Глава 14. Десять месяцев надежды

Забегая вперед,  могу сказать, что время мне дали…
Но, по порядку…
Этот период в своей жизни, я помню плохо. Что – естественно. И даже – объяснимо, я бы сказала.  Ведь большую часть времени, сознание  находилось - в  отключке.  Лишь изредка,  посещая мозг. Вот в эти редкие посещения,  я и воспринимая себя, как себя. А так, в основном, пребывала в   каким – то аморфном состоянии.  Ощущая себя существом, плавающим, будто червяк в формалине, в неком: угрюмом, беспросветном, смоляном желе.
Тем не менее,  я кое – что,   все же помнила,  из того временного отрезка. Хотя, как я уже говорила: сознание, что кочевник,  посещало меня -  набегами…
А помню я..?
Например…
Помню, как  смотрю  сверху  на свое, покрытое гнойной слизью, тело. (Выход в астрал, не иначе). Вижу, как Белоглазый, с решительностью создания идущего на смерть,  повязывает  голову  белоснежной лентой. Объявив тем самым,  окружающим, что мою судьбу, будет решать только он. Помню,  ментальное присутствие своих стад и Цветов. Открытые ими проходы, для снабжения моего,  умеющего всем найти занятие, организма, молоком и соком…  Ощущала я,  и присутствие Звездочетов. Чьи чувства, я не берусь  описать,  не то что словами, а даже и знакомыми мне, матерными выражениями… Неизвестными мне доселе, но применимыми ими,  к моей персоне. И  заставляющими, даже  меня,  краснеть. Хотя, вроде  и краснеть на тот момент, мне, как бы – было и  нечем.  Впрочем, эта ругань,  не мешала им  помогать мне,  выстраивать новое тело,  внутри разлагающегося, бывшего.
Умудрилась осознать я,  и приход постороннего…
Не спеша,  подошедшего  к моей,  суперско – навороченной кровати. Задумчиво постоявшего рядом. Бегло ознакомившегося,  с показаниями приборов. 
После чего,  душевно  порекомендовавшего парням: проявить гуманность,  и не мучить «зверушку», а - усыпить. Что сэкономило бы Содружеству ресурсы, поскольку львиная доля запасов молока диких, шла сейчас,  на меня… А сей продукт - очень дорогой. И,  редкий. Особенно, при нынешней закрытости системы Дара. Неизвестно, когда откроющейся.
Я чувствовала энергию этого типа,  стоявшего рядом со мной. Трава…  Ранее  не встречаемый мною,  вид существ. Относящихся,  к растительным видам. Не чисто дерево,  конечно. А видоизмененная структура,  животно – растительного вида. Соответственно, данный экземпляр был, как и все ему подобные, - живучий, агрессивный, внешне очень спокойный, властный… Короче, тот еще сорняк.  Способный,  пустить корни,  везде.  А  когда прорастет, то: дробить, крошить, разбивать - и гранит,  и металл, и тела…  Все.
Ощутила я,  и смятение мужиков…  И страх напарника, перекрывшего незнакомцу  подход к моей постели. И чувство некоторой вины, у докторов.
Общую неуверенность эдемских,  я тогда почувствовала. Вот что.
Судя по всему, существо имело вес  в медицинской среде. А возможно,  не только в ней. И с его мнением,  точно считались.
Потому, если такой заслуженный тип говорил, что меня спасти невозможно… Спорить с ним  было,  более чем,  сложно. Тем более, глядя на мое, растекшееся по кровати,  тельце.
А по его намекам выходило так, что и эскулапы у нас,  ведут себя непрофессионально, поддавшись необоснованным эмоциям. И остальные – слюнтяи.
И где – то, он был прав. Но, не в этом  случае.
Однако,  парни заколебались. Сомневаясь. 
Что было  вполне  объяснимо. К этому моменту, они глядели на сей сплошной нарыв, вместо моей тушки, уже месяцами…
Вот только  помирать,  мне  совершенно  не хотелось… Не входило это,  в мои планы. Совершенно.
Проще говоря, мне  нужно было -  время.
Что делать?
Тогда, пришлось прибегнуть к чревовещанию, сипло и  яростно  выдавив из себя:
- Ой, да пустите вы его. На что меня хватит, так это – снести ему башку.  Чтоб  не лез,  куда не надо,  со своими тупыми установками.
Самое интересное, что  внутри моего, внешне тлетворного  тела, формировалось  другое.  И я, тем, что потихоньку становилось моей рукой,  нащупала рукоять …
( Но это не была моя абордажная сабля. Тогда, что? Меч Звездочетов?  Мой меч, вернувшийся ко мне?).
А снаружи…
Пришлый аж отшатнулся, услышав меня.
Тогда, повязки на головах, появились у всех  на  «Эдеме».
И  его служащие жестко объявили, что станция закрыта для гостей. И что они – всё, что касается меня,  решают сами. Исключительно они, и никто больше.
Что скажу?
Это был - поступок.
За который   я  мужикам,  и по сей день, по - настоящему благодарна.
А тогда…
Я  просто – снова впала в забытье. Занявшись сложным и кропотливым делом: выживанием, с  пересборкой себя – любимой.
Теперь, мне никто не мешал.
Так, в трудах  праведных, миновало  десять месяцев…

***
Почему десять?
Ну – у, такое…
Могла бы «вылупиться» ( или, как такой выплюх,  из того, что было когда – то моим собственным чревом,  назвать?) и пораньше.  Недельки на  три, так точно.  Но в этом случае, я была бы совсем беспомощной. В плане, атрофии мышц.
В общем, три недели, лежа в собственном теле, практически  ставшем саркофагом, я занималась лечебной физкультурой. А она хорошо ставит на ноги ( кто сталкивался, тот в курсе).   Т.е.,  я хотела выползти во всеоружии. Ну, или почти…
Зачем?
Не, ну мало ли,  что?  Я ж,  тот еще параноик. И хотелось бы,  быть готовой ко всяким  неожиданностям. Нападение  там, авария… Космос же. Все может быть.
Короче, дело было к ночи… 
А  в  Мейзе  шли  разборки. Естественно, связанные со станцией и  с моей, тишайшей  персоной.
Вот,  весь личный состав  и собрали  в  кают – компании,  товарищи из лаборатории. Искренне пытаясь его вразумить. И  по видеосвязи, объясняя и доказывая, что запасам Сферы,  в области молочной сферы - нанесен существенный вред. И что в молоке диких,  может возникнуть необходимость,  для гораздо более перспективных пациентов, нежели  их  кабыздох… ( Не, они конечно не так выражались, но смысл был,  именно такой.).  А  молока то,  мало.  И типа, простите, братцы… Ну,  не было в мире прецедентов на – выкарабкаться никому из такого дерьма,  даже при более щадящих повреждениях.  Никак! Не было еще случая! ( Хм… Меня у них,  тоже  не было!)
В общем, парни вернулись в лазарет,  в подавленном состоянии.
Их пытались додавить, а они даже не знали, что сказать?
Датчики,  по - прежнему,   показывали, что я «под черным». Т.е., в  агональном состоянии.
Ну, если учесть, что анализировала аппаратура состояние внешнего кокона, то так и было… А то, что происходило внутри оболочки, о том,  они не сигнализировали.
Естественно,  мужики расстраивались.
По факту же, пока они слушали лекцию лаборантов, о рачительном использовании эксклюзивной молочной продукции, пришло время… Час пробил!  И  мой кокон, треснул. Разойдясь, ровно посередине.  От макушки до пят, что называется. Выпуская меня наружу,  и разваливаясь,  на какие – то, окаменело – слизистые составляющие.
Оборудование, само собой, отключилось.
А я, брезгливо перебравшись через собственные останки, потопала в душ – мыться. Заодно, хлебнув по пути лечебной смеси, которой меня и вытошнило. Что, собственно, и требовалось. Желудок подготовился к работе.
В принципе, меня несколько удивило отсутствие рядом,  хоть кого – нибудь. ( Слышала в своем саркофаге,  я далеко не все.  И общий  сбор, остался для меня, за кадром.). Но, сигнал тревоги  не звучал.  И  я решила, что сначала сполоснусь, а уж потом,   разберусь с остальным…  Тогда и выясню: где они там,  лазят?
В общем, так и сделала.
Сползла с постели и очень медленно, потопала в душевую.
Пока шла, шажок за шажком, конечности обретали подвижность.  Мышцы «вспоминали»: как надо работать?
А  вода,  смыла с тела,  остатки скользкого налета.
Единственный  затык,  возник, с выбором пижамки…
Но почему то, я не была этому удивлена.  Даже  не знаю, почему?
Пришлось, тихо бурча себе под нос,  повязать широкие и длинные штанины,  на бедрах.  Превратив их,  в подобие юбки.  С  двумя, болтающимися сбоку, фалдами.  Кофту же, не переставая ворчать, я завязала спереди, узлом. Чем напомнила себе – аборигенку,  с какого – нибудь,  далекого,  океанского острова.
С тапками же, дело обстояло  еще хуже.
И самые маленькие  я потеряла,  прямо на выходе,  из  мед отсека.
Что ж…
Бросив на разбросанные тапочки задумчивый взгляд,  я решила, что дойду до буфета и босиком. ( Надо было попить бульона, как того требовал регламент. Поить то меня, явно,  было некому.  Все -  где – то  шарились.).
Одним словом, я решила начать с кухни…  А потом, вернуться в мед блок, и подключиться к системе наблюдения  «Эдема», в поисках личного состава.
Шла, топая босыми ногами,  по полутемному, освещенному лишь дежурной подсветкой, коридору.
Не знаю, почему они приглушили свет? Вроде  системы  жизнеобеспечения функционировали нормально.
Топать по проходу было немного стремно.
Поскольку, кроме  полутьмы, на станции  царила и - тишина.  Нарушаемая,  лишь еле слышным эхом моего дыхания, да  легким шорохом моих шагов.
Правда,  до столовой  было, рукой подать...
И в одиночестве пройдя пятьдесят  метров по пустому  коридору, я оказалась в темном буфете. Чей мрак разгонял,  лишь холодильный шкаф,  с капитанским десертом внутри…  Однако,  покушаться на крексы  я не стала. Диета. Что б ее!  И субординация… Эх!
Потому, взялась за термос, наливая себе в одноразовый стаканчик,  порцию бульончика…

***
Все, что им сказали специалисты Лаборатории, все (!) – было верно. Они бы и сами, не касайся это их, подписались бы, под каждым сказанным словом.
Но…
Упрямство пересиливало!
Да и упрямством ли,  это чувство было?
Впервые, за много тысячелетий, те, кто так и не смог принять произошедшее в их жизни, и выйти за пределы «Эдема», вдруг почувствовали себя - живыми.
Именно, ворвавшаяся в их жизнь девчонка, перевернув все с ног на голову, заставила их: вновь – начать чувствовать.  Буквально,  вынудив вспомнить: как это – быть живыми?
Они,  просто не могли… 
Даже зная, что шансов у Особи,  нет.
Пусть.
Обитатели станции прекрасно осознавали, что будут ждать. До конца…
И конец, не заставил себя ждать.
***
Смерть в издевательской и яростной усмешке  показала им зубы, едва они открыли дверь в мед отсек…
«Аппаратура отключена» - гласила надпись над реанимационным комплексом.
Тишина, больше не прерываемая ровным гулом приборов, оглушила вошедших.
Эльфар яростно врезал по стене кулаком.   И  замер, закрыв голову руками.
Белоглазый,  без сил   опустился на корточки. Не решаясь приблизиться к кровати.
Доктора замерли. Да так и стояли, повесив головы.
Двойняшки остановились. Не решаясь переступить через порог. Стояли, полу отвернувшись от постели. Их губы дрожали.
Якша тяжело оперся о стенку…
Остальным,  было не легче.
Повисло тяжелое, густое молчание,  наполненное  болью…  Которая  перерастала,  в самую тяжелую свою форму. Становясь,  душевной мукой.
Наверное, это и был - конец «Эдема»…
Один только Чижик, сидящий рядом,  с  тоскливо смотрящим прямо перед собой  хозяином,  повернув морду  в сторону буфетной,   радостно забарабанил  по полу  хвостом.
И этот звук, был настолько инородным, что на него обратили внимание  все.
Первым,  отлип от стены  и кинулся в сторону столовой,  кок…

***
Я честно пригубила бульончик, сделав первый глоток…
Когда на пороге выросла, загородив просвет, фигура папочки.
Он стоял:  бледный как полотно. Выпрямив спину. И  глядя на меня,  исподлобья, каким – то остекленевшим взглядом, сверкающих  красным,  очей.
Я даже  чуть не подавилась, от такой экспрессии.
А  биокибер,  гортанно, срывающимся голосом, вдруг резко выкрикнул:
- Эй, заберите ее отсюда, кто – нибудь! Она же сейчас, весь бульон вылакает!
Не, ну меня лично,  этот нападок, просто  возмутил. И я обиженно огрызнулась:
- Не, ну  чё за..?  А где, ваше: здрасти? И вообще, я только стаканчик себе налила. Один.  Как прописано… Ты че, в натуре? Что за наезд? Жалко, что ли? У дока спроси… Мне надо.
А  док,  уже был тут…
Сначала,  смотрел на меня широко распахнутыми глазами. А потом,  тяжело облокотившись о  дверной косяк,  невнятно изрек:
- Это… Вы ее… Туда…
Ну, я  не успела выяснить, что он имел в виду?  И куда меня...-  туда..?
Как,  растолкав всех, в буфет влетел Ула.
Вначале, осторожно присевший  передо мной,  на корточки. Чтобы тут же, молниеносно взвиться с места,  подхватывая меня на руки и тихо произнеся, чуть дрожащим голосом:
- Пойдем, девочка. Все хорошо, все хорошо… - это, он повторял как заведенный, всю дорогу, пока нес меня в мед блок.
Опять туда!
Впрочем, спорить я не стала.
И зажав стаканчик с бульоном,  в одной руке, крепко обняла штурмана за плечи, другой.
Не забыв,  правда,  оторваться от него, чтобы почесать за ухом, подскочившего ко мне,  пса.  И радостно улыбнуться,  окружившим нас,  мужикам…
Не,  ну  как бы я  без них,  выжила бы?
( Пусть,  не только…  Но и без них – никак.).