Меч Тионара. Том 2 - Зловещие легионы

Часть 1: Легион Империи.
Глава 1.
– Я не чувствую его, – раздался громогласный, хрипящий голос вышедшего из червоточины.
– Кого, Мой Повелитель? – переспросил павший перед ним на колени демон-альк третьего ранга.
Рогатая голова презрительно глянула на алька. Пара коротких бивня, едва выдающихся вперед от мощной широкой челюсти, щелкнули, когда о них стукнулись почти оголенные скулы. Рот Королевского демона расплылся в ухмылке, обнажив два ряда острых, как верхушки частокола зубов и клокочущее в пасти демона пламя.
– Стража! – то ли довольно, то ли разгневанно взревел тот. – Его больше нет! Бог-хранитель этого мира ушел в небытие! Он не сможет помешать мне поглотить Первозерно Альконара!
Из пустых глазниц, что светились огнем полыхнуло мощное желтое пламя. Дьявол был словно создан из костей, тугой черной кожи и пламени. Оно было внутри него, в его глазах, во рту, оно заменяло ему волосы на голове и руках. Даже демон-альк третьего ранга трусливо пасовал перед этим исчадием Шаруба, трусливо скукожив крылья. Череп без мышц украшала пара длинных, в два раза больше его головы, рогов, что были изогнуты назад, словно он зачесал их в сторону затылка.
– Теперь этот мир уж точно падет во мраке! – продолжил демон-король. – И нет больше того человека, что остановил Конарока две сотни лет назад! Нет никого, кто смог бы остановить Меня! Гаргаса Пламенного! Короля Раскаленного Экватора! Я пожру зерно! Я наполнюсь силой этого мира!
– Да, Мой Повелитель, – почти после каждого рева гигантского демона, что был втрое больше альков, смиренно соглашался демон-альк. – Изволите приказать войскам переход?
– Изволю ли я?! – расхохотался Гаргас. – Я лично испепелю того, кто замешкается! – он топнул исполинским раздвоенным копытом, распугав всю живность на континенте. – Все за мной! Все на Альконар!!!

Орк с угольными волосами нес свою редкую службу на стенах Скротта. Верховному воеводе Тириза вообще не место на стенах, как говорили многие званием помладше. «Да плевал я на мнения обленившихся дурней!» – крутилось в его голове. Он с яростью сжал рукоять своего двуручного меча. Эти мечи были в новинку для всего мира, наверное. Орки первыми решили использовать это оружие, снабдив им особые отряды рыцарей, названных «Истребителями».
Воевода Восточного Тириза, Докк, орк, с кожей цвета мокрого камня и карими глазами, привычно всматривался в даль, стоя на северо-западном углу огромного города. Его широкий орлиный нос, обрамленный одной сплошной угольной бровью, внюхивался в свежий ночной воздух. Здесь, на вершине стены не так разило от сточных канав города и не так чадили производственные мастерские, что работали сутки напролет.
Он и сам не знал, зачем он так кропотливо подходит к вопросу ночной стражи. До границ с эльфами очень далеко, а гоги в жизни ни на кого не нападали сами. Разве что на гноллов. Но это было так давно, что подробностей уже и не упомнить.
Зато ночью он мог посидеть в тишине, подумать о чем-то своем. У него ведь не было ни жены, ни орчат. А он уже не так молод, раз дослужился до титула Герцога и звания Верховного воеводы государства. Что там, он уже был стар, сто двенадцать лет — это не так уж мало. Не многие доживают и до таких лет. А все, что у него есть, это дом, богатый, но совершенно безжизненный.
Друзья? Да какие у орков друзья? Понятия чести ушли вместе с Затиром, которого предательски убил Дарган. С тех пор прошло уже девять десятилетий. И орки превратились в обычных охотников за наживой. Честным теперь быть не в моде. Некогда благородные рыцари сегодня стали страшнее свиней. Вечно пьяные, жадные до драки. Куда уж им быть элитой войск Тириза? Отребье одно. Он потому и выбрал службу в столице. В гвардии Его Величества Великого князя Шумпа. Здесь орки поприличнее и служба поспокойнее.
Докк смачно сплюнул со стены, посыпая в своей голове проклятия на все нынешнее поколение орков. Он даже успел подумать, что бы все катилось в Темицу Душ! Или демонам в пасть.
И вот тут-то он не прогадал. Едва его слюна пропала в темноте под стеной, он приподнял голову и заревел тревогу. С востока по степи надвигалась черная волна. Он не знал, кто идет, да и было плевать. Их было очень много.
– К оружию!!! – Взревел он, зажигая огонь в центре городской башни. Едва огонь взял кипу промасленных дров, как соседние башни зажгли свои сигналы. Вскоре весь город был окружен кольцом из ярко горящих костров.
Раздалась тревога, забили колокола городского собора, созывая гражданских спрятаться и молиться Кедопегу. Орки помнили, какой ценой этот юный бог исправил их ошибки в прошлом. Его подвиг и подвиг Человека до сих пор передаются из уст в уста селян. А благородные орки черпают эти знания из церковных книг.
Докк разглядел в черной массе, ползущей на Скротт, красные и зеленые огоньки. Слишком маленькие, чтобы быть факелами или сигнальными огоньками. И располагались попарно. Кто может обладать горящими в ночи глазами? Неужели?! Но откуда?!!
– Демоны!!! – в ужасе и ярости заревел Докк. Его угольно-черные волосы до плеч затрепетали от вибрации его рева. – На Скротт идут демоны!!!
Его услышали. Даже марширующие на стены защитники не смогли заглушить этот рев. И не смогли заглушить панику, что поднялась в городе. Похоже, никто из мужей сегодня не останется без дела. Воин ты или крестьянин.
Он взглянул в даль, к городу двигались десятки осадных башен и таранов. Демоны подготовились к битве. Огонь, что светил из-за его спины был силен, и освещал все на бросок топора. Но демоны были еще слишком далеко, чтобы хотя бы прикинуть их число. Но их были многие десятки тысяч. Это было ясно. Их войско заняло почти всю ночную степь к востоку от города.
Защитники заняли свои позиции на стенах. Горстки солдат вперемешку с крестьянами. Куда им тягаться с таким войском? Но Докку больше некогда было рассматривать надвигающиеся войска. Он торопливо побежал по лестнице, чтобы занять свое место в княжеской гвардии. Он лично займет место подле Его Величества Шумпа и будет сражаться с ним бок о бок, по ходу битвы советуясь с ним. Должен явиться сам Эквир и заступиться за своих детей войны. В ином случае, им не пережить этой ночи…
С защитных башен города начался обстрел из баллист. Они старались разрушить башни и тараны, чтобы оставить демонов за стеной. Спустя час, когда башни подходили к стенам, открыли огонь и лучники. Но что может четверть тысячи против многих десятков тысяч. Башни не успели разрушить. Они, как и таран, подошли к стенам и воротам. Осада началась. В укрепленные осадные башни гурьбой посыпались тощие создания. Их пальцы заменяли огромные когти. А пасти, напоминавшие одновременно волчьи и крокодильи, блестели под светом огня со стен зловещим частоколом.
Прошел час, когда ворота города не выдержали напора тарана. И в город влетели тысячи всадников на огненных конях. А следом за ними альки. Уж этих ни с чем не спутать. Рогатые, бегущие на четырех лапах, словно уже и забыли, каково это, передвигаться на двух ногах. Они несли с собой луки, притороченные к заросшим костяными пластинами спинам. Другие и вовсе… Колдовали!!! Они начали обстреливать защитников магическими стрелами! Откуда они черпают магию?! Что за проклятая сила?!
Демоны заполонили вход в город, другие, что высыпались на стены, уничтожали отряды лучников и пехоты, что сторожили стены. Заканчивался всего четвертый час битвы, когда демоны уже истребили защитников у ворот и посыпались в город по улицам, оставляя после себя кровавый след из сотен трупов и разбрызганным по стенам домов ошметкам органов.
Они прорвались к площади еще через час, скорее просто проскакав по длинным городским улицам, нежели останавливаясь там для битвы. Они вступили в схватку с оставшимися сотнями крестьян и одним единственным отрядом всадников, которых вели Его Величество Шумп и верховный воевода Тириза Докк.
Они настигли орков с двух сторон. Они зажили их на краю городской площади, отрезав их от городского кафедрального собора. А значит, от всех орков, что не в силах были держать оружие.
Док видел их повсюду. Горсть всадников, что совсем недавно насчитывала почти одиннадцать дюжин, сейчас была истерзана в клочья. Повсюду воняло кровью и испражнениями. И это были не только трупы. Побелевшие от ужаса орки мочились и испражнялись прямо на львах.
Докк старался сражаться, как мог, защитить Великого князя. Но что он мог, против стольких тысяч? Его Величество пал, когда Докка отрезали от него полчища альков и всадников на огненных конях.
И вот настал его час. Докк ощутил, как его отрывают от его льва. Острые когти алька вспороли ему живот, проломив нагрудник, слово тонкую жестянку. Его двуручный меч, покрытый зазубринами и горячей кровью демонов, выпал из его рук. Когти впились глубже. Из его рта хлынула кровь. Последним он увидел распахнутую крокодилью пасть, откуда уже текла черная орочья кровь. В нос ударило скверной и запахом разложения. А затем он ощутил короткую боль на своей шее и еще долю мгновения видел свое безглавое тело.

Фунмолат лично поджег городское знамя и герб. А затем, когда пламя разбежалось по деревянному щиту с гербом, зашвырнул его в мозаичное окно кафедрального собора. Эти глупцы продолжают поклоняться своим божкам. Они не осознают, что боги ушли десять тысяч лет назад. Орки беспомощны. Как и весь Альконар.
– Заприте ворота собора. Бейте любого, кто попытается вырваться из окон. Сожгите их дотла, – разнеслось его шипение по городской площади. – Сожгите весь город до тла!!! Уничтожьте все следы существования орков!!!

Пронт гостил у эльфов и люмми в Семгире. Он часто приезжал сюда, чтобы объединять успехи людей и эльфов в создании тионаров. Особых успехов они так и не добились. Казалось, что тионары теперь не для их времени. Либо слишком поздно, потому что магии на Альконаре крохи, либо слишком рано, потому что технологий необходимых нет. Семьсот второй год заканчивается, а толку так никакого и нет.
Он глядел в широкое окно своей гостевой комнаты. Шел первый снег. Но Старушка-Зима уже явно заявляет свои позиции. Этот «Первый снег» валит уже третий день к ряду. Отсюда по всем улочкам Семгира расползались широкие лужи, а где не было луж, уже образовывались сугробики, глубиной с конское копыто.
Нестареющего юношу терзало странное чувство. Демоны пришли на Альконар четырнадцать лет назад. И с тех пор о них не было и слуху. Он ждал новости все эти годы. Когда же недобитый им же Конарок снова сделает хоть что-нибудь. И, может быть… Амазира объявится…
Говорят, любовь живет всего лишь пару лет , но с ним-то что творится уже два столетия? Почему он до сих пор не может выбросить из головы ту, что уже никогда не сможет просто ввиду своего вида, оказаться с ним рядом? Хотя… Суккубы на то и созданы, чтобы физиологически подходить кому угодно. Вот только… А что «только»? Да одной Кейлини  известно, что только.
Дверь едва не слетела с петель от долбежки. Пронт подскочил на месте, на лету оглядывая комнату на предмет того, чем можно кого-либо огреть.
Но нет, это оказался всего лишь прислуживающий во дворце эльф. Один из десятков, если не сотен. Столица Эрмиллиона, как никак. Пронт узнал его по запыхавшемуся голосу из-за двери.
– Господин! Его Императорское Величество просит вас в переговорные покои!
– Тебя не учили, что стучать в тихие покои стоит тоже тише? Я чуть сердцем не сломался!
– Прошу меня извинить, Господин Пронт, я не хотел вас напугать, но новости очень срочные!
– Сообщи, что я скоро буду, – буркнул Пронт, готовясь натягивать эльфийское церемониальное подобие платья.
– Это о демонах! – раздалось неуемное требование из-за двери.
Пронт побелел, уставившись на дверь широко раскрытыми глазами, словно эта деревянная перегородка между коридором и его покоями и была демоном. Парень схватил накидку, которую обычно надевает поверх кольчуги и выскочил в коридор, едва не сбив запыхавшегося и растрепанного вестника. Эльф был белее молока и дышал так, словно он из самого Винкалора прибежал за ночь.
Пронт выскочил в коридор и стремглав побежал вдоль картин и мозаик на стенах. В этот раз ему выдали покои в крыле дворца, и чтобы попасть к Галадраду ему придется пробежать по дворцовой площади к центральному входу. Улица встретила его осенней прохладой и прилипающим к лицу крупным хлопьям снега.
Похрустев тонкими сугробами, свежевыпавшими на желтую и не успевшую еще почернеть листву, что была редкостью в лесах с вековыми еловыми деревьями, на которых в некоторых городах Эрмиллиона строили дома в несколько поверхов. Вот только Семгир, по крайней мере старый город, скорее напоминал муравейник, чем город на деревьях. Он был весь встроен в одно исполинское строение на несколько тысяч человек. Как его строили? Пронт даже в подробности не вдавался.
Галадрад, что был обычно веселым, (в этом плане ему уступал даже Ларинол в годы своих триумфов), хлестал крепленое вино большими кубками. Пока Пронт прошел от дверей помещения до кресла всего несколько шагов, тот успел высушить кубок и протягивал его прислуге, чтобы наполнить. Вокруг сидели не менее поникшие верховный друид и люмми – Дреол, воевода Эрмиллиона Дерен, несколько чиновников, что занимали крупнейшие чины после министров и императорской семьи, представитель городской старейшина, и пара воевод, что владели армиями .
– Что случилось? – негромко, чтобы никого не напугать и не нарушить атмосферы, спросил Пронт. – Демоны пришли?
– Возьми, – отозвался Дреол, протянув черную полуволчью лапу к свертку, лежавшему на столе. Он сунул ее Пронту в руки.
– Что это? – поднял глаза на люмми человек.
– Донесение с юга, прочти, сам все поймешь.
– Принесите парню кубок… – едва слышно произнес Галадрад. Пронт не узнавал эльфа. Без того карие глаза императора сейчас были черны от печали и чувства обреченности. Пшеничные волосы, казалось потускнели. Пронт поспешил распечатать сверток.
– Демоны, числом не меньше дюжины групп армий  высадилась на побережье Кониуна, осадив город Винкалор, – вслух прочел Пронт, затем его горло пересохло, и он не смог продолжать читать вслух.
«Город был за одну ночь захвачен и сожжен. В живых не осталось никого. Затем демоны раделились на три фронта, по полторы дюжины легионов . На тридцать третий день осени они уничтожили все три города Гогов и подошли к границам Эрмиллиона, Бнотзэха и Тириза. Раса гогов была полностью уничтожена силами демонов. Необходимо готовиться к отражению их атаки».
Он поднял на Дреола помутневшие глаза. Лицо Пронта стало белее молока. В его голове проносились картины его встреч с Нэбэвом, королем гогов. Старик и без того доживал последние годы своей жизни, его преемник готовился стать новым королем. Пронт хорошо знал их обоих. А теперь их нет. Никого из них больше нет. Никого из гогов вообще нет в этом мире. Альконар потерял одного из своих детей.
– Дайте мне час, и я отправлюсь им наперерез! Собирайте войска и двигайтесь за мной следом! Созывайте помощь от Хотии и Мапоя и так же отправляйте их по моему следу!
– Куда же ты собрался? – поинтересовался Дреол.
– Они были моими друзьями!!! – взревел Пронт. – Я не стану греть задницу на дорогих стульях, пока Заразная тварь уничтожает город за городом!
– Пронт, не горячись, – оторвался от очередного кубка с вином Галадрад. – Мы отправим гонцов, мы будем готовиться отразить атаку.
– Пока вы будете сидеть и готовиться, они сотрут в порошок половину Кониуна и Гирмо! Если вам так спокойно, сидите и ждите здесь! А я не стану!
– Мой юный друг…
– Нет, Дреол! – отрезал Пронт. Сейчас ему меньше всего хотелось внимать мудрости люмми, что живет уже около одиннадцати веков.
– Да, Пронт! – волчья пасть Дреола непроизвольно оскалилась, обнажая старые, пожелтевшие клыки. – Кедопег учил тебя быть мудрее. Не стоит поддаваться горячности и рваться в бой в одиночку. Ты не остановишь демонов.
– Кедопег?! – цвет лица Пронта сменился с белого на багровый. – Вот, что дал мне Кедопег, прежде, чем пожертвовал собой ради жизни всех нас! – Пронт выхватил из-за пазухи камень переноса. Он давно не работал, но Пронт хранил его, как последнюю память о своем учителе, с которым провел около ста лет. – Он дал мне вот это! Он осознал, что иногда Страж обязан вмешаться в жизнь Альконара, чтобы помочь даже в мелочах. Эти мелочи в дальнейшем уже спасали мир!
– Я помню все это, Пронт, – ответил люмми, печально свесив уши. – Я помню, как ты пришел к нам с Ларинолом, использовав этот самый камень. Я помню, как это помогло нам замедлить шествие Союза, обманутого титанами. Я все помню.
– Тогда не стой у меня на пути! – прорычал Пронт и собрался уже уходить за своими доспехами и оружием, как верховный друид снова его окликнул.
– Уйдя сейчас, погибнешь. Тогда у Альконара больше не останется Стража. И не останется надежды.
Пронт замер столбом.
– Ты ведь знаешь, что не каждое копье сможет пробить хитин демона. Ты знаешь, насколько они могущественны и смертоносны. Не кидайся в пекло, дождись подмоги. И поведи всех нас на бой с демонами.
Стоя спиной к эльфам и люмми, Пронт ощутил, как его спину прожигают несколько пар глаз. Они ждали, что он скажет. И его плечи бессильно повисли. Они были правы. Дреол снова был прав. Но сидеть на месте он все же не станет.
– Я еду в Неору, – коротко бросил он за спину. – Я лично приведу в Семгир помощь от людей. Не ждите моего возвращения и разошлите гонцов во все уголки мира. Мы должны выстоять.
Затем он вышел из покоев, не слушая более окликов из-за спины. Уже через десяток шагов его ноги начали заплетаться, а, оказавшись на улице, он и вовсе рухнул на колени. Сил больше не оставалось. Он обхватил лицо руками и тихо завыл. Даже прожив два века с лишним века, он так и не смирился с тем, что его друзьям приходится гибнуть, и он ничем не может им помочь…

Дорога до Неоры на пегасе занимала чуть меньше двух дней. И вот он уже ужинал с Перком, рассказывая тому о том, что происходит далеко на востоке. Как оказалось, сын Хедина уже понял, что что-то случилось, потому что караваны, что должны были прийти пару дней назад из Винкалора, так и не вернулись.
Правитель Хотии оказался в полном смятении от происходящего. Он и не видел никогда настоящей войны. Как и многие люди из последних двух-трех поколений в целом. Создавалось впечатление, что взрослый двадцатипятилетний мужчина вот-вот сорвется в слезы.
– Соберись! – гаркнул на него Пронт. – Я не на твои истерики пришел смотреть! Собирай войска и готовь их к выходу на Семгир. Чем раньше они соберутся, тем раньше мы сможем ударить по демонам! Отомстить за Гогов! И очистить мир от этой Заразы на своей территории!
– Да, я понял тебя, – дрожащим голосом процедил уже почти седой мужчина.
– Тебе уже почти двадцать шесть, а ведешь себя, словно дитя, которое дразнят дети постарше! – упрекнул его нестареющий юноша.
Пронт решил не упоминать о том, что сам два дня назад свалился в снег в тихих рыданиях. Но уж у него были причины. Нэбэв был самым шебутным и оптимистичным гогом, которых он знал. А еще, он был искренним и открытым. Он был его другом. А теперь его, как когда-то Амазиру, отнял проклятый Конарок. Наверняка это был именно он. Неуемный бич всего Альконара. Кого еще Империя может поставить во главе войска демонов, что должно уничтожить этот мир?
– Ты ведь уже сталкивался с ними? – подняв глаза, что едва не дрожали от ужаса, как и сам Перк.
– Да, – выдохнул Пронт.
– Чего ждать?
– Крови… Много крови. Много слез, много боли. Ничего доброго, как и при любой другой войне.
– И что делать? – голос правителя Хотии дрогнул. Он ушел в отчаяние.
– Собирай все войска, как я и сказал, – холодно прошептал Пронт. – Я иду впереди, они идут сзади. Ты сидишь здесь и молишься духу Кедопега, чтобы он сберег наш Дом.
– Хорошо, сейчас же разошлю гонцов по Хотии.
– Сделай это, и будь спокоен. Если демоны придут к нашим стенам, то не бойся. Миру конец. Все умрут. Налей своей семье яд, и выпей его сам, – голос Пронта сорвался на тихий скрип. – Не стоит ждать, когда Конарок придет, чтобы казнить вас лично. Зажги дворец, и выпей яд. Похорони себя достойно.
– А если не придут? – еле слышно, словно демоны могут подслушать его, прошептал Перк.
– Тогда жди вестей с востока, – ответил Пронт. – Жди, возвращения домой тех, кто храбро сражался с демонами и победил. И принеси в жертву Кеду все, что только сможешь. Если мир устоит, то его придется отстраивать заново. Тебе не понадобится почти ничего…
– Хорошо, – еле сдерживая горечи и ужас, сказал Перк. – Ступай по своим делам… Я сообщу, когда войска прибудут под твое управление. Займись пока тионарами и другим оружием.
– Да будет так, – кивнул Пронт.
Он и сам давно ждал дня, когда сможет приехать в родную мастерскую и проследить за тем, как там идут дела. Да и денежки подходили к концу, пришла пора встретиться с его заместителем и забрать причитающееся.
В целом, эти годы дела шли хорошо. За десять лет никого не смутило, что Пронт ни на сутки не постарел. Кажется, его легенду давно начали раскрывать. Да и похудел он в последние годы, отчего стал один в один похож на собственный памятник, что, как оказалось, есть в половине городов.
Мастера занимались своей работой. В последнее время начались разработки кричащих палок, как у эльфов. Только Пронт заранее постарался сделать их несколько интереснее, чем они были у эльфов. Добавить им дальности, убойной силы. Для этого стоило бы вытянуть ствол, но такое ружье получалось неподъемным. А если сделать ствол слишком тонким, то он не выдерживало и пары выстрелов, как металл рвался.
Он блуждал по городским улицам, утаптывая свежий снег. Скорее всего, он уже не сойдет с земли. Пришла пора утепляться на зиму и менять телегу на сани.
Мастерская вовсю чадила. Дым из труб валил коромыслом. Помимо государственных заказов на починку оружия и доспехов, приходили и крестьяне, у которых прохудились топоры или ведра. Мастера Пронта брались за все. И не сидели без работы. А значит, имели достаточно средств для существования.

Помимо приличной суммы денег, что скопилось за лето-осень этого года, ему преподнесли достаточно увесистый образец ружья. Но его можно было держать в руках и даже прицельно выстрелить. Пронт совершил один залп через пару дней, когда отправился с мастерами подальше от города. Небольшое ядро, размером с монету вылетело почти на двести шагов. Немногим уступает выстрелу из лука по дальности, зато, как заверяли мастера, даже крепкие доспехи она пробьет с сорока-пятидесяти шагов. Но вот грохот от нее был такой, что скорее всего, вся Неора сейчас стояла на ушах.
Из минусов работы мастерской было то, что тионар так и не смог заработать. Сколько лет, денег и сил было потрачено на эти разработки, а так и не было достигнуто почти никакого результата. Как без магии можно заставить работать магический артефакт? Сложно… Слишком сложно…

Конарок решил выйти на город прямо с рассвета. Едва Вкипасе  взошло над горизонтом, как он отправил своих криосов на стены, вооружив их лестницами. Их прикрывали альки маги и стрелки. Сам Конарок во главе конных арвенидов уже ждал под воротами замка, когда криосы вырежут защитников на стенах и захватят ворота.
Похоже, защитников было настолько мало, что они решили укрепиться за внутренними стенами цитадели.
Спустя лишь три часа после начала сражения ворота были открыты, и все демоны ворвались внутрь. Теперь нужно было добраться под внутренние стены и дождаться, когда приволокут таран.
Внутренних стен они достигли еще через полтора часа. Окружили их плотным кольцом из стрелков и магов и принялись посыпать защитников целым дождем из стрел. Небо потемнело от свистящих роев стрел, летящих отовсюду и засыпавших безумным градом всю внутреннюю площадь цитадели.
На шестом часу на стену вылез отряд лучников, который принялся отстреливаться в ответ. Конарок захохотал в голос. Их было одиннадцать! Всего одиннадцать лучников решили перестрелять многотысячное войско демонов со стены, под лавинами ответных стрел и магических снарядов.
Шесть часов продолжался обстрел внутренней крепости цитадели Гредвы. Затем ворота крепости сотряс первый удар тарана. Затем еще, затем еще и еще. Демоны жадно ревели и требовали свежей крови. Пока, спустя час, металлическая решетка не поддалась и в искареженной груде металла не образовалась брешь.
Отряд тяжелой конницы вывалился из ворот навстречу демонам. Но демонов было несметно больше. Они уже через несколько минут ворвались во внутренний двор крепости, чтобы превратить все живое в груду изорванного мяса.
Защитников было едва больше пары тысяч, но они смогли встать плотной стеной перед воротами и мешать демонам прорваться внутрь. Горсть пехоты, горсть всадников и пара тысяч крестьян. Они все равно падут.
И вот, на восемнадцатом часу битвы, когда Вкипасе уже прочертило по небу больше половины пути и близился вечер, конные арвениды уже пробились к центру, пока остальные продолжали разрывать в клочья крестьян-рептилидов. Белесая кровь залила огромные площади, что еще недавно были покрыты снегом.
Еще через час демоны добили пеших воинов и схлестнулись с гвардией градоправителя. Он погиб от рук шаргов, что истыкали его копьями спустя несколько минут. Теперь осталось только добить пару десятков воинов и битва будет окончена. Конарок лично зажарит и сожрет всех младенцев рептилидов в городе.
Взрослых рептилидов пусть жрут младшие демоны. Мясо этих ящериц безвкусное и склизкое. А вот дети, ммм… Детеныши рептилидов и их младенцы. А то и яйца, вот это действительно вкусно.
Каменная цитадель, где даже дома и едва не мебель были исполнены из камней, гореть будет плохо. Зато здесь можно вдоволь разгуляться и крушить все, до чего доберутся лапы и когти демонов.
А он займется дворцом. Градоправитель пал, но вот его семья и подданные. Они, в отличие от каменной крепости, очень легко поддаются огню. Поджарить до хруста и полакомиться. Тем более, что после битвы просыпается отменный аппетит.
Ворота дворца не выдержали взрыва огненного шара. Колдовать на Альконаре стало сложнее. Но демонам есть, откуда еще подпитывать магические силы. От заразы, что протекает у них в крови.
Ворота разлетелись в щепки, хотя там и не ворота вовсе, просто широкие двери. Изнутри пахнуло ужасом. Конарок злорадно улыбнулся, обнажив частокол острых, словно наконечники стрел, зубов.

Спустя всего двадцать два дня крупная битва выпала и на восточный фронт демонов, что вел под своими знаменами Сентор. Он вел демонов по заснеженным уже лесостепным территориям Бнотзэха.
Повсюду большими сугробами лежал снег. Уже зимний. Сентор не видел снега уже семь сотен лет. Только вот и чувств он не испытывал столько же. Потому, сейчас его может быть только немного заинтересовало обилие снежных сугробов в этих землях. Он не был здесь ни разу. Он вообще редко бывал где-то за территорией Маледика. Зато там снега было столько, сколько рептилидам этих земель и не снилось. Там снег был почти круглый год.
До тех пор, пока не пришла зараза. Ее влияние превратило область на несколько полетов стрелы вокруг врат в полусгнивший лес, который периодически пытается вырасти на тех землях, но едва приходит весна, как талые снега вымывают заразу из-под земли, и вся растительность снова обращается в гниль.
Но тут он мог вдоволь насмотреться на редкие деревца, полные сил и торчащие из-под снега вершины высокой, высохшей на зиму травы. Да только было ли у него желание любоваться этими красотами? Нет, последнюю тысячу лет его тело и душа перегнивали, обрастая металлическими пластинами. Металл был у альков вместо костей, такими их сделал Аммонтас. И теперь, когда они обросли рогами, шипами и металлическими «Костяными» пластинами, они стали сродни диноящерам, чью шкуру когда-то брало не каждое копье.
Так и душа альков обросла металлом. В их сердцах не было ничего, кроме клокочущего пламени и Заразы. А в головах их был лишь голод и ярость. Они жаждали мести за то, что жители Альконара не приняли дары Заразы. Не стали независимыми от погоды, усталости и глупых предрассудков вроде любви, горечи и желания счастья. Для демона существует лишь два удовольствия. Занятия любовью с суккубами, а можно и с кем угодно, и убийство. Даже первое не может так радовать душу демона на этой планете, как зрелище пожара, с горящими внутри жителями этой же планеты.
Демоны были в пути уже шестьдесят с лишним Альконарских дней. Они бы двигались быстрее, вот только криосы, шарги и даже арвениды были не такими выносливыми, как альки. Им были нужны еда и отдых. Только потому, наверное, им и приходилось останавливаться на ночлег, да еще и волочить с войском огромный обоз с провизией. Да еще и доспехи приходилось куда-то сваливать.
Арвениды были молодой расой. Боги к моменту их создания уже научились делать кости, вместо металла. Да и кожа у них была мягковатая. Вот и носили они доспехи поверх голых тел, истощающих клубы Заразы и черного дыма от пламени, что горело у них внутри.
Скорее бы добраться до Ишлы. Города рептилидов, отмеченного на карте, добытой в землях Раглара от их верховного мага. Который, к смеху, даже не в силах создать простейшее заклятие. Самое удивительное, что эту карту они получили от людей. Точнее, от какого-то человека. До этого времени альки Раглара почти не знали, как сегодня выглядит Альконар. Да и Сентор был удивлен тем, как расплодились младшие расы. Городов стало во много крат больше, чем было тогда, когда альки покидали Альконар через Врата в Шаруб.
Да и территории, которые они заселяли, сильно изменились. Орки теперь занимали земли, когда-то принадлежавшие алькам. А столицей у них является бывшая страница Империи – Паргас. Эльфы заняли теперь еще и земли гобгоблинов, а рептилиды – гоблинов. Земли джиннов отошли людям. Много всего приключилось за годы отсутствия альков.

Синекожий и синеволосый рептилид сплюнул себе под ноги. Трусливые твари! Едва прибежал гонец с вестью о демонах, как «Непобедимые» гноллы поджали хвосты и уши и погрузились на свой флот. Едва не на веслах гребли подальше от Кониуна. Поди петлю сделали через сам Маледик! Их предводитель Алостарк. Малолетний бьерн, ему едва девятая осень пришла, а все взялся задницу к трону прижимать.
А им теперь что?! У них нет своего правительства, после того, как гноллы прирезали обоих королей стран Бнотзэха. Сарат не был правителем. Он всего лишь полководец. Но вот ему пришлось вести за собой основные силы Бнотзэха, чтобы дать остальным время, чтобы укрепить города и позволить им сбежать из городов подальше на северо-восток.
Они знают, что демонов почти двести тысяч. А за его спиной шло втрое меньшее число рептилидов. Кто-то верхом на василиске, кто-то на горгоне . Их красные глаза пожирали окружающий мир кровавым взглядом, и, несмотря на хладнокровность, они в движении вырабатывали столько тепла, что из их носов вылил густой пар. А вот василиски чувствуют себя куда хуже. Слишком легкие и худые, чтобы согреваться. Потому их и укутали во сто мехов, чтобы те сохраняли тепло, что образуется при их движении.
Вот только… Что это войско может противопоставить против многотысячного войска Империи? Сарат оглядел войска за своей спиной, их достаточно, но они все еще зеленые. Все опытные воины погибли еще при войне с гноллами. А теперь? Что теперь? Теперь вот этой зелени предстоит сразиться лицом к лицу с демонами. Да они же от одного вида альков все портки замарают.
Забавно, к слову, размышлять о «Зелени» собранных солдат, когда у самого Сарата, при том, что у него зеленые глаза, отсутствует восприятие зеленого цвета. Он видит его либо красным, либо голубым. Как и любой другой рептилид. И их василиски и горгоны. Все рептилии в Альконаре так видят. По крайней мере, так думал Сарат и другие рептилиды.
Недавно демоны взяли Гредву. Неплохо укрепленную крепость, между делом. По донесению разведки, две с лишним тысячи защищавшихся смогли лишить Империю девяти тысяч демонов. И это силами горсточки из сотни тяжелых воинов и двух тысяч крестьян.
Сарат же вел с собой почти семь десятков воинов. При таком раскладе, они могли бы даже отогнать демонов, если бы были защищены крепкими стенами твердыни с ее защитными пушками. Может быть, даже вдвое большее войско смогли бы отбить. Но не стоит делить чешую неубитого василиска. Им предстоит встретиться с демонами в поле. В степи у Империи было явное преимущество благодаря алькам стрелкам и магам. Да и несколько тысяч всадников на летучих тварях, которых даже сравнить не с кем, настолько они уродливы. У Сарата тоже было почти десять тысяч авиавоинов. Даст Кедопег, они справятся…
Сарат прислушался, затем принюхался, трепеща раздвоенным языком по воздуху. Они были рядом. На девятнадцатый день пути они все же нашли их. Демоны уже приближались к Ишле, городу за спиной рептилидов.
Негромко прошипев приказы своим подчиненным, он начал с выжиданием наблюдать, как шипение расползается из уст в уста. Это был большой плюс рептилидов. Их шипение слышал не каждый и на небольшом расстоянии. Вот только и слух у них был слабый, и слышали они далеко не все. Но рокот, издаваемый полчищами нечисти был слышан, наверное, за несколько верст.
Сарат понимал, что особой тактики для боя с таким войском нет, потому он попросту выставил ящеров-стрелков в первые ряды, за ними поставил пехоту, а по флангам расположил всех своих всадников на горгонах. Итого, около сорока тысяч.
Сарат уже понимал, что демоны так же увидели их. Потому что альки и конные воины уже вовсю неслись на них по голой степи, со стороны небольшого лесочка. Пыль от их лап поднималась до самого Вкипасе, что уже клонилось к горизонту, коснувшись его краешком своего диска. Где же была обещанная пехота? А ее обнаружили только тогда, когда демоны уже подошли вплотную и начали посыпать их стрелами. Как обычными, так и магическими: либо огненными, либо сотканными из темно-зеленого дыма. Темнело.
Всадники демонов, что скакали на горящих черных, конях, вступили в схватку с конницей Сарата. Все кругом перемешалось. Демоны, словно насекомые-паразиты, налетели, словно со всех сторон одновременно. И никто даже не заметил, как все войско разбрелось на отдельные кучки народу, что сражалось каждый со своим отрядом демонов. И все это под обстрелом стольких стрелков, сколько у Бнотзэха было войска в этом сражении.
Это казалось невероятным, но они смогли обернуть в бегство мелких пеших воинов Империи. Худощавые твари со странной головой, что напоминала безухую собаку с крокодильей челюстью и крошечными глазами. Они оказались самым слабым звеном демонов. Но не все так просто, едва те начали убегать, как на их защиту пришли все стрелки Империи. Тысячи стрел отправились навстречу пехоты Сарата. Синие полы накидок воинов, торчащие из-под кожаных рубашек, были насквозь мокрыми от мелких, но частых ранений. С них капала белесая кровь. Копья многих были давно переломаны, и они сражались ошметками и кольями, с острыми сломами. Другие же старались выхватить оружие демонов, павших всадников, что были вооружены короткими мечами и кавалеристскими копьями.
Всадники на горгонах смогли зажать всадников арвендов, вроде бы так звались шестирогие демоны, чьи головы напоминали черепа орков, окруженные шестью костяными лучами. Они оказались в западне. Но их было слишком много. Пусть даже их и давили, как только могли. Они так же дрогнули. За пол часа до наступления ночи. Когда даже краснота спадала с закатного неба.
Ход битвы мог бы даже склониться на сторону Сарата, но демонам не было видно конца. На места уже убитых набегала свора новых. Сарат отправил арбалетчиков на обстрел летучих демонов, что кружили над армией рептилидов. Но тут он допустил огромную ошибку, альки, что еще недавно вели стрельбу, налетели на его арбалетчиков лавиной и, разорвав многих в клочья, повергли их в бегство. Хвала богам, кто-то и им пытался дать отпрор. Он видел кольцо наездников на вивернах, круживших неподалеку и отстреливавших альков.
Как бы ни шла битва до этого, но после полуночи битва все же съехала в сторону победы Империи. Сарат осознавал, что он потерял уже половину войска. Пехоту и стрелков разбили или отправили в бегство. Горстка конницы и авиаторов едва могла удержать хоть что-то в своих руках. Он понял, что победы не видать, и демонов даже не удалось удержать хоть на ночь. Их было попросту слишком много. Все, что смогло войско Сарата, это выиграть дюжину часов. За это время граждане Ишлы не успеют уйти далеко.
Но ничего не поделать, пришла пора трубить отступление. И Сарат, раздув синие щеки, дул в рог, развернув василиска прочь от войска демонов.  Но те не собирались отступать так легко, и гнали его войско еще несколько часов, преследуя Сарата по пятам. Хвала богам, все свои стрелы они уже истратили и не могли истыкать их голые спины. Быть может, они смогут хотя бы добавить сил Ишле и заставить имперскую нечисть задержаться у цитадели подольше. А там, жители других городов Бнотзэха хотя бы смогут вооружить крестьян не вилами и топорами, а копьями и щитами. Только на это и можно уповать…

Глава 2.
Конец осени выдался на редкость морозным. Мало того, что все улицы Неоры завалило снегом так, что тот закрывал заборы в человеческий рост, так еще и вечные ветра с метелями на возвышенности города портили все настроение от будущей зимы.
Пронт ежедневно прогуливался по окрестностям города, где стояли лагерями войска из каждого города. Они только начали добираться до Неоры из ближайших городов, под знаменами своих воевод.
Сами же воеводы, в большинстве своем снимали номера на постоялых дворах. Редко кто соглашался разделить участь своих солдат и остаться с внешней стороны городской стены. Никто их и не обвинит в этом. Таковы порядки нынче, феодалы дома, а холопы, как собаки, на улице.
И с чего вообще Перк решил награждать воевод землями? Те теперь в конец расслабились. С самого захода на престол Хотии Перк раздал большие участки земли во владения чинам. Бояре и воеводы теперь не просто были на государственном обеспечении, они еще и владели деревнями, а кто-то даже провинциями. Эти зажравшиеся товарищи теперь вообще шагу не могли ступить без подвластных им крестьян и холопов. Одной только прислуги они таскали с собой целые отряды.
Радует, что большую часть этих наделов Перк жалует в поместье. Другими словами, только пока воевода или боярин служат достойно, они имеют право владеть поместьем. В любой момент Перк может снять их с надела, и отдать его кому-либо более достойному.
Разумеется, разглагольствования Пронта по этому поводу были вообще излишними. Ему лично Перк вообще доверил городские дела Неоры, оставив себе более масштабные вопросы. Вопросы интересов государства, например. Попутно Пронт был его личным советником. А на жизнь и содержание своей мастерской ему хватало доли с налогов Неоры.
Сегодня он возвращался с очередной тренировки с войском Бриллабара, крупного городища, что в будущем будет, скорее всего, удостоин собственной области. Сейчас же он принадлежал к Неорской области и был не более чем большой деревней.
Городские дороги расчищали лопатами и едва не голыми руками. Но, за это крестьяне получали плату из городской казны, потому не особо и жаловались.
Его мучило странное чувство. Сегодня он видел девушку в войске. Но это ладно, в Хотии много воительниц. Даже Юнора в свое время была в первую очередь боевым магом. И вот, к слову о Юноре. Срок ее отбывания наказания в Темнице Душ давно должен был подойти к концу. И вот сегодня он видел девушку, которая была очень похожа на Юнору. Настолько, что Пронт сперва вообще решил, что это именно она.
Он не рискнул познакомиться с ней сегодня. Может быть, попозже. Но может ли быть, что это была именно Юнора? То есть, может ли быть, что, отстрадав свое у Цедрака, она переродилась вновь? Чтобы ответить на это, ему стоит все же набраться решимости и подойти к ней. Только бы не нарушить этим какого-нибудь закона в мире душ. Хотя, чего он может нарушить? Эльфы живут тысячу с лишним лет, видят множество переродившихся орков, людей, болотников. Гноллы так вообще меняются каждые десять-пятнадцать лет.
С этими мыслями он добрался до мастерской, день клонился к завершению, пришла пора подсчитывать заработок за день. Он немного подрос, с учетом того, что к городу подошло войско и Пронт, который поведет это войско, рекомендовал своих мастеров для ремонта и изготовления оружия, доспехов и ремонту всего вышеперечисленного.
Пусть немного, но денежка все же водилась. Скорее всего, пока не началась война, он даже успеет расширить свои владения в условиях кузницы, перекупив на свою сторону кузнецов из другой кузни.
Он был доволен, рабочие были довольны. Всем хватало на еду, одежду, жилье. И даже побаловать жен и детей. Иногда так хотелось просто наслаждаться этой жизнью. Забыть, что земли Союза сейчас разоряются демонами, а скоро они дойдут и до Эрмиллиона. Совсем скоро все это царство покоя и процветания превратится в подобие Шаруба с его выжженными дочерна землями и облаками, темно-зелеными от переполняющей их Заразы.
Вот, что мешало ему просто взять и насладиться жизнью обычного ремесленника. Скоро все закончится. Начнется кровь, слезы, запах скверны и гниющей плоти на улицах и полях битвы. Он никогда не любил войну. Хотя и участвовал в парочке. Но чем все кончалось? В первую ему пришлось собственноручно убить хорошую подругу, что сейчас бродит, похоже, в новом теле. Ее смерть стала причиной того, что его возненавидел Снатог. И даже встреча с ним в Царстве Душ на Хирсу не исцелила бывалого воина. Он так и не простил ему смерти Юноры, скорее всего. В те же годы его предала возлюбленная, отправившись в полон к Конароку.
А во второй погибли его друзья: Ларинол, Кед… Пронт снова непроизвольно потер давно не работающий камень переноса в нагрудном кармане, словно тем самым старался прикоснуться к своему учителю и богу.
И вот теперь снова. Почему Альконар так любит попадать в неприятности? Что орки вечно воюют. То с другими, то между собой. Теперь еще и гноллы с болотниками принялись делить между собой Гирмо. И новое явление Империи на земли Альконара. Если в прошлый раз их было не больше десятка тысяч, то теперь они пришли многими сотнями тысяч. И шли сейчас лавиной демонов, что все уничтожала на своем пути. Выжигала траву и леса, испепеляла города и обращала их в груды камня, травила Заразой водоемы и даже воздух. И вот, он уже потерял еще одного друга, а Альконар потерял одного из своих детей.
История мира больше не будет прежней без гогов. И ведь это только начало. Эрмиллион сидит на одном месте, а люди ползут слишком медленно. Пока они дадут хоть какой-то отпор демонам, те успеют превратить в непригодные для жизни мета половину планеты.
Потому, он вновь сидел в изобретательской мастерской своей кузницы и наблюдал за попытками инженеров изобрести достойный корпус и технологию, позволяющую работать Тионар. Да не просто работать, а работать без вреда для своего носителя.
Работа специально велась в особом помещении, вырытом под землей, обшитой изнутри листами металла. Чтобы ни грамма Заразы не могли навредить окружающему миру. В противном случае, Неора превратится в безжизненную область еще до прибытия демонов.
Но так ничего и не удалось добиться. Инженеры в двух слоях защитной одежды из мягкой кожи старательно ковали и отливали сосуды в кузнице, затем шли под землю и старались погрузить в эти сосуды крупицу Заразы и залить все лимонным соком.
Но было очевидно, что удача все еще не на их стороне. Либо они теряли сосуд под температурой, либо его разъедало от кислоты, либо Зараза продолжала воздействовать на окружающий мир. Пронт и сам уже начал кашлять кровью, едва выходил из этой подземной инженерной будки.
Легче становилось только после пары стаканов чего-нибудь крепкого. Вот и делай выбор между своими легкими и печенью. Так и сейчас, плотно поужинав жаренными клубневыми и запив это дело парой стаканов хорошей медовухи, он лег спать, пообещав себе на следующей тренировке познакомиться с той девушкой, что была так похожа на Юнору.
Но это оказалось не так-то просто. Во-первых, он помнил, как его копье Ринола дробило ребра Юноры, как трещала кожа и рвалось мясо на ее груди. А вдруг она что-то вспомнит? Хотя, в этом он сильно сомневался. Уж промывать мозги Цедрак умел, как никто другой. Даже Пронта он заставил стать жесточайшим палачом, что отправлял души кого угодно: женщин, детей, стариков на годы мучений в Темнице Душ. Уж стереть память он мог.
Но что-то все равно останавливало Пронта. Он видел ее почти каждый день. Видел, что она ловит его взгляды. Видел, что она смущена и, казалось, немного запутана. Неужто помнит? Затем их разводили по разные стороны. Ему приходилось уходить в сторону к воеводе и клоирам  с капитанами . Там он руководил отрядами, обучая офицерский состав поведению демонов на войне. Давая советы по тактике, объяснял слабые места арвенидов и учил бояться альков. А девушка, что так похожа на Юнору отправлялась на стрельбище с остальными лучниками и лучницами. И так они и не встретились до самой зимы.

Осада длилась всего три дня. А зачем ждать дольше? Фунмолат жаждал добраться до столицы эльфов как можно скорее. Он жаждал отомстить этим остроухим ублюдкам за то, что когда-то те изгнали их с родной планеты, не став идти навстречу Заразе, что спасала жизни Альков, делая тех гораздо сильнее и могущественнее. Если бы не эльфы, то всю историю Альконара можно было бы переписать. Но весь мир ополчился против Империи. И настал день возмездия. Сегодня они покорят первый из городов Эрмиллиона, и вскоре уничтожат всех остроухих, как сделали это с гогами.
Шарги с лестницами уже двигались на стены твердыни, прикрываемые стрелками альков и утренней метелью. Криосы пошли следом, волоча на себе таран. Пока они двигались со своими орудиями к стенам, защитников, что влезли на врата, обстреливали альки стрелки и маги.
Лишь спустя три с лишним часа шарги достигли стен. Фунмолат еще не знал, что в Зимеле собралась вся регулярная армия Эрмиллиона, помимо городских жителей и воинов, что должны были защищать город. На середине пятого часа вершины лестниц коснулись края защитной стены твердыни. Шарги полезли на стены, рискуя оказаться зажаты между перекрестным огнем альков и эльфов.
Но им повезло, первыми, кого они встретили, были городские ополченцы. А тем временем маги и стрелки альков отправились обстреливать противоположную от ворот часть стены. С башен открыли огонь из стрелометов. Подожженные дротики с огромным усилием врывались в ряды демонов, очерчивая линии в несколько шагов, разрывая костяные пластины альков и разрывая их тела в клочья.
Шел уже восьмой час, когда шарги со стен доложили об огромном скоплении войск в городе. А таран в это время нанес первый удар по железным воротам твердыни. Через полтора часа под воротами столпилась целая очередь из таранов, а в ворота Зимела ворвались альки, посыпая стрелами всех, кого встретят. Отряды тяжелой пехоты и кавалерии эльфов встретили их под одной из башен, обрамлявших врата.
С западной части города прибыли еще всадники эльфов. Шел уже одиннадцатый час битвы, а войска Фунмолата так и не смогли пройти пары шагов от врат к центру твердыни. И лишь в полдень они заставили эльфийских всадников отступить к внутренней части города. Это позволило им прорваться внутрь, ступая по свежим телам убитых и раненых. Половину успели обгрызть по дороге, вселяя в эльфов еще больший ужас.
Воевода эльфов оказался убит, когда горсть тяжелой кавалерии эльфов старалась отступить в город, окруженная альками. Теперь всем войском Эрмиллиона правил наместник крепости.
Преследуя бегущих к внутренним вратам эльфов, демоны видели, как те торопливо втекают во внутренний замок. Настала пора выводить еще один таран.
Но нет, Фунмолату повезло, они настигли эльфов вовремя, не позволив тем закрыть внутренние ворота. Вся армада демонов ворвалась во внутренний двор, истребив защитников на вратах. К тому времени, когда Вкипасе оставалась лишь треть пути до горизонта, разразилась битва на главной площади Зимела. Эльфы сдавали позиции, несмотря ни на что. Даже их опыт ведения войн не помог им против огромной армии Империи. Ничто уже не спасет Альконар от мощи Империи.
Фунмолат во главе войска авренидов сражался в первых рядах. Что могут сделать эльфы лорду шестого ранга? Его костяные пластины были крепче доспехов на Альконаре, потому что были целиком из металла. Близился вечер, а войска эльфов таяли на глазах. Пока арвениды сражались в первых рядах, наряду с альками, эльфов посыпали градом стрел другие альки.
На двадцатом часу демоны заняли всю городскую площадь, зажав остатки эльфов в плотном кольце, из которого сейчас не выбрался бы даже титан.
Полторы сотни тысяч демонов против горстки из сотен эльфов. Разумеется, битва прекратилась очень быстро. Все прошло за двадцать с лишним часов. И Фунмолат довольно обгрызал острые уши с еще живого правителя крепости. Демоны ликовали под его истошные вопли. А Фунмолат не спешил оканчивать мучения бедолаги, откусывая огромной пастью с острыми, как лезвия кинжалов, зубами. И все это на фоне горящей и истошно вопящей крепости, где эльфы поедались заживо или сгорали в пламени собственных домов, что выбрали себе убежищем во время битвы.
В сорок первый день зимы, за десятину до праздников, Пронта вызвал к себе Перк. С первыми лучами Вкипасе к нему залетел молодой ученик кузнеца и передал, что Пронта ждут у ворот государевы люди. Не став рассусоливать, Пронт отправился за ограду своей мастерской, где его ждали сани с запряженной двойкой лошадей.
– Господин, тебя просит к себе Князь, – раздалось от возничего.
– Понял уже, – ухмыльнулся Пронт. – Что слышно? Что-то срочное?
– Не могу знать, господин Пронт, – честно ответил холоп. – Утром гонец пришел от ушастых. Отче-князь сразу за тобой велел.
– Эльфы, говоришь? – нестареющий воевода почесал короткую бородку. – Видать, важное что-то, ну поехали.
– Слушаюсь, – ответил возничий, дернув за вожжи и слегка присвистнув.
Лошади послушно двинулись к центру города. Двигались не спеша, молодой холоп все расспрашивал про войска снаружи и как скоро люди двинутся в поход? Пронт только коротко рассказал ему о том, что в поход двинутся, когда будет, кому туда идти.
Еще упрекнул молодца, что так жаждет войны. Конечно, хорошо желать войны, когда ты сидишь на своем седалище дома, а воюют другие. Война – это не доблесть и честь, как поют в песнях и пишут в сказках. Война – это лишь кровь, голод, тяготы, скорбь по близким и не очень. Война приносит много боли даже тем, кто далеко от фронта. Когда жены не в силах похоронить мужей, сестры братьев, матери сыновей и все они – близких людей. Вот, что такое война.
Так они и доехали до княжего двора. Мрачные и без настроения. Пронт похлопал парня по плечу на прощание, подбодрив советом не вешать нос. Дадут боги, прорвутся. Холоп выдавил вымученную улыбку, делая вид, что поверил. Хотя, Пронт и сам не верил, что все будет хорошо. Может быть так, что они не прорвутся… Но, об этом думать не стоит. Если они не прорвутся, то им будет уже все равно. А пока есть силы, стоит бороться.
Он поднялся во дворец и отправился прямо в опочивальню. Даже если Перка там нет, то только там голодный Пронт будет с ним разговаривать. Но нет, ему повезло, именно там князь и ждал его.
– Проходи, – молвил Перк. – Садись, завтракай.
– Утра доброго тебе, Отче-князь.
– Иди в задницу, – буркнул потомок Пронта. – Две новости у меня.
– Давай с плохой, – догадался Пронт.
– Империя ударила по Эрмиллиону. Зимел пал.
– Началось, значит, эльфы уже отправили войска наперерез?
– Все гораздо хуже, войска Эрмиллиона уже ждали в Зимеле.
– И что же? – удивился Пронт. – Все пали?
– Именно, – ответил Перк. – Армия Эрмиллиона растаяло, как масло на сковороде.
– И что теперь думает Галадрад?
– Галадрад ждет помощи, – пожал плечами князь.
– Мы скоро можем выступать?
– Через пару десятин.
– Так долго? – изумился Пронт.
– На подходе войско западной Хотии. И тут мы подошли к доброй вести.
– Не томи, – Пронт даже перестал жевать молодых рябчиков.
– Список показал свыше девяти сотен воинов.
– Пожалуй, – протянул Пронт, – это, действительно, добрая весть. Скоро они будут?
– Через пару десятин, – повторил Перк. – До этого времени нужно разобраться с заказами уже собранных войск. Там придут остальные и нужно будет починить их снаряжение, если будут проблемы. Затем, при первом же случае, ты выступаешь с ними в Семгир. Там ждут помощи эльфы.
– А почему в Семгир? – не понял Пронт. – Не лучше ли будет пойти наперерез демонам? И ударить по ним всей нашей силой?
– Видимо, не лучше, – снова пожал плечами князь, – раз Галадрад и Дреол просят тебя именно в Семгир. Может, у них там идеи свои мудрые. Мы – люди простые. Надо в Семгир, пойдем в Семгир.
– Вот уж точно, – что еще слышно с востока?
– Ну слышно немногое, но слушай, раз спросил…
Перк рассказал Пронту сводку свежих новостей. После того, как демоны уничтожили гогов, они поделились на три фронта. Об этом Пронт уже знал. Так вот, к середине осени демоны взяли Скротт у орков, Гредву у болотнков. Затем, к концу осени они схватились с армией объединенного Бнотзэха и раздавили ее в поле. Затем взяли Шагринар, Ишлу, и вот, совсем недавно Зимел. Трудно сказать, куда пойдут демоны дальше. Северный фронт наверняка пойдет к Эльфам, восточный будет дальше уничтожать болотников. А вот Западный? То ли он двинется на север к эльфам, толи вернется обратно на юг и продолжить разорять Тириз, либо вообще двинется на запад и рано или поздно явится под двери Хотии.
На этом, собственно, завтрак в княжеской опочивальне и завершился. Пронт отправился к своей мастерской, обрадовать рабочих, что какое-то время им придется работать в две смены. С другой стороны, они и заработают больше. Только бы эта мысль их обрадовала…

Наступил праздник долгой ночи. В этот день все в Хотии принимались жечь огромные костры, стараясь осветить ночь и не позволить Делане – богине смерти и ночи, забрать в свои рабы души, оставшиеся без крова в эту ночь.
Обычно это была еще и одна из самых холодных ночей в году. Потому-то вокруг огромного костра на городской площади собирались массы бездомных и нищих, в надежде получить праздничное угощение в виде горячей мясной похлебке и караваю свежего хлеба.
Попутно во всех домах, храмах, поместьях и дворцах горели свечи. Столько, что городской пейзаж наполнялся уймой огней из окон. Горели все факела, жаровни, лампады. Весь город наполнялся огнем, музыкой, бочками с горячительными напитками и котлами с бурлящим варевом из мяса и овощей.
Даже в стане войск праздник ценился на ура. И раз в этом году Пронту выпала такая возможность, он решил отправиться за город, в лагеря к солдатам. Он давно не проводил этот праздник именно в солдатском духе. С выпивкой тут было туго, был только сидр и легкий мед, зато Перк расщедрился на мясо. Его жарили прямо на праздничных кострах, осыпая от самого пламени кучки угля. Отчего костры напоминали огненные цветки с ярко алыми лепестками из кучек угля, над которыми на вертелах вращались вепри, олени, молодые бычки и даже медвежьи ноги.
В разгар ночи обычно начинались танцы вокруг костров. Сидеть долго даже около костров было невыносимо холодно. Да и такая масса народу, а уже набралось пару-тройку сотен тысяч воинов, не могла вся греться у костров. Потому начинались пляски и поединки.
Пронт был уже достаточно хмелен, чтобы чувствовать себя вальяжно, потому с огромным удовольствием ворвался в один из таких хороводов. И танец захлестнул его целиком. Он не видел в этом чего-то задорного для взрослых мужчин и женщин. Он даже не видел, как менялись вокруг него люди, но однажды он ощутил, что держит в руках ладони, которые не похожи на мужские. Они были жилистыми и плотно держали его руки, но пальцы были тонкие.
Это выбило его из эйфории праздника и он, наконец, осмотрелся. Вокруг костров продолжались хороводы, только музыка теперь была медленной, и кольца из людей просто покачивались в такт. Кто-то подпевал незамысловатой песне. А он, как оказалось, танцевал с Ней. Это и была та самая копия Юноры. И теперь он видел ее вблизи. Те же серо-голубые глаза, слегка припухлые губы, широкие скулы. Он чувствовал, что и на уровне груди девушка тоже удалась, как и в прошлом своем рождении.
– Здравствуй, Пронт, – услышал он ее голос.
Голова Пронта закружилась, и он едва не отпрыгнул от девушки. Это был тот самый голос.
– Откуда ты знаешь мое имя? – с сухими губами еле выдавил он, ожидая, что она что-то запомнила.
– Верховный воевода Хотии у всех на слуху.
– А, вот как? – выдохнул Пронт. – С кем имею честь?
– Юсая, – смущенно ответила девушка. Даже имя похоже. Вот уж дела. – Я видела, что ты часто смотрел на меня во время тренировок.
– Да, – замялся Пронт, но девушка цепко держала его ладони, просто так не соскочишь. – Мне показалось, что я увидел знакомую. И каждый раз дивился, как же вы похожи.
– А где живет ваша знакомая? В Неоре?
– Нет, она была родом из Хота.
– Была? – девушка немного обомлела. – Что случилось?
– Это очень долгая история.
– Когда это случилось? – продолжала допытывать новая Юнора о себе сатрой.
– Две сотни лет назад… – мрачно бросил Пронт, отведя взгляд.
– Что? – девушка теперь окончательно побелела, в глазах ее виднелось недоверие. Это шутка такая? Или может Пронт ее не обманул, что еще страшнее? Ее руки выскользнули из ладоней Пронта.
Юсая лишь выпалила робкое «Извини» и убежала прочь, скрывшись за одним из костров. Пытаться найти и догнать ее не было никакого смысла. Да и зачем? Он узнал, что хотел. Цедрак выполнил свою часть уговора. Он отправил Юнору, вот она тут. Когда она умрет, дай боги, чтобы это случилось в старости, она отправится в Царство Душ, к Снатогу. И там они будут жить, как мечтали жить на Альконаре.
Ну и пусть будет так. Пронт судорожно вздохнул. Время уже позднее. Голова итак во хмеле. Стоило бы пойти домой и лечь спать. Дня через два нужно будет возвращаться к работе. Когда у всего города головы перестанут быть как собственные наковальни.

Он думал, что больше никогда не заговорит с новой Юнорой. Но, не тут-то было. Девушка сама пришла к нему на порог. Уж не влюбилась ли?
– Чем могу быть полезен? – с улыбкой ремесленника, берущего заказ у клиента, спросил Пронт.
– Можно с вами поговорить? – взволнованно произнесла девушка.
– Разумеется, – ответил парень, отстранившись от двери, чтобы девушка могла пройти.
– В общем… – войдя в комнату Пронта промолвила девушка. – Я хотела бы попросить прощения за то, что тогда случилось.
– Да я понимаю, – почесал в затылке Пронт. – Не каждый день встречаешь человека, который прожил двести с лишним лет.
Наступило неловкое молчание. Каждый хотел бы как-то разрядить обстановку, ибо Пронт видел, что эта новость снова выбелила Юсаю, а та просто искала, в какое русло перевести разговор.
– Вы много читаете? – спросила девушка, когда ее взгляд упал на книжные стеллажи в дальней части комнаты.
– Да, привычка, которую привил мне мой учитель, – с давлением в груди ответил парень.
– Мудрый, наверное, был учитель? – девушка продолжала с интересом бегать глазами по небольшой комнате, рассматривая чертежи Пронта, его наброски и доспехи, стоявшие подле двери.
– Более чем, – не вдаваясь в подробности ответил Пронт. Если он ляпнет, что его учителем был сам Кедопег, она снова сбежит.
– А какие они? – после долгой паузы внезапно выпалила девушка.
– Кто?
– Демоны, – ответила Юсая. – Я слышала, что вы сталкивались с ними.
– Было дело, – ответил Пронт. – А какие они? Думаю, скоро мы все сами увидим. Но, если вкратце. Альки гораздо выше людей, головы на две-три. После того, как они подверглись заразе их кости начали расти над кожей, теперь их ребра создали для них крепкие нагрудники; руки и ноги, а так же, голова, обросли рогами и шипами. Они источают пламя и Заразу. А еще, их очень трудно убить мечом или копьем.
– И как мы будем с ними сражаться?
– Ну, трудно, не значит невозможно. Этому вас и учу я на ваших тренировках. Как искать у них слабые места.
– Но все же? Должен же быть способ их победить проще?
– Если бы он был, все бы мы об этом знали…
– Все настолько плохо? – поникла девушка.
– Шансы еще есть, – ушел от прямого ответа Пронт. – Мы с эльфами разрабатываем новое оружие. Если оно заработает, то демонов и любых других врагов мы будем резать, как траву на покосе.
– Звучит ободряюще, – улыбнулась Юно… Юсая. – И как скоро оно будет готово?
– Альк его знает, – честно пожал плечами Пронт. – Пока что все надежды на то, что нас в полтора раза больше, чем демонов. Спасет нас это или нет, но попытаться стоит.
– Пожалуй, вы правы, – кивнула девушка. – Я очень рада, что вы не держите на меня зла. У меня почему-то было ощущение, что вам стоит доверять.
– Не думаю, – мрачно ответил Пронт.
– Почему же?
– Та девушка. Юнора. Она пала в битве, сражаясь со мной.
– С вами рядом? – испытующе спросила девушка.
– Со мной один на один, – еще сильнее помрачнев, ответил Пронт.
– Почему? – глаза Юсаи полезли на лоб.
– Демоны не только сильны, но и хитры. Я не удивлюсь, если и сейчас Конарок находится в чьей-нибудь голове и учит его, как уничтожить наше войско изнутри.
– Это же ужасно! – девушка схватилась за светловолосую макушку обеими руками. – Как он может проникать в наши головы?
– Не знаю, в мою он не проникал. Я и без того знаю почти все, что он делает.
– Мне лучше пойти? – с беспокойством спросила Юсая.
– Я не стану вас задерживать, но и гнать не стану, – ответил Пронт.
– Я все же пойду, – без обид или чего-либо неприятного в голосе сказала девушка. Видимо, ей действительно пора. – Рада была пообщаться с вами. Спасибо, что рассказали мне о демонах. И… Извините, что потревожила ваши воспоминания…
– Ничего, скоро таких станет больше… Война все ближе к нашему порогу… Всего вам доброго, Юсая.
– И вам, господин Пронт.

Войска Хотии еще несколько дней стекались под стены Неоры. Они уже обложили город огромным плотным кольцом в пару-тройку полетов стрелы. Это если собрать их войском, а если считать лагерь, то тот растягивался на одну с лишним версту.
Теперь дневные тренировки напоминали настоящую схватку. Почти миллионное войско делилось надвое и сходилось на деревянных мечах с такими же тупыми деревянными стрелами. Выглядело захватывающе, вот бы они так же показали себя в схватках с демонами. Хотя, сомнения в том, что они могут проиграть стремительно таяли. Демоны снова показали себя с не самой разумной стороны.
В прошлый раз их было всего несколько тысяч, в этот раз несколько сотен тысяч. Да вот только одних только людей, способных держать оружие в руках уже в полтора раза больше. А это только регулярная армия Хотии. Но, тяжелые войска Перк пожелал оставить в стране. И это не так уж глупо. Демоны давят и на Тириз тоже, в один момент орки, чтобы выжить, начнут давить на Троганский регион, а после могут посягнуть и на Неору. Защита все еще будет не лишней.
Пронт лично обучал воевод на большом чучеле демона, сделанном по наброскам самого Пронта. Он объяснял им слабые места и зоны, за которыми у людей была возможность маневрировать. А те, в свою очередь будут диктовать это все обычным воякам.
Беда в том, что эльфы ждали до последнего, и за южными морями никто не следил. Если бы демонов заметили раньше. Например, когда они только отбывали с Раглара. То был бы шанс их остановить.
Да и вообще, почему никто не поверил Пронту, когда он сообщил о приходе демонов? Почему никто не встретил имперскую нечисть еще на подходе к Винкалору. Силы ведь есть. И перевес теперь уже явно на стороне Альконара. Почему его никто не послушал?!
Юсая все чаще бегала к нему за советом, и просто послушать истории. Она уже знала, как и многие в Неоре, кто ходит по улицам города, так похожий на памятник древнего героя. Сам герой и ходит, даже не думая стареть. Потому, девушка частенько гуляла с ним во время его вечернего обхода войска. Что-то рассказывала о себе, что-то спрашивала о Пронте. Он даже начал привязываться к ней, как когда-то к Юноре. Юнора была для него как старшая сестра, а Юсая становилась теперь, как младшая. Как бы сделать так, чтобы она пережила эту войну?

Пришла пора выступать. С самого утра Пронт с квадратной головой формировал отряды и диктовал направления. Почему с квадратной головой? Потому что всю ночь с сотого дня зимы на первый день весны все праздновали наступление нового года. Он еще даже не протрезвел, не то чтобы окончательно прийти в себя.
Триста сорок шесть тысяч пехоты, сто шестьдесят три с половиной тысячи стрелков, почти две сотни тысяч всадников и сто двадцать шесть тысяч авиаторов. Достойное войско. Даже более того. Вряд ли какое-то государство могло похвастаться такими объемами военной силы. Кроме, пожалуй, Империи, но это не в счет. Они вообще не с Альконара.
– Гондар, на тебе первая группа армий пехоты, – Пронт еле совладел с заплетающимся языком, – Долос, на тебе второй. Лучники, держаться за спинами пехоты и не лезть на рожон, пехота во всем их прикрывает, – Пронт повернулся на копию Юноры. – Юсая, ты поднимешься в небо и поведешь наездников на пегасах.
– Я? – вытаращила на него серо-голубые глаза девушка. – Как я их поведу? Я ведь не воевода.
– Продвижение по службе путем выгодных знакомств. Знаешь о таком? – ухмыльнулся Пронт.
– Но почему я?
– Стреляешь хорошо, и бойкая, – пожал плечами Пронт. – Справишься.
– Но мне лучше быть в войске стрелков, – начала сопротивляться девушка. – У меня там больше знакомых и мы стали уже единым организмом.
– А у меня больше знакомых среди мертвых, – беззлобно, но достаточно мрачно ответит Пронт. – Поверь, я знаю, о чем говорю. Ты нужна мне в небе.
– Да почему?
– Потому что я тебе дал прямой приказ, – не став вдаваться в подробности стальным голосом ответил Пронт. – Ты ведешь авиаторов. Мне будет спокойнее, да и ты сможешь прикрыть мне спину в случае чего. Еще вопросы есть?
– Так точно! – раздалось из войска. – А откуда у тебя право раздавать полномочия?
– Ты мое имя знаешь? – не оборачиваясь на звук окликнулся Пронт.
– Ну знаю, и что? – раздался тот же голос.
– Историю учил в школе?
– Где?
– Понятно, – Пронт едва сдержался чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу. – Попроси у сослуживцев рассказать обо мне. А мне некогда. Пора выдвигаться в путь. Выступаем через два часа. Разойтись!
Кто ж его дернул согласиться выходить на первый день весны? Он же знал, что после празднования Нового Года нет никакого смысла пытаться даже встать с постели как минимум до третьего числа. Но нет же, сам вызвался. Теперь вот его конь медленно перебирал копытами, словно сам всю ночь провел в алкогольном раздолье. Либо он просто чувствовал настроение своего хозяина, потому и не дергался лишний раз, чтобы Пронта не укачало.
В мастерской по-прежнему кипела работа. Разумеется, теперь уже не так яро, как последние две с лишним десятины. Вот это было поистине трудно. Пронт почти не спал эти дни. Работа кипела днем и ночью, пришлось нанимать за большие суммы кузнецов и ремесленников со всей Неоры. Все работали в несколько смен. Свыше трех десятков человек сменяли друг друга, успевая подрабатывать в своих мастерских, когда на то была возможность.
Пронт уходил на большой срок. Возможно, даже навсегда. Потому, теперь не он будет следить за тем, как продвигается работа с тионарами. Да и будет ли она вообще продвигаться, когда вся страна будет в военном положении. В любом случае, он дал команду только на работу по заказам гражданских и государственным, если таковые появятся. Тионары подождут. Если уж они не успели до встречи с демонами, то теперь уже и спешить некуда. А как войска вернутся, так Пронт может лично проследить за продолжением работы.
Он собрал свои пожитки и постепенно полз обратно. Успев выпить целую кадушку воды. Теперь каждый цокот копыт отзывался бульканьем в его животе. Ну да ничего. Было достаточно прохладно, чтобы начинающееся похмелье облегчалось холодным дуновением ветра.
Войска вышли в поход, когда Вкипасе должно было быть уже на пол пути к зениту. Только его было невозможно разглядеть из-за плотно нависших над Альконаром туч. Пронт все ждал снега, что вот-вот должен был повалить из тяжелых серых облаков, но он так и не начался.
Путь обещал быть долгим. Войско шло бы до Семгира почти полторы сотни дней. Стоило бы запастись провиантом получше. Но, утешало, что они идут по своим землям, а вторую половину пройдут по землям Эрмиллиона, где им вряд ли откажут в помощи, с учетом нынешнего положения вещей.

А пока они шли, Империя продолжала свои наступления на Альконар. Было ясно, что демоны шли к Древу. Что им-то от него надо? Неясно. Ясно только то, что они за весну успели взять Севшес у орков, Цести у болотников, Альве у эльфов и двигались все дальше. Люди перехватывали гонцов, что снижались с небес, завидев огромное войско. Эльфы делились последними новостями разведки. Печальной новостью было то, что демоны не особо таяли от боя к бою. Казалось, что они вообще не несли потери, по крайней мере, они были незначительными для столь огромного войска нечисти.
Во второй половине весны, демоны взяли у эльфов Сантел, затем и Вису, а после Тсих у болотников. Бедные рептилиды, они только-только начали приходить в себя после гноллов, начали объединять государство, как теперь им приходится получать тумаки еще и от Империи. Только бы демоны не успели и их стереть в порошок. У эльфов хотя бы было теперь, куда отступить. Хотя, если Пронт успеет привести войско к Семгиру, то эльфы смогут отстоять столицу. Тогда уже демонам придется отступать. Только бы войска Пронта не подвели.
Уже в первой десятине лета, как доложили гонцы Эрмиллиона, в Семгир явилось войско Мапоя. Минотавры привели около шести тысяч солдат. Смешная цифра, но уж чем богаты. Минотавры вообще были не особо воинственными и войска у них были только ради поддержания порядка и правосудия в собственной стране.
Еще через десятину после этого демоны взяли Масадис, они все глубже уходили на север. Они отрезали земли эльфов и рептилидов от Древа. Что они задумали? Зачем Конароку Древо? Даже альк шестого ранга мало что может сделать с такой могучей силой, как сила Кеда, что теперь хранится в Древе. Или… Может он это делает не для себя? Пронт чувствовал, что в Рагларе творится что-то неладное. Вопрос только, что именно? Что готовит Конарок и что ждет Альконар от Империи. Пронт очень опасался, что те демоны, что сейчас истребляют город за городом, это лишь разогрев. В прошлый раз демоны поступили так же. Они привели пару отрядов, чтобы укрепиться на Маледике, пока не явится основное войско. Боги, спасите этот мир…
Пронт привел войска под защиту стен Семгира на тридцать пятый день лета. Галадрад и Дреол тут же вызвали его на военный совет. Галадрад сиял от радости, видя, какое огромное войско привел за собой Пронт. Он и подумать не мог, что людей окажется так много. Он прям повеселел даже. Еще бы, у Альконара теперь есть надежда. И очень вовремя.
Галадрад и Дреол сообщили Пронту, что войска Империи уже идут от Висы к Семгиру. И будут под стенами города через пару-тройку десятин. Так что, люди подоспели как нельзя кстати.
Защитники Семгира насчитывали едва ли полторы тысячи эльфов, способных держать в руках оружие. Плюс шесть тысяч минотавров. Что ж, если учесть, что треть демонов, что сейчас идут на Семгир составляет всего сто двадцать с лишним тысяч, у людей есть большой шанс перевалить чашу весов на сторону Альконара.
– Что слышно от Союза? – спросил Пронт за обедом.
– Ничего, – пожал плечами Галадрад.
– Почему?
– Потому, мой юный друг, – вмешался Дреол, – что в Тириз отправилось уже трое гонцов, но ни один из них не вернулся.
– Это было до того, как демоны напали на Скротт или уже после?
– Двое до, один после, – ответил император. – Не знаю, на что рассчитывают орки, но ведут они себя, как обычно. Одна война с нами. Они вообще не собираются объединяться с нами. Да что там, они между собой-то договориться не могу. Гноллы воюют с рептилидами, орки стоят в стороне и воюют вообще со всеми, кто криво на них посмотрел хоть когда-то.
– М-да уж, и что делать? – без особой надежды на приятные вести спросил Пронт.
– Молиться, чтобы у демонов не оказалось чего-то за пазухой, – честно ответил Галадрад.
– Ну да, другого не остается, – вздохнул Пронт.

И другого и не оставалось. Войска стояли под Семгиром, подпитываемые от всех близлежащих деревень. Ждать пришлось не больше десятины. Демоны прибыли уже на сорок четвертый день лета. Оказалось, поддержка людей, в самом деле, оказалась как нельзя своевременной.
Положение в городе резко усугубилось. Теперь войска были расформированы на три части, и каждая из них несла свой дозор. Кто-то с утра до полудня, кто-то с полудня до ночи, а третья часть выходила в ночной дозор. Но демоны не торопились брать столицу Эрмиллиона штурмом. Они выжидали. Неясно чего, но нервы постепенно начинали сдавать.
Мало того, что под городом располагалась сотня с лишком тысяч отродий Заразы. Так они еще и воняли так, что даже спать стало уже тяжело. Весь город пропах серой. Казалось, что каждый носил под носом по тухлому яйцу. От недосыпов и атмосферы постоянной опасности начались перепалки. Еще немного и любая ссора перерастет в братоубийство. Медлить было более нельзя.

– Мы должны выйти из-за стен и отбить демонов, – поднял вопрос Пронт на следующем совете, что состоялся на пятьдесят второй день лета. – Так дальше нельзя. Я начинаю понимать, почему демоны лавиной проходят по всем городам. Они их просто изматывают.
– Но у нас продовольствия на целый год, – возмутился Галадрад. – Стены города способны держать осаду и пострашнее.
– Зато люди не готовы жить в этом запахе, а ваши эльфы и вовсе все под чистую зеленые ходят.
– Но большинство итак зеленые, – не понял оборота император.
– Нас много! – надавил на неоспоримое Пронт. – Пока эта вонь и постоянное напряжение не вылилось в массовые братоубийства, я настаиваю на вылазке!
– Это не тебе решать, Пронт, – включил правителя Галадрад.
– Зато мне решать, куда пойдут люди! – огрызнулся человек.
– Зачем же горячиться, юноша? – вмешался Дреол.
– Погодите, мудрейший, – отрезал Пронт. – Вам самим доставляет удовольствие сидеть в этих стенах, под запахом и воздействием заразы? Да все ваше продовольствие испортится и станет непригодным в пищу из-за этой напасти. Нужно выходить срочно!
– Куда ты так торопишься? – вновь попытался урезонить его Галадрад.
– Избавиться от этой вони!!! – устал отвечать на один и тот же вопрос Пронт. – Либо мы выходим на демонов, либо я поведу людей одних! Я устал сидеть здесь, пока эта нечисть бродит по Альконару, стирая с лица этого мира один город за другим!
– С ним бесполезно спорить, – кратко ознакомил Галадрада с прошлым Пронта Дреол. – Лучше согласиться. Этот упрямец все равно сделает по-своему.
– Ладно! – сдался император. – Отправь своих на отдых. В ночь ты выводишь войска.
– Хвала богам, – выпалил Пронт. – Устал я уже сидеть в заперти.
– Делай, что посчитаешь нужным, – окончательно дал Пронту все карты в руки Галадрад. – Только глупостей не натвори. От твоего войска сегодня зависит, будет ли Альконар жить дальше.
– Я все прекрасно понимаю, но так можно ждать вечно. А тем временем Бнотзэх и Тириз исчезнут с карт Альконара навсегда. Они конечно те еще гады, но все же…
– Ага, – кивнул Галадрад, – сгодятся еще, скорее всего. Ладно, в таком случае, объявляю Совет закрытым.

Как громко сказано, Совет. Они были вчетвером, притом, что воевода Мапоя вообще старался не встревать в этот разговор. Пронт даже и забыл, что он присутствовал среди них.
Но зато своего он добился. Ночью они выступают на демонов. А может, и раньше. Стоило спешить, пока демоны заняты изготовлением таранов и лестниц. Само собой, девять дней маловато, чтобы подготовить к штурму такую огромную армию. Но и ждать до того, как население в городе начнет сходить с ума, тоже не особо хотелось.
Он стрелой оббежал всех воевод Хотии, затем отправился в свои покои, собираться в бой. Может быть, даже не придется ждать до ночи. Было бы лучше, если бы уже утром они смогли вернуться в город и хорошенько выспаться. По крайней мере те, кто вернется. И если они вернутся.
Весь день до готовности своих войск он провел на стене города, вглядываясь в стоявших в паре верст демонов. Если они успеют вовремя вывести войска, то есть шанс даже расположить их в удобное построение. Это резко увеличит их шансы против демонов. В конце концов, их всего то дюжина легионов. А людей гораздо больше. Вот только Пронт прекрасно понимал, что давить толпой на демонов бесполезно. Один альк шестого ранга стоит хорошего отряда. А тут альков многие тысячи, хоть и всего третьего-четвертого рангов, но все же.
Шумиха в городе даже не привела демонов в какое-никакое военное положение. Они так и стояли своим лагерем поодаль, пока Вкипасе клонилось к горизонту. Они даже не дернулись с мест, когда начали открывать городские ворота. Они даже не шелохнулись, когда из ворот поползли первые солдаты. Но вот, когда их стало уже слишком много, демоны зашевелились. Неужели они так и не поняли, что в городе не пара тысяч воинов, город вообще был битком набит людьми. Как такое можно не заметить? Ну да ничего, Пронту и людям это только на руку.
Пронт не особо считался с наличием среди армии эльфов и минотавров. Их крохи попросту терялись в этих масштабах. Да и он лично правил только своим войском. Приказы которому были давно розданы. Он научил их всему, чему мог за прошлую зиму. Теперь главное, чтобы они не подвели. И они не подведут, уж в этом он был почти полностью уверен.

Глава 3.
Демоны сорвались навстречу людям. Они побросали все дела и неслись на войско Альконара всем скопом. Дымка Заразы распространялась по всему их войску. Разинутые в рыках и ревах пасти зияли десятками острых как бритвы зубов. Металлические тела альков блестели под заходящим светом Вкипасе. Словно изодранные в клочья тела криосов ужасали своим видом. А тонкие, словно натянутые на голые скелеты тела арвенидов, с их череповидными лицами, окруженными шестью рогами, были переполнены ненавистью. В огне, который заменял гривы их зловещим коням-кошмарам, они выглядели особенно ужасающе. Словно сам закат рисовал на их лицах мгновения смерти всего мира в огненном зареве.
Пронт не стал спешить, он выстроил свои войска в оборонительное построение и медленно шел на врага, стараясь не нарушать этого строя. Люди были напуганы видом надвигающейся тьмы. Это выглядело именно так. Темные тела демонов особенно сильно выделялись на фоне белых, как снег зимой, лиц людей. Он видел, как на флангах и центральной части началась сеча. Люди храбро столкнулись с имперской нечистью, еле сдерживаясь, чтобы не развернуться и не сбежать. Сам Пронт вел левый фланг, и понял, что не успевает сделать так, как задумал. Пока он будет вести свою половину, отряды пехоты перебьют к альковой бабушке.
Он достал рог и со всей силы подул в него, призывая свои войска идти в атаку как можно скорее. Всадники сорвались с мест, наездники на пегасах с шумом рассекли воздух над их головами. Пехота и стрелки резко отстали. И вот всадники уже начали сливаться в сече. Лавина сметала первые несколько рядов, словно горячий утюг, набитый свежим углем, плыл по ледяной пластине, растапливая ее. Но, как и утюг на льду быстро остынет, так и всадники постепенно потеряли скорость и вступили в рукопашный бой.
Пал один из воевод демонов, не выдержав натиска людской кавалерии. Арвениды, оказались в первых рядах на сражение, потому их-то воевода и поплатился своей жизнью, залив окружение горячей черной кровью.
Шел уже четвертый час с того момента, когда войска защитников вышли из ворот. Тогда-то по демонам открыли огонь лучники. Нечисть дрогнула, заливаемая тысячами стрел. Целые облака из острых убийц пронзали отряды демонов, волна за волной прорежая их войска. Империя начала отступать. Пронт направил всадников вслед за ними. Они окружали основные силы демонов. Все же, масса сыграла свою роль в этом сражении. Почти миллионное войско людей, эльфов и минотавров схватилось в этой сече с дюжиной легионов демонов. Они отступали отряд за отрядом. Пронт понял, что демоны в большинстве своем отступают, раздавленные лавинами налетающих на них всадников.
Осыпаемые тысячами стрел, демоны стреляли в ответ. Задевая всадников. Пронт слышал, как мимо просвистывают стрелы, то и дело поражая кого-нибудь в его отрядах. Но он продолжал гнать демонов от города. Уже шесть часов прошло. Битва длилась всего ничего. Ночь только накрыла их своим мраком. А демоны уже бежали прочь от отбитого города.
Ныне верховный воевода Хотии оглядывался по сторонам, стараясь найти хоть кого-нибудь еще, но кругом были лишь полчища всадников Хотии. Он был окружен своим войском. Всадники преследовали кого-то, но Пронт не знал даже, за кем бегут. Он просто двигался в общем потоке. Если еще есть, кого бить, то они побьют. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что эту битву они выиграли. Пронт видел, как кто-то из людей бежал обратно в город. Может быть они решили, что уже победили, а может быть, были напуганы ужасающим видом демонов.
Что ж, их не в чем винить. Пронт и сам помнил, как первый раз едва не развернулся, когда завидел пылающую пламенем пасть Конарока, которая откусила бы ему голову, даже не вывернув себе челюсть. На удивление, в этом войске его не было. Да и зачем бы демон-Лорд стал воевать в сторонних войсках. Он наверняка был в том войске демонов, что сейчас оккупировали Древо и готовили там какую-то новую беду для Альконара. Ничего, Пронт и до него доберется.
Войска людей стягивались в одно место. Там еще сражалась горстка демонов. Пронт скакал по возвышенности, видя, как со всех сторон на демонов стекаются многие десятки тысяч всадников. Зрелище было захватывающим. Только бы успеть остановиться, иначе переломают все кости своим лошадям в стычке, да еще и сами поубиваются.
Но нет, в этот раз все обошлось. Горсть демонов просто втоптали в летнюю пыль, на огромной поляне вокруг города. И все это случилось еще даже до полуночи. Как-то уж слишком все просто. Не может быть, чтобы демоны так похабно недооценивали жителей Альконара. Да, их в сотни раз больше, чем две сотни лет назад. Но они должны понимать, что на Альконаре все тоже умеют делать детей. Что-то здесь явно не так. И это больше всего пугало и смущало.

– Не мог дождаться ночи? – с ухмылкой спросил уже поддавший крепкого вина Галадрад.
– А чего медлить? – пожал плечами Пронт, вчитываясь по ходу совещания в отчет.
Глаза лезли на лоб. Не так-то все оказалось легко. Они потеряли восемь легионов в этом сражении. И когда только успели? Вот, что значит сражение огромными войсками. Казалось бы, всего одна десятая от войска. Это не так уж много. Но на деле это восемьдесят тысяч сирот, вдов, и лишившихся своего ребенка родителей в Хотии. Восемьдесят тысяч семей сегодня прольют горькие слезы о том, что их родные пролили свою кровь.
– Много насчитали? – поинтересовался Дреол. Вот уж кто всегда умел сочувствовать искренне.
– Восемь полных легионов… – с хрипом в голосе выдавил Пронт. – А вы?
– А мы, можно сказать, и не воевали вовсе, – теперь уже Галадрад пожал плечами. – И стоит отдать людям все возможные почести. И павшим, и выжившим. Вы дали Альконару глоток воздуха и надежду на скорую победу.
– Не спеши праздновать, – буркнул Пронт. – Устройте похороны. Мои люди вам помогут. Место-то в лесу найдется?
– Лес огромен, костров хватит на всех, – кивнул Дреол.
– У нас хоронят в земле, – ответил Пронт.
– Будь по-твоему, мой друг, – еще раз кивнул Люмми. – Что планируешь теперь?
– Демоны отступили. Но это только треть их войска, – человек тяжело вздохнул, затем оглядел всех собравшихся, а это были Галадрад с Дреолом, воевода Эрмиллиона – Дерен, Лифей – воевода минотавров. Гондар и Долос из Хотии. И хвала богам, целехонькая Юсая. Затем Пронт продолжил. – Мы отдохнем немного, починим оружие и доспехи, и все отправимся на восток. Мы пойдем к Древу и будем биться с оставшимися двумя фронтами демонов. Пока мы их не изгоним из этого мира, нам не будет покоя.
– Думаю, ты прав, – объединив кивок с встряской хмельной головы, изрек император. – Понимаю, что мне тебе толком и помочь нечем, но все, что смогу сделать для людей, я сделаю.
– Благодарю, – поддев стаканом воздух в направлении императора, Пронт смачно глотнул, подтверждая свою благодарность.
– Когда ты хочешь идти, юный король? – спросил люмми.
– Я уже давно не король, Дреол, – добродушно усмехнулся Пронт. – Я всего лишь воевода.
– Ну так?..
– Думаю, через пятину можно будет выдвигаться…

Сказано – сделано. Ровно через пятину после схватки с демонами под Семгиром Пронт повел свои войска и войска эльфов и минотавров на восток. В сторону Мирового Древа. Что бы ни затеяли демоны, их нужно во что бы то ни стало остановить сейчас, пока они не успели нанести ущерб древу.
Пришлось волочить с собой обоз, потому что, за лето они точно не обернутся туда-обратно. Пришлось волочить с собой теплые вещи и большую массу сухого пайка. Города и деревни после себя демоны уничтожали. А дичь, что могла бы водиться в лесах, они явно перебили под чистую. Их было примерно восемьдесят четыре легиона. Такую ораву не прокормить парой подбитых тетеревов или оленей. Вот и везли с собой больше телег, чем самих воинов было. На десяток верст растянулась вся эта толпа.
Пронт хотел бы пройти быстрее, но в целях экономии всего на свете, в том числе и сил, пришлось идти средним темпом. Особенно под палящими лучами Вкипасе посреди лета. В доспехах становилось, как в печи. Но снимать опасно. Кто знает, сколько нечисти блуждает в этих лесах.
Позднее стало прохладнее, где-то на шестой день пути повалил сильный ливень, иногда доходивший до града. Но для Пронта это было куда лучше изнуряющей жары. Сколько бы лет ни прошло, а жара и в лесу жара. Все так же невыносимо и душно в придачу.
Через пару дней они все же напоролись на небольшой отряд криосов, что сновали в лесу в поисках, видимо, легкой пищи, которую не придется делить со старшими демонами в их иерархии. Бедолаги даже не успели распахнуть рты. Когда оказались насажены на мечи и копья.
Град вскоре прекратился, но и жары такой не было, даже ясным днем. Они бы так и шли десятину в полном порядке, если бы не беспорядки, что то и дело вспыхивали в такой огромной армии. Дошло уже до того, что Пронт под угрозой смертной казни запретил алкоголь в походе. На жаре напьются, а потом дуреют, все ищут с кем подраться, да ведь кулаками дело не обходится. Несколько раз приходилось связывать пропойцу, пока не остынет хоть немного.
Затем погода снова начала портиться. После нескольких дождливых дней началась очередная жара. Да мало того, еще и бури гуляли. Горячий ветер проскальзывал сквозь стену из деревьев, швыряя в лица бредущих горячие потоки воздуха вперемешку с колючими ветками еловых.
И стоило кончиться буре, как люди снова оказались перед отрядом демонов. Только тут их была уже пара сотен. Явно какой-нибудь отряд, чтобы сдерживать людей, пока до войска демонов будут доносить об их передвижениях. Жестокая хитрость. Но чего еще ожидать от созданий, что могут сожрать собственных соратников в голодное время.
Сражение было не таким уж долгим. Несколько минут, но, стоило предположить, что наездник на кошмаре уже успел отправиться в глубины леса, навстречу демонам, чтобы донести о людях, идущих на Восток. А если учесть, что демоны не нуждаются в отдыхе, точнее, способны жить без него гораздо дальше, то гнаться за ними не имеет смысла. Все равно уйдет. А люди только коней загонят до смерти.
Дальше становилось только хуже. Провиант начал заканчиваться на половине пути к Сантелу. Прошла десятина, как войско оказалось посреди леса абсолютно без еды и надежды ее раздобыть. Что делать, никто не предполагал. Оставалась последняя надежда, взять южнее дороги и надеяться на следующей стоянке добыть хоть немного рыбы. Потому что они попросту не проживут до Сантела. А что Сантел? Да ничего, скорее всего там тоже нет ни души, не то что бы пищи…
Но и тут их ждала неудача. Демоны в свое время тоже проходили мимо этих мест. Как Пронт понял? Да они в один момент оказались на прогнившей просеке. Деревья были вялые, умирающие. На многих виднелись потоки гнили. Словно в этих местах годами были болота. Вытоптанная пожухлая трава.
По-видимому, демоны решили, что дорога мимо всех деревень, это лишняя трата времени. И шли они поэтому напрямую. Теперь вот берег озера Гемин был похож на старый котлован, в который сливали помои с большого города. Скорее всего, рыба давно ушла на другую сторону от берега. А наматывать такую петлю было уже просто опасно. Если они и там не найдут еды, то окончательно передохнут в этих лесах. Только что вот они делали на северной части озера? Рыбачили? Мало им пожранных эльфов? Или специально травят все водоемы к западу от захваченных земель, что бы войска защитников Альконара погрязли в голодных пучинах своего похода?
На шестьдесят пятый день пути они в очередной раз столкнулись с разведкой демонов. После расправы люди были готовы уже пожрать кошмаров, но стало ясно, что в тех все равно не было ни кусочка съедобного мяса. Они уже начали забивать запасных коней, но те быстро иссякли.
В семидесятые-восьмидесятые дни пути люди начали валиться без сил. Некоторые еще пытались вставать и идти следом. Но сил не было совсем. Оставшиеся лошади были по две-три штуки впряжены в обозы. Потому что: либо всех коней сожрут, либо обессилившие кони не смогут волочить обоз, придется бросить одежду и, даже если они выберутся из этого ужаса, они перемерзнут с наступлением снегов. А жрать лошадям и пегасам было тоже нечего. Вся растительность была гнилой и испорченной. Зараза отравила все, растения, воду. Даже от воздуха, пропитанного вонью демонов было дурно.
В один ужасный момент люди на самом деле начали гибнуть. После первого свалившегося за первые пять дней пало свыше сорока тысяч человек. Отряды уже были разбиты на несколько фронтов, чтобы обыскивать окрестности. В любом случае, приходилось каждый день забивать по одной лошади, чтобы прокормиться. Но этого едва хватало, чтобы поддерживать жизнь. Потому, еще за пять дней погибло еще около двадцати четырех тысяч человек. Голод косил их похлеще демонов. А еды нигде не было.
Люди начинали жевать хвою, а кто-то кору деревьев. Разумеется, оголодавшие желудки отказывались принимать такую тяжелую пищу, людей рвало на ходу прямо в доспехи. Многие уже ползли на четвереньках, не в силах волочить на ногах тело в доспехах. Пронт сам едва не валился с ног, его коня давно уже съели, и он шел наравне со всеми. Голод одолевал его так же, как и других. Только не зря он провел столько времени в изнурительных тренировках у Кеда. Его организм с трудом, но справлялся с тяготами голода.
Еще через несколько дней количество погибших увеличилось еще почти на сорок тысяч. Теперь вот точно от голода погибло больше народу, чем от войны. Даже блуждать по пустыне Тириза двести лет назад оказалось не так страшно, как оказаться посреди отравленного демонами леса. Они уже тридцать пять дней шли без еды. Половину обоза бросили за спинами, потому что холода обещали вот-вот наступить и теплые вещи надели под доспехи.
Освободившихся лошадей тут же приговорили. Наварив из нее похлебки. Пронт боялся, что лошадей теперь не хватит на всадников, но он вспомнил, что потерял уже около одной десятой от того войска, что вышло из Семгира. Потому, махнул на все это рукой. Пусть едят. Альк с этими лошадьми. Лучше пешком идти на войну, чем на лошадях отправиться в Царство Душ.

И как же им несказанно повезло. Пронт не зря заставил войска уйти чуть-чуть южнее по побережью, они добрались до озера Шагиг. Притом, они выбрались на те места. Где не ходили демоны. Пусть они нарезали кольцо в один-два дня пути. И теперь оказались не у Сантела, а у Альве. Зато они теперь смогут наловить рыбы в сети. Закоптить ее и худо-бедно дотянуть до Шумбара. Города у подножия Древа.
Они потратили еще пару дней на рыбалку и заготовку продовольствия. Неподалеку зияло черное поле. Там когда-то был большой и вполне красивый город Альве, разросшийся из прибыльного рыбацкого городка. А теперь там была лишь выжженная чернота с редкими черными от копоти каменными остовами зданий.
Оставшиеся в живых лошади и пегасы ощипывали всю зелень, до которой могли добраться. Оголодавшие они были в полном восторге, когда увидели поляны и лес, не отравленные Заразой. Даже начали оживать и отъедаться.
Да и у людей, эльфов и Минотавров настроение приподнялось. Наконец-то они смогут поесть доброй пищи. Не королевские блюда, конечно, но это поможет им прожить дольше, чем до следующей пятины.
Отъевшихся лошадей и пегасов впрягали в обозы. Полупустые телеги было решено выпотрошить и выбросить все, что не окажется жизненно важным. Освободившееся место забили рыбой. Затем только продолжили путь.
Настроение приподнялось у всего войска. Чего уж говорить, если даже лошади начали излучать жизнь. А уж когда двуногие смогли снова идти на своих двоих, так это вообще был праздник жизни.
Жаль только, что раньше этого сделать не удалось… Десять из восьмидесяти легионов остались похоронены в лесах, на съедение зверью, если таковое вообще водится еще в этих лесах. Потому что ни птицы, ни зверья, ни даже насекомых не было видно. А ведь летом в лесу невозможно пройти, не вляпавшись в паутину, не будучи искусанным кровопийцами и не будучи хоть однажды ужаленным каким-нибудь ползучим гадом. Но Зараза вытравила все. Пронт теперь понимал, почему на Маледике до сих пор почти нет никакой жизни. Потому что там Зараза начала свой путь. А теперь вот сотни тысяч Зараженных ходят по Альконару, разрушая экологию этого мира.
Вскоре Зараза дошла и до людей. Ход войска снова замедлился. Лихорадка и кровавый кашель свалили многих. Их пришлось возить по очереди в телегах и на лошадях. На той горстке, что осталась от многотысячного конного войска. Что ж, сами виноваты, придется им теперь пешком ходить. Зато живые… Пока что…

Они так и шли, огибая озеро Шагиг. Пронт постарается провести войска подальше от путей демонов. Но, увы, озеро тоже не могло кормить их вечно. Им пришлось отвернуть от берега и направиться в сторону Шумбара. Холодало, уже часто шел снег, не успевая сходить с земли в теплые дни. Шумбар должен быть уже неподалеку. Там, на руинах города они смогут отдохнуть и двинуться уже на подъем в горы, где их ждет еще пара стотысячных войск демонов. И надеяться, что в этот раз все будет легче, чем в предыдущий, у Пронта уже вообще не было желания.
Юсая тоже разделяла его опасения. Девушка сама едва-едва перенесла голод. Она сейчас была худой, словно щепка, хотя до этого ее можно было даже назвать полненькой. Видимо, это ее и спасло, запасы жира.
Да и в целом, девушки гораздо лучше перенесли голод. Их было немного, но и погибших среди них никого не было. Только тощие теперь все. Вряд ли таких за муж кто возьмет. Ничего, дадут боги, вернутся домой, откушают себе все округлости и будут опять мужиков с ума сводить. Да еще и героинями вернутся, как и сами мужики в войске.
До города они добрались достаточно быстро. С того момента, когда озеро Шагиг подарило им вторую жизнь прошло около пятидесяти дней. Под самый конец осени они уже бороздили свежие сугробы. Дышать стало легче, демоны прошли от Альве до Сантела а оттуда напрямки к Древу. Потому, дорога до Шумбаровских руин была чистой. Даже животные начали было попадаться.
И кто ж знал, что и тут, на руинах Шумбара укрепятся демоны. Они словно шли в нескольких шагах впереди, как назло опережая их на шаг и заставляя останавливаться на сражение. В мороз и буран руины города засыпали горящими стрелами, испепелив все, что там могло быть.
Оставшихся демонов изрезали пешие воины. Сопротивляться было бесполезно, да и было тех демонов несколько дюжин. Зато теперь можно заночевать за огрызками стен и, быть может, даже согреться от нескольких костров, на которых будут вываривать сушеную рыбу. В общем, дела пока что шли лучше, чем на половине пути сюда. Теперь осталось только взобраться на нагорья под Древом и дать решающий бой демонам. И этим они займутся сразу же, как только передохнут одну-две ночи в относительном покое. Проведут пересчет войск и подготовятся духом к новому походу.

– Мы не можем больше поднимать налоги, Ваше Величество.
– И почему же, Алостарк? Ты воевода, а не казначей, – раздался спокойный, но угрожающий упрек короля Днапотиза.
– Зато я слышу, что творится в городах, Ваше Величество.
– Хватит этого бреда! – взорвался пятнистый гнолл Винорал.
Он взошел на трон четырехлетним ребенком. И, несмотря на короткий срок жизни гноллов, он так и не набрался мудрости, хотя и был уже сед. А всего-то восемь лет прошло от начала его правления.
Алостарк и сам стал преемником власти на Гирмо, переданной ему в наследство от Шатона. После того, как стало известно о демонах, по согласию с Виноралом, Алостарк вернул войска Днапотиза на родину в северные земли гноллов.
И вот тут-то и началась вся эта странная кутерьма. Винорал принялся черпать деньги на сбор и содержание новой армии из рук крестьян и горожан. Страдали все, селяне, поляне, ремесленники, торговцы. Все платили немалые пошлины в государственную казну, чтобы Винорал мог содержать свои войска.
Это привело к тому, что по городу пошли шепотки. Войны принялись зачищать улицы от зачинщиков. Был введен жесткий мораторий на распространение оружия. Но, если так продолжать и дальше, то крестьяне поднимут восстание вооружившись палками и вилами. Уж вилы и топоры невозможно вывести из оборота. Плюс, семьи, что потеряли кормильцев на войне, теперь, лишаемые еще и доброй части своих скромных пожитков все больше зверели. Откровенно зверели, они уже тратили цивилизованный вид, превращаясь в диких зверей. Их уже отличало от четвероногих предков только то, что они ходят на двух лапах.
– Ваше Величество, я лишь боюсь… – хотел было вразумить короля Алостарк, но нарвался на очередную вспышку гнева.
– Страх – позор для воина! – взревел Винорал. Его красные глаза вспыхнули гневом. – Либо ты выполняешь мои указы и не лезешь в них с советами, либо ты отправляешься на рудники! И самолично будешь добывать золото в царскую казну!
– Как быть с нарастающим недовольством народа?
– Введи комендантский час! Устраивай показательные казни за любые серьезные повинности! Запугай гноллов! Это твоя работа! Поддерживай порядок! Иначе показательные казни начнут с тебя!
– Слушаюсь, Ваше Величество.
С этими словами Алостарк поднялся с преклоненного колена на ноги и, коротко поклонившись, отправился на балкон, откуда изрек о повышении налогов.
Винорал не мог не услышать поднявшийся ропот в городе. Мало того, что налоги постоянно растут, так еще теперь каждому, кто вообще в состоянии удержать в руках хотя бы ложку, приходилось трудиться в поте лица. Любые льготы и выплаты прекратились. Калека ты или ветеран, государство тебе больше ничем не будет помогать. Теперь ты сам должен зарабатывать на хлеб. И Алостарк специально не закрыл за собой дверь на балкон, чтобы Винорал лично убедился в настроении народа гноллов, который пытался загнать в яму нищеты и голода.

Весть быстро расползлась по обоим королевствам Днапотиза, что только-только сплотился под единым знаменем. И это быстро прекратилось.
Прошло всего пара десятин, как во дворец поступили вести о восстании на юге. Южный Днапотиз поднялся под флагами мятежников. И они быстро переманивали на свою сторону всех крестьян на границах с Северным.
– Четверть зимы прошла, а народ уже голодает! – едва не молил Винорала перепуганный Алостарк. – Если вы не дадите им послаблений голод и холод приведут их к вам на порог! Юг уже погряз в гражданской войне. Городская стража Северного Днапотиза еще удерживает горожан в покое, но волнения растут! Мы должны что-то сделать!
– Должны! – согласился Винорал. Его красные глаза еще больше наполнились кровью. Казалось, он совсем лишился белков. – Созывай регулярную армию и отправляйся на юг! Уничтожь мятежников, пока те не добрались до наших земель и не промыли мозги нашим крестьянам.
– Ваше Величество! – возроптал бьерн. – Нельзя же так со своим народом!
– Ты еще учить меня будешь?! Чернь! – Взревел король. – Убирайся с глаз моих и не смей возвращаться, пока не подавишь все мятежи!

Они уже больше сорока дней были в пути к Древу. Воздух вокруг стал совсем плохим. В нем воняло серой, он весь казался зеленоватым от пропитавшей его заразы. Люди только-только отболели, но вроде бы организм привык к этой мерзости. И теперь они двигались, пробираясь по крутым дорогам и перевалам через метель.
На пути в горы их поджидала засада, которая хоть и была крошечной по сравнению с человеческим войском, все же успела подгадить, обрушив на людей лавину с гор. Не сказать, что погибло много, но все же, потери были. И не один десяток, если не сотни. Разумеется, демонов тут же перебили, но пришлось искать обходной путь, а это оказалось едва выполнимым занятием в такую погоду.
Пришлось потратить еще несколько дней на то, чтобы обойти заваленный путь. Обход нашелся, и скоро, но сам он потратил еще лишний день пути, пока демоны готовились встречать людей в заснеженных горах под Древом. Пронт уже видел его. Оно торчало из земли огромной обугленной колонной, что едва покрылась зеленью за последние пол века. Не говоря уже о том, чтобы совсем восстановиться.
Но, на счастье, под древом уже была возможность подпитываться от магии. Сил едва хватало даже на это, но Пронт уже мог позволить себе спать через раз, сохраняя бодрость и оставаясь в дозорах.
Юсая беспокоилась о нем, стараясь помогать, чем может. Она старалась заставить его лучше спать, но он еще больше волновался за очередные засады, потому, самолично менял за ночь по нескольку пегасов, чтобы кружить над лагерем часы напролет и наблюдать за удаленными участками. Он даже видел вдали зеленоватое зарево и темный дым. Демоны стояли огромным войском под Древом, как когда-то там стояли войска Союза, ведомые титанами.
Еще через пару десятин они снова угодили в метель, и, как назло, снова на них напали демоны. В этот раз их было несколько сотен и на узком перевале они успели забрать с собой вдвое больше воинов Пронта, чем было их самих. Настроение падало со стремительностью выпущенной со скалы стрелы.
Когда же все это уже закончится?! Сколько можно?! Пусть уже эта война поскорее закончится! Их уже полегло больше двадцати легионов! Сколько еще должно погибнуть, чтобы Альконар, наконец, вздохнул свободно?!

Восстание зашло уже слишком далеко. Крестьяне ополчались уже и в городах Северного Днапотиза. Все это вылилось в настоящую гражданскую войну. Правителей в городах свергали, сажали туда глупых деревенских мужиков. И все это под предводительством наместника Южного Днапотиза. Эта гиенья морда предала действующего правителя, снова решив отделиться от едва объединенного Днапотиза. Да мало того, он еще и пытается отхапать земли у Винорала его законные земли.
Это превратилось в настоящую войну. И вот тут-то до Винорала дошло, наконец, что пора предпринимать меры и идти навстречу. Он отправил гонца в Южный Днапотиз с донесением о готовности Его Величества обсудить прекращение мятежа. Теперь ему придется пойти навстречу народу, если он не хочет потерять все земли в огнях мятежей.
Вскоре «Оттуда» пришел ответ, что Ахен, которому едва наступило пять лет, готов встретиться с Виноралом на развилке реки Топ. На самой границе Юга и Севера. Винорал поспешил дать добро на встречу и стал собираться в путь. Он взял лишь свою гвардию в окружение, чтобы дать понять крестьянам, что не намерен сражаться. Это было бы глупо и опрометчиво, но Ахен, юный гнолл, не хотел войны изначально, он лишь хотел понравиться народу гноллов, чтобы в дальнейшем взойти на престол. Потому что он был на семь лет младше Винорала и был следующим в очереди. Но, для этого надо объединить Днапотиз во что бы то ни стало.
И под конец зимы Винорал все же собрался и отправился в назначенное место. Пройдет пара десятин в дороге, и они найдут общий язык с Ахеном и его крестьянами. Восстание утихнет и Днапотиз сможет найти золотую середину, чтобы не пострадала казна и не страдали гноллы государства.

Пронт выбрался к Древу. От восьмидесяти трех легионов, что вышли от Семгира, добралось только семьдесят два с лишним. А демонов было значительно больше, чем в схватке под Семгиром. Примерно вдвое. Но делать было нечего и на восемьдесят седьмой день зимы началась решающая схватка за Альконар.
В страшную метель Пронт дал приказ своим войскам двигаться на врага. Сам он шел за спиной у пехоты, ведя за ними по двум флангам отряды конницы. С одной стороны сам Пронт, с другой Гондар. А пехоту вел Долос. Вместе со стрелками, что шли за пехотой по центральной части войска.
Идти до демонов оказалось не так уж близко. Два с половиной часа ушло на то, чтобы ночью в страшной метели, резко сократившей дальность обзора, разглядеть хоть кого-то из нечисти.
Он видел, как Юсая кружила над врагами, посыпая их стрелами. И он тут же ринулся к ней на помощь, сам едва укрываясь от стрел летающих на страшных тварях демонов. Он вступил в схватку с альками-стрелками. Вот только самому ему толком и не давали помахать мечом. Альки принялись отступать, чтобы иметь возможность отстреливаться на большом расстоянии. А в скорости на своих четырех они ничуть не уступали тяжеловооруженным всадникам Хотии.
Он так и кружил с конницей по заснеженному плоскогорью, гоняя их и выжидая, когда те допустят ошибку и конное войско людей захлестнет их. Отогнав стрелков подальше, Пронт снова отступил к отрядам Юсаи, не позволяя стрелкам демонов добраться до всадников на пегасах.
Затем он трубил войску идти в атаку. Арбалетчики уже стреляли по демонам, придерживая тех на безопасном расстоянии, когда между ними вклинился Пронт с пехотой и конницей.
– Они еще и колдуют!!! – раздалось откуда-то спереди, где конница давила еще одно войско альков. Альки-маги! Они умудрялись колдовать в такое тяжелое для магии время! Их явно подпитывает Зараза. Но это не помогло им против огромного войска людей, что размахивали мечами и топорами.
Пронт двинулся дальше, ведя свою половину войск, напару с Долосом к половине войск Гондара. Тот держался, как мог, Но из-за того, что все кругом перемешалось, отряды Гондара оказались отрезаны целыми десятками. И они начинали паниковать. Пронт летел на всех копытах им на помощь. Уж конница должна подоспеть вовремя.
Альки маги отступали. Войска Пронта еще какое-то время резали их, но бежали они уже мимо. Они неслись на помощь расползшимся войскам Гондара. Пришлось забраться на возвышенность, когда нестареющий юноша разглядел, наконец, картину битвы. Он видел Его! Конарок сражался где-то поодаль, готовый вот-вот сорваться в бегство. Даже такого демона оказалось нетрудно развернуть в бегство. Вот и пускай бежит.
Как и все войско демонов. Они понеслись на юг, стараясь обойти войска людей, эльфов и минотавров и отступить, скорее всего к югу. Но Пронт не желал щадить демонов. Он погнался за ними, но нарвался на отставший отряд криосов. Красные, словно заживо лишенные кожи демоны развернулись и в отчаянии кинулись на конницу людей. Они были тут же стерты и зарыты в наваливающий снег. А Пронт развернул свои войска. Демонов уже не догнать. Конарок, словно специально, бросил отряды криосов под копыта Пронту, чтобы успеть убежать.
В центре сражения еще оставались демоны. Из-за горизонта показались первые лучи Вкипасе. Они сражались всю ночь. И вот теперь, спустя еще пол часа от рассвета, Пронт соединился с войсками Гондара и они вместе погнались за остатками демонов.
Их не было видно в такую погоду, метель как шла всю ночь, так и продолжалась сейчас. Но он шел по вытоптанному снегу, который выглядел желтовато-зеленым, от пропитавшей его Заразы. Уж бесследно демонам в этом снегу не исчезнуть. Только почему они бежали на север, а не на юг? Куда они там собираются? В северные моря? Так там флот эльфов. Вряд ли они смогут там спастись.
Пронт не видел демонов, не знал даже, за кем они гонятся, но отряды, что едва виднелись впереди, упорно кого-то преследовали, и Пронт шел следом за ними. Пусть лошади и сами люди были измотаны до невозможности. Кони еле перебирали копытами, не в силах сорваться в галоп по этой заснеженной равнине. Из ртов и пастей животных клубами валила испарина. Они выдохлись. Бежать дальше не было смысла. И Пронт снова затрубил в рог.
Это победа? Странно, слишком быстро. И даже, пожалуй, слишком просто. Но, так или иначе, разведка донесла, что в окружении Древа демонов не осталось. Что же это было? Почему все оказалось так легко? Хотя, рано судить о легкости. Бнотзэх, Мапой и Эрмиллион потеряли все свои войска, Гоги вообще оказались истреблены подчистую… Эх, бедолага Нэбэв, с кем теперь Пронт будет довольствоваться шашлыком под крепленое вино и прочие горячительные напитки? С кем будет делиться историями? Ладно уж, стоило разворачивать войска и снова укрываться на руинах Шумбара. А оттуда уже отправлять разведку на юг. Чтобы убедиться, что до самого Винкалора не осталось никого из демонов.
Но его продолжало корежить странное чувство, что Конарок словно нарочно сдался. Он словно просто пришел, чтобы прочистить путь к Древу. И этого Пронт боялся больше всего. Он догадывался, что шестьсот тысяч демонов это не все, чем может порадовать Шаруб. Это только начало. Вот только начало чего? Они истребили несколько городов. Да, они могут пройти. Но помимо людей, есть еще и Союз, который еще может собраться с силами и отправиться навстречу демонам. Или они приготовили что-то еще?..

– Требуем снижения налогов! – ревела толпа крестьян.
По ту сторону моста на развилке столпилось пол миллиона крестьян. С ножами, топорами, серпами и вилами. Казалось, что они не собирались есть этой зимой, раз собрались здесь всем мужским населением Южного Днапотиза.
Винорал и Ахен сидели за переговорным столом, как и полагалось. Ахен диктовал свои условия. Точнее, условия, которых жаждали крестьяне Юга. По большому счету, Ахен вообще желал суверенитета для Юга. Но разве Винорал мог бы такое позволить?
Потому Ахен лишь требовал возвращения уровня налогов и государственных жалований на уровень, какой был до войны. Крестьяне отказывались идти на войну с болотниками снова. А демоны, судя по донесениям из Тириза, скоро будут разбиты огромным войском людей. Так что, пора засунуть мечи в ножны и жить для процветания государства, а не для военных походов.
Винорал кивал головой, выслушивая их требования. Он всем видом показывал, что заинтересован в беседе с Ахеном. Но вот по его глазам, снова лишившимся белков из-за сплошной кровавой красноты, говорили, что он готов прямо сей момент броситься на Ахена.
И только Алостарк знал, чем кончится вся эта история. Где был в это время он? Он ждал. Ждал за соседней горой, чтобы по команде Винорала выступить на войско Ахена воинством Днапотиза. Почти семьдесят тысяч солдат ждали приказа, чтобы выступить на врага. Лучники были укрыты настолько хорошо, что могли открыть огонь в любую секунду.
И это случилось. Когда Винорал начал вносить правки в требования Ахена, тот поначалу соглашался со справедливостью королевских решений. Казалось, они вот-вот найдут золотую середину и придут к мирному соглашению. Но Винорал начал давить на Ахена. Он принялся усугублять условия. Все сильнее и сильнее, пока Ахен не оказался вынужден покачать головой и встать из-за стола.
Тогда Винорал с горящими кровью глазами вернулся к своему отряду и начал трубить в рог. Алостарк тут же взревел своим медвежьим ревом, и лучники совершили первый залп по врагу, что оказался под горой. Раздались гиеньи визги от боли и ожогов. Затем еще один залп, и еще. Тела гноллов без защиты вспыхивали, как сухая трава.
Опомнившись, крестьяне двинулись на войско Алостарка. Полукрысы еще успели сделать пару залпов горящими стрелами, прежде, чем мятежники подошли слишком близко. Тогда Алостарк взревел вновь и его войско двинулось на полумиллионную толпу крестьян, вооруженных кто чем. Первые ряды тут же дрогнули и принялись отступать. Алостарк не успел даже обагрить меч гиеньей кровью.
Вот он, день, когда брат поднимает меч на брата. Он задумался и оказался в окружении крестьян, что махали ножами в паре ладоней от его медвежьей морды. Он двинулся вперед и выскочил из окружения, перебежав к своему отряду. Еще несколько отрядов дрогнули.
Алостарк огляделся, отовсюду бежали наездники на верблюдах и химерах, опустив копья наконечниками на врага. Крестьяне были повсюду, но они были разбиты на кучки. Большинство из них металось из стороны в сторону, пытаясь в панике скрыться хоть где-то от стрел лучников. То и дело в толпе крестьян кто-то вспыхивал, словно соломенное чучело. А наездники продолжали теснить крестьян. Неожиданность сделала свое дело. Один залп лучников, и сразу десятки отрядов начинают в панике бежать прочь с поля боя.
Куда уж даже полумиллиону крестьян против семи легионов обученных солдат. И Алостарк развернул войска на вторую половину мятежников, что сбились в кучу чуть юго-восточнее предыдущей половины, что разлетелась в щепки, столкнувшись с опытным противником. Так же и эти. Алостарк едва пробился к крестьянам из-за спин своих соратников и хотел было махать мечом, как те развернулись и бросились врассыпную. Ничего, кругом еще полно предательских гноллов.
Он тяжело дышал, но продолжал взревывать по медвежьи, указывая мечом то на один отряд мятежников, то на другой. Он сам вел серп из всадников навстречу несмышлёной деревенской траве, что ложилась пачками под натиском копий и мечей Алостарка.
Он забрался на выступ повыше, едва отогнал несколько отрядов, как увидел на склоне еще крестьян, что двигались на войска. Войско ворвалось к мятежникам, Алостарк испуганно оглянулся на истошный вопль рядом, а это очередной деревенщина вспыхнул под ливнем горящих стрел. За его спинами горели его товарищи. А кругом творился полный хаос из бегущих кто куда крестьян.
Мятежники бежали, но Алостарк не дал бы им так легко уйти с поля боя. Винорал не простит ему излишнюю мягкотелость. Потому он отправился вслед за бегущими. Кто-то из его гвардии ударил копьем в спину Ахену. Тот повалился на землю, потеряв сознание. Но вроде бы живой. А Алостарк продолжал преследовать мятежников. Хоть дыхание и вырывалось у него с хрипами, но набег за набегом ряды мятежников таяли. Он сам почти не махал оружием, наблюдая за тем, как его гвардия, сменив копья на топоры слаженно вырубала крестьян одного за другим. От визга и гиканья гиен закладывало уши. Кровь уже окрасила его доспехи. Но он продолжал гнать войска мятежников, пока не пал последний.
Алостарк оглянулся, справа наездники на крылатых пантерах гнали еще горсть крестьян. Он тут же направился в их направлении, наблюдая, как с неба гребнем волны рушатся тела пантер, хватают лапами и клыками крестьян, а затем поднимают в воздух и швыряют под ноги их же товарищам.
Гноллы падали, верещали от ужаса, но продолжали панически бежать прочь. Пока Алостарку это не надоело, и он не дунул в рог, призывая войска прекратить погоню. К тому же, войско совершенно выдохлось. Уж если химеры еле-еле догоняли бегущих в ужасе крестьян, то какой смысл издеваться над бедными животными и продолжать бег? Пусть уж бегут, раз им так вздумается. А он – Алостарк, пока что подберет раненого Ахена, доставит его тело к Виноралу и на этом его задание на сегодня выполнено.

– О, какие гноллы! – довольно ухмыльнулся Винорал. – Наверное, ты явился, чтобы согласиться с моими правками в условиях нашего договора?
– Ублюдок! – плюнул Виноралу под ноги Ахен. – Ты вырезал четыре сотни своих же людей! Ты ждешь, что они станут тебя уважать?
– Уважение нужно слабым, – злорадно ухмыльнулся Винорал. – Сильные же будут довольствоваться чужим страхом. Тащите его в клетку. Посидит на рудниках пару годков. Руки всегда пригодятся.
– Недолго ты будешь довольствоваться страхом! – огрызнулся Ахен. – Они уже ненавидят тебя! – гнолл пытался вырваться из лап гвардейцев Алостарка. – Скоро твои собственные шавки вроде этого Алостарка всадят тебе нож в спину! Вот тогда-то крестьяне вновь вспомнят про меня! Тогда-то они освободят меня! И тогда-то Днапотиз, наконец, расцветет в полной мере!
;
Часть 2: Тионары.
Глава 4.
Конарок бежал, снова. Снова эти жалкие люди заставили его отступить. Он только и успел, что отправить гонца на ситаре на юг. На флот, что ждал в Винкалоре. Гаргас должен как можно скорее узнать о том, что произошло. Людей оказалось слишком много. Любая раса до них могла противопоставить демонам не больше ста тысяч солдат. Эльфы и рептилиды вообще едва набрали группу армий. А этих явилось почти три четверти миллиона. Они попросту задавили демонов числом. Любопытно было бы узнать, кто теперь ведет людей. Но, судя по всему, этот человек не менее храбр чем тот, что был две сотни лет назад…

– Двести шесть тысяч?! – Пронта разрывало двоякое чувство. С одной стороны, он потерял огромное войско. Но, с другой, он истребил четверть миллиона демонов, заставив остальных трусливо бежать с поля боя. – И как мы всех похороним?
– Какие похороны, Пронт? – опешила Юсая. – Если мы застрянем здесь, мы снова окажемся на грани голодной смерти. Еды мало! Слышишь?! Ты не намерен же снова идти под Древо и собирать трупы, чтобы стащить их в кучу и сжечь?!
– Да слышу, – виновато повесил голову Пронт. Ему все еще не верилось, что они смогли прогнать демонов от Древа. Так просто. Даже проще, чем в прошлый раз, хотя, тогда много людей полегло. Хотя, скорее эльфов с орками, но это не важно. – Труби выступление, дольше мы тут не задержимся.
И правда, пора была выдвигаться в путь. Они итак засели в Шумбаре на целую десятину. Пришла пора выдвигаться в путь. Придется идти, огибая все озера и реки. Только так они смогут прокормить оставшиеся пол миллиона солдат Хотии. Это было все, что осталось. Эльфы и минотавры пали в бою. Но чему удивляться? Их общая численность не доходила и до пяти тысяч. Неудивительно, что они потерялись среди сошедшихся в бою сотнях тысяч воинов.
Но, Пронт сохранил надежду, что эльфы и мапойцы получат достойные почести у себя на родине. А люди. А людям бы вернуться уже домой и жить спокойно. Четыреста тысяч… Четыреста тысяч семей не дождутся домой своих солдат, ушедших защищать их жизни. И сколько еще падет, когда они доберутся до Раглара? Как же это всегда удручает. Но, с другой стороны, эта жертва освободила Альконар от демонов. По крайней мере на какое-то время.
У эльфов не осталось воинов, у Мапоя так же. Снова людям придется отправиться в Раглар, чтобы довести истребление демонов до ума. Вот только, пока они будут строить флот, пройдут еще многие десятины. Если не года. Да и кто знает, сколько еще нечисти осталось на далеком континенте? Ну, а пока что они займут руины Винкалора и будут строить свои корабли. Тем более, что уже во все уголки планеты были отправлены гонцы с вестью о победе над армией Империи. Не так уж все и плохо.
Так шли следующие пару дней. Они двигались на юг, в сторону Винкалора, поражаясь жестокости, с которой демоны уничтожали город за городом на материке. Леса снова оказались прогнившими, дичь распугана, а озера испорчены.
Потому-то Пронт и повел войска в обходную. По чистым и не зараженным землям. Увы, попадались только редкие участки, где обитала доведенная до ужаса живность. Охота давалась тяжело, но войска хотя бы не голодали. Так бы они и шли дальше, если бы на закате, едва все собрались спать, Пронта не разбудил странный грохот и шум в стане.
– Что там такое? – спросил он у снующих мимо людей.
– Непонятно, господин! – раздалось с одной стороны.
– Что-то идет на нас! Какое-то войско! – разнеслось с других.
– Откуда они взялись?! – взревел Пронт, хватая меч.
– Никто не понял! – наконец подбежал Гондар. Смуглый голубоглазый вояка семнадцати лет отроду. – Они просто появились и идут на нас. Непонятно, сколько. Непонятно, откуда.
– Да не из-под земли же они взялись?! – в сердцах бросил Пронт. Когда вдруг с юга раздался истошный вопль.
– НЕЖИТЬ!!!
Пронт побелел. Что?! КАК?! Души не могут покинуть Царства Душ! Тем более, целое войско! Да откуда они?!
– Похоже, они все же из-под земли, – дрожащим голосом проблеял Гондар.
– Собраться! – пытаясь самого себя взять в руки, рявкнул Пронт. – Как встали, так и лягут обратно!
Вот только, откуда они вообще взялись? Пронт помнил свой поход в склеп. Когда нежить поднялась, чтобы защитить реликвию архангела Ринола. Но то была горсть скелетов, привязанных к одному месту заклятием. А это?! Это была армия, судя по тому, какой грохот разносился по всему лесу. А теперь было понятно, что это громыхали голые кости нежити, с горящими зеленым светом глазами.
– Да как это вообще возможно?! – руки Гондора дрожали так, что он бы сейчас просто стоя с мечом в руках мог искрошить в клочья хорошую армию.
– Сначала бей, потом задавай вопросы! – огрызнулся Пронт вскакивая в седло.
Он видел лавину снега, что ползла на их войско по склону вверх. Но это был не снег. Это были выбеленные годами и веками тела скелетов, что сейчас бездушной армией двигались на Пронта.
Стрелки выпустили первые залпы, поддерживаемые наездниками на пегасах, что стояли сейчас на земле позади войска. Нежить ускорила бег. В ноздри сразу пахнуло гнилью и разложением. Скрежеща суставами и щелкая беззубыми челюстями нежить перешла на бег, сотрясая в воздухе каменными ножами и мечами.
Пронт дал команду в атаку. Скелеты рассыпались в крошки, а вот с другими было тяжелее. Они не чувствовали боли. Еще свежие трупы, что не до конца разложились. Они двигались на людей, кто-то из них волочил полуоторванные или перебитые ноги. Их было не меньше, чем демонов пару десятин назад. И сейчас Пронт метался из стороны в сторону. Стараясь уничтожить как можно больше мертвецов, что поднялись из могил.
Конь под ним не слушался хозяина. Он крупно дрожал, как, наверное, и под остальными седоками. Да что кони? Армия людей сейчас сама отличалась от нежити только одеждой. А цвет кожи у всех был одинаково серый. Только у одних от многолетнего лежания под землей, а у других от смертельного ужаса.
Пронт и сам чувствовал, как его тело содрогается от ужаса и омерзения, когда очередная изодранная в клочья физиономия заглядывала ему в душу пустыми глазницами. Нежить всех видов сейчас поднялась из могил. Как такое вообще возможно? Скелеты, еще не до конца разложившиеся трупы. И даже свежие мертвецы, что были на первых этапах разложения и напоминали просто грязных эльфов, гоблинов, рептилидов. У них даже волосы были, хоть и седые. У кого-то даже глаза были на месте, и пустым взглядом осматривали людей.
Сражение длилось до самой ночи. Нежить не знала страха и никак не хотела отступать, а вот люди были на грани, хотя и перебили почти всех. Особую трудность составляли самые свежие мертвецы. Мало того, что они не боялись боли и огня, так на них еще и доспехи были достаточно крепкие. Еще не латы, но уже с рыцарских времен, это точно.
Основная битва закончилась на третьем часу после заката. Теперь, приходящие в себя воины метались по округе и вырезали остатки оживших трупов. Их было невозможно остановить, кроме как раздробив череп. По-видимому, наличие связи с мозгом им необходимо для существования. Это быстро осознали люди и теперь их топоры целились только в незащищенные шеи трупов. Лиши его головы, и он станет безвредным.
Но ужас все еще не сходил с лиц людей. Даже, когда битва уже закончилась, люди продолжали в ужасе озираться по сторонам и перешептываться, читая в паузах молитвы Клатрану, Аммонтасу и Кедопегу.

– Что это за альковщина?!! – верещала Юсая, что билась в истерике уже не один час.
– Юно… Тьфу ты! Юсая! – пытался докричаться до девушки Пронт.
Он ее прекрасно понимал, сейчас половина войска была готова так же биться в истерике и верещать, наматывая круги на одном месте. Но все же, он-то пытался держать себя в руках. Воевода же. Да и не подобает мужчине, что уже сталкивался с живыми мертвецами, верещать, как юная дева.
– Что Юсая?! – руки девушки тряслись, словно ее ударила молния. – Ты видел, что там было?! Мертвые поднялись из могил! Мертвые, Пронт! Они шли на нас, ведомые непонятно кем! Они восстали, чтобы убивать!!! Пронт! У нас дома родные, которые могут так же возжелать нашей смерти!!!
– Стоп! – гаркнул Пронт. Из речей Юсаи он кое-что понял. – Нужно идти в Семгир! Срочно! Сейчас же, в ночь! Бросить все лишнее и идти, как можно скорее!
– Ты чего? – осеклась девушка. Тон Пронта заставил ее выйти из истерики. Потому что его тон пугал ее еще больше, чем две сотни тысяч трупов, что только что пытались добавить людей в свои ряды.
– Уходим, я сказал! Живо! Сейчас же!
Девушка только сейчас поняла, что Пронт куда-то ошарашено смотрит. А смотрел он на подножие Древа. Оттуда исходило зеленое зарево. Недавняя битва. Там же почти пол миллиона свежих трупов!
– По коням!!! – заревел Пронт, сам вскакивая в седло. – Ждать никого не будем! Кто замешкался, до встречи в вашей новой жизни! Утром проснетесь заново!
Дважды повторять не пришлось. Кто в чем был, повыскакивали с мест и побежали на запад. К Семгиру. Нежить была уже повсюду. Все небо над лесом постигла зеленоватая дымка света. Сколько же их восстало по всему альконару?
Всадники подгоняли пехоту в спину, выдерживая одинаковый темп всего войска. Нежить не спешила, но сколько ее еще бродит по округе? Вдруг, стоит им взять передышку, как еще пара сотен тысяч восставших из мертвых зайдут на них кольцом? Похоже, передышка будет еще очень нескоро.
– Пронт! – Юсая поравнялась с ним на своем пегасе. – Почему именно Семгир?
– Ты сказала, что кто-то поднял их! – ответил тот, стараясь углядеть за всеми вокруг.
– Так я же случайно, я была в бреду, – пыталась оправдаться девушка.
– Твой бред может оказаться не бредом, – отмахнулся от назойливой девчонки Пронт. – Дреол может подсказать нам, чьим знамением является восстание нежити по всему миру!
Девушка не стала более его о чем-то спрашивать. Видимо, поняла, что дела, на самом деле плохи. И стоит сейчас хоть как-то удержать уже меньше чем полумиллионный табун в границах одного войска. Любой, кто отобьется от основного войска, завтра рискует стать одним из тех, кто сейчас бродит по лесу с горящими зеленым светом глазами.

Они двигались в мороз и снегопад, что никак не прекращался. Ориентироваться приходилось практически по наитию. Деревьев не было видно, звезды или Вкипасе тоже было невозможно разглядеть сквозь пелену серых туч, из которых, беспрестанно валил снег, словно пепел на пожарище мертвого мира.
Вечерами то и дело приходилось сниматься с мест. Где-то рядом всегда бродили восставшие из мертвых. Женщины в войске часто плакали по ночам, а мужчины находились на грани сумасшествия. Мертвые ходят среди живых. Мертвые жаждут убивать. Как такое вообще возможно? Мертвые никогда не вставали из могил. Мир сошел с ума. Он перевернулся с ног на голову. И теперь даже в смерти никому не будет покоя. Так они провели и праздники начала Нового семьсот четвертого года. И проведут, видимо, еще много дней.
Пятина была позади. Люди выглядели хуже, чем в голодное время по пути к Древу. Они почти не ели, потому что многих начинало тут же рвать из-за пережитого ужаса и стоявшего в воздухе запаха разложения и тухлых яиц.
Немытые, заросшие щетиной и комьями из грязи, они едва волочили ногами. Ночами мало кто мог поспать спокойно. Даже бывалый Пронт просыпался из-за кошмаров, что мучали всех уже долгое время. Первое время он еще подпитывал себя от магии. Но еще пятина-другая пути и Древо будет слишком далеко, чтобы дарить Пронту магию. Даже тут его учитель старается помочь ему. Как жаль, что его больше нет. Он бы не позволил полчищам оживших мертвецов блуждать среди живых и искать свежей крови.
Войско становилось все более неуправляемым. Многие попросту не понимали, куда надо идти и что они вообще здесь делают. Люди стали все раздражительнее. То и дело одно неудачное слово приводило к мордобою. А Пронт был едва в силах, чтобы бегать туда-сюда и утихомиривать беспорядки.
– Откуда у них только силы берутся? – выдавил он, отправив дрожащую уже несколько дней подряд лошадь навстречу очередной стычке.
– Они безумны, Пронт, – белая Юсая следовала за ним, словно тень. Девушка была перепугана до полусмерти. А он все еще казался ей непобедимым и сильным. Хотя сам был едва ли в своем уме.
– Не говори так, – упрекнул девушку Пронт. – Они не безумны. Они остались без сил, и они напуганы не меньше, чем мы с тобой. Они просто не могут уже хранить ясность мысли, потому что реальность страшнее любого безумия.
– Не меньше, чем мы с тобой, – повторила его слова светловолосая лучница. – А я и не говорила, что мы с тобой тоже не безумны…
– Что здесь происходит?! – набрав побольше воздуха, попытался рявкнуть Пронт. Ну, его хотя бы услышали.
– Это все он!
– Нет, это они!
– Да нет же, это вообще вон те!
Отовсюду раздался шквал голосов. Голова Пронта загудела. На мгновение ему показалось, что вокруг него снова толпа оживших мертвецов. Уж очень были похожи тощие, грязные, еле волочившие ногами люди на ту нежить, что ночами ошивается по лесу. В чувства его привела Юсая, схватившая его за руку, в которой он сжимал рукоять меча, наполовину вынутого из ножен.
– Пронт, ты чего? – круглыми глазами девушка пыталась заглянуть в глаза Пронту. Парень огляделся. Вокруг стоял ошарашенный народ. – Убери меч, ты их еще сильнее пугаешь.
Пронт поспешно забросил меч в ножны, стараясь сделать это так, словно он нарочито вынул его.
– Хватит заниматься ерундой! – прорычал он. – Если у вас много лишней энергии, то будем идти еще несколько часов после каждого заката! Чтобы вы падали без сил! Быстрее доберемся за стены Семгира, где будет еда, кров и защита.
– Спокойно, господин, – послышалось робкое из толпы.
– Мы все поняли.
– Не надо так горячиться.
¬– Давайте двигаться! – рявкнул в ответ на голоса Пронт.
Ну как сказать, рявкнул. Скорее это было похоже на сдавленный лай пса, который прищемил лапу.
– Юсая, – шепотом обратился он к девушке. – С этого момента ты ни отходишь от меня ни на шаг, а людей пусть ведет Гондар.
– Тебе бы поспать, Пронт, – взволнованно попросила девушка. – Постарайся отдохнуть. Я поведу твоего коня на привязи.
– Я постараюсь, – ответил парень, усиленно вглядываясь в лицо Юноры. Теперь уже Юсаи. Голова сильно кружилась, а сердце было готово выплеснуть кровь через уши, уж очень шумно в них стало.

Двигались они быстро, озера прошли вчетверо быстрее, чем по пути в эту сторону. Погода вроде начала приходить в себя, но снова испортилась на третьей десятине. Сначала снова посыпал снег, а потом и вовсе обернулся пургой и морозом, что окончательно сбивал с пути идущих.
Пронт уже понимал, что до Семгира осталось не так много. Как понимал? Да он сам не знал, откуда была такая уверенность. Но они на самом деле шли уже много.
Погода только начала проясняться, и они снова оказались на полосе, где недавно шли демоны на Семгир. Снег не ложился на зараженную землю. Отчего кругом были черные язвы, с пожухлой перемерзшей травой внутри. Деревья тоже напоминали скелеты в серых балахонах. Вот так, наверное, представляют себе идеальный мир демоны. Безжизненная пустошь, пропитанная Заразой. Проклятой кровью Шаруба. Как только боги вообще допустили, чтобы такая дрянь существовала во вселенной?
Пронта внезапно начало корежить. В голове снова зашумело. И до него не сразу дошло, из-за чего все это происходит. Пока в его мозг отчетливо не прорезался вопль:
– Мертвые! Мертвые идут!
Коротко выругавшись, Пронт потянул меч из ножен. Хорошо, что погода была на его стороне. В рассветном зареве, что било из-за спин людей, просачиваясь, сквозь торчащие еловые стволы без единой иголочки, и освещая дорогу впереди.
Нежить снова объединилась в огромное войско. Ими точно кто-то правит. Не могут просто мертвецы собираться в такие огромные группы и двигаться, словно специально, наперерез войску Пронта.
– Юсая! – подозвал воевода, – прочь назад! Чтобы я тебя в воздухе не видел! Придержи пегасов!
– Но! – запротестовала девушка.
– Это приказ! – беззлобно гаркнул Пронт, припуская коня навстречу нежити.
Арбалетчики уже двигались по его левую сторону. Натянуть тетиву на арбалет было не такой простой задачей, но они должны справиться. Пронт махнул им мечом, заставляя все пешее войско выступать вперед. Всадники шли следом, чтобы в случае чего, ударить по флангу. Завиднелись первые залпы. Пришла пора и коннице вступать в бой.
Пронт выскочил вперед, налетев грудью на ряды скелетов. Пехота уже была рядом, и он не боялся особо идти на рожон. Он размахивал мечом, бок о бок с всадниками, дробя кости и разбивая в крошки выбеленные черепа. Белоснежные восставшие из мертвых таяли под ударами топоров всадников.
Постепенно Пронта оттеснили назад другие всадники, но он упорно старался лезть дальше. С права от него прибежали еще копьеносцы. Долос привел своих. Теперь нежить зажали со всех сторон. Арбалетчики давно уже перестали сыпать стрелами, боясь подбить своих.
Нежить кончилась так же быстро, как и появилась. Пронт даже не увидел тех мертвецов, что были с мясом. И тех, кто вообще сейчас выглядел даже лучше людей в войске Пронта. У нежити хотя бы лица были не такие кислые.
Спустя четыре часа только призраки остались кружить над войском. На счастье, призраки боялись железа. Может быть, они не погибали снова из-за ударов металла, но по крайней мере, они исчезали и их больше не было видно.
Вот только с ними было еще страшнее, чем с другой нежитью. Потому что они всеми силами показывали, что они ощущают эмоции. В отличие от тех же скелетов и зомби, что просто влачили свои мертвые тела навстречу живой плоти. А духи верещали, метались из стороны в сторону, бегали безумными глазами по всем присутствующим и пытались даже ворваться в тела людей. А после этого тела людей разрывало на мелкие брызги, заливая площадку в несколько шагов ливнем из крови и органов.
– Как только это кончится, я собственноручно вздерну себя на канате и возглавлю войско нежити, чтобы лично привести всех воскресших к тому демону, что не дал им покоиться после смерти и заставляет творить бесчинства! – заорал Пронт на весь лес, когда последний дух напоролся на его меч и растворился в воздухе, обдав Пронта потоком горелой пыли.

– Что творится с этим миром? – Дреол слушал Пронта, трусливо прижимая уши все ниже к затылку. – Мертвые встали из могил и бродят теперь, как разбойничьи шайки. Демоны что-то хотят найти у Мирового Древа. Союз никак не собирается начать переговоры с Эрмиллионом.
– Разбойничьи шайки? – переспросил Пронт. Отъевшись за пару дней, что они гостили у эльфов, парень приободрился, подрумянился, отоспался и теперь снова был полон жизни. Если бы не темнота в глазах, которая говорила сама за себя. Оттого-то и Дреол прижимал уши и хвост, потому что чувствовал, какой ужас пережили люди после схватки с демонами. – Эти шайки десятки тысяч насчитывают.
– Да быть того не может! – встрял Галадрад. – С чего бы нежити всех цветов и мастей объединяться в большие группы?
– Да вот это я у вас хотел спросить! – огрызнулся Пронт. – Дреол, вы должны знать, кто может поднять мертвых из могил?
– Если бы такое было хоть единожды, я бы может знал что-то об этом, – покачал волчьей мордой люмми. – Мне неведомо, что происходит. И я напуган не меньше вашего.
– Но, если они ходят большим войском и делают не что им вздумается, а ищут живых просто, чтобы убивать. Не есть, не пленить, просто убивать… – Галадрад сделал вид, что глубоко задумался. – Я согласен с Пронтом, они пляшут под чью-то музыку.
– Я и не спорил с этим, – пожал плечами Дреол. – Просто, я не знаю такой магии. И не знаю, кто способен на такое. Души мертвых всегда были заперты в Царстве Душ.
– Были, пока за этим смотрел Кед, – обронил Пронт, потерев камушек через ткань рубахи. – Теперь, видимо, из Царства души пришли на Альконар. И им здесь не очень-то и нравится.
– С этим согласен, но что делать? – развел руками Галадрад.
– Сейчас, держать оборону. Стягивать всех в города, прятать за стенами и стоять столько, сколько это возможно, – почесал отросшую за поход козлиную бородку Пронт.
– А остальные? – вмешался Дреол.
– Мы не можем помочь всем, – поник Пронт. – Я даже боюсь представить, что сейчас творится в Хотии. Но, утешает, что там достаточно солдат, чтобы защищаться за стенами городов. Очень надеюсь, что Перк догадался сделать тоже, что сделаем мы.
– Было бы неплохо, – поддержал его Галадрад. – Но что делать потом?
– В смысле? – не понял Пронт.
– Он говорит о том, что кто бы ни поднял нежить из-под земли, он служит демонам, – поправил Дреол, – или сам он могущественный демон. А это значит, что ничего еще не закончилось…
– Тионары? – попытался было ухватиться за ниточку человек.
– Даже ни намека на работоспособность… – покачал головой Галадрад.
– Кричащие палки? – снова попробовал Пронт. – Гноллы и болотники, вроде, неплохо освоили огнестрельное оружие, сделав мощную осадную технику.
– Смысл в осадной технике в поле? – поморщился император.
– Сделай ее легче, и она станет полевым оружием, не хуже стрелометов. – пожал плечами Пронт. – А у нас в мастерской есть рабочие образцы ручных ружей. Мы доработали ваши кричащие палки. Теперь у них длинный ствол, большая мощность и дальность. Они могут заменить стрелковое оружие по всему миру.
– Звучит неплохо, – кивнул люмми. – Только нам бы тоже заполучить такой образец. Или чертёж.
– Я подпишу бумаги, и отправим их в Неору, моим мастерам. Доставят вам пару таких ружей. Пустим это дело на поток и вооружим ваших и наших стрелков, – воодушевился Пронт. – Это поможет нам отбить атаку демонов. Главное теперь, чтобы Союз пошел нам навстречу.
– Ты так быстро забыл главную проблему Сегодняшнего дня, – усмехнулся Галадрад. – За стенами бродят полчища ходячих мертвецов.
– А, точно, – осекся юноша. – Но, так или иначе, нам нужно что-то, чего нет у демонов. И, я полагаю, огнестрельное оружие пробьет-таки костяные наросты демонов.
– Звучит хорошо, – мотнул мордой люмми. – Сработало бы, это уже другое дело.

Они отправили гонца в Неору. Если там найдется лишний образец огнестрельного ружья, то это будет великолепно, тогда эльфы смогут доработать его, и вместе с людьми они поставят это дело на вооружение своих армий. Заодно, Пронт требовал от гонца донесений с Хотии. Потому что, как заверял Галадрад, с самого восстания мертвецов, оттуда не было вестей.
Гонец прибыл через пятину. Без единой доброй вести. Ружье в мастерской Пронта было только одно, из которого он сам же и стрелял когда-то. Остальные разобрали, из-за дефектов или они вовсе повзрывались в руках у испытателей. А сделать новые сейчас не было никакой возможности.
Вот тут была вторая весть. Еще хуже первой. Мастерская встала с изобретениями потому что нежить восстала и там, доведя до панического ужаса всех, кто встречался с ней лицом к лицу. Неорский и Троганский регионы держали оборону в городах и крепостях, но вот из-за пещеры не было совершенно никаких вестей, а пускать туда гонцов никто не решался. Если уж Хот не пишет сам, то либо там уже никого не осталось в живых, либо там сейчас все города так же заблокированы.
Все, что еще работает, так это кузницы. Вырабатывают все запасы железа и угля, поставляя оружие для обороны. И нежити там, по словам гонца, куда больше, чем они видели в Эрмиллионе. Неудивительно, эльфы умирали раз в тысячу лет, а люди меняли поколения каждые пол века. Накопилось за последнюю тыщенку лет достаточно трупов.
Мыслей не было больше никаких. Пронт даже не пытался воссоздать на пергаменте ружье. Тем более, что он и видел его только внешне. Он не знал механизмов, не знал, как там что устроено и где что расположено. Да и выйти из города сейчас было небезопасно. Семгир был негласной границей между уничтоженными землями Эрмиллиона и Бнотзэха и живыми землями, где сейчас прятались за стенами эльфы и люди. Уйти из Семгира означало бросить эльфов на растерзание мертвецам.
Потому, Пронт так и оставался в столице Эрмиллиона. Армия людей бродила по городу, как стадо неприкаянных, размером в четыре с половиной сотни тысяч. Время шло, все ждали атаки нежити, что каждую ночь шумела под стенами города, но все не решалась пойти в атаку. Наверное, ждали, когда остальные приволокут свои мертвые тела к городу. И дождались-таки в одну дождливую ночь.
Они ползли на город, как сель. Прогнившая, воняющая разложением и гнилью. Масса мертвого мяса, костей и призрачной материи, тысяч двести, не меньше, двигалась на город со стороны востока. Запад, по-видимому, держал оборону получше. Тошнота снова подступила к горлу от приторного запаха мертвечины, которым теперь будет вонять город несколько десятин к ряду.
По первой же тревоге с башен посыпались горящие дротики, а ворота города распахнулись. Конница Гондара высыпала наружу и напала на ползущую на город нежить, не прошло и получаса после тревоги. Со стен сыпались стрелы арбалетчиков, а наездники на пегасах кружили в небе, прикрывая конницу стрельбой из луков.
Толпа нежити начала рассыпаться мелкими прорехами, конница держала большой полукруг около ворот. А вот с флангов нежить лезла на стены, цепляясь за швы в камнях голыми костями. Им даже осадная техника оказалась ни к чему. Там их посыпали градом болтов арбалетчики.
Пронт устал медлить и отправился во главе конницы на помощь Гондару. Как догадывался Пронт, на стенах теперь шло свое сражение с той нежитью, что пролезла-таки. Копьеносцы должны были держать там оборону. А отряды Пронта тем временем прорывались к северному флангу, отталкивая отряды зомби и скелетов от стен, чтобы пехота на стенах могла перевести дух. Только на четвертом часу сражения ему это удалось. Они смогли отбить основные потоки ходячей мертвечины и теперь оттесняли ее все дальше от города.
Арбалетчики на стенах теперь стреляли, развернувшись лицом к городу. Вся восточная стена была усыпана воинами людей, но мертвецы, стуча костями и щелкая челюстями, ползла с северо-восточного угла. По ним-то и открыли огонь стрелки.
А на южной стороне скелеты уже прорвались со стен в город. Арбалетчики отступали, избегая рукопашной схватки. На перехват скелетам уже бежали свободные от схватки отряды копьеносцев.
Ночь уходила все глубже. Пронт с Гондаром старались прорвать конными войсками плотные ряды нежити за Семгиром под обстрелом стрелометов на башнях. На стенах города и внутри него шла сплошная перестрелка и сеча пехоты.
Наконец, уже под самое утро, когда срок битвы перевалил за семь с половиной часов, Пронт радостно завопил, видя, что нежить стремительно тает под натиском конных войск Хотии. Их осталась горсть и, хоть они и казались до этого бесчувственными машинами, вроде некогда существовавших големов, они все же развернулись и принялись бежать от города.
Пронт подал сигнал Юсае, чтобы она шла за конницей и отстреливала мертвецов в спины. Стрелы вообще мало помогали против нежити, попасть в голову было не так-то просто с высоты стен в несколько человеческих ростов и, тем более, с высоты полета пегаса. Зато стрелы сковывали движения мертвецов. Они превращали их в ежей, которые не могли нормально сгибать и разгибать ноги из-за мешающих древков.
Конница гнала нежить от города еще три часа. Уйдя глубоко в лес. Горстки мертвецов все же смогли убежать, но пусть будет так. Их осталось не больше одного-полутора легионов. Уж таких с города отобьют, не пачкая руки в сочащемся из нежити гное.
По возвращению назад Пронт наблюдал, как стены Семгира были измазаны мертвецким гноем, желчью, кровью людей и свежей рвотой. Последней было больше всего. Вонь стояла жуткая. Даже дождь не помогал прибить этот запах к земле. А заодно смыть со стен всю эту дрянь.
– Вот тебе и подарок средь весны, – буркнул он себе под нос.
– Не говори, – гоготнул Гондар. – Этот подарок теперь еще не один год будет смываться со стен. Особенно наши порадовали. Хотя, чувствую я, стоял бы я на стенах, я бы уже сам не сдержался, – худощавый высокий вояка вздрогнул всем телом, громыхнув кольчугой.
– Да уж, вонь жуткая, – скривился Пронт.
– Да ладно бы вонь, – отмахнулся Гондар. – Ты вглядывался в них? Это же, растудыт их, ожившие мертвецы! Да я в жизни не мог поверить, что увижу наяву ожившего мертвеца. А тут их больше, чем людей в пяти таких городах, как тот же Семгир!
– А зачем ты смотришь на них? – Пронт и сам вздрогнул, вспомнив пустые глазницы, в которых едва поблескивала зеленая дымка. Да еще у скелетов было видно между ребер, где у живых сердце. Пронт помнил, что зеленая дымка всегда была символом жизни, какой ее создал Аммонтас . Но вот этих поднял из могил явно не Аммонтас. – Лучше думать о чем-то своем и резать их наотмашь. Особыми боевыми навыками они, как показывают битвы, не владеют. Просто давят массой. И идут с голыми руками. Маши себе топором и радуйся жизни.
– Мне бы твою жизнерадостность, – буркнул орехововолосый воевода. – Если бы мне глаза и нос завязали, я бы, может и мог забыть, что передо мной восставшие из мертвых эльфы, орки, люди, гоблины, какие-то карлики и все прочие. Но я уже знаю, что передо мной, вашу налево, МЕРТВЕЦЫ! Мертвецы, которые почему-то решили, что лежать в могилах и пировать в Царстве Душ слишком уж скучно. Надо вернуться на Альконар и пополнить свои ряды из новых поколений! Общаться им, видите ли, не с кем в раю!
– Да будет тебе, – гоготнул Пронт. – Вернемся в Неору, повидаешься с родственниками, ушедшими на тот свет.
– Нашел, чем шутить! – рыкнул Гродак, подавая своего коня резко вперед.
– Чего с ним? – спустилась с неба реинкарнация Юноры.
– Вспомнил, что в Хотии тоже есть нежить, притом, многих из ее рядов мы все можем знать лично, – почесал в затылке Пронт. – А это, в самом деле неприятно.
– Ты про ту женщину? – Юсая вспомнила рассказы Пронта про Юнору.
– Да нет, та женщина погибла далеко от этих земель. А плавать мертвецы пока не научились. По крайней мере, я хочу верить, что не научилась. Как дела в небе?
– Многих не досчитываюсь, – грустно ответила Юсая, оглядываясь по сторонам, где среди массы трупов, свежих и бывших в погребении, тушами лежали пегасы. Там же лежали и кони, с людьми в доспехах Хотии. – У вас тоже не все так гладко?
– Не то слово, – несколько раз в задумчивости кивнул Пронт. – Похоже, до того, как демоны надумают второй поход к Древу, нас измотают их прислужники.
– Прислужники? – не поняла девушка.
– Да. Помнишь, я рассказывал тебе о войне с демонами двести лет назад?
– Разумеется, такие истории трудно забыть!
– Ну так вот, – продолжил Пронт, – тогда некоторые люди отправились в путешествие, чтобы совершить ритуал отворения Врат переноса и впустить демонов в Альконар. Так вот, они звали себя прислужниками. И выглядели они ужасно. Тела людей, подверженные Заразе, начинали разлагаться заживо. Отваливались носы, уши, еще кое-что, из того, что обычно прячут под одеждой. Сыпались зубы, в щеках появлялись сквозные дыры, на коже появлялись язвы. Они умирали заживо, выплевывая легкие и куски других внутренностей. Они даже опорожнялись прогнивающим кишечником.
– Ужас! – девушка сперва побелела, а потом позеленела. Запах, что стоял в округе легко усиливал эффект от воображаемого еще живого, но уже мертвеца. – Но зачем они это делали?
– Демоны промыли им мозги, – пожал плечами Пронт. – Ангел, что вел их в этом путешествии смогла обернуться демоном. Они тоже рассчитывали на это. В надежде получить долгую жизнь без боли, слабостей и голода.
– А разве демоны не едят? – Пронт вовремя перевел разговор. Юсая, судя по вернувшемуся более-менее розоватому цвету лица, приходила в себя.
– Едят, но им это не обязательно, как и спать.
– Не понимаю, – добивалась подробностей девушка.
– Помнишь, как рядом с Древом я мог подпитываться за счет магии? – напомнил ей воевода, почесав козлиную бородку. – Так и демоны. Только они черпают магию их Заразы. И, как оказалось, Зараза дает достаточно много энергии. Так что, они могут просто постоянно подпитываться от заразы, что течет у них в крови. И так они могут обходиться без еды и сна десятины, сезоны, возможно даже годы.
– Вот дела, – ошарашенно выдохнула девушка. – Неудивительно, что нашлись ротозеи, возжелавшие получить такую легкую жизнь.
– И, кроме того, те люди были жрецами Клатрана. Бога души и разума, – уточнил для пущего эффекта Пронт.
– Сменили разум на темную магию? И почему люди так глупы?
– Потому что люди, – пожал плечами Пронт. Они с Юсаей проходили городские врата, откуда отволакивали мертвых за город, чтобы сжечь и больше не позволить им восстать. – Даже орки мудрее нас в этом плане. Они и живут по полтора века. А эльфы и вовсе тысячелетиями, потому среди взрослых эльфов нет никого глупее самого умного человека в Хотии.
– А сколько живут демоны? – поинтересовалась девушка.
– Не знаю, знаю только, что альки и ангелы живут десятки тысяч лет. А демоны… Видимо, до встречи с мечом.
– Вот бы поскорее, – мечтательно выдохнула девушка. – Когда я шла добровольцем, я и не думала, что через два года обучения попаду на войну с демонами. И теперь я больше не хочу воевать. Я хочу мужа, и детей. Я хочу нормальной жизни.
– Я тоже хочу, с самой первой войны, – печально повесил плечи Пронт. – Еще с того дня, когда мы заставили орков покинуть Кониун и уйти на Маледик. Но потом пришли демоны. Через сотню лет пришли Титаны. Теперь вот снова явились отребья Империи.
– Но как нам жить?
– Вам? Спокойно. Эта война закончится и для вас, возможно, других уже и не будет. А для меня… – Пронт отвернулся от Юсаи, чтобы девушка не увидела отчаянной усталости в его глазах. – Для меня войны могут не закончиться…
– Не переживай ты так… – девушка дотронулась до его наплечника кожаной перчаткой. – Пойдем сегодня в таверну? Выпьем за очередную победу, помянем павших. Сбросим напряжение последних десятин.
– Я не буду против, – кивнул Пронт. – Зайди за мной на закате. А пока что стоит выспаться, как следует.
– Да, ты прав, – согласилась девушка. – Доброй ночи.
– Доброй ночи, – тихо ответил Пронт и отвернул коня в сторону императорского дворца. Он находился по другую сторону городской площади от дома Собраний. Туда-то и отправится Пронт, если не встретится с Галадрадом и Дреолом за завтраком.

После похода в таверну Юсая сильно обиделась на Пронта. Они тогда хорошо посидели, поговорили по душам. А после девушка решила было, что между ними может что-то быть. И пригласила Пронта в свою комнату в таверне. Но Пронт отказался. Он видел в ней такую же женщину, какой для него была Юнора. Она была для него сестрой. Может быть, лет в четырнадцать она ему еще нравилась, как девушка, но в пятнадцать он уже встретил Амазиру и полюбил ее до глубины души.
А когда он попытался объяснить это Юсае. Не то, что она это бывшая Юнора, а то, что он видит в ней только сестру, и не стоит портить эти отношения постелью, как она почему-то серьезно на него обиделась. С тех пор она так и не заговаривала с ним. И вообще, он видел ее только на тренировках и собраниях. Но даже там она никогда с ним не заговаривала. Да и сам он побаивался к ней подходить. Хотя и не понимал, отчего она сердится, сердцу ведь не прикажешь.
И только теперь он вспомнил, что среди войска демонов стоило выглядывать не только огромного демона-лорда, но и суккубу, что вечно была у него в тени. Сердце парня вновь больно отозвалось в груди… Амазира. Интересно, а она явилась на Альконар со своим возлюбленным? Или все-таки, сгнила уже в Шарубе? Как же жаль, что все обернулось именно так… Сейчас он был бы куда счастливее, если бы ангел все время была рядом. Теперь-то он мог быть с ней вечно. По крайней мере, многие тысячи лет, которые она жила бы на Альконаре. А там… а там, будь что будет. Он ведь всегда мог бы попасть в Царство Душ и встретиться с ней.
Но, не стоит об этом. За стенами города все еще шастали отряды нежити. В городе пока еще была возможность отсиживаться, но он трещал по швам. Мало того, что в городе собрались все жители деревень и сел области, так еще была масса тех, кого эвакуировали из соседних городов, прежде, чем тех разрушили демоны. А еще, в городе обитало четыреста тысяч человек. Войско Хотии. Все, что от него осталось. Меньше половины, которая отправилась воевать с демонами год назад.
В свои силы уже вступило лето. Но в этом году поля не будут засажены, потому что все деревни были уничтожены снующими кругом трупами. А пищи в городах едва ли хватит до следующей весны. Начнутся голода. И тогда все, кого не истребили демоны и нежить, начнут вымирать в мирное время от голода.
Люди продолжали ждать вестей из Неоры. Быть может там уже смогли остановить потоки восставших из могил? Быть может в его мастерской снова началась работа. Может, они уже собрали пару рабочих образцов ружья, чтобы отправить их в Эрмиллион. Быть может, хоть там у людей появился шанс засадить земли зерном и другими культурами? Может быть, это поможет Альконару не пасть голодной смертью и пополнит казну государства? Как много может быть? А может и не быть…
А также все в Семгире ждали прихода новой волны нежити. И ждать пришлось до начала третьей летней десятины. Нервы были на пределе. Люди и эльфы едва могли переносить жизнь взаперти. Они оказались в тюрьме с именем Семгир. А другие оказались узниками в тюрьмах с именами других городов. Каждую ночь в караул выходили целыми отрядами. Каждую пятину кто-то из караула бросался вниз со стен, не выдерживая ужасов такой жизни.
Со столов пропадали овощи, фрукты, вина. А за ними начали сокращаться мучные. Вскоре Альконар будет выживать на одном хлебе и воде. Но это еще не все. Каждую ночь нежить шумела под городом, блуждая там небольшими отрядами. Нервы караульных не всегда выдерживали. Не проходило и десятины без того, чтобы кто-то не поднял тревогу. Тогда все войска подрывались и выходили к стенам города. Но тревога оказывалась ложной. И так раз за разом. Люди начинали звереть. Требовали наказывать караульных за ложные тревоги. Но не мог Пронт заставить людей быть разумнее и внимательнее. Люди итак достаточно настрадались за последнее время. Мало спали и мало ели. Пусть лучше все подрываются по каждой тревоге, чем проворонят войско нежити и окажутся перебитыми и съеденными в своих же постелях. Ведь однажды тревога окажется своевременной и настоящей…

В середине ночи на двадцать четвертый день лета, когда под городом начал завязываться утренний туман, который рассеется с первыми лучами Вкипасе, привычный шорох нежити за городом превратился в нарастающий гул.
Пронт выскочил из своих покоев и уже бежал к конюшням, где его перехватил Гондар. Голубые глаза воеводы были, наверное, единственным, что излучало счастье в последнее время. Его губы в форме сердца оголили все его двадцать зубов, выбитых едва ли не через один.
– Чего такой довольный? – не особо разделяя его радости, буркнул Пронт. – Неужто полюбилось с мертвыми сражаться?
– Да не, – отмахнулся тот. – Их в этот раз меньше гораздо. Вдвое, если на глаз. Кончаются, видать!
– Может быть, – Пронт вскочил на своего коня, на лету почесывая бородку. Уже сев на коня, он улыбнулся Гондару. – Значит, скоро двинемся домой.
– Скорее бы! – радостно гаркнул тот, ударяя своего коня коленками.
– Да уж, скорее бы, – негромко пробурчал Пронт в спину ускакавшему воеводе. – Знать бы еще, сколько там придется нежити перебить, прежде, чем можно будет поспать в родном доме…
Пронт добежал до ворот, когда оттуда уже вытекала лавина всадников, что решила в этот раз не подпустить мертвых к стенам города. С тех врагов посыпали болтами арбалетчики. А с башен снова летели дротики стрелометов. Ничего нового эльфы и люди в тактике не изобретали. Да и зачем? Тут важно быстро ударить и заставить нежить рассыпаться в прах второй раз.
Вот и войско Пронта уже вырвалось из города и теперь стекалось на юг, куда устремились и отряды Гондара, который уже зачистил север почти полностью. Когда только он все успевает? Часа не прошло, как Пронт сел в седло, а люди перебили уже половину войск противника. И теперь конница, все сорок с лишним тысяч просто разбегались в разные стороны от города, словно метлой, выметая нежить от города.
Пронт почти не махал мечом. Кони набрали такой натиск, что мимо не проскакивал ни один оживший мертвец. Только и было слышно, как хрустят под копытами оголенные добела кости. Да иногда еще было слышно, как с хлопками взрываются тела, что раздувало от трупного газа. Хотя, нескольким мертвецам он, все же успел пробить черепа, глядя, как гаснет зеленоватый огонь в пустых глазницах падающего на землю мертвого во второй раз тела. Нежить кончилась внезапно. Он не сразу даже понял, что бежит уже по чистой лесной просеке.
Приструнив коня, что крупно дрожал от пережитого страха, Пронт развернул конницу обратно в город. Ворота города только-только задевали первые рассветные лучи Вкипасе. Может быть, теперь и в самом деле они дождутся покоя? Хотя бы немного. Чтобы можно было отправиться в родные земли и отстоять и их у легионов восставших мертвецов.

Глава 5.
– Что думаешь делать дальше? – Галадрад по старой привычке прикладывался к бокалу во время беседы за завтраком после битвы.
– Отправлю гонца домой, может быть, мы сможем уже отправиться туда и прислать оттуда образец ружья, – пожал плечами Пронт.
– Почему ты так хочешь начать производство стрелкового оружия? – удивился Дреол. – Вспомни, мы уже вооружили отряды ружьями, и они оказались совершенно бесполезными.
– В схватке с титанами-то? – подначил его Пронт. – Там все войско оказалось бесполезным. К тому же, тогда в них, на самом деле, не было смысла.
– А теперь есть? – недоверчиво сморщившись спросил Галадрад.
– А теперь есть, потому что хорошие латы лук почти не берет, а болты пробивают с трудом. А ружье, я сам видел, с пятидесяти шагов разорвет слой стали в ошметки.
– Снова говоришь красиво, мой юный друг, – оскалил волчью пасть в подобии улыбки люмми. Пронт и эльфы уже привыкли, а вот новые знакомые всегда пугались этого оскала. – И ты снова убедил меня. Мы попробуем перенять вашу технологию.
– Вот и славно, – кивнул Пронт. – Гонца надо только поскорее отправить. Не хочется ждать лишние дни.
– Да, разумеется, друг мой, – торопливо закивал император. Затем Галадрад обернулся на слуг и махнул рукой, призывая немедленно выполнить его волю.
– Спасибо, – кивнул гость за столом эльфов.
– Скорее тебе спасибо, – печально улыбнулся Галадрад. – Эльфы теперь по гроб жизни обязаны людям. А жизнь у нас длинная.
– Снова вышло так, что люди сделали всю грязную работу, как двести лет назад, – встрял Дреол.
– В этот раз это было по доброй воле, – пожал плечами Пронт. – Нас не использовали. Просто, мы оказались полезными.
– В любом случае, мы в большом долгу перед тобой и людьми, – повторил император. – Ты волен в любой момент просить нашей помощи, и мы придем с ней, насколько это будет в наших силах.
– Отрадно слышать, – благодарно, положа руку на сердце коротко поклонился Пронт. – В любом случае, у нас есть время, чтобы зализать раны перед тем, как демоны снова соберутся с силами.
– Ты снова прав, – снова улыбнулся полуволк. – Настали все же дни, когда и ты смог меня чему-то научить.
– Да будет тебе, – отмахнулся от него Пронт. – Это не наука, это просто мысли вслух.

Было еще несколько нападений нежити. Но, судя по всему, их ряды в землях эльфов нещадно таяли. Их число сперва не превышало двадцати тысяч, затем десяти. А после и вовсе стали попадаться отряды по нескольку сотен.
Гонец из Неоры вернулся скоро. Сообщил, что Неорский регион смог отстоять свои города. Крестьяне даже начали уходить в деревни и на свой страх и риск засевать поля. В мастерской Пронта снова началась работа. Ружья так же снова начали отливать. Обещали, как получится что-нибудь, что будет не стыдно показать эльфам, так сразу же отправят в Семгир. В целом, дела складывались, как нельзя красочно.
Но, в Семгире люди просидели почти до начала последней четверти лета. Снялись в путь они только на семьдесят второй день лета. Не сказать, что эльфы отдали им вдоволь провианта и всего прочего. Но уж не скупились, это точно. Запасы города пока еще позволяли снабдить людей в дорогу хлебом, мясом и крупами. Уж похлебку достойную они могут варить достаточно часто. Было бы неплохо, если бы этого хватило на весь путь до Неоры.
Но, риск голода все же был, потому Пронт в первое время старался ограничивать паек. Но, прошла первая десятина, хлеб вымочило шедшим несколько дней дождем, что сменялся испепеляющим зноем. Теперь страшнее было, если провиант начнет пропадать от сырости. И взопреет от жары. Потому, хлеб пришлось уминать в первую очередь в больших объемах. Потому что все сухари превратились в кашу и испортятся за день-два.
Дальше погода нормализовалась. Было не жарко, не холодно, и не сыро. Но, едва они переправились через реку Кадам, и подходили к Итеро, начались новые дожди, что переросли в настоящую бурю, которая длилась еще несколько дней и кончилась, как и начиналась, дождями.
На тринадцатый день осени они встретили нежить. Горска в четыре тысячи оказалась втоптана в раскисшую лесную грязь. Даже хоронить никого не стали. С дырками в голове нежить дальше не живет, что не могло не радовать. Но, восемь сотен солдат Пронт таки умудрился потерять. От девяноста двух легионов, что прибыли в Семгир, домой вообще возвращалось только тридцать девять. Две трети войска оказались потерянными под Древом и стенами Семгира. Ну да ничего, скоро хоть эти до дома доберутся. Ох и будет же слез в Хотии…
В Итеро пробыли недолго. Пополнили запасы провизии, насколько мог позволить городской амбар, и двинулись дальше. Начиналась осень, потому, ждать особого тепла не приходилось. Что несказанно радовала Пронта, который так и не полюбил жаркую погоду. Да и никогда не полюбит. Даже если еще несколько сотен лет проведет на Хирсу. Тяжести и невзгоды переносить он научился за год обучения у Кедопега, но вот к жаркой погоде бог его так и не приучил.
Едва отошли от города, как снова попались на отряд мертвецов. Пронт уже даже начал привыкать к тому, что они вечно снуют где-то неподалеку. Даже запах трупный уже не казался таким мерзким. Приятного, конечно, мало, но, раз уж этот запах стоял итак по всему миру, то придется смириться.
Этих было около восьми тысяч. И были они уже на пол пути от Итеро до границы с Хотией. Будет смешно, если они перешагнут порог Хотии, а там на каждом углу тысячи гниющих на ходу мертвецов, что будут все время спрашивать дорогу и мелочь, как это принято у разбойников. Кстати, может хоть от разбойников Хотия избавилась надолго. Люди вряд ли надумают теперь шляться по Альконару без хорошей армии в отряде. А уж голышом ночами воровать, подавно не найдешь дурака.
И ведь, как в воду глядел. Только вот смешного в этом было мало. Но уже на подходе к Неоре они уткнулись носом в следы войска. Это были следы войска, не иначе. Дорога и земля по ее краям были не полет стрелы в стороны вытоптана тысячами ног. Даже траву истоптали настолько, что истерли в пыль. А уж землю вытоптали так, что она была плотнее мощеного широкого тракта, по которому проводилось сообщение с Семгиром. И, что больше всего пугало Пронта, следы вели не в сторону эльфов, а в сторону Неоры. Стоило бы поспешить, иначе будет худо.
Они догнали нежить, что шла без устали и ночевок. Проклятые твари, хорошо, хоть ушли недалеко. Одна ночевка бы, и никто бы их уже не догнал. И вот, как в воду глядел. Восемь легионов. И откуда, спрашивается, они взялись, если земли Эрмиллиона более-менее очищены, а люди вообще бахвалились, что уже деревни заселили и первый урожай, наверное, собрать успели?
Обошлось еще почти девятью тысячами убитых людей. Не так много, но и не мало. Целый городок можно заселить. Но на этом останавливаться было еще рано. Приходилось двигаться дальше тем, что осталось. Альк знает, сколько еще мертвых попадется на их пути. Это эльфы мерли раз в тысячелетие. А люди делали это каждые полсотни лет. А в военное время итого больше.
И через две десятины они настигли еще один большой отряд нежити, что так же, как и предыдущий, потихоньку волочил свои мертвые конечности в сторону Неоры. И было их не меньше, чем в прошлый раз. Снова пришлось сражаться. Люди уже даже не видели просвета, полагая, что теперь каждый мертвый будет подниматься из могил. Но Пронт открыто всем говорил, что это было лишь разовое воскрешение, которое сотворил могущественный маг демонов. И сам Пронт искренне надеялся, что так оно и есть. И что больше никто не поднимет мертвых из могил.

Неора была в нескольких днях пути. Еще и снег повалил, как назло. Подождал бы уж пару десятин. Но нет, вскоре поднялась пурга, мешая спокойно идти даже через лес. Не говоря уже о том, что дорогу замело толстым слоем снега.
Но, через несколько дней после последнего сражения, они все же добрались до Неоры. После полудня двадцать второго дня зимы. До города добралось едва ли триста шестьдесят тысяч воинов. В последнем бою потеряли еще тринадцать с половиной тысяч. Глаза лезли на лоб, когда Пронт понимал, что за весь путь они потеряли больше полумиллиона людей. Мужчины, женщины. Всем досталось. Но, теперь-то они в Неоре, и можно вздохнуть свободно.
А там его уже ждал Перк, держась за голову и тихо воя.
– Что случилось? – подождав пару минут, слушая тихие всхлипывания, спросил Пронт.
Перк сидел так уже долгое время. По заверениям слуг, не один день. Все случилось, когда явился гонец с письмом из Хотии, что за горными хребтами. И Перк так никому не сказал ни слова о том, что там было, в том письме. Но, может, Пронту скажет.
– Нежить, – тихо, сквозь подвывания, прошептал князь Неоры.
– Да, я знаю, но отбились же? – все еще не понимал Пронт.
– Мы да, а вот Ворк и Торак не сдюжили…
– То есть? – вот теперь Пронт начал понимать, что к чему.
– Нежить сровняла с землей все города по ту сторону перевала и теперь идет к нам, – Перк швырнул письмо на стол перед Пронтом. – Их много.
– Насколько?
– Около двадцати легионов.
– Многовато, – Пронт почесал бородку, как обычно это делал в задумчивости. – Но поправимо. Если еще не разослал войска, объявляй выход завтра на рассвете к пещере. Если нежить и полезет, то только оттуда.
– А хватит ли сил? – приподнял голову в слабой надежде князь.
– По дороге сюда перебили тысяч шестьсот, – подбадривающе отмахнулся Пронт. – Справимся. Деваться-то особо и некуда.
– Хорошо бы… Но вы только сегодня пришли…
– И что? – не понимал меланхолии князя Пронт. – Отдыхать, пока нежить под окна лезет? Ждать, пока они к Неоре подойдут?
– Ты прав, – вздохнул Перк. До чего же он все-таки ранимый…
– Отправляй гонцов по лагерям, я уже не пойду никуда, хочу выспаться в тепле, – велел Пронт. Все равно никого больше нет, можно и в таком тоне с князем говорить. Тем более, что Пронт был его старшим родственником. Значительно старшим. – И реши вопрос с провиантом, до пещеры не так мало идти.
– Да, хорошо, – снова вздохнул Перк. – Выпьешь со мной? За братьев моих, – князь подал знак, чтобы в зал внесли вино и что-нибудь перекусить.
– Разумеется, Перк, – смягчив тон, ответил Пронт, хлопнув князя по плечу. Что ж он, не человек что ли. Тем более, выпить было много за кого. – Только заодно стоит почтить память тех, благодаря кому мы можем остаться живы и с чьей помощью мы остановили демонов и натиск восставших из мертвых.
– За Альконар? – с замученной улыбкой поднял кубок Перк.
– За Альконар, – ударил по нему Пронт.

Люди оказались очень недовольны тем, что приходится снова идти воевать. Их можно понять, только им дали надежду, что можно, наконец, отдохнуть спокойно, как снова выдернули в военный поход. Да еще и снег с метелями снова атаковали их в пути, выдувая последнее тепло из продрогших на морозе тел. Не грели даже шубы, надетые под доспехами.
И ведь мало кто из них до конца осознавал, что произошло на самом деле. Потому что им никто ничего не объяснял до конца. А Пронт боялся открывать войску всю правду о том, что по ту сторону пещеры больше не осталось ни одного живого… Вот как он скажет им, что кому-то теперь некуда идти? Как он скажет им, что у кого-то из войска больше нет семьи? Почему ему выпала такая участь?
Может быть, люди сами догадаются, что нежить валит из пещер не потому, что оттуда их гонят войска Хота и Старгона. А потому что там им больше нечем заняться, и они хотят разнести в пух и прах оставшиеся города живых. Но все же, куда после войны возвращаться людям, которые остались без дома? Им придется все начинать с начала, обживаться в Неорском и Троганском регионах. Искать работу, что-то делать, чтобы не оказаться на улице и не погибнуть, как нищие.
А ведь так будет со многими. Люди не придут в себя после войны, дома нет, семьи нет. Сколько их окажется на улицах? И за это они воюют и отдают свои жизни. Потому-то Пронт и не хотел ничего им говорить. Потому что многие из них могут свести с такой жизнью счеты. А кто-то может просто не выдержать сердцем таких новостей. Уж лучше будет, если они закончат этот поход, а там уже все это всплывет наружу.
А пока что, пусть ворчат, пусть пытаются показать себя. Пусть копят злобу. Мертвым обычно не мстят, но зато будет на ком сорвать злость. Пока их еще больше, чем нежити, и они способны держать в руках оружие. Прорвутся. А дальше… а дальше, скорее всего, их ждет новая война. И там уже не так много шансов вернуться домой. Потому что теперь демоны знают, сколько их осталось. И будут готовы в новом походе уничтожить все силы, что способны оказывать сопротивление.
И почему именно Евпетар и Кониун вечно оказываются в беде? Даже вернее сказать, Кониун из-за того, что на его землях Мировое Древо. Но ведь и раньше именно Кониун был центром всех войн. Пронт читал в книге Таинств, что Кониун вечно был центром всех войн. Сперва «Безоружные» войны, затем Империя начала геноцид всех младших рас, затем орки пришли с юга, двартанцы пытались урвать себе большой кусок, пока всех не приструнила Империя. Потом Империя стала демонами и начала войну против всех, кто отказывался от Заразы. Изгнали Империю, ангелы начали насаждать всем свои порядки. Притом весьма насильно.
А затем просто началась вечная война орков и эльфов за Кониун. Ну а дальше люди вышли из пещер, встряли в это противостояние на стороне эльфов. А через сотню лет титаны явились. Теперь вот снова демоны, нежить. Дальше, наверняка стоит снова ждать демонов. А от Союза так и не было изъявлено желания помочь в этой войне. В прошлом орки знали, что такое честь на самом деле. Тогда они согласились помочь тому, кто истребил и изгнал большинство из них на Маледик. Там их хорошо погрызли демоны. Но даже горстка в две тысячи орков явилась на решающее сражение под Вратами и отстояла Альконар, насколько смогла.
А теперь? А теперь Альконар вряд ли сможет отстоять себя. Тогда у них был хотя бы Кедопег. Пусть они о нем и не знали, но в случае опасности для Мира. Серьезной опасности потерять весь мир, Кед вступился бы. А теперь все знали, что Кеда больше нет. И помощи ждать неоткуда. Да еще и орки с рептилидами и гноллами не то что не идут на помощь, так еще и между собой грызутся. Скорее всего, погибнуть сейчас оказалось лучшим исходом для тех, кто уже отмучался свое и теперь пирует в Царстве Душ.
А те, кто сегодня бродит по миру… Видимо, они окончили свой пир в Царстве. И сами теперь мечтают, чтобы их снова убили. Чтобы они освободились от чар демонов и могли продолжить тихую и мирную жизнь на поверхности Хирсу.

Но, по-видимому, вдоволь наворчавшись, люди пополнили свой запас злости и теперь чувствовали себя великолепно. А чего бы и нет? Погода наладилась, было холодно, но уже не такой лютый мороз, как раньше. А снег. Снег, что просто сыпал крупными хлопьями с неба навевал даже что-то романтичное для тех, у кого душа лежала бы к искусству. А таковые нашлись. Очень часто вечерами у костров пели песни. Старые и новые. Что-то из них Пронт обязательно послушает еще раз, в более спокойные времена. Он только сейчас подумал, что неплохо было бы научиться петь. Уж больно красивая была песня. О том, что нужно что-то оставить позади себя, чтобы, уходя в Царство Душ, твои потомки долго еще скучали по тебе. Что-то такое. Но как же красиво это звучит:

В последний жизни день
Попробуй вспомнить, что ты за собой оставил.
Был счастлив сам,
Или для других ты счастье предоставил?

Гордишься ли?
Доволен ли ты тем, кем был всегда?
С покоем на душе ли ты уйдешь на небеса?

Оставил ли ты след
В истории, которую застал?
А может быть и нет,
Тем, кем хотел бы, ты так и никогда не стал.

Жизнь коротка,
Да и прерваться может в миг любой.
Идешь ты по пути, каком хотел?
Или видишь ты, что ты совсем другой?

Не трать слова, в них веры нет.
Себя ты не сумеешь обмануть.
Давая раз за разом себе лживый ты ответ,
Однажды осознаешь сам, что время не вернуть.

Дай миру знать тебя,
Познать в деяниях и творениях.
Тем дольше будут помнить о тебе.
В последний день, и долго после,
Воспоминанья о тебе достойны будут восхищения.

Тянет за душу. Любопытно, а много ли Пронт сам оставит после себя? Что он сделал? Пару раз спас планету? Но этого теперь уже почти никто не знает. Мало кто может объединить в себе Пронта двухсотлетней давности, что разбил горстку демонов, и нового Пронта, что учился у Кедопега, отбил титанов от Мирового Древа и снова повел войска против демонов и победил их.
Книжку что ли написать? Про другой мир, где нет и никогда не было магии. Где живут только люди и множество животных, которые водятся, к примеру, на Евпетаре. Хотя, какой из него писатель? Он Страж Альконара, и ему некогда заниматься творчеством. Да и стоит ли пытаться откладывать что-то на посмертность, если он бессмертен?
Шли дальше, Вкипасе решило вспомнить о своем существовании среди зимы и начало пытаться прогреть хоть немного своих детей. Еще бы немного и сугробы, что намело за половину сезона, начали бы подтаивать. Но, иногда небо затмевали тучи, намекая на то, что зима все еще здесь и не согласится отдать свой пост весне раньше времени.
В это же время войско вышло лоб в лоб на очередную группу мертвецов. Точнее было бы, нежить вышла на них. Потому что в ночи, едва войско расположилось на ночлег, лошади начали трусливо ржать и прядать ушами, стараясь оторваться от коновязей в виде валежин и деревьев. Не став раздумывать и секунды, Пронт поставил войско в копье. Но страх был по большому счету напрасным. Эта битва завершилась, едва успев начаться. И Потери людей составили триста с лишним человек.
На самом деле, Пронт уже начал привыкать к потерям. Хотя когда-то такие цифры загнали бы его в горькое отчаяние на несколько дней, а то и десятин. Но сейчас. Видимо, годы в Темнице Душ свое сделали. Он стал более черствым и был готов жертвовать малыми жизнями ради всеобщего блага в будущем. Потому, сейчас потерять триста с лишним воинов из трехсот с лишним тысяч казалось действительно мелочью. Тем более, что нежить потеряла почти в двадцать раз больше.
И вот надо же было нежити испортить единственную погожую пятину. Дальше снова бухнула метель, что выдувала все тепло. В лесу снова разразился мороз, деревья вмиг покрылись свежим инеем, а лица людей вокруг рта и носа покрылись замерзшей испариной. Но, настроения это не особо испортило. До пещеры было все ближе. Люди, хоть и не были поставлены в известность, что там будет твориться, но понимали прекрасно, что идут на очередной большой бой. Все лишь надеялись, что он будет последним на этот год. И на ближайшие несколько лет. Чтобы хоть немного прийти в себя после этой войны.

Прошла ровно десятина с последней схватки, как восставшие из своих могил снова показались на люди. В этот раз их было уже около трех легионов, может быть чуть больше. Но они уже смогли откусить от людей достаточное количество воинов. Больше пяти тысяч человек не вернутся домой после этого сражения. И кто знает, возможно, в будущем они вернутся в виде еще одного восстания мертвых. Упаси боги от этого наш мир впредь.
Затем еще одна крупная схватка с семью легионами нежити. Эти унесли еще пять с лишним тысяч солдат в свои ряды. Пронт начал всерьез задумываться о том, что они могут так и прогрызть все его войско, пока от него не останется совсем уж крошечная горсть. Только бы все это поскорее кончилось, и они смогли уже вернуться домой… Об этом молились все, почти каждую ночь… Пронт слышал их молитвы, когда стоя в дозоре, совершал обход.

На седьмой десятине зимы начал заканчиваться провиант. Была надежда на деревеньку к северу от Дофии, но много ли она может дать войску в триста пятьдесят тысяч солдат? Трудно поверить. Но им бы хоть немного продержаться, чтобы перехватить потоки нежити, что выплеснутся из пещеры, отбить их и, бросив все лишнее, вернуться домой.
Потому, путь продолжался. Во что бы то ни стало, Пронт поможет людям, поведет их и направит в войне. И, после победы, он сможет и сам отдохнуть и заняться тем, чем ему больше всего хотелось. Создавать новые технологии для этого мира. Изменять его. Вот только не все оказалось так просто.
– Почему мы до сих пор не встретили основные силы нежити? – спросил однажды Гондар, когда все воеводы присутствовали рядом. Пронт видел, как Долос напрягся, а Юсая навострила уши.
– Не знаю, – уклончиво бросил Пронт. – Может быть они скопились около пещеры, чтобы не пустить войска с той стороны нам на помощь.
– Но там же нет войск? – удивился Долос.
– Нежить этого не знает, – пожал плечами Пронт.
– Все равно, это странно, – снова возмутился Гондар. – Все, кого мы встречали до этого, шли к Неоре, словно знали, что там сейчас столица Хотии. Да и эльфийская нежить тоже ползла в основном в Семгир. Так почему эти не идут к нам навстречу?
– Может быть, мы уже перебили их? – снова постарался выпутаться Пронт. – Встанем у пещеры, подождем денек-другой, затем повернем на Дофию, проверим, как там обстановка и затем вернемся домой.
– Что-то ты темнишь, – подала голос, в котором все еще читалась обида, Юсая. – И зачем нам ждать у пещеры? Не полезут же они с той стороны?
– Кто знает, – бросил Пронт и собрался уже припустить коня, чтобы уйти от разговора, но его одернул голос Долоса.
– Кто знает? То есть, может быть, что они, на самом деле, полезут из тоннеля?
– Подожди, – одернул его Гондар. – Они полезут оттуда только в том случае, если там им больше нечем заняться…
И вот тут Пронт понял, что это было сказано слишком громко. Ладно бы, если бы только эта троица поняла, в чем дело. Но эту фразу слышали и солдаты, что шли за спинами. Он слышал, как эта новость рокочущей лавиной прокатилась по войску, обрастая громкостью. Если первые шептали об этом удивленно, то в последних рядах поднялась настоящая паника.
Пронт грозно уставился на Долоса. Вот надо было тому разинуть рот так невовремя. Да, у Долоса на той стороне родня. Он родом из Старгона. Но одного Долоса было проще успокоить, потому что в нем бы можно было пробудить чувство долга, поставив его перед чувством утраты хотя бы на время. Но теперь добрая половина войска, что была с той стороны подняла настоящую панику. Многие побросали мечи, копья, щиты и упали в снег, разрывая на себе одежду и вырывая клочья волос.
Пронт остановил войско, чтобы переждать этот приступ горя. Но вот только горе переросло в злобу. А виноват кто? Тот, кто ведет их на бой, не рассказав о том, что по ту сторону тоннеля нет больше Хотии. Там нет больше живых, нет городов, нет их домов, их родителей, жен, сестер… Детей…
И вот тут-то началось то, чего Пронту меньше всего хотелось. Они снова схватились за оружие. Другая половина людей, что не потеряла на той стороне свои дома и родных, подняла щиты, став стеной между Пронтом и людьми с Евпетара.
– Как ты мог молчать?! – раздавалось из-за спин.
– Ты все знал!!
– Ты ведешь нас на смерть, а сам даже не даешь смириться с утратой, скрывая ее!
– Убийца!!!
– Лгун!!
Голова Пронта начала кружиться от вереницы голосов, что раздавались уже отовсюду. Словно его не отделяла от жаждущих мести стена из копьеносцев, что едва сдерживали шквалы ударов по своим щитам. И били ведь не кулаками, били копьями и мечами. Били настоящим оружием. Они были готовы убивать.
– Это все из-за тебя!
– Это ты призвал нас на войну, когда наши дома жгли за нашими спинами!
– Их жизни на твоей совести!
– Расступиться!!! – взревел Пронт, спрыгивая с лошади и доставая меч. – Пусть подойдут!
– Что ты делаешь?! – рявкнул на ухо Гондар. Но Пронт уже не слышал. Он и сам понимал, что все это на его совести отчасти. Он не предусмотрел этого. Он не мог этого предусмотреть. Этого НИКТО не мог предусмотреть. Но так или иначе, они были правы. Не во всем, но во многом. И теперь он предстанет перед ними.
Люди не спешили расходиться, но и препятствовать ему не смели. Он все же протолкался к обезумевшим евпетарцам и сам принял удар на свой большой меч. Он взглянул в глаза бойцу, что нанес удар. Глаза того были бы пустыми, если бы в них не отражались его мысли. Он видел свой собственный дом, объятый огнем. В нем виднелись силуэты его жены и двух дочерей. Их рты были широко раскрыты от боли, а тела их облизывал огонь. Они чернели, падали на пол, корчились в агонии и кричали. Пусть этого не было слышно, но это было понятно.
– Что ты делаешь, Ланан? – тихо спросил Пронт. – Ты хочешь убить меня? И что вы будете делать дальше? Что вы все будете делать дальше?! – срывая голос из-за дрожи, взревел Пронт. – Что вы будете делать, когда я погибну здесь и сейчас?! Кого это вернет?!! Я не хотел, чтобы так все вышло!!! Я не хотел, чтобы ваши семьи исчезли в веках!!! Я делал все, чтобы люди могли жить свободно!!!
– Пронт! – где-то позади завизжала Юсая.
Пронт метнулся в сторону, наотмашь бросая меч. Тот напоролся на удар, что готов был снести ему голову.
– Что вы творите?!! – Пронт не выдержал. Слезы брызнули из его глаз. – Кто из вас знал, что, пока мы боремся с демонами, нежить восстанет из могил и начнет истреблять наши семьи?! Кто?!!
Ударов больше не последовало. Но только по нему. Только от тех, кто слышал его здесь и сейчас. Но с дальних рядов все еще разносились обвинения.
– Детоубийца!
– Женоубийца!
– Душегуб!
– Обманщик!
– Ты ведешь людей лишь на смерть!
– Да что с вами такое?! Чем моя смерть поможет теперь нам всем?! Я тоже терял близких на войне!!! Я и сам умирал от рук любимого человека!!! Яд демонов тек по моим жилам, пока я медленно умирал на больничной койке!!! И я не ждал, что кто-то даст мне второй шанс!!! Я не ждал, что мне придется жить две сотни лет!!! Я не жаждал спасать Древо от титанов и не жаждал вести вас в эти походы!!! Пусть бы это был кто-то другой! А не Пронт Хотский! Сын Товура!!! Правитель Пронтнии!!! Изгнавший демонов и остановивший титанов!!! Вот, кто ведет вас в бой!!! С мольбой, что вы пойдете за мной!!! С мольбой, что вы дойдете со мной до конца и поможете тем, кто еще по эту сторону живых, жить дальше!!!
– Пронт, – он почувствовал на своих губах чьи-то мягкие пальцы.
Пронт резко крутанулся, от прикосновения, уже готовясь выставить меч. Его глаза заливали слезы, голос дрожал от обиды и скорби по умершим. Но кто в это поверит? Его считают убийцей.  Винят в том, что он отвел их от Хотии, где теперь не осталось ничего живого. Но он нарвался на взгляд серо-голубых глаз, таких знакомых… С самого детства… Под ними были две мокрые дорожки, а еще ниже, дрожащие губы Юсаи.
– Прекрати, Пронт, – не менее дрожащим голосом попросила девушка. И сделала это таким тоном, что Пронту показалось, что его крики резали ей засечки на сердце каждым словом.
Он обернулся. Возня вокруг завершилась. Противостояние стихло. Все стояли к нему лицом. Все белые, как снег, что вытоптали под своими ногами. Теперь они знают. И что же сегодня у всех язык не на своем месте-то, а?
– Я видел столько смертей на своем пути, – начал он уже не так громко, стараясь побороть дрожь в голосе и проглотить ком, что поднялся к самому кадыку, – сколько живых вы не видели за всю свою жизнь. Я сам убивал столько, сколько не поместилось бы в ряд от Кокоры до Семгира. Я терял больше соратников и товарищей, сколько врагов мы встретили на нашем пути. И я… Я прошу вас, в последний раз пойти за мной… а затем… Будь, что будет… Хоть казните меня здесь, в лесу. Я все равно уже смертельно устал от всего этого…
Ответа не последовало. Девушка старалась закрыть его лицо и прижать его к своей груди, облаченной в кожаные доспехи поверх зимней одежды. Но он вырывался. Он хотел, чтобы люди видели его глаза. Он хотел, чтобы они видели, что там нет ненависти и безразличия. Что там горит такой же огонь, что горел совсем недавно в глазах Ланана. Огонь, в котором сгорает что-то близкое и важное. Огонь, который задевает пламенем часть души, оставляя лишь выжженное пятно внутри.
И он видел их глаза. Он видел, что ненависть к нему ушла на какое-то время. Но ему и нужно было лишь время. А там… Кто знает, возможно, через пару-тройку лет они вообще не смогут вспомнить, что такое месть. А Пронт отсидит свое тысячелетие в Темнице Душ после всего этого. И так тому и быть.

Они стояли между Дохией и пещерой три дня и две ночи. И на третью ночь они услышали бредущего врага. Нежить вышла из пещеры. Сколько ее там, известно лишь богам и демонам, что потревожили покой мертвых, перевернув мир с ног на голову. Пронт махнул своим мечом, призывая войско выступать. Началось движение, казавшееся слишком медленным. Они шли, словно вечность, хотя, прошло всего минут сорок, прежде, чем стоявшие впереди отряды стрелков открыли огонь из своих арбалетов. Тогда-то Пронт сорвался в галоп, вместе с пехотой, что сейчас неслась наперерез нежити.
Под градом из болтов Пронт налетел на отряды зомби, что были между мертвяками, что вели их, и скелетами, которые шли за всеми. Конники опередили Пронта, снова оттеснив его от линии схватки. Но он прорвался в брешь и нанес удар по первому попавшемуся трупу. Затем ткнул следующего в голову, размазывая по мечу его прогнившие глаза и мозг. После этого он успел убить еще нескольких, когда в образовавшуюся щель ломанулось все его конное войско из-за спины. Удалась секунда, чтобы осмотреться. Пехота путалась под ногами, но слева от него, чуть южнее, бежали скелеты. Он погнался за ними, слыша, как за спиной несутся всадники.
На пятом часу битвы врагов удалось разбить на группы. Свою часть Пронт вырезал, но севернее нежить сражалась с отрядом Долоса и авиацией Юсаи. Духи сновали между рядами, стараясь вселиться в кого-то. Слышались хлопки разрываемых тел. И тогда конница Пронта настигла их, осыпаемых тысячами стрел с неба.
Войска сплотились в непролазный табун. Яблоку было некуда упасть, но им удалось отогнать нежить от войск Долоса и Юсаи. И они продолжали давить их еще пару часов, пока нежить не понеслась врассыпную. И вот этого Пронт меньше всего желал. Чтобы хоть одна из этих мертвых тварей осталась «в живых». Войско Пронта рассыпалось, как и нежить, преследуя и истребляя всех восставших из мертвых.
Они больше не боялись нежити. Нет. Их не пугала таинственность мертвецов с зловещим зеленоватым светом, исходившим из их пустых глазниц. Они больше не брезговали зловонием разложения. Они больше не пугались грохота голых костей и не морщились, когда на их глазах из раненого мертвеца брызгал гной и белесая, почти прозрачная кровь.
Они ненавидели их. Всем сердцем. Они желали лишь истребить всех, кто не должен передвигаться по этому миру. Мертвые должны лежать в могилах, а не шляться по свету в поисках свежей плоти. И так тому и быть. Так должно быть. И так теперь будет.
А на рассвете они вернулись на поле битвы, где все войско смогло, наконец, объединиться. На горах трупов, свежих и тех, кто умирал не впервые, валялись телеги, мешки из-под провианта, коробки, ящики и все, что могло гореть. Кто-то из воинов обильно поливал все поле боя маслом для светильников. А затем чиркнуло огниво. Искра упала на промасленный труп и стало жадно расползаться по всему, что могло гореть. Огромная могила на двести тысяч восставших из мертвых и почти тридцать тысяч павших от их рук людей.
Языки пламени снова вернули Пронту воспоминания о том, что он прочел в глазах Ланана. Снова то, что еще недавно было полным жизни, надежд, чувств и стремлений, теперь горит в огне огромного костра, наваленного в кучу и пропитанного горючим маслом. Но, может быть, на этот раз все?.. Хотелось бы верить.

Снова начало нового года войско встретило в пути. Только теперь уже в пути домой. Избавившись от обоза, они смогли поднять темп передвижения и добраться до Неоры всего за тридцать девять дней.
Триста двадцать пять тысяч. За вычетом нескольких дюжин. Все, что дошло до Неоры из девяноста легионов, что вышло из нее два года назад. Жалкая горстка в треть бывшей несметной армии, что развернула и обратила в бегство демонов Конарока.
Из полумиллиона тех, кто разбил войска нежити на территории Эрмиллиона. Из сорока легионов, что бились с нежитью за земли Хотии. И победили.
Победили ли? Было потеряно больше половины городов Хотии. Разведка, что уходила за тоннель докладывала о горах гниющих трупов посреди городов и деревень. О массах оживших мертвецов, что пали от рук бьющихся до последней капли крови людей. Весь Евпетар был разрушен и стерт с лица Альконара.
Десятки тысяч осиротевших людей теперь бродили по Неоре, в поисках крова и работы, чтобы прокормить себя. Но город не мог столько вместить. Потому, желающие лучшей жизни, многие разбредались по Неорскому и Троганскому региону. Они заселяли деревни, отстраивали дома весной, чтобы летом уже засадить огороды и поля наравне со всеми. Даже сейчас, оставшись без крова, семьи, в мирное время, они нашли в себе силы быть полезными всем вокруг. По крайней мере, очень многие.
Были и те, кто не смог обрести себя в новой жизни. Такие заселяли таверны, оставляя там последние деньги… Продавали мечи, щиты, доспехи, драгоценности и памятные вещи, только бы получить лишний стакан жидкости, что поможет на время заглушить голоса в их голове. И забыть хоть на один вечер все то, что им пришлось пережить за два военных года. И таких тоже было немало… Вскоре они оказывались на улице, где просили подати, но кто мог им помочь в этом? В государстве, которое теперь отдавало немалую долю зерна и прочих продуктов соседям, чтобы те могли дожить до осени, когда соберут свои урожаи и смогут жить уже без помощи Хотии.
А пока что, люди, эльфы, минотавры и все остальные жили в абсолютном голоде. Будь ты трижды богат, ты не будешь сыт в такое время. Потому что не все можно купить за деньги. А добыча чего-то интереснее лесной дичи и зерна была вообще невозможна. Потому что нежить ослабила все отрасли ремесел. Погибали кузнецы, кожевники, плотники, столяры, строители, пекари, мясники. Все гибли от голода, потому что отдавали последние крошки хлеба детям или людям в городах.
Дотянуть бы до весны, а там станет полегче. По крайней мере, там все надеялись. И это возможно, если больше никто не покусится на людей.

И в самом деле. На Альконар пришел покой. С лета Перк сделал большое усилие на сельское хозяйство. Стараясь помогать всем, кто выйдет в поле с мотыгой. Перк заказывал плуги, раздавал дары крестьянам, чтобы те могли перекупать семена друг у друга и использовать земли Хотии максимально выгодно.
И Хотия проснулась после тяжелой войны. К семьсот шестому году они вышли из голода и начали восстанавливать ремесленные отрасли в государстве. Все постепенно приходило в себя.
Еще через год на ноги встали Эрмиллион и Мапой. Только они остались должны Перку большие суммы за зерно и прочие продукты, что Хотия поставляла им во время голодов. Но Перк не торопил их с выплатами. Сейчас они все живы, здоровы и это главное. А нежить? Нежить объявлялась небольшими шайками. Но обычно, они не превышали пары дюжин. Потому, их запросто разбирали на косточки даже сельские мужики. Тем более, что их ряды пополнились людьми, что в силах держать в руке не только вилы и мотыги. А уж топором владели так, что любой лесоруб позавидует.
Так и жили все это время. Пронт снова работал в мастерской. Поступил большой заказ на огнестрельное оружие. Но не на кричащие палки, которые так и не выходили достойно. А на пушки разных размеров. Тоже хорошая вещь, если ее грамотно использовать. В осадных делах она явно проявит себя. Как проявила себя у гноллов.
Он часто бродил вечерами по Неоре, наблюдая, как изменились с тех пор люди. Ну, первым замечанием стало то, что многие перестали выходить из дома после заката. Если раньше находились пьяницы и какие-нибудь искатели приключений, то теперь было вообще сложно встретить кого-то из людей. Хотя, пить они стали нисколько не меньше. Только стали пропадать в тавернах с ночёвкой, отхватывая потом увесистых воспитательных подзатыльников от жены.
Зато на улицах теперь сновали патрульные. По нескольку человек в группе. Несколько десятков групп. Вся армия города была разбита на две половины. Одна блуждала по городу ночью, а другая днем. Но граждан Неоры, как, вероятно, и любого другого города, и другой страны, и другой расы. Они ходили бледными, озирались на каждый шорох, ожидая встретить там кого-нибудь из родных, что были похоронены совсем недавно. Пожалуй, можно понять, насколько страшно оплакивать близкого, а через пару дней встретить его в подворотне, с пустыми глазницами, и принять от него смерть.
Разговоры в городе стали тише. Шум и суматоха больше не были постоянным спутником рабочего дня. Словно весь город в один день потерял близких. Или встретил… Даже работники в мастерской Пронта работали вяло. Едва-едва. Без привычных подколок и шуток с матершиной и гоготом. А теперь… Теперь вообще трудно было убедиться, что в городе работают живые люди, а не те самые мертвецы, что сейчас сновали по лесам, наверное.

В семьсот восьмом случилось то, ради чего Пронт мучился последние двадцать лет. Обычно люди в двадцать уже пожившие, состоявшиеся. А Пронт понимал, что в свои двести, несмотря на все свершения и напутствия богов-учителей, он так и не понял, кто он на самом деле и для чего все это нужно? Он просто старался помочь этому миру не загубить себя в ошибках его детей. Людей ли, альков ли. И вот, теперь он снова сделал шаг к тому, чтобы спасти этот мир. Точнее, он толкнул тех, кто гораздо умнее и изобретательнее его на этот шаг.
Он держал в руках тионар, который работал. Он правда работал! Тонкая и не очень длинная полоска яркого света сейчас билась в руках Пронта, лишь самым кончиком касаясь золотистой рукоятки. Это было невероятно. Сейчас, в мире, в котором магии не было почти нигде, когда никто не мог ей воспользоваться, как когда-то давно. Это было настоящим чудом!
Мастера все же собрали энергоблок так, чтобы можно было менять колбочки с окаменелой Заразой и жидкостью, что позволяет заряду копиться и держаться внутри рукояти. Свинцовый контейнер наполнялся соком лимона, такая задумка помогала сохранять заряд ядрышка Заразы. Сам же энергоблок и своеобразная батарейка были обернуты толстым слоем плотной кожи, чтобы не пропускать жар полученной жидкости на рукоять. К самой рукояти были приторочены несколько тонких штырьков, что пробивали тонкую металлическую пленку и толстую кожу, добираясь до жидкости. Таким образом заряд передавался на магический камень и, стоило Пронту нажать на кнопку, как из тонкой дырочки в месте, куда в обычную рукоять вставлялось лезвие меча, вырывался сноп света.
Пронт с трепетом смотрел на этот завораживающий свет, не веря своим глазам. Они сделали это! Они смогли обмануть магию и создать свою! Кедопег бы гордился людьми.
И еще больше он воодушевился, когда его привели на стрельбище, куда уже свалили груду всякой всячины. И когда он услышал, что можно помахать новоиспеченным тионаром, он едва не запрыгал от счастья, как настоящий ребенок. Но как же он был рад!
Он размахивал тионаром, рассекая любой собранный на площадке материал, словно тонкие листы пергамента, оставляя лишь обугленные полосы в местах среза. Он был готов верещать от восторга, словно ничего в последние годы плохого не происходило. Он был так рад этому происшествию! Теперь люди и эльфы смогут вооружиться мечами, от которых не будет защиты! Теперь они будут готовы к тому, что демоны вернутся. Больше металлическая шкура демонов не сможет дать им преимущество. Пронт видел, как тионар разрезал сталь, словно горячий нож разрезал масло. Так же будет и с демонами. Уж теперь у них есть оружие против них.

И вроде бы, все встало на свои места. Эльфы получили технологию энергоблока тионара, скоро это оружие уже стало вовсю разрабатываться и использоваться на вооружении гвардейцев имератора. Если все будет хорошо, и тионары себя проявят с лучшей стороны, то, вероятно, их будут использовать в более широком вооружении, нежели сотня гвардейцев.
Так же и в Хотии. Только здесь еще и стрелков заменили. Арбалетчики получали новоиспеченные ружья отряд за отрядом, а в мастерской Пронта кипела работа. И денежка появилась. В общем, все было достаточно неплохо. Только вот сны Пронта все еще пугали страшными картинами того, как демоны бродят по Альконару. Их не одна сотня тысяч, а защитить мир почти некому.
Но шли десятины, сезоны, годы, многие годы. А демонов так и не было слышно. В отличие от остальных…
;
Часть 3: Новая эпоха.
Глава 6.
– Почему ты шел так долго?! – ревел Пронт на гонца, что сейчас стоял, повесив голову. – Орки взяли нашу цитадель, а ты только сейчас мне об этом говоришь?!! Ты что пешком шел?!!
– Но…
– Никаких «Но»!!! – взревел Пронт. – Ты нес такую весть слишком долго!!! Как теперь нам успеть отбить Троган?!!
– Пронт, – негромко, но так, чтобы оказаться громче разбушевавшегося Стража Альконара, позвал Перк. Князь остатков Хотии все это время сидел и наблюдал, как Пронт чехвостит бедолагу-гонца, что явился, по большому счету, на второй день после того, как орки взяли Гримин.
Он долетел на пегасе за два дня. И войско людей сейчас находилось в Неоре. Они могут выйти в контрнаступление хоть завтра.
– Что Пронт?! – рявкнул нестареющий юноша, и осекся. – Простите, Ваше Величество.
Все же, на людях Пронту приходилось обращаться к Перку со всеми формальностями. Все же, он общался с верховным князем. Это было в первую очередь. И только потом Перк был для него далеким пращуром.
– Вместо того, чтобы гонять бедолагу, что загнал своего пегаса, лишь бы успеть в Неору как можно скорее, ты бы лучше отправился по казармам и оповестил отрядных воевод о выступлении. Будет лучше не медлить особо.
– Да, Князь-батюшка! – браво отчеканил Пронт и, круто повернувшись на пятках, двинулся к выходу, бросив на салагу сердитый взгляд.
Да, парень этого не заслужил, но не просить же теперь прощения. Тем более, что орки все это время были на территории Хотии. Они взяли Гримин. Они шли по Хотии уже не одну десятину, а этот шалопай только сейчас удосужился доложить об этом. А разведку Троганского региона вообще стоит отправить на плаху.
Он обежал и казармы, и стрельбища, где вовсю громыхали ружья, и конюшни, и даже в стойбища пегасов. Все воеводы были оповещены и должны были до заката оповестить всех солдат регулярной армии о выступлении прямо на следующее утро.
А армия, к слову, насчитывала на сегодняшний день тридцать шесть легионов. А орков, насколько верно доложил гонец, было едва ли больше пяти легионов. Но, они пойдут всем войском. Давно пора было отрезать орков от южных границ с эльфами и занять богатые металлами плодородные степи Тириза. Уж очень давно Перк на них облизывался. И не зря. После того, как нежить прошла по Евпетару, обратив его в заваленное костями пепелище, людям было негде жить и нечего есть. Все самые богатые и плодородные земли теперь оказались едва пригодными для жизни. Выживать там было можно, но никто в здравом уме не собирался отправляться на ту сторону пещеры.
И теперь, перед Пронтом стояла задача добраться до Трогана, выбить оттуда орков, вернуть себе Гримин и захватить несколько городов и крепостей орков, попутно разорив там все деревни. Чтобы тысячи бездомных людей могли отправиться на юг и там начать новую жизнь. Завести семей, пахать, боронить и сеять землю, разводить скот. В общем, жить полноценной жизнью.
Слишком многие после той войны так и не нашли себе пристанища. Все ремесленные оказались битком забиты, а деревни и без того были готовы лопнуть по швам от желающих поселиться там.
А там, в городах Тириза их ждут новые кузницы, кожевни, рынки, ювелирные мастерские, пекарни, мясные лавки, поля и загоны. Там люди смогут снова обзавестись жизнью и быть нужными для общества. Начать сколачивать первые монеты, обустраивать свои жилища. Заводить семьи и жить, как нормальные люди, а не как отказники и беспризорники, что снуют по улицам в поисках подаяния. А то и вовсе начинают разбойничать по ночам, грабя мирных прохожих.

– Я не потащу с собой обоз из пушек! – снова распалялся Пронт, едва не хватаясь за рукоять тионара, притороченную к поясу. – Мы так будем добираться до трогана сто дней! А без обоза обернемся за полторы десятины!
– Указ князя есть указ князя, – пожал плечами Гондар. – Чего теперь распаляться? Пригодятся они нам, когда будем орочьи города брать.
– Пока мы доберемся до орочьих городов, те уже сами вымрут от старости! – не унимался Пронт.
– Да будет тебе уже, – поддержал товарища Долос. – Орки тоже волочат на себе пушки. Дойдем осенью, встретим их и засыплем их огнем из всех орудий. Четыре сотни разом как дадут залп, так от орков и места мокрого не останется. Людям даже руки марать не придется.
– Где уж там! – сотрясал руками верховный воевода Хотии. – На смех только поднимем все деревни Тириза!
Разумеется, этот спор был бесполезным, но у Пронта в последнее время был крайне ворчливый настрой. Стареет, наверно, усмехался он сам про себя. Они уже десятину были в пути. И сейчас было бесполезно отказываться от тяжелых орудий. Тем более, что сам же Пронт и навязал Хотии это оружие, все кричал о цивилизованности и техническом прогрессе. Теперь вот приходилось едва ноги влачить по лесам Неорского региона, едва не устраивая привал после каждой кочки. Потому что даже пара лошадей и дюжина обслуги не были в силах вытащить многотонное орудие в горку или через кочку. А уж какая колея оставалась на мощеных дорогах. Столетиями стояли, пока не повезли через них тяжеленные бронзовые орудия на кованных чугунных колесах.
Теперь уже только и оставалось, что ползти по дороге, окруженной лесными зарослями и молиться, чтобы орки не изничтожили оставшихся людей на юге Хотии. Потому что людей осталось не так уж много. Перепись населения никто, разумеется не устраивал, ее вообще еще не придумали, но, их даже спустя четыре года после того, как последний скелет вернулся в горизонтальное положение, было втрое меньше, чем было до войны с демонами.
Леса местами отступали от дороги, там располагались огромные поляны, утыканные пнями, а где-то и вовсе выкорчевали все, что можно. Но, с другой стороны, Пронту нравились неспешные путешествия по лесам своей родины. Воздух в лесу всегда свежий, отовсюду слышно пение птиц и шорох мелких зверей, что сновали вдали от дороги, но громыхали так, словно медведь через лес ломился.
Но, все же, скорее бы снова вернуться в мастерскую. Пронт так не любил военные походы. Постоянный страх за свою жизнь. Постоянный риск не только погибнуть, но и проиграть битву. Тогда погибнут близкие. И это пугало еще больше. Да, людей все еще много, и армия у людей самая многочисленная, да и развита сегодня гораздо лучше, чем даже некогда лидирующие по технике и оружию страны Союза. Зато сегодня люди используют огнестрельные ружья вместо арбалетов. Прямо сейчас в гуще его армии шло семь легионов стрелков с ружьями, что стреляли впятеро дальше арбалетов, пробивает кольчугу навылет с двухсот шагов, а латы с восьмидесяти.
Так что, сегодня орки снова вернулись в звание диких варваров, что все еще пользуются устарелым оружием. Только что пушки в Союзе получили большое распространение после того, как гноллы использовали их против рептилидов. Досталось тогда болотникам. Но те быстро переняли эту технику, а орки освоили ее лишь в восьмом году нового столетия.
Поглядим, как обернется для всех жителей Альконара этот технологический скачок…
Но вот как смириться с тем, что ближайшие соседи Хотии это дикие создания, что в большинстве своем были лишь кровожадными отсталыми тварями? Разумеется, таковыми были не все, Пронт не забыл доблесть Кимагана в войне с демонами, что была две с лишним сотни лет назад. И помнил он так же жажду справедливости Затира, что был убит Дарганом, варваром, что был как раз из вот этих вот кровожадных зверей.
Но, мало орков достойны зваться цивилизованными, какими они привыкли звать себя за последнюю сотню лет. Настанет день, когда их воинственность станет причиной их вымирания. Скорее бы, если честно…

Черные глаза орка с удовольствием наблюдали, как, издав оглушающий грохот, пушки Тириза отправили к стенам Трогана сотни тяжелых металлических ядер. Этот город принадлежал оркам! Он принадлежал им десятилетия, пока не пришли люди и не отняли его! Пришла пора оркам взять свое по праву назад в свои ручищи!
Стены задрожали от града тяжеленных снарядов. А орки уже забросили новые ядра в жерло пушки и забивали их поглубже шомполами. Гигантская батарея пушек обстреливала город почти по всей длине внешней стены! Валуны с треском вылетали из каменных стен. Так же произошло и с воротами. Хватило одного попадания, чтобы створки влетели внутрь города, придавив зазевавшихся стражников. Сегодня люди снова окажутся в западне!
Вальт уже сражался с людьми. Меньше шести десятин назад они захватили цитадель Гримин. Подавив людей своей массой. Тяжелые орудия оказались настолько мощным и полезным оружием, что Вальт ни разу не пожалел, что взял с собой целый обоз. Помимо тяжелых бомбард он захватил и полевые серпентины. В поле это оружие оказывается незаменимой мощью. Ядра серпентин способны выкашивать врагов целыми рядами. Но, сегодня не их день. Потому, они пока что просто прикрывали наступающих, обстреливая защитников на стенах и в образующихся брешах в стенах.
Он позволил орудиям творить свою разрушительную деятельность целых два часа. А затем, закованный в тяжелые доспехи желтокожий орк взмахнул мечом, отправляя войско в атаку. Раздался рев, и десятки тысяч всадников на носорогах сорвались со своих мест, бесконечной колонной приближаясь к городу, под ответный огонь со стен из пушек и ружей. Сам Вальт шел в арьергардном отряде, лишь наблюдая, как бескрайний лес из длинных рыцарских копий в ночной темноте вливается в ворота города, освещенного изнутри настенными факелами. Где-то впереди завязалась сеча с защитниками. Но Вальт не видел ни одного человека, он видел лишь бесконечных воинов, что сражались верхом на закованных в кольчуги носорогах.
Орки все давили людей вглубь города. Если первые всадники на носорогах зашли в город по окончанию второго часа сражения, то Вальт оказался по ту сторону ворот только к концу шестого. Где-то далеко впереди он уже видел арочный переход, откуда так же бросались камнями человеческие детеныши. От ворот до этой галереи орки двигались четыре часа, сдерживаемые людскими выродками. Но орки прорвали оборону города, и двинулись вверх по главной улице, к стенам внутреннего города. По дороге носорог Вальта смачно хрустел костями раненых и убитых, а улицы уже успели покрыться крупными черно-алыми лужицами.
В верхнем городе случится главное сражение. А пока что они сражались с войском крестьян, что преградили дорогу к городу. Вальт видел далеко впереди человеческих всадников с каплевидными щитами и короткими топорами. Они прикрывали крестьян и не позволяли им отступить внутрь. И Вальт приближался к ним. Многие рыцари его войска уже прорвались внутрь верхнего города и теперь сражались с тяжелой пехотой, что была целиком увешана слоями кольчуги и сражалась большими топорами. Как поменялись времена. Две сотни лет назад орки сражались секирами, а люди мечами, сегодня все наоборот. Потому что люди давно не те, кем были раньше. Это отсталые варвары. И эти варвары смогли остановить войско рыцарей Тириза! Линия сражения встала на одном месте.
 С неба посыпались стрелы, это наездники на грифонах. Уже шесть часов орки были в городе. Они продолжали давить людей, но те все никак не сдавались. Их пехота оказалась куда сильнее, чем ожидалось. Вальт стремительно терял орков. Многие начали отступать. Проклятые трусы. Но Вальт не сдавался, ведь приток орков, что двигался плотной стеной по главной улице наверх, к внутреннему городу был все еще огромным.
Волна за волной орки нападали на защитников, что были вооружены всем, чем можно, от вил и ножей до двуручных секир и арбалетов. Люди смешались в кучу, да и орки были не лучше. Это уже не была битва по законам тактики. Это была сеча, самая настоящая, до последнего выжившего. Настолько остервенело никто на памяти Вальта еще не сражался. А он уже прожил почти сто лет. Площадь заростала мертвыми телами. И людей, и орков. Большая часть пока еще лежала у ворот внутреннего города. Но уже и центр площади покрылся многими сотнями убитых. А по сточным канавам потоками текла кровь. Пахло смертью, кровью, особенно сильно били по ноздрям испражнения. Но рыцарям было не привыкать. В походе и боях они были закованы в доспехи настолько, что зачастую не выдерживали и испражнялись прямо в доспехи. Да и мылись орки в последний раз еще в родных городах. Ну, может быть еще пару раз в степных речках, когда переходили их. Оттого, вонь стояла такая, что глаза начинали слезиться.
Крестьяне и пехота людей смогли вытеснить орков с площади, что сейчас уже по пояс всаднику были завалены искореженными телами. У кого-то не было конечностей, кто-то разбросал по мощеной дороге свои внутренности. И люди перелезали через эти завалы мертвецов, чтобы теснить орков из города. Откуда только они берут силы?
Наконец, рыцари заставили пехоту отступить. И теперь носороги проталкивались сквозь завалы своих соратников и противников на площадь, где собрались остатки защитников. Носороги мотали головами в стороны, стараясь вытолкать из-под своих ног бескровные тела. Люди сыпались на них сверху, используя эти завалы как трамплины для прыжка. Но Вальт не собирался сдаваться. Троган будет взят!
Как бы ему этого не хотелось, но люди оттеснили орков назад к воротам внутреннего города и держали их там. Лишь на четырнадцатом часу битвы, когда из-за горизонта появилось Вкипасе, орки снова пробились внутрь. На городской площади их ждали еще отряды людей с топорами, окруженные тысячами тел, что застилали уже половину площади. Эти дружинники оказались непроходимой стеной даже для тяжелых носорогов. Раз за разом люди выдерживали нападение орков. Более того! Они заставляли опытных рыцарей бежать и шли в контратаку! Столько жажды сражения никто в жизни не видел. Из чего сделаны эти создания?! Они же такие крохотные!
Но люди снова отбивали атаку орков и возвращались на площадь. Они были измотаны, но и орки тоже едва находили сил поднять копье или взмахнуть мечом. Уже половина войска была либо разбита, либо обращена в трусливое бегство. Но, хвала богам, носороги новой волной прорвались на площадь, решив в этот раз идти насмерть. Они давили людей не боевой мощью, и не навыками боя. Они просто не останавливались. И все это под непрерывным обстрелом с неба и из-за спин. Стрелы и болты орков сыпались без остановки. Но битва все же перевернулась на их сторону. Людей становилось все меньше, а орков на площадь умещалось все больше и больше.
Орки окружили людей, зажимая их с трех сторон. Но те остервенело продолжали биться за свою родину. Всем было ясно, что битва оказалась за орками. Но люди отказывались верить. Горстка в пару сотен упорно старалась выбить из внутреннего Трогана бесчисленные орды орков. Со стороны востока битву освещало уже почти полностью взошедшее над Альконаром Вкипасе. Но орки так и не могли справиться с десятками людей, что уже даже не защищались, а только размахивали топорами из последних сил, стараясь не победить и не выжить… Нет… Они просто старались убить как можно больше орков. Что за безумные твари?
Только через час после рассвета Вальт, наконец, стоял со штандартом в руках, на котором полыхало знамя людей, изображающее белоснежный крылатый меч, обращенный острием вниз на синем фоне. И не было больше удовольствия для него в это утро, чем видеть, как языки пламени превращают этот белоснежный меч в черный пепел, что разлетится по площади, накрывая десятки тысяч мертвых тел тончайшим слоем сгоревшей памяти о них. А после, тела соберут и с ними сделают тоже самое. Люди будут сожжены в рве под Троганом, в собственных испражнениях и сточных водах. А орки в чистом поле, со всеми почестями, как полагается доблестным рыцарям.

Юсая теперь не отходила от Пронта ни на шаг. Хвала богам, она хотя бы смогла выбросить из своей головы мысли о том, что им с Пронтом стоит проводить вместе ночи. Несмотря на многолетний застой в отношениях, Пронт совсем не хотел сейчас соединять свою жизнь еще с кем-то. На самом деле, он давно потерял смысл искать серьезные отношения. Он бессмертен, а люди живут, стареют и умирают за пол века, и это самое большее. Он похоронил уже пять или шесть поколений людей с тех пор, как его тело забрали из собственного склепа в Хоте.
К слову, когда все закончится, Пронт хотел бы лично заняться восстановлением Хота. Вот только это никогда не закончится. Последние десять лет он провел за развитием огнестрельного оружия, и улучшение тионаров. Они могли работать семь десятин без замены батареи. Это было достаточно много. Хотя, по-хорошему, это всего одна битва на батарею. Потому что добираться от города до города занимает куда больше времени, а все это время реакция идет, и энергия просто улетучивается в воздух.
Но, вернемся к Юсае. Девушка теперь старалась вызнавать у Пронта гораздо больше об орках. Она понимала, что раз уж Пронт сражался с демонами, то уж с орками он точно когда-то бился. Она, кажется, решила, что он бился со всеми созданиями на Альконаре. Хотя, по большому счету, только с орками и демонами Пронт и бился. Ну, еще рептилиды, но они сейчас мало интересовали девушку.
Зато Пронт теперь чувствовал себя в своей тарелке. Такие же отношения у них и были с Юнорой. Как брат с сестрой. Только тогда Юнора была немного постарше него, и вечно этим кичилась. А теперь Пронт был гораздо… ГОРАЗДО старше Юсаи, и девушка вместо гордости не стеснялась спрашивать у него совета.
Ну, еще и положение девушки теперь привело к тому, что она, как и Долос, и Гондар и сам Пронт, шли передним рядом, ведя за собой войска. Следом шли младшие воеводы, а за ними уже все остальные. Замыкали войско тяжелые всадники. И, к слову, такое общество Пронта вполне устраивало. В случае чего, по одному его приказу, младшие воеводы срывались бы с мест и распределялись бы по своим отрядам, неся его слово.
А близость Юсаи, Долоса и Гондара позволяли им часто общаться и обсуждать стратегию, например. Да и просто болтать ни о чем в дороге, чтобы не блуждать по лабиринту собственных мыслей.
Лес давно сменился степью, они уже прошли Лайвин, и осталось около десятины пути до Вирона. Скорее всего, там они и встретятся с орками. По донесению разведки, орки вышли из Трогана на семнадцатый день осени. И двигаются в направлении Вирона. Значит, при среднем темпе, они доберутся до цитадели к середине осени. Может быть, чуть раньше. Будет время укрепиться за стенами. Хотя, на самом деле, огнестрельное оружие и пушки лучше проявили себя в полевых условиях нежели в удержании обороны. Потому-то сейчас и шел оживленный спор о том, как стоит поступить. Пронт уперся в то, что стоит выйти в ответную атаку и перебить остатки орков в поле. Чего им бояться? Люди лучше вооружены и превосходят орков десятикратно. Юсая, разумеется, была на его стороне, потому что ничего не понимала в этом споре и заняла позицию друга. А вот Долос и Гондар не хотели терять лишних воинов и настаивали на том, что нужно отбить орков из-за стен города. Они никак не понимали, что тридцать пять легионов попросту не смогут двигаться по улицам цитадели. И будет лучше расположиться под стенами города, а не за ними. Потому, спор этот затянулся на всю оставшуюся десятину.

В Вирон люди пришли уже на двадцать восьмой день осени. Только вчера в войсках прекратились болезни после осенних дождей и града, что застал их десятину назад. И теперь настала пора разбивать лагерь вне города. Пронт все же убедил двоих воевод, что не стоит ломиться в цитадель всем скопом. Там попросту нет столько места. Крепость итак была набита битком, все же, пятьдесят с лишним тысяч человек. Огромный муравейник. Теперь осталось лишь дождаться орков и вышвырнуть их со своих земель раз и навсегда.
Пока они ждали, Пронт все больше времени проводил за книгами. По большому счету, библиотека Вирона не дала ему ничего нового, но все же, сидеть пришлось две десятины и надо было как-то скрасить скучные будни.
Крепость начала усиленно готовиться к обороне. Они и до этого были готовы, но теперь, когда под стенами города расположилось три с половиной сотни тысяч солдат Хотии, у них появилась новая надежда пережить схватку с орками. Да чего там, никто не сомневался в том, что люди смогут отстоять город, таким-то числом. Вопрос был лишь в том, как уменьшить потери.
Гондар и Долос ежедневно муштровали солдат, не давая им продыху. Пронт уже делал замечания их фанатизму, ведь воины могут в неподходящий момент оказаться совсем без сил. Но разве твердолобым воякам чего-нибудь докажешь?
Орки пришли в конец сорок второго дня осени. Когда погода уже начала портиться. Пронт немедля поднял войско в оружие и двинулся навстречу врагу. Палатки были расположены заранее так, чтобы войска, вооружившись, оказались в его излюбленном построении: Пехота, стрелки, а за ними всадники.
С ночного неба на орков посыпались стрелы, отряды всадников Пронта тоже не стали медлить и принялись зашвыривать наездников на львах дротиками. Внезапно раздался грохот тысяч аркебуз. Аркебузиры вступили в бой, обстреливая орков из-за спин копьеносцев. Под ливнем стрел, дротиков и крошечных снарядов орки сыпались полоса за полосой. Разумеется, большая часть стрел и дротиков оказывались бесполезными против доспехов орков, но вот патроны из ружей прорежали строй врага как нельзя здорово.
Всадники орков, почти никого не успев поразить, принялись отступать, давая дорогу копьеносцам Тириза. Закованные в кольчугу двухметровые орки устрашали не хуже демонов. Люди на их фоне выглядели крошечными. Но могли ли они устоять против непрекращающегося града стрел от почти двадцати легионов стрелков всех мастей? Не прошло и трех часов, как большая часть войска Тириза была разбита. Пронт лишь наблюдал за битвой, держа в руках отключенный тионар. Не стоит зря запускать его.
Под грохот ружей, ржание лошадей, рев львов и криков тысяч воинов, люди поразили полководца орков, утыкав его и его льва стрелами так, что тот даже пошевелиться бы не смог. Затем отряды Гондара сорвались с мест и атаковали бегущую пехоту.
В это же время из-за монастыря при Вироне на людей понеслись войска арбалетчиков. Но они не успели совершить и залпа, как грянули орудия, и в небо взметнулись многие тысячи стрел. Один дружный залп выкосил половину арбалетчиков, и те в панике побежали прочь.
Казалось бы, битва закончилась, но, с той стороны монастыря раздался грохот и в ряды людей полетели ядра из тяжелых орудий. Пронт немедля скомандовал выступление. И не прогадал. Они успели до следующего залпа атаковать серпентины врага. Вот и пришла пора Пронта включить тионар. Тот вспыхнул ярким светом, с легким шипением разрезая воздух вокруг. Он пришпорил своего гнедого коня и вырвался вперед, надеясь, что успеет до следующего выстрела направленного в его лицо орудия. Из-за спины летели дротики от всадников людей. Один из них больно ударил Пронта в плечо, но доспех не пробил. Пронт успел добраться до орудий раньше залпа и пронестись ураганом по их позициям, разрезая стволы словно холодное масло.
Настал черед тяжелых пушек, но до них Пронт не успел добежать, обслуга оказалась попросту усыпана стрелами и дротиками. Они сорвались со своих мест, едва всадники Пронта выскочили к ним навстречу. Орки побросали орудия и устремились прочь, обнажив спины под обстрел. Никто из обслуги орудий не выжил в этом бою. Под оглушительный рев своих спутников, Пронт развернул коня, выключил тионар и медленно побрел в город. Стоило отпраздновать легкую победу. Если, конечно, она легкая. Хотя, судя по трупам орков, что Пронт видел, пока возвращался к городу, и по совсем небольшой доле мертвых людей в этой толпе, битва должна была оказаться успешной.
Тем более, что Юсая уже посадила своего пегаса подле него и попыталась прижать свое животное к коню Пронта. Там она подхватила Пронта под локоть и, не глядя на него игриво шепнула:
– Сегодня ты платишь.
– С чего это? – опешил Пронт.
– А кто еще? – улыбнулась Юсая.
– Гондар с Долосом, это они же спорили, что будет лучше сидеть за стенами и не высовывать наружу носа.
– Точно! – девушка открыто рассмеялась. Ее лицо заливали краски радости. Еще бы, это не сражение со страшными демонами или леденящими душу мертвецами. Орки были живыми, настоящими и привычными. И, как и всегда, они были побеждены силами людей. Отчего бы не обрадоваться. – Проспорили, теперь пускай накрывают стол!
Пронт улыбнулся. Даже, как он ощутил, искренне. Битва позади, бояться больше нечего, рядом лучший друг, скоро подойдут еще двое, а до рассвета еще четыре часа, успеют набраться вдоволь и погорланить песни по улицам просыпающегося города.
Таверны крепости всегда отличались какой-то грубоватостью. Это была самая настоящая корчма, а не таверна. Старые деревянные столы, уже покрытые темным оттенком старости. Грубые стены из оструганных досок. Запах гари, чего-то свежеприготовленного и кисло-сладкий запах напитков, аромат которых смешивался в нечто приторное и неприятное.
Зато тут всегда было шумно. В крепостях жили в основном вояки и трудяги, особо культурным обществом это не назовешь. Всюду стоял шум. То тут, то там вспыхивали драки, а уж ругань с матершиной доносились отовсюду. Там они и сидели вчетвером, в тихом и укромном углу, которые всегда любил Пронт. На столе стоял жаренный вепрь, фаршированный фруктами и мелкой птицей. Вокруг стояли тарелки с кашей на воде, и большие кружки с золотистым пивом внутри. Только Пронт пил вино, почему-то в последнее время ему было противно пиво на вкус. А вот красное, с небольшой сластинкой вино было как-раз по вкусу.
А поутру они бродили по городу, покинув корчму и горланили старые песни о предыдущих войнах. Прохожие разбегались в стороны от четверых вооруженных пьяных в табуретку воинов. А старушки кричали на них отборным матом из окон своих домишек, или упрекали со скамеек, которые занимали уже с самого ура. Эх, старичье, чего с них взять? У них и развлечений-то нет, кроме как лаять на прохожих, словно собаки.
И лишь к полудню они вернулись в корчму, где уже две десятины жили на втором этаже. И там Пронт завалился в кровать и мгновенно отключился.

Они отправились в путь на сорок девятый день осени. Ворота крепости с шумом упали на землю, прогромыхав цепями. Теплое утро встретило их облачным небом, розовый бок Хирсу едва виднелся из-за крупных белоснежных озер небесного пуха.
Снаряженные под завязку и ведущие за собой длинючий обоз, люди двигались по почти лишенным деревьев степям. Каждый бугорок на пути был отчетливо виден в свете Вкипасе, что уже теряло свою силу и скоро ожидаются зимние холода. Но, до того времени Пронту и людям необходимо пройти еще долгий путь. Освободить Троган и Гримин. Еще нужно не забыть отхватить у Тириза пару-тройку городов, чтобы было, куда расселять людей, оставшихся без дома.
Ну, в общем, планы были грандиозными. Успеть бы все это поскорее да отправиться домой, дальше работать над оружием. А то и вовсе уехать в Хот, подальше от этого всего, построить себе там дом и пусть все идут к альку под хвост. Устал он уже, смертельно устал. Двести лет для человеческого разума слишком непосильная ноша. Так ведь и с ума можно сойти. Покоя он хотел, простого покоя. А ему его все никак не дают. Спрятаться в Хоте от всего мира и не вмешиваться больше в дела Альконара. Он не просил себе титул Стража, и не просил возвращать себя к жизни, да еще и давать бессмертие. Теперь вся его жизнь — это дом для юродивых. С постоянными войнами и неразберихой. Сколько можно?
Холод пришел очень скоро, пришлось закутываться в полушубки, что прятались под доспехами. Спасало лишь отсутствие ветра, что достаточно странно для степи. Но погода была самой мерзкой. Пусть даже было ясно, но было сыровато, по-осеннему сыровато. От этого холод мгновенно пробирал до костей, что не замедлило сказаться на здоровье людей. Некоторые начали хандрить, а кто-то и вовсе свалился с жаром.
Походные медики уже кружили над обозом, выуживая из завалов настойки и травы, которыми собирались лечить больных. До города идти чуть больше десятины, надо привести войско в порядок, прежде, чем пытаться выудить из Трогана остатки серокожих. Пронт был уверен, что их там не так уж много, но горы на западе стремительно росли. Несколько дней пути и Троган будет освобожден от серокожих варваров. Орки ответят за вероломное нападение на людей. Хотя, разумеется, никаких договоренностей между ними не было, и вообще, отношения у них крайне враждебные. Но все же, дел у них больше нет, кроме как с людьми воевать? И знают ведь, что люди все еще сильны, и их все еще много. Но чего взять с дикарей?

Битва оказалась куда страшнее, чем мог подумать Пронт. Потери были небольшими, но вот сейчас он лично нес на себе деревянный ящик, в котором лежал его близкий друг. Гондар не пережил освобождение Трогана. Да и сам Пронт был тяжело ранен. Он едва свои-то ноги волочил. Но не мог он не отдать должного человеку, который уже несколько лет беспрекословно шел под его началом и стал для него хорошим другом. Потому, он спотыкался, ноги подкашивались, но он упорно держал гроб на своем плече. Хотя, чаще выходило так, что он попросту висел на нем. В раненом боку сильно кололо, он уже чувствовал, что под одеждой мокро и холодно, рана открылась вновь. Снова придется зашивать.
Его много раз пытались подменить, едва не силой вытаскивали из-под гроба, но он упорно держался за жердь, другая сторона которой лежала на плечах Долоса. Тот молчал, но пустой взгляд в никуда говорил о том, что Долос сейчас сам присмерти, только в душе. Если Гондар был для Пронта другом, то с Долосом они были и вовсе не разлей вода, словно братья. Пронт вспомнил про Юсаю. Девушка шла немного в стороне, белая, как снег под ее ногами. И с такими же черными пятнами под заплаканными глазами, словно пятна черной орочьей крови, что сейчас чернила почти все улицы Трогана, смешиваясь с красной, людской. Девушка выглядела разбитой, настолько, что казалось, вот-вот свалится от слабости. Она ничего не ела с самого заката, и не ложилась спать. Она даже выпить отказалась, хотя обычно она позволяла себе пиво или вино. А сейчас она просто беззвучно рыдала, провожая Гондара в последний путь.
Мертвых вынесли еще утром, но тело Гондара Пронт изволил лично заковать в деревянную темнцу, концом пути которой будет пожар. И тогда Гондар вознесется в Царство Душ. Пронт все еще не понимал, как определяет Цедрак, кого отправить в Темницу, а кого в Царство. Воин убивает, убивает куда больше, чем простой убийца или разбойник. Но он не несет за это кары. Может быть, война никогда не шла в счет происходящего? Но Пронт лично видел Юнору в Темнице Душ за предательство. Или, быть может, это касается только убийств? Слишком сложно.
Пронт упорно делал шаг за шагом. Все пять других носильщиков из уважения к Пронту намеренно медлили, чтобы Пронт мог идти так, как ему позволяет рана. И он старался идти как можно скорее, чтобы они не ждали его слишком долго.
Молчание давило на душу. Триста двадцать тысяч человек шли огромной колонной через весь Троган, чтобы сжечь тело Гондара на самой высокой башне, откуда весь город будет видеть пламя погребения. Народ стекался с улочек, все еще напуганные и раздавленные потерями близких и гнетом орков.
Весь город постепенно присоединился к процессии. Башня приближалась к Пронту медленно, но все же, они добрались до нее. В прошлый раз в верхнем городе не было такой башни. Хоть это и было почти столетие назад. Но Пронт хорошо помнил, как разнес в пылающие щепы почти весь верхний Троган. Теперь он изменился, теперь было ясно, что это город, построенный людьми.
И вот он шагнул на первую ступеньку башни одновременно с Долосом. В бок словно воткнули кинжал. И так каждая следующая ступенька. Сколько сотен их здесь? На глаза наворачивались слезы, он прикусил губу до крови, только бы не издать ни звука. И шагал, еще и еще. Уставшие воины позади терпеливо подталкивали гроб вверх, чтобы облегчить ношу раненому полководцу. Ближе к вершине башни стало темнеть. Пронт не сразу понял, что темнеет не снаружи, ведь только-только начался полдень. Темнело у него в глазах. Он не сомневался, что позади него расползается кровавый след, но Гондар заслужил того, чтобы ради него пролить кровь. Он ведь не побоялся пролить свою ради освобождения людей в Трогане.
Последние ступени кто-то тащил его за свободную руку, помогая ему подняться с ношей на плече. Он лишь слабо выдавил «Спасибо», и двинулся дальше, к наложенным «колодцем» небольшим бревнам, покрытым горючим маслом. Туда они и установили гроб. И едва ноша оказалась вне плеча Пронта, он без сил повалился на бок, машинально зажимая кровоточащую рану в своем боку рукой.
Кто-то подхватил его на руки и понес в сторону. Пронт вяло отмахивался. Но он был слаб, и только смог попросить:
– Я хочу увидеть, оставьте меня где-нибудь здесь.
– Не дури, Пронт, – в слезах кинулась к нему Юсая. Девушка присела на колени перед ним, опертым в стену, распластавшим ноги в стороны. И упала к нему на грудь, тихо подрагивая от новой волны слез. – Не дури…
– Я должен увидеть огонь, – шепнул раненый, положив руки на плечи Юсаи, а затем и сам сдался и, обессиливший, обнял подругу.
Но его больше никто не трогал. Он чувствовал, как по боку к заднице стекает струйка крови, под ним была уже небольшая лужица, но ворох зимней одежды прятал кровь от посторонних глаз. Силы покидали его, но он ждал, ждал, когда священник храма Кедопега читал молитву о благополучии души в Царстве. Затем другой священник принялся стучать кремнием по огниву, и, наконец, искры упали на масло, которое жадно принялось гореть, распространяя пламя по промасленным поленьям.
Гроб занялся огнем, запахло сперва дымом, словно из печи, таким теплым, и домашним. А затем и паленым мясом. Может быть, это был морок из-за слабости, может, еще что-то, но в пламени он увидел лицо Гондара. Тот улыбнулся ему, и затем, взглянув вверх, расплылся на языки пламени, что устремились в небо.
Где-то на другой части города зазвонил колокол. С другой стороны его подхватили колокола помельче. У подножия башни воины стучали копьями по щитам. Весь город покрылся звоном и грохотом. Вот так провожают воевод сегодня в Хотии.
Пронт еще какое-то время смотрел в огонь, видя в нем день знакомства с Гондаром, их совместные походы. Как тот вечно психовал по поводу и без. Как народ посмеивался над его вспыльчивостью. Еще бы, худой, лысый, безбородый. Он напоминал драчливого мальчишку. Но вот верности ему было не занимать. Сколько бы они ни прошли вместе, сколько бы лишений и тягот они не перенесли, Гондар ни разу не усомнился в нем. И шел до конца.

С этими мыслями Пронт и провалился в тяжелый сон, из которого вышел лишь на третий день после похорон. Он лежал во дворце Трогана. Где когда-то восседал Стезам, князь Троганского региона. Пронт совершенно не узнавал этого места. Еще бы, последний раз, когда он был в Трогане, на этом месте зиял выжженный кратер. А казармы в тот день вовсе обратились в пепел за считанные мгновения.
А сейчас это было совсем другое место. Словно, постарались зодчие Неоры, или даже Хота. Теперь здесь было, как дома, что ли. Уютно, тихо. Обшитые светлым деревом стены создавали атмосферу какого-то тепла. Простые окна из стекла глядели на восток, обнажая крыши домов Трогана, уходящие по склону горы вниз, до самой городской стены. Разумеется, с кровати этого не увидишь, но он понимал, какой вид открывается с самой вершины города.
Он услышал тихий всхлип и наклонил голову, чтобы увидеть источник звука. Рядом дремала в кресле Юсая. Только сейчас Пронт почувствовал, что девушка держит его за руку. Она вздрагивала во сне и всхлипывала. Но не говорила, быть может тогда бы он понял, что ей снится. Увы. Девушка лишь тихонько постанывала, словно от сильной душевной боли. Пронт, насколько позволяли силы, сжал ладонь девушки в своих руках. И только тогда девушка, сквозь сон шепнула: «Не уходи»…
– Юсая, – негромко позвал Пронт. Громко он и не смог бы.
Девушка вскинула голову, словно от выстрела из ружья над ухом. Она вытаращила на Пронта глаза и долго молчала. Пока ее глаза не заблестели, и запруда не прорвалась. Тогда Юсая снова бросилась ему на грудь, тихо плача, что Пронт понял по вздрагивающим плечам.
– Ты так всех напугал, – сквозь слезы дрожащим голосом выдавила Юсая. – Под тобой была огромная лужа крови, когда ты отключился. Никто уже не ожидал, что ты очнешься… но тебе становилось лучше. Так говорили врачи. Ты спал три дня…
– От меня не так просто отделаться, Юся, – улыбнулся Пронт, положив свою ладонь на спину подруги. – Но, спасибо тебе.
– Да будет тебе, – всхлипнула Юсая. – Ты кушать хочешь?
– Еще не понял, – честно признался раненый. Он вообще еще ничего не успел понять. Потому что только что проснулся от трехдневного сна. И он даже не знал бы, что его рана все еще болит, если бы Юсая не толкнула его, бросившись в объятия. Болело не сильно, и это не могло не радовать.
– Давай я пошлю кого-нибудь? – подняла на него заплаканные глаза девушка. Только теперь Пронт обратил внимание, как запали ее щеки, как обострились скулы.
– Когда ты последний раз ела? – выпалил он.
– Я не помню, я была тут, – Юсая выглядела словно только вышедшей из морока. – Иногда спала, все остальное время думала о Гондаре, и молилась, чтобы и тебя не забрал в Царство Душ Кедопег.
– Было дело, это он мог, – буркнул Пронт. – Скорее Цедрак позовет в гости. Но почему ты не ела?
– Не знаю, – опустила взгляд девушка. Ее светло русые волосы закрыли ее лицо, соскользнув с ушной раковины, куда они были спрятаны до этого.
– Найду Долоса, задушу собственными руками, – рыкнул Пронт. Не могли приглядеть за молодой ранимой девчонкой? – Зови придворных, пусть несут поесть, и выпить. И лучше вина, а еще лучше, чего-нибудь крепкого, для аппетита… И еще вина.

Он быстро приходил в себя. Вечером того же дня хотел встать, чтобы вставить на орехи Долосу, который только иногда приходил его проведать, а на Юсаю не обращал никакого внимания. Хотя вот, за кем нужно было приглядывать. А Пронт – здоровый лоб, который и не такие царапины заращивал. Пережил бы уж как-нибудь.
Но, та самая Юсая и не дала ему подняться, уговаривая, что ему нужно сначала восстановить больше сил. Вот только он сам чувствовал, что сил в нем столько, что на троих хватило бы. Но разве поспоришь с человеком, который, стоило ему шевельнуть пальцем, белел, словно Пронт был при смерти.
Но долго так продолжаться не могло. Потому, уже утром, пока Юсая спала, Пронт тихонько встал с кровати, в боку почти не болело. Но он все же решил не испытывать судьбу и, придерживаясь за все, что можно, отправился в опочивальню.
Завтрак тут же был накрыт. Пусть Пронт уже давно не король и даже не принц, но, он был правой рукой Перка, если можно так выразиться. Он действовал в интересах Хотии. И, что не менее важно, несколько дней назад он освободил с войском Троган от проклятых серокожих. Которые еще поплатятся за то, что явились на порог Хотии. И за Гондара они заплатят. Еще как заплатят.
Он собрал войско уже на семьдесят пятый день осени и вывел войско из Трогана. В Гримине все еще были люди, которые находились под гнетом Тириза. И нужно было спешить.
Рана еще иногда саднила, особенно по ночам. Но, сидя на гнедом коне, что послушно брел по усыпанной снегом дороге, он не особо ощущал дискомфорт. Вот ночами иногда было неудобно. То так ляжешь, то эдак, а оно все болит. Толком и не высыпался ночами. Иной раз удавалось подремать в дороге, благо, седло позволяло уснуть и не свалиться с коня.
Так и прошла десятина, что они двигались по степным районам Альконара. Поначалу их сопровождал буран, что засыпал мелким колючим снегом глаза, расстилался по степной земле, укрывая на зиму траву. И оставался на плечах воинов. Снег вскоре сошел на нет. В этих местах климат всегда был мягче. Даже можно было себе позволить на одном из привалов выковырять из-под доспехов полушубки, заменив их на кожаные телогрейки.
Не сказать, что погода вскоре наладилась, небо продолжали затягивать тучи, но снег больше не валил, как пятину до этого. И через несколько дней они уже могли разглядеть цитадель Гримина вдали. Стоило бы поторопиться.
Город приближался, расположенный посреди голой степи, в которой едва виднелась пожухлая желтая травка, что редко доходила и до щиколотки странствующей колонны. Пронт уже почти не чувствовал боли в ране, кожа стянулась за это время. Хоть что-то от волка, в которого он обращался когда-то, у него осталось. Разумеется, внутри рана еще не до конца зажила, и оттого иногда еще побаливала, но уже хотя бы не мешала двигаться.
На восемьдесят шестой день осени они взяли Гримин в осаду. Город кишел рыцарскими войсками Тириза, как доложила разведка. Их там было не меньше пяти легионов. И обучены они достойно, не говоря уже о вооружении. Стоило бы начать волноваться. Хотя, чего там? Пронт привел войска впятеро больше, да и обучены люди были не так уж скверно, чтобы бояться рыцарей орков.
Но, Пронт решил все же подготовиться к этому сражению. Ему совсем не хотелось терять больше людей, чем стоят того серокожие выродки. И подготовка заняла пять дней.

Глава 7.
Линия из полтысячи пушек дала поочередный залп по стенам города. Камни крепости, закрытые легким туманом, задрожали. И когда только орки успели восстановить стены и укрепления после того, как сами же их и поразбивали своими пушками. Основной удар пришелся по зданию городских врат. Укрепленные донельзя, они держались несколько часов под непрерывным обстрелом. Пушки грохотали беспрестанно, вышибая валуны из городских стен и башен. За ними уже взялись пожары, крепость походила теперь на огромную черепаху, которую стараются зашвырять горошинами черного перца.
Простояв четыре с половиной часа стена все же дала брешь, в которую могли бы пройти войска. И Пронт не стал ждать, он пустил воинов неспешным шагом к стенам крепости. Наездники на пегасах кружили вокруг колонны, то и дело передавая донесения из-за стен, им-то сверху все прекрасно видно. Рыцари кучкуются за вторыми и третьими стенами крепости.
Тогда было решено тащить и пушки внутрь, чтобы пробить еще два слоя защитных сооружений крепости. Пронт откровенно сетовал на добросовестных строителей, что собирали эти стены. Уж очень хороша защита. Но ничего, Пронт был уверен в своих силах, и, тем более, они уже приближались к городу. Пусть на это и ушло еще три часа. Но, вот колонна и начала втискиваться во внешний городок цитадели Гримин.
И в самом деле, во внешнем городе никого не оказалось, из печей мастерских и домов чадил дым, люди были в городе, но прятались в своих жилищах, побросав все дела. По правую сторону от колонны полыхал целый жилой квартал. Слышались крики, в городе запахло гарью.
Но никто уже не мог помочь бедолагам. Войска шли мимо, даже не пытаясь ворваться в горящие здания. Пронт схватился рукой за грудь, когда услышал отчаянный плачь младенца, раздавшийся из одного дома, который был объят пламенем полностью. И ведь это будет на их совести, это из-за их ядер по кварталу прошлись языки пламени и захватили целые строения.
Только на тренадцатый час с первого выстрела, пушки удалось дотащить до улицы, что открывала прострел к воротам вторых городских стен. Мешки с порохом засыпались в жерло пушки, туда же закатывали ядро, проталкивали все это шомполом и залп! Ворота вылетели из пазов с первого же выстрела.
А с другого края за вторые ворота уже высыпала конница, с Пронтом во главе. Там же они, как понял Пронт сцепились с кем-то в схватке. Пронт скакал на своем гнедом коне в гуще княжеских дружинников, лучшей тяжелой конницы Хотии.
На них открылась атака из полевых серпентин, которые оказались на возвышении перед третьими вратами. Тысячи дротиков тут же полетели в их направлении, а с неба обслугу орудий осыпали стрелами наездники на пегасах. Несколько минут потребовалось, чтобы загнать артиллеристов обратно в замок. И тогда, в открытые ворота лавиной понеслись всадники. Тысячи стрел и дротиков, тут же метнулись на городскую площадь, плотно усыпанную орками. В ответ полетели болты из арбалетов.
Два войска стояли в сотне шагов друг от друга и осыпали друг друга со всех орудий. Всадники Тириза сорвались первыми. Они схватились с княжескими дружинниками, а между ними просачивались закованные в латы рыцари с двуручными мечами. Пронт впервые видел настолько непобедимых воинов. Стрелы и дротики отскакивали от них, как от стены. А двуручные мечи позволяли им перерубить лошадь пополам, вместе с седоком.
Пронт снова оказался далеко от сражения. Воины, словно нарочно, теснили его назад. Но он все же пытался выискать момент и подойти поближе к битве.
Он уже видел стену из железа, в которую уперлись всадники Хотии. Орки были целиком обшиты металлическими пластинами. Но, пока что все складывалось в пользу людей, которые попросту давили орков огромным числом.
Небольшое отступление большей части конницы и еще один приступ. Но металлические орки даже не двинулись с места. Их было не так много, но через них было невозможно пройти. Пронт уже видел наездников на носорогах, что тоже были закованы в толстые кольчужные попоны и даже на мордах у них были шлемы. А те стальные изваяния, что размахивали мечами на них, вообще казались железными големами, которых когда-то по книгам, могли призывать таны.
Как бы то ни было, но они сражались уже часов пятнадцать. Вкипасе ушло за горизонт. Всадники, что вошли в третьи врата урепости, все еще сражались на том же месте. Семь часов они, как горох о стену, бились о закованных в железо рыцарей Тириза. Они были истощены. Почти половину стрелков уже перебили, и они принялись отступать прочь из города. Пронт все так же «сторожил» ворота. Его не пускали в первые ряды, отрезая своими конями. И Пронт осознал, что их теснят, оглянувшись на сами ворота. Всадников давили, им приходилось медленно пятиться назад, удерживая строй и боеспособность.
Снова рывок. В этот раз Пронт оказался-таки в первом ряду, разглядев, наконец, облаченных в сталь орков. Как вдруг он ощутил тяжелый удар по голове и почувствовал, как валится с ног. Он ощутил, что его поняли под руки и поволокли от ворот, в которые теперь вытекало все войско Хотии, перепуганное непобедимостью орков и обессилившие от восьмичасового сражения не на жизнь, а насмерть. Следом за ними отправились рыцари Тириза, верхом на своих носорогах. Они успеют порезать еще многих, прежде, чем те убегут на безопасное расстояние.
А мир Пронта в это время стремительно гас, уводя его в темноту беспамятства. Он ощутил еще глухой удар о холодный каменный пол, и затем отключился окончательно.

Юсая, поддавшись общей панике вела пегасов по ночному небу прочь от города. Крылатые кони едва находили сил, чтобы взмахивать крыльями. Но она услышала за своей спиной крики помощи, и рев орков.
Тяжелые всадники преследовали бегущих в ужасе копьеносцев Хотии, добивая тех в спины. Металл поблескивал в свете Хирсу. Блестящая змея ползла за копьеносцами от самых ворот. Яростно взревев, девушка развернула пегаса и достала из-за плеча лук. Словно стая птиц, что защищает выпавшего из гнезда птенца, наездники на пегасах принялись кружить над орками, осыпая их стрелами. Никто не рисковал спуститься для ближнего боя. И орков обстреливали, стараясь отогнать от пехоты, что бежала под лапами носорогов.
Кто-то из пехоты все же собрался с силами и теперь старались давить отряд тяжелых всадников Тириза. Но что они могли? Их копья едва дотягивались до всадников на огромных животных. А железные листы не позволяли копьеносцам пробить тела орков. Это было просто избиение. Тогда Юсая отправилась со своим отрядом вниз, чтобы отвлечь орков, заставив их задрать щиты и оружие к небу.
Пегас под девушкой едва выпрямился у самой земли, стукнув кого-то из орков копытами по железной башке. Это не помогло копьеносцам переломить это маленькое сражение, но это позволило им вырваться и отступить, чтобы новой силой атаковать орков.
Со стен крепости посыпались болты. Арбалетчики Тириза забрались на стену и теперь осыпали войско Юсаи болтами. Пегасы кружили в небе, стараясь не попадаться под огонь. Но делать больше было нечего, им не сломить битву горсткой против огромного войска. Девушка развернула пегаса и отправилась за стены, надеясь, что пегасам хватит сил для этого.

Она металась по войску, едва не сходя с ума от ужаса. Его нигде не было!
– Где Пронт?! – она бегала от воеводы к воеводе, заглядывала во все встречные лица солдат. – Пронт!!!
– Что случилось? – раздался голос Долоса, что явился на панику в войске.
– Долос! – девушка в сердцах бросилась в его объятия, слезы покатились по ее щекам. – Его нет, Долос!
– Что?! – воевода побелел, неверяще глядя на макушку девушки, что подрагивала в такт ее всхлипываниям у него на нагруднике. – Чего встали, остолопы!!! Разыскать главнокомандующего!!!
По войску прокатился гвалт, волна окликов дошла, наверное, до самого Гримина, откуда серокожие вытаскивали трупы людей. Их просто привязывали по нескольку штук за ноги к носорогам и выволакивали ко рву, где бесстыдно сбрасывали в яму с испражнениями и сточными водами. Неужели, среди них окажется Пронт? Не мог же он умереть там! Долос же лично дал приказ беречь Стража и не пускать его в бой. Разглядишь это все под покровом ночи, они и так-то с такого расстояния все одинаковые и крошечные.
– Барон Долос! – раздалось из толпы. Долос резко развернулся на звук, приподняв Юсаю над землей. Его глаза в надежде начали бегать по войску, чтобы только увидеть гривастую макушку Пронта. – Нашли! Барон Долос!
– Пронт?! – неверяще подняла глаза Юсая.
– Нет, Юсая, – ответил голос, пара человек шагнула навстречу Долосу и Юсае. – Но нашли человека, который последним видел Пронта.
– Что случилось?! – потребовала Юсая, размазывая по щекам мокрые дорожки.
– Госпожа… – растерялся воин от натиска хрупкой с виду девушки. – Его взяли в плен, госпожа. Он у орков.
– Что?! – в голос выпалили оба воеводы.
– Долос, что нам делать? – в полной тишине раздался сдавленный шепот Юсаи.
– Сейчас спать, – ошалело ответил воевода. – Тебя тоже касается, не хватало еще, чтобы Пронт, когда мы его вытащим, содрал с меня шкуру за то, что ты без сил. Всем ясно?! Ужинать и спать! Разбить дозоры!

Войско проспало до обеда. Затем принялись готовиться к следующей битве, как вдруг от города к ним поползла целая армия орков. В гуще противника Долос разглядел погруженную на телегу клетку с сидящем в ней человеком. Пронт! Живой, алькова срань!
– Чего им надо? – влетела в шатер Долоса Юсая.
– Чтобы это выяснить, нужно дождаться их прихода, Юсая.
– Хорошо, но если они не с добром?
– Орки-то? – ухмыльнулся Долос. – А они могут по-другому?
– Не знаю, я с ними не жила, – огрызнулась девушка. Видимо, она тоже видела Пронта, и то, что тот живой, дает ей надежду.
Орки прибыли через час. Волоча избитого до полусмерти Пронта в клетке. Вот не могут они по-другому! Не простого солдата ведь схватили. Сам главнокомандующий. Все равно надо пытать, избить, он еле в клетке стоит. А взгляд-то какой… Словно вот-вот волком обернется… Аж в дрожь бросает.
Войско орков встало напротив вооруженных до зубов людей, готовых в любой миг сорваться в бой. Но орков было действительно слишком много. Вперед выступил воевода. Сразу видно, собственный герб. Классические цвета Тириза, черный, золотой и белый. Полускошенный справа и скошеный слева фон, на котором красовалась синяя пальма.
Орк подошел ближе и снял с себя шлем. Квадратная голова, усыпанная гривой волос цвета серой глины, отросших до плеч, узкий подбородок был единственным выбритым местом на его лице, зато по щекам красовались густые бакенбарды. Орлиный нос брезгливо прядал ноздрями, прямые жидкие брови сошлись на переносице, орк всем видом показывал, как мерзко его узко посаженным глазам видеть перед собой войска людей.
– Ар Торит бет Тириз лнювви апь Ха, рэпали Ритфит , – взмахнул рукой предводитель шайки.
– А ты не в курсе, что люди общаются на древнем языке? – огрызнулся Долос, который ни слова не понял.
– Я пришел договориться, – поморщившись, громогласно произнес орк. – Меня зовут Барнауд, я родом из Жатора. Воевода армии рыцарей Тириза.
– Долос Старгонский, барон Хотии, исполняю обязанности главнокомандующего Пронта, в виду его отсутствия.
– Полагаю, не скоро еще он будет снова присутствовать с вами, если мы не обсудим кое-что.
– Говори свои требования, серокожий выродок, – без тени эмоций проговорил Долос.
– Мы отдаем вам вашего воеводу, взамен на ваши кричащие палки. Помимо этого, у нас остается его волшебный меч и эта крепость.
– А если мы откажемся? – скрестил руки на груди Долос.
– Тогда ваш главнокомандующий Пронт окажется под пытками, пока не выдаст нам технологию своего меча, ваших кричащих палок и пока вы все не передохнете под стенами этой крепости.
– А потом? – подала голос перепуганная видом избитого Пронта Юсая.
– А потом он окажется нам не нужен, мы соберем ружья с ваших мертвецов, разберем их столько, сколько потребуется и повторим. Так же будет и с мечом. А ваш главнокомандующий Пронт окажется воооон в том сточном рве, где будет плавать с остальными человеческими испражнениями.
– В таком случае, вынужден согласиться на ваши требования, – пожал плечами Долос под непонимающие взгляды всего войска.
– Это хорошо, – улыбнулся Барнауд. – Тогда, готов передать вам вашего главнокомандующего под вот эту подписку о прекращении боевых действий.
– Ты не так понял, рожа древесная, я соглашаюсь на второй вариант, – огрызнулся Долос, вынимая меч. – Только с поправками, мы разнесем город в щепы, если вы не отдадите нам нашего воеводу. Мы вырежем всю вашу серокожую мерзость, и отнимем крепость силой.
– Да ты видно, очень глуп, человек, – ухмыльнулся орк, вынимая свой меч из ножен. Он направил острие в направлении Долоса. – Этот меч окажется в твоем горле, стоит тебе подойти близко к крепости.
– Поживем увидим, – Долос демонстративно плюнул под ноги орку и отвернулся, уходя к своему шатру.
Разъяренный орк резко крутанул носорога и рванул с места к Гримину. Его войска развернулись и неспеша двинулись следом, прикрывая клетку с Пронтом на случай, если его попытаются спасти.
Юсая смотрела им вслед, не веря своим глазам. Стоило Долосу отказаться от мирного решения ситуации, как, она готова поклясться, Пронт одобрительно усмехнулся краешком рта. И откуда у него еще силы взялись на такой жест?

Следующее утро выдалось ясным. Барнауд выглядывал в окно, надзирая за патрулями орков, что сновали по городу, выполняя указ своего воеводы. Барнауд приказал стеречь людей за стенами города, он ждал, когда войска людей тронутся с места. Орки смогли выкосить около десяти легионов, потеряв четыре. Но людей было слишком много. И если сейчас не принять всех мер, то они вполне могут оставить весь город без единого орка за сутки. А потерять такую цитадель у Барнауда не было никакого желания. И все же, не зря ли они именно сейчас ринулись в атаку на людей? Глупые, отсталые, да, но их слишком много, и они в союзе с мудрыми эльфами. И их много, как муравьев в муравейнике. И, кажется, Его Величество Великий князь Гунтур рано решил атаковать запад, даже с поддержкой армии Великого князя востока – Шумпа, они могут оказаться в западне. Они растревожили муравейник, и теперь эти жалкие насекомые всем скопом собрались выкурить их со своих земель. Ну что ж, поглядим.
Пока патрули в городе, они всегда успеют выскочить на стены, людям до города не меньше часа-полутора по выжженной степи. А оркам до стен меньше получаса. Да и в степи они, словно на ладони, стоит им только начать формироваться, как орки окажутся на стенах. На крепких стенах второй крепости. Пусть она не такая крепкая, как первая, но все же, они осыплют людей болтами и патронами с трофейных кричащих палок прежде, чем те смогут оказаться внутри второй защиты.
И вот, в ясное утро, на восходе девяносто третьего дня, с дальних стен послышалась тревога. Патрули, словно живые механизмы из сотен орков, двинулись ко вторым стенам, располагая на них всех, кто мог стрелять. Люди идут в западню, тем более, козырь все еще в руках Барнауда.
– Привести их воеводу ко мне.

Пронт сидел в своей темнице, едва воспринимая происходящее вокруг. Отбитая тяжелыми перчатками и сапогами голова туго соображала, он видел решетку, отделявшую его от пары орков, что держали караул у высокопоставленного пленника. Поблизости он слышал тяжелое дыхание других пленных, их без страха набили в кучи в клетках. А вот его они боялись. Еще бы, он владел страшным оружием, тионаром. Для них это означало, что он владеет магией в мире, где магии не осталось.
Он слышал шумиху с улицы, поднявшуюся после тревоги. Долос вышел на приступ. Теперь осталось пережить эту битву, и он окажется на свободе. Вот только шум ему совсем не нравился. Двери в тюремные помещения со скрипом отворились, и он услышал на орочьем, что их воевода требует его к себе. Вот, кажется и пришла пора что-то делать, вот только слабость в некормленом двое суток теле не позволяла ему даже стоять прямо дольше пары секунд. А орки совсем не дети, которых так просто победить.
Два закованных в железо орка встали перед дверью в его клетку и взмахом руки потребовали, чтобы он подошел. Ничего не оставалось, он повиновался. Его взяли под руки и повели наверх. К слову, в Гримине он никогда до этого не был и теперь рассматривал это творение потомков людей. За двести лет все очень изменилось. Крепость была сложена словно наспех. Грубые камни, покрытые какими-то холстами с рисованными богами. Клатран, Аммонтас, Кед…
Разумеется, Кед был изображен так, как о нем рассказывали в книгах. Люди и не видели бога вживую. Эльфы – да, Пронт, кто-то из орков и болотников, но они и не дожили до этого дня, хотя, кто-то, кто был помоложе – возможно. Но не люди. И Пронту было одновременно смешно и противно видеть это зловещее создание, коим люди представляли бога, придавая ему могущество воина. Дурни. Уж кто, кто, а Кед был как раз олицетворением светлой стороны этого мира. А напоминал он на этих холстах помесь кентавра с Цедраком. Такой же ужас в ночи.
Его вывели не в зал, как он ожидал, а на площадь, где окружили войском орков. Рядом с ним стоял сам Барнауд, воевода орков. Большой и страшный. На пол головы выше Пронта, и примерно на пол центнера тяжелее.
– Как тебе гостилось у нас? – ухмыльнулся орк.
– Прекрасно, – злорадно ухмыльнулся Пронт. Пусть это и последний его день на Альконаре, но ему не страшно. Вроде и не хочется умирать, но он итак задержался в этом мирке.
– Побудешь рядом, – оценил настрой Пронта орк. – Вполне возможно, что именно твоя жизнь станет ценой этой битвы.
– Твою жизнь это вряд ли спасет, – оскалился Пронт. И Барнауд не смог сдержать изумления. Он и не думал, что Пронту настолько плевать.
– Стой молча, – гортанно рыкнул Барнауд, доставая меч. Потому что грохот орудий уже оповестил о начале осады.

Час обстрела стен и Долос повел войско на приступ. Пехота со стрелками уже ринулись внутрь, а всадники медленно вели коней к бреши в стене. Долос восседал на пегом коне, вглядываясь в городские ворота. Он видел мельком, как реют флаги Тириза за далекими домами города. Туда и отправится конница Хотии. Пока Пехота с артиллерией и стрелками будут подбираться к городской площади за стенами внутренней крепости.
Войдя за городские ворота, он ринулся в бой, намереваясь отрезать рыцарей Тириза от городской площади. Но оркам удалось отступить за стены. И снова пришлось обстреливать стены внутренней крепости, оказавшись под обстрелом арбалетчиков.
Но, на шестом часу они все же схватились с орками на крошечной площади крепости. Пехота схватилась с орками в битве насмерть, когда конные войска Долоса осыпали их дротиками, а из-за спин в небе кружили всадники на пегасах, под предводительством Юсаи. Они осыпали орков градом стрел.
Юсая видела Пронта в центре орочьего войска. Она дала приказ обстреливать только тех орков, что близко подобрались к линии сражения. Все подступы к площади были заняты войсками Хотии. А орки. Железной стеной держали их на самой границе, не подпуская к центру сражения.
Барнауд отвлекся на секундну, когда Пронт, собрав в руки последние силы, подпрыгнул, уперевшись ногой в бок носорога и выхватил свой тионар из перевязи орка.
Он запустил меч, выпустив сноп света. Коротким движением он полоснул вдоль носорога, выпотрошив создание длинной выжженной полосой. Барнауд рухнул на мощеную площадь, тяжело выдохнув, отчего из забрала его доспехов вылетел сноп песчинок и пыли.
Гвардейцы Барнауда тут же окружили его кольцом из копий. Но, едва совладая с собственным телом, Пронт успел все же подхватить воеводу под горло, выставив перед собой тионар. Теперь стоило оркам сделать неловкое движение, как Пронт вспорол бы глотку Барнауда полосой света. Орки ошибаются, если думают, что ему есть, что терять. Тем более, что Юсая все увидела сверху, потому что пегасы стали смертоносным градом сыпаться на орков, которым теперь приходилось поднять копья к небу.
– Только будь осторожна, девочка, – шепнул Пронт сам себе.
– Ты это серьезно? – огрызнулся орк. – Ты все равно не уйдешь живым.
– Зато и ты тоже, а тебе явно есть, что терять.
– Ошибаешься, – огрызнулся орк. – Сделай милость, не затягивай.
– Разберусь, – толкнул он орка, отчего тот приблизился к мечу настолько, что запахло палеными бакенбардами. – Разбежались в стороны, иначе ваш воевода окажется без головы в доли секунды.
Орки не услышали, или не захотели. Тогда Пронт двинулся навстречу линии сражения. Медленно, озираясь по сторонам, но он не даст оркам пырнуть себя копьем в бок и спину.
Нехотя, серокожим все же пришлось расступиться в стороны. Они шли за ним по пятам, все выжидая, когда он совершит ошибку. Но он нагло смотрел им в глаза, хоть и душа ушла в пятки. Страха особого не было, но ощущение обреченности все же никому не добавляет настроения.
Он вырвался. Он вышел из кольца. Пора действовать.
Пронт Сделал короткое движение, ощущая, как тело орка в его руках свело в агонии, затем Барнауд размяк и повалился на камень, коим была устлана городская площадь. Сзади раздался рев. Теперь у него только один шанс. Пронт, что было сил побежал в сторону людей, слыша, как нарастает грохот из-под мощных лап носорогов за его спиной.
В это время конница Хотии прорвала запруду орков и метнулась ему навстречу, сойдясь в схватке с войском рыцарей Тириза.
Первыми им попались арбалетчики, которых осталось чуть больше пяти десятков. Под градом стрел с небес они оказались на пути у пехоты Хотии. А Пронт умудрился все же, проскочить мимо них и оказаться за спинами своих солдат. Переваливаясь через горы мертвых орков и людей, он добрел до ближайшего перекрестка, где раздавал указания Долос, не в силах протиснуться через спины людей к линии боя. И слава богам, парень он смышленый, пригодится еще.
Конница Хотии вырвалась на площадь, на которой осталась горсточка арбалетчиков, пока пехота бежала к ним, их истыкали стрелами до состояния ежей.
– Пронт! – услышал он взволнованный голос Юсаи.
Девушка села в паре шагов от него, обдав его потоком воздуха из-под крыльев пегаса. Она соскочила с питомца и повисла на Пронте, окончательно подломив его силы стоять. Они рухнули на площадь с коротким визгом девушки. А затем он почувствовал, как, снаряженная в кожаные доспехи девушка душит его в объятиях.
– Живой! – засмеялась она, когда отступил ужас сражения. – Как же я рада тебя видеть.
– Я тоже, – хрипло выдавил Пронт, не в силах вдохнуть. – Можно мне воздуха, Юсая?
– Обойдешься! – снова засмеялась девушка, но, ослабила хватку. – Как ты?
– Жить буду, – кивнул Пронт.
Девушка слезла с него, и он принял руку, поданную Долосом.
– Рад, что ты уцелел, приятель, – хлопнул его по плечу воевода. – Мы волновались.
– Все в порядке, вы молодцы, – кивнул Пронт с улыбкой, оглядывая друзей. – Вы все молодцы! – рявкнул он так, чтобы войска людей его услышали.
Ответом был гвалт, составленный из рева людей, стука оружия о щиты и ржания перепуганных шумом коней.
– Как насчет пройтись по крепости и разослать весть об освобождении?
– Ураааа!!! – взревели войска, уже срываясь с мест, чтобы пробежать с этим кличем по всей крепости. Люди свободны и могут возвращаться с работы. Только сперва нужно выковырять из города мертвых, что под Вкипасе очень скоро завоняют. Даже в самом конце осени здесь было тепло. А Пронт очень хотел есть и не хотел, чтобы аппетит портила вонь разлагающихся серокожих.
– Ребят, давайте наведаемся на кухню, – взмолился воевода. – Меня в темнице все это время даже крошкой не побаловали.
– Дождемся открытия таверны? – поинтересовалась Юсая. – Там чем-нибудь накормят и напоят.
– Нет, ждать я больше не могу, – выставил руки в протесте Пронт. – В погреб! Я прям там заночую в случае чего!
– Это в случае чего же? Время полдень, – хихикнула Юсая.
– Верно хихикаешь, сестренка, – ухмыльнулся Пронт. – Мне надо отвести напряжение.
Долос и Юсая понимающе загоготали, хватая слабое тело под руки и едва не волоча его к замку правителя.

Они выдвинулись в путь только через шестнадцать дней. На девятый день зимы, которая в этих краях и не ощущалась. Потому, с первых же дней их накрыла жуткая жара. Вкипасе вблизи экватора жарило так же как летом. И так здесь было круглый год. Днем зной, вечером тепло, ночью стужа.
Неудивительно, что уже на второй десятине люди начали роптать из-за недомогания, а через несколько дней и вовсе свалились с лихорадкой. Организм людей, привыкших к климату Неоры не ожидал зимой встретить лето. Вот и сходил с ума. Людей лихорадило из-за перепадов температур. Пронт и сам уже забыл, как тяжело двигаться через пустыни и полупустыни, когда год меняется за сутки, а вода встречается только на редких оазисах. Все остальное время приходится двигаться через зной и стужу, что сменяют друг друга с утра до вечера.
Они провели в полупустыне четыре десятины, прежде чем добрались до первой крепости Тириза. Вотра была хоть и крупной цитаделью, с тремя стенами и всем положенным, установленная на высокой скале, осыпанной тонкой полоской песка, но она сильно уступала по размерам любой приграничной крепости Хотии.
Сотворенная орками из смеси камней и песчанника, с круглыми высокими башнями, расположенными на приличном расстоянии друг от друга. Она не казалась неприступной, но этого оркам и было нужно. Их тяжелые рыцари были почти непобедимыми в рукопашной схватке, уж с этим люди уже успели познакомиться. Они, словно специально выманивали на битву в поле, где закованные в сталь орки верхом на закованных в сталь носорогах будут стоять куда более непроходимой стеной, чем каменные ограждения крепости.
Вот только орков остались считанные крошки. Они сами отправили всю свою армию навстречу Пронту и его войску. И были разбиты. Сейчас все войска орков состояли только из маленьких гарнизонов, что едва были достойны именем гарнизона. Но, так или иначе, в крепостях людей ждали в первую очередь воины, пусть и малым числом, но все же.
Они стояли под стенами крепости четырнадцать дней. Орки так и не решились выйти на переговоры, и терпение Пронта, раны которого уже затянулись за все это время, лопнуло и на закате шестьдесят седьмого дня зимы, он двинул войска на город.
Пять с половиной тысяч орков, способных держать оружие не могли выстоять против двадцати трех легионов людей, что уже прошли несколько сражений за последний год. К рассвету Крепость была взята. Орки были изгнаны или убиты, тут уж по их личному пожеланию. Пронт уделил пять дней, чтобы люди могли зализать раны и похоронить всех павших в битве за крепость. Попутно были отправлены гонцы в Неору, освободилось множество мест для жизни в Троганском регионе и на границах Тириза.
Люди будут нужны здесь. На севере они оказались без крова, работы, смысла жизни. А здесь люди нужны, новые города, пустые дома, приезжай и живи, работай, заводи семью. Да и если ты ничего не умеешь, кроме как махать мечом, то на границе с Тиризом тебе всегда будет, чем заняться.
В общем, прождав пять дней в городе, не став дожидаться возвращения гонца, Пронт двинул войско на север. К Гизалу, второй крупной цитадели орков, чьи территории расползаются далеко на север, ограниченные реками. И людям будет весьма полезно отрезать еще одну реку от орочьих лап, заняв это укрепление.
В первую же пятину пути люди угодили в песчаную бурю. Давно Пронт не видел подобных погодных условий. Он даже не мог сейчас уже вспомнить, попадал ли он в подобное, когда шел войной на Тириз, который был тогда еще союзом орочьих кланов. Но приятного было мало. Повезло только конным ратникам, чьи лица были плотно закрыты забралами на шлемах. Всем остальным пришлось наматывать на лицо обрывки тонкой ткани, которая защитила бы от летящего в глаза и ноздри песка.
С ночными переходами пришлось покончить, потому что ночью сквозь ткань не было видно совсем ничего. Днем, при свете Вкипасе, хоть и было душно и жарко, да еще и песок налипал на отсыревающую от дыхания ткань, зато была возможность хоть сколько-то ориентироваться в пространстве.
Но, все же это не портило общего морального настроя воинов, что осознавали обреченность орков. Они могли бы и по всему Тиризу сейчас пройти за год другой, а орки бы едва успели собраться с новыми силами. Но им было не до того. Их задача лишь отбросить орков от крупных городов и крепостей Троганского региона. А там уже придет пора восстанавливать свои силы.
Да и, чувствовал Пронт, что не все еще покончено с демонами. Не стоит сейчас двигаться напропалую, истребляя и ущемляя другие народы. Каждый, кто будет способен держать мечи, будет необходим в войне против демонов. А Пронт знал, что они снова придут на материк. Они готовят что-то на Рагларе. Он видел сны, все еще. И он слышал стоны Альконара. Мир все еще серьезно ранен и чувствует болезнь на своем теле. Пока она засела в Рагларе, но как скоро они вырвутся оттуда и с новыми силами пойдут по Кониуну?
Пронт знал, что нужно Наместнику. Ему нужно Древо. Первозерно, как и Титанам в прошлом. Только Титаны шли уничтожить зерно, а с ним и всю жизнь на планете. Они жаждали создать мир по своей задумке. И для того им нужно было вычистить строительную площадку от мусора, которым являлись все десятки рас, что населяют Альконар.
А Наместник не хочет уничтожить зерно. Он хочет пожрать его, и уподобиться богам благодаря его силе. Нормальная жизнь с тех пор прекратится на этой планете. Выживут лишь те, чей организм адаптируется к Заразе. Преобразится в демона. Так было с Шарубом, и, наверняка, с множеством других миров.
Вот только Альконара ему не видать. Пусть они и разнесли все в сотнях верст вокруг Мирового Древа. Эльфы ежедневно сменяют друг друга на постах, чтобы не позволить демонам добраться до Древа незамеченными. Они не смогут пожрать первозерно Альконара. Не должны.

Буря прекратилась через пару дней, сменившись легкими тучами, которые летом увидеть в пустыне достаточно сложно. Но, это совершенно не мешало еще пятине стоять дикой жаре и зною, что высушивал даже пот на телах, едва тот успевал проявляться на коже.
Скоро они доберутся до степей, и там уже погода ощутимо должна уйти в привычные зимние холода. Скорее бы. Пронт все еще не переносил жару, а здесь она была просто ужасающей. Он бы с удовольствием снял доспехи, что раскалялись под лучами Вкипасе и создавали внутри жуткую баню. Неудивительно, что за несколько десятин блуждания по пустыням даже зимой, многие воины сильно теряли в весе.
Они добрались до следующей цитадели орков за три десятины. И взяли крепость в осаду. Может быть, хоть в этом городе орки окажутся умнее и не станут выжидать, когда Пронт поведет войска на приступ, чтобы отобрать город силой.
Пронту, в общем-то уже и не хотелось лишней крови, он достаточно нарезался орков за последние полгода. Да и людей терять уже обрыдло. Даже за битву под Вотрой он потерял десять тысяч с лишним, в крепости, где орков было всего пять с половиной тысяч. Не за смертью он хочет ходить по землям. Он устал быть убийцей. Но кто его спрашивает?
Они прождали полторы десятины, но орки снова проявили воинственность и неспособность сдаваться. Что ж, это их право, решил Пронт, взмахнув мечом в сторону города. Среди белого дня, обтянутое тучами небо закрыли от людей клубы порохового дыма. И стены задрожали вновь.
Несколько часов длилась битва за Гизал. Три с половиной тысячи защитников смогли отгрызть от войска Пронта четыре тысячи триста семьдесят солдат. В итоге, из тридцати шести легионов осталось опять только двадцать с лишним.
Теперь вот только придется разделить все войска и удерживать орочьи крепости до подхода сюда населения. А затем можно будет снова уйти в Неору и заниматься своими делами. По крайней мере, пока что. А уж дадут ли орки им этот покой, трудно сказать. Одним богам известно, что ждет людей и орков в будущем.

Уже через пару дней Пронта оповестили о приближении орочьей делегации дипломатов. Видимо, пришла пора решать вопросы цивилизованно, а не как обычно это происходило между их государствами.
Пронт тут же приказал накрывать столы и созвал совет воевод, которые будут его «свитой» в этой политической возне. Потому что он сам так и не научился налаживать отношения. Он как рос воином в Хоте, так им и остался за эти годы. Пусть даже и начитался умных книг в библиотеках Кедопега.
Спустя пару часов кухни Гизала уже выносили в столовую блюда из всего, что нашли в погребах. Судя по всему, оркам должна показаться сносной собственная пища, хоть и приготовленная руками людей.
Сам же Пронт отправился навстречу гостям. Синяки на его лице и теле все еще живописно рассказывали, как именно орки обошлись с ним в прошлую встречу. Разумеется, все уже почти прошло, но отголоски старых синяков еще виднелись желтоватыми пятнами на коже. Да и парой новых шрамов он обзавелся.
– Чем обязан? – спросил Пронт у приблизившихся к вратам оркам, глядя на них с площадки над этими самыми воротами.
– Донесение от Его Величества Великого князя Гунтура! – раздался ответный хрипловатый голос орка. – Мы пришли говорить с вами о мире!
– Опомнились? – не скрывая ухмылки, бросил Пронт. – Ну, проходите, чего уж под дверью стоять.
Он кивнул торчащему на воротах стражнику, и тот дал команду расступиться от разметанных в металлические осколки врат. Наконечники копий караульных, которые были направлены на подошедших серокожих, расползлись в стороны, пропуская делегацию дипломатов.

Орки не спешили хвалить блюда людей, но и не брезговали отведать пищу, приготовленную новыми хозяевами Гизала. По традиции, первым делом гостей требовалось накормить и предоставить отдых. А все важные вопросы должны озвучиваться уже после этого.
Напряжение за столом было нешуточным. Несмотря на то, что в зале были лишь Долос, Юсая, Пронт и два орка, никто не нашелся, о чем можно поговорить, чтобы просто разрядить обстановку. Все лишь переглядывались, натягивая на лица глупые дружелюбные улыбки и нервно елозили на скамьях.
После ужина орков проводили в покои для отдыха и договорились встретиться через пару часов в приемной наместника замка. Едва серокожие покинули столовую, как Долос, словно сбросил с плеч тушу коровы. Плечи расправились и язык развязался.
– Что думаешь делать? – обратился он к Пронту.
– Пока не знаю, – пожал плечами тот. Он и сам сидел в полном смятении и непонимании. – Если они начнут требовать вернуть города назад, то вряд ли мы сможем заключить с ними мир.
– И как ты это собираешься преподнести? – вмешалась Юсая.
– Ну, например, предложу им вернуть всех погибших в этой войне, в обмен на города, которые мы у них отняли, – отмахнулся Пронт.
– Ну да, – одобрительно скривил губы Долос. – Такой обмен меня устроит. А их?
– А на них плевать, – снова пожал плечами, только уже безразлично Пронт. – Я, в любом случае, намерен оставить половину войска, у которого нет дома в Троганском и Неорском регионах здесь, в Гизале. И часть из них отправить в Вотру. У орков все равно пока что нет никого, кто мог бы всерьез напасть на крупную цитадель. Так что, нас эта война должна пугать куда меньше, чем их самих.
– Хорошо бы, если так, – буркнула под нос Юсая.
– С другой стороны, – продолжил Пронт, – это они явились к нам домой, и сейчас они же явились просить прощения.
– Прощения ли? ¬– усмехнулся младший воевода.
– В ином случае, разговора не состоится, и они вернутся домой без результатов. А их «Великого князя» вряд ли устроит, что несколько легионов людей стоят в карауле на границе с беззащитным Тиризом.
– Надеюсь, что ты прав, – улыбнулась Юсая. Долос тоже посветлел.
– Выпьем еще? – спросил последний. – Хочется хоть немного расслабиться.
– Выпей, – пожал плечами Пронт. – А я лучше посижу и подумаю, что еще можно сделать, чтобы война не вышла нам же большим боком.
– Как знаешь, – пожал плечами Долос и замахнул кружку орочьего грога. – Ух, хорошая штука. Надо бы рецепт спросить, пока серокожие готовы разговаривать, а не махать мечами.

Уже ближе к закату, за небольшим круглым столом, накрытом легкими закусками и темным элем из погребов, произошла вся дискуссия.
Поначалу орки намеревались все же выпросить в свои территории хотя бы Вотру, плюнув на Гизал, который по территориям был больше. Но, видя настрой людей, которые были готовы двинуться дальше по землям Тириза в случае любой грубости со стороны орков, они быстро сдались. И лишь просили право жителей обоих цитаделей безопасно покинуть захваченные земли. На это Пронт великодушно согласился.
Разумеется, что-либо возмещать орки тоже не намеревались, но это было уже не так важно, главное, что оба дипломата подписали пакт о полной капитуляции. Любые военные действия со стороны орков теперь должны были прекратиться самое малое, на десять лет. Тем более, что на подготовленном пергаменте уже красовалась печать князя Западного Тириза. Оставалось лишь вписать условия перемирия и оставить подписи.
– Наш Великий князь будет недоволен, – сетовал старший из дипломатов. Он был уже давно тронут сединой и отрастил бороду едва ли не ниже некогда могучей груди воина. – Но вы поступили мудро и благородно, оставив все так, как есть сейчас. Мы можем лишь принести вам свою благодарность и попросить не держать зла за наши ошибки.
– Знали бы вы, сколько ошибок вы совершили за годы моей жизни, – огрызнулся Пронт.
– Наслышан о том, что людей в походе ведет сам Пронт Хотский, что пережил войну с демонами и остановил титанов. Снова исправив ошибки Тириза.
– Мудро, что вы хотя бы их признаете, – подсказал Долос. – Было бы еще лучше, если бы делали выводы.
– И не лезли больше на земли людей и эльфов, – добавила Юсая.
– Я не могу нести ответственность ни за своих предков, ни за решения военного совета Тириза, – глубоким кивком повинился дипломат. – Но я надеюсь, что лично мое уважение к вам и чувство вины за свой народ оставит лично нас с вами без затаенной злобы.
– Я знал орков, которые были достойны, – ответил Пронт, глядя орку прямо в глаза. – Знал и тех, кто не заслуживал даже похорон. И да, лично вы вселяете надежду, что первые еще существуют.
– Отрадно слышать, – вновь склонил голову орк. – В таком случае, когда все подписи поставлены и конфликт исчерпан, мы можем быть свободны?
– Думаю, да, – кивнул Пронт.
– Тогда, с вашего позволения, мы отправимся собираться в путь.
– Не смею задерживать. Смею лишь пригласить на ужин после заката.
– Премного благодарны.
Орки встали из-за стола, поклонились в пояс, словно Пронт был князем всей Хотии, а не всего лишь воевода. И двинулись прочь из приемной.
– Чего думаешь? – подал голос Долос, едва двери в приемную затворились.
– А что думать? – пожал плечами Пронт. – Пакт составлен, орки ушли с поля боя, оставив все так, как есть сейчас. В целом, план Перка удался в полной мере. Осталось самим вернуться домой и насладиться покоем хоть сколько-то.
– И когда выдвигаемся? – оживилась Юсая.
– Как только вернутся гонцы из Неоры, – ответил Пронт. – Мало ли, что еще взбредёт в голову нашему правителю. И кстати, отправьте нашу копию пакта с отрядом всадников в Неору. Он должен храниться у Перка лично и быть под хорошей охраной, чтобы добраться до города.
– Отправим, – отмахнулся Долос, снова подливая себе эля в кружку. – Как думаешь, надолго наступил покой?
– Я может и Страж Альконара, но я точно не провидец, – привычно пожал плечами Пронт, сморщившись. – Дадут боги – надолго.

Глава 8.
Шесть лет прошло с тех пор, как Империя потерпела поражение под Древом Альконара. С тех пор Гаргас словно взбесился. Он не терпел ожидания. Он ненавидел проигрывать. И он был очень голоден.
Все демоны, начиная от криосов и заканчивая лордами, ходили по струнке перед наместником Империи. Он вселял страх в их сердца. Если бы только они у них были. Но даже бездушные демоны, извращенные Заразой, испытывали неописуемый ужас перед безжалостностью Гаргаса. Это творение было лучшими орудиями Императора. Темница Душ Альконара была сродни жизни в прохладном лесу, на берегу озера. А уж что творилось с теми, кто оказывался в аду Шаруба… Там были не убийцы, не предатели и все остальные. Там держали лишь отступников. Тех, кто не справился с приказами наместника. И их пытали дети наместников. А они были страшнее даже своих родителей. Они еще не наигрались с чужими муками. И там было нечто поистине страшное.
И следующими на очереди были все демоны, что пережили события шестнадцатилетней давности. Гаргас искренне желал уничтожить их, но Император не дал ему дозволения. Любые демоны окажутся нужны, когда произойдет следующий поход.
Император прислал им помощь. После всех восстаний нежити на Альконаре, что управлялась Гаргасом, мир стал слабее. У них больше не было столь огромных армий. Не было сил. Когда войска Империи будут готовы, они нанесут последний удар. А сейчас, стоило бы дождаться, пока Альконар сам себя потопит в войнах и кознях. Орки и люди уже схлестнулись между собой. Как скоро к ним присоединятся остальные?
– Аширан! – раздался рычащий голос в голове арвенида. – Ты должен явиться предо мной немедленно!
– Слушаюсь, Мой Повелитель, – мысленно ответил младший демон.
Аширан торопливо вскинулся на ноги и двинулся ко дворцу в Венри. Именно здесь предки альков еще двадцать лет назад заправляли своими землями. А теперь все восемь городов Раглара оказались во власти Империи. А еще добрая часть Альконара сейчас была непригодна для жизни, потому что по ней прошлись демоны. А еще большая часть оказалась осквернена нежитью. Недолго осталось этому миру еще поддерживать свои силы. Скоро Гаргас выпьет соки этого мира из Первозерна и свет навсегда погаснет над этой планетой.
Под ногами вечно сновали криосы и шарги, чернь мира демонов. При виде их возникало лишь желание бросить их в пекло, чтобы только не путались под ногами.
С них хотя бы была польза, в отличие от надменных лордов, что только для виду исполняли прихоти Наместника. На самом же деле они просто хотели вернуться домой. В этот мир. И обратить его в мир демонов. Как однажды они обошлись с Шарубом – миром шаргов.
Вот бы сбить спесь с этих горделивых тварей. Ничего, Гаргас не зря хочет услышать именно его, а не альков. Он больше верит теперь арвенидам? Хотелось бы верить.
– Вызывали, Мой Повелитель? – преклонил костлявое колено Аширан. – Могу я исполнить вашу волю?
– Можешь, – раздался клокочащий звук из небольшой по сравнению с гигантскими рогами головы. – Я хочу, чтобы ты узнал, что творится в войсках арвенидов. Совсем скоро мы израсходуем все ресурсы этого крошечного континента. Тогда настанет время двигаться дальше. Мне нужно, чтобы вы все были готовы двигаться.
– Слушаюсь, Мой Повелитель, – не вставая с колен кивнул шестирогой головой Аширан. – Молю Императора, чтобы вы лично возглавили поход.
– Я возглавлю поход лишь тогда, когда вы расчистите мне путь к Древу! – взревел Гаргас так, что задрожали стеклянные окна под сводами дворца.
– Простите мою наглость, Повелитель, – смиренно сжался арвенид.
– Вас поведет Конарок! Как и прежде!
– Могу ли я задать вам вопрос, Повелитель?
– Попробуй, – низко прорычал наместник.
– Стоит ли доверять Конароку впредь? – боясь каждого слова процедил Аширан. – Они уже дважды предавали доверие Повелителя и Императора. Может быть, стоит отдать бразды правления кому-то еще?
– У тебя есть другой достойный альк на примете? Квиромар, быть может?
– Зачем ограничиваться альками? О, Мой Повелитель! Есть достойные и среди других демонов!
– Не на свой ли род ты намекаешь? – зловеще оскалился дьявол.
– Даже среди арвенидов есть достойные, – еще ниже склонил рогатую голову Аширан.
– Арвена была разрушена госткой альков, – огрызнулся Гаргас. – Все ваши достойные пали ниц перед могуществом Империи еще до того, как был убит хоть один из вас! Вас так много только потому, что вы все сдались на милость Заразы, и ваши тела легко приняли ее. Вы ничуть не лучше криосов.
– Простите мою наглость, Мой Повелитель, – сцепив зубы, повиновался арвенид. – Могу ли я приступить к выполнению воли Повелителя?
– Убери свою бритую голову с моих глаз, пока кто-то из твоих «достойных» не сменил тебя на посту.
– Слушаюсь, Повелитель, – Аширан вскочил на лапы и двинулся прочь, пока Гаргас не передумал.
Гонцы на ситарах располагались почти во дворце, но времени в дороге хватило с лихвой, чтобы Аширан в голове убедился в жестокости Наместника по отношению к одним из самых разумных существ Империи. Альки были сильны, никто не спорит. Но именно разум арвенидов и позволил им добровольно примкнуть к силам Империи. Именно разум породил в них заботу о своей жизни и своем народе. Потому-то никто из арвенидов не оказался зависим от заразы, никто не перешел на другой уровень, как гарлимы или альки. Именно из них получились чудовища, которые стали лишь животными в войсках Империи. И куда делись гарлимы? Многие годы они лишь тянут на себе повозки в Шарубе, потому что ни на что больше они не годны.
Но арвенидов не считают достойными. И как доказать обратное? Одному Императору известно.

Он думал об этом до самого вечера, пока в его покои не пришла Генсфреда. Ее длинные красные волосы до пояса снова выбили его из колеи. И он перестал думать о чем-то, кроме своей любовницы. Его охватила демоническая жажда, и он одним взглядом был готов испепелить все одежды, что прятали ее зеленую кожу от его взора.
Демонесса с белыми глазами похотливо улыбнулась, словно предчувствуя его мысли. Ее скромные одежды полетели прочь с ее тела, опав под ее ногами. Она придвинулась к нему, источая зеленоватый дым, который выдавал ее возбуждение по запаху. Аширан уже чувствовал, как его тело отказывается слушать его, оно желало слушать ее.

Они лежали на ложе, тяжело дыша. Если бы на их телах еще остались потовые железы, они были бы все в мыле. Она гладила пластины на его груди, разбросав по постели свои длинные волосы.
– Ты о чем-то задумался, – смущенно обратилась Генсфреда. – Я перестала нравиться тебе? Или, быть может, стоит позвать еще одну демонессу для настроения?
– Нет, – сухо отмахнулся Аширан. – Дело не в этом. Дело в альках.
– А что не так?
– Это не твое дело, женщина! – огрызнулся арвенид.
– Я могла бы помочь, – пожала плечами демонесса. – Альки тоже не прочь проводить время с арвенидками.
– И чем же ты поможешь? – огрызнулся Аширан. – Заставишь Конарока выдать мне титул верховного имперского воеводы? Как? Ублажив его?! Тогда ты глупейшая арвенидка из всех, что я знал. Конароку не нужно просто спать с кем-то. Ему доставляет удовольствие только, когда он видит слезы или омерзение на лице своей жертвы! Добровольно отдавшись ему, ты лишь оскорбишь эго этой твари.
– Так вот, чего ты хочешь? – изумилась Генсфреда. – Тебе нужна власть? Как это необычно для арвенида.
– Я хочу быть равным! И я лучше знаю, как вести и править войском! Конарок уже дважды облажался! И кто только согласился лечить его после его прошлой неудачи?! Его место в аду! Пусть бы там и оказался!
– Но, может, я все же смогу тебе помочь?
– Как?! – взорвался Аширан. – Кому ты еще хочешь дать, чтобы только повлиять на мнение Гаргаса?! Самому Гаргасу?! Его уд порвет любое твое отверстие! Не все можно решить, раздвинув ноги или сев на колени! Привыкай к жизни в политике, грязная дешевка!
– Не все демоны во дворце порвут меня, – улыбнулась Генсфреда. – Там и арвениды есть, и альки. Не такие извращенные, как Конарок. Они возжелают меня, а я отравлю их грязными мыслями о ненависти к Конароку и другим алькам.
– Если ты сделаешь это, то я лично потребую тебя в жены! – рыкнул арвенид без капли доверия к словам демонессы. – Только имей ввиду, если ты попадешься, сам же Конарок возьмет тебя так, что ты будешь вырываться из его лап, как когда-то эта суккуба Амазира! Он теряет к ней интерес, потому что она смирилась.
– В таком случае, у меня будет шанс убить его во сне.
– Конарока?! – расхохотался Аширан. – Да эту тварь ничего не может убить. Эта альконарская дырка еженощно царапает ему спину, а когти ее ядовиты. И ничего! Он только улыбается своей зубастой пастью!
– В любом случае, я бы тоже хотела, чтобы арвениды перестали быть мясом в лапах альков. И, если ты согласен, я начну плести свои нити.
– Делай, что хочешь, – буркнул Аширан. – Но живой я тебя больше не жду.
– Увидим, – улыбнулась демонесса, забрасывая свою ногу на бедра арвенида и усаживаясь на него сверху.

Генсфреда не солгала. Аширан все чаще видел ее во дворце Гаргаса с загадочной улыбкой на лице. Почти каждое утро он видел, как она выходит из дворца после очередного ночного похождения по демонам дворца. Казалось, между ее ног побывали уже даже криосы. Зная ее, все может быть. Исключениями были лишь те ночи, что она проводила с ним, делясь своим телом и новостями из дворца.
Аширан отправил своих личных гонцов во все города, чтобы те передали послание о назревающем восстании. Единственным важным указанием было – никаких действий до приказа. Восемь городов Раграра превратятся в восемь полей для сражения, если только Гаргас не решит самолично передать правление в лапы арвенидов. А, судя по всему, даже усилия всех дырок Генсфреды не помогали. Никто из демонов не в силах был намеками и личным мнением пробиться до Гаргаса и переубедить его в доверии Конароку. И отчего только он так слеп? Давно пора было насадить голову Конарока на пику и вывесить над воротами вместо знамен.
Особо долго ждать не пришлось, уже через несколько местных десятидневных отрезков времени, в самый конец лета, на улицах начали блуждать слухи, дескать, альки совсем с ума начинают сходить. Да и толку с них не так уж много. Встали на место милиции и еще строят из себя то, чего не стоят.
Генсфреда сообщила, что во дворце Гаргаса тоже переполох. По городам стали попадаться листовки, требующие, чтобы альков прекратили ставить над арвенидами. Ох, только бы Ннаместник не догадался, откуда ноги растут. Уж очень внезапно все это началось сразу после того, как Аширан попросился поставить во главе Имперского войска арвенидов. Поймет и Аширану, как и многим арвенидам, наступит смерть, полная мучений.
Но, либо Гаргас так и не понял, что зачинщиком был Аширан, потому что по большому счету почти все арвениды, что пришли на Альконар, недовольны тем, что мир достанется алькам, хотя в Шарубе они не так уж и различны в привилегиях. Либо Гаргасу просто плевать на мелкие возмущения, если ему вовсе не плевать на то, что арвениды и альки там между собой не могут поделить. В любом случае, Аширан остался жить и дождался, как минимум новых новостей со всех восьми городов.
На шестнадцатый день осени, еще почти через две десятины, в Торкруме, городе на северо-западе, был жестоко избит один из альков, что был воеводой того войска. Разумеется, это уже подняло весь город на уши. Арвениды восстали против своего воеводы! Это же смертельный грех в военных рядах!
Подробностей Генсфреда не рассказывала, но ее белые глаза лукаво подтверждали догадки Аширана. Группа арвенидов, подняла спор с альком, который закончился дракой. Только вот альк не ожидал, что его подчиненные поднимут против него кулаки. И пусть альки были чуть ли не вдвое выше арвенидов, он все же получил несколько оплеух.
Демонесса заверила Аширана, что Гаргас не обращает на эти распри никакого внимания. Казалось бы, он сам скоро возьмет бочку эля из погреба и отправится на пригорок, наблюдать за волнениями. Уж больно он заскучал.
Однажды, на следующий ли день, или на последующий, Гаргас все же призвал Аширана к себе. Но он лишь спросил, знает ли Аширан о происходящем? Аширан лишь покачал головой, стараясь смотреть в глаза Гаргаса прямо и бесчестно. На славу, интеллект арвенидов позволял ему умело врать даже в лицо Наместника.
Да и в самом деле, как мог Аширан знать, что творится в других городах? В Венри-то все было тихо. Ну, как тихо? Насколько это возможно в городе, рассчитанном самое большее на пятьдесят тысяч жителей. Вот только расчет был превышен втрое. И это столица. В остальных было примерно столько же демонов. А города были поменьше. И сейчас это все напоминало муравейник, в который залили зловонную жижу.
Демоны сновали туда-обратно, все пытаясь тщетно разобраться в паутинах волнений. Кто откуда и как они организовались? Альки искали зачинщиков, арвениды плели козни, чтобы им помешать, а криосы и шарги продолжали просто сновать по своим многочисленным грязным делам. И если бы сейчас Гаргас отправился на пригорок с бочонком эля, то Аширан сел бы рядышком и сам наслаждался зрелищем.
Он тоже знал многое от гонцов, что так же сновали во все города, доставляя ему новости едва ли не каждый день. Он знал, что арвениды намерены остановить работы в Рагларе, чтобы Гаргас обратил на них свое внимание. Ведь он сам и заставлял их это делать через своих гонцов и шпионов. Они становились глашатаями, распространителями. Они и раздавали листовки, кричали с помостов, убегая затем от альков. Движение уже было не остановить. Получив идею Аширана и заняв определенную позицию в этом движении, они уже не хотели сворачивать обратно.
Еще через три дня на юго-западе Раглара в городе Фартон произошел военный конфуз. После которого еще пять отрядов арвенидов отправились по тюрьмам. Никто из них утром не вышел на патруль в городе. Караулы пустые, в городе мигом начались беспорядки. Чего еще взять с демонов?
Вот только Конарок начал все больше беситься. Он теперь откровенно готов был избивать и пожирать арвенидов за малейшую провинность. Стоило Аширана попросить защиты у Гаргаса, как тот грохочущим ревом отправил его ко всем нечистым. Не забыв при этом упомянуть, что его «достойные арвениды» сами напрашиваются на хорошую порку, вот воевода и решает вопросы дисциплины. А если Аширан еще раз явится к Гаргасу с просьбой о своих арвенидах, то тот лично отправит Аширана в подвал, где будет вечерами пытать, вспоминая юность.
Вопрос был решен твердо. Теперь лучше всего было начать действовать решительнее, пока безмозглый альк не пожрал всех арвенидов в Венри. Только бы арвениды снова не струсили под давлением лордов и не отказались от этой затеи.

Еще через день самому Аширану сунули в руки листовку с призывом свергнуть альков с их постов и разделить чины по праву, а не по расе.
Из Торкрума о таких же листовках сообщил гонец от Карефеста. Он был заводилой в Торкруме. Этот прохвост всегда успеет замести за собой следы и вовремя улепетывает от альков. Да и арвенидам в Торкруме он, судя по всему нравится, раз его до сих пор никто не сдал.
Теперь, судя по всему, досталось уже и Конароку, который посмел требовать от Гаргаса разобраться с волнениями. Тот взгляд, которым при встрече награждал альк Аширана, явно не отображал добродушия и пожеланий крепкого здоровья. Арвенид под этим взглядом слышал, как хрустела бы его голова в огромной пасти Конарока.
Но это все было лишь мечтами Конарока. Статус лорда не позволит ему без повода напасть на Аширана. А работали они в слишком разных сферах. Догадывался ли альк о чем-то? Вряд ли. Скорее всего, он просто ненавидел всех арвенидов. Да что там, он просто ненавидел всех. Только с другими лордами он вел себя более-менее терпимо. И то, скорее всего только потому, что они были знакомы с незапамятных времен.
Уже на следующий день пришли новые известия из Фартона. Более пятидесяти отрядов арвенидов сложили оружие и отказались служить под началом альков. Назревало что-то объемное.
Даже Гаргас решил уже вклиниться во все это дело и созвал совет из Аширана, как представителя арвенидов, Конарока и Квиромара. Оба алька едва не начали плеваться, завидев на сборе арвенида.
– Кто мне может рассказать, что происходит в наших рядах? – низким рыком Гаргас оповестил всех о начале собрания.
– Арвениды бунтуют, Господин! – прорычал Конарок. – Они вознамерились стать плечом к плечу с лордами! Они отказываются принимать иерархию, установленную Императором для этих мест.
– Это я и без тебя знаю! – рявкнул Наместник. – Лучше расскажи, что вы делаете для решения этого конфликта!
– Но, Господин, вы сами не велели вмешиваться? – вмешался Квиромар.
– Тебя никто не спрашивает! – кулак Гаргаса навернул большую петлю, угодив в грудь Квиромара. Альк пошатнулся, но не отступил. Лишь виновато повесил голову. – Конарок! У меня складывается впечатление, что Аширан был прав на твой счет.
– Что вы имеете в виду, Господин? – альк вперил ненавидящий взгляд в арвенида, что сжался в комок. Вот уж не ожидал он, что Гаргас его вот так подставит под удар.
– А то, что ты перестал справляться со своими обязанностями еще два века назад! – отвлек Гаргас внимание Конарока обратно на себя. – Да что там! Ты облажался еще тогда, когда альков, словно стадо, согнали в кучку и изгнали из Альконара! А ведь у нас был в корне обратный договор!
– Это все вам рассказал этот арвенид?! – ненавидяще прорычал Конарок.
– Он напомнил мне о твоих провалах! – раздалось ответное рычание! – Если ты не решишь проблему в Фартоне, я решу проблему гнилой головы!
– Разрешите подавить восстание силой? – буркнул Конарок.
– Никакого насилия! – взорвался Гаргас, отчего из его глаз полыхнуло желтое пламя. – Если хочешь сохранить пост верховного воеводы, докажи мне, что достоин зваться им!
– Слушаюсь, Господин, – процедил Конарок и уже повернулся было к Аширану снова, чтобы испепелять его взглядом.
– И да, Конарок! – снова отвлек его Гаргас. – Не смей даже в мыслях тронуть хоть одного арвенида!
– Да, Господин, – словно получив удар ниже пояса, откланялся Конарок. – Скоро все это кончится, тогда мы выясним, кто все затеял, и тогда вы лично сможете наказать отступников.
– Непременно, – ответил Гаргас. Хотя, было ясно, что это намек на участие Аширана во всей этой истории. Но Гаргас почему-то не увидел этого, или сделал вид, что не увидел. – А теперь убирайся прочь, пока я не передумал.
Дважды повторять альку не пришлось. Но остался второй альк, Квиромар. Он не был лордом. Но был альком пятого ранга. Лордами становились на следующем, когда королевский демон опаивал его своей кровью за заслуги. И, если альк выдерживал испытание и не становился зависимым от заразы, то он переходил на шестой ранг, где и становился демоном-лордом.
Конарок стал таким лет восемьсот назад. Когда смог поднять восстание альков на Альконаре и захватил почти весь мир. Тогда-то его и напоили королевской кровью. Его и многих других. Теперь лордов были десятки. Пару-тройку убили в Альконаре, еще пара сейчас здесь. Остальные остались в Шарубе, искать новые миры для Наместников.
– Теперь ты, – повернулся Гаргас к Аширану. – Что Ты знаешь о восстаниях?
– Только то, что слышу от Повелителя, – склонил шестирогую голову арвенид. – И я видел листовки в Венри. Арвениды подняли волнение из-за гнета альков.
– Полегче с выражениями, – прошипел Квиромар. – Я еще здесь.
– Я лишь говорю, что прочел на листовках, – пожал плечами Аширан.
– Все верно, – поддержал арвенида Гаргас. – А что ты предложил бы мне, чтобы облегчить волнения без применения силы?
– Если Повелитель желает услышать мое мнение…
– Я об этом тебя и спрашиваю! – рыкнул Наместник.
– Простите, Повелитель, – сжался Аширан. – Я уже говорил когда-то, что арвенидам тяжело в этом мире, потому что здесь мы стали рабами, наравне с криосами и шаргами. Быть может, дать арвенидам некие привелегии? Ведь в других мирах мы сами становимся воеводами и все происходит с успехом.
– Снова предлагаешь арвенида на место Конарока? – уточнил Гаргас.
– Повелитель запретил мне заикаться о подобном, – снова склонил голову Аширан. – Но, было бы спокойнее, если бы приказы арвенидам выдавали другие арвениды, посредники между демонами-лордами и арвенидами военных каст.
– Как Повелитель позволяет какому-то арвениду указывать себе что-то? – вклинился Квиромар.
– Еще слово без моего позволения, и ты лично станешь прислугой этого арвенида! – снова последовал удар, только теперь прямой, металлическая челюсть алька шумно звякнула и по ней побежала тонкая молния трещины. – Ступай, Аширан, я подумаю над твоими словами. А пока, требую, чтобы все вели себя тихо! Необоснованно пролитая имперская кровь станет для меня хорошим поводом спуститься за вами в ад, чтобы научить демонов-бездны, как обращаться с предателями.

Если учесть, что новости доходили до Аширана с задержкой в один день, то уже следующим днем он понял, почему Гаргас начал-таки задумываться над тем, что волнения носят не случайный характер и могут перерасти в стихийное бедствие.
Днем ранее, на двадцать второй день осени, в Фартоне отказалось выйти на службу уже пятьдесят отрядов. А это свыше семи тысяч арвенидов. И, судя по тому, какой гвалт поднялся в Венри сегодня, число растет. Генсфреда подтвердила догадки Аширана. Сегодня по слухам во дворце, число выросло до тридцати тысяч. Больше половины Фартона отказались выйти на службу и на работу. Еще немного и работа в городе встанет мертвым комом.
Карефест, хоть и задерживался с посланиями, что можно было понять из-за опасности и рискованности всех сообщений. Но свою работу он выполнял. Фартон стоял на ушах, арвениды отказывались работать, пока ими управляют альки. А альки боялись сделать лишний шаг, страшась гнева Гаргаса. Все складывается лучше некуда.
Уже на двадцать четвертый день осени были разосланы сообщения о выделении мест в управлении для арвенидов. Отныне, воеводой отряда арвенидов должен быть арвенид, который заслужил это место своими заслугами. Так же и мастерские ремесел, которыми занимались арвениды, должны были иметь несколько чинов, что будут подчиняться единому начальнику альку. Таким образом, армия арвенидов теперь видела картину, в которой достойные звания арвениды управляли работой. Но это была только иллюзия. Аширан хотел не этого, как и многие другие арвениды.
Аширан хотел равенства, между альками и арвенидами, если уж им не дают знамя лидерства. А так получалось, что арвениды продолжали слушать пожелания демонов-лордов, только слышали эти пожелания от арвенидов постарше. А на тех взвалился огромный груз ответственности перед подчиненными и страха перед альками и Наместником.
Потому-то Аширан отправил поздравления в Фартон Карефесту и разослал оповещения в другие города, чтобы арвениды не останавливались на достигнутом. Если уж они добились послабления гнета альков, и Гаргас идет им навстречу, то вскоре они смогут добиться и большего.
И они смогли, как оказалось, новость о повышении арвенидов во всех городах сработала на ура. Все арвениды поняли мысль Аширана и уже на двадцать пятый день осени, едва получив послания, число взбунтовавшихся перевалило за сто тысяч. Почти все города остались без рабочей силы среднего класса. Мастерские, воинские подразделения, ремесленные, почти вся работа в Рагларе встала мертвым грузом. Только в Венри арвениды боялись бунтовать из-за близости Гаргаса. Только бы Наместник не решил лично разобраться с бунтующими.
Только вот, помимо послаблений для арвенидов, появились и привилегии для альков. Тюрьмы снова начали переполняться бунтующими, что не вышли на службу. Гаргас приказал выделять помещения под резервации самых отъявленных бунтовиков. В такие резервации и темницы отправлялись зачинщики, глашатаи и распространители, если оказывались пойманы за лапу. Хвала Императору, таких пока было едва ли по паре десятков на город. В остальном в темницах держали лишь тех, кто помимо отказа от работы устраивал в городах беспорядки, затевал драки с альками. Но их и держали там по паре десятин, а потом выпускали, до следующих потасовок.

Но и это терпелось не так уж долго. На двадцать шестой день арвениды в Торкруме подняли настоящий митинг, который перерос в бунт. Вооруженные, они ворвались в одну из таких резерваций и устроили там настоящее сражение, в результате которого несколько демонов оказались убитыми.
И это было только начало. В Торкруме и Фартоне организовали штабы сопротивления. Тайные слеты, которые готовили планы по диверсиям в резервациях и темницах, чтобы освобождать двигателей своей свободы.
Теперь уже даже Аширан начал ощущать запах настоящего гражданского бунта. И начал даже побаиваться итогов такого восстания. Но поворачивать назад было слишком поздно. Тем более, что на тридцатый день осени уже сто пятьдесят тысяч альков остались спать в своих кроватях, угрожая требовательным алькам расправу в случае применения силы. Шесть из восьми городов остались без ремесленников.
И на тридцать первый день Гаргас начал действия. Все еще намереваясь погасить восстание малой кровью. Квиромар был отправлен в Торкрум для подавления восстания. У него был четкий указ, не убивать ведомых. Вопрос лишь в том, как он будет этих ведомых вычислять? По словам Генсфреды в городах начнут строить специальные лагеря, рассчитанные на сотню заключенных. Там будут выяснять, кто из арвенидов оказался зачинщиком, и что с ним делать дальше. Пахло чем-то очень нехорошим. Потому, уже вечером этого же дня, Аширан отправил гонцов, чтобы те успели до того, как Квиромар начнет свои переговоры с Торкрумом. А также, чтобы предупредить другие города о надвигающейся угрозе. Лучше бы альки так рьяно завоевывали новые миры, чем угнетали своих же соратников.
Такие же лагеря начали работать и в Фартоне, но Карефест пока не попался на удочку альков. Этот пройдоха как-то умудрился отвести очередь от себя. У него было пара дней в запасе. Нужно было срочно что-то делать.
Но что? Сутки работы Квиромара привели к тому, что восстания в Торкруме и еще трех городах прекратились. Еще пара дней и альки задавят все волнения, да еще и отбросят арвенидов еще глубже в задницу Гаргасу, потому что тем оказалось мало новых привилегий.
Генсфреда рассказала о том, как проходит очистка в городах. Сто арвенидов в течение часа пытают всеми альковыми методами, затем тех, кто сдал хоть кого-нибудь выпускают, а остальные остаются на следующий час с новоприбывшими. А после полуночи самых стойких отправляют в темницу до того момента, как восстание не будет подавлено.
Следующим же днем пришел гонец от Карефеста. Он бился в панике, боясь, что еще пару дней и восстания растворятся в этих пытках. У Аширана не оставалось другого выбора, он передал Карефесту, чтобы тот действовал по обстоятельствам.

Карефест был в таверне Фартона, как и каждый вечер. Это было единственное место, где он мог сидеть весь вечер на одном месте, потягивать эль, смешанный со сжиженной Заразой, и никто бы ничего в нем не заподозрил. Он тут такой не один. А если кто и подсаживался, то они проводили время за приятным общением, а потом расходились по домам. Это было идеальное прикрытие для того, чтобы встречаться с приезжими гонцами, что за кружечкой того же самого эля рассказывали ему, как обстоят дела в других городах и что говорит Аширан.
В этот раз краснокожий арвенид с ярко алой гривой волос ниже плеч, завязанных в тугой узел за верхними рогами, сидел с кружкой в руке и, словно никого не ожидая, смотрел в одну точку, одновременно успевая охватить весь зал таверны взглядом.
Гонец явился глубоко за полночь. Сел по привычки в дальнем углу, откуда лишь пару раз покосился взглядом на Карефеста. Шанар был хорошим парнем, не зря Аширан ему доверял. Тот всеми силами старался оказаться вне подозрений и при этом загонял ситара чтобы только поскорее добраться до места встречи. Спустя пару кружек эля он, словно бы сжалившись над одиноко сидящим арвенидом предложил Карефесту выпить с ним, так как он не местный и ищет, с кем можно поговорить на хмельную голову.
Карефест с видом полного безразличия, но достаточно громко согласился на предложение Шанара, указывая на скамью напротив.
– Что творится в других городах? – ненавязчиво спросил красноволосый арвенид.
– Всюду беспорядки, работа стоит, все, как везде.
– А новости есть?
– Четыре города прекратили забастовки и вышли на работу.
– Вот как, – покачал головой Карефест. – Скоро они и до нас доберутся. Чистка уже идет. Как долго еще бунтари будут морочить алькам головы и отказываться от своих обязанностей?
– Кто знает? – пожал плечами Шанар. – Говорят, в одном из городов зазывале дали полное право принимать решения.
– Даже так? – изумился Карефест. Разумеется, он понимал, что речь идет именно о Карефесте. Под такими незамысловатыми намеками Шанар всегда прятал послания от Аширана. – То есть, кто-то все это все же организует? И что же он должен делать?
– Не знаю, – снова отмахнулся Шанар. – Но, по слухам, ему разрешили действовать по обстановке, раз все так накалилось.
– Походу, где-то скоро начнется веселье, – безрахлично ухмыльнулся Карефест. – Не хотел бы там оказаться?
– Вот уж нет, – смущенно усмехнулся Шанар. – Я путешественник, а не сорви голова. Вся жизнь в дороге, сегодня я тут, а завтра меня тут уже нет.
– И это верно, – кивнул краснокожий. – Ныне времена такие, что не стоит лишний раз сидеть сложа руки, а то еще заподозрят в чем.
– Но ты же сидишь?
– А я и раньше сидел, – пожал плечами Карефест. – Вот и сейчас не вижу смысла изменять привычкам. Имею право после работы. Тут, вроде бы, пока тихо все. Бояться нечего. Все спокойны. А нерабочих, как слышно, становится все меньше, потому что их потихоньку направляют на путь истинный.
– Хорошо, когда нет причины бояться следующего дня, – умиротворенно протянул Шанар.
– Мы пришли воевать, здесь не может не быть причин бояться, – пожал плечами Карефест. – Но, арвениды единственные, кто вообще еще помнит чувство беспокойства за свою жизнь. Остальные забыли, что это такое. Они испытывают лишь ненависть. И потому, именно завтрашнего дня стоит бояться. Но еще больше стоит бояться заката. Когда все вокруг канет во тьму.
– Пожалуй, ты прав, – поняв дату начала, кивнул Шанар. – Чтож, эль закончился, а мне завтра отправляться в путь. Думаю, стоит попрощаться на этом. Может быть, еще свидимся когда-нибудь. Рад был познакомиться, Карефест.
– И я рад был, – кивнул красноволосый. – Да позволит нам Император дожить до следующей встречи.
На этом они и разошлись. Карефест посидел еще пару кружек эля, и затем двинулся прочь из таверны. В свое скромное жилище, откуда он на рассвете спустится в подвал, где встретится с другими заводилами. Вместе они разошлют сигнал по всем арвенидам города, что пора действовать решительно. Завтра они либо погибнут, как предатели и отправятся в Шарубский ад. Либо выдворят альков за стены города и напомнят арвенидам в другом городе, что альки тоже смертны. Арвениды должны верить, что они не ниже альков. Не хуже их. Потому что альки всеми силами пытаются заставить арвенидов забыть свое место в Империи и втоптать их в грязь.
Но такого больше не будет! Карефест лично отбросит альков из города и начнет диктовать им свои условия. В согласии с Ашираном, разумеется. Именно поэтому, к закату тридцать четвертого дня лета по Фартону прокатилась тревога.
Арвениды сбегались на городскую площадь, вооруженные до зубов. По тревоге уже поднялись альки, готовые подавить восстание силой. Хватило бы духу, зазнавшиеся отродья Альконара.
Альки бежали с двух концов города, многие выползали из казарм и жилищ. Лучники арвениды, будь то пешие или оседлавшие ситаров, натянули свои тетивы. Первые горящие залпы взметнулись, устремленные в просвет между зданиями, на дорогу, откуда уже ползли альки. В этот же просвет вломилась и половина восставших арвенидов, тут же оттеснив альков на пару десятков шагов.
Не ожидавшие такого напора альки дрогнули. Некоторые из отрядов почти мгновенно трубили отступление, а остальные тщетно пытались задавить восстание обратно на городскую площадь. Звенел металл, ударяемый о твердые, как бронза, наросты на телах альков.
Все же, арвениды сражались бок о бок с альками многие столетия. И они прекрасно знали их слабые места. Уже к концу третьего часа битвы, дрогнула еще одна часть альков. Они отступали, осыпаемые градом стрел, что летели на них из-за спин пеших арвенидов, готовых стоять насмерть за свои свободы.
Еще час давки в лабиринтах улиц позволил арвенидам пройти две трети пути до городских ворот, из которых то и дело выбегали группы альков, не в силах дальше вести бессмысленный бой. Альки не боялись, нет, но они понимали, что им уже не победить. Их остались горстки, остальные отступили еще раньше, не видя смысла вообще пытаться что-то сотворить. Любопытно, кого будут в аду пытать изощреннее? Арвенидов, что подняли восстание, или альков, что отступили из города, не пытаясь даже его подавить?
Едва арвениды достигли городских ворот, выдавив свою половину альков, как их остановил мощный залп стрелков, что караулил их снаружи. В воротах они понесут слишком большие потери, пока доберутся до стрелков. Карефест приказал войску развернуться. С другой стороны города успехи были не такими великими, потому, пришлось перенаправить арвенидов на тот край города.
Альки были в одном здании от площади, до сих пор! Всего в пятнадцати шагах от линии, которая позволит им высыпать на городскую площадь и давить арвенидов толпой. Мятежникки Карефеста лавиной устремились в проход, образованный широкой, но недостаточно, улицей города. Альки пытались отстреливаться, об этом говорили огненные полосы, которые прочерчивали успевшее уже почернеть небо.
Войска зависли в одной точке на несколько часов. Карефест давил, как мог, оседлав своего кошмара, с неба сыпались наездники на ситарах, а издали по войскам альков били лучники. Но альки стояли мертвой хваткой. Они заняли расстояние между углами единственного дома, отделявшего их от городской площади. И так длилось часа три или четыре. Карефест слишком измотался, чтобы воспринимать время. Но они дрогнули. Пехота альков отряд за отрядом кричала приказы об отступлении. Из глотки Карефеста непроизвольно вырвался радостный рев. Следующие, навскидку, три четверти часа арвениды гнали альков в спины, не давая им прийти в себя и перегруппироваться.
Кошмар под карефестом едва перебирал копытами, высекая огненные искры от горящих копыт. И все же, они это сделали! Альки покинули город Фартон. Теперь, задачей Карефеста будет удержать город и отправить парламентеров в Венри. Гаргасу придется смириться с тем, что Арвениды ничуть не хуже альков в военных делах.
А сейчас у них есть дела повеселее. Пробежаться по городу, освобождая пленных арвенидов, что проводили последние дни под пытками, а затем посадить туда же альков. До того дня, когда Наместник не решится поставить арвенидов наравне с альками.

– Как это понимать?! – взревел Гаргас, прочитав письмо из Фартона. – Арвениды подняли восстание и захватили город мятежом! Ты!
Ручище Гаргаса, покрытая пламенем вместо волос, пылала от ярости Наместника. Он указал ею на Аширана. Тут же арвенида подхватили под плечи и швырнули под самый трон Гаргаса.
– Я здесь, мой Повелитель, – покорно пал рогами к полу Аширан.
– Как ты объяснишь это?! – взревел Гаргас.
– Я не знаю, что поведать моему Повелителю, – рассеянно ответил арвенид.
– А мне кажется, ты знаешь больше, чем говоришь! – Наместник ударил кулаком по металлическому подлокотнику трона. – Именно ты заговорил о том, что арвенидам место наравне с альками.
– Да, Повелитель, – вновь уперся Аширан рогами в пол. – Говорил.
– Так может быть, ты и начал всю эту историю с беспокойством?
– Да как бы я посмел, Повелитель?
– Вот и мне интересно! – рявкнул Гаргас. – Есть ли у тебя доказательства того, что не твоими руками дергаются нити этого театра?!
– Я все это время здесь, с Вами, Повелитель.
– Это ничего не доказывает, – с ужасающим холодом ответил Гаргас. – Объединить города можно и из Венри. Я быстрее поверю, что твои гонцы стали твоими ушами и глазами в Рагларе, нежели в то, что арвениды во всех городах нашли иной путь к сообщению.
– Но, Повелитель… – подал голос Аширан. Он понял, что все начало трещать по швам. И если только он не выкрутится сам, ему уже никто не поможет.
– Что, Повелитель?! – взревел Гаргас. – Конарок, уведи его туда, где ему положено быть, пока не начнет говорить!
– С радостью, Господин! – злорадная ухмылка появилась на вытянутой, словно у облезлого тираноящера морде.
Альки подхватили Аширана, сперва за рога, чтобы оторвать от пола, а затем снова под руки, выворачивая их за спину и отрывая от пола. Аширан стиснул зубы, чтобы не завопить от боли в выламываемых суставах.
Он знал, что будет дальше. Пытка альками. И он даже не успеет отправить гонца в Фартон, призывая Карефеста возглавить восстание. Быть может, будет легче сдаться? Рассказать все, как есть, не выдавая имен?
Но что будет тогда? Тогда он отправится на муки в ад, как предатель. Именно туда отправит его Император. Лучше стоять на своем. Пусть его ближайшая жизнь наполнится муками, но затем он снова вернется к жизни. Быть может, если алькам так и не удастся расколоть его, то он даже вернется к старому чину. Хотя, что толку быть обычным солдатом? Вот если восстание все же приведет к тем переменам, которых ждал Аширан и остальные арвениды, тогда, возможно, Аширан вернется из темницы, как более чтимый арвенид. Быть может, арвениды устроят выборы, где изберут Аширана своим предводителем на Альконаре.
Его радостные мысли прервал скрип металлической двери в пыточное помещение. В подвале уже чадило жаром от печей и пахло горящим мясом. А неподалеку лежала груда бездыханных тел. Либо не выдержали пыток, либо альки взяли небольшой перерыв. Аширан уже видел на столе щипцы, клещи, острые штыри, небольшие ножи с короткими лезвиями, какие используют врачеватели. И, разумеется, по всему помещению располагались сложные механизмы альков, которым позавидует даже самая изощренная пыточная камера Альконара.
– Да поможет тебе Император, – оскалился Конарок, швыряя Аширана в груду тел других демонов. – Я вернусь по твою душу, когда ты расскажешь всю правду и назовешь имена. Запомни мое лицо сейчас. Вполне возможно, что ты ничего больше не увидишь! Мои подданные любят выжигать глаза.
Альк злорадно расхохотался и бросил куда-то в сторону распоряжения об «Особой важности». Душа Аширана ушла в пятки. Он понимал, что ему таких перерывов можно больше не ждать.

Глава 9.
Это длилось вечность. В подвале не было света, и он не знал, когда его пытают. Будь то день или глубокая ночь. Он не знал, сколько часов в день его истязают.
Он проходил ежедневно множество пыток, что Аширан и сам видел много раз. Таких как раскаленные щипцы и ножи, которыми делали множество надрезов, вырывали когти, обрывали губы, ноздри и уши, а также обрывали пальцы по маленьким кусочкам, тут же прижигая для больших страданий и сохранения жизни. Он сорвал голос в первый же день, и затем лишь всхлипывал и извивался, когда раскаленный нож с шипением врезался в его плоть, распространяя тошнотворный запах жженого мяса.
Но были и более интересные, такие, каких не пожелаешь даже врагу. Например, его многократно запирали в вертикальный гроб, усеянный множеством острых шипов, впивавшихся в его тело каждый раз, стоило ему хоть немного пошевелиться. Была и дыба, где ему растягивали все мышцы и едва не выворачивали кости из суставов. Но палач был опытным, Аширан не оказывался искалечен, и тем более, он не мог умереть. И эта агония продолжалась день за днем многие десятины подряд.
Его жгли, резали, кромсали на кусочки, растягивали на дыбе, запирали в шипастом гробу, сажали на «осла» промежностью. И все это с таким чередованием, чтобы его тело успело восстановиться к новой пытке. Он не помнил ни одной минуты без истязаний. Тело его ежесекундно подвергалось таким мукам, что он находился на грани потери сознания от боли. Прикосновения щипцов заставляли тело его содрогаться, куски тела его валялись под стулом, к которому он был прикован.
И лишь несколько часов в сутках ему давали отдохнуть. Да и то, какой это был отдых? Хорошо, если пытки изматывали его настолько, что он терял сознание, едва его вынимали из оков. А в другие дни он мог лишь тихо выть, не в силах даже пошевелиться от мучений, что терзали каждую волосинку его мышц.
Ему насильно обломали все шесть рогов на голове, вырвав их едва ли не с корнем. Его лицо напоминало теперь изломанный череп, лишенный век, губ, ушей и даже кусков щек. Половины пальцев на руках уже не было, вместо других торчали лишь короткие обрубки разной длины. Из него уже не пытались выбить информацию. Его просто истязали. Потому что палач перестал заботиться о его способности говорить хоть что-то. И все, что оставалось Аширану это тихо стонать от новых прикосновений раскаленных добела орудий пыток.
Сколько прошло времени? Десятина? Две? Тело отказывалось слушаться. Он не чувствовал конечностей все то время, пока эти самые конечности не оказывались в руках палача. Вот тогда он все чувствовал. Как никогда прежде.
Он лишь ощущал иногда ледяной холод, что тянулся по каменному полу темницы, когда кто-то открывал в нее дверь. По-видимому, на Альконаре началась зима. Значит, он здесь не меньше половины сезона. Пять десятин! А кажется, что он тут уже несколько лет.
К слову, посетителей было не так уж много. Наверное. Он не знал, как идет время, не видел Вкипасе – местное светило, не имел часов, и даже не было малейшего окошка, через которое он видел бы небо Альконара. Все, что у него было это полумрак темницы и жуткая вонь, от которой сворачивался желудок. Вонь его собственного жженого мяса, крови, и тел других страдающих.
Несколько раз приходил Конарок. Он даже перестал спрашивать, назвал ли Аширан какие-либо имена? Он просто приходил посмотреть, как мучаются арвениды. В другое время двери темницы открывались, впуская крошки свежего воздуха, чтобы один палач сменил другого.
Так и в этот раз он ожидал, что явился новый палач. Или стража сменилась. Или еще что-нибудь. Но он точно не ожидал увидеть Генсфреду. Взъерошенная она ворвалась в темницу, начав торопливо ковыряться в замочной скважине его клетки. Она не видела его, судя по хладнокровию на ее лице. Или видела, но была готова к чему-то такому. Или ей и вовсе было плевать.
– Зачем ты здесь? – едва нашел в себе силы выдавить Аширан.
– А ты сам-то как думаешь? – огрызнулась демонесса, продолжая ковыряться в замочной скважине. От спешки ее руки дрожали, и у нее так ничего и не выходило. – Шкуру твою спасаю. Пока Гаргас не превратил арвенидов в мясные кучи вроде той, какой ты сейчас выглядишь.
Наконец, замок поддался, и дверь с уже привычным Аширану скрипом отодвинулась в сторону. Генсфреда стрелой влетела в его клетку и попыталась его поднять, пачкая руки в Аширановской крови и испражнениях в которых ему приходилось спать. Но она не выдала ни капли омерзения или еще чего-то. Она едва не взвалила его обессиленное от многодневных пыток тело на свои плечи.
– Как ты?..
– Забыл, кем я работаю? – снова рыкнула Генсфреда. – Ублажила, кого надо, чтобы сегодня они оказались все в карауле у твоей двери. Завтра твой палач скажет, что ты не проснулся и он сжег твое тело вместе с другими мертвецами.
Он больше был не в силах говорить. Он итак всеми силами старался перебирать ногами, чтобы хоть как-то облегчить участь демонессы. Шаг за шагом. Они добирались до ступеней, которые поднимались к двери в темницу почти вечность. Но Генсфреда не особо его и торопила. Видимо, стражников она тоже смогла убедить своими методами. О, Император, сколько же демонов ей пришлось ублажить?
Он старался отбросить эти мысли из своей головы. До поры до времени ему лучше сосредоточиться на том, как покинуть Венри. Пойдет ли она с ним? Пойдет ли еще кто-то? Есть ли какой-то план по его спасению? Что они вообще будут делать, когда выйдут за двери темницы?
Ледяной воздух ночи горстью острых иголок ворвался к отвыкшие легкие. Все же, хоть он и был демоном, обращенным Заразой, он ощущал разницу между холодом и жаром. И, как бы то ни было, сейчас этот мороз оказался для него лучшей оправой. Казалось, он даже перестал чувствовать агонию в разорванных мышцах и вывернутых наизнанку суставах.
– Идем, нас ждет твой друг, – подбодрила его Генсфреда.
– Нас?.. – шепнул Аширан.
– Я не останусь в городе после того, что произошло. Рано или поздно, они узнают, что ты ушел, и тебе помогли. И мне не хочется, чтобы демоны распяли меня посреди города за такое предательство.
– Или сделали тоже, что и со мной…
– Наверное, – Генсфреда оглянулась на Аширана. Было темно, но, видимо, не так темно, как в темнице. Факелы на улице давали хоть немного света. Она ахнула, едва не рухнув на подкосившихся коленях.
Он знал, что выглядит «прекрасно». Его рога были обломаны под корень, все лицо было в шрамах, в щеках зияли рваные дыры, веки были вырваны, губы тоже, точнее, то, что их заменяло у демонов. По всему телу распространялись рубцы. И он был абсолютно наг. Только сейчас она это заметила. И Аширан впервые видел искреннее сочувствие в глазах того, кто лишен чувств из-за Заразы. Видимо, она была не такой уж бездушной блудницей, какой казалась все это время. Или, быть может, Зараза не так сильно осквернила ее душу?
– Как ты вообще жив?.. – Еле слышно прошептала она.
– Идем отсюда, – ответил Аширан. Ему совсем не хотелось видеть жалость к себе в глазах демона. Он и сам демон, и эти чувства его только раздражают. Его пытка кончилась. Настал черед алькам страдать.

– Отродье Цедрака! – узнал Аширан голос Шанара. – Да кто ж тебя так?!
– Тише ты, – перебила его Генсфреда. – Не дай то Император, если альки нас услышат. Такими же будем к полудню. Ситары готовы?
– Конечно! – отозвался Шанар. – Карефест ждет нас со дня на день.
Аширан не видел лица своего спасителя, голову Шанара закрывал капюшон, укрывший все шесть рогов. И длинный плащ, который закрывал почти все, кроме тонких ног на крепких копытах. Старый друг помог изувеченному Аширану, кряхтя, забраться на ситара. За спиной калеки уместилась Генсфреда, придерживающая его, чтобы тот ненароком не свалился с демонической твари, на которой им предстоит лететь еще очень долго.
Они тронулись с места и Аширан едва не сошел с ума от резкой боли в теле, которая пришла в ответ на тряску ситара. Он закусил остатки губ, чтобы не завопить на весь город. Генсфреда ощутила, как его тело напряглось в болезненной агонии, но она ничего не могла сделать. Да он и не требовал ничего. Больше всего Аширан хотел сейчас добраться до Фартона, который Карефест освободил от альков. Теперь город принадлежит арвенидам. Первый мятежный город, восставший против Империи. Ох, поздно он осознал, что добром это не кончится.
Генсфреда не нашла ничего лучше, кроме как поделиться с Ашираном новостями. Например, все города на Рагларе, кроме освобожденного Фартона, на сегодняшний день приведены в военное положение. Везде, где когда-то начинался бунт, теперь творится полнейшая деспотия альков. Арвенидов держат, словно заключенных в резервациях. Они пали ниже, чем были до этого по йерархии демонов.
За любую провинность арвениды рисковали попасть в темницы. Или вовсе быть публично казнены. О новых восстаниях теперь не может быть и речи. А альки уже готовятся выдвигаться к Древу, чтобы покорить Альконар раз и навсегда. А арвенидов, скорее всего, так и оставят рабами на Альконаре. По крайней мере всех тех, кто уже здесь. О арвенидах в Шарубе не было никакой речи.
Фартон сейчас был единственным местом, где арвениды чувствовали себя свободно. Вот только, как долго это продлится? Именно сейчас им, как никогда, нужен лидер. Карефест, конечно, хорош как заводила. Но он вряд ли способен удержать и распространить мятеж на остальные города. А вот Аширан. Особенно сейчас. Когда он столько потерял из-за того, что затеял всю эту требуху… Сейчас он уже не свернет с пути и заставит альков потесниться.

Карефест встретил их через два с лишним дня. Красноволосый арвенид оказался в полнейшем бешенстве от того, что сотворили с Ашираном альки.
Он стоял на морозе, вытаптывая снег и громко ругался на арвенидском. Скорее всего, все здесь говорят на арвенидском с тех пор, как мятежники выгнали альков из города.
Карефест и Шанар вдвоем заволокли Аширана в дворцовые помещения. Если бы демоны испытывали нужду в еде, то, скорее всего, столы бы накрыли чем-то вкусным. Но арвениды уже многие столетия не едят пищу. Им нужно другое, и этого добра тоже оказалось навалом. В кладовых нашлись бочки из свинца, в которых хранилась жидкая Зараза. Вот ее-то и было решено налить по кубкам и выпить. Конечно, пальцы, уши, рога и новые губы это не нарастит, но вот восстановлению того, что осталось поспособствует наверняка.
Краснокожий и красноволосый заводила арвенидов распоряжался о лекарях, что должны будут хотя бы что-то из запчастей Аширана вернуть на место. Лично Аширан знал, что входит в обязанности лекарей. И половину потерянных пальцев вернуть не надеялся совершенно. Но, может быть, хоть пить сможет, не проливая жидкость через рваные дыры в щеках.
Затем он принялся жадно глотать сжиженную Заразу, надеясь, что такой объём не сделает из него бесформенное чучело без разума, зависимое от этой жижи всю оставшуюся жизнь.
Лечение оказалось достаточно болезненным. К нему направляли хирургов, которые вправляли выломанные кости, ребра, вывернутые суставы. Его ломали заново, но, ему действительно становилось лучше со временем. Затем другие хирурги зашивали ему лицо и срезали рубцы со шрамов, чтобы хоть как-то уменьшить их.
Вот только наполовину превращенные в культи пальцы ему никто не смог восстановить. Сможет ли он держать оружие? Если даже кружку обхватить для него было огромной проблемой. Никудышный из него будет предводитель восстания. Но Карефест все время настаивал на том, что именно Аширан должен вести за собой арвенидов. Он все это начал, за ним демоны пойдут до конца, ради собственной свободы и достойного места в Империи. Они добьются своего. Нравится это алькам или нет. Не они правители вселенной. Все будет зависеть от решения Гаргаса. Главное, чтобы демон-наместник узрел, наконец, что альки – всего лишь горсть возгордившихся, но бесполезных демонов.
Карефест все чаще требовал от Аширана, чтобы он появился на арвенидах. Они начинают угасать в стремлениях, еще немного и даже арвениды Фартона начнут вешать руки. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Без арвенидов ни Аширану, ни Карефесту, ни даже Генсфреде не сносить всех конечностей. А им очень не хотелось бы провести остаток вечности в виде безруких, безногих изуродованных обрубков, которые будут валяться гурьбой в луже испражненной Заразы, питаясь только чужими отбросами.
Рано или поздно Аширан и сам собирался это сделать. Подготовить речь, воодушевить мятежников. Вот только залатать бы сперва все дыры, которые альки на нем наделали.
Но, все же, Карефест настоял. И вот, блуждая по хрустящему под копытами снегу, Аширан прохаживался мимо тех арвенидов, которых можно назвать войском. Их было много. Не то чтобы это было войско, способное покорить Раглар, но это было войско, способное удержать Фартум, если только Гаргас не отправит разом всех альков на их уничтожение. Тогда-то их восстание и ударится рогами о непробиваемую мощь Империи.
Именно поэтому он вышел на публику таким, какой есть. С обломанными рогами, рваными и резанными ранами на лице и теле. С множеством шрамов и рубцов, с обломанными и обрубленными пальцами. С не до конца сросшимися костями, а некоторые и вовсе уже не срастутся правильно. Весь кривой и хромой. Полный ненависти и жажды отомстить.
– Народ Империи! Арвениды! – Раздался его едва восстановившийся после срыва в пыточной голос. – Вы проделали огромную работу во имя освобождения нашей расы от гнета альков! Мы больше не будем плясать под их музыку! Либо они примут нас в свой ансамбль, либо пусть уходят со сцены и дадут нам править балом! Отыне арвениды будут идти рука об руку с альками, если не пойдут впереди них! Альки больше не будут ведущими в этой войне! Эта планета не будет принадлежать им! Нас много! И нас будет еще больше! Все, кто только могут, оповещайте друзей в других городах, пишите письма! Возвращайте арвенидов на путь восстания!
Ответом на его слова был рев тысяч демонических созданий. Они продолжат мятеж. Осталось лишь продолжать путь восстания, снова отправлять гонцов, искать глашатаев, разбрасывать по городу листовки и собирать штабы мятежников. Ну ничего, совсем скоро арвениды вернутся на путь войны. А затем вернутся на войну с Альконаром, только теперь они пойдут во главе войска, а не как смертники под ногами альков.
Его внешний вид, по-видимому, придавал его словам воинственности и жестокости. Но это и было нужно им с Карефестом. Им нужно было, чтобы арвениды видели, какую жертву их предводитель принес своим идеалам. И они пойдут за этими идеалами до конца.

Тем временем, далеко на севере, в городе Одтанг, столице Северного Днапотиза, проходили ожесточенные споры. Спор между нынешним правителем Днапотиза, королем Пигеном Бурым, уже немолодым гноллом, и посланниками из Бнотзэха, говорящим от имени короля Южного Бнотзэха – Вузиса.
Яростные дебаты вспыхнули в ответ на предложение от рептилидов прекратить войну капитуляцией гноллов и восстановление мира между двумя государствами Союза.
Разумеется, Пиген осознавал, что война, начатая его предками сорок лет назад, лично его ничем не касается. И сам он не видел смысла возобновлять военные действия. Но вот его сын – Харрут Бурый совсем не желал принимать капитуляцию. Его юношеская горделивость считала капитуляцию позором для его самолюбия. И вот он, даже не давая пожилому отцу сказать хоть слово, гнул свою линию, требуя от Бнотзэха земли, которые гноллы когда-то отвоевали у них в честной войне.
– Но гноллы давно покинули эти земли, – молвил зеленоватый рептилид с надменным видом, едва телепая языком в воздухе. – Теперь, по праву отбивших эти земли у Империи, они снова принадлежат Империи.
– И каким это образом вы их отбили?! – Ярился принц Днапотиза. – Люди остановили демонов. Пока вы молились вашим богам грязи, которые давно вас покинули, люди и весь мир был вынужден защищать свои земли от полчищ нежити.
– В свою очередь, – парировал ящер, – вы покинули юг Бнотзэха, трусливо поджав гиеньи хвосты.
– Да как смеешь ты, хладнокровная жаба, обвинять меня в трусости?!
– Лично вас, Ваше Высочество, никто не обвинял. Но компетентность воеводы тех лет, что управлял армией Днапотиза, оставляет желать вам лучшего. Исходя из этого, будьте так добры, оставьте затеи с принадлежностью земель рептилидов вашим лапам.
– На том и порешили, мой друг, – оскалил зубы Харрут. – Так и передайте вашему королю, что гноллы отказываются прекращать войну между нашими королевствами.
– Как вам будет угодно, – коротко кивнул ящер.
Рептилид тут же обернулся, кивнул своим «фрейлинам», и вся троица выдворилась прочь из приемной Пигена Бурого.
– Пресмыкающиеся твари, – холодно рыкнул Харрут.
– Оставь это, сын мой, – попытался отвлечь Харрута мудрым советом его отец.
– Оставить? – смутился принц. – Отец, я оставлю это, как ты велишь. Но только тогда, когда оставлю рептилидов там, где им место, под ногами у гноллов.
– Не будь глупым, – укорил сына Пиген. – Наши земли полны еды, металлов, джунгли изобилуют дичью и фруктами. Мы процветаем.
– Зато я не позволю рептилидам и этой выскочке Вузису скалить свои ядовитые зубы, умыв нас позорным клеймом капитулянтов. Вели созывать войска. Мы пойдем на них новым походом. И в очередной раз докажем, чего стоит гнолл.

До самой весны у арвенидов ничего не выходило. Точнее, их мятеж обрел вид безобидной войны. Когда листовки и глашатаи работали, полностью отдаваясь делу. Но дальше дело так и не заходило. Арвениды были напуганы гнетом альков. Раглар превратился в ореал тирании Гаргаса и альков. Все боялись даже шелохнуться лишний раз, чтобы только их не обвинили в измене Империи и не отправили в пыточные, где итак было достаточно народу. И каждый день сообщалось о новых предателях, которых отправляли по уже переполненным тюрьмам, где выбивали из них всеми силами информацию о тех, кто еще причастен к мятежам. И некоторые ломались, пополняя список тех, кто оказался в лапах палачей альков.
И все сложнее становилось продвигать мятеж в массы. Народ отказывался даже разговаривать с теми, кто причастен к движению. Штабы превратились в подпольные сборища, на которые едва ли кто-то приходил. Аширан уже начал отчаиваться, что восстание загнется, но альки совершили серьезную ошибку.
Едва сошла талая вода, на шестьдесят четвертую ночь весны Гаргас приказал взять город силой. Под стенами Фартона собралось четыре легиона альков. Вооруженные до зубов они с места ринулись на город, не устанавливая осаду. У них был приказ, уничтожить всех мятежников, и город Фартон был полностью мятежным. Другими словами, они готовы были сжечь город до основания, только бы не дать арвенидам и дальше развивать мятежное движение.
И вот на этом-то Аширан и решил их подловить. Он лично вышел во главе войска. Ему привязали клинок средней длины прямо к предплечью, позволяя ему быть вооруженным, хоть он и не имел достаточно для этого пальцев. Выглядело это, как и подобает разбойнику или мятежнику.
Аширан прохаживался перед арвенидами, что столпились на стенах, когда альки двигались своим войском на город, волоча тараны и осадные башни. Весенний холодный дождь шумел по каменным стенам, тихо позвякивая о доспехи арвенидов.
– Вот, чего нам стоит бросить сейчас то, чему мы посвятили половину прошлого года! – орал он так, чтобы даже альки слышали. – Они не отступят никогда! До тех пор, пока не истребят нас или не сделают своими рабами! А вы хотите этого?! Дальше прислуживать им! Зализывать их раны, получая взамен только тычки и унижение! Этого вы хотите от своей жизни?! Столетия пресмыкаться перед альками?! – раздались неуверенные возгласы. Все же, альков было много, и они в этот раз были готовы к войне. В отличие от арвенидов. – Лично я устал от этого всего! Я хочу сражаться за свою свободу! Этот мир подождет, пока мы решим свои распри! А я хочу, чтобы Гаргас, прежде, чем покинет этот мир, уничтожив на нем жизнь, осознал могущество и ценность арвенидов! – возгласы теперь раздавались отовсюду. Арвениды поддерживали его идеи. – Хватит терпеть несправедливую иерархию! Сегодня мы снова покажем алькам, что ничуть не слабее их! Арвениды должны править балом! Мы лучшее, что есть у нашего Наместника Гаргаса! Мы лучшее, что есть у Империи!
Жуткий рев арвенидов разлетелся волной по городу. Аширан довольно оскалился голыми зубами, которые больше не закрывали губы. Его оголенный череп, обтянутый рваной и резанной кожей, жутким оскалом выказывал его готовность сорвать с альков спесь и засунуть им в гузно. С этим оскалом он шествовал сквозь ряды воинов, чтобы занять свое место на городской площади, верхом на своем кошмаре.
Стоило алькам приблизиться на расстояние выстрела, как лучники накинули стрелы на тетивы, а с башен отправились зажжённые снаряды со стрелометов. Они врезались в войска альков, пока те двигались к стенам города, и оставляли небольшие полосы, прошибая насквозь по нескольку альков. Но все же осадная техника альков неминуемо приближалась к стенам. Лучники посыпали их градом стрел с трех сторон, но те не могли нанести много урона тридцати пятитысячному войску альков.
Через полтора часа пали ворота. Таран смог пробить в них брешь, и створки разбросались, едва ли не приглашая лавину альков ворваться внутрь города. И там их встретила тяжелая пехота арвенидов, мгновенно остудив их пыл.
Аширан с верховыми арвенидами был поблизости. Он тоже рванул свои отряды в проход, удерживая альков и выдворяя их из города. Пехота и лучники на стенах сцепились с альками, что забежали через осадные башни.
Все же, альки умудрились выдавить арвенидов от ворот, хоть и оказались с трех сторон окружены полукольцом мятежников. Почти три часа они продвигались вглубь, расширяя свой полукруг, но Аширан продолжал давить их. Они сорвались в единый миг, все их войско. Они отступали от города. Опасаясь ловушки Аширан трубил отступление к центру города. Но нет, все оказалось лучше, чем он думал. Всего четыре часа потребовалось, чтобы отправить альков в бегство по свежей грязи прочь от города. Они снова победили. И теперь у них есть аргументы против альков. Теперь демоны-лорды и их подчиненные не увидят мира. Они будут сражаться. Все будут сражаться. Аширан уговорит города на восстания.

И ему удалось. Уже через восемь дней глашатаи и листовки сделали свое дело. Еще в одном городе поднялось боевое восстание, выдворившее альков из города. С этого и началась череда освобождения арвенидов из гнета альков в городах Раглара.
Третья вспышка произошла на другом конце материка, уже на восемьдесят шестой день весны. Следующая, чуть южнее, еще через двенадцать дней. Четвертая, на тринадцатый день лета. Отовсюду приходили вести о готовности арвенидов сорвать спесь с альков. Их вероломность и желание истребить мятежников на корню обернулась против них же. И легкость, с которой Аширан и Карефест отбили атаку демонов, воодушевила арвенидов.
На двадцать четвертый день лета вспыхнул Торкрум. Это был уже шестой город. Восстание развивалось так, как того и хотелось Аширану. А сам он стал лицом этого восстания. Израненный, с протезом меча вместо руки, едва залечивший свои раны Заразой. Он стал символом деспотии альков. Символом того, что альки творят с арвенидами. Пусть он был одним из немногих, кого альки искалечили физически, но с народом арвенидов альки поступают именно так. Они угнетают народ своей властью, калечат его, не дают им спокойно жить.
И уже в первую треть лета вспыхнуло седьмое восстание. Последнее из тех, что вообще могло бы быть. Аширан знал, что в Венри никакого восстания не будет, иначе Гаргас попросту сотрет город с лица Альконара, заперев в нем всех неугодных.
Потому-то он и не рассчитывал на арвенидов Венри. Теперь он был готов созывать войска в Торкрум. Альки были изгнаны из всех городов Раглара. Теперь они группировались под стенами Венри и готовились пойти в атаку огромной армией. Этим же следовало заняться и Аширану с арвенидами. Им нужно было объединиться в одном месте и совершить решающий поход на Венри, где они докажут Гаргасу, что именно их народ является движущей боевой силой Империи на Альконаре.
Он не убьет их. По крайней мере, таким был расчет Аширана. Гаргас не лишит Империю половины своей армии на этой планете. Он смирится с тем, что алькам не место у руля. Они слабы, жестоки и лицемерны. У них недостаточно разума, чтобы вести армию великой Империи. Таким было его мнение, мнение Аширана, говорящего от лица всех Арвенидов Империи.
С таким настроем уже на тридцать второй день лета были разосланы гонцы во все мятежные города. Ситары мельтешили из города в город, сменяя направления, словно стая пауков на длинной паутине воздушных дорог. Аширан велел мобилизовать войска и стягивать их к Торкруму. Именно оттуда Гаргас и Конарок повели бы войско Империи на Альконар. Теперь же Арвениды займут Торкрум накрепко, и алькам придется считаться с ними, когда они возжелают завершить миссию Гаргаса.
Сам Аширан вывел войска из Торкрума на тридцать шестой день. С дальних застав, в любом случае, воины подойдут только к осени. Спешить было некуда. Да и разведка докладывала, что Гаргас сейчас слишком занят раздачей на орехи Конароку и другим предводителям альков. Время у них есть, хоть и немного: лагеря вокруг Венри растут, как тесто на дрожжах.

Пронт засиживал очередной вечер в мастерской. Занятий особых не было, потому он просто сидел вечерами и коротал время над кипой чертежей, что приносили ему день ото дня его работники.
Талантливых инженеров в Хотии, действительно, оказалось немало. Новые устройства пушек и ружей хоть и носили зачастую исключительно декоративный характер, но в целом, тот запал, с которым люди подходили к этой работе, давал надежды на светлое будущее.
Вот уже второй год ученые Хотии и бывшие друиды и жрецы Эрмиллиона ломали голову над способом, который позволит избежать в дальнейшем таких страшных потерь от восставшей нежити.
Пронт снова вздрогнул, представив пустые глазницы, с холодом глядящие тебе прямо в душу. Легкий зеленоватый огонек душ теплился в этих глазницах, но там не было ни капли разума. Они были рабами демонов.
Значит кто-то из демонов правил этим балом. Вот только кто из демонов может быть настолько могучим, чтобы разом поднять мириады нежити по всей планете? И, раз он такой есть, то чего от него ждать? И еще вопрос, возможно ли с ним как-то бороться?..
Перво-наперво в землях людей и эльфов было принято разобраться с мертвыми. Любой труп теперь подвергался сожжению, это позволяло хотя бы исключить их повторное восстание во плоти. Но что делать с духами? Демоны умудрились потревожить и души умерших, заставляя их скитаться по Альконару. Некоторые призраки, оставшись в одиночестве, и сейчас бродили по лесам, выискивая одиноких путников. Десятки душ было уже загублено.
Вторым занятием был поиск способа воздействовать на поднятую нежить. Для этого было необходимо разобраться в самой магии, которая воскрешает умерших и заставляет их безустанно охотиться на живых. И в мире, где течение магии прекратилось пол века назад, это было более, чем проблемой.
Единственным источником магии, которая могла допустить такое, была Зараза. А прибегать к магии Заразы было чревато для любого. Даже находиться рядом с Заразой было рискованно. Хорошо, что тионары были оборудованы свинцовыми емкостями, которые блокировали воздействие демонической магии на тех, кто ими пользовался. Но как безопасно работать с ней напрямую оставалось большим секретом.
И этот секрет было необходимо разрешить, пока еще не поздно.

Аширан уже не чувствовал себя калекой, каким его приволок в Фартон Шанар. Сам гонец сейчас должен был быть на дальних участках Раглара. На соседнем материке. Успеют ли оттуда подойти войска, известно одному Императору. Но, успеют они или нет, альки наверняка уже знают о перемещениях арвенидов. Они понимали, что Аширан движется к Торкруму со всеми арвенидами, которых смог собрать. Со всеми, кто не сидел по тюрьмам, существуя только в пытках и обмороке после них.
И они будут что-то делать. Если Конарок не остановит эту войну, Гаргас лично сдерет шкуру с обоих. Но, что-то они уже сделали. Альки взволнованы, они в ужасе перед Горгасом. Он недоволен ими. Пусть он сейчас и арвенидами недоволен. Зато и он и альки отныне будут считаться с ними. Ведь они не рабы отныне, они доказали, что альки, в сравнении с ними – никакие не полубоги, какими возомнили себя. Они такие же, только глупее. Интеллект арвенидов был единственным, за что их вообще воспринимали. Теперь же они доказали, что и по силе не уступают своим угнетателям.
За все время, что он провел в Фартоне, Аширану зашили все дыры в теле, залечили раны, он научился управляться только оставшимися пальцами. Меч приспособили ему на место культи, где осталось едва ли больше половины одного пальца. Теперь его лицо, что покрывала сеть шрамов и швов, не отпугивало разве что Генсфреду и Карефеста. Оно являлось прекрасным показателем тирании альков.
Лицо Аширана стало лицом этого восстания. Это ждет каждого, в прямом ли, или переносном смысле, если альки победят и продолжат свое узурпирование. Только теперь, помимо презрения, арвениды заслужили настоящую ненависть. Альки больше не будут с ними общаться на добрых началах. Отныне это две враждующие расы в одной Империи. Тот, кто победит в этом восстании, станет лидером порабощения Альконара. И лишь одна раса отныне будет править балом. И это будут арвениды.
При этих мыслях Аширан машинально сжал кулак. Ощутив, как единственный кусочек пальца прижался к ладони. За это Конароку тоже придется заплатить. Аширан уже потребовал его в свои руки. Живым!

Они пришли в Торкрум спустя тридцать с лишним дней дороги. Путь оказался чистым, и лишь на середине его демоны ощутили слабость. Зараза за эти годы недостаточно пропитала некоторые земли Раглара. В особенности те, что были далеко от городов. Вот и вышло, что на половине дороги между городами, концентрация Заразы понизилась. А Аширан не предполагал, что стоит иметь при себе сжиженную Заразу на такой случай.
Но ничего, потерями или болезнями это не обернулось. Только подпортило настроение. Которое вернулось в норму, когда Аширан, войдя в город, увидел, что тот уже битком набит арвенидами. Две армии уже успели подойти. Войско Аширана было третьим.
Осталось дождаться всего пару городов, и они выдвинутся огромным войском на Венри. Обидно, что Гаргас довел все это до такого. Его упрямство приведет к большому кровопролитию среди альков и арвенидов.
Хотя, вряд ли его вообще беспокоят подобные вещи. Если ему потребуется, он призовет еще войска из Шаруба. Демон же, да еще и королевский демон. Такие вообще не считают жертвы. Для них все демоны, что младше – лишь средство.
Да чего там? Альки были демонами-лордами, и ни арвенидов, ни криосов, ни шаргов они не считали за демонов. Да и арвениды сами презирали любых демонов, что не похожи на них. Были бы арвениды лордами, альки бы точно так же копошились под их ногами, целуя копыта.
Хотя, почему «были бы»? Скорее нужно ставить вопрос, когда арвениды станут лордами, альки и будут целовать их копыта!

Ожидание сбора всей армии продлилось еще две десятины. Зато потом Аширан дал лишь пять дней на сбор. И уже на девяноста пятый день лета он лично прокатывался через свое войско верхом на коне кошмаров, размахивая культей-мечом.
– Сегодня тот самый день, когда каждый из вас сможет сразиться за свою свободу и встать вровень с ущемляющими нас альками! Да что там вровень?! Мы станем им на головы и будем помыкать ими, как криосами и шаргами!
Рокот одобрения прокатился по войску, насчитавшему почти двести тысяч голов арвенидов.
– Сегодня мы стоим здесь, под стенами Торкрума! А завтра мы будем стоять на костях альков! Мы покажем демону-наместнику, кто из демонов достоин править этим миром после его перерождения!
Рокот вырос в гвалт. Войска воодушевленно лупили оружием о мечи и орали что-то на свой манер. Осталось лишь немного дожать их.
– Посмотрите на меня! Вы видите, во что все это выльется для каждого из нас, если мы сейчас свернем с пути! Мы будем рабами до конца своих дней! Каждый из вас будет лишь рабом в лапах альков! Вот, что нас всех ждет!
Войска внезапно притихли, представляя, как с каждым из них поступят, как с Ашираном.
Боялись ли они боли? Пыток? Арвениды боялись. Арвениды не потеряли разум. Не сменили его на ярость и ненависть. Арвениды боятся.
– Так пойдем же сегодня все вместе, и обломаем алькам рога за их горделивость! Мы не позволим им больше надсмехаться над нами! Мы не позволим им издеваться над нами! Мы будем править ими, как скотом! Они будут рабами, но не мы!!!
Раскатом грома голоса арвенидов достигли стен Торкрума, отразившись от него дробным грохотом. Зараза кипела в жилах арвенидов, отчего те покрылись темно-зеленой дымкой, словно обезумевшие демоны последних рангов.
– Умрем без боли, или принесем боль другим! Но не отступим с пути! Вперед! И ни шагу в сторону! У нас один путь! Сегодня мы вернем себе свободу и отнимем силой место в иерархии, что по праву должно быть нашим!
Он взмахнул мечом и направил его острие на восток, к Венри. Очень скоро все случится. И случится самая страшная битва. Битва демонов. Битва Заразы. Битва темной магии и энергии, что способна умертвить все живое в большом радиусе.

– Отец, – преклонил колено Харрут перед своим отцом, правителем Днапотиза. – Войска в городах готовы выдвигаться в путь. Позволишь ли ты объявить Одтанг точкой сбора?
– А есть еще вероятность, что ты откажешься от этого похода?
– Отказаться? – осекся Харрут. Бурый гнолл с пшеничным цветом волос брезгливо сморщился. – Простить хладнокровым оскорбление? Прости, отец, но я не в силах стоять в стороне после такого.
– А было бы неплохо, – отрезал Пиген.
– Почему ты так не хочешь отобрать у рептилидов их земли?
– У меня плохое предчувствие на этот счет.
– Да брось, ты веришь в приметы? Восьмой век! Технологии двигаются вперед! У нас есть войска стрелков из огнестрельного оружия!
– Они сейчас есть у всех!
– Зато не у всех есть горячая кровь! И не каждый способен следить за своими словами! За нами справедливость! Мы уже захватили те земли! И не отдавали их в честном бою! Болотники не имеют на них никаких прав! А ты говоришь о предчувствии?!
– Дело не в рептилидах, и не в чести гноллов, – пропустив горячность сына мимо гнольих ушей, процедил Пиген. – Назревает что-то страшное. Это случится с десятины на десятину. И сейчас лучше бы объединить старый Союз, нежели воевать друг с другом.
– Отец, – Харрут выдержал длительную паузу. – Ты даешь позволение объявить Одтанг точкой сбора армии Днапотиза?
Пиген глянул в глаза сыну. Он прекрасно понимал, что не сможет выбить это из его головы. Что бы он сейчас ни сказал, упертого гнолла не обернуть назад.
– Считай, что мое одобрение у тебя есть, – в голосе Пигена звучала твердость и непоколебимость. Но вот в глазах отца Харрут увидел полнейшее отчаяние. Отец что-то знал, и не говорил ему. Он не зря так боится.
Только вот можно было и доверить сыну подобные тайны. В конце концов, именно Харрут в дальнейшем займет место отца на троне Днапотиза.
– Премного благодарен, – рыкнул Харрут, оскорбленный недоговоренностью с отцом. Молчит, так пусть и не мешает теперь.
Дверь за ним громко хлопнула, а Пиген принялся неистово чесать загривок, волосы на котором стояли дыбом. Миру грозит беда. В воздухе пахнет смертью. Очень скоро все случится.

В воздухе пахло серой. Следы демонического присутствия. Весь Раглар, по большому счету был переполнен этим запахом. Демоны к нему быстро привыкают, да и эмоциональность демонов настолько ограничена яростью и презрением, что морщиться от неприятных запахов просто ниже их внимания.
Но вот именно здесь запах серы стоял плотным зеленым туманом. И это было не удивительно. Хотя нет, это было удивительно, ведь это была зона между двумя большими городами. Здесь плотность Заразы должна быть на порядок ниже.
Но нет же, туман, в самом деле простилался на долгие версты вокруг. И почему же Аширан не считал это удивительным? Потому что он знал, что за этим стоит. Точнее – Кто.
Он расположился на невысоком пригорке, впереди всего войска арвенидов, и видел впереди огромный лагерь альков. И так же он видел пылающие пламенем глаза Конарока. Тот так же смотрел на него с другого конца поля.
Они встретились на этой поляне через двенадцать дней после выхода арвенидов из Торкрума. Альки явно шли навстречу. Видимо, Гаргас взялся за это дело серьезно, раз собрал их такой ордой. И, судя по всему, это их последний шанс искупить оплошность с восстанием перед Наместником. И они будут биться до конца.
Но и Аширан был уверен, что арвениды не отступят до последней капли крови. Сейчас все понимали, каково арвенидам в Венри. Они, вероятно, сейчас завидуют участи криосов. Криосы хоть и были откровенными рабами и прислугой, они не были пленниками, как арвениды. Как когда-то Аширан и другие, кого пытали на допросах, чтобы выяснить подельников и так же пытать их, пока не сломают волю всех поголовно.
Вот только воля демона не ломается. Кости – запросто, даром, что из металла. Но воля арвенидов держится на их интеллекте. А он тоже был искривлен Заразой. Хоть остроты и не потерял, ценности в нем переменились. И сегодня арвениды, как и альки, жаждали мести и власти. Они больше не хотели быть рабами. И никто из них не желал сородичам участи, которая досталась Аширану.
Он чувствовал на себе испепеляющий взгляд глаз Конарока. Будь тот еще могущественнее, смог бы, вероятно, прожечь в нем дыру. Как и Аширан в нем.
Сзади раздалось нетерпеливое рычание. Горячее дыхание арвенидов за его спиной говорило о их жажде сражения. И Аширан разделял его. Он жаждал отомстить Конароку за то, что тот с ним сделал. И он отомстит. Сегодня настал тот день, который перевернет мир Империи на Альконаре.
На самом деле этот мир нравился Аширану. И, возможно, он думал не как демон, не как часть Империи. Но он не хотел бы уничтожать его. Точнее, он не хотел бы после этой войны века править мертвым царством, где будут одни арвениды и альки. Он не жаждал превращать в демонов всех, кто тут живет. Говоря по правде, пусть его и назовут трусом, он хотел бы уже окончания служению вечно голодным Наместникам.
Когда-то они так же уничтожили и его мир. И, прельстившись Заразой, арвениды пошли за ними. Но прошли уже многие тысячелетия. И хотелось бы прекратить все это. Или просто остаться в покое. Прекратить вечную гонку и вечную войну. Алькам это нравится, по-видимому, они любят власть, вот и рвутся захватывать все новые и новые миры и планеты. А арвенидам хочется просто осесть где-то. И этот мир был бы идеальным пристанищем. Тем более, что, по рассказам историков, альки когда-то владели отдельным материком, где сейчас практически нет никакой жизни. Вот там бы они и жили. На материке, улитом Заразой. Только без войн и завоевательских походов.
Но что там, раз уж взялись за дело, нужно довести его до конца. И пусть этот мир лишится разом всего живого, жизнь снова пробьется. Свет всегда проливается сквозь тьму, так же и жизнь возникает после смерти. Зато сейчас, если они отобьют право на этот мир у альков, они смогут в будущем жить на том самом материке и наблюдать оттуда, как возникает и крепнет новая жизнь. Изучать ее, ведь именно этим занимались когда-то арвениды, и этим в древности занимались альки. Только арвениды, в отличии от них, не растеряли тягу к знаниям.
Рык за спиной стал отчетливее. Аширан слишком глубоко ушел в размышления, и забыл о самом главном на сегодня. А альки почему-то не спешили идти в бой. Ну и пусть, время пришло. Он взмахнул культей и заорал, что есть мочи. Его возглас тут же волной разнесся по войску арвенидов, превратившись в неудержимый рев, от которого закладывало уши.
Они двинулись в путь, потрясая оружием и наращивая скорость. Альки двинулись им навстречу. Пламя и Зараза вспыхнули в глазах каждого демона. Металл оружия заблестел от игравших на нем бликов пламени. И скрежет оглушил поле, когда два стотысячных войска сошлись в смертельной битве.

Глава 10.
Харрут посматривал по сторонам, заняв полуразрушенную демонами башню Литше. Когда-то этот город, когда он еще не был обращен в обугленные руины, уже принадлежал гноллам. И пришла пора снова занять свои позиции в землях Гирмо.
Они снова заняли руины брошенного рептилидами города на шестьдесят пятый день осени. Только-только прилег белоснежный снежок, даже жалко, что вскоре он может окраситься кровью.
Копье бурого гнолла королевских кровей смотрело в серое небо, с которого сыпались белые хлопья снега. Тишину болотистой степи нарушал лишь перестук кузнецов и камнетесов, которые сейчас наспех пытались отстроить хоть какие-то защитные сооружения по окрестностям разрушенного демонами города.
Ничего, раз у рептилидов за восемнадцать лет не дошли чешуйчатые лапы до восстановления портового города, то дойдут мохнатые лапы гноллов.
Сегодня тут солдаты из Днапотиза, а уже весной сюда прибудут горожане с подмогой. Они-то и доведут город до ума. Не то что трусливые ящероголовые.
– Ваше высочество! – пролаял посыльный с северо-востока. – Разведка!
– Понял тебя, – вздохнул Харрут, взвешивая копье на плечо. – Пойдем, расскажешь.

Жизирил и Хидж разглядывали подходы к Литше на карте, что расположилась на импровизированном столе из ящика. Они только понаслышке знали о повадках гноллов. Последняя война была двадцать лет назад, а Жизирилу было всего шесть, а Хиджу – семь.
Казалось бы, мало, но срок жизни рептилидов едва достигал двадцати лет. И к пяти они считались уже взрослыми. Да и хладнокровие ящеров позволяло им быстро учиться. У них не было сомнений. И если они осознавали, что дело гиблое, то не боялись отступить.
И вот сейчас, глядя на карту, они понимали, что дело весьма гиблое. Пусть от Литше сейчас остались руины, но гноллы знали, что они идут. Не так давно они увидели на свежем снегу следы копыт. И копыта эти явно не принадлежали горгонам рептилидов, эти были широкие, и разлапистые. Такие, чтобы ходить по песку. Верблюжьи, не иначе.
 – У меня одного ощущение, что мы идем в большую подспинную щель?
– А ты все скалишься, – огрызнулся Хидж, глядя в ощерившееся змеиной улыбкой лицо Жизирила. – Как будем атаковать?
– А если расстрелять? – пожал плечами Жизирил. Чешуя которого коротко блеснула от света, что проникал от входа в палатку. – Вот тут расположим орудия и выщелкаем добрую треть их войска.
– Не забывай, что они тоже с кораблей сгружали полевые орудия. И у них преимущество в городе. Хоть какие-то позиции можно занять. А у нас?
– А что у нас? – снова пожал плечами Жизирил. – У нас тяжелые орудия, которые займутся погромом всех башен и укреплений.
– Да не удержим мы их на полуострове! – оскалился Хидж. – Чего от нас хотят? Что бы мы костьми легли?!
– Скорее, чтобы задержали гноллов на полуострове, пока ведутся разговоры по поводу объединения королевств Днапотиза. Тогда-то мы и ударим по гноллам во всю мощь.
– А до тех пор мы будем терять ящеров в пустых попытках нагадить мохнатым? Тоже мне, стратегия!
– Да ладно тебе, у нас выбора особого нет, чтоб убедить королей шевелить хвостами.
– Ну и все же? Как будем действовать?
– Ну, в общем, смотри.

– Ты не шутишь? – Харрут озабоченно чесал себя за ухом, едва не дрыгая ногами в такт движению когтей.
– Никак нет, стотысячное войско движется с северо-запада на нас.
– Как же они прознали?
– Может быть, видели с моря, или разведку заслали на вивернах.
– Виверны не такие уж незаметные, чтоб так легко подглядеть за нами и уйти восвояси.
– Ну, тут я не могу знать, Ваше Высочество.
– Да Кед с ним, ты скажи лучше, что у них по орудиям?
– Сотен семь. И полевые, и осадные, и тяжелые.
– И тут на полторы сотни обошли, – всерьез сетовал Харрут. – Хорошо, объявляй готовность. Как скоро они будут здесь?
– Через десятину-полторы, Ваше Высочество.
– Хорошо, полная боевая готовность. Через седмицу начнем усиливать патрули по ночам. Военное положение объявляю открытым.
– Слушаюсь, Ваше Высочество.
– Вот и хорошо, – кивнул Харрут. – Голодный с дороги?
– Как гнолл, Ваше высочество.
– Спустись в кухни, пусть тебя накормят.
– Спасибо, Ваше Высочество.
– В битве искупишь! Ступай.
– Слушаюсь.

И снова все рабочие области портового города закипели работой. В сожженных кузницах, оставшихся без крыш, с обрушенными стенами, ковали расходные военные принадлежности.
В литейных за городом день и ночь выплавляли ядра для орудий. Мастера готовили стрелы целыми лесами. За древесиной приходилось ходить далеко на север. В несколько дней пути обоза. Потому, на руинах северной деревни, что была на самой границе Литше и Ишлы, разбили лесопильный лагерь, битком набитый волами и верблюдами. Чтобы, в случае чего, поспешно отступить, под прикрытием арбалетчиков и верховых рыцарей.
Ядра везлись в город на телегах, в которых впрягали волов. Телеги везли поз завязку, отчего их тоже после каждой поездки проверяли на целостность и, в случае нужды, поправляли. Затем только снова отправляли за город к литейным мастерским.
Провианта было пока еще достаточно, тем более, что от Литше в Одтанг курсировали корабли с материалами и провизией. Поставками отец Харрута не обижал. О своем единственном сыне он заботился, как никто другой.
Через седмицу, как и было обговорено, гноллы объявили военное положение в городе. Из доспехов не вылезали даже ночью. Спали в обнимку с оружием, укрываясь щитами. Свое зверье все держали на привязи рядом со спальниками. А погода продолжала портиться.
Привыкшие к джунглям и зною гноллы сейчас тяжело переносили заморозки. Так и выходит, что и гноллы, что сейчас шли в бой, были моложе самой войны, что началась почти сорок лет назад. Харруту, к примеру, было, как и Жизирилу – шесть, а воевода, которого отправили с Харрутом – Гаулен, едва достиг двенадцати. Но он уже считался опытным воеводой. Хотя в жизни не воевал на самом деле. Не дал бы слабину старик.

Рептилиды осадили город через пятину после начала военного режима. Их пушки растянулись по всей степи от горизонта до горизонта, взяв руины города в полукольцо. Армия же, что была ничем не меньше армии Харрута, а даже больше – расположилась у северо-восточного въезда в город. Разбив огромнейший лагерь.
С этого дня нервы обеих сторон оказались натянуты как тетива арбалета перед выстрелом. Три дня длилась осада. Три дня рептилиды держали полукольцом все выходы на лесопилки с севера.
Настроение Харрута катилось под откос. Так можно всю зиму простоять. Он начал замыкаться в себе. Гаулен с его пожизненным оптимизмом пытался как-то подбодрить своего принца, но как подбодрить того, кому просто скучно день ото дня сидеть на руинах города, безвылазно взирая на стоявшую армию рептилидов.
Вконец обезумев от скуки, Харрут приказал открыть огонь по армии Рептилидов из всех орудий. Войска тут же были стянуты в северо-восточную часть города. И были готовы пойти в контратаку.
На самом рассвете грянул первый залп из Литше, когда войска Днапотиза принялись выбираться из города, чтобы встретить сражение в поле, промокшем от дождя, который сменил снегопады до этого. Пришла пора оросить снег свежей кровью.
Навстречу войску, сквозь крупную завесу дождя, тут же грянули залпы орудий. Ядра посыпались с большей частотой, чем капли дождя. Некоторые били прямо в проход, стараясь разбить как можно больше пехоты. Другие били по защитным сооружениям Литше, из-под которых пушки Днапотиза прикрывали наступление своего войска.
Верховые рыцари гноллов тут же сорвались со своих мест на волах, направившись в лагерь рептилидов, которые спешно седлали горгон и выдвигались в атаку.
Тяжелые же всадники отправились вразнобой зачищать артиллерийские позиции врага. Что, стоя широким полукольцом осыпали гноллов ядрами со всех сторон.
Вспышки то тут то там возникали в огромной толпе всадников Бнотзэха. Оставляя в движущейся лавине рептилидов-рыцарей бреши.
И, наконец, два войска схлестнулись меж собой. Всадники Днапотиза в красно-желтых плащах, и всадники Бнотзэха в бело-голубых одеждах.
Ровные строи тут же рассыпались на невнятную разноцветную мозаику по всему полю битвы. И с ходу было трудно сказать, справляется ли Гаулен со своей задачей, или же Бнотзэх давит гноллов. Настолько все смешалось в сече.
Всадники на крылатых пантерах кружили вокруг сражения, посыпая сражавшихся стрелами. Они практически не вступали в сражение с наездниками на вивернах, что в свою очередь осыпали стрелами всадников Днапотиза.
Ни Гаулен, ни Харрут не уследили, как несколько отрядов рыцарей рептилидов отсеклись от общего войска и направились на армию аркебузиров, что с фланга вела по ним огонь. Тем бежать было некуда, да и не убежишь от горгонов на своих двоих. Их начали вырезать, как сорняки посреди огорода. И та же участь ждала лучников.
Едва только пешие бьерны добрались до сражения, чтобы охладить пыл всадников Бнотзэха, когда лучники и аркебузиры дрогнули и принялись отступать у них за спинами в город, полностью обескровленные.
Тогда же подоспели и гноллы-рыцари. Но и они продержались недолго. В тот самый миг, когда Жиззерил был выведен из боя одним из тяжеловооруженных рыцарей бьернов. Тот тяжело ранил горгона воеводы и уже замахнулся, чтобы проткнуть мечом лежавшего на земле рептилида, но того прикрыли щитами пешие рыцари в бело-голубых одеждах. А самих бьернов начали теснить тяжелые рыцари Бнотзэха.
Всего час потребовался рептилидским всадникам, чтобы ополовинить войско пеших бьернов, и заставить пеших рыцарей гноллов отступить к городу. Спустя несколько мгновений вся пехота гноллов трусливо бежала к городу, посыпаемая стрелами наездников на вивернах, что не решались двинуться во след, рискуя нарваться на стену наездников на крылатых пантерах.
Кроме этих потерь, дела шли относительно хорошо. Всадники Днапотиза все еще оставались в седле, и теснили рептилидов изо всех сил.
Шаг за шагом рептилиды делали то, что у них, казалось, было в крови. Они отступали. И гноллы не давали им пощады. Отряды всадников гнали их настолько, насколько позволяли тяжеловозные Волы. Но, скорость горгон оказалась выше, и они вскоре скрывались из виду. А оставшиеся без добычи гноллы возвращались на поле боя. Куда уже подоспели бьерны, закованные в латах, верхом на химерах, укрытых тяжелой кольчугой. Эти воины могли одним только видом спугнуть отряд трусливых рептилидов.
И они справлялись со своей задачей. Битва растянулась почти на полет болта из арбалета во все стороны. Превратившись не в масштабную сечу, а в локальные стычки нескольких отрядов против нескольких отрядов.
Отряды лучников, осознавая, что большая часть рептилидов отступает, снова вышли из города, чтобы добавить ящерам желания отступить восвояси. Чаша равновесия начала клониться в сторону гноллов. Хотя потери оказались немалыми.
Последним рубежом, который станет самым сложным для всадников, оказалось войско алебардщиков, которые, на старый манер, выставили круговую фалангу. Но и они продержались едва ли больше получаса. Вскоре они уже были окружены войсками Днапотиза так же, как те изначально окружили город полукольцом артиллерии.
Они давили их до последнего, пока те не дрогнули и не бросились бежать прочь от превосходящего противника. У них не было шанса, они оказались брошены против многотысячного войска гноллов.
Харрут, наконец, натянувший на морду искреннюю улыбку, трубил отступление. Не станут они гоняться огромным войском за горсткой солдат чешуйчатых тварей. На этот раз они отстояли свое место на материке. Полуостров отныне принадлежал Днапотизу. А уже по весне можно будет двинуться на Ишлу. И оттуда – дальше, на Фирокинао. После того, как они возьмут южную столицу, рептилиды сами покинут весь юго-запад.
А что там покидать? Обугленные скелеты крепостей, выжженная и отравленная земля. Сейчас даже Харрут брезгливо морщился, глядя на окрестности захваченного Литше. Тут еще лет пятьдесят ничего не будет расти. Их задачей было продвижение на восток. До самого Гидраллиона. Чтобы подтвердить свои права на всю южную половину континента Гирмо. А может быть, в дальнейшем, покорить все земли рептилидов, поставив тех на колени, как орки гномов.

– Вы не в состоянии обратить в бегство восстание слабых арвенидов, какую власть над целым миром, ты хочешь взять на себя, Конарок?!
Гаргас вовсю буйствовал. Еще бы, альки потерпели сокрушительное поражение в битве с арвенидами. И вернулись домой побитые и униженные.
– Их было в полтора раза больше!
– А любой альк втрое сильнее арвенида!!! – рявкнул Гаргас. – И ладно бы, если бы была жестокая битва! Вы потеряли едва ли одну шестую часть! И бежали! Еще немного и вы бы разбили мятежников! Но вы отступили! А я думал, это арвениды трусливы по своей натуре! Но нет же! Сам Конарок поджал хвост! Уже в какой раз на этой планете тебе чистят подхвостье?!
– Повелитель... – снова попытался оправдаться Конарок, который и без того был в ярости на самого себя и других альков.
– Закрой пасть!!! – Пламя яркой вспышкой охватило загривок Гаргаса. Огонек в его глазах сменился всепожирающим пламенем. – Мне плевать, что ты будешь придумывать, но чтобы через две десятины ты явился ко мне и заявил, что конфликт с арвенидами улажен! Или ты хочешь говорить с самим Императором об этом?!
– Нет, Повелитель, – Конарок покорно склонил голову. – Я сделаю все, как Вы приказали.
– То-то же, а теперь – выметайся отсюда!
Повторять дважды Конароку было не нужно. Он вышел из зала, оставляя на каменном полу выжженные следы от своих копыт. В его глазах полыхал не менее яркий огонь, что отливал зеленоватым оттенком. Арвениды зашли слишком далеко в своих стремлениях. Их нужно было уничтожить, но вместо этого, как понял Конарок замысел Гаргаса, альки были вынуждены капитулировать перед ними.
Эти мятежные сволочи засели в деревеньке к западу от этих мест. Ударить бы по ним балимами Гаргаса, вся деревня вмиг превратилась бы в пожарище с уймой мертвых арвенидов.
А теперь Конарок, предводитель альков, должен идти к ним и молить о прекращении войны! Где это видано?! 
– Квиромар!!! – взревел он, едва успел выйти из дворца. Слышал его весь Венри. А уж Квиромар, что был в здании напротив – подавно.

Дал Конарок Квиромару указ. Собрать его гвардию и двинуться на переговоры с арвенидами. Да только не унижаться он их направил, а выставлять условия.
И условиями его было то, что, если арвениды сию же минуту не сложат оружия, то будут обречены на полное уничтожение. А если прекратят этот мятеж, то будут помилованы и все прегрешения перед Империей будут забыты.
Разумеется, Аширану это не особо понравилось. Он и другие арвениды, опьяненные чередой побед, более не собирались сдаваться. Они были твердо намерены стоять на своем до конца. И будут держать Венри в осаде до тех пор, пока не перебьют всех оставшихся альков. Либо, пока Гаргас не согласится на их условия.
Именно такую новость принес в Венри Квиромар, пронзенный стрелой. Если бы не конь кошмаров, который помнил дорогу домой, то письмо так и ушло бы в неизвестность.
Читая послание Конарок едва не захлебнулся собственной Заразой, что готова была вспыхнуть в его венах. А вот листок в его руках вспыхнул, словно оказался на пути у дракона.
Ярость Конарока перебивал только страх. Если он явится к Гаргасу с тем, что имеет, то тот попросту сошлет его в Пыточные Империи. Нужно было срочно что-то придумать. Чтобы гнев был хотя бы отчасти перенаправлен на Арвенидов.
Он весь вечер бродил из угла в угол своего жилья. Чертя на полу черную выжженную тропу. Гаргас уже знал, что Квиромар вернулся мертвым. Только теперь он не сможет увидеть само послание, потому что оно было случайно испепелено Конароком в порыве гнева. Пергамент горел, как солома по весне, будь он проклят!..
Хотя… На этом можно сыграть. Раз Гаргас не знает, что было в послании, Конарок может сказать многое. Может быть, во все подряд Наместник не поверит, но важно передать общий настрой арвенидов. И самое лучшее, это перенаправить претензии арвенидов самому Гаргасу. Наместник не потерпит личного оскорбления. И не потерпит непослушания.

– Ты сейчас издеваешься надо мной? – глаза Гаргаса изрыгали пучки пламени. – Если верить тебе, они покрутили хвостом перед моим лицом?! Ты хочешь сказать, что арвениды умышленно хотят меня оскорбить?!!
– Не думаю, повелитель, – нарочито смиренно поджал обрывки крыльев Конарок, – скорее, они просто забыли свое место, и их спесь вышла из рамок разумного.
– Ну что ж, они своего получат, – злорадно ухмыльнулся демон-наместник. – Передай письмо через криосса. Пусть знают, что я лично хочу обсудить с ними перемирие. Мы идем на переговоры.
– Слушаюсь, мой повелитель.
Конарок не заставил Гаргаса ждать. Гонец из криоссов отправился с письмом уже через час. А вскоре и Гаргас появился, готовый выступать в путь, следом. Через три дня они сядут за стол переговоров. Через три дня, как надеялся Конарок, арвениды окажутся главным блюдом на этом столе.

– Ты это серьезно? – очумело уставился на Аширана Карефест. – Сам Гаргас хочет явиться, чтобы обсудить мирный договор?
– Судя по письму, так и есть, – в задумчивости почесывал израненный предводитель обломок былого рога.
– Это что же выходит?.. У нас получилось?!
– Думаю, что так, – медленно и боязливо на его лицо, лишенное губ и век, с шитыми дырами в щеках, наползала улыбка.
«Аширану, предводителю ополчения арвенидов.
Я, демон-наместник, назначенный Императором король Империи на Альконаре, Гаргас Испепеляющий, призываю вас сложить оружие и выйти на дипломатическую встречу.
Довольно Заразопролития!
Мы не варвары, коими полнится эта планета. Если вы настаиваете на моей личной аудиенции, я готов выслушать ваши условия и предложить свои. Общими усилиями мы придем к соглашению и остановим трату демонов, выделенных для завоевания этого мира.
Гаргас»
– Даже читать приятно, скажи же!
– Это точно, – кивнул Аширан. – Неужто эта война принесла свои плоды? А ведь арвениды были готовы сдаться на милость альков. Только теперь-то они встанут на свое место. Прижмут крылья. Наконец-то.
– Надо устроить пир по такому поводу! – подначил Карефест. – Так заведено на этой планете! Напьемся Заразы, будем приставать к демонессам, потравим истории!
– Идет! Созывай народ и откупоривай бак с Заразой! Я иду следом!
Довольный, заводила уцокал копытами прочь. Аширан еще раз вчитался в письмо. Вроде бы, все предельно прозрачно. Но что-то говорило ему, что Гаргас идет не столько с мирными переговорами, сколько с суровыми требованиями.
Он уже не единожды общался с повелителем демонов. Тот не умел решать вопросы переговорами. Он мог требовать и угрожать, но не общаться.
Но все же, Аширан написал ответ Гаргасу. И завещал отнести его лично в руки короля демонов. Он уже догадался, что их требования так и не были доставлены Гаргасу. Явно вмешался Конарок, эта двуличная сволочь явно извернула все в сторону, которая выставила бы арвенидов безмозглыми мятежниками, требующими золота, власти и Заразы бочками.
Нет, в этот раз он был умнее. Он отправил на встречу с Гаргасом Своего парламентера. Никаких бумаг, только доверенное лицо, несущее пустой свиток с печатью Аширана. Все, что хотел бы сказать Аширан, он сказал гонцу устно. И велел трубить едва только приблизится к городу на расстояние, с которого город услышит звучание рога.
На этом, пока что, можно оставить все, как есть. И ждать ответа Гаргаса.

За два года, что он правит тут, город зацвел новыми красками. Хоть и был немного пустоват, и выбелен снегом. Но Хот оживал. После того, что произошло шестнадцать лет назад, было трудно поверить, что пепелище, усыпанное костями и свежими мертвецами, еще можно превратить в город.
Но годы шли. Люди работали. Связь города с Неорой уже курсировала год, если не больше. Рынки снова были в ходу. Уже бегали дети на улицах. Поколение в новом городе пошло на смену. И это не могло не радовать.
Пронта назначили наместником на время, пока устаканился мир. Орки молчали, гноллы и рептилиды воевали сами с собой. О демонах давно не было слышно ни слова.
Но Хотия и Эрмиллион продолжали готовиться к великой войне. Жаль только, что Союз изничтожит себя к тому времени. А ведь можно было бы повторить то, что было двести лет назад. Когда горсть орков, напуганная, прогнанная с собственных земель, забитая демонами настолько, что едва насчитывала бы десяток тысяч населения, привела войска на последнюю битву. Эта битва могла стать последней для всего вида орков.
И они заслужили уважение людей и эльфов. А Кимаган, предводитель орков, что стал для Пронта настоящим братом в этой войне, нес его гроб в Хот. Плечом к плечу с Ларинолом. И он беспрепятственно покинул земли людей и ушел в Скротт. Или в Паргас. Но Пронт знал, что люди и орки с того дня долго ладили. Может быть, не так, как с эльфами, но люди и орки жили в долгом мире.
И сейчас, было очень жаль, что люди, эльфы и орки не могли найти общий язык. Союз был очень дисциплинирован. Еще со времен войны с титанами. Орки были великими воинами. И проигрывали людям только из-за человеческой безудержности. Но в войне против демонов… Эх, чего теперь загадывать.
Пронт все глядел на город из окна ратуши. Его стол поставили прямо напротив окна, чтобы он мог постоянно видеть, что происходит в городе. Да и, сказать по правде, его это очень успокаивало: вся эта возня в муравейнике. Перезвон кузниц и плавилен, мельтешащие строители, торговцы, крестьяне. Жизнь куда приятнее, чем война, и в особенности, война с нежитью и демонами.
Две мягкие руки приобняли его сзади. Теплый голос, все тот же, но теперь такой радной, прошептал на ухо, что пора ужинать, столы накрыты. Пронт обернулся, чтобы поцеловать ее в щечку и поблагодарить. Затем лишь позволил себе захлопнуть городской журнал и отправиться вслед за Юсаей.
Признаваясь себе, Пронт понимал, что сам не осознал, когда они с Юсаей успели стать мужем и женой. Но, она всегда была рядом. Когда было нужно, обнимала его и гладила. Когда было нужно ей, она всегда могла поплакать в его объятиях. Пронт и Юсая давали друг другу ту поддержку, которая была им обоим необходима, с учетом всего пережитого за долгие годы.
И как-то так вышло, что на одной из вечерних посиделок с друзьями, изрядно выпив, они поцеловались. Пронт не мог точно сказать, что произошло, она сперва рассказывала истории о своих родителях, потом плакала по ним. Пронт обнял ее, чтобы успокоить, а она подняла на него глаза и поцеловала в губы.
Почему-то тогда Пронту это не показалось странным, и он поддался. Разумеется, он осознавал, что творит. И, да простит его Снатог, но он искренне любил эту девушку и желал ей только самого лучшего.
И сейчас, уже больше года, как они женаты. Она помогает ему во дворце. Взяв на себя весь внутренний распорядок, а у него появилось больше времени, чтобы управлять городом.
– А вот и наш князь, – улыбнулась Юсая, уже заканчивая наполнять ближайшие тарелки тем, что любил Пронт. – Садись, пока горячее.
– Папа, как твоя работа? – спросил юный Сервол.
– Хорошо, сынок, – потрепал белокурого мальчонку Пронт.
Да, у них был сын, ему было уже больше года. Совсем недавно он начал осмысленно разговаривать, а летом только научился ходить. Он родился в зиму, и совсем недавно они отпраздновали его первый год. Первый ребенок, чье взросление Пронт видит собственными глазами.
– Много домов построили сегодня?
– Целую улицу, сынок! – Пронт распахнул руки, показывая, какая огромная получилась улица.
– И вчера ты говорил, что целую улицу, и позавчера, вы так много улиц уже построили?
– Да нет, Сервол, мы строим одну и ту же, – усмехнулся Пронт. – Просто строим много домов сразу. Но когда мы закончим, мы с тобой пойдем гулять по этой улице!
– Ух ты! – засиял мальчик, – здорово!
– А пока, кушай, а мы с мамой кое-что обсудим.
Юсая смотрела на него впервые за все годы, что они воевали против демонов и орков, спокойно. К семейной жизни, как оказалось, быстро привыкаешь. Да и он сам был счастлив, что у него в жизни оказалась передышка от всего этого. Как только она будет смотреть на все это после смерти? Цедрак обещал вернуть ей память Юноры. Ох и очумеет она, когда встретится со Снатогом, все вспомнит. Кажется, Пронта ждет еще один мордобой от старого товарища.
Он лишь сожалел, что ему придется хоронить их обоих. Он не умрет никогда, а ее лицо уже давно облюбовали первые морщинки. Как он устал хоронить…
– Тебя что-то беспокоит? – поинтересовалась Юсая, видя, что Пронт снова помрачнел.
– Слишком тихо тут, – уклончиво ответил Пронт, наливая в кубок разбавленного вина.
– Так нужно же радоваться, что война закончилась, – Юсая игриво толкнула его локтем под бок.
– Не бывает так тихо, – Пронт отвел взгляд. – Как бы не оказалось, что это затишье перед бурей.
– Да брось, – отмахнулась его жена. – Демоны бежали, поджав хвост. Нежить они подняли, чтобы успеть покинуть наш мир. Иначе мы бы уже знали о них.
– Ваше Сиятельство! – ворвался в столовую гонец. – Срочное донесение из Эрмиллиона! Вас вызывают в Хот!
– Вот и узнаем, – почесал в затылке Пронт. – Собирайте моего пегаса. Вылетаю на рассвете, – затем он повернулся к Юсае и поцеловал, незаметно шепнув. – Покой нам только снится, дорогая.
Чуть позднее в спальне разыгрался спор о том, кто должен сопровождать Пронта на пути в Неору, а кто будет следить за городом. Разумеется, Пронт настаивал, чтобы за городом приглядывала его жена. Он научил ее уже очень многому за последний год. Она с легкостью справлялась с работой внутри ратуши, а все дела в городе были давно на бумаге, ей не составит труда в них разобраться и раздавать указания, которые он уже давно распланировал и подписал.
Но Юсая была не менее твердолобой, чем Юнора, и она утверждала, что ее место рядом с ним на войне, если речь идет о ней. Хотя, сомнений на этот счет было мало. Вряд ли были срочные дела, по которым Эрмиллион мог призвать Пронта. Дреол нуждался в совете юного (по меркам Дреола) Стража Альконара.
– Ты останешься тут и будешь растить нашего сына! – уже не на шутку гневился Пронт. – На кого ты собираешься его тут оставить?!
– Он будет в Неоре с Тораком, – ответила та.
– И в случае чего останется сиротой, – отрезал Пронт.
– Я не собираюсь погибать, и тебе не дам. Достаточно мы навоевались.
– И что ты предлагаешь? – прямо посмотрел на нее Пронт. – Я – Страж Альконара, буду сидеть в стороне? Я уже давно не человек.
– Это ты так думаешь, – ощетинилась Юсая. – Ты человек, пусть Кедопег тебя и научил многому, но богом он тебя не сделал. Ты не будешь воевать! Мы едем в Семгир, общаемся с Дреолом, советуем ему, как быть, а потом возвращаемся в Хот! За пару десятин обернемся! Торак не успеет Серволу всю Неору показать!
– Нет, Юсая, хватит, – выставил перед собой руки Пронт. – Я возьму вас с собой до Неоры, так и быть. Но только чтобы за вами присмотрел Торак. Я не могу оставаться в стороне. Моя невнимательность привела демонов на Альконар. Мне же теперь и искупать свои грехи.
– Ценой собственной жизни?
– Возможно и так, – коротко ответил Пронт, отведя взгляд.
– Вот так говорить не вздумай! – на глазах уже давно не девочки лопнули запруды и слезы покатились по ее щекам. – Если ты идешь умирать, то ты никуда не пойдешь!
– Прости, – Пронт понял, что ляпнул лишнего. – Я не это имел ввиду. Я хотел сказать, что сделаю все, чтобы спасти Альконар. И отдать жизнь не значит умереть. Это значит, не прекращать поисков и борьбы, пока не наступит покой для тебя и нашего ребенка.
Он обнял рыдающую Юсаю. Та сперва пыталась колотить его кулачками в могучую грудь, но потом бессильно прижалась к ней.
– Дурак, – раздался ее всхлип. – Не смей оставлять своего сына сиротой! Ты нужен нам!
– Я вернусь, – гладил он по ее белокурой голове. – Только будьте в Неоре. Там вы в безопасности, там же вы будете в курсе всего, что происходит.
– Только возвращайся поскорее…

Пронт прилетел в Семгир на двадцать восьмой день весны. Город было не узнать. Лес на многие полеты стрелы вокруг был укрыт лагерями военных. Вот, кто поистине готовился к великой войне. И, самое страшное, что войска были готовы к отправлению в любой момент. Скорее всего, случилось что-то страшное.
Пронт поспешил направить пегаса в башню ульев. Оттуда – напрямки к дворцу Галадрада. Неприятное ощущение все сильнее леденило его сердце. Ох неспроста его вызвал Дреол.
– Доброго дня, друг мой, – услышал он голос Дреола, едва оказался во дворце. Казалось, этот старый люмми будет всегда предсказывать его прибытие в Семгир.
– Рад вас видеть, Мудрейший, – склонил голову Пронт. – Полагаю, случилось что-то страшное?
– Казалось бы, да, но отнюдь, – пожал плечами на человеческий манер люмми. – Вы ведь тоже не слышали голоса Альконара. Значит, этот мир спокоен.
– Тогда что произошло? – не понимал Пронт.
– Пройдем к Галадраду, мой юный друг, – заговорщицким тоном буркнул Дреол. – Думаю, ты тоже удивишься.
– Идем, – кивнул человек.
– Ты так и не научился брать с собой гвардию? – подшутил Дреол по дороге к покоям для тайных собраний.
– Мне спокойнее без них, и быстрее, – отмахнулся Пронт.
– Рад, что вы так быстро прибыли, – прервал их голос Галадрада.
Темно-зеленокожий император Эрмиллиона встретил их в дверях тех самых покоев, в которые они направлялись.
– Ваше Императорское Величество, – коротко поклонился Пронт.
– Будет вам, – отмахнулся Галадрад. – После всего, что вы сделали для меня и моего предшественника, не говоря о том, что вы делали для Альконара… В общем, не вам кланяться. Пройдемте скорее, вино и обед уже доставили в покои. Перекусим за интересной историей.
– Не смею противиться, – улыбнулся Пронт.
Они оказались в давно знакомой Пронту комнате. Те же кресла, те же стеллажи с книгами вдоль стен. Те же шкуры и ковры по границам.
Пронт коротко отобедал, и, когда Дреол разлил эльфийское вино по небольшим кубкам, Галадрад заговорил. Издалека.
– Как дела в Хотии?
– Ну, – закатил глаза Пронт, вспоминая свежие новости. – Западная Хотия восстанавливается после вторжения нежити. Города уже начали жить своей жизнью, но восстановится полностью им светит только тогда, когда исчезнут все те, кто помнит этот кошмар.
– Как у вас с кентаврами?
– Не лучшим образом, – честно признался Пронт. – У нас нет возможности сбросить с себя ярмо. Но, радует, что они не вмешиваются в нашу жизнь. Приходят раз в год, собирают дань и уходят. Нежить и орки не позволяют нам собраться с силами и отбиться. А восстановление городов отбирает слишком много средств. Сейчас Торак как раз готовил Хотию к следующему приходу кентавров, но, по-видимому, эта история снова отложится в долгий ящик. А как дела у вас?
– К нам недавно прибыли гонцы с югов.
– Так, – кивнул Пронт, давая понять, что можно говорить быстрее, он быстро усваивает информацию.
– В Винкалоре засели демоны, – договорил Дреол, наблюдая, как вытягивается лицо Пронта.
– Значит, они никуда не ушли?
– Именно, – кивнул эльф. – Но это не самое странно. Дреол уже общался с вами по поводу того, что Альконар не боится их?
– Да, вот только теперь я совсем сбит с толку.
– Наши гонцы, – снова заговорил люмми, – говорят… Сядь поудобнее, что демоны вывесили над Винкалором белые флаги.
– В каком смысле?
– Они не хотят войны, – пожал плечами Галадрад.
– Как такое возможно? – выпучил глаза человек.
– Вот и нам интересно, потому-то мы и призвали вас, может, у вас есть идеи?
– Да откуда бы? – снова почесал голову Пронт.
– Еще говорят, что их прибыла горсть, пара легионов. И альков среди них нет.
– Теперь я совсем ничего не понимаю.
– Вот, – протянул Дреол. – Потому мы решили соорудить войско и отправить в Винкалор. Хотят они воевать или нет, но нужно с ними поговорить.
– Может, сперва переговорных? – усомнился в затее Пронт.
– Переговорные пойдут с ними, – согласно кивнул Галадрад. – Но безопасность прежде всего.
– Хорошо, а что требуется от меня?
– Сейчас – доставить эту информацию вашему правителю, – ответил Галадрад. – Чуть позже, ждать возвращения наших гонцов из Винкалора. Мы отправим за вами гонцов, как только получим информацию.
– Годится, тогда я отправляюсь завтра, – твердо сказал Пронт.
– Как это? – удивился Дреол. – А погостить пару дней? Я уверен, нам есть чем похвалиться друг другу.
– Ну, если только пару дней, – улыбнулся Пронт.

– Что там? – не унималась Юсая, с тех пор, как Пронт пересек двери ратуши Торака.
– Да пока ничего, – уклончиво пожимал плечами Пронт.
– Демоны? – снова лезла возлюбленная.
– Да какие там демоны? – отмахнулся Пронт.
– Значит, демоны, – кивнула девушка. – Снова на войну?
– А ты уже и вещи свои собрала? – усмехнулся нестареющий Страж Альконара.
– И твои тоже, – честно ответила Юсая.
– Разбирай обратно, никто никуда не собирается.
– Ну так что там? – никак не успокаивалась девукша.
– Да ничего, – снова пожал плечами Пронт. – Эрмиллион просил совета, они его получили, они сами теперь разбираются.
– А нам что делать? – разочарованно протянула Юсая.
– Жить, работать, восстанавливать Западную Хотию.
– Это скучно, – прогундела жена Пронта.
– Тебе мало было войны? – подозрительно глянул Пронт. – После того, как весь мертвый Альконар пытался нас убить, у меня лично надолго отбило желание хвататься за меч. А ты и вовсе боялась каждой тени.
– Ну с орками-то не так страшно было воевать.
– А если тут снова завяжется война с демонами, будет не страшно? С созданиями, в ком жалости еще меньше, чем в мертвецах, а жестокости в разы больше. Не страшно? С теми, кто поднимает нежить на всей планете по своему желанию. Не страшно?
– Не знаю, – осеклась девушка.
– Зато я знаю, я уже не первый раз воюю с ними, – сухо отрезал Пронт. – И я знаю, на что они способны, и какова будет цена этой войны. Так что лучше пусть бы они сгинули раз и навсегда.
– Хорошо, – повесила голову Юсая.
– Не хмурься, – Пронт ласково приподнял лицо девушки, поддев его пальцем за подбородок. – Тебе еще с Серволом воевать лет через пять.
– Пожалуй, лучше с демонами, – улыбнулась Юсая, вспоминая, какими противными бывают дети в семь-восемь лет.
– Будет тебе, – усмехнулся Пронт. – Ладно, я должен встретиться с Тораком. Галадрад передавал ему важные новости. Встретимся за ужином.
– Хорошо, я буду ждать, – Юсая, будучи выше Пронта на пол головы, едва не присела, чтобы поцеловать его на прощание.
И Пронт двинулся в хозяйские покои, рядом с которыми были его собственные. Которые застолбили за ним почти столетие назад.
Торак был, как всегда, безразличен ко всему. Его выбритая макушка поблескивала, отражая бегающие языки огня на факелах. Он приподнял взгляд, когда Пронт бесцеремонно вломился в его покои. Округлые тонкие брови сперва взлетели к лысому темечку, затем сшиблись на переносице.
– Слушай, я конечно наслышан о твоих подвигах, но уж можно как-то поскромнее себя вести? Я ж князь.
– Привет, князь, – пропустив слова Торака мимо ушей, задрал руку Пронт. И, предвещая пустые разглагольствования, решил рубануть с плеча. – Демоны в Винкалоре.
– Что?! – брови Торака задрались так высоко, что едва не срослись с бородкой, пройдя вокруг затылка. – Потому эльфы тебя вызывали? А почему они мне ничего не сказали? Надо готовить людей в копье!
– Остынь, любитель сражений, – отмахнулся Пронт. И действительно, любого другого за такие речи с князем давно казнили бы. – Винкалор заняли арвениды. Они не предпринимают военных действий… – Пронт немного помолчал, придавая вес последним словам. – И они вывесили белые флаги над городом.
– Не понял, – челюсть Торака отправилась к поясу, натяжением кожи возвращая брови на родную позицию.
– Вот и я не понял, – пожал плечами Пронт. – Они хотят переговоров? Зачем? С какого перепугу?
– А делать-то что тогда? – почесал затылок Неорский князь.
– Пока что ждать, – ответил Пронт. – Эльфы снарядили дипломатов, отправив с ними половину своего войска. Они выяснят, что там приключилось у демонов.
– Хочется верить, что все обойдется, – смачно шкрябая пальцами по затылку, выдал Торак.
– Мне тоже, – уклончиво ответил Пронт. – Но, на всякий случай, стоит быть готовыми к новой войне.
– И как ты предлагаешь готовить людей к войне с демонами, не говоря им о том, что демоны пришли на Кониун?
– А кто из нас князь? – огрызнулся Пронт. – Хотя, мысль одна есть.
– Излагай?
– Ну, за последние годы, рабочая сила превратилась в подневольную, благодаря твоим указам об отработках долгов.
– И?
– Раздай депеши всем феодалам, пусть готовят людей к войне. Пусть их кузнецы работают за троих, быстрее освободятся.
– Они же не рабы! – возмутился было Торак, но встретил взгляд Пронта, полный сомнений.
– Феодалам своим скажи это, – сухо бросил он. – Я живу в Хоте, люди там подо мной, но и они уже за дюжину лет привыкли к тому, что они шагу не могут ступить без своего хозяина. Живут от урожая к урожаю, отдают большую половину собранного, так еще и на дворянина своего батрачить обязаны.
– Ну а я что сделаю?
– Прекрати потакать зажравшимся боярам! – рыкнул Пронт. Он видел рабство долгие годы. Сам неоднократно бывал в плену, в основном – у орков. – Я понимаю, что ты старался найти способ людям быстрее отрабатывать займы. Вот только ты ни в чем не ограничил бояр. Они поставили их на проценты. Теперь люди пожизненно обязаны своим боярам. А если так пойдет и дальше, то и дети, и внуки их будут обязаны.
– Ну не могу же я освободить резко всех крестьян, дворяне ж меня быстро с поста свернут.
– Теперь уже не можешь! Кишка тонка! Скорее бы сынишка мой подрос, уж его-то я научу, как страной править! Глядишь, и освободит он бедолаг этих!
– Хватит меня стыдить! – впервые за историю их знакомства, на пожилом лице Торака вспыхнули эмоции, но затем он быстро остыл. – Поживут под неволей, потом будут больше ценить свободу. Глядишь, и ярмо полукобыл с себя сбросим.
– К слову, – осекся Пронт. – Что с кентаврами?
– Да что? – отмахнулся Торак. – Туда не ходи, сюда не ходи, деньга дай, зерно дай. Все, как обычно. Обирают до нитки казну, а мне еще города восстанавливать.
– Можно подумать, ты много тратишь, – укорил князя Пронт. – Люди задарма работают, «долги» отрабатывают. Тебе-то они с чего должны? Итак, налоги платят.
– Так все те налоги уходят в дань! – запротестовал Торак.
– А вот это твои проблемы, – уже без всякой вежливости бросил Пронт. – Было время ярмо сбросить, ты всех военных отправил лес рубить да города отстраивать. Людей не так уж много, места бы и в Восточной Хотии хватило.
– Ага, а Западную кому? Минотаврам? Фуриям? Оркам?
– Орки выше гор не летают, требушеты слабы, – огрызнулся Пронт. – Не одну тысячу лет жили в Евпетаре, ни души туда не забредало.
– Ну а теперь-то что? – обреченно бросил Торак.
– А теперь пожинать плоды, и искать способа выкрутиться из этой дряни.
– А ты что будешь делать?
– В мастерскую вернусь, – поставил точку Пронт. – Если дело с демонами пойдет туда, куда мы оба думаем, ружья и тионары нам пригодятся.
– Все такие занятые, послать некого, – буркнул князь. Но покрыть ему было нечем. – Пошлю тебя. Пошел работать.
– Пошел я работать, – снова без фамильярностей махнул рукой Пронт, удаляясь из зала.
Торак безразлично глядел вслед Пронту. Он не имел наплевательского отношения к своему делу. Он имел наплевательский вид. Он не реагировал на внешние источники, но все запоминал и думал на шаг вперед. Вот только на таком посту думать надо на два, а еще лучше на десять шагов вперед.
– А вообще, погоди, – опомнился Пронт. – Есть у меня для тебя одна идейка.
– Излагай, – вздохнул князь.
– Введи в городе комендантский час, на первое время.
– Как ты себе это представляешь? – Брови Торака снова приподнялись над глазами.
– Раз уж ты запер крестьян в сараях своих бояр, то сделай вид, что это лишь мера по безопасности, которая сдерживает крестьян от ночных побегов от своих бояр.
– Люди этого не одобрят, – покачал головой Торак. – Да и куда им ходить? Люди у нас честные, те, что в городах и деревнях. Они честно стараются отработать свои долги, а если мы сейчас сделаем по-твоему…
– То у тебя появится возможность поставить города и села на военное положение, не прибегая при этом к распространению личной информации, – перебил его Пронт, видя, что даже на безразличном лице Торака появилась морщинка одобрения. Но это длилось лишь краткий миг.
– Хорошо, города мы поставим, а села?
– Не знаю, пусти слухи о бандах грабителей, которые грабят богатые угодья. Бояре за свое добро родную мать продадут. Начнут организовывать отряды по охране.
– Звучит неплохо, конечно, пусть бояре сами проплачивают себе войска, – одобрительно хмыкнул Торак. – Годится, сделаем по-твоему. Только бы денег хватило. Города-то все равно из казны кормить.
– Повторюсь, об этом думать должен не я.
– Налоги повысить? – снова подал идею Торак.
– Оставь людей в покое, – твердо ответил Пронт. – Они немало настрадались с появлением демонов.
– Но как быть-то?
– Охлади пока что восстановление Запада. Люди там есть, живут, торгуют, строят. Пусть те, кто жил там, возвращаются, ищут там работу, строят заново себе дома. А деньги на восстановление перенаправь в военное положение.
– Ох и тяжко нам придется, – вздохнул Торак.
– И да, – снова опомнился Пронт, словно забивая последний гвоздь в гроб Торака. – Запад освободи от налогов. Сам живот подтяни, пояс затяни потуже.
– Но…
– Сейчас речь идет о выживании, – едва не рыкнул Пронт. – Лучше защити то, что осталось, а уж строить новое будем, когда беда отступит.
– Если…
– И то верно, – теперь уже Пронт вздохнул. – Но вот это, как раз, мое дело. Ладно, мне нужно до ужина в мастерскую успеть, с людьми переговорить. Увидимся позже.

Часть 4: Паутина миров.
Глава 11.
Лишь на тридцатый день лета в Неору прибыли гонцы из Эрмиллиона. Торак сразу же отправил за Пронтом. Юсая всеми силами пыталась уговорить мужа об ее присутствии на встрече с гонцами, но Пронт отмахнулся, сказав, что на этом собрании вряд ли что-то будет решено.
А сам, едва не сломя голову, помчался к Тораку. Какие бы новости не принесли эльфы, это может приблизить его на шаг ближе к хоть какой-то известности. Развязали ли демоны снова войну, или, быть может, они капитулируют и покидают Альконар? Зачем вообще демоны пошли на переговоры? Что за альковщина творится? И скоро хотя бы что-то прояснится.
Он едва удержался, чтобы не ввалиться в переговорный зал прямо на лету. Но, все же, чтобы не позориться перед гонцами эльфов и не позорить Торака, терпеливо дождался, пока прислуга оповестит Светлого Князя о явлении Пронта Хотского.
Врата открылись, Пронт тут же увидел несколько знакомых лиц. Эльфы не меняются веками, как и их профессии.
– Приветствую всех собравшихся, – коротко поклонился Пронт. – Позволите?
– Проходи, Пронт, – Торак второй раз выглядел при Пронте выведенным из колеи. – У нас новости.
– Это я уже понял, – Пронт прошел к присутствующим и сел за общий стол. – Что стряслось?
– Арвениды, – начал один из гонцов, – просят у нас убежище на время войны с демонами.
– У эльфов? – уточнил Пронт.
– У Альконара, – вежливо поправил эльф.
– Как это понимать? – осекся Страж.
– Их предводитель, зовущий себя Карефест, просит у нас земли на Маледике, отравленные демонами, для мирного сожительства с Альконарцами.
– Силой взять не удалось, решили вымолить? – вмешался Торак.
– Они говорили о восстании, о войне против альков и Гаргаса. О предательстве их демона-наместника. Насколько нам известно, Гаргас жестоко подавил мятеж и все, кто сейчас есть в Винкалоре – все арвениды, оставшиеся от армии демонов. И они в ужасе бегут прочь, подальше от альков и Гаргаса.
– Звучит странно, – почесал бородку Пронт.
– В том-то и дело, – развел руками эльф. – Дреол лично подтвердил, что демон не врет. И он сказал, что им нужна лишь карта, по которой они доберутся до Маледика. И больше о них не будет ни слуху, ни духу.
– Где сейчас этот Карефест? – внезапно спросил Пронт.
– В Семгире.
– Вы прибыли на чем?
– На ульях.
– Торак, – Пронт обернулся к князю, – прикажи седлать пегаса. Я немедленно отправляюсь с гонцами, как только они отдохнут и будут готовы лететь.
– Считаешь, что это хорошая идея? – недоверчиво поморщился Торак.
– Считаю, что мне нужно переговорить с демоном, – передразнил его тон Пронт, уже забыв, что это дело видят эльфы. – Речь идет о демонах, и я обязан быть там.
– Когда-нибудь ты поймешь, что не тебе одному мир спасать, – вздохнул Торак. – Я отправлю за тобой, когда дипломатический отряд будет готов отправляться.
– Отряд? – не понял Пронт.
– Ты, представители Эрмиллиона и представители Хотии.
– Зачем?
– Ты будешь действовать от лица Хотии, – Торак пожал плечами так, словно объяснял ребёнку очевидные вещи. – Так что, у тебя не будут развязаны руки, а я буду в курсе всего происходящего.
– И с чего такие почести для какого-то меня?
– А с того, что положение сейчас и без того тяжелое, – огрызнулся Торак. – Ты вяжешь руки мне, я свяжу тебе. Если потребуется армия, то она пойдет под твое командование только с моего позволения. И никакой самодеятельности. Ты в прошлый раз уже спас мир, отчего два года потом жители Царства Душ были вынуждены жить в царстве живых.
– Как знаешь, мне уже не важно, – отмахнулся Пронт. – Не забудь сообщить, когда все решится и я смогу отправиться в Семгир.
– Договорились.

А добрались до Семгира они достаточно быстро.
Уже на тридцать третий день их летный отряд приземлился в гнездовьях Семгира.
Дреол, по старой доброй традиции, встретил Пронта и гостей на входе. Как он узнает о их прибытии?
– Стража доложила о вашем прилете, – тут же ответил на этот немой вопрос Дреол. Нет, Пронт уже знал, люмми не читает мысли, он просто хорошо понимает поведение окружающих, их чувства и жесты.
– Насколько все плохо? – постарался не уступать люмми в проницательности, с ходу спросил Пронт.
– Не так хорошо, как хотелось бы, – ответил Дреол, – но и не так плохо, как могло бы быть.
– Аудиенцию придется назначать по всем правилам, – Пронт кивнул на троих дипломатов за своей спиной. – Торак включил князя и хочет все знать.
– Мы удовлетворим его пожелание, – кивнул люмми. – Не думаю, что его стоит оставлять в неведении. Сегодня вы отдыхаете, а завтра после полудня мы соберем гостей в отдельном обеденном зале, куда пригласим и демонов. Там мы все и обсудим и вы, господин Страж, вместе с представителями Хотии, лично убедитесь в достоверности истории, что поведали вам наши гонцы.
– Да будет так, мудрейший, – Пронт протянул руку, и Дреол, уже привыкший к жестам людей за столько-то лет, крепко пожал ее своей полуволчьей лапой.
Ужинал Пронт в этот день отдельно от посыльных из Неоры. Что его безумно радовало. Хоть где-то можно отдышаться от надзора.
Галадрад и Дреол вкратце описали слова Карефеста. Арвениды подняли восстание в Рагларе, пытаясь сместить альков, заняв их место в иерархии демонов.
Но их король, видимо, отнесся к этому враждебно. Потому что он уничтожил всех мятежников, до кого успел дотянуться. Хотя изначально предложил мирные переговоры.
По итогу, сейчас около двадцати тысяч спасшихся арвенидов пытаются найти убежище на Альконаре по завету своего предводителя, которому этот мир успел приглянуться. По заверениям самого Карефеста, Аширан, тот самый предводитель, не хотел уничтожать этот мир. Он хотел остаться в нем жить, рядом с другими народами.
– Это что? Первые демоны, которых врасплох застигла добродетель? – недоверчиво морщился Пронт. – Как они представляют сожительство?
– Неведомо мне это, – ответил Дреол. – Но не лжет он. Они вообще немного другие. Зараза не так сильно искривила их разум. Она лишь усилила его. Зато тело изменило до неузнаваемости.
– Откуда уверенность, что они другие? – Пронт демонстративно скрестил руки на груди. И его все прекрасно понимали, еще недавно, по заверениям рептилидов, именно арвениды были основной военной силой Империи.
– Их глаза, – ответил Дреол.
– А что с ними?
– Они не такие, как у альков, – ответил за Дреола Галадрад.
– Они вообще не такие, как у демонов, они… Погасшие что ли, – самыми простыми словами, которые Пронт мог только услышать от Дреола, ответил люмми.
– Не знаю, – пожал плечами Пронт. – Не верится мне во все это.
– Мне тоже, но Ему я верю, – в ответ пожал плечами полуволк.
– Сыворотку пробовали?
– Нет, она под запретом в Эрмиллионе уже многие десятилетия.
– Отчего так? – удивился человек.
– Ларинолу было достаточно меня, как и Галадраду сегодня.
– А если?..
– Нет, Пронт, тебе придется поверить мне и Карефесту на слово.
– Откуда у вас такая идея? – начал нагреваться Пронт. – Пришли демоны, которые полтора десятилетия назад шли войной через земли болотников, чтобы уничтожить Мировое Древо, и вы взяли и поверили им на слово? Что, они вдруг одумались и хотят жить дружно? Да не бывает такого!
– Завтра ты сам во всем убедишься, – загадочно ответил Дреол.
– Ладно, – поняв, что это пустой разговор, Пронт решил сменить тему. – Что там с Союзом?
– А тебе Торак ничего не рассказывает? – удивился Галадрад.
– Я был в Хоте последние годы, – честно ответил Пронт. – Восстанавливал последствия восстания мертвых. Не было времени особо вызнавать про Восток. Да и голова была вечно забита не тем.
– Ну, – Галадрад попытался вкратце изложить суть. – Гноллы снова затеяли попытку отвоевать у рептилидов Южный Бнотзэх. Видимо, в джунглях им не так сладко живется. По осени они снова спустились с кораблей на полуостров города Литше. На то, что от него осталось после демонов.
– Союз уже давно не союз, – скаламбурил Пронт. – Продолжай.
– Сейчас Гноллы укрепились на полуострове, обустроили деревню на руинах города. Своеобразный форт. И, недавно пришли свежие новости, они выступили на Ишлу.
– Любопытно, – почесал бороду Пронт. – Демоны еще недавно уничтожили половину Бнотзэха, отступили, но не были изгнаны, а Гноллы с болотниками так и не решили свои распри.
– Что сказать? – пожал плечами Галадрад. – Их срок жизни короче людского втрое, они не успевают помудреть.
– А животной ярости в них куда больше, чем в более древних расах, – дополнил мысль императора Дреол.
– Ладно, рад был снова пообщаться с глазу на глаз, без этих, – Пронт многозначительно кивнул головой к выходу, намекая на своих «сопровождающих». – Надеюсь, новости вашего Карефеста дадут нам какую-нибудь зацепку. Или хотя бы подскажет, чего ожидать от Гаргаса.
– И то верно, – кивнул Галадрад. – Доброго отдыха.
– Да, доброй ночи, – ответил Пронт. – И давайте не затягивать с этим завтра. Мне еще все услышанное Тораку нужно будет рассказать. И принять меры.
– Договорились, – снова кивнул император.

В этот раз зал оказался до неприличия забит народом, – несколько эльфов, в том числе и люмми; Пронт с его представителями Хотии и демоны.
Такие же, какими он помнил их по произошедшим несколько лет назад событиям. Шестирогие обтянутые разноцветной кожи черепа, слегка вытянутые по вертикали. Жилистые руки и ноги, узкий «коровий» хвост без пушистого кончика и копыта.
Они смотрели на Пронта и пришедших людей беззлобно, чего не мог сказать о себе Пронт. Он даже не пытался скрыть неприязни к этим созданиям. После всего того, что они сотворили с Альконаром, сколько крови было пролито, и сколько народу потеряло разум при виде оживших мертвецов!
Но Карефест, арввенид с красной кожей и красными волосами ниже плеч и бакенбардами, смотрел в ответ с каким-то странным смешением сочувствия и вины. А его спутница, которая отличалась от него только формой ребер, и зеленым цветом кожи, и вовсе казалось, стыдится поднимать глаза.
– Могут ли наши гости приступать? – подал голос Галадрад. Возражений не поступило, тогда Император кивнул Карефесту.
– Прежде всего, – сухо начал Карефест, тут же поперхнувшись. Он откашлялся, продирая пересохшее от волнения горло. – Хотел бы принести глубочайшие извинения и соболезнования всем, кто пострадал от… Наших рук.
Настигла некоторая пауза. Пронт пропустил эти слова мимо ушей, вряд ли извинения кому-либо помогут. Бросив на грозного человека, о котором ходит столько слухов, Карефест продолжил.
– Мы пришли не чтобы требовать, но чтобы просить.
– И, если потребуется, умолять, – добавила спутница Карефеста. Да, голос тоже выдавал в ней женщину.
– Верно, Генсфреда, – кивнул Карефест зеленокожей. – Сможет ли поверить Пронт Хотский и его спутники в то, во что смог поверить Дреол из рода люмми, мне неведомо, но я расскажу все с начала:
«Наш предводитель, что сейчас мертв, два года назад начал подогревать арвенидов на восстание. Тогда у нас еще не было замысла оставаться на Альконаре. У Аширана – возможно, но он не говорил об этом. Мы изначально хотели лишь сбросить гнет альков, признаюсь честно.
Затем, спустя тридцать оборотов планеты уже тридцать тысяч арвенидов в городе Фартон устроили забастовки. А через два дня нас было уже сто тысяч по всему Раглару. Еще пять дней спустя шесть городов оказались в пламени мятежа, но конфликтов так и не возникало. Пока через два дня не начались массовые рейды против восставших.
Тогда-то Аширан и нанес первый удар, в Фартоне. Они захватили город. Но не остановились на этом. Сам Аширан попал в плен к алькам, и они изуродовали его до неузнаваемости. Рога обломаны, щеки продырявлены, половины зубов нет, нет век, ушей, большинства пальцев. Тогда-то мы все узнали, что арвенидам не нужен мертвый мир. Аширан хотел остаться жить в нем, он полюбил его, потому что он похож на Арвению. И мы тоже решили, что так будет лучше.
Всю следующую весну города поднимали мятеж один за другим. Вскоре уже семь городов принадлежало арвенидам. И к осени мы собирались осадить Венри. Но Гаргас, демон-наместник, прислал к нам гонца с просьбой переговоров. Аширан, что верил, будто Гаргас пошел ему навстречу, убедившись в могуществе арвенидов.
Но, в намеченный день Гаргас явился со всей своей армией и армией альков. Нас изничтожали, это была даже не битва, нас специально убивали как можно медленнее, чтобы мы мучились. Аширан пал, вскоре мы поняли, что нам нужно срочно бежать. Тогда мы отступили в Торкрум и, оседлав корабли альков под прикрытием оставшихся воинов, отправились сюда»

Пронт смотрел на Карефеста, который закончил со своим рассказом. Чувства немного перемешались внутри него. Он обернулся на Дреола, тот сочувственно улыбнулся. Похоже, что люмми сам испытывал это после услышанного. То, что арвенид не врал было ясно. Во время рассказа он все сильнее мрачнел видом. А когда он говорил про изуродованного Аширана, его спутница вздрогнула и стала бледно-зеленой.
Да и в целом, это не было похоже на превосходную игру актеров театра. Горсть арвенидов, с белыми флагами бегущая прочь с Раглара и добровольно пришедшая на собственный суд, все сходится.
– Что вы хотите теперь? – коротко спросил он.
– Мы просим прощения, – повесил голову Карефест. – И молим позволить нам отправиться на далекий Маледик, где мы сможем жить так же, как вы. Только никому не мешая и не заражая.
– Ворот там больше нет, – с угрозой высказался Пронт.
– И хвала Императору за это, – отнекался Карефест. – Я не лгал вам, Пронт из Хота. Мы в самом деле не хотим уничтожать Альконар. Но и помочь мы такой горсткой не в силах.
– Что сейчас затевает Гаргас? – уж если он выложит все планы своего короля-наместника, то пусть остается. На Маледике кроме демонов вряд ли кто-то выживет.
– Он ждет прихода основных сил, – без раздумий ответил Карефет.
Тут уже даже эльфы приподнялись на своих местах. Они ждали Пронта и не спрашивали Карефеста о подобном. Но сейчас все знали, чего ждать дальше.
– Сколько их? – вступил в беседу Дреол.
– Вдвое больше, чем было в прошлый раз, – виновато ответил демон. – За исключением арвенидов.
– Сколько?! – рыком переспросил Пронт.
– Больше ста пятнадцати армий.
Вздох ужаса прокатился по залу. Почти два с половиной миллиона демонов ждут своего прихода на Альконар.
– Когда их ждать? – едва сдерживая ужас и желание ударить арвенида по лицу, смог выдавить из себя Пронт.
– Через десять-двенадцать ваших лет, – ответил Аширан.
Пронт вскочил на ноги и, не говоря ничего, рванулся к выходу.
– Пронт? – остановил его Дреол, – что ты ответишь Карефесту?
– Пусть убирается на свой Маледик! – рыкнул в ответ человек.
Пронт даже не стал заходить в свои покои, все равно прилетел налегке. Он почти бегом добрался до гнездовья, где оседлал своего пегаса и отправился в Неору.
Он словно ждал этого. Хотя и сам себе не хотел признаваться. Он знал, что демоны не ушли, он знал, что Гаргас не остановится на достигнутом.
Уже через десятину были отправлены летные гонцы, что доставили известия Карефеста во все регионы Кониуна. Точнее, в Мапой. Больше им никто не поможет. На Союз не было никакой надежды. А веры в южные государства было еще меньше.
Весь материк превратился в огромное ристалище, в гигантский военный лагерь. Теперь уже не было смысла скрывать, зачем Торак вводит военное положение в городах, и почему прекратились поставки денег на восстановление Хотии.
Десять лет. Им дали десять лет на подготовку. И ей нужно воспользоваться сполна.

Государство Хотии сейчас существовало под единым флагом, с единым князем – Тораком. Однако, у государства почти не было денег и пищи. Богатые ресурсами западные земли, что были закрыты горными хребтами Евпетара, уже начали восстанавливаться, но после известий с Раглара восстановление прекратилось. Остатки средств были вложены в военное развитие.
Земли, что остались без средств, массово раздавались дворянам, чиновникам и храмовникам. Огромные площади бывших городов становились монастырями, в который массово повалил люд. После ужаса демонов, которые вновь намерены прийти на Альконар, людям стала просто необходима поддержка свыше. Потому, храмы Кедопега стали усеивать все приближенные к центрам городов площади.
Основным населением новых городов стали ремесленники со своими семьями и кузнецы. Их продукция стала основным достатком для Хотии. Метал и технологии Хотии продавались эльфам. Литейщики и оружейники так же нашли свое место в военном положении. Именно на них держалось все развитие военных в Хотии.
Торак заключил несколько торговых соглашений с Тиризом. Пусть орки больше и не имели никакого политического веса для Хотии и люди не пытались ввести их в курс происходящего, но их золото было совсем нелишним для людей.
После последней войны Тириз все же согласился пойти на мировое решение, поняв, что Хотия сейчас, хоть и отстает в развитии от государств Союза, но по военной мощи на Альконаре ей нет равных. И орки решили, что с людьми лучше дружить.
Усугубляло ситуацию владычество кентавров в северных землях Евпетара. Заняв горы, кентавры тянули все соки из Мапоя и Хотии. Но, почти не вмешивались в политику. Отчего люди могли сами решать, как им поступать с новой информацией с Раглара, с кем дружить, а с кем воевать.

Союз же все это время продолжал свои междоусобицы. Во второй половине семьсот двадцать первого года гноллы отправили войска в шесть легионов в сторону разрушенной Ишлы. Рептилиды не стали дожидаться и отправились им навстречу. Сорок четыре тысячи хладнокровных против пятидесяти пяти тысяч гноллов.
Они сошлись на девяноста второй день осени. Победа оказалась на стороне гноллов. Осев на руинах Ишлы, гноллы прекратили военные действия на целый год. Харрут запросил у своего отца подкрепление, и Пиген к осени двадцать второго года отправил ему на помощь ее почти пятьдесят пять тысяч гноллов.
Так, в восемьдесят второй день осени восемьдесят одна тысяча гноллов сошлась в битве под руинами Цести с сорока четырьмя тысячами рептилидов. Разумеется, Бнотзэх оказался в проигрыше, и под утро восемьдесят третьего года гноллы покорили Цести.
В этот раз они не стали дожидаться помощи, тем более, что их осталось итак больше пяти легионов. Они двинулись на столицу Бнотзэха – Фирокинао. И уже на тридцать пятый день зимы, в густом зимнем тумане гноллы прекратили осаду города и пошли на штурм.
Хоть по итогу битвы рептилидов и осталось чуть больше одиннадцати тысяч против двадцати шести тысяч гноллов, гиеноголовые все же вынуждены были развернуться и оставить Фирокинао в покое, пока Днапотиз не подготовит им новые войска для осады.
В это же время скончался отец Харрута, и несдержанный сын возглавил государство. Он уже отправил гонцов в Днапотиз, ожидая подкрепления.
Новое подкрепление Харрут дождался только весне двадцать пятого года. Увы, и рептилиды на тот момент успели нарастить свои силы.
Тогда Харрут решил не брать сразу Фирокинао, а вытащить войска Бнотзэха на открытую местность под Сисит. Туда-то он и отправил свои войска, там-то они и встретились с войсками болотников на тринадцатый день весны.
Тактика Харрута сыграла. Гноллов было вдвое больше в начале этого сражения. Они обернули войска Бнотзэха от Сисит и заставили отступать к Фирокинао. Так гноллы отхватили себе большую территорию на западе от столицы. Растянув свои кордоны Харрут, с тридцатью семью тысячами воинов, стал выжидать удачного момента.
Тем временем Литше и Цести превратились из руин в достойные крепости. Рептилиды оказались под серьезным гнетом. Не в силах вести торговлю с Тиризом. Их экономика покатилась вниз. А вот Днапотизу в его землях никто не мешал существовать, как и прежде.
Лишь к двадцать седьмому году Днапотиз снова прислал войска в земли, захваченные его сыном Харрутом. Лишь тогда Харрут рискнул двинуться на Фирокинао почти стотысячным войском. Он смог захватить город, потеряв почти половину войска. Но он рано праздновал победу. Рептилиды собрали всех рыцарей южного Бнотзэха и через сто двадцать дней вернулись в Фирокинао.
 Эта битва оказалась настолько страшной, настолько массовой и уничтожительной, что почти весь город оказался в руинах, под массированным обстрелом трех сотен пушек. Это был первый и самый важный шаг к освобождению Бнотзэха от гнета гноллов.
Ровно через полгода болотники освободили Сисит. Два дня шла эта битва, сперва силы гноллов перевешивали чашу весов. Когда рептилидов осталось чуть больше двадцати шести тысяч против сорока двух тысяч гноллов, в болотниках проснулось второе дыхание.
Вдвое меньшими силами на второй день рептилиды смогли истребить все войско гноллов, прогнав Харрута со своих земель. Тому ничего не оставалось, как вернуться домой ни с чем. При всем при этом, он вернулся в крайне раздосадованную страну.
Война подточила казну настолько, что приходилось вновь и вновь поднимать налоги. Крестьяне все чаще выражали свое недовольство. Уже назревали восстания. Но им не суждено было начаться…

Альконар вопил о помощи, разбудив Пронта посреди ночи. Это была весна тридцать третьего года. Пронт только пять лет назад похоронил Долоса, а еще за два года до этого – Торака. И лишь три года назад он потерял последнего соратника из Хотии – Гондара.
Оставшись в полном одиночестве Пронт возглавил правительство Хотии до окончания этой войны. Торак не оставил наследника, отсюда, по праву крови, Пронт признался князем Хотии.
Юсая подскочила рядом, услышав, как проснулся Пронт. Казалось, что ее разбудил звон, который стоял в голове правителя.
– Что случилось? – взволнованно спросила уже немолодая женщина.
– Он здесь, – прохрипел Пронт. – Началось.
– Демоны?
– Да, я должен идти.
– Вниз? – Юсая, видимо, предположила, что он хотел отправить гонца в Эрмиллион.
– В Семгир, – коротко ответил Пронт
– Сейчас? Среди ночи?
– Нужно подготовиться к встрече гостей, – сонно ответил Пронт, вставая с кровати и натягивая доспехи поверх одежды. – Завтра же созывай военный совет. К моему возвращению все должны быть готовы.
– Хорошо, – кивнула Юсая. – Войска поведу я?
– Нет, их поведу я, – отрезал Пронт. – А ты останешься править. Нельзя оставлять Хотию на кентавров.
– Нам нельзя делиться, – возмутилась Юсая.
– А тебе нельзя оставлять нашего сына сиротой, – мягко ответил Пронт, поцеловав жену на прощание. – Я вернусь, мы справимся. Арвениды дали нам время на подготовку. Надеюсь, им хватит ума оставаться на Маледике и не повторять ошибок альков… Как и моих, собственно.
– И ты просто так уйдешь посреди ночи на войну? Пронт, так нельзя, – Юсая не изображала возмущение, Пронт видел по ее глазам, она, в самом деле, была огорчена подобным поступком.
– Я не говорил о войне, – ответил Пронт. – Я говорил, что хочу подготовить нашим гостям встречу. Есть вероятность, что демоны снова совершат ошибку, которая дорого им обойдется. Но сейчас мне необходимо сделать все, чтобы толкнуть их на эту ошибку.
Юсая, наконец, не выдержала и соскочила с кровати, чтобы крепко обнять Пронта. Он прекрасно понимал, что она сделала это только, чтобы уткнуться ему лицом в грудь, спрятав тем самым бегущие по щекам слезы.
– Я вернусь так скоро, как только смогу, – попытался успокоить жену Пронт.
– Ты всегда так говоришь, – она стукнула кулачком его в грудь. После века изнурительных тренировок в гравитации Газового гиганта Хирсу, это было для него не больше, чем камушек, ударивший в огромные металлические ворота.
– Ну, – усмехнулся Пронт, – я тебя ни разу и не обманул.
– Хорошо, – всхлипнула Юсая. – Собирайся, но не задерживайся там. И не геройствуй. Это уже давно не твоя война. И ты давно ничем не обязан жителям Альконара, которые сами кличут на себя беду.
– Мой учитель с тобой бы поспорил, – Пронт машинально дотронулся до нагрудного кармана своей рубашки, где лежала последняя память о Кеде – неработающий камень переноса, который тот оставил ему, передав титул Стража Альконара.
– Если вспомнить твои рассказы, этому его научил именно ты, – улыбнулась сквозь слезы Юсая.
– Возможно, – Пронт мягко стер с щеки девушки слезинку тыльной стороной пальца. – Я должен идти.
– Хорошо, – вздохнула светловолосая воительница, а ныне – княгиня. Пронт поцеловал ее в губы, после чего отправился на улицу.
Город встретил его весенним холодом. Ночное небо сияло мириадами звезд, а толстобокий Хирсу старался укрыть собой еще больше звезд, перекрывая половину неба розовым боком с тысячами завихрений.
Башня пегасов, которая еще двести лет назад была башней грифона, привычно сияла десятком факелов и большим костром на крыше, привлекая внимание летящих в город путников и гонцов.
Туда-то и направлялся Пронт. Он, конечно, доверял Дреолу полностью, и знал, что тот сделает все, чтобы спасти Альконар. Но в людях было что-то, что недоступно мудрому люмми, что прожил не одно столетие. Он сам говорил об этом. Горячность, порывистость, нетерпеливость, иногда эти пороки приносили и добрые плоды. Особенно, если нужно было срочно принять важное решение. Уже несколько раз горячность Пронта спасала как Эрмиллион, так и Альконар в целом.
В ледяном воздухе ночи он отправился в путь, моля всех богов, что еще в силах слышать зов людей, чтобы погода позволила ему добраться до города в короткие сроки. Зима всегда становилась сильнее под конец, словно бросая вызов весне. Но та всегда занимает свое место, когда приходит срок.

Семгир стоял на ушах. Пусть из эльфов слышать Альконар мог только люмми, который и эльфом-то не был, ибо родился уже полуволком, но Эрмиллион был явно в курсе всего происходящего.
Пронт снижался над городом среди дня, видя, какая суматоха происходит в лагерях солдат и ремесленных районах. А вот рынок был, напротив, непривычно тих и пуст. Крестьяне и торговцы попрятались под лавки в своих домах, и не казали носа на улицу.
Смотритель улья уже привычно кивнул Пронту, принимая поводья пегаса и провожая взглядом до выхода. Даже он, судя по бледно-зеленому цвету лица и взгляду, переполненному ужасом и надеждой на чудо, понимал, что творится вокруг, хотя и не кажет носа из башни уже несколько лет.
– Хорошо, что ты прибыл так быстро, – Дреол когтистой лапой ухватил Пронта за плечо и втащил в дворцовые врата, буквально вырвав его из толпы столпившихся перепуганных эльфов, что что-то не разборчиво лепетали на эльфийском вразнобой.
– Кто из вас додумался просветить народ? – едва оказавшись внутри спросил Пронт.
– В том-то и дело, что никто, – рыкнул Дреол. Пронт еще не видел всегда хладнокровного друида в такой ярости. – Демоны сами дали о себе знать, пока ты был в пути.
– Как это?
– Они разослали гонцов в города!
– Гонцов? – недоверчиво сморщился Пронт, даже остановившись на месте от изумления.
– Именно, – услышал он в ответ голос Галадрада. – Я очень рад, что вы уже здесь, правитель Хотии, Пронт из Хота.
– К чему такая фамильярность? – спросил Пронт, и на всякий случай добавил, – Ваше Императорское Величество.
– Мы собрали небольшой совет к вашему прибытию, – подмигнул Галадрад.
– Как вы?.. – «узнали», хотел добавить Пронт, но Дреол настолько самодовольно хмыкнул, что человек усомнился, не вернул ли этот друид связь с миром природы? – Хорошо, кто присутствует?
– Король-Бродяга! – Пронт готов был поклясться, что слышал этот голос раньше. И он убедился в этом, когда из прохода показалась пухлая тушка Нарвайна. Корабельный кок?
– Откуда ты здесь?! – с улыбкой воскликнул Пронт, принимая едва ли не отеческие объятия добродушного эльфа.
– Это очень долгая история, – ответил за кока Галадрад. – Нам стоит всем усесться за стол. С полным желудком мысли перевариваются гораздо лучше.

– Так что же все-таки приключилось, пока я летел в Семгир? – спросил Пронт после третьей тарелки мяса. Каждая тарелка была наполнена совершенно разными блюдами, и разным мясом, Пронт уже даже не вдавался в подробности, чьим.
– Прошедшим вечером над городом пролетел ситар, – начал Галадрад.
– И на нем был альк, – продолжил Дреол.
К слову, за столом присутствовали и другие знакомые Пронта по прошлым путешествиям: Зелмар – капитан корабля, на котором Пронт когда-то добрался до Раглара, когда услышал зов силы посоха Очищения, который сам же пару десятилетий назад забросил далеко в океан, чтобы тот не достался уже никому (ага, да!).
Так же был его старший помощник – Вайрран, и был Дерен, воевода Эрмиллиона. Такая вот пестрая компания, включающая в себя, разумеется и Нарвайна. Галадрад решил, что Пронту нужна будет команда из разных рас, чтобы выглядеть представительнее. Вот только зачем нужна эта команда, уточнить пока не удосужился.
– И он, откровенно говоря, верещал на весь город, что они идут. И что миру, наконец, наступит смерть, – закончил с каменным лицом Дерен.
– Ого, – оценивающе улыбнулся Пронт. Хотя его улыбка выглядела скорее нервной. – Умеют эффектно заявить о себе.
– И не только в нашем городе, – кивнул Дреол. – Гаргас разослал своих глашатаев, похоже, по всей планете, подняв полнейшую панику во всех городах и деревнях. Если кто-то еще живет в пещерах, как наши предки, то, полагаю, даже там сейчас на стенах малюют конец света.
– Идеи уже есть? – прыгнул с разбегу в забор Пронт.
– Есть плюсы, – неуверенно сморщившись ответил Галадрад.
– Я весь внимание, – кивнул ему Пронт, приглашая завершить мысль.
– Все вокруг знают, что над Альконаром сгустилась… – Галадрад явно замешкался, подбирая подходящее слово.
– Задница, – помог своему императору Зелмар.
– Вроде того, – кивнул Галадрад. – Но, это дает надежду, что на некоторое время забудутся старые распри. Именно сейчас есть смысл собирать весь континент в единую Коалицию.
– Звучит неплохо, – сперва оценил Пронт. Затем до него начало доходить, зачем Галадрад собрал старых спутников Пронта. – Да вы издеваетесь?! Опять я?! Почему я не могу просто пересидеть здесь, пока ваши послы не сделают свои политические обязанности?!
– Ну, раз уж ты сам вызвался, – со злорадным оскалом гоготнул Дреол. – Но, вообще-то, я иду с тобой. И не только я.
– Не понял.
– Мы ждем послов из Мапоя. Минотавр дополнит наш комплект. Чем больше рас мы объединим, тем больше рас захотят вступить в могучий союз Альконара, – объяснил Галадрад.
– И кто у вас на первом месте? – обреченно бросил свой вопрос на середину стола Пронт.
– Твои любимчики, – снова ухмыльнулся Дреол. – С них все началось тогда, с них начнем и сегодня.
– Кто сказал, что орки меня послушают? – надежда отбрехаться от этого похода замаячила перед глазами Пронта, но также быстро угасла, едва друид открыл рот.
 – Гунтур еще жив, – вот так вот. Просто и коротко Дреол убедил Пронта, что ему уже никуда не деться от этого похода.
– Альк подери... – шепнул Пронт. Затем, выставив руки в полной покорности ситуации, спросил. – Сколько у меня времени?
– Гаргас сейчас в Винкалоре, – начал размышлять Дреол, поскольку все после вопроса Пронта уставились на него. Мол, ты уже убедил его, что он идет – добивай. – Они пойдут к Древу. Даже демонам потребуется на это время.
– Конкретизируй, – буркнул Пронт.
– На ульях успеете обернуться, – отмахнулся Дреол. – Важнее, когда прибудет, наконец гонец из…
– Гонец из Мапоя!!! – ворвался в зал эльф, что до этого представлял всех присутствующих на Совете. Разумеется, все друг друга знали, но таковы обычаи.
– Ну, кажется, успеваем, – буркнул Пронт, вызвав сдержанные улыбки на лицах эльфов.
– Джанвар-воитель из гвардии Джерамы, Императора Мапоя, –продолжил докладывать эльф.
Ну, что сказать. Это был самый что ни на есть «Воитель». Огромный минотавр, который был выше Дреола на две рогатые головы. Настолько здоровый, что мог бы прокормить весь Семгир телятиной в оставшуюся весну.
Галадрад встал, приветствуя гостя. Остальные повторили за Императором, выказывая пришедшему дань уважения.
– Мы рады приветствовать дорогого гостя в наших краях, – легким наклоном головы поздоровался Галадрад.
Минотавр прошел вдоль ковра к самому столу и затем припал на одно колено.
– Его Величество Джерама выказал мне великую честь сопровождать Пронта Хотского, Стража Альконара, покорителя Тириза и охотника на демонов. А также, для меня огромная услада встретиться со всеми вами.
– Кто нарисовал мне новый титул? – шепнул Пронт Дреолу.
– Какая тебе разница? – отмахнулся люмми. – Тебе же не писать это каждый раз от руки.
– Отрадно слышать добрые слова от могучего воина Мапоя, – подал голос Пронт. – Не в моих правах, но, полагаю, Его Величество Галадрад согласится со мной, что Джанвару место за нашим столом, а не на колене перед ним.
– Именно, – кивнул Галадрад. – Может быть, в Мапое вы и гвардеец императора, но здесь вы, в первую очередь тот, на кого взвален груз объединения всего Альконара перед большой опасностью. А перед демонами мы все равны.
Джанвар благодарно поклонился и встал, тут же закрыв могучими плечами от эльфов, люмми и человека половину зала. Джанвар сел за общий стол, но не спешил дотрагиваться до яств, пока Галадрад откровенно не заставил Джанвара позволить прислуге наполнить свою тарелку и кубок.
– Премного благодарен, – кротко кивнул минотавр. Едва не зацепив рогами бороду Нарвайна, что сидел на другом конце немаленького, к слову, стола.
Пока Джанвар почивал, Галадрад вкратце рассказал ему подробности беседы, которая состоялась совсем недавно. И после услышанного минотавр лишь покорно кивнул, глядя в глаза, почему-то не Галадраду, а Пронту. Да и во время разговора казалось, что он слушает не Галадрада, а молчавшего Пронта, что оценивающе изучал минотавра.
Уж если Пронта Кедопег намуштровал так, что тот занимал за общим столом больше места, чем все вместе взятые, то этот верзила был втрое больше него. Нет, никто не спорил, что любой минотавр крупнее человека, эльфа, орка и даже люмми. Но этот-то был крупнее всех перечисленных вместе взятых.
Почему-то, в поведении и размерах этого детины вспомнился Энис. Добродушный великан, что сопровождал Пронта пару сотен лет назад на войну с демонами. На самую первую войну. К слову, сопровождал он его с той же целью, договориться с орками. Пусть тогда они и не ожидали радушной встречи.
Пронта посещали мысли, что с ним не будет проблем. Только бы так и было.
– Пронт, – обратился Дреол к нему после того, как некоторые, сытые и хмельные уже начали расползаться по своим покоям. – Как отнеслась Юсая к твоему внезапному отбытию?
– Она понимала, что рано или поздно это произойдет. Но я обещал ей скорое возвращение.
– А если этого не произойдет? – вклинился Галадрад, недвусмысленно намекая, что история, которая заварилась за этим столом, закончится еще очень нескоро.
– Тогда она явится сюда, и мы все пожалеем, что Гаргас ее не опередил, – усмехнулся Пронт.
– Ну что ж, если уж с Гаргасом у нас есть шансы справиться, то в случае с твоей супругой… Будем надеяться, что мы успеем сбежать из города на войну раньше, чем она соскучится по тебе, – подшутил Дреол.
– Очень постараюсь, – скаламбурил Пронт, но выглядел он не особо весело. Он уже понимал, что может не вернуться домой. Только бы Юсая и Сервол остались в безопасности. – Очень…
– Прорвемся, – постарался поддержать его Дреол. – Сколько уже было пройдено нами.
– Любой путь рано или поздно заканчивается, – отмахнулся Пронт.
– Тогда стоит свернуть и строить дорогу дальше, – поддержал его игру слов Дреол.
– С годами становится все тяжелее носить с собой столько кладки, – поставил точку Пронт, вставая из-за стола. Нет, он не был обижен на Дреола или Галадрада. Даже этот поход, очередной, возможно, он даже скучал по этим приключениям. В конце концов, он ведь едет не воевать, а договориться о мире. – Должен пожелать вам доброй ночи и пойти отдыхать, – затем Пронт обернулся к Галадраду. – Ваши подданные сумеют подготовить багаж и транспорт к рассвету? Не хочу затягивать это путешествие надолго.
– Все будет готово, не переживай, – кивнул Галадрад.
– Спасибо, – Пронт снова оглянулся на Дреола. – Вам бы тоже не мешало выспаться, мудрейший.
– Давно ли ты видел меня спящим? – спросил в ответ люмми.
– Сказать по правде, ни разу за двести лет.
– Делайте выводы.
– Понял, а я в последние годы бессонницей не страдаю.
– Ты прощаешься уже в третий раз, – улыбнулся страшной волчьей пастью Дреол. – Ступай уже.
– Да, пожалуй.

Было забавно наблюдать, как исполинского минотавра пытались посадить на хлипкого улья, рассчитанного на единственного эльфа. По итогу, сейчас шесть воздушных всадников стремительно неслись высоко над поверхностью Альконара, преодолевая потоки ледяного воздуха, что с первых же секунд лишил тепла всю одежду, что эльфы пытались водрузить на путников. Четверо летели на ульях, притом, Дреол тоже достаточно неловко смотрелся на улье при длине своих конечностей. Помимо них небо рассекал один пегас и одна мантикора.
Пронт не скрывая зависти поглядывал на крылатого льва под минотавром. Когда-то и у него была мантикора. Лет сто назад. Подумать только, как быстро летит время. Казалось, всего пару лет назад Пронт вышел из своего дома в Хоте, чтобы разведать пещеру, из которой вышли орки, напав на Старгон. А сегодня с тех пор прошло больше двух веков. Он пережил уже больше десяти поколений людей. Даже эльфы успели сменить при его жизни одно поколение. Но это, скорее, влияние постоянных войн с ужасами вселенной, которые готовы были уничтожить всю планету одним ударом.
До Паргаса было почти четыре дня лету, но встреча с орками ждала их, разумеется, куда раньше. Граница с Карбеком, приграничным городом Тириза была меньше, чем в трех днях пути от Семгира. И там им явно дали понять, что им стоит остановиться и обсудить причину появления враждующих с орками фракций в орочьих землях.
Они пролетали мимо заставы, когда оттуда в небо взлетела стрела с привязанной к хвосту черно-золотой лентой. Хороший намек. Разумеется, шестеро наездников спустились с неба и сели посреди заставы. Тогда же их взяли в кольцо копий по меньшей мере две дюжины орков.
– Шин Г`кимм шив Дихэжв?
– Кан Морит ат Бнашит,  – ответил ему Пронт.
– Это мы итак поняли, не воевать же вы вшестером собрались! – гаркнул орк, подняв шестерку на смех. – Так что вы тут забыли в такой странной компании?!
– В Тиризе новости ходят медленнее, чем в другом мире? – огрызнулся Пронт. – Или на вашей заставе не видели ситара с альком в небе?
– Ну видели, – было видно, как орк на мгновение побледнел. Все-таки не такой уж он грозный. – А вам какое дело?
– А это я буду обсуждать не со стражником на заставе, а с его Величеством Гунтуром, – пожал плечами Пронт. В ответ две дюжины копий приблизились к его груди еще на ладонь. Пара таких шуток и он будет колоться о наконечники при глубоких вдохах.
– А кто вы такие, чтобы Его Велчество приняло вас в своем доме? – орк воинственно выдвинул подбородок вперед, освобождая нижние клыки, что были значительно больше верхних и слегка торчали над губой.
– Пронт Хотсткий, титулы перечислять лень. Имени хватит, – скучающим голосом пролепетал Пронт. – Советую лететь со мной и бахвалиться своему князю, что сопровождал нас. Глядишь, повысит.
Вот тут орк побледнел в самом деле. Пронт не особо гордился тем, что его знают по всему миру, но, не поспоришь, приятно, когда твое имя решает некоторые не особо сложные проблемы на твоем пути.
– Рад познакомиться, – спокойно кивнул орк, взмахом руки указывая другим оркам убрать оружие. – Я Холтар – воевода Западного Тириза. Как видишь, выше меня уже не повысят.
– А чего это он? – подал голос Вайрран.
– Множество войн прошло с людьми за последние века, – начал старую песню Холтар. – Во всех их слышалось имя Пронто Хотского, что прекращал войны и находил друзей среди орков. Ваш спутник наделал много шума. Убедил некоторых орков в своей непоколебимой доблести и заработал безмерное уважение.
– Но это не помешало вам напасть на Хотию пару десятилетий назад, – съерничал Пронт.
– Его Величество, великий князь Гунтур сделал выводы из своих ошибок, – словно извиняясь за своего повелителя, сморщился орк. – Полагаю, он будет рад видеть Пронта Хотского, что простил когда-то его ошибку и не продолжил идти войной на Тириз.
– Хочется верить, – буркнул Пронт.
– Даю вам слово, – браво стукнул себя в грудь орк средних лет. Холтар начинал нравиться Пронту. Не из-за лести. Из-за того, что тот уважал доблесть и благородство. Таким был когда-то Кимаган. – Изволите поужинать с нами?
– Время уже позднее, – прорычал люмми. То, что он прорычал показалось оркам, остальные-то были привыкшими к… Одним словом, к Люмми.
– Да, действительно, – согласился Пронт. – Мы можем остаться, если вы гарантируете нам дипломатическую безопасность на ваших землях.
– Утром я лично сяду на грифона, чтобы сопроводить вас в Паргас, – улыбнулся Холтар. – Авось повысят.

Глава 12.
Не сказать, что Паргас не изменился совсем с тех пор, как Пронт в последний раз был здесь. Это был все тот же город, только совершенно новый. Другими словами, все было на своих местах, только оно было перестроено на современный манер.
Песчанник сменился гранитом и штукатуркой, соломенные крыши сменились черепицей из глины. Открытые окна – стеклянными. Даже брусчатку, казалось, переложили, заменив песчаник на округлые валуны, явно привезенные с морских берегов.
То же касалось и хором Великого князя. Пронт не был здесь во времена войны с титанами, но вот с первой войны, которая была двести с лишним лет назад, все сильно изменилось. При этом, не изменив своей сути.
Это было все то же строение, что и две сотни лет назад, только построенное из гранитного кирпича вместо песчаника. Макушку здания, с некоторых пор украшал крупный колокол. Не такой, как в церквях, но, стоит полагать, что тревогу с него слышно в любом конце города.
Изнутри вот не изменилось вообще ничего. Строгость, практичность, даже некоторая грубость в угоду долговечности. Орки не изменяли своему подходу к делу. Они не стремились украшать или закрывать огрехи – они не совершали ошибок. Все было идеально подогнано и уютно сочеталось друг с другом.
Пронт долго жил в Трогане, который до того долгие столетия принадлежал Клану, а ныне – Тиризу. И там насмотрелся на всю эту историю с простотой и качеством.
– Это и есть Пронт Хотский? – послышался рычащий орочий голос.
– Он самый, Ваше Величество, – низко поклонился Холтар, когда они с Пронтом подошли вплотную к трону короля.
Пронт начал было поклон, чтобы проявить уважение к Князю Западного Тириза, но голос Гунтура прервал его.
– Равный не кланяется равному, линн  Пронт.
– Рад приветствовать Великого князя Тириза.
– В час беды выпало наше с вами знакомство, – искренне посетовал Гунтур. – Я знаю, зачем вы пришли. В прошлом я отсекал головы вашим гонцам, и гонцам из Эрмиллиона. Уж не обессудьте, мы живем в пустыне, и мы ищем новые земли. И все, что у нас есть, это Эрмиллион, Хотия, и прочие северные страны, – он виновато глянул на эльфов и Дреола, слегка разведя руками в извиняющемся жесте.
– Но сейчас вы все же решили пойти на уступки? – подытожил Пронт.
– Сейчас – да, – кивнул князь. – Но, одна просьба, давайте отправимся в опочивальню, побудем там малой группой. Думаю, так вы чаще всего проводите Советы с друзьями из Эрмиллиона, – Гунтур снова многозначительно глянул на Дреола. Тот согласно кивнул.
– Вы достаточно обо мне наслышаны? – сделал предположение Пронт.
– Нашел некоторые записи в древних библиотеках, которые вы, к моей признательности, не стали жечь, как когда-то альки и эльфы.
– Ну что ж, тогда вы знаете, что я уважаю людей… И не только, что держат свое слово и откровенны со мной в важных вопросах. Я не терплю предательства и лжи.
– Вы по адресу, линн Пронт, – пожал плечами немолодой орк. – Я помню, как вы поступили несколько лет назад, пощадив мирных граждан Тириза и не уничтожив все силы, что у нас были. Вы поступили благородно. Позвольте мне отплатить вам тем же.
– Годится, – коротко ответил Пронт.

Как и говорил Гунтур, он был готов к союзу с северными народами. Больше того, он, сразу после явления ситара над городом, разослал гонцов во все столицы Союза. Гноллы, Восточный Тириз, ныне объединенный Бнотзэх. Они составят могучий фундамент в этой войне. Поскольку у эльфов и минотавров воины хоть и были могучи, но их было слишком мало. А Союз, хоть и потрепанный бесконечными междоусобицами, все же составлял крепкий костяк из дисциплинированных солдат.
Но, увы, ответа пока не поступило. Это не такое плевое дело, а прошла едва ли десятина. Потому, Гунтуру пришлось предложить Пронту отправиться лично в Скротт, чтобы обсудить союз с Восточным Тиризом. Гунтур был настолько благосклонен к новой коалиции (еще бы, демонов помнят все), что едва ли не сам порывался сопроводить Пронта к Шумпу. Но спешка Пронта охладила его пыл. Зато он предложил сопроводить Пронта Хотского Холтару, на что тот без колебаний согласился.
Войска Западного Тириза поведет Белкар. Тому плевать кого и куда вести. По рассказам Гунтура он напомнил Пронту Торака. Такой же безразличный ко всему происходящему. А Холтару Гунтур доверил военно-политическую дипломатию и соучастие в стратегии совместной работы Коалиции. Все-таки, повысил.
С этим они и отправились в путь уже на следующий день. Холтар сиял от гордости, не выпуская из левой руки грамоту Великого Князя, в которой тот подписал согласие на совместное ведение войны против демонов. Там же Гунтур назвал Холтара своим заместителем в делах межрасовой политики.
Теперь их ждала дорога: Паргас–Карбек–Рамот–Скротт. В последнем городе была столица Восточного Тириза. Где Шумп, скорее всего уже ожидал гостей. По крайней мере, он получил письмо от Гунтура, в котором тот призывает весь Союз объединиться для сражения против Демонов. Как между собой будут уживаться Днапотиз и Бнотзэх, в целом, было ясно. Это будет задница. Но не менее интригуют взаимоотношения Гунтура и Шумпа. А точнее: Востока и Запада. Вот на это стоит посмотреть.

На одном из вечеров Пронт тщетно старался развести костер из перемерзших за зиму дров. В пустыне было трудно с влагой, но даже сухие пальмовые дрова наотрез отказывались подчиняться огниву.
Вот тут-то у него не выдержали нервы, и он схватился за тионар. Полумагическое оружие должно было дать достаточно силы, чтобы хворост вспыхнул в одно мгновение. Если уж камни тионаром резали, словно масло, то дереву тем более будет худо.
– А может не стоит? – послышался голос Дреола. – Не слишком ли круто разжигать костер с помощью оружия, способного резать доспехи, как бумагу?
– Да ладно тебе, я уже сто раз так делал, – отмахнулся Пронт.
– При мне только четыре, – вздохнул люмми.
– Ну вот, видишь, – улыбнулся Пронт.
– Так в том-то и дело, что ни разу добром это не кончилось.
– Ой, ну тебя, – отмахнулся Пронт, уже готовый распалить магический меч.
В этот момент его заставил подпрыгнуть от неожиданности жуткий грохот. Оказалось, Джанвар, принес несколько «полешек». Где он вообще нарыл в пустыне столько дров? Да еще каких! Принес целиком целый оазис. Пару секунд отдышавшись, Пронт снова развернулся к злополучному кострищу, которое не поддавалось огниву.
– Понаберут силачей, а я потом из-за комплексов ночами не сплю, – буркнул он себе под нос, тут же подняв волну хохота в их крошечном лагере.
Тионар, наконец включился, тут же обдав сидящих рядом волной горячего воздуха. Пронт попытался направить магическое острие из света в сторону наваленных кучкой щепок, но мощь меча разнесла их в разные стороны, не успев даже разогреть.
– Холтар, – подозвал Пронт. – Ты можешь подержать полешку, чтобы я полоснул по ней лезвием Света?
– Попробую, – недоверчиво раздалось из орочьего рта.
– Да не трясись ты так, я ж по дереву не попаду!
– Дак я за пальцы боюсь!
– Да ладно, у тебя их 20 штук
– Дак половина из них не используется по назначению. Ими даже за Уд не схватиться по нужде.
– Так научишься, коли сильно припечет.
Наконец, Пронт угодил аккуратно посередине полена, которое тут же вспыхнуло с такой силой, что обратилось в пепел, едва Холтар успел бросить их на землю. Честное слово, до выжженной степной почвы долетело только несколько уже потухших угольков.
– Я не удивлён, – подал голос Пронт, глядя на горсть углей, – что вышло так, потому что мы...
– Два идиота, – чесал затылок Холтар.
– Ну, на твоём месте я бы не стал обобщать. Идиотом, в итоге вышел я.
– Ты меня плохо знаешь, – пожал плечами орк.
– Ну я и понял, что не даю тебе раскрыть весь потенциал.
– Давай по старинке, – гоготнул Холтар, доставая из-за пазухи свое огниво.
Поужинать им все же удалось горячим. Попутно потекла бочка орочьего грога. Небольшой бочонок, который был привязан к грифону Холтара. Там же начались песни и байки. Пронт словно снова оказался на Маледике двести лет назад. Когда люди, эльфы и орки двигались вместе по реке на легком плоту. Все же, ни одна раса Альконара не является плохой. Разве что альки, которые наелись Заразы.
Но, а остальные-то? Сколько бы Пронт ни встречал орков, ни общался с ними лично в нейтральной обстановке – хорошие они все же ребята.

А вот Шумп испортил все впечатление. Во-первых, он едва ли не пленил всех пришедших к нему за соглашением о военном союзе. А уж когда узнал, что привел эту семерку сам Пронт Хотский, то едва ли не приказал казнить его прилюдно.
Только грамота в руках Холтара утихомирила орочьего Князя. Он согласился было на союз, но только, если все войска пойдут под флагом Восточного Тириза. Тогда Пронт предложил ему альтернативу. Когда Коалиция Альконара соберется воедино, они специально дождутся, когда демоны вновь сотрут Скротт с лица планеты. А только потом будут бороться с ними.
Тут-то Шумп и сдался. Он тоже видел ситара с альком, парящего над городами. И он понимал, что войны не избежать. Он еще попытался придумать что-то, что сделает его государство лидирующим в этом походе, чтобы забрать себе все лавры победы над демонами, но, когда Джанвар напомнил ему все титулы Пронта, включавшие в себя дважды победу над армией демонов, победу над армией нежити, несколько побед над армией Тириза; и когда Пронт сообщил ему, что люди собрали около полумиллиона человек в битву, орк присел на пятую точку поплотнее.
Они отправились в Семгир, неся в руках уже две грамоты, вещающие о соглашениях с Тиризом. Теперь оставалось лишь дожидаться ответа остальных государств. Но, Пронт полагал, что Гунтур тут же отправит гонца на грифоне, чтобы сообщить о готовности.

Вот только дождаться в тишине родного дома им не удалось. Пронт почувствовал на шестьдесят четвертый день весны, что Альконару стало страшно. И Пронт понял, чего испугался этот мир. Демоны прибыли на Кониун…
Началось…
Снова…
И в этот раз они появились так эффектно, как не появлялись даже титаны.
По всему Альконару прошла дрожь. И не та дрожь, которую слышали только Пронт и друиды, ну и, возможно, еще шаманы. Это были настоящие землетрясения. Своды строений ходили ходуном. Здания попроще рушились под собственным весом.
Кирпичи, из которых в старину строили дома, крошились от дрожи, крыши проваливались внутрь домов, придавливая жителей. И это только из того, что было видно в Семгире. От количества смертей кружилась голова. Эльфы выбегали на улицу, хватая самое ценное. Кто был жаднее, тот оказался похоронен вместе со своим добром, и могильным камнем для них стали руины собственного дома.
Пронт отчетливо видел, как прошла огромная трещина по могучей стене Семгира. Город-гнездо превращался в город-могилу.
И Страж Альконара понимал, что это только первая волна смертей. Гаргас в этот раз действует наверняка. Сколько же Заразы ему пришлось поглотить, чтобы разом сотрясти всю планету?
Небо заволокли черные тучи, которые освещались целыми паутинами из зеленоватых молний. Следом за этим вдали завиднелись клубы дыма, горели леса. Рано или поздно пожар доберется и до Семгира, если только его не удастся потушить с ульев.
Но и на этом бедствия не закончились. Черные тучи несли в себе пески, казалось, самого Шаруба. И они изверглись на поверхность планеты. Огненными камнями они осыпали лес, эльфов и строения. По городу поползли пожары. Горел район ремесленников и район бедняков.
Пронт схватился за голову. В ушах зазвенело, сердце норовило выскочить из его груди. Юсая! В Хотии все еще большинство деревень и городов строились из дерева. Даже в Неоре нижнее кольцо было построено из дерева. Только самая макушка города была из сплошного камня, если только она не обрушилась прямо сейчас на головы средних и нижних колец.
Он рванул, что было сил, в гнездовье ульев, там был его пегас. И он бежал не столько спасать пегаса из воспламенившегося строения, сколько с желанием поскорее добраться до Неоры.
Уже взлетев, он увидел, как после него из гнездовья целым роем поднялись ульи. Они разлетелись, словно перепуганные птицы, во все концы света. Похоже, Галадрад успел раздать приказы о сборе Коалиции. Или направил разведчиков, чтобы найти, откуда пришли демоны. Хотя Пронт понимал, что Гаргас не станет искать новых путей. Демоны в Винкалоре.

Неора оказалась в плотном кольце. Что-то белесое шебуршилось вокруг города, царапая стены и громыхая… костями. Тошнота подступила к горлу, и он едва не свалился с пегаса, запрокинувшись на бок, чтобы опорожнить желудок.
Он не спал около шестидесяти часов. В глазах было темно, хотя давно уже рассвело. Виски Пронта словно оказались между двух наковален. Его пегас взмахивал крыльями из последних сил. Он дал ему всего пару-тройку перерывов на всем пути.
Город окружала нежить. Ее было столько, что все поле, которое вырубили еще орки, чтобы засыпать крепость эльфов пару сотен лет назад, и рубили люди, добывая лес в город – вся эта площадь была усыпана копошащейся нежитью.
Нижние ряды города, как и предполагалось, оказались выжженными руинами. Остальной город выглядел худо-бедно, но уцелевшим.
Пегас Пронта рухнул в стойла пегасов едва живым. Весь круп животного был в мыле, он едва дышал. Как и Пронт, что рухнул с него на каменный настил, но тут же подорвался на ноги. От резкого подъема в глазах его еще сильнее потемнело и забегали светлячки. Но ждать было некогда.
Он бежал ко дворцу, что вроде и был в двухстах шагов от башни, но, казалось, что путь был бесконечным.
Шатающийся, он свалился на руки караульным. Те подхватили его под плечи и едва не бегом понесли к Юсае.
Возлюбленная побелела сильнее Пронта, увидев его едва дышащее тело. Всего за полтора суток его глаза ввалились внутрь, укрывшись черными мешками. Скулы выступили наружу, едва не разрывая кожу. На висках и шее вздулись вены, словно Пронт нес на себе обоих караульных, а не наоборот.
– Живая, – прохрипел он, держась вертикально только за счет караульных, что со смесью любопытства и ужаса смотрели на нынешнего правителя Хотии.
– Да, – Юсая подбежала к Пронту и вцепилась ему в шею. Караульные не выдержали такой нагрузки и осели на пол, вместе с ними на колени присели и Пронт с Юсаей. – Город выстоял, мы живы.
– Как Сервол?..
– Сервол жив, даже не особо напуган, – глаза девушки снова переполнились слезами, что покатились по ее щекам. Она с дрожью смотрела на Пронта, который сейчас не особо отличался от мертвецов, что оказались снаружи.
– Как вы?
– Все хорошо, Пронт, – дрожащим голосом всхлипнула Юсая.
– Но там нежить…
– Осаду держит наша дружина. Все столицы устояли.
– А остальные?
– А остальные не интересны Гаргасу, он охотится за тобой, и за эльфами, и за другими, кто помешал ему в прошлом и может помешать в этом.
– Это хорошо, – еле ворочая головой попытался кивнуть Пронт. – Я должен идти.
– Куда ты собрался, королобый?!
– На стены.
– Уведите его в покои, – Юсая рывком поднялась на ноги, глядя на караульных. – Если будет сопротивляться, зовите подмогу! Чтобы до следующего утра он не встал с кровати, иначе вам сна не видать до того момента, пока не падет вся нежить под стенами.
– Но… – подал голос Пронт, но тут же оказался перебит женой.
– Без «Но»! Ты идешь спать! Дружина держит стены, резервы еще есть. Их можно в три ряда по стене размазать и еще свободные руки останутся! Мы так и десятину протянем!
– Где остальные?
– Уже ушли в сторону Семгира! Уходи прочь, пока не проспишься! На тебя смотреть больно, – словно в подтверждение его словам девушка снова залилась слезами. Ужас на ее лице красноречиво говорил о том, как сейчас выглядит Пронт.

Он проснулся только через день. К следующему обеду. Вокруг города все еще стоял шум, доносившийся из приоткрытого окна. Вокруг него сновали врачи и слуги. Завидев, что Пронт пришел в себя, один из них едва не бегом вылетел из покоев и через некоторое время вернулся с Юсаей.
Как же она напоминала Юнору, да что там говорить, они были одинаковыми. Не стоит скрывать, что до встречи с Амазирой, лет в тринадцать, Пронт сильно симпатизировал Юноре, но не сложилось, поскольку разница в возрасте сильно смущала девушку. А вот с Юсаей такая история не прошла. Ее вообще не смущала, что Пронт старше ее на два века.
– Как ты? – с порога послышался ее взволнованный голос.
– Да, вроде бы, в порядке, – пожал плечами Пронт, приподнимаясь на кровати. – Как осада? Держимся?
– Неора – не маленький форт, – улыбнулась Юсая. – И не такую осаду выдержит. Полгода-год простоим.
– Видела бы ты его, когда я его брал. Тот форт вряд ли выдержал бы тысячу воинов. Нежить все так же кишит под воротами?
– Еще как, – кивнула девушка. – они прибывают отовсюду. В этот раз Гаргас, кем бы он ни был, превзошел сам себя.
– Точно не прорвутся в наше отсутствие? Тут наш сын.
– В этом я уверена, – отрезала Юсая. – Солдаты не доходят до устали. Их сменяют другие. По три-четыре смены за день. Город мы точно удержим. Вот только справится ли восток? Эльфы, орки, рептилиды и все остальные.
– На то мы и нужны им. У Хотии все еще большая армия. Справимся.
– Ну и Неора справится. Ворота они выбить не могут, лестниц у них нет. То, что заползает по камням, не успевает преодолеть бойныцы, как слетает вниз и разбивается о другую нежить. Так что, мы можем вылетать в Семгир и готовиться к встрече.
– Мы? – запротестовал Пронт.
– Пронт, ты не отправишься туда один! – не став добиваться своей точки зрения миром, вспыхнула Юсая. – Я устала сидеть и ждать тебя десятинами! Если воевать, то вместе! Я нужна тебе там больше, чем Неоре!
– А наш сын?!
– Наш сын останется в Неоре! С ним будет Лебар!
– Сын Долоса?
– Именно! Он уде достаточно взрослый, чтобы защитить Неору и помочь нашему сыну!
– Ты вообще слышишь, что говоришь?!
– Документы уже подписаны мной! Все уже решено! Я иду с тобой! Уйдешь один, отправлюсь следом! В городе ты меня не удержишь!
– Хорошо, – рыкнул Пронт, сдаваясь, – тогда сейчас мы идем кушать и собираем вещи, – Пронт поднялся на ноги, ощущая лишь крошечную слабость и огромное желание съесть половину запасов города.

– Ты видел другие города? – после долгого молчания за обедом, спросила Юсая. – Там творится такой же бардак?
– Увы, но да, – печально кивнул Пронт. – Гаргас отправил предупредительный удар в виде нежити.
Юсая вздрогнула при упоминании о живых мертвецах. Никто не забыл, как восставшие из-под земли трупы атаковали мир в прошлый раз. А сейчас их было значительно больше. Все города оказались осаждены, но, хвала богам, Карефест – лидер арвенидов предупредил их заранее, и они успели подготовиться к осаде. И сейчас армия людей, да и не только людей, бросила свои города, оставив в них одно лишь ополчение и крестьян, чтобы спасти весь мир.
Многие погибнут в этой войне. Многие погибнут в собственных городах, когда нежить прорвется внутрь. Другие падут в сражениях с демонами. Но обреченные на погибель люди в городах и деревнях – слишком большая, но необходимая цена. Это их единственный шанс спасти планету от полного уничтожения.
И люди это понимали. Запертые в собственных домах, окруженные полчищами нежити, они не роптали и не пытались изменить свою судьбу. Они смирились с ней и были готовы сражаться до последнего, защищая свой дом. Не тот, что построен из дерева или камня. Ни даже тот, что является их родиной. Они защищают дом, по которому ходит все живое. Их дом – Альконар.
– Демоны уже пришли на Кониун? – снова спросила Юсая, едва в ее глазах перестали плясать сцены прошлого.
– Скорее всего, да, – снова кивнул Пронт. – Потому мы и должны как можно скорее догнать наше войско, встретиться с эльфами и минотаврами в Семгире и отправиться к Мировому Древу. Именно там Гаргас соберет свое войско, когда наиграется с городами эльфов.
– Успеем ли мы? – выронив вилку, всхлипнула Юсая.
– Мы должны успеть, – твердо ответил Пронт. – Мы били демонов уже не единожды. И побьем снова!
– Я верю тебе, – тыльной стороной ладони Юнора стерла слезинку с щеки. – Мы сделаем это все вместе, всем миром. И вернемся к нашему Сыну.
– Именно, – кивнул Пронт. – А сейчас, давай не будем накручивать свои мысли раньше времени и вдоволь насытимся. А еще лучше, выпьем по паре кубков вина. Чтобы успокоиться.

Сборы Пронта и Юсаи затянулись на пару дней. Поскольку южные ворота города начали сдавать, нежить рвалась в них, бросаясь на створки сломя голову.
Пронт лично отправился на стены, организовывать отстрел нежити, пока Юсая снизу командовала работами по укреплению.
Помимо того, что ворота подперли здоровыми бревнами, так еще все ворота забрасывали камнями и всем, что было не жалко. Да, выйти из города теперь тоже проблемно. Но кому это нужно, когда на несколько полетов стрелы вокруг города, словно вокруг гигантского муравейника, копошились скелеты и мертвецы.
И, казалось, что так сложилась судьба, поскольку на семьдесят первый день весны, через три дня после того, как Пронт очнулся, в город прилетела мантикора с минотавром на спине. Пронт быстро узнал в нем Джанвара, хоть эти быкоголовые все на одно лицо, этого исполина было трудно с кем-то спутать.
Мантикора сделала пару кругов вокруг города, пока Джанвар выглядывал в толпе Пронта, затем крылатый лев крутым виражом развернулся в сторону Пронта и сел в пяти шагах от него.
– Что случилось? – без церемоний и приветствий спросил Пронт, едва минотавр спрыгнул со спины крылатого льва.
– Его Императорское Величество Джерама передает вам послание, – коротко поклонился Джанвар.
– Излагай, – кивнул Пронт.
– Армия Мапоя выдвинулась в сторону эльфийского города Итеро. Его Императорское Величество Джерама просит у Пронта Хотского задержать свои войска там же, чтобы вместе добраться до Семгира.
– А к чему это? – не понял Пронт.
– Его Импе…
– Пропустим, – перебил его Пронт, он и так знал титулы Джерамы.
– Мы думаем, что демоны разделятся, чтобы атаковать Эрмиллион с Юга. А наши войска не справятся с большой армией демонов без помощи людей.
– Вон оно как, – Пронт по привычки почесал свою козлиную бородку. – Ваш правитель ждет тебя с ответом?
– Нет, – покачал бычьей головой Джанвар. – Он направил меня сопровождать вас.
– Проследить за тем, чтобы просьба была выполнена?
– Не сочтите за неуважение, господин Пронт, – повесил голову Джанвар. – Наш Император волнуется за общее дело. Но и за свой народ он так же очень беспокоится.
– Ладно, я не в обиде. Тем более, что я все равно собираюсь вслед за войсками Хотии, чтобы объединиться с ними на пол пути, – улыбнулся Пронт. – Втроем будет веселее.
– Отрадно слышать, – выкатил жвачные зубы в виде улыбки минотавр.
– У нас гости? – раздался перепуганный писк Юсаи, что поднялась на стену, когда увидела мантикору, кружащую над Неорой.
– Юсая, это Джанвар, представитель Императора Джерамы, – представил Пронт. – Джанвар, это моя супруга, Юсая.
– Для меня честь познакомиться со спутницей господина Пронта, – припал на одно колено минотавр. Юсая смущенно хихикнула.
– Встаньте, господин Джанвар, – попросила его девушка. – Соратник моего мужа не обязан преклоняться предо мной.
– Хорошо, госпожа Юсая, – минотавр послушно встал.
– Вы голодны? – поинтересовалась наместница Юноры.
– Конечно он голоден, – ответил за Джанвара Пронт. – Собственно, как и мы с тобой.
– И то верно, – улыбнулась Юсая. – Идемте, Джанвар, отведаете нашей кухни.
– А заодно расскажешь, как дела в Мапое.
– Премного благодарен, – кивнул головой минотавр.

Пегасы до ужаса боялись мантикору. А вот воспитанный крылатый лев не обращал на них совершенно никакого внимания. Вот только беседе в полете это нисколько не способствовало.
Всего однажды Джанвар попытался приблизиться к Пронту и Юсае, как пегасы разметало в разные стороны. На этом попытки поговорить в воздухе сошли на нет.
А на землю они садились совсем нечасто. Пронт старался дотемна догнать войска Хотии. Так они и провели двадцать с лишним часов, в полном молчании наблюдая за проносящимися внизу лесами, с небольшими проплешинами полян. Только ветер шумел в ушах.
Увы, настигли войско они уже к ночи. Они были на пол пути до Итеро. Им оставалось где-то двадцать пять дней до города.
Пронт, Юсая и Джанвар сделали несколько кругов над войском, постепенно снижаясь, чтобы солдаты успели рассмотреть пегасов и не пустили по ним рой стрел.
Затем уже Пронт снизился достаточно, чтобы выбрать около лагеря подходящее место для посадки. Там троица наездников и приземлила своих крылатых скакунов.
Несколько «лесников» подбежали к Пронту и его спутникам, чтобы принять поводья их животных. Вместе с ними подешел и воевода, который тут же преклонил колено перед Юсаей и Пронтом.
– Пронт, – представила Юсая, – это Фан. Я назначила его верховным воеводой в этом походе.
Воевода поднял голову и из-под шлема на Пронта взглянули близко посаженные зеленые глаза на гладко выбритом темнокожем лице округлой формы.
– Рад приветствовать вас, – браво отчеканил Фан.
– Вольно, – кивнул Пронт. – Доложить о походе.
– Войско в прекрасном расположении духа, – в первую очередь передал Фан. И не зря, это было действительно важным при условии, что войска блуждают по миру, переполненном бездумной нежитью, которая реагирует агрессией на любое движение. – По дороге было несколько мелких стычек, но обошлось без происшествий.
– Отличная служба, Фан, ты молодчина, – улыбнулась Юсая. – А мы с приказами.
– Изволите ужинать, Ваше Величество? – прежде, чем приступить к разговору, вмешался Фан.
– Изволим, – кивнул Пронт. Откуда только Юсая взяла такого бравого воеводу? Такой дисциплины в Хотии не было с тех пор, как Пронт ушел из Хота.
– Прошу за мной, – Фан развернулся на месте и зашагал к своей палатке, вокруг которой копошилась жизнь. И не зря. Там разогревалось на костре бедро оленя. Остальной олень по кускам жарился на кострах неподалеку. – Нашли небольшую стаю, – отчитался по пути Фан. – Вкусный мясной ужин не повредит в дороге.
– Браво, солдат, – только и нашелся Пронт. Было такое ощущение, что рядом был не человек лет двадцати, а эльф, который прожил уже веков шесть.
Они расселись вокруг костра, и лесники раздали по чарке с сидром и по куску оленины всем присутствующим. Тогда Фан лично подал голос.
– Готов слушать ваш приказ, Ваше Величество.
– Ну, приказ будет таков, – Пронт оторвался от чарки с сидром. – Добраться до Итеро и разбить лагерь под городом. Дождаться войск Мапоя.
– Что делать дальше? – спросил Фан.
– Пока ничего, – пожал плечами Пронт.
– Не извольте заставлять ждать, – возмутился Фан.
– Ждать не придется, – отмахнулся Пронт. – Мы с Джанваром, – он указал рукой в сторону минотавра, – отправляемся в Семгир, чтобы согласовать действия с Эрмиллионом и Союзом. Затем мы вернемся в Итеро, и я лично сделаю все, чтобы нам не пришлось прохлаждаться, пока демоны идут к Древу.
– Очень на это надеюсь, – выпалил Фан.
Дальнейший вечер прошел за опустошением четверыми высокопоставленными личностями одного поставленного в центр бочонка сидра. Отдых был нужен им, чтобы с утра отправиться в Итеро и добраться до него как можно скорее. Там нужно будет предупредить эльфов о подходе подкрепления из армии людей и отправиться с Семгир.

– Можем ли мы ждать дальше? – Спросил Харрут, едва оказавшись под крышей королевского дворца в Паргасе. – Демоны ждать не станут. Остроухие вообще не в состоянии их сдерживать.
– И что ты предлагаешь? – поинтересовался Гунтур.
– Встретиться с ящерицами на границах с Тиризом и ударить по демонам, пока они не зашли слишком далеко на север! – гаркнул Харрут.
– Нам необходимо ударить вместе по демонам, – отрезал Гунтур. – Армия людей превосходит армии всего Союза вместе взятого.
– И что теперь? – огрызнулся Харрут. – Пока люди дойдут до Древа, демоны иссушат его и оставят Альконар погибать без живительной силы!
– Мы должны доверять людям, и эльфам, и минотаврам! – вспылил Гунтур. – Мы не зря подписывали все бумаги! Мы должны действовать сообща!
– И тогда сражения не будет!!! – заорал Харрут, сквозь бурую шерсть проступил багровый цвет его кожи. Гнолл был в ярости. – Я не стану ждать, когда бледнокожие соберутся на руинах Альконара, чтобы дать отпор демонам, которые к тому времени сами покинут этот мир, выпив все его соки!!! С тобой или без, я выхожу через несколько дней!!!
– Мы не должны действовать опрометчиво! – пытался дозваться до здравого смысла гнолла орк, но Харрут был в полном отчаянии, он был на грани истерики.
– Мы должны спасти то, что осталось от нашего дома! Нежить властвует в моих землях! Города давно пали, держатся только замки. Твои земли тоже держатся только за счет крепостей и Паргаса!!! И ты собираешься дожидаться, когда падут и они?!
– А ты хочешь поторопиться, так же, как в войне с рептилидами?! – взревел в ответ Гунтур. – Чтобы в один момент демоны ответили тебе, разбили твою армию и отправили домой с позором?! Только дома в этот раз не будет!!! Пока ты придешь в себя после поражения, твой дом превратится в руины, которые будут переполнены мертвецами твоих друзей и близких!!! И они не будут спокойно лежать на земле!!! Они захотят сделать тебя таким же, как они!!! И ты присоединишься к ним!!! Вместе со всем Альконаром!!!
– С тобой или без тебя, я ухожу!!! – рявкнул Харрут и вылетел из приемного зала, хлопнув створками дверей так, что задрожало стекло на люстре, что была укрыта за толстым слоем свечей, дарящих свет помещению.
– Так с ним или без? – подал голос Холтар, едва тихий перезвон стекла на люстре прекратился.
– Вызывай Белкара, – тяжело вздохнул Гунтур. – Эта выскочка точно помрет, если мы не прикроем его. И отправьте гонца к рептилидам и Шумпу. Мы выходим.

Новоиспеченный Военный Совет Объединенного Бнотзэха встретил посыльного из Тириза неоднозначно. Во главе Совета восседал Азнох, рептилид с черно-золотым окрасом. Неудивительно, что именно его, носителя королевской расцветки, назначили Королем Двух земель.
По правую руку от него сидела Тшасси, темно-зеленая ящерка, министр южного Бнотзэха. По левую министр северного – Илло. А уже напротив них сидели Сассстиз и Цутлал – верховные воеводы регулярных войск и рыцарей.
Несколько поодаль сидели серокожий и гиеноголовый. Притом последний старался вообще стать невидимым. Ведь это гноллы совсем недавно оскорбляли рептилидов и пытались завоевать их земли.
Совсем недавно орк произнес послание Гунтура, уважаемого орка в Союзе. И теперь мнения Военного Совета разделились. С одной стороны, с которой выступали северные представители рептилидов, которые не видели всего ужаса предыдущего шествия демонов, оставлявших за собой выжженную долину вместо болот, лесов и городов. А с другой представители южного Бнотзэха, которые понимали, что сидеть и ждать бесполезно, стоит выступить вместе с орками и ударить в спины демонам, пока те не добрались до Древа.
Разведка уже донесла, что демоны пересекли руины Гредвы и находятся на пол пути к Шагринару. И они знали, во что демоны превратили и без того выжженную землю. Она превратилась в болото, размоченное гноем и Заразой. И они жаждали мести за свои земли, за друзей и близких.
Но решающее слово было за Азнохом, и все терпеливо ждали его суда.
– Так зачем орки решили выступать прямо сейчас? – спросил он у орка.
– Правитель Днапотиза, – поклонившись за позволение сказать, начал орк, – переживает, что мы можем не успеть остановить демонов на пути к Древу, если будем дожидаться соединения войск Хотии, Мапоя и Эрмиллиона.
– Это обосновано?
– Его Величество Гунтур считает, что да, хоть он идет и против своей воли. В его интересах было дождаться общего сбора Коалиции Защитников Альконара, – ответил орк.
– Но, раз вы все же здесь, значит, он все же выступил с войском, сопровождая… Правителя Днапотиза, – вертикальный зрачок рептилида устремился к гноллу, сидящему поодаль, притом он истончился настолько, что мог бы изрезать гиеноголового.
– Так точно, Ваше Величество, – кивнул орк.
– Что ж, тогда я соглашусь со своими южными сородичами, с правителем Днапотиза и королем Гунтуром, рассудительность которого я не могу не уважить. Доложите вашим правителям, Бнотзэх придет! Мы выступаем через три дня и надеемся на встречу на руинах Гредвы.
– Благодарю вас, Ваше Величество, – орк встал из-за стола и низко поклонился Азноху.
– Ступайте с миром, и да помогут нам боги, – кивком попрощался Азнох, и все рептилиды кивнули головой в ответ.

Пронт уже несколько дней был в северном городе – Сонри. Юсая в это время курсировала между ним и Семгиром, передавая Пронту донесения разведки Эрмиллиона.
Как он знал, орки и гноллы выдвинулись к Фирокинао, чтобы объединиться с рептилидами и ждать дальнейших указаний. Это было передано из первых уст от гонца Тириза. Демоны в это время приближались к руинам Шагринара. Их было не меньше двух миллионов. И они расползлись несколькими большими легионами по землям Эрмиллиона, разрушенным в прошлый поход демонов.
Новости нерадостные, в особенности, если учесть, что необходимо дождаться всех войск в Семгире, чтобы выдвинуться самой большой силой, которую они смогут собрать, при этом не потеряв остатки своих жителей в городах.
Если бы только все хоть немного пошевелились заранее, то можно было бы встретить демонов уже в Цапилоге. Точнее там, где он когда-то был.
Но приходится дожидаться Мапоя в Итеро. Задерживать войска. А демоны тем временем все ближе к Древу. Они будут у Древа уже к середине осени, если их никто не остановит. А армия Хотии, если бы выдвинулась прямо сейчас, подоспела бы в лучшем случае день на шестьдесят пятый. Но это уже было что-то. А если бы демонов еще получилось задержать, например, встав неподалеку войсками Союза и дразня их, заставляя побегать по землям под Древом, то вполне был бы шанс успеть.
Но увы. Пронту пришлось дожидаться минотавров до тридцать шестого дня лета. И оттуда сопроводить все десять тысяч воинов до Итеро. И только затем горсть минотавров с полумиллионными войсками Хотии отправится на восток, чтобы схватиться с Демонами.
Минотавры добрались до Ценела-то только к пятьдесят пятому дню лета. У них ровно сто дней до того, как будет слишком поздно. Но они еще даже не дошли до Итеро, не говоря уже о том, что до древа идти втрое дольше.
Как же это все прискорбно. Пронт уже чувствовал нарастающую боль Альконара. Все большая его площадь превращалась в гнойный фурункул размером с целую страну. Но также Альконар чувствовал и нарастающий ужас. Гаргас был все ближе к Древу. А нежить уничтожала все живое на планете, до чего только могла добраться.
Кажется, они все обречены. В этот раз демоны одержат верх. И Альконару настанет конец. Он превратится во второй Шаруб. И не только в Шаруб, если учесть, сколько тысячелетий подобные Гаргасу уничтожают одну планету за другой…

– Да кто же мог такое сотворить-то? – Белкар выглядел потрясенным до глубины души. Да что там, они все были в полнейшем шоке. Они вышли на выжженные дочерна леса Винкалора.
Мало того, что сам город сейчас узнавался только в очертаниях. Оплавленные стены по периметру и редкие каменные фундаменты внутри – все, что осталось от некогда богатой столицы гогов.
– У тебя много претендентов? – огрызнулся Акнос. Верховные воеводы первыми вышли к картине земель, уничтоженных демонами. Герцоги, что вели основные армии Тириза – Холтар и Регнаш, еще не успели увидеть все, что видели они.
Земля была черной, не той черной, на которой растут растения, а той, что остается после пожара. Деревья, что создавали весьма плотный лес, сейчас выглядели обгоревшими головешками. Другие были пропитаны заразой, что сочилась с них желтоватой мерзкой жижей.
Даже в воздухе пахло чем-то мерзким, и все вокруг принимало зеленоватый оттенок. Опасно ли это для здоровья? Скорее всего – да. Потому, нужно поспешить. А хотя, кому какое дело теперь? Они итак шли на смерть. Даже короли Тириза выдвинулись в путь, они шли в середине, между рыцарскими и регулярными войсками. Все шли не победить.
Города Тириза оказались разорены и разрушены. Крестьяне ушли на север, просить помощи у новоявленных союзников. Все, кто выжил. Там же и ремесленники, и женщины с детьми.
Все те, кого не настигли мертвецы. Это был распоследний ужас. Они поднимались отовсюду, в городах, в селах, в полях. Они шли даже оттуда, откуда, казалось не могли. Орки, альки, дварфы, ракшасы, троглодиты, гремлины. Все, кто когда-то воевал на землях южного Кониуна, снова шли по нему с желанием захватить города. И им это удалось.
Все, кто был в состоянии держать оружие, двинулись на восток, когда мирные жители отправились на север. С ними не пошла охрана, нет смысла, если нежить захватила весь мир, то они сгинут так или иначе. А солдаты… Солдаты отправились в последний путь, чтобы забрать с собой как можно больше порождений Заразы. Пусть они останутся одни, но они покажут проклятым демонам, чего стоят отчаявшиеся орки.
– Это что же это? – раздался сзади голос Гунтура. – Вот, как будет выглядеть Альконар, если демоны победят?
– Похоже на то, – кивнул Белкар. Он оглянулся на короля Восточного Тириза, но Шумп не обронил ни слова. Он лишь мертвым взглядом смотрел куда-то вдаль, где над иссушенным лесом виднелась темная зеленовато-коричневая дымка.
– Нам, кажется, туда, – взглянув туда, куда смотрел его восточный коллега, указал Гунтур. – Человек оказался прав. Все страшнее, чем нам хотелось бы верить. Ждем, когда нас догонит Харрут с его войском и движемся по этому мертвому следу. Шумп?
– Полностью согласен, – кивнул второй орк, не выказывая никакой эмоции. Он знал, что еще несколько десятилетий назад здесь был красивый город, похожий на города орков. Гоги торговали со всеми, держались вдали от войн. Не вступали в военные союзы, а оборонительные им были ни к чему, гоги подружились со всеми. – Надеюсь, хоть ты спишь спокойно, друг-Нэбэв.
– Теперь и я соглашусь, – вздохнул Гунтур. – Родители рассказывали про Гогов. Они были хорошими ребятами, судя по всему. Ну, давайте хоть объявим привал, и оставим еду на память погибшим. Лишь бы они не вышли из Винкалора за это время.
Орки вздрогнули. Недавние схватки с мертвым полчищем еще не успели затереться в их памяти. Им бы очень хотелось хоть день провести без стычек с выбеленными скелетами и зловонными зомби всех рас.
И вздрогнуть оркам пришлось еще не единожды. Им пришлось двигаться по гнилой просеке, по которой недавно прошли тысячи и тысячи демонов. Такого ужаса никто из них не видел никогда. Словно жизнь попросту испугалась демонов и испарилась отовсюду. Из деревьев, из травы, даже из воздуха.
Сотни километров из одновременно иссушенной и гниющей почвы, пропитанной насквозь желтоватой Заразой. Орки и гноллы видели такое впервые, но понимали, почему в книгах по истории написано, что после Великого Грома жить на Маледике было невозможно. Там произошло тоже самое. Но там был эпицентр осквернения Альконара Заразой. А здесь, здесь была настоящая тьма демонов. Столько, сколько всего было орков, возможно. Возможно даже больше. Разведка говорила, что их не счесть. Возможно их десятки тысяч, возможно сотни, а возможно и миллионы…
Все прекрасно ждали болезни, и они не заставили себя ждать. Рвота и диорея постепенно ломала все войско орков. Уйти в сторону было уже поздно. О том, как Зараза влияет на организм орки и гноллы так же знали из книг. Вскоре их ждут внутренние кровотечения, нарушение кровообращения и омертвление мозга. Такова была судьба тех, чей организм отторгал Заразу. К ним присоединялись люди, орки, гноллы. Рептилиды, вероятно, избегут подобной участи, ведь они хладнокровны. Хотя, это известно одному только Императору.

Глава 13.
– Пронт? Пронт, ты еще тут? – Пронт не слышал голос Юсаи, что пыталась выбить из него хоть какую-то реакцию на новости из Семгира.
Она только что сообщила ему обо всем, что стряслось за последние пару десятин. И Пронт словно отключился от этого мира. Ну, никто не спорит, что осмыслить такое тяжело. Юсая и сама была в шоке. Но у нее не было времени думать об этом. А вот он уже успел обдумать все происходящее. И сказать, что он ошалел, как сказать, что вода немного сыровата.
Вкратце, орки на восемьдесят второй день лета объединились с рептилидами, а уже через два дня они отправились в три армии следом за демонами, чтобы нанести по ним упреждающий удар. Сорок легионов против армии из двухсот с лишним легионов. Они что, не в курсе, сколько демонов пришло на Альконар? Что они вообще хотят сделать? Разозлить их?! Или им надоело жить, и они хотят поскорее все закончить?! Союз что, так и не научился думать за последние двести лет?!! Какого алька они творят?!
Но это было еще не все. Дреол отправился сегодня же на перерез демонам. Еще десять тысяч, еще один легион. Уж от кого, а от Дреола такой необдуманности никто не мог ждать! Веселые новости ждали Пронта, едва он зашел на порог Итеро. Они влетели во дворец наместника едва ли не одновременно. И вот, по пути к наместнику Юсая все на него и вывалила. Он даже идти передумал.
– Пронт! Да очнись ты, наконец! – жена толкнула Пронта в бок, и тот, наконец, обратил на нее внимание.
– Ты сейчас не пошутила? – из последней надежды, но уже осознавая, что шуткой тут и не пахнет, спросил Пронт.
– Смешно получилось? – надулась Юсая.
– Ну а Дреол-то что творит? – недоумевал король Хотии.
– Он хочет перехватить орков и отвернуть их от демонов, – пожала плечами Юсая.
– Со всей армией? – недоверчиво вздернул левую бровь Пронт.
– Времена сейчас неспокойные, знаете ли, – огрызнулась Юсая. – Нежить кругом, и демоны на Альконар пришли. Стоит обзавестись охраной.
– Ладно, хорошо, а что они говорят на наш счет? Мне-то что делать?
– Сообщи наместнику, что армия Мапоя присоединилась к нашей и готова отправляться в Цапилог на подмогу.
– А дальше? – сморщился Пронт.
– А дальше Галадрад просил ждать тут, потому что с юга идут жители Союза, которые остались без крова.
– Что?!
– Что? – осеклась Юсая.
– Давно они идут?
– Ну, гонец сообщил об этом тогда же, когда сообщил о выступлении Тириза и Днапотиза на встречу с рептилидами.
– А я-то почему об этом только сейчас узнаю?!
– Никто не думал, что ты будешь тут как раз вовремя, чтобы встретить их.
– Таааак, – глубоко вздохнул Пронт, чтобы успокоиться. – А потом что мне делать?
– Я пока не знаю, я отправлюсь в Семгир завтра на рассвете, как только отдохну с дороги, – пожала плечами Юсая. – Там, думаю, Галадрад сообщит, что мы будем делать дальше.
– Нет уж, – отрезал Пронт. – ТЫ будешь встречать беженцев Союза, а Я отправлюсь в Семгир и начищу морду Галадраду. А войска мои завтра на рассвете вместе с минотаврами отправятся за мной следом. И из Семгира уже мы дружно отправимся к Цапилогу, чтобы начистить морду Гаргасу и Гунтуру с Харрутом. Если Азнох попадется под горячую руку, то и ему прилетит пара горячих!
– А…
– Разговор окончен! Я не прислуга, чтобы открывать двери перед пришедшими! Я отправляюсь в Семгир и мы решим, что нам делать!
– Ладно, – буркнула Юсая, и Пронт понял, что сегодня ночью у них не будет редкой и радостной встречи. Хоть в другие покои иди ночевать.

– Добро пожаловать в Семгир, мой дру… – распростер объятия Галадрад, но Пронт нагло перебил его.
– Долго еще я буду у эльфов на побегушках?!
– О чем ты? – не понял Галадрад.
– Отчего же Дреол не встретил меня, как и всегда? Его что, нет во дворце? – с невинным видом поинтересовался Пронт.
– Он отбыл, чтобы свернуть орков от опрометчивого поступка, – не понимая сарказма ответил эльф-император.
– Да? А зачем?
– Не понял.
– Зачем он идет останавливать Союз от упреждающего удара, когда он должен идти вместе со мной и войском Джерамы, чтобы соединиться с орками на пути к Древу и вломить демонам со всех орудий, что у нас есть?
– Еще не время, – пожал плечами Галадрад. – Мы бы вызвали вас, когда настал бы хороший момент.
– Демоны достигнут Древа через шесть-восемь десятин! – гаркнул Пронт. – Мы уже не успеваем добраться до Древа вовремя! Теперь уже нет смысла останавливать орков! Они хотя бы смогут задержать демонов на день-другой!
– Ты так считаешь? – удивился Галадрад.
– А как считаешь ты? – огрызнулся Пронт.
– Мы должны эвакуировать жителей с земель, которые оказались под воздействием демонической Заразы, пока…
– Пока Гаргас уничтожает Древо?! И весь Альконар вместе с ним?! К твоему сведению, мои войска и войска Джерамы уже идут сюда! Мы выступаем к Древу и придем на помощь к Союзу! Некогда сейчас эвакуировать выживших! Все побросали гражданских на произвол судьбы и идут в последний бой! А ты держишь меня в неведении и ждешь, когда твои эльфы спрячутся за стенами крупных городов?! Ты серьезно?! К зиме от твоих городов останутся только гниющие и булькающие гнойные болота! И некому будет уже восстанавливать Альконар!
– Сбавь тон! – оскорбился Галадрад.
– Ларинол тоже когда-то сказал мне это, едва в рыло не получил! – Пронт приблизился к эльфу в упор. – Вы живете по тысяче лет, но вы не умнее гноллов, которые успели прикинуть, сколько у Альконара осталось времени. Ты можешь оставаться в стороне, твоей помощи я не жду. А мы с орками сделаем то, на что у тебя, оказывается, нет времени!
Пронт даже не стал ужинать в Семгире. Сразу после разговора он, распаленный докрасна от ярости, вскочил на пегаса и сорвался навстречу своей армии. Он будет гнать их в шею, пока они не доберутся до демонов и не устроят им кровавую бойню!

Чем ближе объединенная армия Союза продвигалась к Цапилогу, тем гуще вокруг них становился желтоватый туман, простиравшийся одеялом над гнилой землей.
Холодало, не только потому, что они двигались на север, но и потому, что прошла уже почти треть осени. Совсем скоро им потребуется зимняя одежда. К слову, если рептилиды были привычны к такому климату, то орки и гноллы испытывали сильный дискомфорт из-за холода и лесной сырости.
Ко всему примешивалась хандра из-за Заразы, что пропитала весь путь демонов, который, к слову, не был узкой тропинкой. Если построить посреди этой тропы небольшой форт, то и он не сможет дотянуться до границы. Если пустить болт с арбалета с одного края, то он воткнется в землю неподалеку от другой границы.
Но воеводы Союза понимали, что они настигают демонов. Они определяли это по усиливающемуся запаху гнилых яиц, который распространяли вокруг себя демоны. Весь этот туман и пах этой серой, едва не заставляя половину армии выплевывать все, что они недавно съели.
Очередной ночью, когда Союз готовился разбивать лагерь, они увидели на тропе демонов огни. Мириады огней, словно ночное небо внезапно рухнуло на поверхность Альконара. Тут же раздался орочий рев, который повторился визгом рептилидов и гиканьем гноллов. Всем готовиться к сражению.
Союз выступил навстречу демонам в ночном тумане. Они видели, как копошится бесчисленное полчище исчадий Шаруба. Гаргас превзошел все ожидания. Их было не счесть. Холтар и Регнаш переглянулись, одновременно проглотив подступивший к горлу ком.
Хотя бы они погибнут, сражаясь за Альконар. И уже плевать, что один был из Западного Тириза, а другой с восточного. Плевать было, что кто-то из них вообще был из рептилидов, а другие из гноллов. Недавняя вражда внезапно стала такой глупой и бессмысленной. Перед лицом ТАКОГО врага любые распри размывались, объединяя всех, кто мечтал выжить в этой войне.
Но им это было уже не суждено. Из-за их спин грянул грохот сотен орудий. Целый град снарядов полетел в сторону демонов, полосуя их ряды и оставляя в нем пятна из мертвецов. Но это длилось секунды, места убитых тут же заполняли другие. И воеводы Союза понимали, так может продолжаться вечность.
Наездники на пантерах, вивернах и грифонах сорвались со своих мест. Тириз снарядил авиаторов Днапотиза и Бнотзэха укороченными пистолями, которыми владели орки всадники и наездники на грифонах. Убойная сила и дальность этих орудий должна помочь авиаторам отстреливаться, находясь как можно дальше от демонов.
Никто не сомневался, что это последняя битва Союза. Но они еще могут утащить за собой как можно больше этих тварей. И именно на это был расчет, когда они сцепились в воздухе с наездниками на ситарах. Эти безглазые твари, словно черви с огромной зубастой пастью на всю голову, и крыльями, растущими едва не из задних лап, схожих с куриными, атаковали авиацию Союза.
Но все же пистоли орков сделали то, что должны были. Наездники Союза крутили хороводы в небе, успевая перезарядить пистолеты, наматывая круг, чтобы, оказавшись лицом к лицу с противником совершить выстрел и уйти на новый круг.
Около трех часов продолжался этот круговорот существ в небе, пока Гунур и Азнох не затрубили отступление. Черти, что верховодили ситарами оттягивали авиацию Союза к своей армии, где те могли оказаться под обстрелом лучников и магов Империи.
Но и это оказалось запоздалым решением. Потеряв почти треть авиации убитыми, Союз лишился еще одной пятой дезертирами. И их никто не винил. Глядя, как разлетаются в разные стороны наездники на крылатых созданиях, все прекрасно понимали, что те просто видели больше, чем могут увидеть наземные войска из-за тумана. Страх захватил все больше сердец.
Ситары, что рискнули податься за оставшейся боеспособной авиацией попали под массовый обстрел лучниками, арбалетчиками и аркебузирами. Но они не собирались сдаваться, осыпая стрелами воинов Союза. Тогда союзная авиация, намотав небольшой крюк, пустилась обратно, встретив ситаров стеной из огня и порохового дыма. Этот салют продолжался несколько минут, и, (о чудо!) дезертиры нашли в себе силы, чтобы вернуться и помочь своим соратникам. Более того, они устремились на передние ряды демонов, осыпая их градом из ружейных патронов.
Но ответный огонь десятков тысяч демонов все же обратил их снова в бегство. Только половина войска продолжала расстреливать чертей и альков, вторя взрывам от орудий. Даже такой массированный огонь не мог значительно снизить количество демонов, что казалось, только росло от нападений Союза.
Настало время выступать остальному войску. Весь горизонт к тому времени покрылся слоем огоньков. Демоны окружали Союз полукольцом. Растягиваясь на все видимое пространство. Туман и огни факелов, или, быть может, это не факелы, а раскрытые пасти демонов, заполонили все, что можно было разглядеть сквозь толщу желтоватой дымки.
Гунтур, Шумп Хоррат и Азнох дали себе обещание, что с восходом первого луча Вкипасе, они выдвинутся в бой, давая авиаторам еще пару часов на прореживание полчищ демонов.
Затем они дунули в рог, отправляя всю кавалерию Союза в ряды демонов. Все знали – это таран-самоубийца. Сколько бы наездники на львах, носорогах, пантерах, химерах, горгонах и василисках не стоптали под ногами своих скакунов, сколько бы ни настигли врагов наконечники их копий и мечи – войска Союза потонут в этой атаке.
Они видели, как сам горизонт приближается к ним копошащейся массой. Не меньше двух миллионов демонов всех сортов неспешно шли на них, уверенные в своей победе и жаждущие свежей крови.
Огненные стрелы, словно гребень волны, взметнулись в небо, устремившись в кавалерию Союза. Наездники на Шаргах и кошмарах неслись навстречу кавалерии, стрелки и даже МАГИ метали в Союзников снаряды.
Но самым ужасным было то, что выползало из-за их спин. Огромные слизни, словно целиком слепленные из загустевшей Заразы. Они врезались в воинов Союза, заглатывая сражавшихся десятками. Они выплевывали сгустки Заразы, что взрывались, разбрасывая орков, гноллов и рептилидов, словно щепки в детской игре.
Поражение было неминуемым. Те, кто сталкивался с этими слизнями лицом к лицу, не в силах были сдержать ужаса и рвались обратно сквозь ряды союзников, умоляя их развернуться и бежать. Совсем скоро те понимали, откуда взялся такой ужас в их сердцах, когда самолично сталкивались с Балимами Шаруба.
Несколько часов шло это кровавое месиво, когда уже перестаешь понимать, рубишь ты врага или друга. Залитые кровью и заразой, разлагающиеся на глазах от огненной крови альков, источающие запах ничуть не приятнее демонического, союзники смешивались с демонами.
Сеча была такой, какую никто из бывалых воинов не мог себе представить. А короткоживущие гноллы и рептилиды и вовсе оказались объяты ужасом. Они отворачивались от демонов прямо посреди сражения, добиваемые в спину. Некоторым удавалось прорваться в сторону, но там они встречали новых демонов, уже окруживших крошечную в сравнении армию Союза с трех сторон.
Воеводы очень скоро поняли, что кроме тяжелых верховых рыцарей на поле брани не осталось никого. Союзники разбегались в разные стороны, не в силах больше выносить ужаса сражения с худшим кошмаром всех времен и миров.
Гунтур и Шумп, что было силы, ревели, срывая глотки, чтобы достучаться до бегущих. Некоторых их зов настигал, они разворачивались и рвались в новый бой, но едва они сталкивались с демонами, разбиваясь о их ряды, словно морские волны о каменный пирс, как ужас снова гнал их прочь от сражения.
Светило давно уже приближалось к зениту. Они сражаются уже часов двадцать, не меньше. Изнурение уже затрагивало их тела, но во ужас продолжал бодрить их головы. От шума в ушах давно уже звенели колокола Паргасских храмов.
Зато демоны не знали усталости. Они не успевали уставать, погибая под панической атакой союзников. Их места занимали свежие воины, продолжая изнурять выживших, что были в состоянии вести сражение.
Демоны начали стремительно теснить войска Коалиции. Они загнали их глубоко в лес, каждую минуту вышибая войска незараженных еще на пару шагов ближе к пушкам, что так и стреляли с изначальной позиции.
Наконец, короли и воеводы поняли, что больше нет смысла позволять демонам играться с ними. Они были для них лишь разминкой. Мясом, что не в силах постоять за себя. И, протрубив отступление, армия Союза сорвалась с мест, прочь от сражения. На Запад, где были еще не уничтоженные земли Эрмиллиона. Быть может, армия эльфов сможет оказать им достойную поддержку, если демоны отправятся за ними во след.
Остались только артиллеристы, что доблестно продолжали непрекращающийся огонь по рядам демонов, готовые лечь костьми под натиском, но унести тысячи демонов за собой в Темницу Душ.
Еще два часа стоял грохот над лесами, что когда-то окружали великую цитадель Цапилог. Грозу эльфийских границ с рептилидами. Теперь же рептилиды впервые в жизни оказались западнее Цапилога. И они бежали к бывшим врагам за помощью, они надеялись, что те смогут им помочь. Помочь Альконару, как когда-то давно, когда эльфы изгнали оскверненных альков через их же Врата. Или как двести лет назад, когда они смогли развернуть демонов, вышедших из Врат, чтобы попытаться вновь уничтожить альконар.
Вот только их ждало огромное разочарование, потому что армия эльфов была вдесятеро меньше того войска, что бежало прочь от демонов, слыша, как все реже и реже раздаются выстрелы пушек за их спиной. Пока лес над руинами Цапилога не остался один на один с могильной тишиной.

Чуткий волчий нос уловил в воздухе запах гнили, она давила на грудь своей спертостью и горечью. Но еще больше бил по ноздрям запах гнилых яиц. Демоны, они уже близко, не больше дня пути. Но где же тогда Союз с их рыцарями?
Ответ на вопрос пришел следом за запахом демонов. Порванные знамена клочьями трепались на длинных рейках. Знамена были приспущены, висели едва не над самой землей. Дреол ощутил болезненный укол отчаяния в душах идущих. А может быть, это была боль в его собственной душе.
Еще недавно эти воины шествовали по Альконару, чтобы сразиться с демонами за собственную свободу и свободу других существ в этом мире. А сейчас их некогда блестящие доспехи придется снимать с помощью инструментов. Ржавые от крови, изъеденные огненной кровью альков, грязные и измятые множеством ударов.
Они проиграли свою битву. И их даже сейчас было больше эльфийского войска вдесятеро. Полтора легиона против семнадцати. Сколько же их было? И сколько было демонов, что они превратили войско орков, гноллов и рептилидов в побитых котят, бегущих под лавку.
– Что же с ними приключилось? – вслух подумал Дреол, забыв, что воевода Эрмиллиона всегда был рядом, чтобы подсказать очевидное.
– Они сразились с демонами, – голос Дерена казался очень далеким. И не потому, что тот действительно был далеко, а потому что он был настолько зажатым от подкатившего к горлу воеводы кома.
– И нам предстоит, – тяжело вздохнул Дреол.
– А какой смысл? – Дерен удивленно уставился на старого люмми. – Даже разбитых в пух и прах остатков Союза вдесятеро больше нас, и они бежали.
– Чтобы смогли убежать остальные, – горько ответил Дреол, снимаясь с места, чтобы встретить королей и воевод Союза.
– Сказал бы я, что рад вас приветствовать, – задрал лапу Дреол, – да вижу, что поводов для радости не так много.
– Сказал, как отрезал, – кивнул ему Гунтур. – Но, все же, хорошо, что вы пришли раньше, чем мы добрались бы до Семгира. Там было бы уже поздно.
– Все настолько плохо? – уже предчувствуя близкую беду, спросил люмми.
– Еще хуже, – печально вторил Гунтуру Шумп. – Часть демонов отделилась от общего войска, что идет на север, к Древу. Они идут следом за нами уже пятину.
– Много их? – даже не стараясь спрятать страх, спросил Дреол.
– Легионов шестьдесят-семьдесят, – пожал плечами Гунтур. – Считать было некогда.
– Почти миллион, и это только часть?! – отвесил челюсть Дерен. – Сколько же их всего?
– Около двух миллионов, – честно ответил Шумп. – Это слишком много для Альконара. Нам не выстоять… Кажется, все пропало.
– Не нагоняй тоску на друзей, – толкнул Шумпа в плечо Гунтур. – Много ли воинов у людей?
– Около полумиллиона, – ответил Дреол, прикинув в уме, сколько Пронт заявил из воинства.
– Ну, – одобрительно скривился Гунтур, – это уже что-то верно. А сколько еще у Эрмиллиона?
– Вообще-то, – неуверенно замялся Дреол, – это половина из всех, что у нас есть.
– Мда, – одобрение сползло с лица орка, превратив его в кислую серую глину. – А такие были надежды. Ну что ж, будем надеяться, что линн Пронт знает, что нужно делать.
– Вообще-то…
– Ну что еще? – удивленно выпятил глаза Гунтур.
– Пронт и его войска в Итеро, ждут прихода орков и гноллов, – ожидая бурной реакции орков, ответил Дреол.
– Ну так нужно и нам поспешить туда же! – напротив, оживился Гунтур. – Там мы все вместе сможем из-за стен создать хоть какую-то мощь, противостоящую демонам.
– Меньшей из них всех… – напомнил Шумп. – А что делать со второй частью, которая скоро подойдет к Древу и начнет пить его соки?
– Умеешь ты поддержать беседу, – угрюмо буркнул Гунтур. – В любом случае, это даст нам хоть какой-то шанс.
– Но мы не можем, – снова горько ответил Дреол. Говорить такие вещи становилось все сложнее. Ком в горле рос. Он понимал, что должен попросить всех присутствующих стоять на смерть в следующей битве. – Эльфийские граждане из ближайших выживших городов еще не успели укрыться в Итеро. Нам необходимо задержать демонов хотя бы на сколько-нибудь.
– Но это ведь самоубийство, – округлил глаза Шумп.
– Как и для нас, – ответил Дреол. Если бы он не был полуволком, возможно, сейчас он бы не сдержал отчаянных слез. Желание заскулить, как маленький щенок, было неумолимым. – Только так мы можем защитить хоть кого-то из жителей Альконара, спрятав их всех в Итеро, за спинами воинов Хотии.
– Что ж, – не дав никому сказать ни слова, выпрямился Гунтур. – Именно для этого мы и здесь. Мы уже поджали свои хвосты однажды, но в этот раз мы не свернем назад.
– Мы тоже, – ударили оружием о щиты четыре орка воеводы. Воеводы гноллов и рептилидов согласно кивнули, как и их короли.
– Что ж, – покачал головой люмми, – тогда сейчас же мы отправляемся на руины Тегипара. Там мы сможем укрыть наших стрелков, пока сами будем стоять насмерть под атакой демонов.
– Да будет так, – кивнул Гунтур.

На закате сорок четвертого дня осени, когда Пронт и войска Мапоя были уже готовы едва ли не следующим утром выдвигаться на восток, с запада показались люди. Они двигались к Итеро бесконечной вереницей, там были и тяжелые войска Хотии, и ополчения из городов, и даже крестьяне с детьми и стариками.
Их вел сам Лебар, сын Долоса, давнего друга Пронта. И Пронт никак не мог взять в толк, какого лешего они тут забыли?
– Что они тут делают? – раздался удивленный вздох Юсаи. – Почему они не в Неоре?
Пронт оглянулся на возлюбленную. Он начинал догадываться, что стало причиной такой выходки людей. Орки и гноллы совсем недавно поступили так же. Гаргас рассердился на Союз за их попытку остановить демонов. И, скорее всего, все поколения, когда-то жившие на Альконаре сейчас пировали на костях людей и руинах городов. В том числе и Неоры. Она не выдержала натиска.
– Давай спросим у Лебара, – только и ответил он, не желая лично произносить эти слова вслух.
– Хорошо, – кивнула Юсая, и потянула Пронта к выходу из покоев. Им нужно попасть в приемный зал, куда точно зайдет Лебар.
Недолгий спуск по лестнице, и они едва успели оказаться в коридоре, как услышали голос, по которому скучали, казалось, всю жизнь.
– Мама! Папа! – раздался радостный вопль Сервола.
– Сынок! – не менее счастливо завизжала Юсая.
Возлюбленная Пронта подхватила ребенка на руки, едва снова не залившись слезами.
– До чего же чуткие существа – женщины, – ухмыльнулся Лебар.
– Вот уж не говори, – ответил Пронт, крепко пожимая протянутую Лебаром руку. Но внезапно он помрачнел и взглянул сыну Долоса прямо в глаза. – Все настолько плохо?
– Хуже того, – прошептал Лебар, отведя взгляд. – Неора пала, про города поменьше я вообще молчу, а деревни так и вовсе оказались стертыми с лица Альконара.
– Нежить?
– Все вместе. Нежить, эти Зараженные твари, Зараза и огненные дожди. Это вконец доконало весь мир.
– Но почему здесь так тихо?
– Не знаю, но Итеро, кажется, последняя отдушина живого мира.
– Ну, на востоке есть еще пара городов эльфов, – пожал плечами Пронт. – Тут мы смогли удержать нежить.
– Как бы не оказалось, что мы рано радуемся, – почесал затылок Лебар.
– О чем вы тут разговариваете? – вмешалась Юсая, а Сервол обхватил Пронта за пояс.
– Как дела, юноша? – ухмыльнулся Пронт и, не став при сыне раскрывать всех карт, добавил. – А Лебар тут восхитился тишиной и покоем Итеро. Хоть где-то еще спокойно.
По лицу Юсаи Пронт увидел, что та все прекрасно поняла. Ей даже говорить ничего не пришлось, она побелела, как снег зимой, а в глазах отразилась пустота и холод Темницы Душ.
– Стоит поужинать, – натянуто улыбнувшись выдавила из себя слова Юсая. – И срочно.
– Да, я тоже проголодался с дороги, – заговорщицки добавил Лебар.
Сын Долоса оказался впору своему отцу. Он понимает все на лету, и Юсая не ошиблась, оставив на него Неору. Как только дело запахло холодом, Лебар разослал гонцов в соседние города, и едва те вернулись с новостями о падении Хотии, он не мешкая собрал людей и вывел их из Неоры, гнав их, как ненормальный до самого Итеро.
– Но почему Гаргас оставил в живых несколько городов Эрмиллиона? – не унимался Пронт.
– Может быть, он хочет, чтобы эльфы видели, что все их прошлые попытки спасти этот мир, оказались безуспешными? – предположила Юсая.
– И он хочет, чтобы они стали свидетелями его триумфа, задыхаясь воздухом, что будет пропитан Заразой, пока не вымрут без силы Древа? – добавил Долос.
– У меня есть другая мысль на этот счет, – печально покачал головой Пронт.
– Ну давай, жги, – насторожилась Юсая.
Пронт еще несколько мгновений мусолил в голове эту мысль, поглубже вникая в нее, пока его волосы на загривке не встали дыбом.
– Лебар! Вооружай крестьян, женщин, стариков, выдай детям рогатки! Пусть все будут при оружии и тренируй их, но не изматывай!
– Да что случилось-то? – опешила Юсая, не понимая причину такой паники.
– Гаргас не оставит нас смотреть за падением Древа. Он хочет растоптать нас всех разом! – Гаркнул Пронт на весь приемный зал.
– Потому он и собрал нас всех в одном месте! – опешил Лебар.
– Вот именно! Сейчас его армия повергнет в бегство орков, и куда они пойдут? Своих земель у них нет, а у эльфов остались только Семгир и Итеро! И то, из Семгира эльфов уже давно отправили в путь.
– Мы в ловушке, – ужаснулась Юсая.
– Я должен сообщить об этом Галадраду! – Пронт решительно встал из-за стола. – Готовьте войска, ВСЕ! Крестьяне отныне тоже не обойдут сражения стороной.
– Нам всем конец, – схватился за голову Лебар.
– Да, – просто ответил Пронт. – Только ты делай, что я сказал, а там будет видно.
– Слушаюсь, – кивнул Лебар.
– Все, я улетел, вернусь через несколько дней, – Пронт торопливо зашагал к выходу, а оттуда к гнездовью. Разумеется, его пегас был не в самом гнездовье, но где-то рядом.

– Друзья и соратники! – на все руины кричал Гунтур. – Сегодня мы с вами оказались в тяжелом положении!
Они находились на руинах Тегипара уже сутки, демоны вот-вот должны настигнуть их. И пришло время расставить все по полочкам: многие из Союза считали, что они идут в Семгир. Еще не все поняли, что они не сдвинутся с руин Тегипара по доброй воле. И потому Гунтур взял на себя смелость заговорить об этом с народами Союза.
– Демоны захватили или уничтожили наши с вами города! Сделали это руками наших знакомых, близких и далеких предков, подняв их из могил и потревожив их покой! Падение Кедопега открыло злому демону путь в Царство Душ, откуда он и возвращает всех к жизни, затмевая их разум и заставляя убивать собственных потомков!
– Я лично готов подтвердить эти слова, – прорычал люмми, наблюдая за народами Союза и своей горстью эльфов. – Демоны подняли мертвецов из могил и идут сюда прямо сейчас!
– Именно поэтому! – снова перехватил слово Гунтур. – Сейчас я должен сказать пренеприятнейшую весть! Мы обязаны остаться здесь сегодня и, возможно, навеки! – его голос стих при последних словах, но, похоже, все услышали их. – Но я не имею права обязывать вас! – добавил он, глядя, как зароптали народы Альконара. – Я лишь прошу тех, кто готов пасть здесь и сейчас, остаться со мной! С Их Величествами Шумпом, Харрутом и Азнохом! Мы остаемся, мы будем стоять здесь до самой смерти, пока мирные жители Эрмиллиона, которые приютили наших крестьян и ремесленников, укрываются за двумя реками!
– Кто из вас готов остаться с нами?! – взревел Харрут. – Кто готов пожертвовать собой ради спасения множества жизней?!
– Остальные! – добавил Азнох. – обязаны сейчас же выступить к Семгиру, и встретиться с Его Императорским Величеством Галадрадом! Он должен знать о том, что происходит!
Зависла пауза. Шум в головах воинов, стоявших перед сборищем королей и воевод, казалось, был слышен и снаружи.
Но время шло, минута, две. Вскоре Дреол начал понимать, что никто никуда не собирается. Его волчье сердце на миг почувствовало себя снова молодым эльфом. Пусть он и родился люмми, он слышал, как где-то в глубине души плачет ребенок.
Никто. Никуда. Не идет.
Осознание этого заставило Гунтура преклонить колено. Он без колебаний присел перед своим войском, глубоко склонив голову.
– Спасибо вам, храбрые воины! – дрожащим голосом выдавил он. – В Царстве Душ я с каждым из вас буду рад разделить стол!
Он не видел, как за его спиной сели три короля, шесть воевод, два министра и один друид. Все преклонили колени перед теми, кто отдает величайшую жертву – Жизнь! Однажды это спасло Альконар от истребления множества народов Стихиариями. Может быть, и сегодня боги примут этот великий дар и придут на помощь Альконару.

Вечерело, желтоватая дымка заволакивала все видимое пространство от горизонта до горизонта. Запах демонов стал невыносимым. Его чувствовал не только чуткий волчий нос Дреола, от него задыхались все, даже те, кто маялся с простудой и заложенностью носа.
Далеко на возвышенности сквозь темные очертания деревьев показались квадратики флагов. Равномерно серых в этом сплошном тумане.
Тут же разразился грохот дюжины эльфийских орудий. Но Дреол уже понимал, это все одно, что комар для единорога. Да и стреляли по больному счету в слепую. Ориентировались лишь по торчащим флагам и знаменам.
Но Дреол решил не ждать, когда демоны подойдут в упор и успеют перегруппироваться. Проведя в воздухе почти два часа, авиация Коалиции все же достигла расстояния выстрела первых рядов Имеперии.
Сквозь густой туман едва виднелись точки-огоньки факелов, которыми демоны освещали себе путь. Первые залпы запустили всадники на грифонах. Грохот короткоствольных кричащих палок окружил небо над демонами, словно гром в грозу.
Затем к оркам присоединились и гноллы. Ситары демонов так же поднялись в небо, осыпая авиацию коалиции ответными залпами. Дреол и наездники на ульях подоспели последними, так как им приходилось стрелять с более близкого расстояния.
Приближались остальные войска, разделившись на два фланга. Эльфы с северного, Союз с южного. Дреол видел, как отряды Дерена пробегают под крыльями ульев, прорываясь к стрелявшим чертям и алькам. Они достигли их уже на седьмой час сражения, когда над Альконаром нависла глубокая ночь.
Конница Дерена ворвалась в глубокие ряды альков. Эльфов осыпали стрелами со всех сторон. Но они стояли на смерть. Отступать было некуда, а жизни эльфов стоят для демонов и эльфов драгоценные часы. Эти часы позволят собрать всех крестьян в Итеро, и перебросить войска Хотии и Мапоя к Семгиру, где и произойдет сражение.
На девятом часу подоспела и пехота со стрелками и метателями. На юге в ряды Империи так же вторглись войска Союза. Будучи в небе над своими войсками, Дреол видел, как они стираются о бесчисленные ряды демонов.
Пришло время сесть, чтобы дать ульям перерыв. Они были в воздухе уже двенадцать часов, и едва могли держаться на собственных крыльях.
Рухнув за спины пехоты, Дреол запоздало осознал, что почти все войско Эрмиллиона окружено. Отряд наездников на ульях увязался в жесткую сечу.
Он видел, как чуть поодаль дрогнули ряды эльфийских лучников. Они бежали прочь, больше не в силах сдерживать ужас в своих сердцах.
Дреол отбросил свои войска в сторону, наблюдая, как Дерена зажали в узком кольце из демонов. Конница и пехота перестали сопротивляться сражению и побежали вслед за лучниками.
Но отряд Дерена оказался в западне. Он пал, и Дреол в ярости поднял свои войска в воздух, снова осыпая демонов стрелами. Далеко на востоке поалело небо. Близился рассвет. Но все войска, что остались от эльфов, лишь отряд Дреола, да одиноко стоящие на руинах Тегипара пушки, что продолжали выплевывать ядра в сторону демонов.
Но и они продержались не больше часа после бегства пехоты и стрелков Эрмиллиона. Под градом стрел погибала вся обслуга орудий. Пока не осталась последняя, артиллеристы которой побежали прочь от армады демонов.
Вкипасе уже появилось над горизонтом, когда войска Союза добрались до фронта авиации. Они сражались уже двадцать часов. Усталость говорила о себе настолько, что эльфы, орки, гноллы и рептилиды перестали что-либо видеть перед собой. Они махали оружием из последних сил, глаза застилал пот и кровь, как своя, так и врагов.
Ульи, грифоны, пантеры и виверны едва держались в воздухе, иногда попросту падая на землю без сил. И сейчас для Дреола и остальных остался последний шанс задержать демонов на этой поляне как можно дольше.
Наездники на летающих созданиях всех четырех государств посыпали остатками стрел альков, что пытались преследовать бегущих эльфов и союзников.
Четыре исполинских живых кольца витали в воздухе, отстреливаясь от снующих под ними легионов демонов. Внезапно альки свернули, в тумане Дреол не мог понять, что их заставило, но затем с воздуха стала видна линия еще одного сражения. Не все союзники бежали. Некоторые еще старались сдерживать натиск бесконечного войска Империи.
Люмми направил авиацию им в помощь. Чем меньше демонов доберется до Семгира, тем больше шансов у объединенных войск Альконара устоять в следующей битве. Вкипасе перевалило за горизонт. Сражение длилось уже около тридцати часов. Ни ульи, ни грифоны, ни пантеры с вивернами уже не выдерживали воздушного сражения. Выбора не было, и было решено посадить войска наездников за спины союзников и отстреливаться с земли. Животным нужен отдых.
Но, кажется, эта идея оказалась не лучшей. Доведенные до изнеможения животные, завидев надвигающуюся волну смердящей смерти, ударились в панику. Да и всадники, сидящие на них, не особо сопротивлялись бегству. Остались лишь наездники на ульях. Дреол держал их на земле до последнего.
Даже оказавшись под шквальным огнем альков-лучников, они продолжали твердо стоять на месте, отплевываясь ответными залпами. Он видел потрясение в глазах эльфов, и он был не в праве их винить. Перед лицом смерти все боятся. Но они продолжали стойко отстреливаться от альков, уводя их короткими перебежками прочь от отступающих войск Союза и Эрмиллиона.
Вечерело, демоны окружали всадников на ульях, бежать теперь можно было только в одном направлении – вверх. И Дреол отдал приказ подниматься в воздух.
Крылышки ульев слабо затрепыхались, с громким стрекотом рассекая воздух. Но они взлетели. А те, кто не успел, увязался в рукопашную схватку с настигшими их рядами альков. Спины взлетевших обрызгало зеленоватой кровью сородичей.
Оказавшись в воздухе, Дреол коротко осмотрел выживших, их осталась едва ли четверть от всей авиации Эрмиллиона, вышедшей в сражение. Несколько сотен, что продолжали забрасывать демонов кто стрелами, кто уже откровенно снимал части доспехов и швырялся в демонов ими. Боезапас не был рассчитан на сражение, которое длится уже почти сутки.
Дреол повел демонов на север, то взлетая, то сажаясь на землю. Он специально изображал полнейшее истощение ульев, чтобы эти грязнокровые твари в азарте гнались за ними, забывая об отступающих наземных войсках Коалиции.
Демоны шли по пятам, все войско Гаргаса устремилось на северо-запад, преследуя Дреола и его горстки воинов. Вкипасе почти полностью погрузилось за горизонт. Наездники на ситарах демонов шли на перерез эльфам. Очень скоро это превратилось в воздушную погоню, когда под брюшками ульев неслись, задрав голодные клыкастые пасти, альки.
Ситары были все ближе. Они уже сливались с эльфами в единую крылатую стаю. Авиация Эрмиллиона прекратила отстреливаться, стрел уже не осталось. Но уже с наступлением ночи Дреол пошел на отчаянный шаг. Он развернул свое войско, все, что от него осталось, и бросился в отряд ситаров, чтобы внести в ней переполох и отступить как можно дальше от демонов под покровом ночи.
Так и вышло, искусные наездники на ульях превратили стаю ситаров в водоворот, который закручивался сам в себя. И тогда же они, совершенно незаметно отлетели в другую сторону, пока ситары еще какое-то время крутились сами в себя.
Они успели отлететь на достаточное расстояние, чтобы скрыться из виду в темноте. С потушенными факелами и укрывшись темной тканью они летели на едва шелестящими крыльями ульях, в надежде, что демоны потеряли их из виду. Дреол с острым волчьим чутьем вел войско по запаху орков, который едва вычлинялся из тошнотворного запаха гнилых яиц.
Дреол настиг их уже на следующее утро. Не спавшие уже больше восьмидесяти часов войска были полностью выжаты. Они валились едва не замертво, после чего их приходилось взваливать на лосей и единорогов, пантер, василисков и всех остальных скакунов, чтобы дать им короткий отдых. Так менялись каждые несколько часов. Это позволяло не сбрасывать темп и, тем более, не останавливаться. Демоны могут настигнуть их в любой момент. Одним богам известно, спят ли они вообще.
Дреол не мог не увидеть потрясения своих воинов. Теперь их лица были не менее серыми, чем орочьи. И не менее ошарашенные, чем лица Союза при их первой встрече. Их можно было понять. Они увидели армию демонов, что превосходила их в десятки раз. И это была лишь часть. Армия Империи превосходила все население Эрмиллиона всемеро. И орков больше чем вдвое. Да и сам Дреол начал сомневаться, что во всем этом есть какой-то смысл. Их размазали, как масло по хлебу. А это была всего лишь треть войска демонов. Что ждать от самого Гаргаса? Трудно предположить. Но стоит бояться...

– Итак, стоит сказать, что наши крестьяне со всех городов переместились в Итеро, – довольно провозгласил Галадрад на очередном собрании.
– Какой ценой? – недоверчиво буркнул Пронт, как школьник с задних рядов.
– Ценой регулярной армии Эрмиллиона и остатков войск Союза, – довольство мигом сползло с лица Императора. Зато Пронт позволил себе презрительно хмыкнуть.
– И какой ценой демоны доберутся до Итеро?
– А что предлагает наш долгоживущий Страж Альконара? – перевел разговор Галадрад.
– Выступить им на помощь, – пожал плечами Пронт. Для него это было очевидным. – Чем раньше мы повернем демонов вспять, тем меньше Гаргас сможет нанести урона Мировому Древу. И тем больше у нас шансов выжить.
– Демоны уже слишком близко к Семгиру, а войска крестьян еще не готовы к сражению, – сухо процедил Галадрад. Ему явно не нравилось, что Пронт был прав. Но уже было поздно что-то предпринимать.
– Теперь-то уж конечно, – огрызнулся Пронт. – Думаю, мне уже нечего делать на этом собрании. Я лучше пойду прослежу за подготовкой моих людей.
– Да будет так, – кивнул Галадрад. Пронт видел по глазам эльфа, что тот едва сдержал вздох облегчения.
Улица обдала Пронта свежим воздухом. Снег уже давно покрыл земли северного Кониуна. Скорее всего, уже и степи Кониуна оказались под белой насыпью.
Итеро – этот улей из дерева и камня Пронт хорошо запомнил еще в первое свое пребывание здесь пару веков назад. Он почти не изменился. С постоянными войнами и медленным развитием эльфов, города их не растут, как у людей или орков. А по внешнему виду… Эльфы имели пик своего величия еще до того, как люди вышли из своего анклава. Потому они и не рвутся менять свою архитектуру. Потому что сейчас лучше они явно не придумают.
С этими мыслями он и вышел за город, добрался до тренировочных лагерей людей и наблюдал сейчас за одним из них. Оружия крестьянам раздать, разумеется, у эльфов возможности не оказалось. Но вот вилл, серпов и топоров на всех хватило. Сейчас их разбили на отряды, кто с каким оружием был и тренировали все, кто хоть сколько-то был сведущ в военном деле.
Вот и выглядело это все, как в старых сказках, когда крестьяне с вилами прыгали, словно заводные игрушки. Рубили висящие на цепях полена и сражались друг с другом деревянными топорами и мечами, развивая в себе боевые навыки.
Поглядев на это еще некоторое время, Пронт и сам решил размяться. Он взял свой меч и пристроился по соседству с крестьянами, отшибая с полена увесистые щепки. Для него это был единственный способ отвести душу после очередного общения с эльфами, долгая жизнь которых не столько развивала их, сколько превращала в тормозящих на каждом углу существ.
Как они теперь будут разгребать все, что заварилось за последние месяцы? Щепка.
Как они намерены вообще выжить в этой войне?! Щепка.
Они вообще думают, что после демонов им придется столетиями восстанавливать Альконар, который уже сегодня трещит по швам?! Что они оставят своим детям?! Ах, да! Их поколение сменится еще через пару веков!!! А на остальных, чьи поколения сменяются больше, чем раз в пятьсот лет, они давно положили?!! Бревно треснуло от яростного выпада, заставив соседних крестьян обернуться на Пронта со смесью испуга и зависти.
К альку в гузно это все. Скорее бы все это кончилось, и, если они переживут еще лет десять, то Пронт навсегда прекратит дела с эльфами! Достаточно они, своей замедленной тактикой натворили бед Альконару и Пронту лично за время их знакомства.

Глава 14.
Дреол всерьез напрягся, когда с востока потянуло серой. Войска Эрмиллиона, к которым он присоединился после предыдущего сражения, вовсю готовились отражать атаку демонов. Но Дреол понимал, что и это лишь очередная попытка задержать демонов, пока они не пришли к стенам Итеро, где должны были собраться все силы Коалиции, чтобы отразить, наконец нападки демонов.
В этот раз Империя решила не рисковать беженцами. Очень скоро заснеженный лес вокруг города превратился в муравейник, со всех сторон кишащий демонами. Они растянулись кольцом вокруг всего Семгира и стали выжидать.
Но и это продлилось недолго. Они отоспались ночью и уже в полдень выступили в атаку. Тут же грянули пушки в оборонительных башнях, разбрасывая снаряды по сжимающемуся кольцу демонов. Примерно так же сжимались кольца защитников с каждым шагом бесчисленной армады Империи.
Эльфийские снайперы тут же открыли огонь зажженными стрелами. Очень скоро, буквально семнадцать минут спустя стрелки с короткими луками так же атаковали демонов. Поначалу картина складывалась приятной, два часа без единой потери эльфы создавали бреши в альковой орде. Пока те не приблизились на расстояние выстрела.
Обстрел тут же превратился в перестрелку, в которой небеса порой затмевали целые облака стрел, несущихся к не ожидающим смерти телам.
Несколько балимов, перепуганные огнем и пушечными ядрами, сошли с ума. Они обратились в панику и начали рваться в разные стороны, подминая под своими бесформенными тушами своих же союзников.
Дреол с самого центра города услышал, как затрещали кости альков, что сотканы из твердого металла. Имперцам пришлось сражаться с собственной «тяжелой артиллерией». Но, увы, такое произошло едва ли с одной шестой балимов. Другие продолжали приближаться к городским воротам. Готовые в любой момент вынести металлические створки вместе с петлями.
Они добрались до ворот уже к вечеру. Когда Вкипасе прошло половину пути до горизонта. Металл раскалился от огненно-кислотных плевков этих монстров. Несколько часов они багровели, затем белели, затем начали отекать раскалённой жижей.
Ворота сползли к ногам защитников на девятом часу сражения. Тогда же озлобленная орда демонов ворвалась в Семгир, тут же встретив сопротивление от пехоты Эрмиллиона. Копейщики и «Скрытые» сгрудились полукольцом вокруг ворот. Пока демоны не прорвались внутрь, это был единственный способ хоть сколько-то сравнять счеты. Лучники, которым было приказано отступать к середине городских улиц, увязались в сражение, видя, как демоны давят числом пехоту, стоявшую насмерть в воротах.
Дреол отправил гонца на улье, требовавшего от лучников отступить, но те слишком глубоко увязли в сражении и уже не слышали приказов.
Вкипасе коснулось горизонта, когда на помощь пехоте пришла конница Эрмиллиона. Она рванулась к алькам, что проскочили едва ли не по головам защитников к северу от ворот. К этому времени снайперов уже почти не осталось, а ряды копейщиков демоны уже ополовинили.
Но сражение продолжалось в воротах города, не заходя на улицы. Семгир еще держался. На пятнадцатом часу сражения стрелки Эрмиллиона пали в неравной борьбе. Их слабость в ближнем бою пересилила их желание отбить атаки демонов. Дреол был вынужден перевести сражение на улицы города, оттянув войска от ворот. Но им не дали уйти далеко, демоны наступали им на пятки, пока не истребили отступающую пехоту и конницу Эрмиллиона.
Там же, на улицах города, все время, пока Вкипасе уходило за горизонт с демонами сражалась конница Союза, позволяя Дреолу подготовить новую тактику для оставшегося сражения. Люмми издали видел, как улицы Семгира заполнялись нечистыми тварями. Демоны заполонили опустевший город, уже выпятив наружу злобные оскалы. Пушки эльфов, что расположились на границе улиц и городской площади, открыли заградительный огонь по дальним толпам демонов, стараясь не зацепить союзнические войска.
Стемнело, но Союз продолжал удерживать демонов на улицах города. Дреол поднял ульев в воздух, прикрывая орков и полузверей с воздуха. Сражение обещало затянуться до рассвета, если только они не отпугнут ряды демонов, что уже проникли на узкие улочки.
Медленно, но верно демоны продвигались к площади Семгира. Уже в начале двадцать первого часа сражения, глубоко за полночь, они пробились к пушкам, заставив обслугу, присоединившись к Союзу, вступить в рукопашную, бросив орудия.
Голова Дреола шла кругом. Со всех сторон площадь окружили демоны. Они вот-вот окажутся в центре города. Но демон-лорд Фунмолат протрубил отступление. На двадцать втором часу сражения, преследуемые стрелами эльфов, демоны заняли дома на внешней половине городских улиц. Нависло тяжелое ожидание следующего дня сражения. Всю ночь пушкари не прекращали стрельбу по любому, кто посмеет оказаться на улице. И пусть все это было крохами для армии демонов. Но они считали своим долгом отправить как можно больше отродий Шаруба в их собственную пыточную Душ.

А на рассвете все началось по новой. Улицы Семгира переполнились тварями, источавшими Заразу в виде желтоватого дыма. Они снова сгрудились на границе городской площади, тут же встретив отчаянное сопротивление эльфов и Союза.
Демоны давили эльфов около двух часов, а затем снова отступили в узкие городские улочки. За ними устремилась кавалерия Союза, в надежде отбить еще несколько метров улицы, чтобы дать авиации немного передохнуть.
Затем демоны снова пошли в наступление. Дреол разгадал их тактику. Едва их ряды начинают редеть, они отступают, чтобы перегруппироваться. Затем, обновленной стеной из демонических чудовищ, они рвались на площадь. Фунмолат не был глупцом. И он понимал, что рано или поздно защитники растают, а его стена будет обновляться еще хоть несколько десятин к ряду.
Но даже пушкарей порой хватало, чтобы достаточно проредить стену демонов, заставляя тех отойти для перегруппировки. Вскоре пали и они и остались только наездники на летающих существах и заметно потрепанные отряды Союза.
Уже далеко за полдень демоны отступили и оставили попытки захватить площадь. Дреол понимал, что все это лишь ожидание, пока демоны, что все еще снаружи, заполонят все внешнее кольцо города, чтобы надавить на защитников последними силами.
Дреол позволил защитникам отдыхать до самого полдника, когда, после скудного перекуса он вновь поднял авиацию в воздух, чтобы та, стремительным дождем осыпала демонов стрелами и вернулась на отдых.
Но, вот незадача. Стрел больше не было. Боезапас авиации был израсходован. Тогда Дреолу пришлось отправлять войска в короткие часовые набеги на демонов, отгрызая от них по кусочку.
Так Семгир простоял еще до ночи. Пока демоны не решили пойти в последнюю атаку на город. Вся армада порождений Заразы двинулась на площадь со всех сторон. И правители Союза вызвали его на совет посреди площади.
– Собирай всех летчиков и убирайся прочь из города! – взревел Харрут.
– Ты здесь уже не поможешь! – вторил ему Азнох.
– Нет! – отмахнулся Дреол, – мы сражаемся вместе! И падем тоже вместе!
– Убирайся прочь!!! – раздался совсем рядом громогласный орочий рев. Это был Гунтур. – Ты еще потребуешься Пронту в защите Альконара!!! А мы свое уже отстояли!!! Проваливай, пока я тебе волчью рожу не начистил!!! Мы их задержим!!!
– Я не могу оставить вас!!! – зарычал по волчьи Дреол.
– Ты здесь никому на уд не свалился! – огрызнулся Шумп. – Сбереги хоть кого-нибудь для следующей битвы!!!
– Да что вы меня гоните?! – шерсть на загривке Дреола встала дыбом от непонимания.
– Ты нужен Пронту и Галадраду! – ответил Азнох. – Без твоей мудрости следующее сражение будет последним для Альконара! А вместе с Пронтом ты сможешь обернуть войну вспять и уничтожить демонов на Рагларе!!! Уходи, Дреол! Прошу тебя! Уходи! И уводи всех, кто сможет избежать смерти с собой!
Если бы только люмми умели плакать… Дреол снова поразился могуществу духа жителей Союза. Они стояли насмерть, пока наездники на ульях, вивернах, грифонах и крылатых пантерах уносились прочь.
Всю ночь продержались воины Союза против демонов, пока не пали все до единого. Целую ночь форы они дали Дреолу и наездникам, чтобы убраться как можно дальше от Семгира и направиться в Итеро с новостями с войны.
Альконар не забудет их великого подвига. Никто не забудет Шумпа, Гунтура, Холтара, Регнаша, Белкара, Акноса, Сассстиза, Азноха, и Цутлапа. Воевод и королей, что легли костьми ради спасения Альконара.

Дреола встретили через три дня в Итеро. Услышав последние новости все присутствующие почернели. Демонов было слишком много. И теперь у Галадрада не остается выбора, кроме как послушать Пронта. Хотя бы сейчас, пока демоны еще не под стенами Итеро.
Людей нужно готовить. И готовить всерьез. Каждый мужчина и подросток в городе должен получить оружие по руке и достойную боевую подготовку. На все про все у них около трех десятин. И, если они успеют, у них есть шансы.
Пронт отныне лично занялся боевой и физической подготовкой крестьян. Юсая взяла на себя роль матери на время подготовки. Все же, страх не вернуться домой сопровождал каждого, кто шел на эту войну. И она хотела, чтобы Сервол запомнил ее заботливой матерью, ушедшей с отцом на войну, чтобы остановить полчища демонов. А не королевой, которая сбагрила ребенка на нянек, а сама жила своей жизнью.
В свободное от тренировок время горожане возводили дополнительные защитные сооружения, невысокие ограды из острых кольев, каменные укрытия для лучников на улицах города. Забивали или закладывали окна в домах, укрепляли двери, пробивали в них бойницы.
Трудно за пару десятин превратить город в крепость, но увы, все остальные крепости давно пали. Да и вряд ли уже они успеют покинуть Итеро и подготовить другой город или крепость к сражению. Придется довольствоваться тем, что есть.
Как бы то ни было, демоны скоро явятся к вратам Итеро и сражения уже не миновать. И Пронт проводил все дни с крестьянами всех рас. Он обучал и готовил их к сражению за собственную жизнь. И только под вечер он позволял себе отправиться во дворец, чтобы поужинать перед сном.
В один из таких вечеров он застал Дреола, хмуро глядящего в свою тарелку, к которой, похоже, даже не прикоснулся. Хотя ужин должен был закончиться еще час назад. Пронт специально выбирал время для ужина, когда все уже разошлись, но еду еще не убрали.
– Обычно тебя сопровождает твоя спутница жизни? – заметив Пронта спросил Дреол.
– Она должна вот-вот подойти, – смущенно ответил Пронт. Он уже отвык за две десятины ужинать в обществе кого-то кроме жены.
– Это славно, – кивнул люмми. – Мне хотелось бы поговорить с вами обоими.
– Что-то случилось? – начал было волноваться Пронт.
– Да нет, – пожал плечами Дреол. – Просто, мы очень давно не разговаривали так, как раньше. Мы же еще друзья?
– С вами – да, – ответил Пронт. – Уж какой бы глупостью не славились эльфы, с вами, Мудрейший, нам всегда было, о чем поговорить.
– А вот и я! – влетела в столовую Юсая. – Ой, Дреол, вы еще здесь?
– Да, и вы как раз вовремя, – оскалился полуволк в попытке улыбнуться.
Пока Пронту и Юсае накладывали уже остывшее мясо с овощами, Дреол снова рассказал историю своего похода против демонов. Только теперь он рассказал не только, сколько было демонов, и как легко они расправились с ордой Союза и армией Эрмиллиона. Он рассказал о чести и доблести Союза, что поголовно лег за Семгир, задержав демонов еще на сутки своей жертвой.
– Вот бы весь Альконар был столь же честен и переполнен доблестью, как орки, гноллы и рептилиды, – посетовал Пронт. – Тогда у нас было бы гораздо больше шансов.
– А знаете, мой друг, – ухмыльнулся на свой манер люмми. – Я думаю, что они в точности, как вы только что описали. Вот только их никто не позвал на эту войну. Как и в прошлые разы.
– И сейчас уже поздно, верно? – недоверчиво уставился на люмми Пронт.
– Кто знает? – пожал плечами Дреол. – Я каждый день взываю к Альконару, чтобы тот помог нам. Привел подмогу, пусть даже боги вмешаются в это. Любая помощь окажется нам бесценной.
– Только вот богов давно нет, а магическая связь друидов с Альконаром пала вместе с Древом почти век назад, – закончил за люмми Протн. – Нам неоткуда ждать помощи, Мудрейший. И спасение нашего мира исключительно в наших руках.
– Увы, – кивнул Дреол. – И я безмерно рад, что ты все еще с нами, Пронт. Ты последний голос Альконара на поверхности планеты. Больше никто так ловко не сочетает в себе науку, воинственность, самопожертвование и жажду справедливости. Кедопег не ошибся в тебе, выбрав тебя Стражем.
– Страж, который привел демонов на Альконар снова? – огрызнулся Пронт.
– Ты же не специально, Пронт, – вступилась Юсая.
– Но я отправился на Раглар, чтобы остановить альков в их играх с червоточинами. В итоге, залюбовался их технологиями и сам же позволил всему этому случиться.
– Сейчас это исправимо? – едва дав Пронту договорить, буркнул Дреол.
– Нет, но…
– Вот и забудь о прошлом, – снова пожал плечами люмми. – Сейчас твоя задача исправить то, что было сотворено. И предотвратить подобное в будущем.
– Если бы это мог исправить я один, никто бы сейчас не мучился в ежедневных тренировках. Люди не остались бы без крова. Все, что осталось у Альконара из-за меня, это огромная пустыня, наполненная нежитью и демонами.
– Зато теперь ВСЕ станут отчасти Стражами Альконара, – улыбнулся Дреол. – Они выдержат это испытание. Не стоит даже сомневаться в этом. И Альконар снова восстанет. И восстановит себя, как и раньше. И жизнь станет лучше прежней, потому что каждый будет свидетелем того, почему нам нужно держаться всем вместе.
– Я подумаю над всем этим, – пообещал Пронт, потрепав неработающий камень переноса в нагрудном кармане. Тот самый, которым он сотню лет назад спустился из дворца Кеда в Семгир. – Но, раз я не передумал за последние двадцать лет, вряд ли я придумаю что-то новое за ближайшие десятины.
– Мне кажется, ты все поймешь в самый нужный момент, как это у тебя всегда получается, – Дреол положил лапу Пронту на плечо. – А сейчас я, пожалуй, вас оставлю. Кушайте, а завтра все снова пойдет по кругу.

Гаргас лицезрел Мировое Древо. Пока войска Фунмолата отвлекают жителей Альконара, согнав их всех в одну кучу, демон-наместник может спокойно заняться подготовкой к поглощению энергии ядра.
Ему уже доложили, что Древо было серьезно повреждено. Но местный бог Кедопег отдал всю свою жизненную силу на его восстановление. И он же закрыл яму, которую прорыл титан Смерти, чтобы добраться до Первозерна Альконара. Кедопег обратил свое тело в крепчайший камень без трещин и прожилок.
Криосы уже стачивают его своими огромными когтями. Этим отродьям даже кирки не нужны. Гул стоял днем и ночью, работы не останавливались ни на мгновение.
Они еще долго будут пробиваться сквозь эту каменную защиту. Но рано или поздно Гаргас окажется у самого подножия этого исполинского Древа, на срубе которого можно разместить огромный город, и по деревне на каждой ветви. И тогда он выпьет все жизненные соки этого мира. И он станет единоправным богом на этой планете. И он будет творить новую жизнь, пропитанную Заразой. И Империя продолжит расти!

Демоны подошли к городу на восходе. Пронт услышал голоса с улицы. Выглянув в окно, Пронт снова увидел, как из-за стены поднимается зловещий желтоватый смог, как когда-то давно на Маледике.
Этот смердящий туман окутывал Итеро с востока, расползаясь на северную и южную стороны. Сколько же их там?
Не теряя времени Пронт схватил перевязь с мечом, щит и тионар и бросился по лестнице вниз, на площадь. Там уже ожидали все верхушки этого войска.
– Фан, идешь с Джанваром и Джерамой на южную стену! – с ходу раздал приказы Пронт. – Лебар, займешь с Галадрадом север! А мы с Дреолом отправимся в лобовую – на восток!
– Есть! – браво откликнулись воеводы, запрыгнув в седла.
Пронт сделал тоже самое, и рванулся к восточной стене. Ну, как рванулся… В городе скопилось больше двух с половиной миллионов разношерстных существ. Часть из них была верхом, потому, протолкнуться к воротам оказалось делом отнюдь не простым. В этой толпе негде было упасть даже ягодке. Муравей не проползет, не то что отряд всадников.
Тем временем лучники со стен уже открыли огонь по приближающимся войскам демонов. В этот раз они успели по дороге сколотить лестницы. Вскоре к лучникам присоединились и стрелки с кричащими палками. А также орудия из города.
Копейщики, что стояли на стенах заметно задрожали, когда лестницы остановились у самых стен и начали подниматься. Столько демонов не видел никто за всю историю Альконара. А ведь это была только меньшая часть этого войска.
Первые лестницы коснулись верхушек стен уже на четвертом часу сражения. Вкипасе светило прямо в глаза защитникам, но те и не рвались задирать голову высоко. Демоны располагались снизу, туда и были направлены взоры.
Какое-то время защитникам удавалось сбивать с лестниц демонов, что ползли на стены. Но все же, на шестом часу сражения демоны ступили на стены. Черти с алебардами тут же растолкали людей в стороны, пользуясь преимуществом в длинном оружии и малом росте. Защитники были вынуждены сгрудиться пполукольцами вокруг лестниц и сражаться с ними, теряя собственную кровь.
Северные ворота пали, армада демонов тут же ввалилась в город, словно волна Заразы, готовой сжигать и осквернять все на своем пути. На восточной же стене продолжала идти резня. Войска поскальзывались на крови и экскрементах друзей и врагов. От запаха Заразы, испражнений и металлического аромата крови сводило желудки, но они продолжали остервенело биться, кто за свою жизнь, кто за расцвет Империи.
Уже к обеденному времени пали и Южные ворота. Демоны ворвались в город с двух сторон, но Пронту и Дреолу пока удавалось сдерживать натиск с востока. Юсая и все наездники на летающих существах петляли около стен, посыпая стрелами всех, до кого могли дотянуться, не вылетая из безопасного города.
На помощь к разрушенным воротам побежали крестьяне и ремесленники. Настал их час. Все, ради чего они тренировались последние несколько десятин, случится именно сейчас.
Пронт и сам отправился со своей частью всадников к северным воротам. Каждый из них кроме копья имел при себе тионар. Сейчас эта светящаяся разноцветными огнями орда неслась на противника, который во много крат превосходил ее.
Едкий запах демонической крови вперемешку с опаленным камнем стен Итеро щипал нос. От шума закладывало уши. Где-то неподалеку отряд альковых магов разбрасывался огненными шарами. В ответ их посыпали стрелами с неба.
Отряд Пронта давили с двух сторон: оскалившие клыкастые черепа демоны с одной и крестьяне, жаждущие показать себя в бою – с другой. Уже к вечеру Юсая отступила с линии сражения, чтобы дать крылатым созданиям передышку.
Тем временем северные ворота смогли выстоять, оттеснив демонов за черту городских стен. Теперь сражение велось прямо в воротах. С пугающим шипением тионаров всадники Пронта рассекали демонов на куски. Притом, прижженные раны демонов даже не кровоточили, конечности и головы просто слетали с туловищ, отправляя исчадия Шаруба в их преисподнюю.
Бой все еще шел на равных. Демоны стояли под стенами города, не в силах пройти внутрь. А защитники города держались изо всех сил, чтобы не впустить их. Казалось бы, так можно сражаться до тех самых пор, пока демоны попросту не закончатся.
Но не тут-то было, пали восточные ворота, и в пустые улицы хлынули альки, обезображенные до состояния истекающих Заразой жвотных. Они все еще были разумны, но они были даже ужаснее Конарока и Фунмолата. Их настолько переполняла Зараза, что они едва держались на обескровленных ногах. Их кожа местами была прожжена демоническим огнем.
Пронт понял одно, стены потеряны, пора отступать к центру города.
Под прикрытием пехоты Пронт уводил крестьян и стрелков подальше от стен, во внутренний город, на площадь, где состоится последняя битва. Он видел, как их лица побелели от усталости. Они сражались уже двадцать пять часов, по ним было видно полное истощение. И теперь, когда они укрылись за внутренними стенами города, можно было позволить защитникам немного отдохнуть.
Многие сразу же свалились в глубокий сон. Пронт уснуть не мог, он стоял внутри смотровой башни на внутренней стене и смотрел, как орды демонов беспомощно царапают стены и ворота. У них появилось время.
Его отвлек резкий грохот в восточной части города. Что-то огромное вползало в ворота. Дома и строения занялись зеленоватым пламенем. Даже камень горел, словно тряпка. В нос ударило гарью. Теперь понятно, почему демоны не стали готовить осадные орудия для внутреннего города. Они прожгут себе дорогу на площадь.
Очередной город, которому несколько тысяч лет, уходит в историю, плавясь под испепеляющей слюной огромных черве-слизнеобразных тварей с короткими члениками вместо ног, которыми они подтягивали мешкоподобную тушу, когда передвигались. Балимы смотрели на мир крошечными глазами на длинных отростках, и их сморщенные пасти выплевывали очередную порцию желтоватого пламени, которое схватывалось даже с камнем, приобретая зеленоватый оттенок.
К рассвету они будут под стенами. И, кажется, это будет конец. Падет последний рубеж защиты Альконара, пока Гаргас будет насыщаться соками Первозерна.

Гаргас даже бросил все дела, когда ему сообщили о возвращении армии Фунмолата с запада. Он с довольной ухмылкой поднялся на пригорок у Древа, чтобы полюбоваться на войска, что смели жителей Альконара с лица самой планеты. Он был удивлен увидев лишь одну восьмую от армии, которая отправилась в путь после сражения с мелочью, закованной в железо. Но все же, они вернулись огромным числом. Значит, больше никто не поможет им сотворить задуманное.
Он нетерпеливо ждал Фунмолата, который отчитается перед ним о истреблении всех народов Кониуна. Но он никак не мог высмотреть его в своре отводящих взгляд демонов. Демоны казались абсолютно разбитыми и напуганными. Но чего они боятся? Гаргаса? Это, конечно разумно, но только в том случае, если…
– Вы проиграли?!! – осознав их страх, взревел Гаргас. Пламя на его плечах и руках вспыхнуло золотым светом. – Как вы смели вернуться ко мне после поражения?!! Жалкие трусы!!! Где Фунмолат?!! Подать мне его!!! Я научу вас, каково это, не исполнять повеление Наместника!!!
– Повелитель, – раздался жалобный голос черта, что находился ближе всех к Гаргасу. – Их было слишком много!
Короткая вспышка, и черт со сдавленным писком лопнул, разорванный изнутри всепожирающим пламенем Гаргаса.
– Я позволю говорить со мной альку!!! А не подножной швали!
– Агоран, повелитель, – выступил вперед альк, лишившийся левой руки. Рана была обожженной. Гаргас готов поклясться, что видел подобные раны на демонах, когда альки впервые отыскали Шаруб и впустили Заразу на Альконар. Тионары?! – Позволите сказать?
– Говори! – Гаргас не отрывался от раны алька. Каким образом они смогли разжечь тионары? Магии ведь нет в этом мире! Зараза? Быть не может, они бы расплавились от ее воздействия. Со всего Альконара только альки смогли пережить воздействие Заразы и обратиться в демонов-лордов.
– Весь Кониун, как вы и предполагали, собрался в одном городе, – боязливо начал альк. – Они собрали всех мирных жителей и ремесленников, обучили их сражаться. Но это не помогло им, за первый день мы взяли внешний город. К закату альконарцы отступили за внутренние стены города.
– Продолжай, – кивнул Гаргас, начало истории его явно воодушевило.
– Всю ночь балимы выжигали город до последнего камушка, и к рассвету добрались до внутренних стен. Они пали через несколько часов, и мы прорвались на площадь.
– И что же случилось, что вы оказались тут, разбитые и искалеченные, а они выжили?!
– Как и сказал черт, их было слишком много, – повесил голову альк. В это время к Гаргасу приблизился Конарок, с удивлением и презрением глядя на разбитое войско. – Их армия втрое превосходила нашу.
– Армия крестьян?!! – рявкнул Гаргас так, что даже Конарок отшатнулся в сторону.
– Не только, – покачал головой Агоран. – У них была большая армия в половину нашей.
– И что?! Мы уничтожили войска железных тварей, которых было столько же, сколько вас. И отделались крошечными потерями!
– У них были эти мечи, которые придумал один из нас.
– Тионары? – шепнул Конарок.
– Они самые, посмотри на его рану! – огрызнулся Гаргас.
Конарок пристально вгляделся в прижженную плоть алька. Это точно был Тионар. Так легко срезать плоть алька, оставив лишь выжженую плоть.
– Что они делают сейчас? – зарычал Гаргас, глядя на однорукого Агорана.
– Они идут, – ответил альк.
– Сюда?!
– Да, Повелитель, – снова кивнул Агоран, уже ожидая, что вспыхнет, как и черт до него. – И они разослали гонцов на остальные континенты. Их придет значительно больше, чем было в Итеро.
– Повелитель, – обратился к Гаргасу Конарок, – не будет ли разумнее отправить остальное войско на запад и уничтожить остатки этих созданий до того, как они успеют сплотиться с остальным миром?
– Тебе бы лучше заткнуться и не изображать из себя мыслителя!!! – взревел в ответ Гаргас. – Не смей меня учить!!! Забыл, что стало с Ашираном?!! Он тоже рвался давать советы! За ним хочешь?!!
– Прошу прощения, Повелитель, – трусливо сжался Конарок.
– Продолжаем работу! – гаркнул демон-наместник на всю равнину. – Здесь мы и отобьемся от этих выскочек! Пусть смотрят, как Альконар гниет в моей пасти!!! – затем Гаргас обернулся к Конароку. – Этот мир не так слаб, как ты говорил, Конарок. Даже без Бога-Стража.
– С ними был один человек, – внезапно подал голос Агоран.
– По твоим же словам их там были сотни тысяч! – огрызнулся Гаргас, уже и забыв про то, что не отпустил алька.
– Но среди них был тот, кого мы встречали двести лет назад, – неуверенно продолжил альк.
– Что?! – ухмыльнулся Гаргас. – Люди не живут так долго.
– Этот жив, – пожал плечами Агоран. – Это тот, кого Она ранила перед уходом в портал, – демон ткнул пальцем в суккубу, что пресмыкалась где-то под ногами Конарока. – Тот, кто ранил Лорда Конарока.
– Пронт! – ошалело уставилась Амазира на однорукого алька.
– Твой любовник решил снова сорвать мне все планы?! – Конарок пнул ногой суккубу, годную только на удовлетворение своего лорда. – Если это так, – обратился он к Агорану, – тогда у нас большие проблемы.
– Ты боишься человека?! – загоготал Гаргас.
– Этот человек уже неоднократно рушил наши планы, – признался Конарок. – Двести лет назад, когда нас было несколько тысяч. Тридцать лет назад, когда нас были десятки тысяч. И сегодня, когда нас сотни тысяч.
– Посмотрим, как он справится с миллионом демонов! – рыкнул Гаргас. Однако, его голос уже не был таким громогласным. – Нам придется отступить!!! Сворачиваемся, отходим к Раглару!!!

Пронт был поражен, когда им во след начали стягиваться гонцы от гремлинов, троглодитов, даже троллей и циклопов. Гонцы то и дело догоняли войска Коалиции защитников Альконара. Они заявляли о готовности остатков их войск выступить войной на демонов.
Но однажды он был удивлен пуще прежнего. Когда через десятину после победы при Семгире, с востока вернулся эльфийский разведчик и доложил, что демоны ушли от Древа и отправились на юг. Они снова бежали в Раглар, бросив работу на середине. Теперь у них была важная задача: уничтожить демонов до того, как с Шаруба придет очередное подкрепление.
Было принято решение, совместно с Дреолом и Джанваром о развороте войск на юг. Они пройдут по землям Эрмиллиона и, возможно, Тириза. Оттуда у них будет шанс перехватить демонов в Винкалоре. Либо, сразу оттуда отправиться в Раглар и уничтожить демонов на земле альков. Быть может, Миахамера еще жива, стоит плюнуть в ее высокомерную физиономию.
Гонцов из земель вне Кониуна было решено отправить на перерез своим войскам, чтобы они двигались не к Мировому Древу, а к Винкалору. Там они и встретятся, чтобы вместе ударить по Гаргасу.
Путь до Винкалора занял у Коалиции примерно два сезона. Разумеется, Гаргас за это время успел переправить бегущих прочь демонов на другой материк, захватив половину кораблей. Другие эта трусливая Шарубская сволота сожгла. Над морем торчали лишь обугленные остовы бывших каботажных суден.
К тому времени многие из новых союзников уже присоединились к Коалиции. Лишние одиннадцать легионов могут сослужить добрую службу в столь огромной войне.
Начались длительные дебаты по поводу того, какие суда лучше строить, чтобы выстоять длительное плавание через океан и при этом быть готовым к атаке флотилии Империи. При этом они должны быть достаточно вместительными и вести на себе большие армии.
Вариантов изначально было множество. Союз и Хотия предлагали использовать «Клык», только вооружить его пушками, оставшимися после сражений. Это судно было хорошо в бою, и вмещало по тридцать единиц экипажа.
Эльфы и гремлины предлагали в ответ Лантерну, что была еще прочнее и вмещала уже по сорок единиц экипажа. Затем все дружно посчитали, сколько потребуется таких кораблей, чтобы переправить почти двухмиллионное войско. Тридцать четыре тысячи «Клыков» или семнадцать с лишним тысяч Лантернов. Такой флот они все вместе не выстроят даже со всего леса Кониуна.
Пришло время изобретать что-то новое. Эльфы предложили, конечно Баглу, огромный корабль, рассчитанный на пол сотни экипажа. Но время не ждало. И тогда орки предложили свою идею. На двадцатый день лета они принесли на всеобщее обозрение чертежи Карраки. Это было что-то напоминающее «Клык», только вдвое больше. Огромный трехмачтовый корабль, с десятью пушками и огромным трюмом, в котором умещалось и по сто пятьдесят человек. Рассчет был всего на сто двадцать пять, но провизии на обратный путь никто брать не рассчитывал. Потому было больше свободного места.
Таких кораблей потребуется чуть больше одиннадцати тысяч. И уж сто семьдесят легионов смогут позволить себе такое строительство в короткие сроки. Лидеры тут же распределили работу между добытчиками древесины и металла, отрядили ремесленников на кузнечные и столярные работы. И даже нашли достойных корабельщиков, способных взять руководство судостроения в свои руки.
Помимо этого, богатое смешение культур позволило всем расам познать для себя что-то новое. Например, Дреол однажды, наблюдая за троллями увидел, что они все еще способны излечивать небольшие раны с помощью магии. Он обратился к ним и узнал, что тролли почти не потеряли способности к шаманизму после падения Мирового Древа от рук Титанов.
Шаманы пользовались внутренней силой, которая, в какой-то мере текла в каждом из жителей Альконара. Ведь они родились, благодаря силе Древа, а значит, несли частичку Древа в себе.
Тогда Дреол попросил их обучить его взывать к внутренней силе. Ведь тогда он сможет призвать силы природы им на помощь. И тролли согласились обучать его.
Обучение шло долго, корабли были уже почти готовы, когда Дреол впервые почувствовал, что его зов куда-то ушел. Но он понимал, что это были лишь крохи его былого могущества, когда даже сам Альконар встал бы, чтобы защитить своих детей. Но все же, у них было еще несколько десятин до того, как они причалят к берегам Торкрума.
Наконец, уже под самую осень, последний парус на огромные Карраки был повешен и началась загрузка судов перед длительным путешествием. Пронт, в очередной раз схватился за камень переноса на своей шее. «Кедопег, Учитель мой, не оставь этот мир в беде. Помоги еще один раз. Дай этим живым сил противостоять тому, что противится Жизни. Не оставь нас в последний раз».
;
Глава 15.
Почти двенадцать тысяч судов, таких огромных и могущественных, каких еще не видел Альконар, бороздили океан, стойко выдерживая любые нападки непогоды.
Что ж, орки вновь превзошли сами себя. Их суда почти не шатало на волнах, а трюм был таким огромным, что полторы сотни человек, разбросав спальники по бочкам и ящикам, уживалась на таком корабле без всяческих притеснений друг друга.
Даже Пронт, что не переносил моря, чувствовал себя более-менее сносно. На палубу он, конечно, не поднимался. Не столько его пугала морская болезнь, сколько страх перед открытой водой. Больше всего он боялся утонуть или задохнуться. Потому, сидя в трюме он чувствовал себя почти как в большой крытой повозке на сто пятьдесят человек.
Дреол все пытался тщетно призвать великие силы Альконара на помощь защитникам этого мира. Но никакого отклика он так и не получил. Но, стоит отдать люмми должное, он не оставлял попыток до самой высадки на Раглар.
 Портовый городок не особо отличался от того, как запомнил его Пронт. Только камень был уже далеко не белоснежным. Мостовые были вытоптаны огненными копытами демонов и исцарапаны когтями криосов и прочей мелкой нечисти. Стены домов были покрыты копотью и слизью, не иначе, как Зараза.
Потому было решено надолго тут не задерживаться и выдвигаться в путь как можно скорее. Один из эльфов-разведчиков был направлен в башню маяка, чтобы оглядеться. Очень скоро послышался его возглас:
– Ваше Императорское Величество!!! Вы должны это видеть!!!
– Идем, Пронт, – тут же кивнул Галадрад и они поспешили подняться на вершину маяка.
То, что увидел Пронт повергло его в ужас. Некогда густой и красивый лес Раглара превратился в пеньковую поляну. ВЕСЬ лес был вырублен на многие полеты стрелы вдаль. Трава была втоптана в почву, которая, как и на Кониуне, превратилась в булькающее месиво из гноя и Заразы. Такого опустынивания Пронт не ожидал даже от демонов. Они были тут тридцать лет, а жизнь новая здесь зародится едва ли через тысячу!
– Такой ты запомнил эту страну? – Галадрад ошарашенно глянул на Пронта.
– Вот уж нет, – ответил Страж Альконара. – Кониуну еще крупно повезло. Нам нужно спешить, иначе через пол века Альконар превратится в такой же Раглар, а через сотню – в новый Шаруб. Сколько же планет загубил этот «Император»? Сколько миров превратились в гниющую пустыню?
– Надеюсь, наш не станет таким, – с сухостью в горле выдавил Галадрад. Командуй обед, отдых и отправку в дорогу. Торкрум ждать не будет.
– Гаргас – тем более, – ответил Пронт. – Он наверняка уже отправил демона в Шаруб и ему собирают новое подкрепление.

Девятнадцать дней пути потребовалось, чтобы достигнуть стен Торкрума. Пронт до последнего дня надеялся, что Дреол сможет призвать хоть что-нибудь к ним на помощь, но помощи не пришло. Вся помощь, на которую они могли рассчитывать, заключалась в одиннадцати легионах жителей других материков. Даже арвениды не рискнули показать носа с Маледика. Интересно, они там вообще живые еще?
Но, раз ждать было больше некого, пришла пора действовать. Пора разворошить этот смердящий Заразой улей демонов. На закате Пронт поднял руку вверх, подождал несколько секунд и дал взмах.
Две с половиной тысячи орудий дали единый залп по стенам большого города альков. Каменные стены задрожали от удара. Каменная крошка размером с бычью голову полетела в разные стороны.
Следующим залпом вынесло створки ворот. Со стен посыпались стрелы, тогда Пронт снова взмахнул рукой, и пехота с лестницами отправилась покорять вершины Торкрума.
Из стен посыпались первые обломки, из которых можно было построить неплохой домище. Но обстрел продолжался. Около часа лесники добирались до стен. Они неслись сломя голову, надеясь пережить обстрел со стен и взобраться на них раньше, чем демоны смогут опомниться.
Едва пехотинцы добрались с лестницами под стены города, как лестницы оказались без надобности, пушки выщелкали их до последнего камушка, проделав в них огромные бреши.
В то же время к воротам Торкрума подбежала толпа изуродованных четвероногих альков. А пехота, что ворвалась в брешь, встретила на своем пути отряды альков-магов. Похоже, Гаргас не дал Конароку никого из своих солдат, заставив его сражаться исключительно своими силами. Но и этого может оказаться достаточно для того, чтобы уничтожить войска Коалиции.
Маги альков оказались смяты. В ближнем бою они ничего из себя не представляли. Но четвероногие отродья альков тут же набросились на пехоту с фланга. Безумные твари рвали и грызли людей, эльфов и всех остальных, пока остальные войска Альконара вступали в ворота.
Всадники и пехота смяли передовой отряд альков, как бумагу. Они топтали и рубили все, что было не похоже на живое существо, пока те не отступили. Близилась ночь, но, кажется, отдохнуть им этой ночью не светило. Новые отряды четвероногих рвались к воротам. Их тут же сминали войска Коалиции, и те быстро отступили. В первый же час после заката войска Альконара встали на границе городских улиц, захватив территорию вокруг городских ворот.
В это время десятки тысяч альков заполонили саму улицу, не намереваясь пропустить Коалицию внутрь. Пехота держала нападение, отбирая у врага сантиметр за сантиметром под прикрытием лучников и огнестрелов.
Они прошли треть улицы еще через час. Там два многотысячных войска сошлись в здоровенный бутерброд, ударившись и размазавшись друг по другу.
Пронт лично возглавлял это войско. Он видел, с каким проворством альки набрасывались на защитников Альконара. Как их тела разрывались, поднятые над землей, заливая все и всех теплой кровью. Последней каплей была голова одного из эльфов, упавшая Пронту в ноги и смотрящая на него перепуганными глазами.
Нервы не выдержали и Пронт рявкнул своим войскам, чтобы те отступали за стены города и держали оборону. Там они и оставались до рассвета. Лучники и огнестрелы всю ночь держали бреши в стенах под прицелом, не позволяя демонам вырваться наружу. Едва они показывали свои изуродованные и окровавленные морды, как по ним ударял залп из ружий.
Всю ночь Коалиция оставалась под стенами, слыша, как скребутся и рычат тысячи голосов по ту сторону. Поспать толком не удалось. Всю ночь пушки поливали город шквальным огнем вразброс. Всю ночь по ту сторону стен были слышны взрывы и предсмертные крики демонов.
Но на рассвете они не выдержали, они вырвались навстречу стрелам и снарядам огромной толпой, заставляя коалицию снова вступить в атаку. Войска Коалиции тут же побежали в бреши, готовые дать отпор несущейся на них армаде демонов.
Город преобразился за ночь до неузнаваемости, дымящиеся или горящие руины, большие кратеры от ударов и взрывов по всем улицам. В момент, когда войска демонов и защитников Альконара снова схлестнулись на границе приворотной площади и улиц города, с неба на демонов посыпался огненный дождь. Все лучники стреляли по демонам из-за стен и почти в слепую. Лишь бреши позволяли отрядным воеводам давать направления для стрельбы. Демоны запаниковали и через три часа войска коалиции добрались до последней четверти городских улиц.
Они продолжали теснить демонов, пока Светило вставало из-за горизонта. В этот раз Вкипасе снова оказалось перед взглядами защитников Альконара, что мешало целиться лучникам. Но это не сломило духа Коалиции. И в момент, когда Вкипасе полностью вышло из-за горизонта, войска людей вышли на городскую площадь.
И увидели еще не одну сотню тысяч альков, что ждали их прихода на открытой местности. Огромное, несметное полчище здоровых существ, схожих со львами, окружило Коалицию на выходе с городских улиц. Полилось столько крови, что она начала заливать лица коалиции. Причем они оказались с ног до головы в крови своих собратьев. Кровь же демонов тут же прожигала все, что поддавалось горению легче железа. Сапоги, перчатки, дерево, все горело, прожигая руки и ноги нападавших на город насквозь.
Алькам удалось оттеснить нападавших обратно на улицы города. Кто-то из пехоты уже не выдерживал ужасов войны с демонами, когда твои же друзья и соратники на твоих глазах с истошными воплями лишаются конечностей, а то и вовсе рвутся напополам. Когда видишь, как они волочат свои внутренности по брусчатке. Очень скоро едва ли не треть войска людей развернулись и бежали прочь от стен города. Хочется верить, что друид, который продолжает тщетно призывать природу Альконара на помощь, сможет остановить бегущих. Хотя бы до времени следующей атаки на город.
Светило едва доползло до середины неба, когда половина войск ближнего боя сбежала с линии сражения. Еще через час Пронт со своей половиной всадников остался один. Стрелки продолжали посыпать стрелами демонов, не давая тем расслабиться и терзать соратников. Пронт оглянулся и увидел, что добрая половина пехоты продолжает сражение. Кто-то передумал отступать, кто-то просто решил, что терять ему уже нечего.
Быть может, им даже не потребуется помощь крестьян, что остались в резерве за линией из артиллерии.
Зато всадники Коалиции дрогнули. Но вернулась большая часть пехоты. Пронт слышал за своей спиной, как стрелки кричали им, что отступать некуда, за стенами города смерть для всего Альконара. Перепуганные, но осознающие это, они возвращались к линии сражения, чтобы продолжать сражение с полчищами альков, конца которым так и не было видно.
Тионар Пронта продолжал с шипение разрезать воздух, тела, доспехи и оружие врагов. К вечеру из всех живых демонов остались только четвероногие альки и пара отрядов из личной охраны Конарока, что засела где-то во дворце.
А пехота продолжала стоять на своем, не пуская альков к лучникам. Они уже поняли, что единственный способ убавить количество демонов, это держать их дальше границы с городскими улицами, из которых пускали свои стрелы лучники и стреляли ружейники. Но демонов все еще было слишком много. Хоть линия сражения и не двигалась с места, перевес был явно не в сторону Коалиции.
Уже к самому закату ядра артиллеристов закончились, и они, не сговариваясь схватились за кинжалы и ножи и побежали в город, на помощь своим товарищам. Это дало еще какое-то время стрелкам поливать огнем демонов. Это было особенно важно, ведь пехота периодически отступала в панике, чтобы перегруппироваться и перевести дух от увиденных ужасов.
Наконец, стало ясно, что войска больше не выдержат этого ужаса. И лучники, пока еще могли, принялись отступать к городским стенам, чтобы сосредоточить огонь на выходах из городских улиц.
Было очевидно, что нужно снова отступить за стены и дать войскам Коалиции отдых. Дать им время найти в себе силы на очередной приступ. И пересчитать потери.

На рассвете третьего дня сражения войска Коалиции снова ворвались в город сметающей все на своем пути лавиной. За прошедшие два дня они потеряли больше двухсот тысяч солдат, но и альки заметно поредели. Из полумиллиона их оставалось едва ли больше сотни тысяч.
Нападение снова захлебнулось, едва Коалиция достигла первых шагов на улице. Но в этот раз они были уверены в своих силах, ведь крестьяне были готовы в любой момент прийти им на помощь, ожидая сигнала под стенами города. Воодушевленные этой новостью, войска защитников направились в город с новой силой. Возможно, именно сегодня они перебьют этих проклятых альков, совершив еще одну невероятную победу над демонами в этой войне.
Четыре часа потребовалось войскам Коалиции, чтобы выдавить демонов на середину городских улиц, где тех стало настолько много, что крайние демоны были вынуждены шаркать своими костлявыми телами стены строений. Они лезли отовсюду, но и защитников Альконара оказалось ничуть не меньше. Они продолжали удерживать позицию на полпути к городской площади.
Еще через три часа они прошли еще половину пути, уже видя городскую площадь, переполненную четвероногими тварями. Это был худший кошмар любого, кто жил на Альконаре. Чудовища заполоняли города и стремились уничтожить все живое на своем пути.
У альков не было пути к отступлению. Они лучше погибнут здесь, в сражении, чем в лапах Гаргаса, что будет пытать их десятинами прежде, чем позволит им умереть.
На другой стороне площади Юсая с авиацией схватилась с демонами врукопашную. Пронт видел, как наездники на крылатых созданиях камнем падали вниз, хватали там тела демонов и подбрасывали их в воздух, позволяя их телам разбиться о брусчатку и руины строений. Но поднимались далеко не все, и это заставило Пронта волноваться.
На одиннадцатом часу сражения люди достигли последних дворов, что отделяли их от городской площади. Количество демонов уже не казалось бесконечным. Площадь пустела. Демоны уже могли спокойно развернуться на ней. Еще немного и коалиция вырвется на площадь, где сойдется с демонами в открытом бою.
Пришла пора для решающих действий и Пронт, отойдя от сражения на несколько шагов, что было силы подул в рог Гунтура, который Дреол привез в Итеро. Он не знал, услышали ли рог за стенами, но даже через шум сражения и грохот ружейников он расслышал рев, что разнесся вокруг города. Миллион с лишним крестьян очень скоро забьют этот город так плотно, что станет трудно дышать. Тогда-то алькам и придет конец.
С новыми силами войска Коалиции начали теснить альков к центру площади. Они все еще сражались в последних дворах, но Пронт уже знал, что по другую сторону площади появляется свободное место. Демонов становится все меньше.
И пусть Вкипасе снова перевалило половину своего пути и начинает скатываться к полоске отделяющую землю от неба. Пусть люди, эльфы, минотавры, тролли, циклопы, наги, гремлины, троглодиты и прочие уже едва стоят на ногах. Они победят. Они обязаны победить!
Под градом стрел войска продолжали жестокую схватку. В какой-то момент демоны получили преимущество и отодвинули войска Коалиции на несколько шагов назад, но защитники Альконара сгруппировались и остановили натиск альков, уже видя за спинами четвероногих тварей полупустую площадь Торкрума.
Но полупустой она была недолго. Уже на семнадцатом часу сражения противоположную часть площади стали заполнять крестьяне, окружая демонов в кольце из Живых. Словно огромный рой они ворвались на площадь, прощаясь с жизнью и любимыми, крестьяне бежали навстречу будущей смерти. Очень скоро их стало гораздо больше демонов, и они начали давить количеством. Многие погибали, едва приблизившись к алькам, но на их место тут же вбегали еще два-три крестьянина.
Последний час сражения выглядел скорее резней. От количества войск Коалиции демоны впадали в панику и не понимали, кого атаковать. Они напоминали кошек, застигнутых врасплох. Но их количество стремительно таяло под натиском. Пока, наконец не пал последний.
Пронт во главе оставшихся дружинников, спешился и ворвался во дворец, чтобы встретиться с Конароком лицом к лицу. Он вставил новую батарейку в Тионар, нельзя, чтобы его смертоносное оружие отказало ему в последний момент.
С шипящим магическим клинком наперевес Пронт ступал вверх по новым ступеням. В ушах раздался странный шум, сердце предательски металось в груди, готовое вот-вот пробить ребра и выпрыгнуть наружу. Но сзади подпирали дружинники Хотии, обратного пути у него не было. И в этот раз Конароку никто не успеет помочь. Никто не оттащит его в портал, никто не спасет его пропащую шкуру.
– Я безмерно удивлен, увидеть тебя спустя столько лет, – раздался из-за угла голос. Пронт вздрогнул. Этот голос он ни с чем не спутает. В голове сразу мелькнула картина, как Конарок разворачивается к нему от портала, на огромном постаменте далеко отсюда. И очень-очень давно.
Точно так же демон повернулся к Пронту и в этот раз. Только в этот раз Пронт отвлек его от созерцания дворцового окна, ведущего на восток.
– И то правда, – огрызнулся Пронт, выставляя перед собой светящееся лезвие, с треском поедающее воздух. – Давненько не виделись.
– Пронт, верно? – Конарок сложил роки и крылья за спиной, в размышляющей позе. Прона снова накрыло знакомое чувство.
– Хорошая память, Конарок, – прорычал Пронт, выглядывая на демона из-за гребня щита.
– Так как ты пережил яд своей возлюбленной? – поинтересовался демон. – И как дожил до таких лет?
– Хорошие друзья.
– Были, верно? – злорадная ухмылка промелькнула на длинной едва ли не змеиной морде демона. – Кеда больше нет. Иначе Мой Повелитель дважды подумал бы, прежде, чем являться на планету самому.
– В его отсутствие тебе и твоему повелителю стоит опасаться меня, – рыкнул Пронт, бросаясь на демона.
Конарок взмахом руки попытался отбросить Пронта, но тот хорошо помнил, как тот сделал это пару столетий назад.
Сегодня этот номер не пройдет. Взмах тионара отсек конечность Конарока, и та рухнула под ноги демона, под его громогласный рев.
Остальные солдаты все это время стояли позади Пронта. Они, конечно, тоже имели тионары, вот только одно дело сражаться с альками в открытом бою, другое дело – дуэль один на один, где преимущество Конарока, что был вдвое крупнее любого из них, играло куда большую роль.
Кровь демона, что фонтаном била из его локтя и обрубка руки на полу, начала въедаться в деревянный пол, укрывая его крошечными язычками пламени. Запахло гарью.
– Ты глупец, если думаешь, что сможешь что-то изменить! – выдавил из себя демон.
– А ты глупец, что явился на Альконар, – огрызнулся Пронт. – Должен был еще два века назад понять, что тебе здесь нечего делать! Пока есть те, кто встанет на защиту этого мира! Сколько бы дряни ты ни привел за собой, нас всегда будет больше.
– В этот раз вам не переплюнуть ту «дрянь», что пришла за мной, – злорадный оскал вновь возник на змеиной морде демона. – Мы сотрем тебя с лица этого мира! И весь Альконар отправится за тобой! А лично тебя Гаргас превратит в свою игрушку, и не даст тебе подохнуть во веки веков, прислуживая ему, как…
– Как ты? – перебил его Пронт. – Из тебя он сделал игрушку почти тысячелетие назад. И все эти годы ты за ним подлизывал? Тяжело, наверное, было.
В ярости Конарок рванулся на Пронта. Но тот принял удар огромной лапы алька на щит, который тут же затрещал по швам. Но Пронту была нужна лишь доля мгновения, чтобы махнуть тионаром наотмашь.
Он снова услышал рев демона. Тионар достиг своей цели. В этот раз демон не отвертится от смерти.
Пронт схватился за рукоять тионара двумя руками и прыгнул на рухнувшего от боли демона. Одним резким взмахом тионар отсек голову демона, даже не дав тому возможности вскрикнуть.
Наконец, Конароку пришел конец. Демону, что украл у него его первую сильную любовь, что извратил ее. Демону, что явился в его дом, чтобы извратить и его, превратить в смердящее болото из Заразы. Как же долго он ждал этого. Пронт почувствовал, как с его плеч сорвался огромный камень. Одной тварью в этой вселенной стало меньше. Осталось заштопать голодную пасть Гаргасу.
Пронт поднял голову алька за рог. Он в последний раз взглянул в остекленевшие черные глаза демона, что больше не источали пламя.
– Вот так и заканчивается путь вора, убийцы и тирана, – сказал, и вздернул руку, поднимая голову Конарока над собой.
Раздался рев его дружины, что потрясала в воздухе отключенными рукоятями тионаров. Пусть это лишь половина пути. Но на Душе у Пронта стало гораздо легче.
– Ваше Величество! – услышал он позади толпы дружинников взволнованный голос. – Тут еще демонша!
Со странным чувством ужаса Пронт понял, что это за «демонша». Это могла быть лишь суккуба, подстилка Конарока. Некогда самый прекрасный ангел. Да что там? Самое прекрасное существо на Альконаре.
Пронту на миг стало страшно смотреть в том направлении. А вдруг он еще что-то чувствует? Вдруг он не выдержит. Но дружинники предательски метнулись в стороны, и он увидел…
Разпятеренные копыта, выстреливающие искрами, каждый раз, когда демонесса пыталась брыкаться в руках воинов, державших ее. Изуродованные странными наростами ноги, словно лишенное кожи тело, руки с длинными острыми когтями, от взгляда на которые у Пронта зачесалась шея. И ее иссушенные пламенем глаза. Уже давно потерявшие карий цвет.
– Амазира? – пересохшим голосом спросил Пронт.
– У тебя тоже, как я посмотрю, с памятью все в порядке! –рыкнула суккуба в ответ. Она испепеляла Пронта ненавидящим взглядом. – Спасибо, что освободил меня от лап тирана! А теперь прикончи меня! Освободи и от своего присутствия, будь так добр!
– Уберите ее отсюда, – отмахнулся Пронт. К его облегчению взгляд на демонессу не особо его впечатлил. Возможно, что-то еще и осталось внутри него спустя двести лет, но точно не любовь, которая когда-то свернула ему голову и заставила отправиться в опасное путешествие в земли орков, а после – на Маледик. – Можете прикончить по дороге.
– Есть! – вытянулись дружинники, что держали суккубу с обоих сторон.
– С когтями ее осторожнее, – напутствовал Пронт, почесывая горло, – они ядовитые.
– Неужто разлюбил? – усмехнулась Амазира.
– Похоже на то, – кивнул Пронт. – Срок годности вышел.
– А обещал любить до смерти! – Продолжала язвить демонесса.
– А я и любил, – пожал плечами Страж Альконара, – да только ты сама же меня и убила.
– Не больно ты похож на убитого.
– Твои друзья тоже поднимают мертвых из могил. Только у моих навыки получше. Ладно, – Пронт хлопнул в ладоши и растер их друг о друга, – уводите ее отседова, уходим подальше от города и садимся за ужин! Я бы сейчас единорога проглотил целиком!

Удивило то, что Дреол, увидев живую демонессу, решил, что лучше будет ее не убивать. Все же, она имела связь с ангелами, хоть и только по крови. Но была вероятность, что она что-то да знает о своем прошлом доме. Что-то помнит.
Да, Пронт видел его однажды, издалека, летая на мантикоре Нестине под небесами Альконара. Но он не заглядывал внутрь. Никто ничего не слышал о поднебесной уже половину тысячелетия. А Дреола распирало от любопытства то, как же они живут теперь.
Пронт пытался его усмирить, говоря, что Амазира полукровка, от любви ангела и человека, но тому хватило и этого, чтобы возжелать снова вернуть ангелу его первозданный вид.
Пронт со смесью невесть откуда взявшейся надежды и недоверия смотрел на потуги друида и его прихвостней вычистить душу Амазиры. Вот только Дреол так и не научился призывать внутреннюю силу, а если не мог он, то не смогут и другие.
Юсая же смотрела на Амазиру со смесью ревности и изумления. Она, конечно, многое слышала о Конароке и Амазире, но она никак не могла ожидать увидеть их. Услышать в их разговорах прямое подтверждение того, что ее мужу уже около двух веков. Но и разговор обо всем этом она заводить отказывалась наотрез. Ощетинивалась, как змея, стоило Пронту вскользь упомянуть об Амазире.
Что ж, не стоит ее винить в этом. По рассказам самого же Пронта, он отправился в далекое и опасное путешествие и умер в нем только потому, что без ума любил этого ангела. И верил, что сможет ее спасти. Да вот оказалось, что спасти ее ему не по силам, потому что она сама не хотела быть спасенной.
Единственным здравым решением всего происходящего было отправиться в путь немедленно. Юсая настояла на том, чтобы сопровождать Пронта и остальных в последнюю битву. По ней было отчетливо видно, в каком она ужасе после последнего сражения. А в Венри их гораздо больше. Во много-много крат больше. И они сильнее. И среди них Гаргас, демон, что повелевает огнем, Заразой и нежитью так же легко, как когда-то могли могучие маги на Альконаре. Теперь же, как показывал пример Дреола, могучие маги не могут даже позвать на помощь силы Альконара.
Сам же Дреол, напротив, возжелал остаться в Торкруме и попытать счастья с магией снова. В конце-концов, сила Посоха Очищения еще витала в воздухе, хоть ее и были крохи, но вдруг ему удастся очистить разум демонессы. Избавить ее от мучений быть рабыней Гаргаса и Империи. Тогда, быть может, она станет достойным союзником Альконара, а не его ненавистницей.
Пронт не стал настаивать на его присутствии в походе. Он знал, что Дреол не боится, и даже отсюда, если он только сможет, сделает все, чтобы помочь Пронту, Галадраду и остальным. Но путь предстоял совсем неблизкий.

Чем глубже в Раглар забредало войско Альконара, тем суровее становилось окружение. Для начала, начиналась зима, она уже настойчиво стучала в двери, посыпая Раглар снегом… Зеленоватого цвета. Зараза проникла даже в него, растворяясь в воздухе и делая его ядовитым.
Кроме погоды, ледяных ветров и снегов, что смешивался с болотистой гнилью земли, войско Альконара одолевала сама Зараза. Она уже повредила их кожу и внутренние органы. Многие получали ожоги только потому, что их кожа оказывалась обнажена перед падающим ядовитым снегом.
Многие уже выплевывали сукровицу в длительных припадках кашля. И больше всего Пронта ввергало в ужас то, что он вел на эту битву всех, кто остался жив на Альконаре. Все эти крохи сейчас были его спутниками. Если их останется слишком мало, то они уже не смогут восстановить жизнеспособность своей расы.
От таких мыслей волосы вставали дыбом. Хотя, волосы его сейчас начали вести себя так, как ему меньше всего хотелось бы. Сам он этого не видел, но вот Юсая заметила, что его вечно здоровые патлы начали осыпаться. Не быстро, конечно, но раньше их было тяжело даже вырвать силой. А теперь они попросту выпадают по нескольку в день. Таким путем через десяток лет он облысеет окончательно.
Но самым жутким на этом пути было то, что они шли по мертвым телам. И чем ближе к Венри они подходили, тем больше разлагающихся мертвецов валялось под их ногами. Трупная гниль хлюпала под ногами с противными звуками и еще более противным запахом, что разносился из усыпанного червями тела.
Те, кто еще не выкашлял собственные внутренности, были готовы выплюнуть хотя бы желудок. Арвениды, альки, криосы, шарги, ситары, кошмары, альки-демоны – многообразие мертвецов сейчас примерно описывало все разнообразие демонов, что явились на Альконар.
И на самом подходе к городу их ждал очередной сюрприз. Примерно за десятину пути до Венри войско Альконара нарвалось на тварей, что Гаргас отправил наперерез, чтобы здорово проредить войска Альконара.
Балимы. Небольшой отряд надвигался на войска Коалиции с восточного возвышения, наползая, словно лавина на беспомощные ряды крестьян и ополченцев.
Воеводы развернули войска в их сторону и двинулись наперерез. Пронт осознавал, что они не успеют добраться до балимов раньше, чем балимы доберутся до крестьян. Но, они смогут добраться до них раньше, чем перебьют все население Альконара.
Юсая подняла свои войска в воздух. Пегасы, грифоны, виверны, пантеры, ульи и другие крылатые создания единым роем понеслись на несколько тысяч Балимов, что лавиной сползали на крестьян с пригорка.
Балимы уже плевали в крестьян своей огненно-кислотной слюной, но быстро сообразили, что на них падают стрелы с неба, и многие переключили свои плюющиеся щупальца вверх, обстреливая крылатое воинство Коалиции.
Подойдя ближе к склону, Пронт увидел лицо Юсаи. Она была абсолютно белой и с ужасом смотрела на север. Там же остальные крестьяне Альконара. Их войска растянулись с юга на север, а из-за этого пригорка северную половину видно не было.
Времени больше не оставалось, Пронт сорвался на бег, крича бравое «В атаку!» на все заснеженное плоскогорье.
Балимы столкнулись с первой половиной пехоты, впрыгивая огромными слизнеобразными тушами прямо в ряды войск. Не прошло и десяти минут, как гигантские гибриды слизняков, аспидов и кальмаров раздавили под своими тушами половину ополчения Коалиции, обернув оставшихся в бегство.
Даже град стрел не помогал в этом сражении. Войско Пронта залили ядовито-огненной слюной балимов. Почти две трети его отряда растаяли так и не добежав до балимов. А по ту сторону первых рядов Пронт увидел еще многие десятки тысяч этих тварей.
Он осознал в этот миг, что им ничего не удастся исправить. Его войска, как и войска Галадрада, орков, рептилидов, гноллов, сейчас бежало прочь от страшных созданий. Очень скоро за ними в след побежали стрелки из кричащих палок, а затем и залитые слюной балимов лучники.
Ужас охватил всех, даже Пронт поддался ему и побежал прочь. Он будет долго ненавидеть себя за эту слабость, но он один, даже имея тионар в руке не способен перебить семь легионов балимов в одиночку. Все было кончено. Он слышал, как верещали крестьяне, растворяясь от кислоты и жара слюны балима. Слышал, как трещат одновременно тысячи позвоночников. Ежесекундно балимы уничтожали сотни людей. На такое не способны даже титаны, хотя и те выкашивали целые города одним взмахом.

Все пропало. Все кончено. Альконар не смог устоять против такой огромной силы… Казалось, Пронту послышался злорадный хохот далеко с востока. Гаргас вопил от восторга и ощущения полной победы. А воины Коалиции брели по отравленному снегу, слабые, немощные, разбитые на голову и полностью лишенные боевого духа.
Да какой там боевой дух, перебили больше половины армии едва ли за пару часов. Это было просто избиение. Как Союз устоял против этого могущества в прошлый раз? Возможно, их спасли стены города. А в поле же… В поле было то, что было. И теперь уже нечего говорить об этом.
Теперь Пронт, Галадрад, Юсая и все остальные держали путь на запад. Обратно в Торкрум, чтобы смиренно принять участь Альконара после того, как Гаргас развернет свои войска обратно к Древу и уничтожит все живое на этой планете.
А что еще они могут? Что им остается? Погибать в бою? Зачем? Если бы был хоть какой-то шанс победить, то да. А когда шансов нет, лучше погибнуть в объятиях любимых и близких, достойно попрощавшись со всеми и попросив прощения. Если бы только Альконар дал им шанс.
– Хоть малый шанс, – не сдержав поток мыслей, буркнул Пронт.
– Что? – тут же подскочила к нему Юсая. – Что ты сказал?
– Я говорю, что нам нужен хоть крохотный шанс, чтобы развернуться и прогнать демонов из нашего мира, – вздохнул Страж Альконара. – Я подвел этот мир, Юсая, сегодня нам не светит праздновать победу. Я привел демонов на Альконар, я скормил родной мир этим исчадиям…
– Мы все сделали, что могли, юноша, – укорил Пронта Галадрад. – Не стоит взвешивать на себя ответственность за всю планету.
– Легче как-то не стало, – отмахнулся Пронт. – Нам бы сейчас ту самую помощь, которую все старался призвать Дреол.
– Стой, а ты прав! – внезапно озарилось лицо эльфийского Императора.
– Прав-то прав, да толку быть правым, когда мир в огне?
– Да нет же! – все радостнее кричал Галадрад. – Помощь! Она даст нам шанс!
– Да откуда взяться помощи?! – начал раздражаться Пронт. Что взбрело в голову этому эльфу? Совсем обезумел от горя?
Вместо ответа Галадрад вздернул палец куда-то на север, приглашая Пронта обернуться.
Небо на севере затягивала черная туча, она надвигалась на Раглар неспешно, но неукротимо. Как и любое действие стихий.
– Будет буран, – пожал плечами Пронт, что он грозовых туч никогда не видел?
Но стоп. Ему не почудилось?
Галадрад, что наблюдал за реакцией Пронта, довольно улыбнулся. Эльфийский глаз был куда острее человеческого. И он уже успел разглядеть, что туча не черная. Она и красная, и синяя, и зеленая, и черная, и золотая, и белая. Целая радуга летела сейчас к Раглару на огромных кожистых крыльях.
– Он смог! Дреол смог! Он призвал! – раздавалось со всех сторон. Голова Пронта закружилась, когда он разглядел, ЧТО именно надвигалось на них неукротимой тучей. Их шипастые спины, огромные пасти полные клыков. Короткие вспышки пламени и молний.
– Но их не видели уже больше века! – не узнавая свой голос, воскликнул Страж Альконара.
– Они не могут не откликнуться на зов люмми, – с гордостью в голосе декларировал Галадрад. – На зов Дреола пришли те, кто ушел давно и, казалось, безвозвратно. Пришли все те, кто больше всех связан с природой и стихиями Альконара. Пришел сам Альконар.
– Пронт, – с ужасом подала голос Юсая, – что это за чудища?
– Юсая, – с внезапно обретенной надеждой Пронт приобнял жену, – это самые верные и могучие спутники всех жителей Альконара. Это – Драконы!

Драконы пронеслись мимо войска Коалиции, отправившись далеко на восток, где плелись следом за альконарцами несметные лавины балимов, перекатываясь с холма на холм, словно песчанные дюны на юге Кониуна.
Пронт вскочил на пегаса Юсаи и взмыл в небо. Он уже видел могущество драконов. Но тогда их едва набралось бы три десятка. А тут их было несколько десятков тысяч. Казалось, все драконы слетелись на кровавое пиршество, чтобы истребить демоническую Заразу раз и навсегда.
Его сердце колотилось от восторга и нарастающей надежды на спасение каждый раз, когда вдали вспыхивал столб пламени, льда, света, вспышки молний, что пронзали саму землю, расползаясь паутиной энергии по бьющимся в конвульсиях телам балимов.
Другие драконы падали камнем на орды балимов, подминая их под свои огромные туши, как сами балимы давили недавно смертных Альконара.
Так же, как недавно балимы уничтожали войска Коалиции, сейчас драконы изничтожали войска балимов, превращая поле битвы в огненно-ледяное месиво из тел демонов.
Они возвращались, как герои-освободители, под всеобщее ликование всех рас Альконара. Многие из них сели в стороне от войска, другие же, зеленые и лиловые отправились прямо к стану Коалиции.
Ликование росло с каждой секундой, пока драконы приближались к войску. Они только что смяли в комок огромное войско, которое точно так же смяло в комок всех выживших Альконара за пару часов.
Пронт чувствовал, как начинает дрожать Юсая. Люди доселе не встречали драконов. И вблизи они были поистине величественны и устрашающи. Он приобнял жену, давая ей понять, что все хорошо. Теперь все будет хорошо. Дреол и Альконар дали им еще один шанс.
«Это ты Страж Альконара?» – раздалось прямо в голове Пронта.
– Да, – вслух ответил тот, все еще не понимая, откуда прозвучал голос. Он озирался по сторонам, но видел лишь удивленные лица. Еще бы, он только что ни с того ни с сего буркнул что-то непонятно кому.
«Тогда это тебе мы обязаны явлению демонов на Альконар?» – снова раздался этот голос.
– Кто «мы»? – нашелся Пронт.
«Те, кто вытащил вас из этой передряги,» – ответил голос. Наконец, до Пронта дошло, кто это. «Их называют драконами мудрости. Говорят, что они умеют говорить, притом они понимают в этом мире больше, чем кто-либо. Поистине мудрые создания,»  – всплыли в голове слова Ранера.
Огромная лиловая морда дракона смотрела прямо ему в глаза. Так вот, как разговаривают драконы мудрости или драконы разума. Они проникают в разум и говорят с другими.
– Пронт, с кем ты говоришь? – спросила Юсая. Но ответил Галадрад, он одернул девушку за рукав и кивком указал на огромное лиловое создание, что смотрело неотрывно в глаза короля Хотии.
– У меня не хватит слов благодарности, чтобы выразить, как вовремя вы явились, – склонил голову Пронт.
«Мы пришли не спасать, мы пришли исправлять ошибки,» – сухо раздалось в голове. Острым уколом в сердце дракон напомнил Пронту, что именно его ошибка привела демонов на Альконар: «Нет, ты не должен винить себя одного,» – тут же исправился тон дракона: «Виноваты многие. Но, что сделано по незнанию, не из желания сотворить злом, может заслужить прощение. И ты кажешься достойным прощения».
– Спасиб…
«Мы пришли не за благодарностью,» – снова повторился голос дракона: «Сегодня мы вместе спасем наш мир. И, если жители Альконара окажутся достойны, мы вернемся под небо мира, и будем жить, как прежде, в тесном союзе с живущими на планете существами».
– Звучит здорово, – только и смог выдохнуть Пронт.
«Хочется верить, что так оно и будет, Пронт Хотский, сын Товура, король людей и Страж Альконара. Отныне ты ведешь и нас под своими знаменами. Отныне и до падения Гаргаса, демона-короля, демона-наместника. И да нерушима будет моя клятва».

Заручившись поистине могущественными союзниками, войска Коалиции решили зализать раны и подсчитать выживших. Цифры сводили с ума. Ужас одолевал всех, кто оглядывался по сторонам и видел, что от и без того крошечной горстки Альконарцев, что дожили до сражений на Рагларе, сейчас осталась одна пятая часть.
Из них боеспособных осталось едва ли четыре легиона. Сорок тысяч солдат и четыреста сорок тысяч крестьян, которые, если быть откровенным, не такая уж могучая военная сила.
Ну и, разумеется, несколько тысяч драконов. Которые в данный момент составляют основной костяк военной мощи Альконара. Расклад не самый перспективный, но он дает надежду на выживание. Дает надежду, что мир не погаснет через несколько десятин, а проживет еще долгие столетия, оправится и расцветет пуще, чем был прежде.
Началась активная переподготовка к осаде Венри оставшимися силами. Можно было только предполагать, как повлияют драконы на ход битвы в случае осады самого Гаргаса. Это не куча безформенных балимов, это настоящее чудище, которое в одиночку способно поднять всю нежить Альконара  и заставить ее пойти против своих же бывших друзей.
Спустя пятину сражение началось. Крестьяне с лестницами еще бежали к стенам, когда струи яркого пламени, леденящего холода, молний и магии посыпались на защитников стен. Одним плевком драконы выкашивали целые отряды врага. Они налетели на стены крылатым фонтаном, разбрызгивая стихию по всем, кто не был похож на жителей Альконара.
Град стрел посыпался со стен, едва крестьяне и воины приблизились к ним. Но лестницы уже уперлись в землю под городом и взмыли в небо, чтобы упереться верхушками в бойницы Венри.
Взобравшись на стену, Пронт оказался в окружении чертей, вооруженных до зубов. Его горящий магией меч сверкал во все стороны, но он чувствовал, как кольцо врагов вокруг него сжимается, а пехота Коалиции едва поднималась по стенам вслед за королем Хотии.
Он услышал хлопки крыльев, идущие к нему из города. Пронт не успевал обернуться на них из-за постоянно атакующих чертей. Он уже приготовился к мощнейшему удару в спину, как вдруг увидел вокруг себя две огромные золотые лапы.
Над головой сверкнула чешуя, морда золотого дракона пронеслась над правым плечом Пронта, разрывая сразу несколько десятков чертей на мелкие клочки железа и костей.
Затем великолепное чудовище взмахнуло крыльями и пронеслось над головой Пронта, расчищая и там дорогу от чертей. Хвост рептилии промелькнул прямо перед лицом человека. Ящерица сбросила со стены сразу два десятка чертей одним исполинским взмахом.
Черти оказались повергнуты в ужас. Они со всех ног побежали к лестницам, когда с юга, прямо с оборонительной башни на них полилась струя пламени, заставляя их исчезнуть, оставив после себя лишь короткий предсмертный вопль.
Под стеной он услышал вскрик. Сердце его мгновенно покрылось льдом. Он ни за что не спутает этот голос ни с каким другим.
– Юсая! – взревел Пронт, бросаясь прямо со стены на головы чертям.
Горящий меч отчертил широкий полукруг вокруг Пронта, отсекая чертей от Юсаи на почтительное расстояние. А кто не успел сбежать, лишился конечностей и голов. Тионар режет что угодно как масло.
Девушка лежала позади него, она не шевелилась. У Пронта не было времени подойти к ней прямо сейчас. Его теснили враги. Сбросившись со стены, он оказался совершенно один, и сейчас ему приходилось безумно размахивать мечом, словно загнанная в угол кошка.
Наконец, черти осознали, что против слившегося от скорости в непроницаемую стену тионара им нечего противопоставить и развернулись прочь. Тем более, что с южной улицы на площадь заползала огромная рептилия, с хрустом ступая прямо по крошечным телам чертей.
– Юсая! – Пронт с леденящим холодом в душе подбежал к девушке и увидел, наконец, оперение стрелы, торчащей прямо из ее левой груди.
Стрела пробила кольчугу и торчала снаружи самым кончиком, наконечник же намертво пригвоздил Юсаю к деревянной опоре под стеной, пройдя насквозь ее горячее сердце.
Она не шевелилась. И не дышала. Она беспечно смотрела в небо пустым взглядом. На глаза Пронта навернулись слезы.
– Я снова не сберег тебя, – шепнул Пронт на ушко Юсае. – Передай там привет Снатогу. И попроси у него прощения за то, что снова позволил тебе умереть раньше времени… За то, что позволил тебе пойти следом за мной! Почему ты так рвалась следом?! – не сдержав слез взревел Пронт.
Он уже не понимал, что творится вокруг. Он чувствовал в своем сердце такую же стрелу, пропитанную магией холода. Словно белый дракон плюнул в него ледяной сосулькой. Душу разрывало на части, он не мог поверить, что Юсая погибла в шаге от него. Как она оказалась за стенами раньше него?! Как она оказалась тут совсем одна?! Столько вопросов, на которые он никогда не найдет ответ. Но одно он понял, покрепче перехватывая рукоять тионара: сегодняшний день Гаргасу не пережить.
Всю площадь, на которой был Пронт, залило пламенем. Алебардщики Гаргаса оказались в огромном озере из пламени дракона. Две ящерицы уселись посреди площади, когда Пронт побежал следом за демонами с тионаром наперевес.
Копейщики и крестьяне гурьбой ввалились вслед за ним на широкую городскую улицу, заполнив ее, словно пенный сидр горлышко бутылки, готовые высыпаться на площадь обсерватории альков, на которую и отступали демоны в этот момент.
– Они бегут к Порталу! – кричал рядом Галадрад. – Нужно перехватить Гаргаса, пока он не отправился в Шаруб!
Дважды повторять не пришлось, Пронт свернул через переулок, чтобы скорее оказаться на знакомой площади, где Аходонан со своими приемниками открывали червоточины в соседние миры.
Он увидел Его! Он сразу понял, что это чудовище в два человеческих роста, если не больше, и есть Гаргас. Сейчас демон-наместник держал обеими руками пасть зеленого дракона, что пытался стиснуть челюсти на голове демона. Но Гаргас оказался сильнее даже мощных челюстей дракона, что раскусывает вековое дерево, как куриную кость.
Короткий рык демона и дракон, начиная с места, где лапы Гаргаса схватили его за челюсть, принялся разлагаться. Да так быстро, что кончик его хвоста уже облез до костей, когда тяжелый череп только долетел до мощеной площади.
– А вот и наш Страж! – громыхнул голос демона, распугивая все живое вокруг. – Давно хотел с тобой познакомиться, да все не мог добраться. Ни на кого нельзя положиться.
– Ну, вот я и сам пришел, – огрызнулся Пронт, на всякий случай пряча голову за щитом. Одним глазком только позволял он себе взглянуть на огромное чудище, с огненными волосами на загривке, руках и голенях.
Гаргас полыхал, как никогда. Его боевой раж и ярость сейчас играла ему на руку. Он, казалось, даже подрос на пару-тройку шагов. Или, быть может, Пронт просто подошел ближе.
– Я слышал о вашей долгой истории знакомства с Конароком, – обратился демон к человеку.
– Не такая уж она и долгая, – отмахнулся Пронт, заходя по кругу к демону. И как к нему подступиться? Он только что стер в порошок дракона в мгновение ока. – Виделись пару раз по пол часа.
– Нравишься ты мне, – гоготнул Гаргас, повторяя круговое движение за Пронтом. – Жалко даже убивать. Сгодился бы ты мне на месте Конарока. Я бы тебе Альконар отдал во владения, когда высосал бы соки из Первозерна.
– Давай поступим по другому, – рыкнул Пронт, – я сниму твою голову, натяну череп на свой щит. А Альконар итак останется при мне, только живой и здоровый!
– Смело! – ухмыльнулся демон пастью с щетиной из острых шипов в палец длиной. – Очень смело для человека.
– Вряд ли я еще человек, – ответил Пронт, заходя уже на третий круг вокруг Гаргаса. Должны же быть у этой махины слабые места!
Внезапно демон бросился на Пронта. Прямо так, посреди разговора. Видимо, пытался проявить внезапность. Но Пронт подпрыгнул на месте, выставляя перед собой щит так, чтобы удар спружинил.
Так и вышло, Пронта отшвырнуло в дверь куполообразной кладези знаний Аходонана. Он рухнул прямо под постамент с тионарами, которые, к удивлению Пронта нетерпеливо загудели.
Он протянул руку к одному из чудо-мечей и тот тут же вспыхнул в его руках. Даже без батарейки из Заразы. Как такое возможно? Но не это сейчас важно.
Огромная туша Гаргаса ворвалась в полусферическое помещение, и на мгновение уставился в висящие кругом таблички с планетами и записями о них.
Этого хватило Пронту, чтобы броситься Гаргасу в ноги и полоснуть обоими тионарами наотмашь, повредив демону сухожилия. Он не был уверен, что у Гаргаса вообще есть сухожилия, но, судя по реву демона, боль он чувствует наверняка. Пронт рубанул по опоре колонны, заставляя ту с треском расползтись на две половины.
С потолка тут же посыпалась пыль и каменная крошка. Полукруглая крыша не выдерживала собственного веса, оказавшись без опоры. В последний момент Пронт выскочил из помещения, которое накрыло под собой гигантского демона-наместника.
На шум слетелись драконы. Они окружали храм знаний альков, выжидая, что Гаргас зашевелится. И тот не заставил себя долго ждать. Его лапы, изрыгая то потоки пламени, то Заразы, расшвыривали вокруг себя валуны.
Он восстал из руин, озираясь на стаю драконов налитыми пламенем глазами. Руки демона схлопнулись вместе, создавая, по видимому, очень мощное заклятие, которым демон намеревался уничтожить все живое в Венри. Но…
Оно не сработало, а Гаргас внезапно побледнел. Огонь в его глазах внезапно стал тусклым. Несколько синих драконов все это время кружили вокруг демона и выжидали, когда он откроет свой внутренний магический запас.
Они принялись высасывать энергию из Гаргаса, превращая его из могучего короля демонов в слабого котенка с рожками. Пронт ступил к нему, скрестив оба тионара неподалеку от его шеи.
– Я ведь говорил, что сниму с плеч твою рогатую голову, – рыкнул он, прежде чем свести оба меча, отсекая голову твари, что принесла столько бед в его мир.
Рев драконов оповестил всех, кто был вдали от магической площадки с порталом, о том, что битва закончилась. Гаргас пал. Рев десятков тысяч глоток с другой стороны города с легкостью заглушил рев гигантских ящериц.
Народы Альконара не могли передать восторг, облегчение и гордость, что они смогли отстоять свой дом. Смогли сохранить жизнь своему миру. Уничтожили демонов все вместе. Как смертные, так и драконы.
А Пронт медленно брел к городской стене, у подножия которой со стрелой в груди лежала мертвая Юсая. Сейчас, когда битва была уже позади, он не чувствовал почти ничего, кроме гнетущей пустоты и жуткой боли в сердце. Боль оказалась такой сильной, что ему хотелось вырезать сердце, лишь бы не чувствовать этой муки.
Рывком вырвав стрелу из груди девушки, он положил ее голову себе на колени и тихо заплакал, поглаживая волосы возлюбленной кончиками пальцев.

Эпилог.
– Это конец? Опасность миновала? – раздался голос Миахамеры с дальнего конца стола.
После сражения воины Коалиции принялись расчищать город от влияния демонов, в надежде найти что-то, что не оказалось осквернено Заразой. И нашли-таки. Гаргас сохранил жизнь Миахамере, Аходонану и Стеорду, чтобы те до последнего дня видели, как Империя поступает с мирами. Он хотел, чтобы они молили его превратить их в демонов, чтобы спастись.
Но, после того, как в древние времена Миахамеру обольстил и выставил блудницей один из эльфийских императоров, гордости алька поднабрала.
– Не совсем так, Ваше Императорское Величество, – вежливо уточнил Дреол. – Опасность возвращения Империи будет окружать наш мир до тех пор, пока он связан с Паутиной миров.
– И что вы предлагаете? – заинтересованно предложила изложить свою версию Миахамера.
– Я полагаю, что связующую нить Паутины миров можно обрезать, – улыбнулся своей волчьей пастью Дреол. – Тем самым мы изолируем Альконар от связи с другими мирами. Ничто не сможет пробиться на Альконар извне.
– Как и выйти с Альконара на ту сторону? – изумленно переспросил Аходонан.
– Именно так, – кивнул люмми.
– Протестую! – тут же подхватился на копыта верховный маг Раглара. – Мы десятилетиями изучали другие миры, пока не прибегли к катализаторам из Заразы, листьев Перводрева и скорлупы драконьих яиц. Если мы вернемся к старому рецепту, то наши червоточины не будут нести в себе силы портала, это будет лишь щелочка в другой мир.
– Сядь на место, Аходонан! – твердо рявкнула Миахамера. – Любая щелочка просматривается с двух сторон! Достаточно экспериментов альков, которые приводят к катастрофам, равным концу света. Мудрейший Дреол, как мы можем разорвать нить?
– О, это не так просто, – с готовностью сообщил старый друид. – Нить можно разорвать только изнутри Паутины. Кто-то должен зайти в закрывающийся портал и, пока будет находиться между двумя мирами, совершить обрыв.
– Во время закрытия? – уточнила императрица, – то есть…
– То есть, закрывающий останется с той стороны, – раздался голос тени, сидевшей в углу помещения.
– Пронт прав, Ваше Величество, – кивнул Дреол.
– Но кто отправится на верную смерть? – округлила глаза Миахамера.
– Тот, кому уже нечего терять, – пояснил Пронт. – Тот, кто готов свести с жизнью счеты. Тот, кто устал терять близких и любимых людей. Тот, кто за эти проклятые двести лет смертельно устал от своей жизни. Тот, кто сейчас стоит перед вами.
– Что?! – разом гаркнули Миахамера и Галадрад.
– Пронт, – попытался воззвать к разуму человека Дреол.
– Я не стану жертвовать Стражем Альконара ради такого дела, – отрезала Миахамера.
– Стражем? – бесцветная улыбка промелькнула на устах Пронта. – Один мудрец сказал мне, что в этой войне каждый житель Альконара стал отчасти Стражем. Не я защитил планету от демонов. Не я прогнал их обратно в Шаруб. Не я высосал все соки из Гаргаса. Это сделали жители Альконара.
– Ты уверен? – внезапно согласившись с Пронтом, спросил Дреол.
– Абсолютно, – кивнул Пронт. – Что я должен сделать?
– Помнишь, как открываются червоточины? – начал объяснять Дреол.
– Да, рассекают «вороньим клювом» пространство, и в трещине просвечивает другая сторона, – отчитался человек.
– Твоей задачей будет этим же вороньим клювом устроить такую же трещину между мирами, – просто выпалил Дреол.
– И все? – удивился Пронт.
– И все, – кивнул люмми.
– Что ж, – Пронт почесал в затылке, – тогда я готов. Идемте.
– Ты даже не попрощаешься со своими людьми?
– Зачем мне это? – пожал плечами Пронт. – Мой сын получит письмо от Лебара, где я рассказываю ему все, что должен рассказать отец своему сыну. С самим Лебаром я давно попрощался. А сейчас мне пора к отцу, Снатогу и Юноре, просить у всех прощения и налаживать жизнь после смерти.
– Да будет так, Пронт Хотсткий, – кивнул Дреол, вручая Пронту «Вороний клюв».
– Спасибо за все, Мудрейший, – Пронт положил руку на плечо люмми. – Вы многому научили пятнадцатилетнего мальчишку, что кроме отцовского двора ничего не видел в жизни.
– Спасибо тебе, мой юный друг, за то, что боролся за всех нас, и продолжаешь бороться ценой собственной жизни, – ответил Дреол.
– Пронт, – кашлянул Галадрад. – Я не уверен, что это должен быть ты.
– Зато я уверен, – бесцветным голосом ответил Пронт. – Правьте новыми землями, как полагается. В союзе со всем миром!
Последние слова Пронт прокричал и рванулся в портал, пока не передумал.
Он словно очутился в вязком тумане, видя, как к нему приближается свет другого мира. Хотя какой там в Шарубе может быть свет?
Но времени оставалось мало, считанные доли секунды, и он взмахнул «Вороньим клювом». Внезапно пропал свет по ту сторону портала. Как пропал он и за спиной Пронта. Он остался в этой пустоте, сжимая в руке «вороний клюв».
Вот теперь Альконар в безопасности. Больше никто и ничто не сможет проникнуть в него из Паутины миров. И теперь миссия Пронта на этой планете окончена. Теперь он может вернуться в Царство Душ, где встретит своих родителей, старых друзей. Туда, где все они уже давно живут в вечном мире и празднестве.
Наконец-то он – долгожданный покой от всех войн и катастроф. Наконец ему никуда не надо идти. Наконец, он никому ничего не должен. Он так устал. Он так хочет отдохнуть.
Одним богам известно, сколько Пронт провисел в пустоте между мирами. Но он начал чувствовать жжение в своей груди. Как раз слева. Видимо, вот и настал его последний час.
Жжение нарастало с каждой секундой. Очень скоро его сердце обратится в крохотный уголек, а душа окажется в Царстве, в котором никто сейчас не правит.
Наконец-то…