Красноград. Ярина

Родослава собирала корзину. Сегодня она собиралась идти в гости к своей подруге-воительнице Ярине. В корзину она паковала варенье, чай, пряники, пирожки с клубникой и, конечно же, мёд. Куда же без мёда. Родители Ярины трагически погибли в сражении с нечистой силой, поэтому она осиротела ещё в пятнадцать лет и жила одна в избе на окраине леса.

— Мам, ну всё, я пошла.

Божена Владимировна крикнула ей с кухни:
— Аккуратней там, и чтобы до заката была дома.

Родослава взяла корзину с лакомствами и перешагнула через порог. Пёс Добрыня лениво спал в будке — обычно он бы увязался за ней, но в этот день был явно не в настроении.

Она шла по дороге, весело напевая себе под нос, и примерно через час оказалась у двора возле мрачной избы. Во дворе на массивной цепи сидел трёхголовый цербер, который, увидев Родославу, тут же жутко залаял, разбрасывая вокруг пенистые слюни.

Услышав лай, из избы появилась Ярина. Она кинула псу большой кусок свежего мяса и, выбежав к подруге, тут же обняла её.

— Ну ты чего стала? Проходи давай.

Цербер увлёкся мясом и не обращал на них внимания. Девушки вошли в избу, и Родослава стала распаковывать содержимое корзины. Ярина смущённо сказала:

— Ого, ты с подарками?

— Ну не могла же я прийти к подруге с пустыми руками.

— Это ещё почему?

— Ну как почему, Ярина, так не принято. Ставь лучше чайник.

Когда вода закипела и стол был накрыт, они уселись друг напротив друга, чтобы посплетничать.

Ярина, сербая горячий, как лава, чай с вареньем, спросила:
— Ну что, подруга, рассказывай.

— Что рассказывать-то?

— Как там твои, домашние?

Родослава вздохнула:
— Ой, как же голова от них кипит. Как бы я хотела иметь свой личный дом, как у тебя. Они за день способны так вывести из себя, что вообще ничего не хочется.

— Да брось, одна в доме ты бы быстро заскучала. А так тебе весело.

— Не весело всё это.

Ярина подсунула подруге пряник:
— Вот одной жить действительно грустно. Живу и не понимаю — для кого или для чего. Каждый день одно и то же.

— Да брось, откинь такие мысли.

— Как там сестра? Всё такая же хулиганка?

Родослава засмеялась:
— Ты знаешь, что она недавно учудила? Своровала у матери пирожки и, чтобы никто не заметил, решила напечь сама — по маминому рецепту из творога. Только творог взяла прокисший.

Ярина прыснула со смеху:
— И что было дальше?

— Том обосрал нам весь дом, мне казалось, его наизнанку вывернет. Запах стоял недели две. Ещё и Радика с Богданом ими накормила. Мне искренне было их жаль.

— Радомир до сих пор дружит с Богданом? Они ведь с детства не разлей вода.

— Ага, он практически каждый день к нам приходит.

— И как он? Повзрослел?

Лицо Родославы покраснело.
— Да, возмужал.

Подруга хитро улыбнулась:
— А чего ты покраснела-то? Нравится тебе Богдан?

Она замахала руками:
— Вот чего ты выдумываешь сразу? Фантазии у тебя, конечно...

— А чего сразу выдумываю-то? Ты уже красавица, замуж скоро пора.

— Это тебе замуж пора.

— Мне нет. Я уже всё решила: как и мои родители, я, великая воительница, должна умереть в бою.

— В бою за что?

— Как за что? За добро, естественно.

— Меньше бы ты выдумывала, Ярина, и пожила бы подольше.

— Ну, это мы ещё посмотрим.

За окном злобно залаял цербер. Ярина выглянула и увидела, что возле её двора ошивается пьяный леший.

Она взяла Родославу за руку и сказала:
— Опять этот мудак тут ошивается. Подожди, подруга, я на пять минут выйду.

Выйдя на крыльцо, Ярина заорала:
— Эй, ты какого х.я опять тут забыл? П..дуй к себе в логово, или я тебе, ху..е, ноги повыдёргиваю!