Новый ученик. Зарисовка

Работа с сильными учениками ко многому обязывает. Принимая их в 5-м классе, ты понимаешь, что отпуск, как обычно, проведёшь за составлением тематического плана. Написание уроков занимало пять-шесть часов ежедневно. И это правильно: ты здесь и сейчас видишь систему формирования знаний, умений, навыков. В течение учебного года прямые должностные обязанности не дадут готовиться к урокам как надо. А на корректировку время точно будет. Я, как и все учителя, работала по государственным программам, но профильное обучение подразумевает глубину. Поэтому я годами корректировала, что-то добавляла, что-то исключала, таким образом формировала последовательность освоения языка. Именно эта система, немного изменённая, вошла через несколько лет в методику скорочтения. Но школа есть школа, не всё можешь предусмотреть.

Начало третьей четверти. В классе новый ученик. Как его определили в этот класс, история умалчивает. По-русски – ни слова. Как обучать, один Бог знает.

Время идёт. Ничего не меняется. Урок русского языка. Диктант. Веду урок. Смотрю – пишет. Удивилась, но промолчала.

Проверяю ночью тетради. Очередь дошла до работы А. У него написаны… Если воспринимать зрительно, не задумываясь, всё нормально: слиты буквы по три, четыре, пять штук, между этими «словами» интервалы. Но прочитать-то я не могу: не знаю, что это. Гадала-гадала и решила, что он, наверное, всё-таки что-то уже по-русски понимает, но пишет на армянском. Как проверить? Ладно, утро вечера мудренее, завтра что-нибудь придумаю.

Утро следующего дня. Забираю его с трудов на 20 минут, чтобы продиктовать один абзац вчерашнего текста. Читаю. Чтобы ему было легче, читаю, интонационно оформляя, ставя логические ударения, медленно, очень медленно. Беру листок. Хорошо, что его отпустила. Там снова слиты буквы в «слова», снова интервалы между словами. Только буквы другие!

Прошло несколько месяцев. Звонок на урок. Меня встречают довольнёшенькие мои пятиклашки. Говорю:

– Ладно, выкладывайте, что у вас. И начнём урок.

Наперебой сообщают, что А. выучил стихотворение. На русском языке! Просят его спросить. Ему пятёрка нужна, он маме обещал.

Ну, уж если обещал…

Приглашаю к доске. Класс замер. Муха пролетит – услышим. И вдруг… А. запел… Вы когда-нибудь слушали народную армянскую музыку с её переливами, её страданиями? И я нет.

А. пел, а мы зачарованно слушали. Голос у него тонкий-тонкий. Порой звучит, как ручеёк на перекате. Но главное не в этом. Он пел по-русски «У лукоморья дуб зелёный». От начала до конца без единой ошибки. Когда закончил, класс сидел молча, выжидательно смотря на меня. Я сказала:

– Молодец. Пятёрка твоя. Ты сдержал слово, данное маме.

Я не знаю до сих пор, понял ли он меня, но, когда класс закричал «Ура!», он заулыбался.

Мысленно представляю сегодняшнюю ситуацию, когда администрация школ зачисляет гостей с юга, которые не знают или плохо знают русский язык, в классы с нормативными российскими детьми. Это афера, которая губит детей. Никогда слабый не поднимется на уровень нормативного ребёнка. Это наши дети уподобятся в интеллектуальном отношении пришельцам. Силы учителей быстро иссякнут, и они уйдут из образования. Кто будет учить? Когда узнаю от родителей, что в школе русский язык преподаёт учитель, плохо разговаривающий по-русски, вопрос к директору, который её принимал. И к Комитету образования, который обязан контролировать этот процесс.