Утро в парке

Утро в парке

Солнце, как диско-шар, играло тысячами огоньков в капельках утренней росы, пробуждая ото сна всё и всех. Птицы совершали свой утренний мацион, громко об этом сообщая всем окружающим. Каждый слышит в этом разноголосом чириканье то, что хочет: кто-то прекрасную песню, кто-то раздражающий шум. Тем временем птицы:

— Сынок, иди умывайся, пока роса вся не высохла!
— Ну, ма-ам, ещё пять минуточек, я сон досмотрю...
— Да, что ж это за наказание?! Уже десять раз сказала, а он не встрепенулся даже! Отец, ну хоть ты скажи ему!
— Так, что опять?! Не слушается — будет сегодня двойную норму насекомых добывать!
— А-а-а, не-е-ет, за что?!
— Будешь знать, как матери нервы трепать.
— Мам, прости, я больше так не буду. Пожа-алуйста, можно без наказания...? Я Ваське с соседнего дерева обещал сегодня трюки показать.

— Как же красиво они поют! Наверное, солнышку радуются. Вот бы нам так уметь радоваться, как птицы — самым простым вещам.
— Ой, да что красивого? Одно и тоже толдычут, мыслей собственных не слышно...
— Какая же ты... Опять о работе своей думаешь. Целыми днями работа, работа, работа. Оглянись! Красота-то какая вокруг, в мелочах!
— Ага, если я о ней думать не буду, то завтра проснусь вот прям здесь, на лавочке в парке и буду драться с этими птичками за хлеб и червей. Так что в их же интересах не мешать мне думать о работе.

Всё шло своим чередом. Работяги и карьеристы спешили на работу, родители тащили свои сонные чада в специализорованные детские учреждения строго режима, студенты на бегу жевали свой кофеиновый завтрак — всё, как всегда.

Он приходил на эту лавочку каждый ясный день с тех пор, как вышел на пенсию. Дома его грызла тоска, на пару с одиночеством. В последнее время всё чаще к ним присоединялась ещё безысходность... И вся эта компания была ему не мила. Раньше, как самый строгий страж, его покой стерегла жена и он мог спокойно заниматься чем угодно: читать, писать, мастерить поделки внукам, которые хоть редко, но забегали после школы. Но она ушла... Ушла навсегда.

Теперь она жила на природе. И он даже ходил к ней в гости, каждый раз принося цветы. Её любимые. Раньше она всегда так радовалась им, а теперь нет. С чем бы он не пришёл, в ответ — тишина. Ни улыбки, ни смеха, ни даже упрёков: "а почему так редко?!" — только тишина. А чего ещё можно ждать от могильной плиты?!

Он стал сбегать от своих неприятных мыслей-сожителей в этот парк. Каждый день, с первым лучом солнца. Здесь он видел, слышал, чувствовал жизнь. Она текла, как живой, бурлящий поток реки, мимо него, сидящего на лавочке. Столько вопросов возникало в это время в голове. Но всегда они сливались в один: "Почему людям, нравится все усложнять?! Зачем разбирать самое просто и искать подвох в этой простоте? Почему мы не умеем ценить прекрасное настоящее?!".