Анархия и международный троцкизм

АНАРХИЯ И МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТРОЦКИЗМ

Борис Ихлов

В январе 1987 года Пленум ЦК КПСС принял решение о проведении выборов на альтернативной основе в Советы всех уровней.
Шли выборы и в МГУ. Мы тогда были наивны, потому рванули тельняшку на груди и организовали провал ставленника КПСС, директора столовой МГУ. Мы думали, что выборы царей что-то меняют.

Мы изучали Ленина, шли от Маркса и Ленина, но поленились почитать разъяснения Ленина:
«Буржуазный парламент, хотя бы самый демократический в самой демократической республике, в которой сохраняется собственность капиталистов и их власть, есть машина для подавления миллионов трудящихся кучками эксплуататоров» (т. 37, с. 457).

«Раз в несколько лет решать, какой член господствующего класса будет подавлять, раздавлять народ в парламенте, – вот в чем настоящая суть буржуазного парламентаризма, не только в парламентарно-конституционных монархиях, но и в самых демократических республиках» (т.33, с.46).
«…Настоящую «государственную» работу делают за кулисами и выполняют департаменты, канцелярии, штабы.
«В парламентах только болтают со специальной целью надуть простонародье» (т. 33, с.46).

Прошло всего четыре года, и мы увидели, что выборы и президентов, и губернаторов – это тоже спектакль для лохов.

***

Ровнёхонько через год после выборов в Советы, зимой 1988-го, занесло меня в Москве к Крылышку, в девичестве Вовочке Прибыловскому. Как говорила Медвежонок, аспирантка с филфака МГУ, неясно, на кого он работал: то ли на ЦРУ, то ли на КГБ, то ли на ЦРУ и КГБ вместе. Крылышко рассказал, где и когда собираются неформалы со всей страны – федерация социальных общественных клубов, ФСОК.

На съезде ФСОК кого только не было. В красном замызганном свитере (чтобы быть ближе к народу) щеголял Боря Кагарлицкий, лидер новоявленной Социалистической партии.
- Ну, вы же там в Перми интеллигенты, Гумилев, Грамши… - блатовал Боря.
Через много лет мы узнали, что и Кагарлицкий, и Лепехин, и Малютин, все главные социалисты, были засланными казачками. Неформальная Социалистическая партия – креатура ЦК КПСС, под эгидой Горбачева.

Всё это неформальное варево было уже под прицелом и, скорее всего, санкционировано сверху. Потому работу съезда освещала свердловская киностудия.
Но съезда как такового не было. Тусовались и знакомились. Всё.

Меня вычленил из толпы какой-то мужчина, как я узнал позднее, из диссидентов. (Потом он просил меня помочь с политзаключенным Листовым, которого определили в пермскую психушку. Листова освободили, ё тут есть и мои пять копеек.) Потом я наткнулся на анархиста Гурболикова и скромно представился:
- Эколог.
Гурболиков понимающе кивнул, дескать, он понял, что это конспирация, и подвел меня к другому анархисту, Саша Шубину.

После съезда ФСОК я ночевал у Шубина.
- А ведь работа Ленина «Государство и революция» на самом деле анархическая… - загадочно сказал мне Шубин. Так он искал точки соприкосновения.
Утром он, очевидно, посчитал программу приручения законченной, мы простились холодно.

Шубин и Гурболиков возглавляли столичную неформальную группочку под названием «Община».

***

Как-то приехал ко мне один парень из Добрянки, инвалид Порозов. Он и рассказал. Ездил Порозов в Москву общаться с политическими людьми, натолкнулся на неформальную анархо-синдикалистскую группу «Община». Беседовал с еще одним лидером «Общины», Андрюшей Исаевым. На вопрос, чем занята «Община», Андрюша небрежно бросил:
- Фальсификацией истории.
И действительно, «Община» изо всех сил стремилась обгадить большевиков, особенно Ленина, искажали, извращали факты.

В Новокузнецке анархи развернули бурную деятельность, они просветили шахтеров, какие гадкие были большевики.
В кабинете Кислюка я столкнулся с Шубиным. К тому времени на ТВ, по радио, во всех газетах власти начали кампанию по обгаживанию большевиков.
- Ну, что ты теперь скажешь? – язвительно сказал Саша. – Как там твой марксизм?

Вот с этих господ и начинался анархизм в России.
Все они были хорошие говоруны. Заслушаешься! К сожалению, их коснулась беда всех москвичей, понос на языке и запор в мозгах.

Троцкисты Москвы делились на три главные группы: ламбертисты, моренисты и манделисты (по фамилиям духовных наставников, французского Ламберта, аргентинского Морено и  канадского Манделя). От моренистов в России обосновался Пабло Слуцкий, жадный до маразма, вор, за доллар маму родную задушит.
Не помню, какую группу представлял холёный Алеша Гусев, а вот придурковатого Биеца финансировал Роберт Кемпбел Джонс, из богатой британской троцкистской группы «Милитант» («Борец»).
Ныне Гусев забыл свои идеалы, продался буржуям и стал упитанным респектабельным профессором МГУ.

Столичные анархисты конкурировали за влияние со столичными троцкистами. Они насмехались над ними, писали язвительные статейки. И поводов было предостаточно, как вам одно только название статьи: «Здравствуй, я твоя тенденция».
Ибо в море троцкизма было принято выделять «тенденции»: скажем, с какого конца разбивать яйца. Даже анекдот был: чем троцкисты похожи на наркоманов? – Часто колются. Т.е. раскалываются по какому-нибудь признаку (типа тупоконечников и остроконечников) – на разные тенденции.
На самом деле это была драка за власть, то есть – за высокий доход лидера группы, на сумму от членских взносов и пожертвований граждан.

Общинников финансировал шведский анархо-синдикалистский профсоюз SAC, как впоследствии оказалось – проамериканский.
Московского профессора Бузгалина (марксистская платформа в КПСС) с приданной женой Булавкой и доцентом Колгановым спонсировали манделисты.
За пределы Москвы троцкизм и анархия распространялись с трудом. Партийная демагогия обрыдла еще со времен КПСС, менять ее на троцкистскую догматику никто в России не хотел.
Анархисты были более начитанны, но их интеллектуальные изыски тоже не нашли отклика в сердцах трудящихся. Чуть дольше продолжались их попытки приклеиться к забастовкам, но идеи Бакунин и Кропоткина, даже с прибавление слова «самоуправление», по причине их явной неадекватности вызвали отторжение в рабочей среде.
С другой стороны, видно было, что всеми ими манипулируют из-за рубежа.
Однако было в их идеологии еще кое-что единое.

Казалось бы, троцкисты, как и сталинисты, упирают на руководящую роль партии, массы для них – стадо баранов. Анархисты же отвергают партийное руководство.
Но и анархи, и троцкисты (и сталинисты!) – анти-марксисты. Они всерьез считают, что революцию можно провести при любом уровне развития производства. Хотя Ленин в 1919 году на съезде земледельческих коммун объяснял: Россия – отсталая аграрная страна, потому «… едва ли внуки увидят социализм».

Во-вторых: и анархи, и сталинисты, и троцкисты всерьез считают, что имеют право возглавить массы, в всяком случае, быть светильниками разума. То есть: они полагают, что для этого достаточно их высоких благородных идей.
Для российских президентов даже идей не надо. Что сделал за свою жизнь эдакого выдающегося Путин? Ничего. Ну, вот оттого он и президент России.

***

Сказать, что троцкисты с анархами сыграли роль в развале страны – значит, согрешить против истины. Их мелкие группочки ни на что не повлияли, как и все прочие неформальные организации. Все неформалы сыграли роль массовки, когда главный герой, элита КПСС, реализовывала свои интересы, легализуя свою капиталистическую сущность.

Троцкистские группировки во Франции всегда получали порядка 1% на выборах и очень хотели получать больше. Потому ламбертисты задумали создать по аналогии с Израилем Партию труда (Кагарлицкий пытался заниматься тем же самым в России, за деньги ФНПР, и безуспешно). В дальнейшем ламбертисты сильно озаботились какой-то программой, которую хотели представить в ООН. В Вашингтон поехать! Оплатить их халяву был призван профсоюз «Форс Увриер» («Рабочая сила»), профсоюз оплачивал и огромное здание, в котором располагались ламбертисты.

На конференцию по учреждению политической партии позвали и меня. Мотало в те годы по миру,..
В СССР работать мне не давал КГБ, после 1991 года – то, что осталось от КГБ.
Все меньше было работы и с трудовыми коллективами. Они помалкивали, и, соответственно, наша группа медленно и неуклонно распадалась.
Было свободное время, потому я согласился.

В перерыве между заседаниями мы делились друг с дружкой горестями.
- Не люблю немцев – сказал мне поляк.
- Что они городят, - сказал грек о президиуме конференции, - я врач, еще физика с медициной не объединились, а они талдычат о единстве пролетариев.

Я беседовал с парнем из СВАПО, он, видимо, принял меня за какого-то руководителя, поэтому сыпал лозунгами, махал руками, во время речи у него изо рта летела слюна, которая попадали мне на лицо.

Негр из какой-то африканской страны вел себя как русский:
- Я им что? - В адрес президиума. - Низкая зарплата, нет вентиляции. А они мне? «Да здравствует социализм».

В нашей группе были Вовка Костылев, учитель из Арзамаса, московская социолог Галя Ракитская и москвич Боря Кравченко, участник анархистского информационного бюллетеня КАСКОР.
Костылев вел себя лучше всех.
- Проклятые французы, - говорил Костылев. - Жрать всё время охота. Пусть приезжают ко мне в Арзамас. Мы их накормим досыта, мы им покажем, как надо кормить.

Мы гуляли с Костылевым по Елисейским полям, как-то наткнулись на сексшоп. С трудом вспоминался английский:
- Зачем вам резиновые бабы? – спросил продавца Костылев.
- Есть опасность заразиться СПИДом…
Выйдя из магазина, Костылев изумлялся:
- Они что, не понимают разницы между живым и резиновым телом?? Или у них тут все со СПИДом?

Костылев и Ракитская жили у одной семейной пары, она учитель русского в школе, он архитектор. Две автомашины (на каждого), двухэтажный особняк с небольшим садом…
- А в политику-то им зачем, с такими доходами? Для развлечения? – вопрошал возмущенно Костылев.
Супруги устроили гостям экскурсию на автомобиле по Парижу. Хозяйка потом мне жаловалась:
- Всю ночь возили, всю ночь ваша Ракитская спала, как сурок.
Была у хозяев служанка, негритянка. Костылев рассказывал:
- Учительница русского, увидев наши вытянутые лица, отпустила негритянку на волю. На некоторое время. Что сразу сказалось в быту, слышно было, как она ругается, пытаясь совладать с утюгом.

Кравченко и я жили у журналиста Тони, его жена – с каких-то экзотических островов, Кравченко называл ее «Крокодила».
«Крокодила» и Тони были неплохими ребятами, вечерами мы трескали виски, и я с пьяных глаз спрашивал Тони, на кой черт он обретается у ламбертистов.

В ванной у них был засор, вода медленно уходила. Поэтому я, когда принимал душ, забирался на наклонную плоскость в ванной повыше.
Теперь представьте, какое раздолье сантехникам в Париже! Не в подъезде давить чикушку, а культурно, аперитив, виски с орешками.
Условие равновесия тела на наклонной плоскости – тангенс угла наклона равен коэффициенту трения. В одно из утр то ли тангенс оказался велик, то ли коэффициент мал… Грохот падения тела тактичные хозяева не заметили. А я, гуляя по Парижу, восходя на Монмартр, кашлял и хватался за грудь.

Меня допустили побеседовать с Ламбертом.
- Как у вас в России жены относятся к политической активности мужей?
- Оттаскивают, - честно признался я. Ламберт покрутил головой:
- Ни черта у вас в России не будет.
Так и оказалось.

Еще среди идеологов банды Ламберта был Жан Жак Мари, профессор греческого. Финансами распоряжался Глюкштейн.

На одном из заседаний я поднял вопрос о судьбе военно-промышленного комплекса.
Суть в том, что псе развала СССР сотни тысяч рабочих ВПК остались без работы. Та е участь ожидала и французских, и американских рабочих.
Кравченко раскинул руки на столе, как великий политический деятель. Он раскинул руки потому, что в последнее время сошелся близко с Кагарлицким и многому у него научился: Кравченко стал считать, что он крупный политик.
Кравченко заорал:
- Не хватало нам здесь еще разбирать вопросы о тяжелом наследии СССР!

Потом оказалось, что французы малость смухлевали: они выдали группу из России за коллективного члена Партии труда. Оказалось, что этот вопрос не обойти.
Костылев вжался в кресло. Я сказал, что сие нехорошо, но не критично. Однако Кравченко с Ракитской возбудились.
- Да нас в Москве заклюют, если узнают, что мы троцкисты!
Я подумал про себя, что в Перми рабочим плевать, троцкист я или нет, главное, чтобы дело делал.
- Мы будем работать самостоятельно, - орал Кравченко, - на базе нашего анархистского бюллетеня «КАСКОР»!

Сообщу, что ребят из КАСКОРа пригрело Бревно, то бишь, Ельцин. Им дали помещение в ФНПР, им дали деньги, им дали целый час на «Радио Росси».
Я частенько там бывал, брал документы, материалы. Захаживали в КАСКР и Кагарлицкий, Кургинян
- Как ты думаешь, - спрашивал у Кравченко член КАСКОР Кирюша Букетов, - почему это Ихлов к нам таскается?
- Потому что в России только у нас что-то есть реальное!

Пройдут годы, Кравченко устроится где-то в руководстве альтернативного профсоюза, Конфедерации труда. Другой активист КАСКОР, Саша Шершуков, стал во главе ФНПР. Еще один сотрудник КАСКОРа, Костя Сумнительный, поумнее остальных – тоже «сгорел на работе», ушел работать в какую-то аналитическую структуру Ельцина. А как они все хором измывались над ФНПР! Как ругали власть!
Исаев наступил на горло собственной песне. «Никакой власти никому!» - твердили анархи. Но Андрюша, женившись на дочке миллионера, решил, что Париж стоит мессы – и пошел в власть, стал депутатов ГД.

А тогда, в Париже - простились с нами холодно. Глюкштейн плавно дважды ткнул пачкой франков в физиономию Кравченко:
- Это на проезд до аэропорта и на проезд от аэропорта в Москве.

***

В парижском аэропорте Кравченко вел себя как свободный раскованный человек. Европеец! Или американец. Садился на пол, орал во всё горло, размахивал руками.
Он не вел себя так в московском аэропорте – потому что в Москве все такие свободно-раскованные.
Кравченко хвастал:
- У меня хорошее образование…
- Я был в стольких странах, больше, чем мой препод в МГУ…
И я понимал: началась эпоха, когда всё дерьмо в стране всплывает наверх.

В парижском аэропорте я подошел к Ракитской и спросил:
- Как думаешь. Галя, много мы с тобой урону нанесли рабочему движению?
Я пошутил, но Галя страшно возбудилась:
- Мои труды занесены в анналы истории!!!

Было время, когда рабочие Выборгского ЦБК, что в поселке Советском, захватили завод. Мы с самарским рабочим Вадиком Филипповым ехали на поезде на конференцию трудового коллектива ВЦБК.
Конференция - солянка сборная: кроме рабочих ВЦБК - РКРП и либералы, экологи и альтернативные профсоюзы. Были там и господин Бузгалин, профессор МГУ, со своей женой, госпожой Булавкой. Чета олицетворяла идеологическое направление работы конференции.
Президиум возглавлял Киряков. Позднее его купит буржуй Сабадаш, и Киряков предаст рабочих.
Булавка подошла к Кирякову на цырлах, на полусогнутых, дабы сообщить что-то нижайше или испросить каких-либо указаний к действиям.

Что-то мне это напомнило. А! Вот что: съезд первых независимых рабочих движений в Новокузнецке в конце апреля 1990 года. Принимали рабочих-неформалов местные шахтеры. Они избрали себе руководство, которое их трижды предаст, но в апреле 1990 года оно восседало в президиуме. Голиков, Герольд, Кислюк и прочая сволота. Идеологически горняцких лидеров, неискушенных в словоблудии, подпирали супруги Ракитские, московские социологи.
В один момент я увидел, как к лидеру шахтеров Голикову в президиуме на полусогнутых подошла Галя Ракитская, а тот ее шуганул, и она торопливо удалилась на полусогнутых…
Куст Ракитских над рекой.

В Новый год ко мне заехал Игорь Анкудинов, рабочий ЦБК из Байкальска. Игорек – активист нашего объединения «Рабочий», но московские анархисты умудрились его охмурить. Познакомившись с господами из «Общины» поближе, Игорь отошел от их суеты, но продолжал гнуть анархическую линию. Мы пили за Маркса, потому что я уважаю Маркса, пили за Бакунина, потому что Игорь уважает Бакунина, а главное, пили за то, что мы, слава богу, не москвичи.

***

Данный текст не был ранее опубликован в интернете. Контрольного экземпляра у меня не сохранилось. Всё, что вспомнил. И чуть дополнил по свежим событиям.
Текст был написан в 1993 году, сразу после поездки в Париж. Я отослал его независимому анархисту Диме Костенко, и он опубликовал его в своем бюллетене. Текст понравился, он тогда был актуальным. Его перевели на 19 языков и разослали в разные страны. Позже Ракитская, встречая меня, злобно выговаривала: «Теперь, благодаря Вам, я известна на весь мир…»
(Дима Костенко тоже сильно переменится. Вместо никакой власти никому» Дима станет горячим поклонником идей Чучхе.)
Жан Жак Мари, профессор греческого, был просто вне себя от моей статьи, как можно было так плохо написать про ихнюю группу… При упоминании моей фамилии профессор впадал в ступор.
Наступит 2008 год, станет окончательно понятно, что все троцкистские и все анархистские организации едины. Они все обслуживают Госдепартамент США. Это было ясно уже во время бомбардировок Белграда, это стало непреложным фактом в 2014 году, когда троцкисты и анархи всего мира фактически стали поддерживать украинских фашистов-бандеровцев.

10.9.2025