Мы в ответе за тех, кого... сочинили

     Олег Петрович не любил работать в кабинете. В хорошую погоду он любил сидеть в шезлонге на огромном балконе, придвинув к себе небольшой столик и водрузив на него ноутбук, и творить. А зимой или, когда шёл дождь, любимым местом у Петровича была комната с большим панорамным окном. Тогда он садился в своё старенькое, но очень удобное, подогнанное под себя долгими годами сидения в нём, кресло, пристраивал ноут прямо на коленках и писал, писал, писал. В основном простенькие бульварные романчики, однако они пользовались спросом у непритязательных читателей, и приносили писателю стабильный доход. Олег Петрович же без ложной скромности считал себя писателем с большой буквы «П» и конечно мечтал написать что-нибудь грандиозное и значимое, поэтому в перерывах между описанием любовных приключений какого-нибудь нувориша и чудесным превращением очередной «золушки» в леди высшего света, он обдумывал концепцию своего будущего гениального произведения. Но годы шли, идеи и концепции периодически менялись, а эпохальный роман так и оставался только в мечтах.
     Вот и сегодня, мужчина сидел на балконе при свете настольной лампы и, поставив точку в конце очередного любовного романа, предавался думам о своём нерождённом детище. «Всё, решено! Завтра же сажусь за «Сквозь тернии судьбы». Хватит писать весь этот макулатурный мусор!» – с этой мыслью Петрович погасил свет и пошёл спать. Его переполняла гордость за себя, за то, что он, наконец-то, принял твёрдое решение засесть за Книгу. Название будущего романа – «Сквозь тернии судьбы» – Олег Петрович придумал уже давно, и оно ему ужасно нравилось. Его главный герой пройдёт, по его задумке, трудный путь становления от тщедушного юноши до зрелого мужчины. Правда, кем будет его герой и сквозь какие «тернии» ему придётся прорываться, этого автор ещё не знал, но был совершенно уверен, что именно завтра утром откроет крышку ноутбука, и герой оживёт.


     Ночью за окном бушевала страшная гроза. Вспышки молний бесконечно озаряли небо, а грохот грома казался непрекращаемой канонадой. При очередном раскате Петрович буквально подскочил в кровати и долго не мог понять кто он и где он. Потом в голове как будто щёлкнул тумблер, Олег Петрович оглядел комнату, понял, что он у себя дома, и снова откинулся на подушки. Но в сознании застряла странная мысль: что-то произошло, но что не понятно. С этой занозой в мозгу мужчина и уснул.
     Утро встретило Петровича плохой погодой – за окном хлестал дождь. «Ну, может это и к лучшему, – подумал писатель. – Не буду отвлекаться на уличную суету». Традиционно озадачив кофемашину приготовлением порции эспрессо, он направился в ванную комнату. Все мысли его сейчас, как настойчивые пчёлы, кружились вокруг нового романа. «Ведь главное, – думал Олег Петрович, елозя зубной щёткой во рту, – это начало! Первое предложение задаст тон всему произведению!» Кофемашина на кухне тренькнула, приглашая хозяина на чашечку ароматного кофе.
     Устроившись в любимом кресле и примостив чашку с кофе на подлокотнике, Петрович открыл ноутбук. Лёгким движением пальцами по тачпаду он создал вордовский документ, торжественно переименовал его в "Сквозь тернии судьбы" и… замер. Рой мыслей, метавшийся в его голове ещё пять минут назад, как будто сдуло ветром. «С чего начать?» – Олег Петрович отхлебнул горячий кофе.
     – Начни с того, как я зашёл в ресторан и, заняв своё любимое место, щелчком пальцев подозвал официанта.
     Петрович дёрнулся от неожиданности, чашка с кофе слетела с подлокотника, и густой напиток нарисовал замысловатый узор на бежевом ковре. На диване напротив, закинув ногу на ногу, сидел молодой человек приятной наружности, но с очень наглым выражением лица. Он вертел между пальцами золотую зажигалку и с интересом разглядывал обстановку в комнате.
     – Вы кто? – пришёл в себя Петрович. – И как вы вошли?
     – А что тебе подсказывает твоя писательская фантазия? – вопросом на вопрос ответил неожиданный гость.
     – Я сейчас позвоню в полицию!
     С этими словами Олег Петрович привстал и потянулся за мобильником, который лежал рядом на столике, при этом захлопнув крышку ноута. А гость… исчез! Да, просто исчез! Испарился! Растаял в воздухе!
     – Что… это было?
     Петрович помотал головой, несколько раз сильно зажмурился. На диване никого не было. Мужчина встал, прошёл в прихожую, убедился, что двери заперты на замок. Находясь ещё в некотором трансе, Петрович зашёл на кухню, достал початую бутылку коньяка и налил себе немного. Постоял, подумал и налил ещё. Выпил одним глотком, закрыл глаза, ощущая, как тепло побежало по глотке, дошло до желудка и там разлилось блаженной негой. Нет, Олег Петрович не пил до полудня – такое у него было правило, но в данном случае он посчитал необходимым от правила отступить. Успокоившись окончательно, Петрович списал видение на хронический недосып в последние дни. Вернувшись в комнату, он влажной салфеткой попытался оттереть пятно от кофе на ковре. Тщетно.
    – Придётся сдавать в чистку, – хмуро констатировал мужчина.
     Снова умостившись в кресле, он открыл ноутбук, и пальцы забегали по клавиатуре: «Максим вошёл в ресторан и, заняв своё любимое место у окна, щелчком пальцев подозвал официанта…»
     – Тьфу ты чёрт! – выругался Олег Петрович и решительно занёс палец над клавишей «delete».
     – Ну вот, хорошее же начало!
     На диване снова сидел всё тот же незнакомец и всё так же играл с зажигалкой.
     – Я схожу с ума, – уставившись на гостя, медленно проговорил Петрович. – У меня галлюцинации. Всё, получаю гонорар за последнюю книгу и еду к чертям собачим отдыхать! К Сашке на Каспий!
     – Какой Каспий? А как же великое произведение? Как же твоя личная «Война и мир»?
     – Спокойно! Это всё моё больное воображение. Тут никого нет. Я разговариваю сам с собой.
     – Да, ты разговариваешь сам с собой, а я хочу, чтобы ты поговорил со мной! – слегка повысил голос визави Олега Петровича. – Я, как-никак, главный герой!
     – Ты? Главный герой? – писатель не заметил, как начал диалог с гостем. – Да с чего ты это взял, что главный герой моей книги будет похож на тебя?
     – Уточняю: не похож на меня, а я и есть главный герой. Ну ты же писатель, – криво усмехнулся Максим, – включи свою фантазию в конце-то концов! Я не галлюцинация, я существую, я – персонаж твоей книги, я – главный герой.
     – Почему это происходит именно со мной? – Олег Петрович обхватил голову руками и закрыл глаза.
     – Да прекрати ты ныть! – не выдержал гость, подошёл и встряхнул Петровича за плечи.
     Петрович открыл глаза и молча уставился на Максима. Прикосновение было реальным, встряска ощутимой. Мужчина даже уловил запах парфюма. «Не галлюцинация…» – подумал Петрович и машинально хлопнул крышкой ноута. И – опа! Максим исчез, как утренний туман под лучами восходящего солнца.
     – Что такое?
     Петрович медленно приподнял крышку ноутбука. Ничего. Открыл файл "Сквозь тернии судьбы" и напечатал: «Официант тут же подошёл к столику, за которым сидел Максим».
     – Ты эти шуточки брось, босс! – Максим стоял посреди комнаты. – Я тебе не кролик в шляпе фокусника, чтобы исчезать и появляться по твоему желанию.
     Писатель торжествующе посмотрел на Максима:
     – Нет, дорогой мой! Именно по моему желанию! Ты – плод моей фантазии! Я – твой господин!
     – Ох, как он заговорил! – Максим плюхнулся на диван и снова закинул ногу на ногу. – А только минут десять назад не знал с чего начать, писака!
      Петрович занёс руку над крышкой ноутбука. Заметив это движение, Максим изменил тон с дерзкого на примирительный:
     – Ладно, ладно! Давай договоримся так: ты делаешь меня главным героем твоего эпохального романа, а я подбрасываю тебе идеи для сюжетной линии. Как? По рукам?
     – Нет! Не персонажи создают автора, а автор персонажей! – высокопарно произнёс Петрович и нажал на «delete».
      В комнате витал еле уловимый горьковатый запах дорогого парфюма, а на диване лежала золотая зажигалка.
      – Вот так-то! Условия он мне тут ставить будет, – проворчал Петрович. – Ну, с чего начнём?
      – А начнём так: «Я проснулась довольно поздно, потянулась в постели…»
      – Что? Опять? Кто?
      Олег Петрович оглянулся на голос. Позади него, картинно облокотившись на комод, стояла стройная блондинка с яркими пухлыми губками. Она часто хлопала длинными густыми ресницами и улыбалась. Заметив на диване золотую зажигалку, девушка скорчила обиженную гримаску.
      – Хм, значит этот нахал Макс уже тут побывал. И что? Он теперь главный герой? А как же я?
      – А вы, простите, кто? – поинтересовался писатель, похоже свыкшийся уже с мыслью, что в его квартире происходит какая-то чертовщина.
     – Я? Виолетта. Главная героиня твоего грандиозного романа, Олежек, – девушка медленно откинула за спину белый локон, упавший на плечо, и томно опустила взгляд.
     – Ещё одна, – буркнул себе под нос Олег Петрович. – Неужели я создаю таких персонажей? Это же настолько примитивно…
Петрович скривился, как от лимона, и захлопнул крышку ноута.


     – Петрович, а ты точно не принимал? – Вадик художественно щёлкнул пальцами по шее.
     – Ты же знаешь, что я по утрам не пью!
     – Может накануне перебрал? – выдвинул очередную версию Вадим.
     Олег Петрович и его молодой коллега по литературному ремеслу Вадим Кошкин сидели на кухне за скромно сервированным столом и допивали бутылку коньяка. Петрович уже в который раз рассказывал Вадику о своих утренних видениях. На просьбу продемонстрировать чудо материализации Петрович сразу откликнулся. Но, чтобы он ни писал, сколько бы раз он ни открывал или закрывал крышку ноута, никто не появлялся. И вот теперь, чуть не плача, Олег Петрович клялся и божился молодому товарищу, что утром всё было! Вадим слушал внимательно, но в уголках его губ пряталась скептическая улыбка.
     – Да и накануне я не пил! Я весь день просидел за работой – заканчивал «Розу в пыли». Вадим! Я не сумасшедший!
     – Петрович, да успокойся ты! Может ты таблетки какие принимал? – пытался найти объяснение Вадик.
     – Да нет же!


     Утро для Олега Петровича наступило ближе к обеду. Вчера они допоздна засиделись с Вадимом, постепенно переключившись с темы материализующихся персонажей на более серьёзные: Петрович рассказал Вадику о своей мечте написать что-то великое, стоящее. Они бурно обсуждали вопрос нужна ли современному читателю современная же «Война и мир» или современный читатель стал настолько непритязателен, что ему достаточно «Розы в пыли». Олег Петрович ратовал за то, что читателю необходима высокая литература, а Вадим настаивал на том, что жизнь теперь настолько упростилась, что читателю хочется простой литературы, где не надо размышлять и анализировать. В результате дебатов каждый остался при своём мнении.
      Приняв прохладный душ, мужчина окончательно проснулся. Приготовив себе кофе, Олег Петрович вышел на балкон. После вчерашнего дождливого дня полуденное солнце ярко сверкало в лужах, на листьях деревьев, в вымытых дождём витринах магазинов и окнах домов. Петрович потянулся, вдохнул пахнущий свежим арбузом воздух. Настроение было замечательным. О вчерашних злоключениях Олег Петрович старался не вспоминать. Упав в шезлонг, он открыл ноутбук.
      – Итак, сегодня у нас седьмое июля? Хорошее число для начала воплощения в жизнь моей самой сокровенной мечты!
      «Своё детство Игорь вспоминал редко…» – начал набирать текст писатель.
      – А почему так фамильярно – «Игорь»? Я, между прочим, старше вас, уважаемый! – раздался старческий голос.
      Петрович медленно повернул голову и встретился взглядом с невысоким мужчиной в очках.
      – Опять началось, – прошептал Петрович и смахнул со лба внезапно выступившие капли пота.
      – Перестаньте вы уже так реагировать, уважаемый Олег Петрович! Другой писатель радовался бы, что ему ниспослан дар видеть и разговаривать со своими персонажами не мысленно, а наяву. Мы не просто плод вашего воображения, а, так сказать, дети, за которых вы несёте ответственность. Ведь это вы предопределяете какими мы будем, но, уважаемый Олег Петрович, это не всегда нам нравится. Мы тоже имеем право на собственную жизнь! Да-да!
      – Какую собственную жизнь? – не утерпел писатель. – Как вас там? Игорь…
      – Игорь Борисович.
      – Так вот, Игорь Борисович, вы существуете только в моей фантазии и нигде больше! И вы будете такими, как я вас пропишу в романе!
      – Посмотрим, – ухмыльнулся старик.
      – Вы мне что? Угрожаете? – Петрович с силой захлопнул ноутбук, и старик растаял в воздухе. – Нет, подумать только! Мною придуманные персонажи мне же угрожают. Абсурд! А что он там говорил про дар? То есть это не бред сумасшедшего, не галлюцинации? Дар? Хм…


      – Понимаешь, Вадим, он сказал, что это дар!
      В этот раз Олег Петрович и Вадик сидели в кафе и потягивали пиво с солёными гренками. Вадим уже второй раз подряд слушал историю о некоем Игоре Борисовиче, который якобы вещал Петровичу о его даре. «Жаль старика, – думал молодой писатель. – Совсем крыша от одиночества поехала. Мало того, что он сам с собой разговаривает, так теперь и со своими «ожившими героями». А ещё и эта его навязчивая идея написать грандиозный серьёзный роман! Чем его не устраивают бульварные романчики? И пишутся быстро, и деньги приносят какие-никакие. Да, жаль старика…» А коллега в свою очередь возбуждённо делился, как можно использовать его дар. Например, не заморачиваться с идеями, а просто записывать то, что говорят его герои, и вуаля! – очередная книжонка.
     – Представь, ты только вообразил себе главного героя, а он тут как тут со своей историей! Это ж сколько книг можно писать за месяц, а? Два-три месяца, и ты можешь поехать… ну, не знаю… в Португалию, например, снять себе домик на берегу океана и спокойно писать свою книгу.
      – Петрович, а ты уверен, что эти истории будут интересны? Что за них будут платить?
     – Ну, я пока не знаю. Надо попробовать, – Петрович почесал затылок. 


      Олег Петрович сидел в напряжённой задумчивости. На столе перед ним лежал закрытый ноутбук, рядом стояла неизменная чашка с ароматным кофе. Из-за стены соседней квартиры доносилась приятная мелодия, за окном бешено чирикали воробьи, в комнате громко тикали напольные часы. Наконец, писатель решительно поднял крышку ноута, нашёл файл с названием «Сквозь тернии судьбы» и открыл его.
      – Ну, дорогие мои, с кого начнём? Пожалуй, с… – и Петрович быстро забарабанил пальцами по клавиатуре.
      «Жизнь Игоря Борисовича не отличалась ничем особенным…»
      – Вы вошли во вкус, я смотрю, – тут же раздался старческий голос и за столом напротив Олега Петровича появился мужчина в очках.
      – Нет. Просто у меня появились вопросы.
      – А с чего вы взяли, что я смогу на них ответить? Или вообще захочу отвечать? 
      Игорь Борисович слегка склонил голову набок и прищурившись, посмотрел на Петровича. Тот смутился под взглядом выцветших глаз старика, и нервно потянулся за пепельницей и сигаретами, долго не мог справиться с зажигалкой, и только раскурив сигарету и пустив струйку сизого дыма к потолку, заговорил:
      – Я думаю, что поддержать диалог и в ваших интересах, дорогой мой. Ведь, если я не буду писать, то вы не будете появляться, то есть не будете существовать.
      – Вы не можете не писать, уважаемый Олег Петрович, – спокойно ответил пожилой мужчина. – Не обижайтесь, но вы – графоман.
      – Позвольте! – Петрович всё же обиделся. – Насколько я понимаю, графомания – это стремление писать много, но бездарно. А я всё же печатаюсь, и мои книги раскупают, значит они нравятся читателям, значит они не настолько плохи!
      Старик не то рассмеялся, не то закашлялся от дыма.
      – Вы не задавались вопросом, почему ваш дар проявился только сейчас? И почему вы не видите персонажей прошлых книг?
      – Задавался. И не только этими вопросами. Вот почему вы не появляетесь перед другими людьми? И где вы находитесь и что делаете вне «контакта»? Вопросов много, ответов нет.
      – Ну, на некоторые вопросы я вам отвечу, – снисходительно улыбнулся Игорь Борисович. – Да, кроме вас нас никто не видит. И это вполне объяснимо: мы – ваши персонажи, вы нас придумали. Другие смогут нас «увидеть» только тогда, когда мы «оживём» на страницах вашей готовой книги, когда о нас прочтут. Но и тогда мы будем для каждого читателя разными. Понимаете, о чём я говорю?
      – Кажется, да.
      – А что касается того, где мы и что делаем без вас… Как ни странно – живём. Да, независимо от вашей фантазии, мы живём своей жизнью в своём мире. И когда вы описываете нашу жизнь в книге, не всем это нравится. Почему? Потому что это не всегда то, что есть на самом деле. Вы, своей фантазией, заставляете нас менять свою жизнь там, у нас. Поэтому нам – персонажам ¬– иногда приходится внушать вам, писателям, нужные мысли. Ну, а к кому-то приходится и заявляться в гости, – старик снова хихикнул.
      – Так этот дар, как вы говорите, не уникальный? Есть или были ещё писатели, к которым вот так запросто заявляются их персонажи? Хм, но что-то я о таких случаях никогда не слышал.
      – А если бы слышали, поверили бы?
      – Нет, – помолчав, ответил Петрович.


      Разговор со стариком очень озадачил Олега Петровича, заставил задуматься, но ненадолго. Любопытство взяло верх. Петрович решился на новый эксперимент:
«Максим мчал на своём красавце Феррари Портофино. В кресле пассажира рядом с ним, выставив острые коленки, сидела Виолетта…»
       – О! А вот и моя зажигалка! – Максим взял с полки золотую вещицу. – Я думал, что потерял её безвозвратно.
      – Тебе только твои безделушки важны! – обиженно фыркнула Виолетта.
      Парочка появилась одновременно, не успел Петрович закончить печатать. Макс снова вальяжно развалился на диване, а Виолетта демонстративно скромно присела на подлокотник кресла Олега Петровича, при этом выставив напоказ длинные стройные ноги.
      – Ну что, босс? Ты определился с главным героем твоего романа? Я всё ещё настаиваю на своей кандидатуре и готов начать работать прямо сейчас. Мне много чего есть рассказать о себе, – обратился Максим к Петровичу, снова играя со своей зажигалкой.
      – А почему это должен быть ты? – возмутилась Виолетта.
      – Да потому что ты дура, Виолка, – грубо откликнулся Максим.
      – Прекратите базар! – наконец-то вмешался писатель. – Я вас вызвал не для того, чтобы вы у меня тут разборки устраивали.
      – А для чего, Олежек? – промурлыкала Виолетта.
      – Макс, а ты можешь рассказать, что с тобой произошло, когда я удалил запись о тебе?
      – Ну, это было неприятно, босс, – ответил Максим, потерев кончик носа. – Представь, что тебя ужалила оса! Это больно, но… не смертельно!
      Максим громко рассмеялся. Виолетта скорчила недовольную рожицу и покрутила пальцем у виска. Макс неожиданно схватил диванную подушку и швырнул в Виолетту, но она быстро вскочила с места и спряталась за спину Петровича. Подушка угодила прямиком в голову писателя, задев при этом ноутбук. Крышка захлопнулась, персонажи пропали.
      – Идиоты! – Олег Петрович в сердцах бросил подушку обратно на диван. – И это они хотят быть главными героями моего романа?


       «… всю жизнь Игорь Борисович проработал учителем черчения в школе…»
       – Почему учителем? Хотя с черчением вы немного угадали. Я – высококвалифицированный токарь, – старик материализовался у окна. – Я так понимаю, что у вас опять возникли вопросы?
       Снова этот испытующий взгляд слегка прищуренных глаз. На этот раз Олег Петрович не смутился этого взгляда, казалось, проникающего в самые затаённые уголки мозга. Петрович ещё не до конца понял (или осознал), кто они, эти люди. Галлюцинация? А как же зажигалка, оставленная Максимом? Реальность? Это вообще из разряда фантастики, бред сумасшедшего – тут контраргументов, к сожалению, нет, но беседовать именно с этим пожилым мужчиной ему нравилось.
      – Да, опять вопрос, вы угадали. Почему вы так стремитесь стать главными героями книги?
      – Заметьте, не все, – Игорь Борисович ухмыльнулся.
      – Ну, вот, например, Максим и Виолетта?
      – А почему вы их сами не спросите? – старик снова усмехнулся.
      – Да они какие-то неадекватные! – в сердцах выпалил писатель.
      – Во-первых, их такими придумали вы, а во-вторых, они не такие, какими кажутся на первый взгляд. 
      – Расскажите о своём мире.
      – А рассказывать, собственно говоря, и не о чём. Наверное, наш мир можно назвать «параллельным» вашему. И у каждого писателя он свой. Персонажи одной книги – это жители одного города.   Мы живём, как обычные люди обычной жизнью. Только вот ваша фантазия порой заставляет наш мир меняться: персонажи вдруг убивают друг друга, или умирают скоропостижно, или может неожиданно начаться война и так далее.
      – А если это рассказ в жанре фэнтези или фантастика, например? Каков ваш мир тогда?
      – Не знаю. Вы же не пишете в этих жанрах, – хитро усмехнулся старик.
      – Ну да, не моя тема, – согласился Петрович. – Так почему же всё-таки некоторые персонажи рвутся в главные герои?
      – Спросите их сами, уважаемый Олег Петрович. Мне кажется, что они смогут вам более наглядно это объяснить.
      – А вы можете появляться в нашем мире без авторского участия? Ну, вы можете появиться сами, без моего «вызова»?
      – Нет, в ваш мир мы приходим только по вашему зову, а вот уйти можем и сами. Например, мне уже пора.
     – Подождите… – Петрович не успел закончить фразу, а старика уже и след простыл.


     – Виолетта, можно я задам тебе вопрос? Только я очень хочу, чтобы ты ответила на него серьёзно, – Олег Петрович поставил на столик перед девушкой вазу с фруктами. – Может вина?
     – А у тебя есть мартини?
     – Нет, только белое сухое.
     – Французское?
     – Грузинское.
     – Ладно, давай своё белое сухое грузинское.
     Петрович принёс бутылку, разлил вино по фужерам, присел в кресло напротив Виолетты. Девушка посмотрела на писателя сквозь стекло своего фужера, растянула в улыбке пухлые яркие губки, прищурилась.
     – О чём ты хотел меня спросить?
     – Почему ты хочешь стать героиней моей книги?
     Виолетта отхлебнула вина, потянулась к вазе с фруктами, отщипнула виноградину. Какое-то время девушка молчала и сосредоточенно смотрела на ягоду в своей руке.
     – Олежек, если ты напишешь меня главной героиней, то там – у себя – моя жизнь круто изменится. Кто я теперь? Обычная девчонка без роду и племени, которая старается выживать любыми способами. А я хочу быть богатой, успешной, любимой, счастливой, в конце концов.
     – А сама ты не можешь добиться этого? Разве там у вас нет учебных заведений? Ты бы могла выучиться на… ну не знаю, на юриста, например, открыть свою фирму…
     – О, нет! Это очень долго! За то время пока я выучусь, наработаю опыт, скоплю денег и открою свою фирму, я состарюсь! А я хочу быть молодой. Понимаешь? Молодой и богатой!
     «Неужели все мои герои обречены быть персонажами бульварных романов?» – с ужасом подумал автор и с отчаянием захлопнул ноут.


     Вадим шёл к Петровичу домой. Они не были друзьями, так, приятели, товарищи по перу. Но Вадик за три года знакомства прикипел к Олегу Петровичу душой. Петрович был в какой-то степени наставником молодого писателя: помогал с редактурой, подсказывал, где у начинающего писателя логические провалы в тексте, одним словом, помогал начинающему автору. И вот Олег Петрович уже несколько дней не отвечает на телефонные звонки. Мысли в голове молодого человека были отнюдь не радостные: «Может чего случилось? Старик один ведь живёт… Хотя пятьдесят лет – это ещё и не старость. Но вот эти его разговоры про «дар»… А что, если у него и вправду крыша поехала? Может надо было участкового с собой взять? Или врачей?»
Консьерж в доме сказал, что Олег Петрович утром выходил в магазин, а сейчас должен быть дома. Вадим поднялся на четвёртый этаж и решительно нажал на кнопку звонка. За дверью раздалось глухое треньканье. Вадим прислушался. Тишина. Снова нажал на звонок.
     – Иду я! Иду! ¬– услышал через дверь голос Петровича. – Кому там так не терпится?
     Щёлкнул замок, дверь открылась, на пороге стоял Олег Петрович.  Цел и невредим, вроде бы и здоров.
     – Фу ты, Петрович! С тобой всё в порядке?
     – Привет, Вадик! Всё в порядке. А что должно быть не в порядке? Проходи, - Петрович посторонился, пропуская парня в квартиру.
     – Ты не отвечал на телефонные звонки несколько дней!
     – А-а, это я звук в телефоне отключил, чтобы не мешал.
     – Творишь? – подмигнул успокоившийся Вадим. – Эпопею пишешь?
     – Ну, что ты встал? Проходи на кухню. Кофе будешь?
     – Если с коньяком, то буду.
     – Коньяка нет, есть сливки. И свежие булочки с повидлом.
     – Ладно, – протянул раздосадованный Вадик. – Давай со сливками. 
     Привыкший видеть порядок на кухне коллеги, молодой человек был откровенно удивлён царившим там хаосом. В раковине гора немытой посуды, мусорное ведро, забито до отказа, на столе какие-то обрезки и ошмётки. Что осталось неизменным, так это аромат свежеприготовленного кофе. Петрович быстро смахнул со стола мусор, сполоснул две чашки, выложил в корзинку булочки.
     – Так как дела с твоим эпохальным романом? – снова задал вопрос Вадик, жуя булочку и запивая её кофе.
     – Да, никак…
     – Что? Снова видения одолели? Петрович, мой добрый совет ¬– покажись врачу.
     – Вадим, я принял этот дар. Понимаешь? Мне стали интересны мои персонажи. Я не стараюсь их переделывать, просто слушаю их истории, разговариваю с ними, задаю вопросы, принимаю их ответы и… пишу.
     Молодой писатель продолжал слушать своего коллегу, при этом с жалостью думая: «Совсем сбрендил старик».


     Спустя три недели Олег Петрович отнёс в редакцию очередной роман.
     – Что? Совсем плохо? – голос Петровича предательски дрогнул.
     – Олег! – редактор пробегал глазами по страницам рукописи. – Олег! Это грандиозно! Это твоё лучшее творение! Уж поверь мне! А ты не думал написать продолжение? Может получиться отличная дилогия. А может и трилогия!
     – Я подумаю об этом.


     Вечером, сидя в своём любимом кресле с ноутбуком на коленках и с неизменной чашкой кофе на подлокотнике, Петрович беседовал с Игорем Борисовичем.
     – Вижу, вы нашли свой путь, уважаемый Олег Петрович. Что ж, это не «Война и мир», конечно, но… это ваше!
     – Редактор предложил писать продолжение.
     – Ну конечно надо писать продолжение! – тут же отозвался Максим, материализовавшись на диване всё с той же золотой зажигалкой в руке. – Мои приключения с покупкой острова только начинаются!
     – Ой! Ну что там твой остров?! – Виолетта с бокалом мартини сидела на подлокотнике рядом с Максимом. – У меня свадьба с миллиардером намечается!
     Писатель с улыбкой посмотрел на своих «детей», таких нелепых, порой надоедливых, но уже таких родных. «Мы в ответе за тех, кого… сочинили?»
     – Так! Прекратили галдёж! – остановил он перебранку между Максом и Виолеттой. – Не то удалю вас к чёртовой матери!
     – Нет, босс, не удалишь, – хихикнул в ответ Максим. – Тебе ещё продолжение писать.
     – Вперёд, уважаемый Олег Петрович! Мы с вами, – Игорь Борисович посмотрел на писателя и кивнул головой.
     И Петрович бодро защёлкал клавиатурой ноута выводя из-под курсора название «Через тернии судьбы. Часть вторая».