Привратники Сатаны. Белый Ангел

23 сентября 1943 года

Концлагерь СС Аушвиц-Биркенау, гау Верхняя Силезия

Доктор медицины и антропологии Йозеф Менгеле оказался в высшей степени элегантным человек лет тридцати или около того, облачённым в просто идеально сидевшую на нём фельдграу ваффен-СС.

И весьма похожим на Вальтера Шелленберга, который, собственно, и заварил всю эту кашу. С подачи Шарлотты Корде, о существовании которой начальник VI управления РСХА явно был ни сном, ни духом.

Железный крест второго и первого класса, медаль «Зимнее сражение на Востоке», крест «За военные заслуги», нагрудный знак «За ранение» … в общем, на восточном фронте «добрый доктор» явно не ограничивался чисто медицинскими обязанностями.

Они обменялись обязательным для членов НСДАП и СС нацистским приветствием (Колокольцев вяло и неохотно, Менгеле энергично, но без фанатизма), после чего прошли в типа гостиную типа НИИ и опустились в роскошные кожаные кресла. Отжатых у какого-то еврея – к гадалке не ходи.

Колокольцев официально представился и не столько попросил, сколько приказал – ибо имело на это полное право: «Расскажите мне о себе…»

Ибо ему было очень интересно, почему инфернальный доктор Крюгер выбрал себе в партнёры именно Белого Ангела.

И добавил: «… только как есть – а не официальную версию…»

Менгеле кивнул: «Официально я являюсь главврачом цыганского сублагеря, но ан самом деле, с 24 мая, когда меня перевели в Аушвиц, я возглавляю внутренний медицинский НИИ, которого официально не существует…»

Что-то Колокольцеву это напоминало. Белый Ангел продолжал:

«… и который занимается разработкой препаратов, позволяющих полностью восстанавливаться после ранений и прочих повреждений, которые ныне являются несовместимыми с жизнью. Ожоги, разрывы внутренних органов, переломы и всё такое прочее… всё остальное лишь дымовая завеса, прикрытие…»

Колокольцев немедленно вспомнил, где он видел фамилию «доброго доктора». Почти два года назад в Das Schwarze Korps («Чёрный корпус»). Официальной еженедельной бесплатной газете СС, главным редактором которой был ныне оберштурмбанфюрер СС Гюнтер д’Алкен – хороший знакомый Колокольцева с его ещё журналистского прошлого.

В этой газете была опубликована статья, которая рассказывала о героическом поступке тогда ещё оберштурмфюрера СС Йозефа Менгеле - врача сапёрного батальона 5-й танковой дивизии СС «Викинг».

Прямо на его глазах в один из танков (Panzer-IV) попал снаряд и танк загорелся. Люки заклинило (такое бывает) и весь экипаж сгорел бы заживо, если бы рядом не оказался Менгеле.

Рискуя жизнью (баки могли взорваться в любой момент), он взломал замки и вытащил из танка двоих танкистов. За этот подвиг он получил звание гауптштурмфюрера СС и «Железный крест» 1-го класса.

Крест второго класса у него уже был – за то, что он принял на себя командование ротой СС (он был единственным оставшимся в живых офицером), и, по сути, спас её от полного уничтожения противником.

Менгеле продолжал: «Очень быстро выяснилось, что достижение этой цели невозможно без понимания пределов человеческой выносливости. И в смысле повреждений – и в смысле боли…»

Колокольцев мгновенно понял, почему доктор Крюгер обратился именно к Менгеле с предложением о партнёрстве. Однако нужно было ещё прояснить несколько немаловажных деталей.

Поэтому он осведомился: «Доктор Крюгер попросил доступ к результатам Ваших исследований и разрешения присутствовать при опытах по определению этих пределов… в обмен на что?»

Белый Ангел спокойно ответил: «Для меня это очень выгодное партнёрство... было. Для определения этих пределов необходимы глубокие знания в области психологии боли – а у меня и близко нет таких специалистов…»

«Доктор Шварцкопф дал от ворот поворот?» - усмехнулся Колокольцев.

Доктор Вернер Шварцкопф был, пожалуй, крупнейшим специалистом Европы в области психологии боли. Менгеле покачал головой: «Я навёл о нём справки и быстро понял, что к нему и близко с этим подходить нельзя. С лестницы спустит»

Что было чистой правдой.

«Было?» - осведомился Колокольцев. Белый Ангел грустно вздохнул:

«В самом начале июля доктор Крюгер бесследно исчез. Все мои попытки связаться с ним были неудачными… его даже лагерное гестапо найти не смогло…»

«Ты хорошо успел его узнать?» - осведомился Колокольцев. Менгеле пожал плечами: «Как профессионала – да… как личность не уверен, хотя кое-что узнал, конечно… мы очень плотно месяц общались…»

Колокольцев вздохнул – и задал экзистенциальный вопрос:

«Он способен поставить себе цель добиться власти над миром – и всерьёз заняться её достижением?»

Белый Ангел изумлённо посмотрел на него и уверенно покачал головой:

«Не его масштаб совсем – он для этого слишком мелкая сошка по менталитету. У меня не здесь не ахти какой НИИ, но даже до меня ему бесконечно далеко»

«Он может быть инструментом в руках тех, кто стремится к власти над миром?» - осведомился Колокольцев. Менгеле уверенно кивнул: «У меня сразу сложилось впечатление, что он выполняет чьё-то задание… думаю, так оно и есть…»

«Мысли есть, кто это может быть в рейхе?» - быстро спросил Колокольцев.

Белый Ангел снова покачал головой: «Ни малейших. Это политика… очень большая политика – а я всего лишь врач и антрополог…»

«А кто финансирует твои исследования?» - осведомился Колокольцев.

«Люфтваффе» - спокойно ответил Менгеле. «Насколько мне известно, они финансируют почти все такие исследования в рейхе. Танкисты немного подкидывают… в смысле, генеральная инспекция панцерваффе, пожарные, медицинская служба ваффен-СС…»

Колокольцев поблагодарил совсем недоброго доктора – и протянул ему визитку с рабочим телефоном: «Если что вспомнишь, сразу звони – там отвечают 24/7…»

Менгеле визитку взял – после чего неожиданно произнёс: «Приглашаю тебя поприсутствовать при моих болевых экспериментах над женщинами…»

«С чего ты взял, что меня это интересует?» - удивился Колокольцев. Хотя у него действительно мелькнула такая мысль… и даже больше, чем мелькнула.

«По твоей реакции, когда я сообщил, чем тут занимаюсь» - спокойно ответил Белый Ангел. «Я не психолог, но не сомневаюсь, что ты регулярно бьёшь… и вообще истязаешь и жену, и любовниц. По их же просьбе, разумеется…»

Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «По понятным причинам, я хорошо знаком с мазохизмом и мазохистками – они все хотят, чтобы их довели до реального предела выносливости к боли. Реального, а не психологического…»

«Без комментариев» - отрезал Колокольцев. И покинул НИИ имени Менгеле.

Через полтора часа его Тайфун пробежался по взлётной полосе краковского аэродрома, ласточкой взмыл в ночное небо, уверенно набрал высоту и взял курс на Берлин. На борту, помимо Колокольцева, находились четыре реинкарнации: Маши, Даши (целых две), кошки Глаши и Хельги Лауэри.