Когда солнце не взойдет. Глава 29

Иногда равнодушие — это не черствость, а крик души, замаскированный так умело, чтобы никто не заметил, как внутри всё рушится.

Всё случилось так стремительно, что сама реальность вздрогнула и исказилась, словно тонкий лист бумаги, который безжалостно смяли в кулаке и швырнули в огонь, где он в одно мгновение обратился в пепел. Дэн, конечно, был готов в любому повороту событий, особенно после приключений раньше, но то случилось сейчас было подобно смертоносному вихрю, сметающем все на своём пути.

Летучих монстров, с которыми они уже сталкивались на втором этаже и которых без особых усилий победили вряд ли можно было считать серьёзным испытанием, если бы, конечно, не одно «но» — неизвестный, что восседал на троне и, казалось, руководил всем этим хаосом. Дэн, конечно, намеревался вступить с ним в переговоры, но тот в один миг просто взял и превратился в само исчадие ада, направив на них этих тварей, как будто наказание за все грехи мира.

Но из-за чего все это произошло? Может, незнакомца задело, что Дэн назвал его Иншилотом? Вполне возможно, ведь именно после этого всё и случилось. И кто его вообще тянул за язык? Когда он начнет сначала думать, а потом говорить? Идиот!

Сгорая от злости на самого себя, Дэн тут же бросился в атаку, прикрывая собой Ксюшу. Лезвие его меча, блеснув в зыбком свете дрожащих свечей, одним махом настигло сразу несколько тварей, что рванулись на них сверху. Лишившись каких-то частей тела, они с отвратительным визгом полетели прочь врассыпную, уступая место другим. Слетаясь со всех сторон, монстры пытались задеть их крыльями и зубами, подобно рою разъярённых ос, что почуяли угрозу для своего гнезда.
Кружась вихрем, как облако из тьмы, они разбивали воздух и превращали пространство вокруг в густую, враждебную материю.

Дэн услышал крик Ксюши, пронзивший его сильнее любого удара, и, едва обернувшись, заметил, как над ней уже нависла пасть с острыми, как иглы, зубами. К счастью, сила не заставила себя долго ждать, и подругу тут же обвило серебряное свечение, сделав готовой к атаке.

Она стиснула в руках заострённую палку и, вложив в движение всю свою решимость, всадила её прямо в глаз твари. Дэн помнил о нестабильности ее способностей, как охранника, и того, что стоит ему оказаться вне опасности — сила может рассеяться так же быстро, как и появилась. Сейчас его главная задача — отвлечь чудовищ на себя, позволяя Ксюше дольше использовать свою силу.

— Держись возле меня и воздержись от атак. Просто защищайся! — крикнул он, пытаясь перекричать стоящий в воздухе вой.

— Не думай за меня! Сейчас я в
 десять раз сильнее тебя, придурок! — огрызнулась подруга, отбив двоих одновременно с такой силой, что они отлетели на несколько метров и впечатались в стену, заставив обвалиться некоторые элементы декора.

— Ты не бессмертна! Прекрати геройствовать!

— Варешку захлопни! И вообще, смотри за собой!

Да уж, взаимопониманием между ними и близко не пахло. Ксюша двигалась в безумном ритме, демонстрируя несвойственную для себя скорость и отбиваясь от монстров с такой лёгкостью, будто они были всего лишь слабыми противниками в хорошо изученной компьютерной игре. Один взмах через плечо — и тварь рухнула на пол, забрызгав кровью ковер; ещё один мах ногой — и прямо трое с криком отлетели к самому потолку. Ксюша отбивала атаки не только в свою сторону, но и те, которые летели на него, будто хотела успеть уничтожить как можно больше монстров. И когда она научилась таким приёмам?

Дэн так же орудовал мечом на максимальной скорости, но при этом не спускал глаз с бойкой подруги, которую, казалось видел впервые. Когда одна тварь таки пробилась к нему сквозь вихрь молниеносных взмахов мечом, Дэн разрешил ей острыми зубами разодрать свое плечо, лишь бы она не достала Ксюшу.

Он ощущал спину подруги рядом и слышал её короткие резкие вскрики, в которых читались решимость, упорство и отчаянное желание быть полезной в драке. Каждый удар её палки сопровождался треском рвущейся кожи и визгом, когда острый наконечник дерева вонзался в брюхо или горло твари. И пусть её движения были порой неловкими и не такими отточенными, как у него, но в каждом из них чувствовалась сила, будто она сама превратилась в оружие.

Кровь летучих чудищ густыми каплями падала на каменный пол и расплёскивалась в блестящих лужах. Дэн чувствовал, как дыхание рвётся обрывками, как мышцы горят от напряжения, а тело сводит от усталости, но не позволял себе замедлиться. Боль ту тут то там пронзала его тело резкими толчками, когда кто-то из летучих мышей таки прорывался сквозь защитные атаки и задевал его тело то ли зубами, то ли резкими взмахами острых крыльев. Ксюша тоже заимела насколько кровоточащих царапин, на что, как и он, не обращала внимания.

Среди этого вихря, визга и рёва, Дэн не забывал бросать взгляды туда, где, возвышаясь над залом, темнел огромный величественный трон. Ведь именно оттуда исходил приказ, источник этой смертоносной пляски — тот, кто скрывался во тьме и управлял летающими монстрами на свой лад.

И вдруг тяжёлый скрип разорвал гул битвы, такой низкий и протяжный, что на миг показалось: сама каменная кладка зала сдвинулась. Трон, до этого стоявший задом, медленно повернулся к ним передом и замер. Его движение было неестественно плавным, словно его вёл не механизм, а сама зловещая сила.

Не забывая отбиваться от монстров, Дэн пытался разглядеть управляющего всем этим хаосом, понимая, что его истинная цель вовсе не очередная бессмысленная бойня, а тот, кто прячется за внешними опасностями, будь-то сгустки энергии или обезумевшие монстры. Весь трон был оплетён лиловыми, вязкими сгустками энергии, словно клубами живого дыма, в которых мерцали крошечные искры, похожие на угасающие звёзды. В глубине этого мрака кто-то действительно сидел — неподвижный, тяжёлый силуэт, чьё присутствие ощущалось сильнее, чем атака крылатыми существами.

Тьма надёжно прятала лицо, фигуру и весь внешний облик наблюдателя, но ощущение взгляда было невыносимо явным: Дэн чувствовал, как этот пристальный взор прожигает его и Ксюшу до костей, холодный и равнодушный, словно хищник, играющий с добычей. Казалось, их бой с чудищами был не более чем проверкой, забавой, испытанием силы и воли для них — тех, кто осмелился ступить в этот зал, в то время, как настоящий хозяин мрака всё это время сидел в шаге от них, наблюдая из тени и ожидая момента, чтобы раскрыться.

Отбиваясь от летающих тварей, Дэн невольно отвлекался, вылавлия его очертания из темноты, в попытке узреть хоть какие-то подсказки, как прекратить это безумие. С каждым ударом меча казалось, что стая редеет и избавление близко, пока не случилось что-то совершенно чудовищное, к чему ни он, ни Ксю совершенно не были готовы. Фигура на троне взмахнула рукой, и сценарий изменился совершенно неожиданным образом: одна из изувеченных тварей выгнулась в воздухе, шире взмахнув одним целым крылом, и из черной перепонки, будто с неоткуда, с отвратительным треском отделился длинный костяной шип. Он, подобно выстрелу, с оглушительным свистом пронёсся мимо Дэна, ударив в колонну позади. Камень взорвался крошкой.

— Что это такое? — пораженно выдохнула Ксюша, не успев договорить, потому что тут же ещё один шип со свистом сорвался с крыла уже другой твари и вонзился в пол в нескольких сантиметрах от её ноги.

Дэн ощутил, как по спине пробежал холод, сильнее любого удара. Теперь каждая раненая тварь становилась не слабее, а опаснее, превращаясь в живой арбалет, что обрушивал на них смертоносный дождь. Эта внезапно открывшаяся способность уже, казалось бы, знакомых монстров сейчас выглядела, как насмешка, надругательство над их надеждой прекратить это безумие. Воздух наполнился свистом, и шипы полетели со всех сторон — быстрые, длинные, острые, словно ножи, вращающиеся на дикой скорости.

— Спрячься за меня! Ты не сможешь отбить эту дрянь! — выкрикнул Дэн, вставая перед Ксюшей, и отражая мечом летящие орудия смерти. Удары сыпались один за другим, и каждый из них отзывался в его руках вибрацией, будто он сражался с самим металлом.

Стая кружила вокруг, и теперь каждая раненая тварь плевалась шипами, наполняя зал смертоносным градом. Дэн вращал мечом, описывая сверкающие дуги и ощущая нестерпимую боль в мышцах, но не позволял себе замедлиться — один его промах мог стоить Ксюше жизни.

Впрочем, подруга и не думала становиться жертвой, сумев отбить несколько шипов сразу, одним взмахом руки создав невидимую преграду. Затем прекратила отбиваться самодельным оружием, сосредоточив все внимание на новой открывшейся способности. Неужели она сумела овладеть силой энергии? Или его охранники изначально владели подобными навыками?

— Как ты это сделала? — не удержался от вопроса Дэн, но Ксю лишь нервно отмахнулась. А в следующую секунду на них вновь набросилось несколько тварей, не прекращая выпускать шипы. К несчастью, уставший от долгой борьбы Дэн сумел отбить лишь двух монстров. Третий прорвался сквозь невидимый барьер Ксюши, проделав в нем огромную дыру. А ещё через секунду он толкнул подругу с такой силой, что она отлетела прямо к стене, ударившись спиной в одну из колон.

— Нет!— закричал Дэн, поняв, что Ксю может превратиться в лёгкую мишень. Она, правда, с трудом приходила в себя от удара, пытаясь удержать уплывающее сознание.

Отвлёкшись на нее, Дэн допустил роковую ошибку — потерял бдительность. Ещё один монстр с ревом полетел к нему, выбив меч из его руки и лишив малейшей защиты. А затем случилось то, что он никак не успел не только спланировать, но и предвидеть: к подруге подлетела ещё одна тварь, тут же выпустив длинный острый шип. Дэн еще не успел до конца сообразить, что произошло, как его тело одним резким, стремительным прыжком преодолело несколько метров и закрыло собой Ксю.

Прежде, чем он успел о чем-либо подумать, грудь пронзила острая боль. Она будто разорвала внутренности резким стремительным разрядом, заставив реальность пошатнуться. Идиот! Он не должен был допускать подобную ошибку! Если он будет мертвым пусть даже минуту — это может стать роковым для Ксю. Как он мог допустить это ранение?!

Подруга лишь вскрикнула, увидев перед глазами его спину. Очевидно, она на успела заметить, как шип на мгновенной скорости вошёл ему прямо под ребра, лишив последней надежды. Дэн не успел даже прохрипеть банальное «беги», как рухнул на пол, хватаясь ладонью за толстый горячий наконечник шипа, торчащего под ребрами.

— Дэн! — закричала Ксю, с ужасом осознав, что произошло. Прежде, чем он успел сообразить, что ответить, случилось ещё одно странное событие. Неизвестный на троне вновь поднял руку в повелевающем жесте, и птицы резко отступили, улетев куда-то за колонны. В одночасье наступила полная тишина, словно пластинку вырвали на ходу.

Высокая фигура в длинном фиолетовом плаще с дорогого атласа поднялась на ноги и выпрямилась. Лиловые сгустки энергии покорно расступились, и до туманного мозга Дэна дошло, что незнакомец хочет удалиться. Его лицо скрывалось под безликой белой маской без рта и глаз, делая его похожим на призрака.

Неизвестный коротко хмыкнул, будто посмеиваясь про себя, и повернув голову в сторону Дэна, поднял руку в черной перчатке указав куда-то за трон. Там, в глубине зала, открывался проём: потолок не смыкался, а уходил вверх — в узкую цилиндрическую шахту башни. В её тёмной высоте терялась винтовая лестница, спиралью обвивающая каменное нутро и уходящая на верхние уровни замка. Кивнув Дэну, неизвестный развернулся и, будто следуя по заранее намеченному маршруту, поднялся по ступеням вверх, вскоре растворившись в темноте башни. 

Тяжёлая, зловещая энергетика внезапно стихла, будто зритель в полной мере насладился процессом и решил оставить место для «счастливого» финала. Либо же его умилила сцена, где Дэн, подобно Косте недавно, принял весь удар на себя, защитив Ксюшу. Что-то, правда, изменилось в одно мгновение, будто неизвестный внезапно проникся к ним благосклонностью и решил оставить в покое.

Пока Ксюша, преодолевая боль от удара, пыталась подползти к нему, Денис из последних сил выдернул шип из груди и выбросил его куда подальше, не сдерживая судорожный крик боли. Это было жестоко по отношению к своему телу, но Дэн не хотел оставлять его в себе, усложняя тем самым процесс воскрешения. Теперь осталось лишь достойно выдержать ещё одну неминуемую смерть.

Его грудь, казалось,сдавило колючей проволокой. Каждый вдох рвался наружу с мучительным скрипом, а лёгкие наполнялись не воздухом, а кипящей кровью. Горячая, вязкая влага разливалась внутри, а затем вытекала наружу, даже не думая останавливаться. Он задыхался, и в этом было что-то унизительное и беспомощное, словно сама жизнь издевалась над ним, растягивая последние минуты.

— Нет! Только не это, Господи! Хоть бы было не это, пожалуйста! —
застонала Ксюша с такой болью, что Дэн внутренне сжался. Больше всего  не хотелось, чтобы подруга оказалась рядом в эти минуты, проживая все вместо с ним. Сердце колотилось, как загнанный зверь, а потом спотыкалось, срывалось и билось неровно и так болезненно, что от отдачи сводило пальцы. Кровь стекала на пол, теплом расползалась по телу, а затем охватывал холод, поднимаясь от кончиков пальцев ног все выше, к позвоночнику. Дэн чувствовал, как его собственное тело становится чужим, как постепенно исчезает контроль: конечности плохо слушались, мышцы в груди сводило судорогой, а глаза застилала липкая муть.

— Не...не переживай! Это нена...недолго...Я ско... скоро вновь оживу, — глотая слоги, выдавил Дэн и хотел вдохнуть глубже, но вместо воздуха внутрь рванул новый поток боли. Грудь словно разорвало изнутри, и из горла вырвался сдавленный, рваный кашель. Мир качнулся, стены потемнели, а тьма, казалось, шевельнулась на краях зрения, готовая сомкнуться.

Ксюша, вся в пыли и слезах, склонилась над ним, с немым ужасом наблюдая, как жизнь постепенно оставляет его тело.

— Зачем ты сделал это?! Дурак! Я бы сама справилась! Я была способна на это! Зачем?! — Изнутри ее душила ярость — такая сильная и обжигающая, что Дэн даже на грани смерти ощутил ее на себе. Ее разрывало от боли, только не физической, как его, а душевной, что, возможно, было отнюдь не легче. Когда её ладонь легла ему на щёку, Дэн почти не ощутил прикосновения — кожа уже немела, но он знал, что Ксюша здесь, и это удержало его на грани ещё на миг.

Ее слёзы капали ему на лицо, смешиваясь с кровью. Он хотел сказать ей хоть что-то, попросить прощения за эти мгновения, на которые ее обрёк, но рот наполнился горечью железа, а губы лишь дёрнулись в беззвучной попытке.
Боль сменилась тяжестью, затем снова онемением. Мир растворялся, оставляя только её звук ее плача и капли слез на коже. Быстрее бы это закончилось! Быстрее бы она перестала убивать себя этой жестокой, суровой неизвестностью.

— Мне... почти не больно. Я... я привык к этому... Не плачь...

Хотелось сказать что-то еще — что-то важное и сильное, что полагается говорить в последние секунды жизни. Черт возьми! Он ведь хотел признаться ей в любви! Хотел, но не успел. Что, если воскресение не наступит в этот раз? Он попытался глотнуть ещё немного воздуха для трех самых важных слов, но не смог. Последнее, что ему довелось почувствовать — разрыв между телом и сознанием, будто пустота захватила в свои колючие объятия, не желая никогда отступать. А потом пришла тьма, холодная, бесконечная и всепоглощающая.

***

Нет ничего страшнее, чем наблюдать, как любимый человек медленно умирает, содрогаясь от боли и ожидая, когда все, наконец, закончится.
 
Мир, казалось, рухнул и рассыпался на осколки. В ушах звенела тишина, сердце рвалось на части, а грудь содрогалась от хриплого, протяжного стона. Ксюша рыдала, как сумасшедшая, прижимая к себе неподвижное, бездыханное тело Дэна и ощущая такую душераздирающую пустоту, будто осталась одна в целом мире.

Время нещадно отсчитывало минуты, каждая из которых растягивалась в длину вечности. Что, если он не воскреснет? Каждый раз, когда Дэн лишался жизни, Ксюша переживала такой ад, что казалось, сердце не выдержит и разорвется на кусочки.

Мысли, как тяжёлые грозовые тучи, давили на подсознание, пробуждая острое чувство вины и ненависть к самой себе. Ведь она столько всего ему наговорила не так давно! Того, что и близко не было правдой и казалось лишь способом самозащиты от ревности и боли, с которыми она уже не знала, как справляться. После подобных заявлений ни один парень не стал бы продолжать ее добиваться и вообще питать какие-то чувства, а уж такой, как Дэн — и подавно! Она оттолкнула его так безжалостно, что теперь он вряд ли вообще вспомнит о своих эмоциях к ней, да и вообще не известно, захочет ли дружить, как раньше. Сначала она потеряла его ментально, а теперь ещё и физически. Какая же безнадёжная дура!

Ксю сидела, обхватив его голову руками, уткнувшись лицом в его шею, и будучи не в силах остановить истерику. Мир вокруг растворился в белом гуле — в этой мёртвой тишине, где не было ни дыхания, ни жизни, ни надежды — ничего. Одна лишь боль заполняла все уголки рассудка, как пульсирующий оголённый нерв.

А потом случилось то, ради чего она держалась все это время. Его грудь едва заметно дрогнула, веки зашевелились, и сквозь черные пушистые ресницы прорезался отблеск его синих глаз — такой ослепительно живой и яркий после мёртвой темноты. Ксюша  едва не задохнулась от радости, но обида за его жертву была такой сильной, что она заставила себя сдержаться от объятий. Денис устремил на нее какой-то странный немного остекленевший взгляд, будто ещё не понимая до конца, что происходит. А затем тяжело поднялся на ноги, пошатываясь, как пьяный. С отвращением посмотрел на собственную лужу крови и сморщится от негодования.

— Вот же ж черт! У меня теперь нет даже во что переодеться. Впрочем, неважно. Нужно идти в башню, что уходила в потолок.— Он туманным взглядом посмотрел в сторону трона. — Ты не поранилась, Ксю?

У нее земля ушла из-под ног. Тихие рыдания все ещё душили изнутри, тело содрогалась от истерики, а в голове до конца не укладывалась реальность происходящего. Он умер уже тритий раз, но её чувства были такими же острыми, как в первый — ужас, отчаяние, и внезапный удар облегчения, который превращался в гнев.

— Нет во что переодеться? Пора идти дальше? — Её голос сорвался, в глазах горели слёзы и злость. — Чёрт, Дэн, ещё минуту назад ты валялся в луже собственной крови, а ещё не так давно — медленно умирал, корчась от боли. То есть отсутствие чистой одежды — единственное, что тебя волнует в этой ситуации?

Дэн сузил глаза, посмотрев на нее сверху вниз. Его холодное лицо почти не дрогнуло, будто он не понимал причину ее переживай.

— Ну, умер, и что? Впервые что ли?— Он презрительно хмыкнул, закатив глаза. — Или что мне следует делать, по-твоему? Свечку за себя поставить? Оплакать место убийства? Что предлагаешь?

— Уже поздно что-либо предлагать! Я просила тебя оберегать свою жизнь! Не допускать этих бессмысленных жертв, которые можно было бы избежать! Но разве ты когда-то меня слушал? — Ксю не хотела ссориться, понимая, что он пожертвовал собой, чтобы спасти ее.  Но, черт возьми, она не хотела этой жертвы! Не хотела, чтобы он так страдал!

— То есть по-твоему я должен был позволить тебя убить? — Тень искренней растерянности на его лице ещё больше разозлила Ксюшу.

— У меня была сила, вообще-то! Я прекрасно управлялась и без твоей помощи! И да! Я только начала осваивать новую технику, создавая  щит из энергии. В той ситуации я смогла бы себя защитить! Но нет, я для тебя настолько слабая, что нужно было тут же жертвовать собой! Забыл уже, как всю сознательную жизнь переживал со мной свои самые опасные приключения? Забыл, как называл своим пацаном? А сколько раз я сама тебя из беды вытаскивала?! — Ксюша понимала, что снова ведёт себя, как последняя истеричка, но боль от его смерти была такой сильной, что до сих пор пульсировала внутри разрывающей яростью.

— И ты-то пацан? Чего ж тогда слезы льёшь, как девчонка? — Дэн приподнял брови и насмешливо обвел ее взглядом с ног до головы. — Ты давно на себя в зеркало смотрела? Ну какой из тебя пацан? Не смеши мои носки!

— Какой же ты эгоист, Дэн! Настоящий бесчувственный кретин!

— Боже! Женщины — невыносимые создания! — Он тяжело вздохнул и посмотрел на нее, как на плаксивого ребёнка. — Хватит уже мне мозги полоскать! Пошли лучше приведем себя в порядок.

Ксю хотела что-то ответить, но в итоге просто развела руками,всем своим видом показывая, что не желает тратить на него свои силы. Денис, словно ничего не случилось, поднял свой меч, поправил окровавленную футболку и нервно сдул со лба прядь прилично отросшей челки. Затем изобразил что-то на подобии улыбки и посмотрел направо, где за колоннами, оказывается, прятался ход в какой-то коридор.

— Здесь недалеко есть уборная. Вспомнилось случайно. Я не прочь бы и душ принять. А то кровью несёт за версту.

— Уборная? Здесь? — Ксю не могла поверить собственным ушам. Они конечно, находили два туалета на первом этаже, но тогда воды не было ни в одном кране. В любом случае, это лучше, чем ничего, так как ей срочно нужно было справить нужду.

Впрочем, Дэн оказался прав. Уборная действительно оказалась в конце узкого, увешанного картинами и зеркалами коридора, который Ксю и не заметила сначала. Во время званных вечеров, здесь, вероятно, собиралась толпа в очереди. Наверное, для этого здесь и повешали зеркала, чтобы дамы не заскучали, рассматривая свое отражение в дорогих нарядах. Вдоль потолка тянулась полоса хрустальных люстр, которые создавали атмосферу величия и красоты. Заброшенности словно и след простыл, будто весь тронный зал и коридор, ведущий в уборную, уже готовы были принимать гостей.

Дэн и Ксюша прошли в конец коридора и остановились возле двух разрисованных дверей, на которых красовались таблички, указывающие на мужские и женские туалеты. Все это выглядело настолько чисто, современно и ухоженно, что Ксюша перестала сомневаться в наличии воды в кранах.

— Иди первая, я тебя посторожу здесь на случай если из унитаза вылезет какой-то монстр и надумает тебя проглотить. — Дэн прислонился к стене и сложил руки на груди. В его взгляде прыгали насмешливые искорки.

— Как нибудь сама разберусь, спасибо,— раздражённо бросила Ксюша, не глядя на него, и зашла вовнутрь.

На миг она замерла, восхищённо рассматривая интерьер. Уборная больше напоминала фрагмент роскошного спа: вдоль стены тянулись сияющие белым светом раковины из гладкого камня, над каждой висело огромное зеркало в резной раме. Сбоку — несколько душевых кабин с матовыми стеклянными перегородками, а дальше аккуратно выстроились кабинки с унитазами, каждая украшена орнаментом, словно дверцы были частью дворцового интерьера. Воздух был прохладный, пахло свежестью и чем-то цветочным. Всё выглядело настолько красиво и непривычно для заброшенного замка, что Ксюша на секунду забыла, где находится.

Сколько она уже нормально не мылась? Это Дэн, игнорируя предостережения о возможных монстрах в озёрах, без проблем
нырял в неизвестные водоемы и поводил себя в порядок. Ксюша же за столько времени хоть и научилась выносить жизнь в диких условиях, но подружиться с ней так и не смогла. Сейчас она начала в полной мере осознавать, насколько соскучилась по домашнему уюту и ощущению чистоты.

Договорившись с Дэном о взаимной охране, Ксюша приняла душ и переоделась в чистую одежду. Сначала было опасение, стоит ли вообще пользоваться благами этого проклятого замка, если недавно здесь происходило сражение в буквальном смысле на смерть. Но усталость от жизни в диких условиях была столь велика, что теперь им казалось — ничего страшнее пережитых приключений уже не может случиться.

На удивление, даже вода в душе оказалась чистой и тёплой, что все больше походило на чудо. Кто бы не оказался истинным властителем четвертого этажа — в нем, без сомнений, текла королевская кровь. На мгновение даже показалось, что все, что произошло недавно — лишь игры возбужденного разума, но точно не их печальная реальность.

Дэн тоже охотно помылся и вручную постирал свою окровавленную, рваную от ранения футболку. К сожалению, она была последней в его рюкзаке, что в принципе не стало для него большой проблемой — Дэн надел ее на себя даже мокрой, заверив, что на теле она высушиться в разы быстрее. Выглядел при этом он довольным и вполне расслабленным, будто чуть ли не каждый день бывал в здешних покоях.

— Думаешь, ни Нуара, ни Норвел, ни  даже этот лорд Дайрон не в курсе того, что четвертый этаж не такой уж заброшенный, как они полагали? — спросила Ксюша, когда они оба отправились обратно в тронный зал. — Они ведь могли увидеть свет в окнах, к примеру.

— Иншилот никогда не зажигал здесь свет. Я помню эти места, но ещё больше — темноту, что стояла вокруг и пугала меня до чёртиков, — задумчиво проговорил Дэн, вероятно, погрузившись в воспоминания. — Это место всегда было для него очень важным, так как напоминало о лучших годах жизни, когда в этом зале организовывались баллы. Понятия не имею, как долго он здесь прятался, но полагаю, он готовился к чему-то особенному. Возможно, к встрече с нами или с Дайроном и Нуарой, на худой конец. Кстати, здесь есть не только коридор с уборными. Было ещё несколько, которые вели на огромную кухню, а также в комнаты для отдыха.

— Ты говоришь это настолько уверенно, будто принимал во всем непосредственное участие, — удивилась Ксюша, искоса поглядывая на Дэна.

— Почти так оно и было. Сейчас вот смотрю вокруг —  и картинки из снов так и всплывают в памяти отдельными кадрами, будто я всегда это знал, но почему-то со временем забыл. Так странно теперь смотреть вокруг в ожидании, что сейчас он подойдёт и по-отцовски возьмёт меня за руку, чтобы прогуляться и поговорить обо всем на свете. Жаль, что сейчас я почти не помню этих разговоров.

— Значит, ты правда уверен, что тот, кто сидел на троне и тот, кто тебе снился — одна и та же личность? — Ксюша знала ответ, но до сих пор не понимала, как такое возможно, учитывая что этот кто-то начиная со второго этажа, уже не раз пытался их убить.

— Да, это Морлан Тонишил, либо же Иншилот. Но на чьей он стороне и какова его истинная цель — мы и должны выяснить.

Когда они вновь оказались в тронном зале, в нем больше не было не только следов недавних разрушений, но и трупов поверженных тварей — идеальная чистота. Ксю грустно усмехнулась про себя, вспомнив Нуару, которая так же убрала на втором этаже, применив силу энергии. Как бы там ни было — у нее и этого Иншилота много общего, пусть даже они и враги.

— Надо же, энергия кристалла здесь просто бьёт ключом,— заметил Дэн, устремив взгляд куда-то в пустоту. — Насколько понимаю, мне нужно найти его и заключить новую сделку— согласие на дуэль и снятие с себя бессмертия. Понятия не имею, как это делается, но там посмотрим.

— Он где-то в тронном зале? — У Ксюши резко перехватило дыхание. Если Дэн это сделает — он больше не воскреснет. И если в дуэли он действительно проиграет — будет убит навсегда. Замкнутый порочный круг, из которого нету выхода.

— Он точно в той башне, что уходит в потолок. Когда в меня попал шип от этой твари — кукловод на троне приказал этим монстрам исчезнуть, и сам отправился туда. Уверен, он ждёт меня там.

Дэн тяжело вздохнул, бросив на Ксюшу какой-то обречённый взгляд, и шагнул по направлению к трону.

— Стой! — Она схватила его за руку, не в силах сдерживать внутренний порыв. Непонятная дрожь пробирала до костей, а душа, казалось, сгорала от боли, превращаясь в пепел. Нет! Она не была к этому готова. Только не сейчас! — Может есть какой-то другой способ? Не соглашаться на эту сделку? Не подходить к кристаллу... Не вступать в дуэль, черт побери?!

— Предлагаешь просто взять и подарить им кристалл, отвергнув все, ради чего мы и прошли этот путь? — Дэн заметно опешил от ее неожиданного предложения.

— Ты ведь говорил, что не хочешь быть марионеткой, исполняя чужие прихоти! Какого черта ты должен действовать по ихнему сценарию?! — Ксюша сжала кисть его руки чуть отросшими ногтями. Дэну вряд ли это понравилось, но он даже не шелохнулся. Лишь смотрел ей в глаза строгим, холодным и непонимающим взглядом.

Проклятье! Она ведь знала, что этот момент объязательно наступит! Знала, что ему придется исполнить свою так называемую миссию и, как и все остальные, поддерживала его до конца. Вот только теперь, когда они почти что у порога — ей хотелось   остановить этот момент, повернуть назад, отказаться или выбрать другой путь — сопротивления. Все, что угодно, лишь бы ему не довелось участвовать во всем этом безумии.

— Я ведь просил тебя верить в меня и мои решения. Это так много, скажи? — Дэн, определенно, уже давно принял для себя решение, и оно и близко небыло таким, как ей бы того хотелось.

— Ты разве Бог, что я должна в тебя верить?! — воскликнула Ксюша, выпучив на него влажные от слез глаза. Только бы не расплакаться снова! — Ты — человек, Дэн! Человек, который прилагает невероятные усилия в своей миссии! Человек, который умирает, терпит боль и не может скрыть нервный тремор в руках! Человек, который тащит на себе слишком большую ношу, но не может признать, что ему тяжело! Человек, который забыл, что не всесильный, чтобы выиграть войну, где у противника гораздо больше козырей!

— Вот именно поэтому мне нужна твоя вера! И я сломаюсь миллион раз, но все равно потом встану и выиграю эту дуэль! — Дэна явно расстроили ее слова. Он будто потерял опору под ногами, глядя на нее расстерянными и одновременно злыми глазами.

— Но я не хочу, чтобы ты ломался! Зачем мне эта твоя сила, если в конечном итоге ты можешь умереть?! Мы живём не в сказке, где обьязательно будет хороший конец. Когда до тебя это дойдет?

— Хватит, Ксюша! — Он злостно вырвал свою руку. — Ты забыла, что мы на войне? Здесь нельзя сопли жевать и думать о вероятности смерти! Нужно идти вперёд, несмотря ни на что, и вставать, если посмел упасть! Нужно убить в себе эту чувствительность, чтобы однажды она не убила тебя! Только хладнокровие — единственное действенное оружие, когда на кону стоит жизнь самых близких.

— Значит я не ошиблась, когда думала, что ты постепенно превращаешься в одного из них! Ты и сам не замечаешь этого, Дэн! — Ксюша знала, что перегибает палку, снова трогая наболевшую для него тему, но больше не могла сдерживаться. — Как же мне надоела эта твоя проклятая маска! «Я все смогу, все сумею, потому что я эдакий крутой парень, который даже умерев, встаёт как ни в чем не бывало и с поразительным безразличием идёт дальше!» Почему ты не показываешь себя настоящего?! Почему закрываешься на несчисленное количество замков, лишь бы не открыть свое сердце? Или может ты и сам не замечаешь, как с каждой твоей смертью умирает и частичка твоего сердца?

— А ведь я, правда, думал, что мы настолько хорошо знаем и чувствуем друг друга, что нам не составит труда понять все без слов. Видимо, ошибался! — Глаза Дэна как-то странно блеснули, от чего его лицо уже не казалось таким холодным. Впрочем, вряд ли эту непонятную эмоцию можно было считать лучше. Сердце Ксюши сжалось так, что дыхание застряло в горле, а сама она рисковала задохнуться.

— Прости. Но ты уже не тот Дэн, которого я знала раньше. — Её голос прозвучал неожиданно холодно даже для нее самой. Наверное, она не тот смысл вложила в эти слова, так как то, что произошло в следующую минуту, вдребезги разбило ее изнутри.

Дэн внезапно сорвался на нервный хохот. Затем ударил кулаком об стену так, что едва ли не разодрал кожу до крови, но при этом даже не поморщился. Будто плотину сорвало, и наружу хлынуло то, что он так упорно скрывал от других, и даже от самого себя.

— Говоришь, не тот Дэн, которого знала раньше? Ну, конечно же! Тот Дэн каждое утро просыпался с лёгким сердцем и радостной душой, не думая о том, что его друзей может разорвать какая-то тварь, когда он будет не рядом. Тот Дэн ведь ничего не боялся, в отличие от нынешнего, который глубоко в душе похож на маленького беззащитного котенка в окружении стаи псов. Тот Дэн никогда не плакал от страха и безысходности, в отличие от нынешнего, сердце которого умирает от непонятой боли, которая не отпускает ни на миг. У того Дэна была целостная душа, тогда как у этого — сломана и покрыта кровоточащими ранами, которые не заживают, а наоборот, нарывают ещё больше. У того Дэна был штиль внутри, тогда как у нынешнего — постоянная борьба разума и чувств, а ещё адская смесь противоречий и загонов,с которыми он уже не может справляться. У того Дэна была вера в завтрашний день, у этого — только тёмные мысли о том, как пережить сегодняшний. Тот Дэн мог смеяться над своими ошибками, а этот корит себя за каждый неверный шаг, раздирая душу до крови. У того была внутренняя гармония, а у этого — нескончаемая война с самим собой. Скажи...тебе продолжить список преимуществ прежнего Дэна, чтобы на его фоне ты ещё раз убедилась, какой жалкий и беспомощный я нынешний?

Дэн горько усмехнулся, будто с трудом сдерживая слезы, что уже блестели в глазах, но не могли скатиться по щеках, так как и их он изо всех сил прогонял.

Ксюша забыла все слова. От его порывистого диалога сделалось дурно, и она едва не упала от внезапного головокружения и мощной волны жара, что ударил в лицо. Она настолько не ожидала услышать что-то подобное, что от шока застыла на месте и смотрела на него круглыми глазами, в которых  отражалось все.

— Но пре... представляешь, — продолжил он, неожиданно запнувшись, будто каждое сказанное слово резало его изнутри. — Тот Дэн не знал, что такое любовь, в то время, как этот...

Он закрыл лицо руками и опустил голову, будто боясь выдать внутренний ураган, что пожирал его изнутри. Ксю не могла больше молчать.

— Тот Дэн был для меня всего лишь лучшим другом. А в этого Дэна я влюбилась, как последняя дура!

Ксюша и сама не заметила, как её голос сорвался на крик. Слова, вырвавшиеся из глубины души, будто разорвали воздух между ними, и на мгновение в зале воцарилась мёртвая тишина. Дэн резко поднял голову, и в его взгляде вспыхнуло что-то безумное, огненное — будто последняя грань терпения рухнула.

Он шагнул к ней так стремительно, что Ксю не успела отступить. Его руки сомкнулись на её плечах, горячие и дрожащие, и в следующее мгновение её спина ударилась о холодную стену. Сердце Ксюши заколотилось так, что больно стало в груди, но вырваться она не успела — Дэн жадно т яростно накрыл её губы своими.

В этом поцелуе было всё: страх, отчаяние, вина, безумная жажда и мучительное желание. Он целовал её так, будто хотел выжечь все границы между ними, стереть все неприятные воспоминания, разрушить стену, что они сами возвели вокруг себя. Его дыхание обжигало, пальцы судорожно вцепились в её талию, не давая шанса ни на отступление, ни на сомнение.

Ксюша в первые секунды оцепенела — мир словно закружился, и она не могла поверить, что всё это происходит на самом деле. Но потом что-то внутри сорвалось, и она ответила ему — с тем же безумным голодом, с той же яростью, будто столько времени держала в себе огонь, который наконец вырвался наружу.

Её руки сами нашли его шею, пальцы вцепились в волосы, и она прижалась ближе, словно боялась, что он снова остановит ее. Их поцелуй стал ещё глубже, больнее, так, что в груди сжалось и дыхания не хватало. Это было похоже на падение в пропасть, где небыло ни ни прошлого, ни будущего. Только они двое, и их сильное болезненное чувство, которое прожигало до самой сути, стирая границы и делая мир вокруг таким ненужным и пустым, будто все вокруг существовало лишь ради этого единственного мгновения.