Реалити шоу Амазонская река. Глава 7

Глава 7. Первые трещины

Они пришли к берегу уже затемно. Плоты, скрипя и разваливаясь под весом, прибило к песчаной косе. Джунгли шуршали, хрипели, насвистывали невидимыми птицами, и казалось, будто сама чаща дышала рядом. Операторы с катеров наспех вбили факелы на краю косы и наставили камеры на подростков. Красные огоньки линз мигали в темноте, словно десятки голодных глаз. 

— Всё… лагерь здесь, — хрипло сказал Джек, наставник Дэборы. — Ставим костёр. Пока темнота не сожрала нас всех. 

Подростки вывалились на берег. Никто даже не пытался казаться бодрым — лица были перекошены усталостью. Макс первым бросился к песку, упал на спину и раскинул руки. 

— Ага, вот так-то лучше! — выдохнул он. — Суша, мать её. Я уж думал, мы навсегда станем рыбьим кормом. 

— Тебе бы только хохмить, — буркнула Лили, усаживаясь в стороне. Глаза её блестели от усталости, на лице были странные пятна укусов. — Я не подписывалась жить в этом аду! Это… это дичь какая-то. 

Сицилия, поправляя растрёпанные волосы, усмехнулась и швырнула ботинок в песок: 

— Ага, киска, а ты что хотела? Отель, бассейн, коктейли? Сюсюканье нянечек? 

— Заткнись! — резко рявкнула Лили. — Я устала, ясно?! 

Девочки сцепились мгновенно. Сначала словами — голос срывался на визг, воздух звенел от проклятий. Затем Сицилия толкнула Лили в плечо, и та, не выдержав, вцепилась ей в волосы. Они катались по песку, визжали, пинались, швыряли пригоршни горячего песка друг другу в лицо. 

— Давай, малышка, покажи ей! — радостно подзадоривала их Дэбора, стоя в стороне и ухмыляясь. — Ну! Вот это контент, вот это шоу! 

— Хватит! — шагнул вперёд Марк Суон, наставник Сицилии, пытаясь разнять. Но обе вырывались, царапались так, будто внутри каждой прорвалась вся злость мира. 

На секунду даже Геральд отвлёкся от собственной бравады и смотрел на них с хищным интересом: 
— Ха! Вот это я понимаю — первый раунд! Завтра можно турнир устроить: кто сдохнет первой в драке. 

Смех Геральда пронзал уши. Макс сидел у костра, вертел в руках свою зажигалку. Щёлк-щёлк, рыжий огонёк отражался в глазах. Он лениво бросил в сторону Боба: 
— Эй, старик… ты смотри не надорвись. Зря вообще тебе дали такой номер — в джунглях ты от жары загнёшься быстрее, чем батарея у этих камер. 

Толпа съёмочной группы прыснула в кулаки, ловя каждый момент. Это было топливо для рейтингов. Но вот что странно: Макс не отодвигался. Усмехался, но садился всё ближе к Бобу. Злой язык жил своей жизнью, а сам парень словно тянулся к его тени, как к костру. 

Боб молча подкинул в огонь ветку и ровным, тяжёлым голосом ответил: 
— Я держался там, где песок плавился под ногами и свинец свистел над головой. Так что поверь… я выдержу дольше, чем твой язык. Макс хохотнул, но улыбка вышла нервной. И в глазах впервые дрогнуло совсем иное — не насмешка, а тень тревоги. 

                *** 

Ночь налетела мгновенно. Жаркий день уступил душной, вязкой темноте. Лес жил своей жизнью — трещали цикады, что-то тяжёлое шуршало в кустах, за сотней звуков слышался глухой смех тех, кто в этом лесу хозяева. Подростки жались ближе к костру. Красные глаза камер мигали из темноты, и никто не знал — кто за ними: режиссёры или сама тьма. 

Лили тихо всхлипывала, кутаясь в старую куклу. Дэбора, наоборот, нарочито громко травила шутки, якобы не замечая, как её голос дрожит. Геральд рассказывал в темноту, как он "порвёт этих крокодилов зубами". Но теперь в голосе сквозил страх. 

А Макс… Макс молчал. Он играл с зажигалкой и всё чаще косился на Боба. 
Тот сидел неподвижно, силуэтом на фоне костра, его лицо оставалось сосредоточенным и усталым. 

Макс неожиданно для самого себя пробормотал: 
— Слушай… Старик… а что, если мы реально не выберемся? Фраза повисла, будто нож. Остальные замолчали. 

Боб медленно повернул голову. Вгляделся в парня. На миг в глазах отразилось — не раздражение, не злость, а что-то отцовское. 
— Тогда ты должен прожить каждый день так, — тихо сказал он, — словно это твой последний. И сделать его своим. 

Макс отвёл взгляд, больше не хмыкал, не ерничал. В груди что-то дрогнуло, но он тут же снова спрятался за ухмылкой. 
— Ха, звучишь как дешёвый психолог. Но смеясь, он всё-таки сел ближе. 

                *** 

В ту первую ночь подростки впервые поняли. Это не было игрой. Не было разукрашенными камерами приключением. Каждый звук леса — мог быть смертью. Каждый человек рядом — враг или спасение. И в ту же ночь, под треск веток и шёпот воды, в их маленькой стае начали рождаться самые первые "трещины".