Особое поручение Глава 3 Догадка обострение

     В субботу, 01 июня 1985 года, около девяти часов, Тросян вместе с Кругловым в светлых костюмах, при галстуках подходили к зданию отделения дороги. Было солнечно, по прогнозу ожидалось свыше тридцати. До встречи с начальником отделения Уманским оставалось несколько минут. Стоящая между двумя Волгами серебристая иномарка с иностранными номерами, сразу бросилась в глаза - Audi Quattro, просматривалось черным шрифтом на багажнике.
     - Какая красивая машина! Немецкая, полнопрИводная, да еще и купе! – вполголоса проговорил Круглов, - такую редко встретишь.
     - Да и девушка под стать машине, - у открытой водительской двери вполоборота к ним стояла и курила высокая, стройная с привлекательными классическими чертами лица блондинка в белых брюках и батнике, - а не Лауфер ли это? – предположил Тросян.
     Уже на лестнице дополнил,
     - Помимо начальников ведущих отделов просил Уманского для встречи с нами вызвать и Павлова. Значит, супружеская чета знает о предстоящей проверке и, по всей видимости, желает оперативно обсудить итоги совещания.
     В обширной, светлой приемной начальника отделения дороги стояли шесть человек, среди них - женщина. Одновременно все обернулись на входную дверь и впились глазами в Тросяна и Круглова.
     - Иван Дмитриевич, здравствуйте, проходите, Игорь Борисович уже справлялся о вас, - миловидная молодая женщина, секретарь Уманского, торопливо открыла дверь кабинета.
     - Благодарю, но мы, вроде, и не опоздали, доброе утро, товарищи! – Тросян обвел взглядом присутствующих и вместе с Кругловым прошел в кабинет.
     Уманский, высокий, подтянутый человек, немногим за пятьдесят, с уверенным, волевым лицом и легкой проседью в волосах в строгом темно-сером костюме встретил их в середине кабинета: пожав руки, пригласил сесть за длинный приставной стол, расположившись напротив.
     - Иван Дмитриевич, озадачен, в чем причина такой внезапной проверки?  И почему Вы, следователь, проверяющий? Хотел бы понять до приглашения своих сотрудников.
     - Игорь Борисович, объясню, но вначале представлю Вам помощника прокурора Круглова Олега Евгеньевича, вдвоем мы и есть проверяющие. Вы первый, кто за пределами прокуратуры узнает об изменении моего служебного положения: третий день как назначен на должность начальника управления общего надзора Московской транспортной прокуратуры. В планах - проверки всех сортировочных станций Московского железнодорожного узла. Мне поручено, выборочно, по отдельным разделам законодательства, проверить работу станции Ховрино, как «пограничную» между двумя железными дорогами. Просил Вас вызвать начальников подразделений вашего аппарата, причастных к вопросам обеспечения безопасности движения, сохранности перевозимых грузов, охраны труда и техники безопасности, для подготовки необходимых справок и объяснений
     - Хорошо, понятно, - Уманский встал и, нажав на кнопку селекторной связи, резко проговорил, - Таня, все пригашенные пусть войдут.
     После двухчасового совещания, еще больше пяти потратили Тросян и Круглов на отдельные встречи с каждым из его участников, а также на изучение представленных документов. Ближе к вечеру они вышли на улицу,
     - Может, перекусим? Столовая неподалеку, железнодорожная, еще работает, вполне приличная, - предложил Олег и тут же понял: Тросян его не слышит. Задумавшись, тот медленно шел в сторону метро и, вздохнув, Круглов присоединился. Неожиданно Тросян остановился и пристально посмотрел на своего «напарника»,
     - Послушай, Олег, пребываю в состоянии полного замешательства. Ведь прямо сейчас располагаем фактурой для требования об увольнении Павлова. За последние два месяца на станции Ховрино внезапно ухудшились показатели безопасности движения и производственный травматизм. И это только официальные данные, не сомневаюсь, мы вскроем и скрытые нарушения. Обратил внимание, как напряглись главный инженер и, особенно, ревизор по безопасности движения? Про Павлова вообще молчу, он сидел в крайней растерянности с дрожащими руками, как говорится «ни жив ни мертв». А я еще не раскрыл присутствующим информацию о двадцати уголовных делах, поступивших на расследование к нам по территориальности из других регионов страны по причине установленных фактов криминального проникновения в вагоны, прошедшие сортировку только в апреле и мае на станции. Миллионные убытки. Мы еще не проанализировали положение с хищениями грузов за истекший период и прошлый год, предполагаю удручающую картину.
     - Мне, в принципе, понятно поведение начальника станции, - поморщившись, проговорил Круглов, - Он откровенно Вас боится. Но почему опасается и Анисимова - не понимаю, смотрела на Вас «как кролик на удава», заикалась, отвечая на вопросы.
     Присутствующая на совещании женщина – начальник отдела движения Анисимова действительно вела себя несколько странно, волновалась, отвечала невпопад, хотя видимых оснований для подобного поведения не было.
     - Действительно, пока загадка, как – то необычно ведет себя Татьяна Петровна. В прошлом году расследовал уголовное дело о вымогательстве и получении взятки ее подругой - начальником жилотдела отделения Конкиной. После того, как та была осуждена на десять лет, Анисимова стала вести себя со мной очень настороженно, но не более. В общем, непонятная с ней произошла метаморфоза, ладно разберемся…, - Тросян неожиданно прервался и кивком головы указал Круглову на серебристую иномарку, стоявшую за торцом жилого дома. В этом месте проезд машин далее был невозможен - тупик, впереди пешеходная дорожка между платформами Ярославского и Ленинградского вокзалов к Комсомольской площади. Машину Лауфер как – бы скрыли от посторонних глаз.
     - Очень интересно! И где же это пребывает чета влюбленных?
     - Минут десять назад видел Павлова, - озадаченно проговорил Олег, - мы проходили мимо кабинета Анисимовой на третьем этаже, когда из него попытался выйти Павлов, но, увидев Вас, юркнул обратно. Вы не заметили, разговаривали с кем-то из работников отделения, а где его так называемая «вторая половина» и не представляю.
     - Странно, ему бы на станцию - «подчищать хвосты», а он вертится по кабинетам, посетим ка мы Татьяну Петровну еще раз, - Тросян уже стремительно возвращался в здание отделения дороги…

     Анисимова, среднего роста худощавая женщина, предпенсионного возраста, но достаточно моложавая, с коротко стриженными рыжеватыми волосами и в черной железнодорожной форме, устало, с чувством тревоги и беспокойства, сидела за столом в своем кабинете. Было невыносимо жарко: слабо крутящийся вентилятор разгонял душный, застоялый воздух, не давая даже намека на прохладу. На душе было тревожно, ведь она стояла перед выбором - остаться честным и принципиальным работником или согласиться на должностной подлог, утаив грубейшие производственные нарушения.
     - Как получилось, что образовалась эта дилемма, как так случилось, что поступилась совестью, граничащую с преступлением? - размышляла она, - ведь были возможны последствия, от которых «кровь стынет в жилах».
     Анисимова судорожно вздохнула - тот день середины мая болевой точкой врезался в память: рабочее посещение станции Ховрино обернулось для нее как бы соучастием в сокрытии тяжелого аварийного происшествия. В результате вопиющего нарушения маневровых правил с опасными грузами цистерна с ядовитым газом оказалась прицепленной к составу с вагонами, подлежащими роспуску с механизированной горки в автоматическом режиме. Все это обнаружил проезжающий по соседнему пути машинист локомотива, обратив внимание на специальную отметку на цистерне, указывающую на запрет роспуска с горки. Опасность ее повреждения в случае  сцепки с другими вагонами без маневрового тепловоза с непредсказуемыми последствиями была бы реальна, вплоть до отравления людей от утечки газа и заражения окружающей среды. Данный инцидент должен был подлежать тщательному служебному расследованию с постановкой на учет в отделении дороги, но она поддалась уговорам Павлова ограничиться принятыми им мерами с наказанием причастных работников. Она «закрыла глаза» на то, что не было сообщено об этом ни ревизору по безопасности, ни начальнику отделения. А день назад на станции произошло еще одно грубейшее происшествие и Павлов, только что от нее ушедший, «битый час» уговаривал согласиться с оформлением служебного расследования после прокурорской поверки, якобы, с ревизором по безопасности это согласовано. Упирая на ее знакомство с отцом, и, обещая содействие в переводе в Ленинград на работу в управление Октябрьской железной дороги, о чем она, коренная ленинградка, давно мечтала, просил не афишировать этот случай перед прокурорами и не говорить о нем, если не спросят.
     Анисимова ничего ему не обещала, понимая, что полностью скрыть реально произошедшую аварию с радиоактивным грузом невозможно. При этом она внутренне содрогнулась от мысли, что может оказаться фигурантом уголовного дела и встретиться с Тросяном уже в рамках следствия. Несчастная судьба Конкиной занозой сидела в памяти, и она отчетливо осознавала последствия своего соучастия в укрывательстве.
     Анисимова встала, сняла форменный пиджак и подошла к небольшому холодильнику, стоящему у стены рядом с входной дверью: от переживаний во рту пересохло, захотелось выпить холодной минеральной. В этот момент раздался легкий стук и в кабинет, не дожидаясь ответа, быстро вошли Тросян с Кругловым. Анисимова непроизвольно вздрогнула.
     - Татьяна Петровна, напугал Вас, получается, резко открыв дверь. Хотел быстрее попасть под ваш вентилятор, очень уж жарко, извините,- Тросян испытующе смотрел прямо в глаза Анисимовой.
     - Ничего, проходите, но прохладу не обещаю, - скороговоркой произнесла та, не выдержав его взгляда.
     - Да, ну и пекло, за тридцать еще, наверное, если не возражаете, мы тоже снимем пиджаки. Ненадолго к Вам, остался один вопросик. Павлов ведь недавно от Вас ушел, поэтому…, - Тросян замолчал, увидев неожиданно побледневшее лицо женщины, завороженно смотревшей то на Тросяна, то на сидящего уже в одной рубашке Круглова, под левым плечом которого отчетливо просматривалась кобура пистолета.
     - Вам плохо, чем помочь? – участливо обратился к ней Тросян, не сводя с нее взгляда, - выпейте воды.
     - Нет, нет, Иван Дмитриевич, все в порядке. Понимаю - вы пришли уточнить все детали позавчерашней аварии у Павлова. Я все расскажу, - Анисимова неожиданно почувствовала облегчение, окончательно выбрав одну из сторон одолевающей ее дилеммы.
     Тросян внутренне напрягся и мягко сказал,
     - Слушаем Вас и покажите документы об этой аварии…

     Павлов молча, осознавая грядущие по результатам прокурорской проверки проблемы, в подавленном настроении, ехал в машине, не замечая постоянно меняющиеся яркие уличные картинки перегруженного центра вечереющей столицы. Около 17 часов, пиковое время летнего выходного дня, когда москвичи и гости столицы переполняли магазины, парки и скверы, толпились у кинотеатров, готовились к борьбе за «лишний билетик» в театры и «штурмовали» многочисленные кафе и рестораны города. Жена не беспокоила, уверенно управляя машиной и отлично ориентируясь в непростой радиально-кольцевой структуре организации движения. Проехав Фрунзенскую набережную, она свернула на метромост и прервала гнетущую тишину в салоне,
     - Алекс, дорогой, не нравится мне твое настроение, - Лауфер отлично, с легким приятным акцентом, говорила по - русски, - встревожила встреча с прокурором? Ну, проверка, не первая и не последняя же! Чего ты опасаешься? Скоро приедем в Переделкино, рыбу на углях нам обещали, и природа там чудесная. Кстати, познакомлю со своей подругой, она тоже «железныйдорожник», правильно назвала твою профессию? Немецкий, только, «железныйдорожник» - вот уже больше часа Хана Ланге ждала их загородом, чтобы в непринужденной обстановке, за обильным столом «прощупать» эмиграционное настроение Павлова и оценить возможности его привлечения к сотрудничеству.
     - Ты не понимаешь, Грета, это не простая проверка, не служебная или, к примеру, не ревизия, - Павлов мрачно посмотрел на супругу, - прокурорская, после нее меня могут уволить или того хуже, даже не хочу и представить. Как назло, именно в последнее время сплошные накладки в работе станции, особенно связанные с перевозками самых ответственных грузов, назову так. И еще этот следователь Тросян, он стал некоей «притчей во языцех» на отделении дороги, самый обсуждаемый в нашей среде, жесткий чрезмерно. Общался с ним сегодня и, исходя из обозначенных им проверочных критериев, понял, он выявит все допущенные нарушения и уязвимые места в работе станции, предчувствую неприятности и самые серьезные.
     - Не узнаю тебя, Алекс, возьми себя в руки. Насколько серьезна угроза, о которой говоришь? А Дмитрий Ильич? Отец же твой, неужели не поможет? И этот прокурор, нельзя ли как-то на него повлиять или опорочить? В любом случае у нас останется возможность уехать, при определенных обстоятельствах ты найдешь себя и в Германии. Сегодня поговорим об этом подробнее, скоро приедем.
     - Хорошо, остановись ка у метро, позвоню маме - сестра с мужем и детьми вернулись из Ялты, хотели собраться на мамины пироги, скажу, что завтра заедем.
     У метро Юго - Западная, прямо у входа, Павлов зашел в первый же свободный телефон - автомат. Через минуту, сев в машину, угрюмо произнес,
     - Ничего не получится с Переделкино, возвращаемся в отделение, мама передала, что звонили от Уманского, еще одно совещание он назначил на девятнадцать часов и меня вызывают…

     В начале двенадцатого ночи, в кабинете Малышева на Малой Лубянке за длинным столом для совещаний сидело около десяти человек: сам генерал Малышев, начальники отделов Акимов и Большов, Круглов, несколько старших офицеров в форме из других подразделений центрального аппарата Комитета, а также Московский транспортный прокурор Прусов. Все внимательно слушали  Тросяна,
     - Сегодня первый проверочный день мы с Кругловым провели непосредственно в аппарате Московского отделения Октябрьской железной дороги, встретились с начальником отделения и руководителями отделов, изучили служебные документы о состоянии дел на станции Ховрино по интересующим вопросам. Гнетущее впечатление. Не буду отвлекать Ваше внимание на обострившихся на станции проблемах хищений грузов из вагонов и производственного травматизма, которые мы тщательно изучим в ходе прокурорской проверки. Откровенную тревогу вызвало резко увеличившееся за апрель и май число аварий и браков в работе по сортировке вагонов с грузами, из категории опасных. Посмотрите подготовленную мною справку с описанием количества случаев и кратким содержанием нарушений. За два месяца - пять сходов вагонов с рельсов и одиннадцать случаев столкновений с техническими повреждениями вагонов из-за превышения скорости их сцепки с формирующимися составами. Самые серьезные из них, начальник станции Павлов попытался скрыть от учета и надлежащего расследования. Имею в виду попытку роспуска с горки цистерны с ядовитым газом в автоматическом режиме, а также позавчерашнее повреждение платформы с радиоактивным грузом: как допустили ее сцепку с составом без маневрового локомотива – уму непостижимо. А это платформа с тремя универсальными 20-футовыми контейнерами, в каждом из которых находилось десятки специальных стальных бочек, содержащих порошкообразную закись - окись урана. Причина – сильный удар при сцепке с формирующимся составом с неприемлемо повышенной  скоростью. Груз задержан, обнаружились повреждения контейнеров и при их вскрытии деформация деревянных креплений, которые должны были препятствовать передвижению бочек при движении по железной дороге, смещение этих бочек. Идет тщательная проверка представителями Гражданской обороны Москвы, вызваны работники предприятия - отправителя. Оказалось, что случаи с цистерной и платформой еще не довели до сведения начальника отделения дороги Уманского. На оперативном совещании с нашим участием уже поздно вечером принято решение о введении немедленного контроля руководства отделения за работой станции по роспуску вагонов с опасными грузами, а также состоянием секретности при обработке документов на эти грузы. Своим приказом начальник отделения дороги объявил строгие выговоры Павлову, ревизору по безопасности и начальнику отдела движения. Решение о пребывании Павлова в занимаемой должности будет принято по завершению нашей проверки. По моей просьбе также уточнили и сообщили мне, что большинство аварийных случаев, включая оба скрытых, произошли именно тогда, когда в составе дежурного персонала станции работала бригада составителей поездов некоего Звягинцева, переведенного со станции Москва - сортировочная - Киевская в начале апреля. В приватном разговоре со мной Уманский посетовал, что какие-либо объективные предпосылки к резкому росту аварийных нарушений за последние два месяца просто отсутствуют, кроме человеческого фактора, других причин он не видит. Полагаю необходимым расширить направленность нашей проверки и установить - не преднамеренны ли эти аварии на тяжелые последствия, а границы станции, как вы знаете, со всех сторон окружены жилыми спальными районами. Для сведения - составительская бригада Звягинцева заступает на дежурство в восемь утра во вторник. Мы с Кругловым завтра будем на станции, начнем проверку, не будем ждать понедельника, - Тросян устало сел и налил себе стакан воды.
     - Согласен, у нас все основания обострить проверочную тему и оперативно разобраться – содержат ли изложенные обстоятельства признаки подготовки к диверсии или акту терроризма на станции Ховрино, - Малышев обвел взглядом присутствующих, - в этой связи…

     Только в третьем часу уже наступившего воскресенья Акимов, Тросян и Круглов дообсудили детали предстоящих проверочных мероприятий.
     - Ну что, еще по чашечке кофе? – Акимов задумчивым взглядом обвел присутствующих, - нет, тогда осталось последнее действие и отдыхать. Иван Дмитриевич, Вы же обеспечены табельным оружием, но сейчас без него? Я так и думал, за вами Макаров числится, но мы обойдемся без формальностей, Малышев распорядился. Пройдите сейчас с Олегом в нашу оружейную часть, получите ПСМ - этот малогабаритный пистолет, да с обеспечением скрытого хранения на поясе, более удобен и прост для применения и выдается Вам для использования в случае крайней необходимости. Надеюсь, такой случай и не возникнет. Не забывайте только, что основная обязанность Круглова – Ваша физическая защита, не загружайте его «бумажками». И еще, Вы предупредили супругу, что дома не ночуете? Хорошо, поселим Вас в служебной квартире в доме рядом с Ярославским вокзалом, машина ждет и Круглов проводит. Сегодня в районе восьми вечера вновь встретимся: наша проверка переходит в круглосуточный режим, и мы обязаны не только не допустить аварий с опасными грузами, но и устранить саму угрозу их наступления. Квартира остается за Вами на весь период проведения проверки - Вы не должны тратить время на дорогу к месту жительства в Московской области и обратно …

Продолжение следует