Воргашорский объект

Угольный комбайн медленно двигался вглубь забоя Воргашорской шахты, когда характер вибрации резко изменился, и раздался совершенно необычный для добычи угля звук, а поток угля из-под ножа прекратился. Оператор тут же остановил комбайн и сдал назад. Резцы шнека были обломаны. Продолжать работу комбайн не мог, и оператор связался с бригадиром. Тот вскоре приехал в забой с двумя другими шахтёрами.

– Что тут у тебя? – спросил он оператора.

– Сам смотри, – ответил тот, светя фонарём на повреждённый шнек.

– Матерь божья, – только и смог выговорить бригадир.

– Она самая, – кивнул оператор. – Там какая-то штука.

Берите лопаты и разгребите последние метры, – велел бригадир. – Хочу увидеть, обо что это он так, прежде чем звонить наверх и обрадовать их ремонтом на миллион.

Минут через десять из-под мокрого угля обнажилась какая-то полоса, которая почти горизонтально уходила вглубь породы.

– Оно блестит, – окликнул бригадира шахтёр.

– Что оно? – раздражённо откликнулся тот.

– Какая-то странная порода, гладкая, как зеркало. А может и не порода вовсе.

Шахтёр постучал по полосе лопатой. Звук был, как будто это сплошной твёрдый камень или металл.

– Как по танку стукнул, – усмехнулся второй. – Тот же звук был, когда мы их в армии от грязи чистили.

– Танк на глубине двух километров? – мрачно спросил бригадир. – Да хоть авианосец! Только бы там наверху на нас всех собак не повесили.

Он подошёл посмотреть. На высоте груди из вогнутой стены сколотого антрацита выделялась ровная полоса, поблёскивавшая в лучах фонарей. Сверху борозды от зубцов шнека доходили до неё и исчезали, а стена угля под ней выступала вперёд ровно на их длину. Полоса была совершенно гладкой, как зеркало, о чём бригадир не замедлил удивлённо воскликнуть.

– Ну да, как в фойе театра или музея, – кивнул ближайший к нему шахтёр.

– Разве бы резцы не оставили на нём сколы? – спросил оператор. – Они же твердосплавные.

– Мистика чёртова, – ответил бригадир, проводя рукой по полосе. – Гладкая, как стекло. Всё, надо кричать на-гора. Пусть сами разбираются. Плакал план на месяц; привет простою и ремонту!

Наверху известие вызвало массу эмоций, среди которых удивление было не на первом месте. В шахту спустились начальник смены с геологом. Начальник сосредоточился на повреждённом шнэке, а геолог на полосе. Постучав по ней молотком сначала легонько, потом сильнее, и наконец, изо всей силы, но ничего не отколов, он отвёл начальника в сторону и о чём-то тихо ему говорил минуты две. Когда тот, наконец, всё понял, они молча пошли прочь.

– А нам-то что делать? – спросил оператор бригадира.

– Выгоняй комбайн в штрек, а я займусь организацией ремонта.

Оба уехали из забоя и поднялись на поверхность. Вскоре бригадиру велели расчистить побольше непонятной полосы. Для этого прислали тех же двух шахтёров с обычным ручным инструментом: двумя свёрлами-баранами, лопатами и киркой. Они расчистили на полметра над и под полосой. Оказалось, что она продолжается в обе стороны за боковые стены забоя и состоит из двух плоскостей, расходящихся под углом градусов тридцать. Закончив расчистку, шахтёры сообщили бригадиру, а он на поверхность. Оттуда прибыли те же начальник смены и геолог, а с ними и главный инженер. Потрогав и сфотографировав неведомое нечто, они ничего не сказали и велели его не трогать и вообще не приближаться к нему.

– А в соседних забоях я могу продолжать добычу? – спросил бригадир.

– С этой стороны пока нет, – ответил инженер, и все трое поднялись на поверхность.

Через три дня явилась целая делегация из Воркуты и Москвы: директор шахты, инспектор из министерства и какие-то геологи и палеонтолог из столичных институтов. Осмотрев испорченный шнек и полосу, геологи о чём-то секретно пошептались с начальством, и все ретировались, как и остальные до них. Только в этот раз последствия были гораздо серьёзнее: работы на всём пласту по ту сторону от штрека строго запретили, а вскоре на шахту прибыли военные и привезли с собой кучу аппаратуры. Возглавляли их двое: Владислав, майор из Москвы, и Ярослав, капитан из Воркуты. Судя по всему, они хорошо знали друг друга.

Их подчинённые эвакуировали весь персонал, оцепили шахту, перекрыли доступ к ней и спустили ящики с приборами в забой. Там развернули прожекторы, установили обычные и инфракрасные камеры, микрофоны и ещё много разных приборов. Рабочие на поверхности видели, что под землю все спускаются в костюмах химзащиты поверх бронежилетов, и среди них не то что поползли слухи, потому что никто ничего толком не знал и не понимал, а просто начались пересуды о том, что вообще там могло быть найдено.

Под землёй же оказалось, что приехали как военные, так и учёные. Они осмотрели странную полосу, прослушали её стетоскопами, измерили температуру и попытались поцарапать инструментами из набора для измерения твёрдости. Ни один не оставил на ней ни царапины. Об этом доложили офицерам, которые, оказывается, вместе учились в военной академии и их там прозвали «Слава друг другу» за то, что они дружили, ну и конечно же за похожие имена. Когда старший из учёных объяснил им, что выяснено и не выяснено на данный момент, они посовещались, и Владислав спросил: «Какого оно размера?»

– У нас есть только косвенные сведения, – ответил учёный. – Судя по карте геологоразведки, тут были пробурены три шурфа, от которых мы можем отталкиваться. Один за вашей спиной метрах в двадцати. Следующие в двухстах метрах. Эта штука не больше ста восьмидесяти метров в эту и в ту стороны. Добычу в той стороне только начали, и это первый забой, коснувшийся объекта. Больше ничего мы на данный момент не знаем.

– Надо выяснить размер и форму и тогда уже судить о том, насколько опасным может быть объект, – сказал Ярослав.

– Можно вернуть сюда нескольких шахтёров, чтобы они освободили больше объекта и хотя бы проверили, продолжаются ли плоскости, как есть, или загибаются в ту или иную сторону, – предложил учёный.

– Хотелось бы обойтись своими силами, – покачал головой Владислав.

– Но у нас нет никакого инструмента, тогда как они могут и умеют это делать.

На некоторое время наступила тишина, и вдруг один молодой геолог, стоявший прямо возле полосы, поднял вверх палец и сказал: «Тише! Прислушайтесь! Слышите!»

– Что? – спросил Ярослав.

– Такой тихий писк.

Он наклонился к полосе и прислушался, а затем взял молоток, приставил его к поверхности и приложил к нему ухо.

– Да, точно, звук доносится из объекта, – подтвердил он, парой секунд спустя.

– Я ничего не слышу, – признался Ярослав.

Все вокруг подтвердили то же самое.

– Я среди вас самый молодой, – объяснил геолог. – И, кажется, я знаю, что этот звук напоминает. Нам на лекциях по пьезоэффекту старый профессор рассказывал, что его дед слышал писк, когда ещё ребёнком заходил на почту. Там были кассовые аппараты, в которых частота задавалась кварцем на тридцать два килогерца. Никто не слышал, кроме него, как они пищат.

Он порылся в сумках и нашёл длинную зажигалку. Разобрав её, он обмотал пьезоэлемент проводами и изолентой и скрутил их с щупом от осциллографа. Пощёлкав по чашечке ногтем, он убедился, что прибор отображает сигнал, и приложил чашечку к поверхности объекта. На экране осциллографа появилась неправильная синусоида.

– Смотрите! Она несимметричная! – воскликнул он.

Присев, он прикоснулся к нижней поверхности. Сигнал изменил форму.

– Что это значит? – спросил Ярослав.

– Источник расположен в стороне от биссектрисы угла этих поверхностей.

– Это важно? Что это для нас означает?

– Это очень важно, – вмешался старший геолог в команде. – Это означает, что, спустя триста пятьдесят миллионов лет, внутри объекта работает механическое или электронное устройство.

– Спасибо! – кивнул Ярослав. – Работайте дальше.

Посовещавшись, «Слава друг другу» разрешили, и четверо шахтёров со свёрлами и прочим инструментом углубились в пласт над и под объектом. Когда они освободили примерно пять квадратных метров над и под ним и засверлились так глубоко в том же направлении, как только доставали перфораторы, их выпроводили на поверхность и за оцепление.

В отверстия запустили эндоскопы, но ничего нового через них не увидели: плоскости так и продолжались по прямой вверх и вниз. Когда команда прервалась, чтобы обсудить прогресс в обследовании, внезапно в стороне объекта раздался щелчок, и всё в забое на секунду вспыхнуло оттенками жёлтого и от голубого до фиолетового и сразу же погасло, и тут же раздался ещё один щелчок.

– Что это было? – спросил Ярослав.

– Похоже, краткая вспышка ультрафиолета, – предположил один из учёных. – В нём засветилось всё, что флюоресцирует. Вот, смотрите!

Он взял из одного из ящиков ультрафиолетовую лампу и посветил ею на стену забоя. Среди чёрного антрацита светилось жёлтым множество останков животного и растительного происхождения и вкрапления минералов.

– Проверьте записи с камер, – велел Ярослав. – Они должны были заметить, если там было какое-то движение.

– Да они и источник света увидят, – подтвердил учёный.

На записях сразу же обнаружили, что из только что освобождённой плоскости объекта выдвинулся цилиндр диаметром сантиметров десять, из него забой осветила вспышка ультрафиолетового излучения, и он снова опустился внутрь объекта. Это место осмотрели и только тогда заметили тончайшую кольцевую линию.

– А вот ещё, – удивлённо сказал тот, кто нашёл её. – Смотрите: идёт вдоль края.

На расстоянии полуметра от края объекта можно было различить такую же едва заметную линию. Команда уже начала было обсуждать, что это может значить, и как этим воспользоваться, как вдруг все ощутили давление в ушах. У кого-то сразу заболела голова, а некоторые почувствовали головокружение.

– Это ультразвук огромной мощности, – сообщил один из учёных. – Здесь нельзя оставаться. Это смертельно опасно.

– Эвакуируйтесь на поверхность пока что, – приказал Владислав. – Потом разберёмся, а пока понаблюдаем за объектом удалённо.

Учёные похватали самое ценное и поспешили в штрек и по нему к лифту на поверхность. Последний обернулся и успел на свою камеру запечатлеть, как от объекта полетели клубы водяного тумана и угольной пыли. У лифта люди почувствовали себя лучше, но офицеры были неумолимы и отправили всех наверх. В большой палатке, которую военные привезли с собой и разбили недалеко от копра, всё ещё записывалось изображение с камер в забое, подаваемое через предусмотрительно установленные в стволе и на копре ретрансляторы. Его же передавали в столицу, и там тоже видели, что объект «пылит». Продолжалось это, однако, недолго: блеснула вспышка, и сначала исчезло изображение с трёх камер, а последняя оставшаяся оказалась опрокинута, но, спустя минуту, пропало изображение и с неё.

– Что у вас случилось? – спросил из столицы генерал Моховой, курирующий расследование.

– Взрыв угольной пыли, – ответил один из геологов. – Небольшой, локализованный в самом забое и поблизости. Вероятная причина: местный перегрев и возгорание от того самого ультразвука. А ещё мы фиксируем вибрацию.

– Какую ещё вибрацию?

– Возможно, объект движется, согласно сейсмографам, которые мы установили на четырёх углах территории. Сдвиг пока минимальный.

– Куда движется?

– В сторону штрека.

– Продолжайте наблюдать.

Владислав приказал перенести палатку дальше от копра, в сторону дороги на Воркуту, для облегчения возможной эвакуации. Это заняло больше часа, но за это время мало что изменилось под землёй, кроме того, что произошёл ещё один взрыв. Тем временем в столице собрали совещание и привлекли учёных из академии наук.

– Сообщите вашу оценку размера объекта, – потребовал генерал.

– Предельные ширина и длина в плане составляют двести метров, – ответил Владислав. – О форме нам ничего неизвестно, кроме того, что над разрабатываемым горизонтом на высоте около пятидесяти метров уже производили выборку угля, так что вверх объект распространяется не больше, чем на эту величину. Как глубоко он уходит вниз, мы не можем знать, равно как и о том, имеет ли он неправильную форму.

– Пока не получены новые сведения, будем считать, что он двести на двести в плане и сто по высоте, – велел генерал и приказал вызвать губернатора области.

Когда тому сообщили о находке и происшествии, он сразу же спросил, нужно ли эвакуировать Воргашор, ближайшие посёлки, а главное, Воркуту.

– Чтобы не вступать в долгие дебаты, советую эвакуировать Воргашор, – ответил генерал Моховой. – Объект большой и возможно движется под землёй, хотя и медленно.

– Мне понадобится транспорт, а автобусов мало, – пожаловался губернатор. – Часть уедут своим ходом, но всех, разумеется, так не вывезут. Не могу же я приказать людям идти пешком по тундре в полярную ночь!

– Постараюсь обеспечить грузовики из ближайшей части, – пообещал генерал.

Губернатор простился и занялся своими делами. Учёные в столице пока молчали. Они рассматривали фотографии и смотрели видеозаписи, которые им предоставили минуту назад.

– Объект движется в сторону штрека, – повторил геолог. – Уже прошёл метра три.

Через несколько минут объект повредил подземную проводку в забое. Позже какая-то его часть пересекла штрек. В Воргашоре началась эвакуация. Жители поспешно грузили в машины самое ценное и выдвигались в сторону Воркуты. Навстречу им шли автобусы, реквизированные губернатором. Приехал мэр Воркуты, чтобы решать срочные вопросы на месте. Временный штаб устроили в спорткомплексе. К тому времени на шахте вибрацию грунта ощущали уже даже не сейсмографами, а ногами. Произошёл ещё один взрыв. Они были локальные, небольшой мощности, и к ним уже как бы привыкли.

Когда объект продвинулся на тридцать метров в сторону штрека, он изменил направление и уже быстрее по штреку двинулся в сторону ствола шахты. Тут геологи смогли уточнить его размер. Он составлял около сорока метров в ширину и предположительно шестьдесят-семьдесят в длину.

– Нужно решать вопрос о нейтрализации объекта, если это потребуется, – обратился ко всем участникам совещания генерал. – Какие будут соображения?

– Он пролежал под двухкилометровым слоем угля минимум двести миллионов лет и сейчас пришёл в движение, – заметил кто-то из учёных. – Такое будет трудно повредить. Там давление запредельное.

– Полагаете, без специальных боеприпасов не обойтись? – уточнил генерал.

– Скорее всего.

– Мне бы крайне не хотелось при этом уничтожить шахту, снести Воргашор и среди зимы выбить все окна в Воркуте.

– Иного способа может не быть.

– Ладно. Оставим это на крайний случай. Готовых зарядов малой мощности у нас всё равно нет, вы же знаете.

Прошла календарная ночь. Люди на шахте сбивались с ног. Некоторым удалось поспать несколько часов. За это время объект сдвинулся больше, чем на пятьдесят метров в сторону ствола. Большинство жителей Воргашора были уже эвакуирована, и началась эвакуация Комсомольского. На авиабазу на всякий случай перебросили тяжёлый транспортник с двумя единицами бронетехники и ротой десантников, которые выдвинулись в Воргашор, а так же два перехватчика.

К тому времени объект прошёл весь путь по штреку до ствола, и тут вибрация земли сменилась серией ощутимо более сильных толчков, от которых походная мебель и приборы в палатке начали скакать и падать. Через полчаса дрожь стихла и сменилась прежней вибрацией. Об этом доложили в столицу.

– Что происходит теперь? – спросил оттуда генерал.

– Движется вверх по стволу шахты, – ответил другой геолог, сменивший первого у сейсмографов.

– Продолжайте наблюдение.

В столице собрали совещание правительства, чтобы обсудить план действий. Все плохо понимали, что происходит, и какие варианты развития событий возможны.

– Скорость продвижения заметно увеличилась, – сообщил геолог. – Он будет на поверхности через пару часов, если ничего не изменится.

Почти через два часа копер начал рушиться, а вскоре над ним появился острый треугольник. Во тьме полярной ночи он рос над шахтой, продолжая разрушать надшахтные строения. В палатке остались только связисты и Ярослав, а остальные вышли и своими глазами, через приборы ночного видения и в тепловизоры в немом изумлении смотрели, как объект поднялся над шахтой, медленно наклонился, проплыл над их головами и начал снижаться в тундре к югу от Воргашорской улицы. В плане он был треугольным, а в сечении ромбическим, высотой метров тридцать. Его поверхность оказалась нагрета в процессе истирания угля и породы и теперь медленно остывала в ледяном воздухе полярной зимы. Из его нижней стороны выдвинулись шесть опор, и объект приземлился в каких-то трёхстах метрах от палатки, из которой выглянул Ярослав и окликнул коллег: «На спектроскопах радиосигнал появился».

Все, кроме трёх солдат и лейтенанта, вернулись в палатку. Несколько свечек горели на экране спектроскопа в диапазоне коротких волн от трёх до шести мегагерц. Объект передавал простой сигнал: есть, нет, и так каждую секунду или около того. Его мощности, оцененной в несколько десятков киловатт, хватило бы, чтобы его услышали на другой стороне планеты.

– Он кого-то или что-то вызывает, – сообщил в столицу Владислав. – Волны короткие, так что, чтобы это ни было, оно на поверхности Земли.

– Здесь наши ребята его уже слышат, – ответил ему с совещания представитель войск связи.

Через полчаса в палатку заглянул лейтенант и доложил: «Кто-то приближается к объекту».

Все военнослужащие вышли из палатки. Со стороны Воргашора в их сторону двигался свет одной фары.

– Это снегоход, – заметил один из солдат.

– Неужели наш? Или гражданский? – спросил Ярослав.

– Не могу знать.

На расстоянии метров ста от объекта снегоход остановился. Владислав всмотрелся туда в бинокль.

– Человек, один, – сказал он.

– Что он делает? – спросил Ярослав.

– С ума сойти!

– Что?

– Он раздевается.

– Он что, чокнутый?

– Снял куртку, разулся, снимает штаны.

– Может быть, тормознуть его?

Владислав молча смотрел в бинокль.

– Шапку снял. Лысый совершенно. Снимает бельё. Тронутый тип на всю голову. Только в руке что-то держит. Телефон как будто.

Погода стояла на редкость хорошая для Воркуты: мороз минус двадцать пять, лёгкий ветерок гнал едва заметную позёмку, небо было прикрыто рваными облачками. С точки зрения обычного человека, добровольно раздеться догола в тундре мог только тот, кому или была недорога жизнь, или, наоборот, без этого было не выжить.

– Товарищ майор, объект взлетает! – воскликнул лейтенант.

Владислав перевёл взгляд на объект. Он оторвался от земли, вобрал в себя стойки и выпустил из самой середины нижнего ребра, ближе к хвосту, цилиндр диаметром и высотой метра в три. Почти чиркая им по снегу, он направился прямо к ездоку, который отошёл в сторону от снегохода, проваливаясь в снег, и остановился лицом к объекту. Тот плавно подлетел, опустился чуть-чуть и наехал цилиндром прямо на человека. Сразу за этим он чуть ускорился, приподнялся метров на десять от земли и начал плавный разворот к северу. Там, где стоял человек, его больше не было.

– Сдаётся мне, что здесь нам больше нечего делать, – пробормотал Владислав, провожая объект взглядом в бинокль. – Берите вездеход, дуйте туда, собирайте его одежду в пакеты и отправляйте на экспертизу. Снегоход туда же.

– Надо доложить, – ответил Ярослав.

– Надо, – вздохнул Владислав. – Вот только что? Какими словами это передать им?

Они вернулись в палатку, и там им сообщили: «Только что была ещё одна передача на тех же волнах, но мощностью всего несколько ватт. Тот первый, мощный сигнал сразу же прекратился, и дальше они обменялись сложным цифровым сигналом, длившимся доли секунды».

– Это он вызвал себе такси, – так же отрешённо ответил Владислав. Казалось, что его больше ничего уже не может удивить.

– Кто? – удивлённо спросил учёный.

– Тот лысый тип, который на нём только что улетел. Свяжитесь с руководством.

В столице молча выслушали доклад и приказали сворачивать оперативный штаб.

– Вы хорошо поработали, а теперь пора оценивать ущерб шахте и искать зацепки под землёй и над ней, – ответил генерал. – Это всё?

– Так точно, – ответил Владислав. – Судя по времени прибытия, неизвестный жил в Воргашоре. Мы его найдём, вернее, найдём, где он жил.

На следующий день, когда жители уже возвращались в свои дома, их начали опрашивать и вскоре нашли открытый гараж, из которого пропал тот самый снегоход. Всем сказали, что неизвестный сгорел на шахте во время взрыва. Соседи по гаражу указали на квартиру, в которой жил его владелец. Когда её вскрыли, там никого не было. В раковине в ванной комнате было полно светло-русых волос, а поверх них лежала только что вскрытая совершенно новая машинка для стрижки. Увидев это, Ярослав посмотрел другу в глаза и сказал: «Он знал, что объект будет найден, и что он не вернётся в квартиру».

– Похоже на то, – кивнул Владислав.

Они прошли дальше в кухню. На столе стояла посуда с остатками яичницы, салата из сладкого перца с луком, стакан из-под кефира и чашка из-под какао. Брошенный беспорядок контрастировал с тем, что в остальном в квартире было очень чисто, опрятно, но несколько голо: ни телевизора, ни книг, ни фотографий.

– Странный тип, – опять пробормотал Владислав.

– Не то слово, – согласился Ярослав. – Он точно знал, что больше сюда не вернётся, и ему было совершенно всё равно, что случится дальше.

К их огромному удивлению, на полке шкафа в спальне нашёлся бумажник с документами на имя Леонида Евгеньевича Шишкова. Соседи подтвердили, что в квартире проживал он. Также в спальне остался открытый сейф, где хозяин держал крупнокалиберный карабин, который остался в чехле на снегоходе, заряженный патронами для охоты на белого медведя. На столике в гостиной стоял всё ещё включённый радиоприёмник, настроенный на пять и три десятых мегагерц – одну из частот, на которых передавал объект. Теперь приёмник молчал. Переносную радиостанцию, настроенную на ту же частоту и включённую, нашли на снегоходе. К ней оказалось подключено микропроцессорное устройство, передавшее тот самый слабый сигнал.

– Что он за человек? – спрашивал каждого из соседей Ярослав.

– Нормальный, вежливый, только необщительный, – отвечали почти все соседи. – В качалку ходил, на турнике висел, на лыжах бегал.

Оказалось, что квартиру он купил четыре года назад. С тех пор соседи знали, что он нигде не работал, а всё свободное время проводил в походах в тундру и на Уральские горы.

– Какие-нибудь странности в нём замечали? – спрашивал их Ярослав и получал одинаковый ответ: – Нет, ничего такого. Хороший мужик.

Так продолжалось, пока он не позвонил в квартиру к Марине, медсестре из детской больницы. Она показалась ему смущённой и расстроенной.

– Между вами что-то было? – спросил он.

– Мы встречались с Лёней, – неохотно ответила она.

– Что можете о нём сообщить? Что-нибудь необычное в нём заметили?

– Было необычное, – кивнула она. – Лёня всегда носил бронежилет.

– Бронежилет? – удивлённо повторил Ярослав. – Здесь в посёлке?

– Вообще всегда и везде. Даже когда в тундру уходил в поход.

– Откуда Вам это известно?

– Однажды я зашла к нему, когда он только вернулся оттуда, и видела, что под одеждой у него жилет, когда он раздевался.

Ей показали фотографии разных образцов, и она узнала дорогущий импортный бронежилет представительского класса с двухслойными вставками из керамических плиток.

– У него были особые приметы? – спросил Владислав.

– Несколько шрамов и ожогов. Я спросила, откуда они, а он сказал, что по молодости дрался и как-то упал в костёр.

Тем временем личность Шишкова подтвердилась. Он приехал в Воргашор аж из Владивостока, где до этого владел лесопилкой, которую продал. Но это было только начало. Поиск продолжил выдавать лиц с такими же точно чертами, но известных под другими именами. Все они пропадали без вести при загадочных обстоятельствах, пробыв на рабочем месте не более пятнадцати лет. История Шишкова тянулась в далёкое прошлое, пока одним из мест его работы не оказалось Министерство угольной промышленности. Там он занимал должность начальника отдела геологоразведки и курировал республику Коми и Ямало-Ненецкий округ. Было это сто семьдесят лет назад. На этом след оборвался. Выслушав рапорт об этом, генерал Моховой приказал продолжать искать.

К тому моменту прошли две недели с момента отлёта объекта. Сначала его пытались сопровождать перехватчики, но это было неудобно, потому что он летел очень медленно, и за ним отправили вертолёты. Авиация потеряла его над Усть-Карой, когда он довольно резко набрал высоту и свечой ушёл в космос.

В шахте всё на пути объекта к поверхности было разворочено. Произошли обвалы в штреке, а ствол шахты был пропилен краями объекта в обе стороны. Он продавил себе путь, ослабляя породу ультразвуковой вибрацией. В прессу начали просачиваться отрывочные новости о происшествии, часто искажённые и сдобренные вымыслом. Проанализировав все собранные сведения, «Славе друг другу» приказали ещё раз поговорить с медсестрой.

– Вы сказали, что он всегда носил бронежилет, – напомнил ей Владислав. – Он кого-то боялся?

– Кто, Лёня? Что Вы! – отмахнулась она. – Он вообще не знал страха. Мог один на лыжах уйти в тундру на недели.

– Мы пытаемся понять, зачем ему так беречь себя. Ведь у него даже семьи не было.

– По-моему, это осторожность, возведённая в абсолют. Он всё так делал.

– Например?

– Вот однажды он возвращался домой, мне соседка рассказывала, да у нас весь подъезд это знает. Там, в соседнем, один псих живёт. Он докопался до неё.

– Леонид или псих?

– Псих, конечно. Начал орать на неё и толкаться, а Лёня просто как-то так встал чуть боком, сложил руки на груди и посмотрел на него, и тот сразу поднял руки вверх и сказал: «Всё, начальник, не надо, я всё понял!» Развернулся и ушёл быстрым шагом к себе в подъезд. Это один случай. А был другой. В подъезде двое приезжих из съёмной квартиры подрались. Соседки попросили мужиков разнять, а Лёня отказался и дверь закрыл. Там всё поножовщиной кончилось. Он ничего не боялся, но никогда не лез на рожон.

По тому, как Марина говорила о соседе, Владислав понял, что она боготворила его. Пока такое её отношение помогало его расследованию, но до сих пор и его вопросы были относительно невинными. Предстояло перейти к более бесцеремонным, и он опасался, что она может замкнуться. Выхода не было, и он начал задавать их.

– Мы спросили себя: почему медсестра?

– Что Вы имеете в виду?

– Ну почему он изо всех женщин выбрал Вас, медсестру. Вы добывали для него в больнице какие-то препараты? Наркотики? Спирт медицинский? Мы всё равно узнаем.

– Для Лёни? Сразу видно, что Вы его совершенно не знаете. Он не употреблял. И это он всегда угощал меня, а не я его.

– Чем угощал? – насторожился Владислав.

– У него всегда было прекрасное вино. Дорогое, очень. Его присылали в ящиках курьером откуда-то с Кавказа. Кажется, из Абхазии. Я приходила в гости, он наливал мне бокал и рассказывал про то, как выращивали этот виноград и делали вино, как будто он сам там был и всё видел.

– Почему вы встречались больше трёх лет, но в брак не вступили?

– Между нами почти ничего не было. Мы просто спали вместе иногда, вот и всё.

Она сказала это с таким отчаянием, что сразу было понятно: его якобы гибель для неё мучительна.

– Я как-то сказала ему, что меня пригласили на вечеринку, и он дал мне с собой одну бутылку. Сказал: «Пей лучше это, а не ту отраву, которую в магазинах продают».

– Он мужчинами не интересовался? Мальчиками?

– Если что-то и было, то я совершенно не в курсе. У меня работа каторжная, и я приходила поздно или вообще рано утром, но я могла со смены придти к нему, и он всегда был один, если дома. Он готовил мне еду, мы ложились в постель, и нам просто было хорошо вместе, понимаете?

– Кажется, понимаю, – вздохнул Владислав. – Но вот, что странно: он телевизор не смотрел, книг не читал. Как он проводил время?

– Он какой-то борьбой занимался. Всё свободное время оттачивал движения. Я думала, он одним ударом может быка убить. Зачем все эти вопросы?

– Человек погиб при странных обстоятельствах, – вздохнул Владислав. – Почему-то он находился там, где ему быть не следовало. Вот у нас и возникли вопросы. – Он Вас когда-нибудь бил? Откуда Вы знаете про его подготовку?

– Меня? Бил? Он вёл себя, как будто я была хрустальная. Я видела и слышала, как он боксирует, что ли. Быстрый, как кошка, а глаза холодные, как у волка.

На совещании с руководством попытались сопоставить все факты и выстроить картину, но она распадалась.

– Почему он продал прибыльное предприятие? – спросил генерал Моховой. – Почему не продолжал получать с него нешуточный доход, управляя им удалённо?

– Мы составили мнение, что ровно четыре года назад ему из прессы стало известно об открытии очередного, последнего угленосного горизонта на шахте, – пояснил Ярослав. – Об этом писали, потому что с научной точки зрения это было примечательное событие: самые древние запасы угля на планете. Именно тогда он начал разрывать все связи и продал активы. Средств от продажи с лихвой хватило на безбедную жизнь, даже осталось. Потом он переселился в Воргашор и приготовился ждать открытия объекта.

– Которого он уже ждал, сколько сотен миллионов лет?

– Примерно триста или больше.

– Получается, он всё это время знал, что объект там. Что нам скажут учёные? Почему они не могли добраться друг до друга тогда, пока объект лежал в болоте?

– Мы пока не рассматривали давние исторические периоды, – приземлил его Владислав. – Расследование сосредоточилось на последних двух столетиях.

– Это был риторический вопрос, – кивнул генерал. – Я сам свяжусь с учёными.

– Удалось установить, что те, чьи лица совпадают с Леонидом Шишковым, никогда не участвовали в боевых действиях и не работали непосредственно в правоохранительных органах на должностях, связанных с повышенной опасностью. Это совпадает с показаниями медсестры: наш герой избегал опасностей любой ценой. Возможно, именно так он продержался триста миллионов лет.

– А мы ничего не знали и не заметили, – покачал головой генерал. – Считаете, это возможно? А я считаю, что осуществить такое без влиятельного прикрытия ему было бы непросто. Вот только спросить некого: те, кто мог не давать ходу его делам, на самом деле на том свете.

– Нам закрыть дело? – насторожился Владислав. – Быть осторожней?

– Не волнуйся, дружок, – успокоил его генерал. – Это я ворчу. Если больше ничего найти не удаётся, закрывай. Не можем же мы вечно искать нашего туриста.

– Меня пугают обстоятельства его исчезновения, – признался Владислав. – Он даже электроприборы не выключил. Мне впервые в жизни страшно от таких пустяков.

– Пустяков ли, сынок? – вздохнул генерал. – Пустяков не бывает.

На этом повышенное внимание временно отвернулось от персоны Шишкова на Земле. Сам же он находился в объекте и летел в нём прочь от планеты.

Объект медленно надвигался на обнажённого мужчину, стоявшего по щиколотки в снегу, который он как-то набросал и утоптал ногами. Когда до него оставалось буквально полметра, он сделал высокий шаг на толстый пол цилиндрической тумбы и пару шагов в ней, пока не упёрся руками в противоположную стену. Тумба тут же втянулась в дно объекта. Просвет в её передней стороне, по направлению движения, теперь оказался совмещён с дверью. Мужчина открыл её прикосновением и вошёл в похожую, но прямоугольную кабину, оказавшуюся лифтом, который поднял его метров на десять выше. Там перед ним открылся узкий коридор. Снег таял на его ногах, и он прошёл по коридору, оставляя мокрые следы.

Остановившись меж двух барабанов с раздвижными дверьми посредине, едва выступавших из стены, он прикоснулся рукой к каждому. На левом голубым цветом зажёгся экран с изображением человеческого силуэта. Выносной текст в незнакомом алфавите стрелочками указывал на части тела и органы. Под ним были круговые диаграммы, полностью заполненные голубым. Упёршись руками в створку двери по сторонам от экрана, мужчина медленно сделал глубокий вдох и с огромным облегчением вздохнул.

– Жива и невредима, – повторял он шёпотом, – Жива и невредима!

Он говорил на неизвестном землянам языке. Сказав это, он прикоснулся к меню справа от диаграммы и выбрал один из его пунктов, а затем подтвердил выбор. В круговых диаграммах появились тонкие оранжевые сегменты.

– Процесс пошёл, – прошептал он. – Осталось только дождаться.

Ещё секунду, другую, он смотрел на экран, а затем отправился дальше по коридору, к дверям позади барабанов. Открыв одну и войдя, он оказался в небольшом встроенном шкафу. Там он взял с полок и из ящиков бельё, казавшееся трикотажным, и надел его. На поясе он соединил верх с низом каким-то подобием молнии. Огоньки мигнули вдоль неё и погасли. Из шкафа с противоположной стороны он взял штаны, покрытые толстыми пластинами, и такую же куртку с высоким воротником. На всех их суставах, на груди и вдоль позвоночника находились золотистые металлические площадки. На ноги он надел сапоги до колен, а на голову шлем, который сам сократился и захватил его подбородок и лицо и соединился с воротником куртки. Наконец, он надел на руки перчатки с металлическими площадками на кончиках пальцев, ладонях и костяшках пальцев.

Одетый, он вернулся к барабанам и раздвинул двери на противоположном тому, на котором росли оранжевые сегменты и бежали цифры отсчёта. Взявшись за ручки за створками дверей, у себя над головой, он ступил на пол открывшейся за ними полости и подтянулся в неё. Там находились половинки ложа, соответствовавшего его телу в костюме: левая спине, а правая груди. Он встал к левой, и она двинулась вперёд и сомкнулась с передней. Теперь он был полностью закрыт в этой полости в сплошной стене. Створки дверей тоже закрылись, а перед его глазами показалось изображение, как будто он находился в кабине в носу корабля: летящая внизу заснеженная лесотундра, а вверху облака. Вокруг появились изображения приборов, а справа копия диаграммы с двери барабана через проход.

Надавив кончиками пальцев на стенки ложа, мужчина заставил объект задрать нос и сделать свечу в небо. Объект плавно разогнался, покинул Землю и направился к Солнцу. Мужчина закрыл глаза и замер совершенно неподвижно. Прохладный, увлажнённый воздух проникал из ложа в его шлем, и он, казалось, уснул. Проходили часы, и оранжевые сегменты голубых диаграмм медленно росли. Примерно сутки спустя, он открыл глаза и как-то переместил копию изображения с двери в центр. Оранжевое занимало уже три четверти диаграмм. Он снова закрыл глаза, на этот раз часов на пять. Оставалось немного. Он подождал ещё три часа. Голубого не осталось совсем. Двери барабана раскрылись, задняя сторона ложа отодвинулась, и он выплыл в проход и коснулся дверей другого барабана. Они и ложе за ним тоже раздвинулись. В нём, судя по фигуре, лежала женщина в таком же костюме. Он осторожно взял её за руку и накрыл ладонь своей ладонью.

– Я;ра, – позвал он. – Яреагаре;та! Ты жива! Ты невредима! Это я, Касите;о.

– Кас? – удивлённо произнесла она и повернула голову. – Кас? Ты вернулся!

– Да, я вернулся и нашёл тебя. Мы вместе. Как же я соскучился по тебе!

– Долго я спала?

– Триста пятьдесят миллионов местных лет.

– Сколько? – переспросила Яра. – Ты меня разыгрываешь.

– Идём, я освобожу тебя от скафандра, – ответил Кас.

Он бережно поднял Яру из ложа, обнял за талию и понёс дальше по коридору, туда, где в его стенах находились двери напротив друг друга. Открыв левую, он вплыл туда и оказался в небольшой двухместной каюте. Когда он снял с неё шлем, её голова оказалась точно так же обритой наголо. Морщинки на лбу и вокруг больших серых глаз выдавали возраст на молодо выглядящем лице. Кас постепенно раздел её донага и помог ей лечь на постель в круглом тубусе, а сам лёг рядом. Они обнялись, и одеяло само накрыло и обтянуло их.

– Где наши дети? – спросила Яра и поцеловала его.

– Там, внизу, на Земле. Дети, внуки, правнуки и ещё несколько миллиардов их потомков.

– Миллиардов, – тихо повторила Яра. – Какие они?

– Другие, не такие, как мы. Они эволюционировали по нескольким разным путям. Что-то осталось прежним, но что-то изменилось.

– За нами так и не прислали эвакуатор?

– Не прислали.

– Потом будем думать об этом, а сейчас я хочу тебя. Я так соскучилась, так волновалась о тебе!

Следующие несколько часов они были заняты друг другом, сном и отдыхом. Примерно через сутки, Яра спросила: «Мы куда-то летим?»

– Заряжаться, к Солнцу.

– Ты что-то задумал?

– Да. Теперь, когда они нашли тебя, мы станем их правителями.

– Они меня нашли? Как и что же происходило всё это время?

– Сначала скажи, что случилось с тобой.

– Помнишь ту серию землетрясений, из-за которых ты не мог вернуться ко мне, после того, как ушёл на юг?

– Конечно. Как вчера было.

– У меня тоже произошло землетрясение. Из-за него равнина опустилась, в том числе и берег озера. Оно начало затоплять равнину. Скоро оно отрезало бы меня от «Копья», и у меня не было иного выхода, как спрятаться в нём и уснуть.

– «Копьё» оказалось на дне глубокого нового озера и пролежало в нём миллионы лет. Озеро начало мелеть и высыхать, постепенно заболотилось и заросло лесами, а из них образовались два километра отложений каменного угля и осадочных пород, которые туда намыло позже. Я вернулся, спустя две тысячи лет, и нашёл только озеро или море, как тебе больше нравится. Сделал плот, плавал, нырял, пытался нащупать «Копьё», но видимо его отнесло в сторону течением и движением суши. Ты могла быть потеряна навсегда.

– И как же меня нашли?

– Я заставил их бурить скважины, когда они до этого доросли. В одной об «Копьё» сломали бур. Я запомнил координаты и стёр из их документов любое упоминание об этом на сто с лишним лет, а от тех, кто могли помнить, пришлось избавиться.

– Они же наши дети! – удивлённо возразила Яра.

– Давно уже не дети и не наши, – вздохнул Кас. – Они даже другие биологические виды, не то что родственники слишком дальние, чтобы знать, кто я им.

– Зачем тебе полный заряд?

– Они вооружены до зубов.

– Настолько хорошо?

– Не то чтобы хорошо, но излишне.

– Рвёшься в бой, как всегда?

– Уже нет. Я постарел, стал мудрее, спокойнее и осмотрительнее. Но это нужно сделать.

– Они помогут нам вызвать эвакуатор?

– В этом и состоит мой план. Я их заставлю. Должен заставить ради тебя, нас, наших детей. Это будет не слишком сложно, но и непросто. Они слишком увлеклись ненужными занятиями. Придётся их встряхнуть.

Тем временем «Копьё» пересёкло орбиту Меркурия, повернулось к Солнцу верхней стороной и раскрылось, как трюмо. Плиты, покрывавшие верхние поверхности, раскрылись в стороны, став зеркалами и направив на чёрную поверхность под собой дополнительные лучи Солнца. Так Яра и Кас прожили в своей каюте больше полугода, а затем «Копьё» развернулось и направилось к Земле, где его возвращения никто не ждал.

Перед сближением с Землёй Яра и Кас оделись в свои костюмы и заперлись в ложах. Первым делом, не сбавляя скорости в тридцать километров в секунду или около того, «Копьё» врезалось в воды Тихого океана и пролетело на глубине от нескольких десятков до сотен метров по кривой траектории от Алеутских островов почти до Филиппин, вызывая оглушительный грохот и последовавшие за ним стометровую волну и столб пара до небес. Этим оно уничтожило дюжину атомных подводных лодок, а небольшое цунами ощутили все страны на его пути. Вынырнув у Палау, «Копьё» со столь же оглушительным рёвом взмыло в стратосферу и перескочило Малайзию и Индонезию в Индийский океан, где продолжило свою охоту на подводные лодки. Произошло это за считанные минуты, и возникшая паника никак не способствовала координации усилий по обнаружению причины внезапно начавшегося катаклизма. Точно так же оно продолжило свой разрушительный полёт в Атлантике и Северном Ледовитом океанах.

Покончив с подводными флотами ведущих держав, «Копьё» переключилось на их надводные флоты. Оно лишь коснулось воды, пролетая посреди авианосных и ракетоносных групп, отчего фрегаты и эсминцы перевернуло тридцати-пятидесятиметровыми волнами, а авианосцы и крейсеры разломило. Некоторые не успели даже подать сигналы бедствия, оказавшись под водой за считанные секунды, и об их гибели сообщили лишь спутники, иногда спустя часы после трагедий. Похожая участь постигла крупнейшие базы флотов: их захлестнули цунами, возникшие на ровном месте и сопровождавшиеся рёвом от пролёта гиперзвукового объекта.

Главы держав начали созваниваться, чтобы выяснить, что происходит, но их ждал следующий сюрприз: прервалась кабельная связь между континентами. Пришлось перейти на спутниковую, и эта задержка затруднила переговоры и увеличила степень недоверия между ними. Прямо во время разговоров глав государств поступило сообщение: быстродвижущийся объект уничтожает наземные системы раннего оповещения сначала на Американском континенте, а затем и в Евразии, после чего он перешёл к поднятым по тревоге радиолокационным самолётам. Все главы государств в один голос твердили: «Это не мы! Мы не имеем ничего общего с этой агрессией! Мы такие же жертвы, как и вы!»

Скорость движения неопознанного объекта в воздухе и в воде не позволяла собрать о нём достоверные сведения, и первое время никто не знал, что происходит. Вскоре в ещё работающих соцсетях начали расходиться фото, сделанные случайно направленной в сторону горизонта высокоскоростной камерой любителя. Она засняла пролёт объекта, лишь несколько кадров, но этого оказалось достаточно. На них одна из спецслужб сразу опознала воргашорский объект. Многие посчитали их подделкой, но, узнав о них, генерал Моховой запер дверь в свой кабинет, взял из ящика стола пистолет и пустил себе пулю в висок.

Покончив со связью на поверхности, объект обратил свою разрушительную деятельность на спутники и тараном и тепловыми лучами посбивал все, на которых находились оптические приборы для наблюдения за Землёй. Он пощадил лишь несколько погодных спутников и малое число спутников связи. Разведки планеты остались без глаз и ушей, но на этом его разгул внезапно закончился. Объект приземлился в Швейцарии на гору Меттенберг над Гриндельвальдским горным курортом и возобновил радиопередачу на коротких волнах. На этот раз он передавал голос Леонида Шишкова, который на чистейших языках ведущих держав говорил одно и то же: приказ главам государств явиться на тот самый курорт для получения его дальнейших приказов под угрозой уничтожения их крупнейших городов в случае неподчинения. Им давалась неделя на приготовления и перелёт.

– Явиться без свиты, журналистов и шлюх, – заканчивалось каждое обращение. – Слушайтесь папу, или он смешает вас с грязью в буквальном смысле слова.

Не зная, что именно передаёт радиосигнал с вершины горы, на разведку отправили боевой вертолёт, но он был сбит тепловым лучом, едва появился на горизонте. К исходу недели явился лишь один глава небольшого европейского государства. Оказалось, объект договорился с руководством гостиницы на курорте о телеконференции, и президента проводили в зал для таких встреч. Тогда же от кормы объекта отделилась его маленькая копия, три метра длиной и два шириной, и приземлилась на парковку перед гостиницей. Оказавшись ретранслятором беспроводной связи, она организовала подключение объекта к сети гостиницы. Увидев в зале лишь двух человек, президента и его ассистента, Кас обратился к ним на их языке: «Как я вижу, на проверку прислали тех, кем не жалко пожертвовать. Обычно так поступают крысы».

– Ваше обращение настолько серьёзно, что моя страна столь же серьёзно отнеслась к нему, – тактично ответил президент.

– У Вас есть двадцать четыре часа на отдых и развлечения, – приветливо ответил Кас. – Остальным же я в следующие несколько минут преподам урок, а дальше мы с вами подождём их прибытия.

Объект взлетел с вершины горы, ускоряясь вверх в северном направлении, и уже в полёте ретранслятор догнал его и состыковался с ним. Пролетев тысячу километров над Германией, объект резко снизился над Гамбургом и на полной скорости пропахал Киль в направлении его гавани, повернувшись на четверть оборота и погрузившись в землю на тридцать метров. От города остался лишь вытянутый кратер шириной триста метров и длиной несколько километров. Вся центральная часть города была снесена взрывной волной и разлетающимся грунтом. Уцелели лишь пригороды. Из Балтийского моря объект вынырнул перед островом Лангеланд, развернулся и вернулся на вершину горы. Цунами от его движения под водой смыло прибрежные населённые пункты в Кильском заливе. Теперь новости распространялись медленно, и прошло несколько часов, пока об этом узнали по всей Европе, Азии и на другой стороне Атлантики. Повсюду начали взлетать самолёты и слетаться в Цюрих. Через сутки зал был полон, и ретранслятор опять обеспечил видеоконференцию объекта с гостиницей.

– Проведём перекличку, – послышался голос Каса. – Все, кого я хотел видеть, присутствуют. Если бы не ваше неподчинение, можно было бы обойтись без жертв. Это послужит вам уроком.

– Представьтесь, пожалуйста, – подал голос премьер Великобритании. – Мы все хотели бы знать, с кем имеем дело.

– Разрешаю называть меня властелином, – ответил Кас.

– У властелина есть имя?

– Переходим к программе ваших действий на ближайшие двадцать лет, – продолжил Кас, как ни в чём не бывало. – У нашего общего проекта есть сайт в Интернет. Просканируйте его адрес. У каждого из вас есть учётная запись. Её осталось лишь активировать. Так вы будете получать конкретные задания и отчитываться об их выполнении, а так же координировать действия между собой.

На экране, до этого чёрном, появился квадрат точечного кода. Помощники глав государств считали его, и когда шевеление прекратилось, Кас продолжил: «Суть проекта заключается в строительстве на земной орбите узконаправленного передатчика радиоволн высокой мощности. По мере готовности он будет сначала выведен на околосолнечную орбиту, а затем и за орбиту Плутона.

– С какой целью Вы требуете от нас такие колоссальные затраты? – спросил президент Франции.

– О, нет, они вовсе не колоссальные, – пояснил Кас. – Вы сэкономите ровно столько или даже больше, прекратив тратить средства на военные бюджеты. Армии вам больше не нужны, поскольку международные конфликты станут невозможными. Об этом позабочусь я. А вам останется переплавлять бронетехнику и авиацию на материалы для проекта. Запуск в космос его компонентов тоже удешевится, поскольку для этого вы построите космодром для тяжёлых ракет-носителей в Кении, а через Египет и Морокко проведёте железные дороги.

– Но здесь же не присутствуют главы этих и других африканских стран, – заметил президент Испании. – Нам нужно их согласие…

– Не нужно, – отрезал Кас. – У них, как и у всех остальных, нет выбора, подчиняться мне или нет. Следующим пунктом программы является полное устранение преступности во всех её видах: коррупции, торговли наркотиками, грабежей, вымогательства, контрабанды, терроризма и прочего. Все силы, которые вы раньше тратили на военные цели, будут перенаправлены на физическое устранение криминального элемента. За следующие два года вы очистите планету от преступников и полностью сосредоточитесь на проекте. Одновременно будет усилено образование: все так называемые гуманитарные программы будут прекращены и финансирование передано на преподавание точных наук, потому что они вам понадобятся. Вопросы есть?

Мир, каким люди знали его сотни лет, рушился у них перед глазами. Впервые самый смелый вымысел фантастов померк перед реальностью, в которой земляне оказались бессильны перед единственным инопланетным объектом. Тем временем комиссия расследовала самоубийство генерала Мохового. На его место был назначен заместитель начальника смежного отдела, генерал-лейтенант Терехов. Он вызвал «Славу друг другу» и ознакомил их с прощальной запиской своего предшественника: «Возможно, я совершил роковую ошибку. Жить с этим дальше я не могу».

– Что, по-вашему, имел в виду Анатолий Сергеевич? – спросил он.

– Полагаю, что речь идёт о решении генерала не применять специальный боеприпас для уничтожения воргашорского объекта, – ответил Владислав.

– Моё мнение совпадает, – добавил Ярослав.

– Но его рекомендация была согласована с Советом Министров. Почему он винил себя?

– Не могу знать, – ответил Владислав.

– Возможно, генерал не выдержал необычности ситуации, – предположил Ярослав. – Бывало не раз, что люди, мировоззрение которых столкнулось с тем, что они всегда считали невозможным, теряли рассудок.

– А как вы, ребята, восприняли всё, что произошло в Воргашоре? – поинтересовался генерал.

– Мы моложе, – улыбнулся Владислав. – Возможно, в нашем возрасте проще принять чудеса?

– Ладно. Жизнь продолжается, и работу надо делать. Сверху поступил вопрос: можно ли как-то остановить объект и Шишкова?

– Технически, это исключено, – покачал головой Владислав. – Он не подвержен воздействиям, которые есть в нашем распоряжении.

– А эмоционально? Каковы перспективы разработки медсестры?

– Можно попробовать, – без особой уверенности ответил Ярослав. – Но все уже убедились, что он не церемонится с теми, кто не подчиняется ему.

– У меня и в мыслях не было пытаться его шантажировать или давить на него, – пояснил Терехов. – Возможны и другие подходы.

– А ещё ей, как и другим, сказали, что он погиб во взрыве на шахте, – напомнил Владислав.

– Придётся сказать ей правду.

– Можно попытаться, – кивнул Владислав. – Вот только вопрос: как донести информацию до объекта? Мы же не знаем, слушает ли он эфир.

– Подумаем об этом, когда будет, что сообщать.

– Разрешите выполнять?

– Выполняйте.

Через пять часов оба были в больнице в Воргашоре. Администрация вызвала Марину и оставила их в кабинете главврача наедине.

– Когда Вам сказали, что Леонид Шишков погиб, это была дезинформация в интересах следствия, – ввёл её в курс дела Ярослав. – На самом деле инопланетный объект, который устроил глобальную катастрофу, находится под его управлением.

– Так Лёня инопланетянин? – без особого удивления спросила Марина. – Писали, что объекту сотни миллионов лет. Значит, и ему тоже?

– Мы этого не знаем, но возможно, что это так.

– А зачем вы приехали?

– Чтобы попросить Вас обратиться к нему и уговорить его остановиться.

– Остановить что?

– Он требует от развитых государств построить космический объект, стоимость которого превышает все мыслимые пределы, а иначе угрожает уничтожением целых городов.

– Вдруг всё стало совершенно ясно, – задумчиво ответила Марина. – Когда мы проводили время вместе, он любил рассказывать о том, что было сотни миллионов лет назад, какие на месте посёлка росли деревья и жили существа. Казалось, он всё видел своими глазами. Я спросила, откуда он столько знает, а он улыбнулся и сказал, что увлекается историей и изучил вопрос.

– Вы могли бы попросить его оставить человечество в покое?

– Всё человечество? – недоверчиво спросила Марина. – А если он не согласится?

– Попытаться стоит.

– И всё же?

– Больше ничего у нас нет, никаких идей. Вы хотите получить вознаграждение за своё участие?

– Лёня оставил мне в наследство всё: квартиру, деньги и вложения. Когда вы уехали, пришло письмо от нотариуса из Воркуты. Мне ничего больше не нужно.

Друзья переглянулись.

– Этого бы хватило, чтобы до пенсии не работать, – заметил Ярослав.

– А что же делать? – усмехнулась Марина. – Спиваться от безделья? Лучше уж малышей лечить.

– Вы постараетесь помочь? – спросил Владислав.

– Придётся, раз так просят. Мне прочитать готовое или от себя придумать?

– Давайте мы введём Вас в курс дела, и Вы сами придумаете, а мы поправим, если что не так.

– И порежете?

– Лучше сразу записать готовый вариант, – ответил Владислав. – А то, как знать, как он воспримет редактированное видео?

Минут через десять, со второй попытки, Марине удалось записать несколько сбивчивое обращение к Леониду, и «Слава друг другу» оставили её в покое.

С вершины горы Меттенберг открывался прекрасный вид на Альпы и долину Бернского кантона, и Яра некоторое время с любопытством рассматривала незнакомые пейзажи и флору. Такого она ещё не видела на Земле, которую помнила горячей, душной, покрытой мхами и папоротниками: ни деревьев, ни травы, ни цветов.

– Тебе нравится? – спросил Кас.

– Очень, – улыбнулась она. – Полагаю, она не всегда была такой?

– Не всегда. Бывало по-всякому.

– Тяжело вам пришлось?

– Нелегко, но, что бы ни происходило, как бы плохо нам ни было, я всегда думал: это скоро пройдёт, и останутся лишь воспоминания, а впереди меня ждёшь ты. И вот я дождался самой главной награды во вселенной: твоей улыбки, объятий, тепла и ласкового слова.

– Мы с тобой прожили вместе миллионы лет, но мне даже представить себе сложно, сколько ты прожил без меня. Я какой была, такой и осталась, а ты стал намного старше. Ты теперь другой и в то же время такой же.

– Никогда не думал, что нам придётся говорить об этом, – улыбнулся Кас и погладил Яру возле глаз и по щекам. Она улыбнулась и поймала его руку губами, чтобы поцеловать.

Вскоре на его сайте активировались учётные записи глав государств, и в одной появилось сообщение с прицепленным видео-файлом. Он прочитал его и удивлённо покачал головой.

– Что-то не так? – спросила Яра.

– Они никогда не оставляют надежды выкрутиться из сложных ситуаций, – улыбнулся Кас. – Причём, главным образом, одними словами.

Он скачал файл, просмотрел его начало и конец в шестнадцатиричном редакторе и запустил на воспроизведение. На экране была Марина за столом у неё на кухне.

– Привет, Лёня, – начала она взволнованно. – Меня попросили обратиться к тебе.

Тут она мельком бросила взгляд через телефон и продолжила: «Я ничего не знала. Мне сказали, что ты умер. Погиб на шахте. Я не понимала, почему, а тут они опять пришли и сказали, что та штука, которая всё разрушает, твоя. Они хотят, чтобы я попросила тебя прекратить. Они говорят, что надо постараться найти другое решение».

– Кто эта девочка? – спросила Яра.

– Последние несколько лет мы были близки, – ответил Кас.

– Ей тяжело.

– Да, несладко. Бедный мотылёк. Их жизнь коротка: сегодня порхают, а завтра их уже нет.

– Её используют, судя по голосу и способу доставки сообщения?

– Да, в общем, всё так и есть.

– И что ты будешь делать?

– Поговорю с ней, а через неё и с ними. Возможно, так им будет понятней, чем через верхушку их общества. Хотя я и изучил их вдоль и поперёк, иногда возникают тонкости, которые можно выяснить лишь эмпирически.

Поняв по его голосу, что он встревожен, Яра спросила: «Это ловушка?»

– Разумеется.

Следующей ночью Марина возвращалась со смены. Она обошла хирургию, повернула направо на Катаева и остолбенела. На перекрёсток Катаева с Комсомола на её глазах с неба бесшумно опустилась серая громадина, похожая на корабль. Почти задевая соседние дома, она встала на подпорки, которые выдвинулись из её дна, и оттуда же к земле опустилась цилиндрическая тумба с дверью посредине. Там было светло, и она увидела знакомую фигуру.

– Лёня? – изумлённо прошептала она.

Ноги сами понесли её вперёд. Позади неё, в мансарде терапевтического отделения, напарник снайпера смотрел туда же в трубу. До этого он никогда не видел воргашорский объект, и его не удивило, что на верхнем и нижнем рёбрах его ромбической формы недалеко от острого носа находятся продолговатые выступы.

– Вижу цель. Работаем, – сказал он и прищурился, ожидая хлопка глушенного выстрела, но вместо этого сидящий рядом снайпер взорвался. Его винтовка, голова и правое плечо испарились, обдав наблюдателя обжигающе горячим паром и едким дымом. Позади в крыше зияло отверстие диаметром сантиметров двадцать, в котором сразу же начал завывать назойливый, зябкий ветер, дувший с Урала. На чердаке запахло горелой плотью и пластиком. Наблюдателя слегка оглушило.

– Стрелок мёртв; оружие уничтожено, – дрожащим голосом доложил он по радио. – Царствие ему небесное.

В штабе операции видели то, что видел он и другие три снайперских пары в окружающих зданиях. Помимо этого они видели, что над автомобилем со специальным боеприпасом в багажнике, стоящим чуть дальше по улице Катаева, висит носом вниз и медленно вращается, словно указатель в видеоигре, беспилотный аппарат, служивший ретранслятором на встрече в Швейцарии. Генерал Терехов, который должен был отдать приказ на подрыв, молчал, равно как и министр обороны, который должен был взять командование на себя, если бы генерал не справился. В тот же самый момент раздался голос пилота ракетоносца, который двигался в сторону посёлка в паре сотен километров к югу: «Вижу неопознанный летательный объект. Приближается с правого борта. Расстояние пятьдесят, нет, уже десять, уже три метра. Сильная турбулентность. Выдавливает меня с курса. Пуск невозможен».

– Сменить курс, – приказал Терехов. – Пуск отменяю. Возвращайтесь на аэродром.

Министр обороны молчал, как и все в зале. На их глазах Марина быстрым шагом, почти бегом прошла около ста метров, отделявших её от тумбы. Леонид подал ей руку и помог взойти на высокую ступеньку. Тумба сразу же поднялась в дно объекта, и он плавно взлетел, убирая подпорки, и направился на север, в тундру.

– Он всё знал, и, тем не менее, прилетел, – сказал генерал. – Операция окончена. Сворачивайте там всё. Заберите погибшего и позаботьтесь о нём и его семье.

В сопровождении конвоя автомобиль с зарядом отогнали на авиабазу. Погибшего снайпера отвезли туда же. Объект же тем временем делал широкий круг над тундрой. Марина удивлённо смотрела на Леонида, обритого наголо и одетого в странное бельё и ещё более странные сапоги. Она чувствовала себя, как в фантастическом кино, и одновременно, как в самолёте.

– Значит, это правда, что ты жив? – даже не спросила, а признала она.

– Да, в этом и состоял план, – ответил Леонид, беря её за руку. – Идём.

Раздался негромкий звук из-за стены, в и ней открылась дверь в лифт. За ней стояла незнакомая женщина, обритая и одетая так же, как Леонид. Она казалась молодой, Марининой ровесницей, но явно была намного старше. Увидев её, Марина словно прозрела. Она начала понимать, что происходило последние четыре года с небольшим.

– Кто это? – спросила она.

– Это Яра. Я её второй пилот, муж и отец её детей.

Они зашли в лифт, и он поднял всех троих в коридор. По нему Леонид довёл Марину до одной из кают и усадил там за столик, а сам сел напротив. Яра вошла и села на одну из кроватей.

– Яра не понимает человеческие языки, поэтому я время от времени буду переводить ей, если понадобится, – сказал Леонид.

– Почему? – спросила Марина.

– Это я ходил по Земле триста пятьдесят миллионов лет и жил среди людей, а она спала в двух шагах назад по коридору. Это её я должен был освободить из-под угля на шахте. Это её и моими дальними потомками являются все люди, и ты в том числе.

– Как дальше жить?

– Точно так же. Для тебя ничего не изменится. Я всё надеялся, что ты найдёшь себе мужа, сверстника, с которым у тебя будет настоящая семья. Попробуй ещё раз.

– Ну да, теперь я выгодная партия, – усмехнулась Марина и сжала губы. – А остальные? Что с ними всеми будет? Те двое сказали правду? Ты заставляешь людей строить для тебя что-то огромное в космосе?

– Да. Нам с Ярой это необходимо, чтобы вернуться домой. Построят и будут свободны, как раньше. Не развалятся. Нет в этом ничего особенного. Ну, поживут в мире лет двадцать, не надорвутся, а потом пусть снова глотки друг другу грызут. Ну, пострадает гордость кое у кого. Невелика потеря. Теперь ты понимаешь, что я не жестокий тиран?

– Я же не знала, – чуть заметно улыбнулась Марина. – Они попросили, и я записала видео.

– Вот и хорошо, что записала, – улыбнулся Леонид. – Мы встретились ещё раз, ты убедилась, что я жив, и теперь ты можешь жить дальше.

– Мгновение в сравнении с тобой, – почти перебила она его.

– Да, Марина. Мгновение.

– Я всё поняла.

– А им я преподнёс урок, который они, надеюсь, усвоят. Если опять будут тебе докучать, скажи им, чтобы не питали иллюзий: я больше не приду, что бы ни случилось.

– Скажу. Мы больше не увидимся?

– Не увидимся. Забудь обо мне и живи собственной жизнью. Лады?

Марина кивнула, потому что говорить не могла. Она взглянула на Яру и поняла, что той не легче.

– Вот мы и прилетели обратно, – сказал Леонид. – Идём, я провожу тебя до выхода.

Объект приземлился на перекрёстке Катаева с Воргашорской, у стелы и спорткомплекса, кое-как поместившись между зданиями. Марина уже собиралась сойти на землю, как Леонид удержал её за руку.

– Если к тебе опять придут, позвони мне. Номер прежний. Не спрашивай, как и почему он работает. Если они от тебя ещё не отстали, я скажу им кое-что такое, что должно убедить их больше не совать свои носы в твои и мои дела. Прощай, Марина и постарайся быть счастливой.

– Хорошо бы, – ответила она, шагнула на улицу и, не оборачиваясь, пошла домой. Её знобило, и она никак не могла успокоиться. Она шла и думала, почему Леонид не упомянул, следует ли ей рассказывать об их разговоре и обо всём, что она видела, и она решила, что он специально ничего не сказал ей об этом, потому что это для него не имеет никакого значения. От этой мысли ей стало немного легче, и она даже вздохнула и расправила плечи.

– Ей совсем плохо было, – сказала Яра, когда Кас вернулся в каюту и в общих чертах перевёл ей разговор. – Она даже не спросила, кто мы такие и откуда.

– Они другие, но всё же похожи на нас, – ответил он. – Уверен, она справится.

Тем временем в штабе операции остались только министр обороны и генерал Терехов.

– Объект и его пилот на шаг или два впереди нас, – сказал министр. – Какие будут предложения?

– Оставить его в покое и подчиниться, чтобы не стало хуже. Не хватало нам потерять город или несколько. Желательно было бы, чтобы никакие другие державы не пытались провернуть что-то подобное. Но это будут их проблемы, а не наши.

– Разумно, – ответил министр, а про себя подумал: – Мы могли всё испортить. Чудом обошлось.

– Теперь я понимаю покойного Мохового, – тихо сказал генерал.

– Я тоже. И всё же, приказываю Вашим людям поговорить с медсестрой. Возможно, хотя бы узнаем, что произошло внутри, и о чём они говорили. Может статься, выясним что-нибудь полезное. Никогда нельзя сдаваться.

– Слушаюсь, товарищ генерал армии.

Опасения министра обороны были небеспочвенные. На сообщение с вложением Шишков ответил в таком духе, что следует лучше обдумывать будущие поступки, и что хорошее обращение нужно заслужить. От дальнейших попыток повлиять на него руководство страны отказалось. От Марины смогли узнать, лишь что Шишков навсегда попрощался с ней и пригрозил последствиями за неподчинение, но тут она предложила созвониться с ним, и, разумеется, этой возможностью воспользовались.

– Кто говорит? – спросил Леонид, услышав голос Владислава.

Тот представился.

– Так вот, что, молодой человек, – вздохнул он. – Наверняка там, в шахте, вы услышали такой тонкий писк от моего летательного аппарата. Было такое?

– Да, было, – удивлённо ответил Владислав, бросая взгляд на товарища.

– Давайте, я объясню вам, что это такое, и у вас навсегда отпадёт желание вмешиваться в мои дела. Писк издаёт резервный генератор, на котором аппарат просуществовал в ждущем режиме триста пятьдесят миллионов лет. В нём вокруг общего центра масс вращаются две такие маленькие чёрные дыры. Их изготавливают там, откуда я прилетел, из ненужных астероидов. Если аппарат повредить и задеть генератор, то эти две чёрные дырочки покинут оболочку генератора и довольно быстро съедят Землю, а за ней и Луну. К счастью, на Земле нет технологий, которые могли бы причинить мне такие повреждения. Надеюсь, теперь всё ясно?

– Мы учтём полученные сведения, – ответил Владислав. – Позвольте ещё один вопрос.

К удивлению обоих, Шишков рассмеялся: «Я не ханжа и не вообразил о себе бог весть что. Спрашивайте, конечно!»

– Наши учёные очень просят Вас рассказать о древней истории Земли, которую Вы видели своими глазами.

Из трубки опять раздался смех: «Они же должны понимать, что чтобы мне рассказать триста пятьдесят миллионов лет истории, потребуется ровно столько же времени! Пусть задают конкретные вопросы в личной переписке на сайте, и я подумаю, что можно сделать».

Сказав это, он повесил трубку. После этого прошли двадцать с лишним лет, в течение которых он выкладывал на сайт чертежи и спецификации узлов передающей станции. Страны получали задания, которые их промышленность могла выполнить лучше других. Откуда Шишков знал, кто на что способен, оставалось загадкой, потому что его личность была известна лишь одной стране, которая предпочла не делиться с остальными. Когда станция была собрана на орбите и заполнена горючим, он сам направил её прочь от Земли. На его сайте в каждой учётной записи появилось сообщение: «Не прощаюсь. Если что-то не работает, как следует, мне придётся вернуться».

Все на Земле, кто были осведомлены о проекте, напряжённо ждали результата. Объект восемь лет следовал за станцией на небольшом удалении. За орбитой Плутона он направил излучатель передатчика в сторону созвездия Козерога и запустил генератор, но медлил начинать передачу.

– Что тебя останавливает? – спросила Яра.

– Триста пятьдесят миллионов лет назад я, не задумываясь, послал бы сигнал, – ответил он.

– А сейчас?

– Почему нас так мало искали? Почему не проверили ещё раз после победы?

– Это была лишь одна из множества баз, и её частично эвакуировали до нашей атаки. У них не было времени: нужно было преследовать отступающие силы.

– Но они же могли вернуться потом и убедиться! Могли или нет? Почему ты и я так уверены, что тогда мы должны были победить?

– Ты хочешь сказать, что мы могли проиграть? Что там все казнены или брошены в тюрьмы, и у власти опять диктатор?

– Это лишь один вариант из многих, притом не самый вероятный. А как быть, если даже наших устраивает, что мы не вернулись?

– Я не знаю ответа. Что ты предлагаешь? Я не хочу умирать! Только не теперь, когда мы вместе.

– Нужно решать, мы прячемся или возвращаемя.

– Так ты решился?

– Разумеется, – ответил Кас и уверенно включил передатчик.

Следующие несколько десятков лет куда-то в глубины Млечного пути по узкому лучу сантиметровых волн передавался несложный цифровой сигнал, напоминавший медленную азбуку Морзе.

– Надеюсь, что армия всё ещё слушает эфир, – сказал Кас, убедившись, что передача идёт.

– А ты не был уверен? – рассмеялась Яра.

– Нет, конечно! Кто знает, что изменилось за эти несколько дней.

– Несколько дней! Послушайте его!

– Ну а что мне, плакать что ли? – улыбнулся и он. – Здесь мы обо всём позаботились. Хочешь отдохнуть на Земле? Ты же её совсем не видела такой, какая она стала. Там обитают не только креветки, но и милые, пушистые зверьки, да и цветы пахнут приятно.

– Заманчиво, – улыбнулась Яра.

– Тогда летим обратно. Посмотришь своими глазами, потрогаешь своими руками. Только сначала опять полностью зарядим батареи. Тебя ждёт множество сюрпризов.

По возвращении на Землю, спустя десять лет после отлёта, «Копьё» обнаружило на месте своей посадки на горе Меттенберг замаскированную атомную мину и уничтожило её из стратосферы тепловым лучом. В частной переписке на сайте Кас также обнаружил сообщение от президента Швейцарии, в котором он доносил о минировании и раскрывал принадлежность организаторов. Прямо из космоса «Копьё» врезалось в поверхность Земли и снесло один из крупных городов в той стране, после чего ещё раз прошлось по радарам, которые начали восстанавливать армии некоторых стран. Куда объект делся после этого, никто не знал, потому что его больше нечем было обнаружить или отследить.

Прошло семьдесят с небольшим лет после начала трансляции. Астрономы на Земле обнаружили в созвездии Козерога ранее невидимую звезду, которая появилась и исчезла, спустя меньше, чем минуту. Событие посчитали неподтверждённым, и оно осталось незамеченным за пределами узкого круга специалистов. Но меньше, чем через год, на Земле приняли радиосигналы с того же направления.

С одного необитаемого острова в Атлантическом океане взлетело «Копьё», пролетело над всей Европой, замедлилось над Воргашором, покачиваясь, и исчезло в небе. Жители видели эту демонстрацию, но никто уже не понимал, что это значит, потому что ни Марины, ни того, за кого она вышла замуж вскоре после отлёта Леонида – единственных двоих в посёлке, кто знали его – уже не было в живых. В космосе недалеко за орбитой Луны «Копьё» совершило разворот возле космического корабля размером с самые большие земные сухогрузы и уравняло с ним свою скорость и курс. Яра передала номера «Копья» и пилотов, получила отзыв и состыковалась с кораблём.

– Кто пилотирует эвакуатор? – спросила Яра по внутренней связи корабля.

– Ты знаешь, кто, – ответил ей знакомый голос.

– Здравия желаю, командир Мико;ра, – ответила она.

– Здравия желаю, – добавил Кас. – Вы лично прибыли вытащить нас отсюда.

– Все чувствуют себя виноватыми, особенно я. Как я мог оставаться в стороне, когда вы подали сигнал бедствия?

– Мы ждали худшего, что прилетят нас арестовать, – признался Кас.

– Простите, ребята, – вздохнул их командир. – Садитесь в вагонетку и приезжайте в кают-компанию. Поговорим лицом к лицу, и я выдам вам ордена, которых вы были удостоены за тот таран.

Яра и Кас спустились в шлюз и перешли в длинный коридор, соединявший ряды пустых отсеков для швартовки таких же истребителей, как их «Копьё». По монорельсу на его стене подошла небольшая, тесная вагонетка, напоминающая автобус. Они сели в неё и через пару минут вышли на другом конце корабля. У шлюза их ждал человек, одетый в такой же космический костюм, как и у них. Они по очереди обнялись и пролетели по короткому коридору в жилое помещение.

– Когда вы протаранили флагман флота диктатора и сбили его, планета 4Е-7БР6 уже была покрыта облаками пыли от падения других кораблей, – начал свой рассказ их командир. – Мы видели вспышку от его падения и ещё один выброс пыли и дыма. Внизу без остановки сверкали молнии. Что бы ни передавало «Копьё» по радио, мы не могли разобрать ничего, кроме помех. Поскольку вы не возвращались, а остатки флота бежали из системы, мы вынуждены были преследовать их. Нас было слишком мало, и командование приказало преследовать убегающих.

– Я же говорила! – усмехнулась Яра. – Кас опасался, что мы могли потерпеть поражение.

– А мы застряли в покорёженных конструкциях его трюма и не могли высвободиться ещё несколько лет, – обяснил Кас.

– Теперь всё ясно, – грустно ответил командир. – Помимо прочего, ваш сигнал был ослаблен, практически заэкранирован.

– Только что я боялся подать сигнал бедствия, когда здесь уже всё было готово к этому, – признался Кас.

– Простите, ребята! – повторил Микора. – А я боюсь представить себе, что вам пришлось пережить.

– Только Касу, – ответила Яра. – Я почти всё время провела во сне.

– Значит, мы летим домой?

– Нам только нужно забрать с планеты детей и внуков, всех, кто уцелели.

Командир Микора печально улыбнулся и похлопал пилотов по плечам: «Летите и возвращайтесь».

На вагонетке Яра и Кас доехали до «Копья», отшвартовались и полетели на Землю. По пути они предупредили кого-то на ней по радио, и когда они снизились и приземлились в пустынной местности посреди Тибета, их там ждала весёлая, шумная компания из десяти человек, мужчин и женщин. Несколько пыльных внедорожников стояли в стороне, и возле них лежала груда одежды. Они набились в шлюз, весело болтая о чём-то, и «Копьё», едва притормозив и коснувшись земли, тут же взлетело и начало плавный набор высоты. Пришёл пустой лифт, и все десять втиснулись в него и поднялись в коридор, где их ждала Яра.

– Мамочка! – хором воскликнули первые трое, когда вся толпа хлынула из лифта в коридор.

Яру обняли сразу три пары рук.

– Бабушка! – слышалось позади.

Она тоже обнимала и целовала этих взрослых мужчин и женщин, выглядевших старше её и казавшихся ровесниками Касу.

– Не задушите её! – раздался сзади его голос. – Налетели, как мартышки на банан!

– Отец, мы не видели её миллиард лет! – сказал кто-то.

– Болтун! – ответил Кас. – Каких-то триста пятьдесят миллионов. Ну хватит нежностей. Переодевайтесь и ложитесь в ложа. Мы летим домой.

Тем временем на Земле, на сайте Каса в личной переписке с главами государств у каждого появилось новое сообщение: «Благодарю Вас и Ваших граждан за помощь в реализации моего проекта. На этом покидаю вас. Жители Земли могут снова убивать и угнетать друг друга, как им заблагорассудится».