Огонь и железо 39

*** 1941 ***
(мистический роман)

  39. «СКОВАННЫЕ ОДНОЙ ЦЕПЬЮ»

  По моему звонку в кабинет следователя вошел все тот же караульный Степан. Машинально он сделал три шага и только тогда сообразил, что следователь лежит под столом и не подает признаков активности. Все так же машинально он бросился оказать помощь начальнику, со словами: «Александр Емельяныч, что с вами?!» В первые секунды ему и в голову не приходило, что подследственный может взбунтоваться в здании всесильного НКВД. Он думал, что следователь упал в обморок от недосыпания, недоедания и от тяжелой работы. Еще через пару секунд он оглянулся и увидел меня с пистолетом в руке. И тогда он понял, что случилось ЧП. И сразу полез в кобуру за своим оружием.

- Не успеешь, - сказал я.
- Ты чё охренел, парень? - но движение руки приостановил.
- Расстегни ремень с кобурой и брось на пол.
- А если не подчинюсь? Ты же не будешь здесь стрелять, - он уже овладел собой и даже усмехнулся. – Живым тебе отсюда не выйти, так что, лучше сам отдай оружие…
Он шагнул к Катерине, всё так же безучастно сидевшей, чтобы ею прикрыться.
- Еще шаг и ты труп! - Я прицелился.

Он остановился, и я ему объяснил: - Сбрось ремень или я сейчас прострелю тебе ногу, и ты останешься калекой на всё жизнь. На танцы тебе не ходить…
- Ладно, курва немецкая, недолго тебе торжествовать. – Он распоясался и бросил ремень с кобурой на пол. - И твоей бабе тоже…
Я с трудом подавил желание его тут же застрелить.  Не треплю, когда оскорбляют женщину.

- Отойди к столу, - я шевельнул стволом, - дальше, дальше.
Когда он отошел, я поднял его кобуру и вооружился вторым оружием. Это был семизарядный наган – безотказная машинка смерти.
- У тебя наручники при себе?
- Ну…
- Пристигни свою руку к руке твоего начальника.
- Еще чё выдумал?
- Давай, давай, без разговора…

Он ворчал, матерился, но раз уже сломался, приходилось подчиняться.
- Ключик от наручников - сюда быстро! – я не давал ему шанса меня обмануть.
- Предусмотрительный гад, - сказал он зло и кинул мне ключик.
Тем временем следователь пришел в себя после долгого нокаута и не сразу мог понять, почему караульный пристегнут к его руке.
- Александр Емельянович, как ваше самочувствие, - спросил я вполне искренне.
- Мельников, своими действиями вы подписали себе смертный приговор, - сказал следователь, пытаясь выглядеть достойно, даже сидя на полу в тесной компании с конвоиром.

- Я знаю. Но речь не обо мне. Я хочу спасти Катерину Юрьевну. И если для этого придется угрохать всех ваших сотрудников, я это сделаю. Так что всё зависит от вас. Если вы разрешите нам уйти, все ваши останутся живы.
- При всём желании, не могу это сделать, - ответил следователь.
- Ну, почему же, если бы сейчас работал институт адвокатуры, адвокат мог легко доказать, что гражданка и не помышляла совершать теракт, что она даже не доставала оружие. А в сумочке держала для самозащиты. Сами знаете, сколько мазуриков развелось, пользуясь трудным военным положение страны.

- Поздно, Мельников, есть признание, есть протокол…
- Ерунда, Александр Емельянович, протокол можно другой написать. Неужели эта бумажка, - я указал стволом на протокол, лежавший на столе, - стоит дороже жизни пяти-шести ваших сотрудников?
Следователь задумался. А его кандальный товарищ осмелился дать совет начальнику:
- В самом деле, Александр Емельянович, куда они денутся. Двух шагов не сделают по улице…
- Молчать! – гаркнул следователь. Начальство не любит, когда ему дают советы подчиненные.

И тут дала о себе знать Катерина Юрьевна. Она подошла ко мне и потребовала оружие.
- Сядьте, Катерина! - сказал я твердо.
Но она настаивала, схватила меня за руку, в которой я держал ТТ.
- Дайте мне пистолет! – требовала эта сумасшедшая женщина.
Я пытался удержать оружие. Глядя на наш поединок, следователь и караульный оживились, поднялись с пола. Черт! Они вполне могут напасть!
- Катя, опомнитесь!

И тогда она повернулась ко мне лицом и спиной к тем двоим. И подмигнула! Это было необычное зрелище. Катерина Юрьевна не умела подмигивать, но очень старалась, чтобы я понял ее игру в сумасшедшую, которая способна на всё.   
- Хорошо, - сказал я, поняв, наконец, её план. – Я отдам вам пистолет, если они нас не выпустят.
Катерина отошла и приготовилась ждать. Те двое остановились.
- Кто сидит в дежурке? – задал я вопрос им обоим.
- Дежурный, - ответил следователь.
- Еще один такой «остроумный» ответ и я отдам оружие женщине. Ну, говорите: Фамилия, имя отчество, звание?

Следователь посмотрел на караульного Степана, кивнул. Тот всё понял: начальству не гоже сотрудничать с арестованным, а им, пешкам, можно, ежели по приказу.
- Потапов у него фамилия. Потапов Силуян Артамоныч. Лейтенант госбезопасности, 45 лет. Русский. Женат, двое детей, член партии с тысяча…

- Ну, хватит! – одернул подчинённого начальник. – Разболтался…   
- Виноват, товарищ капитан! – спохватился караульный.
- Спасибо, - сказал я и обратился к следователю. – Александр Емельянович, напишите, пожалуйста, пропуск.
- Я не могу, - вымученно ответил следователь и посмотрел на караульного.
- Ну, почему, - возразил я, - пока что это в ваших силах, районного отделения НКВД. Вы же еще не рапортовали на Лубянку.
Следователь снова посмотрел на караульного. Ясно, что он его свидетельства опасался. Но караульный Степан его заверил: - Нем как рыба.

- Ну, хорошо, - сказал следователь. Он подошел к столу, таща за собой прикованного наручником конвойного. Свободной правой рукой взял из коробочки листочек бумаги, стал писать пропуск. Бумажка двигалась, пришлось её придавить пресс-папье. Расписался.
- Печать не забудьте, - подсказал я, видя, что он не хотел её ставить, чтобы меня задержали.
Грохнул печать. Отошел от стола.

Я взял пропуск, прочитал. Вроде все нормально: Такие-то такие задержанные по подозрению в противоправных действий. Основания для освобождения: Подозрения не подтвердились. Следователь капитан госбезопасности А. Е. Горный. Число, год  и подпись.
- Отлично, - сказал я, - а теперь последний штрих: товарищ караульный, достаньте из кармана вторые наручники и соедините ими ваши свободные руки.
- Ну, ты и гад! – сказал Степан, но команду выполнил. И они теперь стояли лицом друг к другу.

Можно было бы приковать их к трубе парового отопления. Но таковой не было. Кабинет отапливался голландской печкой. Но так даже смешнее. Идти они могли только боком или кружась в танце. Это было унизительно. Но за порванный рукав платья и ссадину на щеке Катерины они это заслужили. Кстати, о порванном рукаве. Надо бы его прикрыть. Я подошел к круглому столику, стоявшему у кожаного дивана. Столик был накрыт белой вязаной накидкой, сверху стоял графин с водой. Я сунул в карман наган, убрал графин и переставил его на подоконник, взял эту вязаную скатёрочку и накинул ее на плечи Катерины. Замечательно!

- До свидания, товарищи, - сказал я, - Имейте в виду, если вы за нами выскочите, у меня два ствола… Дайте нам форы 10 минут.
Я сунул ТТ в другой карман, взял Катерину под руку, и мы вышли в коридор.


  ------------------------------------
  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
  ------------------------------------


Имя Екатерина происходит от греческого слова "катариос" - "чистота, незапятнанность; чистая, незапятнанная"