108. Когда я был басмачом

Когда я был басмачом – а был я им в прошлой своей жизни – я выходил в ночную степь и стрелял из ружья. «Пах! Пах!» – неслось в тишину, и к ногам падали рыбы. Я и сам не знаю, как они попали на небеса. Видимо, и среди рыб есть просветлённые существа, буддийские отшельники, познавшие Пустоту. Построившие себе иллюзорное тело и бороздившие Великую Степь. Нет, я правда не знаю правду о рыбах! Дело басмача – очищать Азию от инакомыслия, а не размышлять о том, есть ли разум у звёзд.

Ещё у меня была собака по кличке Султан. Собака была говорящей, и мне с ней было легко. «Шпрейхен зи дойч?» – спрашивал я её по-немецки, хитро сощурив свои глаза. И Султан отвечал мне по-русски, отлично владея этим языком: «Истинно так!»

Иногда я выпивал, но делал это с известной долей фантазии. Командир наливал мне в медную кружку и говорил: «Выйди из моего подчинения, начни сочинять, как Хафиз!» И я читал ему стихи, полные вздохов и восклицаний. И звал к ночному костру Луну, как свою юную соседку!

Больше вам ничего не расскажу, а то и вы захотите стать басмачами. И подружиться со Степью, Луной и летающей рыбой, ставшей просветлённой благодаря учению Будды!