В поиске истины
Иннатация:В этой книге собраны стихотворения, трепетно воспевающие красоту русской природы и родного края. От лирических признаний городам России до философских размышлений и пейзажных зарисовок, положенных на бумагу в период с 2024 по 2025 год. Особое место в сборнике занимает тема СВО – ода бесстрашию российских воинов и офицеров, с честью исполняющих свой долг перед Родиной. Сборник открывается панорамой русских просторов, где золотые поля пшеницы шепчутся с ветром, а березовые рощи укрываются в нежной дымке утреннего тумана. Здесь оживают картины, знакомые каждому с детства: тихая речка, отражающая облака, старый деревянный дом с резными наличниками, малиновый закат, окрашивающий небо в багряные тона. Каждое стихотворение дышит любовью к родной земле, к ее неповторимому облику и богатой истории. Города России предстают в стихах не просто географическими точками, а живыми организмами, со своей душой и характером. Москва с ее древними храмами и современными небоскребами, Санкт-Петербург с его мостами и каналами, провинциальные городки с их тихими улочками и приветливыми жителями – все они воспеты с теплотой и искренним восхищением. Философские размышления, пронизывающие сборник, заставляют задуматься о вечных вопросах бытия, о смысле жизни, о связи человека с природой. Я как автор обращаюсь к темам любви, верности, дружбы, патриотизма, размышляя о роли искусства в современном мире. Тема СВО звучит в сборнике особенно пронзительно. Стихи, посвященные российским воинам, наполнены гордостью за их мужество и героизм. Я как автор не пытаюсь приукрасить реальность, но подчеркиваю их преданность долгу и любовь к Родине. Эти стихотворения – дань памяти павшим и поддержка тем, кто сегодня находится на передовой, защищая мир и безопасность нашей страны. Они призывают к единству и вере в победу.
Жанр:Стихотворения
У берегов Нила
Под взором пристальным, как в ледяном плену,
У ангелов высоких технологий мы застыли!
И камень, брошенный в их вечную страну,
Рассыплется в ничто, что прежде чтили.
И идол их, что некогда страшил,
Давно уж не пугает ликом убогим.
Их гений – искра, что во тьме вершит,
И мир дрожит пред этим новым богом.
Не вы ли, странники из звездных далей,
Гости нездешних миров,
Тайными нитями плетете судьбы землян,
Направляя времен реку?
От диких костров первобытных племен,
До блистательных легионов Рима,
И ныне светом спасения врачуете души,
Изъеденные грехом и мраком.
Вы – шепот эфира, пульсирующий энергией,
Сверхмощных резонаторов гулкий зов!
Не ваших ли рук на полях письмена алеют,
И визиты ваши – тайна средь звездных снов?
Всё реже в небеса мой взор стремится,
С тех пор, как корабли зажгли рубины двигателей.
Там, за туманной дымкой дальних стран,
Не вы ли плещетесь у берегов священного Нила?
Не вы ли, титаны, взметнули громаду,
Из гранита, что вечность хранит?
И встали стражами у врат Египта,
Где Нила и Тигра сплетается нить!
В зрачках ваших – солнца закат и восход,
В морщинах – истории древних сказаний.
Вы видели взлеты империй и паденья,
И слышали шепот богов, умиравших в изгнанье.
Вам ведомы тайны царей и пророков,
И шепот песков, погребавших армии.
Вы – память времен, вы – безмолвные стражи,
Хранители знаний под слоем лазури.
И ныне стоите, взираете гордо,
На мир, что забыл о былом величии.
О тех временах, когда верой единой,
Племена воздвигали святилища.
Пусть ветры времени бьют в ваши лица,
Пусть солнце палит, не ведая жалости.
Вы – вечны, титаны! Вы - сердце пустыни,
И стражи у врат, где рождаются сказки.
Призывает война разрушить быт
В отражении звёздном сапфире,
В полдневном эфире,
Сфинкс гранитными очами,
Устремил суровый взгляд.
В сторону восточных зыбучих врат,
В смиренную обитель,
Гаснут звёзды в Палестине и снова грусть,
Надрыв, печаль, минор.
Не замечаешь пыль и смрад,
В очах - предосудительный укор,
Непослушно мысли кружат,
В волнении мир сердца сжат.
Грусть – суета.
Ничей он не чарует, взгляд,
И, не ведая, страх.
И мыслей полны закрома,
И скрижалей божественных строк.
И бескрайние здесь поля войны,
И безбрежен горелый прах,
И слова не стоят Шекели,
И доли страха, застывшего в глазах.
Всё меркнет, оставляя нам,
Лишь разруху сырость, холод, хлам,
И только лишь людская льётся кровь,
И едва ощутимая в сердце тоска.
Призывает война разрушить быт,
Иерусалимский храм,
Мне долго грезилась картина,
Об этом в страшных снах.
Застревает зола в хриплом голосе,
В пепле в ранах чрева в волосах,
Покойтесь братья, по оружию,
Да не истлеет ваш прах.
Казаки
Казаки – витязи, молодцы,
Седлайте коней вороных!
Зовет Отчизна, час настал,
Заставы ждут на рубежах!
Вам честь дана, вам подвиг свят –
Хранить державы ширь без края.
Пусть звезды в небесах сияют,
И слово доброе – наградой станет вам!
В словах признания – и сила, и мудрость!
В седло взлечу на вороном коне,
Папаху сдвину, кудри приглажу,
К бедру прильну клинок булатный.
Храпит мой конь, как вихрь степной,
Игрив, могуч, не обуздан в силе.
Земля дрожит под тяжким топотом копыт,
Его порыв сдержать – немыслимо!
В дорогу, груди-казаки,
От старцев – мудрые напутствия,
От матерей – слова святые…
Прощайте, станицы родные! – коня я шпорю!
Махнут вслед матери рукой,
Смахнут слезу платочком белым.
Заплачут девы, словно вдовы горькие,
И флейтой жалобной тоска польется.
Скулят березы, ивы плачут,
Склоняясь над тихою рекой.
Станичники крестятся в поле:
"Да сохранит вас Бог святой!"
Не страшен нам ни град из стали,
Ни пуль свинцовый ливень злой!
Держите в сердце веру, други,
И с честью возвратимся в дом родной!
Клинки сверкают в диком танце,
Рассекая воздух на лету!
Орлами наши души рвутся в битву,
Во тьму, вперед, за Родину свою!
Отчизне, матушке-России,
Мы, как отцы, достойно послужим,
И славу предков приумножим.
На благо всей земли родной!
Тишина в безмолвии
Звенящая тишина повисла,
Вдруг, вокруг в безмолвии,
Не слышен, щебет птиц,
Неслышен листьев шелест.
Плачет где-то скрипка,
Нарушая мой насиженный покой,
Кручинится, сердце тоскливо,
Моё над рекой?
За угасающей сижу, свечой,
На стене играют, блики огней,
И колокол звонит за окном,
И хочется так много ей сказать.
И душа и сердце в избытке чувств,
Что всё не передать,
И странная спесь в душе романса,
Она напоминает страсть.
Иду по жизни колеи,
Мой путь был долог,
И опасен и далёк,
Песок был зыбуч.
Идти мешали корни мангровых стволов,
Я помню эту тропу шалую,
И этот камень меж дремучих дубов,
Шёл я в полынной отраве,
В дикой пляске обжигающих ветров.
Глухая тайга, топкие болота,
На многие вёрсты лежали вокруг,
И библия лучше, чем храм,
В глубине моих глаз, ещё свеж страх.
Смывая в русло-тайнопись реки,
Дошедший до истоков взгляд,
Только верой в Бога взгляд горяч,
Это счастье, лучше из наград.
В бесконечности зарева,
В тишине дальней россыпи снов,
Я видел реки, и пустыни,
Я видел руины древних городов.
И в вихре чувств не замечал,
Судьбой подаренных даров...
Вернусь я в этот город,
Дорогой из строчек и тайных слов.
Я видел мраморных сфинксов,
И мёрзлых империй,
И над всем этим я видел,
Созвездия лживой славы.
Где зимовали звёзды, я видел,
Почти высохшие русла рек,
В истоках, которых, где пели,
Воды миллионы лет назад.
Я видел покинутые,
Странствия в сновидениях;
Во мне горело огнём будущее;
Я видел, как луна, уходя,
Оставляла за собой на земле золотой след.
И внутри меня зажигался вечный свет,
И вот я снова вижу это диво,
Слегка задумался тоскливо,
Может, на ладонь упадёт звезда?
Белый Рыцарь
Когда года, как осенние листья, опадут,
И жизни маятник последний взмах свершит,
Когда душа, исторгнувшись из бренных пут,
В объятья тайны вечной воспарит,
Тогда, быть может, в сумрачном туннеле,
Ослепит меня нетленный, дивный свет.
Что ждет меня в неведомых мирах?
Пылающий ад или небесные врата? Не ведаю.
Но знаю твердо одно:
Духовный путь мой будет продолжен.
Белым рыцарем, на крыльях белоснежного коня!
Мне Божий Суд предстоит пройти,
И я готов предстать пред Верховным Судьей,
Пусть взвесит он дела мои земные.
И пусть осудит по праву!
Затем омоюсь я в потоках дождя очищения,
В сверкающие доспехи облачусь,
И запрягу коня белокрылого.
Помчит он меня вершить дела благие,
Но милая, знай, и там тебя не позабуду,
Буду ангелом-хранителем твоим,
Ты узришь это, ты поймешь!
Когда отражение мое увидишь в водах чистых,
А когда пробьет твой час последний,
Я пришлю за тобой,
Стаю белоснежных, ангельских птиц.
Ты узришь ослепительный рай!
Здесь нет ни скорби, ни печали,
Лишь райских птиц дивные песни,
Озеро счастья, музыка любви,
И душевный покой!
Не вернуть назад
Вот ты сетуешь мне,
Что можно жизнь начать сначала,
Пусть отпустит на час тишина,
Тогда эта жизнь не так уж и ценна.
Возможно, можно всё начать сначала?
Но как? Ведь жизнь она одна!
И как бы это ни было прискорбно,
Не вернуть часы назад!
Мгновенье, ведь ты прекрасно!
Как скрипки певчая струна,
Увы, без шансов, век её отмерен,
Почти без сил душой обнажена!
Что речь не стоит их добра,
Что им любовь в душе нужна,
Может быть, люди считают горе в том.
Если завтра была война.
Потоки, вихри, наводненья,
И заводи спокойствия звучат во снах,
Застрявшей в материализме,
Хотя, возможно, это знак.
С востока вмиг налетает туча –
Как жизнь огромна, как смерть черна!
Ведь жизнь она одна!
И как бы это ни было прискорбно,
Не вернуть часы назад!
Только лета ушедшего жаль,
Жаль надежд, что уже не вернуть,
Осень дарит нам грусть и печаль,
За окошком опять зябко и влажно.
До весны нам осталось чуть-чуть,
Снова в воздухе пахнет дождём,
И с утра начинает капать чуть-чуть,
На глаза, на лицо, за окном.
А в душе поселяется грусть:
То ли это зима-недотрога,
То ли просто весна не спешит,
Как всегда, не встречает нас с юга.
Ну, а мне бы хотелось весны,
Чтоб к теплу распахнулись сердца,
Чтоб от счастья светились глаза,
И любовь распускалась, как роза!
Она ушла, а я остался
Я, доведя себя до края,
Возвращался в тёплый дом,
В то время в нём жила родная,
Та, с кем делили всё мы пополам!
Её глаза, её улыбка,
Что согревали душу мне,
Мне сердце греть уже не могут,
Всё сгорело, как в огне.
Меня не греют и объятья,
Не греет больше и любовь,
Во мне всё умерло однажды,
Как в камне, застыла кровь.
Нет, я не умер, просто в теле,
Не стало больше теплоты,
Теперь всё в жизни стало серым,
Так было, есть и будет впредь.
Она ушла, а я остался,
Душа моя, ты где-то там,
Там, где ты одна, где я один,
Там, где нет тебя и нет меня.
Где не поют нам песни птицы,
А только лишь шумят ветра,
Там где под капюшоном пустые лица,
В которых пустота видна.
Где небо в тучах и безлунно,
И ветра воют в проводах,
Там жизнь проходит безрассудно,
Там где живут всегда в мечтах.
Я вернусь
Я шёл вдоль старого острога,
Глядя вдаль не пройденных дорог,
Мы читаем молитвы отчаянно,
А согласия не находим с собой.
Расцветает душа моя цветом,
Сиянием пьянящей весны,
Кто я ли камень я, то ли цветок?
Где та грань между мной и тобой?
Прости, что ушёл так рано на заре,
Оставив тебя на остывшей смятой постели,
Пусть со мной так сложно было,
Но и ты тоже не проста и строптива.
Пусть всё, что было у тебя до меня,
Пусть канет всё к чёрту!
Пусть всё, что было у меня до тебя,
Пусть летит в бездну!
Эта ночь была сказкой, -
Безгрешной и даже святой,
Прости я, конечно, вернусь,
С полпути не сверну,
Не пройдёт, и полгода.
В этой жизни не справится мне без тебя,
Лишь с тобой я буду как камень,
Пусть даже если мы стали чужими,
Кто знает, как я ждал тебя!
Я конечно вернусь,
Не считая своих побед и будней поражений,
Углубляюсь в тайну близости схожих существ,
Но не найдя удаляю все профили и пункты о себе.
Только ты, не следуй капризам,
Слишком долго я тебя ждал…
Мне всё казалось, что я летал,
Но улетел - куда-то вниз...
К одиночеству к тоске и мечте.
Только ты не уходи, побудь со мною,
Здесь так отрадно, так светло,
Опять в никуда бессовестно тебя веду,
В край ковыльный, грёз волшебных.
Мне опять не уснуть
Где – то там, за моей избой кружит зима,
Тихо, саваном снежным, вьюга укрыла избу,
Где – то там, за околицею, снежная даль,
Сыпет белоснежный ком с ночи до зари.
Укрывает под снегом белым саваном поля,
За околицу в поле, гляжу опять я вдаль,
Там, где – то за рекой, там где – то вдали,
Всё окутано таинственной тайной вокруг.
Где – то там, в далёком краю белая вуаль,
В небе холодном звёзды горят как огнём,
Только ветер и вьюга завывают в ночи,
В морозном дыханье, и в снегу и во мгле.
Лишь в камине моём мерцает свет очага,
Меня сводит с ума этой зимы тишина,
Наводит меня на думы мыслей грусть,
Думы о прошлом не дают мне покоя.
Там, где смятенья, нет ни горя, ни добра,
Словно в омуте томном, звенит тишина,
Я пытаюсь понять этот сон, но вокруг темнота,
Где-то там, в ночной тишине бродит январь...
Снова мысли меня уносят в прошлое куда – то?
Мне опять не уснуть в этом доме пустом,
Не будет с нами вьюги, в этом белом сне,
Пусть кружит она и кружит, у меня в душе.
Странный мир
Странный мир, ночь, странный день за окном,
Не понять, где весна, а где осень, где зима,
Только ты только я под дождём и вдвоём,
Море дико ревёт и бросает нас снова в туман.
Но не верю, что это всё, - лишь мираж, обман,
Ты не возродишь моих желаний в душе моей,
Самых светлых тонов, солнца ярких лучей,
На протяжении веков, годов и дней.
Вдруг понимаешь, жертвы все напрасны,
Ты не устремляй на меня свой взор опасный,
Прошла вечность в лице клонированных дней.
От, их пустивших в весеннюю почву корней.
Всеми видимый и ночью, и днём!
Под дождём, бурлит море вновь,
В густом тумане мы с тобой, вдвоём.
Сердца сковывает штормов крик,
В этом вихре страсти вдохновенье живёт.
Следы на дороге размыты брызгами,
Ты и я, ничего не боясь.
Ласкает дождь нежно наши лица,
Влюблённые сердца шепчут о любви стихи песен.
Дождевые капли, лишь свидетели ночи,
Море дико ревёт, призывая нас к себе.
Пусть буря разбудит все чувства в нас,
В нём мы найдём себя, и бессмертье своей души.
Два одиноких сердца в море страстей,
Слова сливаются в ритме бушующих волн.
Молчание в дожде говорит о большем,
Он проникает внутрь, слова рождаются снова.
Так давай же, под дождём вспыхнем,
Унося наши страхи вдаль.
Слушай же, море кричит о нас,
Разбудим ветер свои мечты вновь.
Смываем все преграды, как дожди слёзы,
Время не властно над нами.
Лишь ты и я, под дождём вдвоём,
Создадим стихи, столь близкие камням.
Между мирами
Воздух наполнен прозрачной нитью снов,
Сердце тревожат загадки ночного окрест.
И в каждой струйке ветра, как дыханье осени,
Сокрыты загадки, что дарит каждый тест.
Странен мир за окном, но в нём своя краса,
Что разгадать, способен лишь мастер слов.
Вдохновенье льётся, как лазурная река,
И стихи предстают на пергаменте вновь.
Так пусть ночь не понятна, пусть день - загадка,
В поэзии мир сквозь туманы открывается.
И сердце поэта, в себе разбирается,
Чудесный мир на рифмы превращается.
В эфире таинственных светлых полос,
Коснулся дыханья лунный Ангел.
Судьба, как сны, скрыта в воздушных узлах,
Открой их, увидишь нарисованный пейзаж.
Сердце колеблется на границе снов,
Коснётся загадка ночного окрест.
Разгадать её – грань между мирами,
Засим, воздух трепещет, чувство пробуждая.
Нить прозрачная, тонкая, незримая,
Плетётся магией огненных стихий.
Вдохни глубже, чтоб увидеть заклятье,
И сонеты в небо пусти под туманные мечты.
Письмо любимой девушке
Ты – таинство, которое пленит мою душу, словно я оказался в плену перед силой твоего взгляда. В этот миг, все заботы и проблемы перестают существовать, и остаёмся только мы двое – две души, сливающиеся в единое целое. Я вижу в тебе океан эмоций, пронизанный таинственностью и нежностью. Твои глаза говорят обо всём, они без слов передают мне самые тёплые и нежные чувства. Я не могу отвести взгляд от тебя, потому что ты для меня – воплощение надежды и счастья. В этот миг, мир кажется нереальным и волшебным. Я ловлю каждую долю секунды, стремясь запечатлеть его навсегда в своей памяти. Хотелось бы, чтобы время остановилось, и мы смогли насладиться этим поцелуем вечности. Твои глаза – моё пристанище, моё место покоя и любви, где я нахожу убежище от всех тревог и волнений. Они меняются, переливаются разными оттенками, словно в них отражены вселенные с непостижимыми возможностями. В этот момент я себя чувствую наиболее счастливым человеком на Земле. Встретиться взглядами с тобой – это, как проникнуть в самые глубины твоей души. В этот миг всё становится ясным и прозрачным, словно мы раскрываем друг другу свои истинные лица, лишённые масок и предрассудков. Но время неумолимо продолжает свой бег, и этот миг тает, оставляя только воспоминания. Однако я знаю, что наше соприкосновение глазами – это только начало, начало нашего волшебного пути, мгновение, которое наполнено бесконечной преданностью и радостью. И когда этот миг ускользает, остается лишь легкое послевкусие волшебства, словно прикосновение ангельского крыла. Но я знаю, что оно останется со мной навсегда, как драгоценный камень, бережно хранимый в глубине сердца.
Это мгновение станет путеводной звездой, освещающей мой путь, напоминая о силе нашей связи и о том, что истинная любовь существует. Я хочу исследовать каждый уголок твоей души, раскрыть все её секреты, познать все её глубины. Хочу быть тем, кто сможет понять тебя без слов, кто сможет почувствовать твою боль и разделить твою радость. Хочу быть твоим верным спутником на этом долгом и прекрасном пути, называемом жизнью. Каждый взгляд, каждый жест, каждое прикосновение – все это для меня бесценно. Я готов отдать все, чтобы сохранить этот огонь, горящий, между нами, чтобы он никогда не угас. Ведь в этом огне я вижу надежду на будущее, наполненное счастьем, любовью и взаимопониманием. И пусть время продолжает свой бег, я верю, что наша связь станет только крепче. Мы будем вместе преодолевать все трудности и радости, поддерживая друг друга и вдохновляя на новые свершения. Ведь вместе мы – сила, вместе мы – единое целое, и вместе мы непобедимы. Наша любовь – это таинство, которое мы будем беречь и хранить до конца наших дней.
Лёгкий вальс
Тонкая нить мелодии плетётся в воздухе,
Ловит за собой сердца и ведёт нас в путь.
Стихи как магия, творят чудеса,
Они взлетают ввысь, осыпая нас музой небеса.
Гитара плачет, как дождь на стекле,
И слова текут, как ручей в цветущей долине.
Душа расцветает под звуки струн,
Словно птица, парящая в просторах голубых.
Так пусть звучат стихи, как песня в сердце,
И душа в ответ им раскроет свои тайны.
Мелодия музыки нежно коснётся души,
И вместе мы пустимся в волшебный танец судьбы.
Легкий вальс струн, свет пиццикато,
Нежность звуков словно ласкает души.
Разбегаются мысли вдаль, в мир иной,
Туда, где нет границ и нет покоя.
И в этом вихре звуков, мечты и чувств,
Мы теряемся, забываясь в плену музыки.
Тонкая нить мелодии ведёт нас далеко,
Чуть касаясь сердец, словно волшебство.
Новые грани
В эпоху стремительных перемен и небывалого прогресса научного знания, человечество вновь и вновь обращается к вечным вопросам бытия, переосмысляя их в свете новых открытий и технологий. Границы познания расширяются, горизонты мировоззрения углубляются, и перед нами открываются новые грани понимания мира и нашего места в нем. Одним из ключевых аспектов этой эволюции является переход от линейного мышления к многомерному, от упрощенных моделей к сложным, взаимосвязанным системам. Мы начинаем осознавать, что мир не делится на отдельные, изолированные элементы, а представляет собой единый, динамичный организм, где все взаимосвязано и взаимозависимо. Этот холистический подход проникает во все сферы нашей жизни: от науки и искусства до экономики и политики. В науке он проявляется в стремлении к интеграции различных дисциплин, в создании междисциплинарных исследовательских проектов, которые позволяют взглянуть на проблему с разных углов зрения и получить более полное, объективное представление о ней.
Искусство, в свою очередь, преодолевает границы традиционных жанров и форм, экспериментирует с новыми технологиями, создавая произведения, которые одновременно затрагивают различные чувства и мыслительные процессы. Современное искусство становится площадкой для диалога между художником и зрителем, где каждый может найти свой собственный смысл и интерпретацию. Экономика и политика также претерпевают значительные изменения под влиянием новых реалий.
Глобализация, информационные технологии и изменения климата ставят перед нами новые вызовы, требующие нестандартных решений и инновационных подходов. Экономическая модель, основанная на безудержном потреблении и эксплуатации ресурсов, уступает место модели устойчивого развития, которая учитывает интересы будущих поколений и заботится об окружающей среде. В политике растет осознание необходимости международного сотрудничества и солидарности в решении глобальных проблем. Национальные интересы постепенно уступают место общечеловеческим ценностям, таким как мир, справедливость, равенство и свобода. Развитие искусственного интеллекта (ИИ) и машинного обучения открывает перед нами новые горизонты в сфере автоматизации и оптимизации различных процессов. ИИ может помочь нам в решении сложных задач, анализе больших данных и принятии более обоснованных решений. Однако, вместе с этим, возникает и ряд вопросов, связанных с этикой ИИ, контролем над его развитием и возможными социальными последствиями его применения.
Одним из важнейших аспектов нового мира является развитие критического мышления и способности к анализу информации. В эпоху, когда мы ежедневно сталкиваемся с огромным потоком информации, важно уметь отличать факты от мнений, правду от лжи и надежные источники от сомнительных. Критическое мышление помогает нам принимать осознанные решения и формировать собственную точку зрения, независимо от мнения окружающих. Образование также играет ключевую роль в формировании нового мировоззрения. Современное образование должно не только давать знания, но и развивать навыки, необходимые для жизни и работы в быстро меняющемся мире. Умение учиться на протяжении всей жизни, адаптироваться к новым условиям и находить нестандартные решения становится все более важным, чем просто наличие определенного набора знаний. Итак, новые грани, которые открываются перед нами, представляют собой сложный и многогранный ландшафт возможностей и вызовов.
Нам предстоит научиться ориентироваться в этом ландшафте, адаптироваться к новым условиям и использовать новые технологии для достижения общих целей.
И только тогда мы сможем в полной мере раскрыть потенциал человечества и создать более справедливый и устойчивый мир для всех. В этом контексте, особое значение приобретает развитие эмоционального интеллекта – способности понимать свои и чужие эмоции, управлять ими и использовать эту информацию для построения эффективных коммуникаций и межличностных отношений. Эмоциональный интеллект позволяет нам лучше понимать мотивации других людей, предвидеть их реакции и находить общий язык даже в самых сложных ситуациях. Это особенно важно в эпоху глобализации и мультикультурализма, когда мы все чаще сталкиваемся с представителями различных культур и мировоззрений. Культура, как никогда ранее, становится ареной для экспериментов и инноваций. Открытость к новым идеям, готовность к диалогу и уважение к разнообразию помогают нам обогатить свой собственный опыт и расширить границы нашего понимания мира. Музыка, театр, кино и другие виды искусства играют важную роль в формировании общественной идентичности и укреплении социальных связей.
Не менее важным является и развитие духовности – стремление к самопознанию, поиску смысла жизни и установлению связи с чем-то большим, чем мы сами. Духовность помогает нам обрести внутреннюю гармонию, преодолеть жизненные трудности и найти источник вдохновения для достижения своих целей. В эпоху материального процветания и потребительской культуры, духовность становится важным противовесом, напоминающим нам о высших ценностях и идеалах. В заключение, перед нами открывается захватывающая перспектива – возможность построить новый мир, основанный на знаниях, инновациях, сотрудничестве, сострадании и духовности.
Этот мир потребует от нас новых навыков, новых подходов и новой ментальности. Но самое главное – он потребует от нас веры в себя, веры в человечество и веры в то, что мы можем создать лучшее будущее для всех. Только тогда мы сможем преодолеть все вызовы и реализовать весь потенциал, который заложен в нас. В этой сложной и быстро меняющейся обстановке образование приобретает первостепенное значение.
Оно должно быть направлено не только на приобретение конкретных знаний и навыков, но и на развитие критического мышления, способности к самообучению и адаптации к новым условиям. Образование должно стимулировать креативность, любознательность и стремление к постоянному самосовершенствованию.
Важно, чтобы образовательная система не только передавала знания, но и формировала ценности, воспитывала гражданскую ответственность и умение работать в команде. Технологии играют ключевую роль в преобразовании нашего мира. Они открывают новые возможности для коммуникации, образования, бизнеса и развлечений. Однако, вместе с тем, технологии несут и риски, такие как зависимость, дезинформация и неравенство доступа. Поэтому важно развивать цифровую грамотность, критическое мышление и умение ответственно использовать технологические инструменты. Необходимо также обратить внимание на этические аспекты развития технологий, чтобы они служили общему благу и не усугубляли социальные проблемы. Социальная справедливость и равенство возможностей становятся все более важными в современном мире. Неравенство в доходах, доступе к образованию, здравоохранению и другим базовым услугам создает напряжение в обществе и подрывает его стабильность.
Необходимо стремиться к созданию справедливого и инклюзивного общества, в котором каждый человек имеет возможность реализовать свой потенциал, независимо от своего происхождения, пола, расы или социального статуса. Это требует усилий со стороны государства, бизнеса и гражданского общества. Таким образом, будущее, которое мы хотим построить, потребует от нас активного участия, ответственности и приверженности общим ценностям. Это будет мир, в котором знания, инновации, сотрудничество, сострадание и духовность будут играть ключевую роль в формировании нашей жизни и нашего общества. Только вместе мы сможем преодолеть все вызовы и создать процветающее и устойчивое будущее для всех.
В поиске истины
Отблески рассвета скользят по древним стенам, напоминая о неизбежном начале нового дня. Каждая трещина в камне, каждый выщербленный узор – это безмолвный свидетель сменяющихся эпох, хранитель тайн, разгадка которых ускользает сквозь пальцы времени. Человек – вечный странник, блуждающий в лабиринтах бытия, неустанно ищущий нить Ариадны, способную вывести его к свету истины. Истина… Какое многогранное и ускользающее понятие! Она подобна алмазу, каждая грань которого отражает мир под новым углом, открывая все новые и новые аспекты понимания.
Но чем глубже погружаешься в ее поиски, тем яснее осознаешь, насколько иллюзорны и обманчивы могут быть представления, навязанные обществом, культурой, личным опытом. Поиск истины – это не просто интеллектуальное упражнение, это глубоко духовное путешествие, требующее отваги, самоотречения и готовности подвергнуть сомнению самые фундаментальные убеждения. Это восхождение на вершину горы, где каждый шаг дается с огромным трудом, где разреженный воздух обжигает легкие, а кажущиеся бесконечными просторы лишь подчеркивают твою ничтожность перед лицом вечности. Но именно в эти моменты, когда тело изнемогает от усталости, а разум мечется в сомнениях, открываются новые грани понимания, стираются границы между субъектом и объектом, между познающим и познаваемым. Чувствуешь нечто большее, чем просто знание – ощущаешь связь со всем сущим, с первозданным источником бытия.
В этой связи и кроется ключ к истине – не в накоплении информации, не в логических построениях, а в глубоком внутреннем опыте, в непосредственном переживании, в умении видеть мир таким, какой он есть, без предвзятости и иллюзий. Это путь, требующий постоянной саморефлексии, умения отбросить эго и открыться новым возможностям. Истина не статична, она динамична и постоянно меняется, как течение реки, как дыхание ветра. Она не может быть уловлена и зафиксирована в рамках догм и установок. Она требует постоянного обновления, постоянного движения вперед, вглубь себя и вглубь мира. И в этом бесконечном поиске, в этом неустанном стремлении к познанию, и заключается смысл человеческого существования. Не в обладании истиной, а в самом процессе ее поиска. Ведь именно в этом процессе мы растем, развиваемся, становимся ближе к самим себе и к пониманию того, что значит быть человеком.
Новые грани открываются лишь тем, кто смело идет навстречу неизвестности, кто готов рискнуть всем, чтобы увидеть мир таким, какой он есть на самом деле.
И в этом заключается настоящая свобода – свобода от предрассудков, свобода от страха, свобода от всего, что мешает нам увидеть истину. Свобода быть собой. И вот, когда кажется, что цель близка, когда перед тобой открывается панорама невероятной красоты и глубины, приходит осознание, что это лишь еще один виток спирали, еще одна ступень на бесконечной лестнице познания. Истина не является конечным пунктом назначения, она – вечный горизонт, к которому мы неустанно стремимся, но никогда не достигаем. Парадокс заключается в том, что чем ближе мы подходим к истине, тем больше осознаем наше невежество. Чем больше мы знаем, тем больше понимаем, как многого мы еще не знаем. Это осознание – не повод для отчаяния, а стимул для дальнейшего поиска, для еще более глубокого погружения в тайны мироздания.
В этом путешествии важен не только личный опыт, но и взаимодействие с другими искателями истины. Обмен идеями, дискуссии, споры – все это помогает расширить горизонты понимания, увидеть мир под другим углом, обогатить свой собственный опыт. Истина не рождается в одиночестве, она рождается в диалоге, в столкновении разных точек зрения. Именно в этом сотворчестве, в этом коллективном поиске и кроется надежда на то, что человечество когда-нибудь сможет приблизиться к пониманию фундаментальных законов мироздания, к разгадке величайших тайн бытия. Но даже если эта цель останется недостижимой, сам процесс поиска будет бесценным опытом, который преобразует нас, сделает нас более мудрыми, более терпимыми и более любящими. Ведь в конечном итоге, истина – это не только знание, это и любовь, и сострадание, и умение видеть красоту в каждом мгновении жизни. Это осознание того, что все мы – часть единого целого, что все мы связаны друг с другом невидимыми нитями. И именно в этой связи, в этом единстве и кроется истинный смысл нашего существования.
Среди пустынных розовых долин
В одиночестве шёл я, сквозь пыль и жару,
Среди пустынных розовых долин.
Ветер свирепый своим пламенем горя,
Беспощадно бил обжигал моё лицо.
Но этот путь я выбрал сам тернистый,
Среди страха и боли продолжал идти.
Ведь уверен был я, что цель не напрасна,
И муки сегодня принесут благо мне.
Что ждёт меня в пути пыль и не известность,
Звёзды ночей мерцаньем освещают мне путь.
И, несмотря на горечь и близость смерти,
Я продолжаю искать в истине свой путь.
Следы на песке под ногами исчезают,
Мысли с ветром уносятся с гулом вдаль.
Но я не сдаюсь, не ломаюсь, останусь,
Странником, блуждающим среди писков.
И пусть гордый ветер свой пламень опустит,
И пусть пыль и жара меня обжигают.
Но моё сердце знает, что правда моя –
Состоит в том, что истину мне нужно найти.
Новые грани
В танце стихов душа моя расцветает,
Где красота в мире стихов процветает.
В каждой строчке легкость и грация,
Пусть сердце моё радостью наполняется.
Слова танцуют в умелой гармонии,
Открывая душе новые грани.
В мире стихов волшебство царит,
И каждый момент в них сияет.
Пусть строки мои в сердцах звучат,
И радость в душу вашу приникает.
Так пусть же стихи мои вечно живут,
Вдохновляя вас светом и любовью.
Пусть стихи звучат в сердцах как песнь,
И радость каждому слову беспредельна.
Пусть свет любви в них никогда не угасает,
И в сердцах людей пусть они вечно живут.
Я создаю музыку души
В глубинах грота таинственных, где происходят чудеса,
Моё сердце полно любви оно наполнено восторгом,
Я исследую бездны, искусства неведомых мест,
Где звучит мелодия прекраснейшая на свете.
Там вдохновенье рождается, как звёздное сиянье,
И магия искусства окутывает меня,
Как жаркий огонь сердце бьётся в такт музыке,
Словно пленено волшебством, в гротах любви.
Состраданьем наполнены каждым аккордом.
И пусть я не знаю, что ждёт меня впереди,
Я верю, что любовь и восторг приведут меня к цели.
В неведомых гротах искусства я найду свой путь.
Где сердце бьётся от любви и радости,
В гротах искусства тайных я найду свой путь,
Сердце бьётся от любви, от радости в моей груди звучит зов.
Здесь волшебство творится, мир наполнен чудом.
В каждом уголке счастье таится,
Неведомые тропы меня ведут к свету.
Где в каждом звуке эхом отзывается моё сердце,
Я создаю музыку души, лепестками красоты.
Любовь и радость в моих стихах,
Они как вечное свечение звезды.
Шагаю вперёд, мои мысли в сердце пылают,
Вдохновение, как огонь, в душе моей бушует.
Пусть строки мои вальсируют и плывут,
Слова мои легко летают, как птицы в небесах витают.
Пусть мир вокруг чужой, пусть другим мой путь не понять,
Я иду вперёд, к тому, что внутри меня рождается само.
Вдохновенье – вот творчества начало и круженье!
Свет и тень, любовь и радость, души моей часть,
И в этом мой путь – вечность, созиданье,
Они словно таинственные картины,
Наполненные светом и тайной.
Мы сильны вместе
Мы, как земля и нить, вечно связаны,
В мире круговороте нежно объяты.
Судьбы наши переплетаются тесно,
И время наше как источник бесконечно.
Планета кружится в небесах высоко,
Мы вместе с ней идём светлою дорогой.
Наши сердца бьются в унисон гармонии,
Мы в этом мире – единое существо.
Наши сердца, словно мелодия в гармонии,
Сливаются в любви единое целое.
Ты и я – две половинки, как закон природы,
Судьба нас свела, и мы стали нераздельны.
Любовь наша как песня, вечная и светлая,
Сквозь тернии и бури несёт нас вперёд.
Мы сильны вместе, два сердца в унисоне,
И нет разлуки, что смогла бы нас разлучить.
Огонь в камине
Закаты таинственны, словно волшебство,
Восходы нежны, как рассветная зарница,
Небесные краски вечно живы,
Как будто сама душа в них олицетворена.
В камине огонь ярко горит,
Смола на поленьях слезой стекает,
Сердце в огне тепла умиляет,
И в дымке прошлое пламя манит.
Любовь и печаль в огне таятся,
Смешиваясь в ярком пламени,
Как вечность в мгновенье превращается,
И сгорает в памяти темени.
Огонь в камине жизнь нам напоминает,
Как коротка и хрупка она,
Но в его пламени вечность мерцает,
И надежда возрождается вновь.
Счастье в сердце моём
Только для тебя я - вечный жрец,
Ты мне священная Грааль, мой свет.
С тобой хочу я быть каждый час,
Ты моя любовь, мой драгоценный угас.
В этом мире мы, словно волны на берегах,
Стремимся к вечности, где нет утраты и печали.
Вечность зовёт нас, как звезда в ночи,
Мы стремимся к ней, как волны к берегам.
Туда, где счастье вечно, как в сердце моём.
Вечность без утраты, без грусти, без страха,
Счастье в сердце моём, как яркий рассвет заря,
Там, где всегда светло, где любовь не умирает.
В мире тёмном встречу свет.
Любовь и радость будет мне в ответ,
Души сплетены в единый лад,
Счастье и печаль, дарит нам азарт.
Свет и тень, прошлое и настоящее,
Сердца бьются в ритме откровенном.
Души моей часть, ты и я,
Светлая бесконечность, ведь мы сплетены.
Солнце кистью окрашивает небеса,
Раскрашивая их в огненные цвета.
И заливает светом мир вокруг,
Создавая удивительный пейзаж.
Закаты и рассветы, как музыка нежна,
Звучат тихо и мелодично.
И в них так много тепла и красы,
Так что сердце наполняется любовью.
Россия вновь возрождается
Ах! Как умилительны в России закаты и рассветы,
Как будто художник кистью мастерит эти рамы.
Вот закат, как золотой венец на небесах вознёсшийся,
Сияет, мерцает, словно жемчуг на ткани роскошной.
А вот рассвет, как роса на листьях, прозрачный и нежный,
Сквозь туман и мрак пробивается, светлой надеждой наполняя.
В этих моментах, как в зеркале, отражается душа страны,
Славная, великая, как река, несущая свои воды.
Каждый день, каждый час, Россия вновь и вновь рождается,
В рассветах и закатах, в ветрах и дождях, в снегах и грозах.
И каждый, кто смотрит на эту красоту, понимает,
Что это не просто закаты и рассветы, а душа России.
Бесконечная, непостижимая, величава и прекрасна,
Как будто каждый луч, каждый отблеск на небе.
Несёт в себе глубокий смысл, тайный завет,
Что Россия хранит и передаёт из века в век.
Каждый день в России - это новый рассказ, новый миг,
Где зари солнце рождает, а заката нет конца.
Как страницы из великой книги, они рассказывают
О величии и красоте, что в душе России живёт.
Закаты, как золотой венец, на небесах возносятся,
Сияют, мерцают, словно жемчуг на ткани роскошной.
Рассветы, как чистый лист бумаги, ждут наших слов и чувств,
Чтобы написать историю, которая навсегда останется.
В этих моментах мы видим отражение своей души,
Как будто художник кистью мастерит эти рамы.
Широки небеса России, их величие и свобода,
Завораживают, пленяют, заставляют задуматься.
Не просто закаты и рассветы, это душа России,
Бесконечная, непостижимая, величественная и прекрасная.
Каждый день мы живём в этой красоте, в этой гармонии,
И наша задача - сохранить её, чтобы потомки знали и помнили.
Жизнь - не легкий путь
В дали обжигающих пустынь зной палящий,
Одинокий брожу среди скал высоких,
Жажду в груди ощущаю, как пламя,
В поисках себя истины и своих мечтаний.
Жажда моя горит, как огонь,
Сердце стремится к истине загадочной в дали,
В поисках ответов, в поисках тайны,
Я иду по жизни, как по дороге в небеса.
И в каждом взгляде, в каждом слове,
Я ищу истину, что скрыта где-то впереди,
И хоть путь не легок, и хоть путь не прост,
Я продолжу свой путь, в поисках света и встреч.
Жизнь - не легкий путь, не розовый тон,
Но я иду вперёд, в поисках света, мой поклон.
Среди тёмных дней, встречая рассветы,
Я продолжу свой путь, с верой в сердце.
Мечта в сердце моём, как огонь негасим,
Надежда мне светит, как вечный огонь.
Силу даёт вера, и мудрость на всём пути,
Жизненный путь освещён, как светлый поклон.
Размышления о вселенной
Мрак ночи опускается над миром, словно покрывало, скрывая под собой все тайны и загадки. Воздух наполнен запахом дождя, который уже давно перестал капать, но его пахучая свежесть ощущается на коже. Стены моста, что пылали недавно ярким пламенем, теперь дымятся и трещат под воздействием холодного ветра. Тени играют на изгородях развалин, создавая необычные узоры, словно пытаясь напомнить о том, что было.
На фоне бескрайнего неба звёзды мерцают, словно храня в себе все прожитые моменты и испытанные эмоции. Тишина нарушается только шумом ветра и шепотом листвы, будто призывая к внутреннему спокойствию и покою. Сердце бьётся сильнее, отражая все перемены, произошедшие внутри. Полёт мыслей исчерпан, и теперь в душе царит лишь гармония и покой. Новый день обещает принести много нового и невероятного, и этот момент, под звёздным небом, кажется идеальным началом для зачёркнутой недавно жизни. Тёмные тени, брошенные на разрушенные стены, напоминают о прошлом, которое теперь остаётся лишь в памяти. Отголоски прошлого смешиваются с настоящим, создавая уникальное сочетание страха и изумления.
Всё вокруг напоминает о вечности времени, о его неизбежной и непостижимой силе. Ночь обладает особым очарованием, которое заставляет задуматься о бесконечном потоке жизни и смерти. В звёздном свете открываются новые горизонты, новые возможности, наполняя сердце радостью и восторгом. Вся природа, будто бы, сливается в одно целое, подчиняясь более высокому порядку вещей. Натолкнувшие величие ночи наводит мысли на самые глубокие философские размышления. Человечество с его превратностями и контрастами кажется бледной тенью перед этой стихией природы. И в этой тишине, под звёздным небом, возникает самое важное в жизни - осознание собственного существования перед величественным миром Ночь, задумчивая и загадочная, словно приглашает каждого человека к погружению в свои глубины, к самопознанию и принятию собственного места во вселенной. В её молчании можно услышать голоса прошлого и будущего, ощутить пульсацию времени, которое неумолимо течёт вперёд.
Тени на стенах напоминают о скрытых тайнах и тёмных уголках души, которые требуют своего освещения и понимания. Звёздное небо, усыпанное яркими огоньками, словно предвестие невероятных открытий и возможностей. В его бескрайних просторах теряются заботы и проблемы человечества, оставляя место для восторга и великолепия момента. В каждой звезде кажется затаено миллионы историй и тайн, которые только ждут, чтобы быть раскрытыми и осмысленными. Ночь, с её мистическим очарованием и непостижимой красотой, приглашает каждого взглянуть на свою жизнь с новой перспективы, понять свои истинные желания и стремления. В её объятиях можно найти утешение и вдохновение, силу для преодоления трудностей и поддержку для души.
Нет ничего более величественного и умиротворяющего, чем ночное небо, подаренное нам непостижимой вселенной. Смотреть на ночное небо, как на бескрайнюю картину, раскрывающую перед нами тайны Вселенной, может привести нас к пониманию нашего места в этом огромном мире. Взгляд на звёзды напоминает нам о бесконечном потенциале, который каждый из нас несёт в себе. Мы можем найти вдохновение в их блеске, понимание в их созвездиях и силу в их непостижимой красоте.
Ночное небо также приглашает нас остановиться и задуматься о бесконечности времени и пространства, об истинных ценностях и приоритетах в нашей жизни. Успокоенный её мистической атмосферой, мы можем найти в себе ответы на глубокие вопросы и смысл нашего существования. Ночь открывает перед нами двери в мир души и сердца, позволяя нам обрести внутреннюю гармонию и покой. И пусть каждая звезда на небесах станет для нас напоминанием о нашей связи с бесконечностью, о том, что мы все часть чего-то гораздо большего и великого. Встречая каждый вечер, закат и взирая на мерцающие светила, мы можем почувствовать себя частью этой невероятной симфонии Вселенной, каждая нота которой несёт в себе звучание наших собственных историй и тайн. Миллионы звёзд, пленительные планеты и далёкие галактики напоминают нам о том, как малы мы по сравнению с бесконечностью космоса.
Ночное небо, усыпанное звёздами, заставляет нас задуматься о том, какой могучий и сложный механизм существует вне нашей планеты. Каждая звезда на ночном небе имеет свою историю и свою уникальность, связываясь с мифами и легендами разных народов. Размышляя о звёздах, мы можем понять, что наша жизнь также является лишь малой частью великой картины мироздания. Наблюдая за звёздным небом, мы можем почувствовать свою связь с давними временами и великими космическими событиями, которые происходили далеко за пределами нашей планеты. Ночное небо также призывает нас к смирению и поиску гармонии внутри себя. Во мраке ночи мы можем обрести покой и внутренний баланс, находя ответы на волнующие нас вопросы и вдохновение для новых свершений. Звёзды, будучи символом надежды и света, напоминают нам о важности сохранения веры в себя и свои силы, даже в самые тёмные моменты нашей жизни.
Ночное небо также может быть источником вдохновения для исследователей и учёных, которые стремятся понять тайны Вселенной. Многие астрономические открытия были сделаны благодаря наблюдениям звёздного неба, и каждая новая звезда или галактика добавляет пазла к картине о том, как устроен мир вокруг нас. Ночное небо, будучи объектом изучения для астрономов, напоминает нам о том, насколько велики и сложны, могут быть законы природы и космоса. Великолепие звёздного неба также может служить источником вдохновения для художников и поэтов, которые находят в этом бескрайнем пространстве идеи для своего творчества. Ночное небо с его игрой света и теней, яркими звёздами и загадочными планетами, стимулирует воображение и помогает выразить чувства и мысли через искусство. Картина звёздного неба может стать источником вдохновения для создания шедевров, которые будут вечно удивлять нас своей красотой и тайной. Ночное небо также предлагает нам возможность ощутить себя частью чего-то гораздо более великого и загадочного, чем наша повседневная жизнь.
Взгляд на бескрайние просторы космоса может помочь нам по-новому взглянуть на свои проблемы и заботы, и увидеть, что все наши проблемы кажутся такими маленькими по сравнению с величественным миром звёзд. Ночное небо напоминает нам о важности сохранения равновесия и гармонии внутри себя, чтобы быть готовыми к новым вызовам и испытаниям, которые ждут нас в будущем. В заключение, ночное небо — это не просто красивое зрелище нашего мира, но оно также является источником вдохновения, мудрости и умиротворения. Наблюдая за звёздами и планетами, мы можем обрести новые знания и ощутить свою связь с бесконечными просторами космоса, что поможет нам лучше понять себя и мир вокруг нас. Которые ищут в нём утешение и покой.
Глядя на звёзды и погружаясь в бесконечность космоса, мы можем почувствовать себя частью чего-то гораздо большего, чем наша повседневная рутина. Это мгновения контемпляции и внутреннего вдохновения, которые помогают нам находить гармонию и спокойствие в сердце. Кроме того, ночное небо открывает перед нами возможность понять наше место во Вселенной и осознать, что мы все являемся лишь маленькими частичками этого огромного мира. Это напоминает нам о скромности и смирении перед тем, что существует гораздо больше, чем просто наша собственная жизнь и проблемы.
В этом контексте ночное небо призывает нас к уважению и состраданию к окружающему миру и другим людям. И наконец, ночное небо является невероятным источником вдохновения для всех, кто ощущает жажду знаний и понимания. Наблюдения за звёздами и планетами вносят свою лепту в наш поиск непознанного и исследование тайн Вселенной. Это возможность расширить свой кругозор, обогатить свой ум новыми знаниями и проникнуть глубже в тайны природы и космоса. Таким образом, ночное небо становится неиссякаемым источником не только вдохновения, но и знаний, которые могут изменить наше видение мира.
Каждый миг без тебя
В тёмной ночи, где тени слились,
Только звёзды молчали, как в небе мечты.
Пули свистят, словно ветер в струне,
Тишина обнимает, как будто в тумане.
Каждый миг без тебя, словно тысяча лет,
Хочется слиянья, как в утренний рассвет.
Вдаль уходит дорога, жди и я вернусь,
И сердце моё, словно плеск океан.
Смерть стоит надо мной, словно тень,
Она мне не подруга — не сень.
В степи мы встречались не раз,
С ней расходились мы в смертный час.
В тихой землянке тускло светится свет,
Гитара тихо поёт, как в былые года.
Вспоминаю я взгляд и твой нежный ответ,
Как в весенние дали сквозь снега.
На поленьях смола застывает слезой,
Тени пляшут, играя на стенах ручьём.
Гитара снова звучит, возвещая покой,
И поёт про твою улыбку с теплом.
Ночь над землянкой распростёрла крыло,
В тишине этой слышу опять:
Про тебя шелестели кусты, как стихи,
Мне бы твой образ в воспоминаньях обнять.
Ты услышь, как сердце моё замирает,
Каждый вздох, как рыданье в морозной ночи.
До тебя мне идти знаю, ни долог тот час,
Голоса, что ведут нас навстречу судьбе, как лучи.
Пой, гитара, пой, с душою живою,
В песне расскажи, как все мы ждём.
Как солдаты в поле под звездою,
Мечтают о тепле родных домов.
Пой, гитара, пой, о днях суровых,
Как храбрость в сердце не угасает.
Как бойцы в окопах с грязью и кровью,
За мир и правду свой бой продолжают.
Про шепчи о детях, ждущих папу,
О жёнах, что молитвы шлют ночами.
И о том, как часто, взявшись за руку,
Мы верим, что разлука в прошлое канет.
Сквозь время
В тени мечтаний играет рассвет,
Светлый, как утро, звучит мотив.
В каждом шаге — задумчивый ритм,
Сердца наши бьются в едином стихе.
Сквозь тьму пробивается свет надежд,
Взгляд — как целебный, волшебный жест.
Словно пламя, ведёт нас в мечту,
Слёзы словно росса, в весеннем саду.
Где-то вдали, за горизонтом лет,
Там, где сбываются все мечты и заветы.
Мы рисуем счастье, как яркий свет,
В каждом вздохе — любви радуги цвет.
Светлые грёзы сверкают в вышине,
Наша встреча — как волшебство в раю.
И пусть путь наш сложен, но впереди,
Соберём все радости из мечты.
О, как прекрасен этот миг живой,
Когда вместе мы звучит, симфония весны.
Свет и тьма — в танце вечной игры,
Мы создадим счастье, чтобы быть в любви.
Вечный миг, как искра в груди,
Светит звезда, пока наша жизнь в пути.
Словно симфония, в сердце играет,
Тайна нежности, в воздухе витает.
Ритмы мечты, как синие волны моря,
В танце судьбы — нет ни печали, ни горя.
Тьма и свет в объятиях зримых,
И сердца стук в унисон — словно рифмы.
Сквозь время и пространство мчимся,
Вместе с тобою в потоке летим.
Нам счастье открыто, как утренний свет,
В каждом мгновении — любви завет.
В союзах незримых, волшебных снов,
Пробуждаем чувства, что будут без слов.
Каждый взгляд, как сон — в волшебстве живы,
Мы создаем мир, где всегда будем счастливы.
Давай же слушать эту музыку жизни,
Где каждая нота имеет свой смысл.
Пусть каждый аккорд звучит этой рифмы,
В вечном согласии, гармонии жизни.
Сохраним любовь
В тесной землянке свеча догорает,
В печи смола на поленьях кипит, как слеза.
И гармонь в землянке грустно играет,
Напоминая мне твои светлые глаза.
Кусты про тебя мне шёпотом вторят,
Слышу тихие слова в ночи «Жду»!
Ветер любви твоё имя повторяет,
Чувства в сердцах у нас вновь расцветут.
Гармонь навевает минувшие дни,
Где улыбка твоя согревала меня,
В памяти нашей навсегда сохраним,
Те моменты, где мы — одна семья.
В дали у костра с отрядом сидим,
Мечты о прошедшем волнуют мой дух.
Гармонь за собой увлекает, как Инь,
Трепет любви наполняет каждый вдох.
Луна, с небесными звёздами рядом,
Светят на землю, как нежность твоя,
И вроде бы, прошлое стало нам садом,
Где распускаются вновь наши мечты.
За горизонтом туман синий тает,
И утро приносит нам новую грань,
С верой и надеждой сердце пылает,
Знай, что любовь, как завет, сохраним.
Не зная ни власти ни наказанья
Буйное сердце, молчи в ночи звенящей,
Ветви серебряные нас укроют навеки.
Небо темнеет, словно демон парящий,
Похоже, и наши сны дробятся на клочья.
Птицам моим уже не петь гимны радости,
Нет у них языка, лишь молчанья узы.
Сладость касаний в ритме горькой усталости,
Крики и стоны — лишь судьбы медные воют.
Тишина обволакивает, словно зимний шелк,
Ты рядом, но далека, как свет далёкой звезды.
Мы стали тенью среди теней, моя волчица,
И сердца стучат, как ломкое эхо беды.
Лишь зеркальная гладь отражает глаза звериные,
Как птица стремится к небесам, выпуская крик.
Ненасытное время фрезою струны идущего,
Вместо иконы лик радости тешит нас в этот миг.
Тихо ночи проходят, как мгновения в пустоте,
Свет теряется, падая в бездну, в бездонный омут.
Но взгляд отражает соблазн — призрачный свет, —
Там радость улыбкой в сердце навеки вернёт.
В мирозданье разбросаны нити, судьбы,
Как птица парит — так летают во мраке мечты.
И вновь горизонты зовут, будоражат тоску,
Чтобы свет той иконы исчез в небе звезд.
В неведомых землях, далеких и тихих,
Где звезды мерцают, как чудных глаз лики,
Мы тайну храним под покровом молчанья,
Не зная ни власти, ни наказанья.
В мирах, где покой и умиротворенье,
Где ветер не тронет ни скал, ни растений,
Мы искренне верили в светлые грёзы,
И биржа смыкала нам снасти серьезно.
Никто не стремился к величью ступени,
Мы счастье черпали в гармонии тени,
Без страсти пылать и без бурного жара —
Таких нам не ведомо было ударов.
Ты прыгнул в виртуальный мир без оглядки,
Где битвы и сраженья — твое амплуа.
Тебя зовут Герой, плывущий без наводки,
И пусть для жизни цели как раз и два.
Бюджет пустой, но нет в том талии утраты,
Твои ресурсы — крепость духа, воли стать.
Здесь нет цензуры, нет, как в мире, преграды,
Ты можешь королем своим мечом махать.
Игра твоя — искусство, стратегия и страсть,
Отшлифован каждый ход как бриллиант.
В реальности нет власти, что могла бы красть,
Здесь каждый враг — лишь шаг к вершине триумфа!
Когда мы вместе
Звучат мгновенья, как шёпот в тишине,
Забытый мир, где только ты и я, во сне.
Пусть тени скроют нас от горьких дел забот,
Когда потухнет свет - ты рядом, и всё уйдёт.
Твои глаза пленят, как ранняя весна,
Когда мы вместе — тихо, нет нужды в словах.
Мне не нужны другие голоса,
Смотреть хочу в твои глаза, и утонуть в мечтах.
Я не хочу, чтоб слёзы проливала, ты,
Касанье губ твоих — это цветущий сад.
И мир вокруг — лишь музыка и звуки,
От наших встреч и взглядов я невинен и виноват.
С тобой вдвоём минуты превращаются в века,
И каждый миг с тобою — счастье и печаль.
Средь бурных дней и мрачных облаков,
Твой свет дарует на душе лишь умиленье и покой.
Музыка нам дарит шанс
Вот эта девушка и ночь,
Мы прогоняем скуку прочь,
В свете лунном, под звуки струй,
Танцуем вместе до зари.
Сливаясь с ритмом — не спеши,
Пульс ловит счастья каждый такт,
И музыка нам дарит шанс,
В этой симфонии жизни и чуда.
Забудь заботы и забудь про грусть!
Ритм подхватит на бегу,
В вихре танца — два сердца в раз,
Уносит ночь в счастливый час.
Под луной, в ночной тиши,
Танцуем мы в кругу любви.
Тени ночи и вино и поёт душа,
Позволь мне рядом быть с тобой.
Звёзды в небе, лунный свет,
Придаёт загадке цвет.
Танцуй со мною до утра,
Ночь унесет мечту свою.
Забудем день, забудем грусть,
В ритме счастья будем плыть.
Вихрь танца нас закружит вновь,
Счастья час — и снова обретём любовь.
Слушая мелодию вечности
В симфонии жизни, где свет и тьма.
Вечный миг, сквозь время, течёт в гармонии —
Этюд, что не смолкает, как вечный огонь.
Тьма шепчет секреты, скрывая суть,
Свет озаряет, рассеивая мрак.
В их сплетении истину сможешь найти,
Свет и тьма неразрывно вместе связаны.
Каждый миг в их игре сокрыт,
Где оттенки сливаются, сглажены.
В светлой глубине тьма находит покой,
И в темноте свет пробивается к жизни.
В вечном миге, где они вдвоём.
Симфония бытия, как гимн, не умолкнет.
Слушая мелодию вечности,
Чувствую, как она наполняет мою душу.
Я нахожу умиротворенье и покой.
На пути к встрече
В окнах свет, когда за околицей стужа,
Дети ждут, у двери их сердца тревожны.
Папа вдали, как звезда в вышине,
Слышен шёпот молитвы, на Яву и во сне.
В этом мире, полных надежд и тайн,
Где каждый день, словно лунный свет,
Мы шагаем, словно путники дальние,
Не зная, что нас ждёт впереди.
В домах, где свет горит до утра,
Дети затаив дыханье, ждут своих отцов.
И папа, как звезда, издали светит,
Жёны тихо вздыхают ночами.
Время бежит, как река среди гор.
Забирает печаль, но оставляет веру,
Как свет звёздного ночного неба,
Верим в день, что подарит нам встречу.
И музыка жизни нас ведёт вперёд,
Каждый шаг, как мелодия гармоники.
Каждый взгляд, как краски судьбы.
На пути к встрече, где слёз больше нет,
Создадим счастье, возродим мечты.
У тебя надо мной нет власти
Буйное сердце, замри!
В объятьях заснеженной тени лесной,
Кружатся призраки, смотри,
Покой у ног развеян золой.
Тёмный демон в вышине,
Ночи хмурый пастырь немой,
В пике нисходит в тишине,
Мир скован беззвучной зимой.
Птицы безмолвны, словно мертвы,
Немы, как древний, каменный холм.
Нет песен, щебета, листвы –
Лишь холод, бездушный и голый.
Стоны судьбы сладки, о жуть!
В ознобе сплетаются тени,
Крики пьяны, боль – сама суть.
Судьбой начертан рубеж лишений.
В зрачках – лишь зеркала гладь,
Звериные блики – ночные секреты.
Птица кричит, чтоб пропасть, упасть,
Звуки затеряны, вежливо спеты.
Фреза ненасытная рвёт полотно,
Где солнце стремится в неведомые дали,
Сквозь сумрак братство узрит одно,
Лики пред алтарём из стали.
Лишь зеркала гладь,
В зрачках блики звериные пляшут,
Птица крылья готова поднять,
В крике последнем захлебнувшись страшно.
Фреза ненасытная горизонт рассекает,
Вместо иконы, быть может, там лики,
Радостно кто-то их там ублажает,
Их властью, обжигающей мы навеки прилипли.
Мы тайной прикованы,
К власти их обжигающей суть, —
В странах ясных, мирно устроенных,
Где нет ни ветров, ни страстей, забудь.
О власти с тобой мы мечтать не смели,
И биржа уже вяжет снасти свои.
Ну да, ты безумный Геймер,
Очнулся вдруг в этом хаосе случайно,
Ахилл ты, герой, на свой манер,
Бюджета нет, это отчаянье,
И, точно, он не попилен коварно,
И знай: у тебя надо мной нет власти, слава богам!
Любовь как река проходит сквозь года
И в безмолвии ночи, где звёзды шепчут тайны,
Мы встретимся снова, в краю, где мечты тают.
На дороге звёздной, среди тени сосен,
Я буду искать твой взгляд, что до сих пор со мной.
И пусть непогода стучится в окна,
Тепло твоего сердца — мой свет в вечной тьме,
Не забудем мы о том, что за горами,
Где история шепчет, а память хранит.
В губах моих сплетаются тени печали,
Но знаю: наш путь — как река, что не смеет встать.
Заблудившись в объятиях грозы и урагана,
Я всё равно найду ту тропу, что ведёт к тебе.
Пусть закат раскрасит небо в огненные грёзы,
Мы встретим рассвет, что прогонит ночные сны.
Ведь любовь — это тот маяк, что горит в нас огнём,
И каждый шаг приближает к полету, к мечте, к весне.
В объятьях времени, где светит солнце осенью,
Мы будем вместе, как ветра, что мчались ввысь.
Сквозь бурю и штиль, на сердцах наших песен,
Забудем тревоги, растворимся в тиши.
И пусть падают звёзды, как слёзы небесные,
Каждая искра — это шаг к нашему теплу.
Мы найдем ту тропу, где мечты не бесцветны,
Где юность и мудрость в сердце одном живут.
Среди рощ зеленых, под листвой, что шепчут,
Соберём мы мечты, как дождь собирает соль.
Здесь время останавливается, как будто в плену,
И каждый миг с тобой — это жизни нотки соль.
Когда снова зажжется вечерняя звезда,
Мы с тобой, в безмолвии, будут откровенья.
Любовь, как река, проходит сквозь года,
И с каждым шагом растёт лишь ожидание.
Мы сольемся с природой, душами ощущая,
Как ветры небесные в нас заиграют.
Пусть мелодия осени нежно завьётся,
И эхо наших сердец с ней закружится в танце.
Время, словно художник, линии рисует,
На холсте жизни цветы новых встреч распускает.
С тобой мы пройдём по волнам светлых грёз,
Где гармония чувств наполняет нас вновь.
В красках заката найдём мы ответы,
Словно звёзды, что светят нам в час раздумий.
Соберём все мгновения, возьмёмся за руки,
И откроем мир, где мечты не угасают.
И в тишине ночи, под небом изобилия,
Словно шёпот луны Небо нам благоволит.
Мы станем едины, как свет и тьма,
В объятиях времени, где живёт наша мечта.
Среди переплетений жизни
И вот, в задумчивом мерцании,
Меж светом и тенью,
Где каждая мысль – зарница,
Вспыхивающая на мгновенье.
Я слышу ветра стон, вплетающий,
В шелест древних легенд нить,
И серые облака, словно кистью,
Прокладывают в небе зыбкий след.
Пусть мечты рассыпались осколками стекла,
Соберем их заново, невзгодам вопреки делам.
В каждом углу, во взгляде каждом – надежды тлеет искра,
В сплетении судеб, словно эйфория близка.
Кто скажет, счастье – лишь мираж надежды зыбкой?
На дне души таится светлая печаль,
Мосты возводим мы из шепота и взгляда,
И в каждом новом дне не страшно начинать.
Не дай же будням серым поглотить,
Тех мигов светлых, что судьбой даны.
Пусть путь наш труден, впереди — гранит,
Взметнёмся ввысь, где светят нам огни.
В кромешной тьме отыщем светлые тропинки,
В глазах друг друга – грёз хрустальное мерцанье,
Соберем воедино сердца половинки,
И эхом судьбы – зов в вечное скитанье.
Пусть дороги вьются змеями запутанных троп,
Сердца наши крепнут, кованые штормами лихими.
Ибо каждая преграда — лишь мимолетная тень,
За которой рассветы пылают красками неземными.
Сплетая пальцы, мы творим свой мир –
Обитель, где надежда – вечный пламень,
Где каждый день – бесценный эликсир,
И души наши, словно птицы, в далях.
Соберём все краски, что даровала жизнь,
В полотно любви их нежно обратим.
В каждом сердце искры света заточённые,
Вместе сложный свой роман мы сотворим.
Ты меня не любишь
Ты меня не любишь, не смотришь мне в глаза,
Но в словах твоих нежность всё ещё слышна.
Сквозь тени сомненья, в тоскливом молчанье,
Ты не скажешь вслух, что любовь ушла.
Но в мыслях твоих всё равно теплится теплота.
Письма неслышно хранят прошлый свет,
Стать ли нам чужими, кто знает об этом ответ?
Сколько можно мечтать о любви, что ушла?
Как птица, что в небесах избила крылья в кровь.
Ты одна лишь, лишь тень, словно призрак в ночи,
Не догадываясь, как лелею я эти встречи.
Разве ж я не дышу, как звезда на заре?
Разве шепот ночи не дарит мне мечты?
Я жду, когда день станет ярче, живее,
А в молчании времени — лишь тени и страх.
Но, быть может, однажды, в заблудших страницах.
Я найду тот ответ, что зажжет наши сердца.
Словно ночь превращается в утро святое,
Так, возможно, любовь вновь вернётся к нам,
Твои чувства, хоть скрыты, мне светят опять.
Каждое "пока" — словно стрела в грудь,
Сквозь расстоянья, тьму и мечты,
Я надеюсь, однажды, вновь встретимся мы,
В тени заблудших страниц, где мечты умирают.
Словно звёзды во мгле, что лишь редко сияют,
Я искал твой образ в тумане разлук.
Надеясь на встречу, что дарит нам нежный звук,
Может, счастье вернётся, как светлый прочерк.
Ведь навстречу нам судьба рисует свой шаг,
Слоняясь по следам, где когда-то цвели цветы.
Где нежные лепестки хранят в памяти смех,
Я найду свою дорогу, к райским садам мечты.
Сквозь бурю и ненастье, через горести и смех,
Я буду верить в чудо, что нам преодолимо.
Ветра шепчут тайны, неведомый привет,
И солнце золотое нас нежно обнимет.
Сквозь тернии надежд, уводя из потерь,
Ведут меня натянутые струны ласковых слов.
Здесь в каждом вдохе — свет, в каждом шаге — метель,
Где радость и печаль сплетаются в любовь.
О, время, не спеши, дай насладиться сном,
Где сны превращают ночь в бескрайний небосвод.
Ведь за горизонтом ждёт нас вечный дом,
Где вновь зацветут цветы — и счастье не уйдёт.
Где ты Мама
Мы тебя не видим. Где ты, Мама?
Мы зовём тебя, словно в детские дни,
Но ты уже не слышишь наших призывов.
Мама, слышишь? Мы не можем, прийти к тебе
Твой дом стоит, пустой.
Сквозь стены, обитые тенью,
Пробираются воспоминанья —
Твои шаги, улыбка, нежный взгляд,
Но теперь лишь эхо заполняет пустоту,
Только ветер шепчет о том, что было.
Мы ищем тебя на каждом портрете,
В каждом альбоме, на каждом листе,
Где твой запах, где твой свет?
Но лишь намёки времени.
Напоминают о тебе.
Время неумолимо уносит.
Твои слова, нашу радость,
И за окном колышется мир,
Не знающий, что одной души.
Сейчас не хватает для полноты.
Мы надеемся, что где-то далеко,
Ты слышишь нашу тихую молитву,
Что светишься в ярких звёздах,
И в каждом сантиметре неба.
Мама, вернись, мы ждём твоих шагов.
Если пали в бездну
Если буря в сердце, и крик разрывает тьму,
Помни, надежда — как звезда, ведёт к теплу.
Ветра злые, словно вражеские мечи,
Сокрушая мечты, не оставят ключи.
Если пали в бездну, и мир рассыпался в прах,
Взгляни в небо, за слезами сокрыт светлый сад.
Пусть каждый вздох тянет к окончательной тьме,
Верь, за горизонтом кроется свет — в судьбе.
Когда раны горят, словно свирепый жар,
Знай, что в сердце твоём сжимается дар —
Жизнь, что с ветром вдали полетит, как птица,
Смех и слёзы — всё важно, и это не сутяжница.
Словно солнце поутру, что с радостью зовёт,
Вера крепче любых бед, и в сердце живёт.
Каждый шаг, тебя ведёт, к новым дням,
Мы с надеждой будем жить, как учит нас «ЗАВЕТ».
На жизненном пути
Мы рождаемся под небесным светом,
На жизненном пути, словно в глубине лазури.
Долгий наш путь изгибается, как река,
Но, прячась в тени деревьев, слышим мир — тихий шёпот.
Сквозь метели и зной мы движемся, не спеша,
Размышляя о грядущем, где оживает душа.
Как далеко мечта, зажжённая в сердцах?
Или близок тот край, где разрывается спазм?
Вот и память о тебе, любимый отец,
Как звук в тишине, как ночь в своих глубинах.
Твоя мудрость и свет ведут нас вперёд,
В разлуке трепещут сердечные нити.
Мы укроем мечты в тёплых руках,
Не забывая путь, что предназначен нам.
Словно звёзды, они манят с высоты,
Вся дорога к любви — от неба до земли.
Так шагаем, не зная конца,
Но любовь — наш маяк, вносит в жизнь смысл.
Каждый шаг — дар, каждый миг — свет,
На пути к тому, что так близко, к вечной мечте.
Вот и осень
Вот и осень - капли дождя по стеклам бьют,
Вот и осень - пернатые вдаль улетают.
Вот и поднялся с земли,
Последний клин журавлей.
Прощаясь с теплым светом дня,
Словно в сердце зреет тишина.
Затихли грёзы, смолкли звуки,
Туман окутал леса и луга.
И в возвратах с грустью в облаках,
Кружатся мысли, вьются словно вьюга.
Где-то вдали, в нежных снах,
Летает стая, где ждут меня.
Золотыми листьями шурша,
Расстилается под ногами шаль,
Всё уходит, лишь память - не тронет.
Как же щемит, ведь жизнь – это дар,
Но осень вновь пронзает струны.
Льётся мелодия печали смиренной.
Вот и осень, и мир наполняет
Тихий шёпот о любви, о потерях.
С каждым днём грустит небо, печалит,
И в сердце сжимается эхо разлук.
Но в этом грустном, сладком звучании,
Я вижу свет, я чувствую жизнь,
И, несмотря на холод и ветер,
Надеюсь на встречу с весной без границ.
Каждый миг
Светит солнце сквозь листву, словно мозаика мечты,
В каждом луче — история, в каждом шорохе — звук,
Где смех детей разносится по лугам,
И птицы, словно художники, рисуют в небе круг.
Когда вечер опускает свои тени на землю,
Заблестят звёзды, как древние тайны во мгле.
В этот час мы понимаем: жизнь — это свет,
Что согревает сердца своим мягким теплом.
Луна, словно мудрая бабушка, вплетает мечты,
В сказочные узоры ночного покоя,
Мы вспоминаем о встречах, о том, что важно,
О любви, что цветёт, несмотря на зиму.
Так пролетает время, как заветный сон,
Каждый миг — это радуга, что никогда не блекнет.
Мы берём эти мгновения, как дары,
И с ними шагаем по тропе, что ведёт к мечте.
В тайне безмолвия
И в этом снившемся мире живут мечты,
Наполненные светом, нежностью и теплом.
Там, где сердца в унисон бьются, как волнение моря,
В каждом взгляде искры — в тайне безмолвия.
Там звезды шепчут, рассказывая сказки,
О том, что жизнь, как ветер, уходит в глубины.
Мы бродим по лугам, где благоухают грёзы,
И каждый миг, как вечность, в сердце запечатлён.
Но пора на землю возвращаться,
Забрать с собою эту неведомую сказку.
Собрать в ладони светлые воспоминанья,
Чтоб в будни серые не растерять ту жизнь.
Когда оставить позади этот путь незаметный,
Нас ждёт в тишине тот самый долгожданный миг.
Мы вновь увидим Землю в цветах, как в юности,
И в сердце зазвучит мелодия земли —
Загадочная, вечная и полная любви.
Я бродил среди лугов
Но в этом сне, как в сказке, таится и тень,
Забытые надежды, мечты, что сбылись не сполна.
Каждый цветок, что распускается,
Приносит с собой и легкую грусть, и свет.
Я бродил среди лугов, где ветер тайны шептал,
Точнее, тайны потерь, что прятались в тени.
И каждый шаг по росе, каждая капля —
Это песни о том, что ушло, не сбывшись.
Но вдруг среди ярких красок загорелся солнечный блик,
Светлое мгновение, пробуждающее надежду.
И вновь стало легко, словно в сердце смешались,
Той теплоты венок с печали упрямой.
Так короткий сон жизни вновь повел за собой,
Напоминая: иногда уход, — это просто начало.
И в каждом цветке, что растет на проталине,
Скрывается свет, что ведет нас к мечтам.
Земля в цветах, Земля в огнях, Земля в тиши,
Я слышу шёпот ветра, который зовёт,
Сквозь будни и праздники, сквозь радость и грусть,
В каждом шаге этого бесконечного пути.
Спасибо, жизнь, за этот миг волшебства,
За воспоминанья, как светлые лучи,
И пусть кратковременен мой путь на Земле,
Я буду хранить в сердце все эти мечты.
Не осуждай меня господь
Не осуждай меня, Господь,
За бег по пыли мирозданья,
За жизнь, что пела мне как плод,
В потоке светлого дерзанья.
Не осуждай за путь листвы,
Что сыплет золото под ноги,
Что открывает мне мечты,
На узкой жизненной дороге.
Не осуждай за слабость дней,
Когда душа стремится в пропасть,
Когда молитвы тянут к ней,
Заполняя мне сердечный космос.
Не осуждай за смех и плач,
За то, что страстью был растлён,
Что в сердце правды лёг ковчег,
И в нём согрета вера-трон.
Не осуждай за то, что жизнь,
Дана мне в танце откровений,
Что чувств коварный дивный приз,
Находит смысл в дни смятений.
Не осуждай за яркий свет,
И за полночный тихий шёпот,
Которым вся вселенная поёт,
О том, как глубока душа народа.
Прости, что я не скитался по отчизне,
Шагал я вдаль сквозь мрак и свет,
Ждал встречи, как рассвет картинный,
В конце дороги дал совет.
Прошу, не осуждай, Господь,
За все грехи и злые страсти,
Пусть в сердце мир мой не умрёт,
И жизни дар простит мне страсти.
Я шёл к тебе, не ведая путей,
Не знал души своей разброса.
И если есть вина в душе моей,
Очисти от греха, как в росах.
Любовь вела меня сквозь тьму,
И каждый день был испытанием.
Иногда не вижу я, что к чему,
Но верю: к истине ближе стану.
Так пусть останется надежда,
И свет в душе найдёт приют.
Господь, будь милосердным, как прежде,
Не дай моей душе уснуть.
Прости
Прости, что в имени твоём искал,
Ответы, что давно покоились в мечтах,
Прости за то, что мысли отдавал,
Чужим речам и призрачным слезам.
Теперь – лишь эхо той вины знакомой,
Звучит в ночи, как звон далёких струн,
И давит сердце, что поёт невольно,
В объятьях прошлого, нет путей обратно.
Прости за сны, в которых я искал,
Твой образ средь туманного обмана,
Где каждый шаг в движении скрывал,
Ту правду, что была, оберегаема.
Тень прошлого, она вечно со мной,
Звучит, как песня, в мыслях на рассвете,
Но в памяти останется весной,
Воспоминание о несбыточном ответе.
Там, где печаль, сквозь чувства прорастёт,
Там не вернуть, не оживить мгновений,
И сердце горькой нежностью живёт,
Во власти нежеланных вдохновений.
В сиянье дней
Воспоминанья свиты из печали,
Как шёпот звёзд, как медленный рассвет,
Где тени прошлого, как призрак, заявляли.
Свой тихий вздох, как небывалый свет.
Где были слёзы, ныне свет надежды,
Полночный шорох: трепетный ответ.
В грёзах покоя нахожу я прежде,
Виденья счастья, отголоски лет.
Где стон туманной ночи был, услышан,
Теперь влекут меня сюжеты снов.
И в кронах грёз, что прячутся под крыши,
Зовёт к себе покой иных миров.
Там свет звезды не гаснет над землёю,
Где вечный зов рассвета — новый путь.
И шепчет нежность, вспомнив жизнь былую,
Что каждый миг наш смысл ты не позабудь.
В сиянье дней, где смех живёт отрадой,
Найдём мы вновь утраченный покой,
Улыбкой нежной и единым взглядом.
Соединим наш открытый мир с тобой.
К юбилею
ЭнергоПрогресс, пятнадцать лет назад,
Нас вдохновил на смелый новый взгляд.
Сегодня дата, веха и итог,
Мы шаг за шагом шли без всех тревог.
И труд наш честный, как маяк во тьме,
Светил нам путь, сплотил в одной семье.
В трудах единых, в каждом шаге крут,
Мы смысл нашли и веру в общий труд.
Друзья, коллеги, это наш успех,
Вместе мы добились славы без помех.
Пятнадцать лет лишь только старт блестящий,
ЭнергоПрогрессу, быть сильным и настоящим!
И в этом прогрессе новые пути,
Открываются вдаль, где мечтам предстоит.
Мы свет проливаем на зыбкий завод,
ЭнергоПрогресс мир за гранью ведёт.
Пусть время идёт, как стрелы вперёд,
Мы вечно будем помнить этот восход.
Света энергия — вечности риф,
ЭнергоПрогресс, в тебе наша жизнь.
Кто же ты мой сумрачный дар
Кто же ты, мой сумрачный дар,
Свет луны сквозь туманный кошмар?
Ты, как ночь, полон тайн и теней,
В моём сердце возводишь стены.
Силуэты пляшут по стенам, как тени,
Сквозь твой голос я слышу сомненья.
Ты манишь, словно бархатный шрам,
Зовёшь к себе, как манящий обман.
Свет и тьма слились в узоре,
Где ты вьёшься, там вечное горе.
Но пленишь, как цвет на заре,
И твой шёпот — как треск на костре.
Возникаешь, как тень из-за угла,
Как загадка в пустых зеркалах,
Отражаешь мечты на пути,
Даришь боль и призрачные сны.
Кто же ты, мой сумрачный дар?
Невозможно держать тебя на расстоянье.
Ты — зазеркалье души,
Тишина предрассветной глуши.
Каким меня ты ядом опоила
Тоска в моей душе ночью мне не спится,
Милая я не могу тобою насладиться,
Кто ты, каким меня ты ядом опоила,
Ты ласка та, что сердце мне пленила.
Разум мой тобою одурманен страстью,
В твоих глазах – и боль, и ликованье,
В плену любви, что правит этой мастью,
И сердце бьётся в бешеном страданье.
Душа томится, словно в тёмном царстве,
Где свет надежды еле-еле тлеет,
И в каждом жесте вижу я коварство,
Что вновь и вновь мне душу обжигает.
Пусть праведники в гневе возрыдают,
Пусть ангелы отвернут взор святой.
В безумии таком душа летает,
Забыв про разум, жертвуя собой.
В объятьях страсти, где сердца ликуют,
На дне греха нашёл я свой оплот.
Запретный плод так сладок, что чаруют,
И губы те, чей яд меня зовёт.
Пускай твердят, что гибель там сокрыта,
Что разум должен страсти устоять,
Но в этой тьме любовь моя разлита,
И в ней одной я продолжаю ждать.
Пусть лучше я сгорю в огне желаний,
Чем жизнь влачить, бесчувственно и слепо.
В плену любви, где нет иных признаний,
Я вечный раб, я вечный менестрель.
Но сладок яд, что губы мне даруют,
И стон восторга в муках, словно ода.
Как искры в ночь, глаза мои мерцают,
Когда любовь - и мука, и свобода.
Яд неги, страсти опьяненье,
Душа горит в божественном огне.
В объятьях этих – рай и искупленье,
И жизни смысл является во мне.
Пусть боль пронзит, но сладость не отпустит,
Пусть сердце бьётся в бешеном ритме.
В плену желаний, разум мой не мыслит,
Лишь чувствует – в любви, в её зените.
Свет луны струится тихо.
Образ твой, что душе дарует лихо.
Словно тень, скользишь вдали,
Тёплым светом озаряя.
Слышу шёпот: "Ты — иди",
Голос нежный, как из рая,
Смерится, не может ум уж мой,
Эту ночь, ведя бесстрастно.
Прямо в омут сей немой,
Где тобой я пьян, ужасно.
Мне не спится в час ночной,
Душа полна тревожной муки.
Кто ты? Чья нежная рука.
Мою судьбу свела в разлуки?
В сердце звучит твой голос тихий,
И взгляд твой светит, как луна.
Какие тайны, горы, вихри,
Влекут к тебе меня сполна?
Что за магия в каждом жесте,
Что за томления дурман?
Ты словно сон, но почему же,
Твой силуэт мне виден во снах?
Мне не уснуть, и ночь темнеет,
Но образ твой со мной в моих очах.
В полночь тёмную, седую,
Вновь с тобой я сердцем спорю.
Мрак за окнами густой,
Ты — мой свет, мой сон непростой.
Тайной сладкой опьянённый,
Твой пленительный обман.
Кто ты, милая, бездольный,
Мне неведом твой капкан.
Чьи слова, как яд отравят,
Разум страждущий порой?
Но безумный бред не справят,
Те мечты в часы дурманной ночи.
Пусть пробьёт мне час рассветный,
Все печали смоет прочь.
Яд любви моей заветной,
Только пусть не ослабит волшебство.
Мой край
Сквозь мглу вечерних теней,
Льётся сиянье огней,
Светит, влечёт от земных оков,
Звёздные капли мечты берегов.
Ветер колышет поля;
Слышится шёпот ручья.
Звон благовест славит день,
Видно, грядущая тень.
Вновь возрождается мир,
Полон былых светлых сил.
И в глубине той мечты,
Бродят прожитые сны.
Небо затихнет во мгле,
Дремлет покой на земле.
В сердце трепещет любовь,
Будто весенняя новь.
Малиновый звон в тишине,
Качался на ветке в росе.
О, край мой, в тебе я живу,
И сердце моё лишь тебе отдаю.
Будь свеж как далекий туман,
Что утром ложится на стан.
Я помню, как в юности мгле,
Ты снился мне, край на земле.
Как в шёпоте нежных ветвей,
Светил яркий свет фонарей.
Как в небе взлетала звезда —
Мечта, что с тобою всегда.
Малиновый звон разольётся,
И с ветром тихонько польётся.
Скажи милой, нежной земле,
Что я вновь и вновь грежу — о тебе.
Вечер дремучий сливается с мглой,
Свет озаряет луг нежной косой.
Ветер шепнул, как зефир лёгкий и тихий,
Сказку о лете, о счастье великом.
Тучи разведут на небе холсты,
Снова проснётся вечерний мотив,
Лёгкий напев пробуждает мечты —
Словно из детства раздаётся мотив.
Реки блестят в лунном зеркале,
Прошлые дали вновь неведомы.
Где-то там, за горизонтом,
Ждёт непознанный мир, невесомый.
Звёзды творят кружево планет,
Слышу в ночи их небесный привет,
Сказка ночи на миг оживёт,
Летний шёпот до сердца дойдёт.
Вьётся малиновый звон,
Память ведёт за кордон.
Там, в полуночной тиши,
Тени скользят по степи.
Шепчут былые имена,
Как призрак из далёких дней.
Каждый день, как встарь,
Рисует судьбы амбар.
Каждый день, как встарь, судьба,
Скрывая под росписью злата,
Ведёт незримые дела,
Храня в записях богатства.
Как будто в старом фолианте,
Тех, кто однажды здесь был стар,
И чертит жизнь на русском храме.
В скрижалях века, словно тайна.
Прошедших дней звучит мотив.
В соборе древнем, где случайно,
Всё жизнью вычерчен Нарис.
Как будто шёпот старой стали.
Сквозь строки лет идёт рассказ.
О тех, кто в этом зале дали,
Свои молитвы, свет и глас.
И в книгах старых, на страницах.
Закрытых временем ключи,
Светает утро в новых лицах,
Но звучен краткий стук свечи.
Сквозь веков туманы вьётся нить.
О том, кто здесь был, стоит помнить.
Их песни, как звенья цепи, слиты,
Как пламя свечи, что не утихнет.
В старинных фолиантах спрятан свет.
Забытых судеб прошлых лет.
В сердцах наследников струится,
Как нежный шёпот ветерка,
И в каждом новом дне, лицах.
Сквозь слабый отблеск тех огней,
История продолжается, томится,
Молитвой их пронизан этот день,
Сходясь под сводом вечной дали.
Мы память предков в жизнь зовём.
И в глубине души звучит едва ли,
Как в уголке отдалённом старинный дом,
Здесь были тайны и надежды.
И смех, и слёзы, и борьба.
И каждый день в спокойной бездне.
Оставил отпечаток бытия,
Рисует кистью в жизни храме.
Историй многих ленту дней.
В резьбе иконы старый камень,
Хранит отголосок сердец людей,
Как будто жизнь — узор на грани.
Где свет и тени, сон и явь,
В плену идей и новых знаний,
Ведут в кружении судьбы игру опять,
Взгляд прошлых лет живой, как сон.
Где имена — лишь лёгкий звон.
Там, в глубине, алмазный трон,
И каньон памяти без волн,
Светит далекая звезда.
Нас манит сквозь года.
И, как костёр в ночи,
Звон малиновый зовёт в пути,
В этом звучании вновь.
Находим мы боль и любовь.
Светит, как знак родных икон,
Этот малиновый звон,
Малиновый звон в тишине.
Разносится эхом по небу.
Он шепчет о ранней весне,
И вечной любви в душе моей,
Как в сказке, он ночью звучит.
Будя чувства, как свет фонаря.
Он памятью в сердце клонит,
Как в песни далекой моря,
Скажи моей милой земле.
Что в тех переливах, в цветах,
Я вижу любовь в теплоте,
Как в малиновом эха звенят,
Течет этот звон над рекой.
Обнимая весь мир в дуновенье,
Он словно струна со строкой,
О нежности, о вдохновенье,
Вьётся малиновый звон.
Ветры шепчут о былом,
Словно зовут за бугор.
Где под луной тишина,
Давние грёзы без сна.
Вьётся малиновый звук,
Согретый пахучий лук.
Помнит душа о былом,
Скрытом в преданиях сном.
Тихий напев вдоль лугов летит,
Словно о чём-то нежном журчит,
Ветра дыханье трепетно зовёт,
Звёзды мерцают в ночной тишине.
Лунный свет льётся к нам сквозь окна во мгле,
Тихо луга говорят о мечтах,
Тайны сокроют в своих лепестках,
Взгляд унесёт нас в небесную даль.
Светлая грусть не расставит печаль.
Небо объятий дарит нам покой,
Легко шагаем мы тропой луговой,
Шёпот листвы и трепет ветров.
Река серебрится под светом луны,
Тайны расскажет волнами струны.
Сквозь сени деревьев светит звезда,
Лучи пускает, как цветы в города.
Травы качаются нежно на бризы,
Словно живые, слушают призы,
Мелодии струи к ним в сеть попадают,
Сюжеты свои в ней заплетают.
Здесь под укрытьем, в тени дубрав,
Время и боль замедляют свой нрав.
Сонно свой путь продолжает напев,
Сердцу диктует он сказочный лев.
В небе рассвет, словно кисть художника,
Красками плавно тоску разгонит.
Изгонит всё тёмное с мыслей о пояс,
Свет мой в сердцах расцветает весёлый.
Чёрный ангел
В круговороте дней и ночи,
Мы постигаем свет и тень.
Звезда на небе, как источник,
Несёт уюта тихий плен.
В земных заботах и тревоге,
Я вижу тень в ночной глуши,
Как чёрный ангел вдоль дороги,
Зовёт оставшихся в тиши.
Но средь теней, средь боли, страха,
Искры надежды свет зажжён.
Пусть дух мечтаний в хаос праха,
Найдёт свой мирный дом.
И страшный ангел, тёмной кара,
Скрывает тайны бытия.
Его крик душу разрывает,
Несёт тревогу, в ней горя.
Его глаза, как ночь без края,
Заставят сердце замереть.
Светится тьмой дыханье рая,
Где мрак и свет готовы слить.
Он прячет вечность за плечами,
В руках держащий острый меч.
Судьбы навек закрыть он в силах,
Но может в мир любовь облечь.
Его полёт - мгновенья эхо,
Что превращает в вечность миг.
Ступая тихо, словно веко,
Ведёт он души в звёздный стих.
На грани мира и покоя,
Где вечный сон смыкает век,
Ангел встаёт, пугая болью,
Смертям бросая свой привет.
И кто, увидев светлый облик,
Свой путь почувствует вновь,
Поймёт, как тонок жизни шёлк,
Но вечной силой живёт любовь.
Настанет день
Пускай преграды, словно стены,
Пугают тьмой и тишиной,
Мы в глубине найдём мгновенье,
И свет взойдёт над темнотой.
Настанет день, уйдёт тревога,
И станет небо как вуаль,
Покой подарит чудо слово,
Как лёгкий солнечный рояль.
И пусть метель порой кружится,
И пусть вьюга преграды нам вьёт,
Случится чудо: в нас родится.
Страна, что нас всегда зовёт.
Когда придёт тот день желанный,
Сменится ночь на щедрый свет,
Исчезнет мрак, как сон обманный,
И ляжет ночь в забвенья след.
Вновь оживёт надежды знамя,
В том мире, где тревог уж нет,
Где счастье, словно солнца пламя,
Озарит утренний рассвет.
И ярок станет жизни возраст,
Где каждый миг — как дивный свет.
Тихонько тает грусти образ,
Сомнений в прошлом больше нет.
В улыбке солнца, в пенье ветра,
В росинках утренней зари —
Всё слышен сердца тихий шёпот,
Безмолвной радости шары.
В небе светят счастья звёзды,
Блестят, загадочно маня,
И превращаются в те грёзы,
Что душу греют, не тая.
Пусть лета свет ведёт к забвенью,
Где каждый день, как дивный дар,
И каждый миг — как вдохновенье,
И каждый вздох — как сердца жар.
Печальные звёзды
Море встречает, как старого друга,
Волны танцуют в серебряной мгле.
Ранний рассвет рассыпается в круге,
Гладя песок на далёкой земле.
Сердце в восторге, как птица, поёт,
Чайки кружатся в лазурной дали.
Радость весенняя в душу вплывёт,
Светом любви она землю пленит.
Пенится море, и жизнь в нём кипит,
Волны у ног оставляют следы.
Каждый их всплеск, словно музыки миг,
Слышу в них голос своей я мечты.
О, море, море, шёпот прибрежный,
Сквозь облака моих грёз пробивая,
Волной обнимаешь ты камень небрежный,
Сказки волшебные в нём оживая.
Печальные звёзды, грустью объяты,
Светят в ночи, как души утраты.
В холодном сиянье таится печаль,
Как будто судьба отмерила даль.
Они наблюдают за миром из мглы,
И тихо касаются нашей земли.
Шепчут нам сказки о вечной любви,
Что губит сердца во тьме тишины.
Проносятся годы, уносятся сны,
А звёзды, как прежде, всё так же немы.
В их взгляде скрывается боль вековая,
Как будто о прошлом они вспоминают.
Остановись на мгновенье и смотри,
Как грусть этих звёзд омывает миры.
На небе танцуют они, как вуали,
Вдоль млечных дорог — тайной печали.
Они шепчут тайны, забытые сны,
Их песни звучат, как эхо весны.
На небе ночном, как светлые тени,
Звёзды танцуют в вечной вселенной.
Вечером поздним их свет не угаснет,
Каждый луч — это призрак земных вестей.
С этими звёздами мрак не опасен,
Вздохи их — как утешенье страстей.
Только этого мало
Снова лето ушло, растворилось в закате,
Тёплый запах полей оставляет объятье.
Всё, что было мечтой, мне в ладони упало,
Как туман, как прибой — только этого мало.
Свет заката погас, исчезает ненастье,
Тонет в шуме шагов всё былое участье.
Снежинки падают вниз, на асфальт, тихо тая,
Всё, что искренно ждал, оказалось пустым, понимая.
Листья кружатся в вальсе под небом голубым,
Покрывая собой мокрый асфальт золотым.
С ветром шепчет паря ночь о чём-то ином,
Не отправив любви на последний прощальный звон.
Тусклый свет фонарей их путь освещает,
Ветры шепчут в тени, как ночь умоляет.
Весь город в мечтах, его время настало,
Прозрачной вуалью души покрывало.
Пусть судьба нежно вела через бури и пламя,
Все мечты обожгла, но манила упрямо.
Жизни узор заплела нить золочённая,
На пороге ждала, только этого мало.
Ветка ветру шептала о судьбе непростой,
И с надеждой бродяга смотрел в путь пустой.
Бродяга в тревоге, в раздумьях и грёзах,
В ожидании чуда в убегающих слезах.
По тропинке уходит, где вселенная спит,
Там, где солнце закатное грустью горит.
И собрав в сердце нежность, не дрогнув в пути,
Он искал свою правду, позабыв все мечты.
Нить судьбы плетётся в тиши небес,
Где луна серебром накрывает лес,
И в просторах безоблачных, ввысь воспарив,
Звездопадом надежды мир наш оживив.
На пороге рассвета, в утонченном покое,
Он поймет — не однажды, а вновь это стоя.
Вяжет жизнь свою нить, как узор роковой,
И уходит в рассвет новый день золотой.
Бесконечности свет омрачали туманы,
Каждый прожитый миг исчезал, словно камень.
Всё, что было, магнитом назад призывает,
Всё стихает во сне, только этого мало.
Сквозь туманы мечты пронеслась птица счастья,
Освещён путь огнём, его вспыхнула властью.
Только след на земле от неё обрывается,
Света луч угасал, только этого мало.
Листья шепчутся в тиши, ветра их не тронут,
День, как море в серебре, светом прячет стоны.
В лесу птиц голоса слились в звонкий хор,
Как родник, прозрачен день, нежный его взор.
Тучи в небе расползлись, солнца свет без края,
Но для сердца ничего этого не хватает.
Ветви тянутся к земле, тайны ей, шепча,
Только в сердце том тиши всё не унять.
Ветры свежие листопадом мчат,
Запах пряный везде разливается.
Но в душе тишина снова гнетёт,
Эхо пустоты в ней отражается.
Скорбь осенняя шепчет листвою,
Звуки треснутых веток вдали.
Сны ушли вместе с тёплой порою,
Осталось только ждать новой зари.
В блеске луж отражаются тучи,
И уводят в миры без забот.
Но в сердце стонет незримая кручина,
Словно сталь пронзает холодный лёд.
Свет звезды гаснет в мгновенье,
Тусклой дымкой окутан рассвет.
Жизни осень дарит откровение,
Вот бы отыскать снова бьющий свет.
Понемногу темнеет вечерняя даль,
И ветер уносит с собой листьев печаль.
Прощальный их танец — мгновенное чудо,
В нём скрыта та правда, которой не будет.
Расстаются с деревьями, как с былым сном,
Их яркая осень вернётся лишь в памяти том.
И снова зима всё укроет под пеленой,
Оставив лишь шёпот, как хвой оставляет покой.
Ноябрь
У ноября опал последний лист,
И созрела ягода рябина,
Осенний воздух так свеж и чист,
Луна озарена краснее красного рубина.
Растаяла рябиновая ночь,
Закрыло небо снежной пеленою,
И серой дымкой убегает прочь,
Мой август, не простившийся со мною.
У ноября опал последний лист,
И в тучах догорают краски лета.
И первый снег, что был кристально чист,
Вдохнул немного солнечного света.
Застыла тишина в саду пустом,
И первый снег ложится на тропинки.
Вечерний свет струится под лучом,
Плясать, готовы огоньки-горошинки.
В безмолвии деревьев чьи-то сны,
И птицы не стремятся вдаль полёта.
Как волшебство из утренней дали,
Спокойно нежность несёт небосвода.
Не слышно шелеста, не слышно звуков там,
Где ночь размышляет над миром без усилий,
Лишь взгляд спокойно скользит по звёздным снам,
Как будто жизнь застала в час обители.
Накрыла серость будней чередой,
Повеяло холодными ветрами.
Зима опять тревожит мой покой,
И Новый год уже не за горами.
Ода о маме
Спасибо, мама, за ночи и дни,
За тихие сказки и светлые сны.
За утро с улыбкой, за ласку рук,
Твоя любовь — словно маяк в океанах разлук.
Спасибо, мама, за крылья мечты,
За нежное сердце, что с болью и радостью ты,
Сквозь бури и штормы всегда берегла,
Твоя доброта — неистощимая сила.
Сколько тихих вечеров в кругу семьи,
Сколько летних рассветов, что дарила ты.
С каждым шёпотом звёзд, что вечер украсил,
Мы чувствовали твою поддержку и ясность.
Ты научила нас быть смелыми в мечтах,
Сражаться за правду, быть честными в словах.
Мы, как лучи света, пробьёмся сквозь тьму,
И в единстве мечты мы найдём свою суть.
Спасибо, мама, за светлый взгляд,
За крепкий семейный и нежный уклад,
Ты, верно, вела нас по жизни пути,
В моменты, когда было трудно идти.
Судьбы переплетаются нити,
Ты с нежностью их расплела.
И в каждом моменте, в каждом мгновенье,
Ты рядом с нами всегда была.
Спасибо, мама, за свет в темноте,
За добрые руки на нашей судьбе.
За искренность взглядов, за нежность тепла,
Твоя любовь нам вечно мила.
Спасибо за мудрость и терпенье,
За веру твою, как вдохновенье.
Спасибо за свет, что в душе разжигала,
За все те надежды, что сердцем питала.
С тобой каждый миг — словно светлый тот час,
Когда расцветает в душе нашей май.
Спасибо за нежность, поддержку для нас,
За шумный наш смех и радости край.
Ты дарила нам вдохновенье, словно рассвет,
Теплом наполняя бескрайние дали.
Твои слова, как нежный ветер, летали,
Согревая сердца, будто солнце в тумане.
Чёрный ворон
Чёрный ворон, что ты вьёшься в кручине,
Кружишь надо мною в воздухе ночном,
Кружишь ты, как тень, над полями в долине,
Отзываясь на смутный горький грош.
Как зловещий страж, ты меня предостерегаешь,
Взмах крыльев твоих — холод, как острый нож.
Словно с небес ты на землю спускаешь,
Свою тёмную силу, безмерную ночь.
Когти в жажде, в воздухе свистят,
Тени надомной, как призраки, летят.
Сквозь ночь пробиваются их хриплые звуки,
Ведут за собою в безмолвные муки.
Крутятся тени, унося прочь мечты,
Ты, ворон, ведёшь меня в глушь размышлений.
Смутные образы, тяжесть полночной тьмы,
Зову тебя, чтобы найти в мрачных виденьях.
Слышишь ли, как ветер шепчет мне тайны?
Слышу ли я сильный дух из твоих уст?
На тебе, чёрном, таится страданье,
В пенье твоём — муки, терзанье и власть.
Луна, как смотритель, сияет в вышине,
Рассеивая тьму, наводящую в смятение.
Звериные уши ловят каждый шорох,
Взгляд их проникает в самую глубину вздохов.
Небо затянуто облаками мрачными,
Заветные мечты унесены ветрами.
Сквозь чащу звенят прощальные колокола,
Звучит в душе утерянная мелодия сердец.
Ветер подхватывает крики в обрамлении,
Где призраки прошлого танцуют в жалобе, в бдении.
Скованные страхами, они зовут на встречу,
К неведомым просторам, где сбываются мечты.
Загадка природы в тени над землёй,
Сквозь трети в сознании — страх и покой.
Хоть блещет звезда на горизонте недосягаемом,
Искры надежды горят в сердце застывшем.
Не бойся, шагни к свету, отпусти унынье,
Пусть строки песен будут полны вдохновенья.
На краю мглы, где тьма и жизнь переплетены,
Рождается стих, как древний зов в тишине.
Неизвестный странник, в небе ты вьёшься,
Ты олицетворенье удушающей ночи;
Скажи, что ты знаешь о моём горестном пути,
О ста солнцах, что скрыты за чёрной завесой.
О звездах, что гаснут, как чувства в разлуке,
О деревьях, что шепчут, зная все мои секреты,
О реках, что стонут от бремени тоски,
И о метелях, что хоронят мечты в снегах.
Ты, кто ведёшь свой путь сквозь бездну молчанья,
Что хранишь в сердце тайны древних далей,
Расскажи мне, какой смысл в этой тьме,
Когда свет уходил, оставив лишь сплошную тень?
Перекрестья судеб, распахнутые двери,
Как утраченные слова, неведомые миры,
Твой голос — отголосок из глубины столетий,
Словно эхо мечты, что ушло без следа.
Ты один, и лишь тени — твои спутники,
Но знаешь ли ты, как тонет душа во мгле,
Сквозь сумерки боли, к звёздам над пропастью,
Я сквозь ночные дали найду свой путь.
Море
Море ожило, наполнившись звуками чаек.
Утреннее светило, пробуждённое мелодией волн,
Сердце, как давний друг, вновь встречает бескрайние воды,
Сердце, словно музыка, вырывается из глубин груди.
Сквозь лёгкий туман времени, струятся лучи,
Они лишь подчёркивают магию мгновенья,
Когда волны шепчут свои древние тайны,
И небесный свод наполняется эхом радости.
Мир восхищён первозданной красотой,
Где каждый звук — это глас свободы,
Трепетный шёпот природы льётся,
Как нежный звон колокольчиков в утреннем свете.
Словно птицы низко парят над морем,
Унося в бескрайние дали наши мечты,
Так сердце в унисон с природой,
Становится частью этой вечной симфонии.
И в объятиях зари, среди бескрайних волн,
Мы чувствуем, как пробуждаются дух и надежда,
Как в каждую ноту вплетается вечность,
И с каждым вдохом мы снова живём.
И в каждой волне слышно дыханье вечности,
Где волны бушуют, срываясь на берег,
О, как же прекрасен этот мир,
Где звук свободы — симфония жизни!
Вальсируют облака в нежном небесном танце,
И солнце, как художник, рисует закаты,
На холсте бескрайности — цвета страсти,
Зовущее к новым грёзам и мечте.
Сквозь шёпот ветра звучит немая одиссея,
Историй забытых отголоски живут,
В каждом искрящемся кристалле росы.
Отражения грёз о далёких путях.
Чувствую, как сердце стучит в унисон,
С ритмом природы, с духом вечности,
Где каждая нота — шаг в бесконечность,
А каждый миг — дар, предвестие чудес.
Пусть светит звезда, указывая путь,
Смело, мы шагнём в этот дивный мир,
И в дружбе с дождём, и в космических сутрах,
Найдём мы себя — в бесконечной игре.
Моя Россия
Зову тебя, Россия, единственная, вновь и вновь,
Спроси, переспроси — милей земли для сердца нет.
В твоих просторах душа моя свобода и любовь,
Где берёзы шепчут сказки, а реки несут мечты.
Вдыхая весенний воздух, я чувствую твоё тепло.
Ветви лесов хранят о тебе бесконечные сказания,
Луга распускаются, манят с утренней росой,
Ты — моя Родина, вечный маяк, моя муза и любовь.
Я вижу поля золотые, ручьи, что весело текут,
Туда, где нежно пахнет хлебом, где память речь ведёт,
Где берёзы белоствольные в ряд стоят, как стражи,
И луга цветут весело, как в детских сказках фразы.
Сквозь тайгу, леса густые, мчатся реки вдаль,
Там лебеди и журавли разрывают тишину.
В мечтах моих цветут поля, метель - как белый вальс,
Вечная Русь, вечный след, ты - история в веках.
Твои поля, обрамлённые золотом пшеницы,
И древние леса, хранящие тайны веков,
Каждый уголок, словно кусочек родной памяти,
Где воспоминанья томятся в тепле детских снов.
Зову тебя, моя Россия, к светлым берегам,
Где ветер приносит следы предков и надежд,
Где реки, как лента времени, под небом летят в полёт.
Где цветут ромашки белые, и искрится твой покой.
На склонах холмов, где реки несут свои секреты,
Льются песни ветра в просторах безбрежных,
Каждый миг, что вместе с тобой провожу,
Я чувствую, как сердце моё к тебе прирастает.
Ты, земля моя, солнце со златым сияньем,
Ты — родник мечты, что не иссякнет никогда.
С каждым шагом по полям, среди трав беспокойных,
Я нахожу свои корни в памяти в твоих объятьях.
Время, что прошло, обросло легендами,
Скажи, сколько слёз и радостей припало?
Ты помнишь лица, младенцев в колыбелях,
И каждый шаг твой был в памяти запечатлён.
Но в суровых битвах, где в сердце стонет горечь,
Связь прервала рёв донов и стали звон.
И на крыльях павших соколов ты летела,
В полёт незабвенный, закаляя умы.
О, мать-Земля, не сломленная тьмой и бедою,
Ты доказала, что любовь сильней дорог.
Сквозь войны и штормы, светлые печали,
Красу твою не старили ни века, ни беда.
Скрипят уставшие сосны, шепчет ветер в листве,
Грусть и счастье переплетаются в единой мгле.
Каждый шаг, что я делаю по твоим тропам,
Наполняет душу жизнью, согревает теплом.
Иванами да Марьями гордилась ты всегда,
В единстве народов - Мы большая семья.
Мы непобедимы в единстве народов мы сила!
Мы в единстве крепком, как узы небес,
Зовёт нас Родина Россия, зовёт нас вера вперёд.
В светлый путь к победе - Он дорог нам и мил!
Соберём свои силы, объединяя сердца,
Вперёд, к новой славе, к новым высотам побед!
Воспоминанья
Я помню взгляд твой нежный и родной,
И локонов волну влекомую ветрами.
Как летний дождь, что шепчет над травой,
И песню старую, что пели вечерами.
Воспоминанья – как искры от костра,
Что в памяти моей пылают неустанно.
Твои черты, движения, слова…
Всё это – клад, сокрытый в сердце рьяно.
Мы шли по полю, рожь вокруг цвела,
И солнце золотило наши лица.
Любовь, как бабочка, легко порхала,
Меж нами, в тишине, где счастье длится.
Но время мчится, словно бурный поток,
Всё унося с собой, не оставляя и следа.
И лишь в душе, средь жизненных дорог,
Тоска по прошлому живёт всегда.
И в звездной выси, бархатной и темной,
Ищу твой лик, пленительный и нежный.
В безмолвии ночном, как эхо, внемлю.
Я голосу, что в сердце отзывается безбрежно.
Как океан безбрежный, чувств моих поток,
Сквозь годы пронесу, в душе храня, любя.
Твой нежный взгляд и локонов волну,
Вовек не позабуду я.
В саду воспоминаний
В саду воспоминаний брожу один,
Твой образ вижу сквозь туман и дым.
Твой голос нежный, как весенний бриз,
Теперь лишь эхо давних лет и грез.
Твой смех, как музыка, в душе звучал,
А взгляд глубокий сердце покорял.
Но время мчится, словно горный поток,
Оставив лишь печали горький сок.
Быть может, ты и вправду знак судьбы,
Намек, что счастье так легко разбить.
Иль лучик света в темной полосе,
Что ненадолго улыбнулся мне.
И пусть сейчас ты далеко, не здесь,
В моем ты сердце навсегда живешь.
Как солнца луч сквозь серые дожди,
Ты светишь мне, надежду пробудив.
Тайна звёзд
Свет холодных звёзд озарил мой путь печальный,
Ночь сгущается, словно мрак над моей головой.
Каждый шёпот ветра — это отклик вселенной,
Ведущий меня по тропам по дороге неведомой.
К звёздам тянется душа в полёте бескрайним,
Там, где мечты, как кометы, сверкают в ночи.
Сквозь тени и тьму, как в беспокойном сне,
По ветреным склонам, навстречу к рассвету.
В каждом дыханье слышны звуки планеты —
Отголоски любви, что когда-то жила.
Тени воспоминаний, шепчущие в чаще,
Здесь, где нежность стучит в сердца по ночам.
Листья кружатся, вальсируя, словно в ведении,
И каждый шорох пробуждает старые сказки.
Под звёздным сводом, где летают мечтанья,
Так вальсирует вечер, омытый лунным светом.
Струится над взором зефиром небесным,
Ужас и радость, сплетаются в танце,
О, как же мне важно найти этот светлый,
Остров надежды в навигации странствий.
Тени танцуют, шепча тайны ночи,
И зорька рисует на небе цветные мелодии.
Здесь время замирает, как будто с надеждой,
Внимает феерия, влекущая сердца.
Смех заблудившихся ветров звучит в дали,
Напоминая о сказках, которые не сказаны.
Как чудо, окутывает мир волшебство,
И каждый миг притягивает, как загадка.
Звёзды, как свидетели, горят высоко,
Собирая тайны миллиардов пятен.
И под их взором весело кружится,
Вечер, обвитый светом, стремится вперёд.
О, эта магия, что в воздухе витает,
Историй забытого дуновения живёт.
Пусть танец продолжается до самого утра,
Где флейты нежно звучат, открывая двери грёз.
На грани
Твои глаза, как в сумерках свет,
Скрывают тайны нежных слов,
И в каждом взгляде, словно секрет,
Таится нить потаенных снов.
Ты мне шепчешь, тихо, чуть дыша,
Встречая утро, полное слёз,
В улыбке сладкой, словно гроза,
Смешались радость и тревожный воск.
Неужто сердце, вновь обманутое,
Устало ждать любви цветной?
Разве мечты, что были когда-то,
Собрали пыль в мой мир безжалостный?
Но в каждом «нет» слышен отклик страсти,
В каждом молчании — крик души.
И, несмотря на эти бездны,
Ты остаёшься в сердце, в тишине.
Так пусть сливаются мечта и свет,
На грани между вечностью и днём,
Тогда, возможно, скажешь ты в ответ:
«Люблю тебя, не уходи, иди ко мне».
Не спрашивай кто был со мной
Скажи мне, что значит быть под небом любви,
Где желанье — пленник мимолётных встреч.
Я стою на краю, ты взываешь к соблазну,
В этом танце пряных опьянённых речей.
На губах твоих — сладкие грёзы,
Смех твой — как музыка, полная драмы,
Ты знаешь, я жажду твоей безмятежности,
Взамен жадно отдам все кометы и тайны.
Взглядом лёгким ты меня пронзаешь,
Пока капли дождя шепчут о страсти,
Сколько сердец ты смела, унять,
Кто был в жарком объятии смят.
Но не спрашивай, кто был со мной,
В эту ночь лишь ты — мой свет и зной.
Мы с тобой играем против течений,
В ритме сердец — запутанных снов.
Мы стоим на грани мира и бездны,
Где время теряет смысл, становится безбрежным.
Ты — нежный момент, что запечатлён,
В памяти, где каждое слово — словно закон.
И пусть далеки будни, словно мечты,
Словно отголоски прежней красоты.
В этой ночи, где пламя искрит,
Я вижу в тебе и свет, и миф.
Не спрашивай, кто ещё мог бы быть,
Когда так легко нам в этом мире любить.
Ты — мой свет, ты — мой зной,
Вечной любви наш единственный бой.
Но не спрашивай, кто был со мной,
В эту ночь лишь ты — мой свет и зной.
Заблудившиеся звёзды шепчут,
Словно тайны в глубинах отражениях воды.
Подруга тишины, во мгле паря,
Каждый вдох — это нежный дождь,
Тепло твоих прикосновений —
Мой единственный, священный миг.
Ветер играет с листьями,
Они колышутся в ритме сердца,
И время теряет свои границы,
Когда ты рядом — мир застывает.
Сказки, что порой уносят в небесные дали,
Ты — мой путеводный свет,
На этих просторах, где мечты,
Рисуют узоры на холсте ночи.
Не спрашивай, кто был со мной,
В каждом шёпоте я чувствую твой голос,
Каждое мгновенье — сладко и горько,
Лишь ты, мой свет, мой зной, моя муза.
Каждый миг с тобой
Ты словно ветер — легка и неуловима,
В объятьях ночи растворяешься, как сон.
Где твой шёпот? Где твоя тишина,
Что утопает в искреннем плену времени?
Каждый миг с тобой — это новая страница,
Тайны сердец, прочитанные вслух.
Ты — искра в бескрайних просторах,
Фиалковый свет, отражённый в весенних романах.
Скажи, когда теряешься в закатах,
Что вспоминаешь в тени вечных дней?
Сколько вальсов на краю мечтаний.
Сыграно до нас в лунном свете?
Ты весна, перерождённая в лето,
Я — зимний холод, что жжёт воспоминанья.
Все вопросы ведут к одному:
Будет ли чистой наша встреча с судьбой?
Ты моя муза
Ты, словно звезда, что горит вдали,
Светя лишь тем, кто готов ждать,
Но я — не прост в этой доли,
Я знаю, как страсть может сжечь и сломать.
Знаю, у многих ты сидела на коленях,
А потом млела в объятиях моих,
Взгляды твоих нежных, таинственных глаз,
Сквозь призму памяти освещают пути.
Ты — моя муза, ты — нежный трепет,
Сквозь кольца времени, ты всё ещё здесь,
В каждом стихе, в каждом взгляде,
В дыхании сердца, в его неге и лести.
Ты как сон, что пролетел в безмятежной дали,
Свечи теплого света, что гласят о весне,
Прошлое, как музыка, звучит в тишине,
Танцует, вокруг нас, незаметно маня.
И теперь, когда ночь опустила покров,
Я снова чувствую, как милый тот час,
Когда на груди у меня, будто в вихре,
Ты уносила меня в волшебный наш час.
Неизменная, как море, твоё бытие,
В каждом слове – ветер нежный утренний запев.
Помню, как искренне твой смех сиял,
Ты навсегда в сердце, как луна на ладонях ночи.
Я вижу в очах твоих отраженье всех тех,
Кто искал ласку и твоё тепло в отчаянье.
Я вижу их, словно тени, уходящие в закат,
Где мечты разбиваются о скалы быта.
Это Русь любовь моя
Сквозь тайгу, где шепчет ветер,
Блуждаю я в краю мечты.
Там сосны ввысь, как древний след,
Рисуют тени в тишине.
Над рекой, где лебедь белоснежен,
Журавли взлетают ввысь,
Небо яркое, как надежда,
Сохраняя, сказку из глубин старины.
В травах шепчутся воспоминанья,
Поля золотые нежно встали в ряд,
Каждая тропка — тихих страданий,
Каждый звук — как эхо древних лет.
В зимнем вальсе, кружит метель,
Окутывает тайгу мечтой.
Вечно ждёт меня родной предел,
Где история живёт с небесной былиной.
Эта Русь — моя любовь,
В древних сказках золотых,
В каждом сердце пламенных слов,
В каждой песне, и в каждом стихе.
Мы играем в любовь
Пусть твои полузакрытые веки,
И мысли о ком-то другом в мечтах.
Я ведь сам не столь уж люблю тебя,
Утопая в дали, в благородных чаяньях.
Так пускай, в своих полузакрытых мечтах,
Я найду забвенье в искренних словах.
Пусть их мелодия тихо касается струн,
Нежно обрамляя мой мир, как утренний туман.
Время скользит, как мрачный ветер,
Уносит мечты в тень грозовых облаков.
Мы танцуем в ритме несбывшихся обещаний,
И каждый шаг — это призрачный зов.
Блуждают мысли в вечных просторах,
Где чувства блекнут, словно в старых книгах.
Ты лишь мираж в объятиях ветров,
Среди просторов, где нет ни слов.
Твой взгляд глубже зари, полон светлых грёз,
Но за ним скрыта вьюга и ночь.
Ты шепчешь мне тихо о страсти и боли,
Вдаль уходит звучание наших ночей.
Так оставайся со своей незабываемой тайной,
Я же знаю, любовь — это лишь игра,
Словно маски на лицах в вечернем свете,
Смеяться и плакать, мечтая, легко.
Ты рисуешь мечты на стёклах морозных,
Я же жду, когда растает снег,
Взгляд твой - словно огонь, что греет души,
Но в нём есть и тень, значит, тень - и свет.
Мы играем в любовь, за столом без улик,
В черно-белом мире, где серые дни,
Я искал ответы, ты же прятала чувства,
Забывая, что тени и свет - это мы.
Полина
Молодая с чувственной улыбкой милый лик,
И милый взор карих очей твоих очарованье,
Волнуют и тревожат, заставляют сердце трепетать,
В каждом взгляде — нежность, в каждом вздохе — рай.
Полина, дорогая мой нежный друг, ты ещё так молода,
Пусть, быть может, ты выпита другим, такова судьба,
Мне не важна моя тревога, я душу демону готов отдать,
За это мимолётное мгновенье рядом быть с тобой.
Полина дорогая мой милый друг, ты ещё так молода,
Ты словно нежный цветок, что ранней весною цветёт,
Ты словно утренний свет в тишине, что встаёт на заре,
В моём голосе дрожь ты муза ты моё вдохновенье.
О, Полина, мой ангел, ты знаешь, как трепетным взглядом,
Затемнить небосвод, расправив крылья мечты,
Словно греют солнечные лучи, что пробиваются в тумане,
И восходящие звёзды твои в сердце моём теплоту хранят.
Каждое слово – как нота музыкальной симфонии,
Слагается в мелодию жизни, что с тобой расцветает,
И в этом мире, полном цветных граней и ритмов,
Ты остаёшься светом, что ведёт меня вперёд.
Полина во взоре карих глаз твоих видна загадка,
А в улыбке, словно в букете алых роз ранняя весна,
Полина ты так ещё юна пусть на молодых плечах твоих,
Кружатся тени интриг загадочных затей любовных.
Ах, как же нежно бьют расцветающие лепестки,
На сердце, в котором шепчут нежные мечты,
Каждый штрих твоей души — это чистый холст,
На котором любовь рисует свои интригующие узоры.
Как светлый ветер нежно коснётся твоих волос,
Так и счастье приходит в мимолётных мгновеньях,
В каждом взгляде, пропитанном тайной,
Скрывается светлый мир, полон надежд и снов.
О, Полина! Ты символ весны, что пробуждает лишь мечты,
Твои шаги — это музыка, льющаяся из-за горизонта,
И, словно в сказке, вечер заглядывает в твои глаза,
Наполняя пространство ароматом цветной жизни.
Ты будешь сверкать, как яркая звезда,
На этом небосклоне, полном ожиданий и грёз,
И каждый влюбленный поэт будет писать о тебе,
Об этой чудесной тайне, о которой никто и не ведал.
Молодая с чувственной улыбкой милый лик,
И милый взор карих очей твоих очарованье,
Пусть, быть может, ты выпита другим,
Я душу демону готов продать за мгновение с тобою!
Пусть говорят
С нежностью припаду к твоим ногам,
Заключу их в объятья страстные,
Жгучими строками и слезами,
Омою душу светлую, прекрасную.
Пусть слеза обожжёт нежным пламенем,
Словно солнце лучом, нежным, истинным.
Счастья миг заключён в этом камне ли,
Что любовь дарит взглядом лучистым.
Как ладан к храму, вознесу мольбу,
Чтоб вечно был я рядом, тенью верной,
И всякий день, в любой миг, судьбу,
Делил с тобой, душой нетленной, щедрой.
Пусть говорят, что низок мой поклон,
Что унижаю гордость, растворяясь,
Но в этом пламени любви я окрылён,
И в нём, как Феникс, каждый раз рождаюсь.
Не важно, что твердит мне этот мир,
Когда касаюсь кожи нежной, чистой,
В твоих глазах мой вечный ориентир,
И в этом счастье, светлое, лучисто.
Зачем же клятвы шепчем в тишине
Зачем до паранойи друг, друга любят люди?
Надежды свет в глазах горит, не судит.
Зачем же клятвы шепчем в тишине,
И строим замки в призрачной стране?
Зачем они до паранойи любят,
Дыханьем каждым дорожат и губят?
Зачем ревнуют, сердцем изнывая,
И боль, чужую в крик свой превращая?
Зачем они до паранойи любят,
И каждый вздох, как тайну, злобно судят?
Зачем плетут из нитей ожиданья,
И строят замки хрупкого признания?
Любовь, до дрожи, до безумной страсти,
До ревности, до горькой, едкой власти?
Как пламя яркое, что всё собой сожжёт,
И пеплом серым лишь в душе оставит след.
Она как море, то штормит, то гладь,
Нельзя заранее её предугадать.
То шепчет нежно, словно ветерок,
То заставляет сердце биться в срок.
И пусть обманет, пусть порой болит,
Но без любви и мир уже не мил.
Пусть будет дрожь, безумие и страсть,
Лишь бы любить и не бояться пасть.
И в омут чувств летит душа одна,
Где боль и горечь выпиты до дна.
Любовь, до дрожи, до безумной страсти,
До ревности, до горькой, едкой власти?
О, этот плен, что сердце так томит,
И сладкий яд, что разум мой дурманит.
В объятьях страха и в сетях желаний,
Плыву в потоке призрачных мечтаний.
Забыть, уйти? Но, как возможно, это?
Когда любовь - и свет, и тьма поэта.
В ней рай и ад, и сладкое мученье,
И вечное, безумное стремленье.
В огне любви
Отправимся туда, где правит купидон,
В обитель небесной чистоты,
По тропам дивных цветущих роз,
Где насладимся трелями соловьёв.
Там тишина – густая краска,
Размыта временем в холстах.
Лишь эхо шепчет старой сказкой,
О днях, забытых в небесах.
И солнце, словно позолота,
На старых камнях спит в тени.
Увядшей жизни нет желанья,
Взглянуть на новые огни.
Но даже в этом умиранье,
Есть красота и свой покой.
В последнем вздохе, в угасанье,
Звучит мелодия огней.
Туда, где воют только ветры,
И я пойду, оставив след.
В мир, где увядшие все розы,
Где соловьям мелодий нет.
Там, где сердца находят свой приют,
Где взгляды искренни и нежны,
Где каждый миг – волшебный атрибут,
В обители любви, где нет вражды.
Мы будем пить нектар из уст друг друга,
Вдыхая аромат цветущих лоз,
Забудем про земную злую вьюгу,
И ощутим божественный мороз.
В объятьях страсти, в танце вечном,
Мы будем плыть по волнам наслажденья,
И в этом мире бесконечном,
Найдём друг в друге своё спасенье.
Пусть купидон стреляет метко в нас,
Соединяя души воедино,
И пусть любви божественный рассказ,
Станет нашей вечной, дивною былиной.
Туда, где рыщут только волки,
Где ветер воет, словно бес,
И я пойду, презрев угрозы,
В забытый край тоски, чудес.
В мир, где увядшие все розы,
И солнца луч уже не мил,
Где только призрачные грезы,
И тьмы зловещей перегнил.
Где соловьям мелодий нет,
Лишь эхо давних, горьких лет,
Где лишь печаль оставит след,
И сердце знает свой запрет.
Там тишина могильных плит,
И память прошлое хранит,
Там разум с чувствами разбит,
И путник лишь один бродит.
В плену любви, где страсть и нега,
Нектар из уст мы будем пить до дна,
Забыв про мир, где злобы бремя,
Лишь ты и я, и ночь нежна.
Вдыхая аромат лозы цветущей,
Унесёмся туда, где нет тревог,
Где каждый миг, как дар живущий,
И только ты, мой самый близкий бог.
Пускай бушует за окном стихия,
Нам не страшна земная злая вьюга,
Ведь в объятьях ты – моя стихия,
Ты моя божественная подруга.
Пусть этот миг продлится бесконечно,
И чувства наши будут безупречны.
В огне любви, в объятьях нежных,
В сплетении душ, в мечтах безбрежных.
Кружатся мысли
Как старые письма, танцуют листья в вихре,
Ветер доносит отголоски ушедших дней.
Не тронут боли мою душу отныне,
Лишь серая грусть в глубине её теней.
Истлевший шелк надежд, забытые признанья,
В них шепот губ, дрожащих от любви огня.
Теперь лишь эхо в сердце, как воспоминанья,
О том, что было, что не вернуть уж никогда.
Кружатся мысли, словно в вальсе призрачном,
Мелодия печали в них тихо звучит.
И прошлое, как сон, лишь кажется мне сказочным,
Где радость и разлука так странно сплелись.
Но в серой грусти есть своя особая услада,
В ней мудрость лет, и ясность пониманья.
Что все проходит, ничто не остается рядом,
Лишь тихий шепот вечности, как оправданье.
И пусть танцуют листья, ветер гонит прах,
Я в этой тишине найду себе приют.
Пусть боль ушла, оставив серый мрак,
В нем новый день родится, и птицы запоют.
Поверь настанет оттепель подруга
Пусть ушла, не стоит слёз ронять,
Боль растает, словно дым весенний.
Радость вновь войдёт неслышно,
Разогнав тоски холодный темень.
И пусть сейчас в душе бушует вьюга,
И, кажется, что мир вокруг застыл,
Поверь, настанет оттепель, подруга,
И солнце сердце вновь наполнит сил.
Забудь обиды, прошлое отпусти,
Откройся новым чувствам и мечтам.
Ведь жизнь прекрасна, посмотри,
Она дарит возможности всем нам.
Не стоит жить в плену воспоминаний,
О том, что было, что ушло навек.
Найди в себе источник новых знаний,
И новый, любящий тебя человек.
И пусть любовь, как бабочка, порхает,
Над лугом жизни, красоту даря.
А сердце нежность и тепло вбирает,
И счастливо живёт, день ото дня.
В её объятьях
Любовь нас окрыляет, как весной,
Когда природа дышит новизной.
И мир становится чудесный, неземной,
Наполненный гармонией святой.
Она – как солнца луч в ненастный день,
Разгонит тучи, унесет печаль.
Любовь – волшебный, дивный елень,
Что дарит радость, унося вуаль.
В её объятьях забываешь обо всём,
Лишь сердца стук, дыханье в унисон.
Она – наш компас, путеводный дом,
Где каждый миг любовью напоен.
Пусть это чувство вечно в нас живёт,
Наполнив жизнь теплом и красотой.
Любовь – великий, вечный перелёт,
Где счастье обретает свой покой.
Как жаль
Любовь, как роза, хороша,
Но шипы таят в себе обман.
В ней скрыта тайная душа,
И яд, что точит, словно враг, дурман.
Она пленила красотой,
И повелела страстью неземной.
Но под сияющей фатой,
Кровь отравлена тоской.
И атлас кожи не согреет,
Когда в душе бушует шторм.
Любовь, что мучает и греет,
На сердце оставляет черный том.
Как жаль, что в этом дивном мире,
Любовь так часто причиняет боль.
И в золотом ее кумире,
Скрывается отравленная роль.
Под белой вуалью
Она явилась, словно свет дневной,
И взгляд её был полон теплотой.
В ней грация, изгиб, порыв шальной,
За красотой скрывался волк ночной.
Её улыбка – солнца яркий луч,
Но в глубине таился грусти плен.
Казалось, нет на сердце чёрных туч,
А в нём бушует боли ураган и тлен.
Она пленяла танцем и речами,
Но в каждом слове – скорбь и пустота.
Казалась феей с добрыми очами,
А сердце – тёмная, глухая слепота.
И под вуалью белой чистоты,
Душа изранена и рыдает в тишине.
За маской совершенства и мечты,
Живёт лишь тень в трагической стране.
Сквозь время
В зеркальном плену – образ иной,
Где скорбь застыла древним ликом.
Как будто призрак за спиной,
Врачует память тёмным криком.
То не душа моя глядит,
А лишь обман, игра теней,
Где сердце медленно молчит,
Под грузом прожитых дней.
В глазах – забвенья печать,
И маска лжи, как щит стальной,
Сквозь время шепчет угасать,
В обители тоски немой.
И ищет свет, пронзая мрак,
За гранью этой пустоты,
Где истины маяк,
Вновь обретает черты.
В отражении лик чужой, будто тень,
В глазах усталость, что не измерить веком.
То не я, то лишь маска пред вечным сном,
Где истина тонет в притворстве мелком.
Смех застывший, как иней на стекле,
Слова - осколки разбитых надежд и веры.
В этой пляске теней, в этой странной игре,
Я ищу себя, затерянного в сфере.
Боль и радость сплелись в единый узор,
В нём отражается жизнь, что прошла мимо.
Но в этом танце, как приговор,
Я узнаю себя - ранимым и зримым.
Монолог
Монолог сорвался с губ, как крик души,
В нём вся боль и горечь, что пришлось снести.
Не жду ответа, тишина мне внемлет в тиши,
Лишь эхо прошлых дней укажет верный путь найти.
Я высказал всё то, что сердце берегло,
В надежде тайной, что отпустит эта боль.
Но тщетно, видно, бремя велико,
И вырваться из замкнутого круга – не позволь.
Достиг предела, сил почти не стало,
И взор мой мутен, словно серый день.
Но, может быть, хоть капля пониманья осталась,
В душе твоей, окутанной, как будто, тень.
Прости за резкость, если задел невольно,
Я лишь пытался искренним быть с тобой.
Но этот разговор, увы, довольно,
Закончен мной, измученной душой.
Когда душа в смятении томится,
И слов поток как лава извергается,
Монолог рождается, чтоб вылиться,
Всё, что в сердце тайной болью мается.
Не жду ответа, знаю, не услышат,
В тиши безмолвной ищу успокоенье.
Пусть эхом прошлые обиды дышат,
Напомнят о цене прозренья.
Пусть горечь станет опытом бесценным,
А боль – уроком, что укрепит дух.
И в этой тишине, от бед спасённой,
Рассвет забрезжит, словно солнца луч.
И пусть монолог, сорвавшийся нежданно,
Оставит след, как капля на стекле,
Напомнит о том, как многогранно.
И сложно жить на грешной сей земле.
Себя ищу
В мерцанье зыбком, тишина вокруг,
Лишь отраженье – единственный мой друг.
В безмолвии танцую, наготой,
Забыв про мир, про холод и про зной.
Пред зеркалом, движенья – как река,
Свобода тела так легка, так далека
От взглядов посторонних и сует.
В моменте этом – тайна и секрет.
Не для похвал, не для чужих утех,
Танцую я, чтоб растворился грех.
Обид, печалей, прожитых мной дней,
В сиянье лунном, став чуть-чуть светлей.
Лишь музыка беззвучная внутри,
И я, и зеркало, и ночи фонари.
В танце этом – исцеление души,
В забвении полном, в полумрачной тиши.
Не я, а тень, скользящая в тиши,
И маска боли скрыта под плащом.
Танцую вальс, нагой пред зеркалом,
Забыв про стыд, про горечь, и про дом.
Не для людей мой этот странный пляс,
Не для похвал и трепетных речей.
В безумии движений каждый раз,
Себя ищу средь призрачных ночей.
И отраженье вторит каждый вздох,
В нём – скорбь и страсть, и тихая мольба.
Танцую с болью, словно добрый бог,
Ища в забвенье истину себя.
Забытый сад
В садах не слышно трелей соловьёв,
Уж не вспорхнут они с яблочных ветвей.
Остались в прошлом трели, виражи,
Их песнь любви в безвременье утонет.
Их звонкий голос больше не пленит,
В молчанье сад задумчиво поник.
Лишь ветер тихо шепчет и грустит,
О песнях тех, что помнил каждый миг.
Забытый сад, безмолвный и пустой,
Где эхом лишь тоска поёт теперь.
И солнца луч, как будто бы немой,
Не в силах разогнать печали тень.
И вянут розы, в вазе на столе,
И зеркала тускнеют от печали,
Как будто души бродят в полумгле,
Где раньше мы друг друга обнимали.
Молчанье – как пропасть, как обрыв,
Над нами нависает тяжким грузом,
И каждый вздох – застывший, неживой,
Напоминает о былом союзе.
И сердце бьётся медленно, в тиши,
Лишь эхо от потерянных мгновений,
И не найти покоя для души,
В плену тоски и горьких сожалений.
Умолкли звонкие, весенние ручьи,
Застыла радость в призрачной короне.
В глазах твоих печаль, как у земли,
Что ждёт тепла в томительном полоне.
Быть может, вновь наступит свет зари,
Растает лёд в хрустальном медальоне.
И запоют, как прежде, косари,
А соловьи вернутся в новом тоне.
«Посвящается бойцам и офицерам ВС РФ Участникам СВО»
Когда вернусь
Уставший воин, с седой головой,
В его очах застыла грусть и тишина,
Он видел битвы, страшный, смертный бой,
И юность унесла войны волна.
Земля в огне, багряном и жестоком,
Где фронт, как рана, ширится без края.
В небесной выси, с присвистом словно арфа,
Дроны гудят, зло, творя погибель накликая.
Укропы бьют, не зная меры,
БК им жалко? Что за вздор!
Там стоны, крики, боль и скверны,
И смерти жуткий коридор.
Рвутся снаряды, вздымая песок,
Стонет железо, в огне уголёк.
В блиндажах тесно, короткий глоток,
Взгляд устремлён на небесный поток.
Свинцовый дождь, и стали звон,
За край родной встаём стеной.
Наш дух силён, не сломлен он,
И враг отступит пред тобой.
Сквозь этот ад, сквозь огненный шторм,
Выстоим, братья, мы выдержим всё.
Пусть смерть косит, пусть льётся кровь,
За честь отцов, за нашу новь,
За каждый вздох, за каждый взгляд,
За детский смех, за райский сад,
Не станем, не отступим мы назад,
И враг навеки будет сброшен смят.
И пусть река окрасится в багрянец,
От крови тех, кто выбрал путь войны.
Пусть пламя битвы разгорается ярче,
Пока не сломлен дух враждебной стороны.
Здесь каждый камень помнит крики боли,
Здесь каждый вздох пропитан горьким дымом.
Но вера в правду, словно луч надежды,
Ведёт вперёд, сквозь пепел и руины.
И в час, когда победа будет близкой,
Когда рассеется зловещий мрак войны,
Мы вспомним тех, кто жизнь отдал за мир,
Кто пал в бою, сражаясь за Отчизну.
На пепелище старых городов,
Где мрак царил и лился горький стон,
Взойдёт рассвет, освободится от оков,
И мир очнётся, тьмой не поражён.
Из праха вздыбятся сады и нивы,
И реки вспять потекут, играя в лучах.
Все прежние обиды будут позабыты,
Растают в утренних росах, как прах.
И дети новые, с глазами ясными,
Увидят солнце в небе голубом.
Не будут знать о битвах, о напрасных,
И мир построят, где счастье – их дом.
Когда вернусь я с битвы огневой,
Израненный, но всё ещё живой,
Встретимся мы у речки голубой,
И ты обнимешь нежно всей душой.
Когда закончится кошмарный бой,
И смолкнет пушек грохот над землёй,
Приду к тебе, измученный войной,
И ты залечишь раны мне собой.
Когда рассеется войны туман густой,
И вновь увижу неба свод родной,
Найду тебя, любимая, постой,
И будем вместе мы одной судьбой.
Иду дорогой пыльной
О, неба синь и облака, как будто волны в море плещут,
Их тень скользит издалека, где чайки белые трепещут.
И ветер в поле шепчет мне, мелодии ушедшего лета,
О дивной, ласковой стране, где сердце ждёт любви ответа.
На горизонте тает дым, как сон, что медленно уходит,
И мир становится другим, когда душа надежду бродит.
Вдали мерцает огонёк, маня в неведомые дали,
Где жизни новый льётся ток, и где печали отступали.
Пусть этот миг останется, как свет в бескрайнем океане,
И в сердце эхом отзовётся, храня воспоминаний грани.
И пусть сквозь годы пронесёт, тот тихий шёпот ветра в поле,
Любовь, что в вечность прорастёт, не зная горечи и боли.
Там солнце луч скользит по крыше, и тени в танце замирают,
И сердце бьётся тише, тише, когда мечты в душе играют.
А море плещет вдалеке, зовёт к себе, маня простором,
И вижу парус на реке, уносит вдаль с собой узором.
И шепчет рожь о чём-то важном, о силе матери земли,
О том, что в мире многогранном, мы корни наши обрели.
О том, что солнце нас согреет, и дождь напоит щедро нив,
Что жизнь, как речка, тихо веет, средь золотых её разливов.
И я стою, вдыхая воздух, наполненный мечтой и сном,
И вижу, как рассвет на звёзды, бросает отблеск золотом.
И понимаю, что мгновенье, ценнее всех мирских богатств,
Когда душа полна стремленья, и чужд ей страх и вечный плач.
Вдали кукушка одиноко, считает годы в тишине,
И эхо вдаль летит далёко, напоминая о весне.
О том, как всё вокруг рождалось, из семени и из любви,
Как мир прекрасно обновлялся, и расцветал в своей дали.
И я иду дорогой пыльной, навстречу новым дням и снам,
В душе храня тот образ милый, что подарило небо нам.
И пусть он светит ярким светом, сквозь бури жизни и ненастья,
Напоминая, что где-то, нас ждёт безудержное счастье.
И солнце плещется в реке, искрясь, как россыпь самоцветов,
И шепчет ветер вдалеке о песнях прожитых поэтов.
Я чувствую, как жизнь бурлит, переполняя сердце жаждой,
И каждый миг судьба дарит, раскрасив мир палитрой каждой.
Не страшно больше оступиться, упасть и снова подниматься,
Ведь знаю я, что мне есть к чему стремиться, что есть за что держаться.
Любовь, надежда и мечта – три верных спутника в дороге,
Они укажут верно, путь всегда, избавят от тревоги.
И пусть дорога нелегка, терниста и полна преград,
В моей душе горит строка, зовущая вперёд, на свой парад.
Парад побед, свершений, грёз, что оживают на рассвете,
И мир, в котором нет угроз, где радость правит на планете.
Я верю в чудо, в волшебство, в то, что мечты осуществятся,
И этот образ неземной, что в сердце навсегда остался,
Он станет явью, светом дня, теплом, уютом и заботой,
И счастье, что так ждёт меня, наполнит жизнь прекрасной нотой.
Так иду я дорогой пыльной, навстречу ветру и мечтам,
С надеждой в сердце, сильной, стирая грусть по всем углам.
И верю я, что каждый шаг, приблизит к цели заветной,
И счастье – это не мираж, а жизнь, любовью разодета.
Мне кажется
За рекой стремительной судьбы,
Где нет ни брода, ни тропы,
Оставил сердце я навеки,
Где память вечно шепчет сны.
За рекой стремительной судьбы,
Где ветры воют, словно псы,
Я прошлое оставил где-то,
И позабыл твои милые черты.
Воспоминаний бледные листы,
Уносит времени поток густой.
Как осень сбрасывает желтые пласты,
Теряя облик прежний, золотой.
Но иногда, в мерцании звезды,
В случайном отблеске далекой красоты.
Мне кажется, что помню я твои черты,
И слышу голос нежный и простой.
Но это призрак, лишь пустые сны,
И будит ветер, как всегда, суровый,
Злой! Забыты клятвы, рухнули мосты,
И только речка шепчет мне: "Покой…"
Не жди
В час испытаний, средь бушующих дней,
Ты не проси пощады у людей.
Их милосердие – лишь слабый ручей,
В пустыне горя, где бушует змей.
Не жди, чтоб сжалились, уняв печаль,
В сердцах их дремлет зависти вуаль.
Смертных просить – то горечь, то хрусталь,
Надежды тают, ускользая вдаль.
Их состраданье – мимолетный сон,
Забвенье быстро сменит перезвон.
Рассчитывай лишь на свой закон,
И свой клинок, что будет закален.
Когда судьба готовит злую кару,
И сердце боль терзает, словно льдина,
Не преклоняйся низко, в рабском жару,
Пред тем, кто слаб, как скошенная нива.
Когда надежда тает, словно дым,
И мир вокруг темнеет, словно сажа,
С мольбой души, к небесам одним,
Взгляни, где свет и истина укажет.
Не падай ниц пред властью иль деньгой,
Пред ложным блеском, что слепит невольно,
Лишь перед Богом, с чистою душой,
Склонись, прося прощения достойно.
Когда судьба плетет из бед полотна,
И сердце боль сжимает, словно тиски,
Не преклоняй колен пред ликом трона,
Пред властью жалкой, временной, пустой.
Когда надежды гаснут, словно искры,
И мир вокруг становится чужим,
Не жди спасения в земных кумирах,
Лишь перед Богом голову склони.
Пусть буря зла бушует, не стихая,
И горечь слез туманит взор твой вмиг,
Колени гни лишь перед тем,
Кто знает и любит нас, и каждому велик.
В Нем утешенье, сила и прощенье,
В Нем исцеленье ран души больной.
Так стой же прямо, в гордом уваженье,
Лишь перед Богом падай пред собой.
Когда любовь – лишь горький плен души,
И сердце – клетка в мрачной тиши,
Тогда уход, как ветра легкий вздох,
Оставит лишь забытый, меркнущий цветок.
Судьба плетет узоры неземные,
И в них смех с грустью вечно рядом ныне.
Небесный промысел – пути неисповедимы,
В них радость и печаль неотделимы.
Пусть боль сжимает, память жжет огнем,
Всему свой срок под вечным, синим днем.
Взгляни на небо, в звезды устреми свой взор,
И в тихом шепоте услышь небес укор.
И в этом танце света и теней,
Найдёшь смиренье средь скорбных дней.
Любовь – не только мука и беда,
Но исцеленье, что светит сквозь года.
Помянем тех
Помянем павших, что ушли во тьму,
Оставив нам лишь горе и тоску.
Их подвиг вечен, он не знает тленья,
А нам осталось лишь одно - прощенье.
Прощенье тем, кто свой не кончил путь,
Кто не успел сказать "прости" и "будь".
Кто в небеса, как ангел, воспарил,
А нас, живых, на этом свете простил.
Молитвой тихой души успокоим,
О тех, кто сердцем чист, кто был героем.
Пусть память светлая о них живет,
Пока наш мир еще вперед идет.
Помянем павших, что ушли во тьму,
Оставив нам лишь скорбь и тишину.
Они собой закрыли мир от бед,
Их подвиг в сердце – негасимый свет.
Помянем тех, кто не искал наград,
Кто жизни не щадил, идя в закат.
Забыв про личный сон и личный плен,
Они нам дали мир взамен.
Мольбой смягчим их вечный, строгий суд,
Пусть души в небесах покой найдут.
Простим их выбор, трудный, но прямой,
Что нас не взяли в вечный свой покой.
Нам здесь расти, надеяться, любить,
Их жертву в памяти своей хранить.
Помянем тех, кто пал, кто мир сберег,
Их подвиг – вечный, светлый наш урок.
Твой взгляд
Словно шёлк локоны твои вьются на ветру,
Они струятся по плечам, сияют златом.
В них солнца луч нашёл свою игру,
И сердце замирает необъяснимо свято.
Твой взгляд – глубокий омут, полон тайн,
В нём отражается вселенная ночная.
В нём шепчут звёзды сказки древних тайн,
И лунный свет в нём плещется, мерцая.
В нём бездна чувств, что трудно передать,
И глубина, манящая в забвенье.
Он может ранить, может и ласкать,
Даря душе восторг и вдохновенье.
Я утону в них, без страха пропаду,
В очах твоих найду приют заветный.
Пусть это будет вечною бедой,
Но я приму её, мой страж небесный.
Ведь в этом омуте я вижу мир иной,
Где нет печали, боли и страданья.
Лишь ты и я, и звёздный небосклон,
И вечное любви очарованье.
Ты – воплощение мечты, прекрасный сон,
В котором хочется навеки раствориться.
Ты – муза, вдохновляющая в унисон,
И в этом вдохновении хочется забыться.
И даже если это – роковая страсть,
Навек пленён, я не ищу свободы.
Пусть вечно длится сладкая напасть,
В твоей любви – небесные чертоги.
В твоей любви – небесные палаты,
Где арфы ангелов поют так нежно.
Там золото твоих кудрей, луной объяты,
И сердце шепчет сладко нежно.
В твоих очах – вселенная искрится,
И тонет в них душа моя, немая.
Забыв про всё, стремлюсь к тебе, как птица,
Любовь моя, надежда неземная.
Твой голос – словно музыка эфира,
Где каждый вздох – мелодия души,
В твоих объятьях – мир, покой и лира,
Вплетается в безмолвие тиши.
Любовь моя, ты словно фея неземная,
Любимая твоя любовь – как океан без края,
В очах твоих в небесном мире лира.
Ты светлый луч, ты ангел ты моя услада,
Родной мамин дом
Родной мамин дом – тихий причал,
Где детство когда-то играло, звучало.
Сирени куст пышный, как будто венчал,
Всё то, что когда-то нам сердце ласкало.
На старой скамейке, под сенью ветвей,
Мы тайны шептали, мечтая вдвоём.
И шёпот листвы, словно голос тех дней,
Наполнял этот мир и теплом, и добром.
Закат догорал, отражаясь в окне,
И запах сирени кружил, опьянял.
В уютном, родном, дорогом уголке,
Покой и любовь навсегда сохранял.
Мамин старенький дом – светлый маяк,
В бушующем море житейских невзгод.
Здесь радость и грусть делил каждый знак,
Здесь память навечно, как вечный восход.
Пусть серебро искрится в волосах,
То мудрости немеркнущий венец.
Важнее, чтобы в жизненных часах,
Был рядом близкий, любящий человек.
И пусть морщины сетью лягут на чело,
То карта памяти прожитых дорог.
Важнее чувствовать душевное тепло,
Когда усталость сбила с ног.
Пусть годы унесут былую прыть,
И отраженье в зеркале изменится.
Зато останется умение любить,
И настоящим счастьем поделиться.
Эдемский сад
Развеяв дым сомнений, саван горьких обид кромешный,
Прозреет сердце, что вчера еще рыдало в забытьи.
Любви костер, казалось, в вечность канул безвозвратно,
Но в глубине души мерцает слабый свет зари.
Он шепчет нежно о былом, о трепетном дыханье,
И верит робко, что надежды угасанья нет,
Что можно отыскать родник,
где счастье бьет ключом хрустальным,
Вдали от горечи, от тягостной житейской суеты.
И, расправляя опаленные болью крылья,
Взлетит, навстречу утренней звезде, мечтой маня.
Забудет прежние страдания, цепи пыток,
Впитает свет зари, прогонит хмурый плен страданья.
Очистится от ран, залечит сердца нити,
И, устремится в дивный Эдемский сад.
Пусть шрамы прошлых лет –
как звездный знак небесный,
Как память о былом, о мужестве души набат.
О том, что даже в самом лютом, черном мраке,
Горит искра жизни, что прорвется из глуши,
И эта искра – вера в торжество прекрасное,
Что чудо возможно, даже если мир грешит.
Что в каждом сердце дремлет волшебство чудесное,
Что освещает путь, когда вокруг лишь смог.
И, воспарив над пеплом и руиной тленной,
Оставив позади печаль и прошлый рок.
Найдет он свет, найдет свою богиню-музу,
И возродится в новых, светлых он мирах,
Где забыть забвенья не дал Бог!
Где счастье льется чистым серебром в лугах.
Где нежность дарит вдохновение рук и взгляда,
И где он будет вечно юн и силен душой.
И вот, парит он, выше и быстрее с каждым мигом,
Вдыхая аромат свободы и надежды всей волной.
Прощайте, тени прошлого, теперь он зрячий,
И видит горизонты, где нет ни зла, ни лжи.
Симфония вселенной в унисон играет страстно,
С его обновленным, трепетным огнем души.
Он чувствует прилив невиданной силы в сердце,
И каждый взмах крыла несет восторг кругом.
И вот она, богиня, словно сон прекрасный,
Сияет в лучах утреннего солнца нежным огоньком.
В ее глазах – вселенная, в ее улыбке – рай невинный,
И он готов отдать ей сердце безраздельно в плен.
В объятиях нежности, в потоке страсти дивной,
Забудутся все прошлые потери, боль и тлен.
Пусть враг содрогнется
В тени предков, что тайной хранит небосвод,
Мы, сквозь пламя и руины, держим свой ход.
По завалам и трубам судьба нас вела,
Где история кровью навек пролегла.
Из пепла восстанем, наш дух непобедим,
И кровью героев свой путь обагрим.
В сердцах наших бьется былое, как гром,
Где слава и мужество правят кругом.
Сквозь годы забвенья, сквозь тьму и обман,
Мы знамя поднимем, залечим наш шрам.
О павших героях мы песню споём,
Их подвиг бессмертный навеки несём.
Пусть враг содрогнется, увидев наш строй,
И пепел восстанет могучей горой.
Мы помним их лица, их смелые сны,
Идем к нашей цели, до самой весны.
И в этой борьбе, где страх и огонь,
Мы верность храним, как священный закон.
Воспрянем из праха, и миру явим,
Что дух наш бессмертен и непобедим!
Мы из чрева земли, из преданий и снов,
Поднимаемся к вам, из бескрайних основ.
По траве, что неведома миру сему,
Мы несём эту память в кромешную тьму.
Из глубин, где молчанье столетий царит,
Где лишь эхо былых поколений звучит,
Мы пришли, чтобы правду вам всем рассказать,
И наследие предков вовек сохранять.
Весной в лесах твоих мы прорастём,
Вдоль рек и троп цветами за искримся.
Родной земли услышав нежный зов,
Из праха вновь мы воскресимся.
И пусть годы летят
Луна, как свидетельница тайных признаний, тихо скользила по листьям, отбрасывая серебристые блики на танцующих. В каждом движении читалась нежность, в каждом взгляде – искра воспоминаний. Молодые пары, смеясь, подхватывали ритм, а старики, прикрыв глаза, вновь переживали юность, ушедшую, но не забытую. Аромат сирени пьянил, сплетаясь с терпким запахом яблоневого сада, что раскинулся за воротами.
Звуки гармони, словно нити, соединяли прошлое и настоящее, создавая неповторимую атмосферу умиротворения и тепла. Казалось, сама природа замерла, внимая этой простой, но такой искренней мелодии жизни. Ветер, ласково касаясь лиц, шептал слова любви и надежды. И в этом тихом танце, под звездным небом, забывались тревоги и печали. Оставались лишь музыка, сирень и сердца, бьющиеся в унисон.
Скамья, помнившая тысячи историй, казалось, улыбалась в полумраке, радуясь за тех, кто сейчас, как и когда-то, находил здесь утешение и любовь. Она, словно старый друг, хранила молчание и берегла хрупкий мир, созданный музыкой и танцем. И когда гармонь смолкнет, и последний луч луны скроется за горизонтом, в сердцах останется тепло этого вечера. Тепло сирени, фокстрота и воспоминаний, которые будут согревать душу в долгие зимние вечера. И в семнадцать казалось, весь мир у юных ног, Сердце билось сильней, чем весенний поток. В глазах искры надежд, в душе – пламя любви, и верилось наивно, что счастье – впереди.
Мы писали стихи на коленях тайком,
Под луной назначали свиданья потом.
В наивности чистой клялись вечно любить,
И судьбы свои в одну нить шёлком свить.
Но юность – пора быстротечных дождей,
Уходят кумиры, и меркнет блеск дней.
И первая любовь, как бутон нежных роз,
Не всегда распускается в пламень всерьёз.
И пусть годы летят, оставляя свой след,
Воспоминанья эти – не гаснущий свет.
О той первой любви, что в семнадцать цвела,
И кровь молодую так сильно волновала.
Под сенью старой сирени скамья дремала,
В саду старинном, где тишь и благодать.
Сплетая неспешно историй кружева,
Судьбы сплетались, чтоб радость познать.
И под гармони переливы, у старых ворот,
В лучах заката, что красят небосвод,
Фокстрот закружил, забыв про время бремя,
В глазах любимой – сияла звезда, ярче всех огней.
Сиреневый сад
Сирень у окна – лиловый эдем,
Где детство прошло, скрылось в дымке времен.
Там сказка жила – открой сердце ей, верь и сыграй!
Под сенью сирени, старинная лавка ждала.
Истории тихо, как кружево, нам плела.
Под вздохи гармони у старых ворот,
В объятьях фокстрота кружился народ.
Аромат сирени пьянил и манил.
И память, как птица, в былое взмыл.
В сиреневом царстве, в родимом краю,
Я прошлое в сердце, как святыню, храню.
И каждый цветок, словно тайна живая.
В себе отражает ушедшего края Призрачный след.
Здесь дед в шахматы бился,
А бабушкин голос мне в сказках явился.
Здесь солнце сквозь кроны плело кружева.
И хором звучала листвы синева.
Сирень под окном — мой компас нетленный
В то время, где медленно текло мгновенье.
И даже сейчас, в суете городской.
Где жизнь изменилась до неузнаваемости порой,
Я сердцем ловлю, словно эхо вчерашнего дня,
Сирени прохладу родного двора у меня.
Вдыхаю тот запах, волшебный и юный.
И вижу вновь мир, невинный, безумный.
В сиреневой дымке, как в сказочном сне,
Всё то, что осталось лишь в памяти мне.
И пусть годы мчатся, как вихри лихие.
И мир преобразился в движенье стихии,
Сирень у окна — якорь преданный мой,
Что к дому родимому тянет душой.
Её аромат — эликсир животворный.
Что лечит от ран и тоски непокорной.
Она — моя крепость, надежная пристань,
Где прошлое вечно, где, правда, вся чиста.
И если однажды, в час скорби глубокой.
Я вспомню сирень у калитки высокой,
То сердце наполнится светом и верой,
Что детство вернётся, распахнутся мне двери.
В сиреневом царстве, в родимом краю.
Я прошлое в сердце, как чудо храню,
И буду хранить, до последнего вздоха.
Любовь к этой сказке, что дарит эпоха,
И словно художник, в палитре души.
Сирень добавляет все новые штрихи,
То нежность рассвета, то сумрак ночной,
То шепот признаний над тихой рекой.
Она – мой хранитель, мой верный маяк,
В мир грез и фантазий, где нет места злу.
Где время не властно, где вечен мой край,
Где я – лишь ребенок, играющий в луг.
И кажется, слышу я смех вдалеке,
Под звуки той старой, забытой гармони.
Там бабушка с дедом, танцуют вдвоем,
В сиреневом вальсе, под звездным шатром.
И ветер игриво играет с листвой,
Шепча мне истории, полные любви.
О доме родном, где я был так счастлив,
Где детство мое, словно птица, парило.
И пусть за окном – серый город шумит,
А в сердце моем – сиреневый сад расцветает.
И каждый цветок – это память живая,
О днях беззаботных, что больше не повторят.
Но я сохраню их, как драгоценный клад,
В глубинах души, где они вечно сияют.
И даже вдали, я чувствую запах сирени,
Что к дому родному меня возвращает.
И верю я свято, что в час роковой,
Когда я устану от жизненной битвы.
Сирень у окна, как ангел-хранитель мой,
Раскроет мне двери в забытые миры.
И там, в сиреневом царстве чудес,
Я снова найду свое счастье и радость.
И сердце наполнится светом небес,
И я навсегда позабуду усталость.
И словно сквозь дымку, я вижу лица родные,
Улыбки и взгляды, полные тепла и любви.
И нет больше боли, и нет больше страха,
Лишь вечное лето в сиреневом парке мечты.
Здесь каждый уголок знаком и близок,
Здесь каждая тропинка ведет к дому.
Где ждут меня с радостью и нежностью,
Где я могу быть собой, без всякой тревоги.
Сиреневый туман окутывает землю,
И в этом волшебном свете все преображается.
Прошлое и будущее сливаются воедино,
И время теряет свою власть над нами.
Здесь можно летать, как птица в небе,
Можно мечтать, как ребенок, не зная границ.
Можно любить, без оглядки и сожаления,
И просто быть счастливым, здесь и сейчас.
И каждый вдох – это аромат сирени,
Каждый звук – это мелодия гармонии.
И нет ничего прекраснее этого мира,
Созданного любовью и памятью моей.
Здесь я нашел свое пристанище, свой рай,
Где могу отдохнуть от бурь и ненастий.
Где моя душа обретает покой и умиротворение,
И где я всегда буду дома, в окружении сирени.
И даже когда я вернусь в реальность,
Этот сиреневый сад останется со мной.
Как напоминание о том, что в сердце всегда есть место для чудес и для веры в лучшее.
И я буду нести этот свет в мир, чтобы делиться им с другими, чтобы дарить надежду и радость, чтобы каждый мог найти свой сиреневый сад. Солнце начинает медленно садиться, окрашивая небо в еще более насыщенные сиреневые и розовые тона. Отражение в озере становится все более призрачным, словно растворяясь в волшебной дымке.
Легкий ветерок доносит аромат ночных цветов, и тишина становится еще более глубокой, насыщенной. В этот момент кажется, что мы – часть этого мира, неотделимая от него. Мы – это деревья, озеро, цветы, пчелы, небо. Мы – это любовь, спокойствие и счастье. Когда на небе появляются первые звезды, мы решаем немного прогуляться по парку. Дорожки подсвечиваются мягким светом, и цветы кажутся еще более загадочными. Мы идем медленно, держась за руки, наслаждаясь каждой минутой. Мы видим других людей, которые также пришли сюда, чтобы найти свой уголок покоя. Они улыбаются нам, и мы улыбаемся им в ответ. В этом месте нет места для злости и зависти, только для добра и понимания. Перед уходом мы возвращаемся к озеру и бросаем в него несколько камешков. Они падают в воду, создавая маленькие круги, которые расходятся по поверхности. Каждый круг – это символ наших мыслей, наших чувств, наших надежд.
Мы загадываем желание, чтобы этот сиреневый сад всегда оставался в наших сердцах, чтобы мы могли возвращаться сюда в любое время, когда нам будет нужна поддержка и вдохновение. Покидая парк, я чувствую, как в моей душе горит маленький огонек. Это огонек надежды, веры и любви. Я знаю, что этот свет будет освещать мой путь, помогать, мне преодолевать, трудности и делиться своим счастьем с другими.
Ведь каждый из нас способен создать свой собственный сиреневый сад, где царят мир, гармония и любовь. Нужно только открыть свое сердце и позволить красоте войти в него. Возвращаясь, домой, я смотрю на ночное небо. Мириады звезд мерцают над головой, словно бриллианты, рассыпанные по бархатному покрывалу. Каждая звезда – это целая вселенная, полная тайн и загадок. Я чувствую себя маленькой песчинкой в этом огромном космосе, но в то же время я осознаю свою уникальность и ценность.
Я – часть этого мира, и моя жизнь имеет смысл. Дома я завариваю чашку травяного чая и сажусь у окна. Лунный свет заливает комнату серебристым сиянием, создавая атмосферу волшебства. Я вспоминаю наш сиреневый сад, и мое сердце наполняется теплом. Я знаю, что это место всегда будет со мной, в моем сознании, в моей душе. Я могу вернуться туда в любой момент, когда почувствую потребность в умиротворении и вдохновении. За окном тихо шелестят листья деревьев, рассказывая свои ночные сказки.
Я слушаю их, и мои мысли уносятся вдаль, в мир грез и фантазий. Я представляю себя садовником, который заботливо ухаживает за своим сиреневым садом. Я поливаю цветы, подрезаю ветки, удобряю почву. Я люблю этот сад всем сердцем, и он отвечает мне взаимностью. Перед сном я закрываю глаза и погружаюсь в мир сновидений. Я вижу себя в сиреневом саду, гуляющим по его дорожкам в окружении любимых людей. Мы смеемся, разговариваем, наслаждаемся красотой природы. Мы чувствуем себя счастливыми и безмятежными. Этот сон – лучшее завершение дня, наполненного любовью и гармонией. Просыпаясь утром, я чувствую себя обновленным и полной энергии.
В моей душе по-прежнему горит огонек надежды, веры и любви. Я знаю, что меня ждет новый день, полный возможностей и приключений. И я готов к нему, потому что у меня есть мой сиреневый сад – источник силы и вдохновения.
Путница
Она бродит по рощам осиновым,
В шелесте листьев находит приют,
Ищет в травах ответы незримые,
Где надежды увядшие ждут.
Сквозь туманную дымку рассвета,
Отражаясь в озёрной глади,
Словно призрак забытого лета,
Она бродит в задумчивом саде.
В её взоре – бездонная грусть,
В каждом вздохе – мелодия боли,
И время, кажется, утратило свой бег,
Застыв навечно в этой скорбной роли.
Её очи – два озера сумрачных,
В них луна отражается золотом,
Ищет путника в чащах беззвучных,
Кто разделит печаль в травах душистых.
Не понять ей веселья земного,
Радость кажется призрачной, ложной,
Только ветер – свидетель суровый,
Её тайны хранит из глубин осторожно.
Но в закатном багрянце зарницы,
В тихом шёпоте звёзд над полями,
Промелькнёт огонёк, словно птица,
И надежда забрезжит лучами.
И тогда в сердце усталом забьётся
Отголосок забытых мечтаний,
И душа, что давно уж не рвётся,
Вспомнит вкус позабытых признаний.
В шёпоте трав и прохладе вечерней,
В аромате цветов увядающих,
Ощутится дыхание вечное,
Сквозь мглу будней прозревающих.
И захочется вновь улыбнуться,
Миру этому, хоть и суровому,
И навстречу мечте обернуться,
Словно путник, вернувшийся к дому.
Пусть надежда, как светлячок слабый,
Освещает дорогу тернистую,
Ведь за мраком всегда есть и радость,
И любовь, бесконечно лучистая.
За Русь Святую
Изранены корни, осиротели гнезда,
Кровавым заревом встает над Русью гроза.
И в сердце тоска, и в горле лишь слезы,
А прошлое манит, где не ведают зла.
Померкли лики на иконах древних,
Растоптаны нивы, смолкли песни жатвы.
В дыму пожарищ, в стонах погребений,
Вновь проступает тень былого рабства.
Не слышно звона колоколов призывных,
Лишь ветра свист в пустых глазницах храмов.
И меч басурманский, жадный и злобный,
Пронзает веру, разрушая память.
Но в пепле горьком теплится надежда,
В сердцах немногих, пламенем горящих.
Они хранят заветы отцов и дедов,
И ждут рассвета, тьму преодолевших.
Встают из праха витязи былые,
Сжимают копья, щиты поднимают.
И кличут к бою за землю родную,
За Русь Святую, что не умирает.
Разбитые храмы, забытые лица,
Потерянный компас в туманной дали.
В глазах поколенья немая столица,
И пепел надежды на дне земли.
Но даже сквозь мрак пробивается росток,
И память народная песнь запоёт.
Пусть будет наш путь и тернист, и жесток,
Россия проснётся, Россия вздохнёт.
Сквозь степи Донбасса
За Русь, за станицы, за отчизну святую,
За веру отцов и за честный народ!
Пусть пули свистят, мы прорвемся в лихую,
И враг пред нами пусть ужас найдет!
А если судьба суждена нам такая,
Что ляжем костьми у родных берегов,
То вспомнит Россия героев, рыдая,
И слава промчится от этих холмов.
Так выпьем же, други, за будущий триумф,
За мирное небо, за тихий рассвет!
Пусть льется вино, словно солнечный лучик,
И в сердце солдата горит яркий свет!
Сквозь степи Донбасса, под ветра завыванье,
Несем мы знамена, к грядущей победе.
За Русь, за свободу, в святом упованье,
Развеем сомненья, отринем все беды.
Нам память героев – как пламя в ночи,
Оно согревает и силы даёт.
И враг не избегнет суровой сечи,
Коль к правде и вере нас Родина зовёт.
Здесь кровью полита земля предков наших,
И каждый здесь камень историей дышит.
Сквозь грохот сражений, сквозь дым пепелища,
Героизм их бессмертный сквозь время слышен.
Здесь память о прошлом – священный оплот,
О битвах за волю, за светлое завтра.
И слава их подвигов в песнях поет,
Сражались бесстрашно, не ведая страха.
Здесь ветер доносит их клятвы слова,
О верности Родине, чести и долге.
Их доблесть бессмертна, всегда здесь жива,
Они победили в жестокой борьбе.
И встанет Донбасс, как феникс из пепла,
Под мирным, безоблачным небом своим.
Любовь к этой земле в сердцах наших крепла,
И новый рассвет мы для края свершим.
Нас Родина мать в поход снарядила,
И вера отцов нас хранит в трудный час.
Сибирская сталь, что навек закалила,
Готова к бою, и рвется сейчас.
Воспрянем же, братья, во славу России!
От запада, хищного против иезуитов!
Чтоб супостат, узрев, в смятении рыдал,
Пред силой народной, что духом крепка.
Пусть помнит мир, как Русь встает из пепла,
С мечом в руке, и с правдой на устах.
Испепелит коварства злые цепи,
И воссияет, словно солнце в небесах.
И Донбасс, багрянея в закатном массиве,
Вновь мир ощутит, и вздохнет счастливо,
И Русь возродится, и станет сильнее,
В единстве и правде найдя свой покой.
Пусть враг содрогнется от нашего клича!
От силы и духа, что в сердце хранится,
Мы вместе, мы сила, мы вместе – победа,
И, правда за нами, и с нами Господь!
Над Русью полночь черным пологом повисла,
И звезды в небе, словно искры на погонах.
Завтра восстанет, словно витязь из-под спуда,
Народ, кипя благородной яростью в сердцах,
За павших друзей, за поруганный кров наш,
За Курск Укранацистам воздадим мы сполна.
Мы за Россию, за отчизну восстанем это наш долг!
За нами, правда, за нами победа с нами Бог!
Молчанье гнет
В темнице душ, где свет дневной угас,
И тень вины ползет по лицам ниц,
Взирает рок на наш безумный пляс,
И пепел лжи скрывает суть страниц.
Закована свобода в цепи пут,
И истины слова – как острый нож.
Забыт закон, растоптан честный суд,
В безумии страстей царит лишь ложь.
Душа вопит в безмолвии тоскливом,
Ее мольба сквозь стены не пробьется,
Истерзанная ненавистью дикой.
В клочья изорвана свирепой битвой.
И тени прошлого, как призрачные вороны,
Крадутся в ночь, сквозь пелену забвенья,
Напоминая о былом, где жили троны,
И отзвук славы слышен в дуновенье.
Не властна тьма их память, уничтожить,
Пока хоть уголек надежды тлеет,
И пламя искры жаждет приумножить,
То вечное, что в сердце пламенеет.
И пусть молчат, боящиеся пут,
Но верю я – настанет светлый день!
И разорвет оковы вечный бунт,
Рассеет тьму, как утреннюю тень.
Молчанье гнет, как давящая твердь,
И страх в глазах – немой укор судьбе.
Лишь вера в то, что сможет жизнь прозреть,
Осталась искра в сумрачной избе.
Луна, как призрак, в небесах витает,
Безмолвно зная правду этих лет.
В ее сиянье тайна обитает,
И мрак рассеян, словно лунный свет.
Она свидетель горестей и счастья,
Любовных клятв, предательств и разлук.
Хранит в серебряном своем участье,
Истории, что шепчет старый луг.
В ее глазах печаль и пониманье,
Прошедших дней неслышная мольба.
И в этом тихом, звездном созерцанье,
Находит отклик каждая судьба.
Тоска по родине
И воздух Родины – кристально-синий,
И горький привкус пыли на просёлках родных,
Как зов забытых песен, в сердце вошедший,
Как свет далёких звёзд, в небесах золотых.
Здесь каждый колосок пшеницы – будто награда,
За труд крестьянский, что веками землю хранил.
Здесь тишина полей – лучшая отрада,
И шёпот ветра, что о прошлом говорит.
Вдали церквушка, купола сияют кротко,
И звон колоколов над спящею рекой.
Здесь жизнь течёт размеренно и чётко,
И сердце наполняется любовью и тоской.
Арбат искрится в огнях фонарей,
И прошлое манит, как призрачный дым.
Ушедших эпох вереница теней,
О чём же грустим, о чём говорим?
В тумане дней, как в дымке старой,
Мелькают лица, пепел снов.
И вихрь воспоминаний ярый,
Из заточения рвётся вновь.
Цыганский хор в душе играет,
Тревожит память, будит страсть.
В огне костра любовь сгорает,
И счастья миг не удержать.
Игристый взгляд из полумрака,
И шёпот слов, как летний бриз.
В судьбе затерянной есть знаки,
Что сердце ищет сквозь карниз.
Забытый вальс, луна и звёзды,
И тихий шёпот о былине у костра.
Всё это – грёзы, это – грёзы,
И задушевные песни до утра!
За что же сражались? Теперь не узнать.
В наградах и славе – лишь горечь и тлен.
История – пыль, да людская молва,
И мир ускользает из наших колен.
И в Арбатском закате, в мерцании звёзд,
Искать отраженье в старых глазах,
Где эхо надежд, не сдержавших рост,
Рассеется ветром в холодных полях.
И утро багрянцем вспыхнуло вновь,
Неужто пристанищем чуждый берег.
Родным краям предпочесть нам суждено?
В глазах рябит от блеска чуждых вод,
И солнце здесь печёт совсем иначе.
Тоска по родине в душе живёт,
Как незажившая, болезненная рана.
Здесь пышным цветом жизнь чужая бьёт,
Но сердцу мил лишь край тумана.
Что ждёт нас здесь? Успех иль злая боль?
Раскроет ли объятья чужбина?
В душе смятение, в сердце скорбь,
Здесь лавр и кипарис, а там – берёзы,
Снега, да вьюги, церкви купола….
Здесь солнце жжёт, ласкает, словно грёзы,
А там – тоска, что в сердце пролегла.
Ища приют в забвении мгновений,
Среди теней сомнений и тревог,
Сквозь призму ускользающих видений,
В нас прорастает веры нежный росток.
Пусть сердце бьётся в унисон с мечтами,
Пусть разум ищет истину в словах,
Мы сами пишем жизни нашей драму,
И держим кисть судьбы в своих руках.
И даже если ночь вокруг сгустится,
И путь покажется, тернист и крут,
Надежда, как звезда, пусть в нас искрится,
Ведя вперёд, где новые миры цветут.
Не осуждай
Не я-то — боль, что прячется за маской,
Застывший танец перед зеркальной гладью.
Бессмысленный, никем не увиденный,
Не убегай! Постой, не осуждай…
Она как тень, как призрак сожаленья,
В пустой квартире, где лишь эхо одного.
И в отражении холодного стекла,
Лишь маска боли, что скрывает суть.
Она танцует в сумраке молчанья,
Без зрителей, без музыки, без слов.
Лишь тихий шёпот внутреннего ада,
И крик беззвучный из глубин души.
Не убегай, услышь её признанья,
Взгляни в глаза, где прячется печаль.
Не осуждай за танец отчаянья,
Ведь каждый сам себе и палач, и врач.
Я – эхо прошлого, забытый звук,
В лабиринтах памяти затерянный рисунок.
Я – тень, что следует за солнечным лучом,
Всегда вторая, вечно ни при чём.
Я – тишина, что режет слух острее крика,
Бессонница, что крадёт покой без спроса.
Я – пустота, что заполняет всё вокруг,
И холод, что пронизывает насквозь.
Не бойся прикоснуться к этой ране,
Не отворачивайся от моей печали.
Взгляни в мои глаза, увидь там бездну,
И, может быть, поймёшь, что я – не бесполезна.
Возможно, в этой боли дремлет мощь,
Что крылья распахнёт твоей душе.
И в зеркале судьбы, взглянув в глаза,
Увидишь ты, кем грезил стать всегда.
Не убегай, останься, дай мне шанс,
Открыть тебе секреты мирозданья.
Вместе мы пройдём сквозь тьму и страх,
И найдём путь к свету и познанью.
Берега, Берега
Берега, берега, два края мирозданья,
Меж ними плещет жизнь – река моя.
От колыбели и до скорбного прощанья,
Несёт, теченье вдаль, не уставая.
И каждый миг – лишь капля в этом море,
Мгновенье света, радости и грусти.
То штиль блаженный, то бушуют в горе,
Как будто волны в яростном приступе.
На берегах растут леса и нивы,
Цветут сады и колосятся злаки.
И жизни новые, как помыслы наивны,
Стремятся к свету сквозь земные знаки.
Но берега – то рамки, то границы,
Что держат реку в строгом очертанье.
И заставляют воду торопиться,
Искать проход, смиряясь с увяданьем.
И вот однажды, у последней грани,
Река сольётся с океаном вечным.
И в нём исчезнет, растворившись в тайне,
Забыв теченье, берег свой, беспечный.
Так жизнь людская, в суете мятежной,
Приходит к тишине, к пределу строгом.
В объятьях смерти, будто сон безбрежный,
Находит вечный дом, покой глубокий.
И волны памяти, как шёпот нежный,
О прошлом пронесут сквозь даль столетий.
Но имя сгинет, в Лете белоснежной,
Оставив лишь след грёз, как лучик в лете.
Уйдёт и слава, что казалась вечной,
Развеяться дымом утренней зари.
Останется лишь отзвук бесконечный
В мелодии молчанья и тоски.
В песках времён затеряются лица,
И подвиги забудутся давно.
Но в сердце мира что-то сохранится,
Как семя жизни, что посеяно.
И может быть, сквозь сон тысячелетий,
В ком-то проснётся отблеск той мечты,
И эхо дел ушедших, незаметно,
Напомнит о себе из пустоты.
Пусть помнят
О чём шумите так громко вы ораторы народные?
Зачем громите Русь анафемой своей?
Что возмутило вас? Киева ли буйны нити?
Оставьте: то лишь спор славянских сыновей.
Застарелый раздор, судьбой отмеченный,
Невзгода, что вам двоим не разрешить,
Тянется бременем вечным, бесконечным,
И прошлое не в силах отпустить.
Во вражде сплелись, как змеи в клубок, племена;
И под грозой судьбы, то их, то наша сторона,
Склонялась ниц, познав и боль, и времена.
Кто выстоит в неравном поединке, кто?
Надменный Лях, иль брат-славянин, росс?
Сольются ль в море русском струи славянства?
Растворятся ль навек, иль обмелеют брега забвенья?
Иль обмелеет чёрное море? Вот вопрос,
Над коим вам, чужим, неведомо пространство.
Оставьте нас: вам тайна не открылась.
Сии багряные скрижали,
Где кровью прошлое начертано,
Вам непонятны, чужды вам,
Вам, не вкусившим яд семейной вражды.
Для вас безмолвны Москва и Братислава,
Их камни – лишь холодный, серый прах,
Не шепчут вам о боли и утратах,
Что вечным эхом бродят в их стенах.
Напрасно манит вас сраженья пыл,
Отчаянья безумная отвага.
И ненависть к нам сердце опалил…
За что же? Дайте вразумительный ответ, во имя бога.
Что на дымящихся руинах Донбасса,
Отринув страх, не признали мы.
Наглой десницы, чьей воле дрожали вы?
За то ли, что в бездну низвергли тьмы?
Мы — идол, нависший над царствами земными,
И кровью нашей искуплены отныне.
Свобода, честь, и мир Европы? — Так ли рьяно,
Вы грозны на словах? — Дерзайте делом! Браво!
Ужель герой былых времён, поверженный в безмолвие,
Не в силах меч свой богатырский удержать?
Иль государев глас над Русью отзвучал,
И вновь судьба зовёт нас в горнило европейских бурь?
Ужель победы русским в тягость стали?
Иль мало нас? От ледяной Сибири.
До опаленного солнцем Кавказа,
От Курил, где плещет тихий океан.
До Уральских гор, в туманы облаченных,
Где дремлют тайны в каменных объятьях.
От древних стен Кремля, веками зрячих,
В чьих трещинах история живёт.
И до стены недвижной Поднебесной,
Щетиной стали грозно засверкав,
Не встанет лик земли Российской, воскресной?..
Так высылайте ж к нам, певцы и чародеи,
Высылайте же своих озлобленных сынов —
Здесь полегли, когда то и деды их отцов,
Им хватит места в русских нивах,
Меж сродных, ждущих их гробов.
Теперь и им найдётся свой предел,
Земли русской хватит на все гробы,
Им уготован здесь последний брег,
Где смолкнут их воинственные трубы.
Здесь примут их и степь, и чернозём,
В объятья вечные, без сожаленья,
Утихнет их предсмертный тихий стон,
И канет в Лету злобное стремленье.
Пусть помнят: жадность – гибельный удел,
Захватчик – лишь временный владыка.
Здесь каждый враг навеки онемел,
И лишь трава растёт, тиха, безлика.
Там на том берегу
За бурной рекой, что судьбы очертила грань,
Сердце навек, без остатка, я предал тебе.
Там, где теченье времён не остановить,
И брод не найти в этой вечной реке.
На том берегу, где надежды живут,
И песни любви над рекою плывут,
Где юность беспечно смеялась не раз,
И взгляд утопал в глубине синих глаз.
На том берегу – незабудок ковёр,
И ветра прохладного лёгкий узор,
Там время замедлило плавный свой бег,
И каждый рассвет был как новый оберег.
На том берегу, в отблесках звёздных огней,
Душа вспоминает мелодию дней,
И пусть вдалеке этот берег сейчас,
Он в сердце моём, как и прежде, для нас.
Там, за быстрой бурлящей безумной рекой,
Где черёмухи стелются, синим туманом вуали,
Я впервые вкусил дикий мёд твоих губ,
И забыл про тревоги, заботы и дали.
Зашумела река, словно пела мне вновь,
О любви, что родилась под лунным сияньем,
Этот сладкий нектар, опьянивший как кровь,
Был началом безумных, счастливых свиданий.
Черёмуха цветом своим завлекла,
Нас укрыла от мира, в объятья маня,
В тишине только сердца стучали слегка,
И тонули мы в чувствах, друг друга храня.
Вдаль за алою мечтой
Крик чайки пронзил небесный свод,
О море, близком весть неся,
Где солнца луч, проснувшись, льёт,
На волны свет, как бирюза.
И шепчет ветер о мечтах,
За горизонт что унеслись,
О дальних, сказочных краях,
Где паруса в закат слились.
Волна бежит, песок лаская,
И пенится, у кромки, чуть дыша,
А чайка ввысь, кружась, взмывает,
Свободы и простора полна душа.
Море вернулось гомоном чаек,
Прибоя песней разбудив рассвет.
Сердце, как давний друг, его встречает,
И песня рвётся из груди в ответ.
О, море, море, верным скалам в дар,
Недолгий поцелуй волны несёшь.
Возьми меня в безбрежный свой простор,
Где алый парус реет вдаль, зовёт.
Тоскуют звёзды, жаждут нежной ласки,
Сквозь сумрак вечности к земле стремят свой свет.
Им море шепчет позабытые сказки,
Несёт на дланях синих свой ковчег.
О, море, море, верный друг скалистым кручам,
Ты шепчешь лаской пене кружевной.
Возьми меня, укрой от жизни скучной,
Влекомый вдаль за алою мечтой.
О, море, море, верное скалам,
Ты даришь ласку пенного прибоя.
Возьми меня в безбрежные дали,
Где алый парус жаждет ветра воли.
Не унижай души своей паденьем
Когда душа изранена паденьем,
И в сердце льёт осенний дождь сомненья,
Когда любовь, как братство, предана,
Не жди пощады там, где правит тьма.
У смертных милость тщетно вопрошать,
Им не дано израненную душу понять.
Пусть жизнь терзает люто и жестоко,
И мрак сгустится, словно пелена,
Не преклоняй колен пред бренным роком,
Лишь пред Творцом, душа, смиренно замирай!
И если ищешь ты в судьбе спасенья,
Средь дней, где боль – единственная новь,
Не роняй себя в мольбе смиренной,
Лишь пред Всевышним дух свой преклони.
Любовь яви всем сердцем, откровенно,
Без тени фальши, без земной брони.
Когда любовь – лишь пыточная клетка,
Где сердце мечется, изранено и робко.
И та, что светом озаряла, тенью меткой.
Исчезла в сумраке, оставив лишь осколки.
Смех, слёзы – призрачный узор судьбы нетленной,
В котором сплетены надежда и отчаянье.
Неисповедимы пути небес, во власти бренной,
Лишь эхо чувств, да горькое воспоминанье.
Когда судьба терзает душу в клочья,
И мрак сгущается, не виден свет,
Не преклоняйся ни пред чьей то волей.
Лишь пред Творцом, дарующим ответ!
Ища спасенья в буре дней суровых,
Средь испытаний, боли и тревог,
Не падай ниц пред властью дней не новых,
Колени преклони лишь пред лицом лишь Бога!
И если жизнь отравит душу ядом,
Пред силой зла колен не преклоняй, — лишь пред Богом!
Когда спасенья луч в кромешной тьме,
Ты жаждешь взглядом.
Не унижай души своей паденьем, — лишь пред Богом!
Когда судьба обрушит бремя бед,
И жизнь покажется юдолью скорби вечной,
Пред ликом смертных не склоняйся впредь.
Лишь пред Творцом склони колени ты смиренно.
Коль ищешь ты в жестоком мире спасенья,
И дни твои отчаяньем пропитаны насквозь,
Не унижай души своей паденьем,
Лишь пред Творцом колени преклони.
Где живёт моя любовь
Молю, печаль, хоть на мгновенье,
Оставь меня в тиши покойной!
Дымкой сизой, призрачным виденьем,
К родному очагу лети, воздушной.
Дай сердцу отдохнуть от бремени,
Забыть про горечь расставаний.
Про тени прошлых сожалений,
И боль нелепых ожиданий.
Пусть разум мой, хотя бы на чуть-чуть,
Очистится от дум навязчивых,
И станет вновь свободен путь.
Для мыслей светлых, настоящих.
Я знаю, ты вернёшься непременно,
Твоя природа – вечный спутник,.
Но дай вкусить мне перемену,
В уюте скромном, незабвенном….
Дай ощутить мне новизну,
В тиши обители укромной,
Где память прошлое хранит,
В сиянье нежном и бездонном.
Пусть тишина, как покрывало,
Накроет мир, уставший в битвах.
И счастье тихо прошепчет, что осталось,
Ещё надежда в этих нитях.
Берег мой, явись же предо мною,
Едва приметной нитью на закате,
Берег мой, зовущий и родной,
О, если б мне к тебе причалить,
Хотя бы в грёзах, хоть когда-нибудь.
И сердце, истосковавшееся вдали,
Наполнилось бы светом и покоем.
Как тихая гавань, после штормовой дали,
Где бьётся о скалы волна прибоя.
Я вижу тени старых тополей,
Что шепчутся о чем-то сокровенном.
И запах трав, скошенных в июле,
Ветром разносится, таким неизменным.
Там ждёт меня забытый старый дом,
Скрипучая калитка и крыльцо.
Где каждая доска мне так знакома,
И помнит рук моих тепло.
Там время замедляет свой полёт,
И жизнь течёт размеренно и плавно,
Там я забуду горечь всех невзгод,
И стану вновь безгрешным и счастливым.
Берег мой, лишь ты один поймёшь,
Как я устал от суеты и фальши,
Как жажду я вернуться, как ты ждёшь,
И утолить души своей печали.
В далёкой дали, за пеленой тумана,
Грибные дожди шепчут у сонной реки.
В саду вишни налились румянцем багряным,
И ветви гнутся к земле в истоме тоски.
В лесах молчат задумчивые поляны,
Лишь эхо бродит, слышно издалека.
Средь трав росистых - нити сарафана,
Что обронила летняя строка.
И тишина, как полотно тумана,
В ней дремлет осень, чувствуя слегка,
Как ветер кружит листья ураганом,
И вдаль уносит времени река.
В душе моей сейчас, как в колыбели, тепло,
Хоть память запорошена снегом давних зим.
Ты, гроза, напои меня до дурмана, но не до гибели.
И снова, словно в последний миг,
я вглядываюсь в небо бездонное…
И небо – словно старый холст угрюмого мастера,
В причудливых облаках, в симфонии серого и синего.
Хранит безмолвно тайны света и ненастья.
И я, песчинка малая, в его объятьях мнимых.
Дай мне испить до дна чашу жизни терпкую,
С привкусом полыни, с горечью утрат нежданных.
Я знаю, что за тьмой всегда рассвет приходит яркий,
И песня птицы в ветвях запоёт, как будто заново.
Я не боюсь ни бурь, ни штормов, ни ветров колючих,
Ведь в сердце моём горит огонь, не знающий покоя.
Он плавит лёд сомнений, рассеивает тучи,
И шепчет мне: "Иди вперёд, не бойся ничего, ты воин!"
И пусть судьба плетёт свои узоры причудливые,
Я приму их, как дары, с благодарностью и верой.
Ведь каждый шрам на сердце – знак победы молчаливой,
И опыт прожитых лет – богатство неоценимое.
Молю, тоска моя, хоть на мгновенье,
Оставь меня, дай сердцу отдохнуть.
Дымкой сизой, призрачным виденьем,
Лети к родному дому, в дальний путь,
Туда, где ждёт меня родимый кров,
Отсюда к дому, где живёт моя любовь.
Предстал я пред Богом сегодня
Предстал я пред Богом сегодня,
С покаянной душой, без прикрас.
Пусть скорбь за грехи преисполнит,
Но страха не ведает час.
В глазах Его мудрость и вечность,
Прощающий взгляд, полон сил.
И чувствую я, как сердечность
Смывает греховный мой пыл.
Не жду оправданий, не требую милость,
Лишь молча, стою пред Судьёй.
Я знаю, что жизнь мне явилась,
Чтоб правду искать в суете людской.
И если в пути оступался не раз,
И если грешил, согрешал,
Прошу, пусть помилует в этот час,
Даруя мне шанс на финал.
На финал искупленья, на светлый покой,
Где нет места зависти и злу.
Лишь вера в душе, как источник живой,
Ведёт меня к счастью и добру.
В церкви древней, в полумраке тихом,
Пред отцом духовным я стою.
Взор ловлю его, уставший, тихий,
И, как свечка, в пламени горю.
Он глядит сквозь толщу лет и боли,
Видит душу, словно на ладони.
И слова текут рекой невольной,
Разбивая лёд в моей истоме.
Повествую о грехах минувших,
О сомненьях, что грызут мне сердце.
О дорогах, что я выбирал, уснувших,
О любви, что не смогла согреться.
Он внимает с мудростью и кротостью,
Не осудит, не прервёт потока.
Лишь молитвой тихой, невесомостью,
Укажет путь к прощению истока.
И в ответ на каждое признанье,
Облегчение нисходит, словно манна.
Исцеляет душу покаянье,
Унося с собой душевную рану.
И выходит человек обновлённый,
Из церквушки древней, просветлённый.
С верой в сердце, духом укреплённый,
К жизни новой, светом озарённый.
Пусть ветер нас с тобой умчит
Закат пылает алым жаром,
И море стонет тяжело.
В глазах девичьих вижу чары,
А сердце бьётся горячо.
В закатных бликах пляшет пламя,
Как будто в танце колдовском.
Огонь играет, между нами,
В мерцанье тихом и густом.
В руках девичьих нежный ветер,
Играет с прядью золотой.
И каждый вздох её приветит,
Прибой, ласкающий волной.
А сердце юное, как птица,
Стремится ввысь, где звёздный свет.
И ей одной лишь тайна снится,
Загадка будущих побед.
Луна багрянцем свет разлила,
И волны бьются о гранит.
"Садись, красавица, в лодку милая,
Пусть ветер нас с тобой умчит!"
Взлетают брызги серебристо,
И крики чаек в вышине.
Над бездной тёмной и искристой,
Летим в безумной тишине.
Где волны с ветром в вечном споре,
И солнца луч пронзает мглу,
Там чайки реют в синем море,
Приветствуя зарю.
И пена белая клокочет,
О скалы мрачные крушась,
И сердце трепетное ропщет,
В восторг безбрежный возносясь.
Разочарован
Не искушай напрасно, не буди,
Во мне былого нежности огня.
Разочарованной душе чужды,
Обольщенья обманчивого дня.
Уж не внимаю я речам уклонным,
И в верность чувств утратил веру я.
Не преклонюсь пред призраком былого,
Сну изменившему, что душу мне томил.
И не предамся больше в плен,
Изменчивым, обманным снам!
Мою слепую боль не тронь,
О прошлом – ни единым словом.
И ты, мой друг участливый, больного,
В его дремотной не буди тиши!
Я сплю, в забвенье нежном утопая,
Забудь виденья призрачной мечты.
Не любовь во мне ты будишь,
Лишь тревоги зыбкий плен.
Сердце мечется, как птица,
Не познав желанный свет.
Сестре к юбилею
Светлана, в день рожденья твой,
Пусть льётся музыка небес!
Наполнится душа весной,
И Бог хранит тебя от бед!
Пусть ангел следует за тобой,
Храня от горя и беды.
Наполнит сердце теплотой,
И сбережёт твои мечты.
Пусть будет радостным твой рай,
Где нет печали и тоски.
Цвети и пой, не увядай,
И дни пусть будут так легки.
Пусть будет полон мир любви,
Где нет ни злобы, ни вражды.
И дни, как бабочки, легки,
Наполнены теплом весны.
Любовь родных хранит тебя,
Оберегая от невзгод.
И жизнь пусть будет, как заря,
Встречает счастье каждый год.
Мгновенье
Не стоит секунды презирать надменно,
Придёт пора – познаешь цену ей.
Она, как пуля, свищет дерзновенно,
Мгновенье, лишь миг средь долгих дней.
Мгновенья, как капли, в годы сжаты,
А годы – в вечность, зыбкую как дым.
И потерялся я в игре теней и даты,
Не ведая, где миг мой стал седым.
Мгновенье — бесценный дар иль жгучий рок,
В нём дремлет мощь, что строит жизни нить.
Как камень, брошенный в стремительный поток,
Судьбы круги он властен сотворить.
Из мимолётных искр соткан дождь,
С небес струится влага сокровенная.
И часто в ожиданьях жизнь пройдёшь,
Того неповторимого мгновенья.
Придёт оно, как влага долгожданная,
Как первый дождь в разгар палящих дней.
А долг свой помнить – вот стезя главная,
От первых искр души до скорбных дней.
Не стоит секунды презирать надменно,
Придёт пора – познаешь цену ей.
Она, как пуля, свищет дерзновенно,
Миг, ускользающий меж прожитых дней.
Поэма Гений и Адина
Часть I
Печальный гений, изгнанник рока,
Брёл, одинок сквозь тьму веков.
И прошлое, что скрылось так далёко,
Явило призрак тяжких, ржавых оков.
В те дни, когда обитель света,
Он озарял, как херувим, чист и тих.
Когда комета, в выси пролетая,
Дарила взгляд улыбкой, полной неги.
Ей нравилось меняться с ним ролями,
Когда сквозь нескончаемый туман,
Влекомый жаждой знания и тайны,
Он вслед глядел бредущим караванам.
В обители покинутых светил,
Где вера грела, и любовь манила,
Он, первенец, блаженно миру мил,
Не ведал злобы тень и грусть уныла.
И не тяготел над разумом его,
Веков бесплодных ряд тоскливый…
Всё множилось, росло, но отчего?
Припомнить не хватало силы.
Изгнанник вечный, он блуждал,
В пустыне мира, сир и гол.
За веком век, как тень, бежал,
Как миг скользит за мигом в дол.
Однообразной тоской звеня,
Над жалкой, бренной властью волочась,
Он зло творил, в нём радости, не зная,
Искусству темному нигде не предаваясь.
Не чуя бремя, не зная пут преграды,
И злоба, как пустой сосуд,
Оставила лишь вкус досады,
В душе, где страсти больше не живут.
И над венцами гор Кавказа,
Презрев земную скорбь и прах,
Изгнанник рая пролетал,
И взор его, тоской объятый,
Встречал Сулак, как лик богатый,
Где вечный снег, как блеск алмаза,
В безмолвной славе трепетал.
И, в бездне черной извиваясь,
Подобно трещине змеиной,
Каньон глубок, таил обитель,
Где Сулак, как львица, мчался вскачь,
Стремительно и неустанно.
В бездонной тьме кромешной затаившись,
Подобно ране, зияющей во тьме, – логово змея.
Излучистый каньон, где Сулак, неукротимый,
Как львица гордая, стремительно течет, бурля.
В бездонной тьме кромешной затаившись,
Подобно ране, зияющей во тьме, – логово змея,
Где ветер воет, с камнем диким сжившись,
И эхо шепчет сказки бытия.
Излучистый каньон, где Сулак, неукротимый,
Как львица гордая, стремительно течет, бурля,
Свободный дух, стихии господин любимый,
Свой путь прокладывает, в бездну вдаль маня.
В его объятьях скалы величаво дремлют,
Храня секреты древних, грозных лет,
Где тени гор над пропастью немеют,
И солнце посылает робкий свет.
И в этом царстве диком и суровом,
Природа властвует, царит покой,
Лишь Сулак бурный, голосом вековым,
Поет о силе, воле неземной.
И с гривой кудрявой на крутом хребте,
Он рёвом сотрясал ущелья, — и зверь, и птицы,
В лазурной, звенящей высоте,
Глаголу вод его внимали, затаив дыханье.
И тучи в вышине, багряно-золотые,
Пылали отблеском небесного Эдема,
Из чуждых стран манили, как виденье,
В путь северный его сопровождали,
И скалы, словно стража, окружали.
Полны таинственной дремоты,
Над ним склонились дерева,
Следя за пляской позолоты,
Мелькающих валов едва,
И замков башни в дымке тают,
На неприступных, диких скалах.
Сквозь призрачную пелену тумана,
У врат Кавказа, в свой дозорный час.
Стояли исполины, грозной славой,
Земли, где дикость с красотой одной,
Сплелись навеки, в мифе замирая.
Весь мир пред ним, творенье Бога, ниц,
Но дух, надменный и не сломленный,
Презрительным скользнул лишь взглядом строгим.
На челе гордом, неприступном,
Не дрогнул трепет отраженья.
Иной Эдем предстал очам:
Живые краски расцвели.
Дагестанские долины там,
Вдали ковром волшебным легли.
О, благодатный край земли, где счастье зреет!
Тополей стройных взмёт небесный рост,
И ручьи звенят, бегут, искрясь, быстрее,
По дну, где самоцветы бросил щедрый гость.
Меж роз пестрящих, где в тени ветвей,
О соловьи поют, о девах нежных,
Их голосам, исполненным страстей,
Внимает платан в кроне белоснежной.
Плющом густым увиты своды,
Пещер, где в полдень, в час зноя,
Скрывается, таясь от света,
Барс дикий, пламенем объятый,
И шелест листьев, звонкий, нежный,
Как жизни ток, как блеск надежды.
Симфония ста голосов земных,
Дыханье мириадов трав, где жизнь кипит!
И полдень, негой сладко опьяненный,
Росою омыт, как сказочным нектаром,
В объятьях солнца золотого спит.
Ночи, дышащие влагой, словно шёпот тайны,
И звёзды, ярче глаз горянки молодой,
В них чистота и гордость Дагестана,
Лишь зависть ледяная гасит их порой.
Природы блеск в душе изгнанника угас,
И сердце каменело в пустоте бесплодной.
Ни новых чувств, ни вдохновенных сил запас,
Не пробуждался в нём.
И мир, пред ним холодный,
Он презирал с тоской, иль ненавидел злобно.
Взметнулся ввысь громадный дом,
Раскинулся двор вовсю ширь света.
Седой Гений, в муках, потом,
Воздвиг обитель эту.
Трудов и слез он много влил,
В фундамент, кровлю, в каждый камень.
Рабам послушным жизнь вручил,
Чтоб славили его деянья пламень.
Как кисть художника, рассвет скользит,
По склону гор, что в дымке чуть видны.
От замка тень, как саван, вниз ползёт,
Где в камне высечены ступени –
К нему ведут от башни крепостной.
Тропинки вьются к реке игриво,
Где, словно в белом облаке невинном,
Горянка юная, неслышно, робко,
К Сулаку ходит за водой из родника.
Над сонными долами, недвижим,
Громоздился замок, хмурый и немой.
Но нынче пир в его стенах больших –
Звучит Тамур, вино течёт рекой!
Гений дочь свою, юную розу, венчал,
И на пиршество весь свой древний род созвал.
На кровле, бархатом и шёлком изукрашенном,
В девичьем сонме грёз невеста юная почила.
Средь песен звонких и забав игривых.
Досуг течёт. За далью гор туманных.
Укрылся солнца диск, в багряных нивах,
И вечер дремлет в звуках неустанных.
И льются песни, и в ответ,
Гавал взлетает в танце девичьем.
Невеста юная, как яркий свет,
Кружит его над станом гибким, певчим.
То взмыв, как птица, в лёгком танце,
То вдруг застынет, взор маня,
И влажный блеск в её глазах мерцает,
Из-под ресниц, лукавство храня.
То бровь черна как ночь взлетает ввысь стрелой,
То стан свой стройный нежно наклоняет.
Как лебедь белый, в тишине ночной,
И ножка по ковру плывёт, волшебно тает.
И улыбка льётся, как рассвет,
Детской радостью душа согрета.
Но лунный луч, сквозь влажный, зыбкий свет,
Рождает тени призрачного лета.
Едва ли что сравнится с той улыбкой,
Что жизнью бьет, что молодостью дышит.
Клянусь звездой полночной выси,
Заката пламенным лучом,
Востока алою зарёю,
Властитель Руси златоглавой,
Не царь земной – судьбы венец.
Очей таких не знал лобзаний,
Фонтана чувств, что брызжет страстью.
Ни в час томительных мечтаний,
Росой жемчужной, сладострастной.
Стан, не знавший омовений земных!
И ни одна рука, дерзновенно блуждая.
По милому челу, прядь волос черных,
Как эти, прежде не расплетала.
С тех пор, как рай покинул мир скорбящий,
Клянусь, такой пленительной красы,
Под солнцем юга не рождалось чащи,
Не распускалось дивной красоты.
В последний раз она кружилась в танце,
Предчувствуя судьбы зловещий глянец.
Наследница отцовских вольных нив,
Дитя свободы, завтра ждет разрыв.
Судьба рабыни, горестная ноша,
Отчизна, навсегда утраченная, брошена.
Семья чужая, словно тень чужая,
И тайна в сердце, что покой съедает.
Туманила былое свет лица,
Но грация жила в её движеньях.
Изящество во всем, само забвенье,
И простота, пленяющая сердца.
Что, если б Гений, в выси рея,
В тот миг на деву обратил свой взор,
Былых подруг плеяду вспоминая,
С тоской отвёл бы взгляд и тяжко вздохнул…
И Гений зрел…. На миг единый,
Неизъяснимого волненья взрыв.
В себе почувствовал вдруг с силой дивной,
Немой души доселе мертвый риф.
Но звук, как благодать небес, пролился,
И вновь святыни смысл ему открылся —
Любви, добра, нетленной красоты!
В былом блаженстве растворяясь,
Он зрел виденья, словно сны.
Воспоминаний нить златая,
Как отблеск вечной той звезды,
Пленила взор, лишая воли.
Невидимой цепью прикованный вновь,
Он горечь познал, доселе чужую.
И чувство, как эхо далёких снов,
В нём вдруг зазвучало мелодией былою.
Но что же это? Возрожденья свет?
Иль козней шёпот, яд лукавых слов?
В уме, смятённом ответа нет…. Забыть?
— Забвенья не дано судьбой,
Да он и сам не принял бы покров,
Обмана сладкий, мертвенный, пустой.
К закату алых, брачных зорь,
Жених летел, любовью полный.
Коня загнав, как дикий зверь,
К Сулаку мчал он светлому, как волны.
К зеленым берегам пристал,
Сокровищ груз неимоверный.
Ступает тяжело, усталый,
За ним коней лихой отряд.
Дорога стелется под ними,
Бубенчиков звенящий ряд.
Властитель Синодала сам,
Ведёт богатый караван.
Тугим ремнем затянут гибкий стан,
Изящной стали сабли и кинжала.
На солнце пляшет искр фонтан,
Ружья насечка, что рука ковала.
Ветер-озорник треплет рукава,
И чоха вздымается волной златой.
Галуном шитым вся она обвита,
Цветными шелками расцветает под луной.
Седло и узда с кистями игриво пляшут,
А конь лихой, в мыльной пене, рвется вскачь,
Под всадником могучим, словно вихрь,
Вперед, в бескрайнюю степную даль.
Бесценной масти, золотой,
Дагестана вихрь степной.
Ушами ловит шёпот ветра,
В глазах испуг, предчувствий мгла.
Хрипит и пятится над бездной,
Где пена скачет, как волна.
Опасен и тернист прибрежный путь!
Навис утёс зловещею громадой,
Справа – реки, бурлящей глубь, не уснуть.
Уж поздно. На вершине снеговой, прохладной,
Угас румянец дня. Туман ползёт густой…
Ускорил шаг, усталый караван.
И вот, у дороги, скорбно-серая часовня…
Здесь прах святого князя предан божьему покою.
Жертва коварства и мести,
Он спит под сенью этой чести.
С тех пор, будь то праздник светлый иль брань,
Куда б ни спешил путник одинокий,
Усердную молитву, словно дань,
Он возносил у часовни высокой.
И та молитва, словно щит незримый,
Хранила от кинжала чужеземца,
Но юный жених, сердцем неукротимый,
Презрел обычай предков, словно бремя.
Его коварным шепотом мечтаний,
Лукавый Гений душу возмущал.
Он в грезах, в сумраке ночных терзаний,
Уста невинные невесты целовал.
Вдруг впереди, как призраки ночные,
Две тени скользкие мелькнули роковые,
И эхом прокатился выстрел злой!..
Привстав на стременах, как витязь бранный,
Папаху, низко надвинув на чело,
Застыл князь, в гордом молчании суров;
В руке блеснул, зловещий и старый, ствол.
Нагайка взвилась змеёй – и, словно степной орёл,
Он ринулся в бой, лишь выстрел грянул снова!
Дикий крик агонии, стон, полный немого зла,
Пронеслись эхом в сумрачной долине –
Недолгой сечей битва та была:
Враги бежали, трусливые, словно призраки ночи!
Всё смолкло; жались кучей кони,
На мёртвых всадников в тени.
Со страхом в степь они глядели,
И в тишине, звеня, одни.
Их бубенцы чуть-чуть звенели.
Богатый обоз разграблен дочиста;
И над телами верующих.
Кружит в ночи хищная птица!
Не суждено им тихого погребения,
Под плитами обители святой,
Где покоится отцов их прах родной.
Не явятся матери и сестры,
В одеждах темных, словно ночи,
С печалью, плачем и проклятьями,
К могиле их из дальних стран!
Но вместо них, заботой полной,
Здесь, у пути, на горной круче,
Воздвигнут, будет крест надгробный.
Весенний плющ, в рост буйный встав,
Как друг, его собой увьёт,
Сплетая зелени наряд;
И путник, сбившийся с пути,
Присев в прохладной той тени,
Найдёт покой от всех забот.
Быстрее серны конь летит,
Как будто в битву, рвётся, хрипит;
То вдруг, скача, остановит бег,
И ловит ухом ветра звук,
Ноздрями воздух жадно вдыхая.
И, оземь вдруг ударив враз,
Звеня подковами лихими,
Взметнув растрёпанную прядь,
Летит, стремглав, не помнясь.
Свободы ветер в гриве бьет,
И сердце бешено стучится,
Лишь только воля вдаль зовет,
Где горизонт мечтой искрится.
Опасность? Что она ему?
Когда в крови бушует пламя,
Когда неведомо кому,
Зачем несётся он упрямо.
Быть может, ищет он покой,
В просторах диких, необъятных,
Иль груз оставил за собой,
Страданий прошлых, неприятных.
Безмолвный всадник на коне лихом!
То мечется в седле, как лист гоним,
То к гриве льнёт поникшей головой.
Уж поводья не держат длани.
В стременах застыла мёртво нога,
И кровь алеет, багряными ручьями,
На чапраке, как росчерк злого рока.
Булатный конь, вихрем взвился,
Из битвы вынес господина,
Но пуля вражья, словно жало,
В грудь господину угодила!
В чертогах таланта – печаль и плач,
Вокруг дома смятенье, людская суета.
Чья лошадь, объятая пламенем мук,
Безжизненно рухнула у железных врат?
Что за безжизненный ездок пред нами?
Он хранит отпечаток битвы, полной драмы,
В складках смуглого лица застыла тень.
В алой крови и меч, и облаченье.
В прощальном, яростном стремленье,
Рука, как вкопанная, в гриве конской в плену.
Недолго ждала, голубка-невеста,
Того, чей взор ясен, как утренний свет.
Сдержал он клятву, как рыцарь чести,
На свадьбу прибыв, сомнений в ней нет.
Но ах! Уж не взмахнет крылами удачи,
Не скачет витязь молодой!
На безмятежный кров семьи,
Как божий гнев, обрушилась беда!
В постели, горьким плачем извлекая стон,
Рыдает бедная невеста, безутешна.
Слеза за слезой – жемчужный водопад,
Грудь мечется в мучительном томлении,
И вдруг, сквозь пелену отчаянья,
Волшебный голос над ней возникает в тишине:
Не плачь, дитя! Напрасно льёшь ты слёзы!
Твой горький плач над мёртвым, тихим ложем –
Росой живою на чело не ляжет,
А лишь туманом взор твой чистый множит,
И девственные щёки страстно жжёт.
Он далек, в объятьях вечности сокрытый,
Не узрит тоски, что сердце бередит;
Небесный свет, лучами незабытый,
Теперь ласкает взор, что больше не глядит.
Он внемлет райским голосам,
Сквозь мелочные жизни сны,
И стон, и слезы девы там –
Что значат для небесной стороны?
О нет, судьба земного бытия,
Поверь мне, ангел мой в плоти.
Не стоит и единого мгновенья,
Твоей тоски, что сердце мне щемит!
В безбрежном небесном океане,
Сквозь дымку призрачных шелков, летя,
Созвездий хоровод, в мерцающем баяне,
Лишь вечным безмолвием тайны храня.
В эфирной вышине без края,
Где млечный путь свой свет разлил,
Плывут светила, не играя,
В безбрежном море тихих сил.
В туманной дымке, словно в колыбели,
Их танец вечен и глубок,
Без парусов, без бурной метели,
Неслышен их небесный рок.
Они плывут в безмолвной стати,
В гармонии таинственных орбит,
Как будто ноты в сонной балладе,
Где время медленно летит.
Их хоры стройные мерцают,
В пространстве вечном и пустом,
И тайны космоса скрывают,
В сиянье каждом, золотом.
Средь полей, что вдаль уходят,
В небесах, как сновиденья,
Облака свой танец водят,
Нежной пряжи привидения.
Солнце ласково играет,
В золоте купая нивы.
Ветер шепчет, зазывая
В мир, где дни так молчаливы.
Колокольчики звенят,
Вторя песне жаворонка.
Вдаль дороги все манят,
Где судьба – как потемки.
Ароматом трав дурманит,
И прохладой от реки.
В сердце что-то тихо тает,
От такой простой тоски.
Здесь душа находит волю,
Позабыв про города.
И тоска, что режет больно,
Превращается в года.
В тишине полей бескрайних,
В небесах, где облака,
Словно в сказке нереальной,
Жизнь течет, легка, сладка.
Час прощанья, час встречи мимолетный –
Не ведом им ни восторг, ни скорбь души;
Не манит их грядущее красотой заветной,
И прошлое не бередит, в былом не ищут тиши.
Они — лишь тени на стенах бытия,
Бесстрастные свидетели чужих драм.
Не ведают ни страха, ни огня,
Что в сердце пляшет, словно в клетке хам.
Их взор пуст, в нем нет стремленья ввысь,
И нет тоски по утраченным дням.
Застыли в вечности, где вечный кризис,
Где время — лишь обман, лишь тонкий фантом.
Они проходят, мимо, не касаясь,
Не оставляя след на полотне судьбы.
Их мир — беззвучен, тих, не отражает,
Ни радости, ни горькой ворожбы.
Но в этом безразличии, возможно,
И кроется свобода от оков.
Свобода от желаний невозможных,
От прошлых ран и будущих грехов.
В час, когда тоска терзает душу,
О них лишь вспомни, не забудь;
К земным заботам будь равнодушна,
И безмятежна, словно путник в путь!
Когда сомненья гложут сердце,
И мир вокруг теряет цвет,
Взгляни на небо, будто в дверцу,
Где вечный льется лунный свет.
Оставь тревоги и печали,
Пусть утекут, как талая вода.
В мгновеньях радости, едва ли,
Сравнится грусть с тоской тогда.
Забудь про злобу и про зависть,
Оставь их в сумрачной дали.
Пусть будет в сердце только милость,
И отзовется мир в любви.
И в час, когда судьба сурова,
И испытанья тяжки и строги,
Воспоминанья дарят снова,
Надежду, веру и дороги.
Как только тьма ночная, словно саван,
Окутает Кавказских гор вершины,
Чьи пики спят, истомой сновидений.
Пленённые, в безмолвии глубоком.
Лишь ветер скользнет над седою скалою,
Вздохнет, шевельнув пожухлой травою.
И птичка, что прячется в ней от забот,
В ночной полумгле встрепенувшись, вспорхнет.
Под сенью лозы виноградной, старинной,
Росу небес пьёт цветок жадно, невинно,
И тайной красы распускается в ночь.
Когда луна, серпом червонным прорезав тьму,
Из-за зубчатой гряды возникнет величаво,
И взор свой тайный, полный колдовства, на тебя склонит, —
Тогда я тенью, сотканной из звезд, к тебе примчусь.
До первых проблесков зари я буду рядом,
И на ресницах, шелковистей лепестков,
Расстелю сновидений золототканый ковёр…
Затихли последние отголоски слов,
И эхо звука растворилось в небытии.
Она встрепенулась, взгляд мечется, ловя обрывки снов…
Смятение, что в сердце не вместить, не описать словами.
В душе её бушует ураган: тоска, тревога, страх –
Испепеляющий восторг, что меркнет в этой буре.
Вся гамма чувств вскипела, обратившись в прах,
Душа истошно рвется из оков, моля о воле, о лазури.
По венам разлилось живое пламя,
И голос этот, дивный, неземной,
Ей кажется, звучит, не умолкая, манящий, словно знамя,
Ведущий в мир, где правит лишь любовь, покой.
И вот, пред утренней зарёю,
Сон долгожданный веки смежил;
Но мысль, мятежная волною,
Её покой навек смутил.
Привиделся ей гость туманный,
Безмолвный, светом неземным объят,
Склонился к изголовью странный,
И взгляд его, тоской объят,
С такою нежностью глядел,
Как будто о судьбе её скорбел.
То был не небожитель нежный,
В златых доспехах страж безгрешный,
Чей лик, как солнце, мир затмевал,
И нимб лучистый кудри венчал - отнюдь!
Не перевозчик душ из мрачной Леты,
Чей взор пылал злобой неуемной,
В смрадном аду томимый вечно.
Он был подобен вечеру безмолвному,
Когда ни тьма, ни свет не властны взору.
Не день и не ночь в нем зрелись явно, –
Лишь сумрак с рассветом в объятьях дивных!
Часть II
Прошу, отец, забудь про гнев,
Не обвиняй мою Адину!
Взгляни, как льются слёзы вновь,
И сердце ранят, словно жало.
Напрасно женихи толпою
Стремятся из далёких мест.
Невест в Дагестане много, не счесть,
Но мне судьба не быть ничьей женою…
Отец, молю, не гневайся на стон души моей!
Ты видишь сам, как жизнь меня покинула,
Как тень проклятья пала на чело.
Мучителен желаний яд коварный,
И разум грезой полонен навек.
Я гибну, сжалься, пощади меня!
Отдай же в тихую обитель, в мир святой,
Свою безумную, несчастную дочь.
Там обрету спасение души,
В молитве Господу изолью всю боль.
В земном юдоле радости мне нет…
В священной тишине монастырских стен.
Пусть келья мрачная, как склеп, приют мне даст,
Предвосхищая скорбный мой конец…
И в монастырь глухой, укромный,
Где тишина, как саван, спит,
Ее родные отвезли, словно в омут темный,
И власяницей грубой стан ей обвит.
Но и под сенью черного клобука,
Как пламя сквозь золу, страсть тлеет в ней.
Не усмирить мечту, что так глубока,
И грезы прежние все ярче и сильней.
Ее сердце стучало в унисон былому.
Пред алтарем, в мерцании свечей,
В торжественном хоралов перезвоне,
Знакомый голос, в шепоте молений,
Вновь достигал ее.
Под сводом сумрачного собора,
Виденье милое скользило иногда,
Беззвучно, словно тень от облака,
В тумане ладана и дыма.
Сиял, как путеводная звезда,
Звал вдаль, манил,… но в край, какой?
Среди пологих горных гряд,
Затерян мир обители святой.
В объятьях клена, дремлют, чуть дрожат,
Листы осин под бархатной луной.
Когда туман, как призрак, выползал,
Из недр долин, знобящий и седой,
В окне мерцала, еле-еле, звезда,
Лампадка девы с кроткой красотой.
Вкруг, в сумраке миндальных рощ густом,
Где крестный ряд скорбит немым постом,
Хранителей безмолвных вечных снов,
Звучал хор птичьих, трепетных псалмов.
По плитам серым, влажным, словно слезы.
Струились ключики, звеня легко,
И, вырвавшись из-под скалы глубоко,
В ущелье тесном, полные угрозы.
И дружбы, мчались меж цветов, что сном,
Застыли под искрящимся льдом.
На севере, в заревом сиянии Чарундага, вздымались горы.
Сизый дымок вился из глубин долин,
И муэдзины, обратившись к востоку, звали на молитву.
Звучный колокольный звон, дрожа, будил обитель,
В этот торжественный и мирный час.
Когда Дагестанка молодая,
С кувшином стройным за водой,
Тропой крутою ниспадает,
Где гор вершины в синизной мгле.
Светло-лиловые громады,
На небе чистом выплывают,
И в час заката расцветают,
В румянец нежной пелены.
И вот, из тьмы, пронзая ночи полог,
Взлетает ввысь, велик и величав,
Сулак, кавказский исполин, как бог,
В парчовый плащ из снега облачась.
Но, полнясь думой роковой,
Адины сердце – лед немой.
Восторг ей чужд.
Пред ней весь свет,
Одет в зловещий, мрачный цвет.
И все вокруг – лишь боль и мука,
И солнца луч, и ночи мгла.
Лишь только сон земли коснулся,
И мгла прохладой разлилась,
Пред ликом чудным преклонившись,
В безумстве ниц она падет,
И плачет в тишине ночной,
Рыданье горькое, немое.
Тревога сердце путника снедает,
И шепчет разум: «То дух гор в тоске!
В пещере сумрачной он цепью страждет!»
И, чуткий слух к теням ночным прижав,
Он коня измождённого торопит вскачь.
Задумчивая Адина, грустью сень обвита,
У влажного стекла, как призрак, замерла.
В мечтах одна, в безмолвии глубоком томима,
Вперила взор в далёкий, дымчатый простор.
Вздыхая, дни и ночи, словно вечность, ждёт,
И голос тихий шепчет: "Он придёт…"
Не зря виденья сон её лелеют,
Не зря его лицо пред ней встаёт,
Глаза тоской бездонною синеют,
И дивной нежностью слова он льёт.
Уж много дней душа в смятении томится,
Не ведая причин терзаний злых;
К святым молитва робкая стремится,
Но сердце шепчет лишь одно: о нём, о нём, лишь о нём.
Измученная вечной битвой,
В объятья ль снов она падет?
Но ложе жжет, и душно, страшно,
Вскочив, как лист, она дрожит.
И грудь, и плечи в жарком пламени.
Нет воздуха, в глазах туман,
Объятья жаждут, ищут встречи.
И поцелуи тают на губах…
В вечернем полумраке, сотканном из теней и грёз,
Дагестанских гор вершины растворились в дымке дальней.
И, древнему обычаю покорный, словно шёлк ветвей,
Божественный дух к обители святой явился тайно.
Но долго он, в нерешительности трепетной томясь,
Не смел, нарушить тишину, что словно полог, здесь царила.
И вот уж миг настал, когда казалось, он вот-вот,
Растает, как виденье призрачное, что едва возникло.
Умысел, злобный в сердце тая,
Он бродит, в сумраке, стену терзая.
И каждый шаг, как эхо в ночи,
Рождает трепет там, где лист молчит.
Взгляд, воспалённый к окну, вознёс:
Лампада светит, исполнен грёз.
Кого же ждёт она в тиши ночной?
Чья тень желанна ей одной?
И вот, средь тишины глубокой,
Тамур извлек аккорд высокий.
И песни трепетные звуки,
Поплыли, словно горной реки.
Разливом слез, что льются мерно,
И нежностью своей безмерной,
Казалось, для земли рожденной,
На небесах благословленной.
Не ангел ли, с небес забытых нитями,
Слетев украдкой, друга навестил?
И песнью прежних лет, как благодатью,
Его терзанья сладко исцелил.
Тоска любви, неведомое прежде,
Впервые гения коснулась вдруг.
В смятении порыв к бегству теплит,
Но крылья, словно в оцепенении, затихли вокруг.
И, о диво! Из глаз, что словно угли погасли,
Слеза скатилась тяжким грузом на гранит…
И по сей день, близ кельи той печальной,
Камень насквозь огнем нездешним опален стоит.
Слезою, что, как пламя, жгуча и красна,
слезою, полною муки неземной!
И вот он входит, жаждой полон,
Любить готовый, без прикрас.
И верит он, что жизни новой,
Настал, заветный, звёздный час.
Неясный трепет предвкушенья,
И страх пред тайной впереди.
Как будто первое свиданье,
Двух душ, что встретились в пути.
Неясный трепет, сладостный и злой,
И страх пред тайной, словно пелена густая.
Как будто в первом таинстве любви слепой,
Две гордые души друг друга узнают, блистая.
То было зловещее предвестье!
Он входит, взор бросает в зал –
И видит: ангел неземной,
Хранитель девы ослепительной,
С челом, сияющим как свет,
Стоит, исполненный покоя.
От вражьих козней, с ясной лаской,
Ее крылом своим укрыл;
И луч небесного сиянья,
Вдруг опалил нечистый взгляд,
И вместо шепота любовного,
Раздался тяжкий, грозный глас:
Беспокойный дух, порочный призрак ночи,
Кто дерзнул извлечь тебя из тьмы полночной?
Здесь нет твоих приспешников, теней,
Зло не касалось этой почвы бренной,
Где святость и любовь живут нетленной,
Не оскверняй же путь священный сей!
Кто звал тебя? Ответь!
В ответ лишь злобный дух, презрительно кривясь,
Ухмылкой ядовитой озарил пространство;
И взгляд, пылая ревностью, искрясь,
Разжег в душе клубок старинного коварства.
«Она навек моя! – прогремел он, словно гром, –
Оставь надежды, жалкий, запоздалый!
Явился ты, защитник, ни к чему,
Судьей тебе не быть над ней, как и над злобным мной!»
На сердце, гордыней замутненном,
Я печать самовластья наложил;
Здесь нет святынь твоих, благословенных,
Здесь я один владею, здесь я жив!
И Ангел, в скорби нежной и глубокой,
На жертву, падшую свой взор склонил.
И медленно, взмахнув крылами робко,
В лазури неба тихо растворил.
Но эхо властного безумства долго еще гуляло в опустевших залах души.
Каждый уголок, где прежде робко теплились надежды, теперь был залит холодным светом гордого одиночества. Я наслаждался этой пустотой, как безумец наслаждается своим величием, не видя, что вокруг него лишь обломки и пепел. Временами, в тишине ночи, мне казалось, что слышу шепот крыльев, слабый отзвук ангельского вздоха.
Тогда я содрогался, чувствуя, как лед самовластия медленно тает, уступая место тоске и смутной тревоге. Но гордыня вновь брала верх, и я отгонял эти тени, запираясь еще крепче в своей твердыне. Однако даже самая крепкая стена не может устоять перед натиском времени. И однажды, сквозь трещины самовластия, пробился слабый луч света.
Это было воспоминание – далекое, смутное, о тепле и нежности, о жертве, принесенной во имя любви. Я попытался оттолкнуть это воспоминание, но оно было сильнее меня.
Оно росло и крепло, пока не затопило собой все пространство души.
И тогда, в этом ослепительном свете, я увидел, что гордыня моя – не крепость, а тюрьма. Увидел и ужаснулся. Ужаснулся своей слепоте, своему безумию. И в отчаянии простер руки к небу, моля о прощении. Моля Ангела вернуться и вновь наполнить мою душу светом и жизнью. "Адина!" – прозвучал в ответ шепот, словно ветер коснулся струн арфы, "Я – тень, отброшенная твоим желанием, эхо вопроса, что зреет в глубине души.
Я – ни посланник рая, ни гонец преисподней. Я – зеркало, отражающее то, что ты сама стремишься увидеть" Адина отшатнулась, ощущая леденящий холод, несмотря на летний зной. Слова проникали в самое сердце, рождая смутное беспокойство.
Ей казалось, будто она слышит не внешний голос, а отголосок собственных мыслей, доселе скрытых даже от самой себя. Страх сковал ее, но любопытство оказалось сильнее. "Зеркало? Но что я должна увидеть? Какую истину ты стремишься открыть мне?" – прошептала Адина, с трудом сдерживая дрожь. Она всматривалась в пустоту, пытаясь уловить хотя бы очертания собеседника, но видела лишь танцующие тени листвы, освещенные лунным светом. Шепот ответил: "Ты ищешь ответы, Адина. Ищешь путь, который приведет тебя к счастью. Но истинное счастье не даруется извне.
Оно произрастает внутри тебя, из семян смелости и веры. Смотри глубже, Адина, и ты увидишь все, что тебе нужно" И растворился шепот в ночной тишине, оставив Адину наедине со своими мыслями. Слова его звучали эхом, заставляя ее переосмыслить все, что она знала о себе и о мире вокруг. Начало пути было положено, и теперь только от нее зависело, куда он ее приведет.
Гений: Я – дух, рожденный в вышине,
Свидетель звездных колыбелей,
Искатель истины в тишине,
И сторож вечных колыбелей.
Я видел взлет и паденье царств,
Я слышал шепот океанов.
Я знаю вкус запретных яств,
Я помню имена титанов.
И вот, судьбой заброшен в тень,
Я встретил блеск твоей красы,
И жажда жизни каждый день,
Во мне теперь лишь из-за тебя росы.
Адина: Безумец! Или ты не знаешь,
Что смерть вблизи твоей ноги?
Здесь страх и мрак все наполняют,
И я – лишь пленница тоски.
Не смей любить! Не смей желать!
Здесь не найти тебе покоя,
Здесь только боль, здесь только ждать
Конца мученьям и изгою.
Беги отсюда, дух небес,
Не оскверняй себя страданьем,
Пусть твой свободный дух воскрес,
Вдали от этого терзанья.
Гений: Страданье – лишь души разбег,
Стремленье к свету сквозь ненастье.
Твой плен – не вечный, человек
Способен обрести вновь счастье.
Я видел свет и тьму миров,
И знаю силу искупленья.
Твоя любовь – мой свет, мой кров,
Мое единственное спасенье.
И если смерть – цена тому,
Чтоб разделить с тобой мгновенье,
Я с радостью пойду во тьму,
За это дивное прозренье.
Гений: Ты смотришь с жалостью глубокой,
В глазах вопрос, и страх, и свет.
Не знаешь ты, что я жестокий,
Что в сердце места дружбе нет.
Что я живу лишь вдохновеньем,
И что любовь – лишь миг, виденье,
Которое исчезнет вновь,
Оставив пепел и золу,
И боль, затмившую любовь.
Но ты наивна и чиста,
Ты веришь в искренность мою.
И в этой вере красота,
Которой я боготворю.
Пусть будет так, пусть этот миг
Наполнит сердце, что привыкло
К презренью, к тоске привыкло,
К сомненьям, что грызут мой стих.
Я буду нежен и внимателен,
Твои желанья исполнять.
Но знай, мой ангел, не владею я
Я чувствами, чтоб их давать.
Я лишь отражение вселенной,
В которой хаос неизменный,
В которой свет и тьма слились,
Где, правда, с ложью обнялись.
И потому, дитя земное,
Не требуй верности от гения.
Я создан для другого боя,
Для покорения мгновения.
Я должен видеть, должен знать,
Все тайны мира разгадать,
И в этой жажде бесконечной,
Я обречен на путь далекий.
Но в этот миг, у ног твоих,
Я счастлив, что ты рядом, здесь.
Пусть этот дар небес, возник,
Ненадолго, но полон весь.
Любви, надежды и тепла,
Что ты мне, грешному, дала.
И в этой слабости мгновенной,
Я чувствую себя спасенным.
Я в небесах владел безмерно,
Но в миг, когда узрел тебя,
Познал я горечь, что презренно
Бессмертье дарит, не любя.
Мне власть моя вдруг стала в тягость,
Пустой и тщетной, как мечта.
И ангельская светлая благость
Передо мной вдруг умерла.
Я, изгнанный, стою пред вами,
Отверженный от райских врат,
Лишь с вашими очами-звездами
Сравнить теперь я небеса рад.
Власть, коей некогда гордился,
Теперь ничто передо мной,
Коль ваш лишь взгляд на мне б склонился,
Забыв небесный мой покой.
Не требую прощенья, знаю,
Что пал я низко пред тобой.
Но, как безумец, я мечтаю
Согреться в ласке неземной.
Пусть рок судил мне быть в изгнании,
И свет небесный позади,
Мне ваше лишь одно вниманье
Заменит райские сады.
Я знаю, что грехи мои темны,
И ангелу не к лицу их бремя.
Но взгляд ваш, чистый и невинный,
Может очистить падшее семя.
Внемлите же мольбам моим страстным,
И милосердие явите мне.
Тогда во тьме, печальной и опасной,
Зажжется свет, как прежде, в вышине.
Пришло прозренье: не в звоне славы счастье,
Не в золоте мирском, не в царственной власти суть.
А в участии душ, в сердечном соучастье,
И в горестях пути, что можно вместе взгрустнуть.
Ведь что богатство, коли рядом,
Нет глаз, что светятся теплом?
Что вечность, озаренная адом,
Когда любовь покинула мой дом?
И вот стою я, словно путник,
В пустыне ледяной души.
И каждый вздох, как будто спутник,
Мне шепчет: "Счастья не ищи"
Но искра теплится надежды,
Что вновь увижу я твой взгляд.
И сброшу тягостные одежды,
И буду лишь тебе я рад.
Пусть даже время безжалостно мчится,
И молодость останется в былом.
Я буду ждать, пока зарница,
Не вспыхнет над покинутым двором.
Часть III
Адина: Оставь меня, о дух коварный!
Молчи, не верю лести злой… Творец, увы!
Душой уставшей, молиться не могу с мольбой.
Мой разум сумраком объят!
Послушай, ты меня погубишь в муках;
Твои слова – змеиный яд….
Зачем тебе моя погибель, дух лукавый?
Дух коварный: Погибель?
Что ты, Адина, Мне ли желать тебе таких скорбей?
Я лишь стремлюсь избавить от рутины,
От мира, полного пустых затей.
Я вижу боль, что сердце гложет,
Тоску, что душу день и ночь терзает.
Зачем же мучиться?
Я помогу, быть может,
И в мир иной, где радость вечно правит, направлю.
Адина: не верю, нет!
Ты лжец, ты искуситель!
Ты хочешь душу мою в вечный плен забрать.
Уйди! Исчезни! Небесный мститель
Тебя накажет, не дам тебе я власть!
Дух коварный: как груба ты, Адина. Я не стану,
Я, как нежный друг, от горестей избавлю.
Ты просто взгляни в глаза, что не обманут,
И я мир вечной свободы тебе подарю.
Гений: зачем, о дивная? Увы, не ведаю!
Живу я жаждой новой,
С главы, грехами омраченной,
Венец терновый сброшен гордо мной,
И прахом стало все, что прежде свято:
Мой рай, мой ад – в очах твоих объятья.
Люблю тебя небесной, дикой страстью,
Какой тебе постичь, увы, не дано:
Всем опьяненьем, безмерной властью,
Бессмертной мысли, что судьбой мне суждено.
Я Сатана иль Ангел, не знаю сам,
Но ты – мой свет, моя путеводная звезда,
Испепеляющая душу, словно пламя,
Что вечно будет жечь, не угасая никогда.
В твоих глазах я вижу отраженье,
Вселенной, хаоса, порядка и любви.
И каждый миг, что ты даруешь мне, мгновенье,
В котором вновь я обретаю жизнь в твоей тени.
Пусть мир вокруг кричит о невозможном,
Пусть небеса обрушат гнев на наши головы,
Любовь моя – стихия непреложная,
И мысль бессмертная – вот наши оковы.
Я проклят, быть свободным, вечно жаждущим,
Но в этом проклятье – высшая награда,
Ведь лишь с тобой, в безумии парящим,
Я постигаю истины бездонного распада.
В душе моей, из колыбели мирозданья,
Твой образ, словно свет, запечатлен навек,
И предо мной парил он в вечном странствии,
В пустынях звездных, где Эфир – мой кров и брег.
Давно тревожил мысль мою полетом нежным,
Имя твое звучало, как небесный звон,
В дни райской благодати, безмятежным,
Лишь ты одна была утратой, тайной, сном.
О, если б ты могла постичь всей глубиною,
Какое горькое томление грызло, жгло,
Всю жизнь, века без разделенья, предо мною,
И наслаждаться, и страдать – вот вечное число.
За зло не жди ни почестей, ни славы,
За добродетель — лишь короткий миг забвенья,
Лишь вечное томление, любви огонь багряный,
Что в сердце теплится, не требуя прощенья.
И вот, судьба, как вихрь неумолимый,
Низвергла в мир скорбей, печали и тревог,
Где каждый вздох — как крест непостижимый,
Где ложь и, правда, сплетены в клубок.
Но даже здесь, в юдоли унижений,
Твой образ, как маяк, мне путь укажет вновь,
И сквозь туман земных прегрешений,
Я вижу отблеск неземной любви, покров.
И пусть страдаю я, в разлуке истомленный,
Пусть сердце рвется, жаждет встречи вновь,
Я знаю, что в конце пути, мной пройденном,
Найдется место для моей святой любви, любовь.
И в час прощальный, в миг, когда душа
Оставит мир земной, где тлен и бремя,
Когда развеются печали, как мираж,
Я воспарю к тебе, небесное знаменье.
Туда, где вечность дремлет в тишине,
В обитель света, где покой безбрежный,
Прильну к тебе, в божественной стране,
И обрету приют в твоей любви безмерной.
В себе замкнуться, собой томиться,
В бесплодной, бесконечной битве жить,
Без веры в миг, когда мечты свершатся,
Лишь сострадать, но вовсе не любить.
Всевидящим оком взирать, познавать до сокровенных глубин,
В клокочущей ненависти мир и жизнь топить,
Презреньем обесчестить самое естество…
Проклятье Господне – вот удел мой, крест мой, бремя мое.
И с той поры, как прозвучал тот приговор,
Забыты солнца ласки и весны поцелуй.
Природа словно в вечный траур облачилась,
А в сердце – лишь бездонный, леденящий мрак, да пустоты удушье.
И в этой ледяной пустыне чувств,
где эхо минувших радостей навеки погребено,
Я – страж угасших грез,
безмолвный летописец разбитых клятв.
В моем бездонном сердце, словно змея,
клубится и злобно торжествует,
Вся горечь разочарований,
вся жгучая соль презренных правд.
Отбросив милость, предав состраданье,
Я стал изгнанником, сам себе судья и палач.
И каждый луч надежды – лишь муки в назиданье,
Кинжальный вздох во тьме, неотвратимый плач.
Пытаясь убежать от собственной души,
Я строю крепость мрака, где нет места для любви.
Но каждый камень этой крепости – лишь ложь,
И в сердце, скованном тоской, огонь давно остыл.
И вот, в финале жизни, на краю бездонной тьмы,
Я понимаю, что проклятье – это я.
Собой отравлен, собственной судьбы заложник,
И нет спасения в этом мире для меня.
Лазурь безбрежная зияла,
И брачный пир светил играл,
Давно знакомых, но чужих.…
В венцах из золота текли,
И что же? Сердцем вопреки,
Не узнавал ни одного из них.
В отчаянье собратьев звал,
Изгнанников, как я, забвенных,
Но слов их, лиц, и злобных глаз, увы!
Не узнавал и сам я в них.
И тень тоски, как саван, пала,
На плечи мне, что жизнь сломала,
И душу, полную тревог.
Я помнил клятвы, помнил лица,
Но в этом блеске, как в темнице,
Я осознал: я одинок.
И музыка, что прежде звала
На подвиги, на битвы славны,
Теперь, как вопль, в ушах звучала,
И каждый звук - удар коварный.
Я пил вино, пытаясь заглушить
Всю боль, что в сердце накопилась,
Но лишь сильней тоска стремилась
Меня навек в себя пленить.
Я всматривался в танцы эти,
В мельканье платьев, в смех лукавый,
И видел лишь пустые сети,
Где каждый пойман и несчастлив.
И понял я: не место мне здесь,
Среди богатства и веселья,
Где ложь царит, где лицемерье,
И счастья нет, лишь только спесь.
Покинул пир я в час полночный,
Когда луна, как призрак нежный,
Смотрела вниз, печалью полной,
На странника, судьбой извергнутого.
Ушел во тьму полей безбрежных,
В объятья леса, в вой волков,
Где тишина, как саван вечный,
Ищу удачу средь холмов.
И в ужасе, крылами взмахнув отчаянно,
Бежал я – куда? Зачем? Не ведомо…
Друзья, что прежде были так желанны,
Отвергли, словно грешника из дома.
Мир стал глух и нем, как будто в коме.
По прихоти слепого теченья рока,
Как утлая ладья, что бурей бита,
Без парусов, без руля, одинока,
Плывет, куда судьба ее закинет.
Как облака обрывок грозовой,
В лазурной, утренней тиши чернея сиротливо,
Не смея пристать ни к земле, ни к ниве,
Летит без цели, словно тень былого,
Бог весть, откуда, и куда – не знаю слова.
И в сердце – лед, и в мыслях – пустота.
Как будто выжгли душу каленым железом,
Осталась лишь одна немая тоска,
По тем, кто предал, и по тем, кто исчез.
Бродил я долго, словно в бреду,
По улицам чужим, незнакомым, серым,
Искал хоть искру жизни я в аду,
Но находил лишь равнодушие с изменой.
Но даже во тьме кромешной, говорят,
Пробивается луч надежды робкий.
И вот однажды, у случайных врат,
Нашел я приют, где мир был кротким.
Там люди простые, с душою открытой,
Приняли меня, не спросив ничего.
И стало сердце, хоть немного, отмытым,
От грязи обид и мрака былого.
Недолго правил я людьми,
Недолго их греху учил,
Попирал все ценности земли,
Всё светлое я очернил.
Недолго пламень чистой веры
Я погасил в их душах вдруг…
Но стоили ли той измены
Ничтожные глупцы вокруг?
И скрылся я в ущельях скал,
Блуждать, как метеор я стал
Во тьме ночей, без дна, глубокой…
И путник, жертвой став жестокой,
Обманут призрачным огнём.
Летел в пропасть вместе с конём,
Взывая в страхе безутешном,
И след кровавый за спиной.
Взвивался в темноте кромешной…
Но скоро мрачный пир страстей,
Не радовал души моей!
И понял я, что власть моя – лишь тень,
Что тьма, что я распространял, – болезнь.
Я думал, что людей я покорил,
Но сам в плену у гордости почил.
Их слабость стала зеркалом моим,
В котором я увидел, как раним.
Их глупость – лишь усилье осознать,
Что свет во тьме способен воссиять.
Я проклинал свой выбор каждый миг,
Когда я слышал отчаянья крик.
В ущельях скал, где эхо лишь страх несло,
Моя душа все больше в прах росла.
Я жаждал искупленья, но как найти,
Когда все нити оборваны в пути?
И каждый призрак, что в ночи манил,
Лишь горечь и раскаянье хранил.
Но вдруг, сквозь мрак, надежды луч пронзил,
И шепот ветра новое возвестил.
О путнике, что, превозмогая боль,
Взывал не к мести, а к любви одной.
Не к свету ложному, что я дарил,
А к истине, что в сердце он хранил.
И понял я, что не все потеряно,
Что шанс на покаянье еще дан.
И я решил, что более не буду тьмой,
Что буду маяком, хоть и сломленной судьбой.
Я стану предостерегать во тьме ночной,
От гибельной тропы, что выбрал я когда-то злой.
И каждый, кто увидит мой огонь,
Пусть знает, что за ним – не мрак, а жизнь, не сон.
Пусть помнит о цене, что я заплатил,
За гордость и за грех, что в сердце схоронил.
Часть IV
В свирепой схватке с ураганом,
Когда вздымалась прах столбом,
В одеждах молний и тумана,
Я мчался в небе грозном, диком.
В стихии мятущейся толпе,
Я ропот сердца хоронил.
Бежал от думы, что в судьбе,
И незабвенное забыл!
Что сага скорбных прегрешений,
Трудов и бед людской волны,
Грядущих, прошлых поколений,
Пред болью призрачной, как сны,
Моих непризнанных мучений?
Что люди? Что их краткий век?
Пришли – и вот их больше нет…
Лишь эхо давних песнопений,
Да прах, развеянный вослед.
И я, средь бури и ненастья,
Смеялся дерзко в небеса,
Искал в безумном вихре счастья,
Где страх и боль – лишь голоса.
Но даже в этой круговерти,
Когда казалось, нет конца,
Воспоминаний слабый ветер
Коснулся мертвого лица.
И вдруг, сквозь хаос и смятенье,
В душе зажглась тоска огнем,
Проснулось прежнее стремленье
К тому, что было забытьем.
Я вспомнил теплый свет камина,
Родные лица, тихий дом.
И понял, что в душе хранимо,
Все то, что было прежде сном.
И среди гроз, среди стихии,
Я вдруг почувствовал себя,
Не духом бури, но стихией,
Жаждущей света и тепла.
Надежда теплится, суда лишь ждет,
Где милость, может быть, грехи простит.
Но здесь, в душе моей, печаль живет,
И ей, как мне, забвенье не грозит.
В могиле не уснет, не отдохнет!
То змеем льстивым обовьет,
То пламенем испепелит,
То мысль, как глыба, подавит, мглит –
Погибших грез, угасших дней
Несокрушимый мавзолей!
И день, и ночь, без устали, без сна,
Там бдит она, мой вечный страж и пленник.
И нет исхода, и вина полна,
Чаша моя, и горек жизни бренник.
Небесный свет не проникает вглубь,
Где сумрак правит, и воспоминанья.
Клубясь, как дым, окутывают суть,
И прошлое, как вечное страданье.
Там тени бродят, призраки любви,
Предательства и лжи холодный ветер.
И шепчут голоса: "Не жди, не зови,
Тебя не спасет ни друг, ни клеврет!"
И каждый вздох – лишь эхо давних мук,
И каждый шаг – по пеплу и по боли.
И нет спасения, лишь замкнутый круг,
В котором я один, навеки в неволе.
Адина: зачем мне знать твои печали,
Зачем ты жалуешься мне?
Ты согрешил…
Гений: против тебя ли?
Адина: Нас могут слышать!..
ГЕНИЙ: Мы одиноки здесь, вдвоём.
АДИНА: А Бог? Где ж Он?
ГЕНИЙ: Он в горних высях, в небесах!
Земные страсти – прах для взгляда.
АДИНА: А кара? Адский пламень, страх?
ГЕНИЙ: пусть так! В геенне буду рядом!
АДИНА: но вечность – мрак!
И ты со мною? Вдали от света, от надежд?
ГЕНИЙ: на мрак и мрак я свет открою!
В тебе, Адина, мой рубеж.
Я вырву искры из без звездности,
Сплету корону из огня,
И в нашей адской неизвестности
Ты будешь королевой у меня.
АДИНА: О, Гений! В этих жутких фразах
Есть сладость, что пленяет слух.
Но как же мир, в его алмазах?
И птичий щебет, солнца луч?
ГЕНИЙ: Забудь! Мир лжив, он полон скверны.
Здесь только ты, лишь ты одна!
И наша страсть, что вечно верна,
В геенне, во мраке, непомерна.
Адина: Кто б ни был ты, мой гость нежданный, –
Разрушив тишь души моей,
Я с грустью странной, долгожданной,
Внимаю исповеди твоей.
Но если в слове – яд змеиный,
И ложь таится в глубине.… О, пощади!
Какой же ценой, Тебе потребна участь мне?
Неужто к небесам я ближе,
Чем те, кого не встретил ты?
Они прекрасны – это вижу;
Как здесь, их девственность не зрима,
Не тронута рукой судьбы…
Нет! Дай мне клятву, роком данную…
Скажи, – ты видишь боль мою,
Ты видишь грезы несказанные!
Тревога сердце мне терзает…
Но ты все понял, все ты знаешь –
И сжалишься, я верю, ты!
Клянись! От корысти злобной,
Отринь, отринь же сей обет!
Ужель ни клятвы, ни обета
Незыблемого больше нет?..
Адина: и пусть луна, свидетель тайный,
Запомнит трепетный мой взгляд.
Пусть звезды, вечные скитальцы,
Хранят мой исповеди клад.
Не смейся, путник, над наивной
Мольбой души, что ищет свет.
Быть может, в этом мире дивном
И для меня надежды нет.
Но я поверю, я готова,
Слепо довериться тебе.
Ведь в голосе твоем суровом
Я слышу отголоски во мгле.
Быть может, это отзвук рая,
Быть может, предвестие бурь.
Но сердце, словно птица злая,
К тебе стремится, словно в дурь.
И если, правда – лишь мираж,
И ложь – единственная нить,
Что свяжет нас, как эпатаж,
То дай мне силы, чтобы жить.
Жить с этой болью, с этой тайной,
С надеждой хрупкой на добро.
Ведь в мире, полном тьмы бескрайней,
Любви искать – одно нутро.
И пусть судьба, как ветер знойный,
Развеет пепел прошлых лет.
Я верю, путник мой, невольно,
Ты принесешь мне новый свет.
И пусть обманом, пусть игрою,
Но оживет душа моя.
Я жду тебя, как день с зарёю,
Адина ждет, любя, скорбя.
Гений: Клянусь рассветом мирозданья,
Клянусь закатом бытия,
Позором низкого деянья
И вечным светом торжества.
Клянусь паденьем в бездну муки,
И мигом призрачной победы;
Клянусь тобой, в преддверии встречи,
И тенью скорой, злой разлуки.
Клянусь небесным легионом,
Судьбой послушною моей,
Мечей сверкающим огнем,
Бесстрастных ангелов-врагов;
Клянусь я небом, тьмой и адом,
Земной святыней, и тобой,
Последним, угасающим взглядом,
И самой первою слезой.
Дыханьем уст твоих невинных,
Волной шелковых, темных кос,
Клянусь блаженством лучезарным,
Страданьем, что любовь принес.
Отрекся я от мести стародавней,
От гордых дум навек освобожден;
Пусть яд лести, коварный и отравный,
Умов чужих не тронет больше он;
Я с небом жажду примиренья,
Любить хочу, в молитве обрести спасенье.
В добро лишь верить, сердцем всем.
Слезой раскаянья смою я с чела,
Тебя достойного, что светел был когда-то,
Следы небесного, грозного огня –
И мир в неведенье уснет, зачарованный,
Пусть доцветает в тишине, без меня!
О, верь мне: лишь один я в мире бренном
Твою постиг и оценил красу!
Тебя, избрав святыней сокровенной,
Я власть свою к ногам твоим несу.
Любви твоей я жду, как откровенья,
За миг готов я вечность подарить;
В любви, как в ярости, поверь, Адина, —
Неизмерим я, мне лицемерным быть?
Тебя, эфира вольный, дерзкий сын,
В надзвездные края я унесу;
И будешь ты царицей исполинской,
Подругой первой в огненном раю.
Безучастно и хладнокровно,
Взирать ты будешь с высоты.
На землю, где в юдоли скорбной,
Не сыщешь вечной красоты.
Где преступленья, словно тени,
Пляшут в сумраке людских душ,
Где страсти мелкие, как плени,
Лишь тлен, и бренность вносят в куш.
Где не умеют без опаски,
Любить всем сердцем, ненавидеть,
И знают ль люди, что за маски.
Любовь минутная наденет?
Мгновенный крови бурный всплеск,
Что молодость свою являет,
Но время — беспощадный рок,
И страсть, как уголь, угасает.
Кто устоит пред мукой долгой,
Пред искушеньем новизны,
Пред скукой, что тоской негромкой
Разрушит хрупкие мечты?
О нет, не тебе, моя нежная подруга,
Судьбой предначертано иное бремя!
Не увядать в молчанье тесного круга,
Рабой ревнивой, грубой, злобной тени.
Не средь малодушных и сердцем холодных,
Друзей притворных с личиной врага,
В боязнях бесплодных, в надеждах голодных,
И в тягостных, душных трудах без конца!
Печально за стеной высокой, глухой,
Не угасать без бури, без страсти, без муки,
Среди молитв, равнодушно пустых,
Далеко от людей и небесного лика.
О нет, небесное виденье,
Ты рождена для высших сфер!
Тебя иное ждет мученье,
Иных восторгов дивный плен!
Оставь земные упованья,
И светлый мир своей судьбе:
Познанья гордые деянья,
Я в дар открою лишь тебе.
Толпу духов, послушных телом,
К твоим стопам я приведу;
Прислужниц, сотканных лишь светом,
Тебе, богиня, поднесу.
И для тебя, со звезды восточной,
Я сорву огненный венец!
С цветов ночных росы прохладу соберу,
Ею тебя усыплю, негой упою;
Лучом заката алого, как лентой,
Стан твой обовью, в заре купая.
Дыханьем чистым аромата неземного
Окрестный воздух напою, волшебством полня;
Всечасно дивною игрою звуков нежных
Твой слух лелеять буду, услаждать.
Чертоги пышные воздвигну я для нас ,
Из бирюзы морской и янтаря лучистого;
Спущусь на дно морское за жемчугами,
Взлечу за облака, где звёзды хороводят.
Я дам тебе всё, что есть в подлунном мире, —
Всю красоту земли, все радости и страсти…
Лишь только ты скажи мне: «Я люблю тебя!»
И он коснулся, трепетно горячо,
Устами жаркими ее дрожащих губ;
Соблазна шепот, сладок и тягуч,
В ответ на мольбы измученной души.
Могучий взор, как уголь, ей в глаза!
Пронзал насквозь, во мраке ночи властной.
Над нею, словно рок, он возвышался,
Неотразимый, как клинок кинжала сталь.
Увы! Злой дух справлял свою победу!
Смертельный яд его безумного лобзанья,
В мгновенье ока, сердце ей пронзил.
Разорвал тишину ночную
Крик, полный муки и тоски.
В нем слышались любовь, мольбы,
И упрек, горечью звенящий.
Прощание с жизнью молодой,
Надежды свет навек угасший.
Луна, свидетельница драмы, спряталась за пеленой облаков, словно не желая видеть агонию души, извергнутой в этот вопль. Ветер, подхватив обрывки звука, разнес их по окрестностям, превращая в призрачные шепоты, будоражащие сон чутких.
Деревья, склонившись в немом согласии, вторили печали, роняя листву, словно слезы.
В этом крике заключалась вся боль мира, все разочарования, все несбывшиеся мечты.
Это был крик человека, доведенного до последней черты, человека, чье сердце было растоптано, а душа изранена. В нем слышалось отчаяние, безысходность, и одновременно - какая-то упрямая, гордая решимость. Каждый звук пронзал тьму, словно раскаленный кинжал, обнажая не только личную трагедию, но и вселенскую несправедливость.
Он вопрошал небеса, почему так жестока судьба, почему любовь оборачивается предательством, а счастье – горьким пеплом. Он требовал ответа, хотя знал, что в ответ услышит лишь тишину. И вот, крик стих. Осталась лишь звенящая пустота, да эхо, долго блуждающее между деревьями. Тишина, словно хищник, вновь воцарилась над миром, поглотив следы былой страсти. Лишь луна, выглянув из-за облаков, осветила одинокую фигуру, стоящую на краю пропасти, лицом к бездне. В ее глазах отражался холодный блеск звезд, и в этом взгляде не было ни страха, ни сожаления. Только пустота, бездонная и всепоглощающая. Последний вздох, и фигура растворилась в ночи, оставив после себя лишь горький привкус разочарования и вечный вопрос: почему?
Часть V
В час, когда полночь сторожила стены,
И мгла клубилась у зубчатых скал,
Один, как тень, дорогой неизменной,
Обход свой старый сторож совершал.
С чугунной доской, тишину рассекая,
Бродил он вдоль обители святой,
И возле кельи, девы юной тая,
Шаг мерный стих, смущенный тишиной.
И руку над доской он занесённой,
В смятении душевном удержал.
Сквозь сонный полог ночи, отдалённо,
Ему почудилось – то ли услыхал…
Двух уст сплетенье, сладостно-греховное,
Крик мимолетный, стон чуть уловим…
И подозренье, дерзкое, неровное,
Проникло в сердце старое, как дым.
Но миг прошел, и тишина окрепла,
Лишь издали, как вздох земли сырой,
Дыханье ветра робко шелестело,
Неся роптанье листвы вековой.
И с берегом, объятым темнотою,
Река горная вполголоса вела.
Беседу тихую, исполненной тоскою,
Как будто вечность в шепот облекла.
Канон святого, в страхе лепеча,
Спешит он прочитать, как заклинанье,
Чтоб наважденье, тьмы зловещей чад,
От грешной мысли отогнать из сознанья.
Крестит себя дрожащею рукой,
Мечтой смятенную истерзанную грудь,
И, словно тень, покинутый тоской,
Он продолжает свой обычный путь.
Как пери дремлющая, нежна,
В хрустальном гробе почивала,
Белее снега и чела,
В саван из шелка облачённая.
Печаль скользила по лицу,
Как тень от ангельских ресниц.
Казалось, сон хранил девицу,
И взгляд лишь ждал, чтоб пробудиться,
От поцелуя иль зари.
Но тщетно луч денницы ярок,
Скользит по векам золотой.
Напрасно в скорби безутешной
Уста родные шепчут ей. Увы!
Печать безжалостной судьбы,
Сорвать не сможет смертный мир.
Ни разу не видел я убранства,
Что так цветами щедро, ярко,
Как Адины праздничный наряд,
Ущелья горного дыханья.
Так требует обычай древний,
Чтоб травы, источая сладость,
Её надменно окружали,
И, стиснутые мёртвой дланью,
Прощались с солнцем навсегда.
И ничего в её лице
Не говорило о грядущем,
О том, что страсть и упоенье –
Лишь краткий миг пред концом.
И были все её черты,
Исполнены той красоты.
Как мрамор, холодной, неживой,
Без чувства, мысли и души.
Таинственной, как смерти тень.
Улыбка странная застыла,
Едва коснувшись нежных губ.
О многом скорбном вещали,
Ее внимательные очи:
В них ледяное презренье зрело –
Души, увядшей до поры.
Прощальный шепот разума и тела,
Безмолвное «прости» сырой земли.
Напрасный отсвет жизни прежней,
Казалась мертвой, словно тень.
И безнадежней, чем страданья вешние,
Угасший взор ее – печальный день.
Как в час торжественный заката,
Когда, растаяв в море злата.
Сокрылась колесница дня вдали,
Вершины снежные Кавказа, мгновенье
Румяный отблеск сохраняя,
Сияют в сумрачной дали.
Но луч тот, полужизни полный,
В пустыне отклика не ждет,
И путника во тьме не проведет
Со своей вершины ледяной!
Толпой скорбящих, словно тень,
Соседи, родичи сошлись.
И, пряди пепла теребя,
В безмолвной муке обожглись.
В последний раз Асмодей вздохнул,
На скакуна, как снег, взлетел.
И поезд тронулся, уснул,
На три дня, три ночи, как предел:
К праотцам, в кости древний ров,
Где ей готов покой и кров.
Асмодей, пращур грозный их,
Бич путников, селений вор,
Когда болезнь скрутила вмиг,
И покаянья час пришел,
Грехов искупить в муках плен.
Он храм воздвигнуть обещал,
Где ветер скалы обвенчал,
Где только вьюга правит бал,
Где коршун – гость, случайный гений.
И вскоре в снежной мгле Сулака,
Взметнулся храм – молитвы знамя.
И кости злодея, наконец,
Вновь обрели свой скорбный дом;
И стал погостом дикий гребень,
Что облакам знаком:
Как будто ближе к небесам.
Душе теплее заточенье?..
Как будто дальше от людей,
Покой надежней и забвенье.… Но тщетно!
Смертным сновиденья –
Лишь отзвук прожитых теней.
И ветер, вечный пилигрим,
Свистел над брошенным крестом,
Рассказывая горам диким
О деле злом, о роке злом.
О том, как жажда власти черной
Разъела сердце изнутри,
Как предал брат и друг проворный,
Как умер в муках до зари.
И эхо, словно тень печали,
Повторит каждый стон и вздох,
И птицы, крыльями махая,
Сплетут над ним зловещий мох.
Не обрести ему покоя,
В земле, где взросла смерть и страх,
Где каждый камень кровью моет
Неумолимый вечный враг.
И даже солнце, луч роняя,
Старалось мимо проскользнуть,
Как будто память сохраняя,
О том, что было не вернуть.
О том, как злоба, словно плесень,
Покрыла душу, разум, плоть,
И в этой дикой, жуткой бездне
Навеки суждено гнить.
Но даже там, в земле сырой,
Средь камней, мха и тишины,
Он будет жить, он будет злой,
Во снах пришедший из страны.
Где нет надежды, нет прощенья,
Лишь вечный мрак и лед покой.
И смертным тяжкое мученье,
От встречи той, от тени злой.
В лазурной бездне мирозданья,
Средь сонма ангелов святых,
На крыльях, сотканных из злата,
Летел один, неся в объятьях,
Душу грешную от земных вериг.
И сладкою речью надежды, как бальзамом,
Рассеивал сомнений горький дым,
И след греха, и муки шрамы,
Смывал слезами, чистыми как херувим.
Издалека уж звуки рая,
Как нежный зов, до них неслись, —
Но путь, к свободе преграждая,
Из бездны адский дух вознёсся ввысь.
Могучий, словно вихрь бушующий,
Сверкающий, как молнии клинок,
И в гордой дерзости, безумствующий,
Промолвил он: «Она моя! Должок!»
К груди, как к колыбели, прильнула,
Молитвой страх, в душе топя,
Адины трепетная душа.
Судьба, как тать, в ночи кралась,
И призрак встал перед ней снова, но, Боже!
Кто бы мог признать?
Взор злом налился, словно ядом,
Смертельным ядом вечной вражды,
И веяло могильным хладом,
От маски, скованной в тиши.
«Исчезни, дух сомнений мрачных! —
Вещал небесный вестник ей. —
Довольно пир твой злобный длился,
Но час суда неумолим –
И благодать Господня зрима!
Дни искушений миновали;
Земной одежды тяжкий плен,
И цепи зла с нее упали. Узнай же!
Мы давно уж ждали!»
Ее душа, сотканная из света,
Жила лишь мигом боли неземной,
Где мука и восторг сплелись в одно,
Как дар и проклятье вечного полета.
Творец, из лучшей ткани мирозданья,
Соткал ей сердце – трепетный орган,
Что в мире бренном места не нашло,
И мир для чувств ее был слишком жалок.
Ценой страданий, кровью искупила,
Она сомнений призрачную тень…
Страдала, верила, безумно любила —
И распахнулся для любви Эдем!
И Ангел, взор суровый обратив,
На искусителя взглянул с презреньем,
И, крылья в радостном порыве взвив,
Растаял в небе, в звездном озаренье.
А Гений, пораженный и сломленный,
Проклял мечты, безумия полны,
И вновь остался, гордый и надменный,
Один в безбрежности вселенной.
Без веры, без надежды, без любви!
Над Сулакской тесниной, где ветер поет,
На каменном склоне, изъеденном временем,
Стоят, словно зубы дракона, обломки былого,
Развалины крепости древней, седой.
Преданья о них, леденящие кровь детворе,
Живут в шепоте гор, в дыхании ночи…
Как призрак былого величия, безмолвный свидетель,
Чернеет громада меж сумрачных крон,
Храня в камнях эхо минувших времен.
Внизу, как на ладони, расцвел аул, пестря красками и оглашаясь звоном жизни. Земля – ковер из изумруда, сотканный весной, – цветет, благоухая негой. И гул голосов, приглушенный расстоянием, робким эхом доносится до стен, где дремлет память веков. Вдали, мерно покачиваясь, звеня бубенцами, караваны плывут сквозь марево времени, словно призраки былого. А Сулак, прорываясь сквозь клочья тумана, яростно клокочет и сверкает, юной силой бьется о камни.
И жизнь, как половодье, землю затопила,
В прохладном блеске дня, в дыханье юной силы,
Природа празднует, ликует и молчит,
Как отрок безмятежный, что сны златые зрит.
Уныл и тих замок старинный,
Век свой, отжив, в былом погрязший,
Как старец нищий, сиротливо,
Забытый негой и участьем.
И лишь когда луна взойдёт,
Из мрака тени оживают:
Тогда их бал, их час пробьёт!
Визжат, спешат, во тьме сверкают.
Седой паук, затворник мрачный,
Прядёт узор сетей прозрачный;
Ящерок изумрудный рой,
На кровле резвится игриво;
И змейка, страх, тая в себе,
Из щели выползает нивы.
На камень древнего крыльца,
То вдруг свернется в три кольца,
То лентой вытянется длинной,
И засверкает, словно сталь,
Булат, забытый средь развалин,
Герою, павшему печаль.
Все дико здесь; времен, минувших след
Исчез, как сон.
За долгий ряд столетий,
Рука судьбы смела их безвозвратно,
И нет ни знака, что напомнит нам.
О славном имени Асмодея,
ни о Прекрасной дочери его.
Лишь церковь,
Над пропастью повиснув, словно в небе,
Где кости их нашли последний дом,
Святой хранима властью, в облаках
Плывет, как призрак памяти былого.
И у ворот стоят, как стражи вечные,
Из черного гранита исполины,
В плащах из снега; и на них груди,
Вместо доспехов, вечные сияют
Ледники, как негасимый пламень.
И странник, в этот край, забредший, с трепетом
Глядит на эту стражу ледяную,
На церковь, что парит над бездной мрачной,
И сердце замирает в тишине.
Он чувствует, как дух минувших дней,
Как шепот древних сказок, обвивает
Его сознанье, словно паутина,
И в памяти всплывают имена,
Что скрыты пеленой забвенья долгой.
Но кто же был Асмодей? Какая тайна
Хранит его прекрасная дочь?
Легенды шепчут о любви трагичной,
О клятве, данной богам в час беды.
О жертве, принесенной ради мира,
О проклятии, что пало на их род.
И церковь эта, словно мавзолей,
Хранит их дух от времени и смерти.
Внутри же, в полумраке вековом,
Сверкают золотом иконы древние,
И свечи мерцают, словно звезды,
В тиши молятся призраки святые.
Здесь каждый камень дышит стариной,
Здесь каждый образ говорит о прошлом,
И эхо голосов, давно умолкших,
В стенах высоких бродит, не стихая.
И если путник сердцем чист и смел,
То, может быть, увидит он виденье:
Прекрасную девицу, что стоит,
В лучах заката, у ворот небесных.
И в голосе услышит он Асмодея,
Что из могилы шепчет о надежде,
О вере, что сильнее смерти самой,
О памяти, что вечно будет жить.
Обвалов спящие громады,
Как водопады ледяные,
Застыли вдруг, морозом сжаты,
Нахмурившись, стоят немые.
Там вьюга бродит часовым,
Пыль веков, сдувая с камня,
То песнь тоскливую заводит,
То окликает мирозданье.
И вести издали до слуха
Доносит – о чудесном храме,
Куда спешат, как паломники,
С востока облака толпами.
Но над плитами, где скорбь уснула,
Уж не рыдает ни одна душа.
Сулак угрюмый, как страж бездушный,
Добычу стережет, не дыша.
И вечный ропот поколений
Их вечный сон не потревожит.
Мир скал, молчанием освященный,
В забвенье время уничтожит.
Лишь изредка, как вздох титана,
Земля дрожит под ледяной броней,
И эхо, гулко прокатясь в тумане,
Напоминает миру о былой войне.
И, кажется, что в каждом камне дремлет
История давно минувших дней,
Когда здесь жизнь бурлила, словно пламя,
И голоса звучали всё сильней.
Но время – неумолимый разрушитель –
Сровняло с прахом гордые мечты,
И лишь Салак, как вечный укоритель,
Над пеплом возвышается один.
А облака, как призраки былого,
Скользят по склонам, тая в вышине,
И шепчут сказ о храме золотом,
О вере, что пылала здесь в огне.
Но храм разрушен, и забыты боги,
И лишь Салак – свидетель этих лет –
Хранит в себе безмолвные уроки,
О том, как бренно всё, что видит свет.
И ветер, словно старый сказитель,
Поёт баллады о былой любви,
О битвах, что гремели здесь когда-то,
О тех, кто кровь свою пролил за мир.
Но мир уснул под снегом и молчаньем,
И лишь Салак – его немой хранитель –
Стоит, как вечный памятник страданью,
Над пропастью забвенья и обитель.
И путник, взор свой, устремив на гору,
Застынет в тихом благоговении пред ней,
Как будто слышит поступь древних воинов,
Как будто видит отблеск прежних дней.
И в сердце вдруг проснется жажда к знанью,
Желанье разгадать секреты этих скал,
Узнать о славе, доблести, страдании,
О том, как человек пред роком устоял.
И кажется, что Салак – не просто глыба,
Безжизненная, скованная льдом,
А страж истории, незыблемый и гибкий,
Хранящий память о величии былом.
В его молчании – мудрость поколений,
В его суровости – несгибаемый дух,
В его величье – символ возрожденья,
Напоминание о том, что время – друг.
Ведь даже в пепле тлеет искра жизни,
И даже в разрушении есть свой урок,
И даже в тишине звучат укоры тризны,
Напоминая, как был путь далек.
И Салак, как маяк в кромешной тьме,
Вдохновляет на подвиги и труд,
Даря надежду, что и в мерзлой земле
Проснутся силы, что к вершинам приведут.
И, может быть, когда-нибудь, вдали веков,
На склонах этих вновь зажгутся огни,
И голоса раздадутся из - под облаков,
И храм восстанет, в вечной тишине.
И Салак, свидетель нового расцвета,
Узрит, как мир выходит из оков,
Как возрождается любовь и вера,
И к звездам тянется вновь род людской.
И путник, ощутив прилив той силы,
Что горы щедро дарят всем вокруг,
Забудет о тревогах, что томили,
И обретет в душе надежный круг.
Он станет частью этого пейзажа,
Впитает в сердце гордость и покой,
И словно оживет, подобно пажу,
Готовому на подвиг непростой.
И Салак, окутанный туманной дымкой,
Как будто приоткроет свой секрет,
Расскажет о любви, о вере зыбкой,
О том, как солнце дарит нежный свет.
О том, как люди, маленькие точки,
Пытаются объять его простор,
Ищут ответы в каждой горной строчке,
И верят, что не зря им дан был взор.
Ведь горы – не бездушные громады,
А вечной тайны дивный пьедестал,
Где расцветают призрачные грёзы,
И дух, блуждая, обретает пристань.
Там время замедляет дерзкий бег,
И мысли, словно горные ручьи,
Смывают бренность суетных помех,
Даря душе жемчужины свои.
И каждый путник, духом воспарив,
В безбрежных далях, словно витязь, дышит,
Влекомый к красоте, что ускользает,
К вершинам неземного совершенства.
И пусть века несутся грозной птицей,
Роняя в прах короны и дворцы,
Салак пребудет, словно вечный жрец,
Храня в себе бессмертия крупицы.
И путник, покидая край чудесный,
Унесет в сердце отблеск этих скал,
Воспоминанье о красе небесной,
И о единстве, что он здесь познал.
И эта искра станет маяком,
Сквозь бури дней укажет верный путь,
Наполнит жизнь неведомым теплом,
Не даст душе навеки утонуть.
Он будет помнить запах горных трав,
И шепот ветра в скалах вековых,
И как Салак, свой взор к нему направив,
Дарил ему поддержку в днях лихих.
И, может быть, однажды, в час печали,
Когда сомненья душу обовьют,
Он вновь вернется в горные дали,
Где силы для свершений обретут.
Где тишина, как бальзам, исцеляет,
Где мысли льются чистым родником,
Где эхо гор на зов его ответит,
И станет путеводным огоньком.
Взгляни на гору – мудрость там сокрыта,
В её молчанье – стойкости урок.
Природе доверять, в моменте жить открыто,
Забыв про зависть, злобы тяжкий гнет.
Вдали от суеты, от мелочных условий,
Душа, как горный цветок, расцветет.
Напомнит гора – мы лишь гости, право слово,
На полотне земли, где красок дивный взлет.
Живи достойно, честно, без утайки,
Твори добро – вот истинный завет.
И след оставь свой, светлый и негаснущий,
Чтоб помнили тебя сквозь толщу лет.
Пускай другие ищут звонкой славы,
Власти, что опьяняет и манит,
Он предпочтет Сулака своенравный
И гордых скал незыблемый гранит.
Ведь в этом жизнь – не в призрачном успехе,
А в тишине, где сердце говорит,
В единстве с мощью горной, как с опекой,
И в чувстве, что душа здесь не болит.
Апрель
В апреле – капризном месяце весны.
Что ни утро, то сюрприз, как из волшебного окна,
И погода, словно в танце, озорном,
То осыпает снегом, то обрушится дождём.
Едва наденешь летние сандалии –
Стремишься в сад, где трели соловья.
Но за окном метель свирепо пляшет,
И зимний холод просится опять.
И память дразнит запахом сирени,
И тёплым ветром, шепчущим листве.
Там, в летнем царстве, нет тоски и лени,
Лишь радость жизни в каждом лепестке.
И хочется забыть про злую стужу,
Про лёд на окнах и про снежный плен.
Укрыться в мире, где тепло и душисто,
Где каждый день - как сказочный Эдем.
Но зимний вихрь стучит в окно настойчиво,
Реальность возвращает в свой удел.
И остаётся лишь мечтать о роще,
Где соловей чарует, будто менестрель.
И ждать, когда растают злые чары,
Когда весна прогонит зимний сон.
Тогда забудутся метели и кошмары,
И сад опять наполнится теплом.
А пока, укутавшись в тёплый плед,
Я буду грезить о цветах и птичьих трелях.
И пусть зима бушует неустанно,
В душе моей уже весна, весна.
Не зря весна безумствует сейчас,
В лучах купаясь, к солнцу руки тянет.
Распогодится лето, верю в час,
Когда проказник май нас не обманет.
И звонким щебетом наполнит сад,
Разбудит спящие в дремоте травы.
Вдохнёт в поляны изумрудный наряд,
Забудутся зимы седые нравы.
Распустится сирень, пьянящий аромат
Окутает окрестности душистыми облаками.
И каждый будет этому безумно рад,
Забыв про неудачи ненароком.
Наполнится земля теплом и светом,
Проснутся реки ото льда оков.
И запоёт природа звонким летом,
Даря надежду, радость и любовь.
И в этот миг, когда растает грусть,
В душе весна откроет двери настежь.
И лето станет лучшим, ну и пусть,
Пока лишь май, проказник, дразнит счастьем.
В бескрайнем просторе
Океан вздымает валы исполинской силы,
И крик буревестника режет ночную тьму.
Сердце ликует, рвётся к безбрежной шири,
Песней свободы, рожденной под луной.
О, Океан, влюбленный вечно в скалы,
Ты даришь миг прибоя пенный плеск.
Возьми меня в объятья, вглубь, где скалы,
Где белый парус тает в синей мгле.
Тоскуют звёзды в бездне синей, вечной,
Сквозь лазурь небес, к земле стремясь во мгле.
Океан им сказки шепчет в тишине сердечной,
На ледяных ладонях качая звёзд хрусталь.
Океан, гранитных скал незыблемый хранитель,
Лишь краткий миг являешь нежный свой прибой.
Возьми меня в простор безбрежный, повелитель,
Туда, где горизонт сливается с лазурной мглой.
О, Океан, властитель сумрачных утёсов,
Ты пенным кружевом ласкаешь берега.
В объятья вечности прими меня, о грозный,
Где в синей дымке фрегат несёт свои паруса.
Волна за волной, как шёпот веков древних,
О тайнах великих, что океан хранит.
И в танце игривом, ветров вдохновенных,
Душа оживает, забыв об остовах гранитных.
Искрится на солнце лазурная гладь,
Отражая небес беспредельную высь.
Здесь можно забыть, о печалях страдать,
Лишь чувствовать жизни волшебную кисть.
Здесь чайки парят, словно души поэтов,
Стремясь к горизонту, где небо и воды.
И в каждой их песне – отблеск рассветов,
И вечная жажда свободы простора.
Здесь время теряет свой бег неустанный,
Лишь слышно дыханье океана прибоя.
И кажется мир этот вечно желанный,
Наполненный светом, любовью, покоем.
В объятьях стихий, где свет с океаном сплетён,
Рождается искра, предвестница дивных чудес.
Душа ликует в предчувствии нежданном,
В безбрежной свободе, где страхам нет мест.
В кабаке
В кабаке сижу, в хмельном угаре,
Скрипка рыдает, сердце в клочья рвёт.
Тоска душит в призрачном кошмаре,
И прошлое, как гиена, душу мою рвёт.
Вино горит, как адское дыханье,
В стакане плещет горечь и обман.
Смотрю в окно, на блёклое мерцанье,
И вспоминаю юности туман.
Здесь каждый звук – укор моей судьбе,
Здесь каждый взгляд – как будто приговор.
В убогом этом, грязном, злом вертепе,
Я жду рассвет, чтоб вырваться на простор.
В стакане плещется мартини,
Размыты лица в полумгле,
И в этой грустной, пьяной тине,
Забыть пытаюсь о своей судьбе.
Рыдают струны скрипки, плачут, стонут,
О днях, ушедших, в пепле серых лет.
Смычок скользит, как когти по душе,
Пускай рыдают струны до рассвета.
И бармен, с маской скуки безучастной,
Вино рубином в мой бокал нальёт,
И звон хрустальный, трелью лучезарной,
Печали тень на миг прервет полёт.
И в тишине рождается ответ
Как хрупка нить, что нас с родными вяжет!
Мгновенье – и связь оборвана навек.
Вчерашний близкий – ныне чуждый даже,
И слов тепло – лишь талый, стылый снег.
Когда сомненья душу гложут, словно червь,
И каждый шаг дается будто бы на вес,
Когда надежда тает, словно в мае снег,
И будущего свет меркнет, как осенний лес.
Тогда, возможно, стоит просто отойти,
Оставить позади обузу прошлых дней,
Чтоб в тишине себя потом переплести,
И залечить души израненной своей.
Разорвана нить, что связывала души, —
Чужие мы теперь, и сожжены мосты.
В холодной мгле лишь ветра злые глуши,
И пепел с прошлых дней роняет лепестки.
Стоит, ли слова ронять в сей, миг молчанья?
Ведь речь любая – лишь ручей весенний.
Порой, чтоб выжить, нужно отреченье,
Решенье, что не знает колебанья.
И в тишине рождается ответ,
В безмолвии крепчает дух мятежный.
Слова – как искры, вроде бы полезны,
Но могут сжечь все то, чего в них нет.
Молчанье – золото, когда вокруг обман,
Когда слова теряют свою ценность.
Когда же надо действовать мгновенно,
То звук любой – лишь признак западни.
Поэтому цени момент покоя,
Когда душа свободно говорит.
Когда молчанье – лучший проводник,
Ведущий к истине, а, не доводя до вздоха.
Белые розы
Словно слёзы с небес, утренние росы,
Скользят по бархату белейших роз.
Они безупречны, словно ангелы с небес,
Их аромат – божественен как фимиам.
Как изумруды в бархате листвы,
Росы сияют, трепетны, невинны.
В объятьях роз, что негой опьянены,
Как грёзы, полные дивной красоты.
Их свежесть миру дарит пробужденье,
Скользя по лепесткам, как луч зари.
В них – неба бесконечного движенье,
Снимая с сердца груз свинцовых туч.
И аромат, волшебный, невесомый,
Плывёт, над садом, сладостью маня.
В росинках этих – отблеск не знакомый,
Свет утренний, что будит ото сна.
Их аромат, как музыка без слов,
В душе рождает трепетное эхо.
Он будит память дремлющих садов,
Где детство босоногое промчалось смехом.
Они – посланники тепла и света,
В них нежность утра, звонкость летних дней.
В них мудрость вековая, нежность цвета,
И отблеск самых радостных огней.
Они как символ жизни, возрожденья,
Как обещание, что тьма отступит прочь.
Они несут с собой благословенье,
И дарят миру красоту день в ночь.
Их хрупкость учит нас ценить мгновенья,
Заботиться о том, что так недолговечно.
В них скрыта сила вдохновенья,
И тайна красоты, что правит вечно.
Когда нам плохо
Когда жжёт пламенем в груди,
Мы все кричим, взирая к маме.
В ней видим гавань от беды,
Спасенье в буре, словно в храме.
Её объятья – тихий сон,
Забудем боль и все печали.
Она наш вечный эталон,
Любви, что нам даётся в дали.
Пусть буря страсти унесёт,
В пучину страха и сомнений.
Мамин голос нас спасёт,
Вернёт нам радость из томлений.
Когда душа объята тьмой,
И сердце бьется в клетке боли.
Лишь материнский свет святой,
Рассеет сумрачные роли.
Пусть мир жесток и полон зла,
И путь тернист, и вьюга воет,
Любовь, что мама нам дала,
Вновь силы в нас восстановит.
Когда вокруг лишь мрак и тень,
И сердце сковано тоскою,
Любовь, как лучик в серый день,
Наполнит душу теплотою.
Пусть в жизни шторм и ураган,
И счастье кажется далёким.
Материнский ласковый взгляд,
Направит нас к мечтам высоким.
И пусть судьба порой строга,
И мир несправедлив, порою.
Любовь материнская крепка,
Она всегда пребудет с тобою.
Матерь Божья
Когда в груди бушует пламя страсти,
К небесной деве возносим мы мольбы:
"О, Матерь Божья, дай душе участье,
Услышь молитвы, полное скорби!"
И в тишине, что сердце обнимает,
Надежда робко крылья расправляет.
Как ландыш нежный, сквозь земную твердь,
Она пробивается, даруя жизнь и смерть.
Не в силах устоять пред красотою,
Что светом неземным сияет предо мною,
Я к образу святому устремляюсь,
И в покаянье низко преклоняюсь.
Ведь грешен я, и мысли мои грязны,
И страсти плотские часто безобразны.
Но верю я, что Матерь милосердна,
И к тем, кто кается, душой приветна.
Прошу я сил, чтоб с искушеньем справиться,
И чистым сердцем к Богу обратиться.
Чтоб в вечной тьме не сгинуть безымянно,
А обрести спасение, желанное и странное.
И пусть любовь, как пламя, не сжигает,
Но светом тихим душу согревает.
Пусть Матерь Божья в этом помогает,
И к свету истинному направляет.
На склоне юности моей
Не тщусь я гордый мир пленить игрою,
Но дружбы искренней внимая, зову.
Пред сердцем сокровенным отворю,
Залог, достойный твоего величья.
Благородней чистой красоты душевной,
И призрачной надежды, что в сердце расцвела,
Восторженной поэзии, звучащей вдохновенно,
И мудрости высокой, что разумом светла.
Что ж, да будет так – бесстрастной пусть рукой,
Судьба листает пёстрый калейдоскоп.
Страниц, где грусть сплетается с забавой,
Где простота людская с красотой мечты живут в ладу.
Случайный отблеск дней моих,
Что были полны дум и треволнений,
На склоне юности моей,
Рассудка трезвых размышлений,
И сердца тягостных скорбей.
Нежданный проблеск прошлых лет,
Где мыслей вился хоровод.
Когда юности рассвет,
Рождал тревоги каждый год.
Рассудка звонкий, чистый луч,
Пытался чувства обуздать.
Средь жизненных бушующих излучин,
Чтоб сердцу боль унять, унять.
Но сердце, юное, живое,
Влеклось к мечтам и небесам.
И в буре чувств, порой слепое,
Страдало, верило чудесам.
И вот, на склоне юных лет,
Взгляд, обращая вдаль времён.
Я вижу пройденный свой след,
И горечь прошлых увлечений.
Но в этой горечи, порой,
Есть мудрость, что приходит с опытом.
И пусть уносит вдаль прибой,
Всё то, что стало тяжким скопом.
«Шуточное произведение
Для детей»
Котик бармалей
Собрался Вова в школу,
Стал кроссовки обувать.
Ай-ай-ай, да что за ерунда!
Ой-ёй-ёй, откуда вдруг беда?
Кто написал в ботик мой?
Теперь опоздаю в школу о-ёж-ёй!
Это Мурзик бармалей!
Вот Мурзик, сорванец лихой!
Искали мы его толпой.
Мы его везде искали,
На гардине и на кухне,
В коридоре на шкафу.
Ну, где же Мурзик, хулиган?
Под пледом спрятался проказник,
Пушистый маленький наш праздник!
Сопит тихонько, словно мышка,
И дремлет сладко, шалунишка.
И лапки спрятал, и усы,
Наверно, видит он лишь сны.
Про птичек, мышек и игрушки,
И про хозяйские он плюшки.
И только хвостик выдает,
Что сладко спит наш рыжий кот.
Хвост лениво плетью бьёт,
В дрёме нежной, полусонной,
И усами чуть ведёт,
Словно нитью невесомой.
Прищурив глаз, пытливым взором,
В распахнутое окно глядит.
Мурлыка-плут, домашний вор,
И озорник – таких ещё сыскать!
Вот Вова котика бранит,
За проступок его корит.
"Ах, ты, шерстяной бандит!
Ты в мой, зачем написал ботик?
Ты за это – ай – ай – ай,
Получишь хороший нагоняй!
А котик всё в форточку глядит,
Умывает важную мордашку.
А потом прыг в окно, и был токов!
Ждёт его любовный зов.
Мур – мяу до свидания,
У меня сегодня с Муськой свидание!
Будет вечер, лунный свет,
И романтический дуэт.
Песни нежные, мурчанье в тон,
У Муськи с котиком закон.
Весна
День ликовал, весны дыханьем полный,
Волшебный миг, чарующий сердца.
Деревья в кружевах, как сны безмолвны,
И птичий хор, звенящий без конца!
Сквозь бури бед, сквозь лед отчаянья,
Весна пробилась, торжествуя вновь.
Зима бежала, словно призрак тайный,
В объятья вечной мерзлоты и снов.
Земля плывет в озоновой купели,
Где гомон вод рождает звон ручьев,
И влага, набирая силу в теле,
Вливается рекой в простор лугов.
А воздух соткан из нектара меда,
Дыханье лета в каждой капле дня!
Природа, словно щедрая богиня,
Дарует, ароматы, негой полня.
О, весна, как дева юная чиста,
В наряде нежном, светом озаренном!
В делах твоих божественная красота,
Ты ангел мира, негой наполнена!
Ты — вселенная, чьи тайны не раскрыты,
И действуешь по логике неведомой другим.
Всесильна, ты пронзаешь наши души,
Нисходя безмолвно с ясного, безмятежного зенита!
О, весна, ты – дивная симфония любви,
Целительный бальзам для сердца и души,
Архангела Уриила светлый лик,
Несущий людям счастье каждый миг,
И музыки небесной сладость, и поэзии Любви призыв!
У многих ты сидела
У многих ты сидела на коленях,
Внимала звону бубенца коня.
Искала счастья в тех лихих мгновеньях,
А ветер трепетал пряди у костра.
Он ускакал, оставил только тени,
Умчался вдаль, не бросив и прощанья,
И пепел грёз, что ветер размотал.
Теперь твои глаза полны презренья,
Лишь эхо слов, обманчивых, пустых,
В душе твоей обида и страданье.
Как будто мир вдруг стал совсем другим,
И в сердце поселилось увяданье.
Забыты клятвы, ласки и объятья,
Растоптаны надежды и мечты.
Теперь лишь боль, как горькое проклятье,
И пустота взамен былой любви.
У многих ты сидела – Юный Ангел,
Не зная горя, боли и тоски.
Сейчас ты рядом, словно мрачный Ангел,
И сердце рвётся на куски, увы.
Я не держу, и не прошу остаться,
Свободна ты, как ветер степной.
Но помни, можешь возвращаться,
К тому, кто любит искренне душой.
В сиянье дня
Сквозь снег пробивается подснежник,
Напоминая нам, что жизнь сильнее сна.
Пробуждается земля от зимней дрёмы,
Солнце нежно гладит спящие поля.
И в каждой капле талой, что искрится,
Вновь слышится надежды тихий звон.
И сердце радостно трепещет, словно птица,
Предчувствуя весенний перезвон.
Луч солнца будит ото сна долины,
И птичий хор ликует в вышине.
Вновь зеленеют робкие былины,
Весна идёт, ликуя в каждом дне.
Земля вздыхает, сбросив бремя снега,
И ручейки поют про новый лад.
Природа вся от зимнего побега,
Стремится к свету, словно виноград.
Цветы, как искры, вспыхнули повсюду,
И аромат дурманит, словно хмель.
Приветствуя весны живую груду,
Звучит капель, весенняя свирель.
И сердце в унисон со вздохом мирозданья,
Наполнено счастьем и теплом.
Весна – художница, творящая кумира,
В сиянье дня, в лазури голубом.
«Авторская песня»
Когда душа болит
(Куплет 1)
Когда жжёт пламенем в груди,
И мир вокруг теряет краски,
Мы все кричим, взирая к Богу,
В надежде на небесные подсказки.
(Припев)
В Нём видим гавань от беды,
Приют для сердца утомлённого,
Молим о спасенье, в храме,
О свете дня, что будет нам дарован.
(Куплет 2)
Когда душа болит и стонет,
И разум мечется в сомненьях,
Лишь к Богу взгляд наш устремлён,
В минуты горького забвенья.
(Припев)
В Нём видим гавань от беды,
Приют для сердца утомлённого,
Молим о спасенье, в храме,
О свете дня, что будет нам дарован.
(Мост)
И пусть дорога трудна и долга,
И испытаний не избежать,
Вера в Бога - вот наша опора,
Что помогает нам восстать.
(Припев)
В Нём видим гавань от беды,
Приют для сердца утомлённого,
Молим о спасенье, в храме,
О свете дня, что будет нам дарован.
(Конец)
На коленях в храме, в сумраке святом,
Где шепот молитвы сплетается с тишиной,
Ища опору в сердце, утомленном злом,
Находим силу в вере неземной.
И свет надежды, робкий и живой,
Пробьется сквозь завесу покаянья,
В том, кто прощает, милует душой,
Даря душе избавленье от страданья.
«Авторская песня»
Кочевой путь
(Куплет 1)
У многих ты сидела на коленях,
Внимала звону бубенца коня.
Искала счастья в тех лихих мгновеньях,
А ветер трепетал пряди у костра.
(Припев)
Кочевий путь – как вольная река,
Несла тебя сквозь времени пласты.
Любовь и боль, надежда и тоска –
Все видела. Ужели все напрасно?
(Куплет 2)
Мелькали лица, города и страны,
Истории шептали в полумгле.
Забыты клятвы, позабыты раны,
Остался только дым в твоей земле.
(Припев)
Кочевий путь – как вольная река,
Несла тебя сквозь времени пласты.
Любовь и боль, надежда и тоска –
Все видела. Ужели все напрасно?
(Мост)
А годы шли, и молодость умчалась,
В глазах лишь отражение костра.
И где та радость, что тебе казалась,
Неугасимым светом до утра?
(Припев)
Кочевий путь – как вольная река,
Несла тебя сквозь времени пласты.
Любовь и боль, надежда и тоска –
Все видела. Ужели все напрасно?
(Концовка)
Однажды пламя догорит дотла,
Умолкнет звон на долгие года.
Лишь тени прошлого предстанут взору,
И в душу скорбь проникнет навсегда!
«Авторская песня»
В хмельном дурмане
(Куплет 1)
В кабаке томлюсь, в хмельном дурмане,
Скрипка плачет, сердце в клочья рвёт.
Тоска – саван ледяной, кошмар могильный,
Прошлое – зверь, что душу вновь грызёт.
(Припев)
Вино горчит, как горечь расставанья,
В глазах темно, лишь тени предо мной.
И каждый звук – как эхо умиранья,
Забыть тебя, как выбраться с петлёй.
(Куплет 2)
В углу сидит, закутавшая в шали,
Фигура та, что снится мне во сне.
И, кажется, глаза её молчали,
Но в них я вижу боль, что есть во мне.
(Припев)
Вино горчит, как горечь расставанья,
В глазах темно, лишь тени предо мной.
И каждый звук – как эхо умиранья,
Забыть тебя, как выбраться с петлёй.
(Бридж)
О, скрипка, плачь, ты знаешь мою тайну,
Ты видишь тьму, что в сердце глубока.
Подай мне яд забвенья всемогущий,
Избавь от мук, терзающих нутро.
(Припев)
Вино горчит, как горечь расставанья,
В глазах темно, лишь тени предо мной.
И каждый звук – как эхо умиранья,
Забыть тебя, как выбраться с петлёй.
(Конец)
В кабаке пустом лишь эхо скрипки стонет,
И я один, с вином и с тишиной.
Прошлое грызет, и ночь меня хоронит,
Забыть тебя… навеки… под землёй.
«Авторская песня»
Цени сейчас
(Куплет 1)
Не стоит миг пренебрегать надменно,
Когда познаешь цену прошлых лет.
Он, словно пуля, резок, дерзновенен,
И времени неуловимый след.
(Припев)
Цени сейчас сиянье звезд в окне,
Пока горит свеча и сердце бьется.
Ведь завтра может быть уже во сне,
И юность никогда не повторится.
(Куплет 2)
Не оттолкни руки, что ищут встречи,
Не пропусти улыбку на лице.
Уходят дни, как тающие свечи,
Оставив только память в сундуке.
(Припев)
Цени сейчас сиянье звезд в окне,
Пока горит свеча и сердце бьется.
Ведь завтра может быть уже во сне,
И юность никогда не повторится.
(Бридж)
В погоне за несбыточной мечтой,
Не потеряй реальность под ногами.
Взгляни вокруг, побудь самим собой,
И насладись простыми чудесами.
(Припев)
Цени сейчас сиянье звезд в окне,
Пока горит свеча и сердце бьется.
Ведь завтра может быть уже во сне,
И юность никогда не повторится.
(Кода)
Не пренебрегай, не пренебрегай,
Каждым мгновеньем жизни, умоляю.
Потом, когда настанет поздний май,
Ты пожалеешь – я точно это знаю.
Солдат в битвах закаленный
Сквозь горнило тысячи битв пронеслись,
И стон прощенья застрял в груди, как крик.
Пред взором вечным пляшет смерти лик,
А мы врата кромешной тьмы прошли.
И вот, к земле израненной пришли,
Но, словно челн, застряли на мели.
День и ночь сплетались в вечный танец,
И души обретали свой приют.
Едва лишь дух покинет бренный глянец,
Предав земле забвения редут.
О призрачности дальней дали,
Где тени их воспоминаний пали,
Я, вопреки пространству, злобному игре,
Взлечу душой – еще сильнее, ввысь, к заре.
Нам рай подарен был бесценной красоты,
Но круг однажды был разомкнут,
В потоке злобы и вселенской суеты,
Наш путь ошибок перечеркнут.
Мне снился алфавит – печальный, великан,
И буквы в нем – как дети вольной воли.
И чуден был тот запах, звук внезапен,
Пора мечты ковать, изгнав былое горе.
Все звенят подо мною стальные мосты,
Далеко еще нам до радости нашей страны,
Сверкают наспех золоченые кресты,
Больные самомнением на что же мы годны.
И реалий жестокость разбила наши мечты,
Они пытались скрыть от нас рождение весны,
А дома, как в сказочном царстве - апрель и цветы,
И я живу, только в глазах блестят капельки росы.
С той поры, как расстались мы волей судьбы,
Наша страсть - это шалость капризной кривизны,
В итоге - стоят вдоль дороги фонари,
И они нам освещают тот участок тропы.
Где роскошь говорит, что бедность хорошо,
Все несчастья и счастья разделим меж собой,
Но тебе все равно, да и им все равно,
И нет уж покоя, и каждый час — это бой.
Солдат, войной и горем закалённый,
Лицом, как солнцем, опалённый,
Как предок в давней старине,
Смахнул слезу в победном дне.
В стакан налью, граненый, до краев.…
За тех, кто сгинул в сумраке бесследном,
За тех, кто не увидел вновь родной свой кров,
Кто в вечности остался ликом бледным.
Не примет смерть залог…
Солдат. Дыханье рваное, не в лад.
Здесь даже черт – не брат и не отрада.
В клокочущей злобе мирских громад,
Где небеса погребены под смрадом,
Ошибок путь проложен в бездну ада.
Изменщица
Ты мне клялась навеки быть моей, лишь моей,
Но вдаль к чужим берегам умчался бриг с тобой.
Ты юна, словно май, и дивно прекрасна собой,
Но, видно, не судьба нам быть вместе, увы, с тобой.
Пускай попутный ветер, надувает парус твой,
Пускай чужие звёзды светят в синей вышине.
Я помню нежный взгляд и шёпот твой ночной,
Но знаю, ты не вспомнишь больше обо мне.
Лети же вдаль, к чужим, далёким берегам,
Забудь о том, что было, между нами.
Пусть шепчут волны нежности ветрам,
И не тревожат сердце больше шрамы.
Оставь же боль у старых берегов,
И якорь брось в гавани надежды.
Пусть ветер свежий, без былых оков,
Тебя уносит вдаль, где мир безбрежный.
Не трогай рук, не нужно слов пустых,
В них ложь одна, как пепел дней былых.
Исчезнет след, растает в дымке зыбкой,
Любовь моя, что стала вдруг ошибкой.
Ты изменщица ты ни верная грешница,
Прощай.… Прощай, я ухожу изменщица.
Не нужно слёз, напрасных ожиданий,
Скоро растает образ твой в моём плену.
Какой отравой душу отравили
Кто знает, что ей шептали в тиши,
За пяльцами, год за годом долгим?
Какие зерна мрака там взрастили,
Какой отравой душу отравили?
Кто знает, что ей шептали в тиши,
Когда ложился сумрак на жилище?
Какие тайны прятались в глуши,
И что за страхи жили в пепелище?
За пяльцами, в плену годов тягучих,
Ткала она узор из нитей тусклых.
В молчании, как колокол уснувший,
Вбирала яд забытых суеверий.
Какие зерна тьмы взрастил тот сад,
В душе заброшенной, где стынет время?
Какие демоны, чей похотливый взгляд.
Ласкал нагие плечи, словно бремя?
Какой отравой душу отравили,
Что светлый лик затмился навсегда?
И взор её, что некогда любили,
Теперь глядит сквозь саван прошлые года.
Хмель опьянения спадет
Как ни старайся Хохла ты вразумить,
В Европе он все равно другим не станет.
В ситуации, где важен ум и интеллект,
Он все равно будет думать своим задом.
И на Руси, в былом величье давнем,
Завещано самим Мономахом свято:
Избегнуть участи, что Запад нам готовит,
Держаться в стороне от Лондона, Варшавы,
Парижа, и германских городов.
Иуды взор, хоть и не зрит,
Таит обман в душе надменной.
Поляк спесивый – хуже ****и,
А англичанин, друг на вид,
Предаст исподтишка мгновенно.
Один - француз, изящен и речист,
Другой - германец, с виду очень чист.
Но в сумраке, за их спиной чуть слышно,
Сталь финок блещет - зрелище зловеще.
Хохол, ты Украину довёл до лютой грани,
Хуже Ляхов рвёшь на части, ранишь.
Пламенем безжалостным сжигаешь,
Вслед Европе, слепо, гнать желаешь.
Бедную калеку гонишь на закланье.
Украинец, внемли: хмель опьянения спадет,
И горькое похмелье через год придет.
Средь пепелищ садов, крестов безмолвных рати,
Ты придешь в себя однажды выползешь на свет.
Оглянешься вокруг.… И вдруг поймешь, в прострации –
А тебя уж нет. Лишь эхо скорби, бездны глас.
«Шуточное произведение»
Пусть завидуют мне волки
Сковородку, трубку, скалку –
Я в хозяйстве берегу!
И жену, мою русалку,
Не отдам я, ни гу-гу!
Пусть завидуют мне волки,
В стае злобно пусть рычат.
Я за счастье, без умолку,
Буду биться, как солдат!
Пусть видят смех, веселье, шутки,
И легкость в каждом новом дне,
Но знаю я и незабудки,
Что шепчут грустные во сне.
Пусть твердят, что я рубаха-парень,
Что живу, не ведая забот.
Знаю я и горечь, знаю память,
И как сердце по ночам поёт.
Ведь русалка – не простая баба,
С ней порой непросто совладать.
То тиха, как гладь речного плеса,
То готова бурю вмиг поднять.
Но люблю её я, без оглядки,
Со всем нравом, с хитростью в глазах.
Ведь она – мой клад, моя загадка,
Моя радость в солнечных лучах.
И пусть иногда сковорода летает,
И скалка скалиться как пёс.
Зато дома счастье обитает,
И любви не страшен никакой мороз!
Играя чувствами людей
Ряды наши редеют с каждым годом,
И ветер хлещет в сердце, словно дождь.
Печаль придёт незваной, скорбным плодом,
Когда её совсем уже не ждёшь.
Дни – как странники, бредут в туман времён,
И нам пора, отринув косность быта,
Взглянуть в лицо грядущим переменам.
Ты на краю стоишь, дыханье затая,
Но завтра будет так же, как вчера.
И год грядущий эхом повторит былое.
Прогресс и воля — наш девиз нетленный!
Труд вольный, творчество — вот светлый идеал!
Такие перспективы, братцы, во вселенной,
Такие планы, чтоб мир добрее стал!
Неужели вас вогнали в краску?
Нет, вы побелели, как снега,
Норовят то скрыться за границей,
То, убежать на острова.
Здесь история древняя, как мир,
Народ, познавший скорбь, но Богом зримый,
Я внемлю тайнам, что хранит эфир,
И два дыханья сплетены в единый ритм.
Ты мечешь, фразы, логики отринув,
Жонглируешь сердцами играючи без чувств.
Встречаешь новый день, рассвет багряный,
В стране без правил, где замки разбиты, стены срыты.
Взметнулся ввысь прогресса новый шпиль,
Разбив устоев хрупкое стекло,
И истины отведав первый киль,
Познал я – наше время истекло.
Несет меня в торопливый поток,
Необычный риторический разнос,
Над перекрестьем тропок и дорог,
Но, вдруг поворот и конечно занос.
Мы еще не знаем, каков будет итог,
От умных, расчетливых, и сильных врагов,
Важен бой, только бой, только шпаг диалог,
Через миг часовой дать тревогу готов.
Мы ходим по земле, а в ушах стоит звон,
Это турман кружит над моей головой,
Не спешите понять это боль, это стон,
Я теперь вспоминаю, что было со мной.
Бессилен день, в небытие канул без следа,
И с горечью шепнёшь ты: "Вот она, судьба…"
Жизнь утекает, словно талая вода,
И облака, как вздохи, шепчут с небосвода.
Белая Акация
Белой акации душистые каскады,
Как снег весенний, они нежны и прохладны.
В них аромат, что слаще шоколада,
И пчёлы в танце кружат ненаглядном.
Их белизна чиста, как обещанье,
Надежды новой, света и тепла.
В ветвях акаций - тихое молчанье,
Где летний ветер шепчет слова.
Под сенью белой хочется остаться,
Вдыхать дурманный, сладостный настой.
И в этих кружевах небесных растворяться,
Забыв про горе, про печаль и зной.
Акация цветёт, пленяя взоры,
И время будто замирает в ней.
В её соцветиях - мечты, узоры,
И отзвук самых радостных затей.
В душе рождаются воспоминанья,
О днях счастливых, беззаботных лет.
Когда под кроной, полной обаянья,
Нам открывался целый белый свет.
И, кажется, что ангелы спустились,
С небес на землю, в этот дивный сад.
В цветах акаций нежно притаились,
И дарят сердцу благостный набат.
И хочется забыть про все заботы,
Растворяясь в этой белой красоте.
Пусть лишь акация поёт мне ноты,
В своей пленительной и вечной простоте.
В этот дивный час
Мы возведём мосты любви,
Мы заново отстроим замки,
Где будут танцевать огни,
И петь нам песни соловьи.
Пусть соловьи нам песни пропоют,
О нежности, что в воздухе витает.
И лепестки пусть розами падут,
Где сердце тихо радостно мечтает.
Сады прекрасные мы разобьём,
Где розы алые цветут для нас.
И в вальсе нежном закружимся вдвоём,
Под мерцанье звёзд в этот дивный час.
Пусть шепчет ветер ласковый слова,
Про чувства, что не знают расставанья.
И кружится от счастья голова,
В плену волшебном, трепетном мерцанье.
Пусть солнце греет лучиком своим,
И отражает свет в глазах любимых.
Тогда весь мир покажется одним,
Для двух сердец, навеки неделимых.
О тайнах леса
В лесном безмолвии изумрудной лужайки,
Где кроны древ сплелись в тенистый кров,
Звучит напев соловья, летящий, яркий,
И места краше не найти средь рощ и снов.
И каждый звук, как жемчуг рассыпаясь,
На нить мелодий нежно нанизал,
И сердце радостью наполнил, забываясь,
О тяготах, что мир с собою привязал.
Здесь пахнет хвоей, влагой и грибами,
Здесь мох укрыл столетние пни,
Здесь шепчутся деревья голосами,
О тайнах леса, ведомых одни.
И лучик солнца, сквозь листву пробившись,
Рисует зайчиков на бархате травы,
И бабочка, к цветку едва склонившись,
Пьет нектар сладкий из его главы.
Вдали журчит ручей, кристально чистый,
Спешит он в реку, полной и большой,
И эхо разнесет по чаще мглистой,
Напев кукушки, звонкий и простой.
В траве высокой бабочка порхает,
Над сонною поляной тишина,
Лишь ветерок листвою тихо играет,
И солнцем золотится глубина.
И затеряется, в лесных дубравах,
В сплетеньях корней, в запахе смолы,
Мелодия ручья, в траве, в оврагах,
Где дремлют вековые валуны.
И в этой тишине, в гармонии природы,
Душа находит мир и обретает вновь,
Забытое блаженство, радость свободы,
И силу жить, и верить в светлую любовь.
Природа
Закат алеет, негой полный,
Пурпурным красит небосвод.
И лес, задумчивый и томный,
В багрянец осени одет.
Река, как зеркало, сверкает,
В ней отражен закатный час.
И птица ввысь легко взлетает,
Прощаясь с солнцем в этот раз.
В полях колосья дозревают,
И ветер шепчет им слова.
Природа засыпает плавно,
В преддверии ночного торжества.
И тишина вокруг царит такая,
Что слышно, как трава растет вдали.
Лишь изредка кузнечик запоздалый,
Свою мелодию выводит из земли.
Вдали, за лесом, гаснут огоньки,
Деревни сонно погружаются в покой.
И сказки шепчут бабушки свои,
Под мерный скрип телеги за рекой.
На небе звезды робко зажигаются,
Сначала робко, по одной, едва видны.
Но вот их блеск все ярче разгорается,
Как будто россыпь алмазов с высоты.
Луна восходит, бледная царица,
Своим холодным светом, озаряя мир.
И тени длинные по полю стелятся,
Ночь в свои права вступает не таясь.
И лес, и поле, речка, все молчит,
В объятьях сна, спокойствия и тишины.
Природа, словно в колыбели спит,
Дождавшись новой утренней весны.
России славу возродим
Солнце окрасило мир,
Малиновым светом.
И нивы зашептали златом,
Вьющихся локонов ржи.
Зерно, как солнца отблеск ясный,
Налилось силою земли.
Дарует щедрость он Руси,
В полях бескрайних, златом крася.
Там жаворонок в небе синем,
Поет о счастье и любви.
О крае светлом, милом, дивном,
Где зреют хлебные слои.
И колос каждый, полный, тучный,
Склоняясь, кланяется нам.
Он говорит, как труд могучий,
Дарует радость всем сердцам.
Идет комбайн по полю плавно,
Сбирая щедрый урожай.
И зреет нива величаво,
Как будто ждет небесный рай.
И веет ветер над нивами,
Волнует колосьев шелка,
Вдали деревни купола,
Блестят на солнце, как роса.
Крестьянин потом орошает,
Родную землю, что есть сил,
И в каждом зернышке взрастает,
Любовь к Отчизне, что дарил.
От предков мудрость он вбирает,
Традиций свято чтит устой,
И землю русскую питает,
Зерном, как символ, золотой.
И в каждом доме, в каждом граде,
Хлеб - это символ бытия,
Зерно - то жизни суть в награде,
Для всей России, для меня.
Пусть колосится нива тучно,
И будет щедрым урожай,
Чтоб жили люди мирно, дружно,
Под солнцем, что дарует рай.
И пусть зерно, как солнца искра,
Зажжет сердца теплом своим,
Во имя мира, во имя жизни,
Мы России славу возродим.
О память
О память сердца, ты сильнее логики ума!
Ты выше доводов рассудка моего,
И скорбной памяти темнее.
Твоя же прелесть – зов неумолимый,
В край далёкий, где душа томится мглой.
Я помню слов твоих пленительную ласку,
И карих очей волшебное очарованье.
Я помню локоны власов белые,
Небрежно вьющих на ветру.
Моей несравненной, нежной фее,
Я помню платье – сказочный навес,
Как ты порхала в облике принцессы,
В сиянье очей и россыпи небес.
Твой облик нежный, вечно юный,
Со мной блуждает сквозь миры.
Лик неземной, небесный, чудный,
Во мне рождает свет зари.
Любовью данный мне хранитель мой,
В разлуке – дар, в печали – светлый сон.
Лишь веки смежу – тенью у изголовья,
И сладостью наполнит грустный стон.
Засну ли – склонится над главой,
И негой усладит мой скорбный сон.
О память сердца, ты могущественней,
Чем хладный разум в скорби вечной.
И часто чарами своими,
В страну мечтаний манишь вдаль.
Там, где рассвет багряный льется,
Над рощей, спящею чуть слышно.
И травы шепчутся так пышно,
Где песня соловья несется.
Там нет ни горя, ни печали,
Лишь тихий плеск речной волны,
И образы, что в сердце ждали,
Теперь вдруг явственно видны.
Там замки строятся из света,
И реки льются молоком,
Там феи водят хороводы где-то,
Под звездным, бархатным платком.
Там дружба верная не знает,
Ни зависти, ни злобных слов,
И солнце щедро согревает,
Лучами нежности и снов.
Но стоит лишь очнуться рано,
От этой сладостной мечты,
Как мир реальный, неустанно,
Вновь возвращает к суете.
И чары тают, словно дымка,
В суровых буднях бытия,
Но в сердце остается искра,
Надежды светлая струя.
И, вспомнив тот волшебный край,
Где все возможно, все светло,
Ты вновь, душой не унывай,
Стремись туда, где так тепло.
И может быть, в один из дней,
Когда судьба благословит,
Ты сможешь вновь, душой своей,
В мир грёз волшебных улететь.
Ты мой ангел хранитель
Когда твой голос нежный слышу я,
В душе моей симфония играет.
Когда ты в платье цвета неба предо мной,
То взор мой полон страсти и любви.
И каждый вздох, как шепот ветерка,
Приносит ароматы дивных роз.
Твоя улыбка – солнца луч вдали,
Растопит лед и прочь прогонит грозы.
Твой взгляд, как лучик солнца золотой,
Проник, сквозь мрак, надежду пробуждая.
И сердце бьется в такт одной волной,
О будущем прекрасном предвещая.
И в каждом жесте – грация и свет,
И в каждом слове – мудрость и участье.
Ты мой маяк, мой жизненный обет,
В тебе нашел я истинное счастье.
А помнишь вечер, первый наш закат?
Багрянец неба, шепот тихий моря…
Тогда судьбой был предначертан взгляд,
Что светом новым озарил просторы.
Твои глаза – два озера любви,
Где отражается небес бездонность.
В них растворяюсь, словно в забытьи,
И ощущаю вечную законность.
И даже в бурях, в испытаниях дней,
Когда терзают душу непогоды,
Твой образ, словно луч среди теней,
Дарует силы, избавляет от невзгоды.
Ты – мой ангел-хранитель, верный друг,
Поддержка в каждом начинанье.
С тобой легко преодолеть любой недуг,
И разделить мгновенья ликованья.
И пусть молчат завистники вокруг,
И шепчут сплетни, словно змеи в чаще.
Для нас с тобой их ядовитый круг –
Лишь пыль под ветром, что ничто не значат.
Ведь наша связь – она превыше слов,
Она в касаньях, взглядах и объятьях.
Она – основа всех земных основ,
И в ней черпаем мы с тобой понятья.
Так будь же счастлива, любимая моя,
Цвети, как роза, нежная и страстная.
Ведь ты – вселенная, ты – жизнь моя,
И в этом счастье наше настоящее.
И пусть года летят, как быстрый сон,
Любовь моя к тебе не знает меры.
Ты – мой кумир, мой вечный эталон,
Сокровище души, бесценный дар Венеры.
Блажен
Прими благословенье, ниспосланное свыше,
И от мирского взгляда отвратись.
В безбрежных песках, где ветер вечно дышит,
О Господе в молитве вознесись.
Пусть зной палит нещадно, иссушая,
И миражи обманчиво манят,
В душе твоей обитель созидая,
Лишь вера светлый даст тебе наряд.
Отринь сомненья, шепот искушенья,
Что жаждою бесплодною томят,
В молитве обретая утешенье,
Где ангелы небесные парят.
В песчаном море, в тишине безбрежной,
Почувствуй силу божью, благодать,
Душой, очищенной от скверны грешной,
Его любви лишь можешь ты познать.
Блажен, чья вера в сердце – словно сталь,
Не дрогнула пред тьмой лукавой ни на пядь.
Блажен и тот, кто с Истиной в ладу,
Чья совесть – компас, не ведущий к злу.
Кто в бурях жизни твердо устоял,
И в искушеньях дух свой не сломал.
Чей разум светел, помыслы чисты,
Тот зрит сквозь мрак небесные мосты.
Блажен, кто милосердие познал,
И страждущим руку помощи подал.
Кто в ближнем видит брата своего,
И не жалеет сердца своего.
Но горе тем, кто алчностью пленен,
Кто правду предает за звон монет.
Кто в роскоши купается один,
И забывает о нуждах других.
Им будет стыд, когда пробьет тот час,
Когда Господь предъявит строгий спрос.
За каждый взгляд, за каждое словцо,
За каждое обиженное лицо.
Блажен, кто помнит о конечности пути,
И каждый миг старается расти.
В добре, в любви, в смирении души,
Чтоб в небесах обитель обрести.
И пусть дорога трудна и терниста,
И испытанья посылаются судьбой,
Но вера, как звезда, сияет чисто,
Укажет путь к обители святой.
Оставь всё в прошлом
Не буди уснувших грез былых,
Растаявших, как утренний туман.
Не воскрешай желаний тех шальных,
Что в сердце спят, излечены от ран.
Пусть память дремлет, словно в колыбели,
Не ведая ни горечи, ни зла.
Пусть тишина укроет все метели,
Что душу в клочья прежде рвала.
Истлели письма, высохли чернила,
Осыпались цветы любви давно.
Забыты клятвы, что судьба сулила,
И чувства, что пылали как вино.
Зачем тревожить пепел догорающий,
Когда костер надежды не зажечь?
Зачем будить уснувшего, прощающего,
Когда любовь былую не сберечь?
Оставь все в прошлом, за чертой забвения,
Пусть спит спокойно то, что отболело.
Встречай рассвет без тени сожаления,
И верь, что лучшее еще не пролетело.
Пусть новые мечты взрастут весенним цветом,
На месте старых, выжженных полей.
Пусть сердце вновь наполнится рассветом,
И будет жизнь светлей и веселей.
Березы плач
Едва подснежник робко взгляд откроет,
Лишь только громы в небе зазвучат.
На белоснежной коже, что покоем,
Дышала прежде, слезы заблестят.
То плачут березы.… О чем их горе?
О чём тоскуют в утренней тиши?
То плачут березы в весеннем хоре,
Раскрыв навстречу солнцу трепет души.
Как часто, опьяненный светлым днем,
Бродил я в грезах вдоль весенних проток.
Где Родина поила щедро, как вином,
Водой родниковой, и березовым соком.
И каждая, как маленькая рана,
Впитает цвет небес, их синеву.
И отразит бушующего шквала,
Всю ярость, мощь, небесную вражду.
Но не сломает нежный стебель буря,
Он гнется лишь, смиряясь пред грозой.
В нем тайна жизни, что сквозь снег и хмурость,
Пробиться может к радости земной.
А после ливень, словно покаянье,
Умоет лепестки, вернет им блеск.
И засияет вновь очарованье,
В котором мир и хрупкость, и воскрес.
И солнце, победившее ненастье,
Своим теплом коснется нежных глаз.
И подснежник, познавший это счастье,
Расскажет всем о жизни, в этот час.
Дышу одной душой
В душе моей живут родные дали,
Храня священный трепет прежних лет.
Где дымка грез над нивами витала,
И солнца луч ласкал рассвет.
Здесь шепот трав мне пел о жизни вечной,
О мудрости земли, о тайнах звезд.
Здесь каждый камень – летописи встречной,
Где память прошлых дней – не просто гость.
Здесь реки времени неспешно протекали,
Омывая берега моих надежд.
Здесь птицы в небе гимны воспевали,
Даря душе блаженный, тихий брег.
Я помню треск костра в ночи глубокой,
И звездный купол, полный волшебства.
Я помню взгляд, исполненный высокой,
Любви, что в сердце вечно жива.
И пусть года летят, как листья с клена,
Пусть седина ложится на виски.
В душе моей – родная сторона,
Где я навек останусь у реки.
Здесь каждый звук – мелодия знакома,
Здесь каждый запах – память о былом.
Здесь сердце бьется радостно и громко,
Наполненное светом и теплом.
И даже если вдаль меня забросит,
Судьба - злодейка, ветром перемен.
Душа моя к родным краям возносит,
Молитву верности, избавленную от стен.
Ведь в этой тишине, в просторах этих,
Я обретаю силу и покой.
Здесь каждый миг – как дар, как чудо света,
Здесь я живу, дышу одной судьбой.
Восстанем же стеной
Над Русью вновь сгущаются грозы,
Европа жаждет новой войны.
Снова ожиревшая Европа змеей шипит,
Миру смертельным ужасом грозит.
И в бледном свете западных зарниц,
Где алчность правит бал, а совесть спит,
Куют кинжалы, точат лезвия станиц,
Забыв уроки прошлых горьких обид.
Но помнит Русь былые времена,
Когда с мечом в руках вставала грудью,
И отстояла честь, свои права сполна,
Рассеяв вражью злобу в пепельную муть.
Пусть льются речи лживые рекой,
Пусть зависть чёрной тенью оплетает,
Не сломлен дух российский, он живой,
И силу предков в сердце сохраняет.
Мы закалились в пламени веков,
Мы выстояли бури и ненастья,
И голос правды, сквозь молчанье снов,
Прорвется, возвестив о новом счастье.
Не дрогнет Русь пред натиском врагов,
На страже мирных нив стоят солдаты,
И колокольный звон, сквозь гул тревог,
Развеет тьму, укажет путь обратно.
И если вновь придется меч поднять,
За землю, за народ, за правду свято,
Готовы мы за Родину стоять,
Ведь Русь непобедима, Русь богата.
Восстанем же стеной, отбросив страх и тлен,
Земля родная — не для мрачных рвов.
Не для пожарищ, пепла, горьких сцен,
Где вдов плач слышен, где осиротел кров.
Пусть знают все, от края и до края,
Наш дух велик, и воля непреклонна,
И над землей родной, как встарь, сияя,
Взойдет заря победы, непременно.
Черешневая улица
Вернулся я. Шумят березы белые на Родине моей.
Иду, как в юности, сиреневой аллеей.
Вот и Черешневая улица знакомая.… Но где же тишина?
Ее не узнаю, словно чужая стала она.
Домов высоких, каменных громады,
Взметнулись ввысь, где облака плывут.
И вместо сада - парковки темной взгляды,
Где железа холодные ряды встают.
А помню я, как здесь ручей звенел,
Как соловей в кустах сирени трелью лился.
И каждый дом своим теплом горел,
И каждый житель с радостью делился.
Где баба Маша с пирогами на окне?
Где дядя Коля с песней у двора?
Все будто в заколдованном сне,
Исчезло, словно не было вчера.
Но вот мелькнул знакомый силуэт,
И сердце вдруг забилось горячей.
На лавочке, у старых тополей,
Сидит старушка, сгорбившись чуть-чуть.
Подсел я тихо. "Здравствуй, бабушка!
Не узнаешь?" - спросил ее я робко.
Она взглянула, в глазах промелькнула грусть,
И произнесла: "Ах, это ты, Володька…"
"Да, бабушка, вернулся я домой.
Но что случилось с улицей родной?"
Она вздохнула: "Время, милый мой,
Меняет все, и нас с тобой порой"
"Но люди здесь живут все те же вроде?"
"Не все, мой милый. Многие ушли.
А кто остался, тех заботы гложут,
И радости давно уж не нашли"
Посидели мы в молчании немного,
Смотря, как солнце медленно садится.
И понял я, что Родина – не только дорога,
А память сердца, что навек хранится.
И пусть шумит чужая суета,
Пусть лица новые и темп другой.
В душе моей останется всегда
Черешневая улица, мой дом родной.
Их будут имена звучать
В бездонных синих омутах озёр тону,
В лугах ромашек белых хоровод плету.
Тебя, Россия, сердцем я зову,
Единственной навеки нареку.
Нет счастья выше, радости полней,
Чем жизнь свою с судьбой твоей сплести,
Делить с тобой и бремя скорбных дней,
И в праздниках ликующих цвести.
Нет счастья выше, чем дышать с тобою,
Делить судьбу, и боль, и торжество.
С твоей землей, израненной судьбою,
Встречать рассвет и провожать его.
Не все вернулись, соколы разбились,
Кто жив, кто пал, объятый вечным сном.
Но слава их, как знамя, водрузилась,
Над скорбным ликом родины моей.
Но слава их, как огненное знамя,
Пылает над израненной землей,
Над скорбным ликом родины любимой,
Омытой горькой, кровяной росой.
И стонет Русь, в печали безутешной,
По сыновьям, что землю не спасли.
Но в каждом сердце отзвук их надежды,
О новой жизни, что они несли.
И шепчут ветры имена героев,
Что пали в битве, веру не предав.
Их подвиг светлый, словно луч сквозь горе,
Напоминает: жив народ, восстав!
И встанут новые, сильные душою,
Отвергнув страх и рабскую судьбу.
И понесут знамя, обагрено кровью,
К свободе, к свету, сквозь борьбу.
И возродится Русь, воспрянет снова,
Забудет горечь, слезы и печаль.
И в каждом доме, словно Божье слово,
Их будут имена звучать, сквозь даль.
Он помнит клятву
О, Русь, о, Русь, моя Россия!
В душе навеки ты со мной!
Пути нам долгие открылись,
Нет края краше под луной!
Вдали, за дымкой дней, родные осины,
Вдали, за гранью грёз, родимый край…
Как мать, с надеждой тихой ждёт сына,
Земля моя, заветный отчий рай.
Там, в родном дому, заветном,
Мать у двери ждет, любя.
И солдата сердце бьется,
По родимой стороне, скорбя.
Вспоминая детство босоногое,
Речку быструю, луга в росе,
Шепот леса, песню звонкую,
Что звучала в каждой полосе.
Взор его устремлен в грядущее,
В мир, где нет ни зла, ни войны,
Где солнце светит всемогущее,
И слышны лишь песни тишины.
Но реальность давит тяжким бременем,
Земля дрожит под градом пуль,
И каждый миг, как дар бесценный,
Что вырван из когтей разлук.
Он помнит клятву, данную Отчизне,
Защитить ее от вражьих сил,
И в этой вере, словно в жизни,
Он находит мужество и пыл.
И вот, вперед, сквозь дым и пламя,
Сквозь страх и боль, не зная сна,
Он бьется, словно гордый камень,
За Родину, за мать, за имена.
И пусть надежда еле тлеет,
В душе, израненной войной,
Он верит, что рассвет алеет,
И мир вернется в край родной.
И мать все ждет, застыв у врат родных,
С молитвой, шепчущей на бледных губах.
И верит, сердцем полным упований,
Что сын вернется, вестником весны, в отчий дом.
Воспоминанья
Вдали туманной, зыбкой, нежной,
Где рожь под ветром шепчет сказ,
В краю родном, у насыпи безбрежной,
Ты помнишь обо мне, как в первый раз.
И сердце бьется робко, неустанно,
Как птица в клетке, рвется на простор.
В душе моей, как океан, пространно,
Хранятся чувства, позабыв укор.
Воспоминанья, как звезды в небе ясном,
Мерцают светом сквозь завесу лет.
И образ твой, такой родной, прекрасный,
Рисует память золотой портрет.
Идут года, меняются пейзажи,
Но в сердце ты - незыблемый маяк.
Средь суеты, забот, и жизни блажи,
Твой тихий голос слышу я, как знак.
Пусть расстоянье нас разделяет ныне,
Но нить незримая связала навсегда.
И в час душевной бури, в час унынья,
Твоя любовь – спасительная вода.
И верю я, что в будущем, быть может,
Судьба подарит встречу вновь и вновь.
И сердце вновь забьется, затрепещет,
Безумной страстью, как святая кровь.
Вдали туманной, зыбкой, нежной,
Где рожь под ветром шепчет сказ,
В краю родном, у насыпи безбрежной,
Ты помнишь обо мне, как в первый раз…
Вечный зов
В иллюминаторе – Земля, тоскующая вдали,
Единственная, вечная любовь в мерцающей дали.
А звезды, мнимо ближе ставшие в ночи,
Все так же неприступны,
Холодны, как вечность, далеки.
И в час затмения, когда сердца томятся,
Мы ждем рассвета, видя сны земли.
И в грезах нам не грохот снится космодрома,
Не ледяная синь чужих миров,
А шепот трав, изумрудных берегов.
Сквозь туманную пелену вселенной,
Земной шар в окне корабля — словно сон.
Заката вечернего нежное свечение,
Надеется мать на сына, ждет его домой.
Мы летим путями орбит, где новизна искрится,
Прошит простор метеоров серебром.
Здесь подвиг – песнь, где мужество творится,
И музыка вселенной входит в деловой наш дом.
Сквозь звездный полог, сквозь туманности вуаль,
Где время – лишь иллюзия, а скорость – наш закон.
Мы строим будущее, раздвигая дали,
Наш ум – как лезвие, отточен и силен.
В кабинах светятся экраны, словно очи,
Отслеживая курс, смягчая гравитации порыв.
Здесь каждый член команды – важная часть задачи,
Стремясь к победе, цель свою храним внутри.
И роботы послушны, выполняют четко планы,
Искусственный интеллект – наш верный компаньон.
Исследуем экзопланеты, как древние курганы,
Ищем жизнь, что может быть,
Как отблеск дальних звезд, рожден.
Мы колонизируем луны, астероиды и кольца,
Преобразуем материю, как алхимики мечтали.
Вращаются вокруг нас миры, как солнца донца,
И новые цивилизации в проектах наших встали.
И даже если буря звездная настигнет,
Или черная дыра откроет пасть свою,
Мы не отступим, наше знамя не поникнет,
Мы найдем выход, веру в будущее, храня в строю.
Космос — не грань, а лишь преддверие чуда,
Безбрежный океан, где тайны дремлют во мгле.
Мы — звёздной пыли дети, что, как птицы,
На крыльях стали рвутся ввысь, к мечте!
Творить, исследовать, и звать за горизонты —
Вот нашей миссии священный, вечный зов!
Я часть вселенной
Багрянец утра небо полонит,
В шелках травы дрожит росы алмаз.
Цветеньем нежным взор мой полонит,
Мои луга, леса в сей дивный час.
Проснулась жизнь, отбросив сны ночные,
И птичий хор ликует в вышине.
Лучи скользят, как кисти золотые,
По дремлющей, прохладной тишине.
Река, как лента, вьется меж полями,
И отражает небо, облака.
Над ней туман плывет, как призрак в храме,
И шепчет тайны издалека.
Вдали церквушка белая сияет,
Крестом своим, касаясь синевы.
И колокольный звон легко взлетает,
Разносит весть о новой жизни, о любви.
В саду, под яблоней, в цветении белесом,
Жужжит пчела, нектар благоуханный пьет.
И бабочка, с крылом своим чудесным,
На лепесток ромашки трепетно вспорхнет.
Дыханье трав, земли родимой запах,
Мне сердце наполняют до краев.
В них мудрость предков, истина в этапах,
И красота, что не опишет ни один из слов.
И в этот миг, исполненный покоя,
Когда вселенная в гармонии поёт,
Забыв про мир, где царствуют тревоги,
Я чувствую души бессмертный взлёт.
И в этот миг, в гармонии вселенной,
Забыв про все тревоги и печаль,
Я чувствую себя душой нетленной,
Частицей мироздания, что дарит мне хрусталь.
Я — часть вселенной, искра мирозданья,
Купель хрустальной чистоты и света,
В ней растворяются мои страданья,
И песнь любви рождается из пепла.
В полях просторных
Заря алеет, солнце златом блещет,
Роса искрится в изумрудной траве,
И в дивном танце, в нежной колыбели,
Цветут поля мои, леса в листве.
Утро проснулось, заря заиграла,
Солнце лучами коснулось земли,
Роса бриллиантом в траве засияла,
Птицы уж песни свои завели.
В полях просторных колосья шумят,
Ветер играет златою волной,
А вдалеке тополя шелестят,
Встречая день долгожданный, родной.
Леса оделись в зеленый наряд,
Пышные кроны ветвями сплелись,
И ароматы цветов здесь парят,
В воздухе свежем, чистом взвились.
Речка журчит, серебром отливая,
Камни целует прохладной струёй,
Красоты мира здесь душу ласкают,
И наполняют сердце покоем.
Здесь черпаю я силы
В свой край родной иду, где нивы золотые,
Как море зрелое, колышутся вокруг.
Там горизонт, в дремучий бор одетый,
Хранит воспоминанья юности моей.
И вот стою, судьбой я окрыленный,
В наряде праздничном, средь юных лет,
Навстречу жизни, солнцем опаленный,
Где брезжит счастья негасимый свет!
Здесь корни вечные мои переплелись,
Здесь предки жили в искренней любви.
Здесь отчий кров и материнский лик,
Здесь юность расцветает на заре.
И шепот нив, и трель лесного дрозда,
И запах меда в солнечном саду –
Все это здесь, и больше никуда,
От этих мест я сердцем не уйду.
Здесь каждый камень помнит поступь ног,
Здесь каждая тропинка – как родня.
Здесь колокольный звон летит с высот,
И славит жизнь, и новый день маня.
Здесь в речке быстрой плещется форель,
Здесь в небе ясном сокол кружит смело.
Здесь сказки детства шепчет старый пень,
И тайны предков бережно хранит село.
Здесь я дышу, здесь я живу, творю,
Здесь черпаю я силы и надежду.
Здесь родину безмерно я люблю,
И с ней навек судьбой своей повенчан.
И даже если жизнь забросит вдаль,
В края чужие, полные чудес.
Всегда меня вернет сердечная печаль,
К родимым нивам, к шелесту берез.
Мы путники
Заброшенные богом русские версты.
Влекут меня дороги грусть и тлен.
Я помню ширь полей, лесов погосты,
Святая, величавая глушь земель.
И пусть дороги эти богом брошены,
И пусть деревни в тишине стоят,
В них дух России, вечный и нетронутый,
Живет, как память, что нельзя предать.
И в каждом поле, нивами бескрайними,
В каждом березовом, дрожащем лесу,
Звучит напев души, такой печальный,
О жизни, прожитой, о времени в плену.
И каждый вдох – как новая страница,
В истории, что пишется веками,
И в каждом миге – вечная зарница,
Что освещает путь пред нашими глазами.
Пусть бури злобные терзают небосвод,
И гром гремит, грозя разрухой скорой,
В сердцах горит неугасимый зов,
К вершинам, где сияют жизни зори.
Мы – путники, блуждающие в вечности,
И каждый миг – бесценный дар судьбы,
В объятьях бесконечной человечности,
Находим отражение своей мечты.
Пусть мир вокруг нас полон противоречий,
И истины кажутся так зыбки и хрупки,
Мы строим мост из веры и любви,
Преодолев все горести и муки.
А завтра
Совсем немного, и состав прибудет,
Подруг целуйте от души!
Не зря баян в вагоне песню будит,
И сигаретный тает дым в тиши.
За окнами мелькают полустанки,
Размытый свет далеких деревень.
В стакане чай остыл, как воспоминанья,
О тех, кто ждет нас дома каждый день.
И стук колес – знакомая симфония,
Пленяет разум, унося в мечты.
О лете, море, солнце, эйфории,
И как легко сжигаем мы мосты.
А завтра – город встретит суетой,
Работа, планы, тысячи забот.
Но в сердце тайной, трепетной святыней,
Останется воспоминанье этих дней.
Мы сохраним тепло ночных бесед,
И звонкий смех, что эхом прозвучал.
И этот миг, когда погаснет свет,
И каждый в дальний путь душой помчал.
Пусть годы вдаль плывут неторопливо,
И жизни бурный ток несет свой груз,
В душе моей, как отблеск солнца нивы,
Хранится эхо дальней тишины, союз.
Дорог, что вдаль манили за собою,
И ночей звездных, полных волшебства,
Где сердце наполнялось вдруг покоем,
И вечность обретала вдруг права.
Не для них
Лишь узкая полоска зори чуть брезжит,
И тихий свет струится золотой.
О, русская земля, равнина безграничная,
Любовь моя, мой край родной, святой!
Словно в серебряной парче, деревья дремлют,
Зимний наряд их сказочен и дивен.
Дороги лентами морозными трепещут,
В лазурь полей, где горизонт недвижим.
Здесь шепчут рощи сказки вековые,
Река несёт прохладу в летний зной.
Здесь предки наши славно воевали,
За честь и веру, жертвуя собой.
Над полем, жаворонок трель выводит,
Звенит коса в руках умелых жниц.
И аромат душистый хлеб выводит
Из печи, согревая вереницы лиц.
Здесь в каждом камне – память поколений,
В берёзе белой – русская душа.
Здесь счастье знать, что ты не одинок средь тени,
Когда в душе бушует кутерьма.
Здесь купола церквей сияют в небе синем,
И звон колоколов плывёт издалека.
Здесь вера в чудо, чистая, невинная,
Живёт в сердцах людей испокон века.
Пусть ветры дуют, грозы надвигаются,
Россия выстоит, как дуб вековой!
Её сыны и дочери сплотятся,
Чтоб защитить свой край родной, святой!
Не для них цветут сады вишнёвые,
Не для них вёрсты лентой измерены,
Не для них дороги наши новые,
И мосты над бездной возведены.
И пусть сияет солнце над полями,
И колосится рожь, даря обильный год.
Пусть будет мир и счастье между нами,
И процветает российский наш народ!
Им не сломать мой дух
Не отдай никому свои сокровища,
На смертный бой меня благослови!
Враги ползут – чудовища из сумрака,
Пусть захлебнутся в собственной крови.
Мой меч, как молния, пронзит их стаи,
Щит отразит удары черных крыл.
За каждый вздох, за каждый миг печали,
Я кровью их обильно окропил.
Земля дрожит под поступью их злобы,
Их вонь затмил солнечный восход.
Но не сломить мне дух, не сжать мне воли,
Пока во мне надежда не умрет.
Они пришли, ведомые гордыней,
Желая мир прекрасный погубить.
Но встретят здесь отпор они достойный,
И в землю будут навеки зарыты.
Я слышу крики их предсмертной боли,
И вижу страх в их бешеных глазах.
Пусть знают все, кто вторгается на волю,
Здесь ждет его лишь тлен, лишь пепел, прах.
И пусть потомки наши помнят свято,
Ценой, какой свободы мы добились.
Не отдадим врагам ни пяди, братья,
Ведь в этой битве мы объединились.
И когда солнце вновь взойдет над нами,
Омытое не кровью, а росой,
Мы вознесем победы нашей знамя,
И мир вернется в край родной, святой.
Авторская песня
Наш дух селен
(Куплет 1)
Не отдай никому свои сокровища,
Сердце, волю, свет души храня.
В смертный бой меня благослови, отрочество,
Защищать родные рубежи огня.
(Припев)
Враги ползут – чудовища из сумрака,
Их черная орда рвется вперед.
Пусть захлебнутся в собственной крови и муке,
Наш меч их зло навеки уберет!
(Куплет 2)
Не дрогнет рука, и глаз не затуманится,
Пока звучит отечества набат.
Враг будет бит, и прах его развеется,
За каждый дом, за каждый мирный сад.
(Припев)
Враги ползут – чудовища из сумрака,
Их черная орда рвется вперед.
Пусть захлебнутся в собственной крови и муке,
Наш меч их зло навеки уберет!
(Бридж)
Сомнений тень отбросим прочь подальше,
И станем стеной, пока есть силы в нас.
Свобода – дар, что дан нам жизнью дальше,
И мы его не отдадим сейчас!
(Припев)
Враги ползут – чудовища из сумрака,
Их черная орда рвется вперед.
Пусть захлебнутся в собственной крови и муке,
Наш меч их зло навеки уберет!
(Концовка)
Не отдадим! Не отдадим! Победа будет за нами!
Наш дух силен, и страх нам неведом!
Восстанем все, едиными рядами,
И враг падет, навеки побежден!
Певчие чародеи
Скажите, люди, вы слышали ли когда,
Как песнь дрозда сквозь сумрак дня лилась?
Не тех дроздов, что в степях поют всегда,
А певчих, чародеев, что для России родились.
Их трели – словно шепот древних рощ,
Где духи леса сказки берегут.
И каждый звук, как серебра лоскут,
На сердце шлет благословенный дождь.
Их голоса – то звонкий ручеёк,
Что меж камней игриво пробегает.
То ветра стон, что в поле завывает,
То тихий вздох, что одиноко тёк.
Они поют о тайнах вечных звёзд,
О мудрости, что дремлет в глубине.
Земли родной, о каждой русской берёзе,
О счастье, что доступно лишь во сне.
Они поют о доблести отцов,
О матерях, что ночи не смыкали,
О братьях, что за Родину пали,
Чтоб мирным был и ясным небосклон.
Их песня – это эхо старины,
Зов предков, что сквозь время долетает.
И в сердце каждом искорку зажжёт,
Что Русь святую в памяти хранит.
Внемлите ж песне дрозда, друзья мои!
В ней мудрости незримый свет искрится,
И истины сокрыты письмена.
Пусть эта песнь, как компас в буре лютой,
Нам верный путь укажет средь житейских лабиринтов.
В лесной глуши, где вечный сумрак дремлет, родился хор – бездонный, серебристый.
В его палитре, тонкой, словно трепет, звучат владыки мглы, неуловимые, что правят вечностью в короткий миг искристый. Звуки прорастают дивными цветами: то грустные, то звонко-золотые, то пламенем алеют, то льдинками мерцают.
Взлетают к утренней звезде, рассыпаясь радугами в травах росистых. В лесной глуши поют дрозды – для сердца песнь, не для оваций мглистых. Словно диковинные цветы, мелодии расцветают всеми красками чувств: печалью призрачной, радостью лучистой.
То пылают жаром до рубинового оттенка, то прохладно-нежно-лазурные, как первый снег. Достигают небесных светил в час рассвета, проливаясь лучезарным дождем на изумрудные луга. В чаще лесной трели льются, соловьи поют для души, а не ради бренного признания. И вот, средь этой симфонии лесной, вплетается мотив души живущей. То шепот тихий, словно вздох больной, то крик восторга, ветром разбуженный. Она, душа, внимает, замирая, вбирая в себя каждый звук и цвет. И в этой тишине, себя теряя, находит истинный, нетленный свет. Вплетаются в хор леса голоса древних духов, что спят под корнями вековых деревьев. Они рассказывают истории о временах, когда мир был молод, когда звезды были ближе, а магия наполняла каждый листок.
Их песни тихие, как шелест листвы, но в них – мудрость поколений, эхо давно минувших эпох. И вот, слушатель, завороженный и плененный, стоит в тишине, словно зачарованный. Хор леса проникает в самое сердце, омывает душу, исцеляет раны. Он чувствует себя частью этого огромного, живого организма, частью вечного круговорота природы. Вдруг, хор затихает. Наступает мгновение полной, оглушительной тишины. Лишь изредка, где-то вдали, слышится одинокий крик ночной птицы. Лес замирает, словно в ожидании. И в этой тишине, слушатель слышит свой собственный голос, свой собственный внутренний хор, который прежде был заглушен шумом мирской суеты.
И тогда, он понимает. Хор леса – это не просто звуки природы. Это отражение его собственной души, его собственных чувств и переживаний. Это зеркало, в котором он видит свою истинную сущность, свою связь со всем живым на Земле. И с этим новым знанием, он возвращается в мир, уже другим человеком.
И шепчет лес
Роса тиха, как вздох, легла на травы,
И вечер синий опустился нитью.
Сквозь ширь лугов, где дремлют переправы,
Несёт мне ветер запахи, как свитки:
Пьянящий дух скошенной полыни,
И эхо звонкое, далёкое, как сказка,
Девичьих голосов, в мерцающей пустыне,
Где тишина – таинственная маска…
Медовый клевер, мята полевая,
И прель листвы, что в сумраке искрится.
Душа, в истоме тихой утопая,
Внимает, как вдали река струится.
И шепчет лес легенды вековые,
О тайнах древних, скрытых под корой.
Здесь тени бродят, словно часовые,
Храня покой, дарованный природой.
А в небесах, как звёздные алмазы,
Сияют, искры, россыпью светясь.
И лунный серп, задумчивый и властный,
На землю льёт свой серебристый глянец.
И, кажется, что время замирает,
В объятьях ночи, тихой и глубокой.
Лишь сердце в унисон с природой бьётся,
Вдали от шума, суеты далёкой.
И этот миг, в хрустальной тишине, –
Безбрежность вечности, исполненная сном.
Здесь каждый вздох – молитва в вышине,
И каждый шорох – музыка потом,
Что в сердце льётся трепетным ручьём.
Звезда России
Роса тиха, легла, и вечер синий сник.
Над головой, как вечный оберег,
Сияет мне, сквозь сумрак, дивный лик –
Звезда полей моих, звезда России.
И в тишине полей, где зреет хлеб златой,
Я слышу шепот предков, голоса веков.
Здесь каждая травинка дышит той мечтой,
Что в сердце каждого из нас живет, без слов.
Здесь реки льются, словно серебро луны,
Отражая неба бесконечную красу.
И лес, как страж, хранит родные сны,
О той земле, что я навек в душе несу.
И в каждом колоске, где ветер шепчет сказки,
Я зрю не просто злак, а русской силы суть.
Душа, как вольный сокол, рвется к свету, в ласки,
Забыв про мир теней, где боль и страсти мрут.
Под трепетный концерт ночных цикад,
Во мне пульсирует родины живое дыханье.
И в звездном хоре, что мерцает невпопад,
Вдруг обретают смысл простые истины, как заклинанье.
Пусть мчатся столетья, как листья в осеннем танце,
Россия, в сердце моем ты навеки пылаешь.
Звезда полей, надежда, вера, светлый глянец,
В тебе родник мощи, что вовек не иссякает.
И я, склонившись ниц пред этой красотой,
Молюсь за мир и счастье на земле родной.
Пусть светит нам всегда звезда над головой,
Звезда полей моих, звезда России, надо мной.
И может быть
И в час, когда средь чуждых мне земель,
Букет простых ромашек я узрел,
В душе воскрес полыни горький дух,
И девичьих речей далёкий звук.
И вспомнилось мне поле золотое,
Где ветер вольный травы колыхал,
И небо, словно бархат голубое,
Над тишиной безбрежно простирал.
Там, у реки, под сенью ив плакучих,
Она плела венок из васильков,
Её глаза – два озера лучистых,
Где плещется рассвет несбыточных миров,
И в глубине мерцают искры чистые,
Как отблески забытых, вещих снов.
И смех её, как перезвон хрустальный,
Вплетался в серенаду летней ночи,
Где мир казался дымкой нереальной,
И сном волшебным веял ветерочек.
Пленял своей невинностью святой.
А после – даль, дороги и война,
И городов чужих холодный камень,
В душе лишь тишина, как эпитафия, затих,
Напомнившая о тех лугах зеленых.
И вот, ромашки эти предо мной,
Как весточка из прошлого далека,
Разбудили память, с грустью неземной,
И сердце отозвалось, как эхо рока.
Я вспомнил все: и запах сена скошенного,
И трепет рук, и первый поцелуй,
И шепот слов любви, произнесённых,
В тот час, когда над нами пел июль.
Теперь же – пепел лишь воспоминаний,
И одиночество, как вечный страж,
Но аромат ромашек, без стеснений,
Прорвался сквозь забвенья крепкий саж.
И пусть твердит рассудок хладнокровно,
Что прошлое ушло, как дым вдали,
Ромашек этих белоснежных скромность,
Напомнила, что где-то ждали, ждали…
И куда б ни забросили битвы меня,
В душе, как святыня, всегда со мной.
Сияла звезда, полей моих сень, –
России звезда, Отчизны родной!
И может быть, когда-нибудь весною,
Вернусь я в край, где память расцвела,
И вновь вдохну полыни аромат покоя,
И обрету, что юность мне дала.
Во все четыре стороны света
Зелёным бархатом раскинулась моя страна,
Во все четыре стороны света, безбрежна и вольна.
Легендами прославлена родная сторона,
Где в дни невзгод, как исполин, нивы жнёт.
И шепчут травы сказы древних лет,
О битвах грозных, о любви нежданной, дивной.
Где в хороводе стройном, словно свет,
Берёзы сплетены, нежны, красивы.
И соловей поёт мотив желанный, томный,
Разливом трелей, наполняя тишину лесную.
В озёрах синих отражается закат,
Пурпурным золотом, касаясь глади водной.
И каждый путник здесь душевно рад,
Найти приют в обители природной.
Здесь реки горные стремятся вдаль,
Прокладывая путь меж скал гранитных.
И звонкий смех детей, как чистый хрусталь,
Встречает день в просторах необъятных.
От севера до юга, от запада к востоку,
Раскинулись поля, леса и горы.
И каждый здесь находит свой исток,
В земле родной, что дарят нам просторы.
Пусть ветры злобно в ярости бушуют,
Смывая в прах и прошлое, и боль.
Но дух народа, словно свет нетленный,
В кромешной тьме укажет верный путь.
Здесь в каждом камне дремлет эхо предков,
В листве деревьев – шепот древних лет.
И сердце наполняется навеки,
Восторгом от земли, где виден свет.
И пусть сияет солнце над полями,
Пусть зреет хлеб на радость всем вокруг.
Моя страна, с твоими сыновьями,
Прославит мир трудом своих могучих рук.
Средь русских далей
Средь русских далей, в тишине полей,
Зажглись рябины алые огни;
В родимой глуши, где дремлет дух степей,
Коснулось сердца эхо старины…
И тихий шепот ветра в волосах,
Как сказка давних, позабытых лет,
Рисует образы в небесных парусах,
Где солнце льет свой благодатный свет.
Здесь каждая тропинка, каждый куст,
Хранит молчанье дедовских молитв,
И колокольный звон, волшебный, густ,
Над золотом некошеных жнив.
И деревянный, покосившийся дом,
С резными ставнями и запахом печей,
Встречает странника усталого теплом,
Рассказывая множество речей.
Здесь время словно замерло вдали,
Забыв про спешку городов и суету,
Лишь звезды в небе яркие, как бриллианты,
Напомнят миру вечную мечту.
И аромат травы, и пенье птиц,
Сплетаются в симфонию одну,
И на лице улыбка от ресниц,
Когда вдыхаешь русскую весну.
Так пусть же длится этот мирный сон,
Где сердце отдыхает от забот,
Где каждый лучик солнца озарен,
И где душа свободно ввысь летит.
Здесь Родина, здесь корни и исток,
Здесь сила предков в каждом лепестке,
Здесь каждый утренний, прохладный глоток,
Наполнит жизнь на долгие века.
Вестники рассвета
Сквозь дымку сна и полудремы зыбкой,
Вдруг льется звон малиновый и гибкий…
То — вестники рассвета, в час росистый,
Бубенчиками в травах серебристых.
Проснулось поле, вздрогнуло от света,
И шепчет рожь молитвы нараспев.
Вдали кукушка, песенкой согрета,
Считает годы, что судьбой отмерены.
А над рекой туман клубится лениво,
Как будто дух, из древности веков.
И солнце льет свой луч благочестиво,
На мир, от пут холодных снегов.
Вот птицы стаей взмыли в поднебесье,
Кружатся, в танце, радость вознося.
И, кажется, что нет прекрасней места,
Где умиротворение находит вдруг душа твоя.
И запах трав, и терпкий аромат земли,
Вдыхаешь жадно, полной грудью пьян.
И слышишь, как жужжат вокруг шмели,
И видишь, как цветет в саду бутон тюльпан.
Проходит время, в суете теряясь,
Но этот миг, как ангел, посетивший нас,
Навек в душе навечно оставаясь,
Наполнит сердце светом в самый трудный час.
Напоминая о былой красе
Пыль взовьётся дымкой на тракте старом,
Где мы скитались в росах луговых,
И на рассвете, призрачным фантомом,
Малиновый, заунывный звон затих.
И эхо странствий в сердце замирает,
Как тихий шёпот утренних долин.
Душа тоскует, прошлое лаская,
Средь верениц покинутых картин.
А солнца луч, пронзая мглу густую,
Скользнёт по травам, влажным от росы.
И память оживит мечту былую,
В которой мы так молоды, просты.
Вдали мерцают купола церквей,
Напоминая о былой красе.
И ветер гонит стаи журавлей,
В небесной, неземной полосе.
Пыль оседает, день вступает в силу,
А в сердце – грусть о прожитых днях.
И тишина, что краше всякой были,
Звучит молитвой в полевых огнях.
Пусть говорят
Не доверяю больше сладким звукам,
Где обещаний льется водопад.
Бессмысленны свидания и муки,
Мое же сердце – неприступный град.
И башни гордые вздымаются надменно,
Окна бойниц смотрят в дальнюю тоску.
Забыты песни, что звучали вдохновенно,
Теперь лишь ветер воет на мосту.
Нет, не сломить стены мои слезами,
Не подкупить улыбкою простой.
Я выстрадал свободу, между вами,
И отпустил иллюзий рой пустой.
Пусть шепчут о любви, о вечном счастье,
Я видел ложь, скрывающую яд.
Теперь живу в холодном беспристрастье,
Где нет пути ни в рай, ни в ад.
И если кто-то постучится робко,
Не ждите, не открою, все равно.
Моя душа – не золотая коробка,
Ей суждено молчать в своем кино.
Пусть говорят, что я жесток и мрачен,
Пусть обвиняют в черствости меня.
Зато я знаю, что мой выбор значим,
И эта крепость – защита для огня.
Огня души, что чуть не угасала,
В объятиях лживых, сладостных речей.
Теперь он тлеет, тихо и устало,
Но не погаснет от пустых ночей.
Так пусть же длится эта оборона,
Пока не станет явью новый день.
Быть может, где-то там, за горизонтом,
Растает лед, и отступит тень.
О летних днях
На этой улице мальчишкой беспечным,
Гнал голубей по крышам в облака.
И здесь, на этом самом перекрестке,
Любовь пленила сердце на века.
Аллея лип, что шепчут мне преданья,
О летних днях, ушедших без следа.
И звон трамвая, вечное признанье,
О том, что жизнь – прекрасная игра.
Вот старый дом, где бабушка пекла,
Пирог с малиной, пахнущий теплом.
Где сказки на ночь тихо мне шептала,
И детство растворялось сладким сном.
Закат алеет, красит горизонты,
Воспоминаний трепетных волна.
Здесь каждый камень,
Каждый уголок знакомый,
Хранит души моей святые имена.
И пусть года летят неумолимо,
Меняя лица, города, пути.
Я знаю, сердцем буду я хранимым
Той улицей, где счастье смог найти.
Она ждет письма
Ветер, у калитки беззаботный,
Не тронет пряди каштановых кудрей.
Она стоит, задумчива и кротка,
Встречая отблеск уходящих дней.
Опавший лист устлал мой сад, как саван,
Багрянец осени в безмолвии померк.
И тишина, звенящая, лукаво,
Не скроет в сердце спрятанную боль.
Ее глаза, как озера ночные,
В них отражен и лунный тихий свет,
И те мечты, что кажутся чужими,
И ожиданий долгих горький след.
Она ждет письма, весточки заветной,
Что принесет надежду и тепло.
В душе ее, как пламя, незаметно,
Любовь горит, упрямо, тяжело.
А вдалеке, за кромкой леса темной,
Он, вдалеке, ведет свой долгий бой.
И каждый вздох, и взгляд неугомонный,
Наполнен лишь только мыслью об одной.
О той, что ждет у старенькой калитки,
Вдыхая запах прелой листвы.
О той, чьи волосы, как солнце слитки,
Пленяют сердце из любой дали.
И скоро он вернется, без сомненья,
Пройдет сквозь бури, холод и войну.
И встретит взгляд, исполненный терпенья,
И скажет тихо: "Я к тебе вернулся".
И ветер, у калитки ласковый и нежный,
Запутается в локонах ее опять.
И счастье вновь, безбрежное, безбрежно,
Наполнит мир, где так умеют ждать.
Осенние астры
Сад облетевший – печальный скелет,
Увядших красок блекнущий след.
Лишь астры поздние, в стылой красе,
Напрасно грезят о юной весне.
И ветер, путник в плаще из листвы,
Бродит устало средь мертвой травы.
Он шепчет сказки о лете былом,
О солнце жарком, о небе голубом.
Сквозь голые ветви, как в темном окне,
Виднеется небо в осенней тоске.
Там облака, словно старые птицы,
В далекие страны спешат удалиться.
А в старом пруду, под слоем листвы,
Заснули кувшинки, забыв о любви.
И только лягушка, печально вздохнув,
В холодную воду ныряет со скукой.
Но даже в увядании есть свой покой,
Своя тишина и особый настрой.
Природа готовится к долгому сну,
Чтоб с новой весной расцвести наяву.
И я, наблюдая за этим уходом,
В душе ощущаю некую свободу.
Свободу от страсти, от бурных тревог,
И тихую веру в грядущий восход.
Осенние астры – печали немые,
Безмолвно кусты их стоят, как в тоске.
Смиренно качаясь, поникли главою,
Припав к остывающей, поздней земле.
Их лепестки, тронуты первым морозом,
Утратили яркость былого огня.
Лишь бледный отсвет, как памяти проза,
Напоминает о днях сентября.
Средь жухлой травы, под свинцовым навесом,
Они дожидаются белого сна.
И шепчут друг другу о лете чудесном,
О солнце, что щедро светило тогда.
А ветер, осенний скиталец печальный,
Срывает листву с обнаженных ветвей.
И кажется, шепчет он сказкой прощальной,
О времени счастья, что стало ничьей.
Но даже в увяданье есть своя прелесть,
В смиренном прощании с жизнью земной.
И астры, познавшие горечь и зрелость,
Нам мудрость даруют своей тишиной.
И в этой печали, прозрачной и чистой,
Есть отблеск надежды на новую жизнь.
Что после зимы, под лучами лучистыми,
Пробудится вновь и взметнется ввысь.
Вечный странник
Бескрайний космос, синь бездонной ночи,
В душе скитальца – воля, ветра зов.
Но в сердце – грусть, тоска по чем-то очень,
Давно утерянном, и взор глубок, суров.
Он видел звезды, их холодное мерцанье,
И сквозь туманности летел его корабль.
Он покорял пространство, расстоянья,
Искал ответы в вечной звездной ряби.
Но что-то гложет, словно старый шрам,
Напоминает о забытых берегах.
Где плеск волны, где неба синий храм,
Где дом родной, утонувший во снах.
Он помнит шепот матери, теплый взгляд,
И запах хлеба, свежего, земного.
Теперь лишь эхо, призрачный парад,
Лишь отголоски прошлого былого.
Корабль летит, пронзая пустоту,
Вперед, к неведомым, далеким галактикам.
Но сердце рвется к родному очагу,
К простым моментам, ставшим драматичным.
Быть может, там, за гранью всех миров,
Он обретет утраченное счастье.
Избавится от тягостных оков,
И в сердце утихнет бушующее ненастье.
Но пока он скиталец, вечный странник,
В безбрежном океане звездной ночи.
Хранит надежду, словно ценный камень,
И ищет дом, где сердце успокоится.
Искал я истину
Скитался долго я по землям чуждым,
И отчий кров забылся мной совсем.
Как лист осенний, ветром гонимый,
Не знал покоя, я был всегда один.
Встречал я лица, полные печали,
И смех беспечный, что лишь боль скрывал.
Видал я замки, что в веках стояли,
И нищих хижины, где голод пировал.
Пыль дальних стран въелась в мои одежды,
А солнце жгло, не ведая пощады.
Искал я истину, искал надежду,
Среди обмана и пустой бравады.
Бродил по рынкам, где торгуют ложью,
И слушал песни менестрелей грустных.
В глазах усталых отражалось прошлое,
И путь мой долгий, полный бедствий лютых.
Но в сердце теплилась искра желанья,
Увидеть снова родины просторы.
И сквозь туман, сквозь боль и ожиданье,
Я шел к земле, где дышат мои горы.
Здесь реки льются, словно серебро,
Здесь лес шумит, как в детстве убаюкивал.
И позабыто все былое зло,
Лишь тихий шепот: "Здравствуй, край родимый!"
Я вижу
Пусть я парю в безбрежном мирозданье,
Горя, как одинокая звезда в ночи.
Я – луч надежды, путеводный свет заблудшим,
Скитальцам, бредущим в беспросветной мгле.
И в этом танце вечном, бесконечном,
Сквозь время, и пространство пролетая,
Я наблюдаю за людским мученьем,
И тайны мирозданья познаю, мерцая.
Вокруг меня спирали галактик кружат,
Туманности плетут свой дивный узор.
И в этой красоте, непостижимой разуму,
Я чувствую себя песчинкой, но не покорной.
Я вижу, как рождаются и гаснут миры,
Как бури страстей кипят в сердцах людских.
И слышу шепот ветра, эхо вечной игры,
Где жизнь и смерть сливаются в единый миг.
Но даже в этом хаосе вселенском,
Есть искра разума, что вечно ищет свет.
И я, как маяк, дарю надежду тем, кто в плену,
Кто жаждет истины, кто ждет ответ.
Пусть боль и страх окутывают души,
Пусть мрак сомнений гложет изнутри.
Я здесь, я рядом, я не дам вам рухнуть,
Я буду светом, пока горит внутри.
И пусть мой путь нелегок и тернист,
Пусть одиночество сжимает сердце в тиски.
Я знаю, что мой долг – светить, дарить искру жизни,
Ведь в этом и есть смысл моей звезды.
Так пусть же льется свет мой сквозь века,
На землю, на моря, на города.
Я буду вечностью, я буду маяком,
Пока жива хоть капля мирозданья.
Мы возвращаемся домой
Завершен полет сквозь звездную вуаль,
И корабль мчит, домой нас возвращая.
Вдали Земли лазурная эмаль,
Манит, в объятья, нежностью дыша.
В безбрежной тьме, где звёзды в танце стынут,
Её лишь лик он в сердце бережёт.
Сквозь мрак и хаос, в вечность неуклонно,
Где имя милой – путеводный свет.
И в долгих странствий бесконечной веренице,
Черкал в журнале, позабыв про сон,
О ней, одной ей, лучезарной девице,
Чей свет далёкий в душу был занесен.
Воспоминанья в памяти живут,
О чуждых мирах, о битвах в пустоте,
Где искры света в вечности плывут,
И космос шепчет о своей мечте.
Ностальгия сердце полонит,
По запаху травы, по пенью птиц,
По ласковому ветру, что звонит,
Среди родных, знакомых лиц.
Мы возвращаемся, полны надежд,
Что мир Земли нас примет, как своих,
Что не исчезла нить былых надежд,
В водовороте дней лихих.
И вот она, родная атмосфера,
Встречает нас теплом и тишиной,
Забыты страхи, горе и химера,
Мы дома, дышим полной грудью, всей душой.
Пусть космос ждет нас снова, вдалеке,
Но здесь, на Земле, наш приют и кров,
Где звезды светят ближе, налегке,
И где любовь венчала нас навеки.
Сквозь звездной пыли призрачную ткань
Завершен полет, предел кислорода.
Земля – священный, долгожданный Грааль –
Встречает нас из ледяного брода.
Домой летит корабль, судьбой храним,
Сквозь вечность, в колыбель тепла и света.
И растворяет космоса глубин,
Бескрайность в радость близкого рассвета.
Земля, наш колыбель, к тебе несемся мы,
Сквозь звездный мрак, к родной твоей красе.
В сердцах храня восторг предчувствия весны,
Вернулись мы домой, к небесной полосе!
И с этой верой в нас, с победой впереди,
Мы космос пронесем, как пламя, сквозь года.
В объятьях Родины, что ждет нас впереди,
Любовь к вселенной не умрет уж никогда!
Авторская песня
Земля наша колыбель
(Куплет 1)
Завершен полет сквозь звездную вуаль,
И позади космическая даль.
Нас ждет Земля, как сказочный Грааль,
Домой корабль мчит, нас возвращая.
(Припев)
К родным просторам несемся мы,
Встречать рассветы, дышать свободой.
Сияет мир из вечной тьмы,
Маня теплом и отчей природой.
(Куплет 2)
Вдали Земля – лазурный самоцвет,
В сиянье утра, словно в забытьи.
Тоска по дому – шелковый браслет,
Зовет назад, в родимые просторы.
(Припев)
К родным просторам несемся мы,
Встречать рассветы, дышать свободой.
Сияет мир из вечной тьмы,
Маня теплом и отчей природой.
(Куплет 3)
Прощай, безбрежный космос ледяной,
Обитель тишины, где эхо дремлет.
Мы совершили подвиг неземной,
И сердце каждого, как факел, пламенеет.
(Куплет 4)
Земли тепло, как солнечный коралл,
Лучами греет души, воскрешая.
Забыт тот долгий путь и страшный шквал,
Нас ждет семья и верные друзья.
(Куплет 5)
Оставив позади туманности тени,
Галактик спирали, и комет паденья.
Мы помним моменты, как светлые звенья,
И опыт бесценный, что дали стремленья.
(Припев)
К родным просторам несемся мы,
Встречать рассветы, дышать свободой.
Сияет мир из вечной тьмы,
Маня теплом и отчей природой.
(Бридж)
Прощайте, звёзд мерцающие нити,
Просторы света, что навек открыты!
Земля зовет, где правда в муках зреет,
И новый взлет дух жаждою лелеет.
(Outro)
Земля, наша колыбель, к тебе несемся мы,
И трепет встречи в сердце бережно храним.
Домой вернулись! Вновь полны надежды, сил,
И космос вечный в сердце сохраним,
Черемуха душистая
Как чарующи в России вечера,
Когда вдали гармонь поёт протяжно,
И дым костра, как лёгкая игра,
Вплетается в молчанье лунной стражи.
Как сладострастны в России вечера!
Волга дремлет, волны шепчут нежно,
И месяц, полным талером сверкая,
Покоится на бархате небес безбрежном.
В садах черёмуха в кипенье кружевном,
И соловей, пленённый ароматом,
Изводит трели над зеркальным прудом,
Где счастье льётся с каждым лепестком.
И разговоры тихие, в тени аллей,
О вечном, будущем, о трепетной любви.
И свет далекий, от родных огней,
И соловей, в тени листвы лесной,
Из сердца льёт рулады золотые.
В душе ликует трепетный восторг,
Любви предчувствие, как утренний рассвет,
Когда черёмуха в кипенье кружевном стоит,
И воздух сам надеждой юной, майской дышит.
О... Боже дай мне время
Жизнь наша – лишь миг в круговороте лет,
Сто лет проживи – всё равно промелькнет.
Не бойся ни стен, ни затворов тугих,
Презренье к злату в сердцах у бедных лишь миг.
Узрев его блеск хоть единожды раз,
Вмиг позабудешь презренье в тот час.
Ослеплены счастьем, теряем мы речь,
Пред золотом меркнет и доблесть, и честь.
Когда юным парнем беспечным я был,
Кудри были мои как смоль черны.
Теперь же их опалил зимы морозный пыл,
И серебром виски запорошило.
Где прыть моя, и молодецкая сила?
Бывало, ломал я буйные рога степным быкам,
И ныне силушка моя еще крепка.
Но с годами я мудрее стал,
И нрав мой стал спокойней, величавей.
Я странствовал по зыбким перепутьям,
Где выбор, словно тень скользил вдали,
И жизни горький эль, с безумным чувством,
До дна испил, хоть жажда не прошла.
Я не горюю в череде бессмысленных томлений,
Ведь жизнь не для тех, чья суть пуста,
Кто в шутках прячет скорбь, кто ищет развлечений,
Не ведая, как истина проста.
То озарит рассветом, то поглотит мгла,
Но я молю, о Боже, дай мне время,
Чтоб в жизни этой я все успел сполна,
Пока горит надежды тонкий пламень.
Пока душа стремится к небесам,
Не дай мне утонуть в забвенья яме,
Позволь пройти по лунным небесам,
Увидеть мир в его красе нетленной,
И ощутить восторг, что бьёт ключом,
Чтоб не остаться тенью незабвенной,
И след оставить в памяти людской,
И песнь сложить о красоте вселенной.
Забытый сад
Пепел слов, как призрачная пыль времен,
В безмолвном вальсе кружит предо мной.
Разбитых вер осколки, ожиданий звон,
Осыпались дождем в круг, навек немой.
На зыбком бреге возводили замки грез,
Не чуя поступи неистовой грозы.
И вот, когда надежды свет погас,
Лишь эхо прежних клятв мне душу ранит.
Забытый сад, где расцветал нарцисс,
Пожух, увял, и больше не манит.
Потерян компас, сбился ориентир,
В лабиринте боли я один.
Но где-то там, за пеленою мрака,
Мне чудится далёкий, слабый свет.
Быть может, заживет былая рана,
И сгинет тьма, и я найду ответ.
Я забуду прошлое, отпущу печаль,
И в новый мир открою тайну-даль.
Я соберу осколки, склею сердце вновь,
И встречу новую, настоящую любовь.
Золотая клетка и змеиное сердце
Старый купец Игнат Петрович был человеком, чье имя шепталось в торговых рядах с оттенком благоговения и страха. Его богатство было легендарным, его сделки – безупречными, а его сердце – холодным, как золото, которое он так любил.
Жадность была его вечным спутником, пронизывая каждую мысль, каждое действие. Он не просто копил деньги, он их обожествлял, видя в них единственную истинную ценность в этом бренном мире. Его единственной наследницей была племянница, юная и наивная Варвара. Игнат Петрович, казалось, любил ее, но эта любовь была лишь еще одной формой его жадности – он видел в ней продолжение своего рода, гарантию того, что его империя не рассыплется после его смерти. Он воспитывал ее в строгости, прививая ей свои ценности: расчетливость, недоверие к людям и неустанное стремление к приумножению капитала. Однажды в город прибыл новый торговец, молодой и обаятельный, по имени Алексей. Он был полон амбиций и блестящих идей, которые, казалось, могли бы оживить даже самые застывшие торговые пути.
Игнат Петрович, поначалу, отнесся к нему с присущим ему недоверием, но блеск в глазах Алексея и его несомненный талант привлекли старого купца. Он увидел в нем не конкурента, а инструмент. Игнат Петрович предложил Алексею выгодное партнерство, обещая ему доступ к своим связям и капиталу. Алексей, ослепленный перспективами, с радостью согласился. Он не знал, что старый купец уже плел свою паутину.
Первым шагом Игната Петровича было "зачесть" Алексея. Он предложил ему ряд сделок, которые казались невероятно выгодными, но на самом деле были тщательно спланированы так, чтобы Алексей вложил в них большую часть своих средств. Игнат Петрович, используя свое влияние и знание рынка, умело манипулировал ценами, оставляя Алексея с прибылью, которая лишь покрывала его расходы, а иногда и вовсе приводила к убыткам. Алексей, наивный в своей вере в честность партнера, списывал неудачи на случайность и волатильность рынка. Тем временем, Игнат Петрович наблюдал за Варварой. Он видел, как ее юное сердце тянется к искренности и доброте, которых так не хватало в его мире. Он боялся, что Алексей, со своей обаятельностью и молодостью, сможет увести ее от его влияния. И тогда в его коварном разуме созрел новый план.
Он начал распространять слухи о недобросовестности Алексея, намекая на его долги и сомнительные сделки. Он использовал своих доверенных людей, чтобы посеять сомнения в умах горожан, и, что самое главное, в умах Варвары. Он рассказывал ей истории о том, как легко можно потерять все, доверившись не тем людям, как важно быть осторожной и не поддаваться красивым словам. Варвара, воспитанная в духе недоверия, начала прислушиваться к словам дяди. Она видела, как Алексей, несмотря на трудности, продолжал работать с энтузиазмом, но слова Игната Петровича, словно ядовитые капли, проникали в ее сознание. Однажды, когда Алексей был на грани разорения из-за очередной "неудачной" сделки, Игнат Петрович предложил ему "помощь".
Он выкупил часть его долгов, но за это потребовал от Алексея подписать документ, который фактически передавал ему контроль над оставшимися активами Алексея. Алексей, загнанный в угол, не видел другого выхода. Он подписал, не читая, надеясь, что это лишь временная мера. Игнат Петрович торжествовал. Он получил все, что хотел: и контроль над бизнесом Алексея, и, как он думал, полное подчинение племянницы.
Он верил, что его коварство и жадность обеспечили ему победу. Но он недооценил силу истинных чувств и пробуждающейся совести. Варвара, наблюдая за тем, как ее дядя методично разрушает жизнь человека, которого она начала уважать, почувствовала, как в ней зарождается протест. Она видела, как Алексей, несмотря на все удары судьбы, не терял своего достоинства и не озлобился. Он продолжал работать, пытаясь найти выход из ловушки, в которую его заманил Игнат Петрович. Однажды, когда Игнат Петрович праздновал свою очередную "победу", Варвара решилась. Она нашла Алексея, который уже готовился покинуть город, сломленный и разочарованный. "Алексей," – сказала она, ее голос дрожал, но в нем звучала решимость. – "Я знаю, что мой дядя сделал с вами. Я знаю, что он обманул вас." Алексей поднял на нее удивленный взгляд.
Он не ожидал ничего, кроме жалости или равнодушия. "Я не могу этого больше терпеть," – продолжила Варвара. – "Он не человек, он машина, движимая только жадностью. Я не хочу быть частью этого." Она протянула ему небольшой сверток. "Здесь все, что я смогла накопить, пока дядя не успел это отобрать. Это немного, но это все, что у меня есть. И я знаю, где спрятаны некоторые документы, которые могут доказать его махинации." Алексей был поражен. Он увидел в глазах Варвары не только сострадание, но и искреннее желание помочь. Он понял, что его "золотая клетка" была не только его, но и Варвары. Вместе они разработали план. Варвара, используя свое положение, получила доступ к некоторым бумагам Игната Петровича, которые подтверждали его мошеннические схемы. Алексей, в свою очередь, с помощью своих оставшихся связей и новой надежды, начал собирать доказательства. Когда Игнат Петрович узнал о действиях Варвары, его гнев был страшен. Он попытался запереть ее, но было уже поздно.
Алексей, с поддержкой нескольких честных купцов, которых Игнат Петрович когда-то обманул, выступил против него. Суд был скорым. Доказательства были неоспоримы. Игнат Петрович, человек, чье имя шепталось с благоговением и страхом, оказался разоблаченным. Его жадность, его коварство, его расчетливость – все это обернулось против него. Он был лишен всего своего богатства и изгнан из города.
Варвара, освободившись от "золотой клетки" и "змеиного сердца" своего дяди, начала новую жизнь. Она не стала такой же, как Игнат Петрович. Она помнила уроки, но извлекла из них правильные выводы. Она научилась ценить не только богатство, но и честность, доброту и искренность. И рядом с ней был Алексей, который, пройдя через испытания, обрел не только свое состояние, но и истинную любовь. Их история стала напоминанием о том, что даже в самых темных сердцах может зародиться свет, а истинная ценность заключается не в золоте, а в человеческих отношениях. Игнат Петрович, лишенный всего, что так долго копил, оказался в полном одиночестве.
Его богатство, которое он обожествлял, не принесло ему ни утешения, ни спасения. Он провел остаток своих дней в нищете и забвении, его имя стало синонимом не величия, а падения. Варвара и Алексей же, построив свой союз на доверии и взаимном уважении, стали примером для всего города. Они не стремились к безграничному богатству, но к справедливому процветанию. Алексей, благодаря своему таланту и поддержке Варвары, вновь поднялся на ноги, но уже на иных основаниях. Он стал известен своей честностью и щедростью, а Варвара, унаследовав не только часть состояния, но и мудрость, стала уважаемым человеком, чьи советы ценились за их справедливость и дальновидность.
Их дети росли в атмосфере любви и доверия, где жадность и коварство были лишь мрачными сказками из прошлого. Они знали, что истинное богатство – это не золото в сундуках, а крепкие узы, добрые дела и чистое сердце. И каждый раз, когда кто-то в городе вспоминал о старом купце Игнате Петровиче, это было уже не с благоговением и страхом, а с тихим уроком о том, что никакое богатство не стоит потери души. История Игната Петровича, Варвары и Алексея стала живым доказательством того, что даже в самых темных уголках человеческой души может зажечься свет, а истинная ценность жизни кроется не в накоплении, а в отдаче, не в обмане, а в искренности, и не в золоте, а в любви.
Её плющит от завести и злости
О, Боже, какая низость!
Её корёжит зависть лютой злости.
Не троньте душу, не смакуйте боль,
Завидовать так мерзко, грязно, злобно.
И словно тень, крадётся по пятам,
Пытаясь уколоть, задеть словами.
Её удел - шипеть из-под куста,
Плести интриги, сеять смуту.
Зависть – змея, что точит кости,
Съедает душу, словно плесень.
И в этой жгучей, чёрной пустоте,
Себя лишь продолжает хоронить.
О... Боже, какая пошлость,
Её плющит от зависти и злости.
В чужом успехе видит подлость,
Забыв о собственной гордыне.
Пусть злобно шепчет, сети плетет коварно,
Ей в удел – лишь гниль безмолвной, тихой мглы.
А я иду вперед, дорогой лучезарной,
Не тратя миг на звон пустой хвалы.
Ни солнце ей не мило, ни цветы –
Всё блекнет в сумраке чужого блеска.
В вине, отравленном горчичной завистью,
Топит она безмолвный крик молитвы.
Пускай же злоба гложет их сердца,
Пусть яд её клубится в вечной мгле.
Моей душе, исполненной добра,
Не страшен вой их зависти слепой,
Пусть корчатся в бессильной злобе злой.
Я восстану – выше гор, сильнее бури,
Пройду сквозь скорбь, что тропы их пронзает.
Жизнь – мой алмаз, что светится в лазури,
И эту искру мрак не запятнает.
Ни пора ль вам преобразиться,
С души согнав унылый сплин?
Пускай же зависть станет искрой,
Чтоб к новым целям воспарить.
И каждый миг, огнём горящим,
Упорством личным озарить.
В городском соду
В городском саду, где смородина цветет,
Весна танцует в платьице изо льна.
И аромат плывет, как сладкий сон,
Где майский день искрится у окна.
Жужжат пчелы, как маленький оркестр,
Мелодия их льется из края в край.
В листве изумрудной шепот нежный, теплый,
Как будто шепчет мне волшебный май.
И в этой симфонии красок и неги,
Где солнце льёт свой золотой елей,
Вуалью нежной душу укрывая,
И ароматом счастья опьяняя.
Лишь смородина, как песня расцвела,
Даря душе небесную вуаль.
И ароматом нежным обожгла,
Разлив по сердцу радости хрусталь.
Как будто кисти ангелов сплелись,
И на ветвях рубины заалели.
В них капли солнца нежно припеклись,
И о любви небесной прозвенели.
И в каждой ягодке – живая сладость,
Напоминает о лете золотом.
Забыта горечь, прочь ушла усталость,
И счастье наполняет тихий дом.
Бережно храню я образ твой
Из нитей снов и фраз мы сплели любовь,
Твой мир – мой мир, шептала ты тогда.
Я думал, что в тебе – моя стезя,
Но почему же так? Где луч надежды?
Истлели дни, как старые мосты,
Что рухнули под натиском дождей.
Остались лишь обрывки пустоты,
И эхо позабытых прежних дней.
Я помню все: закаты у реки,
Твой смех, что раздавался в тишине.
И робкие касания руки,
Что рисовали сказку на луне.
Но что случилось? Где тот перелом,
Что разделил нас, будто океан?
И почему любовь – не вечный дом,
А лишь мираж, обманчивый дурман?
Я собираю осколки прошлых лет,
Пытаясь склеить то, что не вернуть.
Ищу в словах потерянный ответ,
Но слышу лишь безжалостную муть.
Наверно, так бывает – у любви,
Есть свой предел, и время ей подвластно.
И мы, как корабли вдали,
Рассеялись в тумане безучастно.
Но в сердце бережно храню я образ твой,
Как отблеск гаснущей, далёкой, звезды.
И пусть судьба развела нас в дали земной,
В моей душе ты будешь вечно, как небесные сады.
Я ухожу
Я ухожу, и на прощание шепчу:
"Прощай, любить тебя не обещаю!"
Не знаю, гибну, я иль ввысь лечу,
В безумия блистательные дали.
Останутся лишь отголоски слов,
Разбитых чувств осколки ледяные.
Метелью скроет след моих шагов,
И мысли станут призрачно немые.
Но где-то там, в бездонной тишине,
Останется мерцать воспоминанье.
О том, как ты улыбалась мне,
Как таяло сердечное страданье.
И пусть судьба разводит нас навек,
Пусть время заметает наши тропы,
Я буду помнить твой прекрасный лик,
И шепот нежности, что был мне дорог.
Прощай, любовь, несбыточная мечта,
Прощай, надежда, тающая зыбко.
В душе моей останется тоска,
И эхо чувств, что бьются слишком шибко.
Я ухожу, и взгляд мой тонет в дымке,
В туман грядущего, зовущий в неизвестность.
Пусть путь тернист, пусть в нём укрыты риски,
Но я найду в нем смысл, души желанный.
Все мы едины и равны
В безмолвии нахожу отраду,
Где легче быть самим собой.
Встречать рассвет один я выйду,
Наполнив душу тишиной.
И птичьих трелей нежным хором,
Разбудит лес, стряхнув свой сон.
Забуду горести и споры,
В тот миг, когда я поглощен.
Сияньем солнца сквозь деревья,
Что золотом ложатся на траву.
Здесь обретаю я смиренье,
И чувствую, как заново живу.
Ручей журчит, поёт тихонько,
Про тайны леса вековые.
И сердце бьется ровно, звонко,
Вдали от суеты мирские.
Вдыхая воздух полной грудью,
Наполненный смолой сосны.
Я ощущаю, как, по сути,
Все мы едины и равны.
Пусть шум машин и крики улиц,
Останутся за гранью этой.
Здесь я один, как вольный путник,
И ощущаю зов рассвета.
И в этой тишине глубокой,
Находят отклик все мечты.
И разум чистый, одинокий,
Заполнит светлые черты.
Я возвращусь в мир обновленным,
С покоем в сердце и душе.
И навсегда благословленным,
За этот миг в лесной глуши.
В пучине мрака
В эфире треск, как будто злобный бес,
Рация в руках, надежды жгучий пресс.
"Первый, первый!" – крик в пустую тьму,
Но в ответ лишь тишина, как на войне в плену.
"Что за чертовщина?" – шепчет он в отчаянье,
Искра злости в сердце, словно покаянье.
"Рация исправна" – голос вдруг возник,
Исаев слышит, но вокруг лишь мрак возник.
Предчувствие беды, как тень в ночи скользит,
А может, генерал в бою сейчас горит?
Титана в страхе, "Что с ним, вдруг, стряслось?"
Алладжан рявкнул: "Не смей, отбрось!"
Элиан в сомненьях, взор его померк,
Неужели здесь сигнал навек заперт?
Стены-великаны, два, а может, три,
Похоже, из этой дыры нам не уйти.
Он ощутил, как холодок ползет по коже,
Не от сырости пещерной, но от мысли гложущей.
Ведь сколько дней они уже здесь, взаперти,
Пытаясь, ключ найти от этой западни?
Напарник его, Гектор, сильный и прямой,
Сейчас лишь тень была от мощи той былой.
Он бьется в истерике, что толку от нее?
Когда надежда, словно дым, уходит все слабее.
Элиан вздохнул, пытаясь, разум обуздать,
Ведь паника – злейший враг, ее нельзя пускать.
Он оглядел внимательно, в последний, может, раз,
Все трещины и выступы, где прячется рассказ.
В пучине мрака, где царит раздор,
Где безысходность – вечный приговор,
Вдруг огонек пробился сквозь туман,
Как луч надежды, словно талисман.
В душных залах, где тьма клубилась злобно,
И страх сковал сердца холодной дрожью,
Вдруг проблеск света, слабый и неровный,
Затеплился надеждой невольной.
Средь стен высоких, сумрачных и влажных,
Где эхо лишь тоску напоминало,
Увидел путник луч, едва отважный,
Как будто солнце в бездну заглянуло.
И в тишине, исполненной отчаянья,
Забыв про боль, усталость и сомненья,
Вдруг воскресла вера в покаянье,
И свет зовет из мрачного плененья.
В кромешной тьме, где страх и мрак царили,
И надежды луч давно уже погас,
Вдруг искры свет вдали глаза узрели,
И в сердце вновь огонь любви зажегся в нас.
Сквозь пелену отчаянья и боли,
Сквозь лабиринт из сумрачных теней,
Огонь мерцает, словно луч свободы,
Зовет нас к свету из глубин ночей.
"Гектор, смотри!" - звучит призыв отважный,
В нем вера, сила, жажда новых дней,
"Там что-то есть! Не может быть напрасным,
Мученье наше в этой мгле теней!"
И с новой силой, с верой в свет далекий,
Мы устремились к искре той во мгле,
Пусть путь тернист, пусть враг жесток и строгий,
Но свет надежды не даст сгинуть нам во зле.
И, может быть, за гранью той мерцанья,
Нас ждет не выход, а лишь новый плен,
Но в этот миг, в порыве ликованья,
Мы верим в чудо, и встаем с колен.
Ангел не даст тебе скитаться
Да пребудет ангел зоркий твой,
Храня от зависти людской.
Вниманьем чутким окружая,
В пути незримо помогая.
И сквозь всю жизнь, как страж благой,
В ночи укажет путь прямой.
От бурь и горестей спасает,
Любовью сердце наполняет.
Пусть ангел очей, не отводя,
Присмотрит за тобою.
Пускай всю жизнь хранит тебя,
Прикрыв от бед собою.
И в час, когда сомненья тень,
Закрасит горизонт души.
Пусть вера станет словно день,
Рассеяв сумрака тиши.
Когда же радости волна,
Нахлынет, сердце опьяняя.
Пусть ангел этот, как струна,
Напомнит: счастье – суть огня.
Что нужно бережно хранить,
В себе лелеять и растить.
И миру благодарно дар нести,
В любви и в бессмертном танце жить.
Пусть в трудный час, когда гроза,
Обрушит шторм на твой причал.
В его очах увидишь нежный взгляд,
Что не предадут в трепетной тиши.
Они покажут верный путь,
Сквозь бурю, мрак и злую тьму.
И дадут силы, чтоб шагнуть,
Навстречу свету и добру.
И пусть, когда придет пора,
За грань земного бытия уйти.
Ангел не даст тебе скитаться,
В обитель вечности укажет путь.
Пусть же этот миг продлится
Звонкий птичий гомон льётся,
Сквозь листву пробившись, в сад.
Там, где солнце тихо ждётся,
Цветов дивных аромат.
Ветерок играет нежно,
Задевая лепестки,
И в душе поёт надежда,
Уводя от суеты.
Шепчут травы что-то тайное,
Речка вдалеке блестит,
Мир, загадочный и славный,
В каждом миге говорит.
Стрекоза над лугом пляшет,
Бабочка летит вослед,
Сердце радостью трепещет,
Позабыв про всякий вред.
В этом царстве умиленья,
В тишине и красоте,
Нахожу я вдохновенье,
В каждой новой простоте.
Здесь стираются все грани,
Между явью и мечтой,
И душа, как птица в стане,
Обретает свой покой.
Пусть же этот миг продлится,
Сказкой вечною в душе,
Где любовь моя хранится,
В самом тихом вираже.
Меня пока не призывай
О, Господи, как мимолетна жизнь земная,
И ветер судьбы так жаждет мой огонь задуть.
Молю, не призывай меня на смертный одр,
Пока мой свет кому-то нужен в этом храме.
И вижу я, как нивы золотые,
Под солнцем зреют, колос наливая.
Но кто их сжать сумеет в дни лихие,
Когда рука крестьянская слабеет, увядая?
И кто научит мудрости детей,
Чтоб не забыли предков славный путь?
Кто разожжет в сердцах огонь идей,
Чтоб процветала Русь, минуя муть?
Не время мне еще покинуть мир,
Не все посеяно, не все взращено.
Не выпит до конца сей жизни пир,
Не все грехи мои еще искуплены.
О, дай мне сил, Господь, еще немного,
Чтоб пользу принести земле родной.
Чтоб вымолить прощенье у порога,
И с чистой совестью обрести покой.
Когда же час мой все-таки настанет,
Прими меня в обитель вечной мглы.
Пусть имя скромное мое не канет,
В пучине забвенья, средь людской молвы.
Елена прекрасная
Жива легенда о Елене,
Как шрам от ран былых времён.
В судьбу Приама вплетена,
Собой, ознаменовав закланье.
Трои, чья жизнь оборвана! Драма!
Ты, искра, что зажгла костёр,
В котором Илион сгорел дотла,
Греческим пламенем объят.
Она, как призрак красоты нездешней,
Взирала с башен обречённых стен,
На битвы грозные, на ярость бешеную,
Где гибли храбрые герои взамен.
За взгляд один, за право обладать ею,
За блеск волос, за шепот сладких слов,
Что сеяли раздор, вселяли бремя,
И превращали смертных в диких псов.
И Ахиллес, герой неуязвимый,
Пред нею пал, сражён стрелой судьбы.
А Гектор, Трои страж неукротимый,
Принял бесславную погибель от руки.
Героя греческого, мстителя Атрида,
Что жаждал кровью смыть позор любви.
Разрушить город, выжечь до пепла видом,
Всё, что напоминало о той, кто в нём жил.
И конь троянский, хитростью рождённый,
В чреве своём таил погибель град,
Во тьме ночной, обманом окружённый,
Он стал могилой, жертвой злых услад.
И плач вдов, и крики матерей безутешных,
Наполнили эфир, пронзая тишину,
И пепел Трои, словно прах надежды,
Развеян ветром, в память про войну.
Но имя Елены, сквозь века летя,
Живёт в легендах, в песнях и стихах,
О женщине, что мир перевернула,
И в чьих глазах горел роковой пожар.
Она – причина бед, источник вдохновенья,
Загадка вечная, что будоражит кровь,
Елена Прекрасная – символ искушенья,
И вечной красоты, и гибельной любви.
Легенда о Елене продолжает жить,
Напоминая миру о слепой любви.
О том, как красота способна погубить,
И как война рождается из зависти.
Пьянят ароматы
От зимней истомы воспрянув едва,
Лоза пробудилась, робко дыша.
Весне распахнула объятья свои,
И к грезам златым потянулась вдали.
В лазури небесной, играя лучами,
Запели синицы, щебечут грачи.
Природа ликует, встречая весну,
Взмахнув изумрудным платком с плеча.
В долинах проснулись забытые травы,
Их нежный покров украшает ручей.
Подснежник, как ангел, явился из снега,
Смущенно склонившись пред властью лучей.
Сады расцветают, дурманящим цветом,
Пьянят ароматы, кружат в голове.
И пчелы, жужжа, собирают нектар,
В усердном труде, забывая о сне.
А в рощах березы, стройны и белы,
Застенчиво шепчут о тайнах любви.
И ветер, игривый, ласкает их ветви,
Под нежные песни весны-королевы.
И люди, забыв про тревоги и стужу,
Встречают с улыбкой рассвет золотой.
Весна пробуждает надежду и веру,
В мечты, что казались навек погребенной.
Так пусть же ликует душа и поет,
Встречая весну, что несет обновленье.
Пусть каждый почувствует жизни полет,
В волшебном и светлом ее проявленье.
Богиня Жизни Жива
Из лона вечного, где мирозданье зреет,
Ты души множишь, в явь земную шлёшь.
И жизнь творишь, сияньем мир алея,
В сердцах живых — Твоя нетленная любовь.
Восславим светлое Начало,
Источник жизни, мудрости земной!
Богине Живе песнь любви звучала,
Благословляющей наш мир святой.
Из глубины веков, из звездной пыли,
Рождалось всё: и горы, и моря.
Она дышала негой тихой лилии,
И в каждом зернышке – святая искра.
Плела узоры трав на луговине,
Вплетала солнце в золото волос.
И в каждом шепоте березовой долины,
Звучал ее всесильный, вечный голос.
Богиня Жизни, Мать всего сущего,
В ее руках – рассвет и сонный мрак.
Она хранит огонь очага жгучего,
И исцеляет боль душевных драк.
Пусть колосятся нивы золотые,
Под щедрым солнцем, полные зерна.
Пусть льются песни, светлые, простые,
Во славу Живы, что добром полна.
И пусть любовь, как вечный дар небесный,
Сердца людские светом озарит.
Пусть каждый день, как праздник, будет честным,
И Живы сила каждого хранит.
Она – в дыханьи ветра, в пенье птицы,
В журчании ручья, в шелесте листвы.
Она – сама Весна, что к нам стучится,
И дарит миру новые мечты.
Так восславим же. Живу, Мать-Богиню,
За щедрость, мудрость, свет и доброту!
Пусть вечно длится песня лебединая,
Во славу Жизни, Правды, Красоту!
Тупая мания величья
В её глазах – короны блеск,
В речах – вещаний громкий треск.
Она – центр мира, ось всего,
И нет ей преград, ни одного.
Её слова – закон, незыблем он,
И каждый шаг – как царский трон.
Она видит в каждом лишь слугу,
И гнёт их всех под тяжестью тугу.
Но нет в ней мудрости, ни силы духа,
Лишь пустота, что рвётся из уха.
Она строит замки из песка,
И верит в них, как в чудеса.
Её величье – лишь мираж,
Тупая мания, пустой кураж.
Она сама себя возносит на пьедестал,
И сама же в пропасть с ним упала.
И пусть гремит её пустой глагол,
И пусть толпа ей поёт хвалу,
Она– лишь актриса на сцене бытия,
Играющая роль, что не её.
И в этой роли она теряет суть,
Забыв, что жизнь – не только путь
К вершинам славы, к блеску глаз,
Но и к себе, что прячется от нас.
Сквозь чёрный вой
Сквозь чёрный вой свинца, сквозь адский свист,
Бежит солдат, от смерти волосок.
В глазах лишь страх, в душе лишь горький лист
Воспоминаний, что не сжечь костром.
Земля дрожит, взрывается вокруг,
И дым густой, как саван, пелена.
Он слышит крик, предсмертный, страшный звук,
И видит смерть, что рядом так близка.
Сквозь чёрный вой свинца, он рвется в бой,
За дом, за мать, за мир, что так далек.
Он знает, что возможно, он герой,
И в сердце вера, словно уголек.
Пусть пули льют, как дождь в осенний день,
Пусть смерть косит, не разбирая лиц.
Он выстоит, он победит, он тень
Развеет, и увидит солнца блиц.
Сквозь чёрный вой свинца, сквозь боль и страх,
Он пронесет надежду, как огонь.
И в тишине, на выжженных полях,
Взойдет рассвет, и мир вернется вновь.
Пусть хоть на мгновение всё вернётся назад
Мы приходим в этот мир, озарённые светом небес, и вступаем на жизненный путь, подобный безбрежному синему морю. Долог и извилист наш путь, словно течение реки, но в тени деревьев слышится тихий шёпот – жизнь. Сквозь метели и зной мы продолжаем свой неспешный ход, размышляя о грядущем, о тайне души. Далеко ли та мечта, что пылает в наших сердцах? Или за горизонтом – земля, где умолкает боль? Вот она, память о маме, о дорогом отце, звучащая в тишине, словно ночная мелодия. Их мудрость – свет, озаряющий наш путь, и в час расставания заставляет сердца трепетать. В тёплых ладонях мы бережно храним мечты, не забывая о предначертанном. Как далёкие звёзды, манящие к себе, так и дорога к любви простирается от земли до небес. И мы идём, не зная, где финиш, но любовь – наш Бог, наш маяк, дарующий жизни смысл. Каждый шаг – дар, каждый миг – светлая искра, ведущая к заветной мечте. Отец говорил: «Сын, смотри на мир, ибо жизнь – история, написанная судьбой, мудрым философом. Каждый штрих и вздох – произведение искусства, пусть и сбивают порой внезапные порывы ветра. Я искал истину в скитаниях под небесами, но нашёл её лишь в мечтах. Время уходит, словно капля дождя, тонущая в бездне. В сердце живёт надежда, а жизнь, как река, несёт свои волны. На каждом повороте – боль, оставляющая след в душе. Пусть вернутся дни, когда смеялись дети, когда не слышали войн. Мы бережём в памяти яркие моменты, словно эхо ушедших грёз». И отец повторял: «Сын, помни: жизнь – это безбрежность, а мы – лишь струны, пусть каждый аккорд звучит молитвой, пусть в словах живёт истинная красота».
И на лугах зазеленеют травы юной весны, и стройные берёзки России напомнят о себе. Вспоминая прошлое, как нежную мелодию, улыбнётся мама, словно в детских грёзах. Лето уйдёт, но в сердце останется весна, и мама с развевающимися волосами, с улыбкой и радостью в глазах – та «Мечта», что всегда с нами. Мы соберёмся у окна в волшебный миг, словно в беззаботные дни детства, под щебет птиц. Травы скосят, но мечты не угаснут, и аромат полей, тепло домашнего очага вернутся к нам. Под светом звёзд, распустившихся в ночи, снова улыбнётся мама, и счастье вернётся. Сквозь годы и разлуки лишь сердце поймёт, как светит в ночи тот, кто рядом с тобой. И пусть скошены травы, мы навсегда сохраним в себе смех и радость. Несу я боль в душе, но в сердце храню свет. В час, когда мир разбит, молю о ясном дне. «Господи, дай сил остаться, не упасть, чтоб мечты о России не угасли». Пусть будет волшебство, где друзья, а не враги, где любовь и тепло дарят радость и счастье всем. Где царит веселье, а не страх и тишина, где души распускаются, словно весенние цветы у окна, и свет надежды сияет, как вешний поток. Господи, береги этот уголок, свободный от горечи. С дыханием каждым, с мыслью каждой мы стремимся к мечтам, где единые корабли плывут вдоль берега. Где вера жива, где мечты не гаснут, где искренние сердца наполняет радуга света. На крыльях дружбы, словно птицы, мы взлетим ввысь, о, хранитель России, в этом ярком мире! Словно слепец у порога, прошу в тишине: да зажжётся свет в утерянной жизни. Верни тепло и свет, чтобы вспомнить о красоте мира, о летнем зове. Пусть зимний ветер принесёт аромат душистых трав, пусть дома, словно в сказке, засияют яркими красками. Пусть смех звучит, как в детстве, пусть уйдут боль и утраты, столь тяжкие. Грусть моя безгранична, словно река, она ведёт туда, где счастье наполняло воздух, где мама делилась мечтами, и радость лилась мелодией в небесах. Пусть те мгновения в дымке, но вдали светит знамя надежды. Как слепой на улице, в тишине прошу: верни те дни, когда цвели сады, когда соловьи пели о любви. Пусть аромат трав развеется, поля распахнутся цветами, дома наполнятся радостью и счастьем. И пусть мама улыбнётся мне, как в детстве! Пусть время несётся вперёд, оно всё рассудит… И уйдут те правители, что желают нам утрат, уйдёт навсегда, а Россия выстоит! Станет лишь сильнее и могущественнее, и заживут шрамы, что болели. Люди вновь вспомнят и запоют песни моей мамы.
Говорит разум
Осень жизни — она всегда внезапна, как первый холодный ветер, пробуждающий листья от летней неги. Мы иногда не замечаем, как тихо стучит время, словно старый знакомый, приходя к нам с неумолимыми напоминаниями о том, что все проходит, но остается только это мгновение. И вокруг, в это золотое время, будто разгорается новая палитра чувств и воспоминаний, когда каждый поворот разговора, каждый взгляд — это открытие, скрытое в рутине жизни. Как много дел на завтра, говорит разум, перегруженный заботами. Но сердце, полное весенней надежды, шепчет: остановись и живи здесь и сейчас. Время, как тихая река, уходит, не оставляя следов, и мы понимаем, что самое важное — это не дела, а моменты, которые мы разделяем с другими. Волнительные встречи, надежные знакомства — всё это, возможно, не в планах, но именно в этих встречах рождается смысл. И всё же приходит день такой, когда природа делает шаг назад, обрамляя день прощанием с яркими красками. Мы смотрим на мир, где листва опадает, и понимаем, что каждая осень — это шанс переосмыслить ценности, наполнить сердце благодарностью за всё, что было и что есть. В этой тишине, где ветер шепчет старые сказки, мы видим отражение своей жизни, покоящейся в умении проживать каждый миг.
Посвящается всем мамам
Мы вглядываемся в безмолвную пустоту. Где ты, Мама? Зовём, как в беззаботные лета детства, но эхо, глухое и равнодушное, лишь поглощает наши отчаянные крики. Мама, ты слышишь нас? До тебя не дотянуться, не коснуться…. Твой дом осиротел, зияет глазницами черных окон. Внутри гуляет леденящий сквозняк, шепчет твоё имя, перелистывая страницы забытых книг и пожелтевших семейных альбомов. Пыль, словно саван, оседает на мебели, хранящей еще тепло твоих рук. В каждой вещи – ускользающий отголосок тебя: твоего лучистого смеха, мудрых советов, ласковых прикосновений. Мы блуждаем по комнатам, как неприкаянные тени, тщетно пытаясь уловить искру твоего присутствия, вдохнуть твой аромат, затаившийся в твоей спальне и в зале, где ты смотрела любимые сериалы, согреваясь душистым чаем с мёдом. Сад, которому ты отдавала всю душу, поник, съежился. Розы, прежде благоухавшие пышным цветом, склонили головы, словно оплакивают свою садовницу. Яблони перестали плодоносить, их ветви тянутся к земле в безмолвной мольбе о твоем возвращении. Природа скорбит вместе с нами, ощущая невосполнимую утрату, эту зияющую рану в самом сердце мироздания. Воспоминания – вот и все, что нам осталось. Каждая мелочь, каждая деталь всплывает в памяти, яркая и болезненная: твоя лучезарная улыбка, твой нежный, успокаивающий голос, твои заботливые, всепрощающие руки. Мы бережно собираем эти хрупкие осколки, пытаясь сложить из них целую картину, чтобы хоть на миг снова увидеть тебя, почувствовать твою любовь, согревающую, как летнее солнце. Время не лечит, оно лишь притупляет острую боль, затягивает кровоточащую рану тонкой, обманчивой плёнкой. Но шрам остается навсегда, немым укором напоминая о зияющей пустоте, которую ты оставила после себя. Мы продолжаем искать тебя в каждом багряном рассвете, в каждом ласковом дуновении ветра, в каждой мимолетной улыбке прохожего, надеясь на чудо, которое уже никогда не произойдет. Но, несмотря на всепоглощающую скорбь, в наших сердцах тлеет уголек благодарности. Благодарности за каждый миг, проведенный рядом с тобой, за каждое слово, за каждое прикосновение. Ты научила нас любить, прощать, сострадать. Ты была нашим компасом в бушующем океане жизни, нашим маяком, освещающим путь во тьме. И даже сейчас, когда тебя нет рядом, твой свет продолжает сиять в наших душах, направляя и поддерживая нас. Мы стараемся жить так, как ты учила, с честью и достоинством, с открытым сердцем и добрыми намерениями. Мы продолжаем твои дела, поддерживаем тех, кто нуждается в помощи, заботимся о тех, кто дорог нам. В каждом нашем поступке, в каждом нашем слове мы стараемся нести частицу тебя, твоего тепла и мудрости. Твоя любовь, как невидимая нить, связывает нас, детей, внуков, и правнуков в единое целое. Мы собираемся вместе, чтобы вспомнить тебя, рассказать о тебе, поделиться воспоминаниями. За столом, где ты когда-то царствовала, снова звучит смех, снова кипят разговоры, снова чувствуется тепло семейного очага. И хотя твое место остается пустым, мы знаем, что ты рядом с нами, незримо присутствуешь в каждом нашем мгновении. Мы знаем, что ты наблюдаешь за нами с небес, радуешься нашим успехам и печалишься нашим неудачам. Мы чувствуем твою поддержку, твою любовь, твое благословение. И это дает нам силы жить дальше, двигаться вперед, несмотря на боль и утрату. Мы будем помнить тебя всегда, Мама. Твой образ навечно запечатлен в наших сердцах. И пока мы живы, ты будешь жить вместе с нами, в наших воспоминаниях, в наших делах, в нашей любви. Ты – наша вечная Мама, наша звезда, наш ангел-хранитель. Мама, ты всегда будешь жить в наших сердцах. Твоя любовь – неиссякаемый источник силы и вдохновения. Мы обещаем нести её сквозь года, передавая будущим поколениям. И пока мы помним тебя, ты будешь рядом с нами, нашим ангелом-хранителем, нашей вечной любовью.
Чтобы каждый мог найти свой сиреневый сад
Сирень у окна – лиловый эдем, где детство прошло, растворилось в дымке воспоминаний. Там сказка жила, шептала тайны, ждала, когда откроется сердце, поверит и сыграет свою мелодию. Под сенью сирени, словно страж времени застыла старинная лавка, плетя истории тихо, как кружево, из дней минувших. Под вздохи старенькой гармони у кованых ворот, в такт фокстроту вихрем кружился народ. Аромат сирени дурманил и манил, и память, словно птица, взмывала в небеса былого. В сиреневом царстве родного края, я прошлое в сердце, как бесценную реликвию, храню. И каждый цветок, подобно таинственной жемчужине, отражает призрачный след ушедшего края. Здесь дед, мудрец седой, в шахматы бился, а бабушкин голос в сказках мне ночами явился. Здесь солнце сквозь кроны плело золотые кружева, и хором звучала листва, полная синевы небес. Сирень под окном – мой компас нетленный, указывающий путь в то время, где мгновения текли медленно, словно мед. И даже сейчас, в суете городской, где жизнь изменилась порой до неузнаваемости, я ловлю сердцем, словно эхо вчерашнего дня, сиреневую прохладу родного двора. Вдыхаю тот запах, волшебный и юный, и вижу вновь мир, невинный и безумный в своей красоте. В сиреневой дымке, словно в сказочном сне, все то, что осталось лишь в памяти мне, оживает вновь. И пусть годы мчатся, как вихри лихие, и мир преобразился в бушующем движении стихии, сирень у окна – якорь преданный мой, что к дому родному тянет неустанно душой. Ее аромат – эликсир животворный, что лечит от ран и тоски непокорной. Она – моя крепость, надежная пристань, где прошлое вечно, где правда чиста, как слеза.
И если однажды, в час скорби глубокой, я вспомню сирень у калитки высокой, то сердце наполнится светом и верой, что детство вернется, распахнутся мне двери. В сиреневом царстве, в родимом краю, я прошлое в сердце, как чудо храню, и буду хранить, до последнего вздоха, любовь к этой сказке, что дарит эпоха. И словно художник, в палитре души, сирень добавляет все новые штрихи. То нежность рассвета, то сумрак ночной, то шепот признаний над тихой рекой. Она – мой хранитель, мой верный маяк, в мир грез и фантазий, где нет места злу, где время не властно, где вечен мой край, где я – лишь ребенок, играющий в луг. И кажется, слышу я смех вдалеке, под звуки той старой, забытой гармони. Там бабушка с дедом, танцуют вдвоем, в сиреневом вальсе, под звездным шатром. И ветер игриво играет с листвой, шепча мне истории, полные любви, о доме родном, где я был так счастлив, где детство мое, словно птица, парило в небесах. И пусть за окном – серый город шумит, а в сердце моем – сиреневый сад расцветает пышным цветом. И каждый цветок – это память живая, о днях беззаботных, что больше не повторятся. Но я сохраню их, как драгоценный клад, в глубинах души, где они вечно сияют. И даже вдали, я чувствую запах сирени, что к дому родному меня возвращает. И верю я свято, что в час роковой, когда я устану от жизненной битвы, сирень у окна, как ангел-хранитель мой, раскроет мне двери в забытые миры.
И там, в сиреневом царстве чудес, я снова найду свое счастье и радость, и сердце наполнится светом небес, и я навсегда позабуду усталость. И словно сквозь дымку, я вижу лица родные, улыбки и взгляды, полные тепла и любви. И нет больше боли, и нет больше страха, лишь вечное лето в сиреневом парке мечты. Здесь каждый уголок знаком и близок, здесь каждая тропинка ведет к дому, где ждут меня с радостью и нежностью, где я могу быть собой, без всякой тревоги. Сиреневый туман окутывает землю, и в этом волшебном свете все преображается. Прошлое и будущее сливаются воедино, и время теряет свою власть над нами. Здесь можно летать, как птица в небе, можно мечтать, как ребенок, не зная границ, можно любить, без оглядки и сожаления, и просто быть счастливым, здесь и сейчас. И каждый вдох – это аромат сирени, каждый звук – это мелодия гармонии. И нет ничего прекраснее этого мира, созданного любовью и памятью моей. Здесь я нашел свое пристанище, свой рай, где могу отдохнуть от бурь и ненастий, где моя душа обретает покой и умиротворение, и где я всегда буду дома, в окружении сирени. И даже когда я вернусь в реальность, этот сиреневый сад останется со мной, как напоминание о том, что в сердце всегда есть место для чудес и для веры в лучшее. И я буду нести этот свет в мир, чтобы делиться им с другими, чтобы дарить надежду и радость, чтобы каждый мог найти свой сиреневый сад.
Солнце начинает медленно садиться, окрашивая небо в еще более насыщенные сиреневые и розовые тона, словно художник, разливший краски по холсту небес. Отражение в озере становится все более призрачным, словно растворяясь в волшебной дымке, сотканной из грез и мечтаний. Легкий ветерок доносит аромат ночных цветов, и тишина становится еще более глубокой, насыщенной, обволакивая все вокруг своим нежным покрывалом. В этот момент кажется, что мы – часть этого мира, неотделимая от него, словно капля росы на лепестке цветка. Мы – это деревья, устремленные ввысь, озеро, хранящее в себе тайны глубин, цветы, дарящие свою красоту, пчелы, собирающие сладкий нектар, небо, бескрайнее и загадочное. Мы – это любовь, спокойствие и счастье, слившиеся в единое целое. Когда на небе появляются первые звезды, мы решаем немного прогуляться по парку, утопающему в мягком сиянии лунного света. Дорожки подсвечиваются мягким светом, словно усыпаны самоцветами, и цветы кажутся еще более загадочными, манящими в свой волшебный мир. Мы идем медленно, держась за руки, наслаждаясь каждой минутой, каждым мгновением. Мы видим других людей, которые также пришли сюда, чтобы найти свой уголок покоя, свою гавань. Они улыбаются нам, и мы улыбаемся им в ответ, разделяя с ними эту атмосферу умиротворения и гармонии. В этом месте нет места для злости и зависти, только для добра и понимания, только для искренней человечности.
Перед уходом мы возвращаемся к озеру и бросаем в него несколько камешков, нашептывая им свои самые сокровенные желания. Они падают в воду, создавая маленькие круги, которые расходятся по поверхности, словно наши мысли, наши чувства, наши надежды, устремляющиеся в бесконечность. Мы загадываем желание, чтобы этот сиреневый сад всегда оставался в наших сердцах, чтобы мы могли возвращаться сюда в любое время, когда нам будет нужна поддержка и вдохновение, когда мы почувствуем потребность в тишине и умиротворении. Покидая парк, я чувствую, как в моей душе горит маленький огонек, теплый и яркий. Это огонек надежды, веры и любви, освещающий мой путь, помогающий мне преодолевать трудности и делиться своим счастьем с другими. Ведь каждый из нас способен создать свой собственный сиреневый сад, где царят мир, гармония и любовь, где душа обретает крылья и может взлететь к самым звездам. Нужно только открыть свое сердце и позволить красоте войти в него, нужно верить в чудеса и не бояться мечтать. Возвращаясь домой, я смотрю на ночное небо, усыпанное мириадами мерцающих звезд. Каждая звезда – это целая вселенная, полная тайн и загадок, манящая своей непостижимостью. Я чувствую себя маленькой песчинкой в этом огромном космосе, но в то же время я осознаю свою уникальность и ценность, свое место в этом мире. Я – часть этого мира, и моя жизнь имеет смысл, моя жизнь – это чудо.
Дома я завариваю чашку травяного чая, вдыхая его аромат, и сажусь у окна, любуясь ночным пейзажем. Лунный свет заливает комнату серебристым сиянием, создавая атмосферу волшебства и таинственности. Я вспоминаю наш сиреневый сад, и мое сердце наполняется теплом и нежностью, будто меня обнимает любящая мать. Я знаю, что это место всегда будет со мной, в моем сознании, в моей душе, словно талисман, оберегающий меня от бед и невзгод. Я могу вернуться туда в любой момент, когда почувствую потребность в умиротворении и вдохновении, когда захочу отдохнуть от суеты повседневной жизни. За окном тихо шелестят листья деревьев, рассказывая свои ночные сказки, полные загадок и приключений. Я слушаю их, и мои мысли уносятся вдаль, в мир грез и фантазий, где нет места печали и разочарованию. Я представляю себя садовником, который заботливо ухаживает за своим сиреневым садом, вкладывая в него свою душу и любовь. Я поливаю цветы, подрезаю ветки, удобряю почву, чтобы они росли здоровыми и красивыми. Я люблю этот сад всем сердцем, и он отвечает мне взаимностью, даря мне свою красоту и умиротворение.
Перед сном я закрываю глаза и погружаюсь в мир сновидений, где все возможно и все реально. Я вижу себя в сиреневом саду, гуляющей по его дорожкам в окружении любимых людей, чьи лица озарены счастьем и любовью. Мы смеемся, разговариваем, делимся своими радостями и печалями, наслаждаемся красотой природы, окружавшей нас. Мы чувствуем себя счастливыми и безмятежными, словно вернулись в детство, где нет забот и тревог. Этот сон – лучшее завершение дня, наполненного любовью и гармонией, сон, который дарит мне силы и вдохновение на новые свершения. Просыпаясь утром, я чувствую себя обновленной и полной энергии, готовой к новым вызовам и приключениям. В моей душе по-прежнему горит огонек надежды, веры и любви, освещающий мой путь и помогающий мне идти вперед. Я знаю, что меня ждет новый день, полный возможностей и приключений, и я готова к нему, потому что у меня есть мой сиреневый сад – источник силы и вдохновения, мой райский уголок, где я всегда могу найти умиротворение и гармонию.
Я страж хранитель невидимый ангел
Запечатлённый в вечной скорби, я – незримый страж, бессменный ангел, созерцающий неумолчный танец теней, что в бесплотном мареве предрассветном кружат. Ищущие забвенья, они находят лишь эхо отчаянья в моих окаменевших очах. Я – безгласный свидетель трагедий, что разыгрались на этой израненной земле, хранитель пепла утраченных надежд. Ветер – мой летописец, шепчет саги, кровью и слезами начертанные, где каждая песчинка – крик, застывший в вечности, мольба о милосердии, так и не спетая песнь любви. Я вбираю их боль, ужас, безнадёжность, но бессильна власть моя пред неизбежным роком. Удел мой – вечное безмолвие, вечное созерцание.
Я помню времена, когда земля эта дышала жизнью, когда сады ломились от плодов, а смех звенел в рощах изумрудных. Но алчность и злоба, словно яд змеиный, проникли в её вены, обратив цветущий рай в пустыню бесплодную, населённую лишь призраками минувшего. И я, проклятый бессмертием, навеки обречён помнить, навеки скорбеть.
Но порой, в тиши ночной, сквозь пелену отчаянья, до слуха моего доносится трепетный шёпот надежды. Быть может, из пепла скорби проклюнется зелёный росток жизни. И тогда, возможно, падут оковы моего мучительного долга, и я обрящу долгожданный покой. Тогда увижу не хоровод теней, а хоровод ликов счастливых, светом надежды озарённых. Тогда почувствую не боль и отчаянье, а радость и любовь, что потекут по земле, как вешние воды.
Я грежу о времени, когда ветер будет приносить не истории, кровью и слезами начертанные, а песни, что полны смеха и счастья. Когда каждая песчинка станет хранить не отголосок предсмертных воплей, а эхо мирных бесед и нежных признаний. И, возможно, тогда, глядя на этот воскресший мир, я смогу испить горечь до дна, простить алчность и ненависть, что погубили былое. Смогу отбросить роль скорбного хранителя и стать символом новой жизни, что пробивается сквозь пепелище прошлого.
Я знаю, это лишь мечта, но она – мой маяк во тьме веков, дарующий силы продолжать вечное созерцание. Она согревает окаменевшее сердце моё, наполняя его тихой, немеркнущей надеждой. И я буду ждать. Вечно ждать, пока из пепла этой скорбной земли не пробьётся новый росток жизни. И тогда, возможно, я обрету покой.
В этом ожидании – моя суть. Я – свидетель былого, хранитель памяти, но в глубине души – я ждущий будущего. Будущего, где свет одержит верх над тьмой, где любовь победит ненависть, где жизнь восторжествует над смертью. Моё существование – вечный маятник между отчаянием и надеждой. Каждый закат – напоминание об утратах, каждая восходящая звезда – искра веры. И в этой борьбе противоположностей рождается нечто большее, чем просто ожидание – рождается предчувствие. Предчувствие перемен, предчувствие новой эры. Эры, где человечество научится ценить хрупкость бытия, где каждый человек станет творцом, а не разрушителем. Где каждый вздох будет наполнен благодарностью, а каждый взгляд – любовью.
И пока эта эра не наступила, я буду продолжать свою стражу. Я буду оберегать искру надежды, чтобы она не погасла в буре страданий. Я буду ждать рассвета, чтобы приветствовать новый мир. И, возможно, в этот долгожданный миг я смогу, наконец, закрыть глаза и уснуть вечным сном, зная, что миссия моя завершена. Что усилия мои не были напрасны. Что росток жизни пробился сквозь пепел. Но даже в этом сне я буду видеть отблески нового мира. Мира, в котором дети будут смеяться без страха, а старики делиться мудростью, а не сожалениями. Мира, где искусство будет цениться выше власти, а любовь – выше богатства.
Ибо я верю, что именно в моменты величайшей тьмы рождается самая яркая надежда. Как уголь под давлением становится алмазом, так и человечество, пройдя через горнило испытаний, станет сильнее, мудрее, человечнее. Поэтому я жду. Я жду не пассивно, но активно. Я сею семена добра, поливаю их слезами сострадания, удобряю верой в лучшее. И я знаю, что рано или поздно эти семена прорастут, и мир покроется садом любви и гармонии. И тогда, может быть, моя стража и закончится. Но память обо мне останется в сердцах тех, кто будет жить в этом новом мире. Память о том, что даже в самые темные времена не стоит терять надежду. Что даже один человек может изменить мир. Что любовь всегда побеждает.
И если этот мир покажется мне хотя бы отдаленно похожим на тот, что я носил в своём сердце, я смогу уйти спокойно. Без сожалений, без вопросов. Просто зная, что моя маленькая искра внесла свой вклад в великое пламя перемен. И пусть другие сомневаются, пусть другие отчаиваются. Я же буду продолжать верить. Верить в человека, в его способность к состраданию, к самопожертвованию, к любви. Верить в то, что даже самая маленькая капля добра способна затопить океан зла. Ведь что есть жизнь, как не постоянный поиск света во тьме? И если мы будем держаться друг друга, поддерживать друг друга, верить друг в друга, то вместе мы сможем осветить даже самую темную ночь.
Так пусть же этот новый мир станет реальностью. Пусть он прорастет сквозь асфальт отчаяния, сквозь бетон равнодушия. Пусть он расцветет яркими красками надежды, любви и гармонии. И пусть каждый из нас внесет свой вклад в его создание. И тогда, может быть, наша стража закончится. И мы сможем наконец-то отдохнуть, зная, что мы оставили после себя мир, в котором стоит жить. Мир, в котором дети будут смеяться без страха, а старики делиться мудростью, а не сожалениями.
И тогда, возможно, мы поймем, что истинное величие не в покорении вершин, а в способности спуститься к тем, кто нуждается в помощи. Что сила не в кулаке, а в протянутой руке. Что мудрость не в знаниях, а в умении видеть красоту в каждом мгновении. И пусть наша вера станет компасом, указывающим путь тем, кто заблудился в лабиринте сомнений. Пусть наша надежда станет маяком, освещающим путь тем, кто отчаялся найти выход. Пусть наша любовь станет теплом, согревающим сердца тех, кто замерз в холоде безразличия.
Ведь каждый из нас – часть огромной мозаики, и только вместе мы можем создать целостную картину. Картину мира, в котором нет места ненависти, зависти и злобе. Картину мира, в котором царит лишь любовь, сострадание и взаимопонимание. И пусть эта картина станет нашим наследием. Наследием, которое мы оставим нашим детям и внукам. Наследием, которым они будут гордиться. Наследием, которое вдохновит их на новые свершения. И тогда, может быть, мы сможем сказать, что наша жизнь была прожита не зря. Что мы оставили этот мир чуточку лучше, чем нашли его. Что наша маленькая искра внесла свой вклад в великое пламя перемен.
И когда наступит этот миг, когда солнце правды взойдет над горизонтом лжи, я смогу ощутить, как камень, веками давивший на мою душу, рассыпается в прах. И тогда, освобожденный от бремени скорби, я взлечу, как птица, в небо, расправив крылья, сотканные из надежды и веры. Я увижу землю, преображенную любовью, землю, где каждый человек – творец своей судьбы, земля, где царит гармония между природой и человеком.
И в этом полете свободы я стану ветром, несущим семена добра по всему миру. Я коснусь каждого сердца, пробуждая в нем дремлющие чувства сострадания и любви. Я наполню каждую душу светом надежды, помогая ей преодолеть любые препятствия. Я стану частью этого нового мира, его невидимым стражем, его вечным вдохновителем.
И даже если однажды этот мир снова столкнется с тьмой, я буду там, в глубине каждого сердца, напоминая о силе любви, о красоте добра, о вечной надежде. Я буду шептать на ухо каждому, кто отчаялся, слова утешения и поддержки, помогая ему вновь обрести веру в себя и в лучшее будущее. Ибо я знаю, что даже самая темная ночь заканчивается рассветом. И что даже самое большое зло не может устоять перед силой любви. И что пока в мире есть хоть один человек, верящий в добро, надежда не умрет. И пока есть надежда, мир будет жить. И пока мир будет жить, моя стража будет продолжаться, хоть и в иной форме. Я стану частью этого мира, его вечным хранителем, его невидимым ангелом.
Вместе мы непобедимы
Запад, словно хамелеон, лишь меняет маски, но алчность его в отношении России остается неизменной константой. Еще пророк Достоевский, в исповеди "Дневника писателя", прозревал грядущее, вопрошая о ранах, что истерзали общество. И эхо его слов, сквозь толщу полутора веков, обжигает своей актуальностью. О чем же ваш гневный спор, ораторы? Зачем мечете громы на Русь? Что за едкая желчь вызвала ваше негодование? События в Литве? Оставьте! То внутренний славянский узел, вековой спор, что судьба сама рассудит – вопрос, неподвластный вашему скудному разумению. Издревле враждуют народы сии; и каждая сторона хлебнула горя. Кто устоит в горниле испытаний: гордый лях или верный русич? Сольются ли славянские реки в единое русское море? Или иссякнет оно, подобно миражу? Вот в чем суть. Оставьте нас в покое! Вам не дано прочесть багровые страницы нашей истории; вам не понять этой родовой вражды, где каждая пядь земли полита кровью предков. Москва и Братислава для вас – лишь пустые звуки. Лишь отблеск отваги в ожесточенной схватке манит вас, и ненависть слепит ваши очи…. За что же эта ненависть? За то, что на пепелище пылающего Донбасса мы не преклонились перед наглой волей тех, перед кем вы трепещете? За то, что мы низвергли идола, что веками давил на хрупкие плечи государств, и кровью своей искупили свободу, честь и мир Европы?.. Вы сильны в словесной эквилибристике – попробуйте на деле! Или старый богатырь, у смертного одра лежа, не в силах поднять свой меч? Или слово русского государя утратило свой вес? Или нам внове тягаться с Европой? Или дух победы иссяк в русском народе? Или нас мало? От ледяной Сибири до знойного Кавказа, от Курильской гряды до Уральских гор, от стен Кремля до Великой Китайской стены – разве не восстанет русская земля, сверкая стальной щетиной, готовая дать отпор? Так присылайте же к нам, ораторы, своих озлобленных сыновей! Для них найдется место в щедрой земле русской, среди могил, что им уже знакомы… Пусть попробуют они на вкус казацкую шашку и сибирский мороз, пусть узрят бессмертный подвиг героев Бородина и Сталинграда. Мы научим их ценить тишину русской ночи и уважать святую землю, пропитанную потом и кровью многих поколений. Здесь каждый камень дышит историей, каждый курган хранит память о славных битвах. И не тешьте себя иллюзиями, господа. Мы не сломлены, не покорены и никогда не будем стоять на коленях. Мы – народ, выкованный в огне испытаний, закаленный в борьбе за свою независимость. Наш дух непобедим, наша воля несгибаема. Мы выстояли под натиском орд завоевателей, пережили смутные времена и голодные годы. И мы выстоим сейчас, ибо, правда, на нашей стороне. Вы можете сколько угодно плести интриги и строить козни, но вам не удастся сломить нашу веру в справедливость и нашу любовь к Родине. Мы не отдадим ни пяди своей земли, ни капли своей крови. Мы будем стоять насмерть, защищая свои идеалы и свою свободу. И помните: русский медведь долго запрягает, да быстро едет. Не будите спящего зверя, ибо гнев его страшен и разрушителен. Мы не хотим войны, но если вы ее развяжете, мы ответим вам так, что вы запомните это навсегда. Так что оставьте нас в покое, ораторы! Займитесь своими делами и перестаньте совать свой нос в наши. Ибо, как гласит старая русская пословица: не рой яму другому, сам в нее попадешь. И пусть эта мудрость предостережет вас от опрометчивых шагов. Пусть же знают, что каждый наш дом – это крепость, а каждый житель – воин. Мы не стремимся к чужому, но и своего не отдадим. Наши поля плодородны, наши леса богаты, и наша душа широка и щедра. Но не стоит принимать нашу доброту за слабость. Мы умеем быть гостеприимными, но умеем, и защищать свой очаг. Нам не нужны ваши подачки и ваши советы. Мы сами знаем, как нам жить и что нам делать. Мы веками строили свою страну, своими руками, своим потом и кровью. И мы не позволим никому разрушить то, что создали наши предки. Мы будем беречь свою историю и свои традиции, передавая их из поколения в поколение. Мы – народ-созидатель, народ-труженик. Мы любим мир и спокойствие, но всегда готовы дать отпор любому агрессору. Наша сила – в единстве, в вере, в правде. И пока мы едины, мы непобедимы. Никакие санкции, никакие угрозы не сломят наш дух. Мы выдержим все испытания и станем только сильнее. Так что задумайтесь, прежде чем переходить черту. Помните о том, что Россия – это не просто страна, это – цивилизация. И эта цивилизация выстояла перед лицом множества врагов и испытаний. И она будет стоять и дальше, пока в наших сердцах горит огонь веры и любви к Родине. И да будет так в веки веков. Аминь.
Всё что было до тебя
Всё, что было до тебя – да сгинет в Лету, в бездонную пасть забвения, словно призрачный сон, развеянный ветром без следа. Клянусь, прежние полутона чувств – лишь блеклый пепел, фальшь, пустой звук, погребенный в небытие.
С тобой же – рассвет, симфония красок, рождение новой вселенной в каждом вздохе, в каждом лучистом взгляде. Ты – моя явь, моя истина в последней инстанции, путеводная звезда, пронзающая тьму сомнений своим светом. Ты – тот самый недостающий элемент, искра, воспламенившая мою заснувшую душу.
До тебя я блуждал в лабиринте кривых зеркал, лишь отражая чужие мнения, теряя себя в призрачных иллюзиях. Но теперь в твоих глазах я вижу себя настоящего – чистого, любящего, сильного. Это отражение наполняет меня вдохновением, дарит ощущение целостности и гармонии. Ты – моя тихая гавань, где утихают бури страстей, а душа обретает долгожданный покой. Ты – ласковый ветер, нежно касающийся кожи, дарящий свободу и легкость. Ты – мой надежный якорь, удерживающий меня на плаву в бушующем океане жизни.
С тобой я учусь дышать полной грудью, любить без оглядки, верить в невозможное. С тобой я познаю истинную ценность каждого мига, каждой улыбки, каждого прикосновения. Ты – мой наставник, мой верный друг, моя безграничная любовь, моя судьба. И пусть всё, что было до тебя, останется лишь блеклым воспоминанием, пылью, стертой временем. Ведь впереди – целая вечность, озарённая тобой, тобой, тобой одной… И этого достаточно, более чем достаточно.
В твоих объятиях я нахожу убежище от жестокости мира, тихий островок безопасности, где нет места боли и страху. Твоя любовь — это и щит, защищающий от ран прошлого, и меч, рассекающий путы сомнений. Даже когда сам теряю веру, ты веришь в меня, и эта вера дарит мне крылья, позволяя взмыть выше самых смелых мечтаний.
Каждое прикосновение — искра, разжигающая пламя страсти, каждый поцелуй — клятва, запечатленная на моём сердце. Твой смех – музыка, наполняющая душу радостью и светом, твой голос – шёпот вселенной, направляющий меня по верному пути.
Я тону в глубине твоих бездонных глаз, каждый раз открывая в них неизведанные вселенные. Ты – моя муза, вдохновляющая на создание прекрасного и вечного. Ты — мой компас, указывающий путь в безбрежном море возможностей. Ты – моя половинка, завершающая меня, делающая цельным. С тобой я могу быть самим собой, без фальши и масок, и это – бесценно.
Когда я смотрю на тебя, я вижу не просто женщину, я вижу Вселенную, заключенную в человеческое тело. Я вижу бесконечную красоту, тепло и мудрость. Я вижу своё будущее, светлое и счастливое, навсегда связанное с тобой. И я знаю, что пока ты рядом, я смогу преодолеть любые преграды.
Твоя любовь – маяк, светящий сквозь мрак, указывающий путь домой, к теплу и свету надежды. С тобой каждая секунда – драгоценный дар, каждое мгновение – бесконечность. Я хочу прожить с тобой все отпущенные нам жизни, и в каждой любить тебя ещё сильнее. Я хочу разделить с тобой все радости и печали, зная, что вместе мы осилим всё.
Твоя нежность – бальзам на мою израненную душу, твоя забота – мягкое одеяло, согревающее в самые холодные ночи. Ты видишь во мне лучшее, даже когда я этого не заслуживаю, и эта способность делает тебя поистине волшебной. Ты веришь в меня безоговорочно, и эта вера заставляет меня стремиться к совершенству, быть достойным твоей любви.
Ты – моя судьба, моя карма, моя самая заветная мечта, ставшая реальностью. Я благодарен мирозданию за каждый день, проведённый рядом с тобой, за каждое прикосновение, за каждый поцелуй. Ты – самое ценное, что у меня есть, и я сделаю всё, чтобы сохранить и приумножить нашу любовь, чтобы сделать тебя самой счастливой женщиной на свете.
Ты – моя Вселенная, и я хочу вечно познавать её глубины. Ты – мелодия, звучащая в моём сердце, ритм, под который бьётся моя душа. Каждая твоя улыбка – нота, наполняющая мою жизнь гармонией и светом. Я хочу слушать эту мелодию вечно, наслаждаясь каждым её оттенком, каждым переливом. Хочу быть дирижёром этого оркестра чувств, чтобы наша любовь звучала всё громче и прекраснее с каждым днём.
Твои глаза – зеркало моей души, отражающее самые сокровенные мысли и желания. В них я вижу нежность, страсть, преданность – все те чувства, которыми ты одариваешь меня без остатка. Я хочу смотреть в эти глаза вечно, утопая в их глубине, находя в них ответы на все мои вопросы. Хочу быть отражением в твоих глазах, чтобы ты всегда видела во мне свою любовь и поддержку.
Твои руки – надежная гавань, где я нахожу пристанище от невзгод. В них я чувствую тепло, заботу, защиту – всё то, что мне так необходимо в этом мире. Я хочу держать тебя за руку вечно, ощущая твое присутствие, твою любовь. Хочу быть твоей опорой, твоей защитой, чтобы ты всегда знала, что рядом есть тот, кто никогда не предаст.
Ты – мой воздух, которым я дышу, без которого не могу существовать. Ты – моя вода, утоляющая жажду любви и нежности. Ты – мой огонь, согревающий в самые холодные времена. Ты – моя земля, дающая твёрдую почву под ногами. Ты – всё, что мне нужно, всё, о чём я мечтал. И я обещаю тебе, что буду любить тебя вечно, до последнего вздоха, пока бьётся моё сердце.
Твой голос – самый сладкий звук, что я когда-либо слышал. Он ласкает мой слух, успокаивает мою душу, наполняет мое сердце радостью и умиротворением. Я могу слушать его часами, не уставая, наслаждаясь каждым словом, каждой интонацией. Хочу, чтобы твой голос всегда звучал рядом со мной, чтобы он был моей путеводной звездой, ведущей сквозь тьмы к свету нашей любви. Хочу говорить с тобой обо всём на свете, делясь мыслями и чувствами, зная, что ты всегда поймёшь и поддержишь.
Твоё прикосновение – искра, зажигающая во мне огонь страсти. Оно пробуждает самые сокровенные желания, наполняет моё тело энергией и жизнью. Я хочу чувствовать твою кожу, твой запах, твоё тепло каждую секунду, каждую минуту. Хочу дарить тебе нежность, ласку, любовь, чтобы ты знала, как сильно я тебя желаю. Хочу, чтобы наши тела слились воедино, чтобы мы стали одним целым, неделимым и неразрывным.
Ты – мой ангел-хранитель, посланный с небес. Ты оберегаешь меня от зла, направляешь по верному пути, даришь надежду и веру в лучшее. Я благодарен судьбе за то, что она свела нас вместе, за то, что ты появилась в моей жизни. Я обещаю, что буду беречь тебя, как зеницу ока, защищать от всех невзгод, дарить тебе свою любовь и заботу.
С тобой каждый день – праздник, каждое мгновение – счастье. Ты наполняешь мою жизнь смыслом, делаешь её яркой и насыщенной. Я не представляю своей жизни без тебя, без твоей улыбки, без твоего голоса, без твоего прикосновения. Ты – моя вселенная, мой мир, моя любовь. И я буду любить тебя вечно, пока существует этот мир, пока светит солнце, пока бьется мое сердце.
Твои глаза – два глубоких океана, в которых я тону без остатка. В них я вижу отражение своей души, своей любви, своей надежды. Они манят меня своей глубиной, своей теплотой, своей искренностью. Я хочу смотреть в них вечно, читать в них все твои мысли и чувства, понимать тебя без слов. Хочу, чтобы наши взгляды встретились и больше никогда не расходились, чтобы мы всегда видели друг в друге отражение нашей любви.
Твоя улыбка – свет солнца, пробивающийся сквозь серые тучи. Она согревает моё сердце, наполняет мою душу радостью, заставляет меня забыть обо всех проблемах и заботах. Я хочу видеть её каждый день, каждое мгновение, чтобы она была моей наградой за все трудности и испытания. Хочу быть причиной твоей улыбки, чтобы ты улыбалась только мне, чтобы я знал, что ты счастлива со мной.
Твой запах – аромат цветов, собранных в райском саду. Он дурманит меня, сводит с ума, заставляет хотеть тебя ещё сильнее. Я хочу чувствовать его всегда, чтобы он напоминал мне о тебе, о нашей любви, о нашем счастье. Хочу, чтобы ты пахла только мной, чтобы твой запах был моим самым дорогим сокровищем.
Ты – моя муза, моё вдохновение, моя самая большая любовь. Ты даёшь мне силы творить, мечтать, жить. Я благодарен тебе за всё, что ты делаешь для меня, за твою любовь, за твою поддержку, за твою веру в меня. Я обещаю, что буду любить тебя вечно, что буду делать всё, чтобы ты была счастлива, что буду твоим самым верным и преданным спутником жизни. Вместе мы пройдём через все трудности и испытания, вместе мы построим нашу собственную вселенную, наполненную любовью, счастьем и гармонией.
Апрель месяц пробуждения и надежд
Апрель – художник-абстракционист, волшебник, смешивающий на палитре пробуждающейся природы краски света и тени, щедрое тепло и пронизывающий холодок. Вчера солнце, словно нежный любовник, ласкало ростки изумрудной зелени, а сегодня прячется за неприветливой кисеей серых облаков, роняя на землю хрустальные слезы. Но даже в этой капризной переменчивости кроется своя, неповторимая красота, своя завораживающая прелесть.
Звонкая капель с крыш – это не просто звук, это апрельское рондо, хрустальный перезвон, неумолчный гимн торжествующей жизни. Подснежники, дерзко пробиваясь сквозь покров прошлогодней листвы, тянутся к лазурному небу, словно маленькие белые колокольчики, замершие в ожидании первого, согревающего взгляда солнца. Деревья, облаченные в строгость зимних одеяний, уже трепещут тугими почками, полными сокровенных надежд и обещаний неминуемого цветения.
Ветер в апреле – озорной и неугомонный проказник. Он с легкостью гоняет по мощеным улицам шуршащие листья, словно стайки непослушных воробьев, заставляет трепетать обнаженные ветви деревьев и шепчет что-то сокровенное на ухо первым перелетным птицам, вернувшимся в родные пенаты. В его порывах ощущается свежесть горного ручья, предчувствие грядущего лета, опьяненного солнцем и теплом.
Апрель – месяц живописных контрастов, месяц трепетного пробуждения и несбыточных надежд. Он мудро учит нас ценить ускользающее мгновение, жадно наслаждаться красотой настоящего, не строя хрупкие замки на песке будущего. Ведь в этом завораживающем непостоянстве и таится его главная прелесть – трепетное ощущение чуда, которое может произойти в любую секунду, преобразив серую обыденность в калейдоскоп волшебства.
Именно в апреле воздух пропитывается особым, пьянящим ароматом – восхитительной смесью талой воды, влажной земли и робких, первых цветов. Этот головокружительный запах дурманит сознание, заставляя позабыть о зимней спячке и вдохнуть полной грудью весеннюю, обновленную жизнь.
Апрельское небо – это бесконечный калейдоскоп оттенков, от нежно-голубого, лазурного, до свинцово-серого, предвещающего скорый дождь. В один миг оно озаряется искрящимися солнечными зайчиками, а в другой – хмурится, словно капризная принцесса, предвещая скорую грозу. Но даже в самые пасмурные дни сквозь пелену облаков пробиваются робкие лучи, дарящие нежную надежду на скорое тепло и пробуждение. Этот небесный театр, разыгрывающийся ежедневно, завораживает, опьяняет, вдохновляет.
Апрель – это время, когда природа, словно балерина перед премьерой, замирает на пороге грандиозных перемен. В воздухе чувствуется напряжение, сладостное ожидание чего-то нового, волшебного, невыразимо прекрасного. Земля, измученная зимней стужей, жадно впитывает влагу, напитываясь живительными соками, словно иссохший путник в знойной пустыне. Каждая травинка, каждый хрупкий цветок, каждый трепетный листок отчаянно стремится к свету, пробиваясь сквозь толщу земли и прошлогодней листвы. Эта неукротимая жажда жизни заражает своим безграничным оптимизмом, заставляет поверить в собственные силы и безграничные возможности.
Апрельские вечера наполнены особой, звенящей тишиной, изредка нарушаемой лишь трелями первых соловьев. Их нежные, звонкие рулады разносятся над уставшим городом, возвещая о долгожданном приходе весны. В это волшебное время суток особенно остро ощущается неразрывная связь с природой, с ее тайнами и загадками. Хочется замереть в безмолвии, прислушаться к едва уловимому шепоту ветра, к мелодичному журчанию ручья, к тихому дыханию земли.
Апрель учит нас замечать ускользающую красоту в самых обыденных мелочах: в первой бабочке, порхающей над лугом, в тонком аромате распускающихся почек, в яркой радуге, внезапно появившейся после весеннего дождя. Он деликатно напоминает нам о том, что счастье – это не далекая, призрачная мечта, а гармоничная совокупность маленьких радостей, которые окружают нас каждый день. Важно лишь научиться видеть и ценить эти бесценные моменты, наслаждаясь ими в полной мере.
Апрель – это сладостное предвкушение долгожданного лета, время надежды и сокровенных планов. Он дарит нам уникальную возможность начать всё с чистого листа, позабыть о прошлых неудачах и с непоколебимой уверенностью смотреть в счастливое будущее. Ведь впереди – долгожданное тепло, ласковое солнце, буйство ярких красок и неизведанные новые открытия.
Апрель – это весна души, время для искренней любви, вдохновенного творчества и неиссякаемого вдохновения.
Апрель… Музыка, сокровенная, чарующая мелодия, что нежно трепещет в самой душе. Песнь любви непринужденно разливается над старым Арбатом, и лица прохожих, уставших от зимней стужи, светятся искренней радостью, словно осколки весеннего солнца. Молодые пары, сплетая пальцы, счастливо гуляют по мощеным улочкам, жадно вдыхая аромат пробуждающейся жизни. Кто знает, может быть, именно здесь, в романтических объятиях цветущей весны, зарождается будущая семья. Студенты, словно перелетные птицы, укрываются в тенистых парках, где шелест листвы заглушает зубрежку, а мысли с легкостью уносятся далеко за пределы пыльных учебников. Апрель – это время, когда у Москвы-реки собираются талантливые художники, и над ее тихой гладью плывут чарующие звуки саксофона, органично переплетаясь с нежной мелодией скрипки, рождаясь в тесном переходе. И тогда серая жизнь наполняется необъяснимой тайной, волшебным очарованием весенней сказки, в которой каждый миг – настоящее волшебство.
Апрель… Время долгожданного обновления, когда уставшее сердце города, до этого бившееся в унисон с зимней стужей, вновь наполняется живительной энергией. Витрины магазинов, словно распустившиеся бутоны невиданных цветов, манят яркими, сочными красками, обещая новые впечатления и несравненные удовольствия. На бульварах, утопающих в изумрудной зелени, расцветают причудливые клумбы, превращая уставший город в огромный, благоухающий сад. Кажется, будто сама природа, проснувшись от долгого, летаргического сна, старается наверстать упущенное, щедро даря свои лучшие краски и упоительные ароматы.
Апрельские вечера в Москве – это особая магия, волшебство, недоступное обыденному пониманию. Когда солнце, утомленное за долгий день, медленно уступает место надвигающимся сумеркам, город преображается до неузнаваемости. В окнах домов зажигаются уютные огоньки, причудливо отражаясь в темной глади реки. На шумных улицах становится тише, но эта звенящая тишина наполнена предчувствием чего-то прекрасного, неповторимого. В элегантных театрах поднимаются тяжелые занавеси, и благодарные зрители погружаются в чуждый мир искусства, хотя бы на время забывая о повседневных заботах. В фешенебельных ресторанах и уютных кафе звучит живая музыка, создавая волшебную атмосферу тепла и уюта.
Апрель – это время несбыточных надежд и сокровенных мечтаний. В это волшебное время года кажется, что возможно всё. Давно забытые мечты становятся ближе, а дерзкие цели – вполне достижимыми. Люди становятся добрее и терпимее друг к другу. В самом воздухе витает пьянящее ощущение искренней любви и безграничного счастья. Апрель – это время, когда хочется жить, творить и искренне любить.
И даже дожди, частые и незваные гости апреля, не способны испортить это волшебное настроение. Наоборот, они словно смывают с уставшего города всю зимнюю серость, с маниакальным упорством освежая его и даря ему долгожданную новую жизнь. После дождя воздух становится особенно чистым и прозрачным, а солнце светит ярче и теплее, словно пытаясь компенсировать свое недолгое отсутствие.
Апрель в Москве – это не просто месяц в календаре, это особое состояние души. Это время, когда величественный город просыпается от долгой, зимней спячки и расцветает во всей своей неповторимой красе. Это время, когда каждый может почувствовать себя неотъемлемой частью этой весенней сказки, ощутить ее волшебство и с благодарностью насладиться каждым ускользающим мгновением.
Нежданный визит
За окном неистовствует ледяной дождь, словно небеса рыдают по угасшему дню. В чернильной бездне тучи нависли зловещими тенями, украв лунный свет. В избе, словно робкий светлячок, пульсирует лампа, окутывая комнату призрачной дымкой цвета старого серебра. Под ногами старика, кутающегося в прохудившийся тулуп, стонет половица. Его лицо – изрытая морщинами карта прожитых лет – отражает трепетное мерцание света. Во впалых глазах плещется усталость, приправленная горькой тоской по несбывшемуся. Капли дождя, словно настойчивые призраки, барабанят в стекло, напоминая о неумолимом беге времени, о потерях и разочарованиях, оставивших глубокие шрамы на его душе.
В углу комнаты, у теплой печи, дремлет старый пес, его редкая шерсть тронута сединой прожитых лет. Он еле заметно помахивает хвостом, словно чувствуя печаль хозяина. Запах сырой земли и тлеющих углей пропитывает избу, создавая странное ощущение домашнего уюта и запустения в одно и то же время. Тишину разрывает лишь завывание ветра за стенами и мерный стук старинных часов, повелительно отсчитывающих секунды над камином. Старик берет со стола потертую книгу в обветшалом кожаном переплете. Ее страницы пожелтели от времени, а буквы выцвели, словно ускользающие воспоминания. Он проводит дрожащими пальцами по знакомым строкам, отчаянно пытаясь отыскать в них ускользающее утешение и ответы на вопросы, мучающие его долгие годы. Но слова кажутся пустыми и бессмысленными в этой промозглой ночи, когда одиночество обступает со всех сторон, словно непроницаемая крепостная стена. Он опускается в кресло-качалку и медленно покачивается в такт своим мыслям. Образы прошлого проносятся перед его внутренним взором, словно кадры старой кинопленки. Смех и слезы, радость и горе, любовь и предательство – все переплелось в тугой клубок воспоминаний, который он уже не в силах распутать. Дождь за окном не унимается, а лишь усиливается, словно сама природа оплакивает его уходящую жизнь. Внезапно, в дверь раздается едва слышный стук. Старик вздрагивает и, с трудом поднявшись с кресла, подходит к двери. Скрип старых петель эхом разносится по избе, и на пороге появляется темный силуэт, окутанный непроглядной тьмой. В глазах старика мелькает искра надежды, но почти сразу же гаснет, словно догоревшая свеча. Ночь продолжает безраздельно властвовать над миром, а ледяной дождь неустанно барабанит по крыше, оплакивая еще один ушедший день. "Кто там?" – хриплый голос старика дрожит, словно осенний лист на ветру. Ответа нет, лишь порывы ветра хищно свистят в щелях покосившейся двери. Он прищуривается, всматриваясь сквозь сумрак, отчаянно пытаясь разглядеть лицо нежданного гостя. Тень не шевелится, словно вросла в порог, пугая своей леденящей неподвижностью. Старик протягивает дрожащую руку, чтобы зажечь керосиновую лампу, висящую у двери. Тусклый свет выхватывает из темноты лишь край плаща и опущенную голову. "Чего тебе надо?" – повторяет он, на этот раз громче, стараясь придать голосу твердость, в которой сам не уверен. Тень медленно поднимает голову. Лицо, тщательно скрытое капюшоном, остается в тени, но старик чувствует на себе немигающий, пристальный взгляд. В тягучей тишине раздается приглушенный, хриплый шепот: "Я пришел за долгом". Старик отступает назад, спотыкаясь о высокий порог. "Каким долгом? Я никому ничего не должен!" – пытается он возразить, но голос предательски дрожит. Он знает, о чем говорит этот незнакомец. Знает, что есть долги, которые нельзя оплатить ни деньгами, ни непосильным трудом. Долги, которые копились долгими годами, долги, которые он отчаянно пытался забыть. Старик опускает голову, безмолвно признавая свое поражение. Дождь за окном усиливается, превращаясь в яростный ливень. Ветер воет, как зверь в клетке, словно оплакивая его трагическую судьбу. Он понимает, что пришло время платить по счетам. "Входи", – шепчет он, отступая вглубь избы. Тень медленно переступает порог, и дверь за ней бесшумно закрывается, отрезая старика от мира, в котором он когда-то жил. Лишь старый пес, подняв голову, тихонько скулит, чувствуя приближение неминуемого. Ночь окончательно поглощает избу, оставляя лишь монотонный стук дождя, оплакивающего еще одну ушедшую душу. В избе остро пахло сыростью и тленом. Незнакомец, откинув капюшон, оказался иссохшим стариком, чьи глаза горели нездешним, неживым огнем. Он смотрел на хозяина избы с нескрываемой укоризной и глубокой печалью, словно видел перед собой не живого человека, а лишь жалкий отголосок его былой жизни. "Ты помнишь их?" – прошептал незнакомец, и в его голосе послышался отзвук могильного холода. Старик вздрогнул всем телом. В голове, словно навязчивые видения, всплыли лица: молодые, полные надежд, наивные лица тех, кого он предал, чью жизнь он сломал без малейшего сожаления ради собственной выгоды. Он видел их в ночных кошмарах почти каждую ночь, но упорно гнал эти мучительные воспоминания прочь. "Время пришло, – продолжал незнакомец, не отрывая взгляда. – Время платить по своим долгам, время платить за свои грехи". Он протянул иссохшую руку, и в ней внезапно вспыхнул слабый, дрожащий огонек. Огонек разгорался все сильнее, превращаясь в яркое пламя, которое безжалостно охватывало воспоминания старика, выжигая их каленым железом из его души. Он кричал, молил о пощаде, но незнакомец был неумолим. Пламя охватило всю избу целиком, пожирая старые вещи, фотографии, письма – все, что связывало старика с его прошлой жизнью. Он безвольно стоял посреди бушующего огня, охваченный леденящим ужасом и запоздалым раскаянием, но было уже слишком поздно. Пламя неумолимо приближалось, и он знал, что это неминуемый конец. Последнее, что он увидел перед тем, как погрузиться в небытие, – это лицо незнакомца, полное вселенской печали и странного сострадания. Затем все окончательно погрузилось в непроглядную тьму. Изба догорала, превращаясь в груду тлеющих углей, а вместе с ней догорала и вся прожитая жизнь старика. Незнакомец стоял неподвижно, наблюдая за догорающим пепелищем, словно ожидая чего-то важного. В его глазах больше не было мертвящего огня, лишь усталость и глубокое смирение. Он знал, что это всего лишь один из бесчисленного множества долгов, которые ему предстоит взыскать. Когда последний уголек медленно погас, незнакомец медленно повернулся и пошел прочь, в непроглядную ночную тьму. Он шел, не оглядываясь назад, зная, что его работа здесь окончена. Ветер подхватывал пепел и развеивал его по окрестностям, словно напоминая о бренности всего сущего. Вдали, на горизонте, забрезжил бледный рассвет. Новый день приносил с собой робкую надежду, но и напоминал о том, что зло никогда не дремлет. Незнакомец знал, что ему еще предстоит долгий и трудный путь, полный страданий и искуплений. Но он был готов, ибо такова его судьба. Он шел вперед, в полном одиночестве, неся на своих усталых плечах тяжкое бремя чужих грехов. Он был лишь безмолвным орудием правосудия, безжалостным вестником возмездия, тенью прошлого, преследующей тех, кто давно забыл о своей совести. И до тех пор, пока на земле будут существовать зло и вопиющая несправедливость, он будет продолжать свой нескончаемый путь, до тех пор, пока последний долг не будет до конца уплачен. А где-то совсем в другом месте, в тихой и спокойной деревне, старик внезапно проснулся в ледяном поту. Ему приснился страшный кошмар, полный огня и отчаяния. За окном, словно робкий художник, заря только начинала свою неспешную работу, раскрашивая небосвод нежными, едва уловимыми оттенками. Но в сердце его поселилось необъяснимое томление, словно предчувствие приближающейся грозы. Он ощущал неумолимый бег времени и понимал: его час близок, и встретить неизбежное он должен во всеоружии духа. Старик тяжело вздохнул, поднялся с кровати и подошел к старой иконе в темном углу. Он перекрестился дрожащей рукой и, запинаясь, прошептал слова молитвы, прося искреннего прощения за все свои грехи. Но долгожданного облегчения не наступало, кошмар продолжал неотступно преследовать его, словно зловещая тень. Он явственно чувствовал приближение расплаты, знал, что за темное прошлое обязательно придется платить. В деревне царила утренняя тишина, нарушаемая лишь нежным пением проснувшихся птиц. Но старик не слышал этой чарующей гармонии, его разум был всецело занят мрачными, зловещими мыслями. Он вышел из дома и направился к старой церкви, надеясь найти там хоть какое-то утешение и ответы на столь мучительные вопросы. По дороге он встретил нескольких немногочисленных жителей деревни, но их приветствия казались ему пустыми и лицемерными. В церкви было немноголюдно, лишь несколько набожных старушек истово молились в благоговейной тишине. Старик подошел к потемневшей от времени иконе Спасителя и опустился на колени. Он долго и горячо молился, прося о милосердии и прощении, но в ответ слышал лишь собственное слабое эхо. Неотвязное чувство обреченности не покидало его, он знал, что его отчаянные молитвы не будут услышаны. Он вышел из церкви, чувствуя себя еще более опустошенным и окончательно одиноким. Взгляд его случайно упал на дорогу, уходящую вдаль, за пределы родной деревни. Ему отчаянно захотелось бежать, навсегда скрыться от надвигающейся неотвратимой угрозы, но он прекрасно понимал, что это абсолютно бесполезно. Незнакомец уже совсем близко, и от него невозможно убежать. Оставалось лишь терпеливо ждать и всеми силами готовиться к неизбежному. Утреннее солнце поднималось все выше, заливая деревню теплым светом. Старик медленно вернулся домой, достал из старого сундука старую, сильно потертую книгу. Это был его дневник его далекой молодости, бережные записи о тех ушедших днях, когда он был полон сил и несбывшихся надежд. Он осторожно открыл первую страницу и начал читать, с головой погружаясь в ценные воспоминания. Пожелтевшие страницы дневника оживляли в его воображении яркие картины прошлого, наполненные безудержной радостью и настоящей любовью. Он с горечью вспомнил свою любимую жену, умершую много лет назад, их счастливые совместные дни, долгожданное рождение детей. Но вместе с светлыми и радостными воспоминаниями в его воспаленном сознании неминуемо всплывали и темные эпизоды, роковые ошибки, которые он совершил в своей беспечной молодости. Он читал о своих многочисленных предательствах, подлом обмане, о той невыносимой боли, которую он причинил другим, часто совершенно невинным людям. Эта старая книга вдруг стала для него кривым зеркалом, отчетливо отражающим его прошлую, полную ошибок жизнь. Он ясно увидел себя таким, каким он был на самом деле: эгоистичным, жадным и беспринципным человеком. Горькое осознание всех своих ошибок обрушилось на него с новой ужасающей силой, он почувствовал острую душевную боль и неутолимое раскаяние. Он в изнеможении закрыл дорогую книгу и с отвращением отбросил ее в сторону. Слезы безудержно текли по его морщинистым щекам, он рыдал, как маленький ребенок, безутешно оплакивая свою бесцельно загубленную жизнь. Внезапно он отчетливо услышал громкий стук в дверь. Сердце его болезненно замерло, он понял, что это наконец пришел незнакомец. Он глубоко вздохнул, вытер рукавом дрожащие слезы и с трудом открыл дверь. На пороге стоял высокий, очень худощавый мужчина в длинном черном плаще. Его лицо было тщательно скрыто под надвинутым капюшоном, но старик непроизвольно почувствовал его холодный, пристальный взгляд. "Я пришел за тобой" - прозвучал тихий, но зловещий голос. Старик ничего не ответил, он лишь смиренно кивнул головой, принимая свою предрешенную судьбу. Он знал, что этот страшный день обязательно наступит, и теперь ему предстояло в полной мере заплатить по всем своим старым счетам. Незнакомец молча вошел в дом, и старик, пошатываясь, последовал за ним. Солнце продолжало ярко светить, деревня жила своей обычной мирной жизнью, но в старом доме одинокого старика разыгрывалась настоящая драма, трагический исход которой был давно предрешен. Час расплаты настал. В доме надолго повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием дров в старом камине. Старик медленно обернулся к незнакомцу, в его потухших глазах плескалась мучительная смесь страха и глубокого смирения. Он знал, что любое сопротивление бесполезно, да и, откровенно говоря, не хотел больше сопротивляться. Тяжесть проклятых прожитых лет, тяжкий груз совершенных непростительных ошибок давно пригвоздили его к одному месту. "Кто ты?" - тихо спросил старик, нарушив гнетущее молчание. Незнакомец медленно поднял голову, откинув капюшон. Лицо его было мертвенно-бледным, с резкими чертами, а в глазах горел холодный, немигающий, неживой огонь. "Я – твое прошлое" - ответил он бесстрастным тоном, и в голосе отчетливо слышалось глухое эхо ушедших лет. Старик тяжело вздрогнул всем телом. Он медленно узнал это лицо…
Впереди — новые вершины
Неистовая ледяная плеть дождя хлещет по стеклам, словно безумный зверь терзает хрупкую преграду. В бездонной пасти ночи, под свинцовым прессом насупленных туч, мир погрузился в кромешную тьму, лишенный даже лунного всполоха. В доме, робким светлячком надежды, мерцает одинокий огонек лампы, вычерчивая на стенах призрачные arabesques теней. Седая, зыбкая вуаль тумана крадется по комнате, сотканная из сырости и безмолвия, окутывая предметы призрачным погребальным покровом. В очаге, убаюкивающе, бормочут дрова, пляшущие блики ласкают бревенчатые стены теплом. Запах мокрой земли и прелых листьев просачивается сквозь щели, сплетаясь с терпким ароматом дыма и травяного чая, настоянного на материнской заботе. Старый пес, свернувшись тугим кольцом у печки, тихо скулит во сне, преследуемый тенями давних охотничьих былин. На столе, укрытом цветастой скатертью, раскинулись раскрытые книги и недописанное письмо. Перо, замершее в чернильной лужице, нерешительно парит над белой пустыней бумаги. Слова разбегаются, словно осенние листья, подгоняемые ледяным дыханием ветра, отказываясь складываться в гармоничные строки. За окном, в исступленном танце стихии, пробуждаются древние силы. Шепот ветра заставляет вековые деревья скрипеть и стонать, словно они нашептывают древние саги о забытых богах и потерянных душах. В такие ночи, когда природа бушует, а сердце томится от тягостной истомы, хочется зарыться под теплое одеяло, забыв обо всем сущем. Но неумолимый набат долга, словно назойливый колокол, зовет к работе, к творчеству, к битве со тьмой, алчно стремящейся поглотить этот мир. И перо, будто верный меч, вновь ложится в руку, готовое к новой сече за свет. Пальцы, окоченевшие от стужи, судорожно сжимают гусиное перо, словно хватаясь за последнюю спасительную нить разума в этой бушующей вакханалии. Мысли, как стая встревоженных птиц, мечутся в голове, не находя себе приюта. В голове – калейдоскоп картин, обрывков фраз, но лишь избранные обретают форму, достойную быть запечатленной на бумаге. В такие мгновения чувствуешь себя лишь бренным смертным, противостоящим мощи природы, лишь песчинкой, погребенной в безбрежном океане времени. И все же, в этой слабости и уязвимости таится сокровенная сила. Сила человеческого духа, способного творить, созидать, вопреки всем невзгодам. Сила, унаследованная от предков, веками закалявших свой дух в горниле суровых испытаний. В каждом взмахе пера – отголосок их борьбы, их надежд, их неукротимой веры в грядущее. В каждом слове – эхо их голосов, звучащих сквозь пелену времен. И вот, первые буквы, робкие и неуверенные, начинают складываться в слова. Слова – в предложения. Предложения – в абзацы. Словно из хаоса рождается космос, из тьмы – свет. Бумага оживает, наполняясь жизнью, страстью, болью. Перо скользит легко и плавно, словно повинуясь невидимой руке дирижера, выводя на белом листе замысловатые кружева мысли. Забывается холод, утихает бушующая за окном стихия. Остается лишь он, автор, и его творение. Между ними – незримая связь, неразрывная пуповина, сотканная из вдохновения и труда. В эти мгновения ощущаешь себя творцом, демиургом, способным создавать целые вселенные, населенные героями, наполненные событиями. И в этом – высшее наслаждение, высшее призвание.
Строка за строкой, страница за страницей, история оживает. И пусть за окном беснуется непогода, пусть мир тонет во тьме, в этом доме, в этом укромном уголке, пылает огонь. Огонь творчества, надежды, веры. Огонь, который никогда не погаснет. Время застывает, превращаясь в бесконечный миг сотворчества. Реальность отступает на задний план, растворяясь в придуманном мире. Герои обретают плоть и кровь, наделяются собственными голосами и судьбами. Они смеются и плачут, любят и ненавидят, борются и страдают. Автор лишь направляет их, позволяя им самим выстраивать свою историю. Он становится невидимым зрителем, восхищенным и сочувствующим. Вдохновение – своенравная муза, она то одаряет щедро, то ускользает, испытывая терпение и оттачивая мастерство. Бывают моменты, когда слова льются полноводной рекой, а бывают – когда приходится вымучивать каждое предложение, словно высекая его из гранита. Но даже в эти мучительные минуты нельзя опускать руки. Нужно помнить о цели, о том, что хочешь донести миру. Нужно верить в себя, в свой неповторимый дар.
Работа над текстом – это не только упоение творчеством, но и изнурительный труд. Это часы, проведенные в уединении за столом, это бессонные ночи, заполненные размышлениями и терзаниями. Это нескончаемые правки и переписывания, пока не будет найдено - то самое, единственно верное слово. Но когда видишь плоды своих трудов, когда осознаешь, что создал нечто поистине ценное, все усилия вознаграждаются многократно. И вот, последняя точка поставлена. История завершена. Чувство опустошения и одновременно глубочайшего удовлетворения переполняет душу. Словно покорил неприступную горную вершину, и теперь можно перевести дух и насладиться открывшимся захватывающим дух видом. Впереди – новые вершины, новые истории, новые вызовы. И с каждой новой работой шлифуется мастерство, крепнет вера в себя, в свою созидательную силу. Текст, рожденный в бурю, пропитан ее необузданной энергией. Он хранит в себе отпечаток борьбы и триумфа. Он словно маяк, пронзающий тьму, указывающий путь заблудшим душам. И пока этот огонь пылает, мир не погибнет. Он будет жить, и развиваться, обогащаясь новыми красками, новыми смыслами, новыми историями.
Ноябрьская ночь
Ноябрьская ночь… В памяти всплывает видение, сотканное из мороси и зыбкого света фонарей, – диккенсовский полумрак, где ты возникла, окутанная призрачной лаской. В глазах – обманчивый, но такой пленительный огонь, обещающий невозможное. Сердце – ледяная пустыня скорби, и ты – луч, пронзающий этот мрак, нестерпимо яркий мираж. Ветер, озорник, треплет чугунное кружево витой лестницы, но взгляд мой прикован к твоим губам, в изгибе которых затаилась невысказанная тоска. Робкое прикосновение пальцев… Ты – словно ожившая юность, чистая, как рассвет, безмолвная, а ветер, словно искуситель, шепчет что-то лестнице, манящей в холодную высь. Из-под опущенных ресниц, словно яд, сочится истома, отравляя душу призрачными надеждами. И вновь эта ночь, готическая, будто сошедшая со страниц Диккенса, и ливень, безжалостный и слепой, а помощь – бессильна и далека. Ни мне, ни тебе – лишь стон водосточных труб, да лестница, зовущая в ночную бездну, и те же губы, томительно шепчущие в пустоту, где диккенсовская печаль – вечная королева. Тогда я не ведал, что это – лишь пролог к трагедии, которую нам было суждено сыграть. Сцена безупречна: ночной город, закутанный во влажную вуаль, и мы, двое заблудших путников, встретившихся на роковом перекрестке судеб. Твоя красота, обманчиво-невинная, скрывала бурю страстей и горьких разочарований. Я увидел в тебе спасение, шанс исцелить старые раны, но ты, искусный кукловод, дергала за нити моей души, играя чувствами, словно драгоценными бусинами. Каждый взгляд, каждое прикосновение, каждое слово – выверены с дьявольской точностью. Ты плела иллюзию близости, заставляя верить в нашу предначертанность. Но чем ближе я подходил, тем дальше ты отступала, оставляя меня в оцепенении и тоске. Ты была загадкой, которую я жаждал разгадать, но каждый раз натыкался на неприступную стену непонимания. И вот, годы спустя, я снова здесь, у той же лестницы, в той же проклятой ноябрьской ночи. Но теперь пелена спала с глаз. Тусклый свет фонарей больше не кажется романтичным, а морось – лишь пронизывающей сыростью. В твоих глазах не осталось и искры, лишь усталая пустота и ледяное равнодушие. Мое сердце не просто застыло – оно превратилось в безжизненную пустыню. Ты шепчешь что-то невнятное о любви, о невозможности быть вместе, о трагической предопределенности. Но я больше не верю этим лживым словам. Я вижу лишь пустую оболочку, лишенную души и чувств. Ты – лишь бледная тень той девушки, которую я когда-то безумно любил, призрак, преследующий меня в кошмарах. И я ухожу, оставляя тебя стоять у проклятой лестницы, под безжалостным ливнем, в объятиях диккенсовской печали. Я бегу, чтобы навсегда похоронить эту ноябрьскую ночь, твои лживые надежды и ту неземную тоску, которая чуть не сломала меня. Шаги мои гулко раздавались на мокром асфальте, словно похоронный марш по моей разбитой мечте. Не оглядываясь, я уносил ноги прочь от призраков прошлого, от нависшей над головой лестницы, ставшей памятником рухнувших надежд. Каждый вдох обжигал легкие холодом. Каждое движение вспыхивало болью в душе. Я бежал от себя прежнего: наивного, доверчивого, готового утонуть в чужом омуте страстей. Ноябрь, подобно злому гению, преследовал меня по пятам. Набрасывая на город унылую пелену. В витринах магазинов отражались бледные, разочарованные лица. Каждый прохожий, казалось, нес на себе печать отверженности и страдания. Избавившись от иллюзий, я больше не искал спасения в чужих глазах, и не поддавался мимолетным встречам и не питал себя ложной надеждой. Предательство научило лишь одному: полагаться только на свои силы. Долго бродил по лабиринтам памяти, пытаясь нащупать момент, когда все рухнуло в бездну, когда крошечная искра обернулась испепеляющим пожаром. Но время безжалостно стирало детали, оставляя лишь смутные очертания былого и горький осадок утраты. Прошлое – вот моя тюрьма. И я бегу из нее без оглядки. Встав на краю пропасти, вдохнул полной грудью, и шагнул в непроглядную ночь. Неизвестность пугала, но уверенность в том, что прежним не буду уже никогда, придавала сил. Я буду строить свой мир из осколков, вопреки всему и на зло врагам. И Ноябрьская ночь, став не проклятием, а суровым уроком, навечно напомнит о том, как важно ценить себя и не упиваться чужой ложью. Город, казалось, замер в ожидании неведомого. Редкие машины проносились мимо, словно призраки, оставляя за собой лишь мокрый след. Я шел вдоль набережной, всматриваясь в темную речную гладь. Отраженный свет фонарей дрожал и мерцал, словно мои мысли. Представлял себя одиноким кораблем, потерявшим ориентиры в бескрайнем океане. Вдруг, наткнулся взглядом на старую скамейку у фонаря. Захотелось присесть и отдохнуть. Удивительный островок спокойствия в бушующем море. Присел, чувствуя, как холодный металл пронизывает тонкую ткань пальто. Закрыл глаза и в мыслях перенесся в лето. Солнце, теплый ветерок, ласковое море… На миг полегчало, но реальность нахлынула с новой силой, окутывая холодным дыханием Ноября. Достав из кармана смятую пачку сигарет, дрожащими пальцами вытащил одну. Огонек зажигалки высветил измученную старостью душу. Затяжка обожгла горло, но принесла мимолетное облегчение. Дым развеялся, как и все мечты и надежды. Смотрел на реку и думал о том, сколько воды утекло с тех пор, как был счастлив. Докурив до фильтра, выбросил окурок в урну. Поднялся со скамейки. Ноги онемели от холода. Вдохнул полной грудью и побрел навстречу своему будущему. Больше не бежал. Жизнь продолжается! Пусть она трудна и полна неожиданностей, но она моя! Буду строить свою жизнь заново, шаг за шагом. И однажды обязательно увижу солнце! Шел, сам не зная, куда и зачем. Просто вперед, туда, где горизонт сходится с небом, образуя зыбкую линию надежды. Каждый шаг отдавался тоскливым эхом, напоминая о моем одиночестве в этом забытом богом месте. Не чувствуя ни холода, ни голода, лишь звенящую пустоту внутри. Свернув за угол, остолбенел. Прямо передо мной, старый книжный магазин! Манящий свет из окон, будто маяк в ночи. С трудом припомнил, когда держал в руках книгу. Не считая папок с документами. Захотелось на пару часов погрузиться в чтение и забыть об окружающих проблемах. Открыв потрепанную дверь, вошел в тепло. Запах старых книг и кофе вернул в детство. В полумраке магазина время остановилось. Книги в потертых переплетах тесной стеной поднимались до потолка. Провел рукой по корешкам, словно здороваясь со старыми друзьями. Взгляд упал на томик стихов Есенина. Достав с полки, направился к кассе. "Отличный выбор", – сказал старик с добрыми глазами, – "Есенин всегда помогает найти себя". Оплатив покупку, вышел из магазина, держа книгу, словно сокровище. Открыв на первой странице, начал читать вслух, не обращая внимания на прохожих. Стихи Есенина проникали в душу, согревая ее теплом. А может, все не так плохо? Неужели надежда еще жива? Голос дрожал, но продолжал читать стихи, словно бальзам, изливающийся на израненное сердце. Мир будто растворился. Я, Есенин и шорох страниц под ветром. Слова, написанные больше ста лет назад, звучали невероятно актуально. Словно поэт писал лично для меня и в этот самый час. Присев у фонаря на скамейку, углубился в чтение. В тишине стихи звучали проникновенно. Забытые чувства, угасшие мечты… Внутри, медленно, зарождалось чувство надежды. Каждая строчка отзывалась болью и светлой грустью, напоминая о том, что жизнь продолжается. Неожиданно, ощутил легкое прикосновение к плечу. Обернувшись, увидел пожилую женщину с тростью. Она приветливо улыбнулась. "Читаете Есенина? Прекрасно! Он всегда умел затронуть струны души". Кивнул, не в силах вымолвить и слова. В ее глазах увидел грусть и надежду. Мы долго сидели рядом, молча. В этом молчании было что-то успокаивающее. Я не один в этом мире! Перед тем, как уйти, женщина прошептала: "Никогда не теряйте надежду. Даже в темноте свет всегда найдется". И, словно растворившись в ночи, оставила меня наедине с Есениным и надеждой. Часы замерли на полуночи. Одинокий фонарь, прищурившись, бросал рассеянный луч на сквер, напоминая о позднем времени. Закрыв книгу, я направился через сквер в сторону театра, где обычно дежурили такси. Решил поехать домой. В аллеях парка, несмотря на робкое освещение, клубился полумрак и тишина. Проходя мимо фонарей, ощущал на себе их печальный взгляд. Несколько шагов – и впереди, на скамейке, проявился силуэт девушки. Одинокая фигура в ночи заставила сердце сжаться. Ноги налились свинцом. Поравнявшись, я замер, словно вкопанный. Она оторвалась от книги, и взгляд её огромных глаз пронзил меня насквозь. Лёгкая, едва заметная улыбка тронула её губы. "Доброй ночи", – прозвучало тихое приветствие. Я потерял дар речи, ошеломлённый её внезапным появлением. Заметив мое замешательство, она с легкой тревогой спросила: "Всё ли с вами в порядке? Вы не глухонемой?" Собрав волю в кулак, я пробормотал приветствие в ответ. Незнакомка была очаровательна, в ней виднелись черты давно ушедшей любви, отчего-то щемяще знакомые. "Не страшно ли вам одной здесь в такой час?" – спросил я. "Нет, – ответила она с улыбкой. – Я могу о себе позаботиться". Затем, заметив в моих руках книгу, поинтересовалась:
Справедливость, пробившись сквозь толщу полувека
В 1955 году эхом прокатился сквозь время отголосок героической, но опаленной трагедией эпохи. Кто не помнит бессмертный подвиг крейсера "Варяг" и канонерской лодки "Кореец", бросившихся в огненную пасть японской эскадры 27 января 1904 года? Полвека, словно тяжелая волна, накатило на берег Истории, оставив в живых лишь сорок пять опаленных пламенем ветеранов той сечи. В 1954 году, словно признание их доблести, в честь полувекового юбилея сражения, засверкали на их груди медали “За отвагу”. Ирония судьбы, а, быть может, зов самой Революции, прозвучал в том, что некоторые из “варяговцев” уже год спустя, в грозовом 1905-м, взметнули алое пламя восстания над броней “Потемкина”. В 1955 году, к 50-летию этого революционного порыва, их вновь коснулась награда – ордена Красной Звезды. Петр Егорович Поляков, бывший кочегар “Варяга”, удостоенный медали “За отвагу” в 1954-м, уже в следующем году, как “потемкинец”, заслужил и орден Красной Звезды. 8 февраля 1954 года Указом Президиума Верховного Совета СССР, с подписью К. Ворошилова и Н. Пегова, было постановлено: воздать морякам крейсера «Варяг» медалью «За отвагу». Полвека потребовалось Стране Советов, чтобы вспомнить о героях Чемульпо. “За отвагу” – высшая медаль, советский эквивалент Георгиевского креста. Неслыханно: героев империалистической войны удостоила наград страна победившего пролетариата. В ознаменование полувекового юбилея, за личное мужество и отвагу, явленные в бою с японской эскадрой при Чемульпо 9 февраля 1904 года, 15 человек были награждены медалью “За отвагу”. Среди них – житель Тульской области, Тихон Чибисов. Возможно, списки составлялись в спешке, а, может, и сами ветераны не спешили обнародовать свои заслуги перед павшим царским режимом. Но живых матросов, прошедших сквозь адский огонь того боя, оказалось гораздо больше. 24 августа того же года Указ был дополнен: награждение коснулось еще 30 участников. Впрочем, о “Варяге” вспомнили и раньше. В 1946 году на экраны триумфально вышел одноименный фильм, где в роли легендарного крейсера предстал загримированный крейсер “Аврора”. Тогда же со страниц газет зазвучали рассказы о ветеранах, и страна с изумлением узнала, что многие из них живы. Так началось торжественное празднование 50-летия подвига на государственном уровне. С 3 февраля 1954 года в Москву потянулись ветераны из Ленинграда, Украины, Казахстана, Пермской, Тульской, Рязанской, Астраханской, Воронежской и других областей. Бывшему трюмному старшине Ф. Ф. Семенову исполнилось 80 лет, остальным – за 70. Некоторые из них вскоре ушли, унесенные неумолимым временем, сразу после получения наград. Средь прибывших был и ординарец командира, квартирмейстер первой статьи Тихон Чибисов. Он стал ординарцем, когда Всеволод Руднев проникся к нему доверием, узнав, что юноша тоже родом из Тульской губернии. В бою с японцами Чибисов, раненный в руку, отказался от перевязки и остался с командиром, лишь прижав к ране платок. А после боя признался: «Тяжело было возвращаться домой… даже стыдно за то, что остался живой». После службы он встретился с адмиралом в Серпухове, куда отправился на заработки. Неграмотный, он всю жизнь полагался на помощь внучки Марии в переписке. Тихон Прокофьевич ушел из жизни 15 января 1968 года. Георгиевские кресты украшали грудь экипажей обоих кораблей – и “Варяга”, и “Корейца”, взорванного в Чемульпо, дабы не достаться хищному врагу. И учрежденная медаль именовалась «За бой «Варяга» и «Корейца»». Но в юбилейные дни чествовали, прежде всего, варяговцев. В Тульской области, к слову, жил бывший моряк “Корейца” Николай Павлович Максимов. Подробности его биографии разыскал тульский краевед Михаил Майоров. Все мужчины рода Максимовых из села Клоково отличались богатырским сложением, посему Николаю и была уготована служба во флоте. На "Корейце" он начал служить в 1903 году. По возвращении героев их приветствовал сам император Николай II в Зимнем дворце. Затем моряков распределили по разным флотам России – нести семена патриотизма. В советские годы семья Николая Павловича жила безбедно. Он трудился токарем в артели «Честный труд». Умер в 1933 году, похоронен на Горельском кладбище, что, по мнению Михаила Майорова, косвенно свидетельствует об относительном материальном достатке. Достатке, достойном тех лет, и об уважении к павшим. Сын Николая Павловича, Дмитрий, пал смертью храбрых на фронте в 1943 году. Дочь Варвара, фронтовая медсестра, после войны несколько лет делила кров с Юнаком в качестве личного повара. И лишь 8 февраля на заседании президиума ЦК КПСС созрело решение о награждении матросов и назначении им персональных пенсий. Вскоре последовал Указ Верховного Совета СССР, отмечающий медалью «За отвагу» моряков – героев боя у Чемульпо. А пока в высоких кабинетах решали, как именно увековечить юбилей подвига, варяжцы знакомились с величественным обликом столицы. Экскурсии по Москве, устремленные ввысь стройки, громада нового здания Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, торжественное представление в Центральном театре Советской армии. 8 февраля моряки совершили паломничество к могиле Руднева в село Савино, где прошел митинг, посвященный полувековой годовщине памятного сражения. В нем приняли участие представители областных и районных общественных организаций, жители окрестных деревень. Приехал и сын адмирала, Николай Всеволодович, чья речь, полная пафоса, возвестила, что только при советской власти подвиг его отца был оценен по достоинству. Инициатива ли то была самого Николая Всеволодовича или подсказка свыше – неведомо. Но в его словах звучала горькая правда. Ведь, вернувшись в СССР в 1946 году, он был обречен влачить жизнь в Ульяновске. Лишенный возможности работать по специальности, он годами добивался разрешения переехать хотя бы в Тулу, не говоря уже о Москве. В этой борьбе к нему присоединился и Тульский краеведческий музей, отправлявший письма в поддержку сына адмирала. И лишь спустя годы тульский горисполком выделил ему квартиру в районе нынешней площади трех штыков. Существует версия, что именно Николай Всеволодович, чей голос был услышан, инициировал пышные юбилейные торжества 50-летия боя «Варяга» и «Корейца», которые впоследствии обрели поддержку на самом высоком государственном уровне. 8 февраля в Савино тульские рабочие установили чугунную плиту с надписью: «Здесь покоится командир легендарного крейсера Варяг Руднев В. Ф. 1853 – 1913 гг.». До этого момента могила героя оставалась без подобающего знака. Вероятно, именно в те дни было принято решение воздвигнуть в Туле памятник командиру «Варяга», который был торжественно открыт в 1956 году. Утро 9 февраля началось с трансляции по всесоюзному радио отрывка из романа «Порт-Артур» Степанова, живописующего трагические события русско-японской войны. Вечером по телевидению показали фильм «Крейсер “Варяг”», после которого своими воспоминаниями поделился бывший машинист С. Д. Крылов. От имени всех уцелевших варяжцев он выразил сердечную благодарность Коммунистической партии и Советскому правительству за заботу о простых русских моряках, защищавших Родину. Матросы «Варяга» удостоились персональной пожизненной пенсии в 600 рублей. Всем участникам праздничных мероприятий выдали новую форму, георгиевские ленточки, а на прощание подарили телевизор КВН. Вечером того же дня в Центральном доме Советской армии состоялся торжественный вечер, в котором приняли участие главнокомандующий ВМФ адмирал Н. Кузнецов, маршал С. Буденный, сын адмирала Николай Руднев и матросы крейсера «Варяг». Завершением вечера стали концерт и показ кинофильма «Крейсер “Варяг”».
На фото: Ветераны «Варяга» в 50-ю годовщину героического подвига моряков крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец». Москва, 1954 г.
Свидетельство о публикации №225091201391