К морю, или Событие на планете Би Глава 24

     Глава 24
     Пульсирующий экран

      От сильного перенапряжения сводит мышцы, перед глазами всё плывёт. Желая освободиться, я пытаюсь перевернуться на бок, падаю, проваливаюсь в тёмную бездонную пропасть и просыпаюсь. Холодный липкий пот струится по спине. Непроизвольно сажусь на кровать. Обрывки ночного кошмара проносятся в голове длинной лентой, постепенно исчезая и уступая место другому, нереальному состоянию.
     Вижу, как жена, морщась, заторможенно открывает затуманенные глаза и медленно поднимается. Нам достаточно одного взгляда на растерянные, побледневшие от ужаса лица ребят, чтобы понять: случилось нечто исключительное, до безумия опасное, и происходит это не во сне, а наяву.
     — В чём дело? — спрашиваем мы одновременно, стремительно покидая тёплые кровати, набрасываем лёгкую одежду.
     — Посмотрите сами, что делается на улице! — взывают дети испуганными голосами, отключая ночную тонировку окон.
     Великолепная картина растительного и животного мира за окном, которая ещё вчера радовала вдохновляла, радикально изменилась. Произошло невероятное: синее небо, сияющее солнце, казавшиеся вечными, теперь скрывают тёмные, низко висящие свинцовые тучи. Унылые, сросшиеся краями дождевые облака скорбно и неприязненно смотрят вниз. Я чутко ловлю в юных голосах пугающую обречённость. Гнетущая перемена в настроении ребят не ускользает и от Таты. Лишь бы эта аномалия не ввергла малышей в серьёзную депрессию. Ощущение сладкой жизни улетучивается, испаряется как снег на раскалённой плите. Удачу и везение словно ветром сдуло, будто слизал шершавым языком хищный тираннозавр.
     Поспешно выходя из дома, я стараюсь держаться бодро, но на всякий случай прихватываю подводное ружьё. Следом идёт отважная Тата, размахивая тяжёлой скалкой. Стас суетливо открывает тумбочку, достаёт морской бинокль, аккуратно вешает на шею и незаметно прячет за пояс водяной пистолет, имитирующий настоящее оружие. Аня, наклонившись, убеждается, что боевой нож, выпавший из руки робота, которого она закатила под шкаф в день прибытия, по-прежнему на месте. Осторожно трёт большим пальцем холодное острое лезвие, но с собой не берёт.
     На улице сыро и мрачно, в спёртом воздухе витает запах протухшей рыбы. Яркие летние цвета превращаются в сплошное отвратительное месиво серых оттенков. Испытывая потрясение, мы замираем у порога как вкопанные. Всеобщая подавленность и беспомощная растерянность молниеносно захватывают сознание. С содроганием мы наблюдаем необъяснимое исчезновение океана. Неосознанный страх атакует, обнажая испуг, боязнь и горькую обиду. Вода отступила от берега на несколько десятков километров. В огромных грязных ямах плещется множество морских обитателей; им тесно, они постоянно натыкаются друг на друга. Глухое противное бульканье, сдавленное хлюпанье и клацанье рыбьих зубов доносится со всех сторон.
     — Сон в руку, что ж тут поделаешь, — невольно содрогаюсь я, мучительно вспоминая обрывки ночного кошмара.
     Освобождая руки, Стас отдаёт бинокль сестрёнке и отработанным жестом запускает в небо камеру-пчелу, включая запись. В душном воздухе возникает объёмное изображение — чёткий вид сверху. Подозрительно ровные участки почвы во многих местах вздрагивают и проваливаются. Образуются почти правильные круги, начинают вращаться против часовой стрелки и подниматься. С большой высоты этот мир кажется фальшивым, похожим на рукотворный гигантский конструктор, а мы — на маленьких заводных человечков. Там, в недрах планеты, выкручиваются гигантские болты и сверхпрочные шурупы, на которых держится тектоническая плита всего берега. От быстрого вращения деревья ломаются и клонятся так низко, что их гибкие вершины, словно огромные метёлки, касаются земли, поднимая и закручивая бурые столбы влажной пыли.
     — Нет, это неправда, злая иллюзия, — приходя в бессильное негодование, с надеждой шепчет Аня. — Я верю… Верю, верю! Сейчас начнётся чудесное преображение, всё восстановится.
     Закрывая глаза, она представляет, как сильные заботливые руки космического такелажника меняют этот изувеченный участок планеты на новый, цветущий. Ответственный рабочий поправляет широкие седые усы крепкой рукавицей, приветливо машет нам — дескать, ничего страшного, бывает. Добродушно улыбаясь, он постепенно растворяется в просторах Вселенной. Всё снова будет замечательно. Но вместо этого мы тревожно наблюдаем, как длинная глубокая трещина, извиваясь кривой молнией, ползёт вдоль серого и уже негостеприимного берега к размытому горизонту. Неумолимо тянется, беспорядочно смешивая ил, песок, камни и заросли морской капусты, цинично разбрасывая раковины и недовольно пищащих моллюсков, унося за собой гулкое эхо.
     Новый жестокий мир, не спрашивая, диктует свои суровые и непонятные правила. Стас, насколько возможно, собирается и компетентно произносит звучным, тревожным голосом, не терпящим сарказма:
     — Случилась чудовищная ошибка. Мы оказались в другой, недоброй параллельной реальности.
     Привлекая внимание, Аня высоко поднимает руку, по-взрослому щёлкает пальцами и, добившись цели, предлагает:
     — Нужно скорее вернуться в дом, лечь спать и проснуться в прежнем месте. Я такое в кино видела.
     Тата безнадёжно разводит руки, старается поймать нужную мысль, чтобы доходчиво объяснить. Наконец, сдержанно подбирая слова, тихо произносит:
     — К сожалению, в жизни так не бывает. Здесь всё строго задано причинно-следственными связями. Одно явление — «причина» — предшествует другому, «следствию», и порождает его. Волшебства нет.
     Моё многозначительное молчание и затянувшаяся пауза нагнетают напряжённость. Каждый чувствует себя ужасно потерянным, случайным заложником чрезвычайных обстоятельств. Всё плохо, и лишь вокруг дома, под защитным экраном, контрастируя с унылым ландшафтом, остаётся нетронутая зелёная лужайка, узкая протоптанная тропинка, участок чистого песка и молчаливая стая озадаченных попугаев, неподвижно сидящих на молодой пальме. Этот островок жизни придаёт силы и надежду, красноречиво свидетельствуя о надёжной работе энергетического купола. Наше беззаботное приключение превратилось в тягостный непрекращающийся кошмар, от которого не скрыться. Куда ни посмотри — везде безрадостный, неприглядный вид.
     Аня медленно поворачивается и изучает безжизненную местность в капитанский бинокль. Внимательно осматривает исковёрканные просторы, проколотое острыми ледяными вершинами гор низкое небо. Её бледное лицо искажает мучительная гримаса недовольства.
     — Почему? Почему? Почему такое случилось!? — рефлекторно, как механическая кукла, передаёт бинокль Тате.
     Сдавленно шмыгая носом и жалобно всхлипывая, дитя поправляет косички, прячет глаза в ладонях и уныло шепчет:
     — Теперь мы как тот печальный слон в цирке, не можем свободно передвигаться.
     Большие белые птицы, широко расправив серебристые крылья, не делая заметных взмахов, величаво летят в поисках другого берега, пропавшего океана. С робкой надеждой и необъяснимым трепетом мы поднимаем головы, провожая усталую стаю.
     — А может, это совсем и не птицы, а ангелы? — неслышно шепчет Аня, проводя по воздуху рукой, подражая гибкому крылу вольной чайки.
     Супруга волнуется, настаивает, чтобы мы держались вместе и как можно скорее покинули это опасное место. Взволнованно похлопывая скалкой по ладони, она окидывает каждого вопросительным взглядом.
     — Сейчас свяжусь с кораблём, нас заберут, — невнятно успокаиваю я семью, но сам не уверен, что эвакуация возможна.
     Собираюсь нажать кнопку экстренного вызова, но в этот момент решимость убывает, пальцы бесконтрольно трясутся. Находясь в состоянии повышенного напряжения, я судорожно подыскиваю слова, чтобы описать происходящее, и зачем-то суетливо хлопаю по карманам. Привычно поднимаю левую руку, подношу к глазам, тычу в автономный компьютер на запястье, совершаю важный звонок, но вызова нет. Пространство вокруг коммуникатора выделяется особым искрящимся образом, что привлекает большую зелёную стрекозу. Совершив посадку, любопытное насекомое активно крутит головой, насторожённо осматривается. Экран пульсирует красным, угрожающе высвечивая восклицательный знак и надпись: «Соединение с базой отсутствует!» Вспорхнув бесцветными длинными крыльями и подмигнув большими изумрудными глазами, докучливое насекомое демонстративно улетает. Мы же, испытывая паническую безысходность, понимаем, что полностью отрезаны от цивилизованного мира.

     Слушайте мои аудиокниги