Опоссум в Жигулях или Чёрт его знает, что это было

Как и договаривались, в ближайшие выходные собрались втроём в Жигули.
 
Из осеннего расписания, что висит в билетных кассах речного вокзала, мы со Светланой узнали, что в удобное для нас время «ОМ»-ик отправляется через Волгу в с.Рождествено только в пятницу и в выходные. Сегодня пятница, значит, нам повезло - нас повезут.

До места добрались за полчаса. Подождали, пока толпа пассажиров схлынет, и бодро зашагали по трапу рождественского дебаркадера. На площадке у пристани на наш призыв подвезти туда, «где кончается асфальт», быстро нашлись желающие среди авто-извозчиков.

Поездка была тряской (асфальт…), но к счастью недолгой. Через несколько минут мы ступили на пыльную грунтовку, что тянется вдоль узкой полосы лесопосадок, обходя их то слева, то справа. По сторонам дороги – заросшие бурьяном поля, перелески.

Солнце меж тем садилось, короткий в эту осеннюю пору день заставлял торопиться. Хорошо бы засветло не только добраться до знакомого озера, но успеть поставить палатку и поужинать взятой из дому «завертухой»: затеваться с костром не хотелось.

Воды в озере осталось чуть-чуть: вот оно, засушливое лето! Но в тени осокорей и осин, под плотным покрывалом ряски вода, как всегда, была прозрачной и холодной. Балансируя по хаотично перекинувшемуся с берега на берег ветровалу, нашёл место поглубже и наполнил бутылку для импровизированного умывальника: «Мойте руки перед едой!».

С наступлением темноты над озером захлопали крыльями вернувшиеся на ночлег утки, а в пожухлых листьях зашебуршали мыши. Да, уж, с этими серыми бестиями ухо надо держать востро! Когда после ужина убрали со «стола», и я пошёл пристроить куда-нибудь повыше продуктовый запас, то, смеясь, вспомнили, как в летнем походе на Южном Урале были разбужены ночью шелестом полиэтилена - это мышь забралась по дереву до подвешенных (подальше от мышей!) пакетов с продуктами (http://proza.ru/2025/08/31/1572).
-----------------------

Проснулся я от ощутимого толчка в плечо и встревоженного шёпота прямо в ухо: «Слышишь?! Кто это там?»
Не вполне различая ещё, где сон, а где явь, рывком расстёгиваю спальник и сажусь. Теперь и я отчётливо услышал совсем рядом с палаткой непонятного происхождения звуки – такие неприятные, резкие, громкие.

Лично у меня этот крик вызвал тогда однозначно кошачьи ассоциации. Какой-то горловой … даже не крик, а … хрип, шипение, причём, сдвоенное. И повторяется беспрестанно. Представьте себе разъярённую кошку – то самое! Очень похоже будет, если с хрипотцой, экспрессией и соответствующим языку оригинала произношением быстро прошептать дважды подряд обычное в молодёжном лексиконе и осмеянное М.Задорновым «Wow!».

Бормоча проклятья, нашариваю фонарь. Дёргаю «молнию» палатки и вываливаюсь наружу: «Кто здесь?!» Интересно, какого я ждал ответа?

Меж тем крики явно живого существа теперь раздаются откуда-то сверху, из кроны стоящих рядом деревьев. Там кто-то шумно ворочается, перемещается; вниз падают листья и обломанные веточки. Слабый свет налобника и такое же, увы, зрение не позволяют мне разглядеть, кто это там безобразничает. А тут ещё звезды, по кулаку каждая… Могу лишь по удаляющемуся шуму определить, что этот «кто-то» прыгает (перелетает?) с дерева на дерево, удаляясь от поляны, где стоит наша палатка.

Через несколько минут шум и крики стихли, и я вновь забрался в спальник.
Навстречу нетерпеливое: «И кто это был? Птица или …»
- Да чёрт его знает! Не разглядел.
- Понимаешь, - задумчиво проговорила Светлана, - ощущения опасности у меня не было. Просто так … внезапно… в тишине… Я ничего подобного раньше не слышала.
- Филин, бывает, кричит … драной кошкой. Да ты помнишь, тогда – в Рачейке…
- Помню. Но это же - совсем другое! Орёт, как заведённый!
- И ведь не испугался ни голоса моего, ни света фонаря. Не замолчал. Был бы филин – тут же улетел бы; летает он бесшумно. А, может, он поймал кого, и этот «кто-то» верещал у него в клюве? Мышь, например…
- Ну, да! А он её за хвост держал! И что же за мышь такая?! Орала как ..., как …
- Тогда, может зверь какой?..
- И какой же?
- Ну-у-у… Куница, например. Видел я её как-то раз на берегу Кинеля. Она по кустам от нас удирала, так же неуклюже: ветки тонкие, гнутся под её весом, особенно-то не разгонишься… Правда, она так не орала.
- А как?
- Что? Что – как?
- Ну, как она орала? - Светлана уже злилась на мою несообразительность. (Вообще-то я «белый и пушистый», а сейчас просто … засыпаю).
- Да никак она не орала. Молчала она!

- Т-с-с! Слышишь?!
Слышу!! Явный шорох и, как мне показалось, звук когтей по стволу дерева. И снова стало тихо. Даже мыши угомонились (интересно, с чего бы это?).
Молчали и мы, прислушиваясь к лесным звукам. Ни-че-го! Только дыхание соседа и приглушенная расстоянием канонада. На гром не похоже. Скорее всего, салют в Самаре. А разве нынче проздник? Какой же?.. Задумался и не заметил, как заснул.

Проснулся я с отчётливой мыслью: «А вдруг это рысь была?»
- Больше ничего придумать не мог?! – раздался, приглушенный спальником, недовольный голос Светы.
Ого! Это я уже во сне разговаривать начал!  Если дело так дальше пойдёт…
- И никакая это не рысь, - продолжала она, не поворачиваясь, через плечо.
- А чего ты против рыси имеешь?
- Вот именно, что ничего не имею. Ни зубов, ни когтей… У тебя вон, хоть ножик есть. Большой. И топор … - Света громко вздохнула.
- Ну, как скажешь, - не рысь, так Нерысь. Тогда это … вообще …
- Опоссум! – Ужасно довольная собой, Светлана повернулась в мою сторону и повторила: Это был опоссум!

Прочитав, видимо, на моем помятом ото сна лице немой вопрос, охотно пояснила: «Зверь такой есть, он сумчатый бывает. По деревьям лазает. И вообще… это лучше, чем рысь.»
А что, логично: лоси и кабаны по деревьям не лазят … кажется. Вот, бегемот в нашей луже не водится – это точно!  Утка? Мышь? Не вариант! Ну, значит, так тому и быть: опоссум!

Пока я снимал флисовую «пижаму», искал носки и облачался в штормовку, Света совершенно серьёзным (!) голосом негромко рассуждала, дескать, нам ещё повезло, что это не скунс был. От скунса, вернее, знаков его пристального к тебе внимания, говорят, только томатным соком отмыться можно.

Вылезти из палатки я смог, только вдоволь насмеявшись: слово «скунс» тут же напомнило аншлаговский номер про фотографа Живодёрова в исполнении неподражаемого Ю.Гальцева. Там у него, кстати, и про мышь было…
------------------------

Спустя время поделился тогдашними ночными впечатлениями на Интернет-ресурсе «Скиталец».
Высказанное одним из посетителей форума предположение, что нас напугала, в свою очередь, напуганная кем-то другим (мышами?!) сойка, стало поводом поискать в Сети информацию об этой птице. И надо сказать, узнал я для себя много нового.

- Сойка относится к самым одарённым нашим пересмешникам. Альфред Брем так описывает способности сойки: "Иногда птица кричит, как кошка: "мяу", а нередко глухим чревовещательным голосом, но совершенно ясно выговаривает слово «маргольф»... она воспроизводит все звуки и шумы, какие слышит в своей округе. Она в таком совершенстве передаёт мяукающий призыв сарыча, что кажется, будто это присущий ей самой, а не заимствованный крик... Иногда сойки выучиваются произносить отдельные слова, а чаще насвистывать короткие мелодии.»

- Природа наделила её незаурядной способностью подражать голосам многих животных и разным металлическим звукам. Усевшись поудобнее, сойка тихохонько, так, что едва слышно, щебечет, покрякивает, мяукает, шипит и посвистывает, собрав воедино всё, что помнится ей с прошлой весны и лета.

- Есть сойки, имитирующие собачий лай, мяуканье и другие звуки. Собственный голос — хриплое короткое карканье — сойки чаще всего подают осенью…

-Крик сойки резкий и неприятный. Иногда её голос напоминает мяуканье кошки; она легко, однако, подражает всевозможным звукам и крику различных птиц. Из сочетания этих звуков и состоит её песня.

- Голос у неё совсем не мелодичный, орущий, ничего приятного для слуха, разве что далеко слышно.

- (Это птица) с голосом трещётки шизофренного спектрального состава и усиленным до мощи пулемётной стрельбы.

А вот какими нелестными определениями обозначают голос сойки очевидцы:

бестолковый и надоедливый, визгливый, гнусавый, дикий, дребезжащий, дурной, жалобный, задавленный, заунывный, как погребальный реквием, истерический, истошный, кошачий, мерзкий, механический, навязчивый, неожиданно раздирающий, неприятный, нервный, нехороший, отрывистый, отчаянный, печальный, пронзительный, резкий, сварливый, скрипучий, тоскливый, тревожный, трескучий, хриплый, язвительный.

Но есть ещё одна птица, способная кричать драной кошкой - Иволга обыкновенная (Oriolus oriolus). Далее – сведения из Интернета.

- Голос иволги - флейтовый свист «фиу-лиу» и «уити-улиу»; иногда издаёт крик, напоминающий кошачий: «рхээ». Песня состоит из скрипов и низких флейтовых свистов. Может издавать и тихое, еле слышное щебетание и резкое «мяуканье», похожее на крик обеспокоенной сойки, но двусложное.

- Птица скрытная: близко к себе никого не подпускает. Если зазевается, испугавшись, громко закричит: «ажжж-яяа». За такой крик её называют лесной кошкой, хотя на кошку она ни капельки не похожа.

- Иволга кричит визгливо драной кошкой - перед дождём.

- Флейтой поёт птица, когда в хорошем настроении, кошкой кричит, когда испугана или рассержена (правда, это относится только к самцу: самка издаёт только «кошачьи» звуки).

- …Иволга рассердится и закричит страшным голосом. Как кошка, которой отдавили лапу. Именно за этот крик иволгу называют иногда лесной кошкой.

В каких случаях она так кричит, есть и другое мнение. Как считают некоторые учёные, имя птицы — иволга — идёт от древнего славянского слова, означающего «влага». Видимо, древние наши предки заметили, что драной кошкой иволга кричит, предвещая дождь — влажную, «волглую» погоду.

О другой живности из наших лесов, могущей издавать подобные звуки, сведений не нашлось.

Так что же получается – птица?