Гибель Ясенского

По документам он числился как Виктор Иванович Зисман, писал под псевдонимом «Бруно Ясенский» (1901–1938). Многое в биографии этого писателя загадочно. Польский еврей. Родился в русской части Польши. В 1918 году Польша стала независимым государством и давление поляков на всех не поляков (украинцев, белорусов, евреев, русских) в этой самой Польше резко усилилось. Виктор Иванович стал ярым коммунистом, что антикоммунистическим властям Польши категорически не нравилось, как и, очевидно, еврейская нация юноши.
В. И. Зисман был больше, чем коммунистом, он был политическим радикалом коммунистического толка. Понятно, что через короткое время бурной политической деятельности молодому еврею-коммунисту в Польше стал светить тюремный срок. Начинающий писатель вынужден бежать. Так он оказался во Франции. Конечно, немедленно бурный радикализм еврея-коммуниста привлёк внимание уже французских, очень антикоммунистических тогда, властей. Все эти «демократии», вроде Польши и Франции, были и остаются столь «демократичными», что коммунистическое мировоззрение человека быстро заканчивается для этого человека тюрьмой или высылкой.
Дело усугубилось активным писательством В. И. Зисмана. Он пытается опубликовать повесть под провокационным названием «Я жгу Париж». То есть некий иностранец, мало того, что коммунист, хотя бы на словах, но пытается поджечь страну – такого французский буржуа вытерпеть уже не мог – начинающего писателя вышвыривают из Франции и с помощью властей Бельгии и Германии (!) депортируют на его законное коммунистическое место – в СССР.
Исстрадавшийся политэмигрант в 1929 году попадает в дружественную ему коммунистическую державу. Но политический радикал даже среди друзей-коммунистов продолжает свою бурную радикальную деятельность. Кстати, пришлось ему учить заново русский язык, которым он мог эпизодически пользоваться только в детстве.
В СССР в писательской среде в это время идёт борьба между ярыми коммунистами, объединёнными в Российскую ассоциацию пролетарских писателей (РАПП), и прочими, менее коммунистически ориентированными писателями, так называемыми «попутчиками». Проблема была в том, что писателей-«попутчиков» народ читает, а галиматью, выдаваемыми писателями-рапповцами читать было невозможно, хотя среди них впоследствии появились значимые, правда, сильно пьющие, фигуры – Фадеев, Платонов, Шолохов. Коммунизм в русской литературе как-то не приживался. В 1930 г. И. В. Сталин запрещает все писательские организации «попутчиков», но уже в 1932 г. запрещает и сам РАПП.
Всё это выглядит фантастично. Всемогущий глава гигантской коммунистической империи проводит в этот период тяжелейшую компанию по индустриализации страны, насаждает колхозы, в стране почти голод и даже настоящий голод, почему-то уничтожают и ссылают инженеров («дело Промпартии»), западные страны грозят СССР войной. И вот в такой опасной обстановке И. В. Сталин погружён в бесконечные писательские, в общем, достаточно ничтожные, свары, перетасовывает никому не нужные, кроме самих писателей, писательские банды, запрещает одних, потом других …
Бруно Ясенский (Виктор Иванович Зисман) активно участвует в этих дискуссиях, требует от советских писателей радикализма и коммунизма, в общем, этот подозрительный властям иностранец не сидит тихо, чтобы выжить, а лезет на рожон. Заодно он пишет производственный роман в духе решений партии и правительства о коммунистических преобразованиях на отдалённой советской окраине – в Таджикистане («Человек меняет кожу»). Местные власти дают ему даже почётный пост члена Центрального исполнительного комитета Таджикской Советской Социалистической Республики.
С 1936, примерно, года, после смерти М. Горького, начинается уничтожение советских писателей. О, уничтожили далеко не всех! И. В. Сталин писателей ценил. В 1938–1940 гг. из наиболее известных расстреляли Б. А. Пильняка, И. Э. Бабеля и Бруно Ясенского. За что Ясенского? Подозрительный иностранец. Очень активен – неизвестно, что этот радикально мыслящий тип ляпнет в следующий момент. Нерусский среди русских, еврей.
Сталинские репрессии среди писателей всё же не затронули основной костяк советской литературы. Многие советские писатели, достойные, по меркам И. В. Сталина, расстрела, остались живы – Леонов, Катаев, Демьян Бедный, А. Н. Толстой, Беляев, Замятин, Маршак, Булгаков, Лавренёв, Всеволод Иванов, Эренбург, Паустовский, Зощенко, Шварц, Платонов, Светлов, Шолохов – все эти крупнейшие фигуры советской литературы имели серьёзнейшие грехи перед Советской властью, но расстреляны не были.
Особенно рисковали нерусские среди русских, евреи – Маршак (белогвардейский публицист), Эренбург (эмигрант, автор запрещённых антисоветских произведений), Шварц (белогвардейский офицер (!)), Светлов (троцкист). Пронесло!
И. В. Сталин литературу высоко ценил, писателей называл «инженерами человеческих душ». Поэтому основная масса советской литературы в сталинские репрессии выжила. Из примерно двадцати трёх видных советских писателей, чьи расстрелы были вполне возможны, было расстреляно только трое (Пильняк, Бабель, Ясенский) – тринадцать процентов.
Был ли И. В. Сталин антиевреем? Вряд ли. Да, двух видных писателей-евреев (Бабеля и Ясенского) расстрелял, но ещё четверо (Маршак, Эренбург, Шварц и Светлов) выжили. Впоследствии, в 1948–1953 гг., И. В. Сталин развернёт в СССР антиеврейскую компанию «борьбы с космополитизмом», но там всё дело ограничится понижением в должности некоторых видных евреев – ни расстрелов, ни посадок почти не было. Не было и еврейских погромов – если у властей и были какие-то мелкие претензии к евреям, то у многонационального советского народа никакой ненависти к евреям не было.
Если же вернуться к Бруно Ясенскому (Виктору Ивановичу Зисману), то в то бурное время этому радикально настроенному юноше, привыкшему ввязываться во все политические и околополитические драки в Польше, Франции и СССР, выжить было практически невозможно – его били и антикоммунисты, и коммунисты. Коммунисты его и добили.