Дом на окраине

глава 3
Алина переворачивала страницу за страницей старого дневника, случайно найденного на столе в своём новом доме.
От тетради тянуло сыростью, бумага пожелтела, а кое-где тушь расплылась, превращая слова в неясные пятна.
И всё же кое-что можно было разобрать.

Она оторвала взгляд от страниц и задумалась: имеет ли право читать чужие записи? Ведь здесь чья-то жизнь, возможно - тайны, о которых никто не должен знать.

Но любопытство оказалось сильнее. Алина вернулась к первой странице и медленно начала читать.

«Сегодня снова не смогла уснуть. Дом будто дышит в темноте. Иногда мне кажется, что он шепчет - тихо, как будто зовёт по имени. Я стараюсь не слушать, но эти стены всё помнят. Особенно ночью...»

«Днём здесь всё иначе. Солнечный свет заливает окна, и дом кажется обычным, даже уютным. Но стоит сгуститься сумеркам, как воздух тяжелеет, и каждый шорох отдаётся в груди. Я начинаю думать, что он не пустой. Что-то в нём есть.»

«Сегодня я снова слышала шаги наверху. Но я живу одна. Поднималась - там никого. Только пыль да старая мебель. Но отчего же тогда скрипят половицы? Я пыталась убедить себя, что это сквозняки или крысы... но крысы не знают моего имени.»

Алина резко захлопнула дневник. Сердце колотилось так, что казалось - его услышит вся тишина этого старого дома.
Она провела рукой по обложке, пытаясь успокоиться, но пальцы ощутили холодную шероховатость бумаги, будто дневник жил своей жизнью.

В комнате стояла звенящая тишина. Только где-то за стеной тихо щёлкнула доска - или это был шаг?
Алина вздрогнула и, стараясь не смотреть на тетрадь, сдвинула её подальше, к краю стола.

Мысль о том, что чужая рука когда-то писала эти строки, о шёпоте и шагах, прозвучала слишком реально. Ей вдруг стало не по себе от самого дома, от его тёмных углов и давнего запаха сырости.

Она встала, будто желая уйти, но ноги не двигались. Было ощущение, что если уйдёт, дневник всё равно позовёт её обратно.

Алина заставила себя отвернуться и сделать шаг к двери. В этот миг в глубине дома раздался глухой стук - словно что-то упало. Она замерла.
Секунда тянулась мучительно долго.

Потом - лёгкий скрип. Будто по коридору осторожно прошёл кто-то невидимый.
Алина прижала ладонь к груди, стараясь дышать ровнее. «Сквозняк... старая мебель... всё просто», - убеждала она себя, но сердце упрямо билось всё быстрее.

Она обернулась - дневник снова лежал в центре стола, хотя точно сдвигала его к самому краю.

Алина решила, что усталость сильнее страха. Она поднялась в спальню, стараясь не смотреть по сторонам. Каждая ступень лестницы отзывалась скрипом, и от этого звука становилось ещё тревожнее.

В комнате пахло старыми обоями и сыростью. Она постелила чистое бельё, но сон не приходил. Лежа в темноте, Алина прислушивалась к каждому шороху. Дом будто жил своей жизнью: где-то щёлкали доски, в стенах отзывался ветер, а однажды ей показалось, что кто-то тихо прошёл по коридору.

Она накрылась с головой одеялом, как в детстве, и старалась не думать о дневнике. Но мысли снова и снова возвращались к строчкам: «дом дышит в темноте...»

Часы на тумбочке тихо тикали. Вдруг в этой тишине послышалось лёгкое постукивание - раз, другой, третий. Оно шло снизу, из комнаты, где остался дневник.

Алина замерла, не смея даже вдохнуть.
Она вжалась в матрас, вцепившись пальцами в одеяло. Пыталась убедить себя, что это всего лишь старый дом, что древесина играет от перепадов температуры... Но разум спорил с сердцем.

Постукивание повторилось, на этот раз тише, будто кто-то нарочно делал паузы между ударами. А потом наступила полная тишина.
Тишина, в которой слышалось только её дыхание и бешеный стук крови в висках.

Алина закрыла глаза и прошептала:
- Завтра... завтра я всё выброшу...

И всё же сон накрыл её внезапно - тяжёлый, тревожный. Ей снились коридоры этого дома, уходящие в темноту, и шаги за спиной, от которых невозможно убежать.

Утро встретило её неожиданно тихо. Сквозь занавески пробивался мягкий свет, и дом снова казался обычным - старым, немного запущенным, но вовсе не зловещим.

Алина спустилась на кухню, босые ноги шуршали по прохладному полу. Всё выглядело так, словно ночных тревог не было: стол на месте, стулья придвинуты. Даже дневник лежал там, где она оставила его вечером.

Она вздохнула с облегчением. Может, всё это действительно лишь усталость, воображение, усиленное новым местом и запахом сырости в стенах?

Заварив чай, она согрела ладони о кружку и украдкой взглянула на дневник. Обложка будто ждала, притягивала взгляд.

«Нет, только не сейчас», - подумала Алина и отвернулась к окну. Но где-то глубоко внутри знала: к этим записям она ещё вернётся.