Как бунт ни назови, он не революция

                или Как плачет дурдом по деятелям путинщины
     У населявших Великое княжество Литовское русских были дни - деды, как обычно ловко приспособленные под свою веру православными жуликами самые обыкновенные дни памяти душ языческих предков, в современной путиноидной России, сумевшей на смех окружающим совместить априори несовместимые Советский Союз и нынешнюю мелкобуржуазность с убитой именно совками Российской империей и даже, удаляясь в самую глыбь и толщь веков, Московией, заскорузлой, дикой, варварской, с огромным трудом и жертвами вытащенной Петром Великим за вшивую бороду к свету европейской цивилизации тоже, видимо, на смех немногим понимающим, чтобы, понимаешь, все утычкнулось в унылую и скудоумную фигурку примитивного диктатора, никак не дотягивающего даже до Калиты или Николая Дуос, каждый день Божий обязательно чей - то памяти, сегодня вот и у меня лично, я же живу тута, Хантера Томпсона. Верно декламировал в предыдущей сказочке жирдяй толстопузый Дмитрий Быков, я бы лишь уточнил, что вся история человеческой цивилизации всегда фарс, просто нужно смотреть на творимые тысячелетиями ахуй и п...дец чуть сбоку и вприщур, не сдерживая себя в насмешничестве и ясном понимании чепухи и ахинеи, и названных впоследствии научными людьми растратчиками историей, хоте все же проще простого : ублюдки тривиально не хотят работать, грузить пшено или копать грунт, вот они и приспособились, как православные жулики, окучивать то, что было когда - то давно, разделяя рамками и впихивая прошедшее в некие форматы, глупо придуманные и еще глупее назначенные некоей истиной в последней инстанции. Никто не знает, кстати, когда ромеи поняли, что Римской империи кердык ? Не триста лет спустя, а поинтересоваться бы у живших в то время, у того же Алариха и Гензериха, почему - то упорно и веками относившими себя к ромейским имперским патрициям, у императоров - марионеток, ставивших печати по воле народа и Сената Рима на указы и распоряжения варварских королей и наместников. А смешное по наименованию Средневековье - оно когда пришло ? Или мелкий бунт как всегда крайне развращенных голландцев сразу притащил Новое время ? А как тогда относиться к нынешней рашке, кою язык и совесть не позволяют именовать Россией ?
     - Как, как, - пробуркотел сумеречный сознанием Дугин, расчесывая вшивую бороду гребешком той попадьи, что шла за несущимся на курице попом пешком, - кверху каком. Кстати, товарищи, господа, граждане, не пришла ли пора запретить грамоту ? А то ведь каждый, понимаешь, способен читать хроники и летописи, делая совершенно неправильные с точки зрения пресвятого Кремля выводы.
     Он уткнулся упрямой головой в гранит священного Мавзолея и задумался. В обрывочных шизофренических мыслях параноидальной личности, кем, вне всяких сомнений, и являлся Дугин, метались юркими серебристыми пискариками премудрости дуги и оглобли, в дугаря пьяные пэтэушники шумели, дрыгаясь под заграничную музыку, а безумный медным ликом Петр обещал обрить всех подчистую, впущая бесов на бесплодную пустыню свиных рыл, где - то за бугром имевших совсем иной вид человеческих физиономий.
     - Душно мне, душно, - услышал Дугин тревожный хрип Ильича, - растут мои ногти.
     Дугин вскрикнул и отскочил от Мавзолея, наступив на ногу неслышно подкравшемуся сзади фельду.
    - Ах ты, сука ! - вскричал в сердцах фельд, скача на одной ноге. - Всю ноженьку мне оттоптал ! Гей, люди ! - взбеленился служивый, размахивая руками. - А ну сюда, тута покушение на государственность.
    Сбежавшиеся будочники, прасолы и прочий охочий до даровых позорищ столичный люд увидели скачущего на одной ноге фельда и недоумевающего бородача, пытавшегося что - то объяснить служивому.
    - Нечево его слушать ! - заорал купец Мыльников, разряжая аркебузу прямо в грудь Дугина.
    - Вот я его душу пущу на покаяние, - поддержал купца пролетарий Ванька Каин, вскрывая трахею бородатого кривым своим ножом.
    - Вон еще паскудина ! - завизжал могутного вида дядя в нагольном тулупе. - Масквичка себя именует, а сама есть распоследняя тварь колхозница.
    Толпа бросилась к некстати вывернувшей из - за Мавзолея явно непотребной жонке по имени, например, Кристина, и разорвала мерзко голосившую тварь на куски. Затем пришла очередь Канделаки и Симонян. Вот так, товарищи, господа, граждане, и случился на Маскве очередной картофельный, но никто по - прежнему не заметил.