ВДВ. 31. Миссия геневрала Брехулёва

ДНЕВНИК ВРАЛЛЫ ЗАЛИВЬЁВОЙ
13.03. 2024 
Деревня Большие Вруны

Вот уже почти три месяца я гощу в бункерке-врункерке у дедушки Мокея в деревне Большие Вруны Завирайловского района Сивомеринской области.

Часть моих друзей, отпраздновав наступление Нового високосного года,
разъехалась на зимние квартиры и виллы.

Издатель Вралир, неосторожно родившийся в Империи, отправился, как завещал классик, в свою глухую провинцию Враликанте у Балевральского моря.

Вритературный критик Лжевский — чуть севернее, но тоже подальше и от Цезаря, и от вьюги:
в апельсиновую Враленсию — на родину героя-фронтовика Чебуврашки.

Я же, не теряя надежды пересечься в здешнем подземелье с моим попечителем Дедом Брехло, наконец, вчера дождалась внепланового визита нашего депутата Брехламента — геневрала Брехулёва.

Ровно в полночь дверь моей кельи растворилась, и изрядно располневший геневрал с трудом протиснулся в мои скромные покои.

— Наконец-то! — обрадовалась я. — По-моему, кто-то слишком много ест…

— Это у кого-то слишком узкие двери… — криво усмехнулся народный избранник. — Баста, карапузики, кончилися танцы!

— Что стряслось, господин геневрал? — слегка напряглась я.

— До вриборов меньше недели, а мы так и не определились, что делать с телом.

— С телом Лёшки Наврального? — недоуменно спросила я. — Его вроде похоронили благополучно.
Кстати, от чего он умер?

— От старости! — ухмыльнулся ночной гость.

— Дык он же даже до пятидесяти не дотянул?

— Старость — понятие относительное, — философски заметил мой визави. — Ты же, Вралла, наверняка читала во вринтернете, что матушке Джульетты на момент событий, описанных в пьесе, было двадцать восемь лет.
Марья Гавриловна из "Метели" была уже немолода:
«Ей шёл двадцатый год».
Ивану Сусанину во время общения с поляками было тридцать два года.

— Да, я помню эту детскую присказку:
« — Куда ты завёл нас, проклятый СТАРИК?
Здесь не видно ни зги!
— Я сам заблудился — не морочьте мозги!»

— Старухе процентщице из «Преступления и наказания» было сорок два года, — не унимался Брехулёв. — Как и старикану кардиналу Ришелье на момент описанной в «Трёх мушкетерах» осады крепости Ла-Рошель.
А у Тынянова: «Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся.
Ему было тридцать четыре года — возраст угасания».

А «старику мужу» Анны Карениной — сорок восемь лет.

Как и оппозиционеру твоему, от старости скончавшемуся…

Но я, моя дорогая, имею в виду сейчас совсем другое тело.

Которое с октября хранится в морозильной камере  этого подземелья…

ЧИТАТЬ СКАЗКУ ДАЛЬШЕ
http://proza.ru/2025/09/10/994