Наровчатские зори

                VIII

     Но, как всегда, хорошего бывает помаленьку.
     За короткий срок портной сумел сколотить небольшой капитал, но по тем голодным временам – солидный. И не мудрено: при таком «ударном» труде, да и детей у него не «семеро по лавкам».
     В конце 20-х – начале 30-х годов зажиточных крестьян стали раскулачивать, хотя по-настоящему богатых кулаков в деревне Азарапино не было и в помине.
     Но, как говорится, «на безрыбье и рак – рыба». Пострадал и работяга-портной: раскулачили, забрали все из дома и со двора, даже машинку швейную, по которой Егоровна заголосила:
     – Кормилица ты наша! Как мы теперь без тебя жить-то будем! Да разве так можно?!..
     Погоревали Иван да Марья, жалко нажитого день-и-ночным трудом, но ничего не поделаешь. Достал Иван из тайничка запрятанные «на черный день» деньги, съездил в город, привез новую машинку. И пошла опять работа день и ночь, но до поры – до времени.
     Кто-то из благодарных клиентов-заказчиков предупредил Ивана, что его хотят опять «потрясти». Понял он: на этот раз могут и арестовать, как предупреждали. Спешно собрался, сложил добро на телегу, на прощанье насыпал Сошке в ладони звонких монет, сел на передок телеги, дернул вожжи, крикнул лошади: «А ну, пошла!». Марья Егоровна и Володя замахали Сошке на прощанье, а она стояла и не могла им ответить тем же: руки заняты монетами, да слезы мешали глядеть…
     Делать нечего, пришлось Соне вернуться в отцовский дом. Сестры Анны уже не было, она уехала с односельчанами на Урал искать счастье. В те годы наблюдался массовый отъезд земляков вплоть до Владивостока и Сахалина.

(продолжение следует)