Поуни и их история

Когда-то поуни были великим народом. Они были очень многочисленны. Они были бесспорными хозяевами огромной территории. У них было всё, чего только могло пожелать сердце. Кукуруза и бизоны давали им пищу, одежду и кров; у них было оружие для войны и охоты. Они
без ограничений и препятствий бродили по стране. В мирное время они были
беззаботные и довольные; на войне хитрые, свирепые и успешные.
 Их имя наводило ужас на врагов. Так было в прошлом.
Сейчас их мало, они бедны, подвержены болезням, их народ вымирает.

 Я познакомился с этим племенем в 1870 году. С тех пор и по сей день я часто общаюсь с ними; жил в их деревнях; участвовал с ними в охоте на бизонов. За недели и месяцы, проведённые в лагере и деревне, я услышал множество историй о героях пауни и народных преданий о чудесных деяниях
в былые времена. За время моего общения с племенем, которое длилось почти двадцать лет, я был глубоко впечатлён высокими
качествами характера пауни. И чем лучше я узнавал этот народ, тем сильнее мне хотелось сохранить для потомков истории, отражающие этот характер.
 Если не собрать их сейчас, большая часть этих преданий неизбежно будет забыта.

 Потому что пауни уходят. Когда я впервые присоединился к ним во время охоты на бизонов в их старом доме на Луп-Форк в Небраске,
Племя насчитывало три тысячи человек; в марте прошлого года на Индейской территории я насчитал всего восемьсот. И быстрее, чем сокращается численность народа, из памяти исчезают его традиции в связи с изменившимися условиями жизни племени. Предания, которые зародились в бескрайних прериях и дикой местности, где свободно охотились дикие воины пауни, находят скудное питание в чуждой почве полей, возделываемых последователями пауни, которые пашут землю.
С новыми условиями жизни приходят новые взгляды на жизнь, новые мотивы, новые
сочувствие — одним словом, цивилизация. Зарабатывать на жизнь трудом,
вырывать средства к существованию у земли — вот проблема, с которой
сегодня сталкиваются пауни, задача, требующая от племени полной отдачи. На переходном этапе память о былых временах, о старых
обычаях, обрядах и церемониях, а также о старых героях хранится в
сердцах старейшин племени, тех древних храбрецов, чьи жизни
связывают прошлое с настоящим. Когда я в марте прошлого года посетил Агентство, моей целью было записать со слов этих стариков всё, что я смогу собрать. Когда
они умрут, большая часть неписаных преданий тоже погибнет, ибо вместе с
ними исчезнет то сочувственное и совершенное доверие, которое одно лишь
придает фольклорным преданиям жизненность и долговечность. То, что написано в этой книге
в таком случае, несомненно, принадлежит дикому индейцу.

Задача, которую я поставил перед собой, - это задача записи. Не было предпринято никаких попыток
придать литературную окраску историям о героях и
выписанным здесь народным сказкам. Я тщательно избегал того, чтобы привносить в них что-то от себя. Истории изложены так, как они были рассказаны мне. Они не доработаны. Я постарался показать, как
Индейцы думают и говорят так, а не иначе, и не пытаются сделать свои истории более увлекательными, приукрашивая их в угоду цивилизованному вкусу.
Моя цель при изложении этих рассказов в их нынешнем виде — создать книгу, которая будет правдивой и точно отразит характер пауни, каким его изобразили сами рассказчики.
В очень редких случаях я добавлял несколько слов, объясняющих то, что и так понятно тем, кто знаком с индейцами, и не требует пояснений. Если эти сказки и представляют какую-то этнологическую ценность, то она будет
Их ценность возрастает благодаря тому, что они передаются в той же форме, в которой были услышаны теми, кому они передавались из поколения в поколение.
Но помимо этого есть ещё один момент, заслуживающий внимания.

Полное невежество в отношении индейцев, царящее среди широкой публики, может быть устранено только в том случае, если эта публика получит некоторое представление об образе жизни диких индейцев, о том, о чём они думают и говорят, а также о том, как они смотрят на эти вещи и что они могут сказать о них.

Очаровательный рассказ покойной миссис Джексон «Рамона» во многом способствовал тому, что более образованные читатели познакомились с индейцами и прониклись к ним симпатией, узнав о бесчисленных несправедливостях, совершённых правительством по отношению к этой расе.  Книга миссис Джексон была рассказом, романом, удивительно хорошо написанным, полным правды и чувств.  Но хотя это и было изложение фактов, в нём не утверждалось, что речь идёт о реальных людях. Многие читатели считают её обычным любовным романом.
Однажды меня скептически спросили об этой книге: «Неужели?»
Вы когда-нибудь видели таких индейцев, как они?» В рассказах пауни, которые здесь приведены, нет ни романтики, ни прикрас. Сами индейцы рассказывают о себе, и какими бы ни были недостатки и слабые места этих историй — а некоторые из них достаточно очевидны, — они, по крайней мере, дают читателю верное представление о том, как на самом деле жили индейцы. Это истории индейцев, рассказанные индейцами. В них нет ничего от
белого человека; и умный человек, который достаточно интересуется
этой темой, чтобы прочитать книгу до конца, получит от неё новое
представление об индейском характере.

Над индейцем Купера — его храбростью, выносливостью, проницательностью, высокими качествами честности, великодушия, вежливости и гостеприимства — смеялись полвека. Однако каждый, кто много общался с индейцами в их домах, знал людей, которые могли бы позировать для портретов, нарисованных Купером с некоторых из его героев-аборигенов. Среди индейцев, как и среди белых, есть хорошие люди. Преобладающее представление об индийцах сформировалось на основе худших представителей этого народа — ленивых, грязных попрошаек, которые бродят по
поселения на Западе, которые к своим порокам добавили новые,
перенятые у окружающих, и которые безнадежно деградировали.
 Это не типичные индейцы, и несправедливо судить о целой расе по таким выродившимся представителям.
Есть еще одно представление об индейцах, которое с любовью лелеют многие достойные люди, чьи симпатии были подорваны жестокостью и несправедливостью, с которыми мы обращались с этой расой. Эти добрые люди считают всех индейцев простыми
детьми природы, которые не сделали бы ничего плохого, если бы не были
запятнаны контактом с порочными белыми. Нет нужды говорить, что это представление об индейцах тоже неверно.

Индейцы не злодеи и не святые. Есть хорошие и плохие. Как правило, они стараются поступать в соответствии со своими представлениями о том, что правильно, но стандарты варварской расы не могут совпадать со стандартами цивилизованного народа, и, оценивая их характер, мы должны учитывать эту разницу. Представления о добре и зле
у цивилизованных людей формируются на основе опыта
тысячи лет. Индийские народы не прошли через подобный опыт.
Они считали добродетелью то, что нам кажется худшим из преступлений.
Индиец отличается от белого человека образованием и образом жизни, а значит, конечно, и образом мыслей.
Его не учили самоконтролю, который каждый цивилизованный человек должен начинать осваивать с детства.
До недавнего времени он не знал иного закона, кроме закона силы. Его учили, что война — благороднейшее из занятий, единственное достойное
человека. И эта война заключалась в том, чтобы совершать набеги на своих врагов,
забирать их имущество и, по возможности, их жизни и скальпы. Его война состояла из внезапных нападений, а не из открытых сражений.
Захваченный скальп был трофеем победы, а женский скальп ценился почти так же высоко, как скальп храбреца или вождя. Это было
доказательством того, что враг был ранен. Украсть лошадей у врага было достойным и прибыльным делом.

Обычно мы называем набеги военных отрядов угоном лошадей,
но это в корне неверно, потому что цивилизованные
В понимании фразы «кража лошадей» заложена идея нечестности. В индийском эквиваленте этой фразы такого значения нет. Они захватывают лошадей хитростью или тайно, используя обычные и, по их мнению, законные методы ведения войны. Говорить о том, что они крадут лошадей, используя этот глагол в том смысле, в котором мы его обычно употребляем, было бы всё равно что сказать, что армия украла пушку, которую захватила в бою с противником. Захваченные лошади были законной военной добычей. Богатство индейцев заключалось в их лошадях. У них не было
у них не было ни укреплённых поселений, ни военных кораблей, ни пушек, ни произведений искусства.
Единственным ценным имуществом были их лошади. Это было единственное
имущество, которое можно было увезти с собой. Поэтому, когда совершался поход против враждебного племени, его целью, естественно, были скальпы и лошади. Лошади, будучи их единственным ценным имуществом, служили средством обмена, насколько это было возможно. Если мужчина хотел
купить украшение или предмет одежды, который ему приглянулся, он
платил за него лошадью. Если он покупал жену, то платил за неё лошадьми.
Самым ценным подарком, который можно было сделать, была хорошая лошадь.
Богатые люди часто дарили лошадей своим друзьям и
родственникам, которые болели или попали в беду.  С другой стороны,
когда, как это иногда случалось, побеждённое племя было вынуждено
выплатить контрибуцию, оно платило её лошадьми.  Рассказывают, что
когда скиди нарушили договор с другими племенами и были ими
побеждены, они были вынуждены заплатить такой штраф.

Если принять во внимание такой взгляд на военные действия индейцев, то становится понятен мотив приведенных здесь историй о героях и многих народных сказок.

Пауни — религиозный народ. Они поклоняются
_Ти-ра;-ва_, который есть во всём и является всем. В отличие от многих индейских племён Запада, они не поклоняются материальным вещам. Они считают
определённые места священными, но только потому, что они благословлены
Божественным присутствием. Божество пауни не персонифицировано. Оно
неосязаемо, как и Бог христиан. Священный
характер _Ти-ра-ва_ распространяется и на животный мир. Рыбы,
плавающие в реках, птицы в небе и звери, бродящие по земле
существа, обитающие в прериях, порой обладают разумом, знаниями и силой, намного превосходящими человеческие. Но они не боги. Их чудесные
способности даны им Правителем, чьими слугами они являются и с
помощью которых он часто общается с людьми. Они — его посланники, его ангелы, и их силы всегда используются во благо. Им возносят молитвы, иногда прося о прямой помощи в трудную минуту, но чаще — о заступничестве. Часто в народных сказках можно увидеть, что, когда просят благословения на какую-то мелочь, произносится молитва
Молитва обращена к животным (_Nahu;rac_), но если просители просят о чём-то великом, о чём-то, что очень трудно даровать, то молитва обращена к «Тому, Кто Выше», к «Правителю», то есть к Высшему Существу.

Ничто важное не предпринималось без молитвы о помощи, об успехе. Всем серьёзным начинаниям в году, успех которых мог повлиять на общее благосостояние, предшествовали религиозные церемонии, в которых принимало участие всё племя. Молились и приносили жертвы _Ти-Ра-ва_; а во всех менее значимых делах
Те, кто был заинтересован, смиряли себя и молили о божественной помощи. Отряд, отправлявшийся на войну, молился об успехе и приносил жертву всесожжения. Молитва и жертвоприношение всегда означали начало пира, а часто и его конец. Успех в их начинаниях отмечался благодарственными подношениями правителю.
Победоносный воин иногда приносил в жертву скальп, сорванный с головы врага, и верховный жрец сжигал его с соблюдением тщательно продуманных церемоний. Тот, кто привёл с набега много лошадей, отдал одну
священник в знак благодарности Правителю. Один из известных
 Семи Братьев сказал мне: «Наша цель — благодарить после того, как нам помогли».

 Эти индейцы относятся к своему Богу со смирением и благоговением. Они не любят его, но всегда обращаются к нему за помощью. Молодых людей призывают смиряться перед ним, молиться ему, взирать на Того, Кто Выше, и просить помощи у Правителя. В историях, вошедших в эту книгу, постоянно упоминаются _Ти-Ра;-ва_ — Высшая Сила, — возносятся молитвы и
Скромность и самоотверженность, которые они так часто демонстрируют, свидетельствуют о вере, глубоких религиозных чувствах и высоком уровне мышления.

 * * * * *


Среди племенных названий североамериканских индейцев нет более знакомого нам, чем пауни; но при этом ни одно племя не известно так мало. Пауни часто упоминаются в записях первых путешественников по Западу; но лишь одна попытка была предпринята для того, чтобы написать связную историю этого племени. В «Журнале американской истории» за 1880 год мистер Джон Б.
Данбар опубликовал весьма интересный рассказ об этом племени, но его
Этот очерк носит преимущественно исторический характер и не претендует на исчерпывающее описание жизни и образа мыслей этого народа. Однако это история, имеющая огромное значение и ценность, и при подготовке исторического материала, включенного в этот том, я без колебаний опирался на статьи мистера Данбара, которые должны стать основой любого последующего описания пауни и которые следует прочитать всем, кто интересуется этим народом.

Своим интересом к племени пауни и знаниями о них я во многом обязан моему давнему другу, покойному майору Фрэнку Норту, который из своего обширного
Благодаря общению и тесным связям с этим народом — связям, которые длились более тридцати лет, — он, несомненно, был осведомлён о них лучше, чем любой другой белый человек.
А с капитаном Л. Х. Нортом, его братом, который много лет служил под началом майора
Норта, командовавшего разведчиками пауни.

 В сборе представленного здесь материала мне также помогал
Джеймс Р. Мьюри, племянник вождя команчей; Ральф Дж. Уикс, сводный брат Одинокого Вождя; Гарри Кунс, Орлиный Вождь и Медвежий
Вождь, Скидис; Добрый Вождь и Кудрявый Вождь, Кит-ке-ха-ис;
Вождю племени сикким и Фрэнку Уайту, Чау-ису и многим другим моим друзьям из племени пауни, которым я выражаю свою признательность.

В произношении нескольких слов на языке пауни, использованных в этих рассказах, гласные звуки, насколько я могу судить, звучат следующим образом: _a_ как в слове father, _e_ как в слове ale, _i_ как в слове cede, _;_ долгое как в слове pool, _;_ краткое как в слове us, _au_ как в слове house. Эти звуки
в некоторой степени зависят от букв, следующих за гласными, и
написание не всегда соответствует установленному правилу. Последние два
Например, слоги в слове Pita-hau-erat произносятся как _;r;t_ или _idot_. Звуки _d_, _l_, _n_ и _r_ трудно передать с помощью английских букв; _r_ иногда произносится совершенно по-своему, а иногда больше похоже на звук _d_; _n_ часто произносится как _d_, а _l_ — как _n_. Следует отметить, что на протяжении всего этого тома я использовал привычное английское слово Pawnee вместо более правильного, на мой взгляд, Pa;-ni_.

 Наконец, я воздержался от комментариев к рассказам, хотя для этого есть множество возможностей.

 Г. Б. Г. Июль 1889 г.