещё на несколько ярдов и снова останавливался.

 Мальчики лежали на краю берега и наблюдали за тем, как бык медленно приближается к ним.
Наконец он добрался до прерии всего в нескольких ярдах от того места, где они лежали, и, хрюкнув, остановился, тяжело дыша. Они
лежали совершенно неподвижно и наблюдали за ним, немного нервничая из-за того, в какую сторону бык может повернуть. Джо прошептал Джеку: «Берегись, друг мой, не двигайся, лежи неподвижно. Если он нас заметит, то может наброситься на нас и убить».
Несколько мгновений они лежали и наблюдали, а затем
Наконец бизон медленно отошёл и скрылся за невысоким холмом.
Затем они сели, и Джек сказал Джо: «Что ж, я очень рад, что он ушёл.
Говорю тебе, он показался мне огромным и ужасным. Конечно, я мог бы убить его, если бы он повернулся к нам, но я был очень рад, когда увидел, что он уходит в другую сторону. А ты, Джо?»

«Ещё бы я не испугался, — сказал Джо. — Я был напуган. Конечно, если бы он пошёл на нас, ты мог бы его убить, но я ничего не смог бы сделать со своими стрелами. Если бы он пошёл прямо на нас, мне пришлось бы спрыгнуть прямо с обрыва».

«Да, — сказал Джек, — думаю, это всё, что мы могли сделать. Наверное, мы могли бы увернуться от него, но я рад, что нам не пришлось этого делать».
 Мальчики поднялись на ноги и подошли к тому месту, где бизон вышел на прерию.
Глядя вниз на почти отвесную скалу, они удивлялись, как такой огромный и тяжёлый зверь смог взобраться наверх.

«Говорю тебе, — сказал Джек, — они, должно быть, сильные. Только подумай, какое большое животное взбирается по крутому склону того утёса. Я думал, что оно будет падать назад и скатываться вниз каждый раз, когда попытается
сделай шаг. Это чудесно.
"О!" — сказал Джо. "Говорю тебе, бизон — великий и могучий зверь. Он
сильный, никогда не устаёт, он большой, и, кроме того, он наделён
таинственной силой. Может, ты в это не веришь, но все старики
скажут тебе, что это так."

«Ну, — сказал Джек, — я кое-что слышал об этом от Хью, но, конечно, я не знаю ничего, кроме того, что мне рассказали. Но Хью говорит, что все индейцы верят в то, что бизон обладает этой силой».

«Ну, — сказал Джо, — так и есть, обладает».

Они отправились обратно к своим лошадям, шагая по прерии
недалеко от того места, где он переходил в глубокие овраги, ведущие к реке.
 Когда они пересекали один из небольших боковых оврагов, впадавших в один из этих оврагов, внимание Джека привлек странный блеск на песке на дне оврага.
Присмотревшись, он увидел что-то, что блестело не совсем так, как камешек. Он шагнул к нему и увидел
торчащий из песка в русле реки кусочек жёлтого металла.
Наклонившись, он вытащил из земли то, что сначала принял за стреляную гильзу. Через мгновение он понял, что это не она, и позвал
Джо сказал ему: «Что это может быть, Джо? Я думал, это старая гильза, но это не она.
Это похоже на маленький латунный свисток без мундштука. Видишь это отверстие в металле внизу?
Через него была продета верёвка, чтобы удерживать его. Джо посмотрел на кусок металла, который представлял собой короткую трубку, закрытую с одного конца, с выступом на этом конце, в котором, как сказал Джек, было отверстие и который, очевидно, служил для того, чтобы привязывать трубку к чему-то.  «Ну, — сказал он, — это же пороховой зарядник». Я никогда раньше не видел латунных часов, но я повидал немало
сделан из рога, олова и меди. Ты наполняешь это зарядное устройство порохом из
своего рога и высыпаешь его в ружье; так ты отмеряешь заряд
.

"О да, - сказал Джек, - я слышал об этом, но никогда раньше не видел,
но посмотри сюда, - добавил он, - на нем что-то нацарапано. Что это такое?
— И он смахнул пыль пальцем и отполировал металл рукавом. — Ну и ну! Это же «Б. Л.», должно быть, инициалы человека, которому он принадлежал. Но я удивляюсь, как он здесь оказался. Наверное, этот человек охотился или путешествовал, и шнурок порвался, и он потерял его.
а потом его наконец смыло в этот овраг».
«Да, — сказал Джо, — скорее всего, так и было».
Джек положил зарядное устройство в карман, и они пошли дальше. Но едва они вышли из оврага, как Джо остановился и, наклонившись, поднял что-то с земли. «Подожди, Джек, — сказал он, — здесь есть кое-что ещё».
Джек обернулся и увидел, как Джо наклонился над старым куском кожи, лежавшим на земле.  Джо взялся за кожу, чтобы поднять её, но когда он потянул, она выскользнула у него из рук.  «Да она
прилипла», — сказал он и, взявшись за неё снова, сжал её ещё сильнее
Он потянул, и кожа начала рваться, а когда она порвалась, из прорехи высыпались какие-то частицы, похожие на жёлтый гравий, и покатились по прерии.


 «Это странно», — сказал Джек, и оба мальчика опустились на колени рядом с ним.
 Джек подобрал несколько выпавших зёрен и посмотрел на них.
 Они были очень тяжёлыми и напоминали тусклую латунь. Просунув пальцы в дыру в кожаной обивке, Джо пошарил внутри и вытащил ещё больше гравия, пока Джек продолжал собирать его в руку и рассматривать.  Внезапно у Джека отвисла челюсть, и он посмотрел на Джо.
Он широко раскрыл глаза, и на его лице появилось испуганное выражение. «Джо, —
 прошептал он, — знаешь, мне кажется, это золото».
 «Ты сумасшедший, — сказал Джо. — Ты, должно быть, совсем спятил. Кто бы стал оставлять золото
здесь, в прерии? Я никогда не слышал ни о чём подобном».

«Но, Джо, — сказал Джек, — почувствуй, какой он тяжёлый, должно быть, это золото. Никто не стал бы носить латунь в мешочке из оленьей кожи и оставлять её здесь, в прерии, как и золото. Должно быть, кто-то проезжал здесь и обронил это со своей лошади. Должно быть, это стоит больших денег
деньги. Теперь давайте аккуратно соберём их, отнесём в лагерь и покажем Хью, посмотрим, что он скажет. Он точно знает.
 Мальчики не знали, как погрузить это на лошадей, не потеряв ничего. Очевидно, этот старый мешок из оленьей кожи пролежал там так долго, что просел и не держался. Они осторожно выкопали мешок своими ножами и обнаружили, что он частично зарыт в землю.
Мешка под землёй было больше, чем на поверхности.  Джек снял шляпу и положил в неё всё, что выкопал.
Они собрали столько зерна, сколько смогли, а затем стали копать вокруг мешка.
В конце концов они добрались до дна.

"Теперь, Джо," — сказал Джек, — я могу придумать только одно.
Нужно отнести это в лагерь. Нам нужно что-то прочное и без дыр, чтобы пыль не высыпалась.
Единственное, что у нас есть, — это твои штаны. Сними штаны, и мы завяжем один конец, а в другой положим этот мешок с грязью, потом завяжем и перекинем через лошадь.

Они так и сделали, но это было непросто. Во-первых, ком земли, в котором был спрятан мешок, был большим, тяжёлым и очень хрупким, так что, когда они попытались его поднять, казалось, что он вот-вот разломится надвое. Поэтому вместо того, чтобы поднимать его, они положили подстилку на землю и, понемногу поднимая ком земли, подкладывали под него подстилку, пока вся масса не оказалась внутри. Затем они крепко связали каждый конец обмотки сыромятными ремнями и начали надевать её на лошадь. Она была очень тяжёлой.
Джо сказал, что он весит примерно как полмешка муки, то есть пятьдесят фунтов.

 Оба мальчика были в сильном возбуждении и переговаривались шёпотом, то и дело оглядываясь через плечо.
Они как будто совершали какое-то преступление. Несомненно, они
боялись, что кто-то ещё может появиться на месте и заявить права на
часть найденного ими сокровища. Вскоре они сели на лошадей и отправились в лагерь. Джек держал одну руку на драгоценном свёртке, привязанном к его седлу, а Джо ехал рядом с лошадью.
Джо положил голову Джеку на колени и не сводил глаз с груза.

"Как ты думаешь, сколько там, Джо?" — спросил Джек.

"Ну, я не знаю, — ответил Джо. — Должно быть, на сто долларов, если это золото."
"Сто долларов! Фу, Джо, ты ничего не знаешь," — последовал ответ.
 «Ты сказал, что он весит пятьдесят фунтов, а если он весит столько, то его стоимость должна составлять тысячи долларов».

 «Боже мой, — сказал Джо, — неужели он такой тяжёлый?  Я знаю, что сделаю».

 «Что?» — спросил Джек.

«Я куплю себе хороший пистолет, — ответил Джо, — это всё, что мне нужно, — хороший пистолет и, может быть, хорошая лошадь для охоты на бизонов».

"Что ж, - сказал Джек, - если это золото, ты можешь купить себе любое оружие и
всех лошадей, каких захочешь, и домик для себя, и у тебя еще останется много денег
".

"Что ты будешь делать, Джек, со своим?" спросил Джо.

«О, я не знаю, — сказал Джек. — Я бы хотел купить много красивых мехов и одеял, чтобы забрать их домой, но, думаю, у нас достаточно товаров для обмена, чтобы купить эти вещи. Может быть, я просто заберу их домой как есть. Но подожди, — сказал он, когда его осенила внезапная мысль. — Это не моё».
Это твоё, ты его нашёл.
 «Нет, не я, — сказал Джо, — мы оба его нашли, и в любом случае, если ты...»
Если бы ты не пришёл, я бы просто оставил его там; я бы не стал тащить в лагерь столько жёлтого песка. Я никогда раньше не видел ничего подобного и подумал, что это какой-то странный гравий. Мы с тобой с самого начала были напарниками, почти с тех пор, как ты пришёл в лагерь, и теперь мы должны быть напарниками.

«Ну, — сказал Джек, — посмотрим, что скажет по этому поводу Хью. В конце концов, может, это вообще ничего не значит. Я слышал, как мой дядя говорил о «золоте дураков», и однажды, когда мы поднимались в гору, я подобрал кусок жёлтого тяжёлого материала, похожего на этот, и спросил у Хью, что это такое, а он назвал мне какое-то странное название
я не могу вспомнить, а потом он сказал, что некоторые люди называют это «золотом дураков», и ударил им по топору, и оно раскололось на мелкие кусочки. Оно было похоже на то, что у нас есть, только края были острыми, а не закруглёнными, как здесь, и оно было ярким и блестящим, а не тусклым, как это.
"О, я надеюсь, что это _настоящее_ золото, это было бы здорово."

Добравшись до лагеря, они сняли седла и осторожно отнесли свой свёрток в хижину Писа. Хью там не было, но мальчики были слишком нетерпеливы, чтобы долго его ждать, и через несколько минут Джек оставил Джо
Он поставил охрану у тюка и отправился в лагерь на поиски Хью. Вскоре он нашёл его: тот сидел в тени хижин, курил и разговаривал с Последним Быком и ещё одним стариком. Подойдя к нему с таинственным видом, он спросил, не хочет ли тот зайти в хижину.
Хью встал и пошёл за ним, поглядывая на него с весёлым любопытством, потому что мальчик явно что-то задумал и хотел это скрыть.

Когда они сели в беседке, мальчики начали развязывать свои
Он развернул свёрток и, пока разворачивал, рассказал Хью историю их находки. По мере того как они говорили, его интерес возрастал, и не успели они высыпать содержимое штанины на сковороду, позаимствованную у жены Писака, как он уже был взволнован не меньше мальчиков. Подкладку подняли, и
масса грязи, смешанной с жёлтыми зёрнами, медленно высыпалась в лоток. Как только Хью увидел это, он сказал: «Клянусь Господом, ребята, вы точно нашли золото».
Он взял одно из крупных зёрен, надкусил его, попробовал на вкус ножом и затем внушительно прошептал: «Это золото».
или двое из них, все трое, были заняты тем, что очищали жёлтые зёрна от травы, земли и кусочков подгнившей оленьей кожи, которые наполовину заполняли лоток.
 Когда они закончили, Хью поднял лоток с земли и, тщательно взвесив его в руке, сказал:
«Ребята, в этом лотке, должно быть, двадцать пять фунтов этой пыли. Я не удивлюсь, если здесь окажется пять или шесть тысяч долларов».

«Ого, — сказал Джек, — это ужасно много денег».

«Да, — сказал Хью, — это много денег. Но как они там оказались?
Вот что я хочу знать. Нам придётся поехать туда завтра и всё осмотреть
осмотри землю как следует; должно быть, кто-то уронил этот мешок
прямо здесь, в прерии. Ты больше ничего там не видел?"

"Нет," — сказал Джек, "ничего; он просто лежал там, наполовину
засыпанный землёй и травой, и Джо прошёл прямо по нему, прежде чем заметил."

"Подожди, Джек," — сказал Джо, "покажи Белому Быку это пороховое ружьё."

«Так и есть», — сказал Джек и достал из кармана трубку.

Хью внимательно рассмотрел её со всех сторон и задумался. Немного поразмыслив, он сказал: «Послушайте, ребята, это странно. У меня есть
Я уже видел это пороховое зарядное устройство и знаю, кто его сделал.
'Б. Л.,' это Батист Лаженесс, один из старых трапперов.
Я был в Бентоне, когда он сделал это зарядное устройство. Оно тоже золотое. Это было
больше тридцати лет назад. Бэт только что спустился с гор с большим количеством мехов, продал их, получил деньги и отправился развлекаться. Но прежде чем он добрался до почты, он потерял своё зарядное устройство. Оно было сделано для него много лет назад из рога горного барана его лучшим другом, и он считал его самым ценным в мире.
IT. Он все время говорил об этом чарджере, и когда он начал
тратить свои деньги и выпивать, он говорил об этом все больше и больше. Теперь,
Бэт был довольно умелым мастером в обращении с инструментами. В детстве он работал кузнецом в компании Гудзонова залива. В тот день, когда он был изрядно пьян, он шёл по улице и вдруг остановился, забежал в кузницу, взял молоток, достал из кармана двадцатидолларовую золотую монету и начал ковать её на наковальне. Прежде чем кто-либо из нас понял, что он задумал, он сделал себе
Он взял это зарядное устройство, нацарапал на нём свои инициалы и привязал его бечёвкой к рубашке спереди, где он обычно носил своё старое зарядное устройство, когда бывал в городе. Через несколько дней после этого, потратив все свои деньги,
Бэт снова отправился в горы, и с тех пор я его ни разу не видел.

"Было бы очень любопытно," — продолжил старик, — "если бы между этим зарядным устройством и этим мешком с пылью была какая-то связь. Я не понимаю, как такое могло произойти, и не представляю, как мы можем что-то об этом узнать.
Но в любом случае мы вернёмся туда завтра и посмотрим.

Хью накрыл сундук с золотом несколькими одеялами и велел Джеку и Джо оставаться в хижине, а сам вышел. Через полчаса он вернулся с тяжёлым двойным мешком из оленьей кожи, в который пересыпал золото.
Этот мешок он положил в наполовину пустой мешок из-под муки, плотно утрамбовав муку вокруг золота и поверх него, так что казалось, будто в мешке нет ничего, кроме муки. Затем он положил мешок под другое имущество, принадлежавшее Хью и Джеку, между их кроватями.




Глава XXV.

СЛЕДЫ БОЯ.


На следующее утро все трое отправились обратно к тому месту, где остались мальчики
нашёл золото. По дороге туда Джек подробнее объяснил Хью, что пыль на самом деле обнаружил Джо, и спросил его, кому, по его мнению, она принадлежит.

"Ну, — сказал Хью, — вы двое, ребята, как пара парней, которые отправляются на поиски. Вы партнёры, и всё, что находит один из партнёров, принадлежит обоим, поровну. Было бы то же самое, если бы ты нашёл его вместо Джо, половина бы принадлежала ему. А теперь я иду с тобой на прогулку, и если кто-то из нас...
Если сегодня мы что-нибудь найдём, я не должен буду получить такую же долю, как вы двое, потому что вы нашли это место и ведёте меня туда, чтобы показать его. Я скорее похож на человека, которого вы наняли для работы над вашим проектом, и поэтому я получаю только то, что вы решите мне дать. Вы с Джо — боссы, а я — наёмный работник.

«Мне кажется, — сказал Джо, — что Белый Бык должен получить свою долю от того, что мы нашли вчера. Потому что, видите ли, мы с Джеком не знали, что нашли, и нам пришлось обратиться к кому-то за помощью, и, возможно, если бы мы обратились к кому-то другому, он бы обманом лишил нас всего этого, так что я думаю, что мы
Нужно разделить это золото на три части и поделить его между всеми тремя.
 «Ну да, — сказал Джек, — это лучший вариант».

«Нет, — сказал Хью, — думаю, мы так не поступим. Вам, ребята, придётся оставить себе своё золото, а если мы сегодня найдём ещё что-нибудь, то, может быть, у меня будет шанс завладеть этим. Но то, что нашли вы, принадлежит вам и никому другому».

— Ну, знаешь, Белый Бык, мы должны постоянно задавать вопросы и слушаться, что нам делать с пылью, потому что ни один из нас не знает достаточно, чтобы справиться без посторонней помощи. Думаю, тебе стоит взять свою долю.

«Я тоже так считаю, — сказал Джек, — и я голосую за то, чтобы не брать это золото, если только Хью не станет нашим партнёром.
Мы с тобой говорим, что не возьмём это золото».

 «Ну-ну, — сказал Хью, — у нас сейчас нет возможности потратить эти деньги, и нам не нужно сразу принимать решение по этому поводу. Мы ничего не можем с этим поделать
пока не доберемся до поселений, но когда доберемся туда, нам
лучше купить для этого бумагу, если только Джо не предпочтет монеты.

"Кстати, о монетах", - продолжил он. "Я когда-нибудь рассказывал тебе эту историю про
Отца Молодого Пса?"

"Нет. Что это было, Хью?" - спросил Джек.

— Ну, — сказал Хью, — много лет, я не знаю, сколько именно, и не только
Дело было так: отец Янг Дога и несколько его молодых людей отправились на тропу войны и наткнулись на нескольких белых людей, путешествовавших по прерии. Они сражались с ними два или три дня и в конце концов убили последнего из них и захватили весь их скот. Они взяли несколько лошадей и двух или трёх мулов, а также, конечно, немного еды, одежды и оружия. Но один из мулов был нагружен четырьмя
деревянными ящиками, которые, по их словам, были очень тяжёлыми. Они не могли в них залезть, но вскрыли один из них топором и увидели, что ящик
Он был полон жёлтых пуговиц, и, открыв каждую из коробок, они увидели, что в каждой из них нет ничего, кроме этих самых жёлтых пуговиц. Но самое странное в этих пуговицах было то, что ни на одной из них не было глазка, чтобы пришить их к платью. Поэтому они поняли, что их нельзя использовать, просто высыпали их в прерии и оставили там. Странно, не правда ли?

Хью резаного табака, набил трубку, раскурил ее и поскакал дальше, в то время как
мальчики ждали его, чтобы закончить свой рассказ. Через некоторое время, как он сказал
ничего, Джек сказал: "Ну, что же тогда произошло, Хью?"

"Когда?" - спросил Хью.

«Ну, после того, как они ушли».

 «О, ничего не случилось, — сказал Хью, — они просто ушли и через некоторое время вернулись в деревню».

 «Ну, — сказал Джек, — и это вся история?»

 «Да, — сказал Хью, — это конец».

"Ну, - сказал Джек, - я не вижу в этом ничего странного".

"Ну, - сказал Хью, - видишь ли, те пуговицы стоили золотых монет по десять долларов".

"О!" - сказал Джек.

"Я часто пытался, - сказал Хью, - выяснить, где именно были оставлены эти
четыре ящика с золотом, но мне так и не удалось выяснить".

К этому времени они почти добрались до того места, где оставили своих
Накануне они распрягли лошадей, и вскоре все трое уже стояли вокруг того места, где был найден мешок с золотом.
 Хью просеял рыхлую землю на дне ямы сквозь пальцы и обнаружил несколько маленьких самородков, которые ускользнули от внимания мальчиков.
Затем они тщательно обыскали близлежащую прерию. Ничего не было обнаружено, и
наконец Хью велел мальчикам сесть на лошадей, и они втроём
поскакали обратно через прерию, внимательно осматривая её и все
овраги, чтобы найти хоть какие-то следы.

Поиски оказались безрезультатными, и в конце концов с вершины высокого холма
Хью объехал вокруг, чтобы подозвать мальчиков. Они
прискакали к нему с двух сторон, но внезапно Джо, который
исчез за холмом, поднялся на него и тоже объехал вокруг.
Хью и Джек направились к нему. Когда они добрались до хребта, он уже спустился в долину и стоял на краю небольшого зелёного участка.
Когда они подошли к нему, то увидели перед ним скелет давно умершей лошади.  Хью посмотрел на него
Хью внимательно осмотрел его, а затем сказал: «Мул».
Обломки дерева, лежавшие рядом с позвоночником животного, явно были остатками вьючного седла, но больше ничего не было видно.

Хью долго стоял, глядя на скелет, части которого были разбросаны на довольно небольшом участке, и понимал, что это дело лап волков. Внезапно Хью наклонился и, пошарив пальцами в траве у хребта животного, вытащил тонкий деревянный обломок.
Он поднял его перед глазами мальчиков. Это была часть стрелы, хотя изогнутое серое древко мало походило на прямое и чистое
которым они привыкли пользоваться. Но, присмотревшись повнимательнее, они смогли
разглядеть канавки, а небольшие поиски в почве и траве
позволили обнаружить еще один кусок древка и ржавый наконечник из листового железа
, давно отделенный от дерева.

Долгое время Хью стоял, уставившись на кости животного перед собой.
затем, отойдя на несколько шагов, он сел на землю,
набил трубку и начал курить. Он ничего не сказал, но не сводил глаз с земли, как будто ожидал увидеть что-то написанное там.
что стало бы ответом на его невысказанные мысли. Мальчики
устроились на траве рядом с ним и терпеливо ждали, пока три лошади
накормятся поблизости.

 Наконец трубка была выкурена, и Хью поднял глаза и посмотрел на мальчиков, как будто только что заметил их присутствие. Затем его лицо расплылось в добродушной улыбке, и он сказал:
«Ну что, ребята, что вы об этом думаете?»
«Я ничего не думаю, Хью. Что это такое?» — сказал Джек.

«Может, здесь кто-то дрался», — сказал Джо.

«Ты прав, сын мой, — сказал Хью, — этот мул был убит той стрелой, которую мы нашли, это точно. Я полагаю, вы оба заметили, что эта стрела сломалась примерно в то же время, когда была выпущена. Скорее всего, она сломалась, когда мул упал. Я хочу выяснить, кто вёл бой, был ли человек, потерявший мула, тем, кто потерял золото, и где сейчас этот человек». Я думаю, нам придется немного полазить и заняться
еще немного поохотиться. Насколько я понимаю, это то, что у нас есть.:
На кого-то напали индейцы здесь, в прерии, и он убежал.
к реке. У него был вьючный скот, и он старался не расставаться с ним как можно дольше, но индейцы догнали его, выстрелили в него и ранили животное, и ему пришлось его отпустить. Думаю, пыль была у него на седле или где-то привязана к телу, и он уронил её как раз перед тем, как добрался до края утёсов. Может, её сдуло ветром. Затем он перебрался через утёсы, чтобы спрятаться или сразиться в Бад
Лэндс. Думаю, лучшее, что мы можем сделать, — это вернуться туда, где ты нашёл золото, а затем спуститься в эти расщелины и посмотреть, сможем ли мы
Найдите там хоть какие-нибудь следы того, где был убит человек. Всё это произошло много лет назад, как вы можете видеть по тому скелету и стреле в нём.
Мы не найдём никаких следов, если только человек не обронил что-то ещё. Может быть, его лошадь была ранена, и ему пришлось оставить её, и она умерла, а может быть, он сам был убит. В любом случае,
мы спустимся туда, если хочешь, и пойдем естественным путем к реке
и пройдем немного в стороне. Я не думаю, что мы ничего не найти, но может
такая вещь, как мы хотели".

Сели и поехали обратно по пути, которым пришли, и тогда Хью и Джо
Они спустились с холма, и Хью сказал Джеку: «Я хочу, чтобы ты остановился здесь, сынок, и присмотрел за этими лошадьми. Вряд ли с ними что-то случится, но не стоит оставлять лошадей в прерии без присмотра».

Джек долго сидел, держа в руках поводья трёх лошадей, и наконец, когда солнце опустилось совсем низко, он начал
задаваться вопросом, не случилось ли чего. Однако вскоре он услышал
звук катящихся камней внизу и вскоре увидел Хью, за которым следовал
Джо. Они были далеко и их было плохо видно,
и время от времени они исчезали в каком-нибудь овраге или за каким-нибудь утёсом. Но Джеку показалось, что Хью идёт как-то странно, опустив голову.
Наконец они снова показались из-за поворота и какое-то время были на виду, и тогда Джек увидел, что Хью несёт на плечах какой-то груз. Когда они поднялись на последний крутой склон, он увидел, что это молодой горный баран. Поскольку он не слышал выстрела, то решил, что Джо, должно быть, убил его.

Так и случилось. Хью и Джо обыскали несколько оврагов, но ничего не нашли и уже собирались подниматься в горы, как вдруг наткнулись на старую овцу с ягнёнком. Джо метнул стрелу, и она убила ягнёнка.

«Что ж, сынок, — сказал Хью, — мы не нашли никаких следов этого человека, но твой напарник отлично выстрелил из лука, и мы всё равно взяли с собой немного мяса».
«Да, — сказал Джек, — когда я увидел, что ты кого-то подстрелил, я понял, что это должен быть Джо, потому что я не слышал выстрела. Мне кажется, Джо, тебе везёт с овцами».

«Да, — сказал Джо, — на этот раз мне действительно повезло. Мне просто нужно было быстро выстрелить,
но я попал как раз в нужное место».

 «Что ж, ребята, — сказал Хью, — давайте привяжем его к седлу и пойдём дальше, уже поздно, а я очень голоден. Я хочу добраться до лагеря».

Вскоре они уже скакали по прерии, и, хотя солнце уже село, было ещё светло, когда они добрались до круга из вигвамов.





Глава XXVI.

ВБЛИЗИ ОТ МЕДВЕДЯ.


Вскоре после этого лагерь двинулся на восток и остановился
недалеко от западной оконечности небольшой горной гряды, возвышающейся над холмистой прерией, которая, как сказал Хью Джеку, была известна индейцам как Медвежья Лапа. Лето подходило к концу, и ночи становились прохладными.
От небольших прерийных озёр и редких ручьёв путешественники часто поднимали в воздух стаи уток, а ночью и ранним утром до их слуха доносилась тонкая, нежная музыка, которую создавали быстро взмахивающие крылья мигрирующих водоплавающих птиц. Раз или два Хью говорил Джеку:
«Что ж, сынок, скоро нам придётся побегать. Думаю, это лучший способ
Чтобы ты мог вернуться домой, а может, и я тоже, нам нужно спуститься на лодке по реке Миссури, если мы сможем её раздобыть, пока не доберёмся до железной дороги, а потом ты сможешь отправиться на восток, а я — на запад.
"Но, Хью, что нам делать с лошадьми? Я не хочу оставлять Пауни здесь, в индейском лагере, или новую лошадь, и мы не можем взять их с собой на лодке, не так ли?"

«Ну, я не знаю, — сказал Хью, — нам придётся это выяснить. Я думаю, что, если они не слишком нагружены, они смогут найти место для полудюжины животных, а судя по тому, как обстоят дела, у нас достаточно денег, чтобы
заплатите за их проезд. В любом случае, путешествовать по прериям сейчас совсем не то, что было, когда мы сюда приехали. Стало опаснее,
и я подумал, что нам стоит добраться до Хелены и оттуда отправиться на юг через горы, стараясь по пути не заезжать в поселения. Прошлой зимой я слышал, что они строят железную дорогу
от Солт-Лейк-Сити на север до Хелены или где-то в тех краях, и если бы мы могли воспользоваться ею, это сэкономило бы нам кучу времени. В любом случае я не собираюсь идти на юг через прерии, как мы пришли; эта местность сейчас
Скорее всего, там полно индейцев, и на нас могут напасть в любой момент. Нам придётся подождать, пока мы доберёмся до Бентона, чтобы узнать, как обстоят дела, и, думаю, нам придётся довольно быстро собраться и отправиться туда. Я думаю, что лагерь скоро переедет на Мариас, и я лучше останусь с ними, чем уеду с тобой один.

С тех пор как они его нашли, золото доставляло Хью и Джеку много хлопот.
 Мешок, в котором оно лежало, хотя и был набит мукой,
был намного тяжелее других мешков с мукой, и
Разница в весе заставила бы любого, кто взял бы его в руки, задуматься о том, что в нём находится.  Поэтому они всегда тщательно упаковывали своих лошадей и оставляли среди вещей открытый мешок с мукой, чтобы, если жена Джона Монро захочет что-то приготовить, она могла воспользоваться мукой из этого мешка, а не открывать новый. До сих пор никто не подозревал о существовании золота в лагере, и Хью беспокоился, что никто об этом не узнает, потому что с индейцами жили несколько белых мужчин, о которых он почти ничего не знал.

Был сентябрь. Джек пробыл в лагере больше двух месяцев.
Помимо стариков, с которыми он познакомился, он также подружился с несколькими молодыми людьми примерно своего возраста. От Джо и Хью он выучил несколько слов на пиеганском языке, так что часто мог понять, о чём говорят люди, а иногда набирался смелости и сам произносил пару слов.

Однажды, вскоре после его разговора с Хью о возвращении домой, по лагерю разнеслась новость о том, что через три дня в деревне
Они переедут в Уиллоу-Раундс, что на реке Мариас, и останутся там надолго. Услышав это, Хью сказал Джеку, что, по его мнению, лучше всего будет отправиться оттуда в Бентон и попытаться спуститься по реке.

 В тот вечер Джо пришёл в хижину и предложил на следующий день отправиться в горы Беар-Поу на охоту на оленей. «Ещё трое идут, — сказал он. — Бык, Норка и Красавчик. Нам нужно
выйти пораньше, и я думаю, мы сможем подстрелить оленя».

 «Хорошо, Джо, — сказал Джек. — Я пойду и буду готов отправиться в путь, как только ты скажешь».

«Что ж, — сказал Джо, — тогда отправимся в путь, как только взойдёт солнце».
На следующее утро, рано и ярко светившее, отряд выступил в путь и поднялся на гору. Вскоре они добрались до сосновый лес, и
Вскоре после этого они разделились на две группы: Бык и Норка
пошли по южному склону холмов, а Джек, Джо и Красавчик
остались на западном склоне.

 Проехав довольно долго через лес, они добрались до нескольких
маленьких парков, окружённых лесом, с небольшими ручьями,
которые, по мнению Джека, были лучшим местом для кормления оленей. После того как они прошли через несколько таких мест, не увидев ни одной дичи, но обнаружив множество следов и старых указателей, Джо, который был
Он немного опередил остальных, остановил лошадь, поднял руку, призывая остальных подождать, и скрылся за деревьями. Через несколько минут он вернулся и, жестом велев им спешиться и следовать за ним, повел их через тихий лес. Все мальчики были в мокасинах и шли осторожно, как охотники, словно призраки. Ни одна веточка не хрустнула под их ногами, и они не позволили веткам и кустам задеть их.  Пройдя несколько минут быстрым шагом, Джо обернулся и, сделав знак, призывающий к осторожности, опустился на колени и пополз вперёд.
Они пробрались через низкие кусты к краю небольшого парка. Там, присмотревшись сквозь листву, они увидели прекрасное зрелище. Три годовалых оленя медленно приближались к ним и теперь были не дальше чем в пятидесяти ярдах.
 Они вели себя так, словно уже позавтракали и не были голодны, а скорее искали место, где можно прилечь. Они
проходили несколько шагов, а затем один из них останавливался и щипал траву, в то время как двое других шли дальше, а потом, возможно, один из них останавливался, и двое других проходили мимо него.  Так они и шли, не обращая внимания на
Они подошли на расстояние двадцати пяти или тридцати ярдов к тому месту, где стояли на коленях мальчики, и тогда один из оленей внезапно подогнул под себя длинные стройные ноги и лёг. Остальные стояли рядом с ним, один боком к наблюдателям, другой — мордой. Джо подал знак Красавчику, и тогда двое мальчиков, державших наготове стрелы, поднялись на колени и выстрелили одновременно. Каждый из двух оленей высоко подпрыгнул и, опускаясь, огляделся по сторонам, подняв голову и насторожив уши. Лежавший на земле олень
поднял голову и посмотрел на них, а затем вокруг себя.
но не весна на ноги. Мальчики могли видеть в каждом из двух
стоял олень, стрелки похоронили почти до оперения. Через мгновение
олень, в которого стрелял Красавчик, упал на землю, как и олень Джо.
Олень Джо сразу же после этого лег.

Джек прошептал Джо: "Мне убить другого?"

«Да, — сказал Джо, — убей его, конечно». Джек прицелился в тонкую шею, показавшуюся над травой, и выстрелил. Голова оленя исчезла.

 «Ну, — сказал Джек, когда мальчики поднялись на ноги и подошли к животным, — мне это кажется убийством.  Конечно, мы можем использовать
Нам нужно мясо, и нам нужны шкуры, но я не думаю, что убивать такую безобидную дичь весело.

«Пух, — сказал Джо, — если бы они нас услышали или учуяли, ты бы не подумал, что они ручные.
Они бы очень быстро убежали, и мы, ребята, у которых есть стрелы, вообще не смогли бы в них попасть».
Пока Джо и Джек разделывали тушу, Красавчик ушёл в лес и вскоре вернулся с их лошадьми. Оленей погрузили на
животных, и они отправились обратно в лагерь.

Спустившись с горы, они вошли в длинный
пологой долине, и здесь, как они ехали вместе, Джек обнаружил
что земля была покрыта низким черничных кустов, обильно
завален фруктами. Был объявлен привал, мальчики спешились и в течение
получаса усердно собирали и ели восхитительные
ягоды. Пока они это делали, небо затянуло тучами, и начался
небольшой дождь. Они снова сели на лошадей и продолжили спускаться с холма.
Вскоре они выехали на длинную возвышенность и остановились, чтобы посмотреть на юг и попытаться разглядеть своих товарищей.
К югу от этого хребта была ещё одна долина, похожая на ту, по которой они спускались. К этому времени дождь прекратился, но небо всё ещё было затянуто облаками. Мальчики лежали на земле, разговаривали и ждали; внезапно Красавчик протянул руку и, коснувшись руки Джека, сказал: "_Аамо, Аамо, Кийю_," — смотри, смотри, медведи. Мальчики повернули головы в ту сторону, куда он смотрел, и увидели далеко в долине к югу от них трёх медведей, которые только что показались из-за небольшого хребта. Один был большой, а двое других — маленькие, и они
Они бесцельно бродили вокруг, и Джек не понимал, что они делают.

"Кто это?" — спросил он.

"Медведи, — ответил Джо, — старый и два медвежонка, собирают ягоды."
Теперь Джек понял, что медведи, которые бродили туда-сюда и высовывали носы, собирали чернику, как и он сам незадолго до этого.

«Как мы их достанем, Джо?» — спросил он.

 «Не знаю, — ответил Джо. — Нужно подождать». Затем он сказал что-то
 Красавчику, тот ответил, и Джо продолжил говорить с Джеком:
 «Красавчик говорит, подожди немного, и они уйдут за холм
а потом мы сможем сесть на лошадей, спуститься туда и прогнать их».
Мальчики лежали, сильно взволнованные, не смея пошевелиться и постоянно опасаясь, что старая медведица увидит лошадей и убежит. Но если она их и увидела, то, должно быть, приняла за бизонов, потому что не обратила на них внимания и продолжила собирать ягоды вместе с медвежатами.

Наконец оба медвежонка скрылись из виду, а чуть позже и старый медведь.  Мальчики на четвереньках подкрались к своим лошадям, отвязали оленей и бросили их на землю.  Джек подтянул подпруги седла.
и все трое, не сговариваясь, двинулись вниз по склону навстречу медведям.

 Когда они спустились в долину, хребты, которые с высоты казались такими низкими, стали казаться выше и приобрели очертания вполне приличных холмов. Джек подумал, что довольно точно запомнил место, где исчезли медведи, но вскоре решил, что совсем его потерял. Джо и Красавчик, однако, уверенно ехали вперёд, как будто знали, где находится это место, что, конечно же, было так и есть.  Они двигались быстро, но не скакали галопом.
как можно осторожнее. Довольно скоро Джек понял, что они, должно быть,
приближаются к нужному месту, потому что мальчики стали ещё осторожнее.
В конце концов Джо остановился, слез с лошади и пошёл вперёд пешком, а
Красавчик и Джек остались позади. Когда Джо перевалил через гребень,
он ничего не увидел, и они, вернувшись к лошадям, пошли к следующему гребню, где он снова посмотрел. Возвращаясь очень осторожно, он прошептал: «Они
прямо за хребтом, мы можем напасть на них оттуда». С вершины хребта они увидели трёх медведей, которые пока ничего не подозревали.
Они были не дальше чем в пятидесяти ярдах от них, и, как только они их увидели, все трое бросились вперёд на полной скорости.

[Иллюстрация: "У него не было времени думать, он едва мог двигаться." — _Страница 280_]

Джек думал, что Пауни сможет убежать от других лошадей, и решил, что попытается спасти старого медведя; но он обнаружил, что лошадь, на которой ехал Красавчик, была такой же быстрой, как
Пауни и второй индеец держались примерно на одинаковом расстоянии, пытаясь обогнать мать. Это была не только погоня, но и гонка. Сначала они спускались с холма, и там им никак не удавалось обогнать медведя, но через мгновение
она начала взбираться на холм, и тогда они быстро приблизились к ней.
 Красавчик натянул тетиву и взял в руку пучок стрел, готовясь пустить их в ход. Джек не мог стрелять, потому что Красавчик находился прямо между ним и медведем, а мальчики ехали почти бок о бок, на расстоянии всего нескольких футов друг от друга. Всё это время они
приближались к медведю; как подумал Джек, даже ближе, чем было безопасно; но у него не было времени об этом думать. Внезапно Красавчик
натянул тетиву и выстрелил медведю в голову, и почти в ту же секунду медведь
Он развернулся и помчался прямо на двух мальчишек. Лошадь Красавчика
повернула под прямым углом, чтобы ускакать прочь, и ударила Пауни грудью
прямо в область за плечами, сбив его с ног, так что он упал на бок. Когда лошадь упала, Джек подпрыгнул и приземлился на ноги, но сделал три или четыре шатких шага, прежде чем восстановил равновесие. Он не выпустил из рук свой пистолет. Он обернулся, чтобы посмотреть, где медведь, и в этот момент увидел прямо перед собой огромную массу шерсти и сверкающих белых зубов, которая летела прямо на него. У него не было времени подумать,
едва шевелясь. Он вскинул ружье, выстрелил, попытался отпрыгнуть с дороги
но зацепился каблуком; что-то сильно ударило его, и
больше он ничего не помнил.

Все это время Джо, чья лошадь была медленнее, отставал от остальных.
он бил кнутом и брыкался пятками, пытаясь не отставать. Атака медведя под прямым углом к её курсу позволила ему
немного приблизиться, так что, когда зверь набросился на Джека,
тот был всего в нескольких ярдах от него. Он бросился на землю и,
подбежав к медведю сбоку, выпустил стрелу за стрелой ему в сердце.
пока у него не закончились все стрелы. Он не оставил свою добычу и, отбросив лук, выхватил нож, прыгнул на медведя и снова и снова вонзал лезвие ему в спину под лопатку. Медведь по-прежнему не двигался; он никак не реагировал, даже мускул не дрогнул, и Джо вдруг понял, что медведь мёртв. Он вскочил на голову зверя и, схватив его за огромные уши, оторвал голову от лица и груди Джека.
— Эй, Красавчик, — громко позвал он, — скорее, скорее, давай поможем ему, если сможем. Мальчикам удалось
Они оттащили медведя от Джека, который представлял собой ужасающее зрелище. Его голова, грудь и плечи были залиты кровью, но он был ещё жив, потому что они видели, как из его ноздрей сквозь кровь вырывается дыхание. Оттащив его подальше от медведя, они начали ощупывать его, чтобы понять, не ранен ли он, но через минуту оба не выдержали.
Джо горько заплакал и сказал: «О! Мой друг, мой друг». Я потерял своего друга», — сказал он, а Красавчик начал напевать очень грустную песню.
Это было тяжёлое время для обоих мальчиков.

 Внезапно, когда они плакали, Джек выпрямился и спросил: «В чём дело?
О! Я знаю. Оба индейца вскочили на ноги и уставились на него.
Мгновение спустя Джо бросился на колени позади него, обнял Джека и крепко прижал к себе. "О!" — сказал он. "Ты не умер, я думал, ты умер. Ты ранен? Тебя ударил медведь?"

"Нет, - сказал Джек, - я думаю, со мной ничего не случилось, за исключением того, что
я чувствую себя глупо и у меня болит голова".

Джо и Красавчик теперь ощупывали Джека со всех сторон, и он, казалось, не пострадал.
нигде, кроме того, что на затылке у него был большой синяк
из которого немного сочилась кровь. Кровь на его голове и груди принадлежала медведю.
Когда они подошли к телу и осмотрели его, то обнаружили, что Джек был спасён благодаря чистой случайности.
 Пуля попала медведю в кончик носа и прошла через носовые ходы в мозг, что привело к мгновенной смерти. Животное было так близко к Джеку, когда он выстрелил, что смерть не остановила его.
Она бросилась на Джека всем своим весом и с силой повалила его на землю.
Его голова ударилась о небольшой камень
и удар оглушил его. Если не считать головной боли, он был в порядке.


 Некоторое время Джек сидел на земле и потирал ноющую голову,
пока Красавчик и Джо разделывали медведя, снимая с него шкуру.
Они были очень веселы, болтали и пели. Джо в приподнятом настроении подшучивал над Джеком за то, что тот упал с лошади и был сбит с ног медведем.
В целом Джо был совсем не похож на того, кто всего несколько минут назад рыдал на склоне холма.

Вскоре мальчики сняли шкуру с медведя и погрузили её на одну из лошадей.  Затем Красавчик и Джо вернулись на хребет, где оставили оленей, погрузили их на лошадей и, вернувшись к Джеку, отправились в деревню.  Никто, похоже, не знал, что стало с двумя медвежатами.  Во время погони за матерью медвежата исчезли.  Красавчик сказал, что
Не успел Пауни коснуться земли, как тут же вскочил на ноги.
Он сделал это так быстро, что успел убраться с дороги медведя.

Как только они добрались до прерии, позади них раздались крики.
Оглянувшись, они увидели, что Бык и Норка скачут к ним, каждый
на своей лошади, и за каждым на спине висел груз.  Когда они подъехали, стало видно, что
У Быка был медвежонок, а у Норки — оленёнок, и когда они рассказали свои истории, выяснилось, что медвежонок перебежал через хребет и направился к индейским мальчикам, которые спускались с горы. Они погнались за ним и убили его стрелами.
 Конечно, это была удачная охота: четыре оленя и два медведя на пятерых мальчиков!

У небольшого ручья, через который они переправлялись на обратном пути, Джек спешился и смыл с себя столько медвежьей крови, сколько смог.
После этого он почувствовал себя гораздо лучше и, хотя голова всё ещё сильно болела, снова стал самим собой.

 Той ночью в хижине, когда он рассказал Хью о том, что произошло за день, старик упрекнул его в беспечности и недальновидности.

«Тебе не следовало подъезжать близко к человеку, который пытается убить кого-то верхом на лошади. Будь то бизон или медведь, всё равно. Если он
Ему придётся быстро свернуть, иначе он либо врежется в тебя, либо проедет прямо перед тобой и встанет у тебя на пути. Кроме того, ты не сможешь ни во что выстрелить, если между тобой и дичью будет человек, а ты при этом будешь ехать рядом с ним с заряженным ружьём, скорее всего, не целясь в него, и если ты хоть немного беспечен, то, скорее всего, выстрелишь и, возможно, убьёшь его. Нет такой игры, ради которой стоило бы рисковать. Как только ты понял, что твоя лошадь недостаточно хороша, чтобы обогнать лошадь мальчика, тебе следовало отстать и подождать; ты мог бы догадаться, что этот медведь не...
что тебя убьёт стрела и что твой шанс настанет. Конечно, бывали случаи, когда медведей убивали стрелами.
Старина Пискун однажды таким образом убил большого гризли, но такое случается раз в сто лет.
Это одна из причин, почему индейцы так боятся медведей.

«В старые времена, когда у них не было ничего, кроме стрел, они вообще не могли убивать медведей, и многие из тех, кто пытался это сделать, погибали. Только с тех пор, как у индейцев появилось хорошее оружие, они стали убивать медведей в больших количествах».

«Что ж, Хью, теперь, когда ты мне всё объяснил, я понимаю, что был довольно глуп, но я ни о чём таком не думал», — сказал Джек.

 «Нет, я так не думаю. Ты, конечно, ещё мальчишка, а у мальчишек есть такая привычка: не думать, а просто делать что-то и не гадать, что может случиться потом». Я очень рад, что не был с тобой, потому что, думаю, если бы я был с тобой, то сильно испугался бы.
"Ну, но тогда, если бы ты был с нами, думаю, этого бы не случилось. Ты бы, наверное, окликнул меня, и я бы, скорее всего, сделал то, что ты сказал."

"Ну, да, может быть и так. Я скажу это за тебя, - продолжил он, - что у тебя
гораздо больше здравого смысла, чем у большинства парней, которых я видел".

"Я должен чему-то научиться из всего, что ты мне рассказываешь, и из
всех тех неприятностей, в которые я постоянно попадаю".

"Что ж, у тебя не будет большого шанса попасть в еще какие-нибудь неприятности,
потому что сейчас мы собираемся вернуться к Марии, а потом ты и
я и, может быть, Джо поедем в Бентон и займемся нашим маленьким бизнесом
там, а потом отправимся вниз по реке ".

"Что ж, - сказал Джек, - мне очень жаль, что лето закончилось; я никогда
Я так хорошо провёл время в своей жизни. В прошлом году, когда я вернулся, я думал, что больше никогда не смогу так хорошо провести время, но сейчас мне ещё лучше.




ГЛАВА XXVII.

БАТИСТ ЛАЖЕНЕСС.


Медленное возвращение жителей деревни к реке Мариас и их путь вдоль реки к лагерю прошли без происшествий. Хью сообщил своим друзьям, что по прибытии в этот лагерь они с Джеком покинут их.
За день до этого главный вождь, Железная Рубашка, устроил большой пир, на который собралось немало знатных людей
Были приглашены все жители деревни. Из уважения к Джеку, Джо и Красавчику
 были приглашены все, и именно между ними он сидел справа от вождя по этому важному случаю. Было произнесено много речей, и в каждой из них содержались дружеские намёки на двух белых людей, которые уже несколько месяцев жили в лагере. Во время выкуривания последней трубки
Хью встал и произнёс речь на пиеганском языке, в которой поблагодарил за всю оказанную им доброту. Затем, как они и договаривались, трое мальчиков встали и обошли круг.
перед каждым из гостей на стол поставили по пакету с каким-нибудь подарком, который должен был стать небольшим напоминанием об их визите.


Составление этих пакетов заняло у Джо и Джека два вечера, и в них были собраны почти все товары, которые они привезли с Юга.
Когда пакеты были готовы, вся красная ткань, бусы, табак и носовые платки исчезли, и из всего имущества, которое они привезли в лагерь, осталась только немного еды.

На следующее утро, задолго до того, как они проснулись, им принесли подарки
Люди из лагеря начали собираться у вигвама. Там были огромные груды
бизоньих шкур, красивых мокасин, рубашек, украшенных бусинами или
иголками дикобраза, а также шкур и мехов разных видов. Как сказал Хью,
их было больше, чем они могли унести на своих лошадях. Тем не менее
они собрали свои вещи и, одолжив пару вьючных лошадей у Джона Монро,
смогли погрузить всё своё имущество и отправиться в Бентон. Мешок с мукой, в котором было золото, завернули в медвежью шкуру и положили на
лошадь, под большую груду одеял.

Джек облачился в новый костюм.
Красивая рубашка из кожи антилопы, отделанная бахромой и украшенная перьями, брюки из оленьей кожи, расшитые бисером, и пара искусно украшенных мокасинов из оленьей кожи на рифлёной подошве.
На его шляпе была полоска меха выдры. Ножны его ножа были большими, индейского изготовления,
утыканными гвоздями с блестящими латунными шляпками, а из петли на рубашке на ремешке из оленьей кожи свисало золотое пороховнице.

Они выехали поздно и добрались до форта Бентон уже ночью.
Однако Хью удалось найти своего друга, которому принадлежала конюшня, и они
поместили свои вещи в конюшню, лошадей — в загон, а сами легли спать на
ароматное сено. На следующее утро, когда рассвело, они встали и через
некоторое время позавтракали. Хью спросил, когда откроется банк, и
узнал, что это произойдёт ещё через три или четыре часа. Поэтому он сказал мальчикам, чтобы они шли гулять по городу, если хотят,
а сам остался с их имуществом в конюшне до тех пор, пока не придёт время идти в банк с золотом.

Поскольку детство Джо прошло в Бентоне, он был хорошим проводником по городу.
Однако о старом форте и внутренних помещениях торговых постов он знал мало или вообще ничего не знал.  Некоторое время они бродили по улицам и вдоль берега реки, а затем повернули обратно к конюшне. Когда они шли по улице, Джек остановился у окна салуна, чтобы посмотреть на голову горного барана с огромными рогами.
Посмотрев на неё некоторое время и обсудив с Джо её внушительные размеры, он повернулся, чтобы уйти, и в этот момент
Итак, он оказался лицом к лицу с очень высоким мужчиной, чья длинная белая борода доходила почти до пояса. Незнакомец был не только очень высоким, но и очень широким в плечах, но при этом казался худым, почти измождённым, хотя и производил впечатление очень сильного человека. Он был аккуратно одет в замшу, которая, хоть и не была новой, была чистой и в хорошем состоянии и не была украшена ни бисером, ни перьями. Когда Джек
отошёл в сторону, чтобы не столкнуться со стариком, тот обратился к нему тихим приятным голосом и сказал: «Голова большая, друг мой, не так ли?»

"Да, сэр, - сказал Джек, - оно огромное. Я никогда не видел ничего настолько большого, но
тогда я убил не так уж много овец, на самом деле, я видел только очень немногих".

"Вы молоды", - сказал незнакомец. "Вы прожили недостаточно долго, чтобы
многое повидать. Вы принадлежите к этой стране?"

«Нет, — сказал Джек, — я родом из Штатов. Я здесь совсем недавно.
Этим летом я жил с индейцами на севере».
 «Ты далеко от дома. Как ты здесь оказался?» — спросил мужчина.
  «Мальчики обычно не путешествуют на такие большие расстояния в одиночку».

«О, — сказал Джек, — я пришёл с другом, мистером Хью Джонсоном, может быть, вы о нём слышали. Он уже давно в этой стране, больше сорока лет».
Мужчина, казалось, задумался.

"Много лет назад я знал человека с таким именем; это было во времена охоты на пушного зверя.
Мы тогда называли его Кассет, потому что однажды он камнем размозжил голову раненой корове, которая бросилась на него. У него была сильная рука и ему сопутствовала удача.
Джек заинтересовался и подумал, не Хью ли это сделал. Ему хотелось задать ещё вопросов, но, взглянув на часы в салуне, он понял, что пора встретиться с Хью, и
Возможно, он подумал, что сможет найти этого старика позже и поговорить с ним, поэтому вежливо снял шляпу, поздоровался и пошёл дальше. Но когда он уходил, старик тронул его за плечо и сказал: «Постой, друг. У тебя там, — он указал на грудь Джека, — вещь, которую я давно потерял. Где ты её взял?» Если вы
посмотрите на это, вы обнаружите нацарапанные на металле мои инициалы "Б. Л.""

На мгновение Джек почти онемел от изумления, а затем сказал:
"Вы Батист Лаженесс?"

"Это мое имя, - сказал старик. - где вы его слышали?"

«О, мистер Лаженесс, подождите, пока мы найдём Хью, тогда мы сможем с вами долго поговорить. Вас когда-то преследовали индейцы, давно, к югу от Гор Медвежьей Лапы? И вы там потеряли мула?»
Старик грустно улыбнулся и сказал: «Воистину, сын мой, меня там преследовали, и я потерял мула и много других ценных вещей, которые так и не смог найти». Но одно из них я вижу у тебя на груди.
Джек быстро отвязал пороховницу и протянул её Батисту, но тот отмахнулся. Тогда Джек спросил его: «Где мы можем найти тебя через час или
двое? Мы вернёмся сюда с Хью, я почти уверен, что это тот самый человек, которого ты называешь Кассе-тет.
"Я буду здесь весь день," — сказал Батист, "и если я не появлюсь,
то человек в салуне скажет тебе, куда я ушёл." Не говоря больше ни слова, Джек и Джо побежали в сторону конюшни.

Когда они добрались до конюшни, там никого не было, но мужчина, слонявшийся неподалёку, сказал им, что видел, как «их партнёр» недавно шёл по улице с мешком муки на плече.
 Джо сразу же направился к ближайшему банку.
Войдя в банк, они увидели за стойкой Хью и ещё одного мужчину, которые о чём-то серьёзно беседовали. Как только Хью заметил их, он представил их мистеру Финли, управляющему банком, как своих партнёров. Хью уже достал золото. Его осмотрели и взвесили, и теперь оформлялись три чека на 2520 долларов каждый, по одному на каждого из троих.

Хью сказал Джеку, что в нескольких милях от города есть пристань, где разгружаются пароходы.
Там они смогут сесть на корабль до Бисмарка, и что он договорился о том, чтобы весь их багаж доставили туда.

«Думаю, мы оставим всех лошадей, кроме, может быть, Пауни и твоей новой лошади, здесь, под присмотром Джо. Мы можем быть уверены, что он будет тщательно за ними ухаживать, и я думаю, что более чем вероятно, что ты вернёшься сюда в следующем сезоне. И если ты это сделаешь, то тебе будет гораздо проще добраться сюда и найти своих лошадей, чем ехать на ранчо и пересекать всю округу. Это отнимает много времени».

 «Конечно, если хочешь, можешь оставить всех лошадей здесь, они нам не понадобятся. А теперь, я думаю, — добавил он, — мы выйдем и
купите кое-что. Мы ещё зайдём к вам, чтобы пожать вам руку, мистер.
Финли, прежде чем покинем город.
Не успели они выйти за дверь, как Джек, который от волнения едва мог
сдерживаться, воскликнул: «О! Хью, мы нашли Батиста Лаженеса».

«Ну, — сказал Хью, — ты же не всерьёз».
 «Да, серьёзно. Он увидел пороховницу и, не глядя на неё, сказал, что она его, что он давно её потерял и что на ней его инициалы. Он не назвал нам своего имени, и я спросил, не Батист ли он Лаженесс, и он ответил утвердительно. Пойдём к нему и найдём
«Я узнал всё о том, что произошло, когда он потерял пороховницу; и о!
Хью, — сказал он с упавшим лицом, — предположим, что золото принадлежит ему».
«Что ж, сынок, — сказал Хью, — если это Бэт, и он потерял пороховницу, и золото тоже, то мы все так же бедны, как и до того, как ты его нашёл».

"О!" сказал Джек, "Разве это не позор, когда мы думали, что
мы все были такими богатыми, и когда Джо нужно так много вещей, и тебе, и мне
тоже, Хью".

"Ну", - сказал Хью с комичным выражением разочарования на лице, - "Я
думаю, мы все думаем, что нам нужно много того, чего у нас нет, но
так или иначе, если у нас их нет, мы умудряемся просто жить дальше
примерно так же, и я не знаю, имеет ли это большое значение, но я
хотелось бы увидеть Джо с хорошим ружьем, и я думаю, нам придется попытаться
как-нибудь достать ему ружье, есть у нас золото или нет ".




ГЛАВА XXVIII.

ПОТЕРЯННОЕ ЗОЛОТО.


До места, где Джек оставил незнакомца, было недалеко,
и через несколько мгновений они увидели его сидящим перед дверью. Хью
остановился перед ним, пристально посмотрел на него и сказал: "Ну, Бэт, как дела?"
"Все в порядке, поговорим тет-а-тет.

А ты?" - Спросил я. Хью спросил: "Как дела?" "Все в порядке, тет-а-тет."

«Ты уже давно потерял своё копьё, друг», — сказал Хью.

 «Ах да, — ответил Баптист, — другого такого у меня никогда не будет. То, которое ты видел у меня в руках и которое у мальчика на рубашке, было никудышным. Мне не везло с тех пор, как я потерял старое. Поначалу всё шло хорошо, и я думал, что разбогатею, но вскоре начались проблемы, и с тех пор они не прекращаются.
"Как ты потерял мустанга?" — спросил Хью.

"В то утро, когда я покинул форт, я отправился на север, к большим озёрам, и стал ставить капканы вдоль них. Однажды на одном из маленьких ручьёв я нашёл
кусочек золота; маленький кусочек размером с ноготь на моём пальце. Я начал искать ещё и промывать слитки, и там, в одном месте, я нашёл много золота. Я оставался там, пока у меня не закончилась еда и боеприпасы, потому что, когда я переходил ручей, мой конь упал и намочил мой порох. Я начал ходить за припасами, и однажды, когда я шёл по дороге, на меня напали индейцы, и мне пришлось бежать. Они отрезали меня от форта, и я побежал на восток, стараясь опережать их днём, но ночью они меня догоняли. Наконец, когда я оказался к юго-востоку от
У Медвежьих Лап мои лошади начали уставать, а индейцы подошли так близко, что начали стрелять. У меня в роге оставалось всего несколько зарядов, и я не мог сражаться. В конце концов они подошли так близко, что убили моего вьючного животного, а стрела попала мне в плечо. У одного или двух из них были ружья, и они продолжали стрелять в меня, но не попали.
Они окружили меня, и мне пришлось бежать к реке, чтобы спрятаться в зарослях, откуда я мог бы уйти пешком, не опасаясь погони.

"Так я и сделал, но когда я оказался среди _mauvaises terres_, индейцы
остановился позади, и тогда я обнаружил, что мое золото, которое я бежал спасать
, исчезло. Он был у меня на седле, и пуля перерезала
завязки, и он отвалился; кроме того, моя лошадь была ранена и больше не могла двигаться
, а я истекал кровью и слабел. На берегу я
нашел дрейфующее бревно, и в ту ночь, привязав к нему ружье, я оттолкнул его от берега
на глубокую воду, сел на него и поплыл вниз по течению.

«Это было последнее, что я помнил в течение долгого времени. Когда я пришёл в себя, я был в лагере двух охотников в устье ручья, они зовут его
«Джудит». Они рассказали мне, что однажды, за несколько недель до этого, они увидели, как что-то странное плывёт вниз по течению, и в конце концов поняли, что это был человек на бревне. Один из мужчин подплыл к нему с верёвкой и вытащил бревно на берег, а вместе с ним и меня. Но они сказали, что я сошла с ума. Они также сказали, что у меня было много ран, о которых я не знала, и одна из них была на голове, куда попало пушечное ядро.

«С тех пор у меня проблемы с головой. Иногда я подолгу  ничего не понимаю. Иногда я не могу вспомнить, что было
Это случилось вчера, но я хорошо помню старые времена, те, что были до этого.
И вот, Кассет, я знаю тебя, хоть у тебя и седые волосы.
Но я всегда думал о тебе как о молодом и сильном быке, который крушит бычьи головы. — И старик добродушно рассмеялся.


 Джек и Джо не всё поняли из того, что было сказано, но Хью, слушая эту историю, стал очень серьёзным и печальным.

"И чем ты теперь занимаешься, Батист?" — спросил он. "Мы больше не охотимся на бобров.
Как ты живёшь?"

"Иногда я задаюсь этим вопросом, друг, — ответил Батист, — и я
Я не всегда знаю, что на это ответить. Летом, когда лодки загружаются, я иногда помогаю упаковывать меха. Иногда, когда привозят меха, меня просят прийти и помочь оценить их и сказать, сколько они стоят. Так я зарабатываю немного денег, и мой друг, владелец этого дома, добр ко мне. Я всегда сплю здесь, а иногда, когда он уходит, я остаюсь и отвечаю на его вопросы.

«Друг, — сказал Хью, — когда эти индейцы гнались за тобой и ты наконец свернул к реке, был ли с тобой твой конь?»

«Я не знаю, — сказал Батист. — Я не знал, что оно потеряно, пока не добрался до лагеря в устье Джудит. Тогда я увидел, что его нет».
«А ты знаешь, когда потерял своё золото?»
«Я не знаю, — сказал Батист. «Когда мой мул упал и я развернулся, чтобы бежать
прямо к реке, золото всё ещё было на моём седле. Не успел я
добраться до края обрыва, как пуля попала в лошадь или в седло,
и когда я остановился у реки, золота уже не было. Больше я тебе
ничего не могу сказать».
 «Но, Бэт, — сказал Хью, — разве ты не вернулся туда, чтобы поискать его?»

«Я вернулся, — сказал Лаженесс, — но так и не смог найти это место. Когда
 я подходил к нему, в голове у меня всё путалось, и я не мог
увидеть ничего знакомого, хотя много раз путешествовал по этой
стране и хорошо её знал».

 «Послушай меня, друг, — сказал Хью. — Не так давно мы с этими двумя молодыми людьми были в той же стране. Мы нашли неподалёку мула, который был давно убит стрелой, этого скакуна, — он коснулся золота на груди Джека, — и старый мешок из оленьей кожи, полный золота. Возможно, эти вещи принадлежали тебе.

"Это любопытно", - сказал Ладженесс. "Скакун был моим, потому что я это знаю".
что ж, возможно, мул тоже был моим, но что касается золота, кто может сказать наверняка.
Возможно, это было мое, возможно, чье-то еще.

- О! Хью, - вырвалось у Джека, не в силах больше сдерживаться. Но Хью
поднял руку, призывая к тишине, и Джек замолчал, хотя ему не терпелось
доказать Лаженесу, что золото принадлежит ему и что никто из них
не претендует и не хочет претендовать на него.

"Как ты и сказал, —
ответил Хью, — золото могло принадлежать кому угодно; золотой песок мало чем отличается от мешка из оленьей кожи, который со временем гниёт и
исчезает. И всё же, в конце концов, вполне вероятно, что это могло быть ваше,
поскольку оно было найдено рядом с другими вашими вещами и поскольку вы потеряли своё золото в том месте.

"Воистину," — сказал Лаженесс, "возможно, это было моё, но я давно его потерял, и его не удалось найти, а теперь, если вы, люди, его нашли, оно ваше."

"Вот что мы должны сейчас решить;" — сказал Хью. «Мы здесь все вместе,
четверо человек, и, насколько мы можем судить, только мы четверо знаем что-либо об этом золоте или имеем на него права. Предположим, что мы вчетвером
Если бы ты решил, что золото принадлежит тебе, что бы ты с ним сделал?
 «Воистину, — сказал Батист, — если бы оно принадлежало мне, я бы не знал, что с ним делать.  Думаю, мне стоит отдать его кому-нибудь на хранение, потому что из-за проблем с головой я могу его потерять или забыть, куда положил, и тогда оно мне не поможет». Если бы он принадлежал тебе,
Кассе-тет, что бы ты с ним сделал?
 «Ну, Бэт, я во многом похож на тебя, я не знаю, что бы я с ним сделал.  У меня никогда не было много денег, только на то, чтобы купить припасы и хорошо провести время, а это больше, чем нужно для этого». Хью
Он замолчал, немного подумал, а затем сказал: «Я скажу тебе, что, по моему мнению, было бы справедливо.
Предположим, мы разделим это золото на две части, и ты возьмёшь одну часть, а мальчики — другую.
Тогда мы положим твою часть в банк, и они будут брать её в аренду и платить тебе за неё, пока она у них.  Я думаю, они должны платить тебе, может быть, сорок или пятьдесят долларов в месяц. Если бы тебе платили столько же и давали эти деньги каждый месяц, ты бы неплохо жил, не так ли?
"Действительно, Кассет, я бы подумал, что я богат, если бы у меня было столько
Я получаю такие деньги каждый месяц, но, видишь ли, это золото не моё, даже если это то самое золото, которое я потерял. Оно перестало быть моим, когда я его потерял.
Если бы я потерял золотые монеты в прерии, а ты их нашёл, они были бы твоими, и с этой пылью то же самое. Почему же тогда ты должен подарить мне половину?

«Отчасти потому, что я уверен, что ты его потерял, — сказал Хью, — а отчасти из-за старых времён.
И отчасти потому, что у тебя сейчас ничего нет, хотя двадцать пять лет назад не было в прериях человека богаче, чем Батист Лаженесс».

«Воистину, — сказал Батист, — приятно вспоминать былые времена и встретить того, кто их помнит. Я много думал о тебе,
Кассет, с тех пор как видел тебя в последний раз, и я рад, что мы снова встретились. Но что насчёт этих молодых людей?
— сказал он. — Они частично владеют этим золотом, что они говорят о том, чтобы отдать его?»

— Ну, — сказал Джек, — я считаю, что всё это должно достаться тебе, а не Хью, как он говорит.
Джо ничего не ответил, но улыбнулся, как будто был согласен с Джеком.

 — Так, — сказал Хью, вставая, — это золото осталось в банке. Я пойду туда и прослежу, чтобы его разделили на две части, а потом мы выясним
«Скажи ему, что люди там заплатят тебе за то, что ты воспользуешься их деньгами, а потом я вернусь сюда и сообщу тебе». Лаженесс махнул рукой, и они вышли.

 По дороге в банк Джек сказал: «Но, Хью, почему ты не заставил его взять всё золото?»

«Что ж, сынок, — сказал Хью, — видишь ли, он потерял его навсегда и никогда бы о нём не вспомнил, если бы вы, ребята, его не нашли, а мы не принесли его сюда. Думаю, удача и труд дают нам право на половину.
Но есть кое-что поважнее. Видишь ли, старик немного не в себе, он не в состоянии ни о ком заботиться.
Это его собственность, и если мы отдадим ему этот мешок с золотом, то всё будет так, как он говорит: он оставит его где-нибудь на тротуаре, и кто-нибудь подберёт его и уйдёт с ним, или он положит его куда-нибудь и забудет, где оставил, или отдаст его. Это не принесёт пользы ни ему, ни нам. Вот что я собираюсь сделать, если вы, ребята, не против.
Я собираюсь положить половину этих чеков, которые мы получили за золото, на ваш счёт, но мы позаботимся о том, чтобы проценты выплачивались ему каждый месяц.
 Тогда, пока он будет здесь, у него будет средства к существованию, и при этом он
он не сможет потратить основную сумму. Тогда, если он когда-нибудь умрёт, деньги
будут принадлежать вам двоим, по половине каждому."

"Ну, а если у него есть дети или жена?" — спросил Джек.

«Ну, — сказал Хью, — у него их нет, если только он не женился с тех пор, как я его знаю, а это маловероятно. Но мы всё равно можем это выяснить».
 Когда они добрались до банка, Хью подробно объяснил ситуацию
управляющему, который был старожилом Форт-Бентона и хорошо знал Лаженесс. Половину денег положили на имя Джека и Джо как
совладельцы, проценты выплачиваются ежемесячно в размере одного и четверти процента. в месяц в пользу Лаженеса. Это будет приносить ему почти
50 долларов в месяц. Вернувшись к Батисту, они рассказали ему о том, что сделали, и пока они с Хью обсуждали это, Джек отвязал от своей рубашки золотую монету и, когда представилась возможность, протянул её старику.

«Не может быть никаких сомнений, — сказал он, — мистер Лаженесс, что это ваше, ведь на нём указано ваше имя, и вы должны его забрать».
Старик добродушно улыбнулся, взял письмо и посмотрел на него
Он задумчиво повертел его в руках, затем вернул и сказал: «Нет, друг мой, в наши дни я не пользуюсь такими вещами, к тому же он принёс мне несчастье. Если он тебе нравится, храни его всегда, чтобы помнить человека, который был добр к тебе. Я буду часто вспоминать о тебе, Кассет, и о твоих мальчишках. Каждый месяц я буду получать приятное напоминание о тебе».

Они просидели весь день, болтая друг с другом. Хью и Баптист в основном говорили сами с собой, хотя иногда обращались к мальчикам. Примерно в середине дня Хью встал и, пожав руку Баптисту, сказал, что
Пора было уходить. Двое старых друзей медленно направились к конюшне, а мальчики побежали вперёд и нашли запряжённую повозку, в которую уже частично погрузили их вещи. Было решено, что все лошади останутся на попечении Джо в лагере Пиган, а Хью или Джек напишут ему, что делать с поголовьем. Если он не получит от них вестей, то должен будет держать животных до следующего лета, когда, как они надеялись, Джек и Хью снова приедут в лагерь Пиган.


меланхоличный. Джек и Джо сидели вместе на заднем сиденье, почти не разговаривая.
но крепко держали друг друга за руки. Когда подошли к лодке,
все некоторое время были заняты переноской товаров на палубу, а затем
капитан подошел к Хью и сказал: "Ну, ты попал сюда как раз в
время; сегодня спадает еще немного воды, и я собираюсь
отправиться в путь прямо сейчас, как только мы сможем спустить канаты ".

«Что ж, Джо, — сказал Джек, — мне ужасно не хочется уходить. Я прекрасно провёл время, лучше, чем когда-либо в жизни, и во многом благодаря тебе. Я никогда...»
Я не забуду ни тебя, ни Пиганов, и, если получится, я вернусь сюда следующим летом.
 «Прощай, друг мой, — сказал Джо. — Я бы хотел поехать с тобой, мне тяжело, что ты уезжаешь.  Мне хочется плакать.  Вернись в следующем году, если сможешь».- Поторопитесь, - сказал Хью с палубы судна. - они сбрасывают канаты и тросы.Джек повернулся, перебежал по сходням и встал рядом с Хью, и когда
судно вошло в поток и медленно двинулось вокруг мыса,
последнее, что он увидел, была высокая фигура старого траппера и
изящный снимок мальчика-индейца, стоящего бок о бок с ними.
спиной к заходящему солнцу.


КОНЕЦ.