Транснефть. Диаскан. Часть 7

   Главное в нашей работе — безопасность. Безопасность персонала, безопасность окружающих.

   И снова вызвал меня наш главный конструктор Мирошник:

   - У нас новая проблема. Служба внутритрубной диагностики решила снабдить все бригады по обслуживанию дефектоскопов морскими контейнерами для укрытия дефектоскопов и персонала от осадков и мороза. Заодно обеспечить возможность работы с электричеством внутри. Я понимаю, что это не твоя специальность, но другого кандидата у меня нет. И вообще, после всего, я в тебя верю. Попробуй.
   - У нас же есть отдел главного энергетика, почему не поручили им эту работу?
   - Они на это не способны. Никогда разработкой не занимались, только эксплуатацией.
   - Ну, я могу попробовать, но ничего пока не гарантирую.

   Электротехнику я изучал один семестр на Физтехе, ну и еще месяц на курсах, работая в «Мобил — Телеком». Даже получил корочки 3-ей группы допуска, это требовалось по должности. Самому мне решить задачу было не реально. Даже руководящих документов у меня не было.

   Пошел к главному энергетику за консультацией. Объяснил ему ситуацию, попросил помощи с руководящими документами и получил ответ:
   - Все, что вам могу подсказать — изучите ПУЭ. Это официальный документ, регламентирующий правила устройства электроустановок. Поищите в интернете последнюю десятую редакцию. Если будут вопросы, обращайтесь.

   Вздохнул и пошел в свой отдел. ПУЭ в интернете я нашел, документ оказался весьма внушительным, читать, не перечитать. Ну, хоть что-то нашлось. Почитал сначала по диагонали, чтобы познакомиться с документом в общем виде. Заодно узнал, что электроустановками считаются любые изолированные объемы, в которые проведено электричество, в том числе и здания, и квартиры, а не только электроприборы или трансформаторные будки. Появилась некоторая ясность в голове. Наши контейнеры автоматически становятся электроустановками.

   Дальше отправился в службу внутритрубной диагностики выяснять, что они от контейнеров и от меня хотят. Хотелок у них было много — от внутреннего освещения, до тепловой пушки для обогрева контейнера в зимнее время, розетки для питания компьютеров и электроинструментов, и  все это должно питаться от бензоэлектрогенератора или внешней сети. Хотели еще и электрическую таль под потолком, чтобы дефектоскоп ворочать.

   Предложил ребятам составить технические требования и направить нам в ОГК на согласование, а пока отправились смотреть контейнер. Контейнер узкий, для перевозки на грузовых машинах. Если закатить внутрь тележку с дефектоскопом, рабочая зона по ширине остается полтора метра. Стенки утеплены, а внутри все обшито оцинкованной жестью. Настоящий электрический стул для работающих внутри в случае случайного повреждения питающих кабелей. Риск. И для ребят и для меня.

   Начал изучать ПУЭ более основательно. Там схем подключения электроустановок много. Надо безошибочно выбрать нужную. Нашел главу о применении УЗО (устройств защитного отключения), по-другому — дифференциальных автоматов. Они отключают линию питания при замыкании фазы на землю уже при токах утечки в 30 или 50 мА. Такой ток при протекании по телу человека абсолютно безопасен.

   На всякий случай я выбрал УЗО на 30 мА. Пришлось сделать параллельные линии питания. Неэкономно, зато безопаснее. Для этого нужны трехпроводные линии питания — фаза, ноль и земля. По проводам фаза-ноль питается электрооборудование, а земля играет роль защитного провода. При этом если заземлить корпус контейнера, то работа внутри него становится безопасной. В общем решил я задачку. Уложился меньше, чем за месяц.

   Нарисовал электрическую схему, понес на утверждение Мирошнику. И получил неожиданный ответ:
   - Я эту схему утверждать не буду. Забей в схему подпись главного энергетика вместо моей и пусть утверждает он.

   Сказать, что я был возмущен, это ничего не сказать. Он, видите ли, «верит в меня»! Но я сдержался и молча вышел. А вот главный энергетик попросил время на изучение схемы, а через день отдал мне утвержденную схему со словами:

- Отличная работа. К нам перейти не хотите? Повышение в зарплате гарантирую.
 
   Я поблагодарил и отказался. В отделе главного конструктора мне работа нравилась, даже несмотря на Мирошника. Постоянно новые задачи, постоянное испытание своих возможностей. А у энергетиков текучка, я там помру от скуки.

   Дальше было дело техники — подключили бюро механических конструкций, они выполнили чертежи размещения оборудования в контейнере по техническим требованиям. Я составил заявку на оборудование, отправил снабженцам для организации закупок. Через пару месяцев первый контейнер уже  был готов к испытаниям.

   Испытания по электробезопасности проводил отдел главного энергетика вместе с представителем энергонадзора. Все прошло благополучно. Контейнеры пошли в первую очередь на строящуюся магистраль ВСТО. Наши дефектоскопы контролировали качество новых трубопроводов на только что сданных участках. Климат в тех местах суровый, инфраструктуры нет, без контейнеров было бы много тяжелее, если не невозможно.

   Контейнеры начали производить сериями. Дефектоскопов мы навыпускали уже десятки, для трубопроводов самых разных диаметров. Соответственно шли модификации контейнеров под каждый типоразмер дефектоскопов. Слава Богу, в этом я уже не участвовал, моя электрическая схема оказалась универсальной. Скучно заниматься текучкой.
 
   Наверное сглазил.
 
   От Мирошника поступило новое задание — разработать отраслевой стандарт на литиевые батареи для дефектоскопов. К тому времени у нас использовались батареи шести или семи типов производства двух саратовских предприятий. Фактически они были монополистами, разделив между собой типы батарей. В то время в стране уже ввели конкурсные закупки и Транснефть была сильно недовольна, что мы закупаем батареи только у двух производителей.

   Стоимость комплекта батарей на один дефектоскоп в год составляла в среднем около  5 000 000 рублей. А дефектоскопов уже десятки. Очень много денег. Вот только деньги на оплату батарей выделялись непосредственно из Транснефти, поскольку наш бюджет контролировался ею на 100%. Нас, как и другие сервисные «дочки» Транснефти, официально «назначили» планово убыточными, поскольку мы не качаем нефть и никому ничего не продаем на сторону. Страшная дикость.
   
   Транснефть сама назначала стоимость наших разработок на основе наших просьб и своего мнения. Прекрасный способ аккумулировать всю прибыль в Москве. Не мудрено, что наши разработки стоили в 10-20 раз дешевле, чем аналогичные дефектоскопы немцев и британцев.

   Дошло до того, что за изобретения нам начали выплачивать копейки — 20-25 тысяч за штуку. Как будто изобретать — это пирожки печь. И все права у Транснефти. Продажа лицензий и прочее — это не про нас, да еще и в соавторы без твоего согласия какого-нибудь руководителя Транснефти включат между делом, да еще и фамилию его первым поставят. Ему, видите ли, диссертация нужна. На кой черт ему диссертация, он и так на самом верху? Умнее все равно не станет. А компенсировать? Нет, не слышали.

   Скучная была работа. На каждую батарею технические требования уже были разработаны раньше, нужно было свести их все вместе в один стандарт требований. А тут еще изменения прошли в стандартах на взрывобезопасность нефтегазового оборудования. Тоже надо было разобраться.

   Со взрывоОпасностью первичных литиевых батарей я познакомился лично сразу после Нового 2001 года на Диаскане. Перед Новым годом собрались в Диаскане практически все дефектоскопы. Последний по времени прибытия дефектоскоп разбирали уже 31-ого декабря. День предпраздничный, короткий, до конца дефектоскоп не разобрали, крышку батарейного отсека на двух ослабленных болтах оставили.

   Первый рабочий день нового года подарил нам «сюрприз!» На входе в цех едкий химический запах. Вошли и ахнули: все в лужах воды, со стен во многих местах сорвана пластиковая облицовка, некоторые двери выгнулись наружу. Ограждение рабочей зоны частично разрушено. Стойка боковых ворот разрушена, а в нее упирается тележка с лежащим на ней дефектоскопом.

   Оказалось, накануне взорвались батареи в батарейной секции дефектоскопа. Взрывом вырвало крышку на двух болтах и дефектоскоп как ракета покатился на тележке вперед, врезавшись в стойку ворот, а взрывная волна сделала все остальное. Как еще купол верхнего остекления не разнесло. Включилась система пожаротушения. Она вообще-то газовая, но видно в трубках скопился конденсат, отсюда и лужи. Было жутко. Вода с литием вызвала бы еще более мощный взрыв.
   
   Все работы по диагностике трубопроводов были остановлены, батареи изъяты до окончания расследования. Благо, в январе только профилактические работы запланированы.

   Представители производителей батарей прибыли уже на следующий день. Была создана объединенная комиссия. Проанализировали конструкцию батарей. Батареи залиты пенополиуретаном, но при этом в батареях отсутствует металлическая конструкция, препятствующая сжатию элементов батарей при сборке в батарейной секции. Предполагалось компенсировать сжатие за счет резиновых прокладок между батареями. При сборке сжатие контролировать практически невозможно, вот и произошло раздавливание элементов. В этом случае хватило бы и одного элемента. А дальше детонация.

   Батареи отозвали на утилизацию. Вот только батареи были сделаны в соответствии с нашими требованиями, так что издержки легли на Транснефть. Дурость моих предшественников была очевидна (это были еще Черняевские люди). Поэтому я подошел к работе со всей возможной жесткостью. В отраслевой стандарт я включил естественно не только требования ГОСТ по взрывобезопасности, но и требования по механической прочности. На удивление ОСТ был согласован всеми и утвержден практически без замечаний.

   Производители взвыли, но были вынуждены согласиться. Можно было бы порадоваться, но меня грызли сомнения в целесообразности этой работы.