0155. Явления Матери Божией Марии

1708 год, Битвинд, Германия. Джорджио Миттнахт, молодой полуитальянец - полунемец сражался в войсках храброго принца - католика Евгения против турок. Принц Евгений, будучи немощным от природы, творил чудеса храбрости на поле сражения. Турки дрожали при его имени, и воины обеих сторон часто видели Богоматерь, стоявшую за его полководческой палаткой и простирающей огромный белый омофор как покров над христианской армией. Авторитет наследника престола был столь велик, его любовь к простым солдатам, артиллеристам, гренадёрам была такова, что вся армия молилась накануне и во время сражения. Дикость и свирепость турок, бравших напором и варварской злобой, отступала перед этой молитвой. Бог, однако, попустил, чтобы часть армии принца Евгения попала в плен. Среди пленников оказался и молодой Джорджио. О детстве его было известно, что он родом из горячо верующей католической семьи: простодушный отец и добрая, с открытым сердцем мать. От матери Джоржио унаследовал горячее открытое сердце и поклонение Богородице. Сердце Джорджио - отрока было уязвлено Богоматерью. Любимым его занятием было, отвлекаясь от сельскохозяйственных работ, паломничать по местам Её Явлений, по монастырям, поклоняясь Святыням. Подолгу простаивал он перед образами и молился. Богородица, казалось, шептала ему что - то, и Джорджио, скрестив руки на груди, благоговейно слушал. О чём говорила Богоматерь Джорджио? О его миссии? О свидетельстве Веры Христовой? О Господе? О том, что сотворит с ним чудо? Связанного Джорджио привели на допрос в уединённом хуторе к свирепому капралу - десятнику. Капрал горел желанием отомстить христианской Богине за поражение турок и за множество жертв. В его воспалённом воображении проносились картины: как яблоко на острие, наколотые на копья немцев турки... В молодом европейце ему виделся символ всех его врагов. - Сломив дух Джорджио, турки одержат победу, - решил десятник и посоветовался со своим начальником о дальнейшей судьбе пленного. - О, с ним будет долгий разговор. На допросе турки требовали от молодого католика отказаться от Веры и Папы. В случае отречения ему сулили свободу и высокие посты в турецкой армии. Джорджио увидел свою любимую Богоматерь, какой Она Открывалась ему в статуях, какой он призывал Её с самой первой минуты пленения. Царица словно выплыла из мрака и призвала его ко свидетельству. Джорджио чётко услышал внутренним слухом Слова Господни: "Кто откажется от Меня в веке сем, от того Я откажусь перед Отцом Моим". - Верую в Господа нашего Иисуса Христа и в Пресвятую Деву Марию, Спасительницу нашу, - твёрдо сказал он. Настала атмосфера ужаса и какого - то тяжёлого мрака. - Достоин казни именем Аллаха, - сказал десятник - турок, не желая вести дальнейший допрос. Богоматерь была ему особо ненавистна. По движению руки турки принесли статую Богоматери, сломали её на куски на глазах Джорджио и бросили в огонь. Раздался адский хохот. Казалось, черные эфиопы вылезли из преисподней и скалили зловонные зубы. Джорджио тошнило, но он не испытывал никакого страха. Из принятых злодейских видов казни: отрубание головы, закалывание кинжалом, подвешивание на крюке, поджаривание пяток, убийство турки выбрали одно из самых гнусных. Джорджио было объявлено, что на третий день его бросят в котёл с кипящим маслом. Турецкий капрал вспомнил про инквизиторские костры и велел перевести на немецкий: "Почему твоя Богиня не помогла тогда этим несчастным? Или Она на стороне убийц?" Богоматерь рыдала. Незримый кинжал вонзился в сердце Джорджио. Лицо его исказилось мукой. Три дня его "готовили". В сарае бегали крысы, и стояла удушливая жара. Джорджио со связанными руками зверски избивали. Лицо и тело его было залито кровью, но боль быстро проходила. - Я страдаю за Господа, - проносилось в его памяти. - Какое счастье, Боже, я страдаю за Тебя! И мне прощаются грехи. И Богоматерь рядом. Между побоев, брошенный в угол сарая с соломенным настилом, Джорджио вспомнил старое предание о трёх отроках в ассирийской печи. Их бросили в огонь за исповедание веры по приказу царя ассирийского. Прохладная роса объяла их, а палачи, разжигавшие печь, сгорели. Наутро турки бешено и как - то заговорщицки засуетились. Поставили на огонь и раскалили большой металлический котёл диаметром больше метра с отвратительным запахом масла, напоминающим машинное. Жидкость довели до кипения, после чего Джорджио вывели на небольшой пятачок на возвышении, где предполагалось место казни. Молодой турок быстро выбежал откуда - то, держа в руках кошку, и бросил её в кипящее масло. У бедного животного началась адская агония. Кошку выбросило из кипящего котла. Ещё сорок минут она жалобно стонала в совершенном безумии, ослеплённая, сваренная, но ещё живая. Турки смеялись, заглушая жалобный писк несчастного животного. А Джорджио, закрыв глаза, взмолился Богоматери. - Открой глаза! - требовали турки. Джорджио открыл глаза и устремил взор на небо. Его сильно ударили кулаком по спине и заставили смотреть на жертву. Джорджио ничего не видел. Он молился: "О, Святая Матерь, освободи меня от этих уз, от этого удела. О, Святая Мать, прости мне все мои грехи... О, Матерь Милосердная, смилуйся надо мною. О, Матерь Сладчайшая, ради Господа, ради Твоего Божественного Сына! О, Сладчайшая, Любимейшая Матерь, я обещаю Тебе принести обеты верности и девства. Я стану ревностным Апостолом Веры. Я буду гореть Духом Святым. Я обойду весь мир, обращая в веру, к Дорогому Господу. Я построю капеллу в Твою честь и не сойду с молитвы... Владычица моя, не попусти позорища. Дай мне достойно выдержать это испытание. Вверяюсь Тебе без остатка". Внезапно сердце Джорджио успокоилось. Внутренним зрением он увидел Образ Божией Матери, после чего упал бессильно на землю, и турки окатили его ведром воды, чтобы привести в чувство. На второй день отвратительная сцена повторилась, но на сей раз жертвой было уже не животное, а приговорённый к смерти вор. Накануне казни преступника турки вытолкали Джорджио со связанными руками, чтобы навести на него ужас. Назавтра и ему предстоит претерпеть подобное... Джорджио увидел отчаянный страх на лице обречённого. Вор в каком - то смертном ужасе ворочал глазами, ища, куда бы сбежать - и бессильно смирялся. Связанным его бросили в котёл. Несчастный неистово рванулся, но его ударили какой - то деревянной доской, и он с головой упал в кипящее масло, испустив истошный крик... Тело его вздулось страшным волдырём, превратилось в огромный пузырь над адскими парами. После второй попытки вырваться несчастного утопили с головой. Сострадательное сердце Джорджио отказало, и он опять упал без сил, продолжая молиться: "Матерь моя, Ты не попустишь посрамления. Я буду молиться Тебе нескончаемо до последней смертной минуты. Я умру за Тебя и Господа. Это Честь". Без сознания его бросили обратно в сарай. Очнувшись, он увидел в руках своих чётки. Сотворив несколько розариев, Джорджио опять упал без чувств и больше уже не нуждался в чётках, пребывая в состоянии восхищённом, между небом и землёй. Настала последняя ночь перед казнью. В сгущающемся мраке Джорджио видел из сарая столб, лавку и чёрный, задымлённый котёл. В этой адской топке ему предназначено было сгореть назавтра. Осведомлённые о загробной участи христиан, учении об аде, турки в отместку за омофор Пречистой над армией храброго принца Евгения решили, судя по всему, послать в ад одного из его воинов ещё в веке сём. - Не хочет ли господин Джорджио что - либо сказать Ахмату? Многое бы дали турки, чтобы его сломить. Но Джорджио безмолвно мотнул головой и блаженно заснул. Проснулся он в поле со связанными руками. Прекрасное солнечное утро. Стрекотали кузнечики и пели птицы. Джорджио не верил своим глазам. Где он? Набухшие на руках верёвки вскоре спали сами. Джорджио встал и оглянулся. Впереди он увидел провинциальный немецкий городок. Битвинд. Провинция Вюрсбург. Голос Богоматери озвучился в его внутреннем: "То, что ты испытал за эти два дня и две ночи, Я пережила накануне Его Страстей и испытывала шестнадцать лет после Его Вознесения. Но посмотри, какова Слава Сына Божия!" Джорджио упал на колени и был восхищен в Небесную Церковь. Он стоял бы так вечно. Вернувшись домой, несколько лет бывший воин провёл в затворе. Люди его встретили с подозрением: из турецкого плена обычно не возвращались. В его рассказ никто не верил, да Джорджио и не стремился, отчаявшись, открывать кому - либо сердце, рассказывать о свершившемся чуде. На него смотрели как на маньяка и безумца. Никто ничего не мог понять. Богоматерь стала его Всем. "Моё Всё, Моя Владычица, моя Невеста, моя Возлюбленная, моя Мать, моя Госпожа", - не уставая молился Джорджио, умилённо рыдая перед Образом Пречистой в капелле в Честь Богоматери Милосердной Спасительницы христиан, которую он построил своими руками на вершине удалённого от деревни холма. Пречистая выходила из Образа и Преображалась в Лучах Славы. В полях пели пастухи, словно Ангельские хоры. Какое - то время Джорджио уединённо проводил дни и часы в часовне: местный священник не благословлял никого посещать её. Но из капеллы исходило благоухание, и несколько раз она озарялась Фаворским Светом. Начались паломничества. - Я просто сторож при Ней, - говорил Джорджио, благоговейно указывая на Образ Богоматери, когда ему предлагали монашеский постриг и игуменство в братской обители. - Я всего лишь сторож при Ней. Потом Джорджио исчез, и его больше никто никогда не видел. Где он? Не призвала ли его Владычица Небесная? Не взяла ли на Небо? Об одном видении спустя несколько лет по возвращении поведал он близкому брату, глубоко привязавшемуся к нему и ходившему за ним в последние годы (Джорджио сильно немоществовал. Сказывались избиения и раны, полученные на войне). Видел Джорджио следующее. Его исчезновение вызвало у турок страшную злобу. В отместку они бросили в котёл трех сторожей пленника, и те сварились заживо. Тела вытащили кольями и хотели погасить огонь, но не могли. В костёр выливали тонны воды, но это не помогало. Масло продолжало кипеть и выплёскиваться, пока не затопило весь пятачок горы в радиусе пятнадцати метров. Наконец огонь погас, однако масло кипело, вздымалось, пенилось и выбрасывалось, как лава из кратера, пока не хлынуло по склону вниз, угрожая смести всё живое, подобно вулканической лаве. Турок объял ужас. Они в страхе бежали, побросав пожитки. От котла исходил зловонный дым, над ним, казалось, стояли какие - то адские существа. Несколько турок сгорели в кипящей лаве, пытаясь пробраться к котлу и прекратить кипение. Одни неистово орали и кричали Богоматери: "Победила!", другие стали каяться... Только много часов спустя кипение прекратилось. Местность вокруг была обуглена, как бы сгоревшая дотла. На этот раз турки отступили.

Источник: Блаженный Иоанн (Береславский) "Явления Богоматери с I по XX век"