Картина 21. Грозный канделябр

Картина и текст мои.

    
     Ну вот, опять разговорчивый попался. Это я о канделябре на только что законченной картине.
 
     Что такое, не видите канделябр? Видите только кучу костей? Не смею вас разочаровывать. Как хотите.  Кости так кости. На моих картинах всегда все видят далеко не то, что я имел в виду.

     Я и сам почти всегда стою перед законченной работой и думаю – Черт, как же это так вышло? Например, хотел нарисовать натюрморт с кофейником на кухонном столе, а получился коллаж из лазурного моря, пылающего заката и какой-нибудь коньячной струи на фоне этой пасторали.

     А где кофейник-то? А кофейника нету. Нету потому, что пока я рисую первые контуры кофейника, мысли мои уже далеко и от кухни, и от самого кофейника, который мне видится уже не кофейником, а звездолётом, который, в свою очередь, при дальнейшей прорисовке, обретает пластичные контуры  кариатиды, поддерживающей балкон, или рыбы, запутавшейся в сетях, или… Да мало ли чего. У меня много разных фантомов в голове умещается.

      Вот так образ за образом уводят меня от первоначальной идеи и приводят к одному большому вопросу – Что же это такое в итоге получилось?

     Теперь вот канделябр. Какая идея была в задумке, я уже не помню. Не канделябр точно. Теперь вижу что это отвратительное коротконогое нечто, похожее на агрессивного амбала с гипертрофированным плечевым поясом, принявшего угрожающую стойку. Он и повёл себя как невоспитанное чмо, замышляющее против меня что-то нехорошее. Начал с угроз.

     - Эй ты, маляр недоученный, поди-ка сюда.

     Я струхнул, подходить не стал и опасливо спросил:

     - Чего тебе?

     Он тряхнул своим мощным плечевым поясом, показал с намёком бицепсы с трицепсами и заявил:

     - Это по-твоему канделябр? Ты что, никогда не видел настоящих  канделябров, освещающих царские покои и роскошным видом своим умиляющим взгляды придворных фрейлин? Где моё канделябрное благородство, где мои изящные, полные торжественного достоинства рожки, где моя декоративная изысканность? Ты, бездельник, мнящий себя художником, изобразил меня в виде безродного деревенского умывальника, выброшенного на свалку и перееханного колхозным трактором с пьяным трактористом.
 
     Нужно было что-то ответить, и я ответил первое, что попало на язык.

     - Почему не видел? Видел. Просто я мыслю абстракциями и мне кажется, что ты очень неплохо получился в абстрактном смысле

     Его прямо затрясло от моих слов. Он снова угрожающе громыхнул своими костя…, ой, простите, развитым плечевым поясом и сделал намерение выйти из картины по направлению ко мне. Я отскочил, напрягся ещё больше и попытался сгладить ситуацию:

     - Ну, чего ты так расстроился? Что такого-то? Ты же вещь не одухотворённая. С чего бы так нервничать?

     Он изнутри упёрся плечом в стекло картины и поднажал. Рама жалобно заскрипела, стекло хрустнуло.

     - Это кто вещь не одухотворённая? Это я вещь не одухотворённая? Ах, ты утырок. Сейчас я до тебя доберусь. Сейчас… сейчас… Я научу тебя как уважать персонажей своих картин.

     Рама скрипела из последних сил удерживая напор этого негодяя. Стекло пошло трещинами. Ещё чуть-чуть, он вырвется из пространства картины и без всякого сомнения накостыляет мне по шее.

     Делать нечего. Договориться с ним, видимо, не получится. Пора уносить ноги. Я развернулся и втянув голову в плечи устремился к двери. За спиной послышался звон разбитого стекла, а по полу застучали металлические пятки погони. Я ускорился, выскочил на улицу и завернул за угол дома.
 
     Вернувшись часа через три и опасливо заглянув в комнату, я обнаружил покорёженную картину, осколки стекла на полу и пустое пространство внутри картины. Он исчез.

     С тех пор он не появлялся, а я вздрагивал на каждый скрип входной двери и облегчённо вздыхал, если это был лишь небольшой сквозняк, вызванный движением ветра за окном.