Лекарства

Чего только не встретишь в дедушкином сарае. Рыболовные снасти здесь соседствуют с изящной швейной машинкой «Зингер», важные резиновые сапоги любуются на себя в пыльное зеркало с затейливой рамой, набитые невесть чем коробки ютятся на полках стеллажа со стеклянными банками и видавшей виды каской от мотоцикла. Над всем этим великолепием под самым потолком господствует паук, в сети которого навечно остались пёстрая бабочка-танцовщица и тёмные тельца незадачливых мух.
В зазор между крышей и стеной сарая, в щёлочки дощатых стен льётся ласковое утреннее солнце. Тени в сарае прямые и скучные. «А вот мы сейчас их оживим!» – думаю я, и складываю пальцы рук так, что на стене появляются две забавные собачки с торчащими ушками.  Это Тима и Альма. Мамины цирковые артисты. Тима, как всегда, капризничает, водит ушами и норовит убежать со сцены, а Альма лает, призывая его остаться. Театр теней – наша с мамой любимая игра, когда мы едем на гастроли. «Ловкость рук и никакого реквизита», – так говорит мама про эту забаву, которой научила меня. Поскольку мои родители – цирковые артисты, они часто гастролируют и берут меня с собой. Папа – укротитель львов, а мама – дрессировщик собак. Ко львам меня, конечно, не допускают, а вот мамины артисты – Тима с Альмой – мои большие друзья. Мы растём с ними вместе у одних родителей, в одном цирке, поэтому я считаю их своими братом и сестрой. Я вспомнил и погрустнел.  Сейчас моя семья на гастролях, а меня отвезли к деду в посёлок, потому что я заболел. Дед сказал, что у него из лекарств только свежий воздух, рыбалка да овощи с огорода. Была бы жива бабушка, она бы, конечно, не стала расстраивать родителей, купила бы мне таблеток и уложила в постель. Но у деда свои рецепты. Поэтому я и зашёл в это утро в сарай за удочками и снастями.
Дед сейчас складывает в рюкзак ноздреватый хлеб, краснобокую редиску, колючие огурчики, пару оранжевых варёных яиц, изумрудный пучок лука – мои лекарства, как он это называет. А я готовлю снасти. Мотылёк, выпорхнувший снизу, норовит попасть в сеть паука. Я машу руками, отгоняю глупыша, чтобы он не повторил судьбу пёстрой бабочки. Случайно задеваю коробку, откуда летят прямо на меня пыльные журналы и деньги. Несколько банкнот планируют и приземляются у моих ног. Видимо, дед спрятал деньги на чёрный день, да и забыл. Я, ошалелый, думаю, что в честь такой находки мне, непременно, положено купить себе любимый шоколадный пломбир. Но дед, конечно, не одобрит такого лечения.
«Чего копаешься, Славка?» – кричит мне дед. Я запихиваю деньги в карман, хватаю удочки, снасти и спешу выскочить из сарая. Под мелодии просыпающейся природы мы идём вдвоём, рассуждая о том, какой сегодня будет клёв. А я щупаю свой улов в кармане и думаю о том, что пара пломбиров мне совсем не повредит, ведь чувствую я себя отлично.
После рыбалки дед несёт домой улов, а я иду в магазинчик к тёте Маше, чтобы купить деревенский хлеб к обеду. Наваристая уха, которую готовит дед, подаётся непременно с зелёным луком и свежим хлебом. На сегодня у меня и свой план: мороженное. Я прошу у тёти Маши два шоколадных пломбира, доставая пыльные купюры из кармана. Она удивляется, как дед позволил мне купить мороженное, когда я болею. Но я успокаиваю её: говорю, что поправился благодаря лекарствам деда. Схватив хлеб и пломбир, я иду счастливый, кусая леденящее мороженное, заедая тёплой корочкой хлеба.
Время после обеда пролетает незаметно. Дед занят огородом, я помогаю ему: таскаю вёдра с сорняками в яму для перегноя. В кармане остались ещё деньги, поэтому я мечтаю завтра снова лечиться пломбиром. Вечером у меня начинается жар. Дед, не теряя хладнокровия, укладывает меня в постель, мерит температуру. «Славка, такого не может быть, тридцать восемь и девять! – возмущенно восклицает дед. – Я твоего папу в детстве всегда так лечил, как тебя, пока бабушка на работе. И всегда помогало лучше, чем лекарства!»
Я проваливаюсь в сон. Тима и Альма машут хвостами, рады встрече. Я, как и собаки, в блестящем ошейнике, выхожу на арену цирка. Хочу поприветствовать зрителей, но горло болит, ничего произнести не могу. Только размахиваю руками, будто спасаю мотылька в сарае деда.
Гастроли цирка в маленьком городе начинаются сегодня вечером. Их очень ждёт маленькая девочка Полина, болезненная и худенькая. Афиши на заборах и столбах обещают кроме гимнастов, клоунов и тигров выступление собак Тимы и Альмы. Полина очень любит этих животных. Но мама с папой никак не соглашаются завести дома собаку.  А тем более двух, как мечтает Полина. Мама достаёт нарядное платье девочки, даёт ей положенную в этот час таблетку. Они собираются и спешат в цирк, смотреть выступление собак. Ещё мама обещала, что после представления они пойдут за кулисы, познакомятся с дрессировщицей, с Тимой и Альмой, угостят собак специально купленным для этого случая лакомством, сфотографируются.
В цирке аншлаг. После каждого номера громкие аплодисменты.  Зрители смеются над шутками клоунов, восхищаются смелостью воздушных гимнастов, замирают от страха при виде тигров. Только Полина грустит, ведь представление подходит к концу, а номер с собаками так и не объявили. Полина плачет, а растерянная мама утешает её тем, что сейчас они пойдут за кулисы и узнают, куда же делись Тима и Альма. Оказывается, у дрессировщицы сильно разболелся сын, поэтому она с собаками срочно уехала домой. «Не плач, малышка, – утешает Полину суровый укротитель тигров. – Давай мы сейчас позвоним дрессировщице, и ты поговоришь с собаками по телефону. Хочешь?»
Я прихожу в себя от того, что Тима и Альма громко лают. Мама сидит возле меня с телефоном. А на том конце трубки какая-то девочка звонко смеётся, слушая собачий лай, а потом женский голос благодарит нас всех. Радуясь тому, что я пришёл в себя, мама восклицает в телефонную трубку: «Я прошу Вас, обязательно купите ребёнку собаку! А лучше двух! Это волшебное лекарство!»