Молодое Древо

О том лесе говаривали, что ели там сродни людям: растопырили корни и острые ветви, мешая друг другу тянуться к небу. Веками тот лес оставался дремучим зелёным ежом на теле планеты, пока не пробудился там одинокий росток. Лишенный тепла от небесного светила, непрестанно теснимый соседними елями, он всё равно рос быстро и непреклонно. Секрет был в том, что питали его глубинные потоки земных вод, о которых корневища елей даже не подозревали. Казалось, что предстоит свершиться чуду, и колючий, жестокий ельник потеснится перед величием ростка.

Но когда минуло четырнадцать лет со дня его рождения, благодать глубинных почв иссякла, а окружающие ели стали ещё острее и безжалостнее. Разрывая кору юного древа остриями иголок, ельник хладнокровно боролся с ним, желая подавить и не дать стать чем-то новым в дремучем лесу.

Древесный сок застывал в холодных туманах. Молодые листья опадали, срываемые ударами хвойных веток. Юное древо, некогда проросшее в чужеродном мраке, увядало, как осенняя пора на исходе года. Не менее жадно сжирали его сомнения в собственной значимости для леса вокруг. Да и откуда в ельнике могло родиться иное растение? Раз вокруг, куда ни бросишь взгляд, заведено что-то одно, почему ты должен верить во что-то иное?

И так, сжираемое страхами, разрываемое колючими ветвями, молодое деревце уступало жестокому миру. Тёмные облака укрыли мир плотным одеялом, скрывая преступление хвойных угнетателей.

Но вот золотой луч прорезал небесную твердь. С дальнего горного кряжа донеслись пения драконов. Ослепительная вспышка озарила жестокую хвою, расчищая дорогу новой жизни. Слабое и юное, Древо преисполнилось сил. Поверив в наивность страхов, поверив в свои качества, оно устремилось к небу. Вознесясь верхушкой над кронами соседей, Древо узнало правду. Во все видимые стороны, куда бы ни открывался вид, высились такие же колоссы. Кора их была так же испещрена шрамами от жестокого ельника. Они прошли тот же путь — и теперь сияли золотом в лучах светила. Молодое Древо, отбросив страхи и поборов жестокость, стало одним из них.

Ибо чудеса творит не высшая сила, в которую верят, но само живое существо, преисполненное верой в нечто большее.