Охотники на волков

"История Великих равнин". Автор: Роберт Моррис Пек.1914, издательство «Чарльз Скрибнерс Санз». Во времена бизонов охота на бизонов была распространённым занятием. Небольшие группы — по два или более человека — с упряжными лошадьми, верховыми лошадьми и снаряжением для лагеря отправлялись на бизоньи пастбища, разбивали лагерь и проводили там время
Они провели там зиму, убивая буйволов и отравляя туши стрихнином. Волки, которые питались этими тушами, умирали рядом с ними, а их шкуры приносили в лагерь, чтобы растянуть и высушить. Работа была тяжёлой и небезопасной. Бури случались часто и нередко были очень сильными.
Индейцы были категорически против действий этих охотников на волков, которые убивали множество бизонов ради волчьих приманок, а также лосей, антилоп, оленей и других мелких животных. С другой стороны, зимой индейцы обычно не много путешествовали.На следующих страницах описаны приключения мистера Пека и двух его товарищей — недавно демобилизованных солдат — зимой 1861–1862 годов.  Роберт Моррис Пек родился в Вашингтоне, округ Мейсон, штат Кентукки, 30 октября 1839 года.  В возрасте семнадцати лет, в ноябре 1856 года, он записался в Первый кавалерийский полк, а в следующем году был отправлен в Форт
Ливенворт участвовал в Шайеннской и других кампаниях. Он был демобилизован в 1861 году и вскоре после этого стал погонщиком повозок.В этой должности он служил в пограничной армии. Мистер Пек умер 25 марта 1909 года.Опубликовано в сентябре 1914 года.***

I. ПЛАН ТОМА 1 II. МЫ ПОЛУЧАЕМ СВОБОДУ 7 III. МЫ НАХОДИМ ОДЕЖДУ 12
IV. ВОЗВРАЩЕНИЕ В БАФФАЛО-РЕЙНДЖ 24 V. МЫ ВСТРЕЧАЕМ НЕПРИЯТНЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ 42
VI. ОТГОНЯЕМ СОРОКОПУТОВ 51 VII. ДЖЕК БЕРЁТ ПЛЕННИКА  8. СТРАТЕГИЯ ТОМА 72
IX. БУЙВОЛЫ РЯДОМ С БОЛЬШИМ ПОВОРОТОМ 87 X. Почему Сатанта убил Пака 96
XI. Мы добираемся до Форт-Ларнеда.12. Наш лагерь на Уолнат-Крик 13. Убит индейцами 14. История Сатанты 15. К нам приезжает Билль 16. ТОМ ЗАПИРАЕТ ДВЕРЬ КОНЮШНИ 17. ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ ВОЙСКА В ЛАРНЕДЕ 18. БИЛЛ ВОЗВРАЩАЕТСЯ СО СВОЕГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО ПОСТА 19. НОЧЬ В ЛАГЕРЕ КАЙОВА 20. МЫ ТОРГУЕМ С ИНДИЙЦАМИ 21. ДЖЕК НА ВОЛОСОК ОТ СМЕРТИ 22.САТАНК» ПРИБЫВАЕТ 23. В ОКРУЖЕНИИ КИОВАС 24. БОЙ КАПИТАНА САНДЕРСА 25. МЫ РАССТАЁМСЯ С ДРУЗЬЯМИ
 XXVI. ВОЗВРАЩЕНИЕ В СТРАНУ БОГА 297.
*******************
ГЛАВА I ПЛАН ТОМА
«Ну что, ребята, что будем делать?» — сказал Джек Флэнаган. «Мы можем снова вступить в армию или вернуться в Штаты, и каждый будет заниматься своим делом, или мы можем попытаться найти работу, где мы все трое сможем работать вместе».

"Давайте держаться вместе, если сможем", - сказал я.

"Теперь держитесь, ребята, - посоветовал Том Вэнс, - "пока не услышите, что я хочу сказать"
. Я много думал о том, что нам лучше всего сделать, и прошлой ночью
Кажется, это пришло мне в голову.

- Расскажи нам, что это такое, Том, - нетерпеливо попросил Джек. "Это у тебя самого есть
У него светлая голова на плечах, и я хотел бы услышать твой план.
Мы были тремя солдатами роты К Первого кавалерийского полка, срок службы которых подходил к концу, и мы с нетерпением ждали того времени, когда снова станем сами себе хозяевами, а не будем подчиняться военной дисциплине. Конечно, мы могли бы снова записаться на службу ещё на пять лет, и правительство предлагало нам стимулы для этого.
Солдат, повторно поступивший на службу за три месяца до истечения срока его контракта, был уволен за три месяца до этого срока
По истечении срока службы он мог получить отпуск на этот период и три месяца дополнительной оплаты. По истечении этого срока он должен был явиться в свою роту или, если это было невозможно, на ближайший военный пост.

Если он не являлся на службу вовремя, его считали дезертиром. Том
Вэнс отслужил три срока, а Джек Флэнаган — два. Я дослуживал свои первые пять лет.

Мы были в Форт-Уайте[1], территория Колорадо, летом 1861 года. Гражданская война только начиналась.

"Какой у тебя план, Том?" — повторил Джек.

«Что ж, ребята, — сказал Том, — как я уже сказал, я думал об этом прошлой ночью и считаю, что мы можем провести зиму где-нибудь здесь, на бизоньих равнинах, охотясь на волков, и неплохо на этом заработать. Мы все кое-что знаем о равнинах и об охоте на волков, и если мы сможем собрать деньги, необходимые для снаряжения, я думаю, у нас всё получится». Индейцы сейчас ведут себя довольно тихо, но, конечно, мы кое-что знаем об индейцах и понимаем, что за ними нужно постоянно следить.
Но я думаю, что мы будем в достаточной безопасности. Что ты об этом думаешь?

"Это, конечно, прекрасный план, - сказал Джек, - если мы сможем его осуществить; но
сколько денег на это потребуется?"

"Это отличный план, Том, - добавил я, - и мне кажется, в нем должны быть деньги"
но есть ли у нас капитал?"

«У нас будут деньги, — сказал Том, — но, конечно, нам придётся идти против ветра и шить себе одежду по размеру.
 Когда мы получим наши «окончательные расчёты», у нас должно быть около двухсот долларов на каждого. На эти деньги мы сможем купить хорошую упряжку пони и всё необходимое для лагеря, а также припасы на зиму. В таких городах, как
В Сент-Джо, Ливенворте, Канзас-Сити или Индепенденсе есть шанс
купить хорошую упряжь и снаряжение для лагеря осенью у людей, которые возвращаются с охоты на бизонов, причём по низкой цене.

«Нам нужно отправиться в один из этих городов, поискать такие охотничьи
отряды и, если мы сможем найти то, что нам нужно, по низкой цене, купить это.
Тогда мы сможем отправиться на равнины по старой дороге Санта-Фе, выбрать место в самой гуще стад, построить хижину или землянку и подготовиться к зиме».
Мы с Джеком согласились, что план хорош, и тогда Том спросил нас
какие-нибудь идеи или предложения, которые могли бы у нас возникнуть. Однако мы оба чувствовали, что за пятнадцать лет службы он накопил столько опыта, что с гораздо большей вероятностью, чем мы, мог бы учесть все необходимые моменты, и мы гораздо больше доверяли его суждениям, чем своим собственным. Мы попросили его
рассказать нам подробнее о его плане, который он уже продумал.

«Во-первых, — сказал Том, — мы должны купить то, что нам действительно нужно, а если после этого у нас останутся деньги, мы сможем позволить себе что-то из ряда вон выходящее. Что касается еды, нам лучше взять примерно то же, что выдают по государственным карточкам: муку, бекон, бобы, кофе,
сахар, рис и соль. Винтовка Шарпа и револьвер Кольта на каждого, с большим количеством патронов, — это всё оружие, которое нам понадобится.
Помимо одежды, которая у нас уже есть, у каждого мужчины должен быть хороший костюм из оленьей кожи.
Он лучше любой ткани, его можно носить и он защищает от ветра.
Мы можем сшить пальто, шапки и варежки из меха, как только возьмём несколько шкур и обработаем их. Большинство из этих вещей мы можем
приобрести здесь до того, как нас демобилизуют. У старших сержантов кавалерийских
рот часто остаются некоторые из этих вещей, и они продают их нам за очень небольшие деньги.

"Как насчет табака и трубок?" - спросил Джек.

"Табак не входит в список товаров общего назначения, и, поскольку Пек
им не пользуется, каждому мужчине придется покупать табак самому".

- Как насчет виски? - спросил Джек, поскольку питал слабость к спиртному.

Том быстро ответил ему: «Если я буду иметь хоть какое-то влияние на планы экспедиции, то никакого виски с собой не возьмём.  Когда мы покинем поселения, тебе придётся отказаться от выпивки до нашего возвращения. И это напоминает мне о том, что, когда мы получим наши «окончательные выплаты», тебе стоит отдать свои деньги Пеку, за исключением небольшой суммы».
— Если тебе так хочется, можешь устроить себе праздник.
Джек был вынужден согласиться с решением большинства о том, что виски не должно входить в наши запасы.

"Мне кажется, — начал я, чтобы сменить тему, — нам нужно решить, куда мы пойдём. Как ты думаешь, Том, где нам лучше разбить зимний лагерь?"

«На этот счёт я ещё не решил, — сказал он, — но это должно быть где-то в центре бизоньих пастбищ и не слишком далеко от дороги на Санта-Фе. В этом сезоне Форт-Ларнед находится примерно в центре пастбищ, и я подумываю о том, чтобы разбить лагерь на Уолнат-Крик».
примерно в двадцати милях к северу от форта.
 «Сейчас конец августа, — продолжил Том, — и наше время истечёт в сентябре. Мы можем подать рапорт о демобилизации в любое время, как только появится возможность добраться до Штатов. Если мы поедем на быках, то доберёмся до реки Миссури примерно за месяц, а это будет примерно первое октября». Если у нас будет около десяти дней на подготовку к возвращению, то до конца октября мы успеем вернуться в окрестности Форт-Ларнеда. Нам не захочется долго возиться со шкурами волков
до середины ноября, когда начнёт выпадать снег,
но у нас будет много работы: строительство, обустройство лагеря и подготовка к холодам. Нам не стоит разбивать лагерь слишком близко к форту Ларнед или дороге Санта-Фе, потому что там мало бизонов и волков, но мы хотим быть достаточно близко, чтобы время от времени забирать почту. Кроме того, если индейцы должны быть
хлопотно это хорошая вещь, чтобы быть близко, чтобы солдат Дяди Сэма".

"Они говорят," поставить на Джека, "что есть масса выдры и бобра в
Уолнат-Крик.

«Да, — ответил Том, — мы, наверное, найдём кое-кого из них, но их уже не так много, как раньше. Во всех этих лесистых ручьях раньше водилось много бобров и выдр, и мы найдём кое-кого из них, но лучше всего нам подойдут волчьи шкуры. Их больше всего, и добыть их проще всего». Мы возьмём с собой несколько стальных капканов, чтобы поймать выдру и бобра. Мы заберём всё, что сможем, из пушнины.



ГЛАВА II

МЫ ПОЛУЧАЕМ СВОЮ ВЫГОДУ


На следующий день Том пришёл ко мне с довольно серьёзным видом, и я понял, что у него что-то на уме. Когда мы остались наедине, он объяснил, в чём дело.

«Я всё обдумал, Пек, — сказал он, — и почти решил, что нам лучше бросить Джека и либо найти другого человека, либо действовать вдвоём. Я боюсь, что из-за пристрастия Джека к выпивке у него будут проблемы, а значит, и у нас тоже». Мне не хочется бросать его, потому что он отличный парень, когда не может достать виски, но, когда у него появляется такая возможность, он превращается в обычного пьяницу.
"Это так, Том," — ответил я. "Но когда мы вернёмся на равнины, он окажется там, где не сможет достать виски, и тогда он"
Всё будет хорошо. Думаю, мы сможем повлиять на него, заставив его отдать все свои деньги, кроме нескольких долларов, тебе или мне, а когда у него не останется денег, мы позаботимся о том, чтобы он их больше не получил. Если мы сможем заставить его пообещать, что после того, как он справится с этим, он забудет о выпивке, он это сделает. Джек гордится тем, что он человек слова.

«Что ж, — сказал Том, немного поколебавшись, — тогда мы возьмём его, но мы должны договориться с ним начистоту и уволить его, если он не будет приходить вовремя и вести себя как мужчина. Мы не можем тратить время на пьяницу».

Помимо того, что Джек был во всех отношениях хорошим парнем, у него была скрипка, и он умел
играть на ней, а также петь. Я рассчитывал на эти музыкальные достижения.
они во многом оживили нашу одинокую зимнюю работу.

Когда Джеку предложили оставить виски в покое, он с готовностью согласился.
пообещал, что после одной небольшой пьянки, когда мы получим зарплату, он
полностью откажется от употребления, пока не закончится охота на волков. Он был готов
отдать свои деньги Тому или мне, когда нам должны были заплатить,
оставив себе лишь несколько долларов на «приятное времяпрепровождение», как он и обещал себе.

Теперь мы начали торговать с индейцами шкурами, которые были нужны нам для изготовления костюмов из оленьей кожи.
Получив шкуры, мы коптили их, используя для этой цели большой ящик из-под галантерейных товаров, на дно которого изнутри мы прикрепляли шкуры. Затем ящик переворачивали и ставили на небольшой
приглушённый огонь в яме в земле. Мы обнаружили, что такой способ копчения шкур лучше индейского: шкуры коптились быстрее и равномернее, а цвет становился более однородным.

В 1861 году было создано агентство для пяти племён: шайеннов, арапахо, кайова,
Команчи и прерийные апачи находились в Форт-Уайзе, и по мере приближения времени, когда индейский агент должен был раздать ежегодные подарки от правительства, племена прибывали, чтобы получить свои ежегодные выплаты.  Нашу торговлю с индейцами нужно было вести тихо, потому что у почтмейстера была исключительная привилегия на всю торговлю с индейцами на территории резервации, и по приказу командующего никто другой не мог вести торговлю с индейцами.

У одного из старших сержантов кавалерии мы купили по винтовке, револьверу и несколько патронов, а также дополнительную солдатскую форму
мы нуждались. Эти закупки были, конечно, незаконно. Это был серьезный
преступление для любого унтер-офицера или солдата продать правительства
собственность. С другой стороны, это очень часто делается.

Несколько дней спустя Том зашел в the quarters и радостно воскликнул:
"Я попал в точку. Караван быков стоит в загоне примерно в миле выше поста.
начальник фургона согласился отвезти нас в поселения.
Это один из фургонов компании Majors & Russell, который возвращается пустым.
Хозяин фургона соглашается взять нас с собой и дать нам возможность заработать на проезд, потому что он
Вкратце. Завтра поезд остановится здесь, чтобы выполнить кое-какую работу, и у нас будет время получить расчёт, получить пайки и попрощаться с остальными.
"Но, Том," — сказал Джек, "как мы можем заработать на проезд в составе поезда для перевозки быков, если никто из нас ничего не знает о перевозке быков?"

«Я сказал об этом начальнику каравана, — ответил Том, — а он сказал, что это не имеет значения, что у него есть другая работа, с которой справится любой новичок: пасти скот по ночам или управлять верфью. Мы должны будем забрать нашу добычу на обочине дороги, когда он проедет мимо поста. Теперь, когда с этим покончено,
давайте наденем наши лучшие куртки, отправимся в каюту капитана и
попросим об увольнении.

"Что ж, Том, - сказал Джек, - мы позволим тебе говорить за нас, потому что
вполне вероятно, что "старик" даст нам много ирисок и попытается
убедить нас снова записаться в армию. Ты можешь объяснить ему, почему мы больше не хотим
служить под его началом, лучше, чем я и Пек.
Вскоре мы уже быстро шагали по плацу и выстроились в ряд перед дверью капитана, а Том занял почётное место справа.
Капитан открыл дверь и вышел, мы все трое отдали честь, и он, ответив на приветствие, спросил:

"Ну, ребята, чего желаете?"

Стоя по стойке смирно, мы с Джеком хранили молчание, пока говорил Том,
сказав:

"Мы пригласили, сэр, чтобы увидеть, если капитан будет столь любезен, что подарил
нам разрядов поэтому мы можем воспользоваться шансом отправиться в
Штаты с бычьим обозом, который разбил лагерь вон там, внизу.

— Да, конечно, — медленно произнёс капитан. — Но я надеялся, что вы, ребята, вовремя вернётесь на службу, чтобы получить выгоду от трёхмесячной дополнительной выплаты с отпуском. Рано или поздно вы всё равно вернётесь на службу, и вам будет лучше служить в своей старой роте.
Похоже, война продлится ещё какое-то время, и, поскольку нас, скорее всего, скоро отправят в Штаты, у хорошо обученных солдат будет возможность получить офицерские звания в добровольческих войсках.
 «Мы очень благодарны капитану за его хорошее мнение, но мы решили отправиться на бизоньи пастбища и провести там зиму, занимаясь волчьим промыслом», — сказал Том. "Ближайшим летом, если мы возьмем понятие
на сверхсрочную службу, мы найдем старую компанию".

"Хорошо, ребята", - сказал капитан, явно не желая показаться чрезмерно озабоченным этим вопросом.
"вы можете пойти к первому сержанту и
скажите ему, что я приказываю оформить ваши увольнения и итоговые отчёты.  Поблагодарив его, мы отдали честь и ушли.  Документы были оформлены в надлежащем порядке и переданы нам сержантом с похвалой за хорошую службу, которую мы все сослужили, и с выражением надежды, что, когда мы «отслужим своё», мы вернёмся в старую роту.
  Несколько часов мы были заняты сборами, радуясь тому, что снова стали гражданскими. Мы потратили какое-то время пожимать руки и торгов
привет каждый, и в некоторых случаях расставания были, а
перемещение.




ГЛАВА III

МЫ НАЙДЕМ ОДЕЖДУ


Когда пыльный обоз с быками покатился по дороге мимо гарнизона,
он застал нас в ожидании. Наше имущество было погружено в пустой фургон, и,
снова попрощавшись с товарищами, которые вышли нас проводить,
мы начали наш утомительный, пыльный и грязный путь вместе с обозом с быками.

 В то время компания Majors & Russell из Ливенворта, штат Канзас,
имела контракт на транспортировку правительственных грузов на все приграничные посты. Мистер Мейджорс
имел репутацию очень религиозного человека и при подготовке
поездов требовал, чтобы все вагоновожатые и кучеры подписывали письменное
Контракт предусматривал запрет на использование ненормативной лексики, азартные игры и путешествия по воскресеньям. В начале работы он выдал каждому мужчине Библию и сборник гимнов и призвал их читать Евангелие и проводить религиозные службы по субботам. Многие современные люди считают это утверждение старой шуткой о Диком Западе, но это реальный факт.

Фургоны, которые назывались «прерийными шхунами», были большими и тяжёлыми.
Обычно их тянули шесть волов в упряжке.  При отправке за границу они были загружены из расчёта одна тысяча фунтов груза на
хомут. Двадцать пять таких упряжек составляли поезд под началом
начальника вагона и помощника, которые ехали верхом на мулах. Путешествие было
медленным, пыльным и неописуемо неприятным. Во время кемпинга
поезда выстраивались поперек дороги полукругом с обеих сторон, оставляя
открытую дорогу, проходящую через центр загона.

[Иллюстрация: Поезд "Булл" загнан в лагерь._]

Наш маршрут пролегал вдоль реки Арканзас по северному берегу, но сам поезд не подходил к воде. То, что использовалось для приготовления пищи и питья, перевозилось в бочках, которые пополнялись при любой возможности.
Подробности этого путешествия, хоть и интересные, не могут быть изложены здесь, но во время поездки мы узнали много нового.

 В первую ночь после отъезда из Форт-Уайза нас разбудил
часовой, который привёл к нашей кровати двух мужчин, которые искали нас и оказались дезертирами. Мы прониклись к ним сочувствием, которое обычный солдат испытывает к дезертиру.
Мы дали им немного денег и провизии и посоветовали
поскорее убираться отсюда, путешествуя по ночам и прячась днём. Они последовали совету.

На следующее утро к нам подъехали сержант и два рядовых из Форт-Уайза.
Они остановились, чтобы поговорить с нами, и спросили, не видели ли мы пару дезертиров. Мы серьёзно ответили, что таких людей не видели, и предположили, что они могли уйти на запад из Форт-Уайза. Сержант бегло осмотрел повозки и отправился дальше, чтобы разбить лагерь чуть дальше и скоротать время до возвращения на пост. В те времена такие отряды часто настигали дезертиров, за которыми гнались, делились с ними частью своего рациона и отпускали с миром.

В Биг-Тимберс, на реке Арканзас, мы встретили большую группу индейцев-шайеннов, направлявшихся в Форт-Уайз за ежегодными выплатами.
А когда мы добрались до дороги Санта-Фе, где она пересекала Арканзас,
идя от реки Симаррон по шестидесятимильному сухому участку,
называемому _jornada_, мы увидели правительственный обоз из шести мулов,
который двигался на восток и как раз разбивал лагерь на берегу реки.

Мы подумали, что это возможность добраться быстрее и с большим комфортом, если мы сможем договориться о пересадке в караван мулов.
Его дневные переходы были примерно в два раза длиннее, чем у каравана быков,
скорость которого редко превышала двенадцать миль в день. Поэтому мы отправили Тома обратно к каравану мулов, и он нашёл в проводнике каравана старого знакомого, который с радостью согласился бесплатно довезти нас до форта Ливенворт. На следующее утро, когда караван мулов проезжал мимо нас, мы попрощались с нашими добрыми, но грязными друзьями-ковбоями и забрались вместе с багажом в один из пустых фургонов для мулов и поехали дальше.

На переправе Санта-Фе через Арканзас мы начали замечать несколько бизонов.
По мере нашего продвижения стада становились всё больше, пока мы не добрались до
Пауни-Форк, недалеко от форта Ларнед, который, судя по всему, находился примерно в центре их территории. После того как мы миновали форт, их численность уменьшилась, пока мы не добрались до Литтл-Арканзаса, где мы видели их в последний раз. Наша старая рота К Первого кавалерийского полка построила первые казармы в Ларнеде в 1859 году. Когда мы проходили мимо осенью 1861 года, в нём
находились две роты Второго пехотного полка и одна рота Второго
драгунского полка под командованием майора Джулиуса Хейдена, Второго
пехотного полка.

 После того как мы присоединились к обозу с мулами, Том, Джек и я занялись
чтобы у отряда было свежее мясо, пока мы будем пересекать
бизоньи пастбища. Мы также убили несколько уток, гусей,
американских казарок и канадских журавлей, одолжив у погонщика
мулов дробовик для охоты на птиц. Это навело нас на мысль, что
хороший дробовик будет полезен в нашей работе зимой.

[Иллюстрация:
_Караван мулов разбил лагерь в парке_]

В конце концов мы добрались до форта Ливенворт, получили жалованье от нашего старого казначея, майора Х. Э. Ханта, а затем отправились в город Ливенворт, расположенный в двух с половиной милях от форта. Мы остановились в пансионе
Его хранил старый драгун, у которого были обширные связи среди горожан и солдат и который мог бы и хотел бы помочь нам собрать отряд.

 Война между штатами была в самом разгаре, и повсюду можно было увидеть синюю ткань и медные пуговицы.  Несколько наших бывших товарищей записались добровольцами, а некоторые получили офицерские звания.

Согласно нашему предыдущему соглашению, я был назначен казначеем и бухгалтером экспедиции и начал вести учёт поступлений и расходов.  Каждый участник вносил деньги в общий фонд, который использовался
на покупку экипировки — сто пятьдесят долларов, что в сумме составляет четыреста пятьдесят долларов. Оставшиеся у каждого из нас деньги мы могли использовать по своему усмотрению, за исключением Джека, которого мы убедили отдать все свои деньги мне.
 Джек выпросил у меня десять долларов, чтобы пойти куда-нибудь и хорошо провести время, и
Том посоветовал мне согласиться, но предупредил Джека, что тот, скорее всего,
застрянет в кладовке, и заявил, что если это произойдёт, то ему
лучше оставаться там, пока мы не будем готовы начать. Мы с Джеком очень уважали Тома
Том был старше и опытнее нас, поэтому мы и не думали обижаться на его ворчание.


Два дня мы с Томом ходили от одной конюшни к другой в надежде найти готовый походный комплект, упряжку и повозку, которые продавались бы по низкой цене.  Ничего подобного мы так и не нашли.
Мы ничего не слышали о нашем ирландце, и мне стало немного не по себе.
Я спросил Тома, не стоит ли мне пойти в полицейский участок и заплатить
С Джеком всё в порядке, пусть идёт. Том согласился и с грустью
отметил, что любовь Джека к выпивке портит его характер.

Как и ожидалось, Джека нашли за решёткой. Он, очевидно, получил
ужасное избиение: часть синяков ему нанесла банда головорезов,
которые пытались его ограбить, а остальные — полиция, которая
наконец-то с большим трудом его арестовала. Мне пришлось заплатить
штраф в двадцать долларов, чтобы Джека выпустили.

 Дальнейший
поиск в Ливенворт-Сити не дал нам того, что мы искали, и мы начали
терять надежду. Чтобы купить команду и снаряжение для лагеря по тем ценам, которые нам предлагали, нам пришлось бы потратить все деньги, которые мы смогли бы собрать, и всё равно мы были бы плохо подготовлены к экспедиции. Мы рассматривали
Я подумывал о том, чтобы попытать счастья в Канзас-Сити и Сент-Джо, и уже почти решился отправиться туда, когда однажды вбежал Джек и воскликнул:


"Я нашёл то, что нам нужно. Я нашёл именно то, что нам нужно.
Несколько белокурых парней с Востока только что вернулись с охоты на бизонов
с великолепным снаряжением, которое они хотят продать. Они возьмут всё, что смогут получить за это, потому что они возвращаются на восток по железной дороге и им нужно поскорее уехать. И кого, по-вашему, я нашёл во главе этого отряда? Дикого Билла Хикока![B] Билл сказал мне, что его нанял
трое парней купили команду и собрали для неё всё необходимое оборудование, а он был их гидом. Он говорит, что это первоклассная команда. Он не знает, сколько они за неё запросят, но говорит, что им плевать на деньги и они отдадут её, если не смогут продать. Они оставили Билла, чтобы он избавился от неё. Он вон там, на Шони-стрит, и нам лучше его осмотреть
и прикинуть, какую сделку мы можем заключить.
К этому времени мы все уже направлялись к платной конюшне Джима Брауна. Там
мы нашли повозку на заднем дворе и упряжку из пары хороших мулов.
в сарае. Когда мы осмотрели хорошо оборудованное снаряжение и составили
приблизительную оценку его возможной стоимости, мы начали опасаться, что владельцы
запросят за него больше, чем мы сможем заплатить. Дикий Билл отсутствовал.

Я спросил: "Что ты думаешь об этом снаряжении, Том?"

"Это одно из лучших лагерных принадлежностей, которые я когда-либо видел, - ответил Том, - но я
боюсь, что оно слишком дорогое для нашей крови. Одни только мулы и упряжь обойдутся в двести пятьдесят долларов. Повозка стоит ещё сто долларов, и неизвестно, сколько ещё нужно на лагерь
стоимость экипировки. Должно быть, они позволили Биллу подогнать вещи по его вкусу, а Билл никогда не знал цены деньгам. Может быть, как и сказал Билл, они не рассчитывают на это и отдадут нам это за бесценок. Нам лучше поторопиться, если получится, пока кто-нибудь другой не прибрал это к рукам.

«А вот и сам Дикий Билл!» — воскликнул Джек, и действительно, первый из пограничных разведчиков, в расшитых бисером оленьих шкурах, с длинными рыжеватыми волосами, ниспадающими на спину, шагал через амбар навстречу нам.
 Билл подтвердил то, что сказал нам Джек, и добавил, что эти молодые люди
похоже, у него было больше денег, чем они могли себе представить. Он собрал всё, что только мог. Он продолжил: «Повозки, мулы, упряжь, походное снаряжение и немного провизии выставлены на продажу, но их верховые лошади не продаются. Они будут отправлены на поезде обратно в Нью-Йорк. У них есть пара неплохих мустангов, которых они получили в самом начале, и они продадут их вам или отдадут просто так. Сколько вы дадите мне за всё это?
Том спросил, не хочет ли он, чтобы мы разгрузили фургон и посмотрели на
Мы осмотрели его содержимое, и Билл согласился. Мы нашли там необычайно полный комплект для лагеря, в том числе несколько одинаковых деталей для повозки, палатку «Сибли», железную плиту для приготовления пищи, сундук для провизии и полный набор для приготовления пищи. Там осталось много провизии.
 Повозка и животные были в хорошем состоянии, а на мустангах были седла и уздечки.

Пока мы распаковывали повозку, Билл рассказал нам кое-что о поездке, которая, с точки зрения охотников, была очень успешной, хотя, по мнению Билла, ничем не отличалась от других.  Когда
когда осмотр был завершен, Билл спросил: "Что ты думаешь о моем снаряжении,
Том, и сколько ты дашь мне за весь этот кебаб?"

"Это хорошая установка, и ошибки быть не может", - ответил Том с кажущимся безнадежным вздохом.
"Но, Билл, боюсь, у нас недостаточно денег, чтобы купить
это. Для твоих целей экипировка подходила, но нам придётся купить ещё много всего, и после покупки экипировки для команды и лагеря у нас должно остаться немного денег. Покупка твоей экипировки разорит нас.
"Ну," — сказал Билл, "предлагай ту сумму, которую можешь себе позволить, а не ту, которая соответствует действительности. Они не рассчитывают получить полную стоимость."

«Звучит как очень низкая цена, Билл, и мне стыдно предлагать тебе такую сумму, — нерешительно сказал Том. — Но двести долларов — это всё, что мы можем себе позволить, и при этом мы сможем купить другой наш грузовик.  Твои люди рассмотрят такое предложение?»

«Ребята, это всё равно что отдать снаряжение, и пока я не увижу своих людей, я не скажу, возьмут они его или нет, но я немного поговорю за вас и помогу, чем смогу. Они сказали мне продать снаряжение за любую цену, и я скажу им, что двести долларов — это лучшее предложение, которое я получал, — единственное; если они скажут, что это того стоит, то…»
Наряд твой.
Пока мы стояли на углу у дамбы в ожидании возвращения Билла, мы услышали протяжный хриплый свист парохода и увидели, как он приближается со стороны реки, хотя до него было ещё довольно далеко. Чуть позже Билл вышел из отеля и обрадовал нас, сообщив, что наше предложение было принято. Его люди должны были сесть на приближающийся пароход до Сент-Джо, а он должен был поспешить обратно в конюшню Брауна и помочь погрузить на борт их прекрасных охотничьих лошадей.

 Я отсчитал ему двести долларов, которые он засунул в карман.
в карман, не пересчитывая. Мы купили за двести долларов
снаряжение стоимостью не менее пятисот долларов.

Вскоре у нас на борту были шесть прекрасных лошадей. Билл поднялся в каюту
, чтобы вернуть деньги, которые мы ему заплатили. Вскоре на пароходе зазвонил большой колокол.
Как раз в тот момент, когда матросы собирались поднять трап,
Билл выбежал на палубу, обернулся и помахал на прощание своим
работодателям, стоявшим на штормовой палубе.

 Осенью 1861 года в Канзасе не было железной дороги, и ближайшим местом, где можно было сесть на поезд, идущий на восток от Ливенворта, был
Уэстон, в шести или восьми милях выше по течению, на миссурийском берегу реки.
 Железная дорога от Сент-Джозефа на восток патрулировалась солдатами Союза, чтобы защитить мосты и обеспечить беспрепятственное передвижение.





Глава IV

ВОЗВРАЩЕНИЕ В БАФФАЛО-РЕЙНДЖ


Когда мы возвращались в город, Билл радостно воскликнул:

"Ну что, ребята, что вы думаете?" Когда я предложил этим ребятам деньги, которые вы заплатили мне за костюм, они не взяли ни цента, но сказали, чтобы я оставил их себе в качестве предоплаты — своего рода залога — за мои услуги в следующем сезоне.  Следующей весной они снова выйдут на сцену
Он устроил большую вечеринку и заставил меня пообещать, что я встречусь с ними здесь и пойду с ними».
После того как Билл ушёл, Том сказал: «Билл никогда не ценил деньги.
Он мог бы просто не продавать нам весь этот комплект или, если бы он не хотел его оставлять, мог бы продать его в два раза дороже, чем мы ему заплатили. Но он великодушный и щедрый парень и никогда об этом не задумывался». Он храбрый, как лев; никогда не был замечен в подлости или трусости; меткий стрелок. Однако я боюсь, что он умрёт в сапогах, причём умрёт молодым.
Вернувшись в конюшню, мы увидели Джима Брауна, владельца.
Том сказал ему, что мы купили повозку, мулов, мустангов и так далее и заплатим ему, прежде чем увезти их, как только Дикий Билл подтвердит продажу.

 «Ну что ж, друзья, — сказал ветеран, когда мы добрались до нашего пансиона, — мы начинаем понимать, как выбраться из этого города, и...»
чем раньше, тем лучше, говорю я; но нам нужно ещё кое-что спланировать.
Я расскажу тебе о своих планах, и если ты предложишь что-то получше, то ладно.
Завтра утром мы оплатим счета, а потом запряжёмся и поедем
Выйдем на ту открытую местность по другую сторону Бродвея и разобьём там лагерь.
А потом приступим к работе, чтобы подготовиться к отъезду. В лагере мы сможем пересмотреть снаряжение и решить, что нам ещё нужно.
"Лучше и быть не может," — вставил Джек.

"Я с тобой согласен," — добавил я. "А теперь скажи нам, что нужно сделать, чтобы подготовиться к путешествию?"

«Погодите-ка, — сказал Том, — у меня есть ещё одно предложение. У нас будет гораздо более тяжёлый груз, чем у тех охотников, и я за то, чтобы взять пару сменных упряжных лошадей и распределить груз между ними, а затем вывести этих мустангов на поводке и работать вчетвером. Нам понадобится около пяти
Запасы на несколько месяцев для нас самих и столько зерна, сколько мы сможем увезти, чтобы прокормить наших животных зимой. И все это будет слишком тяжелым грузом для одних только мулов. Мы не можем позволить себе кормить скот полноценным рационом из зерна, но у них должно быть немного зерна, чтобы пережить самую плохую погоду и не умереть с голоду.

«Это хорошая идея, но что, если мустанги не захотят работать?» — предположил Джек.
 «Они часто упираются, когда их запрягают, хотя под седлом могут быть хороши».

 «Я знаю, — ответил Том, — поэтому мы хотим решить этот вопрос прямо сейчас».
 Если один или оба откажутся тянуть, мы обменяем их на что-нибудь, что будет работать.
 На следующее утро перед завтраком я пошёл в конюшню, чтобы
почистить лошадей, и увидел, что Джек уже там, усердно орудует
гребнем и щёткой, приводя лошадей в порядок.

  Браун сказал нам, что звонил Билл и велел отдать нам упряжь, когда мы за ней придём.

После завтрака Том пошёл на улицу в магазин подержанных вещей и купил упряжь и путы для мустангов.
Мы с Джеком запрягли мулов и сложили все наши вещи в повозку. Мы были
Мы были рады обнаружить, что, когда мы запрягли мустангов, они пошли, как старые рабочие лошади, которыми они, очевидно, и были.

 Выехав с Шони-стрит за Бродвей, где было открытое пространство для кемпинга, мы разбили лагерь у небольшого ручья и, разгрузив фургон, провели общий осмотр, чтобы определить, что ещё нам нужно для полноценного снаряжения в дорогу.

Мы заметили симпатичную чёрную овчарку возле конюшни Брауна.
Мы думали, что она принадлежит Брауну, но оказалось, что она
принадлежит Дикому Биллу. Собака казалась очень умной и
Его хозяин очень его ценил.

 После того как мы разбили лагерь, наш командир, старый Том, отдал распоряжения, как и подобает в таких случаях, и мы с Джеком незамедлительно приступили к их выполнению.

"Один из нас всегда должен быть в лагере, — сказал старик, — потому что мы не знаем, какой бродяга может прийти и что-нибудь украсть, если нас не будет рядом, чтобы за всем следить. Теперь, для того, чтобы день, я буду охранять лагерь, пока вы
молодежи делать кормления. Первым делом, Джек, мы с тобой пуд свет
и искать дрова, чтобы готовить".

Поскольку походная печь была бы намного удобнее и экономичнее в использовании топлива
Вместо того чтобы разводить костёр, мы достали печь из фургона и поставили её на землю рядом с походной кухней — прямо за фургоном.
После того как мы поставили палатку, мы перенесли печь внутрь.

 Мы с Джеком прошлись вдоль ручья и набрали по охапке дров, которые мы распилили на поленья для печи, пока Том занимался переноской походной кухни и кухонной утвари.

 Когда мы закончили, Том отдал ещё один приказ:

 «А теперь, пока ты отдыхаешь, Джек, возьми двух мулов, а ты, Пек, возьми двух жеребцов и возвращайся по улице к тому кузнецу
сделай покупки с этой стороны особняка и обуй их всех.
Это займет примерно все утро. Для себя пока кузнец работает
на них один из вас может остаться там и другие могут отправиться на мясной рынок
для себя ГИТ кусок свежего мяса для себя принести его в лагерь сразу так
что я могу поставить ее приготовить на ужин. Пока ты будешь добывать мясо,
принеси ещё буханку или две мягкого хлеба. У нас в повозке полно сухарей,
но лучше использовать хлеб, пока он у нас под рукой, а сухари приберечь для дороги, для лагерей, где топлива мало.

Оставив Джека в кузнице, чтобы он занялся подковкой лошадей, я выполнил различные указания Тома.

 Пока варился фасолевый суп, Том был занят тем, что переставлял вещи в сундуке для провизии и в повозке.  Опасаясь, что он забудет про суп и тот подгорит, я спросил:

"Том, есть ли опасность, что фасоль прилипнет ко дну походного котелка и подгорит?"

«За кого ты меня принимаешь, молодой человек?» — возмущённо ответил он. «Ты что, думаешь, я все эти годы готовил и ел бобы дяди Сэма и так и не научился варить фасолевый суп, не сжигая его?»
«Если суп подгорит, я соглашусь съесть всё это месиво».

 «Конечно, ты знаешь, как их готовить, — извиняющимся тоном сказал я, — но я заметил, что фасоль становится мягкой, и подумал, что, пока ты занят чем-то другим, она может подгореть».

 «Разве ты не научился не давать фасоли прилипать ко дну походного котелка?»

«Нет, разве что помешивать их», — ответил я.

 «Ну, я и не думал, что ты за пять лет службы на равнинах так и не научился не давать бобам подгореть. А теперь я расскажу тебе трюк, который стоит дюжины помешиваний, когда ты...»
есть еще кое-какие дела, кроме как стоять у чайника и смотреть на них
. Когда бобы начинают ЖКТ мягкие, просто напишите два или три металла
ложки в лагерь-чайник, потом пойти дальше по своим делам, и долго
как они не желчь сухими они не будут гореть. Ты понимаешь философию этого?

- Нет, не понимаю.

"Ну, дело вот в чем: высокая температура заставляет ложки плясать на
дне котелка, и это не дает бобам осесть и
пригореть. Смекаешь? Проще простого скатиться с бревна, когда тебе все объясняют,
не так ли?

Вернувшись в лагерь с заново подкованными мулами и жеребцами, мы
только мы заняли свои места за нашим обеденным столом, когда подъехал кто должен,
кроме Дикого Билла. Он услышал от Брауна о нашем переезде и вышел, чтобы
посмотреть, как у нас дела. Когда он подъехал к нам, Джек отсалютовал ему::

"Слезай, Билл, запрягай лошадь и смотри, как я ем".

- Ни в коем случае, Джек; я могу сделать гораздо лучше, чем это.
ответил разведчик, слишком знакомый с грубым гостеприимством на
границе, чтобы ждать более официального приглашения; "Но если у тебя есть время
посмотреть, как я ем, я покажу тебе, как это делается".

Он спешился, привязал лошадь к фургону, поднял ведро с водой
на сиденье, и сел с нами ужинать. "Запах бобов
суп ловит меня".

Неожиданно, когда мы почти закончили, Том подошел к духовке и
достал пару вкусных горячих пирогов.

"Какое счастье, конечно, - сказал Джек, - когда есть что приготовить"
и кто-то, кто знает, как это приготовить!"

«Что ж, — ответил Том, — это лучше, чем иметь избыток поваров и не иметь провизии.
Мы все кое-что знаем о таком положении дел».

«Я как раз собирался сказать, — добавил Билл, — что, как я вижу, у вас в команде есть хороший повар, а это немалая помощь. Я всегда знал
Том был первоклассным солдатом, и теперь я узнал ещё об одном его подвиге. Ребята, я думаю, что скоро отправлюсь в Форт-Ларнед, и если я когда-нибудь наткнусь на ваш след в тех краях, то обязательно пойду по нему и приглашу вас как-нибудь пообедать со мной.

«Что ж, скажу тебе прямо, Билл, тебе здесь всегда будут рады», — сказал
Джек, а мы с Томом добавили: «Поддерживаем предложение. »

«Я приехал сюда с особым поручением, — сказал Билл, отвязывая лошадь и
готовясь сесть в седло, — чтобы сказать тебе, что когда ты будешь готов лечь
Что касается ваших припасов для поездки, я думаю, вам лучше купить их у Тома Карни[C], чем где-либо ещё в городе. Именно у него я купил грузовик для нашей поездки, и я считаю, что у него разумные цены, и всё было в хорошем состоянии и упаковано как следует. Том отзывчивый, надёжный и в целом хороший парень для торговли.

Пока Билл стоял рядом со своей лошадью, его пёс занял позицию перед ним и, виляя хвостом и глядя на хозяина снизу вверх, пытался привлечь его внимание. Увидев это, разведчик наклонился и начал
Он разговаривал со своим четвероногим другом и ласково гладил его, что, казалось, успокаивало собака в экстазе от восторга.

"Билл," — сказал Том, — "я тут подумал, не могли бы мы как-нибудь выманить у тебя эту собаку. Ты что, не хочешь от неё избавиться?"
"Нет, Том," — ответил скаут, — "за деньги эту собаку не купишь. Но с тех пор, как я приехал в город, было две или три попытки украсть его у меня.
На днях мне чуть не пришлось убить одного парня из-за него.
И, поскольку он так привязался к вам, ребята, я подумал о том, чтобы попросить вас взять его с собой в Ларнед и оставить там у кого-нибудь, чтобы он был под присмотром, пока я не вернусь; или
может, ты оставишь его у себя в отряде?
"То, что нужно!" — воскликнул Джек. "Мы возьмём его с собой, хорошо, и'
мы не оставим его в Форт-Ларнеде — мы оставим его у себя, пока ты за ним не приедешь."

«Что ж, ребята, я думаю, он вам пригодится, потому что он пастушья собака и, естественно, привык следить за скотом, а ещё он хороший сторожевой пёс — один из самых умных, которых я когда-либо видел. Я зову его Найдёнышем, потому что нашёл его, когда он, казалось, был потерян». Когда вы уедете, вам придётся держать его связанным несколько дней.
После этого, я думаю, он успокоится
Он твой, потому что всё лето присматривал за мулами и пони. Но учти, я не отдаю его тебе, а только одалживаю.
— Я не отдам его тебе, только одолжу.

«Ладно, Билл, он твой пёс, — сказал Том, — и мы будем хорошо о нём заботиться, пока он тебе не понадобится». Так Фаунд стал одним из нас.

 В тот же день Том начал подсчитывать, какие припасы нам понадобятся в зимнем походе, стараясь определить количество каждого вида провизии и, исходя из этого, вес, который нам придётся тащить в повозке. Как старый солдат, он прикинул в уме
В основе рациона — суточная норма каждого продукта для одного человека. Он сказал:

"Мы будем ориентироваться примерно на государственные нормы, но, поскольку нам не обязательно строго придерживаться норм дяди Сэма, мы добавим кое-что от себя."

Том подсчитал, что примерно четырёхмесячного запаса провизии на троих должно хватить, чтобы продержаться с середины октября до середины февраля.
Он велел мне составить заявку на четыреста пайков каждого вида и указать вес каждого в фунтах.

"Из хлебных коржей, - сказал он, - мы должны взять примерно три четверти
муки - триста фунтов - и одну четвертую сухарей - сто
фунтов. Это составит четыреста фунтов груза. Затем, в качестве дополнения,
мешок кукурузной муки - пятьдесят фунтов.

- Поскольку мы сможем наловить много дикого мяса, двухсот порций
бекона будет достаточно. При норме в три четверти фунта на человека это будет сто пятьдесят фунтов.
Он перечислил бобы, рис, мамалыгу, кофе, чай и сахар, а также уксус, соль, перец, сухие дрожжи и два
сто фунтов картофеля и сто фунтов лука. С небольшим количеством сухофруктов и мылом общий вес составил тысячу пятьсот сорок один фунт, к которым он добавил тысячу фунтов кукурузы, чтобы кормить животных в плохую погоду. Он собирался взять с собой косу и вилы и, как только мы разобьём лагерь, накосить сена и сложить его в стог, чтобы было чем питаться в плохую погоду. Эти вещи,
вместе со всем походным снаряжением, которое нужно было нести,
весили бы для животных около трёх тысяч фунтов.

К этому набору я предложил добавить несколько интересных книг для чтения по вечерам.
Я сказал ему, что собираюсь подписаться на еженедельные газеты, в которых будут публиковаться новости о текущих событиях.


Мастерство Дикого Билла в путешествиях по равнинам проявлялось во многих аспектах экипировки, которую мы купили. Он закрепил ремни снаружи ящика для перевозки, чтобы
можно было нести шест для палатки, треногу и печную трубу, а с
противоположной стороны — топор, кирку и лопату, чтобы при необходимости в дороге или в лагере инструменты были под рукой.

На равнинах нужно быть готовым к тому, что в любой момент может подуть сильный ветер.
Часто случаются сильные штормы, и поэтому мы похвалили Билла за то, что он выбрал палатку Sibley, а не стенную палатку.
Палатка Sibley во многих отношениях очень удобна.

Она имеет коническую форму, как индейская вигвам, но в остальном она намного превосходит жилище краснокожих. Для этого нужен всего лишь
один короткий шест, который опирается на железный треножник.
Если сдвинуть или раздвинуть ножки треножника, полотно легко натянется
Плотно или свободно. Отверстие в верхней части для выхода дыма
закрыто брезентовым колпаком, который можно сдвинуть так, чтобы он был обращён
спиной к ветру, что обеспечивает свободный выход дыма. Две противоположные
двери обеспечивают как минимум один вход и выход, защищённые от ветра.
Все бывалые туристы признают его преимущества перед стенной палаткой в плане
устойчивости к штормовой погоде, а также комфорта и удобства.

[Иллюстрация: _Палатка Сибли_]

Изобретателем этой превосходной палатки был рядовой Второго драгунского полка, которого я часто видел в Форт-Бриджере, штат Юта, в 1858 году.
чьё имя я забыл.

 На следующий день мы съездили в город, купили припасы и, вернувшись в лагерь, загрузили повозку для поездки на равнины, как и велел Том.

«Положите самые тяжёлые грузы, например мешки с кукурузой и мукой, на дно и ближе к переднему краю, — сказал он, — а такие вещи, как котелок и печь, которые нам часто будут нужны в дороге, — в заднюю часть, чтобы их было удобно доставать из фургона.  Палатку и наши тюфяки можно положить сверху. Походные табуреты, вёдра и походные котелки можно привязать снаружи. И заметьте, всё должно быть
уложите все как следует, иначе мы не сможем полностью погрузить наш грузовик в фургон ".

Сняв с носа фургона брезенты, мы упаковали фургон как можно лучше
оставив в задней части свободное место для размещения
сундука и плиты. Заменив простыни, мы плотно привязали их к
фургону со всех сторон, чтобы быть готовыми к дождливой погоде.

Том, который когда-то работал санитаром в больнице, кое-что знал о применении лекарств.
Во время нашего пребывания в Ливенворте он смастерил небольшой
аптечный ящик и наполнил его лекарствами, которые знал, как
применять, чтобы быть готовым к чрезвычайным ситуациям.

«Возможно, они понадобятся вам не так уж часто, — заметил он. — Возможно, они вам вообще никогда не понадобятся. Но, как говорит Дикий Билл о своих пистолетах, когда они вам понадобятся, они понадобятся вам очень сильно».
Поскольку утром мы должны были отправиться в путь, Дикий Билл в тот вечер приехал в наш лагерь, чтобы поужинать с нами. Вечер прошёл приятно.
Джек играл на скрипке, все пели, а в конце Уайлд Билл станцевал джигу, чем удивил и обрадовал нас всех.

 Когда Уайлд Билл садился на лошадь, чтобы вернуться в город, Том предусмотрительно привязал собаку по кличке Найдёныш к колесу повозки, чтобы
чтобы он не последовал за своим хозяином.

 Наш командир, старый Том, отдал приказ выступать рано утром.
Ещё до рассвета он крикнул: «Вставайте, ребята!» — и мы
слезли с одеял. Том позавтракал, а мы с Джеком накормили
лошадей, а потом, пока они ели, почистили и запрягли их.

 Мы
собирались хорошо кормить их зерном, пока будем в поселениях,
где его много и оно дешёвое; но, выехав за пределы
В Каунсил-Гроув больше не будет поселений, а значит, не будет и возможности покупать зерно по дороге. А поскольку мы перевозили зерно
Позже они понадобятся нам, чтобы переправить наших животных через зимние холода.
После того как мы покинем поселения, им придётся питаться травой.

 Когда мы закончили есть, уже рассвело, и все принялись за работу.
Вскоре посуда была вымыта и убрана, повозка
загружена, упряжь запряжена, костёр потушен, и мы отправились в путь.

Наша команда была сытой, бодрой и отдохнувшей и с лёгкостью уходила с грузом.
Но, следуя нашей солдатской подготовке к дальним походам, мы первые несколько дней совершали короткие и лёгкие переходы
дней, постепенно увеличивая их, пока мы не достигли максимума - примерно
двадцать пять миль в день.

Вскоре после отъезда из Ливенворта мы встретили наших старых друзей
bull-whackers, с которыми мы проделали первую часть нашего путешествия дальше
начиная с Форт-Вайза. Они как раз садились в свой поезд,
такие же грязные и веселые, как всегда. Мы с радостью осознали, что сэкономили столько времени и избежали столько грязи, пересев на караван мулов на переправе Санта-Фе через реку Арканзас.

Позже мы встретили ещё несколько караванов с быками и другие транспортные средства.
но лишь немногие из них направлялись на запад. В это время года большинство людей предпочитали
находить дружеское пристанище и комфорт в поселениях, а не
бросать вызов непогоде и опасностям на унылых равнинах.

 Среди путешественников, которых мы встречали на пути, иногда попадались
«разорившиеся старатели с Пайкс-Пика», как называли несчастных и отчаявшихся шахтёров, возвращавшихся из района Пайкс-Пик, где добывали золото. Большинство из них
рассказывали о тяготах жизни и перспективах на шахтах Колорадо.

 Несколько дней после отъезда из Ливенворта мы держали собаку по кличке Найдёныш привязанной
Мы не стали его прогонять, чтобы он не вернулся к своему хозяину; но мы все были добры к нему, и он не проявлял желания покинуть нашу компанию, а когда мы снова его отпустили, он с удовольствием остался с нами.

 Дороги были хорошими, а погода — настоящей осенью. Дни были туманными, тёплыми и приятными, ночи — прохладными, а утра — морозными, как это обычно бывает на равнинах в это самое приятное время года.

Пока мы жили в поселениях, мы позволяли себе такие излишества, как молоко, масло,
яйца и так далее, когда их можно было купить, и мы убили
множество луговых тетеревов из нашего дробовика.

Эти луговые тетерева были очень многочисленны в поселениях Канзаса.
Их было так много, что они досаждали фермерам, поедая огромное количество зерна. Они обитали в заселённых районах или в местах, где выращивали зерно, но редко встречались далеко на равнинах.
Хотя во время службы я видел их на западе, в Биг-Бенде, штат Арканзас.

В армии палатка Сибли была рассчитана на 12–16 человек, которые ютились довольно близко друг к другу.
Но в нашей палатке Сибли, рассчитанной всего на трёх человек, было место для печи, котелка, походных табуретов и
или что-то ещё, что мы могли бы взять с собой. Фаунд всегда устраивался на ночлег под повозкой, где мог присматривать за животными и выполнять обязанности
главного лагерного сторожа.

 Чтобы облегчить жизнь нашей команде, мы совершали по два рейса в день, останавливаясь на час или около того в полдень, чтобы выпустить животных на траву, пока мы варили
кофе и ели холодное мясо с хлебом. Во время нашей дневной поездки, с приближением ночи, мы выбрали удобное место и разбили лагерь, распрягли лошадей, кроме серой кобылы, искусанной блохами, которую мы всегда привязывали, чтобы она не убежала.  После ужина мы растянулись на своих койках
в палатке мы болтали и плели интриги.

 Том отслужил три срока — пятнадцать лет, — а Джек — два.
На моём счету было всего пять лет службы в армии, и меня считали новобранцем.
Обычно я слушал, пока они разговаривали. Когда Джек был в музыкальном настроении, он доставал свою скрипку, играл и пел.

Мы редко зажигали свечу по вечерам, потому что у нас был только один коробок со свечами, а мы знали, что впереди нас ждёт много долгих зимних вечеров, когда свет будет нужен больше, чем сейчас. Мы нашли в палатке пехотный штык — лучший походный подсвечник. Когда у нас появилась возможность
Зажигая свечу, мы оценили её удобство.

 С тех пор как мы впервые приехали с равнин в поселения Канзаса, мы много слышали о сойхокерах. Термин «джейхокинг» в том виде, в котором он использовался, был видоизменённым выражением, обозначавшим кражу или грабёж, но чаще всего применялся для описания мародёрства банд вооружённых и конных головорезов, которые, пользуясь нестабильной ситуацией, сложившейся в результате войны, когда гражданское право было бессильным или вовсе отсутствовало во многих отдалённых поселениях Канзаса, свободно перемещались по стране, особенно вдоль
Они бродили по главным улицам и присваивали чужое имущество.
 Иногда они выдавали себя за солдат-добровольцев или правительственных агентов,
которых отправили собирать хороших лошадей, мулов и другое имущество для нужд дяди Сэма. Они выдавали фальшивые квитанции за то, что забирали, и говорили, что эти квитанции будут действительны и оплачены, если их предъявить любому правительственному интенданту, — что, конечно же, было чистой воды выдумкой.

Там, где им не удавалось добиться желаемого другими способами, они без колебаний прибегали к насилию, вплоть до убийства тех, кто сопротивлялся их требованиям.

Такими были канзасские разбойники с большой дороги того времени, с которыми мы надеялись не встретиться.
Но мы много говорили о возможности и вероятности такой встречи и
приняли решение действовать определённым образом, чтобы помешать
возможным передвижениям разбойников, которых мы могли встретить.
Мы не собирались становиться жертвами ограбления и были готовы
блефовать и, в случае необходимости, сражаться, чтобы защитить свою
собственность. Ввиду возможной стычки оружие должно было быть
в порядке, а боеприпасы — под рукой.

Мы почти добрались до Каунсил-Гроув, не встретив ни одного сойки
и начали льстить себе надеждой, что мы проскользнем через
поселения, не столкнувшись с ними. В одном или двух местах
однако по дороге мы услышали, что группа джейхокеров
недавно была замечена на маршруте впереди нас, и нас предупредили, чтобы мы
остерегались их.




ГЛАВА V

МЫ ВСТРЕЧАЕМ СОМНИТЕЛЬНЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ


Однажды, остановившись у магазина, чтобы купить корма, мы заметили двух оседланных лошадей, привязанных к забору, прямо перед переправой через ручей, поросший лесом. Войдя в магазин, мы увидели двух хорошо вооружённых
Вокруг слонялись неопрятные на вид парни, один из которых, похоже, был навеселе. В магазине также располагалось почтовое отделение, которым заведовал очень пожилой мужчина.

 Пока Том и владелец магазина удалились в подсобку, чтобы отмерять зерно, двое хулиганов начали проявлять немалый интерес к нашим делам, задавая множество вопросов, на которые мы с Джеком, оставившие повозку на дороге и подошедшие к магазину, давали довольно краткие ответы.

По-видимому, не удовлетворившись нашими ответами, пьяный парень, шатаясь, направился к нашей команде и сказал своему более трезвому товарищу:

«Джо, давай посмотрим, что у них есть».
Мы не обращали на них особого внимания, но внимательно следили за каждым их движением, так как начали подозревать, что это были те самые грабители, о которых мы слышали.

У каждого из мужчин за поясом висела пара револьверов. Самым пьяным из них был крупный, сквернословящий, развязный грубиян, которого другой называл «капитаном». Тот, кого звали «Джо», был ниже ростом и, судя по всему, более трезвым. На нём была старая кавалерийская куртка.

 Когда они обошли упряжку, мы услышали зловещее рычание нашей собаки.
Нашёл. Здоровяк отступил назад и положил руку на рукоять одного из своих пистолетов.
Джек быстро схватился за рукоятку своего оружия и сделал пару шагов в сторону пьяного громилы, не сводя глаз с его руки, держащей пистолет. «Кэп» заметил это движение и повернулся к Джеку, всё ещё держа руку на пистолете, и с ругательством заметил:

«Мистер, если эта собака попытается меня укусить, она умрёт».
«Тогда умрут две собаки», — спокойно ответил Джек, глядя парню в глаза.

Я внимательно следил за движениями Джо, но он не делал ничего угрожающего
Он жестикулировал и, казалось, ждал, что сделает его предводитель.

"Что вы имеете в виду, сэр?" — спросил пьяный задира Джек.

"Я имею в виду, — тихо ответил ирландец, — что если ты будешь держаться подальше от этой упряжки и заниматься своими делами, то собака тебя не тронет. Но если ты достанешь ружьё, чтобы застрелить её, то... ну, ты слышал, что я сказал."

Вместо того чтобы возмутиться ультиматумом Джека, здоровяк повернулся к своему приспешнику и сказал:


"Джо, эти люди, похоже, обо мне не слышали. Скажи им, кто я такой,"
а затем исчез в магазине.

Джо подошёл к Джеку и сказал по секрету:

«Приятель, ты совершил большую ошибку, так оскорбительно разговаривая с этим человеком. Боюсь, у тебя будут из-за этого проблемы. Это капитан Такер, один из худших людей в Канзасе. Думаю, он убил больше людей, чем у меня пальцев на руках и ногах. Лучшее, что ты можешь сделать сейчас, — это пойти за ним в магазин, заказать выпивку, извиниться по-мужски и помириться с ним, потому что он ужасен, когда злится, особенно когда пьян.
"Да неужели?" — воскликнул Джек. "Ну и ну, он и правда плохой, да? Я очень рад, что познакомился с ним.
"Более того," — добавил Джо, "он капитан нашей роты, а мы"
самая жесткая компания, которая когда-либо поражала эту страну ".

"Где ваша компания и сколько вас в ней?" - спросил Джек.

"О, нас тут целая куча, и мы разбили лагерь на ручье в
паре миль отсюда", - уклончиво ответил Джо.

Мне стало не по себе. Что, если из-за опрометчивости Джека на нас нападёт эта банда
отчаянных головорезов? Джек был готов к бою и не отступил бы
от своей позиции. Я знал, что Том, который всё ещё был в
магазине и получал свой мешок с зерном и ничего не знал о
проблемах, в которые мы вот-вот ввяжемся, тоже был готов к бою
и поддержал бы ирландца; и если
Если дело дойдёт до драки, я, по крайней мере, смогу зарядить их патроны. Но
что мы втроём можем сделать против банды этих беззаконных людей, численность которой неизвестна?

"Джек, не слишком ли ты наглец? Из-за тебя мы можем попасть в передрягу, если он приведёт своих людей."
"Если среди них нет никого опаснее их капитана, то бояться нечего." Я изучал таких парней всю свою жизнь и ни разу не ошибся в одном из них. Он такой же хвастун, как тот «плохой парень из Техаса», которого я приструнил в Ливенворте. И по принципу «подобное притягивает подобное» вы, скорее всего, обнаружите, что этот
Большая компания головорезов, если мы когда-нибудь с ними встретимся, сократится до шести или восьми задиристых негодяев вроде их капитана. Я думаю, что мы втроём могли бы одолеть двадцать таких, как они. Такие парни не вступают в бой, если не могут одержать верх, а мы позаботимся о том, чтобы они этого не сделали.

Как только мы подошли к двери магазина, я обернулся, чтобы посмотреть, что стало с Джо, и заметил, что он всё ещё стоит там, где мы его оставили, — так близко к мулам, как только позволял Фоунд, — и сосредоточенно что-то пишет или рисует карандашом на листе бумаги.
В его руке было что-то похожее на жёлтый конверт, и я, толкнув Джека, указал на него.


Джо, казалось, был глубоко увлечён своей работой. Он смотрел то на мулов, то на свой жёлтый конверт, что-то в нём помечал и не замечал нас.
Я всё ещё гадал, что он может делать, когда сообразительный ирландец понял, в чём дело, и прошептал:


"Он копирует клейма на наших мулах. Мы ещё услышим об этом.
"Как?" — спросил я.

"Он пришлёт кого-нибудь, чтобы заявить права на них, под предлогом того, что они потерялись, заблудились или были украдены,
и заявитель докажет право собственности, предъявив маркировку с точным указанием бренда"
на бумаге до того, как он оказался рядом с мулами. Я знал, что этот трюк
проделывали и раньше."

Когда мы вошли в магазин старый кладовщик и Том вышел из
номер зерно-том с мешком зерна на плече, делая таинственные
подмигивает нам, как он двинулся в сторону двери, показывая, что он желал нам
вернуться к повозке.

В магазине мужчина вопросительно глянул на графин, а затем на
Капитан Такер. Последний кивнул головой и сказал:

"Запишите это мелом".

По дороге к фургону мы встретили Джо, который, вероятно, закончил
рисовать клейма на наших мулах, к своему удовлетворению.

Мы рассказали Тому обо всём, что произошло, и я ожидал, что он отругает Джека за столь опрометчивый поступок, но, к моему удивлению, он одобрил действия ирландца.


"Совершенно верно, совершенно верно," — сказал Том. "Не стоит давать таким парням ни единого шанса. Если нам придётся с ними схлестнуться, то сейчас самое подходящее время и место. Мы должны обмануть их с самого начала или вступить в бой. Но мы не должны забывать старую поговорку: «Никогда не презирай своего врага». Он может оказаться лучшим бойцом, чем ты думаешь. Мы должны следить за каждым их шагом и быть начеку
готов блефовать и выводить их из себя при каждой попытке. Джек был прав, подозревая, что тот парень в кавалерийской куртке копировал клейма на наших мулах. Они попытаются увести их у нас, если не смогут нас обмануть.
 «Ты что-нибудь узнал о них у кладовщика?» — с тревогой спросил я. "Вы были в этой комнате так долго я думал, ты должно быть
насосная его".

"Да, я не простаивают", - ответил том, "для себя я узнала очень много.
Сначала старик боялся говорить, потому что боялся этих парней,
но когда я пообещал ему, что мы не доставим ему неприятностей, он позволил
Он рассказал мне всё, что знает о них.

"Это та самая банда, о которой мы слышали в Берлингейме и снова в
А-Сто-и-Десять-Майл-Крик," — продолжил Том. "Они появились в этом районе около недели назад и с тех пор грабят и мародёрствуют.
Все их боятся. Старый кладовщик говорит, что здесь осталось так мало
трудоспособных мужчин — почти все ушли на войну, — что те немногие
граждане, которые остались, не могут оказать им организованного
сопротивления. Эта шайка — ответвление банды Кливлендских
разбойников, о которой мы слышали в Ливенворте. Похоже, старик
говорит, что этот капитан Такер был лейтенантом под командованием Кливленда, и "
они не могли договориться - каждый хотел быть боссом - поэтому Такер с несколькими
последователи откололись от Кливленда и основали его собственную банду ".

"Хорошо, но ты выяснил, сколько человек в этой банде?" Спросил я.

"Да. Старик говорит, что они пытаются заставить людей поверить в то, что существует большая компания, но, по его сведениям, их всего семь или восемь.
"Что я тебе говорил?" — презрительно сказал Джек. "Если они не лучше этих двоих, то мы легко справимся с таким количеством."

«Да, — сказал Том, — если мы не позволим им напасть на нас, думаю, мы сможем дать им отпор. Но мы можем столкнуться с более серьёзными противниками, чем мы ожидали. Если они нападут на нас, нам просто придётся их уничтожить. Это как в сказке про сурка». А что касается их убийства, то я буду колебаться не больше, чем если бы мне пришлось убить враждебно настроенного индейца. Если нам придётся открыть по ним огонь, я хочу, чтобы вы стреляли на поражение, и я сделаю то же самое. Эти сойки были объявлены вне закона по приказу командующего департаментом, и войскам было приказано охотиться на них
Уничтожьте их, убейте их или разгоните банды, где бы они ни находились.

"Старый владелец магазина говорит, что они только что завладели его магазином,"
продолжил он, "берут себе его выпивку и всё, что им нужно, и говорят ему, чтобы он "записывал это на свой счёт" и "постепенно" с ним рассчитается.

«Соседский мальчик, который ходил к ним в лагерь, чтобы продать им немного масла, сказал старику, что их всего семеро,
и у них есть палатка и повозка, запряжённая двумя лошадьми. Мальчик сказал, что у них много хороших лошадей, и старик подумал, что они собирают всё хорошее
Лошадей и мулов, которых они могут найти в стране, они отправляют в Ливенворт и продают там подрядчикам, которые закупают лошадей и мулов для правительства.

«Что бы ни случилось, — продолжил Том, — мы должны быть осторожны и не скомпрометировать этого старого кладовщика и его семью, потому что он очень боится этих соек и несколько раз предупреждал меня, чтобы я не давал им повода заподозрить, что он рассказал нам что-то о них.

» Однако я подал ему идею, которая, возможно, поможет избавить этот район от этих негодяев. Я сказал ему, чтобы он написал письмо
Генерал Хантер, командующий подразделением в Форт-Ливенворте,
рассказал ему о ситуации и попросил генерала отправить
отряд кавалерии, чтобы уничтожить эту банду и защитить
фермеров и людей, путешествующих по дороге.

"Он ухватился за эту идею и сказал, что немедленно напишет письмо
и отправит его по почте, которая будет проходить сегодня днём. Я думаю,
генерал немедленно отправит войска, потому что он ведёт войну
с этими разбойниками, где бы он о них ни услышал. Если план
будет реализован правильно, солдаты смогут убить или взять в плен этого
вся банда. Я бы хотел остаться и помочь им, но пройдёт по меньшей мере четыре или пять дней, прежде чем сюда доберутся солдаты. Если эта банда решит объявить нам войну, нам, возможно, придётся преподать им урок своими силами.

«Ну что ж, Том, — спросил я, — какие у тебя планы на случай чрезвычайной ситуации?
Если ты думаешь, что эти ребята собираются доставить нам неприятности?»
Прежде чем он успел ответить, из магазина вышли двое бродяг
и, не выказывая никаких враждебных намерений, направились к своим лошадям,
взобрались на них и проехали немного по дороге, по которой мы приехали.
затем, повернув через прерию, направились к лесу дальше по течению
у ручья. Они мимоходом посмотрели на нас, но не сказали ни слова. Как они ехали
мимо нас мы заметили, что оба были установлены на хорошо выглядящих животных,
особенно Такер, чье горе было великолепное, большой черный конь
прекрасные пропорции и движение хорошее.




ГЛАВА VI

ДЕРЖАСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ДЖЕЙХОКЕРОВ


Пока мы с Джеком прятали мешок с кукурузой и ждали ответа Тома на мой вопрос, он стоял и смотрел вслед удаляющимся всадникам, пока их не скрыл холм.
Затем он начал излагать свои планы.

«Сейчас не то время суток, когда мы обычно разбиваем лагерь, — задумчиво произнёс Том. — Но в данных обстоятельствах мы должны выбрать место для лагеря недалеко отсюда и подождать, пока не станет ясно, что они собираются делать.  Если мы попытаемся уйти дальше, они подумают, что мы от них убегаем». Мы должны разбить лагерь
на открытой местности, где они не смогут подобраться к нам на расстояние выстрела, не показавшись в открытой прерии.

"Я спросил у владельца магазина, как выглядит местность на другом берегу ручья, и он рассказал мне о хорошем месте для лагеря примерно в полумиле от брода, где в прерии стоит заброшенный дом
и колодец хороший. Семья, которой принадлежало это место, испугалась и
переехала в Топику, чтобы переждать трудные времена. Там мы и
разбиваем лагерь; так что давайте отправимся туда и подготовимся к
действиям на случай, если эта группа свяжется с нами. Они не
оставят нас в покое, не попытавшись блефовать и, возможно,
ввязаться в драку.

«Не думаю, что здесь в этом есть необходимость, — добавил Том, глядя на лес у ручья впереди нас. — Но на всякий случай, пока я веду упряжку, Джек, ты и Пек можете взять оружие и выстроиться передо мной в линию, пока мы будем пробираться через лес».

Мы так и сделали, но, не обнаружив никаких признаков врага, снова выехали в прерию.
Мы присоединились к повозке, подъехали к заброшенному дому и разбили лагерь в хорошем, защищённом месте. Рядом с домом не было травы, на которой можно было бы поставить пикет для нашей упряжки, но немного сена, оставшегося в сарае, стало хорошей заменой.

Обнаружив, что внутри дома полно мусора, оставленного предыдущими жильцами, мы, как обычно, поставили палатку рядом с фургоном.
Мы разбили лагерь у дома только для того, чтобы занять удобное место на открытой местности, рядом с дровами и водой.

Мы были уверены, что нам позвонят из «Сойки-пересмешницы», и
поспешили с ужином, тревожно поглядывая на дорогу, ведущую к магазину, который теперь был скрыт от нас деревьями.

 После того как мы убрали со стола, Том приказал:

"А теперь, ребята, проверьте, всё ли готово к бою. Убедитесь, что всё оружие в хорошем рабочем состоянии и что у вас есть запас патронов."

В таких приказах не было особой необходимости, потому что мы всегда следили за тем, чтобы наше оружие было в хорошем состоянии, а патроны — под рукой.

"А вот и они!" — радостно воскликнул Джек и посмотрел в сторону
Из магазина мы увидели группу всадников, которые как раз выезжали из леса у переправы через ручей. Как только было сделано объявление, Том поднёс к глазам подзорную трубу и начал считать:

"Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь — всего." Затем он добавил:
«Скорее всего, они оставят только одного человека присматривать за лагерем.
Значит, в банде восемь человек, как мы и слышали».
Передавая мне стакан, он добавил:

"Как только они окажутся на расстоянии оклика, я остановлю их, а вы, ребята, будете готовы выполнить мои приказы. Если они не остановятся с первого раза"
По моей команде я остановлю их снова и, может быть, в третий раз, но не больше.
 И когда я дам команду «Огонь!», вспомни свою старую подготовку — целься в сёдла и бей по ним, не трать патроны впустую.
 Пусть каждый из нас попытается опустошить как можно больше сёдел.

Для меня это звучало серьёзно, но ветеран был невозмутим, как будто давал указания отряду солдат во время строевой подготовки.  Джек
всегда радовался, когда перед ним открывалась перспектива драки.  Должен
признаться, мне стало немного не по себе.
К нам приближались индейцы-сойки, но меня несколько успокаивала твёрдая и бесстрашная манера поведения моих товарищей.

 Когда индейцы приблизились, стало видно, что все они, кроме предводителя, «Кэпа» Такера, помимо пистолетов, были вооружены винтовками, карабинами или дробовиками.  Все они были хорошо вооружены, но Такер особенно выделялся на фоне остальных благодаря своему прекрасному вороному коню. Они ехали по главной дороге до того места, где стоял дом, в котором мы находились, а затем повернули и неспешно направились в нашу сторону.

 Как только они подъехали на расстояние, с которого можно было перекрикиваться, Том сделал несколько шагов навстречу им и, взяв наготове винтовку Шарпа, прокричал:

«Стой!»
Мы с Джеком подошли к нему с тыла и заняли ту же позицию.

Охотники, похоже, не ожидали такого манёвра с нашей стороны и не сразу подчинились первой команде Тома, но когда он повторил «Стой!» громче, они поняли намёк, и Такер быстро приказал своим людям остановиться. Обращаясь к нам, он крикнул в тон
возмущенных сюрприз:

"Что ты имеешь в виду?"

"Просто то, что я говорю", - ответил том. "Если у вас, мужчины, есть к нам какое-то дело,
один из вас - и только один - может выступить вперед и сообщить об этом. Остальные будут
стоять на своих местах ".

Обернувшись и сказав несколько слов своим людям, Такер подъехал к нам.

Остановившись в нескольких футах от нас, здоровенный капитан сердито спросил:

"Что это значит, что вы наставили на нас оружие и остановили нас таким образом?"

«В эти смутные времена, — ответил Том, — мы не собираемся впускать в наш лагерь группу вооружённых людей, не выяснив сначала, кто они такие и что им от нас нужно. Не могли бы вы рассказать нам, кто вы такие?»
 «Ну конечно, — ответил здоровяк. — Мы — свободные рейнджеры
поиск бродячих и украденных лошадей, а также подбор хороших лошадей и
мулы для правительства. У вас есть какие-либо возражения против этого?"

"Ни в малейшей степени, - сказал Том, - но у нас нет бездомных или украденных акций для себя.
ни лошади, ни мулы для продажи, для себя я не вижу, как вы имеете любые более добавочные
деловой костюм".

"Причина, по которой мы обратились к вам, заключается вот в чем", - ответил Такер.
«Некоторое время назад у одного из моих людей украли пару отличных мулов.
Он погнался за ними почти до Ливенворта, где потерял их из виду.
От старого кладовщика за ручьём я узнал, что вы, ребята, недавно купили своих мулов в Ливенворте, и когда я вернулся в
Когда я рассказал об этом Биллу Сойеру, он задумался.
Он подумал, что, возможно, ты купил его мулов, не зная, что они краденые.
Поэтому я привёл его и ещё нескольких ребят посмотреть на твоих мулов.

Пока капитан произносил свою небольшую речь, Джек время от времени подмигивал мне, словно говоря: «Послушай, что будет дальше».
 «Теперь, приятель, — продолжил «сойка», — мы не привыкли тратить много времени на споры по таким вопросам, и, как я уже сказал…»
Как я уже говорил, мы собираем мулов и лошадей для правительства.
и всякий раз, когда мы находим что-то подходящее, мы просто берём это, отдаём приказ
дяде Сэму, и он оплачивает счёт. Но чтобы показать вам, что мы ведём честную игру с вами, ребята, насчёт этих мулов, если они не наши, то нам они и не нужны. Теперь я сделаю вам справедливое предложение. Человек, который
потерял мулов, о которых я говорю, находится вон там, и он ещё не видел ваших мулов. Он записал клейма на клочке бумаги.
 Теперь, если вы благородные люди и готовы поступать правильно, я не вижу, почему бы вам не принять моё предложение, которое заключается в следующем: я позвоню
Поднимите сюда Билла Сойера и дайте ему показать свои клейма, как они обозначены на этой бумаге, прежде чем он успеет увидеть клейма на ваших мулах. Если клейма, которые он обозначил, совпадают с теми, что на мулах, то это однозначно его мулы. Ну, что вы на это скажете?

Том не подал виду, что «в курсе их игры», а просто сказал:

"Позови своего человека, но только его — больше никого."
Такер отъехал на несколько шагов к своей банде и крикнул:

"Билл Сойер, иди сюда!" — а затем вернулся к нам, в то время как Уильям
Сойер, который, казалось, уже репетировали в свою очередь, затрусил
с готовностью, чувствуя во внутренний карман за бумагой, что он
казалось, знал, хотя он был вне пределов слышимости расстояния из нас-был
чтобы быть на этом этапе игры. Когда Сойер отошел от своих приятелей,
все они собрались вокруг Джо - на нем была старая кавалерийская куртка - и, казалось,
серьезно совещались.

Когда Сойер подошёл к нам, я успел заметить, что у него на левом глазу — или на том месте, где был глаз, — повязка зелёного цвета. Злодейская ухмылка придавала его зловещему лицу ещё больше дьявольского очарования. В руке он держал
в руках у него был тот самый старый жёлтый конверт, который мы с Джеком видели у Джо, когда тот копировал клейма мулов.

 Торжествующе приняв старый конверт у своего человека, Такер с уверенным видом передал его Тому и потребовал:

"А теперь давайте сравним клейма, отмеченные на этой бумаге, с клеймами на этих мулах."
И он развернул лошадь, словно собираясь объехать нашу повозку с другой стороны, где были привязаны мулы.

"В этом нет необходимости ... Подождите минутку", - ответил Том, передавая
старый конверт Джеку и мне с вопросом: "Вы, ребята, узнаете эту
бумагу?"

"Да, мы видели это раньше", - ответили мы оба.

«Что ты имеешь в виду?» — спросил Такер с притворным удивлением.

 «Именно это», — ответил Том, сурово глядя на капитана «Соколиного глаза».
 «Твоя маленькая шутка зашла слишком далеко. Эти двое, — он указал на нас с Джеком, — стояли и смотрели на того парня, которого ты называешь Джо, — на этого хитрого койота, который носит старую кавалерийскую куртку, — как он достаёт из кармана этот жёлтый конверт и записывает на нём клейма наших мулов, пока наша команда стоит перед магазином, а Джо и не подозревает, что за ним наблюдают. Я не хочу
выслушайте еще хоть одну из этих глупостей. Мистер Джейхокер, если у вас есть к нам еще какое-нибудь дело
, пожалуйста, изложите его. Если нет, заседание объявляется закрытым ".

Видя, что его обман был раскрыт и что план провалился,
Такер, очевидно, решил попробовать надуть нас.

"Если ты не хочешь прислушаться к голосу разума, - сказал он, - мы покажем тебе, на что мы способны"
в другом направлении. Я доволен тем, что мулы Сойера и наши мулы будут у нас. Из-за того, что мы заберём мулов, ваша команда развалится, но я готов поступить правильно. Вы
Отдайте мулов по-хорошему, и я продам вам пару хороших, крепких старых пони. Вы можете купить их за сто долларов. Я просто позову ребят, и мы заберём мулов с собой, и...

"О, нет, ты не сделаешь этого", - перебил Том тихим, но твердым тоном, когда он
начал ощупывать замок своей винтовки.

"Ну, братец", - воскликнул Такер в явном изумлении: "вы не
хочу сказать, что ты будешь настолько глуп, чтобы заставить нас применить силу? У меня есть
около сорока с лишним человек в лагере. Если ты не отдашь этих мулов
Я мирно пойду и приведу всю компанию, а потом... ну, тебе, конечно, придётся заплатить за те хлопоты, которые ты нам доставил.
На лице Тома появилась презрительная улыбка, и он ответил:

«Выводите свою роту и попытайтесь забрать этих мулов, а мы покажем вам, что мы с вами сделаем».
Мы с Джеком внимательно следили за всем, что происходило, и, наблюдая за пятью головорезами в прерии, были готовы отразить любую угрозу с их стороны.

Не слыша спора, отряд в прерии, казалось,
Они начали проявлять беспокойство. Один из них окликнул Такера, как будто
прося разрешения напасть на нас:

"_Кэп, ты же не хочешь, чтобы мы сами уладили это дело? Если хочешь,
просто скажи!_"

Такер помедлил, прежде чем ответить, и оглядел наш лагерь, как будто
оценивая шансы. Если он и допускал такую мысль, то Том быстро
развеял её, прорычав:

 «Ты отдашь им приказ наступать, и это будет последний приказ, который ты когда-либо отдашь.
 У нас есть информация о вас двоих, и мы хорошо позаботимся о тех, кто попытается напасть».

Такер оценил ситуацию и крикнул своим людям, стоявшим неподалёку:

"_Нет! Нет! Стойте на месте!_" Затем, повернувшись к Тому, он продолжил:
"А теперь, приятель, у меня есть к тебе ещё одно предложение, которое избавит тебя от неприятностей.
Вот оно: мы отведём этих мулов в наш лагерь и----"

— Хватит, — перебил Том. — Я уже наслушался этого. Ты никогда не приведёшь этих мулов в свой лагерь или куда-нибудь ещё, пока я жив. Ты
знаешь, что ни у тебя, ни у этого парня нет на них больше прав, чем у меня на лошадей, на которых вы едете. Я не хочу ничего слышать
опять ваши глупости. Лучшее, что вы двое можете сделать, это убраться восвояси
отсюда. Если я еще раз увижу кого-то из вас в пределах досягаемости наших винтовок, он рискует
продырявить свою шкуру. Пять минут, чтобы убраться за пределы досягаемости! Живо, мерзавец!

Такер развернул лошадь и, крикнув: "Вперед, Билл", они тронулись в путь
чтобы присоединиться к ожидающим товарищам. Пройдя несколько шагов, капитан развернулся в седле и, угрожающе кивнув Тому, сказал: «Увидимся позже».
«Если ты это сделаешь, тебе не поздоровится», — ответил Том.

 Такер и Сойер присоединились к остальным, и без дальнейших слов
После демонстрации они угрюмо побрели обратно по дороге в сторону магазина и вскоре скрылись в лесу.

[Иллюстрация: "Пять минут, чтобы уйти с линии огня! А теперь проваливайте!"]

"Они с нами ещё не закончили," — задумчиво произнёс Том. «Вряд ли они нападут на нас открыто, пока мы в этом лагере, потому что здесь они не смогут застать нас врасплох. Самое естественное для них — проскользнуть мимо нас сегодня ночью или обойти нас и опередить, а затем поджидать нас в лесу у ручья на дороге впереди.
»Я думаю, что один из вас вполне может свалиться в лесную чащу
Вон там, возле магазина, не попадайся им на глаза и наблюдай за ними.
Возможно, ты сможешь догадаться, что они собираются сделать. Они наверняка
задержатся у магазина, чтобы выпить виски старика, и...
тогда они будут не так осторожны в обсуждении своих планов, и после того, как они решат, что собираются делать, они отправятся в лагерь за ужином.  После того как они отправятся в лагерь, если ты проскользнёшь в магазин и поговоришь со стариком, возможно, он сможет рассказать тебе, что они задумали.

— Это как раз то, что я имел в виду, Том, — сказал Джек. — Я как раз думал о
отправляюсь в небольшую шпионскую экспедицию за этими парнями. Я думаю, что смогу
узнайте, что их игра, и все это хорошо и плохо, я не
вернись, пока не сделаю".

С этими словами, взяв свои револьверы и дробовик, Джек направился вниз по
оврагу, который вел к ручью и вскоре скрылся из виду, в то время как Том и
Я занялся инвентарем и другими лагерными обязанностями.




Глава VII

Джек берёт пленника


Джека не было уже пару часов, и совсем стемнело, когда наш пёс залаял, навострил уши и посмотрел в ту сторону
дорога, по которой кто-то приближался.

 Прислушавшись, мы услышали, что кто-то идёт, но шаги были похожи на конские. После наступления темноты мы не зажигали свет, потому что не собирались готовить ужин, а опыт, полученный в Индии, научил нас не зажигать свет, когда поблизости враг.

Как только мы убедились, что приближающаяся группа, кем бы она ни была, направляется к нашему лагерю, Том прошептал: «Бери ружьё и следуй за мной».
 С этими словами он взял винтовку и, крадучись, двинулся вперёд.
Он сделал несколько шагов в сторону приближающихся людей, чьи голоса мы слышали, и присел на корточки в зарослях на тропинке, ведущей к дороге.
Я последовал его примеру. Мы привязали собаку к колесу повозки, чтобы она не набросилась на незнакомцев, пока мы не узнаем, кто они.

Едва мы успели занять выбранную позицию, как заметили приближающиеся к нам два тёмных силуэта.
Один из них, по-видимому, был пешим, а за ним следовал всадник.


Мы позволили им подойти на расстояние нескольких футов к дулам наших винтовок, и тут внезапно раздался голос Тома:

«_Стой! Кто идёт?_»
Теперь мы ясно видели, что там было всего два человека: лакей и всадник.
Мы услышали быстрый ответ всадника, в котором безошибочно узнали голос нашего ирландца, и оба они внезапно остановились.

«Джек, с пленником!» Это прозвучало приятно, но загадочно, но говорящий просветил нас, добавив: «Я поймал Такера, сойхокера, и его лошадь».
Мы все вернулись в нашу палатку и зажгли свет, чтобы посмотреть на пленников Джека и выслушать его объяснения. Но ирландец отказался говорить в присутствии своего пленника, разве что ответил на несколько вопросов
банальные вопросы.

 При свете свечи мы увидели, что Джек связал пленнику руки за спиной, соединив их в локтях, концом лассо соколиного охотника, а другой конец надежно привязал к луке седла и тащил пленника за собой.

 Отчаянный головорез выглядел очень подавленным и совсем не агрессивным.
Ему нечего было сказать.

«Что ты собираешься с ним делать, Джек?» — спросил я, услышав о пленнике.


 «О, я разобью его в лепёшку на заднем колесе повозки до утра, а потом отнесу на дерево и повешу»
«И покончим с ним», — ответил он, приступая к выполнению первой части этой программы.

 «Распростёртый орёл» — это когда заключённого заставляют встать спиной к заднему колесу повозки.
Затем его руки вытягивают в стороны и привязывают за запястья к верхнему ободу колеса, а лодыжки, расставленные в стороны, таким же образом привязывают к нижней части колеса. Заключённый может немного облегчить своё положение,
сев на ступицу колеса, но это ненадёжное и неудобное сиденье.


Как только мы надёжно закрепили на колесе большого сойку,
Джек оставил меня присматривать за ним, наказав не спускать с него глаз, пока он будет расседлывать и привязывать прекрасного вороного коня, которого он поймал. Когда это было сделано, он отозвал нас с Томом в сторону, достаточно далеко, чтобы заключённый нас не слышал. Он предусмотрительно поставил фонарь у открытой двери палатки, чтобы свет падал на нашего «распростёртого орла», и мы могли видеть, не попытается ли он освободиться. Затем Джек подробно рассказал нам о своём путешествии.

"Когда я добрался до места в лесу, откуда был виден магазин, я
увидел, что все лошади джейхокеров были привязаны к забору, и я
понял, что они внутри. Довольно скоро они все выходят и садятся на лошадей, и
все, кроме этого человека, Такера, направляются к их лагерю. Проводив их взглядом
, Такер вскочил в седло и помчался в другом направлении, вверх по
ручью. Я не мог понять, что он задумал, но решил, что как только всё уляжется,
зайду и поговорю с владельцем магазина. Я зашёл и хорошенько
поговорил с этим стариком, и, конечно же, он услышал достаточно, чтобы понять, о чём они говорили.
План был примерно таким, как и предполагал Том. Они вернутся в свой лагерь и будут ждать до полуночи, а затем сядут на лошадей и объедут наш лагерь, перейдут его и встанут впереди нас, в лесу, у переправы через следующий ручей, который, по словам старика, находится всего в полутора милях отсюда. Такер решил, что, пока он будет отправлять своих людей обратно в лагерь, он проедёт по маршруту, который они собирались выбрать, и осмотрит местность, чтобы его люди могли занять наиболее выгодную позицию и напасть на нас с тыла.

«Отправляясь на то место, он некоторое время шёл вдоль ручья, а затем
обогнул прерию и направился к маленькому ручью, чтобы никто из нас его не увидел и не услышал. Но на обратном пути он пошёл по главной дороге, потому что знал, что к тому времени уже стемнеет и никто из нас не сможет разглядеть, кто идёт по дороге».

«Я как раз выходил из леса, перебравшись через ручей по эту сторону магазина, чтобы вернуться в лагерь, когда заметил, что он спускается по склону холма в мою сторону.
Я присел на корточки, чтобы схватить его
«Между мной и небом, чтобы лучше его разглядеть и убедиться, что это он.
А потом я решил пристрелить его прямо там.

» Так что я спрятался за деревом прямо у дороги, и когда он почти подошёл ко мне, я вышел с взведёнными курками и крикнул ему, чтобы он остановился. Он резко затормозил и спросил: «Что случилось? Что случилось?»

«Только попробуй потянуться к своим пистолетам, — говорю я, — и я всажу в тебя две большие порции картечи».
Я был не дальше чем в шести футах от него, и он, должно быть, понял, что ему не уйти и не достать оружие.
«А теперь, — говорю я, — делай, что я тебе приказываю, и не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость, иначе я начиню тебя свинцом». Первым делом, - говорю я,
- Расстегни этот ремень и брось пояс и пистолеты на дорогу. Он так и сделал.
итак, в то же время говоря: "Простите, я полагаю, вы приняли меня за
кого-то другого. За кого ты меня принимаешь и кто ты вообще такой?"

"Я не ошибся", - ответил я. "Ты Такер, джейхокер, а"
Я Джек, убийца великанов" - и "разве это не был большой блеф? "Сейчас", - говорит
Я: "Отойдите на шаг, пока я не подберу ваше оружие".

"Он так и сделал, и я внимательно наблюдал за ним, пока собирал в его
Он пристегнул меня ремнём безопасности поверх моего собственного.

"Затем я скомандовал: "Спешиться!"«...что он и сделал, как маленький мальчик, и я заставил его привязать лошадь к дереву, а потом снял с него лассо и заставил его повернуться ко мне спиной, пока я связывал ему руки за спиной одним концом лассо, а другим концом, крепко зажав его в кулаке, привязал к луке седла и погнал его лошадь перед собой, как вы видели».

 «И что же нам с ним делать? Несомненно, он заслуживает повешения, как
Они все это делают, но не в моём стиле убивать беспомощного пленника.
Я знаю, что ни ты, ни Том не сделали бы ничего подобного, хотя я и сказал Такеру, что он...
просто для того, чтобы он хорошенько испугался и понял, что мы повесим его утром, будь что будет, как только рассветет и можно будет разглядеть, как это сделать; и я думаю, он боится, что мы так и поступим, потому что с тех пор он стал очень серьезным. Если бы мы были рядом с кем-то из дяди
Сэм, сынок, мы могли бы просто отдать его им, и они бы его вылечили,
конечно, ведь этих соек приказано истребить
Они либо умрут, либо уберутся из Канзаса, а солдаты будут охотиться за ними, где бы они ни были. Кстати, владелец магазина сказал мне, что он отправил письмо с сегодняшней почтой генералу Хантеру в Ливенуорт с просьбой прислать несколько солдат на дорогу Санта-Фе, чтобы присмотреть за этими парнями.

Пока Джек рассказывал нам всё это, мы стояли достаточно далеко от заключённого, чтобы быть уверенными, что он не слышит, о чём идёт речь.


Том, явно слушая Джека, не задавал вопросов и не перебивал.
Он ничего не предлагал, но, казалось, был погружён в свои мысли, и я знал по опыту, что он разрабатывает какую-то «стратегию», как он это называл, чтобы напасть на наших врагов, разбойников.

 Когда Джек замолчал, Том начал:

"Друзья, мы не можем позволить себе и дальше тратить время на этих грабителей.
 Эта идея пришла мне в голову, когда я увидел того здоровяка, привязанного к колесу повозки.
С тех пор я размышляю над этим, и если мы сможем осуществить этот план, то, думаю, я найду способ обмануть его и его банду, чтобы они убрались из этого района.
Это будет почти так же хорошо, как убить их, и нам не придётся здесь оставаться. А теперь слушай и...
Я расскажу тебе в общих чертах о своём плане. Мы войдём в палатку, где будем достаточно близко к нему, чтобы Такер мог услышать, о чём мы говорим, если будет внимательно слушать, а я знаю, что он будет. Я дам тебе двух человек
небольшой разговор, который покажет, что мы не те, за кого себя выдаём,
то есть не трое охотников на волков, отправляющихся на
бизонью ферму, а на самом деле трое солдат, переодетых таким образом, и
нас отправили сюда, чтобы мы оказали небольшую детективную услугу и нашли эту банду разбойников, а кавалерийский отряд, к которому мы принадлежим, следует за нами по пятам, готовый наброситься на банду и поглотить её, как только я подам знак. А потом, когда мы доставим Такера, чтобы он всё это выслушал, мы сможем позволить ему сбежать и донести эту новость
к его банде; и если я не сильно ошибаюсь, они соберут вещи и уедут отсюда так быстро, как только смогут. А теперь учтите, что я старший сержант.
"Будь ты проклят," — воскликнул Джек. "Это отличный план, если мы сможем его осуществить, если всё пойдёт так, как ты задумал. Том ... или
сержант, я должен был сказать ... Я всегда буду думать, что великий генерал
погиб, когда из тебя сделали всего лишь рядового. А теперь продолжай свое
убийство крыс, и давай попробуем продолжить.

Когда наше совещание закончилось, мы вернулись в палатку, и Том начал
отдаёт приказы о ночном карауле для нашего пленника.

"А теперь, ребята, мы разделим ночь на три части, как при "скользящем карауле", и каждый из нас будет стоять на посту треть ночи.
И, заметьте, не засыпайте на посту, иначе пленник может сбежать. Думаю, мы позволим Джеку первым заступить на вахту, а ты, Пек, можешь пойти в середину, и ты можешь позвать меня на последний обход.
 Если ты думаешь, что не уснёшь, можешь принести один из походных стульев и сесть так, чтобы хорошо видеть
заключённый; но если ты почувствуешь хоть малейшее желание вздремнуть, ты должен встать и пройтись, потому что часовому нельзя спать этой ночью.
 «Ну же, ребята, — заныл здоровенный сойка, — вы же не собираетесь оставить меня здесь на всю ночь, не так ли?» Я не представляю, как я смогу терпеть это
так долго.
"Ну, что касается этого," — сказал Джек с суровым видом,
делая вид, что ему всё равно. "Если для тебя это будет хоть каким-то утешением, мы могли бы соорудить что-то вроде виселицы возле сарая и повесить тебя сегодня ночью, чтобы тебе не пришлось стоять там всю ночь. Давай
Подумайте об этом, — продолжил он, поворачиваясь к нам с Томом, — это был бы хороший план как для нас, так и для того, чтобы избавить заключённого от страданий.
Если мы повесим его сегодня вечером, а не будем ждать до утра, мы избавим себя от необходимости стоять над ним караулом, а это уже немало.  Что вы на это скажете?

Но мы с Томом решили, что при таком слабом освещении, как от свечи, которую может задуть ветер, сойка может улететь, а если и не улетит, то мы не сможем как следует её поймать при таком тусклом свете.
 И пленник решил, что будет пытаться и переживать всё это.
Он предпочёл провести ночь на колесе фургона, лишь бы не доставлять нам столько неудобств.




 ГЛАВА VIII

СТРАТЕГИЯ ТОМА


Позвав нас в палатку и переставив наш штыковой подсвечник так, чтобы он был защищён от ветра, но при этом свет падал на пленника через открытую дверь палатки, Том тихим голосом начал говорить с нами о том, что, по нашему замыслу, должен был услышать Такер.

«Итак, друзья, — начал старик, — цели нашей экспедиции почти достигнуты, и я подумал, что мне лучше объяснить ситуацию»
Я расскажу вам подробнее, чтобы вы чётко понимали, какую роль вам предстоит сыграть в наших дальнейших действиях. Пока всё идёт так, как и планировал капитан. Я не верю, что кто-то на дороге или кто-то из этих соглядатаев подозревает, что мы солдаты или кто-то ещё, кроме тех, кому мы сказали, что мы трое охотников на волков, направляющихся  на бизоньи пастбища. В нашей команде нет ничего военного, кроме палатки Sibley и наших винтовок, которыми пользуется множество гражданских. Мы откладываем в сторону нашу форму и надеваем это
В наших новых кожаных куртках мы выглядим как трое юнцов, пытающихся подражать первопроходцам. Я должен отдать должное нашему капитану за его дальновидность, ведь это он спланировал всю экспедицию.

"И я отдаю должное капитану, — перебил Джек, — за то, что он выбрал сержанта, который мог в точности выполнить его план, из всех унтер-офицеров роты."

«Спасибо», — подмигнув, ответил Том.  «И то, что двое рядовых были выбраны для сопровождения сержанта, показывает, что наш капитан знает своих людей».
 «Теперь, — продолжил Том, — если всё сложится так, как выглядит сейчас, я думаю, что наш
На этом наше путешествие закончится, потому что мы почти поймали нашу дичь. Капитан с отрядом держался достаточно далеко позади нас, чтобы не попадаться на глаза, и сегодня ночью они будут примерно в десяти милях позади по дороге.
И если он получит сообщение, которое я отправил ему сегодня днём, а я уверен, что он его получит, то они должны быть здесь или, скорее, у магазина, потому что именно там я обещал их встретить — чуть позже полуночи.

Я заметил, что наш пленник живо заинтересовался замечаниями Тома.
Он вытянул шею и повернул ухо в сторону двери палатки, внимательно прислушиваясь.

«Я договорился с мальчиком, — продолжил старый ветеран, — который передал моё сообщение капитану, что он проведёт роту до магазина и встретит меня там не позднее двух часов ночи. И этот парень
сходил в лагерь соколиных охотников и знает местность
вокруг него; и когда я присоединюсь к капитану и его отряду, парень должен будет
привести нас всех в лагерь или достаточно близко к нему, чтобы капитан мог
развернуть отряд вокруг них; и как только рассветет, мы приблизимся к ним и
убедимся, что никто не сбежал. От чего
Джек говорит, что они все изрядно напились виски и будут крепко спать, так что их будет легко сожрать всех до единого.
"Тише, сержант," — сказал я достаточно громким шёпотом, чтобы заключённый услышал. "Не говори так громко — сойка может тебя услышать."

"О, я не думаю, что он мог слышать, что я говорю: "Там, далеко"; но это
не будет иметь большого значения, если он это сделает, потому что он никогда не проживет достаточно долго
извлечь выгоду из того, что он может услышать, потому что сейчас он все равно что покойник
. У него мало времени.

Такер наклонил голову вперед - в нашу сторону - настолько, насколько мог
мог положиться, и закрыл глаза, как будто бы спят, но пытался
ловить каждое слово, что было сказано.

"Но, сержант, - спросил я Тома, - что капитан будет делать с
джейхокерами после того, как заберет их обратно в Ливенворт в качестве
пленников?"

"Не так уж много", - ответил старик. «Он получил приказ от генерала Хантера
истреблять этих разбойников, где бы он их ни поймал, —
стрелять или вешать, — и вы знаете, что наш старый капитан
с удовольствием выполнит этот приказ в точности. Мы слышали
достаточно жалоб от людей, живущих вдоль дороги, чтобы удовлетворить капитана
что эти негодяи не заслуживают пощады, и можете быть уверены, что он их не пощадит.
"Но, сержант," — спросил Джек, — что мы будем делать с этим парнем? Повесим его утром?"

- Нет; если только он не попытается сбежать, согласно моему приказу, мы будем
должны удерживать его до прибытия роты, а затем передать его
капитану. Это лишь немного отсрочит его повешение, потому что
капитан достаточно быстро его починит. Но если он случайно вырвется
и убежит, ну, пристрелите его, конечно.

— Что ж, мне жаль, — сказал Джек, — что мы не можем сами его повесить
как только рассветет, потому что я обещал ему это, а я всегда держу слово.

"А теперь, — продолжил Том, — я хочу, чтобы вы двое внимательно следили за ним
и не давали ему возможности ускользнуть от нас, потому что это испортит все наши планы."

"Мы позаботимся о том, чтобы он не сбежал."

«Что ж, поскольку мне нужно встретиться с капитаном и его командой в магазине
немного позже полуночи, я лягу и попытаюсь немного поспать,
а вам с Джеком придётся подежурить по очереди, охраняя
заключённого, потому что, конечно же, я не смогу вернуться сюда до
«Через некоторое время после рассвета, когда я вернусь, я буду не один.
 Думаю, — добавил Том после паузы, — мне лучше поехать на лошади сойкиных
гончих навстречу отряду. Она мне больше подойдёт, чем один из наших мустангов».

«Да, сделайте это, — сказал Джек. — Думаю, он хороший парень». Затем он умоляюще добавил: «Но, сержант, неужели мы не можем сделать так, чтобы я и Пек могли пойти с вами на эту облаву?» «А что, если мы пойдём в сарай и повесим этого парня сегодня вечером или застрелим его и скажем, что он пытался сбежать? Тогда мы все сможем уйти».

«Нет, — решительно ответил Том, — это совсем не годится. Помните старую поговорку: «Хороший солдат тот, кто подчиняется приказам», а у нас есть приказ задерживать всех пленных, которых мы сможем взять, и передавать их капитану. Как бы мне ни хотелось взять вас обоих с собой,
вы должны остаться и позаботиться о лагере и пленнике. Но я замолвлю за вас словечко перед капитаном и, думаю, могу с уверенностью пообещать,
что вас обоих сделают капралами, как только в роте появятся вакансии.

— Что ж, — печально сказал Джек, — полагаю, нам придётся это стерпеть; но я
Мне чертовски не хочется нарушать обещание, данное сойке, ведь я сказал ему, что он может рассчитывать на то, что его повесят на рассвете.
"Но, сержант," — вмешался я, — "не заподозрят ли сойки в своём лагере, что что-то не так, когда их вождь не появится?"

"Нет, это маловероятно. Они все были изрядно навеселе, когда выходили из магазина,
говорит Джек, и они, скорее всего, сразу лягут спать, как только доберутся до лагеря,
и не будут думать об этом до утра. А если они его пропустят, то
решат, что он слишком напился, чтобы возвращаться в лагерь, и вырубился где-то там.

«А теперь, Джек, — сказал Том, завершая этот разговор, — можешь потушить свечу и выйти на улицу, где ты сможешь присматривать за пленником». И, Пек, ты обойди лагерь, чтобы убедиться, что все животные надёжно привязаны, а потом ложись спать, и мы с тобой постараемся выспаться, пока не пришло время отправляться в путь.
Когда мы вышли из палатки, пленник, казалось, только что очнулся от сна, который он притворялся, что видит, и заскулил:

«Мужчины, не могли бы вы немного ослабить эти путы на моих запястьях и лодыжках? Они врезаются в мою плоть».

«Что ж, — сочувственно ответил Том, — мы не хотим напрасно мучить человека. Когда придёт время, мы просто казним его, не заставляя так долго страдать. Ослабь немного верёвки, Джек». Не будет большой опасности, что он сбежит,
если ты не ляжешь спать, а я знаю, что ты этого не сделаешь.
Джек с явной неохотой выполнил указания Тома,
при этом ворча. Он намеренно ослабил путы на запястьях
так, что мужчина, вероятно, смог бы высвободить руки.
Он, казалось, полагался на свою бдительность и дробовик, чтобы предотвратить возможный побег. Затем ирландец достал походный стул и сел, положив дробовик на колени, пока я, как мне было велено, обходил лагерь. Затем я присоединился к Тому в палатке, погасил свет, и мы сделали вид, что легли спать. На самом деле мы легли возле открытой двери
палатки, где, расположив пленника между собой и белым тентом
фургона, мы могли видеть каждое его движение, потому что было
уговорено, что Джек якобы заснёт в своём кресле и даст сойхокеру
шанс сбежать.

Джек предусмотрительно устроился достаточно далеко от пленника, чтобы тот не смог, освободившись, наброситься на него и схватить его дробовик. Мы с Томом, предвидя такой поворот событий, легли на землю с пистолетами наготове, чтобы пресечь попытку побега. Мы привязали собаку достаточно далеко, чтобы она не могла добраться до сойки, опасаясь, что она поймает беглеца и тем самым сорвёт наш план.

Такер неподвижно застыл на колесе повозки.
Прошло невыносимо долгое время, прежде чем он начал двигаться в сторону
Он высвободился и застыл так неподвижно, что я начал думать, будто он заснул, несмотря на неудобное положение.

 После того как он явно бодрствовал достаточно долго, чтобы придать своим действиям видимость реальности, Джек начал клевать носом в своём кресле и наконец откинул голову на спинку, что выглядело очень естественно, но позволяло ему сквозь полуприкрытые глаза наблюдать за каждым движением заключённого. Затем ирландец захрапел.
Мы с Томом тоже тяжело задышали, и теперь пленник начал подавать признаки жизни.

В тусклом свете я увидел его силуэт на фоне белой обшивки фургона.
Он наклонился влево и стал двигать правой рукой, как будто вынимая её из петли, которой она была привязана к колесу. Когда рука освободилась, он вернулся в исходное положение, на мгновение замер и, убедившись, что мы все по-прежнему спим, медленно опустил свободную правую руку на талию и поднёс её ко рту, очевидно, вытащив карманный нож и открыв лезвие зубами. Вместо того чтобы развязать его
Что касается рук и лодыжек, он решил, что самый быстрый и бесшумный способ — перерезать верёвки.


 Вернув правую руку на прежнее место на руле, он
некоторое время внимательно наблюдал за Джеком и прислушивался к нашему
ровному, тяжелому дыханию. Затем он спокойно протянул нож в свободной руке и перерезал верёвку, которая удерживала его левое запястье на руле.
Затем он снова положил обе руки на руль, словно что-то вспомнив,
серьёзно посмотрел на Джека, а затем повернул голову в сторону нашей палатки.


Убедившись по нашему храпу, что мы все спим, он наклонился и разрезал
Он перерезал верёвки, которыми были связаны его лодыжки, после чего ещё раз серьёзно посмотрел на Джека, отошёл от колеса и, без сомнения, собирался тихо пробраться к своей лошади и сесть на неё. Но как только он отошёл от повозки, пёс сердито зарычал и бросился на своей цепи к убегающему охотнику за сойками.

Понимая, что его бегство теперь раскрыто, Такер быстро обогнул повозку, чтобы оказаться вне досягаемости дробовика Джека.
Фаунд рвался с цепи и яростно лаял.

Джек вскочил на ноги и крикнул беглецу: «Стой! Стой!»
Джек обежал вокруг повозки, а мы с Томом последовали за ним, но увидели лишь, как фигура разбойника быстро исчезает в темноте. Всё ещё крича:
«Стой! Стой!» — Джек выстрелил из дробовика раз, потом другой,
но высоко над головой убегающего бандита, просто чтобы увеличить
его скорость. Такер даже не попытался поймать свою лошадь и,
вероятно, был только рад уйти с целым трупом.

Немного погоняв его по прерии и возбуждённо призывая друг друга сесть на лошадей и преследовать беглеца, они попытались отрезать ему путь
в какой-то момент мы направились к лагерю соек — всё для того, чтобы произвести впечатление на Такера, если он нас услышит, и показать, насколько серьёзно мы его преследуем и как сильно хотим его вернуть.
Мы вернулись в нашу палатку, чтобы посмеяться над успехом стратегии Тома.

"'Вряд ли, — заметил Том, — он будет тратить время на то, чтобы слоняться здесь и пытаться вернуть свою лошадь. Он, конечно, сильно напуган, и '
без сомнения, верит каждому слову из той байки, которую я рассказал о компании
из кавалерии; но на всякий случай, Джек, тебе лучше привести сюда
вороного коня и привязать его к колесу повозки, на которой его бывший
Хозяин только что освободился, а потом его нашли на свободе, и я гарантирую, что ни один бродяга не приблизится к нашему лагерю без нашего ведома.
"Святой дым," — воскликнул Джек, всё ещё размышляя о побеге сойки, — "ну и задал он стрекача!" Когда я побежал за ним, огибая повозку, я мог бы легко пристрелить его, если бы захотел, потому что он так петлял, чтобы я не попал в него, когда буду стрелять, что не успел убежать далеко от меня. Но после того, как я выстрелил из обоих стволов дробовика, он помчался прямиком к лесу, и попал только в
грунт на возвышенностях. Он, не теряя времени, вернется в свой лагерь
поднимет своих людей и расскажет им о кавалерийском отряде
который придет после полуночи, окружит их лагерь и повесит или расстреляет
каждый из них- матерый сынок. В какое же время полупьяные разбойники будут седлать лошадей в темноте и в спешке убираться оттуда.

Они постараются проехать как можно больше миль между собой и своим старым лагерем, прежде чем их окружит отряд кавалерии.

Выполнив приказ Тома, мы все разошлись по своим комнатам и проспали до рассвета, когда ветеран, как обычно, разбудил нас своим утренним криком.
воспоминание о недавних волнующих происшествиях.

После завтрака Том поехал в магазин посмотреть, что он сможет узнать
о джейхокерах.

Прежде чем начать: Джек спросил: "Том, что нам делать с лошадью Такера
?"

"Ну, Джек, если не появится более законный владелец, чем Такер, чтобы заявить на него права"
лошадь по праву захвата твоя."

«Я всё обдумал, — сказал Джек, — и пришёл к такому выводу:
 Мы знаем, что эти разбойники грабят людей, забирая всех хороших лошадей и мулов, которые им попадаются. Скорее всего,
что этот Такер украл эту прекрасную лошадь у кого-то поблизости,
и "я думаю, что правильнее всего будет сообщить об этом старине"
владелец магазина сказал, что в случае, если кто-нибудь заявит права на лошадь, и
сможет доказать свою собственность, мы передадим ее законному владельцу. Если
владелец объявится через день или два, он может последовать за нами, доказать
право собственности и забрать свою лошадь. Если он не появится до того, как мы доберёмся до нашего зимнего лагеря или хотя бы до дороги, ведущей к нему, мы попросим кладовщика передать ему, что мы вернёмся
«Давай сделаем так: весной мы всё уладим и тогда займёмся бизнесом».

 «Хорошая идея, Джек», — сказал Том.  «Думаю, это не худший план.
Мы уладим вопрос с правом собственности на лошадь и оставим всё как есть».

 «Что касается того, что лошадь моя, — добавил Джек, — на случай, если не найдётся владелец,
Я смотрю на это иначе. Это партнёрское предприятие, я так понимаю, и всё принадлежит всем. Но эта лошадь просто красавчик.
Я недавно чистил её скребницей и за долгое время не встречал более благородного животного. Он молод — ему всего шесть лет — ну
Крепкий, с чистыми линиями, с хорошей походкой, в отличной форме, крепкий как скала, и, я уверен, он может неплохо бегать.

Когда Том отправился в путь, он свернул с дороги и пошёл через прерию,
которая должна была привести его к ручью на некотором расстоянии от
обычного брода. Таким образом, он инстинктивно следовал старому
правилу пограничных разведчиков, согласно которому, путешествуя
по потенциально опасной дороге, следует избегать обычного брода
через ручей, чтобы не попасть в засаду.

 Около полудня Том появился и вскоре присоединился к нам.

В ответ на наши нетерпеливые запросы о новостях он ответил:

"Хорошие новости. Наша стратегия выиграла игру. Вся банда, лок, приклад и
баррель, прошлой ночью около полуночи покинули свой старый лагерь и тоже ушли
в спешке. Судя по приметам, как один человек сказал нам, кто слышал
'Гиттин ЭМ езды по прерии, они должны были напуганы. А теперь давайте
соберёмся с силами, снова отправимся в путь и постараемся наверстать
то время, которое мы здесь потеряли, ведь из-за этих лихачей мы потеряли
почти целый день. Я расскажу вам всё по дороге.

Вскоре мы запрягли нашу упряжку и снова покатили по старой дороге Санта-Фе. Мы с Джеком сидели на козлах, а Том ехал рядом на вороном коне и рассказывал нам о своём визите в магазин.

"Когда я добрался до магазина, — сказал он, — было ещё рано, но я нашёл там фермера, который живёт неподалёку от того места, где разбились лагерем сойки."
который пришёл сообщить, что незадолго до полуночи он услышал
значительный шум в их лагере, а вскоре после этого услышал, как
недалеко от его дома проехала повозка с несколькими всадниками, направлявшимися на юг
через прерию. Он предположил, что банда сворачивает лагерь и
уходит, но не мог понять, почему они снялись с места так
внезапно и в такой час. Когда рассвело, он посетил заброшенный лагерь
и там увидел множество признаков того, что они ушли в спешке. Они
осталось ОД', lariats,' другой лагерь оснащение разбросаны об этом
им удалось насобирать в темноте.

 «Ну, когда я пришёл в магазин, фермер и владелец магазина были в ярости из-за того, что их незваные соседи уезжают.
 Их удивление было ещё сильнее, когда они увидели, что я еду верхом на Такере»
чёрная лошадь и седло, которые они, казалось, узнали с первого взгляда.

"Чтобы объяснить им ситуацию и то, как я оказался верхом на лошади Такера, мне пришлось рассказать им всё о том, как бандиты пришли в наш лагерь, чтобы выманить у нас мулов, и как мы их прогнали; и о том, как
Джек поймал этого болвана; и как мы положили его на спину,
и как хорошенько напугали его этой историей о приближении кавалерии; и как мы дали ему шанс сбежать; и как он...

 Я рассказал владельцу магазина о плане Джека на случай, если владелец
Должен появиться вороной конь; но он не думает, что конь принадлежит кому-то в этой части страны; и если кто-нибудь придёт и спросит о таком коне, он должен написать мне в Форт-Ларнед.

«Старик ужасно волновался, боясь, что сойки узнают, что мы ушли на равнину и что за нами на самом деле не следует кавалерийский отряд, и вернутся. Но я сказал ему, чтобы он не беспокоился, потому что я верил, что вскоре здесь появится кавалерийский отряд из форта Ливенворт в ответ на его письмо генералу Хантеру.

»«Я подкинул ему ещё одну идею, сказав, что он может помочь солдатам поймать или разогнать банду, если отправит человека по их следу и выяснит, где они находятся.  Он сразу же ухватился за эту идею, и фермер сказал, что пойдёт по следу». Когда он их обнаружит, он вернётся и проведёт солдат к лагерю «соек».
Когда мы проходили через рощу у переправы через небольшой ручей, где «сойки» планировали напасть на нас, мы заметили, что это было бы идеальное место для такого манёвра, и
Мы с Джеком обсуждали возможность встречи с врагом здесь.

"Ты попусту тратишь силы," — нетерпеливо перебил Том. "Я всё
распланировал: нужно было свернуть на просёлочную дорогу, которая
ведёт от дома, где мы разбили лагерь, и пересекает ручей — так мне
сказал владелец магазина — примерно в четверти мили ниже этого
перекрёстка, а затем снова выходит на главную дорогу в прерии. Тогда мы бы оставили джейхокеров в покое
"с мешком в руках", как тот парень, который отправился охотиться на бекаса.




ГЛАВА IX

БУФФАЛО ВОЗЛЕ БИГ-БЕНД


В тот день мы добрались до Каунсил-Гроув на западном берегу реки Неошо
Ривер. В то время там проживало менее ста пятидесяти человек,
но это был важный деловой центр — аванпост поселений Канзаса и
последний город на пути на запад до Денвера, штат Колорадо.
 Путешественники, направлявшиеся на равнины, обычно останавливались здесь, чтобы запастись всем необходимым для поездки, что могло быть упущено при отправлении от реки Миссури, а также чтобы в последний раз починить повозки и подковать лошадей.

Шины на задних колёсах немного разболтались, и мы решили
чтобы их укоротить и подогнать, мы разбили лагерь у кузницы недалеко от центра деревни.
Вскоре кузнец приступил к работе, которую закончил до наступления темноты.


На следующее утро мы отправились в путь и в полдень были в Даймонд-Спрингс, в пятнадцати милях от Гроува, где жила всего одна семья.
Вечером мы разбили лагерь в Лост-Спрингс, в тридцати милях от Каунсил-Гроув, где единственным поселением было ранчо Джека Костилло. Пока дорога и погода были хорошими, мы хотели наверстать упущенное из-за того, что нас задерживали «сойки», и соответственно увеличивали продолжительность поездок.

Теперь мы были на равнине и почти не видели деревьев и жилищ белых людей, за исключением редких торговых ранчо на пересечении дорог.  Мы приближались к восточной границе бизоньих пастбищ.

  Дорога из Форт-Райли, по которой мы раньше ездили к реке Арканзас и обратно, здесь, в Лост--Спрингс, переходит в дорогу Санта-Фе. В этом лагере не было ни дров, ни проточной воды — только несколько водоёмов, расположенных вдоль лощины в прерии. Это место давно было популярным для кемпинга, но никто не знал, где находятся источники, из которых
Я никогда не знал его названия, потому что никогда его не видел.

 Мы разбили палатку недалеко от того места, где дорога на Форт-Райли пересекает Санта-Фе.
После ужина мы занялись обычными делами в лагере. После того как мы привели в порядок и накормили наших животных, мы с ирландцем отправились на ранчо, чтобы возобновить старое знакомство с его владельцем, Джеком Костильо, тоже ирландцем, которого мы раньше знали как солдата конного стрелкового полка в Нью-Мексико.

Костильо был рад снова нас видеть и, конечно же, приготовил для нас всё самое лучшее. Мы провели пару часов за приятной беседой
мы провели с ним старые времена, а потом вернулись в наш лагерь. Пока мы шли,
думая об итальянской фамилии этого человека, у которого, как сказал Джек,
"на лице была карта Ирландии", я заметил:

"Когда я слышу такие имена, как О'Шонесси, Финнеган или Маккарти, произносимые в честь ирландца
, они кажутся естественными и достаточно ирландскими, но время от времени
Я встретил ирландца с очень неирландским именем, например, Костилло.
 Как ты объясняешь эти неподходящие имена, Джек?
"О, это просто," — ответил Джек. "Видишь ли, старая Ирландия окружена морем"
остров посещают корабли разных стран, и время от времени какой-нибудь иностранный моряк в ирландском порту влюбляется в ирландскую девушку и женится на ней, и ребёнок, конечно же, будет носить фамилию иностранца, хотя они будут такими же ирландцами, как свиньи Пэдди.

«Что ж, это разумное объяснение вопроса, который заставил меня
поразмыслить, — ответил я. — И если я соглашусь с вашим решением
проблемы, мне будет гораздо легче в будущем».
На этих придорожных ранчо, которые возникали на каждом важном
С тех пор как на Пайкс-Пик нашли золото, вдоль дороги стали появляться места для кемпинга.
Там продавали алкоголь и небольшой ассортимент товаров, которые пользовались спросом у путешественников.


Никто не пытался возделывать землю или выращивать урожай; они были там только для того, чтобы торговать с проезжающими, а в некоторых местах — для торговли с индейцами. Они также покупали у проезжающих обозов изношенных животных и, отдохнув и откормив их, продавали другим путешественникам, которым нужны были свежие животные.

Почтовая служба Санта-Фе, компания Hall & Porter из Индепенденса,
Миссури, был создан станций на некоторых ранчо, но и за его пределами
Совет роще появились, пока еще, не регулярное питание или проживание
для пассажиров на почту-тренеров. Они должны были сами нести свои постельные принадлежности
и брать плату за проезд с почтальонами - двумя водителями и кондуктором для
каждого автобуса.

В Коттонвуд-Крик, следующем лагере к западу от Лост-Спрингс, мы начали замечать
буйволов - несколько отставших старых быков на некотором расстоянии от
дороги - но пока никаких стад. К тому времени, как мы добрались до Литтл-Арканзаса, небольшие группы стали более многочисленными и дружелюбными.
Там стада становились всё больше, и к тому времени, когда мы добрались до окрестностей Форт-Ларнеда — намного позже, — их можно было увидеть во всех направлениях.


Вплоть до Лост-Спрингса мы встречали на дороге множество луговых тетеревов, и наше ружьё обеспечивало нас свежим мясом.

От Лост-Спрингса на запад мы больше не видели луговых тетеревов, но, как только мы добрались до бизоньих пастбищ, мы стали убивать молодых бизонов или антилоп.

Для загона бизонов мы использовали вороного коня, которого поймал Джек.
Хотя поначалу он немного побаивался бурых мохнатых чудовищ, вскоре он привык к ним.
Они привыкли к ним и проявляли живой интерес к охоте.

 Чтобы добыть свежего мяса, мы обычно выбирали годовалого или двухлетнего буйвола.
Чтобы мясо было нежным, мы отрезали от туши всего несколько фунтов самых лучших частей.
Буйволов было так много, что мы редко задумывались о расточительности этой распространённой тогда практики.

Антилопы, самые быстрые и грациозные животные на равнинах, редко попадались на глаза всадникам, но их любопытство было настолько велико, что они часто подходили к нам стадами по дюжине и более особей.
Они приходили в лагерь из любопытства, и если подходили недостаточно близко, мы могли приманить их красным одеялом, и они подходили почти вплотную, так что мы могли сбить их с ног палкой. Их мясо нежное и хорошо прожаренное, но в определённое время года в нём мало жира, и немного бекона, приготовленного вместе с ним, улучшает вкус.

 Однажды, вернувшись после того, как он ухаживал за вороным конём, Джек заявил:

"Чем больше я ухаживаю за этим конём, тем больше он мне нравится. Он один из лучших, кого я когда-либо рисовал. Я всё гадал, у кого этот сойка мог его украсть, и боялся, что хозяин последует за нами
Он может заявить права на свою собственность, и в этом случае, конечно, нам придётся его отдать.

«Что ж, Джек, — ответил я, — вряд ли владелец лошади, кем бы он ни был, когда-нибудь нас побеспокоит. А когда мы получим весточку от старого кладовщика, у которого ты её взял, и если никто не объявится, чтобы забрать её, то ты будешь следующим в очереди, и она станет твоей».

"Нет, - сказал импульсивный ирландец, - если мы сумеем его арестовать, он станет
собственностью компании - он будет принадлежать всем нам".

- Ну, - вставил Том, - я тут подумал, что черный конь - это
В любом случае он имеет право на имя. Мы назвали мулов — или это сделал Дикий Билл — Динком и Джуди, а мустангов — Полли и Винегаром.
Как же нам назвать лошадь?
"Почему бы не назвать его Капитаном Такером, в честь сойки?" — предложил я.

"Нет, - тут же возразил Джек, - это было бы несправедливо по отношению к лошади".
назвать его в честь такого негодяя.

"Как тебе "Черный принц"?" - предложил Том.

- Так мне больше подходит. Пусть будет "Черный принц".

Миновав Коттонвуд-Крик, Биг-энд-Литтл-Терки-Крик, Литтл-Арканзас, Джарвис-Крик, Биг-энд-Литтл-Кау-Крик, мы добрались до
Биг-Бенд — место, где тропа Санта-Фе, ведущая на запад, впервые пересекает реку Арканзас.


Не доезжая до Биг-Бенда, мы с тревогой заметили, что шины на передних колёсах начинают спускать. В Каунсил-Гроув, где мы
подтянули и отрегулировали задние колёса, передние колёса
казались достаточно натянутыми, но с тех пор, как мы выехали оттуда, деревянные части передних колёс сжимались всё сильнее и сильнее с каждым днём, и теперь нужно было что-то сделать, чтобы подтянуть их, иначе наш фургон скоро сломался бы. Мы надеялись добраться до Форт-Ларнеда до того, как
Я заменил эти шины, но от Биг-Бенда до форта было почти два дня пути.

Увидев, как старый Том осматривает колёса, я спросил:

"Ну что, Том, что мы будем делать? Может, нам лучше снять передние колёса и на ночь бросить их в реку?"

«Нет, — ответил старик, — это поможет нам только на день, а к завтрашней ночи они снова высохнут. Мы просто дадим им усадку, как у
простых металлов, и это почти так же хорошо, как если бы кузнец разрезал их, сварил и переделал. Мы увеличим давление в камерах, положив брезент между ними и шинами. Первое, что нужно сделать, — это разгрузить
фургон".

Это была нелегкая работа, но мы с Джеком вскоре вытащили все вещи и
сложили их на земле.

"Теперь подпирай переднюю тележку и снимай колеса".

Вскоре это было достигнуто.

«А теперь, пока я снимаю шины, вы с Джеком можете достать свои джутовые мешки и принести побольше бизоньего мяса, а потом сложить его в удобном месте».
К тому времени, как мы это сделали, Том снял шины и положил их
друг на друга, приподняв на пару дюймов над землёй с помощью камней, которые он подкладывал под них.

«А теперь разложите чипсы вокруг шин, слоем примерно в 30 сантиметров, и...»
а потом подожги их, и ветер будет раздувать огонь; и
пока шины нагреваются, поднесите колёса поближе; достаньте из фургона кусок старого брезента; отрежьте от него несколько полосок
такой длины, какой сможете, шириной с колёса; достаньте из ящика для провизии несколько гвоздей; приложите полоски брезента к внешней стороне колёс, туго натяните их и закрепите здесь и
Продолжайте вращать колесо, пока не получите холст толщиной примерно в четыре слоя. Затем слегка смочите внешний слой холста.
чтобы она не перегорела раньше, чем мы успеем охладить шину. Затем положите колёса поближе к огню, подложив под диски камни, чтобы они лежали ровно.
Когда всё это было сделано:

"Теперь возьмите лопату и выкопайте в земле небольшую длинную яму,
и держите её наполненной водой. Принеси кирку, лопату и...
лопату, топор и тесак и положи их под рукой. Затем наполни все ведра
водой и поставь их рядом.

Ветер поддерживал круг из баффало-чипсов, покрывавший шины
ярко горел, и к тому времени, когда чипсы почти догорели, мы
Он видел, что шины раскалены докрасна, и знал, что они достаточно расширились, чтобы налезть на обтянутые тканью колёса.

 «Теперь, — продолжил Том, — нам нужно работать быстро и не допускать проскальзывания, когда мы будем надевать шину на колесо, чтобы она остыла и сжалась, прежде чем прожжёт ткань.  Нам придётся использовать кирку и лопату, чтобы...»
Лопата, чтобы вытащить их из огня и сбросить на колёса. Пек,
ты бери кирку, Джек — лопату, а я возьму кайло. Когда всё будет
готово, я подам знак, и ты, Пек, вонзишь остриё своей кирки
под верхней частью шины и поднимите его вверх немного, поэтому я для себя Джек может поскользнуться
наши лопаты и лопаты под ним; потом мы втроем будем поднимать принадлежностями
из огня и положите его на свое место за рулем, а потом перейти к
вода pourin', а быстро, как это достаточно сжато остановиться на Джека буду
запустить его черенком лопаты сквозь отверстие в ступице, снять колесо,
Ань, с тобой одной с каждой стороны,-Холт ручки от лопаты, вы можете
держать руль на бассейн воды с нижнего края в воде
пока я буду вращать его вокруг, и, с топором в одной руке и топориком в
С другой стороны, я прибью шину на место, пока она сжимается. Ну что, ребята,
вы «поняли» все эти инструкции?
Мы «поняли» и, следуя указаниям Тома, вскоре установили обе шины на место и
прижали их, и это была очень серьёзная работа. Это была жаркая
и тяжёлая работа, после которой мы необычайно проголодались.
Том приготовил ужин, пока мы с Джеком разгружали повозку.




 ГЛАВА X

ПОЧЕМУ САТАНК УБИЛ ПИКОКА


После ужина мы лежали на своих койках в палатке и вспоминали былые времена.
Джек рассказал мне о походе против шайеннов в 1857 году и о том, как мы использовали
чтобы собрать дикую сливу на песчаных холмах неподалёку от того места, где мы разбили лагерь.
 Он также рассказал о человеке, которого укусила гремучая змея неподалёку отсюда. Это вызвало у Тома желание рассказать свою историю. Он сказал:

"Раз уж мы заговорили о гремучих змеях, я вспомнил один случай, который произошёл в Нью-Мексико, когда я служил в старом Первом драгунском полку. Я был сержантом, и в нашей роте появился новобранец по фамилии Несбит.
Он был очень тихим парнем, и солдаты прозвали его «стоутонской бутылкой» или «шишкой на бревне».
Он был хорошим солдатом, только не сближался с другими и почти ни с кем не разговаривал.
В жаркую погоду, когда он отдыхал в лагере, не неся службы, у него была привычка ходить босиком, закатав штанины и подштанники на несколько дюймов.

"Однажды, когда мы разбили лагерь на Рио-Гранде, как раз закончилась вода, и мы все вышли из палаток, чтобы напоить лошадей и вывести их на свежую траву. Я шёл в нескольких шагах позади Несбита,
когда услышал свист гремучей змеи в направлении, куда шёл мужчина.
Я посмотрел в ту сторону и с ужасом увидел большую гремучую змею, которая, казалось, вцепилась в его лодыжку и дёргалась.
Он извивался и обвивался вокруг его ноги, но, как я узнал позже, змея укусила его за лодыжку и схватила зубами штанину Несбита, так что её клыки запутались, и она не могла освободиться, но при этом вообще не трогала ногу.

«Ну, сэр, я был почти парализован страхом и пытался придумать, как помочь этому человеку, но не знал как. Он не сказал ни слова,
а просто наклонился, как будто хотел сорвать цветок,
и схватил змею за голову так близко, что она не могла повернуться
Он укусил его за руку, когда тот ослабил хватку, а затем вытащил клыки из штанины и оттащил змею от ноги. Она обвилась вокруг его руки и продолжала греметь, а я не мог представить, как он собирается избавиться от неё, не получив укуса.

«Ну, всё произошло быстрее, чем я успел опомниться, и пока я пытался придумать, как ему помочь, он уже знал, что делать, и делал это, не прибегая к чьей-либо помощи.

» Он просто потянулся другой рукой к своему ремню и вытащил
мясницким ножом он аккуратно отрезал змее голову, при этом порезав палец, стряхнул змею с руки и...
Он бросил её, наклонился и ножом выкопал небольшую ямку, сунул в неё голову змеи и засыпал, чтобы никто не наступил на неё босой ногой и не отравился. Затем вытер нож о штанину, вернул его в ножны, оторвал кусок от своего старого носового платка и
Он обмотал порезанный палец платком и пошёл ухаживать за своей лошадью — всё это молча, без всякой суеты. А когда я отдышался, он сказал:
достаточно, чтобы сказать: "Несбит, мы были на волосок от гибели", - он просто заметил
равнодушно, как: "Да, но ты же знаешь, промах так же хорош, как миля".

"Все это произошло так тихо и быстро, что другие мужчины мимо
по не заметил, что происходит.

«Что ж, сэр, я считаю, что это был один из самых крутых и дерзких поступков, которые я когда-либо видел.
Когда я вернулся в лагерь, я пошёл и рассказал об этом дежурному сержанту, а он должен был пойти и рассказать капитану.
Тогда капитан послал за мной, и я должен был рассказать ему все подробности».
когда я закончил, старик сказал: «Он подойдёт», но я
было видно, что капитан был очень доволен неопытным новобранцем.

"Ну, в результате на следующий вечер во время "отбоя" санитар
сержант опубликовал приказ по роте о том, что "Рядовой
Настоящим Несбит назначается капралом, и ему будут подчиняться и уважать
соответственно.

"Видите ли, капитан понял из того маленького дела со змеей, что
Несбит был чем-то большим, чем просто «шишка на бревне», и поэтому он помог этому человеку встать на ноги, и через некоторое время его произвели в сержанты.
А потом, когда срок службы старого сержанта подошёл к концу, он
После увольнения Несбит стал старшим сержантом, обойдя нас, старожилов, которые служили гораздо дольше. Но он заслужил это, и я никогда не завидовал его повышению, потому что он был одним из лучших сержантов-ординарцев, которых я когда-либо знал, — всегда таким же спокойным, хладнокровным, нервным  Несбитом.

«Я всегда тебе говорил, — заметил Джек, — что не стоит считать человека дураком только потому, что ему не подходит одежда.

»
«Если сменить тему, — сказал Джек, — то отсюда примерно пять миль до ранчо Чарли Рэта в устье Уолнат-Крик, верно, Том?»

«Да, пять миль до Уолнат-Крик, шестнадцать миль оттуда до Пауни-Рок, восемь миль от Пауни-Рок до пересечения с Эш-Крик, шесть миль от Эш-Крик до Пауни-Форк и три мили после пересечения Пауни-Форк вверх по ручью приведут нас в Форт-Ларнед, который находится в двух с половиной милях от дороги Санта-Фе, но на виду у неё».

"Я думал", - продолжил Джек, "об Уолнат-Крик ранчо'
некоторые оживленной раз он видел, как я впервые знаю, что это. В 57-м,
когда мы приехали сюда в Шайеннскую экспедицию, она принадлежала Эллисон.
Индейцы часто усложняли жизнь Эллисону, но он всё равно сохранил свой скальп и погиб на поле боя. В 1858 году он оставил своего наёмного работника Пикока управлять ранчо, а сам взял свои упряжки и отправился в Уэстпорт, штат Миссури, за товарами. Во время этой поездки Эллисон внезапно скончался в
Уэстпорт, и, поскольку у него не было родственников на ранчо и никто не предъявил на него права, Пикок застолбил участок и стал считать его своим.
Ему тоже пришлось несладко из-за индейцев, и в конце концов он был убит Сатанком летом 1860 года.
А потом Чарли Рэт застолбил участок.
Он утверждает, что всё ещё владеет им, но, скорее всего, он тоже потеряет его из-за кого-нибудь из индейцев. Именно рядом с ранчо, когда оно принадлежало Пикоку, лейтенант Баярд убил Пауни, вождя кайова. Разве не так?

«Да, — ответил я, — я был там и мог бы сам его убить, но подошёл лейтенант Баярд и сделал это за меня. Видите ли, я был одним из первых, кто вскочил на лошадь и бросился в погоню за индейцем после того, как он сбежал с ранчо, сел на лошадь и поскакал через равнину к северу от ранчо.
Я ехал верхом на том быстром гнедом жеребце, которого мы называли «Смазанная Молния» и которого офицеры использовали для скачек. Я вырвался вперёд
Байарда и остальных, обогнал индейца примерно за милю и поскакал
вровень с ним. Лейтенант Байард ехал сразу за мной. Когда я
окликнул лейтенанта, чтобы спросить, стоит ли мне стрелять в
кайова, он ответил: «Нет, дай я с ним поговорю». Я уступил ему
дорогу и позволил Байарду встать между мной и пауни. Байард пару
раз окликнул его, чтобы тот остановился, и на второй раз выстрелил
Индеец в качестве предупреждения поднял руку, и когда лейтенант увидел, что индеец лишь насмехается над ним и корчит рожи, лейтенант немного придержал лошадь и позволил кайова проехать вперёд.
При этом он опустил пистолет на спину Пауни, сказав: «Ну что ж, прими это», — и выстрелил ему в сердце. Пауни вскинул руки и упал с лошади замертво.

«Ну, по справедливости, — сказал Джек, — ты первым догнал индейца и имел полное право сделать это, но Баярд воспользовался своим служебным положением, чтобы присвоить себе все заслуги».

«Я не считал, что в убийстве этого индейца есть какая-то особая честь, учитывая обстоятельства, — ответил я, — но я бы так и сделал, если бы лейтенант дал команду. Но Баярд, похоже, думал, что индеец остановится и сдастся по его требованию, а когда кайова не только отказался сдаться, но и бросил ему вызов, ему ничего не оставалось, кроме как убить его». Сначала нам показалось странным, что Пауни
так дерзко повёл себя, когда мы его окружили, но Пикок сказал нам, когда мы вернулись на ранчо, что у этого индейца было лекарство
или амулет, висевший у него на шее, который должен был защитить его от пули белого человека, и когда лейтенант выстрелил и промахнулся, он был уверен, что неуязвим для пуль; но пуля Байарда убила его так быстро, что он даже не успел разочароваться.

«Не знаю, но в конце концов так было лучше, — заметил старый Том. —
Видишь ли, индеец должен был быть убит, и офицер сделал это, потому что после того выстрела кайова вышли на тропу войны и убили много невинных людей, а войскам пришлось нелегко
от неприятностей и тяжелой службы в течение года или больше после этого. Эф она "а"
был рядовым стрелял он был отдан под суд и
наказан, больше, чем, вероятно, вместо того, чтобы быть в чести. Так что, я думаю, Пек ничего не потерял.
Баярду сделали строгий выговор, и ему пришлось долго объясняться, чтобы избежать неприятностей из-за этой мелкой выходки. Что касается убийства Пауни, которое стало настоящей причиной восстания кайова, то это была идея, которая пришла в голову каким-то глупцам на востоке. Но никто из нас в это не верил, потому что мы знали, что натворили Сатанк и его банда
за некоторое время до этого они были готовы выступить на тропе войны, с поводом или без, и воспользовались убийством одного из своих вождей как предлогом для того, чтобы напасть на эмигрантов с Пайк-Пик и других по пути.

«Ты помнишь, — сказал Джек, — что следующим летом меня не было с тобой в экспедиции на кайова, потому что меня оставили в Форт-Райли, в госпитале.
Но я знаю, что Пек и ты, — он обратился напрямую к Тому, — были под командованием майора Седжвика в этой части страны, когда был убит Пикок.
И я слышал две или три разные истории об этом»
Что касается этого дела, я хотел бы знать всю правду. Расскажите мне, как всё произошло.

"Хорошо, сэр", - начал старик том, как он поднялся и принялся строгать еще
трубочку табака: "я могу дать вам точные факты о том, что
царапины, потому что я получил их от Чарли Рат себя больным человеком-вы знаете, на
время Satank убил Павлина был человек больной в постели в ранчо
что индейцы никогда не трогал, он был единственным из мужчин Павлина
оставили в живых, Дикий Билл только для себя Джон Эдкинс, и они были вдали от
ранчо где-то. После заключения мира с племенем кайова они получили
Когда я приехал на ранчо Уолнат-Крик, чтобы снова торговать, Чарли Рэт управлял им и узнал все подробности от индейцев, которые были с Сатанком, когда он убил Пикока. Так что, думаю, я всё правильно понял.

«Вы помните, что мы — то есть отряд майора Седжвика из четырёх рот Первой кавалерийской дивизии из Форт-Райли — всё лето преследовали кайова по равнинам, но так и не смогли вступить с ними в бой, если не считать той небольшой стычки, которую наш отряд из сорока человек под командованием Джеба Стюарта устроил с Сатанком и его небольшой группой к северу от
Форт Бента, где мы убили восьмерых из них и взяли в плен всех их женщин, детей и стада.

"Капитан Стерджис с четырьмя ротами из форта Арбакл тоже пришёл в эти края с той же целью, что и мы, — охотиться на кайова.
Ему повезло больше, потому что он застал их на развилке Республиканской реки и
у нас была небольшая стычка, и мы убили их всех.

"Я рассказываю вам все это, чтобы вы имели четкое представление о ситуации, которая привела к убийству Пикока. Во время этой войны среди кайова произошел небольшой раскол из-за старого Тохаузена — Маленького
Маунтин — их верховный вождь — вместе с несколькими хладнокровными старшими воинами племени отказался присоединиться к Сатанку и врагам в войне против белых, а То хаузен со своей небольшой группой держался в стороне, опасаясь, что мы примем их за врагов.
Но большая часть племени под предводительством Сатанка и
Сатанта и Большое Дерево делали всё возможное, чтобы уничтожить всех белых мужчин, женщин и детей на равнинах.

"Сатанк был признанным лидером враждебных племён и всегда испытывал сильную ненависть к белым.

"Как наши две команды, Стерджис себя Седжвик, у него Кеп на
перейти оживленную парти Дурина' летнее время' он бы досталось все
круглый, длинный в последних числах августа или первую половину сентября, я думаю
он был, Satank, казалось, сделать вывод, как пробьет час, когда
агент, индеец в форта Бента будет раздавать страхование
что Дядя Сэм посылает падают на мирные индейцы-что он хотел
лучше заключить договор с крупным Седжвик на зиму, во всяком случае, так это
он и его группа могли зайти на свою долю подарков. Так что он
обратился к Пикоку за рекомендательным письмом к майору Седжвику,
думая, что письмо от такого известного торговца поможет ему
договориться с Седжвиком.

"'Ну, сэр, именно здесь Пикок совершил самую большую ошибку в своей жизни,
и она стоила ему жизни. Пикок был довольно умным человеком и был знаком почти со всеми кайова в племени.
Трудно понять, как он мог так глупо поступить. Но
Сатанк и его банда доставили ему немало хлопот во время последней вспышки насилия, и теперь Пикок решил, что у него есть шанс поквитаться с ними.
старый враг. Поэтому, вместо того чтобы писать письмо Седжвик прошу мягкий
лечение оправданий для себя готовлю для Satank и его спекулянты, он написал одно
читая что-то вроде этого:

 МАЙОР СЕДЖВИК,

 _ Командующий экспедицией Кайова_:

 Носителем этого послания является Сатанк, вождь враждебных кайова
и зачинщик всех злодеяний, а также непосредственный исполнитель многих
жестоких убийств и бесчинств, совершённых в отношении невинных мужчин,
женщин и детей на равнинах во время последней вспышки насилия.
Он, без сомнения, самый жестокий индеец на равнинах, и
 вы не окажете стране большей услуги, чем убив его на месте.

 (Подпись) ПИКОК.

"Вот в чём заключалась необъяснимая часть безумия Пикока. Он, конечно, знал, что тот подлый англичанин-ренегат, которого они называли «Англичанином Джимом», в то время жил среди кайова; но Джим был грубым и жестоким человеком, и Пикок не мог заставить себя убить его.
Судя по всему, Пикок был настолько невежествен, что, должно быть, полагал, что этот парень либо не умеет читать, либо Сатанк никогда не усомнится в подлинности его рекомендации и, следовательно, примет
никаких шагов для проверки. Но именно здесь торговец сам себя одурачил.

"Кайова разбили лагерь на другом берегу Арканзаса, в нескольких милях к югу от ранчо. Чарли Рэт и его партнёр Джордж Лонг только начали строить для них дом на ранчо здесь, в Бенде, недалеко от того места, где мы сейчас разбили лагерь, и могли видеть, как кайова переправляются через реку туда и обратно.

«Когда Сатанк получил бумагу от Пикока, он и несколько человек, которые были с ним, сразу же вернулись в свой лагерь.
Они передали документ «Англичанину Джиму» и попросили его прочитать его и перевести на язык кайова, что он и сделал.

»«Как только Сатанк узнал содержание письма и понял, что Пикок пытается его обмануть, он и его банда сели на лошадей и отправились прямиком к Пикоку, чтобы свести счёты.
»Добравшись до ранчо, Сатанк и его люди, чтобы оправдать своё внезапное возвращение и не дать Пикоку заподозрить, что они задумали, не спешились, а остались сидеть на лошадях у ворот и позвали Пикока на мексиканском — почти все кайова и команчи немного говорят по-мексикански. Сатанк сказал Пикоку: «Принеси свой подзорный
выйди и посмотри вниз по дороге, не идёт ли туда много солдат
— когда в поле зрения не было ни солдат, ни чего-либо похожего на них.

"Не подозревая о ловушке, которую приготовил для него Сатанк, Пикок
вышел с длинным телескопом и, положив его на бревно, торчавшее из-за угла дома, начал смотреть в него в том направлении, куда указывал Сатанк.

«Пока он пытался сфокусировать стекло на маленьком облачке пыли, на которое Сатанк всё время пытался ему указать, этот старый негодяй приставил дуло своей винтовки к затылку Пикока и всадил ему пулю в голову».
мозги. Пока Сатанк спешивался, чтобы снять скальп с Павлина, его воины ворвались
в загон через ворота, которые Павлин оставил открытыми, когда выходил,
это было такой полной неожиданностью для владельцев ранчо, что они
вскоре все были убиты, кроме больного человека, о котором я говорил. Они нашли его в
постели, но не предложили побеспокоить. Я несколько раз слышал о том, что индейцы щадили больных людей и отпускали их, но не знаю почему, разве что у них есть суеверие, запрещающее причинять вред больным.

 Когда Рэт и Лонг, находясь здесь, в Бенде, увидели, как кайова возвращаются за реку, уводя стадо Пикока, они начали думать
что-то было не так, поэтому они достали подзорную трубу, присмотрелись и, хотя индейцы были в двух-трёх милях от них, увидели, что многие из их пони нагружены чем-то, похожим на товары Пикока. Это заставило их заподозрить, что индейцы захватили и разграбили ранчо, если только они не убили Пикока и его людей.
поэтому они бросили работу, сели на лошадей и поскакали
к Пикоку, чтобы узнать, что происходит, и нашли всех убитыми, кроме
больного, и он рассказал им то немногое, что видел и слышал
Он лежал в постели, не в силах пошевелиться, и слышал, как после убийства остальных мужчин индейцы подошли к открытой двери комнаты, где он лежал беспомощный и в полной уверенности, что его убьют. Он был удивлён и рад, когда они ушли, не потревожив его.

«У Пикока не осталось наследников, и в этой части страны не было никого, кто мог бы претендовать на его землю, поэтому Рэт и Лонг решили
покинуть ранчо, которое они только начали строить здесь, в Бенде, и
переехать на землю Пикока, минуя процедуру утверждения, как и
как это сделал Пикок после смерти Эллисон. И Рэт всё ещё владеет им, но
Джордж Лонг ушёл из бизнеса и вернулся в поселения — наверное, испугался. Чарли Рэт — если не считать постоянной угрозы со стороны
У индейцев — отличное расположение на том ранчо в Уолнат-Крик, как для торговли с проезжающими, так и для торговли с индейцами, потому что там он получает часть товаров от кайова, команчей, шайеннов и рапахоев. Но это место находится ближе к территории кайова, чем остальные.
 «Ну что, Том?» — спросил я, когда старик, казалось, исчерпал все свои
пряжа, "как Кайова сейчас живут по договору, считаете ли вы их
дружба-это зависело?"

"Я бы не чувствовал себя ни капельки неловко по соседству со старым То Хаузеном.
группа, потому что он и его последователи всегда сохраняли веру в белых.
несмотря на все недавние неприятности. Он один из немногих хороших индейцев.
Но сейчас его группа - небольшая часть племени, хотя раньше он был
их главным вождем. Большинство кайова сейчас следуют примеру Сатанка, и "
ты знаешь, что Сатанк ненавидит белого человека, как дьявол ненавидит святую воду, и "
хотя он может сохранить мир на какое-то время, на это нельзя положиться
на. Я бы никогда не чувствовал себя в полной безопасности рядом с бандой Сатанка. А потом Сатанта и Биг Три сбежали с ним, и они такие же плохие, как  Сатанк.

«Я вот о чём думаю, — добавил я, — зимний лагерь, который мы собираемся разбить к северу от Форт-Ларнеда, будет находиться прямо на пути кайова, и если они случайно обнаружат наше расположение зимой, у нас могут возникнуть проблемы».
«Что ж, мы не будем беспокоиться по этому поводу. Мы знали, что идём на риск, ещё до того, как отправились в экспедицию». Когда мужчина уходит
Он рискует, отправляясь в страну враждебно настроенных или сомнительных индейцев. Но в это время года велика вероятность, что мы не встретим ни одного индейца, потому что зимой они обычно прячутся в самом надёжном укрытии, какое только могут найти, и не особо разгуливают. А потом, опять же, мы будем не дальше чем в двадцати милях от форта Ларнед, и они вряд ли осмелятся потревожить нас, если найдут наш лагерь.




Глава XI

Мы добираемся до форта Ларнед


«Итак, друзья, — сказал старый Том, когда на следующее утро мы собрались за завтраком, — нам нужно встать пораньше, потому что у нас
Впереди у нас долгий путь. Отсюда до Форт-Ларнеда всего около тридцати восьми миль, но это слишком большое расстояние, чтобы преодолеть его с грузом за один день; и мы не можем разделить его пополам, потому что на полпути нет воды. Если мы поедем по речной дороге, то сможем набрать воды для
лагеря на полпути, но этот маршрут через устье Пауни-Форк
уведёт нас в сторону на четыре мили, и часть пути будет
песчаной и тяжёлой для лошади. Поэтому я решил, что нам
лучше ехать по главной дороге мимо Пауни-Рок и разбить лагерь
у Эш-Крик. Так будет
Сегодня мы проедем около двадцати девяти миль, а завтра утром нам останется преодолеть всего девять миль, чтобы добраться до форта.
Мы легко справимся с этим к середине дня, а остаток дня потратим на то, чтобы навестить там старых знакомых и расспросить их о том, где лучше всего разбить зимний лагерь на Уолнат-стрит и как туда лучше добраться. Если Френч Дэйв, переводчик, будет в Ларнеде, он расскажет нам всё, что мы хотим знать. Если бы здесь был Дикий Билл, он бы пошёл с нами и показал нам удобное место для лагеря, потому что он знает
 От Пауни до Уолната сплошные прерии.
Как только мы пересечём Пауни-Форк, мы не ошибёмся, если будем
следовать по бизоньим тропам.
 Мы выехали из Биг-Бенда на рассвете, сделали короткую остановку на ранчо Рата, чтобы повидаться с Чарли, а вечером разбили лагерь на берегу Эш-Крик, небольшого ручья с редкими деревьями по берегам.

На следующее утро к десяти часам мы добрались до форта Ларнед. Я оставил Тома и Джека, чтобы они разузнали о почте, а сам отправился в канцелярию адъютанта, чтобы сообщить о нашем прибытии и пункте назначения. После этого я вернулся к отряду.
сатлера.

- Ну, а теперь, ребята, - сказал старый Том, собирая почту и убирая ее в фургон.
- Сначала мы должны устроить лагерь, а потом
мы можем провести остаток дня, читая наши газеты и письма, а также
расспрашивая старых знакомых о гарнизоне и готовясь к
утренней поездке в Уолнат-Крик. Мне сказали, что мы можем найти довольно хорошую траву, если перейдём здесь ручей и пройдём полмили вверх по другому берегу. Мы разобьём лагерь, поужинаем, а затем, оставив одного человека присматривать за лагерем, остальные смогут вернуться и принять гарнизон.

Вокруг нашей команды собралась небольшая толпа зевак.
Один солдат вызвался проводить нас до хорошей переправы и разбить лагерь, и вскоре мы уже разгружали животных и ставили палатку. Пока Том и Джек готовили ужин, я по их просьбе просмотрел сначала письма, а затем газеты, зачитывая товарищам самые интересные отрывки.

Газеты и журналы пестрели захватывающими и интересными новостями
о ходе войны, которая тогда только набирала обороты.
Мы получали мало писем, и самые интересные из них были
Одна из них была от девушки, которую я оставил позади, а другая — от старого
владельца магазина и почтмейстера из лагеря, где мы столкнулись с
сойхокерами.

 Владелец магазина сообщил нам, что никто не искал вороного
коня, и он не думал, что его будут искать, так как узнал, что Такер и его
банда украли много своих лучших лошадей из-за границы, из Миссури, и
вороной конь, вероятно, был одним из них.

Он также сообщил нам, что, следуя плану, предложенному Томом, его сосед выследил соек и добрался до их нового лагеря внизу на
Река Неошо, недалеко от Эмпории; через несколько дней после нашего отъезда из форта Ливенворт прибыла кавалерийская рота в ответ на письмо, которое он написал командующему департаментом, с просьбой найти банду преступников.
Человек, который следовал за ними и обнаружил их лагерь,
привёл солдат к новому убежищу разбойников, где кавалеристам
удалось окружить и схватить всю банду и доставить их в качестве
заключённых в форт Ливенворт.

«Ну что ж, кто присмотрит за лагерем, а кто пойдёт в форт?»
 — сказал Джек, когда ужин закончился.

«Мы бросим жребий», — решительно сказал Том.  «Пек, приготовь три соломинки: две длинные и одну короткую. Тот, кому достанется короткая, останется».
 Я сделал, как он сказал.  Том и Джек вытянули длинные соломинки, а мне досталась короткая.

«Ну что ж, ребята, идите, а я пока с удовольствием почитаю газеты», — сказал я, пытаясь утешить себя в ожидании одинокого вечера.


Но я недолго оставался один: вскоре ко мне заглянула пара солдат из гарнизона, и мы провели некоторое время в
Мы обменивались информацией: я рассказывал им последние новости из поселений, а они делились сплетнями о форте Ларнед и его окрестностях.

 С тех пор как мы вошли в прерию и пересекли Пауни-Форк, мы не теряли из виду стада бизонов, но здесь, рядом с фортом, где на них, вероятно, охотились чаще, чем где-либо ещё, их было мало, хотя это был примерно центр их ареала к востоку и западу. Солдаты сказали, что в нескольких милях в любом направлении мы снова встретим их в большом количестве.


Местность вокруг форта Ларнед была знакома мне и моим товарищам
земля. Как уже говорилось, наша рота - К из старой Первой кавалерийской,
позже преобразованная в Четвертую кавалерийскую - построила и заняла
первоначальный военный пост, названный "Camp Alert", в соседнем повороте
из ручья, ниже форта Ларнед, осенью 59-го, когда кайова
были на тропе войны. Той зимой мы стояли там лагерем,
сопровождая почту Санта-Фе и оказывая посильную помощь в защите
путешественников на дорогах, ведущих в Нью-Мексико и к золотодобывающему району Пайк-Пик.
К следующей весне (1860 года) военное министерство распорядилось создать там постоянный
Пост, основанный в «Кэмп-Алерт» или рядом с ним, получил название Форт-Ларнед.
 Этот пост был построен двумя ротами Второго пехотного полка, которые были отправлены нам на смену, в то время как мы, присоединившись к командованию майора Седжвика из
Форт-Райли, отправились в экспедицию против кайова.

Два года тяжёлой службы на Арканзасе пробудили во мне интерес ко всему, что происходило в этой части страны.
Я засыпал своих солдат-посетителей вопросами о людях и событиях, пока
приближение заката не заставило их вернуться на пост и подготовиться к смотру.

Том и Джек оставались в гарнизоне до окончания парада, а затем присоединились ко мне к ужину, который я приготовил.

 Рассказывая о результатах своих расспросов на посту, Том сказал:

"Поскольку мы все были довольно хорошо знакомы с Вайссельбаумом, когда он держал небольшой магазин в Огдене, недалеко от форта Райли, до того как стал интендантом этого поста, я решил сначала зайти к нему и'
возобновить старое знакомство. Когда я попытался напомнить ему, кто я такой и сколько раз я бывал в его магазине в Огдене и покупал у него товары, он
он вообще меня не помнил. А потом я спросил его, помнит ли он Джека и Пека, и сказал ему, что вы оба здесь, со мной, и что цель нашей поездки и так далее, ноон не мог вспомнить ни одного из нас и смотрел на меня с подозрением, как будто боялся, что я попрошу его дать мне в долг табаку или что-то в этом роде.

"Чтобы прояснить ситуацию, я попросил пару сигар и"
расплачиваясь с ним, я успел показать ему несколько зелёных, и, боже мой, как изменилось его лицо, когда он увидел эти деньги! Вид этих зелёных сразу освежил его воспоминания.

"Он предложил нам оставить наши сбережения в его сейфе, и я считаю, что это хорошая идея, потому что деньги нам там не понадобятся"
Уолнат, куда мы направляемся, и мы можем его потерять. Пек может сейчас пойти в магазин, взяв с собой Джека в качестве свидетеля, и положить наши деньги на хранение к торговцу, взяв за них расписку. И если нам понадобится в любое время снять с него деньги, это можно будет сделать, указав сумму на обратной стороне расписки. Понимаешь?

Мы «сообразили» и согласились с планом Тома.

"Вайссельбаум сказал мне, — продолжил старик, — где найти «Френча
Дэйва», а Дэйв сказал мне, что всё очень просто и что это примерно в двадцати милях отсюда, в направлении Уолната, прямо
на север; и там не будет никаких препятствий, кроме истока Эш-Крик, а там почти ничего нет. Он говорит, что, если мы немного отклонимся к западу от севера, то пропустим излучину Эш-Крик и выйдем к Уолнат-Крик в устье небольшого ручья, впадающего в Уолнат-Крик с юга.
Там есть удобное место для хорошо защищенного зимнего лагеря, с лесом на севере и западе.
Я думаю, что это именно то место, которое мы хотим найти.

«Что Дэйв говорит о кайова?» — спросил я.

 «Он говорит, что пока они ведут себя мирно, но нужно всегда быть начеку».
«Всякий раз, когда Сатанк или Сатанта со своими бандами появляются поблизости», — говорит он.
Но мы, конечно, и так это знали.
Мы с Джеком поспешили в лавку торговца, где нас очень радушно встретил Вайссельбаум, который тепло пожал нам руки и теперь без труда мог нас вспомнить. Мы внесли залог, взяли квитанцию и вернулись в лагерь. Сообщив Тому о результатах нашей поездки, Джек заметил:

"Ну, я не знаю ни одной более надёжной игры, чем работа почтальона.
Это лучше, чем четыре туза и шестизарядный револьвер."

"Ты прав, мой мальчик," — вставил Том. "Это беспроигрышный вариант — полный аут"
и заткнись. Лучше, чем золотая жила, потому что риск невелик и невелика потеря
по сравнению с прибылью; для почтового маркитанта на границе
просто загребает деньги офицеров, солдат, горожан, индейцев,
и все остальные. Помимо того, что у него монополия на всю торговлю в почтовой резервации
, он обычно знает все о контрактах на заготовку кормов и тому подобном.
"

«Ты не против старины Рича, казначея в Форт-Ливенворте? — спросил Джек. — И тех огромных денег, которые он постоянно зарабатывает? И он так долго был казначеем, что, должно быть, богат, как Ротшильды.
»Странная утка - это олд Рич, - задумчиво продолжил он, - или "Кернел"
Богатый, я бы сказал, потому что, когда ты называешь его "Кернел", особенно если
при этом отдаешь ему честь, это доставляет ему огромное удовольствие и поднимает его
мнение о себе примерно на пятьсот процентов ".

"Да, - ответил Том, - я помню один случай, когда несколько наших солдат
Мы стояли у входа в магазин старого Рича, и среди нас был Боб Чемберс из компании F. Ты же знаешь, Боб всегда был начеку.
Ну, пока мы разговаривали, из магазина вышел Билл Шаттс,
ворча и ругаясь. «В чём дело, Шаттс?» — спросил Боб.
«Ну, я жду письма из дома, — говорит Билл, — и когда я спросил у того старого болтуна, есть ли для меня письмо, он даже не взглянул на меня — даже не спросил, как меня зовут, — а просто сказал, как будто ему было неприятно: «Нет, для тебя ничего нет».
«Ну, — говорит Билл, — готов поспорить на два доллара, что...»
Шестьдесят пять центов за то, что там сейчас лежит письмо для Уильяма
Шаттса, эсквайра, из Дрездена, О., но я не могу его достать.
""Чувак, — говорит Боб Чемберс, — где ты был всё это время, что не познакомился с этим уважаемым старым джентльменом Кернелом
Рич? Ты просто не в теме, вот и всё. А теперь я готов поспорить с тобой на все напитки для толпы в старом добром «Бэнгсе», что я зайду в магазин и попрошу у ядра письмо. И хотя я его не жду и был бы удивлён, если бы получил, старое ядро бросится за прилавок, пытаясь найти мне письмо. А теперь позвольте мне показать вам, как это делается, — говорит Боб, застёгивая пиджак и поправляя
свою кепку на три волоска.

"Мы все последовали за ним в магазин, чтобы посмотреть представление. Старик расхаживал взад-вперёд по магазину. Одним движением, как в «Левом фронте», Боб
Он занял позицию перед ядром, остановился, вытянулся по стойке «смирно», щёлкнул каблуками и поднял правую руку к козырьку фуражки, спросив: «Ядро, есть ли для меня письмо в канцелярии, сэр?»

"Ну, скажи ... ты бы видел улыбку, которая появилась на лице старины Рича"
физ, когда он из кожи вон лез, обходя прилавок,
спрашиваю на ходу: "Как тебя зовут, дружище?" - Роберт Чемберс из F
- Гости, сэр, - говорит Боб, все еще стоя по стойке "смирно".

- Ну, сэр, старый кернел перепутал эти буквы на двух или трех
Он изо всех сил старался найти что-нибудь для Чемберса и...
выглядел ужасно огорченным, когда ему пришлось сказать, убирая их обратно в папку
: "Нет, для вас сегодня ничего нет, Чемберс". И "Он был так огорчен
чтобы разочаровать Боба, он потянулся к полке и "протянул" ему пачку табака
и добавил с некоторым сожалением: "Но там немного
из лучшего табака "флотский", которым ты когда-либо причмокивал губами. ""Без сомнения,
из этого, кернел, потому что, когда ты что-то рекомендуешь, это обязательно должно быть первоклассным.
но, к сожалению, я совершенно разорен", - говорит Чемберс. «О, возьми это»
«Ладно, — говорит старик, перекладывая вилку через прилавок. —
Можешь отдать мне деньги в следующий день выплаты». И он был так доволен
болтовнёй Боба, что даже не записал это на него. И я совершенно уверен, что Чемберс не напомнил ему об этом в день выплаты, потому что Боб был не из таких.

«Когда мы вышли из магазина, Боб сказал через плечо, как будто старый Рич мог его услышать:
«Кернел Рич — один из лучших джентльменов, которых я когда-либо знал».
 «Когда мы снова вышли за дверь магазина, Билл Шаттс заметил, глядя на Чемберса с искренним восхищением:
«Что ж, старина, будь у меня твой
«Я бы никогда больше не стал этим заниматься», — сказал он. «Всё делается лёгким движением запястья, как говорит фокусник, — сказал Боб. — Любой, кто знает, как это сделать, может это сделать. А теперь я расскажу тебе, как получить твоё письмо». Просто
сходи в уборную и умой лицо и руки, чтобы замаскироваться,
начисти ботинки, застегни куртку, соберись с духом и выгляди храбрым;
а потом возвращайся в магазин — к тому времени старик уже забудет, что ты когда-то просил у него письмо, — и напади на него с фланга, как это сделал я.
Обязательно отдайте ему честь и назовите его «ядром», и вы получите письмо, если ему придётся вам его написать.

"Ань, следуя законопроект консультации у Боба есть его письмо; она щекотала его
так что он призвал нас вместе, и мы спустились к старой матери челкой, а для себя.
он поставил напитки на нем, потому что он сказал, что трюк, который Боб узнал
ему стоило всего много, если не больше".




ГЛАВА XII

НАШ ЛАГЕРЬ НА УОЛНАТ-КРИК

На следующее утро за завтраком я сказал:

"Как же так, Том, что, покупая снаряжение в Ливенворте, мы забыли взять компас? Это очень полезная вещь в путешествии по прериям, где нет ни дорог, ни троп, по которым можно идти?"

"Хорошо", ответил том, "что было бы удобно иметь компас, но мы
не было ни одной, и поэтому нам придется сделать еще кое-что, и спасибо
Господа, у меня есть хорошие часы, чтобы запустить наш курс".

- Что?! - Воскликнул я. «Ты хочешь сказать, что по часам можно определить стороны света?»
И Джек вмешался: «Я никогда не слышал ни о чём подобном».
 «Если вы проживёте достаточно долго, молодые люди, то, возможно, узнаете о некоторых других вещах, о которых вы никогда не слышали. Вот, я объясню вам, как это делается», — и Том достал из кармана большие серебряные часы, открыл их и положил на стол.

«Вы поворачиваете часы так, чтобы часовая стрелка указывала на солнце; затем
отмеряете расстояние до цифры двенадцать на циферблате в кратчайшем
направлении, и это будет юг. Конечно, противоположная точка будет
севером, а по сторонам света можно определить восток и запад.

«Если вы твёрдо усвоите, что, когда часовая стрелка часов указывает на солнце, а между ней и цифрой двенадцать на циферблате находится кратчайшее направление, то это юг, то вы всегда сможете определить стороны света по компасу, когда светит солнце».
«Кто научил тебя этому трюку с часами, Том?» — спросил я.

«Первый лейтенант Джеймс Э. Б. Стюарт, бывший солдат роты G Первого кавалерийского полка, а ныне офицер армии повстанцев, научил меня этому однажды, когда мы с ним отправились на разведку в горы и заблудились, — ответил Том. — Было пасмурно, и мы бродили туда-сюда, но не могли найти правильный путь, как это обычно бывает с заблудившимися людьми. Через некоторое время ненадолго выглянуло солнце, и я увидел, как Джеб остановился, достал часы и посмотрел на солнце. Затем он сказал: «Теперь я понял.  След ведёт в этом направлении», — и указал правой рукой, держа в левой часы.
слева. Затем он позвал меня: «Иди сюда, сержант, я покажу тебе, как определять север и юг по часам. Это может пригодиться тебе когда-нибудь».
И он объяснил мне, как это делается, и с тех пор это не раз
пригодилось. К тому времени, как мы собрали все вещи после завтрака и выстроились в колонну, солнце уже взошло, и мы двинулись на север.

[Иллюстрация: _Там, где стоял старый форт Ларнед_]

Мы шли почти по прямой, немного отклоняясь к западу, к истоку Эш-Крик, который оказался всего лишь впадиной в прерии,
лишённой воды и деревьев. Не дойдя до Эш-Крик, мы начали
мы видели множество бизонов во всех направлениях, кроме того, что вело к форту Ларнед.

 Добравшись до высоких прерий к северу от Эш-Крик, мы увидели вдалеке на севере линию деревьев, обозначавшую русло Уолнат-Крик. Прямо впереди, на нашем пути, виднелся большой массив деревьев, который, как справедливо предположил Том, находился в устье небольшого ручья, впадающего в Уолнат, где, по словам Френча Дэйва, мы должны были найти подходящее место для зимнего лагеря. Туда мы и направились.


Было чуть больше полудня, когда мы добрались до опушки леса
недалеко от места слияния небольшого ручья с Уолнат-Крик мы нашли идеальное место для нашей цели — уютный лагерь и хорошие охотничьи угодья.


"Мы остановимся здесь на ночь," — сказал Том, спешиваясь, "а завтра мы тщательно осмотрим окрестности и решим, где разбить постоянный лагерь."

Поскольку по дороге мы не нашли воды, мы проехали весь путь от Пауни
Форк без обычной остановки в полдень и решили поужинать и пообедать в одно и то же время ближе к вечеру. Выехав из
Пока Том готовил еду, мы с Джеком по отдельности отправились на разведку в окрестности. Так я нашёл овраг в прерии, недалеко от нашего лагеря, в котором было много стоячей воды, примерно в трёхстах ярдах от леса на Уолнат-Крик. Я удивился, увидев эту воду, но, спустившись по оврагу к ручью, обнаружил бобровую плотину, построенную поперёк ручья.
На плотине стояло несколько куполообразных хаток, и я увидел других
свидетельства присутствия многочисленной колонии этих трудолюбивых животных. Вода, которую я видел в овраге, была обратным потоком, вызванным плотиной.

 Услышав крик Тома «Грязевая куча», я поспешил обратно в лагерь, чтобы рассказать товарищам о своём открытии, но узнал, что Джек нашёл бобровую плотину раньше меня и, вернувшись к повозке, теперь доставал наши стальные ловушки, чтобы расставить их для бобров.

Пока мы сидели за столом и ели, Том, между делом,
рассказывал о своих планах по обустройству нашего зимнего лагеря.

«Этот большой дуб стоит в подходящем месте, чтобы защитить нас от северо-западных ветров. Мы также должны помнить, что нам нужно защищать себя и свой скот от внезапных нападений враждебно настроенных индейцев. Я не ищу неприятностей такого рода, но всегда лучше быть готовым к подобным чрезвычайным ситуациям». Поэтому я думаю, что лучше всего будет перебраться на
берег того оврага, о котором говорил Пек, скажем, в двухстах или
трёхстах ярдах от леса, где мы всё равно будем хорошо защищены от
северо-западных ветров. В случае военных действий вода в овраге
не может быть отрезан от нас. На берегах этого ущелья мы выроем землянки — одну для себя, с одной стороны, и конюшню для скота с другой стороны, напротив друг друга. Мы вырежем и расколем несколько брёвен и положим их поперёк ущелья, как мостик, и это будет так же удобно, как карман на рубашке.

«А теперь, Пек, пока Джек будет ставить капканы на бобра, ты,
пожалуйста, оседлай Чёрного Принца, отправляйся на охоту и убей телёнка или годовалого детёныша бизона,
а потом принеси четверть или около того свежего мяса. И, поскольку его здесь предостаточно
Пока ещё есть время до наступления ночи, можешь заодно сделать полный обход лагеря, скажем, на расстоянии мили или двух, и посмотреть, нет ли здесь кого-нибудь или каких-нибудь следов, кроме наших.

«Том, — сказал я, — думаю, мне лучше сначала пойти и убить годовалого телёнка, принести немного мяса, а потом объехать окрестности.
Если я сначала убью годовалого телёнка и оставлю тушу до тех пор, пока не объеду лагерь, волки утащат мясо до того, как я вернусь.
А если я сначала объеду окрестности, то волки не успеют добраться до мяса».
прежде чем убить нашего мяса, я отпугну всех ближайших буйволов.
"Ты прав," — ответил старик. "Делай, как говоришь. Я рад видеть, что ты хоть иногда думаешь своей головой."

«И я думаю, что смогу убить двух зайцев одним выстрелом, — продолжил я. — Я возьму немного стрихнина и приманю им остатки годовалого телёнка.
После того как я отрежу заднюю часть, утром у меня будет несколько
койдотов, с которых можно снять шкуру, чтобы начать наше дело».

«Это тоже хорошая идея, но не трать слишком много времени впустую, потому что я хочу, чтобы ты обошёл весь район до наступления ночи».

Когда я достал из фургона нашу упаковку со стрихнином, открыл её и
вынул один из флаконов, чтобы положить его в карман, Том предложил:

"Тебе лучше открыть эту бутылку и добавить немного воды, чтобы растворить кристаллы.
С жидкостью будет проще работать, чем с кристаллами, к тому же это будет более экономно"."

Предложение Тома было хорошим, и я поступил так, как он советовал. Затем я повесил топорик и подзорную трубу на седло, сел в седло и поехал.


Переправившись через ручей чуть ниже бобровой плотины, где Джек уже присматривал места для своих ловушек, я поехал через лес, чтобы осмотреться
Я высматривал наиболее удобную группу бизонов и заметил одну, которая подходила мне по всем параметрам. Она была примерно в миле от меня, на дне прерии, растянулась в одну линию на тропе и шла к ручью за водой.

 Переправившись через ручей так, чтобы они меня не заметили, я спрятался за деревьями.
Я подъехал к месту, где мог их перехватить, и приготовился ждать свою добычу. Я решил поджидать их в старом месте, где переправлялись бизоны.
Сходящиеся тропы, глубоко протоптанные на берегах с обеих сторон, говорили о том, что этим местом часто пользовались.  Им придётся пройти мимо меня
Здесь я спешился и, снова перейдя ручей по северному берегу, спустился в лес, привязал лошадь за кустами и вернулся к переправе пешком, стараясь не выдать себя запахом.

 Вскоре они прошли мимо меня, спустились к ручью, напились и поднялись на холмы по другую сторону ручья.  Когда мимо меня прошёл молодняк, я выбрал годовалого бычка и, когда он оказался напротив меня, выстрелил в него, и он замертво упал на тропу. Остальные сделали пару прыжков и пошли дальше. Я отрезал задние
четвертинки и с трудом надел их на Принца.

Затем, содрав кожу с передних конечностей, я нанес свой
раствор стрихнина, несколько капель тут и там на мясо и
внутренности, и оставил их для приманки для волков.

Оставив мясо в лагере, я уехал на своем разведчике и снова добрался до лагеря
на закате.

Сразу после того, как мы покончили с ужином, вой стаи койотов, на который
мы редко обращали внимание, побудил меня воскликнуть:

«Используйте своё время по максимуму, ребята, потому что, если вы учуете ту приманку, которую я для вас приготовил, утром я сдеру шкуру с некоторых из вас».
 Вой и лай волков были для нас такой знакомой музыкой
это редко вызывало удивление, ведь с тех пор, как мы вошли в бизоньи прерии, не проходило и ночи, чтобы нас не одаривали пронзительными, диссонирующими звуками койоты, которые иногда сменялись более глубокими басами больших серых бизоньих волков, или «лобос», как их называют мексиканцы.


На следующее утро мы с Джеком поспешили напоить животных и перевести их на свежую траву, пока Том готовил завтрак. Нам не терпелось отправиться в путь, и после ужина, взяв с собой винтовки и револьверы, мы разошлись по своим делам: Джек пошёл пешком, а я поехал на Чёрном Принце.

Подойдя к приманке для волков, я спугнул пару койотов — вероятно, они пришли позже остальных и нашли тушу совсем недавно, потому что они явно не пострадали от стрихнина.
Они убежали в прерию и сели на корточки, облизывая губы и наблюдая за мной, как будто не хотели уходить с пиршества.

Я привязал Принца в нескольких шагах от приманки, от которой почти ничего не осталось.
Сам я ходил по высокой траве и высматривал мёртвых волков.
Трёх из них я заметил рядом с приманкой.
спешиваясь. Осмотревшись, я обнаружил еще пятерых, на разном расстоянии
от туши, ни один из них не находился дальше, чем в сотне ярдов. Некоторые из
они были еще теплыми.

Я отложил винтовку, вытащил нож и принялся за работу. У меня был
значительный опыт в освежевании волков, и я был в этом довольно опытен
и вскоре восемь шкур были сняты с убитых койотов и свернуты
вместе, готовые для привязывания за моим седлом.

Процесс снятия шкуры был простым. Я перевернул волка на спину и
кончиком ножа поддел кожу в районе подбородка
Сделайте надрез вдоль горла и брюшка до основания хвоста. Затем разрежьте внутреннюю часть каждой лапки от ступни до пересечения с первым надрезом на брюшке.
Снимите кожу с брюшка, лапок и боков. Затем хвост целиком, без разделения, сняли с кости следующим образом:
сняли кожу с хвоста, отступив от кости примерно на дюйм у основания; затем надели на кость расщеплённую палку, взяли палку за концы, крепко зажав кость, и дёрнули в сторону кончика хвоста. Кость выскользнула из кожи, как будто была смазана жиром.

Когда дело дошло до того, чтобы привязать шкуры к седлу, Принц очень воспротивился.
Мне пришлось завязать ему глаза, прежде чем я смог
выполнить эту работу. После того как я сел верхом, Принц всё ещё нервничал,
но, уговорив его и ласково с ним поговорив, я вскоре убедил его
нести это бремя.

 Когда я добрался до лагеря, то увидел, как Джек ликует по поводу трёх прекрасных бобров, которых он принёс с ручья. Он ворчал, потому что не расставил больше ловушек.


"Ещё успеем," — утешительно сказал Том. "Теперь мы знаем, что их там много и можно немного подождать. Их мех будет становиться
Чем тяжелее, тем лучше».
Они с Джеком заканчивали снимать шкуру с третьего койота, когда я спешился и бросил на землю свою добычу.

"Сколько ты добыл?" — спросил Джек.

"Всего восемь," — ответил я. «Если бы у меня было время убить и отравить трёх или четырёх бизонов в разных направлениях от лагеря, я бы
захватил столько, сколько могла бы унести лошадь».
«У волков тоже будет время, когда-нибудь», — сказал Том.

«Итак, друзья, — сказал Том после того, как мы обсудили бобров и способы их ловли, — пока вас не было, я сходил к оврагу и нашёл хорошее
Место для наших землянок мы разметили и обозначили колышками. После ужина мы можем перенести лагерь поближе к месту работы. А пока я готовлю еду, вы двое можете напоить лошадей и мулов и сделать много маленьких колышков, чтобы прибить шкуры для просушки.
После ужина мы перенесли лагерь ближе к берегу оврага, где Том разметил место для наших зимних квартир. На противоположном берегу
он выбрал место для более просторной землянки, которая должна была стать конюшней. Овраг
здесь был узким, и, хорошенько подпрыгнув, мы могли перепрыгнуть через воду, которая
 На вершине холма земля на некотором расстоянии вокруг была гладкой и ровной, без какой-либо растительности, кроме невысокой питательной травы, которую едят бизоны.

  Разбив палатку в удобном для работы месте, мы выгнали скот, оставив на привязи серую кобылу и Принца.  Том должен был оседлать «оленью шкуру» и отправиться на поиски сенокоса.

Вскоре мы с Джеком растянули и закрепили шкуры койота и бобра на ровном участке земли.

 «Я постараюсь вернуться, — сказал Том, садясь на Уксуса, — как раз к тому времени, когда вы, ребята, развесите наживку на ночь. А в
А пока вы отдыхаете, можете взять кирку и лопату и заняться этими блиндажами, просто чтобы проверить, не разучились ли вы работать. Тебе лучше начать с конюшни, а мы пока попробуем закончить с сеном.
Если нас застанет «северянин», скот будет в затруднительном положении, в отличие от нас, укрытых в палатке.
Через пару часов Том вернулся и сообщил, что нашёл в излучине ручья прямо под нами большое углубление, в котором поместится столько сена, сколько нам нужно.

 «А теперь, ребята, — сказал он, спешиваясь и разворачивая мустанга, — мы...»
У нас много дел, которые требуют немедленного решения, и, поскольку отравление волков и отлов бобров не требуют немедленных действий и не повлекут за собой никаких потерь, если мы подождём несколько дней, я подумал, что нам лучше пока не трогать шкуры и потратить всё своё время на заготовку сена и копание, пока мы не подготовимся к холодам.

Предложение Тома показалось нам настолько разумным, что мы согласились с ним и решили на время оставить шкуры в покое.

 Том достал из повозки косу, «повесил» её, а затем пошёл к лесу, чтобы сделать пару деревянных вил для сена.  Когда он вернулся
«Я срубил много жердей для стога, который накрою поверх фургона, чтобы перевозить сено. А ещё я срубил несколько жердей, чтобы положить их на землю под наш груз, когда мы будем разгружать фургон», — сказал он, садясь и начиная заострять концы жердей и выравнивать их ножом.

"Пока я этим занимался, я срубил много жердей для стога, который накрою поверх фургона, чтобы перевозить сено. А ещё я срубил несколько жердей, чтобы положить их на землю под наш груз, когда мы будем разгружать фургон"."

Позже в тот же день мы разгрузили фургон, сложив содержимое на
полки внутри буфетов, которые мы сняли вместе с дверцами, оставив
на них петли. После того как товары были сложены, мы накрыли фургон брезентом
Его натянули на дуги и надёжно закрепили, и таким образом груз был защищён от непогоды.

 Уставшие и очень голодные после тяжёлого рабочего дня, мы быстро поужинали
и, договорившись посвятить следующий день копке и заготовке сена,
скоро уснули крепким сном.

 На следующее утро после завтрака Том взял косу и ружьё
и отправился на сенокос.

Когда мы убрали со стола после завтрака, Джек вызвался
копать яму и вскоре уже разбрасывал грязь по обеим сторонам
оврага, а я тем временем делал каркас для сена
На крыше фургона были скрещены шесты, скреплённые между собой и удерживаемые на месте полосами сыромятной кожи, вырезанными из шкуры годовалого бизона. Время от времени в неподвижном утреннем воздухе, хотя до Тома было около мили, раздавалось «вжик-вжик» — это он точил свою косу.

В девять часов Джек отправился на луг, чтобы помочь Тому, а я тем временем готовила ужин.
В полдень я позвала их обедать, махнув флагом. Во второй половине дня
они вернулись к сенокосу, и к вечеру у них уже была приличная копна сена, которую нужно было перевезти и сложить на следующий день. Закончив
Я работал на сенокосе, копая землю в блиндаже.

 Повсюду в прериях вокруг нас были видны бизоны, а время от времени появлялись и антилопы, но мы были слишком заняты, чтобы тратить время на охоту. Стаи водоплавающих птиц — диких гусей,
крохалей, уток и канадских журавлей — были видны и слышны, когда они пролетали над нами.
Иногда они садились на воду, образованную бобровой плотиной, а также, казалось, спускались в каком-то месте в нескольких милях вниз по ручью, что указывало на наличие там водоёма.

 Вечером, когда мужчины вернулись с сенокоса, мы все
Он постоял немного, глядя на долину и размышляя о том, как
цивилизация изменила этот пейзаж, добавив к нему далёкие плоские
холмы, усеянные стогами сена. Но утром, при свете дня, снова взглянув в ту сторону, мы были возмущены до глубины души.
За ночь стадо буйволов разорило наше сенокосное поле,
вытоптало, выкорчевало и разбросало во все стороны все наши прекрасные кочаны.
Теперь буйволы лежали на земле и, вероятно, жевали жвачку, совершенно не заботясь о наших правах после того, как почти свели на нет работу наших косарей.

«Я сделаю из одного из них волчью приманку, вот что я сделаю», — сказал Джек, хватая ружьё и направляясь в лощину, чтобы выстрелить.

 «Не убивай больше одного, Джек, хватит и одного, чтобы отпугнуть их», — предложил
Том, пока разъярённый ирландец спускался в овраг, сказал: «Мы не хотим, чтобы наша сенокосная земля была усеяна трупами буйволов и волков».
Несколько минут мы с Томом стояли и наблюдали за буйволами, чтобы понять, что сделает с ними ирландец. Все они лежали, казалось, совершенно довольные, кроме одного крупного самца. Мы не сводили с него глаз.
большой бык, и через некоторое время мы увидели, как огромный зверь упал, и сразу же до нас донёсся звук выстрела.  Остальные бизоны в испуге вскочили на ноги, услышав выстрел, но вместо того, чтобы убежать, уставились на дерево, с которого стрелял Джек.
Если бы он захотел, то, вероятно, мог бы остаться в укрытии и подстрелить ещё нескольких, потому что бизоны не сразу понимают, что им грозит опасность, пока не увидят врага. Вскоре мы увидели, как стадо бросилось врассыпную, и в то же время наш ирландец
Он появился из леса с криками и выстрелил ещё раз, чтобы как следует их напугать.

 «Наше сено полностью испорчено, — сказал он, убирая ружьё и садясь завтракать. — Оно разбросано повсюду и затоптано.  Даже то, что мы оставили в валках, всё помято и разбросано.  Может, нам и удастся собрать его, но это вряд ли того стоит». Но я всё же получил
удовлетворение от того, что прикончил того здоровяка. Я хорошенько прицелился в него
и, должно быть, попал ему в сердце, потому что он упал замертво.
Пеку лучше сходить туда сегодня вечером и положить на тушу немного яда.
А ещё можно взять несколько волчьих шкур, пока мы будем заготавливать сено.

«Что ж, — сказал Том, — нам придётся как-то отпугивать этих ночных бизонов.
Думаю, лучше всего будет, если Пек сядет на одну из лошадей перед самым наступлением ночи и объедет окрестности, отгоняя стада, которые, похоже, направляются к нашему сенокосу». Я бы не стал убивать их сейчас, потому что у нас нет времени на то, чтобы снимать с них шкуры.
Я бы просто загнал их в угол и не подпускал к себе.
Через несколько дней мы скосим и уберём сено, тогда можешь идти за ними,
и за волками тоже. Нам нечасто приходится снимать шкуру с бизона, но я подумал, что было бы неплохо снять шкуру с нескольких первых убитых нами бизонов, пока у нас не наберётся достаточно шкур, чтобы накрыть ими брёвна поверх наших землянок, прежде чем мы забросаем их землёй, чтобы мелкая грязь не сыпалась внутрь. Так что, Пек, можешь снять шкуру с этого бизона и принести её в лагерь, когда пойдёшь туда, чтобы отравить мясо для приманки волков.

«Пока мы с Джеком будем косить, ты можешь поискать подходящее место
вдоль оврага здесь, над лагерем, где мы сможем сделать переправу, и
немного подкопать берега, сбрасывая землю в углубление, чтобы мы
могли переправить повозку. А пока мы будем перевозить сено, мы
просто оставим повозку на другой стороне оврага». Мы будем складывать сено, которое будем привозить, на берегу, рядом со скотным двором, чтобы оно было под рукой.

"И учтите, что ни при каких обстоятельствах лагерная стража не должна покидать лагерь."
"Ты видел какие-нибудь свежие следы, Том, которые наводили бы на мысль, что здесь...
«Индейцы?» — спросил я.

 «Ничего особенного, но я хочу, чтобы ты помнил, что в этой стране «вечная бдительность — цена жизни, свободы и стремления к счастью», как сказано в Библии.  Мы знаем, как это непросто
Индейцы здесь, и, хотя мы не видели свежих следов, их разведывательный отряд может напасть на нас в любой момент.
Только подумайте, в каком положении мы окажемся, если они доберутся до нашего лагеря, а все будут заняты.
Они полностью возьмут нас в оборот! Я их не боюсь и не пытаюсь напугать тебя, но мы должны быть начеку и всегда готовы.

[Иллюстрация: _Лагерь охотников на волков_]

"Хорошо," — ответил я с большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле. — "Думаю, Фаунд и я сможем позаботиться о лагере."

«Конечно, — успокаивающе продолжил Том, — не все индейцы враждебно настроены, но нам нужно быть начеку. И если какая-нибудь группа индейцев приблизится к нашему лагерю, даже если они будут утверждать, что настроены дружелюбно, мы должны дать им отпор и не позволять им приближаться к лагерю больше, чем на несколько шагов — ровно настолько, насколько мы уверены, что сможем с ними справиться. И даже в этом случае нужно всегда следить за ними и держать оружие и патроны под рукой».

Оставив меня наедине с этими весёлыми мыслями, двое мужчин приступили к работе.


После их ухода я перевёл наших лошадей и мулов через овраг, где мы с собакой могли охранять их с одной стороны, а с другой нас защищали двое косарей.
 В первой половине дня я работал на берегу оврага, чуть выше нашей палатки, чтобы сделать переправу для повозки.


В поисках места для переправы повозки я обнаружил небольшой родник,
бивший из-под земли в нескольких шагах над нашими землянками.
Это была всего лишь слабая жилка, но, выкопав под ней яму, я обнаружил
Мы вкопали в землю пустую бочку и сделали из неё резервуар, который обеспечивал нас большим количеством хорошей воды.

 Благодаря открытию и обустройству этого небольшого источника наш лагерь стал идеальным.  Сначала мы думали использовать воду из-под бобровой плотины, но вскоре поняли, что мусор из нашего лагеря может сделать эту воду непригодной для питья и приготовления пищи. Если бы мы не нашли источник, нам пришлось бы носить воду из ручья, что было бы утомительно и неудобно.

Когда случайный дождь или тающий снег вымывали мусор из
В овраге мы могли бы использовать эту воду для скота в течение нескольких дней, но в другое время мы поили его у ручья.

 Я больше доверял защите, которую обеспечивала наша овчарка,
чем всем мерам, которые мы предпринимали для безопасности нашего снаряжения.
Обладая природным инстинктом, присущим его породе, Фаунд бо;льшую часть времени проводил со скотом, всегда выбирая позицию на возвышенности
между нашими животными и лагерем, откуда он мог видеть всё, что происходило
в окрестностях. Я был уверен, что ни друг, ни враг не смогут приблизиться к нам незамеченными.

В полдень, когда мужчины пришли на обед, они сообщили, что собрали
много разбросанного сена, а после полудня взяли с собой мулов и повозку.
Том привёз первую партию сена в лагерь вечером, а Джек остался и начал снимать шкуру с убитого бизона. Когда я присоединился к нему, мы быстро сняли шкуру, намазали тушу стрихнином и оставили её на съедение волкам.

«Кто первый пришёл, того и тапки — вот какое правило будет действовать здесь сегодня вечером», — заметил я, когда мы начали разбивать лагерь.  «Первые волки, которые доберутся до наживки, будут
вероятно вам выложил, прежде чем они успеют половина корма, в то время как
те, что пришли позднее, могут получать недостаточное количество стрихнина, чтобы дать им
боль в животе".

"Сколько ты рассчитываешь найти утром?" - спросил Джек.

"О, около восьми или десяти в первую ночь будет довольно приличный улов;
но к завтрашней ночи я снова отравлю приманку, и к тому времени она должна привлечь больше животных — может быть, двенадцать или пятнадцать, — потому что запах мёртвого бизона привлечёт их с большего расстояния».
Я справился даже лучше, чем ожидал, потому что на следующее утро нашёл тринадцать
мёртвые волки лежали вокруг приманки в ожидании моего ножа для снятия шкур.
Джек оставался в лагере, пока я не снял с волков шкуры, не принёс их в лагерь и не развесил сушиться, после чего он взял упряжку и отправился на сенокос, где косил Том.


Мёртвого бизона хватило всего на три ночи травли, и за это время я добыл почти пятьдесят шкур, среди которых были и большие серые волки, но в основном койоты и маленькие жёлтые лисицы. Мы больше не убивали буйволов для приманки волков, пока не была выполнена более важная работа.

 Наши косари теперь показывали хорошие результаты, собирая и складывая сено
Мы загружали тележку в полдень и ещё раз вечером, и за неделю мы накосили столько сена, сколько нам было нужно.

 Выполняя обязанности лагерного стража, я всё свободное время проводил за тем, что выбрасывал грязь из нашей землянки-конюшни, и почти закончил раскопки.
Пока мы с Джеком немного приводили в порядок внутреннее пространство и прорубали дверной проём в земляной стене со стороны оврага, Том отправился в лес и нарубил и расколол множество брёвен и досок, чтобы укрепить земляную крышу.

 Сначала он положил на край каждого
По обеим сторонам котлована мы уложили двенадцатифутовые плиты и столбы, чтобы на них можно было опереть балки перекрытия.
Затем мы уложили двенадцатифутовые плиты и столбы от края до края как можно плотнее, заткнув большие щели ветками.

«Теперь, — сказал Том, отступив на шаг, чтобы оценить нашу работу, когда мы дошли до этого места, — если бы у нас было достаточно бизоньих шкур, чтобы покрыть его и не дать мелкой грязи просочиться внутрь, мы были бы готовы приступить к засыпке и вскоре закончили бы с конюшней, чтобы мы могли приступить к работе над нашими собственными помещениями».

«Что ж, мы скоро их получим, — ответил я. — Утром мы с Джеком
выйдем, убьем несколько бизонов и принесем шкуры, а к завтрашнему вечеру мы сможем почти достроить эту землянку».
На следующее утро мы с ирландцем оседлали лошадей и отправились за шкурами. Мы могли бы убить столько, сколько нам было нужно, из первой же группы, на которую мы напали, но, поскольку я хотел использовать туши в качестве приманки для волков, мы решили разложить приманки в разных местах вокруг лагеря и на расстоянии не менее мили от него.

 Мы убили и освежевали шесть быков, сделав полный круг вокруг нашего лагеря.
и к полудню вернулись со шкурами.

После обеда мы расстелили их на балках крыши так, чтобы они полностью их закрывали, а затем принялись загребать землю лопатами,
насыпая довольно высокий холм. Так мы закончили строительство нашей конюшни, не считая кормушек и ящиков для корма внутри, а также двери, которой мы закрыли проём, прорубленный в стене. Последнюю Том сделал на следующий день из каркаса из жердей, к которому была прибита бизонья шкура. Эта дверь была
прикреплена к кожаным петлям.

"Ну что ж, ребята," — сказал старик, когда мы выбрались на земляную крышу и
— У нас здесь есть уютное укрытие для скота на случай необходимости, но, конечно, мы не будем загонять их туда, пока не придётся.  Пока погода хорошая, им будет лучше на буйволиной траве, как они и делали.  Наша конюшня, сено и зерно будут нашим резервом на случай непогоды или когда трава покроется снегом. Мы должны продолжать усердно работать, пока не закончим обустройство наших зимних квартир, а потом пусть погода делает что хочет — мы будем к этому готовы.
Ближе к вечеру я обошёл туши бизонов и отравил их, чтобы ночью на них напали волки.

Вечером, когда мы собрались за ужином, я предложил:

"Поскольку утром мне предстоит снять шкуры с большого количества волков, думаю, мне понадобится помощь.
Может быть, мне стоит взять с собой Джека и дать ему
познакомиться с работой"."

"Хорошо," — ответил ирландец, — "если Том так говорит, я твой
помощник. Сколько шкур ты собираешься снять?"

«Ну, я не знаю, но, если не преувеличивать, я должен найти по меньшей мере пять или шесть волчьих шкур вокруг каждой приманки, а может, и в два раза больше. Так что, как видите, снять шкуру, принести и прибить тридцать пять или сорок волчьих шкур — задача не из лёгких».

"Ну, это займет у вас двоих все утро", - сказал Том
с сожалением, "но о волчьих шкурах нужно позаботиться - это то, для чего мы здесь"
. Тем не менее, мне не терпится закончить вторую землянку, так что я
думаю, тебе лучше больше не убивать бизонов для наживки, если только нам не понадобится
еще немного их шкур, чтобы покрыть нашу землянку. Эти шесть штук будут отравлять вам жизнь
и снимать с вас шкуру по крайней мере три-четыре дня,
и всё это время в блиндаже будет нечего делать, потому что часть моего времени будет уходить на готовку и лагерные работы. Но продолжайте
с твоей волчьей охотой, ведь каждая выделанная шкура — это как минимум шесть шиллингов или доллар в кармане.
На следующее утро после раннего завтрака мы с Джеком сели на лошадей и отправились в путь.
Мы обнаружили, что работы гораздо больше, чем я ожидал, ведь за ночь мы добыли более пятидесяти волчьих шкур. Нам потребовалось почти всё утро, чтобы быстро
собрать их всех, и наши лошади были так нагружены шкурами, что нам
пришлось идти пешком и вести их обратно в лагерь. Джек оказался
способным учеником в деле снятия волчьих шкур и вскоре мог
сдирать шкуру так же быстро, как и я.

Когда мы добрались до лагеря с нашими припасами, то обнаружили, что Том, как всегда, проявил предусмотрительность.
Он вырезал для нас много колышков, которые очень
помогли нам с разделкой шкур. Вскоре мы растянули их
мясом вверх на ровном участке земли возле палатки, где мы уже начали сушить шкуры.

Каждый вечер, пока от недавно убитого нами бизона оставалась хоть какая-то приманка для волков, я обходил территорию, отравляя мясо.
На следующее утро мы с Джеком проверяли приманки, снимали шкуры с мёртвых волков и
мы принесли шкуры и закрепили их. Это, как правило, «портило»
 утро, а после обеда мы копали нашу землянку; но, поскольку наше зимнее жилище должно было быть вдвое меньше конюшни, мы быстро закончили рыть новую яму.

Установив стропила на нашей землянке, мы разместили печь в углу,
присоединили дополнительные отрезки трубы, предназначенные для этой цели,
провели их через отверстие в плитах и обмазали трубу большим количеством
глины, чтобы она не подожгла стропила. Затем
Расстелив на бревнах шкуры бизонов, мы насыпали на них землю, как и на другом, и наше зимнее жилище было готово к заселению.


 Наша комната площадью в десять квадратных футов была довольно тесной для нас и всего, что мы собирались в ней разместить, и мы решили, что нам всё же придётся использовать палатку для хранения той части нашей добычи, которая не нуждалась в защите от холода.

Без всякой причины Том настоял на том, чтобы передвинуть палатку как можно ближе к задней части земляной насыпи, которая служила крышей
из нашей землянки, насколько это было возможно. Я заподозрил, что это был один из его стратегических планов, и через несколько дней моё предположение подтвердилось.
Мы застали его за работой: он рыл туннель от землянки к центру палатки.
Благодаря этому подземному переходу мы могли перемещаться из одного места в другое, не привлекая внимания, и при необходимости использовать палатку как наблюдательный пункт.

В тот вечер, когда мы перебрались в блиндаж и сели ужинать, Том с явным удовлетворением заметил:


"Ну что ж, ребята, мы привели всё в порядок и теперь готовы к холоду"
Передышка, снежная буря или северное сияние, если оно заглянет сюда. С этого момента мы можем расслабиться.
В лагере ещё несколько дней будет много работы по обрезке и уборке, и пока я буду вносить последние штрихи, вы двое можете отправиться травить волков и  ставить капканы на бобров или охотиться на любую другую дичь, которую сможете найти. Вам следует
исследовать окрестности на десять-двенадцать миль во всех направлениях. Кроме того, одному из нас пора съездить в форт, чтобы забрать почту и узнать, что происходит в мире.

«Ну что ж, Том, какие у нас планы на завтра?» — спросил я.

 «Ну, вам с Джеком лучше пойти и убить ещё несколько бизонов на наживку, а Джек может расставить капканы на бобров. Вы оба могли бы время от времени проезжать несколько миль вверх или вниз по ручью, чтобы изучить местность и, может быть, подстрелить антилопу, диких гусей или уток, чтобы разнообразить наш рацион. А завтра, или послезавтра, или ещё через день, когда я как следует обустрою лагерь, я, думаю, поеду в форт и привезу нашу маму.«Посмотрим, что происходит в Соединённых Штатах».
 «Через некоторое время, — заметил Джек, — если нам повезёт, мы
засушим много волчьих шкур. Как мы их спрячем, чтобы они не испортились до весны?»

"Что ж, - ответил Том, - через несколько дней я соорудлю рычаг, которым буду нажимать на них"
, и как только мы высушим сотню или около того, мы добавим пятьдесят
сложите их в кучу, плотно прижмите и свяжите в тюки с помощью
полос из сыромятной кожи, а затем уберите тюки в палатку."




ГЛАВА XIII

УБИТ ИНДЕЙЦАМИ

Следующие несколько дней мы все были очень заняты. Том укладывал
Мы с Джеком заканчивали обустраивать наши жилища, пока занимались отловом, приманиванием и снятием шкур. Я помогал Джеку ставить капканы на бобров, а он помогал мне убивать бизонов и обрабатывать волчьи шкуры.

 Выполняя эти задачи, мы объезжали окрестности,
двигаясь на восток и запад, вверх и вниз по ручью, а также на север и юг по открытой прерии. Примерно в трёх милях вниз по течению ручья, на его северной стороне, мы обнаружили несколько соединённых между собой болот, которые вели от ручья в прерию. Через них тянулась вереница небольших
Пруды тянулись примерно на милю, а затем снова соединялись с основным руслом.

 Эти заводи, окружённые густыми зарослями камыша, были отличным местом для водоплавающих птиц.  Здесь было легко добыть столько уток, гусей, чирков и канадских журавлей, сколько нам было нужно.  В прерии было много антилоп, а в лесу вдоль ручья — несколько оленей и лосей. Повсюду были видны выбеленные и отбеливающиеся кости буйволов — слишком распространённый элемент ландшафта, чтобы привлечь к себе внимание.

 Однажды мы с Джеком убивали буйволов, чтобы приманить волков.
высокая прерия к югу от нашего лагеря. Мы разошлись на пару миль; каждый из нас убил своего бизона, я отравил своего и отправился к Джеку, который ждал меня, чтобы тоже подготовить своего бизона для волков. Проезжая мимо груды костей, где, похоже, было убито несколько животных, я заметил среди них человеческий череп. Присмотревшись, я увидел другие человеческие кости того же скелета и кости лошади, копыта которой были в подковах, что указывало на то, что это была не индейская лошадь. Среди прочих костей лежали кости волков.

Итак, здесь, казалось, были свидетельства прошлой трагедии, и, желая, чтобы Джек пришёл и помог мне разобраться в знаках, я отъехал подальше от этого кладбища и выстрелил из ружья, чтобы привлечь его внимание, а затем начал объезжать его по кругу — обычный сигнал в таких случаях, — чтобы подозвать его к себе.

 Он понял и поскакал ко мне.  Пока он приближался, я бродил среди останков, пытаясь разгадать тайну, которую хранили эти кости. Они были немного разбросаны из-за волков, которые их растащили, но их общее расположение было довольно чётко обозначено
относительное расположение человека и животных на момент их смерти. Кости, вероятно, пролежали там не больше года.

 Несмотря на то, что кости были перемешаны и разбросаны, в целом можно было определить, что с одной стороны лежит буйвол, с другой — лошадь, а между ними — человек. В черепе мужчины было небольшое пулевое отверстие в области висков, что указывало на непосредственную причину его смерти.
Но по следам нельзя было определить, был ли этот выстрел произведён противником или самим мужчиной.

Пока Джек пытался истолковать эти знаки, он добрался до меня.

 «Здесь, Джек, были убиты человек, лошадь и буйвол, — сказал я, когда он остановился. — И, судя по всему, это произошло около года назад.  Помоги мне прочитать знаки.  Лошадь принадлежала белому человеку, потому что на копытах, видишь ли, подковы».

«Это не совсем доказательство, — ответил он, — ведь лошадь могли недавно поймать или украсть у белых. Но погодите!» — воскликнул он,
осмотревшись на скотопригонной площадке и наклонившись, чтобы поднять то, что оказалось нижней челюстью человеческого черепа. «Это всё меняет»
IT. Это говорит о том, что он был белым человеком, потому что вот золотая вставная челюсть в одном зубе".

"Что ж, это проясняет один важный момент", - ответил я. "Но как случилось, что
буйвол, человек и лошадь умерли так близко друг к другу?"

"Мне кажется", - сказал Джек, продолжая расхаживать по комнате, разглядывая реликвии,
"это могло произойти только одним или двумя способами. Либо мужчина и его лошадь были убиты раненым быком, и бык упал и умер вместе с ними, либо — что более вероятно — мужчина убил бизона и, пока разделывал его, был схвачен индейцами.
 Как вы это понимаете?

«Признаки опровергают твоё первое предположение, Джек, — ответил я, — но подтверждают второе. Если бы это был несчастный случай с раненым быком,
то остались бы какие-нибудь металлические части его ружья или
пистолета, или пуговицы, шпоры, пряжки и так далее; но, как видишь, ничего подобного нет». Если бы его убили индейцы, они бы забрали всё его снаряжение и снаряжение его лошади. Я думаю, что именно это и произошло.
"Полагаю, ты прав," — признал Джек. "Должно быть, это дело рук
индейцев."

В этот момент он остановился и поднял старую выбеленную бизонью шкуру.
лопатка, которая, казалось, была аккуратно уложена плоской стороной вниз поверх побелевшего от непогоды черепа из более древнего набора костей.
"Эй! что это такое?" — взволнованно воскликнул он, начиная осматривать кость.
 "Вот оно, Пек. Это кое-что нам расскажет, если мы сможем разобрать надпись. Попробуй, может, у тебя получится."

На плоской стороне лопатки была едва заметна карандашная надпись, частично стёршаяся и сделанная нервным почерком. Она была без даты, но
достаточно разборчивой, чтобы мы могли прочитать следующее послание от покойного:

[Иллюстрация: отрезанный от мира и окружённый индейцами Вундед — лежит между
дедом Хорсом и дедом Буффало, которые его защищают. Почти все интриги
Боже, помоги мне

 Джон С. Кел Гран Мо.]

Имя, похоже, было каким-то из этих: Келтон, Келси или Келли, а
некоторые другие слова были написаны так плохо, что мне пришлось их
догадываться. Мы предположили, что город назывался Гранби, штат Миссури.

Закончив излагать свою интерпретацию надписи, Джек сказал,
благоговейно перекрестившись:

"'Боже, помоги мне!' бедняга сказал, и несомненно, хороший человек взял
пожалейте его и дал ему в ворота, для хорошей книги не скажу
нам, что ему не было известно, чтобы вернуться на такую молитву, как и что. Ну,
должно быть, он ранил кого-то из индейцев в той драке. Было бы здорово найти хоть какой-то признак того, что ему удалось уйти от них.
Так что давайте сядем верхом и объедем прерию на две-три сотни ярдов, посмотрим, сможем ли мы что-нибудь найти.
[Иллюстрация: «Должно быть, это дело рук индейцев».]

Мы так и сделали и были вознаграждены, найдя кости двух маленьких лошадей.
Вероятно, это были индейские пони, которых мужчина застрелил, защищая свою позицию.

"Это хоть какое-то утешение," — сказал Джек, когда мы вернулись, — "ведь более чем вероятно, что он убил и нескольких индейцев. Ну и что нам делать с этими вещами?" — и он указал на череп, челюстную кость и лопатку бизона.

"Я думал взять их с собой в лагерь, - ответил я, - чтобы
посмотреть, что скажет Том".

"Именно об этом я и думал", - сказал Джек, спешиваясь и готовясь
привязать череп и челюстную кость к седлу. "Я понесу это, а ты можешь
нести лопатку. Тебе лучше держать его в руке и быть осторожным.
Будьте осторожны, чтобы не стереть надпись, ведь и так её трудно разобрать.
Конечно, Тома заинтересовали привезённые нами памятные вещи, и он задал нам много вопросов о найденных нами знаках.

Дав ему время изучить проблему, я спросил:

"Ну что, Том, что ты об этом думаешь?"

«Я предполагаю, — нарочито медленно ответил он, поднимая череп перед собой, словно читая его историю, — что этот человек был охотником на волков, как и мы с вами, и если это так, то здесь можно найти ещё что-то, связанное с этим делом.  Он убил того буйвола, чтобы приманить волка, потому что
Если бы ему нужно было мясо, он бы убил кого-то помоложе или корову, ведь, как вы говорите, кости указывают на то, что это был крупный бык. Человек не стал бы охотиться на бизонов так далеко от дороги Санта-Фе, если бы у него не было лагеря в этих краях. Если у него был лагерь, значит, у него был напарник или два, и что же с ними стало? Их лагерь, должно быть, находился где-то вдоль ручья, недалеко отсюда. Видели ли вы когда-нибудь признаки такого расположения во время своих прогулок вверх или вниз по ручью?
"Нет," — ответил я, "но, с другой стороны, ни один из нас не проходил больше трёх миль вверх или вниз."

«Что ж, после этого, когда будете подниматься или спускаться по ручью, каждый раз проходите немного дальше, пока не преодолеете по меньшей мере десять или двенадцать миль в каждую сторону. И будьте внимательны, возможно, вам удастся найти остатки охотничьего лагеря или какой-нибудь знак, который поможет нам узнать больше об этом.  Этот человек встретил свою смерть примерно в том же месте, где и вы».
Джек догадался, что, пока он готовил бизона на приманку для волков, на него напали индейцы и «окружили его».
 «Я думаю, — перебил я его, — что он, вероятно, уже…»
Он отравил бизона, потому что я заметил там кости нескольких волков.
Это говорит о том, что волки умерли, съев отравленное мясо бизона.
"Ну да, скорее всего," — ответил Том. "Однако, судя по твоим словам, он оказал хорошее сопротивление и, похоже, уже имел опыт в этом деле. Вы заметили пулевое отверстие в черепе его лошади?
"Нет. Я искал, но не было никаких признаков того, что лошадь
была ранена в голову; но, возможно, она была ранена в другое место."

"'Это маловероятно," — задумчиво ответил старик, — 'потому что вы говорите, что"
кости коня показывают, что он погиб недалеко от Буффало, и человек в
между ними, как его кости и надпись на лопатке
говорит. Он, должно быть, перерезал ему горло. Как далеко от кости человека
кости индейца пони, которые вы нашли?"

"Около трехсот дворов", - ответил я.

«Ну, у него, должно быть, была винтовка Шарпа[D], потому что дульнозарядное ружьё не смогло бы выстрелить так далеко. Но у него также был морской пистолет, потому что выстрел, который он себе сделал, был сделан из морского пистолета».
 И, доставая из кармана морскую пулю, Том показал нам, что она как раз подходит к отверстию в черепе.

«Он тоже был правшой, — продолжил старик, — потому что мяч вошёл с правой стороны и вышел с левой. Видишь, маленькая дырочка с правой стороны чистая, а с левой, где он вышел, она больше и неровная. Это говорит о том, откуда он вошёл и откуда вышел.
»Когда он написал эту записку на старой лопатке, он был на грани нервного срыва или, может быть, ослаб от потери крови. Жаль, что он не написал своё имя и название города, откуда он родом, немного подробнее, чтобы мы могли написать его родным и сообщить, что с ним стало
о нём. Но, как и многие другие бедняги, которых уничтожили
инджуны, его народ никогда не узнает, где, когда и как он погиб.

- Что ж, - продолжил старик после паузы, - полагаю, я поеду завтра верхом.
в форт; заберу нашу почту и вернусь на следующий день, и я
думаю, я просто возьму эти вещи с собой, - он указал на кости, - и...
может быть, кто-нибудь из тех ребят сможет рассказать мне что-нибудь еще об
этом деле. Если кто-нибудь знает что-нибудь об этом французский Дэйв узнает,
ибо он был среди индейцев хорошее дело для себя, вероятно, имели бы
что-то слышали об этом".




ГЛАВА XIV

ИСТОРИЯ САТАНТЫ
На следующий день Том верхом на Чёрном Принце отправился в форт Ларнед. Он
спрятал череп предполагаемого погибшего охотника на волков в джутовый
мешок, привязанный к седлу, а лопатку бизона аккуратно завернул в лисью
шкуру, чтобы убедиться, что трение не сотрёт и без того едва различимую
надпись.

Эти реликвии он намеревался показать лучшим знахарям, которых только можно было найти в форте, чтобы выяснить, можно ли пролить свет на предполагаемую трагедию.

 Пока я писал письмо, чтобы отправить его с Томом, Джек заметил: «Нам следовало бы
нам нужно придумать название для нашего лагеря, место, откуда мы будем отправлять письма, что-то большее, чем просто «Лагерь на Уолнат-Крик».
"Это была бы неплохая идея," — ответил я, "но как мы его назовём?
Здесь мы видим только бизонов, койотов и антилоп, а также несколько луговых собачек и гремучих змей. Как насчёт того, чтобы назвать наше место
«Лагерем Антилопы»?

«Думаю, было бы уместнее, — сказал Джек, — назвать его «Лагерем
Койота».

«Что ж, — сказал Том, — почему бы не пойти на компромисс и не назвать его «Лагерем Койотелопы»?»

«Да будет так», — сказал я и поставил дату на своём письме. С тех пор
мы называли наш зимний дом лагерем Койотелоп.

 Пока Том был в отъезде, ничего необычного не происходило. Джек следил за своими ловушками,
а я ловил волков и снимал с них шкуры.

 На второй вечер, как раз к ужину, Том вернулся из форта
Ларнед с нашей почтой, и, собравшись за столом, мы с тревогой спросили его, что он узнал о погибшем.

«Много чего, — ответил старик, прожёвывая, — и не только то, что я хотел узнать.  Никто из них не мог разобрать ни имени этого человека, ни того, откуда он родом.  Я сразу направился к
Я отправился в кабинет адъютанта, где застал нескольких офицеров. Когда я достал кости и рассказал им эту историю, они заинтересовались.
 Один из офицеров слышал что-то о том, что около года назад группа охотников была уничтожена индейцами, но подробностей он не знал.
Надпись на старой лопатке привлекла их внимание, и каждый должен был взять её и рассмотреть. Но они не смогли её разобрать.

 Я сказал адъютанту, что, может быть, французский Дэйв что-нибудь знает, и он сразу же послал за Дэйвом, и, конечно же, старый франкоканадец что-то знал.

«Старина» Дэйв спросил меня: «Где ты их находишь?» И тогда я рассказал ему всё, что знал об этом деле, и о том, что, казалось, указывали знаки, и зачитал ему надпись на лопатке, потому что Дэйв не умеет ни читать, ни писать. Он немного поразмыслил, а потом сказал: «Да, должно быть, это те самые. Я знаю о вас двоих». «Видишь кости там, где их убили индейцы? Я не видел этих костей, но Сатанта однажды рассказал мне об этом. Должно быть, это те же самые кости».
«История этого дела, — продолжил Том, — как я понял от
Дэйва, такова: трое охотников на волков с повозкой и упряжкой
Они разбили лагерь на Уолнат-Крик, и, по словам Дэйва, остатки этого лагеря и кости двух мужчин должны быть где-то в пяти милях отсюда, на той же стороне, что и мы.

"Эти охотники на волков только-только обосновались, как Сатанта и"
Однажды около двадцати его людей пришли как раз вовремя, чтобы увидеть, как этот парень, чьи кости ты нашёл, отправляется в прерию, чтобы убить бизона и отравить его для волков. Индейцы не попадались на глаза белым людям, и после того, как этот парень ушёл, Сатанта не подпускал к себе своих людей
охотники на волков скрылись из виду, все, кроме одного, кроме него самого, и этого одного, который выехал на виду у белых людей и подал знак дружбы, и охотники на волков впустили их в свой лагерь. Выпросив у белых людей немного еды, двое индейцев стали вести себя очень любезно и дружелюбно. Вскоре к ним присоединились ещё несколько кайова, и им разрешили войти в лагерь. Полагаю, они выглядели настолько дружелюбно, что белые люди решили, что было бы не по-соседски проявлять к таким хорошим индейцам какие-либо подозрения.

"Сатанта сказал Дэйву, хвастаясь тем, как ловко он всё провернул, что, когда он добрался до
эти охотники на волков были в подходящем настроении и увидели, что знак был правильным.
Он дал команду, и они бросились на двух мужчин и убили их, прежде чем те успели понять, в какую ловушку попали.

«Затем, разграбив лагерь, воин по имени Хромой Олень взял с собой шестерых
других воинов и отправился в погоню за человеком, которого они видели
уходящим, опасаясь, что он каким-то образом пронюхает об их деяниях, прежде чем вернётся в лагерь и уйдёт.

»
Они настигли его, как Сатанта рассказал Дэйву, сразу после того, как мужчина убил
бизона, снял с него шкуру и, как предполагали индейцы,
Он как раз собирался отрезать кусок мяса с горба, и, как мы поняли по знакам, мужчина, видя, в каком отчаянном положении он оказался, перерезал горло своей лошади, чтобы с одной стороны сделать бруствер из её туши, а с другой — из бизона, и, оказавшись между ними, дал индейцам хорошую трёпку, убив одного кайова и тяжело ранив другого.
другой, и он убил двух пони, чьи кости ты нашёл.

"Но в конце концов они его достали — по крайней мере, он покончил с собой, когда у него остался последний патрон, — а потом они набросились на него и обобрали до нитки
Они сняли с него всю одежду, но, увидев, что мужчина покончил с собой, из суеверия не стали снимать с него скальп или уродовать его тело.

"И" теперь наступает приятная часть повествования, которую Сатанта рассказал Дэйву.
Знаки не открыли нам ничего. Когда Хромой Олень и его
товарищи сняли с мертвеца и его лошади всё снаряжение
и уже собирались вернуться к отряду Сатанты в лагерь охотников,
некоторые из индейцев решили отрезать большой кусок от горба
бизона, с которого белый человек только что снял шкуру
Он собирался сам вырезать стейк, как они и предполагали.

"Но оказалось, что белый человек неосознанно расставил смертельную ловушку для некоторых из них, потому что он уже отравил тушу бизона.
Когда индейцы вернулись в лагерь, они обнаружили, что
Они приготовили и съели свой свежий бифштекс из горбыля, но все, кто ел свежее мясо, отравились, и четверо из них тут же откинули копыта.

"Ну, сэр, — говорит Дэйв, — это так напугало остальных индейцев, что, хотя они и нагрузили своих пони провизией белых людей, они боялись есть эту еду, и поэтому они сложили её в кучу
они сложили всё это в повозку белых людей, подожгли её и сожгли всё дотла.

"Затем, погрузив тела своих погибших воинов на пони, они
вернулись в свою главную деревню, расположенную в нескольких милях вниз по течению ручья.
В конечном счёте они немного проиграли, потому что, хотя они и убили трёх белых людей и уничтожили их снаряжение, это стоило им пяти воинов.

- Уничтожение этих охотников на волков, - продолжал Том, - подтверждает то, что
Я часто говорил тебе то, чему должен научить тебя твой собственный опыт,
что никогда не безопасно полагаться на дружбу индейцев... Особенно
Кайова. Всякий раз, когда у них появляется возможность напасть на белого человека или небольшую группу белых, они без колебаний убивают их — особенно группу охотников, которых они считают своими естественными врагами, поскольку охотники убивают то, что, по словам индейцев, принадлежит красному человеку.

«Я оставил эти кости у адъютанта в форте, — продолжил Том, — потому что он подумал, что, может быть, кто-нибудь придёт и прольёт свет на эту тайну. Затем я позвал Вайссельбаума и сказал ему, что мы как раз неплохо продвигаемся в отравлении волков, отлове бобров и
и так далее, и он предложил купить весь наш улов — хотел заключить со мной сделку прямо сейчас, — но я отказался, потому что подумал, что, возможно, нам будет лучше сдать шкуры в Ливенворт. Некоторые офицеры хотели знать, не можем ли мы принести им седло антилопы для их столовой, когда кто-нибудь из нас будет ходить туда за почтой. Думаю, мы можем делать это так же хорошо, как и не делать, и при этом немного подзаработать.
Кроме того, всегда полезно быть в хороших отношениях с офицерами на заставе, потому что время от времени нам могут понадобиться их услуги.

С тех пор как мы переехали в нашу землянку, нам стало гораздо теснее.
В палатке было просторнее, и, следуя примеру Тома, мы каждый
построил себе подвесную раму из жердей, обтянутую шкурой
бизона, на которой мы раскладывали свои постели.  Днём мы
поднимали эти подвесные койки к балкам над головой, чтобы они
не мешали, а вечером, после ужина, опускали их на пару футов
от пола, чтобы поспать. Мы нашли их.
Это была роскошь по сравнению со сном на твёрдой земле.

 На следующий день, после того как Том вернулся из форта, мы с Джеком отправились вниз по
Мы отправились к ручью, чтобы поискать кости охотников на волков, о которых рассказывал Том.
Нам не составило труда найти их, потому что обгоревшие
остатки их маленькой бревенчатой хижины в прерии, немного
в стороне от леса, привлекли наше внимание и привели нас к
месту.  Кости двух мужчин были разбросаны волками, но
железо их сгоревшей повозки лежало там, где его оставил огонь.

То, что их лагерь был разбит на разумном расстоянии от леса и в целом хорошо расположен с точки зрения обороны, свидетельствовало
что эти люди были осведомлены об опасностях, которых следует остерегаться
со стороны враждебно настроенных индейцев, и что они, вероятно, были опытными путешественниками по равнинам; но, как сказал Том, их роковой ошибкой было то, что они впустили в свой лагерь слишком много индейцев.


Сейчас, примерно в середине декабря, мы, по выражению Джека, «занимались земельными делами», то есть собирали волчьи шкуры, складывая их каждый день так быстро, как только могли. Джек преуспел и в бобровом промысле, уже накопив много ценных мехов.


Том соорудил пресс, с помощью которого мы выделывали шкуры
Он сложил шкуры в тюки и убрал их в палатку. Туннель, соединявший землянку и палатку, заканчивался прямо в центре последней, между ножками железного треножника, на котором держался шест палатки.
Он сложил тюки со шкурами в плотную стену вокруг палатки, оставив в центре вокруг треножника свободное пространство. Я спросил его, зачем он это сделал.

«Эта палатка, — ответил он, — будет нашим наблюдательным пунктом, а также нашей
«бомбоубежищем» на случай необходимости».

«Меховые тюки сделают её пуленепробиваемой, это верно, — ответил я, — но
я не понимаю, как мы сможем что-то разглядеть после того, как ты положишь туда кучу волчьих шкур
нагромождены до самых верхушек дверей."

"Когда мы поднимем их так высоко, - сказал Том, - я собираюсь прорезать в полотне три или
четыре бойницы, достаточно большие, чтобы заглянуть внутрь и '
вылезайте наружу, и над каждым отверстием, чтобы защититься от непогоды, я пришью клапан
, который можно подвернуть или опустить в зависимости от обстоятельств ".

- Отличная голова, - сказал Джек. «Хороший генерал был бы разочарован, если бы Том записался в армию».
«В мирное время готовься к войне» — таков был один из принципов Джорджа Вашингтона, — сказал Том. — Никогда ещё не было более разумного совета ни для отдельного человека, ни для нации. »

Обычно мы с Джеком охотились и патрулировали прилегающие территории.
Но время от времени Том отправлялся в небольшое путешествие вверх или вниз по ручью.

 Однажды он ненадолго отлучился, а потом поспешно вернулся и начал рыться в ящике с припасами, разыскивая рыболовный крючок и леску, которые он там видел.
Он заявил, что только что нашёл на берегу ручья множество свежих следов выдры.

"А что, Том, - невинно спросил Джек, - выдру ловят на
рыболовные крючки?"

"Нет, ты, тупица, - нетерпеливо ответил старик, - рыболовным крючком и
Суть в том, чтобы поймать рыбу для наживки в капканы для выдры.

"Ну что ж, Джек," — продолжил старик, найдя свои рыболовные снасти и убедившись, что они в хорошем состоянии, —
"пойдём со мной к бобровой плотине, и пока я ловлю
рыбёшку-другую на наживку, ты вытащишь пару своих бобровых капканов, и мы поставим их на выдру."

«Что ж, думаю, теперь я могу выделить тебе пару ловушек», — ответил Джек.
 «В последнее время я ловлю не так много бобров, как в начале.
 Думаю, я неплохо проредил их стадо. Но я сделал
Я неплохо справляюсь с ловлей, потому что добыл около тридцати хороших бобровых шкур, не считая нескольких ондатровых.
Через несколько часов двое мужчин вернулись в лагерь, поймав немного рыбы, насадив наживку и установив капканы на выдр.
На следующее утро Том взял с собой Джека и, проверив капканы и вытащив их из воды, обнаружил в каждом по прекрасной выдре, которая запуталась лапами в капкане и утонула.
Позже Том добыл несколько шкур выдры, но их было гораздо меньше, чем бобровых.

Чёрный Принц, привыкнув к этому, стал гораздо лучше
Буйволиная лошадь была лучше любого из мустангов, хотя, когда на охоту отправлялись двое всадников, для этой работы вполне подходил мустанг Вайнгар. Серую кобылу Полли нельзя было подвести достаточно близко к бизону, чтобы использовать её в качестве охотничьей лошади. Время от времени мы с Джеком спускались к болоту, чтобы подстрелить уток или гусей. Наша овчарка по кличке Фаунд была хорошим ретривером.
Когда мы отправлялись на охоту за водоплавающими птицами, мы обычно брали её с собой, чтобы она приносила на берег убитых в воде птиц.

 «Я хочу напомнить вам, ребята, — сказал однажды Том, — что в такую прекрасную погоду
То, что у нас сейчас происходит, по своей природе не может длиться долго.
 Скоро у нас будет холодный дождь, переходящий в мокрый снег или снежную бурю, а может, и обычная снежная буря, и мы должны быть к этому готовы. Наш лагерь в довольно хорошем состоянии, но мы не обзавелись меховыми шапками, варежками и другими вещами, которые помогли бы нам пережить зимние ветра. Я предлагаю в свободное время в течение следующих нескольких дней обработать несколько шкур, а затем вырезать и сшить нам по хорошей меховой шапке и паре варежек на каждого.
и что-то вроде бахил из шкуры буйвола, которые можно надеть поверх ботинок, и по волчьему полушубку на каждого.

"Теперь первое, что нужно сделать, — это выбрать шкуры, которые мы будем использовать, и очистить их от мяса.
Затем достаньте упаковку квасцов, которую мы взяли с собой, чтобы обработать шкуры, и приступайте к выделке. Эти маленькие шкурки жёлтой лисицы
не стоят много денег, но из них получатся отличные шапки и
перчатки. У меня есть старая бизонья шкура, из которой мы можем сделать бахилы
и подшить к ним сыромятные подошвы. Что касается меня, то я подумываю о том, чтобы
в следующий раз, когда я пойду в форт, посмотреть, смогу ли я найти достаточно
Я купил у Вайссельбаума шкуры телят бизона — их понадобится всего шесть или восемь, — чтобы сшить мне пальто. Пальто из шкуры телёнка бизона — очень практичная вещь для зимы.

«Ты прав, так и есть, — сказал Джек, — но, думаю, нам с Пеком придётся довольствоваться по одному пальто из шкуры койота за то, что мы торчим здесь этой зимой.
А когда мы вернёмся в Ливенворт, у нас будет стильное
пальто из бобровых шкурок на следующую зиму. Что скажешь, Пек?»

«Я не против, — ответил я, — но, поскольку это партнёрский бизнес, я должен знать»
конечно, нам придётся заплатить Тому за его долю в бобровых шкурах.
«Что ж, — сказал старик, — я уравняю с тобой счёт следующим образом.
Если я достану достаточно шкур выдры, то сделаю себе из них модное пальто».

Шапки, варежки, галоши и пальто были должным образом выполнены и дали нам много
комфорт во время зимних штормов.

Игра продолжалась много. Мы часто убивали антилоп в нескольких шагах от
нашей землянки, и иногда нам приходилось выходить ночью и помогать собаке
выгонять стадо бизонов из лагеря.




ГЛАВА XV

НАС НАВЕЩАЕТ ДИКИЙ БИЛЛ.


Готовясь к возможной метели, мы натаскали несколько вязанок хороших сухих дров и нарубили большую их часть для растопки.
Мы отнесли дрова в наши покои и сложили их в туннеле, оставив проход.  Мы обнаружили, что туннель действует как дымоход и создаёт такую сквозную тягу в нашей маленькой комнате, что нам пришлось временно закрыть отверстие в палатке, положив на него тюк волчьих шкур. Теперь мы на ночь загоняем скот в их земляную конюшню, даём им немного сена, чтобы они могли погрызть его, а днём, когда
Когда они не использовались, мы держали их на сухой траве, растущей на бизоньих пастбищах. Пока что мы не кормили их зерном, приберегая его на чёрный день.

"Отныне," том сказал: "Я хочу, чтобы вы, мужчины, чтобы быть конкретное поставить
упряжь, инструменты, и все под кровом ночи, так что мы можем
найти такие вещи, когда мы их хотим, ибо мы ответственность, чтобы добраться до самых
отныне каждое утро, и нахожу пару футов снега на земли'
этот овраг между нами и стабильный дрейфовал уровень полном объеме. В таком случае
нам понадобится лопата, чтобы расчистить проход к конюшне
Дверь должна быть открыта, чтобы мы могли ухаживать за скотом, ведь метель может бушевать несколько дней и ночей.
Во время такой метели мы не осмелимся высунуть нос из хижины, разве что для того, чтобы покормить скот. Мы устроим ему удобную лежанку в палатке, между стопками волчьих шкур, где он сможет нести караул, не слишком рискуя, но в случае сильной бури мы перенесём его в землянку.
До этого мы с Джеком исследовали местность на расстоянии десяти-
двенадцати миль во всех направлениях, но не искали
В частности, мы искали не дичь, которой всегда было в изобилии вокруг лагеря, а следы присутствия индейцев. Однако мы не обнаружили никаких свежих следов — ничего, что указывало бы на то, что индейцы посещали эту часть страны в последнее время, то есть за последние пару месяцев. Этот факт придал нам уверенности, и мы надеялись, что нам повезёт и мы сможем спокойно закончить нашу зимнюю работу. Тем не менее индейцы, скорее всего, время от времени перемещались
по территории, даже в это время года, и могли обнаружить наш лагерь.
В таком случае они могли бы доставить нам неприятности.

Эту часть равнин иногда посещали шайенны, арапахо и другие племена, но уже некоторое время она находилась в пределах особого ареала кайова, которые под предводительством Сатанка, Сатанты и Большого Дерева были всегда готовы уничтожить небольшой отряд, если представится такая возможность.

Хотя мы в некоторой степени полагались на близость к форту Ларнед как на защиту от нападений индейцев, мы чувствовали, что единственная реальная гарантия нашей безопасности — это то, что кайова не обнаружат нас до окончания охотничьего сезона, когда мы будем готовы снять лагерь и вернуться в поселения.

Во время последней поездки Тома в форт он узнал, что наша старая рота K, Первый кавалерийский полк, вместе с тремя другими ротами из форта
Уайз под командованием капитана Элмера Отиса, несколькими днями ранее прошла мимо форта Ларнед, _направляясь_ в форт Ливенворт и на войну.

Мы все сожалели, что не узнали о том, что наша старая команда прошла мимо, вовремя, чтобы хотя бы один из нас встретил их в форте
Они поболтали и обменялись сплетнями. Джек пожалел, что не вернулся на службу, а вместо этого отправился охотиться на волков.
теперь он отправится с ними на фронт. Он боялся, что боевые действия прекратятся.
война закончится раньше, чем у него появится шанс.

"Не волнуйся насчет этой войны, прежде чем вы можете сделать
заплести их повстанцами", - сказал том. «Сейчас мы только набираем обороты, и нам с тобой ещё предстоит много славных сражений.
И, скорее всего, если мы выживем, то будем мечтать о мире задолго до того, как он наступит».
Наша палатка быстро заполнялась тюками с волчьими шкурами, и однажды
я спросил:

"Том, что мы собираемся сделать на некоторые места, чтобы хранить наши wolfskins?
Наша палатка почти полон, и мы до сих пор их принимаю, и сезон
не половина ведь через".

"Я тоже думал об этом, - ответил старик, - и я думаю, что
Завтра я еще раз съезжу в форт, чтобы раздобыть бизонов.
телячьи шкуры для моего пальто, и пока я буду там, я попытаюсь раздобыть
воспользуемся пустой комнатой там , среди старых добов , где мы сможем их хранить;
для себя мы можем взять повозку-нагрузки по время от времени, так как палатка получает
слишком полная".

На следующий день он отправился в Форт, возвращаясь на следующий день,
с большим количеством шкур детёнышей бизона, обработанных по-индейски, для своего пальто, и
сообщил, что арендовал неиспользуемую комнату в Вайссельбауме, где можно хранить наши свёрнутые шкуры.

 Вскоре у Тома появилось очень практичное пальто из шкур детёнышей бизона — гораздо лучше, чем куртки из койота, которые мы с Джеком сшили себе. Он подшил его красным одеялом, а воротник и манжеты закрыл шкурками ондатры, у которых красивый мех, по цвету немного похожий на мех бобра, но не такой густой.

Пока что у нас был только небольшой снегопад — ничего похожего на бурю, — и он быстро закончился. Погода оставалась хорошей, но довольно холодной
ночи и утра.

 Однажды, когда мы собирались сесть за ужин, моё внимание привлёк знакомый звук.
Я выглянул на тропу, ведущую к форту, и увидел скачущего галопом всадника. Фонду тоже показалось, что он уже слышал этот крик, потому что он выбежал на земляной свод нашей землянки, посмотрел и прислушался к приближающемуся всаднику, а когда крик повторился, он больше не колебался и с диким воплем узнавания бросился навстречу незнакомцу.

 Я только и успел крикнуть своим товарищам в землянке: «Смотрите, ребята, я
«Поверить не могу, что это Дикий Билл», — подумал я, когда они выбежали.
Всадник внезапно остановился и спрыгнул с лошади, когда к нему подбежал пёс.
Через мгновение Фаунд и его хозяин катались по земле, обнимая друг друга в безумном восторге, а лошадь Билла стояла и смотрела на их дикие выходки с явным изумлением.

Когда Билл подошёл к лагерю, ведя под уздцы свою лошадь, а Фаунд скакал вокруг него и тявкал, я подумал, что никогда ещё не видел собаку, которая была бы так вне себя от радости. Без сомнения, Фаунд часто думал о своём отсутствующем хозяине
и гадал, что с ним стало и увидит ли он его когда-нибудь снова; и вот они воссоединились, и оба, казалось, были вне себя от радости.

 После сердечных приветствий и рукопожатий скаут привязал свою лошадь к колесу повозки, а мы все отправились в блиндаж, где наши ужины грозили остыть, и вскоре уже сидели вокруг котелка, ели и разговаривали, потому что нам всем было что сказать Биллу, а ему — нам. Фаунд свернулся калачиком рядом со своим хозяином и не остался без внимания.

 «Надеюсь, ты приехал к нам на несколько дней, Билл», — сказал Том.

«Нет, ребята, — ответил разведчик. — Я останусь с вами на ночь, но завтра мне нужно будет вернуться в форт». Видите ли, регулярные войска вскоре уходят
и войска, которые придут на их место, - это
добровольцы и, конечно же, зеленые как трава в отношении пограничной службы и
управление индейцами; и поэтому я, француз Дэйв и еще несколько старых рабочих рук
должны отправиться на разведку и выяснить, где находятся индейцы
попытаемся выяснить, как они относятся к белым, и так далее
. Именно для этого меня отправили сюда раньше волонтёров. Но
когда я вернусь в форт, я буду достаточно близко, чтобы время от времени заходить к вам и плотно обедать.
Оставив Билла и Тома разговаривать, пока старик убирал со стола,
мы с Джеком вышли посмотреть на скот. Ирландец предложил,
пока я выводил наших двух мустангов из конюшни и привязывал их с подветренной стороны стога сена, расседлать лошадь разведчика и поставить её в конюшню. Когда Билл вышел и увидел, что он натворил, он возмутился.

"Ребята, я не хочу, чтобы из-за меня у вас были проблемы, потому что
Я привык принимать все как есть, и моя лошадь тоже.
Боюсь, вашим жеребцам будет тяжело выгнать их на мороз.

- Ни капельки, - ответил Джек. - Погода сейчас неплохая, и
в любом случае, они крепкие ребята. Видите ли, мы не имеем чести принимать у себя  достопочтенного Уильяма Хикока, эсквайра, каждый день, и мы хотим угостить его так, чтобы он пришёл снова.

«Что ж, я обязательно это сделаю», — ответил разведчик. Затем, взглянув на наш лагерь и окрестности, он добавил: «Ребята, вы, конечно, выбрали и построили хороший лагерь и всё предусмотрели».
работа Уинтера. Мне кажется, я вижу работу старины Тома по всему этому макету.
макет. "

"Ты прав," сказал Джек; "если бы не мозги старого Тома я не
знаю, что мы будем делать".

Снова войдя в конюшню, Джек вывел Черного принца, чтобы показать его
Биллу.

«Это та самая лошадь, которую мы отбили у этих разбойников с другой стороны Каунсил-Гроув», — сказал он, выводя вороного жеребца на осмотр разведчика.

 «Он хорош собой, Джек. Он хоть на что-то годен?»
 «Ещё бы. Один из лучших универсальных коней, которых я когда-либо видел», —
 ответил воодушевлённый ирландец.

В тот день мы отлично провели время, рассказывая Биллу обо всём, что произошло с тех пор, как мы расстались с ним в Ливенворте.
А после ужина нам ещё долго было о чём поговорить при свечах.

"Ребята, вы, кажется, хорошо позаботились о Фаунде," — сказал Билл, в тысячный раз поглаживая собаку по голове.
"Судя по его виду и тому, как он льнёт к вам, он доволен. Он ни счета?"

"Что он есть", - ответил Джек. "Он один из лучших и умнейших собак я
когда-либо видел. Я не знаю, как бы мы обходились без него ".

"Ну, я думаю, он вполне может жить с тобой, пока ты
останься здесь, ибо я буду подальше от поста довольно часто, и я не
как оставить его там, чтобы работать со всеми; но если у вас нет
возражения я отведу его к Ларнед со мной завтра, просто чтобы
дайте ему немного тренировки и позволить ему возобновить старые знакомства с
солдат и офицеров, ибо все они знали его; а я буду приходить на
таким образом в день или около того снова-ведь я ожидаю, что мне придется отправиться в путешествие
в Смоки-Хилл, чтобы найти Кайова -', затем я оставлю его
с вами снова".

— Ладно, Билл, это твоя собака, — ответил Джек, — но она очень
Добро пожаловать, он нам очень помогает присматривать за лагерем.
"Без сомнения, ведь у него больше здравого смысла, чем у некоторых людей. Я могу поговорить с ним и сказать, что нужно делать, и он, кажется, понимает почти всё, что я ему говорю, и делает то, что я ему велю."

"Билл, - спросил я, - у офицеров в гарнизоне, кажется, думаете, что есть
никакой опасности индейцев собирается на тропу войны?"

"Ну, нет, я не думаю, что они действительно ожидают какой-либо вспышки", - ответил
разведчик, "но индейцы, вы знаете, самые ненадежные твари на земле".
земля; и "из-за того, что забрали постоянных игроков и паттинг-грин
Добровольцы будут охранять посты на равнинах. Более чем вероятно, что индейцы скоро заметят разницу и воспользуются шансом поднять восстание. Сначала мне нужно найти кайова, потому что они, скорее всего, устроят беспорядки.
Когда я найду их зимний лагерь, я останусь там на несколько дней, чтобы лучше их узнать и понять, в каком они настроении.
А потом я отправлюсь на охоту за
Шайенны и арапахо тоже рядом и тоже чувствуют биение их сердец. И пока
я выполняю эту работу, французский Дэйв и остальные будут присматривать
Команчи и прерийные апачи обычно кочуют между реками Симаррон и Ред-Ривер и вряд ли придут сюда до того, как появится трава. Но за кайова и шайеннами нужно следить.

"Ну, когда вы вернетесь, вы должны позвонить сюда и дайте нам знать, что
вы думаете, что перспективы мира или войны-то есть, если вы обнаружите,
ничего," сказал я.

"Сколько вас отправится в это путешествие?" - спросил Том.

"Только двое - я и Джон Эдкинс. Видите ли, Френчи должен взять с собой человека
и объехать местность к югу от Арканзаса, вдоль Симаррона
и канадцы, и я возьму с собой Эдкинса, и мы будем прочёсывать местность
на севере, пока не найдём лагеря.
На следующее утро после завтрака Дикий Билл в сопровождении
Фаунда отправился по тропе обратно в Форт-Ларнед. Мы с Джеком, как обычно,
в первой половине дня обошли приманки, сняли шкуры с мёртвых волков, которых нашли рядом с ними, принесли шкуры и повесили их сушиться.

Во второй половине дня мы отправились на охоту, чтобы добыть свежего мяса для нашего стола.
Ирландец пошёл вверх по ручью в поисках антилопы или оленя, а я спустился к болоту, чтобы посмотреть, нет ли там водоплавающих птиц
там меня заберут. Я убил песчаного журавля и вернулся в лагерь.
Джек справился лучше меня, он убил большого оленя и вернулся обратно.
и взял принца отнести мясо. Том превзошел нас обоих,
убив четырех антилоп, не покидая лагеря.

- Как, черт возьми, тебе это удалось, Том? - Спросил я, подойдя к нему.
он был занят освежевыванием и разделкой четырех мертвых антилоп, которых он повесил.

 «Что ж, сэр, я расскажу вам, как всё было», — ответил он с довольной улыбкой, продолжая орудовать мясницким ножом.  «Вскоре после того, как вы покинули лагерь,
Стадо антилоп резвилось в прерии вон там, чуть выше по оврагу, но они не подходили достаточно близко, чтобы я мог их поймать.
Тогда я достал красное одеяло, привязал его к небольшому шесту и пополз вверх по оврагу, пока не оказался прямо напротив них.
Тогда я поднял красное одеяло над берегом и воткнул в землю шест.

«Как только они заметили странную красную штуку, они подняли головы и...
посмотрели на неё, а затем все вместе подошли к ней, и...
остановились и ещё раз взглянули. Потом они, кажется, испугались и...
Они развернулись и убежали, но я знал, что они вернутся. Они покружили вокруг,
снова подошли и остановились, чтобы ещё раз взглянуть, а потом снова убежали,
покружили вокруг и вернулись, и с каждым разом они подходили всё ближе.

«Я заметил, что, когда они останавливались, чтобы посмотреть на одеяло, они выстраивались в ряд по четыре или пять человек.
И мне пришла в голову мысль, что, если я смогу вернуться в другой небольшой овраг, который был неподалёку, и проползти по нему немного вперёд, чтобы зайти им с фланга, когда они выстроятся в ряд, я смогу убить двух или трёх из них. Я так и сделал, и в следующий раз, когда они остановились
«Они выстроились в ряд, четверо из них были в пределах досягаемости, боком ко мне.
Я выстрелил и убил троих из них, а четвёртого ранил, так что
следующий выстрел был за мной».
«Ты хорошо поработал, и сделал это отлично», — ответил я. В этот момент Джек подошёл с охапкой оленины. "Почему, Джек, - начал я, - как в
разве мир вам посчастливилось убить оленя? Я не думал, что ты охотник
убегающий олень".

"Вы не знаете меня, молодой человек," он вернулся с
заносчивым видом. "Это сильный зверолов я становлюсь, а также
знаменитый траппер".

«Но расскажи нам, как ты получил этот доллар. Я знаю, что здесь есть что-то, что нужно объяснить», — ответил я.

 «Ну, — отбросив напускное бахвальство и снова став искренним ирландцем, — скажу тебе по правде, что я просто наткнулся на него. Дело было вот как: я-крадемся вдоль по
лесоматериалами, когда все suddent я видит в этом laddybuck, стоя лагом
для меня, только шагах в двадцати, и он не видел и не слышал меня,
я стоял за большим деревом. Я так нервничал, что не думал, что смогу
попасть в стену сарая, поэтому я прислонил карабин к стене
Я прицелился как можно точнее в то место, где, по моему мнению, у него должно было быть сердце, — прямо за передним плечом, — и выстрелил.
Будь я проклят, если я не подстрелил его с первого выстрела. Он одним махом взмыл в воздух и упал замертво. И тут же две самки, которые прятались за кустами, выскочили и убежали, скрывшись из виду прежде, чем я успел вставить в карабин ещё один патрон. Но мне больше не хотелось оленины, поэтому я вернулся в лагерь, чтобы привести лошадь и забрать мясо.

«Но, Том, — спросил я, — что мы будем делать с таким количеством оленины?»

«О, они вполне могут подождать, но потом я снова пойду в форт, через день или около того, и, думаю, я мог бы взять с собой две или три тушки и продать их офицерам».



Глава XVI

Том запирает дверь конюшни


Сегодня вечером, незадолго до наступления темноты, когда мы заносили инструменты в дом и убирали всё на ночь, я заметил, что Том достал старый навесной замок, который давно лежал без дела в буфете, а затем нашёл кусок цепи и надёжно запер дверь конюшни — мера предосторожности, в которой мы никогда не видели необходимости
прежде чем... и я спросил его: "Для чего ты это делаешь, Том? Видел какие-нибудь
свежие признаки?"

"Нет, - ответил он, - но особых хлопот нет, и всегда лучше быть начеку"
. Мы привыкли к тому, что нам приходилось нести караульную службу по
ночам, и, возможно, из-за этого мы спали крепче, чем обычно.
мы бы так и сделали, если бы нам пришлось самим заботиться о себе; сейчас, когда собаки нет
, когда дверь конюшни не заперта, это было бы достаточно легко для
Индеец, чтобы выкрасть наших лошадей и "улизнуть с ними".

Я улыбнулся тому, что казалось мне бесполезной предосторожностью, и это прошло с
Я задремал, но ночью, после того как мы проспали несколько часов,
меня внезапно разбудил тихий звук, похожий на звон цепи.

Я тут же окончательно проснулся и вспомнил о цепи Тома на двери конюшни.
Мне это приснилось? Я осторожно поднял голову и
внимательно прислушался. Вот оно снова — несомненно, звон цепи на двери конюшни.

Я решил разобраться, прежде чем будить своих товарищей, и ускользнуть
тихонько выбравшись из постели, я на цыпочках осторожно подошла к двери, приподняла
один уголок муслинового покрывала до смотрового отверстия и выглянула наружу
у двери конюшни. Ярко светила луна, и там, к моему
удивлению, сидел мужчина, пригнувшись у двери конюшни, и
напряжённо возился с замком, то ли пытаясь его взломать, то ли
снимая его. Он тоже не был индейцем. На нём была солдатская
форма, а рядом на земле лежал небольшой свёрток.

Я окинул всё это взглядом, а затем тихо и быстро проскользнул обратно к кровати Тома, легонько встряхнул его и прошептал:

"Ш-ш-ш! Не шуми, Том. Там кто-то возится с замком на двери конюшни. Вставай тихо, пока я бужу Джека."

Это было труднее держать восторженный ирландец тихо пока
возбуждая его, но мне удалось получить его без шума
достаточно, чтобы быть услышанным снаружи. Каждый посмотрел в глазок
и увидел, что солдат, присев на корточки, все еще сосредоточенно возится с замком
.

"Теперь, - прошептал я своим товарищам, - пусть каждый из нас приготовит свой карабин
или пистолет и будет осторожен, чтобы они не бряцали, и когда
«Я открою дверь, мы прикажем ему поднять руки и взять его в плен».
 «Думаю, сначала я всажу в него заряд дроби», — прошептал Джек, который
дробовик, а потом попроси его блевануть.
Обнаружив, что не могу открыть дверь бесшумно, я резко распахнул её.
В этот момент мужчина, стоявший на коленях, повернулся ко мне лицом, и в ярком лунном свете я узнал рядового
Джона Флаэрти, одного из двух солдат, которые незадолго до этого вместе с лейтенантом
Смитом попали в метель в нашем лагере и оставались там, пока буря не утихла. Увидев, что Джек поднимает ружьё, чтобы выстрелить, я
поднял дуло вверх и воскликнул:

"Не стреляй, Джек, это Флаэрти!"

Он нажал на курок, но мои метания в бочках до отправлена
груз выстрел в грязи крышу конюшни, а не в
Я вернулся.

Я удивился глупой, вялой манере этого человека, когда он поднялся на ноги
услышав выстрел, но когда он зашагал вверх по тропинке
его неуверенная походка, ведущая к вершине берега, ясно показывала, что
он был пьян.

Бросив дробовик, Джек выбежал из дома и помчался по тропинке за ним.
Вскоре он догнал пьяного солдата, схватил его за шиворот и от души отшлёпал.
С каждым ударом он отчитывал потенциального конокрада
за пьянство и воровство.

 Когда Флаэрти привели в землянку, было видно, что он почти без сознания от выпитого. Его положили на кровать Фаунда и оставили там крепко спящим.

"Вот, — сказал Том, — мы забыли принести тот свёрток, который он оставил у дверей конюшни."

Он принёс его, и, когда он его открыл, оказалось, что внутри была пинта
виски и смена нижнего белья с инициалами этого человека.


«Ну, — сказал Том, — этот бедняга напился; в пьяном угаре ему пришла в голову мысль дезертировать, и он отправился в путь».
посреди зимы в прериях, в индейской стране, без оружия, провизии и одежды. Как я часто говорил, пьяный человек буквально сходит с ума, и это доказывает...
 На следующее утро, когда Флаэрти проснулся, он сначала не понял, где находится, а когда ему объяснили, не понял, как он сюда попал.
Он заявил, что не хочет дезертировать, потому что в своей роте он чувствует себя не хуже других, а срок его службы почти истёк.

 Однако на самом деле он дезертировал и не знал, что делать: вернуться, сдаться и понести наказание или
стоит ли продолжать. Том сказал ему:

"Конечно, Флаэрти, ты можешь делать, что хочешь, но я действительно считаю, что в сложившихся обстоятельствах тебе лучше вернуться, сдаться и принять лекарство. Может быть, если я пойду с тобой и объясню ситуацию лейтенанту Смиту и попрошу его заступиться перед командованием, тебя вернут на службу без военного трибунала."

«Ты сделаешь это для меня, Том?» — с благодарностью спросил Флаэрти.

 «Я сделаю для тебя всё, что в моих силах, Флаэрти, потому что я не считаю тебя ответственным за то, что ты сделал. Но ты был на волосок от гибели, и если бы не виски
Если ты так поступаешь, то должен принять это как предупреждение и завязать.
«Я как раз об этом думал, Том, и клянусь, что больше никогда не выпью ни капли».

В тот день, подъезжая к лагерю на закате, я заметил вдалеке, в высокой прерии, двух или трёх всадников, которые шли по тропе из форта
Ларнед. В бинокль разглядел, что это были Дикий Билл и Джон Эдкинс
с вьючным мулом, и Нашел трусцой идущих рядом с ними. Вскоре они добрались до
нас, спешились и начали распаковывать вещи.

- Ужин почти готов, ребята? - спросил Билл.

- Я приготовлю его, - ответил Джек, - к тому времени, как вы будете готовы.

"У нас как раз освободилось место в конюшне для ваших двух лошадей", - объяснил я.
"вместо упряжки мулов, которую Том взял с собой, и, думаю, я возьму
выведи одного из наших жеребцов и привяжи его за стогом сена, чтобы освободить место для
твоего вьючного мула, Билл.

"Не делай ничего подобного, Пек", - ответил разведчик. «Это один из мулов дяди Сэма, и он будет в порядке, если его привязать с подветренной стороны от твоего стога сена. На самом деле нашим лошадям тоже не повредит, если они будут выделяться».
 Пока мы с Биллом и Эдкинсом поили, кормили и размещали скот, Джек готовил ужин и теперь подошёл к двери
Он спустился в блиндаж со своей скрипкой и сыграл «сигнал к обеду», чтобы посмотреть, поймёт ли его скаут.


 «Звучит вполне естественно, — сказал мне Билл. — Давай зайдём и посмотрим, что он нам покажет, потому что я голоден как волк».
 Когда мы собрались вокруг котелка, я спросил:

«Когда прибудут добровольцы, которые заменят регулярных солдат?»
«Ничего не знаю, кроме того, что они где-то на дороге между
здесь и Ливенвортом. Если бы они были регулярными солдатами,
можно было бы с точностью до часа рассчитать, когда они доберутся
сюда, ведь когда они получат приказ выдвигаться
нигде ни черта, ни прилива остановить их; но если немного плохо
погода удары эти волонтеры, и они не могут найти уютный кемпинг
место, они могут повесить на неделю или две, делать все во время
воровство кур и играют в карты".

- Как долго вы с Эдкинсом собираетесь отсутствовать в этой поездке, Билл?

«Ну, это своего рода «семейное дело», — ответил он. «Всё зависит от того, как скоро мы найдём лагерь индейцев. Может, нам понадобится неделя, а может, две недели или больше — не могу сказать. Но как только мы выйдем на их след, мы быстро их догоним. Джон говорит, что старина Тохаузен,
«Маленькая гора», а его банда разбила лагерь прямо у Уолнат-Крик,
примерно на полпути между здесь и ранчо Чарли Рата — примерно в двадцати пяти милях отсюда.

"Да, - сказал Адкинс, - я был в их лагере около недели назад, и с тех пор
несколько индейцев отправились на ранчо торговать; но они
не знаю наверняка, где находится Сатанк и все остальное племя; но
они думали, что мы сможем найти их на Смоки, или на Солончаке, или
Соломон, или, может быть, на каком-нибудь из маленьких заросших лесом ручьев между реками
."

«Как вы думаете, Эдкинс, — спросил я, — есть ли хоть какая-то вероятность того, что...»
Группа Хаузена движется в этом направлении?  Ведь если они приблизятся к нам, это помешает нашей охоте на волков.

«О, они могут время от времени переезжать с места на место, чтобы найти свежую траву для своих лошадей. Но если они начнут приближаться к вам, всё, что вам нужно сделать, — это пойти к старику Тохаузену и попросить его держаться подальше, чтобы не мешать вам травить волков. И он это сделает, потому что он...»
довольно хороший старый индеец, который всегда старается поддерживать хорошие отношения с белыми. В его отряде всего около сотни человек, и в основном это старые воины, у которых достаточно опыта, чтобы понимать, что за это лучше платят
лучше поддерживать хорошие отношения с людьми дяди Сэма, чем снова идти против них.
 Но большинство племени, похоже, придерживается другого мнения и отделилось от старого Тохаузена, который раньше был вождём, и последовало примеру таких дьяволов, как Сатанк, и
Сатанта и Биг Три — вот кого нам нужно остерегаться.

 «Где, по-твоему, можно найти тропу кайова, Билл?»

 «Ну, отсюда мы пойдём по этой старой охотничьей тропе. Она сворачивает с Орехового ручья через несколько миль вверх по течению и ведёт к Смоки»
Хилл находится примерно в двадцати милях отсюда, а прямо напротив этой точки на Смоки-Ривер расположена почтовая станция на маршруте дилижансов в Денвер.
Думаю, мы сможем узнать у работников станции, поднимались ли кайова вверх по реке или спускались вниз, и проложить наш курс в соответствии с этим.

«Когда мы впервые приехали сюда, — сообщил я ему, — было похоже, что последний раз по этой тропе ходили около двух месяцев назад — то есть примерно в сентябре, — и следы вели в сторону Смоки-Хилл.
Но, возможно, их оставили шайенны или рапахосы».

- Мы вполне можем найти старый мокасин, или сломанную стрелу, или еще что-нибудь в этом роде.
оброненный или выброшенный на тропе, прежде чем мы уйдем далеко, это
скажи, какое племя путешествовало по нему последним, - заметил разведчик.

"Я заметил, что вы не несете какой-то пикет-пин, - сказал я, - как
вы пикета ваша лошадь?"

«Я привязал его к яме в земле. Я выкопал ножом яму глубиной около
фута, завязал большой узел на конце лассо, опустил его на
дно ямы, засыпал землёй и утрамбовал её так сильно, как только мог, ногой.
Это удержит его почти так же хорошо, как колышек для забора»
и это избавляет меня от лишних хлопот, и это избавляет мою лошадь от тяжести железного штыря; и я всегда стараюсь облегчить ношу своей лошади на столько унций, на сколько могу. И когда я остаюсь один или когда рядом нет никого, кто мог бы...
Ночью, когда я стою на страже, я ложусь спать, положив голову на седло, примерно посередине между лошадью и концом моего лассо, которое зарыто в землю. Если я увижу что-то странное, лошадь начнёт бегать по кругу на конце своей верёвки, и я проснусь от того, что она будет тащить меня за собой.

«Что ж, вы делаете всё примерно так же, как нас учили в кавалерии», — заметил я.

— Ну конечно, — ответил Билл, — ведь почти всё, что я знаю о разведке, я узнал от старых кавалеристов и армейских офицеров.
Возьми любого из этих старых солдат или офицеров, которые провели на границе пятнадцать или двадцать лет, и то, чего он не знает о таких вещах, не стоит того, чтобы знать.

Утром, после завтрака, помогая двум разведчикам оседлать и
навьючить мула, Джек отрезал кусок мяса от окорока антилопы и привязал
его к вьюку, «чтобы у них было свежее мясо для начала пути», как он сказал.

 Заняв позицию перед Биллом, Фаунд стоял, виляя хвостом, и
Он умоляюще посмотрел в лицо своему хозяину, словно спрашивая: «Можно мне пойти с тобой?»
 «Нет, Фаунд, — сказал разведчик, между которым и его собакой, казалось, было полное взаимопонимание, — ты не можешь пойти.  Это слишком долгий и трудный путь для тебя, ты устанешь.  Ты должен оставаться здесь, пока я не вернусь».

Затем, повернувшись ко мне, он сказал:

"Тебе лучше взять его цепь и ошейник, а я привяжу его к тому столбу.
Так он поймёт, что я не хочу, чтобы он уходил, и не будет пытаться последовать за нами, когда мы уйдём."
Я принёс цепь, Билл взял её и привязал собаку, поглаживая её и
Я ласково поговорил с ним, а затем уложил его, что, похоже, его удовлетворило. Он понял, что хозяин хочет, чтобы он остался.

"Давай послушаем тебя, Билл," — попросил я, — "как только ты вернёшься, хорошо?
Я хотел бы знать, что чувствуют кайова."

"Да, я вернусь", - ответил он. "Если я не вернусь этим путем, я приду"
из форта вскоре после того, как мы вернемся".

Сев на лошадей - Эдкинс вел вьючного мула, а Дикий Билл
ехал сзади, подгоняя его, - они пересекли ручей ниже бобровой плотины
и вскоре скрылись из виду за лесом.




ГЛАВА XVII

Добровольцы в Ларнеде


Том вернулся из форта Ларнед в тот же вечер. Он надеялся, что его заступничество за Флаэрти поможет смягчить обычное наказание.
Но дезертирство, даже при смягчающих обстоятельствах, было слишком серьёзным преступлением, чтобы обойтись хотя бы без формального наказания.
Виновного поместили в карцер, но, судя по всему, вскоре должны были освободить и вернуть на службу.

Долгожданные три роты кавалерии добровольцев прибыли, чтобы сменить старый гарнизон.
Как только государственная собственность будет
Старый гарнизон — две роты Второго пехотного полка и одна рота Второго драгунского полка — будет переведён от старых командиров к новым.
Старый гарнизон отправится в Форт-Ливенворт. Через неделю наши старые товарищи, кадровые военные, уедут.

Вернувшись из очередного визита в форт Ларнед две недели спустя, Том
много говорил о недостатке дисциплины у добровольцев в форте.
Когда мы собрались вокруг походной кухни, отведя мулов в стойло, он продолжил свои жалобы.

"Добровольцы ничего не смыслят в военном деле," — сказал Том.
«И офицеры не лучше. У меня чуть сердце не разорвалось, когда я увидел, какую жалкую имитацию военной службы они из себя изображают.

»"Теперь, чтобы дать вам представление об их стиле по сравнению с обычными игроками,
что бы вы подумали, увидев, как приходит рядовой в грязной униформе
неторопливо подходит к кабинету адъютанта, плюхается в кресло,
водружает свои грязные ботинки на стол, сдвигает шляпу на затылок и говорит
командир, занимавший аналогичную позицию на
противоположной стороне стола: "Ну, Джо, что ты думаешь об этом
планировка, насколько у тебя есть?"'"

"Ой, да ладно, том", сказал Джек, с недоверчивой улыбкой, "вы не
ожидаешь, что мы поверим такой пряжи, как, что?"

"Это Евангелие истины", - воскликнул старик. «Вот ещё один пример того, как они это делают: капитан стоял перед кабинетом адъютанта и курил сигару, а капрал подошёл к нему и спросил: «Слышь, кап, а у тебя есть приятель, который мог бы помочь тебе с одеждой?»»

"Пек, ты ему веришь?" - спросил Джек, обращаясь ко мне; и, не
дожидаясь моего ответа, он продолжил: "Я действительно боюсь, что Том смешивал
его напитки".

"Вот еще один", - сказал Том. - Лейтенант и около дюжины человек.
вышли из своих помещений и побрели в сторону конюшен.
Я последовал за ними, чтобы посмотреть, что они задумали. Они пошли
в конюшню и стали седлать своих лошадей, чтобы отправиться куда-нибудь.
Тем временем лейтенант оседлал свою лошадь и крикнул в конюшню:
«Вы все готовы, ребята?» Некоторые были готовы и вывели своих лошадей, но один парень крикнул ему в ответ:
«Не торопись так, мне нужно надеть шпоры
пока'.Другой человек сказал: 'Я понятия не идти, ибо я сказал
сержант не ставить свое имя на эту деталь.' - О, да, Джон, ты
лучше пойти с нами. Мы будем иметь хорошее время, - сказал лейтенант, добрый
уговаривая его.

«Ну, после того как я снова обратился к человеку, который не надел шпоры, и получил ответ, что он почти готов, вместо того чтобы отдать приказ в военном стиле: «В строй!» «На четыре части!»
 «Приготовиться к посадке!» «В седло!» «В строй!»А потом он вышел «по-четверому». Как, по-вашему, он это сделал? Ну, сэр, он просто сказал: «Ну,
садитесь по коням, ребята", - и, забравшись на свою лошадь, тронулся в путь,
сказав, оглянувшись через плечо: "Вперед, ребята".
они побрели за ним.

"Ну, я думаю, они достаточно хорошие люди, в среднем", - продолжил он.
Том, «из них получились бы хорошие солдаты, если бы у них были правильные командиры. Из хороших командиров получаются хорошие солдаты, и наоборот. Но как слепой может вести за собой слепого? Их командиры не могут
обучать солдат, потому что сами ничего не смыслят в военном деле. И это одно из самых правдивых высказываний на свете
Он сказал, что «фамильярность порождает презрение» и что «если офицер или даже сержант рассчитывает на уважение и послушание тех, кто подчиняется его приказам, он должен держаться от них на разумном расстоянии и доказать, что способен ими командовать».

Естественно, нам с Джеком очень хотелось отправиться в форт и всё увидеть своими глазами.
Когда пришло время отправляться за следующей партией почты и ещё одним грузом волчьих шкур, Том согласился отпустить нас обоих при условии, что Джек не будет пить.

На посту мы обнаружили, что дела обстоят примерно так, как и описывал Том.
 Офицеры и солдаты, похоже, одинаково плохо разбирались в военном деле и особенно в пограничной службе.

 На следующий день, когда мы слонялись без дела по интендантской лавке, Вайссельбаум вышел из задней комнаты и, подозвав меня к себе, конфиденциально сказал:

"У меня есть для тебя работа, Пек, и платят за неё хорошо. Дело вот в чём: здесь есть молодой человек, лейтенант Лэнг, который командует одной из этих рот; у него много денег; его отец богат и обеспечивает его всем необходимым. Он первоклассный парень. Но он значительно
Я только что был в замешательстве, — продолжил он. — Капитан роты отсутствовал несколько месяцев, оставив лейтенанта за старшего.
За это время он получил много государственного имущества, за которое, конечно, должен отчитаться, но он не вёл никаких записей и не может показать, что стало с этими вещами. Понимаете, он в затруднительном положении, и если он не найдёт кого-то, кто разбирается в таких делах и сможет ему помочь, ему придётся заплатить правительству несколько сотен долларов, а может, и тысячу или две.
из своего кармана или, скорее, из кармана своего отца. Он изложил мне суть дела и спросил, не знаю ли я кого-нибудь, кто мог бы привести в порядок его бухгалтерские документы.
Когда я увидел тебя, то вспомнил, что ты работал бухгалтером в своей старой компании в Форт-Райли, и подумал, что ты знаешь, как помочь ему выбраться из этой передряги, если кто-то вообще может ему помочь. Он готов хорошо тебе заплатить. Что скажешь насчёт этой работы?

«Я даже не знаю, что сказать, — ответил я. — Мне нужно посоветоваться с моими партнёрами в лагере, прежде чем я смогу дать ответ. Возможно, я
Я могу договориться с ними о том, чтобы они отвлеклись от охоты на волков на достаточно долгое время, чтобы я мог выполнить эту работу для лейтенанта, но я не могу ничего обещать, пока не посоветуюсь с Томом и Джеком.
"Что ж, возвращайтесь в мой кабинет, — сказал Вайссельбаум, — и позвольте мне познакомить вас с мистером Лэнгом, и вы сможете обсудить это с ним."

Когда я последовал за ним в соседнюю комнату, меня представили
приятному на вид молодому офицеру лет двадцати пяти, который
носил форму и погоны старшего лейтенанта кавалерии, но в
внешнем виде которого читались признаки распущенности. Он, казалось, был рад меня видеть
человек, который понимал, как дядя Сэм ведёт дела, и был ещё больше рад, когда я сказал ему, что, возможно, смогу
найти способ избавить его от части, если не от всей, ответственности;
что, как он знал, означало не только экономию многих долларов, но и
предотвращение официального расследования, которое могло привести к его увольнению со службы. Я сказал ему, что не могу обещать взять на себя ответственность за его документы и приступить к работе, пока не проконсультируюсь со своими партнёрами. Он сказал, что заплатит мне сто долларов, если я приложу усилия и сделаю то, что он просит
Я мог бы сделать это для него, и ещё двести, если бы мне удалось снять с него все обязательства и привести в порядок документы его компании, чтобы его секретарь мог потом следить за их сохранностью.

 Я пообещал ему, что вернусь через день или два, вероятно, уже готовый приступить к работе над его счетами. Это так его обрадовало, что он приказал принести бутылку шампанского, к которой, однако, я не притронулся и ушёл, оставив его и Вайссельбаума пить вино.

Мы с Джеком достаточно насмотрелись на неопытность этих добровольцев, чтобы полностью
Я подтвердил слова Тома, и, когда мы возвращались в лагерь, я сообщил своему товарищу о предложении, которое мне сделали, чтобы я разобрался с неприятностями, в которые вляпался лейтенант.


"Сколько времени тебе понадобится?" — спросил он.


"Думаю, около двух или трёх недель," — ответил я.


"Ну, конечно, мы отпустим тебя на такой срок, в конце концов, это же не преступление," — сказал он.учитывая
большую плату, которую ты будешь получать ".

Когда мы добрались до лагеря и я изложил предложение Тому, он ответил
быстро:

"Соглашайся на это, во что бы то ни стало. Не часто представится такая возможность
заработать деньги, валяясь без дела на равнинах или где-либо еще.
Это большие деньги за небольшую работу. Мы с Джеком дадим тебе отпуск на
некоторое время, чтобы ты мог сколотить себе небольшое состояние.
"Нет, Том," — ответил я. "Я так не согласен. Мы с самого начала договорились, что это будет полноценное партнёрство в фирме Vance, Flannigan
И что бы мы ни заработали или ни потеряли, мы должны делить всё поровну. Джек настоял на этом правиле, когда поймал Чёрного Принца, и я буду настаивать на том, чтобы всё, что я заработаю на этой работе, шло в общий фонд.
 «Ну, как хочешь, — равнодушно сказал Том. — Лишь бы в семье был мир». Тогда мы назовём это обособленной службой, а не отпуском.
Вопрос был улажен, и на следующий день я отправился на Принце в форт
и начал искать материалы для предстоящей работы. Обыскав кабинет адъютанта и склад квартирмейстера, я нашёл всё необходимое
бланки и книги для ведения полного бухгалтерского учёта в компании,
включая списки личного состава и платёжные ведомости, поскольку я обнаружил, что у лейтенанта почти нет документов, кроме счетов за полученное имущество.
 Обустроив должным образом кабинет в одной из комнат Лэнга и подготовив всё необходимое для работы, я сказал лейтенанту:

«Итак, мистер Лэнг, чтобы вы могли в полной мере воспользоваться моими услугами в этой работе, лучше всего, чтобы здесь присутствовали ваш первый сержант и писарь роты, когда их можно освободить от других дел».
другие обязанности, и позвольте мне проинструктировать их, чтобы они могли продолжить.
работа после того, как я все улажу для них ".

"Хорошая идея", - признал он. "Я пойду к нему в офис и поговорить
с сержантом об этом, и если он думает, что он хотел бы узнать ваш
стиль ведения счетов я приглашу его приехать и посмотреть, как вы
сделать это и клерк вместе".

"Почему, лейтенант", - сказал я, несколько удивленный этим свидетельством расхлябанности
"Я думал, вы командуете ротой".

"Так и есть, так и есть. Почему?"

"Ну, в таком случае, это ваше место, чтобы заказать посещаемость вашего
сержант и писарь, а их место немедленно повиноваться".

"Да, да. Полагаю, в регулярных войсках так принято, но, знаете, в добровольческих частях мы не так привередливы, и я считаю, что лучше поддерживать хорошие отношения со своим первым сержантом, потому что он создаст мне проблемы, если я его перейду.
 «Что ж, извините, я забылся», — ответил я с плохо скрываемым отвращением. «Вы наняли меня не для того, чтобы я учил вас дисциплине. Но если вы сможете уговорить своего сержанта прийти, я посмотрю, смогу ли заинтересовать его этими бумагами».

Но сержант отказался следовать указаниям «одного из этих заносчивых кадровиков, которые думают, что знают всё».
Однако писарь роты с радостью взял меня под своё крыло и быстро втянулся в работу.

 Взяв накладные на имущество, которое было у лейтенанта Лэнга, и сравнив их с накладными на полученное им имущество, я вскоре обнаружил недостачу. Затем я поручил его людям осмотреть пост и собрать среди мусора и выброшенных вещей, оставленных уходящим гарнизоном, все старые предметы
интендантские и артиллерийские склады, а также лагерное и гарнизонное снаряжение, которое удалось найти. Затем я попросил лейтенанта вызвать командующего
для проведения осмотра, в ходе которого он проверил и признал негодным это снаряжение, а также приказал его сжечь, тем самым освободив Лэнга от ответственности за него.

По-прежнему ощущалась значительная нехватка оружия и других вещей, которые я не мог раздобыть на почте и получить за них осуждение, но, узнав, что эта компания недавно участвовала в стычке с повстанцами в Миссури, я покрыл значительный дефицит за счёт возвратов как «потерянных в
действие», на основании письменных показаний солдат, и отчитался за некоторые другие вещи, которые были «изношены или израсходованы на государственной службе».
С помощью этих и других методов, к которым обычно прибегают в регулярной армии, чтобы скрыть недостатки, я вскоре добился того, что ответственность лейтенанта Лэнга была ограничена имуществом, которое у него действительно было. При этом я проинструктировал его писаря, чтобы в дальнейшем он мог легко вести отчётность в надлежащем виде.

Моя работа на Лэнга привлекла внимание других руководителей компании, и вскоре они стали обращаться ко мне за советом
что касается оформления документов и всевозможных военных вопросов.

 По истечении срока моего контракта лейтенант Лэнг с радостью выплатил мне
двести долларов, которые я положил на счёт фирмы у Вайссельбаума,
и сказал, что рад так дёшево отделаться от возникшей недавно дилеммы.


Во время этой работы я часто был одним из самых занятых людей на посту.
Эти офицеры, хоть и неопытные, были джентльменами и не позволяли себе грубого обращения с солдатами.
В отличие от обычных армейских легенд о непреодолимой пропасти между рядовыми и офицерами,
хотя и знал, что я совсем недавно был рядовым,
относился ко мне как к равному. Даже майор, командовавший полком, часто советовался со мной
по техническим вопросам и предлагал использовать своё влияние, чтобы получить для меня
офицерское звание в полку, если я присоединюсь к его команде.
Я с благодарностью отклонил это предложение. Я решил больше не связывать себя узами брака
хотя - после этой кампании по охоте на волков - я планировал
поступить на службу разведчиком, или начальником обоза, или каким-нибудь гражданским
способность, которая дала бы мне больше свободы, чем как солдату или офицеру.




ГЛАВА XVIII

БИЛЛ ВОЗВРАЩАЕТСЯ СО СВОЕЙ РАЗВЕДКИ


Пока я работал над документами лейтенанта Лэнга, снова пошёл сильный снег, но вскоре он прекратился. Том
приходил в форт один или два раза и докладывал, что в лагере
Койотелоп всё спокойно. Примерно в то время, когда я закончил свою работу и собирался вернуться к снятию шкур с волков, на пост пришли Дикий Билл и Джон Эдкинс.
Они возвращались из главного лагеря кайова через старую деревню Тохаузена на Уолнат-Крик.

«Когда ты едешь в лагерь Койотелоп?» — спросил Билл после первых приветствий.


 «Завтра утром», — ответил я.

«Что ж, мне нужно отчитаться перед командиром и сдать вьючного мула, — сказал разведчик. — И если мне здесь больше нечего делать, думаю, я поеду с тобой и поем нормальной еды с ребятами».
 «Хорошо», — ответил я. «Я буду рад, если ты поедешь со мной.
 Адкинс тоже поедет?»
 «Нет. Он говорит, что должен вернуться на ранчо Рата утром, как только получит у интенданта ваучер на эту поездку и обналичит его в «Вайссельбауме».»

«Значит, у этого нового интенданта не хватает долларов, и ему приходится расплачиваться ваучерами, да?»

«Да, Вайссельбаум даёт скидку всего в двадцать пять центов с доллара. Но я не продам свой ваучер ни за какие грабительские деньги». Мне здесь деньги особо не нужны, так что я просто подожду, пока интендант получит финансирование, или, если он не получит грузовик к весне, я отнесу свои ваучеры в Форт-Ливенворт, где смогу получить всё, что мне нужно.

Не обнаружив ничего, что требовало бы его немедленного присутствия на посту, Билл
легко получил разрешение отправиться в наш лагерь, сообщив интенданту, где его можно найти, если он понадобится.

Пока мы ехали, он рассказал мне о своём путешествии в деревню Сатанка.

"Как я и ожидал, мы нашли тропу кайова на Смоки-Хилл,
прошли по ней и обнаружили их в уютном лагере на Соломоновых островах. Они перебрались в этот лагерь из другого, расположенного в нескольких милях вверх по реке, после снежной бури, потому что, пока лежал глубокий снег, им пришлось срубить все тополя вокруг того лагеря, чтобы обеспечить кормом своих пони, а в случае, если ещё один сильный снегопад застанет их в том же лагере, корма там было бы очень мало.
У нас просто уже обосновался в новом лагере, когда этот последний
снег да ладно. Нам с Эдкинсом тоже повезло, выпал последний снег.
на следующий день после того, как мы добрались до лагеря индейцев; и все это время, пока он лежал на земле.
мы с Джоном вели себя как ни в чем не бывало и
в коттедже старины Сатанка вам будет максимально комфортно. Я знал, какой кислый старина.
Он был проклят, и лучший способ расположить его к себе и узнать, что он задумал, — это пойти прямо к его вигваму и дать понять, что мы пришли нанести ему особый визит.


Мы обнаружили, что у индейцев почти нет еды, кроме мяса.
поэтому мы достали сахар, кофе, галеты, бекон и угостили старика и его семью чем-то особенно вкусным — для них;
а я взял с собой бусы, цветные платки и безделушки
для женщин и детей. Но, сэр, этот проклятый старый мошенник будет
ешьте мою чак и принимать подарки, все в порядке, но когда я пытался вытянуть из него
он был самый невежественный индеец ты когда-нибудь видел,--я не мог найти вещь
о нем. Но тогда я не ожидал много узнать от самого Сатанка,
потому что я знаю его давно.

"Я подружился с Сатантой и Большим Деревом, и дал им немного
Я дарил им подарки, а потом приглашал их в штаб-квартиру покурить, поесть и выпить с нами кофе, но они тоже были довольно хитрыми и, похоже, ничего не знали, когда я пытался их раскусить. Поэтому, когда я
обнаружил, что вожди так неразговорчивы, я оставил их в покое и сделал вид, что не ищу информации. Но я подружился с женщинами, подарив им много разных безделушек, и знал, что, если буду вести себя непринуждённо, они расскажут мне всё, что знают, потому что, знаете ли, я говорю на их языке, как кайова.

«Им, женщинам, нравится, когда белый мужчина обращает на них внимание, разговаривает с ними и ведёт себя дружелюбно, потому что их собственные мужчины не уделяют им особого внимания.

» Вскоре я узнал всё, что знали женщины, а знали они немного.
но судя по тому, что я узнал среди них, и по общим признакам,
вожди не очень дружелюбно настроены по отношению к белым, и как только
когда весной появится трава, я подозреваю, что у нас с ними возникнут проблемы.

"Как ты думаешь, Билл, они пойдут по тропе войны?" - Спросил я.

«Нет, я не думаю, что они вступят в войну открыто или сообща, но они
вероятно, они рыщут небольшими группами, высматривая свои шансы и потихоньку проказничая то тут, то там, когда видят хорошую возможность проскользнуть, нанести удар и снова ускользнуть, не вызывая открытого конфликта. Но они пообещали приехать в Форт-Ларнед, как только
весной начнёт расти трава, чтобы провести шаманский обряд с
офицерами и агентом-индейцем, потому что там есть шанс получить
какие-нибудь подарки, а они всегда готовы взять всё, что могут, и даже больше.
«Что, по-видимому, является их главной претензией к белым людям?» — спросил я.

«Ну, это старая песня о том, что белые люди истребляют их дичь.
Но мы-то все знаем, что это просто отговорка, ведь дичи на равнинах хватает на всех, а то немногое, что достаётся белым, не пропадёт. Конечно, если бы они пришли сюда и увидели, сколько бизоньих костей вы, ребята, оставляете в прерии, они могли бы подумать, что вы получаете больше своей доли». Но у вас такое же право убивать бизонов, волков и любую другую дичь, как и у индейцев. В любом случае вряд ли они доберутся сюда раньше
Трава взойдёт, а вы, ребята, закончите снимать шкуры с волков и уйдёте до того, как это случится.
"Надеюсь, что так," — ответил я. "У меня нет желания возобновлять знакомство с
Сатанком. А как насчёт старого Тохаузена, Билл? Он всё ещё стоит лагерем на том же месте?"

"Да, его отряд всё ещё стоит лагерем примерно в двадцати или двадцати пяти милях отсюда"
Уолнат-Крик недалеко от вашего лагеря; но Тохаузен тоже собирался двигаться в вашу сторону, и я думаю, что к этому времени он уже ушёл. Я рассказал ему о том, что вы, ребята, травите волков, и о том, что вы мои близкие друзья, и попросил его не приближаться к вам настолько, чтобы вас беспокоить
Он сказал, что не будет мешать твоей работе и пообещал держаться на достаточном расстоянии, чтобы не беспокоить тебя. Он довольно хороший индеец, То хаузен, и всегда был моим хорошим другом. Я уверен, что он не позволит никому из своего народа мешать тебе. Кто-нибудь из его отряда, возможно, заглянет к тебе через несколько дней, и если они придут, ты должен хорошо с ними обращаться.
 «Конечно, будем, — ответил я, — ведь мы хотим сохранить с ними хорошие отношения».

 В лагере Койотелоп, куда мы добрались как раз к ужину, Биллу пришлось повторить Тому и Джеку всё, что он рассказал мне о своей поездке к кайова
деревня. Днём мы слонялись по лагерю, а с наступлением вечера мы с Джеком оседлали лошадей и объехали все приманки для волков,
разложив на ночь свежий стрихнин, и вернулись в лагерь как раз к
ужину, чтобы помочь расправиться с превосходной едой.


Тем вечером Том предложил разведчику:

«Билл, раз уж ты здесь, может, мы с тобой завтра съездим в лагерь старого То
Хаузена, чтобы узнать, где он, и убедиться, что он не
занимает наши охотничьи угодья. Что скажешь?»

«Это пустяки, Том; я пойду с тобой!» — ответил Билл. «И мы устроим ярмарку»
понимание со старым человеком того, как далеко он может зайти, чтобы позволить своим людям
расширяться таким образом ".

Утром они оседлали лошадей и отправились в лагерь индейцев,
но, к нашему удивлению, Билл и Том вернулись в лагерь к полудню, как раз в тот момент, когда
Мы с Джеком готовились к ужину.

"Почему, что привело вас так скоро обратно?" - Спросила я, когда они подъехали и
спешились.

«Что ж, — ответил Том, когда они начали снимать седла, — мы нашли их лагерь всего в восьми милях вниз по ручью — немного ближе, чем мне бы хотелось, но индейцы пообещали, что не будут охотиться в этой местности
Мы не стали заходить дальше или делать что-то, чтобы спугнуть дичь в пределах досягаемости. Но вскоре мы вернулись, потому что, добравшись до места, обнаружили старину
Хаузен слёг в постель, и я думаю, что у него серьёзное воспаление лёгких.
Поговорив по душам с его родными и понаблюдав за симптомами у старика, я понял, в чём дело, и решил, что нужно срочно вернуться в лагерь и принести ему лекарство, а затем вернуться и попытаться вылечить старика. Я уверен, что у него серьёзная форма лёгочной лихорадки, и если что-то
Если я не приму меры, он довольно _быстро_ отправится на тот свет. Я многому научился в медицине, когда работал санитаром в госпитале, и, думаю, у меня есть всё, кроме одного, что нужно для лечения этого случая, в моём маленьком аптечном сундучке. Билл после ужина возвращается в Форт-Ларнед, и я хочу, чтобы ты поехал с ним и привёз лекарство, которого мне не хватает. Ты можешь сходить в форт сегодня днём и забрать вещи.
Вернись завтра утром, а потом отнеси их в лагерь индейцев.
Я сразу же вернусь после того, как
поужинай и займись стариком и постарайся справиться с лихорадкой
пока она не овладела им слишком сильно ".

Когда мы вошли в землянку и сели ужинать, я подумал спросить:

- Что это за лекарство, которое ты хочешь, чтобы я достал, Том? Ты забыл сказать
как оно называется.

Загадочно подмигнув мне, когда Джек отвернулся, он ответил:

«Я запишу его название на листке бумаги после ужина. Ты забудешь, если я тебе скажу».
Когда после ужина мы вышли седлать лошадей, оставив Джека мыть посуду, Том сказал:

"Лекарство, которое я хочу, чтобы ты получил в форте, — это всего лишь пинта"
Я хотел предложить Джеку виски из кладовой, но не хотел упоминать об этом раньше.
Врачи используют его при пневмонии в качестве стимулятора, разбавляя и давая по столовой ложке. У меня есть всё необходимое, и я возьму с собой в лагерь индейцев свой маленький аптечный сундучок на случай, если там будут другие больные, которым мне понадобится что-то дать.
Затем он добавил: «Тебе лучше взять Принца, чтобы доехать до форта и вернуться обратно. Я отвёз его в лагерь, но он подойдёт и для твоей поездки». На этот раз я поеду в лагерь на старом «Уксусе», а когда ты вернёшься, я буду здесь
Завтра ты можешь оставить Принца здесь и поехать в лагерь на серой кобыле или на одном из мулов. Кстати, раз уж я об этом вспомнил, мне нужно взять с собой пару свечей и ещё несколько спичек, потому что мне придётся вставать ночью, чтобы ухаживать за стариком, а в индейской хижине нет света, если кто-то не разожжёт огонь в очаге.

«Я должен держаться подальше от того старого знахаря, который сейчас лечит старого вождя, — сказал Том. — И я бы хотел кое-чему его научить, если бы мог».

Вскоре мы были готовы и отправились в путь. Мы с Биллом поскакали по тропе, а Том побрёл вниз по ручью.

 По прибытии в Форт-Ларнед я узнал, что лейтенант Лэнг всегда держит в своей каюте бутылку виски.
Я раздобыл пинту «лекарства», о котором просил Том, и провёл ночь в его каюте.

Перед тем как отправиться в офицерскую столовую на ужин с лейтенантом Лэнгом, я подумал, что для него это будет интересное путешествие.
Я предложил ему сходить в наш лагерь и посмотреть на кайова, с которыми ему, возможно, придётся иметь дело. Он отказался
сослаться на то, что погода была зимняя, а поездка долгой.

Присутствовавший капитан Сондерс выразил удивление, что лейтенант
Ланг не воспользовался шансом и сказал мне:

"Мистер Пек, если я смогу получить отпуск у майора, могу ли я
сопровождать вас в этой поездке в лагерь индейцев?"

"Конечно, капитан", - ответил я. «Я буду рад, если вы поедете с нами».
Капитан присоединился к нам позже и сказал, что без труда получил
желаемое разрешение, но попросил меня ничего не говорить об этом другим
офицерам роты, чтобы никто из них не захотел поехать, потому что майор
Я решил, что не стоит отправлять на такое задание больше одного человека.

 На следующее утро мы отправились в путь и после долгой холодной скачки добрались до лагеря Койотелопе.
Всю дорогу капитан засыпал меня вопросами о нашей прошлой службе на границе, явно желая получить как можно больше информации о своём новом месте службы. Он был очень
приятный и джентльменский, молодой человек, хотя и невежественных военных
использования, он проявил похвальное рвение, чтобы информировать и сам претендовать
за его позицию.




ГЛАВА XIX

НОЧЬ В ЛАГЕРЕ КАЙОВА


Мы добрались до землянки незадолго до полудня и, расседлав, напоив и накормив лошадей, а также отведав вкусного ужина, который приготовил Джек, снова оседлали лошадей. Теперь я ехал на сером мустанге, как и предлагал Том, а на одного из наших мулов мы погрузили моё постельное бельё, чтобы мы с капитаном Сондерсом могли пользоваться им в лагере индейцев. Мы двинулись вниз по ручью в лагерь кайова. Я вёл мула, а капитан шёл позади. Такой подход к ведению кампании стал откровением для капитана
Сондерса и, похоже, очень его заинтересовал.

В индейском лагере Том с нетерпением ожидал меня и, казалось, был удивлен
увидев меня в сопровождении офицера, которого я представил, объяснив
причину его визита.

Под влиянием его долго и строгую военную подготовку, Том пришел
чтобы "смирно" и отдал честь и, казалось, несколько удивился
капитан протянул руку. На регулярной службе рукопожатие между
офицером и солдатом или бывшим солдатом считалось бы нарушением
армейского этикета. Быстро оценив ситуацию, Том схватил протянутую руку и, казалось, почувствовал себя в своей тарелке
равенство с офицером.

«Я не могу позволить тебе увидеться со стариной Тохаузеном, — объяснил Том. — Он слишком болен, чтобы принимать гостей. И я не могу уделять много времени твоим развлечениям, капитан, но я попрошу индейцев постараться сделать твой визит приятным. А вам с Пеком придётся поладить, как бы трудно это ни было».

Том повернулся к старому индейцу, который, по его словам, был вторым по старшинству после То
Хаузена, и объяснил ему на мексиканском, кто мы такие и какова цель нашего визита. Старый воин громким голосом обратился к лагерю на языке кайова, после чего повторил Тому то, что сказал.
рассказал своим людям.

"Этого старика, - объяснил Том капитану, - зовут Лобо.
Он рассказал индейцам, что я сказал: "Эти двое белых - наши хорошие
друзья. Один из них - капитан солдат из форта. Они слышали
, что наш вождь был очень болен, и они проделали весь этот путь из форта
, чтобы привезти хаузену еще немного хороших лекарств. Они хорошие люди, а вы, кайова, должны хорошо к ним относиться. Наш лагерь и всё, что у нас есть, к их услугам. Приветствуйте их, кайова.
"Теперь, — продолжил Том, — как сказал Лобо, "лагерь ваш." Он отдал
прикажите своим женщинам расседлать ваших лошадей и распрячь вашего мула, и...
кто-нибудь из молодежи выведет ваших животных и отведет их в стадо.
стадо. Он также приказал женщинам очистить половину его вигвама
для вашего пользования, а ваши седла и постельное белье будут перенесены внутрь и
размещены там, где вы будете спать. Вы вольны ходить по лагерю, где вам заблагорассудится, заходить в любой домик, какой пожелаете, и вы увидите, что все они дружелюбны и гостеприимны, а вы и всё, что у вас есть, будут в полной безопасности, пока вы их гость. А теперь прошу меня извинить, мне нужно к моему пациенту.

«Кстати, как там старый вождь?» — спросил капитан.

 «Довольно слаб. Возраст берёт своё, ему, должно быть, за семьдесят. Я неплохо справляюсь с лихорадкой, и если он не подхватит что-нибудь ещё, думаю, я смогу его вытащить. Я ложусь рядом с ним и стараюсь поддерживать в хижине как можно более ровную температуру».
но мне приходится почти всё делать самому, потому что этих индейцев невозможно заставить
понять, как ухаживать за больными. А теперь я должен идти.
Убедившись, что наших животных отправили в стадо, а седла и
постельное бельё отнесли в хижину Лобо, мы вошли внутрь, расстелили постель и
затем прогулялся по лагерю. Всё здесь — индейцы, их одежда и обычаи — было новым, странным и очень интересным для капитана
Сондерса, который никогда раньше не видел диких индейцев.

Заметив ветхую старую повозку Тохаузена, стоявшую возле его хижины,
я сказал:

"Капитан, вы видите эту старую правительственную повозку?"

"Да, - ответил он, - и я задавался этим вопросом и собирался
спросить вас, у многих ли индийцев есть такие машины?"

"Нет. Я не знаю другого индейца на равнинах, у которого есть машина скорой помощи
или любое другое колесное транспортное средство для езды. Я должен рассказать вам, как
он наткнулся на этого. Весной 1859 года кайова начали проявлять беспокойство.
Не обращая внимания на предупреждения и советы старого вождя,
который всегда был дружелюбен к белым, они склонялись к тому,
чтобы последовать за Сатанком, который всегда был настроен
враждебно. Они угрожали выйти на тропу войны. Под нашим
командованием находились четыре роты Первого кавалерийского
Майор Джон Седжвик был отправлен на равнины из форта Райли с приказом патрулировать территорию вдоль реки Арканзас, чтобы держать индейцев в подчинении. Золотая лихорадка на Пайк-Пик была в самом разгаре
тогда и нападение индейцев было бы серьёзной проблемой. Старик
То хаузен изо всех сил старался сохранить мирные отношения с кайова, но ему удалось удержать лишь небольшую группу из примерно сотни воинов, в то время как остальная часть племени последовала за Сатанком. То хаузен часто посещал наши лагеря, и наши офицеры часто дарили ему и его сторонникам подарки. У нашего квартирмейстера,
лейтенанта Джеймса Б. Макинтайра, была под рукой эта старая машина скорой помощи.
Поскольку она была почти не на ходу, он добился её списания и подумывал сжечь, чтобы избавиться от старой развалюхи, когда ему в голову пришла идея
Он предложил ему подарить эту повозку То Хаузену, если тот согласится.
Старику очень понравилась мысль о том, чтобы разъезжать в такой
повозке, как иногда делал наш командир. Лейтенант Макинтайр
попросил своего кузнеца привести старую повозку в исправное состояние,
а затем запряг в неё пару старых мустангов, принадлежавших вождю,
и с помощью нескольких солдат приучил их к работе, после чего передал
повозку То Хаузену. Но ни он, ни кто-либо из его людей не смогли научиться пользоваться лебёдками.
После нескольких попыток они вообще отказались от лебёдок.
и, посадив по мальчику на каждого мустанга в упряжке, они с тех пор
перевозят «скорую помощь» в таком виде. По-индейски они обычно
едут галопом, независимо от того, ровная дорога или ухабистая, и часто
что-нибудь ломают, но связывают это сыромятной кожей, чтобы части
держались вместе, пока они не доберутся до форта Ларнед или форта
Лайон, а затем интенданты приказывают своим людям снова починить
это для старика.

С наступлением вечера мы вернулись в дом Лобо, где благодаря хорошему костру, горящему в центре хижины, было довольно уютно
если не считать дыма, который почти ослепил нас; но, улегшись на одеяла, мы поняли, что можем избежать этого неудобства.

Том заглянул на несколько минут, чтобы узнать, как у нас дела, и сообщить, что под бодрящим воздействием принесённого мной виски состояние старого вождя заметно улучшилось.

Две женщины уже некоторое время готовили мясное рагу в котле, который висел над огнём. Через некоторое время я вынес и раздал им немного
кофе, сахара и галет, которые я принёс в седельном кармане, чтобы
добавить к еде. Сняв большой чайник с огня, женщины
большой ложкой из рога он наложил каждому из гостей по тарелке рагу, а затем и Лобо.

Мы жадно ели. Лобо был последним, кто «выбросил губку» и
выразил своё полное удовлетворение протяжным индейским ворчанием, а затем, откинувшись на груду постельного белья, добавил: «Muy wano!»

Перед едой я дал Лобо самокрутку с табаком, и он отрезал от неё столько, чтобы заполнить большую трубку из красного камня, а затем вернул самокрутку мне. Я попытался уговорить его оставить самокрутку себе, но он отказался. Как и предполагал Том, после ужина к нам заглянуло несколько человек
чтобы поздороваться с Лобо и его белыми гостями, и тогда была извлечена большая красная трубка,
зажжена угольком и пущена по кругу.
Каждый делал затяжку и передавал трубку следующему.

 Индейцы явно оценили бесплатный табак, который я им предоставил,
потому что трубка быстро опустела, её снова наполнили и снова опустошили, и так продолжалось до тех пор, пока все не насытились. После этого мы немного поговорили,
а затем гости стали расходиться один за другим, пока не остались только капитан, я и семья Лобо. Вскоре мы с Сондерсом сняли пальто и ботинки и легли спать.

Вечером женщина принесла несколько охапок дров и сложила их у очага в центре хижины.
Поскольку было довольно холодно, она несколько раз вставала ночью, чтобы подбросить дров в огонь.


 Мы с Сондерсом проснулись ещё до рассвета, но, поскольку хозяин, его семья и собаки всё ещё крепко спали, мы не стали вставать с постели, чтобы их не разбудить. Наконец старый Лобо выполз из хижины и, завернувшись в бурую шкуру, вышел наружу. Через несколько минут мы услышали, как он громким голосом обращается к лагерю, и несколько
Через несколько минут весь лагерь проснулся.

После завтрака, когда мы сказали Лобо, что хотим вернуться в наш лагерь, двое его сыновей загнали стадо в лагерь и привязали наших животных, которых быстро оседлали и собрали вещи.

Я достал из седельных сумок остатки табака и пакеты с сахаром,
кофе и галетами, отнёс их в
хижину Лобо и положил на стол.

Капитан Сондерс, желая вознаградить двух мальчиков за то, что они позаботились о наших животных, предложил каждому по серебряному полдоллару. Их юные глаза заблестели при виде денег, ведь они знали, что на них можно купить
Они хотели купить что-нибудь приятное в магазине торговца, но, бросив нерешительный взгляд на Лобо, решили отказаться от предложенных подарков. С вежливым «No quiero, se;or» («Не хочу этого, сэр»), которое противоречило их взгляду, они отвернулись.

«Отдайте их мне, капитан, — сказал я, — и я положу их туда, где они не будут лежать на виду».
Я отнёс две серебряные монеты в хижину и положил их к остальным вещам. Никто не возражал против того, чтобы я оставил эти подарки там, где их можно было найти, но индийское гостеприимство не позволяло им открыто принимать дары от гостя.

За ужином Джек предложил капитану Сондерсу отправиться после обеда на охоту на бизонов и разложить яд.
Капитану не терпелось отправиться в путь, ведь у него совсем не было опыта в этом виде спорта.
После того как Сондерс вооружился, экипировался и сел в седло, они с Джеком уехали, а я занялся мытьём посуды.

Ближе к закату они вернулись в лагерь и сообщили, что убили и отравили несколько бизонов, а капитан Сондерс также убил антилопу.
Тушу антилопы он привязал к седлу и привёз с собой.

«Оставьте капитана в покое, пусть он становится равнинным жителем», — воскликнул Джек, спешиваясь и принимаясь за расседлывание лошади.  «Ему больше не нужны наши наставления.  Он быстро схватывает.  Скоро он будет как
бывалый в этом деле.  И с лошадью у него всё в порядке.
»Он ни капельки не боится буйволов и набрасывается на них так, словно привык к этому.

"Возможно, у капитана было больше опыта в подобных делах", - вопросительно предположил я.
"Чем мы предполагали".

"Ни капельки, - ответил Сондерс. "На самом деле это мой первый проблеск
о жизни на границе; но меня всегда интересовали подобные вещи, и я читал всё, что мог найти по этой теме, а также разговаривал со старыми охотниками с равнин и таким образом приобрёл некоторые представления об этом.
Я бы хотел остаться с вами на неделю или две и поохотиться на бизонов и антилоп, ведь это благородное занятие; но дядя Сэм платит мне не за это, и завтра я должен вернуться в Форт-Ларнед. Тем не менее я считаю, что это время было потрачено не зря, ведь опыт, который я приобретаю здесь, безусловно, ценен для того, кто собирается служить на равнинах.

«Нам будет жаль расставаться с вами, капитан, — ответил я. — Но если вы отправляетесь завтра, почему бы вам не взять с собой антилопу в качестве трофея?  Она не будет сильно весить, и мы сможем закрепить её за лукой вашего седла и привязать так, чтобы она не мешала».

- Да, - добавил Джек", но это должно быть сделано сегодня вечером, потому что тогда
промерзала до утра, и тогда вы не сможете подогнать ее по размеру. Я исправлю это
сейчас."

Он положил седло Сондерса на несколько мешков с зерном, согнул тушу антилопы
так, чтобы она плотно прилегала к луке, привязав ноги к
завязал кольцами и оставил застывать в таком положении.

После ужина Джек немного поиграл на скрипке, и мы спели несколько песен;
но Сондерс, казалось, был больше заинтересован в том, чтобы заставить нас рассказать о нашем
солдатском опыте на границе, и заставил нас допоздна прясть пряжу.
пора ложиться спать. Утром, после завтрака, он отправился в Форт.
Ларнед.




ГЛАВА XX

МЫ ТОРГУЕМ С индейцами


В течение следующей недели или двух, несмотря на то что погода испортилась, мы с Джеком
усердно занимались отравлением волков и снятием с них шкур.
Шёл уже февраль — сезон подходил к концу
за сбор шкурок. Мы уже собрали около двух с половиной тысяч и
хотели, чтобы наш зимний улов составил ровно три тысячи, прежде чем
уйдём.

Пациент Тома, старый Тохаузен, настолько поправился, что Том вернулся в наш лагерь, но время от времени наведывался в деревню кайова.
Благодаря тому, что он успешно вылечил старого вождя и других
больных, индейцы стали чаще обращаться к нему за помощью как к
знахарю, совершенно игнорируя старого Сломанного Носа, их собственного
знахаря, который, казалось, завидовал популярности Тома.

Однажды Джек отправился на охоту в одиночку верхом на старом Виньягаре,
чтобы убить несколько бизонов, и вскоре вернулся в лагерь пешком,
неся седло и уздечку.

"Что случилось? Где Виньягар?" — с тревогой спросили мы.

«Винегар готов — он мёртв, — ответил он, сбрасывая седло и уздечку. — И мне очень повезло, что я здесь и могу об этом рассказать». Дело было так: я гнался за быком и подстрелил его, но подобрался слишком близко.
Или же мустанг слишком медленно развернулся, чтобы убежать.
В общем, бык просунул голову под Уксуса и поднял нас обоих в воздух.
мы рухнули кучей, но, к счастью, буйвол продолжил свой путь, не останавливаясь, чтобы продолжить бой, иначе он легко мог бы прикончить нас обоих. Я поднялся на ноги, а Уксус всё ещё лежал там, где упал, с разорванным животом и вывалившимися внутренностями. С огромным усилием он поднялся на ноги, но его внутренности вывалились на землю, и он стоял, глядя на меня умоляющим взглядом и постанывая, словно просил меня избавить его от страданий, что было единственным, что я мог для него сделать. Поэтому я приставил пистолет к его голове и прикончил его.

Во время следующей поездки Тома в лагерь кайова, когда он упомянул старому Тохаузену о том, что его мустанг убит, старый вождь приказал привести своё стадо и, выбрав хорошего пони — того, которого он использовал в своей повозке и поэтому знал его рабочие качества, — настоял на том, чтобы Том взял его вместо Уксуса.

 Примерно в это же время погода, по-видимому, наладилась, и стало тепло.
Капитан Сондерс и Дикий Билл приехали с поста по пути в деревню кайова.

Вернувшись после ухода за старым вождём, Том почти ничего не говорил о том, что вызвало у него неприязнь к старому Сломанному Носу, кайова
Он был знахарем, но, подслушав разговор между ним и Диким Биллом, я узнал, что Том был обеспокоен этим. Он подозревал, что Сломанный Нос отправил Сатанку сообщение, которое, как он опасался, не сулило нам ничего хорошего. Он попросил Билла попытаться что-нибудь разузнать об этом.

На следующий день, когда они вернулись, за ужином Том сообщил нам, что в лагере То
Хаузена Билл узнал, что старый Сломанный Нос действительно отправил
в Сатанк секретное послание, и его носитель не вернулся. Билл не смог
узнать, что это было за послание, но по поведению старого индейца было
Судя по враждебному отношению Тома к нам и некоторым недружелюбным замечаниям, которые он отпускал по поводу того, что мы убили так много бизонов и другой дичи, были веские основания подозревать, что его целью было разжечь хорошо известную враждебность Сатанка по отношению к белым в целом и привлечь его внимание к нам в частности, чтобы поквитаться с Томом, натравив на нас врагов.

Некоторые из людей Тохаузена по-дружески посоветовали Биллу предупредить нас, чтобы мы обязательно завершили свою работу и убрались отсюда, иначе нам не поздоровится от банды Сатанка, как только появится новая трава
Они собирались прийти, но, похоже, не думали, что лошади Сатанка будут в состоянии позволить ему и его воинам совершить набег на нас до того, как вырастет трава.

 Тот факт, что некоторые из последователей Тохаузена опровергли сообщение о том, что  Сломанный Нос пытался создать нам проблемы, навёл Билла на мысль, что некоторые из них не так дружелюбны к нам, как притворяются. Изложив ситуацию, Том продолжил: «Билл говорит, что вряд ли Сатанк будет в состоянии что-то предпринять в ближайшие две-три недели.
А к тому времени мы уже снимем шкуру с волков и уберёмся отсюда».
но есть вероятность, что старый негодяй может пойти форсированным маршем,
чтобы поймать нас, прежде чем мы успеем скрыться. В таком случае нам, возможно, придётся
сражаться. Он может найти нескольких своих пони, которые способны
проехать, собрать отряд своих людей и отправиться сюда, чтобы посмотреть, что мы делаем; или, если он и его парни очень захотят подраться, они могут отправиться в путь пешком. В любом случае, с этого момента мы должны внимательно следить за индейцами или свежими следами в этом районе, а также за лагерем Тохаузена. Если Сатанк придёт сюда
Скорее всего, он первым делом отправится туда. Хаузен и большинство его людей настроены к нам дружелюбно, но более чем вероятно, что некоторые из них будут готовы предоставить Сатанку любую информацию о нас, которую он пожелает.

Этой ночью Дикий Билл казался довольно серьёзным и задумчивым — а он так редко бывал серьёзным, что это привлекло моё внимание.
Когда мы уже собирались ложиться, он заметил:

"Ребята, как говорит Том, лучше быть готовым к чрезвычайным ситуациям, и если с вами случится что-то серьёзное, например, Сатанк и его воины"
внезапно появляющийся и нападающий на ваш лагерь или загоняющий вас в ловушку, и...
вы могли бы послать весточку мне, капитану, и я сяду на кого-нибудь из
его солдат и приеду прямо сюда. Теперь я скажу тебе, как ты можешь послать мне весточку.
Он развязывает ожерелье из бусин, которое носил на шее. "Я оставлю это тебе.
"Я оставлю это тебе. Повесьте его где-нибудь на видном месте, и, если вам понадобится помощь, просто напишите несколько слов на листке бумаги, обвяжите его вокруг цепочки, поднесите цепочку к носу Фаунда и дайте ему понюхать. Затем обвяжите цепочку вокруг его шеи, укажите на форт и скажите ему:
«Иди к Биллу!» Он поймёт, потому что его этому научили, и полетит ко мне. Теперь, заметьте, возможно, у вас нет
любой повод, чтобы отправить для меня; вы, вероятно, закончу свой
волчьи шкуры и уйти отсюда, прежде чем Satank разлетаются; но если
что-то должно случиться, что вам нужно с нами, делай, как я сказал вам, и мы будем
приходите, керлинг и помочь вам. Это удар, Кэп? ", обращаясь к
Сондерсу.

— Так и есть, — ответил капитан, — и чтобы быть готовым к такому вызову — хотя я надеюсь, что им не придётся его делать, — я возьму с собой
Когда я вернусь, я договорюсь с майором, чтобы в случае нападения ночью мне разрешили как можно быстрее вывести мою роту с поста, не обращаясь к нему и не беспокоя остальной гарнизон.
"Это хорошая идея," — добавил Билл. "Это сэкономит кучу времени."

«Что ж, — сказал старый Том, — мы постараемся не доставлять капитану и Биллу столько хлопот, если только в этом не будет крайней необходимости. Я едва ли думаю, что Сатанк объявит нам войну, а если и объявит, то мы неплохо подготовились к бою и можем дать ему хороший отпор, прежде чем обратимся за помощью к нашим соседям».

«Меня это не пугает, — ответил Билл, — и я знаю, что вас, ребята, это тоже не пугает, потому что это всего лишь экстренный план. Но я говорю тебе прямо сейчас, Том, если вы начнёте драться и не устроите мне шоу, я тебя за это не полюблю».

Я взяла ожерелье из бусин и повесила его на видное место на стене.
Я не думала, что нам когда-нибудь придётся его использовать, и искренне надеялась, что не придётся.
Но я чувствовала, что и Билл, и Том, которые лучше всех разбирались в обычаях индейцев, действительно ожидали неприятностей и мысленно готовились к ним.

На следующее утро после отъезда наших гостей каждый из нас, как обычно, занялся своими делами.


Прошло несколько дней, и ничего не случилось, что могло бы нас встревожить.
Мы постепенно вернулись к привычному образу жизни, но я знаю, что во время охоты или снятия шкуры с волков я был более внимателен, чем раньше, и несколько раз, возвращаясь в лагерь, замечал, как Том спускается с ближайшего утёса с подзорной трубой в руке, что означало, что он осматривал окрестности.

Я также заметил, что в последнее время, когда команду отправляли в
Форт, в дополнение к обычной партии волчьих шкур, теперь отправлял и другие товары, такие как излишки зерна и провизии — всё, чем можно было обойтись в лагере и сократить наш обоз, как он выразился, до «лёгкого походного снаряжения». Мы думали, что ещё через пару недель будем готовы свернуть лагерь и отправиться в путь.

Из троих Джек был, безусловно, самым безразличным, ибо, как он сказал,
"Самое время пожелать дьяволу доброго утра, когда ты встретишься с ним".

С тех пор как группа То хаузена обосновалась неподалеку от нас, мы часто навещали его
от некоторых из его народа, когда стояла хорошая погода, и наладил с ними весьма прибыльную торговлю: они продавали ему шкуры бизонов, оленей и антилоп, а также несколько шкур выдр, бобров, пантер, диких кошек и тому подобное, расплачиваясь за них кофе, сахаром, мукой или табаком. И с тех пор, как Том вернулся от старого вождя, он взял за правило навещать его каждые несколько дней, якобы для того, чтобы узнать, как поживает старик, но на самом деле для того, чтобы попытаться выяснить, поддерживает ли Сатанк связь с Тохаузеном.

Хаузен, казалось, искренне стремился подружиться с Томом и, насколько это было возможно, держал его в курсе событий. Но по очевидным причинам ему приходилось держать это в секрете. Однако не стоило ожидать, что между двумя отрядами будет много общения, поскольку погода большую часть времени была довольно суровой и ветреной, расстояние между двумя лагерями было значительным, а индейские пони в это время года были истощены и слабы.

В ходе торговли с людьми старого вождя мы предложили им щедрый обмен на их шкуры и меха — гораздо более выгодный, чем они могли бы получить
Мы получали прибыль от торговцев — нас устраивала прибыль в размере около 100 % от товаров, которые мы им продавали, вместо 300–400 % , как это было принято у людей, регулярно занимавшихся торговлей.

 Индейцы быстро поняли, что мы платим им за их товары больше, чем они обычно получали от торговцев, и наша торговля с ними расширилась. Вскоре мы обнаружили, что собираем так много этих материалов, что встал серьёзный вопрос о том, как мы будем тайно проносить их в нашу кладовую в Форт-Ларнеде или за его пределы
там, без ведома Вайссельбаума, или, если бы мы продали ему наши шкуры, как бы мы отчитались за те, что купили у индейцев.
У него была лицензия торговца, выданная правительством, а у нас ничего подобного не было.
По закону мы нарушали его права, и командир форта Ларнед был обязан его защищать.
Когда мы начали торговать с индейцами, мы не думали о таких трудностях.
Но, столкнувшись с ними, мы решили действовать наобум и положиться на удачу в надежде, что в будущем нам придёт в голову какой-нибудь план, который поможет нам выпутаться.




 ГЛАВА XXI

Джек едва не погиб

На равнинах всегда стоит опасаться степного пожара, потому что при обычном ветре, который часто достигает силы шторма, огонь в высокой сухой траве почти всегда неконтролируем и наводит ужас на несчастного путника, оказавшегося на его пути.

Чаще всего такой пожар возникает из-за углей от костра, оставленных каким-нибудь беспечным или неопытным путешественником.
Поднявшийся ветер разносит их по сухой траве, а весной — по кострищам, которые индейцы специально разводили на старой траве, чтобы расчистить землю для следующего урожая.

Можно было бы написать эссе о степных пожарах и связанных с ними опасностях, а также о лучших способах борьбы с ними. Мне остаётся только рассказать о том, как один из нас попал в такой пожар.


В течение следующих нескольких дней после того, как Дикий Билл и капитан Сондерс покинули нас,
мы все были заняты сбором волчьих шкур. Сезон подходил к концу, а нам всё ещё не хватало нескольких сотен шкур из трёх тысяч, которые мы обещали собрать, прежде чем уйти.

Однажды холодным ветреным днём, когда с северо-запада дул сильный ветер, Джек отправился в путь один и пешком — он сказал, что слишком холодно и ветрено, чтобы
Он отправился на охоту, чтобы убить несколько бизоньих волков.

 Перейдя ручей ниже бобровой плотины, чтобы поискать бизонов в прерии за ней, он вскоре скрылся из виду, а мы с Томом занялись тем, что собирали высушенные шкуры и складывали их в тюки. Время от времени мы слышали выстрелы из карабина Джека и по направлению звука понимали, что он находится с наветренной стороны от лагеря — примерно на северо-западе.

После того как Джек вышел из дома, Том взял подзорную трубу и
поднялся на холм к югу от нашего лагеря, откуда открывался вид на
прерию к северу от ручья.

Он долго и пристально смотрел сквозь стекло в сторону Джека и
наконец побежал обратно в лагерь.

 Я понял, что происходит что-то необычное.  Мы не слышали, чтобы Джек стрелял.
Но, увидев, как Том спешит вниз по склону, я подумал:
«Индейцы близко, или у Джека проблемы». Бросив работу, я спустился в землянку, схватил обе винтовки и, прихватив несколько блоков с патронами, снова выбежал на берег, глядя сначала в сторону Тома, а затем на лес к северу от нас. Врага не было видно и не слышно.

 Когда старик, запыхавшись от бега, подошёл ко мне, он заметил, что я
Он приготовился к войне и выпалил так быстро, как только мог, переводя дыхание:


"Нет! никаких индейцев! Видишь большой дым над верхушками деревьев? Там, дальше, вся прерия в огне! Они быстро приближаются! Боюсь, Джек попал в беду. Я видел его как раз перед тем, как заметил пожар. Он был внизу, примерно на полпути между лесом и тропой, ведущей к вигваму, и разделывал убитого им бизона.
И тут я заметил одинокого индейца, ехавшего по тропе с другой стороны от Джека. Я увидел, как этот дьявольский негодяй остановился, когда поравнялся с Джеком, спешился и присел на корточки.
трава; а потом поднялся клуб дыма, и прерия загорелась. А потом индеец вскочил на своего пони и проскакал немного по тропе, а потом снова поджёг траву. И так он повторял несколько раз. Этот ублюдок
увидел Джека и поджёг траву, чтобы сжечь его, и, боюсь, ему это удалось, потому что я не представляю, как Джек мог спастись, не умея летать. Когда я спустился с утёса, огонь уже слился в одно целое и нёсся на Джека, как скаковая лошадь, стеной пламени, которая, казалось, временами вздымалась на двадцать футов в высоту.

«Что мы можем сделать, Том?» — спросил я. «Можем ли мы как-то ему помочь?»
 «Я не знаю, что мы можем сделать, — ответил старик с выражением отчаяния на лице, — но ты сбегай в конюшню, надень седло на  Принца и будь готов отправиться на поиски того, что от него осталось, как только огонь догорит. Он остановится, когда доберётся до ручья, и как только дым рассеется настолько, что ты сможешь его вынести, ты будешь готов отправиться в путь.
Я поспешил к конюшне, и он последовал за мной, продолжая говорить, пока я седлал лошадь.

"Насколько я могу судить по его виду через стекло, это он и есть"
Это дело рук старого черта по прозвищу Сломанный Нос. Он был чем-то похож на него, и я заметил, что он взбирался на своего пони и слезал с него, как старик.
Вскоре я оседлал Принца и вывел его на берег, где мы с нетерпением ждали, казалось, целую вечность, но на самом деле всего несколько минут.

 Костёр уже ревел и потрескивал за полосой леса, окаймлявшей ручей. К этому времени в нашем лагере, вероятно, уже было бы нечем дышать от дыма.
Но, ударив по бревну, ветер подбросил его вверх, и большая часть дыма поднялась над нами.

Огонь ревел и бушевал так сильно, что я начал опасаться, как бы ветер не перекинул его через ручей.
Но как только он добрался до леса на северной стороне, где трава была короче,
я заметил, что пламя заметно поутихло.

Я вскочил в седло и направился к южному берегу ручья, желая поскорее отправиться на поиски Джека, но густое облако дыма и летящего пепла ещё несколько минут клубилось среди деревьев над выжженной землёй.
Казалось, огонь исчерпал свою ярость, и, несмотря на нетерпение,
мне всё же пришлось подождать, прежде чем я осмелился войти в выгоревшую зону.
Как только я смог это вынести, я пересёк ручей и двинулся дальше, всё ещё наполовину ослеплённый и задыхающийся от летящего дыма и пепла, которые так сильно застилали мне глаза, что я мог видеть лишь на небольшое расстояние вперёд. Огонь уже почти погас, лишь кое-где ещё тлели бизоньи кости, но горячий воздух, наполненный дымом и пеплом, был удушающим.

Я пустился вскачь, чтобы поскорее миновать самый опасный участок дороги, и вскоре выехал на более-менее ровную местность. Я был очень рад увидеть Джека, хотя он и был ещё довольно далеко. Я
Я заметил, что, хотя он и шёл по ветру, его походка была нетвёрдой, как будто он был почти без сил и то и дело останавливался, чтобы присесть и отдохнуть.
 Воздух был ещё таким мутным, что он не заметил меня, пока я не подошёл к нему. Тогда он, с трудом поднявшись с древнего черепа бизона, на котором сидел, слабо махнул рукой и попытался издать клич, но от усилия закашлялся и остановился, опираясь на винтовку. Подойдя к нему, я заметил, что его волчья шкура, в которой он вышел из лагеря, пропала, а другая одежда сильно испачкалась.
местами промокший, покрытый налипшей сажей и пеплом, а теперь еще и замерзший на холодном ветру.
- Ну что ты, Джек! - воскликнул я.

- Что ты, Джек! - Как, черт возьми? - воскликнула я, натягивая поводья и спешиваясь. - Как, черт возьми,
ты выжил в огне? И как ты умудрился намочить свою одежду
?

- В "буффало", - ответил он, снова начиная кашлять.

"В чем?" Я спросил в замешательстве. "В буйволе?"

Когда он попытался объяснить, все еще кашляя, я прервал его словами::

- Не бери в голову, Джек, не пытайся заговорить. Я соображаю. Давай-ка я помогу тебе с принцем.
а когда мы доберемся до лагеря, ты нам все расскажешь.

Помогая ему сесть на лошадь, я шёл рядом с ним до самого лагеря, но настаивал на том, чтобы он не пытался говорить, пока его лёгкие не очистятся от дыма и пепла, которые он вдохнул.

 Когда он ответил на мои вопросы о том, как он спасся от пожара и как промочил одежду, сказав: «В бизоне», я сначала
озадачился, но постепенно до меня дошло. Он попытался провернуть трюк, о котором я рассказал ему и Тому в тот вечер, когда мы вышли из «Прерии» Купера.
 «Прерия».
 Добравшись до лагеря, я поспешно рассказал Тому о трюке Джека и его состоянии и предложил пока не задавать вопросов. Мы
Я помог ему добраться до блиндажа и уложил его в постель. Я объяснил Тому, как, по моему предположению, Джек спасся от пожара, но ирландец был не в том состоянии, чтобы рассказать нам об этом, хотя мы с трудом удерживали его от попыток заговорить.

 К следующему утру наш ирландец уже мог говорить без особых затруднений.

— Ну, сэр, — начал он слабым голосом, — я думаю, что это самое близкое к тому, что я когда-либо видел.
Я так долго этого ждал и больше не хочу попадать в такое тесное место, где так трудно дышать. Я убил буйвола и начал снимать с него шкуру, и тут я почувствовал
Я почувствовал запах горящей травы и, подняв голову, сразу понял, в какую ловушку попал и как из неё выбраться, если только я не умею летать. Внезапно я вспомнил о том преступлении, о котором Пек читал на днях, и через минуту уже резал и кромсал, пока не испачкался в крови по самые плечи.

"Я вскрыл горло, перерезал трахею и освободил всё вокруг источников света внутри, насколько мог дотянуться. Затем я
начал с того, что разрезал грудинку, вскрыл брюхо, просунул руку внутрь,
нащупал трахею и начал вытаскивать внутренности.
Всё это время я был слишком занят, чтобы поднять голову и посмотреть, как близко подобрался огонь.
Но по густому дыму вокруг меня и рёву пламени я понял, что у меня нет времени на глупости.

«Когда я вытащил внутренности, то накрыл отверстие, которое проделал в грудине, своей волчьей шкурой, а затем подпёр короткие рёбра и бок карабином, чтобы можно было пролезть внутрь. И я пролез, втянув за собой карабин. И как раз вовремя, потому что вокруг меня уже бушевал огонь, и я почувствовал запах горящей шерсти через секунду после того, как залез внутрь.

»"И тогда, когда я начал запах, черт возьми, точно! Немного
свежий воздух, что был внутри Буффало вскоре сменился горячим дымом, и
О, Человек! это было ужасно! Надеюсь, я больше никогда не буду так близок к удушью
.

"После того, как огонь утих и я снова начал дышать, я почувствовал, что
слабость прошла, как будто у меня не хватило сил выползти из
туши. Я гадал, найдёшь ли ты когда-нибудь мои останки. Я
полежал там немного, и постепенно мне стало лучше, а потом я
вылез обратно. Взбодрившись, я сказал себе:
я сам, - говорю я, - Никогда не говори "умри", Джеки-бой! Ты лучше, чем двое мертвецов
пока что это так!" - И, подобрав карабин, я храбро побрел, пошатываясь.
к лагерю, но если бы ты не встретил меня с лошадью, я бы еще долго
"а" добирался сюда, так что я бы так и сделал.




ГЛАВА XXII

ПРИБЫТИЕ САТАНК

В начале марта мы завершили все дела в лагере и приготовились
возвращаться в поселения. Нам удалось добыть на несколько тысяч
волчьих шкур больше, чем мы рассчитывали, и вдобавок к ним у нас
будет почти целый воз тюков с обработанными шкурами бизонов и другим
шкуры, которые мы обменяли у людей Тохаузена, а также шкуры бобра, выдры, антилопы и другие шкуры, которые мы добыли в нашем лагере.

Мы перевезли все наши тюки с волчьими шкурами в Форт-Ларнед и сложили их там.
Мы перевозили их по мере накопления, но оставили в лагере для последней партии шкуры выдр и бобров, а также меха, которые мы получили от индейцев.
Мы решили, что лучше не показывать эти шкуры Вайссельбауму, опасаясь, что он создаст нам проблемы из-за посягательства на его торговлю с индейцами.

 Как потенциальный покупатель, он внимательно следил за нашими волчьими шкурами, поскольку
мы хранили их и были готовы продать весь улов; но мы
отказались, сказав, что, по нашему мнению, мы сможем получить за них больше в Ливенворте. Мы слышали, что товарный поезд Китчена из Нью-
Мексико был в пути, шёл порожняком и должен был пройти через Форт-Ларнед через несколько дней, и решили, что, если Вайссельбаум не согласится на наши условия, мы отправим их таким образом.

После раннего ужина Том и Джек отправились в форт на упряжке мулов, взяв с собой часть наших волчьих шкур — полдюжины тюков — и кое-что из лагерных трофеев.

Не думаю, что мои товарищи были так же встревожены, как я, при мысли о том, что на нас могут напасть враги. Казалось, они не придавали этому значения, и я, опасаясь, что они будут насмехаться надо мной за мои трусливые страхи, держал свои мысли на этот счёт при себе.

 В тот день мы все были необычайно веселы; даже мрачное лицо Тома иногда озарялось приятной улыбкой в ответ на какую-нибудь выходку нашего дикого ирландца. Мы были в приподнятом настроении, потому что устали от охоты на бизонов и снятия шкур с волков, а также от всех сопутствующих трудностей и
Мы были полны радостных предвкушений и теперь жаждали вернуться в «Божью страну» с прибыльным грузом шкур, чтобы пожинать плоды нашего тяжёлого зимнего труда.


 Стоя и глядя вслед Тому и Джеку, пока они отъезжали, я думал:
«Завтра они вернутся, а на следующее утро мы погрузим остатки нашего походного снаряжения и вскоре окажемся вне досягаемости Сатанка и его шайки».
 Я всё ещё стоял на вершине нашей землянки и смотрел вслед удаляющемуся фургону, когда у моих ног заворчал Фаунд.
Я опустил взгляд и, проследив за направлением его взгляда, посмотрел вниз по ущелью в сторону леса.
Я увидел индейского мальчика, который крадучись приближался ко мне, то и дело оглядываясь по сторонам, словно боясь, что его кто-нибудь заметит в лесу.  Я сразу узнал в мальчике одного из  сыновей Тохаузена и, успокоив собаку, стал ждать, когда он подойдёт. Следуя
по тропинке вдоль кромки воды в овраге, он добрался до платформы между нашими блиндажами, снова осторожно огляделся и поманил меня к себе.

Когда я подошёл к нему, он сказал на своём ломаном английском:

"То хаузен, мой фаддер, он говорит, передай тебе: "берегись! Сатанк идёт"!""

А потом спросил, с тревогой вглядываясь мне в лицо:

"Ты понимаешь?"
"Да, но где? Когда?" — взволнованно спросил я.

"Кин сави, сеньор, — ответил мальчик, — он говорит, что все в Хаузене, все; 'берегитесь, Сатанк идет'!' Довольно _скоро_, я 'спек. Теперь я хочу
победить. Сатанк, если он увидит меня здесь, он убьет меня.

И, быстро повернувшись, он прокрался вниз по ущелью, пока не добрался до
кустарника и исчез.

Сказать, что я был встревожен внезапным потрясением в моей недавней чувство
доверие-это мягко говоря, но я понял, что времени не было
Я не мог тратить время на пустые сожаления о неудачном стечении обстоятельств. Я чувствовал себя почти беспомощным и не мог решить, что делать, чтобы подготовиться к опасности.


Бросившись в блиндаж, я схватил свой карабин и, снова поднявшись на земляной потолок, сделал несколько выстрелов в надежде, что звук донесётся до моих товарищей, которые всё ещё были в поле зрения и медленно поднимались на холм примерно в двух милях от меня. Это было бесполезно — ветер дул от них в мою сторону, и они продолжали идти, явно не слыша меня.

 Я колебался, стоит ли мне вскочить на Принца, поскакать за ними и поторопить их.
Я повернул назад, чтобы подготовиться к возможному нападению врагов, когда угрюмое рычание и лай Фаунда привлекли моё внимание.
Я был почти до смерти напуган, увидев двух индейцев верхом на лошадях, которые шли друг за другом по тропе, ведущей от брода под бобровой плотиной.

Они были на противоположной стороне ущелья — на той, где располагались конюшни, — поэтому я спустился на платформу между блиндажами, откуда мне было лучше видно. Я всё ещё надеялся, что это кто-то из людей Тохаузена. Но меня охватил ужас.
Я внимательно посмотрел на первого индейца, когда он добрался до вершины холма в нескольких футах от меня, и узнал зловещее лицо Сатанка.

 Чтобы дать ему понять, что я узнал его и понимаю его вероятные чувства по отношению ко мне, я угрожающе взмахнул карабином и крикнул: «Стой!» — одновременно подавая ему знак остановиться.

Он остановился по команде, как и другой индеец, шедший позади, и, внимательно следя за ними обоими, чтобы они не наставили на меня оружие,
я вызывающе спросил:

"Эй, Сатанк, что ты здесь делаешь?"

Сатанк ничего не ответил, но жестом подозвал своего спутника.

 Я узнал в этом человеке полукровку по имени Мексикан Джо, которого иногда использовали в качестве переводчика в Форт-Уайзе.
Очевидно, Джо должен был стать переводчиком и сейчас.

 Своим вызывающим видом и речью я демонстрировал гораздо больше уверенности в себе, чем чувствовал на самом деле. Но я хотел показать им, что не доверяю им, понимаю их намерения и готов дать им отпор или вступить в бой. Однако ни один из дикарей не сделал ни одного угрожающего движения.
Время для объявления войны ещё не пришло — они явно
приехал на разведку.

Как только переводчик подошел к нему, Сатанк сказал несколько слов
мексиканцу Джо, который спросил на ломаном английском:

"Где твои приятели? Другие мужчины? Где фургон?

"Поехал в лагерь хаузена", - сказал я.

«Он сказал: «Может, ты и правда врёшь», — сказал Джо, показывая знак раздвоенного языка. Затем он продолжил: «Есть кто-нибудь в доме?» — и кивнул в сторону землянки.


 «Да», — ответил я.

 Очевидно, желая заглянуть в наш дом — или как-то меня подкараулить, — после ещё нескольких слов, которыми они обменялись, Джо сказал:

«Он сказал: «Белый человек пришёл в лагерь кайова, и кайова его накормили. Сатанк голоден. Хочет пойти в дом, поесть с белым человеком — стать хорошими друзьями».»
Я ответил:

"Еда вся закончилась. Товарищи уехали на повозке, чтобы привезти немного мяса бизона.
Скажи ему, чтобы он пришёл снова, когда товарищи вернутся. Я дам ему много еды.
Конечно, Сатанк в это не поверил, но мне было всё равно. Я хотел
отвлечь его, потому что был полон решимости не дать ему подобраться
к нам ближе, чем он уже подобрался. Я был уверен, что где-то поблизости
находится отряд его воинов — вероятно, они прячутся в
тимбер - и что он приехал в шпионскую поездку.

Сатанк, очевидно, узнал во мне одного из актеров в эпизоде, который
происходил в Форт-Уайзе, когда я был на службе, и задал ряд
вопросов по этому поводу. На все это я ответил отрицанием какой-либо осведомленности
об этом событии. Однако переводчик сказал:

"Он сказал:"Вы не сможете обмануть его. Он знает вас".

Я всё время боялся, что они поднимут глаза на возвышенность в прерии в направлении форта Ларнед, где всё ещё был виден наш фургон, накрытый белым полотном.
Но небольшое возвышение в прерии скрывало его от них.

Обменивавшись ещё несколькими словами на своём языке, Джо повернулся ко мне и сказал:


"Адиос, до свидания, сеньор. Мы уходим — вамосе."

Отступив на несколько шагов, они обогнули стог сена и направились к оврагу прямо над нашими землянками.
Там они внимательно осмотрели землю, очевидно, в поисках свежих следов нашей повозки и мулов, чтобы понять, в какую сторону они ушли.

Как только они пересекли овраг, я вернулся на свой пост на земляной крыше нашей блиндажи, откуда мог наблюдать за их передвижениями. Когда они
Они добрались до возвышенности, и свежие следы нашей упряжки указали им путь. Указывая на свежие следы, Сатанк
проводил взглядом по тропе, пока не заметил вдалеке повозку, которая, казалось, достигла вершины холма в прерии, расположенной примерно в трёх милях от них. С воодушевлённым возгласом он указал на своё открытие товарищу, а затем вскочил на лошадь и поскакал вперёд.

Я предположил, что Сатанк либо погонится за повозкой, либо приведёт своих людей, чтобы они атаковали мою позицию, — возможно, и то, и другое. В любом случае это было
Было крайне важно, чтобы я предупредил своих товарищей, но теперь это казалось невозможным.
Раздражаясь из-за своей беспомощности, я посмотрел вниз на Найденное у моих ног, и меня осенило.

 «Хорошо! — крикнул я. — Я пошлю собаку!»
Бросившись в каюту, я схватил лист бумаги и торопливо написал на нём:

 _Остерегайтесь Сатанка и его банды! Они за тобой! Я пока в порядке._

 Пек.

 Быстро привязываю эту табличку к воротнику Фаунда и снимаю старую кепку
Том, от которого должен был исходить запах, который должен был учуять пёс, я поспешил обратно к блиндажу. Я поговорил с псом, а затем указал на крытую повозку, которая всё ещё была хорошо видна. Опасаясь, что он её не заметит, я поднял его на руки, снова указал на далёкую повозку и повторил имена: «Том — Джек!»

Умное существо посмотрело мне в лицо, когда я опустил его на землю, а затем на повозку, залаяло и энергично завиляло хвостом, как будто
думало, что понимает меня. Тогда я снова указал на повозку, поднес к его носу старую кепку Тома и сказал:
«Иди к Тому», — и махнул рукой в сторону повозки.

Найденыш внимательно огляделся по сторонам, как бы проверяя, нет ли там кого-нибудь
Индейцев, а затем, вместо того чтобы идти по следам повозки, как я
предполагал, он начал спускаться на дно оврага,
начало которого вело к повозке; и, пройдя несколько прутьев,
остановился и вопросительно оглянулся на меня, как бы спрашивая: "Я прав?"

[Иллюстрация: "Иди к Тому".]

«Да, да, — нетерпеливо ответил я, жестом отпуская его, — иди к Тому!
иди к Тому!»
Теперь собака, казалось, полностью поняла, чего я от неё хочу, и весело побежала вверх по ущелью, то и дело скрываясь из виду.
на мгновение затерялся в изгибах ущелья.

 Я повернулся, чтобы спуститься в хижину за подзорной трубой, чтобы лучше
наблюдать за продвижением собаки, и при этом инстинктивно
бросил взгляд в сторону рощи, куда несколькими минутами ранее
вошли Сатанк и Джо, и увидел группу конных индейцев, которые
выбегали из леса и мчались через прерию вслед за упряжкой.

Кайова были так же близко к фургону, как и Фаунд, и казалось, что между собакой и индейцами вот-вот начнётся гонка.
доберись до команды первым. С помощью подзорной трубы я с волнением и тревогой наблюдал за приближением индейцев и собаки. Преследователи и мой посыльный вошли в пересечённую местность между долиной ручья и возвышенностью, и я мог лишь изредка видеть их. Чтобы лучше рассмотреть, я взобрался на вышку, где мы обычно развешивали свежее мясо, что позволило мне подняться ещё на несколько футов. Я попытался сосчитать индейцев, когда они бросились в погоню за фургоном, и понял, что их было около сорока.

Я наблюдал сначала за фоундами, а затем за кайова через стекло, пока
Пёс убежал так далеко, что скрылся из виду на возвышенности, продолжая бежать. Индейцев можно было разглядеть лишь время от времени.
Но я не мог сказать, кто из них ближе к повозке. Индейцы приближались к ней справа и сзади, а Фаунд должен был подойти почти вплотную. Я знал, что Том и Джек будут сидеть на сиденье в фургоне, под простынёй, не подозревая об опасности.
Грохот фургона заглушит любой шум, который могут издавать скачущие индейцы.
И они первыми узнают о присутствии кайова, если только не...
доходили до них вовремя, будут градом пуль и стрел, как
краснокожие окружили их.

Я сосредоточил подзорную трубу на белой крышке фургона, зная, что
остановка или поворот упряжки укажут, что мой посыльный
или преследователи добрались до них. Если Найденыш добирался туда первым, упряжка
останавливалась; Том и Джек обнаруживали индейцев, а затем быстро
выпрыгивали, распрягали мулов и привязывали их к колесам фургона; и
тогда яСначала я услышал выстрелы из их винтовок. Если бы индейцы добрались туда первыми и застали моих товарищей врасплох, я бы, наверное, услышал выстрелы из винтовок кайова ещё до того, как повозка остановилась бы, а испуганные мулы бросились бы наутёк.

Пристально глядя на повозку, я с радостью заметил, что она остановилась.
Мгновение спустя раздались два знакомых выстрела из карабинов Шарпа.
Они убедили меня в том, что Том и Джек получили моё предупреждение и сделали первые выстрелы.

"Хорошо!" — крикнул я, услышав их выстрелы. "Десять к одному, что эти выстрелы опустошили пару седел индейцев!"

Затем беспорядочный грохот огнестрельного оружия, время от времени сопровождаемый выстрелами
Шарпа, указывал на то, что бой продолжается. Покачивание вверх-вниз
голов скачущих индейцев, проезжавших между мной и фургоном, показало
, что краснокожие кружили вокруг упряжки; и когда они проходили мимо
справа и слева от фургона они, казалось, держались на почтительном расстоянии
.

Стрельба ослабла. В этот момент в мою сторону побежали люди и животные.
Когда они подошли достаточно близко, чтобы их можно было разглядеть через стекло, я увидел, что два вьючных мула
Они убежали от Тома и Джека после того, как их отвязали от повозки, и теперь направлялись в лагерь, преследуемые несколькими кайова.
Индейцы вскоре поймали мулов и привели их обратно.

 Стрельба почти прекратилась. От повозки я видел только белую крышу.
Индейцы, казалось, окружили моих товарищей и, вероятно, ждали ночи, чтобы подобраться достаточно близко и эффективно использовать свои винтовки. Это они могли сделать в темноте, выкопав стрелковые окопы на близком расстоянии от повозки
они бы взяли Тома и Джека в кольцо и расстреляли при свете дня.




 ГЛАВА XXIII

В ОКРУЖЕНИИ КИОВА

С наступлением сумерек я уже ничего не мог разглядеть. Время от времени раздавались выстрелы из их карабинов, и я был уверен, что мои товарищи по-прежнему сдерживают натиск дикарей.

Я всё время спрашивал себя: «Чем я могу им помочь?» Но ответа не было.


 Мне не хотелось ни есть, ни спать, но я приготовился к долгой, унылой ночи бдения.
 Позаботившись о лошадях в конюшне, я
Я зашёл в нашу землянку, принёс несколько одеял и бурую шкуру,
и, устроив уютную постель на остатках нашего стога сена, откуда мне
открывался довольно хороший вид на наш лагерь и окрестности, я
приготовился провести долгую ночь в мучительном беспокойстве.

Едва я устроился поудобнее, как сверху из ущелья донёсся какой-то шум.
Я быстро пришёл к выводу, что меня уже ищут индейцы, и стал напряжённо вглядываться и вслушиваться, чтобы определить, кто издаёт этот шум.


Вскоре я заметил в ущелье какой-то тёмный предмет, но вместо того, чтобы
кошачья поступь приближающегося индейца, стремительный галоп и
ко мне подскакал Найденыш с радостным лаем. В полутьме я увидел
что-то белесое на его шее, что, как я знал, должно быть сообщением от
Тома и Джека.

Прет в блиндаж, я зажег свечу, и, отвязав от находок
воротник бумажку, читаю Тома поспешно нацарапал записку:

 Пек: _Индейцы загнали нас в угол и забрали мулов. Мы оба
ранены, но не тяжело. Лежим под повозкой, вокруг тюки с волчьими шкурами. Пришлите нам несколько патронов для карабина.
 и надень на него ожерелье Билла, чтобы мы могли отправить его за Биллом.
 Береги себя._

 ТОМ.


"Нельзя терять ни минуты," — сказал я себе и, сев, быстро написал на обратной стороне записки Тома:

 БИЛЛ: _Приходи скорее с солдатами. Том и Джек примерно в трёх милях по Ларнедской тропе. Прочти на другой стороне. Пока что в лагере у меня всё в порядке._

 Пек.

 Я накормил хорошего пса и привязал к нему четыре патрона для винтовки Шарпа
Я завернул патроны — по десять штук в пачке — в старый носовой платок и приготовился отправить их.
Нашёл. Сначала я хотел повязать сверток ему на шею, но потом решил, что ему будет удобнее нести его в зубах.

Я привязал записку к его ошейнику, крепко зажал в зубах носовой платок с патронами и, сняв со стены бусы Билла, поднёс их к его носу, чтобы он почувствовал запах. При этом я повторял: «Иди к Биллу! Иди к Биллу!» — согласно указаниям его хозяина.


Фоунд завилял хвостом и посмотрел на меня так, словно понял мои слова.
пожелания. Я была уверена, что сначала он пойдет к Тому и Джеку, которые заберут
патроны, прочтут мою записку Биллу, снимут ожерелье и дадут
ему освежиться и отправят в форт.

Уставшему псу предстоял долгий и опасный пробег около двадцати
миль, в течение которых ему пришлось бы дважды проходить через кордон из
бдительных индейцев, окружавших моих товарищей; но это была единственная надежда на спасение.
спасая людей, и Найденный казался способным и готовым к этому начинанию.

Я был уверен, что если кайова не убьют его и не покалечат, то
Фаунд быстро справится с задачей. Он уже ускользнул от индейцев, когда возвращался в лагерь, и я очень надеялся, что его почти человеческий интеллект поможет ему.

 Первым делом после выхода из землянки Фаунд поднялся на крышу и немного постоял там, принюхиваясь. Затем он развернулся и рысью направился к оврагу, вверх по которому побежал.

Моё гнездо в сене было достаточно удобным местом для наблюдения, но не для защиты.
Тем не менее я вернулся туда, чтобы всё обдумать.

 Убывающая луна взойдёт около полуночи.  Если индейцы подождут до
тогда, прежде чем напасть, я должен был получить более чёткое представление о том, что меня окружает.

 Я подумал, что собака доберётся до повозки через час после того, как я её отпущу, и был уверен, что вскоре после этого она отправится в более долгий путь — к форту.  Это должно было занять два или три часа, и  я мог только догадываться, сколько времени уйдёт на то, чтобы разбудить Билла, одеть его, поднять Сондерса, а затем избавиться от Сондерса.  Мне казалось, что войска должны выступить не позднее полуночи
и добраться до моих товарищей за два часа.

С наступлением темноты я не слышал выстрелов со стороны фургона,
но спустя долгое время после того, как собака оставила меня,
когда я смотрел на восходящую луну, я услышал один или два выстрела,
по-видимому, из винтовок индейцев, но мои товарищи не отвечали.
Я предположил — и, как я впоследствии узнал, был прав, — что Фаунд добрался до фургона и что двое мужчин, зажигая спички, чтобы прочитать мою записку,
привлекли огонь индейцев. С другой стороны, мне показалось, что индейцы могли увидеть собаку и убить её.

Наконец на востоке забрезжил свет. Луна вот-вот должна была взойти, а значит, было уже после полуночи. Когда луна выглянула из-за верхушек деревьев и стало светлее, я начал вглядываться в предметы вокруг себя и мне показалось, что чуть ниже по ущелью я увидел что-то похожее на волка. Казалось, оно несколько раз меняло положение, но оставалось на одном месте слишком долго, чтобы это был волк.

Я собирался спуститься в блиндаж за подзорной трубой, но не успел сделать и шага, как вдруг в небо взметнулась огненная ракета
Стрела вылетела из предмета, на который я смотрел, описала изящную дугу и вонзилась в сено в нескольких футах от меня. Это была зажигательная стрела, выпущенная
индейцем, чтобы поджечь стог сена. Индеец не мог знать, что я лежу в сене, но подумал, что, выстрелив, он выманит меня из землянки и в свете костра сможет как следует прицелиться.

Я знал, что было бы глупо пытаться потушить пламя, которое тут же вспыхнуло.
 Я вскочил, сжимая в руках одеяла и бушлаты, чтобы побежать к блиндажу, и, когда я поднялся и показался на фоне
Сквозь пламя я услышал выстрел из ружья и почувствовал удар пули
в тюк, который держал в руках. Я не пострадал и бросился к двери хижины.
Вбегая внутрь, я услышал ещё один выстрел из ружья, донёсшийся из ущелья, и звук удара пули о дверной косяк. Сено уже вовсю горело, но я не беспокоился за наших лошадей в конюшне, которая почти полностью была охвачена огнём, потому что их защищала толстая земляная крыша.

Я закрыл дверь на засов и пробрался по туннелю в палатку.
Через смотровой люк открывался хороший вид на долину в радиусе пятидесяти ярдов.

Я мельком увидел индейца, который поджёг сено, когда он выглянул из-за выступающего берега, но не смог разглядеть его как следует, чтобы оправдать выстрел в тусклом свете. Индейца, который чуть не попал в меня, когда я вошёл в хижину, я не видел. Когда я повернулся, чтобы снова посмотреть на первого индейца, я увидел, как он осторожно вышел из своего укрытия, присел и, судя по всему, заглянул в дверь хижины. Просунув дуло карабина в отверстие в стене передо мной, я как можно точнее прицелился и выстрелил. Я увидел, что
Я попал в него, потому что он выронил винтовку, упал и скатился в воду, но быстро вскарабкался обратно в своё укрытие и больше не показывался.
Но вспышку от моего выстрела заметил мой бдительный сосед,
который через мгновение пустил пулю в крышу палатки над моей головой.


Вскоре сено сгорело, и только слабый свет луны освещал неясные очертания предметов. Тем не менее я мог хорошо видеть, что происходит в ущелье, так что ни один индеец не мог подойти к двери землянки незамеченным. Я стоял на тюке со шкурами,
Это позволило мне выглянуть в отверстие, но теперь я спустился и вырезал ещё одно отверстие в нижней части палатки, чтобы, лёжа под защитой тюков, я мог следить за вспышкой ружья моего соседа, когда он выстрелит в следующий раз. Я не видел, чтобы другой индеец пытался поднять своё ружьё, и был склонен думать, что мой первый выстрел, возможно, сделал его неопасным.

Пока я лежал среди тюков с мехом и смотрел в проделанное мной новое отверстие, мой сосед по ущелью выпустил ещё одну пулю в палатку надо мной. Если бы я остался в
Я занял прежнюю позицию.

 Я выстрелил в ответ на вспышку его ружья, но не мог сказать, попал ли я в него. Во всяком случае, он, похоже, был обескуражен, потому что больше ни один из индейцев не стрелял.

 Дыра, которую я проделал в нижней части палатки, находилась с восточной стороны, напротив двери в конюшню. Две другие двери палатки были с северной и южной сторон. Я отвязал их и приоткрыл, чтобы можно было
время от времени поглядывал в ту сторону; я не видел никаких признаков активности противника, и ближе к утру, когда стало холоднее, я перерезал ремни
Я связал тюк из шкур бизонов и устроил себе довольно удобную постель, с которой мог вести наблюдение.

 Это была долгая, томительная, мучительная ночь, полная тревоги.  Солдаты не приходили, а без них я не видел надежды на спасение ни для своих товарищей, ни для себя.

 Поскольку вокруг было тихо, я спустился в землянку через туннель и принёс ещё немного патронов, еды и холодного кофе.

Снова выглянув в иллюминатор, я с безнадёжным чувством заметил, что скоро рассветет, а от долгожданных спасателей по-прежнему ни слуху ни духу.

Внезапно я услышал топот копыт и вскочил на ноги, чтобы лучше видеть через дверь палатки.
Я посмотрел в ту сторону, откуда доносился звук, и смутно различил группу всадников, которые рысью огибали подножие утёсов к юго-востоку от лагеря, словно намереваясь проехать мимо него со стороны деревни Хаузена.

«Может быть, это подкрепление кайова, которое собирается присоединиться к отряду Сатанка?»
— спросил я себя. «Нет, они слишком плотно держатся вместе для индейцев.
Должно быть, это отряд капитана Сондерса, и они каким-то образом пропустили
тропа, которая привела бы их к осаждённой повозке. Но почему они не идут сюда, а проносятся мимо?
 Задаваясь этими мучительными вопросами, я стоял, слегка приоткрыв полог палатки, и осторожно выглядывал наружу, чтобы меня не застала врасплох пуля моего затаившегося врага. Когда группа всадников
оказалась почти напротив нашей палатки, я заметил, что один из
впереди идущих отделился от колонны и галопом поскакал в мою
сторону, а через мгновение раздался долгожданный голос Дикого
Билла:

"Привет, Пек, ты всё ещё в строю?"

Ответив ему утвердительным криком, я вышел из укрытия, на мгновение забыв об индейце, который целился в меня. Он не воспользовался этой возможностью, потому что понял, что попал в ловушку.
Он выскочил из оврага и побежал к ближайшим кустам за нашим сгоревшим стогом сена.

 Я крикнул Биллу, который был на той же стороне оврага, что и убегающий  кайова:

«Останови его, Билл! Убей его! Убей его!»
 Разведчик мгновенно развернул лошадь и поскакал за индейцем, который, поняв, что не успеет добраться до зарослей, прежде чем его настигнут,
остановился, развернулся, тщательно прицелился в приближающегося всадника и выстрелил.

 Лошадь и всадник рухнули на землю. Кайова бросил винтовку, выхватил нож и бросился вперёд, чтобы добить поверженного врага. Поскольку Билл теперь был между мной и индейцем, я боялся стрелять, чтобы не попасть в своего друга, который, как я видел, пытался освободиться от мёртвой лошади. Я побежал через овраг туда, где, как мне казалось, я мог помочь Биллу.
Не успел я добраться до вершины противоположного берега, как услышал выстрел, а затем боевой клич Билла.

 Когда я снова их увидел, Билл всё ещё лежал, вытянув одну ногу
Он лежал под своей мёртвой лошадью, а кайова лежал в нескольких футах от него.

 Я бросился к нему и помог освободиться от лошади. Встав на ноги, он заверил меня, что не ранен, а затем, взглянув на кайова и заметив, что его враг ещё жив, с ликующим боевым кличем Билл выхватил нож и бросился к своему умирающему противнику, желая снять с него скальп.

Я был так поглощён этим делом, что не заметил, как
капитан Сондерс со своими солдатами свернул с пути и теперь
скакал к нам галопом. Увидев это, Билл нетерпеливо окликнул его.
капитан, жестом приказывая ему вернуться:

"Не останавливайся здесь, Кэп! Здесь только один индеец, и я его прикончил!
Мы теряем время, а мы и так уже слишком много потеряли. Боюсь, что эти
киова ещё уйдут от нас. Быстро веди своих людей туда."

А потом, внезапно остановившись, чтобы прислушаться к грохоту выстрелов в сторону фургона, он воскликнул:


"Слышишь? Твой лейтенант открывает огонь, а через несколько минут эти кайова будут здесь как ураган. Расставь своих людей так, чтобы поймать их. Я догоню тебя."

"Но что ты сделаешь ради лошади?" - спросил Сондерс, отдавая команду
к переезду:

"Я одолжу вороного коня Пека".

Сондерс немедленно пустил своих людей галопом к фургону в прерии
.

Поняв намёк Билла на то, что нужно пересесть на другую лошадь, я поспешил в конюшню и вывел Принца.
Пока Билл снимал седло и уздечку со своей мёртвой лошади, я
торопливо седлал вороного коня, а Билл вкратце рассказывал мне, как они оказались здесь, в нашем лагере, а не у повозки.

"Добрались до Форт-Ларнеда вовремя, всё в порядке," — сказал он, "и
Он хотел вернуться со мной, но я запер его в своей комнате.
Сондерсу потребовалось целую вечность, чтобы собрать свою компанию и отправиться в путь.
Что ж, после того как мы тронулись в путь, я пришёл к выводу, что кайова услышат наше приближение и уйдут, если только мы не сможем обойти их с тыла. Поэтому я уговорил
капитана разделить своих людей, оставив двадцать человек под командованием лейтенанта Уилсона, чтобы они
залегли в лощине Эш-Крик и оставались там почти до рассвета, а затем
вышли на индейцев, окружавших повозку, и начали бы с них.
А с остальными тридцатью людьми мы обошли бы их с этой стороны.
Мы скакали как сумасшедшие, но путь сюда был неблизким, а лейтенант Уилсон должен был атаковать с другой стороны на рассвете, и он всё делал правильно.
К этому времени мы уже оседлали Принца, и, вскочив на него, Билл поскакал вслед за отрядом Сондерса. Он крикнул мне через плечо:

«Будь начеку, Пек, пока мы не вернёмся, потому что в лесу могут прятаться те, кто замышляет недоброе».



Глава XXIV

Бой капитана Сондерса


Оглянувшись, когда Билл поскакал прочь, я ясно увидел в кустах
На краю леса, позади нашего сгоревшего стога сена, к кустам были привязаны два индейских пони с седлами и уздечками. Это были лошади двух кайова, которые развлекали меня всю ночь и одного из которых только что убил Билл.

 Другой парень, который поджёг стог сена, как я полагаю, сбежал.

 Подумав об этом, я, естественно, повернулся, чтобы посмотреть на то место, откуда он выпустил горящую стрелу.

 «Я уверен, что попал в него, когда стрелял из палатки», — сказал я себе.
 «Интересно, сильно ли я его ранил? Я просто спущусь туда и посмотрю
если на земле есть кровь».
Подойдя к этому месту, я увидел что-то похожее на край грязного одеяла, торчащий из-за выступающего берега, где он прятался.
Опасаясь, что индеец, возможно, раненый, лежит там и ждёт, чтобы выстрелить в меня, я взвёл курок и осторожно подкрался к тому месту, откуда мог видеть, что происходит за выступом берега.
Там действительно лежал индеец, но без признаков жизни. Подойдя ближе, я обнаружил, что он мёртв и окоченел — вероятно, он истёк кровью вскоре после того, как я в него выстрелил.

 Перевернув тело, чтобы лучше рассмотреть его лицо, я
несколько удивлен, чтобы признать в особенности старый сломанный нос,
медицина-человек из лагеря Хаузен s.

Оставив тело там, где оно было, я поспешил обратно к палатке, чтобы взобраться наверх
на вышку с биноклем, желая увидеть все, что смогу, из
битва между кайова и солдатами в прерии. Нет и не было
много увидеть.

Отряд Сондерса слишком долго медлил с обходом, чтобы зайти в тыл к врагу. Лейтенант Уилсон атаковал на рассвете, согласно приказу, и индейцы, оставив осаду, бежали.
из фургона, отступали к ближайшему месту Уолнат-Крик
лес.

Со своей позиции я мог видеть, как отряд Сондерса пытается отрезать бегущих
Индейцы из леса, но им, похоже, удалось перехватить
только нескольких самых дальних. Сондерс, Дикий Билл и группа двинулись дальше
в погоне за убегающими кайова, пока они не скрылись из виду за
мыса леса.

Повернув подзорную трубу в сторону повозки, я увидел группу солдат, собравшихся вокруг неё. Вскоре повозка двинулась в сторону нашего лагеря в сопровождении всадников. Должно быть, солдаты отбили её.
мулы и упряжь.

 Когда обоз начал спускаться с возвышенности быстрой рысью,
мне пришло в голову, что все они голодны как волки, и,
спустившись в блиндаж, я начал готовить для них еду.

 Лейтенант Уилсон прискакал вперёд, чтобы рассказать мне о результатах боя на его участке, не зная, что я почти всё видел через стекло. Джек и Том, по его словам, оба были ранены, но не серьёзно. Они убили трёх кайова и двух пони
прибыли солдаты, и те убили ещё пятерых индейцев и захватили несколько пони во время атаки на рассвете.

 Я рассказал лейтенанту, как я планирую кормить его людей, и он сказал, что это его устроит. А ещё я сказал, что у нас достаточно зерна, чтобы накормить его лошадей, но нет сена.

 Когда подъехала повозка, я бросился к ней, чтобы поздравить своих товарищей с побегом и узнать, насколько серьёзно они ранены.

«Всего лишь несколько царапин», — равнодушно сказал Джек, несмотря на свою бледность.
Он выбрался из повозки с перевязанной левой рукой. «Я
Я получил стрелу в руку, но Том пострадал сильнее — пуля попала ему в бедро, но кости не задела. У вас есть что-нибудь поесть?
Я помог Тому выбраться и поддерживал его с одной стороны, пока он ковылял к блиндажу. Тем временем лейтенант и его солдаты позаботились о своих лошадях, после чего некоторые из них распрягли для нас мулов, а другие разожгли костёр и начали готовить завтрак.

Войдя в блиндаж вместе с Томом, я заметил свои одеяла, лежащие на полу, куда я их бросил, когда в спешке заходил накануне вечером.
и после того, как помогла старику сесть я собрал постельное белье для
сделайте ему паллет. При этом пуля, старый сломанный нос
стреляли в пакет упал на пол.

"Вот, Том", - сказал я, поднимая его и протягивая ему, "это последний знак внимания.
"Что?"

"Что?" "Старый негодяй был здесь?" Почему ты его не убил? — нетерпеливо спросил он.


"Я его убил. Он лежит вон там, в овраге, чуть дальше. Он и ещё один
загнали меня сюда на всю ночь, но я привёл Сломанного Носа, а Дикий Билл привёл другого."

Пока я готовил завтрак, я рассказал им о своём маленьком приключении прошлой ночью.


"Пока кофе варится, лейтенант," — сказал Джек, когда я закончил.
"Пойдём посмотрим на мёртвых индейцев. Я хочу убедиться, что они действительно мертвы."
Когда они вышли, я крикнул им вслед:

«Пока ты этим занимаешься, сходи вон туда, в заросли, за сгоревшим стогом сена, и приведи двух индейских пони. Я ещё не успел их собрать».
Через некоторое время они вернулись, привели лошадей и привязали их к повозке.

"Вы с Биллом отлично поработали с этими двумя", - сказал Джек, когда они с
Уилсоном вернулись в каюту. "Я только сожалею, что не имел удовольствия
вести дела для старого Сломанного Носа самому, потому что я был ему должен"
это.

Мы только что закончили завтракать, когда один из солдат
крикнул:

- А вот и Дикий Билл, скачущий так, словно за ним гнался сам дьявол! Интересно, что случилось?
Посмотрев в ту сторону, куда ушёл отряд Сондерса, мы увидели, что разведчик возвращается один, быстро скача на лошади.

Когда он подъехал к нам, то сказал, что капитан Сондерс и двое его людей
были ранены, одна лошадь убита, несколько ранены. Один солдат, как считалось, был смертельно ранен; и Билл пришёл за нашей упряжкой и повозкой, чтобы отвезти их в наш лагерь, так как двое солдат не могли сидеть на своих лошадях.

 Вскоре мы уже были заняты тем, что запрягали мулов, а Билл рассказывал нам подробности их боя. Оказалось, что, преследуя убегающих
Кайова Билл в сопровождении нескольких солдат отделился от Сондерса и основного отряда.
Разведчика, который мог бы направить капитана, не было рядом, и тот в своём рвении преследовать врага
Они совершили ошибку, погнавшись за индейцами в лес,
что те и предвидели и устроили солдатам засаду.

"Я думал, капитан умнее, — сказал Билл, — но отчасти это была и моя вина. Я знал, что он никогда раньше не сражался с индейцами, и мне следовало остаться с ним и не пускать его в заросли."

Несмотря на то, что он был калекой, старый Том, прихрамывая, вышел из землянки с маленьким сундучком для лекарств и связкой тряпок под мышкой для перевязок. Он настоял на том, чтобы пойти с командой и сделать всё, что в его силах, для раненых.

Из-за раненой руки Джек не мог управлять упряжкой, поэтому мы оставили его в лагере, а я поехал дальше, погоняя мулов. Лейтенант Уилсон получил приказ оставаться в нашем лагере со своим отрядом до дальнейших распоряжений.


 Когда Тому помогли забраться в повозку, он предусмотрительно крикнул мне:

«Пек, брось туда немного постельного белья и возьми с собой еды — сахар, кофе, галеты и мясо, а также походный котелок, сковородку и несколько жестяных кружек».
Я вспомнил о тюке с бизоньими шкурами, который я разрезал в палатке накануне вечером для собственного удобства, и позвал одного из солдат
Он помог мне, вынес их и сложил в повозку вместе с провизией и посудой. Затем я взял вожжи и хлыст и тронулся в путь рысью, а Дикий Билл ехал рядом.

 Пока мы ехали, я спросил разведчика:

 «Сколько кайова убили вы и отряд Сондерса?»

«Ещё не все вернулись, — ответил Билл, — но, думаю, мы поймали семь или восемь. Я поймал троих. Это всё, что я смог поймать, прежде чем они скрылись в лесу; и, конечно, когда они добрались до зарослей, мне пришлось прекратить погоню и отпустить их».

«Слишком уж велика надежда на то, что старого Сатанка найдут среди убитых», — сказал Том.


 «Нет, боюсь, мы не найдём его среди них, — с сожалением ответил Билл, — потому что, думаю, удача снова его спасла, если только он не оказался среди тех, кто был убит рядом с повозкой.  Если у меня будет время
Я объеду прерию и хорошенько рассмотрю их всех,
и, может быть, среди них найдется старый негодяй; но я буду удивлен, если он
да, потому что ему удивительно везет выбираться из трудных мест ".

"Тебе не кажется, Билл, - спросил я, - что это было довольно плохо спланированное мероприятие?"
экспедиция старого Сатанка, учитывая, что у него репутация
такого успешного рейдера?"

"Да, на этот раз он, конечно, все испортил, и еще несколько таких же
неудачи заставят его последователей выбрать другого лидера. Я думаю, что он
теряет контроль над тропой войны, и мы скоро увидим Сатанту или Биг
Три выходит вперёд как предводитель враждебных кайова. Когда то, что
осталось от этих парней, вернётся в свою большую деревню и пересчитает носы,
поднимется такой вой против старого Сатанка, что я не верю, что он
когда-нибудь снова сможет собрать вокруг себя много последователей. Запомни, что я тебе сказал
Ты, Сатанта, или Большое Дерево, в будущем станешь военным вождём кайова.
Мы нашли капитана Сондерса и его людей примерно в двух милях от нашего лагеря.
Они спешились на опушке леса рядом со старым индейским лагерем и с нетерпением ждали нашего прибытия. У самого Сондерса голова была грубо перевязана старым носовым платком из-за скользящего ранения стрелой над правым ухом. Кровь обильно текла по его лицу и одежде, но ранение было несерьёзным. Его лошадь получила пулю в плечо, из-за чего сильно прихрамывала.

 По виду Сондерса Том понял, что тот тяжело ранен.
Я подошёл к нему, чтобы перевязать его раны, когда капитан сказал:

 «Не беспокойтесь обо мне, мистер Вэнс. Я не сильно ранен, но если вы можете помочь бедному Долану, который лежит за тем деревом, сделайте для него всё, что в ваших силах. Он тяжело ранен, харкает кровью и слабеет...»
Он говорил, ведя меня к раненому. «Стрела пробила ему грудь и застряла в шее лошади, стоявшей в паре шагов позади него. Я и не подозревал, что они могут так метко стрелять этими стрелами».
 Осмотрев рану Долана, Том по своему опыту понял, что помочь ему уже нельзя, потому что стрела прошла через
лёгкое было повреждено, и внутреннее кровотечение, казалось, медленно уносило его жизнь.
 Перевязав рану и дав мужчине стимулятор, Том и капитан на мгновение посовещались, а затем сообщили пациенту, что, хотя его состояние довольно серьёзное, оно не совсем безнадёжное и что его единственный шанс — как можно скорее вернуться в форт Ларнед, где военный хирург сможет оказать ему надлежащую помощь.

 У другого раненого была сломана рука. Том наложил шину и перевязал рану, и вскоре им обоим стало относительно комфортно среди бизоньих шкур в фургоне. Ещё несколько человек
получили лёгкие ранения, но «годны к службе».
Пока всё это происходило, люди Сондерса достали провизию и
посуду, пожарили немного мяса, сварили кофе и позвали нас
поесть. Это был первый намёк Сондерсу на то, что в отряде
есть такая роскошь, как еда, и, вдохнув приятный аромат
кипящего кофе, он повернулся к нам с Томом и поблагодарил
нас за заботу.

«Капитан, — сказал Том после того, как мы поели, — команде пора отправляться в Форт-Ларнед. Как вы планируете доставить туда этих людей? Если
Я могу помочь вам любым способом, я к вашим услугам".

"Спасибо", - ответил Сондерс. "Мой план состоит в том, чтобы отправить полдюжины человек
с фургоном в качестве сопровождения и каким-нибудь ответственным человеком во главе. Затем я отправлюсь в ваш лагерь и, забрав оттуда Уилсона и его отряд,
отправляюсь в деревню Тохаузена, чтобы попытаться выяснить, не
спрятали ли его люди этих врагов. А завтра мы все переберёмся в
форт. Я отправлю команду с требованием привезти завтра немного
зерна для лошадей и другие припасы, которые нам понадобятся.
может понадобиться. Будет лучше, если мы останемся и доставим вас всех в целости и сохранности в форт
Ларнед." Затем, повернувшись к Дикому Биллу, он спросил: "Как ты думаешь, Билл,
шести человек будет достаточным эскортом, чтобы сопровождать фургон и раненых
мужчины, как вы думаете, есть ли какая-нибудь опасность встречи с враждебно настроенными кайова?

"Никто, кроме мертвых", - ответил Билл. "Команда может спокойно пройти через это".
теперь.

«Что ж, — сказал Сондерс, — я подумывал о том, чтобы попросить мистера Вэнса или мистера Пека
взять на себя заботу о раненых и довести их до места назначения».

«Том справится с этим, — предложил Билл, — ведь раненым может понадобиться помощь в пути».

«Что ж, решено», — нетерпеливо сказал Том и направился к повозке, не дожидаясь решения капитана. «Капитан, пожалуйста, назначьте сопровождение и отправьте их за мной. Они скоро нас догонят».
Забравшись в повозку, он взял в руки кнут и поводья и тронулся в путь.

Капитан быстро вскочил на коня, сопровождавшего его, и поскакал за повозкой.
Затем он сам сел на коня одного из раненых, и мы отправились в наш лагерь.
Я ехал на одном из пони кайова, захваченных в бою.

 Лошади были довольно тощими, как и индейские пони
Обычно в это время года они выглядят так — результат голодания зимой, — но, без сомнения, в них есть сила, которая проявит себя, как только появится трава. Ведь индейский воин всегда выбирает самого быстрого и выносливого коня для похода.


Прибыв в лагерь, капитан Сондерс приказал своим людям расседлать и напоить лошадей, а затем выставить часовых, чтобы животные могли отдохнуть часок, прежде чем отправиться в деревню Тохаузена.

Некоторые из людей лейтенанта Уилсона убили несколько антилоп и приготовили много мяса,
предполагая, что люди Сондерса
приходили голодными, как они и делали. Сондерс, Уилсон, Билл и я.
перешли в землянку, чтобы съесть то, что приготовил для нас Джек.

Пока мы ели, я сказал капитан Сондерс что-то из моего опыта
за прошедшую ночь и выставлены пуля, старый сломанный нос
стреляли в сверток из одеял в руках.




ГЛАВА XXV

МЫ РАССТАЕМСЯ С ДРУЗЬЯМИ


Отряд капитана вернулся из деревни Тохаузена около заката.
Он сказал, что у него состоялся дружеский и плодотворный разговор со старым вождём и его последователями, и все они подтвердили свои прежние
Они заявляли о своей дружбе с белыми и говорили, что не будут иметь никаких дел с врагами.

«Мы должны отнестись к этому с долей скептицизма, — сказал Дикий Билл, который был переводчиком во время разговора. — Пока я был там, я расспросил кое-кого из их молодёжи и женщин и узнал, что они были в курсе всего происходящего до тех пор, пока лейтенант Уилсон не появился и не напугал их сегодня утром. Это говорит о том, что до этого момента несколько парней Тохаузена были на стороне Сатанка.
во время панического бегства эти ребята, должно быть, вернулись в лагерь Тохаузена и рассказали о сражении, в котором они участвовали. Но они, похоже, не знали ни о нашей части сражения у ручья, ни о том, что старый Сломанный Нос и ещё один индеец получили здесь своё лекарство. Я рассказал им об этом. И чтобы всё выглядело так, будто старый Любопытный
получил по заслугам, я сказал им, что человек, который с ним
справился, был тем самым, кого старый Любопытный пытался сжечь,
когда в тот день поджёг траву на дне оврага.

«Молодец, Билл!» — воскликнул Джек.  «Я не хочу принижать заслуги Пека, но пусть его люди думают, что я наконец-то поквитался со старым негодяем».
 После ужина, когда наступила ночь, холодный ветер напомнил нам о
другой проблеме, о которой мало кто из нас задумывался. Что нам было делать с постелью для солдат, которые в спешке покинули гарнизон, даже не подумав о том, что им придётся провести ночь на улице?


Около таверны послышался грохот повозки, направлявшейся в сторону форта Ларнед. Казалось невероятным, что Том может вернуться из
Мы так спешили в форт на нашей упряжке мулов, но с той стороны приближалась повозка.


Мы все стояли на берегу, смотрели, прислушивались и гадали, кто бы это мог быть.
И вдруг мы услышали, как часовой на той стороне крикнул: «Стой! Кто идёт? — А затем,
очевидно, решив, что имеет право проверить документы вновь прибывших без соблюдения формальности в виде вызова сержанта охраны, часовой впустил двух всадников, которые рысью подъехали к костру.

Прибывшие оказались двумя солдатами, которые доложили, что немного позади
приближались две упряжки из шести мулов в сопровождении дюжины кавалеристов
под командованием сержанта. Они были отправлены командиром
офицер, по предложению Тома, так быстро, как только это было возможно, запряг их
после того, как наша команда с ранеными прибыла в форт.

Через несколько минут подошли команды и сопровождение, допущенные часовым.
Вскоре мы узнали результаты поездки Тома. Тяжело раненный солдат,
Долан скончался вскоре после прибытия Тома на пост. По прибытии
в форт Том немедленно поехал в кабинет адъютанта и доложил
доложил командиру о результатах боя и состоянии раненых, а затем поспешил в госпиталь в сопровождении майора
и нескольких других офицеров и солдат, которые жаждали узнать все подробности.

К этому времени из-за раненой ноги Том так сильно хромал, что понял:
он не сможет вернуться в наш лагерь с припасами.
Наша упряжка мулов тоже была не в состоянии вернуться немедленно, поэтому
Том предложил майору быстро запрячь пару упряжек из шести мулов и отправить их под конвоем в лагерь с провизией и кормом
для людей и лошадей Сондерса; и он очень вдумчиво посоветовал
отправить одеяла солдат Сондерса, что и было незамедлительно
сделано.

 Одной упряжки было бы достаточно, чтобы доставить припасы Сондерсу,
но Том подсчитал, что, если отправить две упряжки, вторую можно будет использовать на следующий день, чтобы вернуть нашу добычу на пост.

Капитан Сондерс не мог нахвастаться предусмотрительностью и бескорыстием старика.
 «Он, безусловно, ценный человек среди солдат, — сказал он, — потому что он всегда знает, что делать и как это делать».

- Кэп, - вмешался Дикий Билл, - пожалуйста, не забывай, что я
предположил, что Том был тем человеком, которого следовало отправить в это путешествие.

"Так вы и сделали, - признал Сондерс, - и вы, безусловно, знали своего человека".

Я поручил использование нашей палатки охране капитана Сондерса.;
Они засунули тюк со шкурами в устье туннеля под треножником, чтобы перекрыть сквозняк, а остальные тюки вынесли наружу и устроили себе очень уютное жилище.

 Остальные мужчины разложили постели на открытой равнине, за пределами палатки, положив под головы седла вместо подушек. Большинство из них рано легли спать, чтобы
чтобы укрыться от холодного ночного ветра и усталости, в то время как некоторые всё ещё сидели у костра и обсуждали события дня.

 Офицеры и Дикий Билл собрались спать с нами в хижине, и после того, как мы расстелили кровати, я рассказал Биллу о событиях утра и о том, что он потерял лошадь.

«Да, — сказал он, — во всей стране нет ни одной лошади, которая была бы так же хороша, как мой Чарли, а может, в чём-то и лучше. И это ваш Чёрный Принц. И я собираюсь уговорить вас, ребята, продать мне эту лошадь, потому что я влюбился в него и он мне очень нужен».
бизнес.

- Ну, Билл, - сказал Джек, от души смеясь над простодушием скаута,
- ты же не какой-нибудь торговец лошадьми. Если вы хотите купить мужчины
лошади необходимо смирить его и сделать его без записи вместо
заявите на него."

"Если бы я имел дело с наездниками, я мог бы поступить именно так", - ответил он.
Билл, «но когда я имею дело с честными людьми, которые, как я знаю, не воспользуются моим положением, я предпочитаю вести с ними дела по-честному. И я говорю тебе, честный индеец, что Чёрный Принц — одна из лучших лошадей, на которых я когда-либо ездил. Я слышал, что вы, ребята, отказались от предложения в двести
и пятьдесят долларов от кого-нибудь из офицеров в форте. Вот что я тебе скажу: я дам тебе за него триста долларов, а если этого будет недостаточно, я дам тебе больше. У меня с собой нет денег, но когда мы доберёмся до форта, я могу получить их у Вайссельбаума. Что ты на это скажешь?

Было забавно слушать бесхитростное предложение этого
свободолюбивого и бескорыстного парня. Он не принимал во внимание
то, что только что оказал каждому из нас услугу, которая была гораздо
ценнее, чем несколько таких лошадей. Он не думал о том, что мы
Мы были в долгу перед ним из-за того, что его лошадь погибла во время нашей службы.
 Нет, это было просто одно из военных несчастий.

 Но Том, Джек и я, хотя и не сказали друг другу ни слова об этом, каждый про себя решил, что мы должны подарить вороного коня Дикому Биллу, чтобы возместить его потерю и выразить нашу признательность за его мужественный поступок и бесценную услугу в трудную минуту.

В ответ на его вопрос "Что ты скажешь?" и выразительный взгляд Джека
Я сказал:

"Не посоветовавшись со своими партнерами по этому вопросу, Билл, конечно, я
Я не могу говорить за них, но думаю, можно с уверенностью предположить, что вы получите лошадь.
А в будущем у вас будет достаточно времени, чтобы договориться о цене.
"Ну вот, мне нравится, как ты говоришь," — сказал он с довольной улыбкой. «Когда мы доберёмся до форта, вы с Джеком сможете обсудить это с Томом и сообщить мне, о какой цене вы договорились, а я пока найду деньги».
Ночь прошла спокойно. Как и сказал Билл, враги были слишком измотаны, чтобы думать о возвращении и нападении на нас. На следующее утро после завтрака лошадей оседлали, повозки нагрузили, и мы выступили в путь
На тропе Форт-Ларнед рота двигалась первой в «колонне по четыре»,
за ней следовали две упряжки из шести мулов, а затем «конный двор»,
которым управляли солдаты из охраны, выполнявшие роль «арьергарда». Билл, Джек и
я ехали во главе колонны вместе с офицерами роты.

Когда мы достигли вершины холма, примерно в двух милях от нашего недавнего лагеря, офицеры свернули на обочину, чтобы попрощаться с лагерем Койотелоп.
Мы заметили несколько
Индейцы — кто верхом, а кто пешком — бродили вокруг землянок.

 «Кто-то из людей Тохаузена, — предположил Билл, — присматривает за телами старого Ноузи и его приятеля и собирает остатки еды в старом лагере.  Они отнесут этих двух мёртвых оленей в свой лагерь и похоронят их».

Я спешился и достал бинокль, чтобы лучше рассмотреть индейцев.
Я подтвердил догадку разведчика, потому что ясно видел, как группа людей собралась вокруг тел двух мёртвых индейцев и, по-видимому, поднимала их на своих пони.

«Вот, Пек, — сказал Билл, заметив подзорную трубу, которую я держал в руках, — ещё одна вещь, которую я хотел бы купить или выменять у тебя, потому что моя вчера утром сломалась, когда моя лошадь упала вместе со мной. А мне нужны очки, а ты возвращаешься в Ливенворт, где тебе не составит труда достать ещё одну пару».
 Взяв трубу, чтобы рассмотреть её, он спросил: «Сколько она стоит?»

«В Ливенворте это обошлось нам в двадцать долларов, — ответил я. — Это удобные вещи для равнин, но нам они не понадобятся, когда мы вернёмся в поселения. Я поговорю об этом с Томом, и, думаю, мы позволим
Он будет у вас, когда мы будем готовы отправиться в путь от форта
Ларнед.
"Ну, здесь он должен стоить больше, чем в
Ливенворте, и я заплачу вам столько, сколько, по вашему мнению, он стоит. Конечно,
У меня сейчас нет денег, потому что, думаю, мне придётся занять их у всех, кого я знаю, чтобы заплатить тебе за эту лошадь. Но если ты будешь доверять мне до тех пор, пока я не приеду в Ливенворт, я заплачу тебе тогда. То есть я предполагаю, что вы, ребята, задержитесь в Ливенворте на какое-то время — по крайней мере, до тех пор, пока вы не потратите свои деньги.

— Что касается нас с Томом, — заметил Джек, — то, по-моему, у каждого из нас есть
Я планировал отправиться на восток, когда мы туда доберёмся, но думаю, что можно с уверенностью сказать, что ты найдёшь Пека в Ливенворте, потому что там есть кудрявая девушка, о которой он говорит даже во сне.
"Ну, это решает дело," — сказал Билл, усмехнувшись и подмигнув Джеку.

Проезжая мимо поля недавней битвы, мы объехали его и осмотрели тела всех погибших кайова, надеясь, хотя и не ожидая, найти Сатанка, но были разочарованы: старый кровожадный демон снова ускользнул.  Все эти тела были сильно растерзаны волками, но их
Его черты лица сохранились достаточно хорошо, чтобы мы могли опознать его, если бы он был среди павших. Непостижимое провидение
позволило этому кровожадному демону бродить по равнинам ещё несколько лет.


Когда мы приблизились к посту, нам навстречу вышли несколько офицеров и солдат, которым не терпелось узнать подробности сражения. Загоны с пленными пони, их индейскими сёдлами и уздечками, а также другими трофеями, добытыми людьми Сондерса, привлекли большое внимание. Люди Сондерса, казалось, были в восторге от того, что им удалось это сделать.
Их первое столкновение с индейцами было так удачно спланировано и осуществлено.


Когда капитан со своим отрядом направился к конюшне, мы с Биллом и Джеком в сопровождении шести мулов, везущих нашу добычу, двинулись дальше.
Мы прошли через гарнизон и разбили лагерь примерно в полумиле ниже, в укромной излучине Пауни-Форк.

Выгрузив вещи из фургона, мы отправили упряжку обратно в гарнизон, а сами занялись установкой палатки и обустройством лагеря.
Мы рассчитывали, что нам придётся провести здесь несколько дней.
отчасти из-за Тома, отчасти для того, чтобы дождаться поезда Китчена, который должен был прийти из Нью-Мексико и на котором мы рассчитывали отправить наши волчьи шкуры в Ливенворт, если, конечно, мы не продадим их здесь.

 Приведя всё в порядок и оставив Джека присматривать за лагерем и готовить ужин, мы с Биллом вернулись на почту, чтобы навестить Тома в больнице, освободить Фаунда, который всё ещё был заперт в комнате Билла, и привести нашу упряжку мулов обратно в лагерь.

Мы обнаружили, что старик всё ещё сильно хромает из-за раны в бедре,
но врач сказал, что через несколько дней он сможет отправиться в путь.

Верный пёс был рад нас видеть и рад, что его выпустили. Он был очень голоден, потому что ничего не ел с тех пор, как я дал ему корм в землянке перед тем, как отправить его с посланием к Биллу.

Когда я запрягал нашу упряжку мулов в конюшне роты Сондерса,
капитан подошёл ко мне и настоял на том, чтобы я пошёл с ним в интендантскую службу и
загрузил туда пайки и корм, на которые он получил реквизит,
чтобы заменить припасы, которые его люди и лошади израсходовали в
лагере Койотелопе.

 Работа по улаживанию наших деловых вопросов и получению всего необходимого
подготовка к обратному путешествию теперь легла на меня, хотя у меня была возможность
проконсультироваться с Томом по всем важным вопросам.

Как уже говорилось, наш зимний улов волчьих шкур насчитывал что-то около
более трех тысяч. Все это были высушенные и скрученные в один из
Складские помещения Weisselbaum это. Примерно четверть этих шкур принадлежала крупным серым волкам, или «лобо», как их называют мексиканцы.
В то время на равнинах их шкуры оценивались в один доллар и двадцать пять центов каждая.  Остальные три четверти принадлежали койотам, которые стоили семьдесят пять центов
каждый. Помимо этих, там были несколько тюков шкур из
маленькая желтая лиса, стоимостью двадцать пять центов каждая. В этих цифр
всю массу следует принести нам что-нибудь за двадцать-шестьсот долларов.
По совету Тома я предложил все это Вайссельбауму за две тысячи пять центов
, но он, похоже, решил, что сможет получить их дешевле, и воздержался.

Однажды, когда переговоры достигли этой стадии, к нам подъехал караван мулов Китчена и разбил лагерь неподалёку.  Это заставило Вайссельбаума сосредоточиться на деле.
 Он немедленно поспешил в наш лагерь и принял моё предложение.
Он принял моё предложение и выписал мне чек на имя Кларка и Грубера[E] (М. Э. Кларк и Э. Х. Грубер), банкиров из Ливенворта, на двадцать пятьсот долларов.
Кроме того, я взял из его сейфа триста пятьдесят долларов, которые мы у него хранили.


 Хорошо известно, что в сухой и чистой атмосфере равнин раны на теле заживают с поразительной быстротой. Возможно, в случае с Томом это было связано с успешным завершением наших деловых отношений.
Но примерно в то же время мы с Джеком были поражены
а также был рад видеть, как Том, прихрамывая, входит в лагерь и отчитывается о выполнении
обязанностей.

 Билл передал через Тома, что он, капитан Сондерс и лейтенант
 Уилсон собираются поужинать с нами, и сразу после отбоя все трое приехали в лагерь в сопровождении Фаунда.

«Ну что ж, ребята, — сказал Билл, спешиваясь и привязывая Чёрного Принца к повозке, — вы ещё не сказали мне, сколько вы собираетесь взять с меня за эту лошадь.
Если вы дадите мне знать, я сразу же пойду к Вайссельбауму и возьму для вас зелёные, потому что он сказал, что отдаст их мне».

"Мы обсудили этот вопрос, законопроект", - сказал он, выступая за нашу партию,
"и пришли к выводу, что, видя, как вы потеряли свою лучшую лошадь в нашем
обслуживание, и хорошее обслуживание, вы сделали всех нас
пути, а старые-время дружбы и так далее, что это будет не
больше, чем для нас, чтобы сделать вам подарок Черного Принца, подчиняясь только
с условием, что если законный владелец лошади не ставилась
и к нему претензий, то вам придется принять его условия, но это
очень отдаленной перспективой".

«Ты это серьёзно, Том? Так ли это, ребята?» — растерянно спросил скаут
Он был поражён такой удачей и переводил взгляд с одного из нас на другого. «Значит, я получу эту прекрасную лошадь, не заплатив вам ни доллара?»
 «Именно так! Вот какую работу мы тебе поручили», — ответили мы.

— Ну что ж, ребята... — неуверенно начал Билл, пытаясь придумать, как бы получше поблагодарить их.

 — Да ладно тебе! — перебил его старый Том в своей грубой и добродушной манере, пытаясь помочь Биллу выйти из неловкого положения.  — Лошадь твоя, и  я не хочу больше ничего от тебя слышать.

Зная, что Билл отлично стреляет из винтовки и пистолета, я решил, что раз он выразил желание купить наш полевой бинокль, то я потребую от него продемонстрировать своё мастерство в качестве расписки за покупку бинокля.
Соответственно, я выбрал бубнового туза из нашей старой, сильно испачканной колоды карт и написал на нём:

[Иллюстрация:

 20 долларов.
 По требованию, после даты, я обещаю выплатить
 Р. М. Пеку сумму в двадцать долларов,
 (20 долларов США.), за полученную стоимость.

 его

 Дикий [бриллиантовый] счет.

 Марк.

 Форт-Ларнед, Канзас.
17 марта 1862 года.]

"Но, Билл," — вмешался я после того, как Том резко оборвал его, говоря о лошади, —
"я не собираюсь так дёшево с тобой расплачиваться за подзорную трубу.
Тебе придётся отдать мне расписку на двадцать долларов."

"Ну, я думаю, я могу занять эту сумму у кэпа Сондерса или мистера Уилсона,
вот, и заплатить вам наличными", - ответил он.

"Нет, мне не нужны деньги ... Я хочу, чтобы на этой карточке была написана ваша записка,
подписанная пулей, выпущенной вами в центр туза с расстояния десяти
шагов".

Сказав это, я достал подготовленную мной открытку и прочитал
надпись для него.

"А теперь я прикреплю карту к этому дереву," — продолжил я, — "а ты встанешь спиной к карте с пистолетом в руке, отойдёшь на десять шагов, повернёшься лицом и выстрелишь в туза. И если ты не выбьешь центр, ничего не получится — мне придётся написать ещё одну записку на другом тузе, и тебе придётся попробовать ещё раз.
"Ха! это легко, — сказал Билл с уверенной ухмылкой. "Тебе больше не придётся тратить свои карты."

Я знал, что он сможет это сделать даже с расстояния в двадцать шагов, потому что уже видел, как он проделывал подобные трюки.  С величайшим безразличием он попятился
Он подошёл к карте на дереве, отступил на десять шагов — хороший, длинный шаг — и сделал изящный «офицерский разворот», мгновенно выстрелив, не целясь, и оказавшись лицом к карте. Мы все увидели дырку в центре ярко-красного туза.

 «Чёрт возьми, вот это выстрел!» — воскликнул Сондерс в неподдельном изумлении. «Ты можешь сделать это снова, Билл, или это был просто несчастный случай?»
«Я вставлю для тебя ещё один шарик в ту же лунку», — небрежно ответил разведчик, поднимая пистолет и стреляя.

Недоверие Сондерса и Уилсона заставило их подойти к дереву
и внимательно изучи карточку.

"Полагаю, в тот раз ты, должно быть, пропустил все дерево целиком, Билл", - сказал капитан.
внимательно изучив карточку и дерево. "Дырку не
на заказ любые большее, что я могу видеть, и я не могу найти любое другое отверстие в
дерево".

"Конечно, нет. Я не хотел портить карту; но вторая пуля
находится там, прямо поверх первой, и я готов поставить на нее лошадь.
А теперь отойди в сторону, пока я не покажу тебе другой трюк. Я собираюсь
на этот раз снять правый кончик ромба. "

И с щелчком его пистолета нужная точка исчезла - последняя
Отверстие врезается в край первого отверстия.

"Теперь обратите внимание на левую точку."
И левая точка исчезла — всё красное стёрлось, осталась лишь небольшая полоска над и под первым отверстием.

«Ну вот, Пек, — с сожалением заметил он, перезаряжая пистолет, — мне пришлось почти испортить карту, чтобы показать этим ребятам, что я не притворяюсь».
«Разве это не лучше, чем у дьявола?» — заметил Уилсон, переводя взгляд с мишени на Билла и с Билла на мишень в нескрываемом изумлении.

«Что ж, я слышал о такой феноменальной стрельбе, — сказал Сондерс, — но
Я никогда раньше не видел ничего подобного и не поверил бы, что такое возможно, если бы не увидел сам. В этом есть какой-то подвох, Билл?
"Насколько я знаю, ничего, кроме того, что ты видел, нет. Теперь, если ты думаешь, что
второй выстрел пришёлся мимо дерева, Кэп, — заметил разведчик, снимая карту и передавая её по кругу для осмотра, — возьми вон тот топор и выруби их всех, и если ты не найдёшь там четыре тёмно-синих шарика, я съем чипсы.
Лейтенант Уилсон схватил топор и вскоре вырезал четыре побитые, но различимые пули.

«Я бы многое отдал, чтобы так стрелять. Как ты это делаешь?»
Билл? - спросил капитан.

"Не знаю, как я это делаю", - ответил разведчик. "Я всегда мог всадить свои пули
примерно туда, куда хотел, и не могу сказать, как я это делаю. Я не
очень стараюсь, но просто бросить ее и отпустил, не взяв
какой-либо конкретной цели, и почему-то мяч идет прямо там, где я смотрю. Конечно, я постоянно тренируюсь, и, полагаю, это некоторым помогает.
 «Тренировками этого не объяснишь, капитан, — сказал старый Том. Это дар — природный талант, которым обладают некоторые люди. Точно так же, как некоторые люди обладают природным даром красиво писать».
Он делает это с лёгкостью, в то время как другие, сколько бы ни практиковались, могут достичь лишь умеренного мастерства.
Теперь Пек, Джек или я, благодаря постоянной практике, можем неплохо обращаться с пистолетом или винтовкой, но нам не сравниться с Биллом. Лучшее, что мы могли сделать в среднем с расстояния от пятнадцати до двадцати шагов, — это попасть тремя-четырьмя пулями из шести в игральную карту. Это было бы неплохо для стрельбы по человеку, но Билл может попасть каждым шариком именно туда, куда хочет. Я видел, как он стрелял по мишени с пятью отверстиями и попадал в каждое из них, как и было задумано
Он отдавал их ему вот так: «Центр! Верхний правый! Верхний левый! Нижний правый! Нижний левый!» — и попадал мячами в центр каждого поля так точно, как если бы забивал их гвоздями с помощью молотка. И он почти так же хорошо играет верхом и на бегу. Но пойдёмте, друзья, ужин остывает.

После ужина, несмотря на то что его недавно раненная рука всё ещё немного болела, Джек достал свою скрипку и сыграл несколько мелодий, а мы все присоединились к пению.


В ходе разговора я спросил капитана Сондерса, что стало с моим бывшим покровителем, лейтенантом Лэнгом, которого я давно не видел.
гарнизон недавно.

"О, Лэнг уволился по собственному желанию. Уехал с последним почтовым дилижансом из Санта-Фе," — ответил капитан. "Хотя ты
привел в порядок документы его компании и спас его - или, скорее, его богатого папочку,
- от необходимости платить дяде Сэму кучу денег, чтобы уладить дело
по его счетам, тем не менее, во многих отношениях было очевидно, что он абсолютно
некомпетентен в управлении компанией, и ему намекнули из
штаб-квартиры, что его отставка была бы приемлемой ".

Том, Джек и я ранее обсуждали уместность нашего создания
мы решили сделать какой-нибудь подарок двум офицерам в знак нашей признательности за их чрезвычайно быструю и своевременную реакцию в трудную для нас минуту.
Поскольку у нас не было ничего подходящего, мы решили отказаться от плана сшить каждому из них прекрасное меховое пальто из наших бобровых и выдровых шкур и отдать офицерам достаточное количество меха для этой цели.

Перед отбоем, когда офицеры и Билл собирались возвращаться в гарнизон, Том вынес и отдал Сондерсу и Уилсону
каждому по связке бобровых шкур, рассказали им о пальто, которые мы собирались из них сшить, и предложили использовать их для той же цели. Мы также подарили каждому офицеру по паре отборных бизоньих шкур.

 «Ну же, ребята, — умоляюще сказал Сондерс, — не лишайте себя этих шкур, чтобы вознаградить нас за выполнение нашего простого долга. Мы не ожидаем ничего подобного, не имеем права на какую-либо награду, и я не думаю, что нам следует её принимать, и...
— Но, Сондерс, — перебил его лейтенант Уилсон, — когда ты подумаешь о том, какие роскошные шубы можно сшить из этих бобровых шкур, мне кажется...
не будет ничего плохого в том, чтобы принять их — не в качестве платы за выполнение нашего долга, а просто как знак дружбы и доброй воли со стороны этих людей».
 «Теперь ты начинаешь понимать», — одобрительно сказал Том. «В этом и была идея — просто дружеский подарок». И прежде чем Сондерс успел возразить, он добавил, собрав в охапку мантии и шкуры: «Пойдём, Джек, принеси остальное, и мы привяжем это к их лошадям».
Когда трое мужчин сели на лошадей, мы сердечно попрощались с ними и выразили надежду вскоре снова встретиться с ними в Ливенворте. Каждый из нас подарил Фунду по
Мы нежно обнялись на прощание, потому что искренне сожалели о расставании с ним.

"Тебе лучше привязать Фаунда на несколько дней, Билл," — посоветовал Джек, когда они тронулись в путь, — "а то он учует наш след и пойдёт за нами. И всегда хорошо заботься о нём, потому что в нём больше настоящего благородства, чем во многих так называемых мужчинах, которых я встречал."

«Можете быть уверены, что, пока я рядом, «Фаунд» никогда не будет нуждаться в хорошем лечении», — ответил Билл. А затем добавил: «Пока, ребята, скоро увидимся в Ливенворте».
Они ускакали в темноту.

В тот день мистер Китчен, владелец соседнего поезда,
посетил наш лагерь и, внимательно осмотрев наш вагон, упряжку и
снаряжение, спросил, будет ли всё это продано, когда мы доберёмся до
Ливенворта.

Я ответил: «Да».

«Сколько вы возьмете за то, чтобы доставить его мне в таком же хорошем состоянии, как сейчас?» — спросил он и добавил: «Я буду следовать за вами по пятам».
Посовещавшись с моими партнерами, мы решили доставить костюм в хорошем состоянии в конюшню Джима Брауна на углу Четвертой улицы и Шони-стрит.
Ливенворт, за пятьсот долларов. Китчен с готовностью согласился взять
и заплатил нам сто долларов, чтобы скрепить сделку.




ГЛАВА XXVI

НАЗАД В СТРАНУ БОГА.


На следующее утро мы втроём были в приподнятом настроении, когда выходили из лагеря на финишной прямой к «Божьей стране». Джек пел: «Как же мы рады выбраться из этой глуши!»
Я взял с собой пойманных пони, думая использовать их в качестве вьючных животных, а после того, как мы доберёмся до Ливенворта, продать. В первый день мы опробовали их: Джек ехал на одном, а я на другом.
другой... но они были в таком плохом состоянии, что к тому времени, как мы добрались до ранчо Чарли Рэта, в первый же вечер я понял, что они не выдержат путешествия только на траве... а я так и не смог приучить их есть зерно...
поэтому я оставил их у Чарли с запиской для Дикого Билла, в которой просил его продать их с максимальной выгодой для меня, что он и сделал, вернув мне деньги через несколько недель в Ливенворте.

Наши тюки с мехами были объёмными, но не тяжёлыми, и два наших мула и два жеребца с лёгкостью тащили их. И хотя мы все
Теперь, когда мы были так близки к завершению нашего путешествия, нам не терпелось добраться до места назначения.
Однако по договору мы должны были доставить упряжку мистеру Китчену в Ливенворт в хорошем состоянии и, следовательно, не должны были гнать лошадей.

 Конечно, каждый из нас уже строил планы на будущее.

«Что ж, принимая всё во внимание, — заметил Джек в первый вечер после того, как мы обосновались в лагере, — хотя мы и рады, что выбрались из глуши на какое-то время, этой зимой мы неплохо справились.
Мы отлично повеселились, пережили несколько захватывающих приключений и заработали больше денег, чем могли себе представить, когда только начинали заниматься этим бизнесом».

"Да", - ответил я. "У каждого из нас будет что-то больше тысячи долларов
чистыми наличными за нашу зимнюю работу, когда мы разделимся, и это больше
денег у меня никогда раньше не было - как у вас дела, ребята?"

- Я тоже, - сказал Джек.

- Я тоже, - сказал Том.

"Что ж, - продолжил я, - полагаю, каждый из вас изучает, как он
может быстрее все обдумать, прежде чем снова записаться в армию?"

"Я ничего об этом не знаю", - ответил старина Том. "Я рассчитываю вернуться в армию
через некоторое время, конечно, потому что служба в армии - единственное ремесло, которое я знаю, и
На самом деле мне не очень нужны деньги, но я не собираюсь их разбазаривать
глупо. Я придумал для этого лучшее применение. У меня есть овдовевшая
сестра с несколькими детьми, живущая на маленькой ферме в далекой Пенсильвании,
и они зарабатывают на жизнь только на кукурузный хлеб за счет тесной экономии.
место. Я решил, что лучшее применение, на которое я
могу потратить эти деньги, - это вернуться туда и привести их в надлежащий
вид, а затем я отправляюсь на войну ".

«Молодец, Том, — одобрительно сказал я, — но я, естественно, ожидал, что ты найдёшь деньгам разумное применение. Как там Джек?»
И мы с Томом вопросительно посмотрели на ирландца.

"Я знаю, о чем ты думаешь", - быстро возразил он. "Ты думаешь, что знаешь,
кому сойдут с рук деньги Джека. В своем сознании вы видите мои деньги
отправляясь на виски, и я никогда не рисую перегаром, пока я вниз
спать-рок. Но я собираюсь обмануть вас. Я тут кое-что обдумал — а это редкость для Джека, сам знаешь, — и сказал себе:
«Джеки, дружище, сейчас самое время сделать что-то хорошее для своих бедных родственников в старой Ирландии».
Я не получал вестей ни от кого из них уже несколько лет и не знаю, кто из них жив, а кто
Он мёртв. Но я решил, что, когда мы доберёмся до Ливенворта, я не притронусь ни к одной капле.
И как только я получу эти деньги, я отправлюсь в Нью-Йорк, куплю билет на старый пароход и,
если мне удастся найти кого-то из членов моей семьи, я привезу их с собой в
эту славную страну свободы, где один человек ничем не лучше другого, а
много лучше, если он ведёт себя прилично. И заметьте, я не притронусь к спиртному, пока не вернусь из старой доброй Англии. А потом, конечно, я снова пойду в армию, потому что служба — это моё призвание.

Не успел он договорить, как каждый из нас протянул руку, чтобы от всей души пожать её в знак поддержки его доброго намерения.

"Мой мальчик," — сказал старый Том со слезами на глазах, беря одну из рук Джека в свои обе. "Ты не представляешь, как я рад слышать, что ты так говоришь. Если ты будешь придерживаться этого решения, я отдам половину своего имущества, чтобы помочь тебе его осуществить.

"Я тоже, Джек," — добавил я.

"Что ж, я докажу тебе, что могу и сделаю это."

После небольшой паузы Том спросил:

"А что насчёт тебя, Пек?" Что ты собираешься с собой делать?

«Что ж, я решил, что больше не буду записываться в армию», — ответил я.  «Думаю, с меня хватит военной службы; но я полагаю, что...»Думаю, мне придётся поступить на службу к дяде Сэму в той или иной форме. Когда мы были в Ливенворте, я заметил, что интендантский отдел в форте
собирает большое количество новых повозок, запряжённых шестью мулами; и, поскольку это мне по душе, я думаю, что попробую устроиться на должность начальника обоза.

Когда мы добрались до Каунсил-Гроув, то есть до ворот приграничных поселений, у нас возникло ощущение, что мы действительно возвращаемся в «Божью страну».
Проходя мимо того места, где у нас возник спор с «сойхокерами», мы ненадолго остановились, чтобы поболтать со стариком
Он рассказал кладовщику о том, что мы сделали с вороным
конём. Он никогда не слышал о владельце этого коня и не думал,
что Дикого Билла когда-нибудь потревожат из-за него. Он больше ничего
не слышал о сойхокерах после того, как их схватили солдаты и
отправили в военную тюрьму в Форт-Ливенворте.

Когда мы добрались до Ливенворта, мы снова остановились в пансионе Неда Уэлча на Сенека-стрит, а наша команда — в конюшне Джима Брауна.

 Через несколько дней, когда прибыл поезд мистера Китчена, мы пересели на него
Наша команда и лагерь, как и было условлено, разделили между собой денежные
выручки от нашей экспедиции, и охотники на волков разошлись, пообещав
в будущем поддерживать связь друг с другом по переписке.

Затем Джек и Том отправились на восток, намереваясь вместе добраться до
Пенсильвании.

Я расстался со своими дорогими товарищами с искренним сожалением, опасаясь, что в
превратностях великой войны, которая тогда набирала обороты, я могу
больше никогда их не увидеть.

Когда я в следующий раз получил весточку от Джека, он снова записался в армию и вернулся в свою старую роту. На войне он проявил себя как доблестный солдат и получил несколько наград
Получив почётные шрамы, он снова записался в армию после войны и во время своего последнего призыва служил в Седьмом кавалерийском полку. Он был одним из последних выживших в том обречённом отряде, который вместе со своим доблестным командиром героически погиб на том роковом холме у реки Литтл-Биг-Хорн в воскресенье, 25 июня 1876 года. Несмотря на несколько серьёзных недостатков и множество достоинств, наш необразованный, дикий ирландец был храбрым, бескорыстным и мужественным человеком.

Том осуществил свой план и потратил деньги на благо своей овдовевшей сестры и её детей, живущих на маленькой ферме в Пенсильвании.
Он устроился поудобнее, а затем отправился в Вашингтон, где благодаря влиянию армейских офицеров, знавших его по службе, получил назначение на должность капитана в добровольческом кавалерийском полку. Вскоре он стал полковником этого полка, а к концу войны получил звание бригадного генерала и стал командовать бригадой.

Он надеялся, что после окончания войны получит офицерское звание в регулярной армии, но из-за полученных ранений был признан негодным к военной службе.
 Поэтому он был вынужден согласиться на пенсию и удалиться на маленькую ферму, чтобы попытаться довольствоваться
скучная жизнь обывателя.

После многих лет опасных приключений и отчаянных стычек на границе Дикий Билл был наконец убит в городе Дедвуд, Южная Дакота, жалким игроком.

А я? Ну, конечно, я женился на «девушке, которую оставил позади» в Ливенуорт-Сити, за что всегда себя хвалил — или благодарил судьбу. После женитьбы я поступил на службу в
Дядя Сэм назначил меня начальником обоза, и в этой должности я служил во время Гражданской войны в Канзасе, Миссури, Арканзасе и индейских территориях.




ПРИМЕЧАНИЯ:

[A] Затем форт Лайон на реке Арканзас, позже заброшенный.
Это место находится в нескольких милях от современного города Ламар, штат Колорадо.

[B] Джеймс Батлер Хикок, более известный как Дикий Билл, был знаменитым персонажем в Канзасе и на Западе с 1860 по 1876 год. В 1861 году его иногда называли «Индейцем Биллом» или «Биллом в оленьей шкуре», но прозвище «Дикий Билл» вскоре закрепилось настолько прочно, что мало кто знал его настоящее имя.


Дикий Билл был сыном родителей из Новой Англии, родился в Вермонте и переехал в Нью-Йорк сразу после свадьбы, которая состоялась в
1829 или 1830. Из Нью-Йорка они переехали в Иллинойс, поселившись сначала в
Округе Патнэм, а затем в округе Ла Саль. Здесь, недалеко от деревни
Трой Гроув, сын Джеймса Батлера, родился 27 мая 1837 года.

Он отправился на Запад еще мальчиком и некоторое время служил разведчиком на
различных военных постах, а затем маршалом и шерифом в
различных новых городах Канзаса. Он был человеком несгибаемой храбрости и метким стрелком из пистолета.
С ним произошло множество невероятных приключений,
в которых он всегда добивался успеха. С ним связан примечательный случай
Это было убийство Джейка МакКэндлесса и его банды из двенадцати человек в рукопашной схватке недалеко от Форт-Хейса, штат Канзас.

 В 1873 или 1874 году вместе с Уильямом Ф. Коди, Джоном Омохундро и несколькими индейцами пауни он ненадолго появился на сцене в одной из драм Неда Бантлайна о равнинах, но его карьера актёра была недолгой.

В марте 1876 года Дикий Билл женился на миссис Агнес Тэтчер Лейк
и тем же летом отправился в Блэк-Хилс, где занимался разведкой полезных ископаемых. Здесь, в Дедвуде, Южная Дакота, 2 августа 1876 года он был убит во время игры в карты Джеком Макколлом, который подошёл к нему сзади и выстрелил
в затылок. Макколла судили в Дедвуде и оправдали.
 Впоследствии он был повторно арестован полковником Н. Дж. О’Брайеном, тогдашним шерифом Шайенна, штат Вайоминг, и доставлен в Дакоту, где его судили, признали виновным и казнили в феврале 1877 года.

 Дикий Билл ни в коем случае не был бандитом. Он был мягким и приятным в общении человеком, который по возможности избегал неприятностей, но когда они случались, встречал их с твёрдым сердцем.

[C] Том Карни, оптовый торговец бакалейными товарами из Ливенворт-Сити, через год или два был избран губернатором Канзаса.
[D] В те времена не использовались металлические гильзы для патронов,
Патроны для винтовок Шарпа и всего огнестрельного оружия были упакованы в бумагу.
 Винтовка Шарпа, которая была одним из первых казнозарядных ружей,
пришедших на помощь на границе, была принята на вооружение
правительством для кавалерийской службы, а также была любимым ружьём для охоты на бизонов среди жителей приграничных территорий. Максимальная эффективная дальность стрельбы из неё составляла восемьсот ярдов.
Это было самое дальнобойное ружьё, которое тогда использовалось на равнинах. Морские пистолеты Colt, которыми мы тогда пользовались, стреляли с силой и точностью винтовки на расстояние около трёхсот ярдов. Я помню, как видел сержанта. Однажды Второй драгунский полк подстрелил антилопу из кольта (сделав выстрел в упор) с расстояния в триста шагов. Норматив «шага» составляет тридцать дюймов.

[E] Примерно в это же время были отчеканены частные золотые монеты, известные как «монеты Пайка». Пайковые монеты.