Действие сценическое - театральное действие

Действие сценическое - конструкт сознания, в процессе возникновения которого включаются некорректные комбинации различных мерностей, нелинейных связей, вызывающих в актёре неустойчивые переживания. Это тот самый “единый психофизический процесс”, который и является крайне неустойчивым, при всём своём единстве.

Режиссёр ждёт от актёра выполнения задач, данных ему через означение значащего. Любое понятие будет иметь предел в означении означаемого. Но только не в смысле. Смысл будет усматриваться в этом пределе. Этот предел – в концентрации выражаемого. А это и есть знак! Так актёр приходит к знаку, усматриваемому режиссёром. Режиссёр, как посредник, через актёра обращается к зрителям, усматриваемым смыслом в означении.
Зрители же усматривают смысл в узнаваемости означаемого через знак. Эта связь зрителя, актёра и режиссёра есть герменевтический круг взаимообусловленности. Круговорот смыслов в природе театра и есть одно из свойств театра. Питер Брук сказал, что “театр – это форма обнаружения правды”. И эта правда усматривается в тех смыслах, которые проживает актёр в процессе сценического бытия.
Основой театрального действия является действие сценическое. В случае зрительского участия оно становится действием театральным. Эффект наблюдателя в театре, с моей точки зрения, – проблема не до конца исследованная, хотя связана со зрительским вниманием. Зритель организует поле взаимодействия и движения энергии между залом и сценой.
Сценическое действие по отношению к зрителю является адресантом смыслового сообщения, а зритель, соответственно, – адресатом.
Обратите внимание, как часто в повседневности можно наблюдать, как кто-то доказывает что-либо, при условии, что за ним наблюдают. В этом случае прослеживается действие, имеющее отношение к театрализации, которая свойственна каждому из нас. В какой степени – это второстепенный вопрос.
Сложность действия сценического состоит в том, что в одном актёре оно мозаично, как действие сценическое и действие несценическое, а в другом – это сплав, где разделить их по смыслу невозможно.
А если в процесс включено ещё и зрительское внимание, оно ещё более усложняется, становясь уже театральным действием.
Когда говорят “театр военных действий”, то предполагается, что за происходящим наблюдает вторая сторона в качестве “зрителя” – участника. В любом языке смысл порождает значение слова. Значение слова – это его информационная полнота. В этом и состоит суть. Когда мы говорим “значение слова”, то имеем в виду всю его информационную полноту.
Для режиссёра событие – это качественный перелом, для актёра – процессуальный.
Из этого следует, что отношение режиссёра к действию более комплексно – от общего к частному. Для актёра это частное индивидуально-феноменальное выражение его способа существования. Зритель же эту иллюзию способа актёрского существования на сцене воспринимает как реальность, а в отдельных случаях эта выраженная реальность в смыслах поднимается над жизнью, и со временем меняет значение самой жизни зрителя. У зрителя появляется мотив, а мотив, как определяет наука, – это овеществлённая потребность. В некоторых случаях эта потребность подсаживается на мотивационные энергии того поля, в котором пребывает зритель и исполнитель.
Режиссёр наблюдает за актёром в работе, как посредник, благодаря которому и разворачивается театральное действие, хотя здесь может возникнуть вопрос: какое свойство или комбинация свойств в нём преобладает? Поэтому театральное действие может проистекать как из значения к смыслу, так и от смысла к значению. И то, и другое может быть абсолютно равнозначным, а может и не быть таковым.
Его можно определить так:
Действие театральное – намеренность, исполняемая адресантом с целью усмотрения смысла адресатом.
Театральное действие – это всегда тема или рассматриваемая проблема. Здесь всегда акцент на главном, что является тематизированием в усмотрении смысла. А это уже может быть – позицией, потребностью, идеологией, интересом и т.д.
Это свойство усмотрения смысла в театре в период застоя и привело к подмене понятий и использованию эзопова языка, подняв театр над жизненной суетой. Советский театр стал рупором, глашатаем… Однако вскоре он утратил это свойство, приютив чужеродных иностранных миссионеров.

Благодарю актрису театра и кино Марину Ларину за помощь в сборе и подготовке материала статьи и журналиста Светлану Канаеву за подготовку материала к публикации.