А помнишь, я просил тебя...

А помнишь, я просил тебя: «Своих волос не обрезай»? Они— как ночь, как тихий шаг, как осени печальный край. В них утопаю,как в мечтах, в их шелке тают все ненастья. Они— мое и твое счастье, мое пристанище и власть.

Ты улыбнулась... а теперь их ветер развевает стройный. И в каждом волосе,что пал, — непрожитый наш день вчерашний. И на руке моей лежит уже не шелк,а лишь воспоминанье.

Я собираю их, твоих сбежавших пленниц, С ладони—на ладонь, чтоб не унесло в низины. Но ветер,не знакомый с жалостью и честью, Клочки былого счастья путает с осенней линией.

И каждый отрезанный локон — это остров, На карте нашей памяти забытый и далёкий. Где мы вдвоём,а на часах — всегда без четверти, Где не звучало обещаний роковых:«Не обрезай...»

И в этой пряди — ужин при свечах, что не допили, А в этой — утренний туман и крики чаек над затоном. Они — летопись нас, что ты рассыпала невольно, Молебен тихий по тому, что стало невозможным.

И я храню их в шкатулке из-под грёз, Где каждый—замок на песке у самой кромки прибоя. Где ты смеёшься,а в руках твоих, послушный, Ещё живой,ещё густой, лежит мой ночной покой.

А за окном идёт дождь из обрезанных секунд, И стрижка новая тебя рисует чужестранкою. Но для меня ты—та, чей шаг ловил неслышный, Чья ночь ещё живёт на дне,в сундуке самом тайном.

И пусть твоя рука не помнит шёлка, Моя ж хранит его,как верный оберег. В том каждом волосе—не смерть, а лишь отсрочка, Непрожитый наш день,что вечен, а не прерван.