Дома- человейники гетто или уютный двор?

Есть слово жёсткое, даже уничижительное — «человейник». Так называют многоэтажные кварталы, где тысячи окон смотрят друг на друга, где подъезды похожи на тоннели, а дворы — на колодцы. Архитекторы морщатся, урбанисты спорят, чиновники разводят руками: жилья нужно много, а значит — высотки.

Но парадокс в том, что одинаковые дома в разных странах обретают разную судьбу. В Германии целые районы типовых многоэтажек превращаются в социальные анклавы, куда не заглядывают благополучные горожане. А в России те же самые дома — панельные девяти- и четырнадцатиэтажки — вдруг становятся пространством, которое жители называют своим домом и двором.


Сцена первая. Германия.

Вечер в северном районе крупного города. Передо мной ряды серых панельных домов, похожих на те, что стоят в любом российском спальном квартале. Только двор — пустынный. Детская площадка заржавела, качели скрипят на ветру. На лавочке валяется пластиковая бутылка.
Окна горят — но свет там чужой, закрытый. Занавески плотно задвинуты, двери в подъезды закрываются с металлическим щелчком. Людей нет: только редкие фигуры спешат к машине или в магазин. Соседи не здороваются — каждый сам по себе. Эти дома называют «социальными». Здесь живут семьи мигрантов, беженцы, малоимущие. Для них это временное пристанище. И потому никто не делает двор своим — незачем, ведь «здесь ненадолго».


Сцена вторая. Россия.

Лето, девятиэтажки на окраине Уфы. Во дворе пахнет свежескошенной травой. У подъезда сосед приварил новую скамейку, а на клумбе бабушки высадили бархатцы. Дети визжат на горке, подростки играют в баскетбол на площадке, возле турника спорят два парня: кто подтянется больше. У лавочки под липой сидят женщины с колясками и обсуждают цены на продукты. Двор гудит, живёт, дышит. Каждый тут кого-то знает. И дом, и подъезд, и двор — свои.
Да, это та же самая панелька, те же бетонные стены, но с другим смыслом: люди вложили себя. Купили квартиру, вырастили тут детей, сделали уголок для себя и соседей.

Вывод

И тут становится ясно: не архитектура решает, будет ли дом «муравейником» или уютным гнездом. Решают люди — и то, чувствуют ли они жильё своим. Там, где оно чужое, рождается гетто. Там, где своё — даже бетон превращается в дом с человеческим лицом.