Когда жизнь становится обыденной

После небольшой паузы от звонка дверь открывается, карие глаза Янэ игриво встречают меня, произнеся приветствие. Она любезно приглашает пройти на кухню, пока сама отлучается на звонок телефона. Никого не увидев, я прохожу по коридору. На кухонной плите варится кофе, которое на подходе, чтобы убежать. Не успеваю ей напомнить об этом, как входная дверь открывается без стука и звонка, входит сосед Иннокентий, который помогает Янэ с курсовой работой, к нему многие ходят на районе по части учебных работ, он в этом профессионал.

— Иннокентий, привет, как поживаешь?
— О, какие люди, да вот занимаюсь работой Янэ.
— Как продвигается её курсовая работа?
— В плане раскрытия темы, отлично, думаю вопросов по окончанию работы не будет, но что касается заполнения — есть вопросы.
— Да, это частая проблема, когда я писал, столько раз пришлось переделывать свою работу, что думал, не получится уже.
— Ну, я тебе предлагал свою помощь, а ты решил сам. Пойду объясню Янэ, что ей надо исправить.
— Она по телефону говорит.
— Ничего, прервёт свой разговор, я недолго, тем более с утра уже у неё, туда-сюда бегаю.
— Понятно, ну попытай удачу, да и скажи, что кофе сварилось.

Всё-таки моя интуиция была права: я сегодня не первый гость. Как начать разговор — надо успеть, а то у меня вылет через четыре часа, может, это и последняя наша встреча. Фотографии на кухне, сервиз и мебель стали меня уводить в детство, когда мы были ещё детьми, отмечали праздники, были недовольны друг на друга или нас разнимали во время ссоры, да, было время. Вот-вот начали проступать слёзы, но я решил выдержать, чтобы сразу не огорчать Янэ своим видом, так и не начав разговор, вводить её в состояние страха и беспокойства.

Не успел Иннокентий начать диалог с Янэ, она то начинала слушать его объяснения, прерываясь во время звонка, то возвращалась к разговору снова. Тем временем я мысленно готовился к разговору, как правильнее его начать, чтобы не вызвать резкого эмоционального всплеска, а спокойно всё рассказать. Думая об этом, мне самому не верилось в возможности этой мысли, я сам переживал пару дней, что уж там говорить о Янэ, которая всегда была сентиментальнее и чувствительнее ко всему.

Я думал, мой мыслительный процесс не остановится, но к счастью снова зазвенел звонок. Я пошёл открыть дверь, на пороге стояла соседка, тётя Вера.

— Здравствуйте, тётя Вера, рад вас видеть, вы всё так же молоды.
— ООО, Макарушка, сколько лет, сколько зим, да брось, всегда ты любишь приукрасить. Что-то давно тебя не было видно.
— Ну, заканчивал учёбу, а после, как полагается, работу искал, правда перед этим недели на две уезжал с друзьями в поход, так сказать, восстановить нервишки.
— Молодчинка, всегда знала и говорила, Макар достигнет высоких результатов и будет достоянием нашего двора уж точно.
— Ха-ха, спасибо, тётя Вера, 1:1 по приукрашиванию. А вы по какому делу пришли? Проходите.
— Делу, ааа, в нашем возрасте забыть информацию — как её и запомнить. Вспомнила: я Яночке одалживала мясорубку и вот пришла забрать, мне она сказала — могу забрать.
— Эмм, сейчас я спрошу и вам вынесу, подождите, пожалуйста.

Я пошёл в зал. Янэ уже не разговаривала по телефону, а погружено слушала Иннокентия. Я перебил их общение, чтобы напомнить о мясорубке, которую ждёт тётя Вера. Янэ попросила мне передать мясорубку и слова благодарности, пока они разбирают ситуацию по курсовой. Я не возражал, Янэ объяснила, где стоит мясорубка, и я удалился, чтобы передать инструмент.

— Вот ваша мясорубка, тётя Вера, во всей комплектации и с благодарностью от Яны, она сейчас занята, поэтому не смогла сама вам выдать прибор.
— Ничего страшного, я с Яной попозже, может, поговорю, а пока окажешь услугу: эта мясорубка у меня в шкафу на верхней полке стоит, ты бы не помог её мне поднять, а то я боюсь на лестнице завалиться, ноги уже слабые стали.
— Да, без проблем, тётя Вера.
— Вот и славно, удружил.

Не стал предупреждать Яну, всё равно она пока занята, да и, думаю, не долго буду. Заходя в квартиру к тёте Вере, я обратил внимание на немалое количество икон в коридоре и на кухонной зоне.

— Тётя Вера, давно у вас не был в гостях, сразу навеяли воспоминания из детства, как мы к вам забегали на чай, услышав ароматный запах из вашего окна, вы тогда часто пекли разные сладкие пироги.
— Да, вы тогда во дворе шумной компанией детворы собирались и с утра до вечера играли, бегали и бесились, а как проголодаетесь, родителей нет дома — то ко мне.
— Ха-ха, спасибо вам за всё, что вы для нас делали. Я вот заметил у вас иконы, а раньше вроде их не было, вы стали углубляться в веру?
— Макарушка, раньше же я и вовсе не веровала, а после смерти Николая Петровича стало одиноко и пусто на душе, вот и стала ходить в церковь, потихоньку и отошла, там ещё и подруг обрела, пришедших по разным проблемам, но чаще как и моя.
— Вот оно как, не знал. Ну, это хорошо, что вы смогли отойти от горя и найти покой из неприятной ситуации.
— Самое главное, что я поняла, Макарушка, в независимости от событий, происходящих вокруг себя, не нужно вешать нос. Это я не только как верующая тебе говорю, а как человек с прожитым опытом за плечами.

Внутри меня начало колыхать, как рогоз на ветру, и по телу прошёл озноб, ведь последние дни стали для меня сенсацией с целым рядом потрясений.

По недавнему времени я защитился, получил долгожданный диплом и решил отдохнуть со своими друзьями, так сказать, восстановиться после трудоёмкого учебного года и подготовки к защите. Пару недель меня не было дома, вернувшись я целенаправленно ходил на собеседование по трудоустройству в одну компанию, за которой следил во время учёбы и пару раз пересекался с их работой. Собеседование прошло удачно, мне оставался только медосмотр. Пройдя все процедуры и сдав необходимые анализы, я пришёл забрать нужную мне бумагу. Она была финальным щелчком ключа в замке, за которой распахнётся дверь в светлое будущее. Но картина по итогу оказалась мрачной и неправдоподобной. Врач вынес вердикт о наличии раковой опухоли третьей стадии. В тот миг я опешил, множество мыслей появлялось с вопросом о невозможности этого явления у меня, но врач сказал, что шансы присутствуют, и после сдачи необходимых анализов диагноз подтвердился. Врач направлял меня в столичную клинику, которая занималась в этом направлением. С этой же целью я и решил явиться к единственному близкому мне человеку, который только и был в моей начавшейся жизни.

Конечно, тётя Вера не могла меня отпустить и не отблагодарить за оказанную помощь, да и гостей с каждым разом становится всё меньше. Пробыв около четверти часа, я попрощался с человеком, которая видела моё взросление, и в тот момент я походил за её внука.

Поднявшись к квартире сестры, я услышал частый стук обуви по лестнице выше. Дверь была открыта, на коврике не было обуви Иннокентия, но присутствовали две женские пары обуви. Пока я проходил в зал, на меня снова напало волнение, но сдержать этот натиск я смог, но уже труднее. Войдя в комнату, я увидел Янэ с двумя девушками.
— А вот и мой брат, о котором я вам рассказывала.
— Меня зовут Мария.
— Очень приятно, Макар.
— А меня Дарья.
— Очень приятно.
— Как вы похожи со своей сестрой, просто удивительно.
— Да, нам часто это говорят. В детстве в таком случае я старался противиться данному заявлению и начинал искать несхожести, дабы отличаться и быть не похожим ни на кого. Но это в прошлом. А пока: — Янэ, прошу прощения, можно тебя?
— Янэ? Как интересно, а почему Янэ? — Долгая история, я думаю, сестра вам расскажет.
— Да, конечно, сейчас мы поговорим, и я вернусь к вам, девочки.

Мы вышли в коридор, стены которого сдавливали и без того нагруженную психику. Янэ пристально смотрела на меня, ожидая столь важного разговора, от лица которого исходила пустота и страх. Я начал разговор неспешно, ибо дыхание стало прерывистым в связке с учащённым сердцебиением. Но не успев дойти и до середины, как вдруг снова раздался телефонный звонок. Всё бы ничего, Янэ бы продолжила слушать, не взирая на него, но бравые подруги стали звать, указывая на необходимость ответить. Янэ сказала подождать, после чего мы временно прервали разговор. Когда она вернулась в зал, разговор уже продолжался около десяти минут, я посмотрел на свои часы и понял, что мне пора уезжать в аэропорт.

Я надел пальто, но шапку найти не мог. В спешке я зашёл на кухню, и шапка лежала на стуле. Я обратил внимание, что кофе, сваренное некоторое время назад, только сменило сосуд, но не было выпито. Выйдя снова в коридор, я уже не слышал телефонного разговора. Теперь началось всё снова, настало время рассуждений о сказанном и решении, как быть, но не в мой адрес, а у телефонного абонента.

Покинув квартиру, мои эмоции стали выходить наружу, и слёзы проскальзывали по лицу, как по лобовому стеклу движущейся машины. Во дворе проходила тётя Вера, которая, увидев меня, улыбнулась и сказала:
— Макарушка, не переживай, всё будет хорошо, перед вылетом перекрестись, и Господь управит так, как будет нужно.

Я опешил до невозможного, мои переживания сменились непониманием: **откуда она знает?** Я вроде ей ничего не говорил. Подъехало такси, которое я вызвал, выйдя из квартиры, не успев ничего сказать на её слова, и я уехал.