Деревенские эскизы

Хороша наша деревенька. Летом грибы, ягоды собирать можно, зимой на санках кататься. И люди у нас – простые, душевные. Бесхитростные я бы сказала. А ум всё ж пытливый. До каждой сути допытывается, всё исследует, изучает. Что стар, что млад, всё подмечают, а после в магазине, или на завалинке делятся мыслями, идеями, новостями.

Вот давеча, забежала я к Клавке – продавщице, песку сахарного прикупить. А то ягод то в этом году вона скока, варенье, да компоты крутить надобно, а я глянь, песку-то и нет. Вот, стоим мы с Клавдией, политику внешнюю обсуждаем, а тут сторож наш, дядя Коля, за папиросами зашёл. Ему в смену, а курева нет. А какой сторож без дымила?

Зашёл значится, аж капает с него, до трусов сырой видать. На улице-то дождь, а он без зонта, без газетки. Идёт, материться, власть ругает: — Вот, — говорит, — у нас такая страна, в космос летаем, а погоду предсказать не можем! С утра по радиво чего сказали? Дожди по краю! По периметру то бишь, а он вона, ты погляди, погляди! Вона, в самом центре нашей деревни. Что не наесть, по центральной дороге льёт.
А Клавка-то умная, учёная. Техникум этот, продовольственный закончила, и отвечает: — Дядь Коль, так-то ж по нашему краю, то бишь по области, везде значит, а не по краю деревни! И папиросы ему подаёт.

Посмотрел на неё сторож, хорошая баба, умная. А всё ж не понимает, что мужская душа точности требует, определённости. А там, на гидромете этом, тоже видать женщина работает, и наверняка красивая, как Клавка.

Тут и дождь закончился. Вышли мы с дядь Колей, идём по деревне, слышим бабы наши ругаются.
Надо сказать, что женщины наши – огня горячее, чуть что не так, и лопатою огреть могут. А какие словесные выверты. Любой учитель словесности обзавидуется, и блокнотик к себе парочку, другую, запишет.

Стоять значится Нюрка, краса наша деревенская, с одной стороны забора, а Марья Пална, учительница бывшая, на пенсии сейчас, по другую. И вот упражняются. Друг другу слова всякие, с фильдеперсами кидают. Заслушаешься.

— Да что вы за сердце то схватилися Мария Павловна? Не притворяйтесь, нету у вас там ничего, — раскрасневшаяся от возмущения Нюрка, высказывалась учительнице, — Помню я ваши уроки. Только что живыми из класса выползали, и за то спасибо. А кот этот мой! Я сама его, можно сказать, грудью выкормила!
— Да побойся бога, Нюрка! – не унималась Марья Павловна, — как вообще с этой впадиной Марианской, замуж выйти смогла? Там же нет ничего! Пустыня! Кого выкормить то? Петька у тебя, вона, усохший весь.

— А чего Петька? Петька живёт, не жалуется! А Кузьму не отдам! Да и пенсия-то ваша мизерная, на кота не хватит!
— А ты, девка, мои деньги не считай! – запротестовала Марья, – хватает на все нам с котом, с голоду не помирам!
— Помирам, не помирам, — передразнивает её Нюрка, — а кота не отдам. Гляньте-ка, как хорошо устроились. Значит, кормлю его я, а вы его за ухом почесали и всё уже, ваш кот?
— Да чем ты его там кормишь? Привыкли в этих, городах ваших, консервами импортными питаться. Сплошная химия. А я его рыбкой, да сметаной. И всё своё, домашнее. Да я уж и ветеринару нашему, Петру сказала, что прививки делать будем.
— Да это вам прививка нужна, от бешенства, чтоб на людей-то не бросались, — кипятилась Нюрка.

Ну, чую обстановка наколилася, сейчас вилы в ход пойдут. Бабы кота делят. А кого ж ещё им делить-то? Мужики, те что остались, давно уж под охраной жён, да невест ходють.
Дядь Коля и спрашивает: — Можно ли бабоньки хоть взглянуть, что за чудо такое, что вы готовы косы друг другу повыдёргивать?

Вынесла Марь Пална кота. Хороший такой, справный, в полосочку. Одно ухо рыжее, другое белое, и морда такая, упитанная. Жених, да и только.
Дядь Коля его увидал, так и зашёлся от хохота, аж зарыдал.

— Бабы, — трясётся сторож, слёзы утирая, — ейто ж мой Васька. Внук мне его на лето привёз, погостить. А я то, старый, думаю, чегой-то Васька-то так мордой в ширь пошёл. То ли воздух деревенский у нас такой пользительный, то ли мыши сытные. А оно вона чё. Вы тут его на перебой кормите.

Я-то старой, ему вечером щей налью, он и моську воротить. Зато пузо подставит, гладь мол дед, не забывай, чего внучок-то наказывал. Я и глажу радуюсь. Во, чудеса то какие. И у кота худоба сошла, и мне денег тратить не надо. А тута вы. Так мо я может то ж на что сгожусь? Чай песни то петь не хужее кота могу. А еже ли меня погладить нежно, то и сплясать могу. А вы кормите меня на два двора. Только чур я спать к себе в хибару ходить буду, стар уж до молодых забав.

Словом, оказалось, что не только Нюрка, со старой учительницей, кота прикармливала. Уж больно хитропопый, с жалостливым взглядом, городской гость оказался. Выяснилось, что подкармливала его добрая половина соседей, да только вкусности выдавали. В общем, пользуясь своей внешностью простецкой и делая свои фирменные несчастные глазки, выдуривал он у деревенских кусочек пожирнее, да так ловко, что наши бабы чуть не подрались за него.

Ну, я дальше пойду, а то на почту опоздаю. А мне вона, посылку отправить надобно.
А вам коли интересно про жизнь-то нашу послушать, говорите, не стесняйтесь. Я часто здесь бываю, ещё чего расскажу. Мало ли баек на нашей деревне. Что ни день, то новости. Ладно, пошла я. И ты не скучай.