Арктические легионы

Автор: А. де Херрис Смит. Argosy All-Story Weekly от 2 марта 1929 года.
***
Монотонное цоканье оленьих копыт по каменистым долинам Бесплодных земель
Земли и слабые отблески света, касавшиеся гранитных выступов, говорили капралу Конрою, что наступил новый день.

 Бронзовое лицо конного полицейского исказилось от боли, когда он пошевелился
Он перевернулся на другой бок и взглянул на выступающий валун, который рассекал волны мигрирующих карибу.

Йейик, убийца из Йеллоунайфа, лежал там, свернувшись калачиком, как это делают индейцы; перед ним на плоском камне лежал «Кольт» Конроя. В полумраке констебль не мог
различить, спит ли расплывчатая фигура напротив или бодрствует;
положила ли она ружьё нарочно, чтобы позлить его, или это была
вопиющая беспечность со стороны индейца.

Глаза Конроя превратились в серые точки; мышцы напряглись
на его шее выступили маленькие пульсирующие жилки. Медленно потянувшись, капрал зевнул, скрестил руки на груди, расправил плечи и в то же время вытянул длинную ногу в сторону револьвера.

 Индеец не шелохнулся.

 Ещё один зевок, ещё одно потягивание, и мокасин констебля оказался в трёх дюймах от оружия. Конрой моргнул, снова придвинулся к скале и снова протянул руку. Между его напряжённой ногой и пистолетом по-прежнему оставалось свободное пространство.

"_Хай, хай, хай!_" — внезапно раздался крик Йейика, разнёсшийся по округе
стук копыт и щёлканье рогов. «Я шучу, видишь?
_Хай!_ Я охотник — сильный охотник. Я не сплю».
 Широко ухмыльнувшись, полукровка снял мокасин с правого колена.
Тогда Конрой увидел, что к спусковой скобе «Кольта» привязана тесьма от мокасина. Благодаря шнуру, проходящему под его коленом, туземец мог незаметно подтягивать оружие.


"Ха-ха. Ты умный — в детских играх," — усмехнулся капрал, пока Йейик раскачивался взад-вперёд, беззвучно смеясь. "Ты не умный
— Но недостаточно, чтобы спасти свою шкуру. Плохой охотник. _Тча!_
— Сильный охотник, — возразил полукровка, и его голос внезапно стал жестоким.
Он рывком протянул к себе пистолет.

 — Ты лжёшь, _сикак_! — невозмутимо ответил Конрой, не сводя сурового взгляда с пальцев, играющих со спусковым крючком «Кольта». — Сильный охотник? Ты всего лишь
посмешище для старых скво, сидящих на корточках в вигвамах.

"В маленьком ружьишке шесть патронов, а ты боишься выстрелить в меня хоть одним!"
[Иллюстрация: _"В ружьишке шесть патронов," — сказал конный
полицейский, — "а ты боишься выстрелить в меня хоть одним!"_]

Йеллоунайф поднял дуло кольта на одну линию с сердцем конного полицейского
; затем он снова опустил его и возобновил возню со спусковой скобой
.

Со временем он вспомнил о репутации Конроя как быстрого, так и хитрого.

- Я мудрый охотник, но не дурак, - прошипел метис на кри,
веки дрогнули. "Хах, один выстрел. Что тогда? Если я скучаю по тебе, ты приходишь
набрасываешься на меня, как волк, и я иду в Большой Каменный дом, из которого никто не возвращается
. _намоя!_ Я живу. Если ты желаешь смерти - смотри!

Он махнул изодранной рукой в сторону оленя, пробегавшего под скалой;
Белоглазые, с широко раздутыми от страха перед запахом человека ноздрями, они почти касались мокасин путников своими рогами.

 * * * * *

 Капрал пожал плечами и медленно поднялся на ноги, чтобы
встать и уставиться на север. Он не видел ничего, кроме
свинцово-синего неба и движущегося оленьего стада, покрывавшего
всю территорию Бесплодных земель. Тысячи карибу устремлялись к укрытию Последнего леса, чтобы перезимовать там вдали от арктических бурь.
Констебль снова присел на корточки у валуна, поморщившись от отвращения.

Йейик уже был на ногах, расхаживая взад-вперед, как дикий зверь в клетке
кисточки его теплого, расшитого яркими бусинами колпака развевались на
утреннем ветру. Убийца расхаживал взад-вперед в бесшумных мокасинах,
одним глазом следя за мечущимся оленем, другим - за всадником.

"Копыта! Копыта! Копыта!" - сказал капрал. - Сорок миллионов оленей-карибу.
Они затопчут тебя там до смерти за две минуты.

Йейик обернулся на слова капрала, оскалив тонкие губы. Кольт был
Прижат к бедру.

"Совершенно верно", - рассмеялся Конрой, наблюдая за потрескавшимся от ветра лицом собеседника.
Лицо. "По крайней мере, такова оценка, сделанная Департаментом дикой природы,
и они должны знать. Если мы вмешались в основную миграцию, мы можем
пробыть здесь три недели, ожидая, пока они пройдут - если мы не сойдем с ума
за это время. Приятно, а?

Никакого ответа, кроме презрительного ворчания.

"Тебя это заводит, не так ли?" - спросил капрал мгновение спустя. "Ничего,
только рога, рога, рога и копыта, копыта, копыта. Напоминает мне Францию,
Йейик. Барахтаясь в грязи, опустив голову. Ноги-ноги-ноги! Юпитер!
Я никогда этого не забуду".

"_намоя!— Прекрати, — пронзительно крикнул полукровка на языке кри, размахивая
Кольт. Зрачки карих глаз мужчины то расширялись, то сужались, его тонкие ноздри раздувались.

"Ноги — ноги — ноги! Да, —" снова заговорил Йейик на родном языке, не в силах проигнорировать слова собеседника. "Но подумай о мясе! Ничего не остаётся, кроме как убивать. _Хай!_" Я сильный охотник, и я наполнил множество
кастрюль языками карибу.
Конрой кивнул про себя, наблюдая за тем, как шевелятся губы туземца. Да,
такова была репутация Йейика. Он был отличным охотником на
животных, пока не начал охотиться на людей. Рассказывали, как
он притаился в каменном укрытии на краю перевала и бездумно
забил сотни оленей; затем взял только языки, а остальное оставил
белым лисам. Йейик был настоящим убийцей — это, похоже, у него в крови.

"Здорово стоять здесь и сбивать их с ног, а?" — предположил констебль.
"Да ведь на каждую пулю можно получить по три оленя. Не знаю, сможешь ли ты,
хотя. Эти адские копыта, скорее всего, отпугнут тебя. Боже,
им нет конца.

"Копыта ... копыта ... копыта! Но ты сойдешь с ума раньше, чем я, Йейик.
Лучше отдай мне пистолет, и я как-нибудь с тобой справлюсь.

«Тебе всё равно придётся принять лекарство, а если я уйду, то по твоему следу отправятся ещё
куча конных полицейских, так что...»

"_Намойя!_ Хватит! — перебил его полукровка, резко развернувшись и снова взведя курок «Кольта». «Послушай, — в отчаянии добавил он. «В миссии я научился считать. Двадцать, сорок, сто, но теперь — _sacr;_!
Если бы у меня был хоть какой-нибудь топор, хоть маленький походный топор из Гудзонова залива, я мог бы стоять и
убивать — убивать — убивать.  Ага!  Хватит!  Назад!  Назад!  Назад!"

Конрой перестал скользить вперёд и отступил назад, подчиняясь угрозе, исходящей от пистолета, пока его пятки не коснулись края скалы.

«Ну и охотник же ты!» — насмехался констебль, презрительно кривя губы. «У тебя есть ружьё, у тебя есть длинный нож, но ты всё равно боишься убивать. Когда эту историю расскажут в вигвамах, все будут смеяться».
Йейик фыркнул, но, похоже, расслышал только половину слов. Он снова отвернулся, устремив взгляд на мириады ног, пересекающихся друг с другом в безумном хаосе.

На них обоих опустилась тишина, пока лес из оленьих рогов спускался по долине.
Гладкие коричневые тела двигались бесконечной чередой, а белые передние копыта сверкали в лучах холодного солнца.

Казалось, весь мир наполнился стуком сталкивающихся рогов и нескончаемым _клик-клик-клик_ изящных, несущих смерть копыт.

 * * * * *


Наблюдая за потоком животных, проплывающих мимо валуна, констебль вдруг
понял, что стада карибу стали ещё гуще, чем раньше, и двигались с большей скоростью.

Время от времени одному из оленей приходилось взбираться на спину своего товарища, потому что давление становилось невыносимым. Оленята чаще блеяли, а
потные запахи стада смешивались с горячим туманом, который висел в холодном воздухе над оленями.

«Чёрт возьми, Йейик, стада карибу...»
_Кр-рак!_

Слова Конроя заглушил грохот «Кольта».

Он развернулся как раз в тот момент, когда полукровка выпустил ещё две пули, которые с глухим стуком попали в скопление животных внизу.

Раненого оленя тут же окружили те, кто наступал на него сзади, и через мгновение стадо карибу продолжило свой путь так же размеренно, как и прежде.

_Крэк! Крэк!_

"Все ушли, кроме одного. Но я могу считать, я же умею," — пронзительно выкрикнул Йейик, и его голос почти сорвался на визг, когда дуло «Кольта» повернулось к конному
полицейскому. «Топот, топот, топот! Я отличный охотник, но ты...»

Конрой внезапно удвоил усилия, сорвал со своей головы стетсон и швырнул его в воздух. Жесткие поля ударили полукровку в лицо, на мгновение лишив его равновесия.

 С молниеносной скоростью произошли три события: грохот выстрела, рывок Конроя и падение Йейика. Пальцы констебля вцепились в _капоте_ другого мужчины и оторвали от него клок бахромы, когда Йейик подпрыгнул в воздух.


В результате прыжка полукровка оказался на одном из уступов под скалой, и Конрой мельком увидел, как Йейик вцепился в
Рога испуганного карибу замелькали перед его глазами, пока он пытался дотянуться до охотничьего ножа, спрятанного под поясом.

 До человека на валуне донёсся ликующий крик.

 Капрал отбросил револьвер с края валуна, собрался с силами и побежал по камню.  Закалённые в походах мышцы взметнули его в воздух, и через долю секунды его пальцы снова сомкнулись на
_Капоте_ Йеика.

 Под этой двойной ношей карибу издал испуганное блеяние и рухнул.


Двое мужчин скатились со скользкой спины и оказались в безумной мешанине из копыт — настоящем лесу из мелькающих ног.

По-прежнему сжимая полукровка, конник пришла половина на ноги, только
снова сбил с ног порыв оленей.

Мимо него бесконечной вереницей проносились белые скакательные суставы, пока он лежал.
Мгновение он прикрывал голову рукой.

- А теперь! Вставай!

Конрой крик достиг ушей Yeyik, хотя звук был почти
утонул щелканье копыт. Какой-то давно забытый урок послушания,
полученный в миссионерской школе, заставил убийцу ответить.
Мужчины вскочили на ноги.   Два широко раскрытых глаза и бархатистая морда внезапно заполнили всё поле зрения капрала.
миссия. Тот разбился, на кулаке в Касабланку нос, и смутно
сознательные произвольно животного. В тот момент, в то время как олень
обмолочено от своих товарищей, глаза Конрой застали открытие
оставленные ввергнуть животного. Он схватил Yeyik за воротник, половина
метания, наполовину неся его в сторону укрытия валун.

Они, тяжело дыша, упали за скалу, прижавшись друг к другу: Йейик — на гравий, Конрой — сверху, всё ещё сжимая воротник напарника.

 Через плечо констебль увидел, как мимо текут белые буруны — два потока, разделённые валуном.

Эти двое все еще лежали там, не произнося ни слова, когда пять минут спустя
мохнатая фигура пробежала вокруг камня, оперлась на него и развернулась, чтобы зарычать на запах человека.
Это был серый волк со злыми глазами и окровавленными челюстями.

- Отлично, - сказал Конрой, поднимаясь на ноги. - Волки пришли, Йейик.
Это значит, что стадо идёт в хвосте, а вожаки подгоняют отставших.
"Я говорил тебе, что там есть брешь, но ты не послушал. У меня было предчувствие, что ты тоже прыгнешь, но ты сделал это слишком рано.

"Перед этим импульсом к убийству трудно устоять, да? Что ж, всё получилось
Всё в порядке, но я потерял чертовски хорошую шляпу. Штаб-квартира, скорее всего, выставит мне счёт на семь с половиной долларов за новую. Стой смирно! Я хочу этот нож. Ладно, Йейик, забирайся на камень.
Они взобрались на валун. Конрой подобрал свой кольт, перезарядил его, а затем отбросил нож Йейика. Они снова опустились на корточки и стали наблюдать за
проносящимися мимо серыми тенями, которые безжалостно охотились на старых и слабых животных, пока последние из стада не прошли мимо скалы.

Час спустя для двух мужчин, которые брели по утоптанному снегу к посту, Бесплодные земли были безмолвной, безжизненной пустотой.

 КОНЕЦ.