О чём не писали Стругацкие. Охота на ломехузу-29

Глава 29.

:Лопахундра. 


Каммерер разрезал кусок “синтепонового“ сала надвое, потом подумал и разрезал одну из получившихся половинок ещё раз — как ему показалось, точно в соответствии с “золотым сечением“. 

Большой кусок он аккуратно упаковал и обвязал тесёмками. 

До отключения электричества по новостному каналу успели показать один из лагерей для размещения беженцев. Несколько человек что-то агрессивно кричали в камеру. В толпе ловко сновал веснушчатый паренёк лет пятнадцати-шестнадцати и раздавал одеяла. 

— О, старый знакомый… А где начальство? 

Но начальство не появилось, поскольку экран быстро погас. 

Сентябрьский ветерок приятно гладил кожу. 

Возле стоянки глайдеров творилось немыслимое. Уже издалека Каммерер выделил знакомого по прошлому визиту пиналу и двинул сразу к нему. 

— Салют, убийца! — радостно поприветствовал его наш герой, сжимая подмышкой тяжёлый свёрток. — Как рабочий механизм? Что-то, смотрю, медленно срастается. Вовремя не прокололся, что ли?

Пинала грустно показал загипсованную руку, подвязанную косынкой. 

— До свадьбы заживёт! — обнадёжил его Каммерер и постучал указательным пальцем по гипсу. 

— Я бы на твоём месте, дядя, тут своим хлебальником не отсвечивал, — буркнул пинала. 

— Я понимаю, что рискую, но на то есть причина. На какое погоняло откликаешься? 

— Костыль, — нехотя представился смотрящий за точкой. 

— Костыль?!! — удивился Каммерер. — Странно: вроде костыль, а загипсована рука. Но ладно… тебе сало надо?

— Какое ещё сало?

— Настоящее. С Леониды. Ребята знакомые “контрабас“ таскают. Посмотри, какая корочка… — Каммерер отогнул уголок упаковки и продемонстрировал содержимое. 

— Что-то подванивает, — поморщился Костыль. 

— Много ты понимаешь. Так и должно быть. Это же настоящее. 

— Не знаю. На кой чёрт мне оно? Но можешь попробовать сам продать. Вон: встань со старухами, ящик себе найди. За место — сотка в день, — Костыль показал исправной рукой в сторону стихийного рынка, образовавшегося возле стоянки. 

— Ты что, притыренный? Какие старухи? Это же САЛО! Новости смотришь? Мировой Совет талоны на питание вводит. Начались перебои со снабжением. В лагерях — голод и бунты. “Пришельцы“ уже пробные вылазки делают. Вчера, говорят, двоих зарезали. 

— Где??? — ахнул травмированный. 

— Да тут недалеко… А Францию показали: так там вообще жуть, всё пылает. Местные начинают формировать отряды самообороны. Поют “Марсельезу“.

— Круто! — согласилась загипсованная рука. — Но мне сало не надо. Я растительную пищу люблю. Может, яблоки есть или груши? Возьму из сострадания к твоим сединам, дедуля.

— Груши тебе пусть мамка собирает. А у меня — сало. Спроси у своего старшего. Он, наверняка, поумнее будет. Возьму даже не деньгами. Мне глайдер нужен на пару дней, можно совсем плохонький. Вы мне глайдер, я вам — шмат сала. Передай. 

— Откуда про старшего знаешь? — удивился ветеран кикбоксинга. 

— А ты думаешь, вы что-то новое изобрели? Мы и не такие схемы раньше крутили. Вас же тут человек пять шарится, да? Над вами — старший. И таких групп несколько. Над группой старших — свой старший. Масштабирование!

— Где крутили?

— Далеко отсюда. 

— Прогрессор, что ли?

— Из бывших…

— Из бывших! — усмехнулся Костыль. — Ладно, подруливай вечерком, часиков в семь, когда я меняться буду, тогда и поговорим. Может, пристроим твою тухлятину. 

— Не тухлятину, а деликатес! Скоро за такой кусок люди душу продавать будут. 

— Душа в переходный период много не стоит, — философски заключил пинала. — Будет интерес — возьмём. 

— А глайдеры-то у вас есть? 

— Есть списанные. Если немного подшаманить — полетят, только в путь. Но мы залог возьмём, чтоб не кинул. И с тебя должок — “пятихатка“ за прошлый визит. С процентами — уже штука. Плюс: ты мне руку сломал и очки разбил. Ребят круто помял. Это еще пять “кусков“. Потянешь? 

— Смотря кого и за что? — попрощался Каммерер и пошёл к дому. 

Вечером, во время второго включения электричества, Каммерер набрал Бромбергу:

— Айзек, старина! Можете организовать глайдер на пару дней. Хочу девочек на природу вывезти. 

— Конечно. У меня есть несколько аппаратов на примете. Могу свободно взять. А что за девочки?

— Одна, думаю, не в вашем вкусе: высокая спортивная блондинка, ну…. может… слегка переросший второй номерок. А вот другая… брюнеточка. Там, я вам скажу, всё нормально: четвёртый, как минимум — есть, что за что подержаться. 

От приятных мыслей Бромберг затрясся всем бегемотовым телом, и на грязных бивнях выступила липкая пена:

— А что они хотят, девочки ваши?  

— В каком смысле? Чего обычно хотят девочки? Студентки социологии. Я им про вас немного рассказал: они в полнейшем восторге. А идея про разделение Странниками общества на две неравные части по одному им известному параметру вообще привела их в экстаз. 

— Правда??? — открыл рот ошарашенный теоретик эволюционной сегрегации. 

— Правда.

— Но я же вам об этом не говорил. Я только-только обдумываю основные положения…

— Слухами земля полнится, Бромберг, — Каммерер постарался придать своему голосу неестественную серьёзность. — Так когда глайдер подгоните? Что девочкам сказать?

— Ну… это… — начал петлять несостоявшийся рулевой социального прогресса, — мне надо с людьми созвониться. Сейчас с этими глайдерами, сами знаете…

— Знаю, поэтому и звоню. Завтра утром сможете, часиков в девять? 

— А не рано?

— Молодежь рано встаёт. 

— Да, я думаю, смогу. 

— Хорошо, в девять ждём вас. Не звоните. 

— А эта брюнетка…

Но Каммерер уже отключился:

— Трепло! Только время потерял. 

Он взглянул на часы: семь минут до отключения. 

— Шеф, как дела?

— Что надо?

— Одолжите глайдер на пару дней. С транспортом полный коллапс. 

— Как я тебе его одолжу?

— Возьмите на себя, а я погоняю. Потом верну.  

— Согласно правилам, передача третьим лицам категорически запрещена. Это же спецтехника. 

— Каким правилам, шеф? Вы новости смотрите? 

Сикорски взвешивал…

— Ладно, бери. Только не чуди там, а то меня пенсии лишат. 

— Вы отстали от жизни, шеф: пенсии отменяют. 

— Мою не отменят. 

— Как знать… как знать. Электричество вон почти отменили. Завтра утром приземлюсь, нормально? 

— Сам прилетишь, что ли? Это хорошо. А то я уж подумал, опять старика к себе погонишь. 

— Справлюсь. 

— Давай. На чём прилетишь?

Рано утром Каммерер уверенно шагал к стоянке сквозь заросли старух, продающих разный хлам и продукты. 

Костыль с дружками уже маячил тут и задирал торгующих. 

 — Ну что, дядя, надумал? — с ухмылкой поинтересовался он. — А вчера где ты был?

— Свадьбу играл. 

Костыль с подручными заржали:

— Кто эта счастливица? 

— Одна мамуля. Классно огурцы закатывает! 

— Какие огурцы? 

— Известно какие: “Кингсайз“ — двадцать один сантиметр. 

— Насмешил, — прослезился Костыль. — У тебя то огурцы, то сало. Ты универсал, папаша. 

— Двадцать один сантиметр — это длина волны излучения нейтрального водорода. А ты о чём подумал? Вся вселенная общается с нами на этой волне. Если бы ты школу не прогуливал, то знал бы. А сало… вот тебе сало, — Каммерер вручил разболтанному акселерату свёрток. — Буквально вырвал из рук невесты. Она рыдала. Специально для тебя, коллега. Вечером деньги подгоню — потерпи. 

— Цена выросла, — осклабился отщепенец. 

— Беру не глядя! 

— Не глядя… Задаток гони!

— Пока сало возьми и посади на глайдер без очереди. Я быстро: одна нога здесь, а другая там. Будут тебе деньги. Слово прогрессора!

— Задаток! 

Каммерер достал из-за пояса револьвер и сунул его в пузо неуступчивому предводителю:

— Давай без очереди, пацанчик… Не рискуй здоровьем.

Компания гопников, никогда не видевших настоящего оружия, впала в кататонический ступор. Первым в себя пришёл Костыль:

— Серьёзный аппарат, дядя. Сколько за него хочешь?

— Отдам бесплатно, если заслужишь. 

Через одиннадцать минут девять секунд Каммерер набирал высоту и разворачивался. 

Внизу компания молодых людей с отвращением нюхала вручённый свёрток, хохотала и толкала друг друга, имитируя рукопашный бой.  

Один из молодцов-скороспелок выхватил у Костыля поклажу, подкинул её в воздух и пнул ногой. Свёрток приземлился за кромкой посадочного поля. 

Молодые люди возликовали.     


Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/09/10/1664