Абхазия. День пятый. Джиппинг

          4 октября, суббота. Джиппинг в горы по-абхазски.

   Нашу воскресную экскурсию, так называемый «джипинг», перенесли на сегодня (только завтра я пойму, почему). Позавтра-кали, получили сухой паёк (экскурсия на целый день), и вперёд в горы к водопадам, а потом и на озеро Рицу. Есть отдельная экскурсия на озеро, но меня прельстило то, что сразу можно увидеть всё. Стоимость 1500 руб. с человека. Нас десять человек, а на стоянке два уазика (ещё их в просторечии называют – «ко-зёл»). Один из них, ну, с очень, помятыми боками – именно он и достаётся нам. Нас трое взрослых и один пацанёнок лет шести, в последний момент приходит ещё одна женщина бальзаковского возраста, и садиться рядом с водителем. Поперёк у задней стенки ещё два кресла, явно добавленные под ситуацию, это дальше мне станет понятно под какую. Наскоро знакомимся. Водитель, он же гид, – Самед Джамал. Рядом с ним Ирина, она из Питера, Людмила, врач из Краснодара с внуком Никитой, и мы с Игорем из Саратова. Самед крутит баранку и рассказывает про свою Родину, что по преданию за дружелюбие Бог подарил им эту землю и как сам Самед с друзьями отвоёвывал её у захватчиков «грузин». А вот и первая остановка – горная пасека. Пасека очень живописно расположена на пологой стороне склона: зелёная лужайка, а на ней чурбаки на ножках с соломенными крышами конусом – это ульи. Сразу, за дорогой, где мы оставили свой джип, течёт- бежит, перепрыгивая с камня на камень, совершенно изумительная голубоватая, с пенистыми бурунчиками, речка. И вообще вся эта картина (если отбросить наш джип) напоминает иллюстрацию к сказке, того и гляди выйдет девочка в передничке с плетёной корзинкой с пирожками. Но нет, выходит усатый джигит и ведёт нас под навес, где уже расставлены баночки с мёдом, бутылочки с медовухой, местным вином и чачей и ещё много всяческих пчелиных снадобий. Вначале дружно рассматриваем показательный улей, где вместо одной из стенок застеклённая рамка. Фотографируем пчёл, ползающих внутри своего дома, и совсем не ведающих, что нам видна вся их подноготная, как на ладони. Сыро – и пчёлки совсем не хотят покидать свой домик, а мы возвращаемся под навес, где хозяин пасеки очень подробно и профессионально рассказывает нам про пчёл, про качество того или иного мёда и сопутствующих товаров. Вот написала товаров, а надо бы – продуктов, что это? Подсознание работает. Пчеловод хорошо подготовился и стоит только ему поведать о действии того или иного продукта, якобы излечивающего от какого-либо недуга, мгновенно у туристов вспыхивает интерес, и они лезут за кошельками.
Коротко немного информации из того, что я запомнила:
– если капнуть мёд на бумажную салфетку и вокруг капли образуется мокрое пятно – это не мёд, а карамель;
– если мёд быстро кристаллизуется – это не мёд, а сахарная патока;
– мёд должен течь длинной струёй;
– мёд нельзя хранить на свету.
Потом пчеловод капает нам на руки по капле мёда, дабы мы оценили его качество. Я слизнула свою каплю – во рту остался вкус жжёного сахара, возможно, потому что я предпочитаю липовый мёд, а запахи местных цветов мне совсем не знакомы. Кстати, лучшим здесь считается ежевичный мёд. Интересуюсь, как его распознать, ведь ежевика цветёт, когда и все травы цветут. И даже сейчас, поздней осенью (сама видела). Из ответа я поняла, что никак – вот вам и весь пчеловодческий фокус.
Приступили к дегустации напитков: первой идёт медовуха, по вкусу она напоминает сладкий квас, затем пробуем красное вино – тяжёлое и явно неочищенное. Чачу я пробовать не стала, для меня это слишком крепкий напиток. И наконец, наступил момент распродажи. В основном путешественники покупали набор медовухи с вином и как бонус получали бутылочку (250 гр.), той же самой медовухи, мёд шёл хуже. Красивые фирменные керамические баночки с надписью – «мёд», были очень тяжё-лыми, а мёда там всего 700 гр., стоит такое удовольствие 1000 руб. Меня процесс продажи как-то не вдохновил на открытие кошелька. На мой вкус наш саратовский мёд душистее, да и цена 200-250 руб. за кг. более приемлема для моего кармана. Вдоль изгороди, огораживающей пасеку, замечаю три пальмы с длинными широкими листьями и на вопрос:
 – Неужели вы и бананы здесь выращиваете? – один из братьев, владельцев пасеки, отвечает:
 – Нет, не получается, не хватает ровно 28 дней до полного вызревания, да и сами плоды размером чуть больше пальца.
Наконец все покупки сделаны, и мы едем дальше в горы. Неожиданно на пути возникает шлагбаум, над ним транспарант с надписью, что-то вроде «парк-заповедник» и одновременно «охот-ничье хозяйство». Водитель выходит, вернувшись, извещает, что уплатил за нас по 350 руб. с человека, такая здесь такса за въезд. Первая остановка уже в горах – это водопад «Девичьи слёзы». Водопад, мне кажется, оправдывает свое название – многочисленные мелкие ручейки бегут по склону горы и внизу, уже иссякнув, каплями падают на землю. Все кустики вокруг украшены ленточками – этот «аттракцион» называется «загадай желание». Ленточки продаются тут же, через дорогу, с лотка, над ним красочная надпись «ЗАГАДОЧНЫЕ ЛЕНТЫ». Стоит набор из пяти полосок от 100 до 200 руб. Какие желания загадывают этой слезоточивой скале, остаётся только догадываться, возможно – «смахни слезу», а может – «не реветь», кто же нас женщин пой-мёт. Едем дальше, а вот и противовес – водопад «Мужские слёзы», то есть вроде как природа сама сохранила полное гендерное равенство. Этот водопад тоже оправдывает своё название – четыре тоненьких струйки медленно стекают вниз – скупые мужские слёзы, здесь «загадочных ленточек» маловато. Поднимаемся всё выше, по хорошо сохранившейся асфальтовой дороге. Довольно вместительная площадка у небольшого, но очень глубокого «Голубого озера» (30 метров). Слева базарчик со всякой всячиной: мёдом, вином, чачей, зелёными незрелыми ещё мандаринами и зелёными, но уже созревшими плодами фейхоа, эвкалиптовыми вениками и всевозможными пирогами. Я купила толстый такой кусок пирога с сыром, вроде как хачапури на абхазский лад – если честно, вкус не очень. У озера, что с одной стороны ограничен скалой, не протолкнуться – местные устроили здесь своеобразный флеш-моб для туристов. Фото в папахе и бурке с кинжалом, фото с фальшивым самодельным орлом, размах крыльев которого метра два, фото с попугаем и ещё какой-то птицей, что привязаны верёвкой к руке хозяина. Женщина с коробкой местных снадобий, с разливной чачей настойчиво предлагает пластиковый стаканчик с уже налитой жидкостью. Кое-как протискиваюсь среди этой суеты, чтобы сфотографировать озеро, хотя зачем, глубину-то не сфотографируешь, а само озерцо не впечатляет.
   Уезжаем – «а горы всё выше, а горы всё круче, а горы вздымаются в самые тучи», это не я, это Чуковский. У озера асфальтированная часть дороги заканчивается, мы съезжаем на её каменисто-булыжное продолжение. Наш УАЗ, как настоящий байк, перескакивает с камня на камень, а то и резко скользит двумя передними колёсами по каменным плитам. Пропуская вниз ДЖИП-ы, плотно прижимается к скалам. При этом наш неутомимый джигит Самед не перестаёт говорить. С самого начала экскурсии он рассказывает нам о сегодняшнем празднике (мне, кажется это 20-летие победы абхазов), и проводимых в честь этого скачках.
 – Ах, какие у нас лошади, – твердит он, – у нас самые лучшие лошади на Кавказе! Если успеем, то на обратном пути я завезу вас на ипподром, и вы в этом сами убедитесь.
Скачки начинаются в 16 часов, поэтому Самед спешит. Неожиданное препятствие заставляет его сбросить скорость. На повороте, где не развернуться двум машинам, в валунах на краю пропасти стоит АУДИ, водителя в кабине нет. Что за лихой джигит добрался сюда, и каким образом его отсюда спустят, даже не представляю. Самед выразительно крутит пальцем у виска:
 – Теперь отсюда эту машину вниз можно спустить только по частям.
Нам навстречу спускаются ДЖИП-ы с открытым верхом, в них, как правило, сидит больше пяти человек. Самед опять включает скорость и ловко, как джигит лошадью, управляет нашим УАЗиком, руль просто ходуном ходит в его руках. С камня мы проваливаемся в выбоину на всю высоту колеса, из неё как-то боком выкарабкиваемся на следующий валун. Естественно, в машине нас болтает из стороны в сторону, а то резко прижимает к передним сиденьям. В окно я смотреть боюсь – вот опять ловко увернулись от очередного встречного джигита, притормозили прямо над пропастью – жуть!
На повороте остановились две девушки, пропуская нас.
 – Надо бы подхватить их, – участливо так замечает Самед (вот для чего, самодельно встроенные кресла у заднего борта).
Ирина, туристка сидящая рядом с ним, увидела группу впереди идущих пеших туристов с рюкзаками.
 – Тогда придётся брать и вон тех, – охлаждает она порыв водителя.
Меня немного удивил её тон, как бы это сказать – хозяйский, что ли.
Кстати, по пути от «Голубого» озера и вверх и вниз довольно часто встречаются пешие группы.
 – До водопада ровно 7 км. – замечает Самед.
Я, наверное, тоже согласилась бы на пеший вариант, учитывая состояние горной дороги, вернее сказать, у неё вообще нет никакого состояния, одно только несостояние. Наш водитель в очередной раз резко пускает машину по скальной плите. Не знаю, что чувствуют остальные, только моя душа уходит в пятки, даже в страшном сне не могло привидеться такое.
Рядом шестилетний Никитка твердит:
 – Бабушка Люба, мы сейчас упадём?! Да? Упадём?!
Баба Люба в ступоре, она молчит.
Я говорю Никитке, может и не очень ласково, но отрезв-ляюще:
 – Молчи, даже и слов таких не говори, – и повторяю это ещё раз, как мантру, это уже скорее для себя.
Он испуганно таращит на меня глазёнки, но всё же замолка-ет.
Мы продолжаем скакать с камня на камень, зависать над пропастью – слава богу, моя испуганная фантазия молчит, и я смиряюсь с происходящим – будь, что будет. Кажется, все эти «скачки» не волнуют только Ирину, сидящую рядом с водителем, она второй раз в этом году здесь. В прошлый раз доехала до самого перевала и теперь её интересует только, доедем ли мы туда же. Сегодня Самед спешит на ипподром, и мы не можем изменить правила игры.
   Долгожданная передышка – мы у водопада «Всех влюблён-ных». Я не любительница описывать, то, что можно посмотреть в интернете, но эта нереально-реальная красота просто заво-рожила меня. В расселину высоких скал сверху почти с небес мощным потоком падает вода, разбивается о валуны, затем с белой шапкой взбитой пены устремляется ниже, обогнув несколько крупных обломков скалы, снова нежно-голубой поток падает вниз на валуны, и так несколько раз – это просто «поэма экстаза». А вокруг сосны, буки и ещё какие-то неизвестные мне деревья, длинные как высотные дома, но они только оттеняют каскад, пропускают его вниз, наконец, вода достигает самой нижней точки, и выбив последний фонтан, разливается небольшим озерцом, которое истекает горной речкой в море. Я вновь и вновь поднимаю глаза к небу и слежу за этой дивной никем, и ничем не тронутой красотой. Там, где выстроились в ряд машины, привезшие туристов, к подножью водопада ведут сту-пени. Где-то посредине спуска металлический «пятак» обзорной площадки. Плата за вход 10 руб. Естественно, вся оградка «пятака» увешена «загадочными» ленточками. Прошу встречную девушку сфотографировать меня на фоне фонтана, взамен предлагаю ей ту же услугу, она отказывается:
 – Спасибо, я здесь с друзьями, вон они с рюкзаками дожида-ются меня.
 – Ничего себе, так вы те самые туристы, которых мы обогнали на повороте?!
И спрашивается, во имя чего была вся эта безумная гонка, коль этот этап проходится с той же скоростью пешком (но это так, на будущее, хотя вряд ли мне захочется повторить этот эксперимент). Игорь не стал спускаться вниз, как и остальные наши путешественники. После фонтана «Всех влюблённых» наше безумное ралли продолжалось к счастью недолго. Неожиданно полосу препятствий сменяет хорошо утрамбованная горная дорога. Останавливаемся на небольшой обзорной площадке, обнесённой металлической изгородью. Самед повествует нам о страшной истории этого места – «Прощай, Родина».
 – Эта горный дорог строил пленные немец, русский, грузин и т.д. и т. п. Когда кончал стройка, Сталин приказал всех строителей привезти сюда и сбросить их вниз с круча. Чтобы никто, никогда не узнал и не сказал, где этот дорог.
Подхожу к самой ограде и смотрю вниз – здесь действительно очень крутой спуск, но совсем не страшный, так как весь порос лесом. Всё-таки мне кажется это легенда, а впрочем… в скале напротив памятник и букетик цветов. Однажды туристка, слишком близко подошла к краю, чтобы сфотографироваться, и теперь она памятник, а это обзорное место огорожено проволокой.
Наш путь с площадки дальше в горы, водитель предлагает нам на пути к Гекскому водопаду остановиться в небольшом кафе и сделать заказ с тем, чтобы на обратном пути пообедать.
 – Желающих здесь много и чтобы не ждать, нужно сделать это заранее, – убеждает он. Обе туристки соглашаются, а Самед так прямо заявляет:
 – Водителю нужно покушать.
Я промолчала, после той «зубодробильной» тряски есть со-всем не хочется. Игорь категорично заявляет:
 – Нам это совсем не к чему.
Водитель, кажется обижен:
 – Ладно, я тоже как-нибудь перетерплю.
Женщины робко соглашаются и в тоже время Люба говорит:
 – Мне только хотелось покормить внука и передохнуть немного.
Ирина согласна с ней:
 – Отдохнуть бы не помешало.
 Я молчу, а Игорь уперся:
 – Никаких остановок до водопада.
Самед разочарован слабой поддержкой и уже с явной обидой в голосе:
 – Ладно, едем дальше.
Дорога к «Гекскому» водопаду вполне сносная, мимо нас вверх и вниз снуют УАЗики, набитые туристами – такой вот ДЖИППинг. Въезжаем на лесную тропу и вот перед нами небольшая долина, окружённая отвесными скалами, высота их превышает двести метров. За скалы кое-где цепляется редкая растительность, но в основном скалы голые. Прямо из скалы на высоте двух третей от земли, вытекает родник и, обрушиваясь вниз, образует Гекский водопад. У основания скалы озеро с небесно-голубой водой, вниз оно истекает довольно полноводной горной рекой с названием Бзыбь. Что интересно, где-то там наверху за вершинами скал, течёт себе речка возможно с тем же названием, затем она резко пропадает, уходит под землю и уже из скалы, резко вырывается водопадом. Вся долина завалена огромными валунами, а они в свою очередь заросли травами и кустарником. Самый низ долины это уже лесные заросли. Народа много, кто фотографируется на фоне водопада, кто-то ка-рабкается на валуны. Наш водитель, коротко выдав информацию о водопаде, отошёл в сторону. Ладно, разберёмся. Обратилась к нашим туристкам, действительно ли они хотят отдохнуть в кафе на обратном пути?
 – Да, мы были бы не против.
Мой супруг демонстративно фотографирует водопад вдалеке от нас. Мне неуютно в этом противостоянии. Я подошла к Самеду и миролюбиво предложила:
 – Если ваше предложение ещё в силе, а дамы согласны, да-вайте на обратном пути завернём в кафе. С мужем я переговорю, он человек сговорчивый, и если таково общее желание, он поступит так, как угодно всем. В крайнем случае подождёт, пока мы обедаем.
 – Да, но мы не сделали заказ и придётся ждать, – как-то со-гласительно отвечает Самед.
Я в то время ещё не догадывалась, чем обернётся моя ком-промиссность.
Насладившись водопадом, мы садимся в свой УАЗик, води-тель второй машины с туристами из нашего отеля желает нам лёгкой дорожки.
А я в ответ ему:
 – Спасибо за доброе напутствие, и мы, как ответный жест, – съедим то, что вы заказали для себя в кафе.
Наш водитель доволен – смеётся, а тот второй не понимает, переспрашивает Самеда, над чем мы смеёмся. Самед объясняет ему смысл шутки, и тот расплывается в довольной улыбке:
 – Хорошо, только и нам закажите чего-нибудь, мы скоро подъедем. У кафе уже стоит пяток машин. На небольшой пло-щадке под деревьями навес под ним три деревянных стола с лав-ками вокруг. Наверное, летом здесь приятная прохлада, а сейчас сыро и промозгло. Все столики заняты. Самед суетится, помогая нам сделать заказ, учитывая, что Игорь тоже присоединился к нам. Мы с Никиткой отправляемся на солнечный пригорок, где в зелёной траве спит большая белая собака, чуть ниже пятнистая, а между ними чёрный комочек это, наверное, их кутёнок.
 – Видишь, как родители охраняют своего малыша, говорю я. В это время, «сынок» поднимается, сладко зевая, выгибает спину.
Вот тебе раз!
 – Это кошка, кошка, – кричит Никитка. Кошка лениво перевернулась на другой бок, и свернулась чёрным клубочком. Ни одна из собак даже ухом не повела – вот так дружба.
Наш заказ готов, оказывается, все заказали рыбу – местную форель и лаваш, баба Люба для Никитки ещё добавила шашлык. Мои надежды, хотя бы здесь отведать бараньего или, в крайнем случае, козьего шашлыка, оказались напрасны, и здесь – только из свинины. Мой супруг «случайно» прихватил в дорогу бутылочку местного коньяка и щедро предлагает нам – только мы дамы не пьющие и Игорь пьёт один, закусывая сыром из сухого пайка. За соседним столиком раздаётся дружный смех – это гид-водитель рассказывает очередную байку своим туристам. А вот наши два водителя куда-то запропастились. Мы поели и вышли на солнышко, побродили под высоким ореховым деревом в надежде отыскать орех, но на них в этом году неурожай. Водителя нет. Игорь предположил, что он уже отдыхает в машине. Никитка с радостным криком стал открывать дверцу, но в машине не было никого. Услышав крик, Самед откликнулся, оказалось, оба наших водителя трапезничают на кухне кафе. На столике перед каждым стояла ополовиненная 250 граммовая бутылочка с оранжевого цвета жидкостью. Никитка громко хлопнул дверцей машины.
 – Иду, иду, – Самед встал из-за стола.
По дороге вниз наш водитель был подозрительно весел, много шутил и всё нахваливал абхазов – какие они смелые и умелые. Я не преминула ему напомнить, что умелыми они будут только тогда, когда начнут строить дома, сажать виноградники и разводить скот на фермах
На обратной дороге, делаем петлю и заезжаем в Юпшарский каньон. Отвесные скалы под тупым углом окружают здесь неболь-шой участок дороги, для неба здесь остаётся совсем небольшая дырка. Солнце заглядывает в неё максимум на пару часов в день. Если оглянуться назад с дороги, то в узкой расселине виден склон с длинными стволами остроконечных сосен. Вездесущие местные торговцы (думаю, они прирождённые маркетологи) и здесь организовали базарчик. Я купила себе тёплые носки из козьего пуха ручной вязки, кто-то покупает варежки и ещё какую-то мелочёвку. На скале, что напротив базара, на приличной высоте развивается национальный флаг республики, к нему ведут крутые ступени, какая-то отчаянная туристка медленно взбирается по ним вверх. Вот она у флага, победно машет рукой – публика вяло похлопала ей в ладоши – «безумству храбрых поём мы песню». Если бы она свалилась с такой высоты, то мало бы ей не показалось. Наш водитель не преминул ввернуть очередную бай-ку:
 – Приехала сюда одна русская туристка, посмотрела на эту удивительную красоту (дырку в горах, где небо) и восхищённо ска-зала:
 – Всё-таки, какие же вы абхазы сильные и смелые: сумели раздвинуть горы.
При этом Самед самодовольно смеётся. Даже не догадыва-юсь, на какой уровень рассчитаны такие «сказки». Природа, природа девственная, нетронутая природа с бьющими из скал водопадами и такими, ею созданными каньонами речками и озёрами, вот что примеряет меня со всеми сиюминутными проблемами.
   Дальше наш путь лежит к озеру Рица (такой насыщенный ДЖИПинг у нас). Игорь пытается узнать у водителя с чем или с кем связано такое название озера. Самед как-то не очень вразумительно отвечает: – Это девушка. Я так и не поняла это имя собственное, или это перевод на абхазский слова «девушка» то есть – рица (ладно, оставим это интернету). Дорога к озеру имеет старое, но очень хорошее асфальтовое покрытие (умели же раньше делать или опять Сталин во всём «виноват», тайну покрытия унёс с собой). Описывать красоту озера не имеет смысла (эмоциональная составляющая от увиденного у каждого своя), всё остальное есть в интернете, на открытках и картинах. Я просто созерцаю это очередное природное чудо – и всё. И мне безразлично, кто «отгрохал» себе дачу на другом берегу озера в тени девственных сосен – Сталин, Ленин, Горбачёв и т. д. и т. п. Одни уже ушли, следующие за ними уйдут тоже, а озеро Рица останется. Экскурсий, какие бывают в таких местах с рассказчиками, когда и кому впервые открылось это озеро, какова была его глубина и ширина раньше, сколько лет ему, я не заметила. Наш водитель, конечно, выдал нам краткий рассказ с упором: от какого причала отплывал катер с генералиссимусом и где причаливал. При этом Самед почему-то говорил как-то в сторону. У нас есть 30 минут на самостоятельный обзор озера, а смотреть особо нечего, вся береговая часть отдана под торговлю: палатки с сувенирами, кафешки с традиционным меню: форель, шашлык свиной и чача. Мы с Игорем ушли в самый конец туда, где сосны спускаются прямо к воде. Вдоль берега плывёт одинокий катамаран, а вот купающихся нет совсем – холодно или здесь не принято купаться в озере. Цвет воды насыщенный, изумрудно-голубоватый и какой-то неприветливый, ну не тянет меня, заядлую купальщицу, окунуться в эти воды. Нам навстречу со склона спускается группа туристов, у всех в руках наполненные пакеты. Ба, да это грибы – опята, шляпки крупные, ножки длинные. На всякий случай спрашиваю:
 – Уж, не опят ли вы насобирали?
 – Да-да, они самые, поднимайтесь в лес, там их много, мы и для вас оставили, – счастливо возбуждённо отвечали туристы.
Эх, мысль не плохая – пособирать грибы, думаю я, но наша стоянка уже заканчивается, да и что с ними потом делать. Подни-маюсь наверх, наша группа уже вся в сборе, Игорь отстал, затеял съёмку каких-то скульптур и барельефных досок, сваленных в кучу около кафе. Интересно, он хотя бы узнал, что это за свалка и кому всё это принадлежало. Самед поторапливает нас – пора ехать. Зову Игоря, он недовольно ворчит. Внизу, прямо на воде плавучий ресторан, меню-то наверняка, как и во всех здешних кафешках, но насколько приятней посидеть у озера, чем в той захудалой забегаловке, что навязал нам (с моим участием, признаю) Самед. Ведь понимала же, что это простая заманиловка и гешефт для гида, да уж больно искренне он говорил, что хочет кушать. Вот так мы попались на его уловку, хотя все туристы бывалые. Хуже всего то, что когда мы были в каньоне, я почувствовала резкий запах алкоголя, шедший от нашего водителя. А здесь на берегу чистого горного озера это ощущалось ещё сильнее. Отозвав Самеда в сторону, говорю:
 – Негоже из-за своей прихоти подвергать опасности наши жизни.
 – Да-да, вы конечно правы, – как-то быстро и лукаво закивал он.
 – Только выпил я всего-ничего: 50 грамм.
 – Знаешь, друг, вот закончишь работу и пей внизу, хоть лит-рами.
Опять, подобострастно кивает, при этом засовывает в рот пластинку антиполицая. Сбоку от нас стоял полицейский, и можно, конечно, Самеда было «сдать» и не из-за вредности, а просто с ним действительно было опасно ехать. Только, кто пове-зёт нас обратно, и где гарантия, что «джигит не поймёт джигита»… Пассажиры нашего УАЗика деликатно молчали.… Загрузились в машину и прощай озеро Рица, не обратила внимания, бросал ли кто в воду монетку. Поначалу водитель вёл машину аккуратно, потом закурил, расслабился, стал травить байки и анекдоты, одной рукой успевая выкручивать руль. Напомнила ему ещё раз, что едет он не один, а с пассажирами, один из которых ребёнок. Ирина, что сидела рядом, помалкивала, кажется, это было для водителя дополнительным стимулом лихачить. Он пускал свой УАЗик в такие спуски, делал такие по-вороты, что становилось просто жутко. Игорь сладко дремлет после коньячка, Никитка тоже прикорнул рядом с бабушкой. Ещё раз посоветовала Самеду держать руль обеими руками, на короткое время он внял моим советам. Парень он горячий, к своим 45-ти годам прошёл три войны – Карабах, Чечню и местную с Грузией. У него есть семья: жена и дочь и ещё мама, которая живёт вместе с ними. УАЗик ему достался после войны с какой-то усиленной подвеской, которая и позволяет ему совершать такие выкрутасы на горной дороге, ещё за войну он получил медаль, ко-торой совсем и не гордиться – рассчитывал на большее. Очень уважительно Самед высказывался о русских, помогали с оружием, и ещё о казаках, что плечом к плечу воевали с абхазами. Спросила его, кто варварски разрушил пансионат «Актёр».
 – Нет-нет, грузины здесь не причём, там во время войны стоял отряд наёмников, было холодно, пол паркетный сухой, вот и выламывали его для костров, которые жгли прямо в корпусе. Остальное растащили уже после войны.
Дикость, конечно, но на войне, как на войне. Чтут абхазы и своего первого президента Ардзинба, его портреты украшают каждый столб, совсем как в Марокко короля, а в Шри Ланке – статуи Будды. А вот памятник ему установлен только один в родовом селении Ардзинбы, под Сухумом.
 – Именно под Сухумом, а не Сухуми, как говорили раньше,– это всё придумки грузин буква «и» в конце, – добавил Самед.
Всё это рассказывается по ходу движения, не снижая скорости, наш горячий джигит спешит на скачки. Остановились только однажды, Людмиле захотелось наломать живых веток лавра у изгороди коттеджа приятеля Самеда. Задаю вопрос с подковыкой:
 – Раз такая спешка, значит, ставки уже сделаны, и на какую лошадь, если не секрет?
Самед смутился и немного покраснел:
 – У меня нет пока своего коня, но я сделал ставку на лошадь друга, – простодушно ответил Самед. А я подумала, вот из-за чего мы так рисковали на горной дороге. Примитивно и противно, что наши жизни зависели от его ставки. Спросила ещё о том, почему даже в преддверии праздника не готовят шашлыки из баранины и козлятины?
 – Это очень дорогое мясо, так как коз и овец разводят только в горных селениях.
 – Почему только там, ведь пастбищ хватает и внизу?
 – Это так, только и «охотников» хватает, после войны оста-лось много оружия…
Подъехали к нашему отелю, на прощание говорю Самеду в отношении выпивки:
 – Знаешь, тебе сегодня повезло, но однажды могут попасться такие клиенты, что ты в одночасье (и не важно, сколько ты выпил) можешь лишиться работы. А с постоянной работой у вас ой как не проcто.
 – Да-да, вы правы (с ударением на последний слог), – два-жды, виновато, так мне кажется или хочется, чтобы было так, повторяет он.
Мы с бабой Любой и Никиткой, поплелись в отель, скоро и Игорь догнал нас с новостью, что Самед с питерской туристкой (Ириной), рванули на скачки.
А это значит, что и в Абхазии есть свои «бич-бои», только, здесь, наверное, они должны называться «горные мальчики».
Вечером, на праздничном танцполе, Игорь видел нашу слад-кую парочку мирно ворковавшую за столиком. Самед, как истинный джигит, не давал бокалу Ирины пустовать. Кстати, в своих поездках я уже привыкла встречать наших одиноких со-отечественниц в таких вот отпускных парах. И кто их осудит, если на родине порядочных мужиков совсем не осталось, а здесь иллюзорное, но внимание и преклонение.