Истории Марты. Юная леди

               
     История семнадцатая

     Когда  Марту усадили в настоящее, взрослое  парикмахерское кресло, и настоящая парикмахер спросила: «Что будем делать?»,  мама стала о чём-то шептаться с ней, и сколько Марта не включала своё ухо, оно не включалось.   Наконец, переговоры завершились. Пока мастер щёлкала ножницами, Марта лишь рассматривала в зеркале свой замечательный лоб, да наблюдала, как падают тёмные влажные обрезки кончиков её прядей  на белоснежный пол.  Ничего интересного не происходило. А вот дальше…

    Марта увидела окончательный результат долгого и нудного  шуршания фольгой, непонятного запаха, прикосновения чего-то прохладного к голове… Увидев, ахнула: из зеркала на неё смотрела незнакомая девочка  с удивительными волосами: прядки, чередуясь, красиво переходили от более светлого к более тёмному оттенку, и волосы оттого выглядели струящимися ручейками.
    – И как  хорошо сюда очки! – добавила мастер. – Очень стильно.
    – Мама, и я смогу пойти вот так? С распущенными? – радостно воскликнула   Марта, умоляюще коснувшись дужки очков.
    – Сегодня можно, – подтвердила мама. –  И завтра, в первый день школы – тоже. А потом будем всё-таки заплетать.
    Мастер заверила, что такие волосы будут красиво смотреться и в плетении, и даже просто со строгим аккуратным пучком, показала, как красиво заколоть завтра, чтобы всё-таки не падало на глаза, и они покинули  тётю-волшебницу. 

    Папа, заехавший забрать их из парикмахерской, воскликнул :
    – Кто эта юная леди?!
    Марта  вспыхнула от удовольствия и взмолилась:
    – Мама, а идём пешком, пожалуйста!
    – Но далеко же, Марта!
    – Да! И обедать пора. Вы и так тут, в своей парикмахерской, отсидели  два футбольных матча вместе с дополнительным временем и серией пенальти! – вставил папа. – Ни один мужчина такое не вынесет.
    Ну, как объяснить папе, что ей очень хочется идти пешком, заглядывая в каждую витрину, ловить в ней своё отражение, видеть, как ручейки волос, сбегающие водопадом по плечам, тихо шевелит ветер, а все встречные понимают, что идёт настоящая юная леди. Это такие красивые девушки из взрослых книг, в которых влюбляются джентльмены, и о которых любит читать мама. И как же удивятся Эля с Сашей! И как восхитятся Тима, Давид-Демид и Валик.  Увы, со дня знакомства лишь одно огорчало Марту: что новые близнецы идут уже в четвёртый, и они не смогут учиться в одном классе.
    – Всё футболисты – слабаки, – заявила мама, – а мы идём пешком.
    Мама-то знала, как приятно ощущать себя леди.  В итоге, они зашли в «Детский мир» и купили чудесные алые туфельки, и Марта всю оставшуюся дорогу до дома представляла себя на школьной линейке …
    Теперь, с такими туфельками,  уж точно все увидят, что она – юная  леди!
    И Марта великодушно мысленно отпустила от себя влюблённых  в неё (кажется) близнецов.  Пусть и Эле с Сашей будет так же весело и хорошо, как ей сейчас!  Они ведь – подруги! А как же Валик?! – Ах, к ним во двор непременно приедут ещё какие-нибудь новые соседи. И обязательно будет новая  девочка! Марте так хотелось, чтобы всем было хорошо. Как там папа говорил? – Гендерное равенство.

    Когда поздоровались с баб Томой, коротающей время на скамье,  та недоуменно уставилась на незнакомую девочку,  кого-то смутно напоминавшую круглыми очками?
    – Марта! Ты-ы?! Ну, и вымахала за лето! Не узнать! Совсем большая.
    Должно быть, это был самый изящный комплимент от  баб Томы за всю её жизнь.
    Марта с мамой вошли в подъезд, Марта – гордая и ничуть не уставшая, мама – уставшая, но довольная, –  и их семейное  ухо уловило со скамейки уже привычное:
    – И что тольки не придумают! Совсем с ума посходили. Вот в наше время…
    Марта с мамой переглянулись и весело рассмеялись.

    Весь обед Марта ёрзала на стуле: уж больно хотелось ей  во двор, чтобы весь мир видел её удивительное преображение. Но мама посоветовала  потерпеть до завтра. Весь остаток дня готовили школьную форму, к которой так чудесно шли алые туфли. Всё было не раз перемерено и развешено, наконец,  по плечикам. Впрочем, никто сегодня и не звонил, и  во двор не звал – все готовились.
    А вечером Марта вдруг  загрустила. Словно то воздушное, лёгкое настроение улетело, как воздушный шарик. Отчего так бывает? Весело-весело, и вдруг – грусть?
    Она припомнила начало лета, историю с котятами и пением на мосту, проработку у лейтенанта Котика и рынду с азбукой Морзе, смешную их с Тимой  переписку и всемирный потом в квартире баб Томы,  то, как ходили в патруль с белыми повязками, и как она училась кататься на роликах.  Вспомнила, как они с Юрой и папой готовили подарок Тиме. И даже про свою детскую  записку со словами «ключ под ковриком»  вспомнила.  Теперь- то она такую глупость не сморозит! Марта подумала, что они  давно не разговаривали с Тимой ни про паруса Крузенштерна, ни про мыс Горн, и кажется,  она так давно не слышала рынду. И она позвонила:
   – Ты с кем завтра в школу идёшь?
   – Один иду. Родители  на работе.
   – А мы – с мамой. И Эля, и старые и новые близнецы. Идём все вместе!
   Ей только показалось, или это на самом деле Тима обрадовался?
   – Идём, конечно!

   Утро первого сентября было солнечное и прохладное, но день обещал быть жарким.
   Как и договаривались, собрались у Мартиного подъезда. Мамы волновались, кажется, больше детей. А больше всех волновался Альф. Он, верно, чуял, что грядут перемены, ловил незнакомые  запахи новых ранцев, новой обуви и лаял совершенно бестолково.  Мальчишки были аккуратно подстрижены, близнецы просто неузнаваемы, шнурки Давида – безупречно и накрепко завязаны, потому что их теперь завязывает Демид, пока рука Давида в гипсе. Все девочки – настоящие принцессы. Все ребята за лето повзрослели, не только Марта. Сама  Марта, увидев своих друзей такими новыми и немного незнакомыми, забыла и про свои чудесные волосы, и про алые туфли, и про то, что она – юная леди. Впрочем, Тимофей заметил. И Эля:
   – Классные струйки! – великодушно похвалила она Мартины волосы.
 
   Баб Тома с подругой баб Надей были на посту: уж такое утро они пропустить не могли!  Глазки-буравчики баб Томы смотрели сегодня как-то теплее и даже… не блеснула ли в них слезинка?
   – Тимка, приходи после школы песни петь.  Концерт жду! – сказала она бодрым, но немного сорвавшимся,  дребезжащим голосом.
   – Приду! – ответил Тима. – Мы  все придём, бабушка Тома! Будет концерт!
   – Ждём! – эхом повторила баб Надя.
   Нарядная стайка детей и взрослых, шумная и яркая, с букетами цветов  и ароматами маминых духов,  двинулась со двора.
    – С Богом! – тихонько перекрестила вслед баб Тома.

12.09.2025