Послевоенная конференция, которой не было

У ПМВ и ВМВ есть несколько интересных особенностей. Например, ПМВ имеет чёткое начало, но не имеет чёткого конца. ВМВ наоборот.

Действительно, Европа ухнула в ПМВ практически в одночасье. Франция и Британия, обладавшие колониями повсеместно, сделали войну мировой. Но ПМВ закончилась каким-то сомнительным перемирием, как будто всех замучил запор, и дальше решили не досиживать. Также началась и ВМВ, медленно, тягуче, мучительно, – а начало потом было назначено консенсусом историков стран-победителей (но с подвохом).

Но подвести итог ПМВ хотя бы пытались. Была созвана Парижская конференция. На неё пригласили почти все мало-мальски независимые государства. Это сделало французское правительство, в отличие от Венского Конгресса, объявление о котором просто напечатали в газетах. Опыта столь крупных международных форумов с 1815 не было, как не было и столь масштабных войн, поэтому в остальном конференции походили одна на другую: куртизанками, слухами, шпионами, никчёмной роскошью, затянутостью, претенциозностью главных акторов, их кулуарными дрязгами и обиванием порогов младшими партнёрами. И тем, что конференции, как таковой, не случилось.

Но попытка имела место. Стран съехалось много. Недовольные репортёры, вооружившись первым тезисом Вильсона (привет от царя демагогов Ленина) о конце тайной дипломатии требовали присутствия на заседаниях Большой Четвёрки. Наивные люди!

После ВМВ ничего даже похожего не было.

Неоконченную встречу на троих в Потсдаме (с вызовами к доске поляков и т. п.) таковой считать нельзя. Считалось, что дело продолжит Парижская конференция, но она носила характер технический и имела крайне низкий дипломатический и представительский ранг. Настолько, что информацию о подробностях приходится искать. Никаких персоналий, за которые могла бы зацепиться память хотя бы градусом имён, титулов или скандалов, там не было.

Количество участников обозначено как 21. Вроде бы немало, но нужно учесть, что в это число входят Белоруссия и Украина, а также 5 доминионов Британии, которые она ещё с прошлой Парижской конференции (1919) пыталась пропихнуть как независимых игроков, для чего разыгрывались буффонады семейных сцен.

Были заслушаны мнения пяти второстепенных стран-пораженцев. Германия опять в Париже оказалась совсем вне игры.

Снова с одним голосом, и «с носом» остались главные победители – США. Во многом именно поэтому проку от конференции не было никакого. С натугой СССР получил три рубля в рассрочку, промышленные обноски и репутацию сутяжника, в точности, как Франция после ПМВ. Получилось, что Британия воевала вообще не за деньги, США – за большие деньги, а СССР за маленькие. Тот случай, когда потерявши голову, молотовские гении рыдали по волосам.

По итогам толкотни мелких никчёмных мидовских пиджаков в следующем, 1947 году были подписаны несколько договоров с гирляндами подписей различной длины.

Большую встречу в верхах провели только в Хельсинки тридцать лет спустя. Конференцией это назвать опять-таки не получится. Съехались – зачитали речи – подписали Заключительный Акт. А через 15 лет границы рухнули.

То есть, пока на бумагу не занесли – всё было стабильно.

И это понятно. На конференциях главные люди и главные страны «от себя» обсуждают, как сделать мир прочным, но выгодным. В Финляндии собрались какие-то подписанты. Что подчёркивалось смехотворностью места действия.

Впрочем, не для СССР. Для него Хельсинки могли бы считаться дурным первым звонком. С восстания флота на базе в Гельсингфорсе началась Февральская революция. Именно перед путчем на две недели отбыл в Финляндию «в отпуск» из Петрограда координатор Бьюкенен.

Все послевоенные конференции, какими бы мелкими они ни были, в СССР объявляли успехом советской дипломатии. Успех, как известно, закончился актом советской капитуляции, не юридическим, но фактическим. К капитуляциям СССР было не привыкать, он делал это на протяжении всей истории как бы с одним исключением, но чтобы так...

А юридически всё было гладко. Вот как:

В 1975 представителями 35 стран был подписан некий Заключительный Акт. Ну, Акт – понятно. А что он заключал?

Он заключал Совещание по безопасности и Сотрудничеству в Европе, то есть, СБСЕ.

Заключал-заключал, но так и не заключил. В 1975 было, на самом деле, только начало. В советской историографии считалось, что в 1973 году это Совещание было созвано по инициативе стран Варшавского Договора. Как было на «самом-самом» деле мы не знаем до сих пор, зато помним, что "не буди лихо, пока тихо". Потому что глупо с точки зрения СССР созывать совещание себе на погибель. А тут произошло следующее: с 1973 по 1975 год – подготовка Заключительного Акта, потом 35 стран его подписали, а потом...

Тут бы делу и конец, но произошло как раз обратное! Едва отзвонили – поезд пошёл. Дело стало набирать обороты, – в полном противоречии со смыслом слова «заключительный» (в английском тоже употребляют слово «final»). СБСЕ (совещание) тихой сапой начало превращаться в ОБСЕ (организация) и расходиться по домам не захотело. Венский... не так: Вечный Конгресс – это такой кайф!

Паровоз СССР помчал под откос через полустанки-совещания в Белграде (1977 – 78), Мадриде (1980 – 83), Стокгольме (1984) и Вене (1986). Прозаседавшийся Союз полетел под колёса всё в том же символическом Париже в ноябре 1990, где прошла встреча в верхах практически того же состава государств, что и в Финляндии-75. Подписанная высокопоставленными могильщиками Парижская Хартия для новой Европы включала в себя пункт о приверженности тому самому Заключительному Акту с прочными границами.

Чуть люди вышли, границы и посыпались.

То есть, с годик под колёсами побренчало, и из-под состава начали выпадать обрубки. Сейчас можно смеяться, но следующая конференция СБСЕ прошла в... Москве! То есть, зафиксировали дело в столице капитулировавшей страны, как некогда без успеха пытались в Потсдаме. Дата особенно интересная: метать сели 10 сентября 1991.

Там, в Париже, СССР и получил сполна своё, послевоенное. – Как так, блин?! – А так, блин... Дипломатия, блин...

Когда-то умная русская дипломатия могла возить носом по столу немецкую, тоже, в общем, не последнюю. А тут немцы (страна с ограниченным суверенитетом) отыгрались сполна.

А европейские Конгрессы начались когда-то как раз с немцев. Во всяком случае, так написали немецкие историки. Но об этом в следующий раз.