Полуостров. Глава 86

Глава 86.
- Это ты, Пауль?.. Подойди ближе, я не вижу тебя...
За то время, пока я не видел отца, он, словно усох, сморщился, и совершенно не напоминал того грозного мужчину, при виде которого у меня сжималось сердце, и я пытался вжаться в каменную укладку, чтобы только избежать встречи с ним. Или давала знать о себе болезнь, или я просто стал взрослым...
Я раздергивал портьеры, стараясь пропустить в тёмную сырую комнату хотя бы крохи тусклого осеннего света.
Отец внимательно наблюдал за моими движениями.
- Как тут можно что-то увидеть... - буркнул я. - В могильном-то мраке...
- Портьеры задернули из уважения к смерти, которая идёт за моей грешной душой! - торжественно провозгласил он.
- Смерти нет никакого дела до вашей грешной души, отец, - за неимением иного места, я присел в ногах его постели. - Она далеко. А мрак в помещении, где находится страждущий, навевает уныние и благоприятствует развитию болезни...
- Ты все ещё видишь лик ее? - он закашлялся, и я прочитал заклинание.
Надрывного кашля, казалось бы, вытаскивающего внутренности наружу, мне хватало и в больнице.
- Вижу и буду видеть, до тех пор, пока мои собственные дни не окажутся сочтены...
- Это же богомерзко, Пауль, говорить о подобном без содрогания! - отец, несомненно, почувствовав себя лучше, попробовал сесть на постели, но его попытка не увенчалась успехом, и он снова, со стоном, сполз по подушке вниз.
- Так повелел Господь, и не вам, смертному, трактовать волю его! - заявил я.
Он скривился, как будто надкусил горький плод дикой яблони, из тех, что в изобилии росли в лесу.
- Слетаетесь, как стервятники... Поняв, что дни мои подходят к закату...
- Мне ничего от вас не нужно, - возразил я. - Я приехал проститься. Я никогда не приеду более...
Он молчал. Я чувствовал его страх. Страх перед приближающейся смертью? Или передо мной, кого он никогда не считал родным себе по крови?
- Выйди же на свет, Пауль, - попросил отец. - Хочу взглянуть на тебя...
Я нехотя приблизился к изголовью его кровати.
- Похож... - пробормотал он. - Тот же взгляд... Видит Бог, как же я любил её...
- И именно поэтому вы никогда не испытывали ко мне добрых чувств? - вырвалось у меня.
- То, что в тебе, убило её, Пауль...
- Её убило то, что ей было пятнадцать! - я вернулся на прежнее место.
- Вздор! - в голосе отца послышались прежние грозовые раскаты. - Нахватался ереси в своём университете!.. Человек становится способным к воспроизводству себе подобных, с тех самых пор, как становиться способным к плотской любви!
- Вы глубоко заблуждаетесь! Тело женщины не предусмотрено для деторождения в таком возрасте!.. И, когда-нибудь это станет очевидным, как то, что солнце встаёт на востоке, а заходит на западе!
Отец смотрел на меня уже с откровенной неприязнью, но я продолжал говорить.
- Вы просто воспользовались тем, что её род обнищал!.. Бог не дал вам дочерей, иначе бы сейчас они тоже пошли бы по рукам!..
Я поймал себя на том, что все мышцы мои напряглись в ожидании удара. Но его, конечно же, не последовало, он был для этого слишком слаб.
- Сколько тебе лет, Пауль?.. - задумчиво произнёс он.
- Разве я рождён не в вашем доме, отец?.. - усмехнулся я.
- Вас много у меня, а память начала меня подводить... Верно лишь то, что ты родился зимой. Так тяжело было копать могилу, земля застыла...
- Двадцать один, - остановил я его излияния.
- В твои годы я не был столь дерзок... - заметил он.
- Видимо, потому что к моим годам вы не постигли ничего, кроме искусства фехтования и верховой езды. А, ещё блуда с окрестными крестьянками!..
- Да уж, я был лишён счастия изучать науки на деньги прислужников сатаны! - ехидно сообщил отец. - Как это только допускает Церковь...
Я снова усмехнулся.
- Орден щедрой рукой одаряет её слуг, и у них не возникает избыточных вопросов...
Отец неодобрительно покачал головой.
- Поменьше распускай язык, Пауль! На костёр отправляют и за меньшее... А ты с раннего детства отличался несдержанностью! Да и сейчас, стоило тебе приехать, и ты тут же ввязался в драку...
- Я так давно не живу здесь, - сказал я, - что уже начал забывать, что рождён в краю мужланов, которых нужно шпагой учить вежливости...
Отец долго молчал.
- Из всех моих детей ты больше всего похож на меня... Оставайся со мной, Пауль! Когда ты сидишь рядом, боль стихает...
- Младшему сыну негоже претендовать на права рода, пока живы старшие... - ответил я. - А на меньшее, простите, отец, я не согласен. Не мне, праправнуку Карла Клейнмехера, быть прихлебателем при братьях!
Я встал с его постели и направился к выходу.
- И что, уйдёшь так, без родительского благословления? - с горечью произнёс отец мне вслед.
- Прощайте! - на пороге я обернулся, глядя на захлопнувшуюся за мной дверь с полустертым гербом.
Почему ты не сказал ему, Пауль? Почему не сказал, что он умирает?..
Потому что иначе он просил бы задержаться, а это и так было слишком невыносимо...
... Серая тень склонилась над моим изголовьем.
- Что тебе опять нужно, Эльза, почему ты стала приходить так часто?..
- Я должна была умереть, господин Клейнмехер, тогда бы ей не пришлось это делать... Простите меня...
- Она бы сделала что-нибудь ещё...
- Нет, это я виновата, я просила её о помощи... Я хотела бы умереть вместе с ней, но они не дали...
- Уходи, Эльза, дай же мне покой!
- Я не смогу уйти, пока вы не простите меня...
- Я простил тебя много-много лет назад...
- Нет, господин Клейнмехер...
 - Да! Это я виноват, я должен был сам убить его... Уходи!.. Возвращайся в Залив... К дьяволу в преисподнюю!.. Хватит меня мучить...
- Павел Александрович...
Серая тень распалась, словно туман над Заливом при первых лучах солнца.
Зайчикова, завернувшись в простыню, как в саван, стояла в дверях гостиной.
- Павел Александрович, вы с кем там разговариваете?
- Да ни с кем, Господи... - я сел на диване, чуть не столкнув на пол ноут, постепенно приходя в себя и понимая, что вырубился за просмотром фильма.
Что ж такое, вроде же не пил ничего...
- Павел Александрович, вы, что, эту книгу читали?..
- Валя, иди ложись, все нормально...
- Она потом кошмары вызывает... - пояснила Зайчикова.
- Валя, иди, пожалуйста, спать...
Я не мог смотреть на её простыню, она не вызывала у меня эротических фантазий, скорее, наоборот.
- Если бы вы меня пустили... Я знаю, что нужно делать...
- Я тоже знаю, Валя. Отправить тебя к бабушке... Я не воздействую на вас, потому что отношения Наставника и ученика подразумевают осознанный выбор, теперь я понимаю, что это моя основная ошибка... - я включил ноут, демонстрируя, что собираюсь досмотреть фильм.
- Она не сможет вам дать то, что вам нужно... - эхом к моим мыслям проговорила Зайчикова.
- Ты охренела, что ли?! - взорвался я. - Тебе дай палец, ты руку по локоть откусишь! Я не самый добрый человек во Вселенной, по мне, так ты сидела бы сейчас дома и проливала слезы, только ты ж попрешься на улицу и кого-нибудь там пригрохаешь, а это мой крах как Наставника...
- Павел Александрович, - Зайчикова оперлась о дверной косяк, простыня с неё начала сползать, и я уставился в ноут. - За что вы меня так ненавидите? За то, что тогда не удержались?!
- Валя, все!.. - я с грохотом захлопнул крышку ноута. - Сейчас я тебе больно сделаю! - я оттолкнул её заклинанием от двери, отмечая с тревогой, что она не очень-то поддаётся. - Я люблю Марию Борисовну, и я не из тех людей, которые прыгают в чужие постели, если их партнёр оставил их в одиночестве на сутки... И вообще, можешь считать меня занудным стариком, но это, по меньшей мере, неприлично, приходить ко мне после того, как накануне ты провела ночь с Иваном...
- У нас не было ничего! - воскликнула Валя.
- Как это не было?.. - я искренне пожалел Коновалова.
- Ну он же притащился...
- Ну это же случайно произошло!..
- Нет! - Валя энергично замотала головой. - Он ему сообщение прислал, что он раньше вернётся. Ну, чтобы он дверь на задвижку не закрывал... А я... Я стёрла...
- Что?! - я отодвинул ноут в сторону и встал с дивана. - Ты что сделала?!
- Я не хотела...
- Зачем же ты пошла с ним? - я вышел к Зайчиковой в коридор, и она попятилась, словно бы я собирался её ударить. - Как ты вообще могла так поступить?.. Это же мерзко...
- Я не хотела его расстраивать...
- Ты сдурела, что ли?! - завопил я. - Знаешь, как это в старые времена называлось? Динамо крутить! Что он тебе, блин, сделал плохого? - мне захотелось схватить её за плечи и хорошенько тряхануть. - Он за тебя заступился, когда к тебе Козлов лез...
- Он специально лез, чтобы вас спровоцировать! - заявила Зайчикова. - У него это в голове было... Я поэтому молчала... Ванька решил, что я испугалась, я реально испугалась, да, но я решила, что вас из-за меня из школы выгонят... Я не думала, что он вмешается...
- Лучше бы он не вмешивался!.. - вырвалось у меня. - Ты - реально дрянь...
- Павел Александрович...
- Что? - я вернулся обратно в гостиную, снова включил ноут и нажал на первый попавшийся файл.
Врубилась музыка, и я быстро прикрутил звук. Не хватало ещё, чтобы соседи стучали в батарею.
- Павел Александрович, - Зайчикова села на пол, прислонившись к дверному косяку, - что я могу сделать, если он мне не нравится...
- Ты удивишься! Не встречаться с ним!..
- Вы же встречаетесь с Марией Борисовной!.. - парировала она.
- Я её люблю!
- Нет, это неправда... - она потуже затянула на себе простыню. - Вас тянет к ней, потому что она вас любит... А вы не любите никого. У вас в душе пустота и холод... Хранитель сказал, что много лет назад вы любили одну женщину, но она умерла, и с тех пор...
- Я тебя сейчас убью, Валентина, - на полном серьёзе сказал я. - Если ты не заткнешься... А с Хранителем я ещё поговорю...
- Это последний раз, когда вы меня видете, Павел Александрович... - она встала с пола и скрылась в спальне, но я продолжал слышать её голос. - Хранитель считает, что я больше не должна учиться. Ни в школе, ни у вас. Он сказал, что мне не нужно больше развивать Потенциал, это плохо кончится. Для всех... Я должна пойти в медицинский колледж. А потом в больницу... В этом моё Предназначение, он так видит...
- Почему он мне об этом не сказал?.. - я произнёс это шёпотом, но она услышала.
Я никогда не общался подобным образом, Избранных по улицам ходило не так уж много, и это было непривычно и посему пугающе. Словно в твоё сознание вторгается иной разум.
- Потому что вы бы не разрешили...
Зайчикова легла в постель и закуталась в одеяло. Я не хотел смотреть, но не смотреть тоже не мог. Она как будто бы протянула нить, которую нужно было бы разорвать, но она никак не поддавалась...
-  Я и сейчас не разрешаю... - нехотя произнёс я. - Школу-то бросать...
- Серьёзно? - она усмехнулась.
- Вполне...
- А как вы сможете мне приказать, если не будете Наставником?..