Лесной поход

В летнем лагере проводили различные мероприятия.
       Однажды после обеда в нашем отряде грянула весть: завтра поход! В нескольких километрах от лагеря, в  лесу, нас ждала живописная поляна, как стоянка для похода на берегу речки.
В отряду провели собрание на тему этого похода.  Библиотекарша,  предупредила загадочным голосом об испытаниях, и трудностях пути. Затем, прочитала полезные советы бывалых туристов, что взять с собой,  и правила поведения в дороге и на привалах, потом желающим давала разные поручения: одним – начертить карту странствий и измерить расстояние в шагах, другим –описать места стоянок, подготовить газету, выведать местные названия, третьим – записать имена встреченной на пути флоры и фауны. И, конечно, повелела отыскать дивные растения для гербария.  Кроме того Константин наметил кому ставить и собирать палатки, помогать по кухне, поддерживать костер, наметил дежурных и старших по каждой палатке, что собрать и как поделить для переноски общее имущество, и т.д.
 Костя, провел строгий осмотр обуви. Крепкие кеды или ботинки – вот пропуск в грядущее путешествие. Мои кеды, изрядно потрёпанные на футбольном поле, хоть и дышали ещё жизнью, были безжалостно забракованы. «Попроси у кого-нибудь», – подсказал Олег и направил меня к Игорю из другого отряда. У того была пара не новых, но вполне крепких кед, правда, чуть большего размера. Но Игорь сделав важный вид спросил,  «А что взамен?» – хитро прищурился он.  И подумав сказал: «Твои  брюки!».  Я удивился, так как был в трениках, но речь шла о брюках. Мама сшила их по морскому крою, – чёрные, с клапаном спереди, но сильно зауженные по последней моде. Этот самый клапан- лацбант, застёгивающийся по бокам у карманов, делал их вид аккуратным. Молний тогда на ширинке брюк ещё не ставили, и пуговицы жили своей жизнью: то еле-еле держались, то предательски болтались, обнажая щели в общем, пацаны деликатно шептали: «Закрой калитку!»
    Игорь хотел воспользоваться такими брюками на огонек, для дискотеки своего отряда, и тут же попытался их примерить. Но увы! Бёдра не пролезли в  тесноту узких штанин. Олег, заливаясь смехом, констатировал: «Ну и ляжки ты отрастил, никуда не лезут!». «Если брюки отпадают, тогда дай хоть рубашку!» – не сдавался Игорь, страстно желая обновить свой гардероб к вечеру. Рубашка, казалось бы, обычная – белая, но нет! Это была нейлоновая новинка! Пусть в ней иногда было  жарко, зато вид был элегантный, стиралась она легко и сохла мгновенно. Игорь, польщённый удачей, прихватил у меня ещё и цветные нейлоновые носки – ещё одна столичная  диковинка того времени. Он был в восторге и ещё пару раз обращался ко мне за модными штучками. А я взамен получил крепкие кеды для похода.
     Поход наш был намечен на два дня и две ночи. Выступали мы после завтрака и возвращались к ужину через день. Тропа к лесной поляне  вилась сквозь чащу, ныряла в небольшой лог, где журчал ручей, перекинутый двумя бревнами, словно мост.  Отряд груженный рюкзаками неспешно преодолел маршрут примерно за полтора часа с одним привалом. По дороге видели полосатого бурундука, а на привале  раздался испуганный крик: "Змея!". Но это оказалась всего лишь юркая ящерица.  Лесной лагерь из пяти палаток стал нашим временным домом. В двух пятиместных обитали по пять мальчишек, в третьей – вожатый Костя и трое малышей, в следующей – четыре девочки с  вожатой Наташей, а в четырехместной палатке разместились медсестра Люба и еще две девочки. 
    По прибытию на место согласно разнарядке, начали ставить палатки и обустраивать лагерь.  Костя кивком подозвал нас с Сергеем и протянул коробок спичек: "Разведите костер. Хворост приготовьте заранее. Спички  специальные "Охотничьи", не торопитесь, расходуйте бережно." Сергей принял коробок. Внутри сиротливо лежали всего три спички. "Куда уж бережнее," – пробормотал он.
Пошарив вокруг, мы набрали несколько сухих веток и собрались разжечь костер на месте старого кострища. "Сейчас попробуем," – сказал Сергей и, чиркнув, высек  огонь. "Горит!" – воскликнул он. Спичка вспыхнула особенно ярко, Сергей поднес к ней веточку, та жадно захватила в пламя. Но костер из пары веток – жалкое зрелище. Слабый огонек, не решался разгореться и, поддавшись слабому дуновению ветерка, погас. Сергей потянулся за второй спичкой: "Сейчас добавим…" Я остановил его: "Стой! Теперь моя очередь." Выхватив спичку, я спрятал ее обратно в коробок: "Не спеши. Сначала дров соберем."
Вскоре у нас выросла внушительная куча хвороста, приправленная сухой травой. Только тогда мы доверили вторую спичку костру. Трава и ветки вспыхнули, и вскоре костер весело разгорелся, посылая искры в небо.
Подошедший Костя окинул пламя взглядом и спросил: "Осталось что-нибудь?" Я вернул ему коробок. На дне лежала последняя живая спичка. "Ну, молодцы, весьма экономно," – одобрительно кивнул Костя, пряча коробок в карман. "Мы старались," – скромно добавил Сергей. Костя отправил еще несколько ребят на поиски хвороста про запас. Вскоре выросла целая гора сухих сучьев и веток. Когда костер набрал силу, Костя принес несколько крупных поленьев – видимо, заготовленных заранее. Они горели медленно и ровно, избавляя нас от необходимости постоянно подкладывать хворост.
      Старшим по нашей палатке назначили Олега, он был главным по рубке хвороста и проверял дежурных. По кухне помогал Борис, он был из первого отряда, разговаривал мало, был спокойным и сильным, часто ходил в походы и любил кашеварить и охотно помогал Наташе, он был старшим во второй палатке мальчиков и пользовался авторитетом у ребят, еще он умел звонко свистеть и если надо подавал сигнал без лишних слов, одним кивком.
 Первый день похода был наполнен открытиями. Мы обустраивались на поляне, готовили пищу на костре, исследовали окрестности, играли в мяч и даже успели искупаться в реке.  Девочки отправились на соседнюю полянку, собирали мелкую, но невероятно сладкую лесную клубнику. Кто-то наполнял ею кружки, а кто-то, как украшения, нанизывал ягоды на длинные стебли и несли как бусы. И каково же было наше удивление, когда девочки угостили нас этими ягодными "бусами", когда мы с Сергеем сидели у костра. Вечером в чай добавили листья лесной смородины и малины, наполнив воздух волшебным ароматом. У костра, над которым звучали наши голоса  в песнях, а потом делились историями, каждая из которых заканчивалась вопросом: "Правда это или нет?" В палатке шепотом рассказывали жуткие истории, от которых по спине бегали мурашки. Ночью же в лесу ухал филин, заставляя кого-то вздрагивать от страха.
       Днем играли в мяч, а Серега, захватив Васю пошли ловить  рыбу, но забросив леску, с азартом выкрикивал: "Клюет? Клюет!", и похоже своими криками распугал всю рыбу. Девчонки, заинтригованные, спрашивали: "Кто там клюется? Филин?".  Гуляя по лесу, все с увлечением искали причудливые ветви, словно скульпторы, высматривающие в коряге будущую форму для отрядного уголка. Олег брал сс собой топор и приносил охапку толстых сухих веток. Миша нашел жука-рогача, но Сергей перехватил его: "Дай посмотреть!" – и побежал пугать девчонок. С берега тут же донеслись визг и крики.  К лесной поляне  вела еще и окольная дорога через колхозную ферму, и каждое утро и вечер физкультурник на мотоцикле с коляской,  привозил нам гостинцы.
       На вечер была каша, еще физкультурник привез в бидоне молоко, Наташа налила молоко в котелок и подвесила его над костром поставила ребят следить чтобы молоко не убежало, а когда оно вспенилось, сняла котелок влила в него размешанный в кружке порошок какао, затем котелок ненадолго опять вернула на костер, через несколько минут был напиток готов, и мы пили  ароматное какао с сухарями.
   Света и Артем колдовали над стенгазетой. "Говорите темы, я  нарисую  что угодно!" - бодро восклицал Артем. Света, словно стрекоза, порхала вокруг, держа в руках пустой блокнот. Она направлялась к каждому, умоляя подсказать три идеи, о чем написать, но слова "речка", "лес", "палатка" уже красовались на бумаге. Валентин, как настоящий юнкор, помог ребятам придумать сюжет для рисунка. "Самое простое – нарисуйте лагерь: дерево, палатки, костер, и добавьте немного юмора внизу". Валентин задумался на мгновение и предложил: "Пусть из палатки выбегает…", я добавил: "Умывальник кривоногий и хромой!" Все засмеялись. "Кто выбегает? Турист и кричит: "Караул! Кикимора!" А на дереве сидит испуганная сова и спрашивает: "А кто это?"
      Артем нарисовал красивое, раскидистое дерево, а под ним – палатки и надпись: "Ура! Поход!" Из палатки выбегал турист с взъерошенными волосами, а на ветке сидел испуганный филин. Ниже появились стихи:
Поход нас встретил в ранний час, И ягодный открывает сезон. Орехов утром вам припас, и дарит сказочный он сон! С веселой песней у костра сидеть мы будем до утра! Но филин пугает нас: "А как же тихий час?"
 Еще затемно, Василий разбудил меня: "Пойдем". Я, стараясь не шуметь, собрался и выскользнул из палатки. У костра дремали дежурные. Тихо, стараясь не разбудить, мы, захватив удочки, углубились в чащу. Обогнув поляну, мы пошли вдоль реки к самым зарослям, где в предрассветный час опустили лески с наживкой, дразня рыбу дождевыми червями. К рассвету в ведре уже плескался небольшой улов, из которого Наташа сварила для желающих ароматную уху.
      Погода была хорошая и с наступлением ночи небо являло собой дивное зрелище: вслед за завораживающим шествием луны начинался парад планет, а потом перед нами над головой разворачивались серебряные тропы Млечного Пути. Однажды нам довелось наблюдать даже движение звездочки полет спутника, и казалось, будто мы слышим, как он передавал азбукой Морзе приветственные сигналы в радиоэфир.
Артем и Света хорошо играли на гитаре, и немного пели а Люба красиво пела, она знала много туристических песен, и старалась расшевелить ребят, что бы подпевали, или исполнили новые.  Константин сам не пел, но часто подсказывал ей, что спеть.
В походе Девочки собрали пышный букет полевых цветов, дополнив его стройным столбиком камыша. Они подвесили его перевернутым, стеблями вверх, чтобы он хорошо просох, для гербария. Но Валентин пошел своим путем, он накануне заскочил в библиотеку и посмотрел образец, проведал, как лучше это сделать. И пока девочки собирали охапки красивых цветов,  он собрал лишь три цветка со стеблем и корнем, расправив  каждый лепесток, придал стеблю изгиб молнии,  разместил их между листами серой бумаги, зажав  двумя фанерками и закрепив их неподвижно  резиновыми кольцами от  велосипедной шины. Девочки смеялись над его грубостью, над тем, как он безжалостно гнет нежные  стебли. Но в конце смены  увидели результат. Валентин с гордостью демонстрировал свой научный  гербарий, помещенный в рамку и висевший на стене библиотеки. А завядшего  букета уж нет.
      На утро была гречневая каша тушенкой, а оставшееся в бидоне немного молока превратилось  в нежную простоквашу. Наташа, недолго думая, опрокинула туда банку клюквенного варенья, создавая кисло-сладкий десерт, манящий своей простотой и свежестью. Желающие с удовольствием пробовали это молочное лакомство. Подслащенный с сухарями, десерт вышел на славу, без малейших неприятных последствий. На обед ждали дымящиеся макароны с тушенкой, вареные яйца с хлебом и сладкий, согревающий чай с лесным запахом.
    Заляпав кеды на берегу грязью у реки, я принялся отчаянно их чистить, даже выстирал шнурки до  белизны. Оставалось только высушить их, и, чтобы они не скручивались, мы с Валентином намотали их на прутик и оставив сушиться за палаткой. Каково же было мое разочарование, когда утром прутика на месте не оказалось! Я лихорадочно принялся искать пропажу, расспрашивал всех вокруг, не видел ли кто мои шнурки. Сергей, как только я к нему обратился, нервно забормотал, что ничего не знает и вообще ни при чем, и поспешно ретировался. Мои поиски были тщетны. Но тут появился Валентин с печальной новостью: "Спешу тебя огорчить, - сказал он, - я нашел твои шнурки…точнее, то, что от них осталось". И он указал на обугленные металлические наконечники, валявшиеся у края кострища. Видимо, кто-то в темноте, не глядя, бросил прутик в огонь. Я, конечно, догадывался, кто это мог быть, но в лесу, как известно, за вещи нужно следить самому. Услышав о моих злоключениях, медсестра Люба не осталась в стороне. Она ловко скрутила из бинтов новые шнурки, которые идеально подошли к кедам. Когда я потом извинялся перед   Игорем  о потере его шнурков тот лишь взглянул на свои кеды  и махнул рукой: "Даже лучше прежних!".
Время в походе пролетело незаметно, но осталась приятными воспоминаниями летней поры.