Ощущения

Он вошел в комнату, и свет погас. Не внезапно, а с тихим, покорным шипением, будто сама реальность выдыхала последний раз. Ее глаза, еще секунду назад видевшие смутный силуэт, теперь были бесполезны. Они видели лишь бархатную, непроглядную черноту, густую, как смола.

И тогда началось другое.

Сначала — **страх**. Колючий, холодный. Он прополз по коже мурашками, заставил сердце биться в горле глухими, частыми ударами. Она замерла, пытаясь услышать хоть что-то, но тишина была такой же абсолютной, как и тьма. Он где-то здесь. Он дышал — она знала, что он дышал, — но не могла услышать. Только ощущала легкое движение воздуха на своей щеке, обещание близости, которое заставляло сжиматься живот.

Потом пришло **желание**. Оно пришло не извне, а изнутри, разгораясь в ответ на этот первобытный ужас. Теплая волна накрыла холод страха, смешалась с ним, создавая странный, опьяняющий коктейль. Она почувствовала, как по ее обнаженному плечу скользнули чьи-то пальцы. Не видела, не слышала — *ощутила*. Прикосновение было настолько легким, что могло быть игрой воображения, но кожа под ним вспыхнула огнем.

Он не говорил ни слова. Его присутствие определялось лишь по этим точечным вторжениям в ее темноту. Запястье, где пульс выбивал отчаянный ритм. Изгиб шеи, где дыхание стало прерывистым. Каждое прикосновение было вопросом, на который ее тело отвечало беззвучным, но ясным согласием. Она ощущала **заброшенность**, полную оторванность от всего familiar, остался только этот момент, эта тьма, этот невидимый мужчина, читающий ее кожу, как брайлевский шрифт.

Ее собственные руки потянулись навстречу, нащупывая в пустоте твердые линии его плеч, упругие мышцы живота. Зрение обманывает, но осязание — нет. Оно было теперь ее единственной правдой. Правдой было шероховатость его кожи под ее ладонями, тепло его губ на своей шее, влажность его дыхания в той точке за ухом, что заставляла ее тихо стонать.

Она не видела его улыбки, но *ощутила* ее — по тому, как его губы изогнулись у ее кожи. Не слышала его шагов, но *ощутила* его движение, когда он мягко прижал ее к прохладной стене, смыкая их миры в одно целое, где не было ничего, кроме тактильных ощущений, запаха его кожи и всепоглощающего, окончательного растворения.

Ее границы стерлись вместе со светом. Осталось только чистое, животное **ощущение**.