Хроники офицера-двухгодичника Часть 4

Фото из интернета

БУДНИ СЛУЖБЫ НА ГОРНЫХ ЗАСТАВАХ
Все прибывающие на заставу, на сколько я помню, поступали в распоряжение начальника заставы, по крайней мере, негласно. 
Я, как и другие приезжие, никогда не отказывал в просьбах этим Офицерам Границы, видел какая в действительности у них служба и офицерская доля.

А предлагали они, всегда сверх тех обязанностей, которые я и так должен был исполнять по задачам своих командировок - принять личное участие в непосредственной охране границы.
Но в этом был и мой личный интерес, как никак, а я - тыловая крыса и туда же, к настоящим «погранцам»!
Считал, чтобы так называться, это ещё и заслужить надо, к тому же это было мне просто интересно!

По распоряжениям офицеров заставы, больше всего и преимущественно в ночное время, «выбрасывал», менял и забирал пограничные наряды в поле, ходил с проверками их службы на прожекторные и радиолокационные посты, выполнял и другие поручения.


"НОВЫЙ" НА СЛУЖБЕ НОВЫЙ ГОД
Да, свой первый же Новый Год встретил не в отряде, а на линейной заставе.
После его скромной встречи в спальном помещении заставы, я с заставским сержантом уже 00.30 минут вышел дозором вдоль КСП на проверку прожекторного поста.
В ту Новогоднюю ночь, мы по пересеченной местности Памирского высокогорья, прошли по советско-афганской границе более 20 километров , вернувшись на заставу уже под утро в 5.30.
Понятно, что не только мы "родимые", а и весь личный состав Погранвойск в эту Новогоднюю ночь, как и в прежние дни, нес свою круглосуточную Службу.

ВЫСТУПИТЬ НА ОХРАНУ ГРАНИЦЫ
А однажды глубокой ночью, даже сам ставил заставскому наряду Приказ на охрану границы.
Конечно, это чистое безобразие, но так сложились тогда обстоятельства.
На заставах штатных офицеров было всего три: начальник, «замбой» и замполит.
Их застать всех вместе удавалось достаточно редко, то в служебных разъездах, то в отпусках.
Вот и в тот раз, подходит ко мне офицер заставы и просит поставить приказ наряду, причем, где-то часа в два - три ночи.
Я отбрыкиваюсь, дескать не положено, а он мне в ответ: наряд-то простой сможешь, а я уже вторую ночь без сна! 

Постановка боевого Приказа на службу в погранвойсках достаточно торжественный ритуал, чем ещё раз подчеркивается, что собравшимся на него предстоит заняться действительно важным и серьезным делом, как охрана границы Государства!

Офицер, дежурный по заставе и наряд из солдат, строятся в комнате службы. По команде «смирно» начинается оглашение приказа, примерно такими словами:
«Приказываю выступить на охрану границы Союза Советских Социалистических Республик, задача — не допустить безнаказанного нарушения границы, вид наряда…».
А дальше конкретная информация для службы наряда.
У солдат застав интересовался, что значит «не допустить безнаказанного нарушения границы», как они это понимают.
Всё оказалось просто: либо нарушителя захватить, либо его уничтожить, даже может быть и на территории сопредельного государства. Так-то вот!

СТАРШИЙ ПОГРАНИЧНОГО НАРЯДА
Всякий раз, когда выбрасывал, забирал или проверял наряды в поле, в первую очередь, сталкивался именно с ними — не по званию, а как должностными лицами, руководившими всеми действиями подчиненных в наряде.

Для них был в 1973 году введен даже специальный знак отличия - «Старший пограннаряда». Красивый знак, как бляха гаишника.
Пользовался огромной популярностью у дембелей, а как говорили у нас – у «зованных». 

Бойцов с таким знаком на груди, глубоко уважал, эти парни действительно знали службу погранцов не понаслышке, а я их неоднократно видел в делах службы и днем и ночью, летними днями и в снежную пургу. 
Да и другие ребята из их нарядов, так же, вместе с ними, в тех же нелегких условиях «тащили» свою высокогорную службу, а набираясь опыта, часть из них обязательно удостаивалась этого заслуженного знака отличия.

Правда, были и те, кто хотел любыми путями заиметь этот знак, особенно в гарнизоне, например, отслужив только на складах — вся эта братия на знак никаких прав, при этом вовсе и не имели. Но к моему удивлению, их все-таки получали по протекции в штабе части.

ЛОЖНЫЙ НАРУШИТЕЛЬ
Однажды ночью раздался сигнал от охранной системы о нарушении госграницы и тут же команда по заставе – «Тревожка» на выезд!».

Наряд тревожной группы бегом во главе с начальником заставы бросился к уже заурчавшей «шишиге».
Я за ними, уж очень хотелось самому поучаствовать на выезде, увидеть работу группы своими глазами, понять, а что к чему! Конечно же, только как рядовым стрелком.

Бежим, а старлей мне - а ты, дескать куда намылился-то?!
На бегу пытаюсь, что-то ему и объяснить, но он по-прежнему не умолим, за зря я с ними собрался!
Нет там, на границе никакого нарушителя, скорее всего это ВОЛК!

Тут же вспомнил свою недавнюю встречу на другой заставе с рассказом полковника-кадровика из Штаба нашего Округа. 
Тогда он нам, молодым лейтенантам, поведал подобную историю из своей офицерской юности, в бытность начальником заставы в горах Грузии на советско-турецкой границе.

Однажды, к ним из Округа приехала комиссия для проверки состояния боевой и политической подготовки личного состава заставы.
Начало работы заявили на 10.00 утра следующего дня в Ленинской комнате.

Офицеры заставы с таким распорядком работы комиссии не согласились, заметив, что в это время застава будет поднята по тревоге!
"Генералы" озабоченностей местных лейтенантов не приняли во внимание и всё оставили по-прежнему.

На следующий день, как только в 10.00 личный состав расселся в Ленкомнате, тут же прозвучал сигнал тревоги и все собравшиеся на проверку тут же бегом её и покинули.
"Генералы", оставшись ни с чем, перенесли своё мероприятие уже на 16.00.

Но опять, офицеры заставы высказали свои возражения – в 16.00 всё повторится!
Не может такого быть, в 16.00 и точка, - "генералы" и на это раз были непреклонны.

Не трудно догадаться, что в дальнейшем, так в действительности и произошло!
Опять личный состав, в прямом смысле, убежал с проверки.

Только после этого, "генералы" уже всерьёз стали интересоваться у лейтенантов истоками их поразительной осведомленности.
Всё оказалось до смехотворного очень просто – то был график местного медведя, который регулярно переходил линию границы, то из СССР в Турцию, то – обратно в Союз!

Обстоятельством, отяготившем жизнь местных пограничников, были те разрушения, которые в каждом переходе чинил этот самый медведь.
Выламывая целые участки сигнальной Системы, делал её ремонт в условиях скального грунта очень обременительным.
Разобравшись с обстановкой, высокое начальство, наконец-то, дало добро на отстрел мишки-горемыки.

Когда мы подъехали к участку сработки Системы, наряд подтвердил предположения начальника заставы – на «колючке» остались клочки шерсти, а наследив на КСП, под системой волк сделал небольшой подкоп.

О ТЕХ ПРОДЕЛКАХ, ЧУТЬ ШАБАШНЫХ, ЧТО ДУШУ СТРАШНО ЛЕДЕНЯТ
Подробности боевой Службы на границе у нас в отряде публично обсуждать было не принято, всему было своё время и место.
Заверяю, пограничники умеют «держать язык за зубами», чтобы и не произошло!

А вот, что касается проведения «досуга», так хохмы и откровенных «проказ», всегда было предостаточно.

Как подтверждают и другие ветераны погранвойск, повсеместная стрельба на границе была делом весьма обыденным. Стреляли не от какой-то кровожадности, а для элементарного развлечения. У нас, годы в горной «автономке», признаюсь брали своё сполна!
Об этом все всё знали, но ни разу, поэтому поводу не слышал начальственного разноса.

Конечно же, стреляли-палили пограничники не в городах и других населенных пунктах, а в абсолютно безлюдных районах, где на десятки километров, вообще не было живой души!
Благо таких мест, до сих пор и в России ещё с избытком хватает.

Исключением были участки прилегающие непосредственно к линии границы, вот там "стрельбы" точно никогда не было, ведь это было чревато не только разносом от собственного начальства, а и межгосударственным инцидентом!

Охота, как для души, так и «на мясо», у нас процветала, хотя и охотились, как правило, скрытно и только в «пределах приличия».
На заставах дополнительные мясные блюда, особенно отменно приготовленные, всегда были хорошим подспорьем к нашим высокогорным пайкам.

Благо всякой живности в горах Памира всегда хватало.
В командировках, неоднократно сам наблюдал стада горных козлов и баранов-архаров, стаи волков, отдельных лисиц и зайцев, многочисленные колонии памирских сурков.
Говорили, что в тех краях были и бурые медведи, и ирбисы (снежные барсы) - грациозные красавцы Памирских гор.

Когда была такая возможность, охотой не пренебрегал, хотя ни разу ничего и не подстрелил.
Поохотиться или просто пострелять, всегда был вместе со своими бойцами, не жадничал, просто их интерес, по-человечески тоже понимал.

Однажды, проезжая мимо небольшого озерца, заметили огромную стаю уток.

Тут же, "стоп-машина" и с тремя автоматами наперевес, стали палить по этой стае.
Утки поднялись с воды и низко над землёй полетели от нас, ровнехонько вдоль нашей дороги к ближайшему на ней перевальчику.

Как вдруг, на его макушке показался грузовик с кузовом, набитом местными колхозниками!
Мы же, дурные от охотничьего азарта, продолжали стрелять вдоль дороги.
От увиденного, я на мгновение потерял дар речи, только хрипеть начал, дескать - "Прекратить стрельбу!".

НУ, и на этот раз, всё-таки, ОБОШЛОСЬ! Даже колхозники нас не "заложили" начальству, а ведь действительно БЫЛО ЗА ЧТО!
После этого случая себе дал зарок, понял, что с оружием-то шутки плохи, стрелять ТОЛЬКО на стрельбищах. Эту "клятву" до самого конца службы я сдержал.
Вот так-то, что называется молодо-зелено, да с приправой явной дури!

В добыче мяса помогал местным жителям, одалживая им на время совместной охоты свои автоматы.
Ведь жили они трудно, в малонаселенной пустынно-гористой местности, практически в нищете.
Воды мало, растительности практически нет, приусадебных участков нет – одна юрта, все корма привозные, те же барашки по весу едва дотягивали до 20 килограммов.
Вот встречая таких аборигенов, и всегда слышишь одно и тоже – «начальник поехали на охоту, детям мясо надо!».

Ну как тут им отказать, когда и сам не прочь развлечься, а они об этом очень даже хорошо знали. Завидят из далека, что кто-то приехал на заставу, и тут же к нам «в гости».
Кстати, бывая в их юртах, всегда у хозяев отмечал неподдельное гостеприимство и хлебосольство, несмотря на скудный гостевой стол.
Стеснялся у них «много» есть, а чаще всего просил угостить лишь айраном – кефиром из молока памирского яка, который мне так полюбился.

ЭХ, ДОРОГИ…
Одной из примечательных особенностей пограничной службы является необходимость систематического перемещения личного состава и транспортных средств пограничных отрядов в пределах их пограничных зон.
А «зоны»-то, были ещё те – на сотни километров вдоль Государственной границы, да ещё на несколько десятков по нашему тылу.

Так, на Мургабе наши «крайние» по флангам заставы № 1 и № 8 были удалены от гарнизона отряда аж на 150 километров.
Проехать 25 километров на заставу № 6, считалось, что она совсем рядом!

Особый колорит их службе доставлял Восточный Памир.
Высокогорная малонаселенная пустыня со скудной дорожной сетью, в основном, гравийка со ступняком, да обычные «проселки».
Высотность дорог в среднем была от 3600 и до 4600 метров над уровнем моря.
Постоянное кислородное голодание, которое на себе ощущали не только пограничники, но и моторы наших машин.

Зимний период в горах – особый! Температура опускалась до -40 и ниже градусов, частенько с сильными ветрами.
Снежный покров был очень своеобразным, местами от огромных заносов под борт грузовика, до практически голой земли круглый год.

Имелись каменистые броды по немногочисленным речкам-ручейкам, но особую сложность для передвижения доставляли солончаки – те же «болота», только очень хорошо замаскированные.

«Солончаки образуются главным образом при выпотном типе водного режима, когда испарение в несколько раз превышает количество влаги, поступающее с атмосферными осадками.
Такой режим чаще складывается в условиях засушливого климата при близком залегании минерализованных грунтовых вод».
Провалиться в солончак – 100% сеть на «мосты» со всеми вытекающими последствиями, особенно для тяжело нагруженных машин.

Сам в солончаках "сидел" три раза и все - только на "мостах", и не скрою, опять же, исключительно по собственной дури.
В таких случаях освободить застрявшую машину - ой, как не просто, потребуются очень большие усилия, до полутора и более веса машины, чтобы волоком вытащить её из трясины.
Доходило до того, что специально на выручку гнали за десяток километров мощный трактор С-100.

Но не только я – двухгодичник, по своей неопытности совершал не достойные офицера проступки, хотя мне, за некоторые из них, и до сих пор стыдно.
Этим вовсю грешили и кадровые, молодые лейтенанты.

Без должного, уже собственного практического опыта, без высокой самодисциплины, не делая скидок на свою мальчишескую «юность», всё-таки, каждый молодой офицер должен стремиться соответствовать высокому статусу этого звания, той ответственности, которую Государство возлагает на тебя.

И в первую очередь, за здоровье и саму жизнь, вверенного тебе личного состава!
И чем быстрее, офицер-новобранец постигнет эту истину, тем, скорее начнёт становиться действительно ОФИЦЕРОМ.

Но «по жизни», на подобное становление нужно время, ведь такая вот у нас, «пацанов», природа.
Учишься-то преимущественно только на собственных ошибках, а не на чужих, систематически пренебрегая заветам, достопочтимого канцлера Бисмарка!

На службе не единожды вспоминал наставления от нашего учителя, начальника курса тактико-специальной подготовки военной кафедры, полковника Гондуренко - блестящего профессионала и интеллигентнейшего офицера.

Памятуя, что кому-то из нас придется и послужить в Вооруженных Силах, имея дело с автобронетанковой техникой, этот полковник особо отмечал необходимость в предварительной тщательной подготовке к маршам, а в последующем - и поддерживать дисциплину их выполнения.

Тому ещё один пример из моей службы.
Как-то днем, находясь в суточном наряде в парке боевых и транспортных машин, из штаба отряда получил приказ срочно выехать по Памирскому тракту на автотранспортное происшествие.

Проехав километров тридцать, нашли место этого происшествия.
Нашему взору предстала «дивная» картина.
Метрах в тридцати от насыпи дорожного полотна, на «спине» лежал наш самосвал ЗИЛ-555, о вокруг него бродили, всё ещё в прострации, двое – водила машины и сопровождающий его лейтенант.

Самосвал был без наращенных бортов, и когда он полетел с насыпи, то уже в воздухе перевернулся на 180 и, пропахав землю, сплющил кабину вровень с кузовом.

Поставив машину на колеса, предложил водителю сесть в покорёженную кабину, её вид, по моему разумению, не должен был такую возможность ему предоставить.
Ведь от этой кабины практически ничего не осталось – одни острые куски металла и разбитого ветрового стекла.

Как не старался солдатик безопасно втиснуться в неё, ничего не получалось, всё время что-то да мешало!
К тому же, оба «пассажира» были все в дырах, разившийся электролит напрочь прожог, их форменную одежду.

Хотя меня и не предупреждали, я на всякий случай, попробовал самостоятельно разобраться с причиной этого, безусловно тяжелейшего ДТП, но «слава Богу», без трупов.

Пройдя по дороге, обратил внимание на мощный «ступняк» на этом её участке.
Были хорошо видны те зигзаги, которые машина перед своим «полетом» по воздуху, начала выделывать.

Полагал, что в этом случае, машина неслась на не допустимо большой скорости, а сидевший за рулем тот самый лейтенант, вовремя её не сбросил.
И даже, если на самом деле, это было и не так, то, всё же в этом происшествии был, однозначно, виноват именно офицер!

Установив жесткую сцепку, мы с моими бойцами благополучно притащили, под изумленные взоры прохожих, покалеченную машину в отряд.
Для меня какого-либо продолжения, эта история не имела.

Водители автотранспорта отряда и пограничных застав работали практически круглые сутки, днем и ночью, во все времена года.

Чаще из всех пограничников, я на службе имел дело именно с ними.
В своём большинстве это были ответственные ребята, всегда готовые к выезду по приказу, добросовестно относившиеся к поддержанию своих машин в исправном техническом состоянии.

Но, случалось и так, что им приходилось выезжать и на заведомо неисправных машинах, или уже в дороге, подручными средствами устранять возникшие поломки.
Сам тому свидетель, как в таких случаях, эти ребята не терялись, а проявляя смекалку, буквально в чистом «поле», своими руками восстанавливали машины и продолжали движение.

Не отставали от них, и бойцы моего подразделения, оживляя «механизмы», казалось бы, в безнадежных ситуациях!
Чего стоит один запуск газоновского «движка» на пяти из 6-ти цилиндров, после чего нам удалось электросваркой срочно восстановить кронштейны кабины ГАЗ-66.

У меня за службу был лишь единственный случай, когда с перевала от НП, зимой пришлось на жесткой сцепке, километров сорок буксировать «шишигу» на родную заставу.

Особо отмечу гражданских водителей Памирского тракта, доставлявших из Ферганской долины на наше высокогорье всё необходимое для несения пограничной службы.
Работа у них была не только тяжела физически, но и по-настоящему опасна!

Четыреста семнадцать километров горной дороги, пять перевалов, один выше другого, сложнейший, с 12-ю серпантинами перевал Талдык, до сих пор самый высокий в СНГ перевал Ак-Байтал на высоте 4655 метров, кислородное голодание, снежные метели и гололёд – эти водители проходили практически за одни сутки!

Насколько труден и опасен Памирский тракт от Оша до Хорога, говорит тот факт, что «в первые годы его эксплуатации, водителей за три совершенных ими рейса награждали государственными орденами, а для головного убора имелся специальный значок со звездой".

Кстати, не только пограничники Мургаба служили на высокогорье, весь правый фланг нашего Краснознаменного Восточного Пограничного Округа служил также - в Оше, Нарыне и Пржевальске, по крайней мере на погранзаставах.

Более того, на участке Нарынского отряда были горные территории, оспариваемые Китаем. Тамошним ребятам, приходилось чуть ли не врукопашную отстаивать их, пресекая провокации вооруженных китайских военнослужащих!

Относительно недавно, в Сети появились адресованные не понятно кому предложения, как купить медаль «ЗА СЛУЖБУ НА ПАМИРЕ. 35 ПОГРАНОТРЯД» за 1466 целковых.
Медаль собой хороша, но всё-таки, а чья это самодеятельность?

Смогу припомнить лишь единичные случае, когда "высокие" начальники отмечали трудности и опасности нашей службы, публично благодарили за неё личный состав нашего погранотряда.
А чаще всего было, как всегда и везде – только «Пилите Шура, пилите …».

Не за себя печусь, а за подавляющее большинство наших пацанов, так и оставшихся в безвестности, хотя и заслужили гораздо большего!
Вспомним, например, что офицерам нашего отряда год службы засчитывался за два, а другим категориям военнослужащих, в тех же условиях, ровным счетом – НИ-ЧЕ-ГО!

Не медали нужны, это как-никак, а государственные награды, а вот ведомственные памятные знаки самой широкой «публике», были бы в самый раз.

И заслуженно – за годы непростой службы, без залётов, от звонка до звонка.
За потерянное здоровье, за подсаженные сердца, на память для внуков и правнуков о родных – пограничниках Восточного Памира, служивших на знойном Юге, как на «Крайнем Севере».
Известно, что за рубежом такая практика существует.
Но, понятно, поезд-то уже ушёл, что размахивать кулаками после драки.

ПРЕДЛАГАЕМ СХОДИТЬ УЧЕБНЫМ НАРУШИТЕЛЕМ ГРАНИЦЫ
Как-то зимой, по прибытию на очередную заставу, обнаружил на ней непривычное оживление. Много офицеров из штаба отряда, постоянно что-то обсуждают. Я не вникал, своих дел было достаточно.

Где-то к обеду, ко мне подошел офицер заставы и спросил, а не пошел бы я на их участке границы учебным нарушителем?!
В ответ, спросил, а что это значат ваши «маневры», эта суета? Он коротко объяснил — случилось ЧП, принимается ряд неотложных мер, в том числе. поднять заставу по учебной тревоге в поиске нарушителя. И ещё раз спросил, не помогу ли я им, сходив этим самым нарушителем. 

Ну как не помочь хорошим людям, да и самому развеяться. Пойду, а вот как будет обстоять дело-то с розыскной собакой, которая в составе тревожной группы пойдет по моему следу?   

Этот единственный вопрос, я задал не спроста. До этого, уже не однократно воочию видел, как тренируют наших служебных собак на задержание нарушителей. Ни один из них, при нападении собак, не устоял на ногах, особенно в этом отличались сторожевые псы - рослые крепкие «ребята»! Да и розыскные не сильно от них отставали.

Но, самое главное — при этом все «нарушители» были в специальных комбинезонах, а мне предстояла «встреча» в повседневной форме одежды.
Более того, от своего приятеля - ветеринара нашей части, знал, что для сохранения у собак навыка жесткого задержания, в таких случаях, необходимо дать собаке ещё и потрепать задержанного, так сказать, для самоудовлетворения от хорошо проделанной работы!
Одним словом, всё должно быть по-настоящему.

Лейтенант меня тут же заверил, что всё будет нормально, инструктор будет держать её на крепком сыромятном поводке аж 12-ти метровым. И предлагает, раз договорились, давай поедем на участок, где я должен буду «нарушать», двигаясь из нашего тыла в сторону Китая - сначала преодолев КСП и сигнальную систему, потом около полукилометра по предгорью и потом начну подниматься по горному склону к этой самой линейке, там меня и должны захватить.
Да, а пойти я должен ночью, где-то после полуночи, естественно, в одиночку.

В полночь, я стал собираться на «выезд», ничего особенного, только одел для тепла полушубок из овчины. Лейтенант, тут же присматривает за мной, а напоследок вдруг протягивает мне огромный сигнальный пистолет.
- Зачем он мне? — спрашиваю его, а он в ответ:
 -Если не найдем тебя, дашь нам ракету.
Ну брат и дела, — думаю, а как такое вообще может быть, но смолчал.

Этот пистолет я не взял.
Обычно на границу, мы все ездили с оружием, а я разок постреляв из табельного пистолета, зарёкся, и всегда брал с собой только автомат у кого-то из своих солдат.
Но, в тот раз он мне мешал, и я пошел только с одним пистолетом.

Меня тайком в кузове «шишиги» вывезли с заставы и после не долгой дороги, я спрыгнув из её кузова, приступил к выполнению своего задания.
Ночь была лунная, в поле было так светло, как на Кутузовском проспекте Москвы.

Перво-наперво, мне было необходимо как-то форсировать эту самую сигнальную систему, а проще говоря — обычный с виду забор из колючей проволоки, высотой более 2-х метров.   

Но сначала надо было пройти контрольно-следовую полосу перед этим забором. Прикинул, раз пошли такие маневры, пусть сегодня всё будет по-настоящему, а для чего пересекая КСП, сделал на ней ухищренный собственный след, благо-то ему меня тоже учили на следовой подготовке!

С забором долго копался, ухватиться можно было только за его колючую проволоку, столбики тоненькие, едва стоят в скальном грунте, всё жутко шатается, до к тому же сверху ещё и козырёк, лезть-то надо спиной вниз.

Но кое-как забрался, стою на столбике, качаюсь, а ведь надо прыгать на ту сторону. Если плохо оттолкнусь, так и повисну подолом своего полушубка на колючке.
Вот, думаю будут дела, как подъедет тревожная группа, а я вверх ногами вишу и ни каких собак не надо!

Ну обошлось, скользнул вниз, лишь отдельные клочья шерсти, все-таки остались на заборе.
Повеселев, быстренько зашагал к склону хребта и начал потихоньку на него подниматься.
Чем выше, тем трудней карабкаться на него, все-таки большая высота сказывается, как никак, а под 4000 метров.
Изредка оглядываясь вниз, на все более открывавшуюся моему взору долину, с беспокойством начал отмечать, что вроде бы уже и пора «маневры» по моему задержанию начинать, а тут ни гугу - абсолютно никакого движения?! 

Ещё немного поднялся, нашел приличную ямку за большим валуном, тут и решил остаться.
Размышляю, может, что сделал не так, иначе опять придется мне возвращаться к сигнальной системе на КСП.

Как вдруг, вижу с направления на заставу, появилось множество огней. Ну, слава Богу, все-таки маневры начались!
У моего предполагаемого места нарушения на КСП остановилась машина с тревожной группой, фары, почему-то не выключают.

Долго стоят, опять никакого движения. Позже от того лейтенанта узнал, что моя уловка сработала!
Жалуется мне: вот же какой попался тупой двухгодичник, ему сказали двигаться к линейке, а он в наш тыл попёр!
В конце концов, они все же разобрались и пошли по моему следу, хотя и потеряли немало времени.

Все движения тревожной группы, мне из-за своего укрытия, было очень хорошо видно.
Она по высокогорью — бежала!!!
Чем ближе ко мне, тем более отчетливо, слышалось тяжелое дыхание бегущих во главе с офицером солдат группы.
Группа уже начала подъём к моему скрытному убежищу, расстояние между нами быстро сокращалось.

Преследовать нарушителя — всегда тяжелое и опасное занятие, тем более ночью и в горах! Но наша группа «захвата» действовала самоотверженно и без оглядки на явную опасность!
Я к тому, что будь на моём месте, какой-то «рэмбо» или просто хороший снайпер, дело, безусловно, приняло бы совершенно другой оборот, ведь ребята были совершенно беззащитными.

Начал готовиться к «теплой» встрече, искать глазами розыскную собаку, и конечно же, на длинном поводке.
А её и нет! 
Наконец разглядел, и какое же было моё разочарование, когда понял, что, собака-то в «свободном плавании», спущена с этого поводка!

«Тревожка» на склоне заметно отстаёт, собака первой окажется около меня, будем с ней, хотя бы пару десятков секунд, один на один!
Вышел из укрытия, чтобы меня нашим бойцам было хорошо видно, закрыл тело, как смог, и сжался в комок, встречая собаку.

Она показалась неожиданно, выпрыгнув из-за ближайшего холмика со свирепым храпом!
Ну, думаю, всё, сейчас примется за своё любимое, только держись!
Но произошло «обыкновенное чудо» - собака, буквально в метре от меня, замерла, пристально впившись в меня глазами!
Хрипит, но ко мне не приближается!

Как в таких случаях надо себя вести, я уже знал от бывалых ребят. Дурным голосом, с отборным русским матом, совершенно не шелохнувшись - заорал во всю глотку к приближающемуся наряду: «старший ко мне, остальные на месте».
Это подействовало мгновенно!
И тут же, немножко, ободрясь и потише, дескать, собаку-то «на поводок»!

Действительно, всё задуманное офицерами, тогда получилось по-настоящему!
Один из подошедших ко мне солдат из тревожной группы, ткнул меня в бок прикладом своего автомата, и сквозь зубы тихо прошипел: «что же ты, скотина, не предупредил, что это учебная тревога?». Но, увидев маленькие звездочки за отворотом широкого воротника моего полушубка, тут же искренне извинился!

Спустившись к машинам оцепления, ко мне подошел и мой боец, тот что из Воркуты, и опять «Ташнант, что же Вы нас не предупредили, а то я вон по тревоге сапоги свои на голую ногу одел, весь продрог?!».

Да, а что с собакой? Она, пока мы ехали в одном кузове, неотрывно следила за мной, моё малейшее движение сопровождалось её тихим рычанием, а я благоразумно разместился по дальше от неё, у заднего борта шишиги.

Позже у наших «собачников» интересовался, а почему она на меня не набросилась?
Сказали, что скорее всего, её остановил знакомый запах казармы, она признала меня за «своего»!
Той ночью, спать мы легли уже под самое утро.

В ДОРАЗВЕДКУ НА ПЕРЕВАЛЫ
Не всегда, прилегающая к линии границы территория сопредельного государства, а в нашем случае Китая, с нашей стороны могла хорошо просматриваться, а тем более в горах. 
Для прояснения оперативной обстановки на том или ином участке границы, выделялись специальные наряды пограничников, которые поднимаясь на хребты непосредственно к линии границы, и «заглядывали» на ту сторону.

Такие наряды всегда возглавлялись только офицерами, либо самой заставы, либо офицерами штаба отряда.   
Эти наряды считались не простыми, ведь тоже самое делали со своей стороны и китайцы, а потому могли происходить и не преднамеренные внезапные встречи, что называется лоб в лоб, военнослужащих из тогда враждующих государств, к тому же в этот момент вооруженные автоматами и ручными пулемётами с полным боекомплектом.
И кто же знает наперед, как в острой ситуации, кто как себя поведет. 

В нашей части такие случае уже бывали, и слава Богу, всё заканчивалось благополучно для обоих сторон.
Правда потом, участвовавшие в таких «встречах», подтрунивая над собой, уже смеялись, вспоминая, как кто в это время себя повел!

Действительно, сразу и не скажешь, когда в считанных метрах от себя, воочию увидишь вооруженного противника!
Мне, со своими бойцами из нашего подразделения, тоже довелось и в этих нарядах несколько раз побывать, но только в качестве рядовых стрелков.
А в последний раз под командой капитана из штаба части, пришлось даже «немного» зайти и на сопредельную территорию, потому как с линейки, она не вся просматривалась.
Нам повезло, на доразведках всё прошло тихо.