Глава 3

ГЛАВА 3.
Осознанность.

- Дмитрий Иванович, а может у вас, как говорится, простите "крыша поехала" на почве внеземных контактов и потому вы из случайных совпадений построили абсолютно ненаучную теорию? Знаете же, я уверен, как такое происходит, когда мы желаемое выдаём за действительное?

Платон старается говорить как можно мягче и тут же берет паузу, давая тем самым Махову возможность подумать, прежде чем отвечать. После оной продолжает.

- Психику разгоняешь свою, а она тебе блокирует все прочие варианты. Ну, а потом сочиняешь небылицы, не можешь остановиться. Такое может быть?

- Может конечно, - так же мягко делает допущение Махов. - Вот и неплохо бы проверить. Это же лучше, чем к доктору ходить. Допустим, к психологу.  Мы же homo sapiens, если что. Другого пути нет - доверяй, но подозревай... Я, кстати, полечу с вами.

Молчание. Осознавание.

- Хорошо, допустим... Но, как вы себе это представляете, Дмитрий Иванович? - подключается к разговору Трещёв Григорий. - Делегация землян рисует картинки? Или мы построимся у окошка и будем торжественно махать (извините) ручками?

Все смотрят сначала на Трещёва, потом на Махова.

- Нет, я не говорю, что я против, - поясняет свою позицию Григорий, - но надо же понять, что конкретно мы будем делать.

- Но, это же может быть очень опасно! - восклицает Платон. - Не для нас с вами, конечно. Нам то что, грош цена в базарный день. Для человечества, я имею ввиду... А вдруг она или он, как лучше не знаю сказать, выйдет с нами на связь, но только способ её разговора разрушит наш хрупкий мир.

- Ты же только что говорил, что "не может быть" и так далее? - недоумённо уточняет у него Булатов.

- Я ещё вообще ничего не говорил,  - глубокомысленно поясняет Шелепихин и с идиотским видом разглядывает окружающих. - Я пока вообще молчу.

- Я, если что, тоже,  - на всякий случай заявляет и Трещёв Григорий.

- Никто из нас, если честно, не может гарантировать, что у него "фляга не свистит", - здраво рассудил Николай Степанович Колчев.

- Когда у тебя "кукушка течёт" ты сам никогда не поймёшь, - поддержал коллегу Александр Петрович Стукалин. - Главное не замыкаться в себе. Нужен диалог. И для человечества в целом тоже.

- Так, давайте драматизировать не будем,  - рассудительно заявил Булатов. - Мы же с вами знаем, что это самое человечество всё равно идёт туда, где опасно. Поэтому мы с вами пойдём туда, где опасно. Считаю вопрос об экспедиции решённым. Делали обсудим через неделю. Тогда же определимся и с датой вылета.

- Мы с Александром Петровичем тоже летим с вами, - торжественно объявляет всем, кто не в курсе, Колчев. - Думаю, просто не нужно сильно афишировать миссию и тогда меньше с нас будет и спрос.

Радость, которою замечает Платон на лицах некоторых присутствующих после вердикта шэфа нисколько лично его не радует.
- Радость омерзительна, - второй раз за день произносит он, но не хочет, чтобы это кто-то услышал.

Но его никто вроде и не услышал. "А вдруг кто-то услышал?" - чудовищное по своей сути предположение сковало его сознание. "А вдруг, она меня не так поймёт?" - пронеслось в его голове следом.

- Да, ладно, братан, - хлопает его по плечу довольный Махов. - Всё будет нормуль.
- Без разницы, - философски парирует Шелепихин. - Вы все идиоты.

Платон помолчал, потом вопросительно посмотрел на начальника.
- А вы с нами не поедете, Владимир Алексеевич? Пацаны вон, все собираются.
- Не. Я смерти боюсь, - улыбаясь отвечает Булатов. - Давайте как-нибудь без меня.

- "Перехода" что ль? Никто толком не знает что там "потом", но все зато "перехода" боятся, - ухватил тему Махов. - Да, я допускаю что мы не вернёмся. И что с того? От человечества не убудет. Дела наши другие доделают. Не за что переживать.

- Нет уж, позвольте! - запротестовал Платон, - я пока не согласен.
- Успокойся, Плат, - тронул легонько его за плечо Григорий. - Никто не согласен. Просто сидим, разговариваем.

Собрание хотело было на этом закончиться, но, как некоторым в лице Булатова Владимира Алексеевича показалось: "рановато".

- Рановато, - декларирует сразу всем он. - Рановато, товарищи, по домам. Решение принято, когда ясны детали. Хотя бы контурно. Как конкретно, мы с вами будем устанавливать контакт с объектом? Предложения, пожалуйста.

- А мне нравится предложение Трещёва Григория Световича, - сразу выпаливает Махов. - Я нахожу его очень разумным.
- Это какое такое? - искренне удивляется Григорий. - Когда это я что-то уже предложил?

- Ну, как же, Григорий Светович, - живо реагирует Махов - Вот мы пятеро оденемся подобающе. Костюмы, галстуки. Помашем руками в знак приветствия. Нарисуем что-нибудь...

- "Что-нибудь" это что? - скромно, стараясь чтобы на него при этом никто не обратил внимание, с иронией интересуется Платон.

Шелепихин хотел бы спрятаться, выйти вон пока идёт обсуждение, но не тут то было.
- Вот. Давайте мы четверо, исключая Платона, будем рисовать Платона,  - уверенно так произносит Дмитрий Иванович - Это же логично. Он первый вышел на связь и мы дадим ей (Чёрной дыре) понять, что хотим продолжения разговора. К тому же он (Платон) объект одушевлённый и сможет нам потом как-то описать свои ощущения или может сможет передать нам некое сообщение.

- Платон, я не сомневаюсь, существо многогранное и достойное, - оценил свою кандидатуру Платон, - но он именно благодаря этим своим качествам не годится для данной миссии. Он может мягко говоря "всё не так понять" и не верно интерпретировать.
- Согласен, - поддержал Шелепихина Булатов, - давайте рисовать что-нибудь попроще.

- Цифру, - воодушевлённо произносит Колчев Николай Степанович. - Давайте цифру. Например "единицу". "Один", то есть. Что может быть проще?
- Да, давайте цифру, - тут же вторит ему Стукалин Александр Петрович.- Мы же от министерства Цифры, в конце концов. Ну, то есть мы ей (Чёрной дыре) предложим общаться дальше цифрами, а не "чебурашками".

- В этом, действительно, что-то есть, - рассуждает вслух Булатов. - "Цифра" сама по себе является довольно нейтральным посланием, которое сложно "интерпретировать как-то не так", на возможность чего резонно сетовал Платон Сергеевич. На этом давайте остановимся и встретимся с вами здесь через неделю.

- Это точно с нами происходит, Григорий? - вставая со стула шепчет на ухо другу Платон. - Поверить не могу... Будем рисовать цифру. Вот это осознанность! У меня слов нет, просто.