Новая любовь. И не забытая старая Анна

        Лежа в её большой кровати, он гладил волосы девушки – и с благодарностью говорил.
        - Ты – прекрасна. Ничего прекраснее тебя я не видел в жизни. У тебя прекрасное тело – прекрасные глаза, волосы, губы. И прекрасна твоя душа. Я, когда смотрел ваше представление, понял, что так тянет в ваш зал людей – контраст между пороком и невинностью.   
        - Это я-то – невинность?
        - Да! Твое лицо – оно светлое, несмотря на то, что танцуете вы на грани фола. Очень провокационно. Но ты туда больше не вернешься…
        - Почему? – Спросила Аня тихим голосом. Но она уже знала ответ.
        - Потому что я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, милашка.
        - Делай, не томи.
        - Я люблю тебя. - Сказал он и вдруг запнулся. Она отвела глаза. На его признание она отвела глаза! Это было как удар по лицу. Он хотел бросить к её ногам целый мир, а она не любила его!
        - А ты, ты любишь меня? – Спросил он с замиранием сердца.
        - Алекс, я тебя совсем не знаю, я не могу произнести этих слов. Ты очень спешишь… И, потом, я любила и думаю, что люблю одного человека… - тут она совершила роковую ошибку, забыв правило тетушки Марты. Никогда не рассказывать мужчине о своей гранд амор.
        Он сел на кровать и стал молча одеваться. Его матушка любила другого. Его возлюбленная любит другого.
        - Я не хотела быть с тобой не честной.
        - Я оценил.
        - Алекс, я могу тебя полюбить! - С отчаянием произнесла Анна.
        - Прости, - сказал он, снова срывая с себя одежду, - я не могу уйти. Я просто не в силах этого сделать. Я больше ни одного дня не могу жить без тебя.
         
         - У меня было много женщин, но я искал тебя. – Сказал Алекс, когда в  очередной, бесчисленный раз они разомкнули объятья. Давно прошла короткая  весенняя ночь, наступило утро.
        Аня, чувствуя, что ей так хорошо и надежно с Алексом, только кивнула и поцеловала его в грудь, в то место, где сильно билось его сердце. Тепло. Надежно. Под губами трепещет любящее его сердце.  Она – впервые в жизни – защищена! С Сандро она не чувствовала себя такой защищенной. Они были – подростки. Они зависели от других – от родителей, отсутствия своего жилья, микроскопических зарплат.
        Они были – Ромео и Джульетта. Что было бы, если бы веронские самоубийцы остались жить? Осталась бы ненависть их семей. И скорая разлука.

        Сандро, мой Ромео, прости меня. Я любила тебя и никогда не забуду свою любовь. Но я хочу жить! Я хочу быть счастливой!

        И всё-таки самые дальние закоулки  души точил неистребимый червячок. Алекс не укладывался ни в какие рамки поведения людей его круга – сдержанных, расчетливых, холодных. Её напугала сила его страсти. Она не верила в любовь, которая так внезапно и сильно вспыхивает, что готова снести голову. И так же внезапно и скоро гаснет. И еще не зная почему, Аня не доверяла мужчинам. Может быть потому, что росла без отца.
        - О чем ты думаешь? Отвечай быстро. - Произнес Алекс, с тревогой читая на её лице схватку мысли и чувства.
        - Я думаю, что я хочу быть счастливой!
        - Я тоже так думаю. - С облегчением произнес Алекс. – Мы сегодня летим на Гоа.
        - Куда? – Аня с недоверием посмотрела на него.
        - Это дивный штат в Индии, возле океана. Я тебе его подарю. А если захочешь, забирай и весь океан.
        - И Барьерный риф? И Марианскую впадину? Ты невероятно щедр!
        - Какие пустяки. - Усмехнулся Алекс.
        - Но я не могу улететь просто так. Я подведу людей, доверившихся мне – Вахтанга, Аннет.
        - Я уже понял, что ты – мотор этого предприятия. И у тебя всегда есть выбор – вернуться в подвал, пропахший бараньим жиром. Танцевать  полуголой, возбуждая своим искусством отнюдь не высокие чувства.
        Анна побледнела от явного пренебрежения, прозвучавшего в его тоне. Еще мгновение и она взорвется. Как это несправедливо, так говорить, осуждать то, во что она вложила всю силу своей души.
       - Ты танцуешь и не видишь, какими глазами на тебя смотрят эти мужчины. – Он нехорошо усмехнулся. - Они смотрят на тебя, как на продажную женщину.
        - Неправда!
        - Правда, Анна. Правда. Ты совершила ошибку – либо кабаре со всеми пикантными штучками, либо – школа танцев. Учительницу уважают…
        - А артистку – нет?
        - Кокаинистка и стриптизерша Аннет вносит в ваш дуэт недвусмысленную струю доступности… - Алекс проигнорировал её вопрос. – Кстати, она профессионал и танцует лучше тебя.
        - Что ты сказал – кокаинистка? – Аня вскочила. – Не может этого быть!
        - Почему? – Он холодно улыбнулся. – Почему бы Аннет не быть кокаинисткой?
        Вспомнив то тусклые, то блестящие глаза Аннет, её постоянно меняющееся настроение, иногда глупый смех невпопад, Аня поняла, что Алекс говорит правду. И только она, наивная, не видела того, что другим  становилось абсолютно ясно с первого же взгляда.
        - И всё равно, я не могу подвести их… - Борясь с собой, произнесла Анна.
        - У тебя всегда есть выбор – счастье, безопасность, достаток и ко всем этим важным вещам – в придачу моя любовь.
        - А долг?
        - Выбор за тобой!
        - Ты предлагаешь мне сидеть в золотой клетке.
        - Аня, я – барон. Если я женюсь на женщине – это серьезно. Это повлечет перемены в жизни многих людей. Мы должны будем встречаться и общаться с влиятельными людьми, которые, кстати, дают мне работу, и они не должны знать, что я женился на танцовщице кабаре.
        Щеки Ани вспыхнули краской гнева, она открыла было рот, чтобы произнести слова справедливые, но совершенно не нужные. И не произнесла. В последний момент, сдержав негодование, она промолчала. Однажды уже её безрассудная гордыня сломала ей жизнь. Больше она не допустит этого!
        - У нас будут дети, - сказал он уже мягче, - и дети будут учиться в самых престижных школах, и если ты их любишь, то должна признать, что никогда твои  дети не должны услышать, что их отец женился на танцовщице кабаре, причем самого мелкого пошиба. Люди обожают злословить и высокородные господа даже с большим удовольствием, чем чернь, предаются своей маленькой слабости.
        Достаточно того, что я вчера сидел с тайным гомосексуалистом за столиком, и он распускал слюни, мечтая вслух, как проникнет в задний проход Аннет. Поверь, я отношусь с пониманием к безобидным гомосексуалистам, лучшие психиатры мира пришли к выводу, что это душевное заболевание, но общество к таким людям относится с брезгливостью.
        - Можно подумать, что в вашем «высшем» обществе мало извращенцев. Я, вообще, считаю, что это болезнь верхушки.
        - Ты права. Но сейчас не время бичевать чужие пороки. Я хочу, чтобы ты поняла, что принятое тобой сейчас решение бесповоротно.
        - Но как же я исчезну бесследно?
        - Ты напишешь записку, что встретила любимого человека и улетаешь с ним. А твои денежные вложения в бизнес компенсируют Вахтангу твое внезапное исчезновение.
        - Какой это будет удар для него!
        - Мне нравится, что у тебя так развито чувство долга. И, надеюсь, твое прошлое не хранит, каких нибудь темных тайн, – добавил он со смехом, но пристально глядя в её глаза.
        Аня спокойно выдержала этот испытующий взгляд. Но в тот момент поняла, что не любит Алекса и не полюбит его никогда. Он был умен, красив, ласков, великолепен в постели, щедр и обладал ещё миллионом разных достоинств, но душа Ани сначала раскрывшись навстречу его душе, как раковина с чудесной жемчужиной, захлопнулась, словно в эту раковину капнули лимонного сока. Легкое презрение к её труду, её мечте, её творчеству закрыло сердце Ани.
        И ещё.
        У неё было темное прошлое! Да еще какое! Невинные пляски  не шли ни в какое сравнение с тем, ЧТО ОНА УБИЛА ЧЕЛОВЕКА!
        Она пристально взглянула на мужчину и удивилась. Он сидел на кровати спиной к окну, и над его головой первое утреннее солнце нарисовало нимб. Светлые, слегка кудрявые волосы, золотили первые лучи поднимающегося светила. Он был невероятно  красив в это мгновение, но легкое облачко, тут же набежавшее на солнце, погасило луч, и нимб святого мученика – прекрасного Себастьяна исчез.
        - Я так забочусь о будущем наших будущих детей потому, что в детстве я был одинокий  и очень несчастный мальчик. – Стал рассказывать Алекс. - Однажды, в закрытом пансионате, где я воспитывался после смерти моего отца, один мальчик из аристократического, но обедневшего рода; его держали там чуть ли не из милости, хотя я, лично, в такой альтруизм не верю, а скорее всего из расчета, дабы говорить, что в нашем заведении учатся отпрыски самых родовитых семей Европы, потомки королей; который страшно завидовал моим деньгам, моей независимости, смеясь мне в глаза и в присутствии других школьников, сказал, что я  - сын шлюхи. Ты хочешь, чтобы такие слова услышали твои дети?
        - Нет, - сердце Ани дрогнуло от жалости к тому одинокому мальчику, каким был блистательный барон де Нортбург в детстве. И он стал ей ближе. Она поняла, что Алекс совершенно прав и не хотел её обидеть, задеть её гордость, когда просил сегодня же исчезнуть из этого города и забыть и кафе, и танцы. Предать свою мечту во имя светлого будущего своих будущих детей.
        Всегда чем-нибудь в жизни поступаешься!
        - Я полечу с тобой на Гоа. – Твердо сказала Анна. – Но если когда-нибудь кто-нибудь узнает, что я танцевала в кабаре…
       - Об этом не печалься, - быстро сказал Алекс, - я смогу заткнуть рот шантажистам. Главное, что ты не принимала непристойных предложений.
       - Говорить об этом просто смешно! У меня были деньги, и я открыла успешный бизнес.
        - Иногда предложение может быть таким, что отказаться невозможно. Один арабский шейх за ночь с одной американской кинозвездой - дамой на вид ледяной и неприступной, подарил ей замок в Шотландии, как судачат злые языки.
        - Как хорошо, что наше «Золотое руно» не посещали арабские принцы из «Тысячи и одной ночи». Кстати  она была простуткой, твоя кинозвезда.  Дорогой, но, увы, проституткой.
        - Ну, теперь я спокоен, - засмеялся Алекс.
        Он был нежен и груб, изысканные ласки сменялись чуть ли не насилием, и Аня подумала, что Алекс - её эротический идеал. Он всё делал так, чтобы доставить её наивысшее наслаждение. Он был очень тонок и наблюдателен. Он хотел дать ей счастье.
        И за это Аня была ему благодарна. Даже на миг показалось, что прошлого – нет. Что все забыто и прощено.
        Но прошлое преследует нас по пятам и когда нибудь настигнет. Заставит заплатить по счетам!