Представь, что ты на Яве - Янка Мавр

Представь, что ты на Яве
(с белорусского, эссе - глава из книги «Гамбургский счет Бахаревича»)

Как ни странно, Янка Мавр - один из самых читаемых авторов моего детства. По крайней мере, «Амок» и «В стране райской птицы» имел на своей полке чуть ли не каждый романтичный подросток, белорусский классик стоял там рядом с Дюма, Верном, Уэллсом и антологиями зарубежной фантастики, сияя звездой на лацкане - неплохая компания. Янку Мавра, действительно, читали - и даже перечитывали: только в этом и заключается истинный смысл книги, хотя и не обязательно художественной. Несколько его произведений вышли в серии «Библиотека приключений и фантастики», которую уважали ученики не только старшего, но и среднего, полусреднего, тяжелого и супертяжелого школьных возрастов. Правда, читали его больше в переводе на русский - результат длительного машеровского(1) расшаркивания перед Москвой (по сравнению с которым расшаркивание нынешних белорусских руководителей напоминает скорее попытку сесть на шпагат). Но о языке тогда, естественно, мало кто задумывался: даже чистокровные яванцы в «Амоке» говорили почти без акцента: «Ленин! Совьет! Россия!»- куда уж было нам, босоногим туземцам из бээсэсэровской(2)  Батавии, до каких-то там корней. Индонезия была гораздо ближе.

Этот Мавр умел так задушить свою Дездемону, что из ее полураскрытого рта в конце концов вываливался неплохо скроенный сюжет, а рука читателя сама невольно тянулась к крису (это такой кривой яванский кинжал, охотно объяснял нам автор – и, тем самым попадал в «яблочко», ибо трудно придумать что-то более приятное на слух для мальчика, чем Кривой Яванский Кинжал). Этот Мавр написал еще много чего вполне читаемого: например, "Полесских робинзонов", концовку которых безнадежно испортил какой-то польский шпион, засланный Мавром в книгу с идеологическими целями; или повесть "Человек идет", которая так перекликается с Ронни-старшим(3)... Но именно "Амок", на мой взгляд, самая большая творческая удача Мавра, несмотря на то, что и там с лихвой хватает своих «польских шпионов» и вторая часть полна фраз вроде:

"Я еду в Сурабаю окончательно согласовывать некоторые вопросы с Батавией. Там наметим некоторые задачи для вас, а потом проведем совещание вашего актива"

Да даже все эти «согласования вопросов» и «совещания активов» не в состоянии убить интригу «Амока". Его хочется дочитать до конца, выжать из Дездемоны все, что можно. Кто здесь виноват -автор с его даром рассказчика, правильно выбранные герои? А может, яванская земля -необычная, далекая, жаркая и полная казусов, сама как настоящий приключенческий роман?

Двадцатые годы двадцатого века. Восстание на острове Ява против голландских колонизаторов. Герои-туземцы и голландцы, одни благородные, другие — зло в чистом виде. Есть и хорошие голландцы, и пакостные яванцы, но пропорции выдерживаются строго. Законы жанра, что поделаешь. «Амок» - типично мальчишеское чтиво; может, даже чрезмерно. Мир романа-чисто мужской, занятно, но здесь нет ни одного значимого женского персонажа. Что это за романтика без женщин? А вот такая, мавританская. Даже обидно становится: ввел бы автор по крайней мере какую-то яванку в прозрачном саронге в качестве ну хотя бы боевой подруги Салула или Нонга, роман приобрел бы новые краски. Единственная более-менее запоминающаяся женщина в романе-красивая жена главного бадувиса(4) Гиранг-Ту-Уна, которая лежит и курит трубку. Мавр уделяет ей всего несколько строк. Никто не обращает на нее особого внимания, герои бросают на нее торопливый взгляд и несутся дальше: стрелять по зверям и людям, участвовать в революциях,  таскать винтовки и карать предателей. Ну, тогда и бог с ней, с Гирангтуунихой, остается только надеяться, что вихрь революции все-таки дал ей возможность докурить свою трубку до конца.

Само слово "амок" до 2007 года ассоциировалось у меня исключительно с Янкой Мавром; каково же было мое удивление, когда я узнал, что здесь амоком называют любую кровавую баню, совершенную в состоянии аффекта без ясных мотивов. Раньше как-то не приходил в голову зловещий смысл заключенной в названии романа метафоры. Амок совершает бедный яванский крестьянин, доведенный до отчаяния властями, он бросается с крисом, Кривым Яванским Кинжалом, на своих, на таких же самых бедолаг, бедняков - и вот с таким, но всеобщим амоком сравнивает Янка Мавр восстание, которое готовят туземцы. Так значит, даже национально-освободительная революция — это на самом деле та самая немотивированная жажда убивать, убивать, убивать, своих и чужих, ослепление отчаянием? Вряд ли автор, пишущий свой роман во второй половине двадцатых, имел в виду нечто подобное - скорее всего, убийство эксплуататоров казалось ему вполне нормальным делом, вроде истребления крыс. Отчаяние оправдывает все. Отчаяние и гигиена.

При этом, как и каждое хорошее приключенческое произведение, "Амок" дает юному читателю - юнга он в душе или юннат, неважно - несколько обязательных уроков. Детская литература тем и отличается от взрослой, что должна чему-то учить. Прежде всего, искусству восприятия, детские книги ответственны за формирование художественных чувств и вкуса. Второй урок «Амока» — урок толерантности (или, как сказали бы при жизни автора, интернационализма). Делая главными положительными героями романа на первый взгляд совершенно чужих белорусам яванцев, Янка Мавр подсознательно закладывал в неокрепшие души подростков понимание человеческого равенства и свободы. Получилось довольно сильное антирасистское послание.

А еще Мавр дает лекцию языка. Малайский, пишет он - а может, и не малайский, проверить трудно. Здесь надо заметить, что и названия мест, избранных автором как плацдарм для романа, звучат у Мавра как-то ну совсем по-белорусски. Ява... Наяву... В Батавии так и слышится некая «отава»(5). Или вот: Кракатау(6). Я кракатав(7), мы кракатали. Вы кракочете. Первый белорусский вулкан. А малайский язык только добавляет роскоши, целый словарик можно составить:
Бэсар туан - большой господин.
 
Аранг-гіль - сумасшедший.
 
Тада дапат - нельзя.
 
Аранг-путых - белый человек.
 
Бадок - глупый.
 
Мат’ян - смерть; тигр.

Д’енг-кок -приседание, которым выражают почтение бэсар туану.

Следующая лекция - ботаника с зоологией и географией. Как и Жюль Верн, бэсар туан(8) Янка, который никогда не бывал ни на каком экваторе, пишет и завораживает:
 
«В тропиках ночь всегда наступает внезапно...»

Недаром Змитрок Аглаблев(9)  называл "Амок" «энциклопедией яванской жизни». Экзотические растения, животные, рыбы-барабанщики и гигантские огурцы, которыми можно убить человека. Дикие и странные обычаи. Таинственные бадувисы и факиры. Романтика сменяется статистикой, проглатываешь и ее. "В 1918 году на сахарных плантациях Явы было 1473 пожара" - пишет автор, который был не бадок(10)  и во время работы над «Амоком» хорошо покопался в литературе. Сам он признается, что много какую информацию взял из воспоминаний бывшего царского консула на Яве Бакунина.

В этом, наверное, и есть причина такого уверенного продвижения автора по небольшому песчаному острову, который в тридцать раз больше Голландии. Здесь много своих болот, и иногда радость Мавра по этому поводу становится очевидной. В некотором смысле, пишущий о Яве, он описывает белорусское Полесье - рисует далекие джунгли, а видит перед собой отечественные пейзажи. Чего доброго, вдруг произойдет чудо, и войдя в джунгли двумя смуглыми яванцами, отважные инсургенты выйдут из них какими-нибудь дедами Талашами(11).

В предисловии к одному из поздних изданий "Амока" рассказывается о том, как в 60-х в гости к аранг-путыху(12) Янке Мавру пожаловал консул независимой Индонезии и оставил на авторском экземпляре надпись: " Hidup perdamaian dunia! Hidup persahabatam Indonesia — Uni Sovjet!" Да здравствует, мол, мир во всем мире и дружба между Индонезией и Советским Союзом. Ничего более оригинального выдумать не смог. Не будем обижать бэсар туана Янку Мавра ни расшаркиванием, ни шпагатом. Но мавр сделал свое дело - и небольшого читательского д'енг-коку(13) он, без сомнения, достоин.

Примечания (переводчика):
1 - Машеров Пётр Миронович (31 января [13 февраля] 1918, Ширки, Сенненский уезд, Западная область, РСФСР — 4 октября 1980, Минская область, Белорусская ССР) — советский партийный и государственный деятель, первый секретарь ЦК Компартии Беларуси (с 1965). Период его руководства республикой ознаменован значительным экономическим подъёмом БССР. В период с 1965 по 1980 год в несколько раз вырос национальный доход, происходило активное развитие промышленности и сельского хозяйства. Благодаря личному вмешательству Машерова в Минске началось строительство метрополитена: Погиб 4 октября 1980 года в автомобильной катастрофе.

2 - БССР – Белорусская советская социалистическая республика, одна из пятнадцати республик, входивших в состав СССР.

3 - Жозеф Анри Рони-старший (настоящее имя — Жозеф Анри Оноре Бёкс, 17 февраля 1856, Брюссель — 11 февраля 1940, Париж) — французский писатель бельгийского происхождения, автор приключенческой прозы и романов о доисторическом прошлом, один из родоначальников жанра научной фантастики.

4 - Бадувисы - в книге – хранители веры предков

5 - В сельском хозяйстве отава — трава, выросшая на месте скошенной в том же году.

6 - Кракатау (индон. Krakatau) — действующий вулкан в Индонезии, расположенный на Малайском архипелаге в Зондском проливе, между островами Ява и Суматра.

7 - Автор обыгрывает созвучие слов: по-белорусски название вулкана пишется  Кракатаў (читается, как «кракатав»)

8 - См. выше яванский словарь Янки Мавра (бэсар туан - большой господин)
 
9 - Змитрок Аглаблев - член СП, персонаж одного из рассказов А. Бахаревича (см. сборник «Ніякай літасьці Валянціне Г.» Минск, 2006, изд-во Логвінаў)

10 - См. выше яванский словарь Янки Мавра (бадок - глупый)

11 - Талаш Василий Исаакович, также известный как Дед Талаш (25 декабря 1844 — 23 августа 1946) — участник партизанского движения в советско-польской и Великой Отечественной войнах, народный герой Беларуси, герой повести Якуба Коласа «Дрыгва» («Трясина»). Возможно, является самым пожилым участником Великой Отечественной войны.
 
12 - См. выше яванский словарь Янки Мавра (аранг-путых - белый человек)

13 - См. выше яванский словарь Янки Мавра (д’енг-кок -приседание, которым выражают почтение бэсар туану)
 
Над текстом - обложка романа Янки Мавра "Амок": Ленинград, Детская литература, 1964 г., художник Н. Кочергин.