Сентябрьское утро- туманы духмяны

и травы остры, заря пламенеет и стрелами сеет

Друзья!
Из Сети

"Сентябрь упоминается в произведениях русских писателей — как в прозе, так и в поэзии. Упоминание месяца может быть связано с описанием природы, настроения или событий, связанных с сентябрём.
Иван Бунин, «Антоновские яблоки». В произведении описывается, как с конца сентября сады и гумна пустели, погода круто менялась: ветер по целым дням рвал и трепал деревья, дожди поливали их с утра до ночи.
Иван Тургенев, «Лес и степь». В произведении упоминается, что сквозь обнажённые, бурые сучья деревьев мирно белеет неподвижное небо, кое-где на липах висят последние золотые листья.
Фёдор Достоевский, «Бедные люди». В повести героиня находит сладость в мрачном настроении сентября: «Я так любила осень, — позднюю осень, когда уже уберут хлеба, окончат все работы, когда уже в избах начнутся посиделки, когда уже все ждут зимы. Тогда всё становится мрачнее, небо хмурится облаками, жёлтые листья стелются тропами по краям обнажённого леса, а лес синеет, чернеет, — особенно вечером, когда спустится сырой туман и деревья мелькают из тумана, как великаны, как безобразные, страшные привидения».
Иннокентий Анненский, «Сентябрь». В стихотворении упоминается красота утрат и вкрадчивый осенний аромат.
Афанасий Фет, «Сентябрьская роза». В произведении рассказывается, как странно улыбнулась роза в день быстролетней сентября.
Игорь Кобзев, «Сентябрьское утро». В стихотворении упоминается,сентябрьское утро: туманы духмяны и травы остры, заря пламенеет и стрелами сеет, — как пели славянские гусляры".https://alice.yandex.ru/?
 ...Други!
Я тоже люблю нашу северную  осень, волшебную и загадочную, подарившую мне ныне  два ведра прекрасных грибов-красноголовиков и незабываемые кадры лесных людей из Нефтеюганска- грибников и ягодников.
В.Н.
****
1.«Сентябрь, он осени начало… А
может, продолженье лета?»

Сентябрь – это плавный переход из лета в осень. Дни бывают ещё солнечные и
теплые, а вечера уже достаточно холодные. Осенью в природе каждый день
происходят перемены – всё готовится к зиме, появляется «осеннее» настроение с
легкой грустинкой.
И все эти изменения волнуют художников и поэтов, они спешат отразить быстро
меняющуюся красоту природы и свои переживания в творчестве. Но сентябрь –
вовсе не печальный месяц, в нем много ярких красок. Это и разноцветная листва, и
последние цветы, и красные ягоды шиповника, калины и рябины. Это и глубокая
синева неба, и загадочное серебро туманов.
Ну какой творческий человек может остаться равнодушным к такой разнообразной
красоте.
И начинаем мы наше путешествие по сентябрю с Самуилом Яковлевичем
Маршаком (1887-1964). У него всё коротко и ясно:

Ясным утром сентября
Хлеб молотят села,
Мчатся птицы за моря
И открылась школа.
1945
Перелетные птицы начинают покидать нас ещё в августе, но массово они улетают в
теплые края осенью. Большой любитель пернатых – Алексей Кондратьевич
Саврасов (1830-1897). Практически во всех его пейзажах можно увидеть птиц. А
картину о ранней осени «Вечер. Перелёт птиц» он и вовсе посвятил их прощанию с
родной землей и отлёту на юг. Как и другие картины художника 1870-х годов этот
пейзаж отличают тонкое поэтическое чувство и умение передать свою нежную
любовь ко всем природным явлениям. Косяки птиц устремляются вверх, за границы
полотна, в надежде найти где-то там более счастливую жизнь.

Прощание с летом звучит и в знаменитом стихотворении Арсения Александровича
Тарковского (1907-1989).

Вот и лето прошло
Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.
Всё, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло.
Только этого мало.
Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Всё горело светло.
Только этого мало.
Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло.
Только этого мало.
Листьев не обожгло,
Веток не обломало…
День промыт, как стекло.
Только этого мало.
1967

В стихотворении Евгения Абрамовича Баратынского (1800-1844) осень природы
перерастает в трагическую осень его поколения, где отражаются и судьбы его
современников: Чаадаева и Пушкина. Отправляя произведение в печать, он писал
Вяземскому: «Известие о смерти Пушкина застало меня на последних строфах
этого стихотворения… Многим в нём я теперь недоволен, но решаюсь быть к
самому себе снисходительным, тем более, что небрежности, мною оставленные,
кажется, угодны судьбе». А мы лишь заглянем в его сентябрь с «сияньем хладным»:

И вот сентябрь! замедля свой восход,
Сияньем хладным солнце блещет,
И луч его в зерцале зыбком вод
Неверным золотом трепещет.
Седая мгла виется вкруг холмов;
Росой затоплены равнины;
Желтеет сень кудрявая дубов,
И красен круглый лист осины;
Умолкли птиц живые голоса,
Безмолвен лес, беззвучны небеса!
…
1936-1937
Сентябрь пришел и в лес. Укромный уголок с первыми признаками осени изобразил
в своем произведении «К осени» «Царь леса» Иван Иванович Шишкин (1832-1898).
Даже в этюде художник не только грамотно выстраивает композицию, но и
тщательно прописывает листочки и травинки, мастерски передает настроение тихого
сентябрьского дня.
Иван Шишкин. К осени. Этюд. 1880. Холст, масло. 52,2 x 38. Государственная Третьяковская галерея
С благодарностью предлагает нам принимать «ранней осени подарок» лирический
поэт, один из создателей образа Козьмы Пруткова, Алексей Михайлович
Жемчужников (1821-1908):

Ранней осени подарок –
Голубой, прозрачный день...
Полдень блещущий не жарок,
Не нужна густая тень.
Близ пути, под дикой грушей,
На траве скамья стоит,
«Сядь сюда! Смотри да слушай!»
Мне как будто говорит.
Сел. Смотрю кругом и внемлю.
Долго, кажется, сижу...
То на небо, то на землю
С благодарностью гляжу.
Нет болтливого народу...
Тишина... Лишь мошек рой
Всё про ясную погоду
Распевает надо мной...
1883
И такой «голубой, прозрачный день» отразил в своей картине «Начало осени»
Витольд Каэтанович Бялыницкий-Бируля (1872-1957). Художник, используя
сдержанную цветовую гамму и минимум художественных средств, создает очень
достоверную картину тихих сентябрьских дней.
В 1912 году Витольд Каэтанович приобрел землю в Тверской губернии на берегу
озера Удомля, где построил свою маленькую усадьбу «Чайка». Здесь он, по
собственному выражению, «слушал тишину» и писал эту тишину в своих неброских,
но очаровательных пейзажах.
Витольд Бялыницкий-Бируля. Начало осени. 1914. Холст, масло. 50 х 72. Сарапульский историко-
архитектурный и художественный музей-заповедник
Описывая сентябрь-«проказник» в своем цикле стихов «Тринадцать лун» Константин
Дмитриевич Бальмонт (1867-1942), вспомнил и про «бабье лето», когда «шутит
Маем седина»:

Вовсе Лето проводили,
И как будто легче нам,
Все скосили, в полной силе,
Все пожали, по домам.
Ветерки от полуночи
Попрохладней понеслись,
Это Осень смотрит в очи,
Эй Сентябрь, не холодись:
Хоть готовы нам кафтаны,
И дрова для всех печей,
Ты в ползучие туманы
Луч последний свой пролей.
Ишь, послушал. Бабье лето.
Две недели есть тепла.
Паутинки в море света,
Даль прозрачная светла,
Золотые в сердце слитки,
Шутит Маем седина,
Взгляды, первые засидки,
Ты откуда, песнь, слышна?
Не рябина ли запела,
Что краснеет красота?
Или отдых после дела?
Или Вздвиженье Креста?
Уж не знаем, только праздник,
В Небе, в сердце, золотой.
Эй Сентябрь, да ты проказник,
Ну, всесветник бабий, спой.
1901

А какие чудесные строчки про сентябрь «лесных скитаний» написал советский поэт
Николай Иванович Глазков (1919-1979), назвав эту пору временем, когда «радостью
душа согрета» и «роскошная природа трехцветный подымает флаг»:

Сентябрь, он осени начало…
А может, продолженье лета?
В такую пору не печалью,
А радостью душа согрета.
Тропинки манят и поляны:
Есть белый на лесной опушке,
Есть и опята, и волнушки.
В грибное царство утром рано
Уйдут молодки и старушки.
2
Грибочек превосходный белый,
А рядом с ним второй и третий
Люблю ловить у старых елей.
Осенний лес красив и светел,
Чудесен даже поределый.
Когда волну волнушек встретил,
Есть смысл прийти с корзиной целой!
3
Люблю сентябрь лесных скитаний,
Естественность грибных исканий.
Набрать грибов стараюсь, чтоб
Осмыслить пору увяданий.
Чертоги чудные чащоб
Красивее стандартных зданий,
Естественней и первозданней!
4
Сентябрь – богатый месяц года,
Влюбленный в Деву весельчак
Его роскошная природа
Трехцветный подымает флаг.
Он щедр на фрукты, корнеплоды,
Чудесный лекарь и добряк.
Кричат о сотнях тысяч благ
Его сады и огороды!
5
Торжественно шуршит прибрежный лес,
А рядом с ним стоит великий город.
На улицах его шумит прогресс,
Естественность в лесу приют находит.
Что лучше? Трудно разобраться здесь.
Когда пора осенняя приходит,
Есть в ней и красота, и стужа есть.
…
1962
И в такой «осенний лес красив и светел» нас приглашает на своей картине
«Сентябрьская березка» Аркадий Александрович Пластов (1893-1972). Художник
очень много работал в своем родном селе Прислониха под Симбирском.
«Зрелище, когда распахнутая лемехом земля, вдруг явит доселе скрытые
перламутровые плоды, <…> и нежное сияние сентябрьского солнца, золотисто-
коричневый бархат борозд, какая-то акварельной прозрачности зелень поникших
подсолнечников по краям огорода, и многое, многое иное, всё было торжественно и
красиво, как-то лучезарно свято, трогательно чуть не до слёз <…>. Бесконечно
много можно увидеть здесь [в родной Прислонихе], и невольно вздрогнет сердце, а
вдруг не осилишь, и невольно подтвердишь себе, в который уже раз, что нет ничего
лучше, чем быть живописцем», – делился он в неотправленном письме с Федором
Решетниковым.

Осенней музыки напевы
Я слышу в ветре – его труд;
В полях озимые посевы
В наряде модном, словно девы,
Вписали в осень изумруд.
Он в золотой оправе леса,
Так удивителен контраст;
А ветер – осени повеса,
Скользит по зелени без веса,
Взрывается, где пашни пласт.
Да, здесь художником природа,
Её торжественны мазки;
Рисует часто непогоду,
Не только осени в угоду:
Взошли озимые ростки.
Им силу надобно набрать,
Чтоб жить под снежным одеялом,
Быстрее всех весной сказать:
Мы урожай готовы дать,
Как море, что бы нас качало.
Прекрасна озими картина
С высот – зелёные глаза;
То не в прудах притихших тина,
Диктует озимь мне былину –
Осенней музыки краса.
И эту «мелодию озимых» мы слышим, глядя на работу Зинаиды Евгеньевны
Серебряковой (1884-1967). И даже название у этой гуаши тоже певучее – «Зеленя
осенью». Хотя изначально работа была названа «Ветряки». Изображенные в центре
пейзажа ветряные мельницы напоминали художнице её любимого Дон Кихота и то,
что жизнь ни на миг не останавливается. Произведение было создано в
родительском имении Нескучное и приобретено Третьяковской галереей вместе со
знаменитым автопортретом «За туалетом».

Настоящее радостное чувство от сентябрьской природы испытывает герой
стихотворения Николая Михайловича Рубцова (1936-1971). И чего ещё желать, когда
такой «праздник нагрянул», и лишь немного заставляет грустить приближение зимы:

Слава тебе, поднебесный
Радостный краткий покой!
Солнечный блеск твой чудесный
С нашей играет рекой,
С рощей играет багряной,
С россыпью ягод в сенях,
Словно бы праздник нагрянул
На златогривых конях!
Радуюсь громкому лаю,
Листьям, корове, грачу,
И ничего не желаю,
И ничего не хочу!
И никому не известно
То, что, с зимой говоря,
В бездне таится небесной
Ветер и грусть октября…
1970
Радость с легкой грустной ноткой исходит и от работы Игоря Эммануиловича
Грабаря (1871-1960) «Сентябрь». Уже являясь попечителем Третьяковской галереи и
занимаясь серьезной научной деятельностью и реорганизацией экспозиции,
художник продолжал с огромной любовью и благодарностью фиксировать красоту
природных изменений, используя излюбленную импрессионистическую технику.
Игорь Грабарь. Сентябрь. 1916 г. Холст, масло. 60 х 80. Козьмодемьянский культурно-исторический
музейный комплекс, Республика Марий Эл
Яркими красками в сентябре радует не только листва деревьев и кустарников, но и
осенние цветы. Они словно стараются выделиться на фоне уходящего разноцветья и
порадовать нас напоследок, перед долгой зимой.

Цветов осенних соберу букет,
Мне позднее цветение их понятно,-
Невозвратимость, как билет обратный
Туда, куда дороги больше нет.
Есть красота прохладной чистоты,
Без вычурности перезрелой страсти,
Ее огонь от холода не гаснет,
Горит, как поздние осенние цветы.
И в них надежда на последний шанс,
И риск пройти в последний раз по краю,
И знание, что жарче всех сгорает,
Сгорающий, увы, в последний раз.

А как прекрасно сентябрьское утро – «туманы духмяны и травы остры».
Замечательно об этом рассказал в своем стихотворении Игорь Иванович Кобзев
(1924-1986). Поэт безгранично любил Россию и организовал общественный музей
«Слова о полку Игореве», главной целью которого были изучение и пропаганда
великих памятников русской литературы. Ведь «в каждой росинке Россия видна»:
Сентябрьское утро
Прекрасно и мудро
Сентябрьское утро:
Туманы духмяны и травы остры,
Заря пламенеет
И стрелами сеет, –
Как пели славянские гусляры…
Чуть слышно деревья
Скрипят, словно двери,
И осень готова войти на порог.
И рада природа
Всем краскам восхода,
И нет на душе ни тоски, ни тревог.
Пусть ветер, пусть осень,
Пусть тучи наносит,
Я каждому утру на Родине рад,
Все зори желанны,
Ясны иль туманны –
Листочки иль ласточки в небе кружат.
Хотите разведать,
Как в пору рассвета
Прекрасна лесная моя сторона?
На каждой хвоинке
Висит по росинке,
И в каждой росинке Россия видна.
А за волшебным рассветом в лес приходит великолепный солнечный день, как на
картине Андрея Николаевича Шильдера (1861-1919). Художник, начавший своё
обучение живописи в мастерской Ивана Шишкина, часто изображал в своих
пейзажах лесные мотивы. Картина «Солнечный день. Начало осени» (в некоторых
источниках имеет название «Осенний этюд») относится к периоду, когда к
реалистической технике художник добавил новаторские импрессионистические
приемы и некоторую декоративность колорита.

Иннокентий Фёдорович Анненский (1855-1909) сравнивает начавшееся в сентябре
увядание природы с закатом человеческой жизни. Недаром в автографе существует
пояснение: «И тех, которые уж лотоса вкусили – по верованиям древних греков,
цветок лотоса заставлял забыть о прошлом и даровал блаженство». В момент
написания стихотворения поэт уже давно повзрослел и не склонен был видеть в
осени романтику, а лишь «солнца поздний пыл»:
Раззолочённые, но чахлые сады
С соблазном пурпура на медленных недугах,
И солнца поздний пыл в его коротких дугах,
Невластный вылиться в душистые плоды.
И желтый шелк ковров, и грубые следы,
И понятая ложь последнего свиданья,
И парков черные, бездонные пруды,
Давно готовые для спелого страданья…
Но сердцу чудится лишь красота утрат,
Лишь упоение в завороженной силе;
И тех, которые уж лотоса вкусили,
Волнует вкрадчивый осенний аромат.
1904
Поэтом русской осени и русских туманов называли современники Ефима Ефимовича
Волкова (1844-1920). В начале ХХ века его искусство перестало интересовать публику,
в моде были модерн и импрессионизм. А тут ещё и революция 1905 года, которую
Академик живописи никак не мог принять. Художник продолжал работать, но писал
больше «в стол». И оставаясь жить под Петербургом, он создавал всё те же пейзажи
родной природы. Его картина «Лесное озеро» иногда встречается под названием
«Берёзовый лес в сентябре». И правда, на ней мы видим и озеро, и березки, уже
одетые в желтый наряд и подставившие свои макушки солнечным лучам, и
удивительно красивое их отражение в холодной воде.

Погода в сентябре бывает непредсказуема: то тепло, как летом, и даже жарко, а то
подует ветер и зарядит холодный дождь. Это подметил Николай Алексеевич
Заболоцкий (1903-1958). Поэт в последние годы подолгу жил на даче в Тарусе и
живописность этих мест вдохновляли его на создание очень красивой пейзажной
лирики:

Сыплет дождик большие горошины,
Рвется ветер, и даль нечиста.
Закрывается тополь взъерошенный
Серебристой изнанкой листа.
Но взгляни: сквозь отверстие облака,
Как сквозь арку из каменных плит,
В это царство тумана и морока
Первый луч, пробиваясь, летит.
Значит, даль не навек занавешена
Облаками, и, значит, не зря,
Словно девушка, вспыхнув, орешина
Засияла в конце сентября.
Вот теперь, живописец, выхватывай
Кисть за кистью, и на полотне
Золотой, как огонь, и гранатовой
Нарисуй эту девушку мне.
Нарисуй, словно деревце, зыбкую
Молодую царевну в венце
С беспокойно скользящей улыбкою
На заплаканном юном лице.
1957
А живописца Станислава Юлиановича Жуковского (1873-1944) и не надо призывать
«выхватывать кисть за кистью». Художник работал постоянно и часто писал по
несколько картин сразу. Очень любил весну и осень за их переменчивость. Картина
«Сентябрь. На берегу озера» была написана в Тверской губернии в усадьбе
«Островки», где Жуковский снимал дачу. С террасы усадебного дома открывается
прекрасный вид на озеро Молдино с его островками. Дорожки уже усыпаны желтой
листвой – скорей всего, это уже конец сентября.

Ну а для Беллы Ахатовны Ахмадулиной (1937-2010) нет «до погоды дела», ведь «все
равно обречены менять окраску ветви». Да и написано это стихотворение было в
январе, как воспоминание о сентябре – месяце знакомства с Юрием Нагибиным,
которому оно и посвящалось:

I
Что за погода нынче на дворе?
А впрочем, нет мне до погоды дела –
и в январе живу, как в сентябре,
настойчиво и оголтело.
Сентябрь, не отводи твое крыло,
твое крыло оранжевого цвета.
Отсрочь твое последнее число
и подари мне промедленье это.
Повремени и не клонись ко сну.
Охваченный желанием даренья,
как и тогда, транжирь свою казну,
побалуй все растущие деревья
Что делалось! Как напряглась трава,
чтоб зеленеть с такою полнотою,
и дерево, как медная труба,
сияло и играло над землею.
На палисадники, набитые битком,
все тратилась и тратилась природа,
и георгин показывал бутон,
и замирал, и ожидал прироста.
Испуганных художников толпа
на цвет земли смотрела воровато,
толпилась, вытирала пот со лба,
кричала, что она не виновата:
она не затевала кутерьму,
и эти краски красные пролиты
не ей – и в доказательство тому
казала свои бедные палитры.
Нет, вы не виноваты. Все равно
обречены менять окраску ветви.
Но все это, что желто и красно,
что зелено, – пусть здравствует вовеки.
Как пачкались, как били по глазам,
как нарушались прежние расцветки.
И в этом упоении базар
все понижал на яблоки расценки.
…
1960
И если у Ахмадулиной «испуганных художников толпа … смотрела воровато» и
«кричала», то на картине Игоря Александровича Попова (1927-1999) «Сентябрь.
Тишина» художники хранят молчание и спокойно размышляют над сюжетом
будущей картины. Так хорошо побыть в тишине и попытаться услышать шелест
листьев за окном.
Но иногда, правда очень редко, в сентябре даже снег выпадает. О чем
предупреждает один из поэтов Серебряного века, Вадим Данилович Гарднер (1880-
1956). И даже дает полезный совет: «руби, корчуй, иль быстрым грейся бегом»:

Стволы в снегу, и ходит ветер чистый,
И в проседи былинки на лугу;
Лиловый флокс, и ирис длиннолистый,
И звездчатый подсолнечник в снегу.
Сквозь изгородь, белеющую снегом,
Иглистый лес березка золотит…
Как холодно! Как север кровь студит…
Руби, корчуй, иль быстрым грейся бегом.
И как нельзя лучше подтверждает этот факт ещё одна сентябрьская работа Игоря
Грабаря. «Проснувшись как-то утром и взглянув в окно, я к удивлению увидел, что
выпал снег: весь сад был в снегу, снегом была засыпана колонная терраса. Зрелище
снега с ярко-желтой листвой было столь неожиданно и в то же время прекрасно,
что я немедленно устроился на террасе…», – вспоминал художник.
Это происходило принадлежавшем его тетушке А.А. Ходобай имении Титово
Калужской губернии, где Игорь Эммануилович гостил, вернувшись на родину после
учебы за границей. Пейзаж «Сентябрьский снег» художник написал за три дня. Ему
удалось ухватить этот быстро ускользающий момент и вместе с тем передать
настроение спокойного созерцания. «Окончив ее, я ясно почувствовал, что сделал
какой-то значительный шаг вперед по сравнению с этюдами Нары, что здесь
лучше передан материал, но в то же время и больше поэзии, без которой пейзаж
есть только протокол», – написал в автобиографической повести Грабарь.
https://dzen.ru/
**********
2.РЯБИНОВЫЕ СВЕТОФОРЫ
В лесах — осень. Но в солнечные деньки, взяв корзинку, хорошо отправиться на тихие
лесные поляны, по краям которых стоят светло — желтые березки.
Нет больше птиц. Услышишь только грустное теньканье синицы, да из глубины
зарослей вдруг вспорхнет испуганный рябчик, что лакомился там ягодами. Изредка до
слуха донесутся ослабленные расстоянием голоса людей. Это те, кого не смогла
задержать работа на огороде или дома, и теперь они бродят, собирая последние дары
лета.
На краю болота проглянут из жесткой травы налитые ароматным соком поздние ягоды
княженики, а в сосновом бору вдруг кроваво-красно сверкнет в солнечном луче кустик
поспевшей брусники. А рядом в тени огромных деревьев, наклонившись, можно
увидеть увядающие синевато-черные шарики черники — дозрела и перезрела
последняя волна. Так же и голубика — ее невысокие кустики еще обсыпаны ягодами,
но собирать их трудно: мнутся, чуть прикоснешься.
Тут и там красными светофорами, провожая бабье лето, горят в лесу рябиновые кусты.
Пылающие гроздья горько-кислых ягод — самая верная примета близких холодов. Они
еще не совсем созрели, их время еще впереди, после заморозков... Порозовели,
зарумянились пышные кусты калины: богат нынче витаминный урожай.
Особенно люблю бродить по опушкам, отыскивая последние грибы — волнушки и
сыроежки. Они появились на свет недавно — на крепеньких толстых ножках. Березки
и осины понемногу роняют к подножию свой наряд. Желтые листья медленно
опускаются рядом с грибами. Грустно сознавать, что через две-три недели здесь ничего
не будет, кроме пышного покрова мертвых листьев. Но пока грибы стоят, и ты
любуешься их неброской красотой. Потом осторожно подрезаешь под корешок и
кладешь в корзинку, на дне которой уже лежат сухие сосновые иглы, горсточка мягких
и сладких плодов шиповника, красная гроздь рябины, широкий папоротниковый лист.
Торжественно, чисто, по-домашнему тепло и уютно на осенних полянах, залитых
светом сентябрьского солнца. Ходишь по опушкам, высматривая на удачу среди
разноцветных листьев запоздавший белый гриб или красноголовик. Только вдруг
почудится в задумчивой тишине лесного одиночества, что кто-то затаился рядом и
наблюдает за тобой из чащи. Сквозь шорох ветра и листопада донесется до слуха
негромкий треск или отдаленное глухое мычанье. И все стихнет. Упокоив невольное
волнение, идешь дальше. И тут словно небольшой смерч проносится впереди — это,
ломая ветки, с громким шумом продираясь сквозь чащу, мчится
прочь сильный и гордый зверь. Мелькнет за стволами берез буровато — черная спина
лося — и исчез из виду лесной великан. А ты внезапно отчетливо припомнишь, что
видел раньше чьи-то тропы по болотам, широкие лежки с сильно примятой травой,
кучки помета, выбитые копытами ямы и сломанные верхушки деревьев, объеденные
шляпки грибов и сосновые веточки. И воображение в ту же минуту нарисует
разъяренного самца, в пылу гона гневно бросающегося на соперника, на врага...
... Тихо, стараясь не шуметь, покидаешь близкие сердцу поляны. До будущего лета не
придется сюда заглянуть. Прострочат зимой снежное покрывало заячьи и лисьи следы,
и по знакомым тропам будут приходить сюда кормиться лесные красавцы лоси,
обкусывая молодые побеги рябины, ивы, осины, черемухи.
Жизнь в лесу не остановится!...
Вл.Назаров
https://fabulae.ru/
*******
3.ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЬ ЖУРАВЛЕЙ...
... Сразу скажу, что отлетающих на юг журавлей сфотографировать мне часто не удавалось. Но в память навсегда врезалась такая
картина... Высоко-высоко в пасмурном небе плыл плавно изгибающийся журавлиный клин, роняя на землю из поднебесья едва слыш
печальные клики. Низкие дождевые тучи только на минутку-другую открыли небесное окно с птицами, показавшимися мне с земли
расплывчатым рисунком, созданном из маленьких черных точек. Очертания рисунка непрерывно менялись: вот острие клина вдруг
затупилось, скомкалось; впереди летевшие птицы, по-видимому, устали, уступив место новым вожакам. Сменив лидера, большая
журавлиная стая продолжала путь на юг, подгоняемая холодным северным ветром!
Было тут неуютно, на берегу хмурой Оби, по лицу хлестал колючий дождик. Но там-то, почти на километровой вышине, ледяной вет
пронизывал птичьи тела насквозь, и надо, надо было без устали взмахивать намокшими крыльями, чтобы согреть окоченевшие мышц
упасть вниз обессилевшим живым комком. Наиболее слабые птицы «плелись» в конце длинной стороны косяка, отставали ненадолго
же, собрав силы, догоняли старших собратьев. Живой птичий строй в полете волновался, причудливо изгибался, но в конце концов
сохранял этот острый угол с мужественными вожаками на его конце, быстро рассекавшими пространство! Они, ведущие, непрерывн
криками звали, увлекали за собой других журавлей, среди которых наверняка были и молодые, впервые покидающие ставшую
негостеприимной северную родину...
Почти каждый год наблюдаю этот осенний пролет журавлей, гусей, лебедей, уток и других птиц. Как-то давно, лет пятнадцать назад,
на железнодорожном полотне недалеко от Островной (я шел как раз за клюквой! — В.Н.) послышались невысоко в хмуром дождливо
небе довольно громкие лебединые клики: небольшая стая белоснежных птиц, показавшихся мне теперь в непогоду серыми и тусклым
величественно проплыла надо мною со стороны Сургута!...
А нынче вот я наблюдал «тренировочный» полет лебединой семьи в районе южного берега Девкиной протоки. Я шел по травянистом
берегу ее второго, «слепого», рукава (заканчивающегося у федеральной дороги), любовался яркими красками осени, пышными кучев
облаками, быстро плывшими с юго-запада. Их громады, как огромные небесные айсберги, шли совсем невысоко над поймой, отбрасы
на нее холодные тени величиной с футбольные поля. Солнце то скрывалось за облаками, то весело выглядывало, вновь позолачивая
дальний березовый лес, зажигая красным огнем кусты рябины, калины, осиновые рощицы.
Багряное это пламя опять тускнело, когда очередные облака гасили широкие солнечные лучи, падавшие в облачный прогал. И снова
нежгуче вспыхивало на появившемся солнце!... Именно в эти недолгие моменты я и успевал нажимать на спуск своего цифрового «
CANON EOS 300 D»! На емкую карту памяти нового японского фотоаппарата уже попали великолепные утренние кадры протоки
Калиновой (так я назвал для себя параллельный рукав Девкиной протоки! — В.Н.), над которой пожаром горели кусты осенней круш
шиповника, той же калины, бесконечные, как мне показалось, заросли которой с многочисленными гроздьями уже практически спелы
ягод тянулись и тянулись по берегу обмелевшей протоки...
Снял и пару селезней, отдыхавших на мутноватой воде этой протоки, в ее срединной части — довольно широкой и глубокой. Поскол
рыба отсюда уже скатилась в Обь или поближе к другим крупным обским протокам, то ни речных чаек, ни любителей-рыбаков со
спиннингами, удочками или даже бреднями здесь я не заметил. О былой рыбацкой страде свидетельствовали лишь оголившиеся, выс
на крутом берегу, колья от выставлявшихся когда-то на июньских зорьках сетей. В то незабываемое время, в весенне-летнее половодь
протока была здесь чуть ли не настоящей рекой, обрамленной по берегам нежными светло-зелеными кущами обских тальников. Впр
в особенно сильные паводки вода выходила из берегов этого и других рукавов Девкиной протоки, заливая сплошняком всю пойму —
острова до острова!...
Высокие, кое-где почти отвесные берега пойменных лесных островов в Юганском Междуречье заросли могучими соснами, кедрами,
осинами и березами! Поэтому их не сильно подмывает буйной волной, не размывает дождевыми и паводковыми стоками. Только в м
давних пожарищ, печальных горельников во всю дает знать о себе эрозия суглинисто-песчаных почв.
Кстати, вся обская пойма изрезана мощной дренажной сетью водостока, и такие глубокие ручьи-канавки десятками, сотнями лет вын
русла основных проток глину, ил, песок, плодородную почву; в так называемых конусах выноса образуются обширные отмели-плоти
чуть ли не насовсем перегораживающие под осень и осенью протоки. Между такими отмелями их русла все-таки еще довольно
полноводны и представляют собой прекрасные выгулы, места отдыха и кормежки для местных утиных стай.
Полнейшее бездорожье, высокий кочкарник с хлюпающей в темных бочагах водой трудно преодолимы в конце августа, начале сентя
для охотников-любителей; Поэтому-то птицы и чувствуют себя здесь в относительной безопасности!...
Но мои шаги, треск сухого валежника под ногами две безмятежно плававших под теплым солнышком кряквы заслышали издалека,
поэтому быстренько отгребли к противоположному берегу протоки. Пригибаясь, прячась в высокой жесткой, быстро теряющей свою
зеленую летнюю сочность траве, приближаюсь с фотоаппаратом к птицам. Они медленно плывут влево от меня... Не мешкая нажима
спусковую кнопку камеры! Ура, есть отличные кадры!...
Утки, коротко разбежавшись по воде, взлетели. А я иду дальше вдоль берега протоки и раз за разом щелкаю затвором своей «зеркалк
увидев над дальними тальниками и березами стайку стремительно проносящихся чирков!... Они почти мгновенно скрываются за
вершинами деревьев!...
И вот вдруг неожиданно — лебеди! Они медленно и величественно летят в небе правее меня, далеко, над широкой обской поймой! С
один и другой большой плавный круг над нею, лебединая семья беззвучно растаяла в великолепных кучевых облаках. Но в моих уша
еще звучали дальние, приглушенные расстоянием клики царственных птиц!... Да мерещились эти серебряные блестки оперенья, особ
отчетливо сверкавшие на небесных голубых прогалах!
Коротко «бабье лето» в Среднем Приобье! Тем более в погожие дни юганский люд устремляется на протоки, в островные леса...
Одиннадцатого сентября к утру пал сильный заморозок! Однако утро выдалось ведренным, чистым и звонким, как никогда не бывает
летом. В глубокой тени деревьев пойменная трава лежала и стояла, одетая тяжелым густым инеем. Он казался здесь серым, свинцовы
на горячем, припекающем солнышке быстро таял, превращаясь в холодную росу, в мириады бесчисленных сверкающих капелек, кол
глаза отраженными лучиками дневного светила.
Молодые сосенки на лесном болотце были одеты в эти сверкающие ризы росы-инея, словно невесты на выданье! Густая пойменная т
при медленной ходьбе целиком сбрасывала ледяную воду на мои брюки, стекала в резиновые сапоги. Внутри них стало противно хлю
Пришлось изменить направление движения, отказаться от поиска последних осенних грибов...
Попадались же мне в прибрежных осинниках и березняках одни... поганки да мухоморы! Широкие желтоватые шляпки ядовитых гри
тоже намокли от сырости и разлетались на части при пинке! Попался один молодой масленок среди старых червивых собратьев! Его
положил в карман брезентовой куртки, не снимая тяжелого рюкзака. Была надежда встретить заветный белый гриб, красноголовик ил
худой конец, пару невзрачных обабков, что все еще росли вдоль федеральной дороги...
Но лично я никогда не собираю грибы вдоль нефтепромысловых и всяких иных дорог, хотя, как назло, там они встречаются чаще. Ви
солнышко побольше заглядывает, да от круглосуточного потока больших и малых автомобилей тепло выделяется, образуя летом и ос
вдоль «федералки» особый микроклимат, в котором весело родятся маленькие, крепенькие и чистые грибочки.
По пути на пойменные острова видел, как тщательно прочесывают грибники придорожные лесные угодья, как усердно ворошат палк
желтую листву, наклоняются, чтобы срезать очередной дорогой трофей и бережно положить его в свой кузовок.
Мне же более любы хвойные островные леса!
Вчера я бродил вдоль трассы ЛЭП-500 и по северному берегу Девкиной протоки, по лесным тропкам-дорожкам. И встретил на одной
них большущий перезрелый и гнилой белый гриб. От старости его некогда румяная шляпка стала серо-бурой, толстую ножку проели
изнутри черви. Чуть задел боровика носком сапога — и повалился он навзничь, как раненый воин! Зато в метрах в ста, уже на самом
ЛЭП, на лесной дорожке мне встретился другой царь грибов — помоложе и покрепче! В карман его не засунешь, пришлось снимать
рюкзак! Ведь, кроме масленка, в кармане куртки была похожая на добрый гриб свинушка, да нашелся перед нею совсем еще крохотн
подберезовик, высунувшийся из земли навстречу зову теплого осеннего солнца.
Сегодня же (12 сентября! — В.Н.) я иду вдоль берега южного рукава Девкиной протоки. И пока ничего не нашел, кроме давно сгнивш
почерневшего красноголовика, кем-то давно порезанных ножек подосиновиков, да все тех же поганок и мухоморов. Последних тоже
лишь изредка попадаются на пути...
Да, тут уж не до белых! Хоть бы молодых черных грибков с полдесятка найти!... (К черным относятся подосиновики и подберезовик
В.Н.). Но в пронизанных солнцем березовых и осиновых пойменных колках... ныне водятся одни лишь поганки, поганки, поганки!!!
кануло в вечность очередное грибное лето, не очень удачное, но бесконечно интересное для всех заядлых грибников; и не очень
порадовало нас начало осени, когда обычно лесная краса не так портится разной грибной мухой!...
И все же в морозилке моего двухкамерного «Стинола» лежит (отложен на заветные новогодние и рождественские праздники!) неболь
полиэтиленовый мешочек с грибами-красноголовиками, обабками, найденными мною в конце июля в осинниках на северном берегу
Девкиной протоки. Тогда, после сильной летней жары, пролились теплые грибные дожди и позвали из земли одно из чудес Природы
грибы! Вкусные, плотненькие подосиновики с красными шляпками!... Собирали их рыбаки-спиннингисты прямо в... картузы, срезал
немного грибочков и я!...
Вообще-то, повторю, прошедшее лето в который уже раз подряд выдалось не очень урожайным на добрые грибы! В августе в остров
лесах у протоки Кривой я встречал только... сыроежки! Но вот прошла и их пора!...
Что ж, огорчаться этим не будем! В тайге приготовлены для нас другие дары!...
В начале второй сентябрьской декады я насобирал с ведерко спелых кедровых шишек, валявшихся прямо на сырой земле, во мху и тр
Крупные коричневато-чешуйчатые «дары тайги» ждали меня в самом дальнем углу островного кедровника, перемешанного с золоти
соснами и белыми березами. Тут, под пологом темнохвойного бора, и притаился лесной сюрприз! Дело в том, что в ближних кедровн
все шишки были уже собраны юганцами, вышелушены, поедены кедровкой, белкой, лесными мышами и разным другим зверьем.
И вот стою, любуюсь этим дальним осенним бором! Даже в непогоду в нем не так темно: подсвечивают снизу пространство между
толстыми шершавыми и смолистыми стволами рябиновый и шиповниковый подлесок, раскрашенный яркими желтыми, багряными
цветами. Вот холодно горит на полянке «костер рябины красной»! Действительно, как длинные языки пламени взметнулись вверх
рябиновые стволы и ветки с еще необлетевшими разноцветными листьями! Прав был поэт Сергей Есенин, впервые так точно
изобразивший это осеннее негреющее пламя в своих прекрасных стихах!...
Сижу снова на северном берегу Девкиной протоки. Как же она обмелела в районе нефтепровода Усть-Балык — Омск! Толстая ржава
труба нефтяной магистрали перекинута с берега на берег; под нею струится тонкий ручеек! Правда, берега еще топки и илисты, нога
вязнет в жидкой глине!... Всего два месяца назад половодье скрывало и трубу, и эти безобразные, заваленные хламом и металлоломом
берега протоки! Все было так красиво — зеленое и голубое, трава и небо!... Плавали на своих резиновых лодках рыбаки, ставили в п
сети. Да и сейчас они тут: на самой трассе нефтепровода вижу подъехавшие белые «Волгу» и «Ниву»; а справа, метрах в ста отсюда,
протоки еще довольно полноводно! Вот там и идет сейчас осенняя «рыбалка» — молодые парни просто-напросто... процеживают бр
мелкую рыбешку, шустрых щурогаев, плотвичек! А где-то вдали, в стороне самой Оби, приглушенно слышатся ружейные выстрелы;
продолжается азартная охота на водоплавающую дичь!...
Мне тут, в такой компании, делать нечего — и снова ухожу в сосново-кедровый бор, где на моховом покрове, среди пьянящего багуль
еще сохранились кисточки темно-бордовой брусники, сладкой-пресладкой! Собираю ее горстями и кладу в рот!... Вкус лучше всяких
заморских фруктов!...
Клюквы нынче вот маловато уродилось на верховом болоте, через которое шагают ажурные мачты ЛЭП. Года два назад я тут насобир
пару ведерок отборной спелой ягоды! А по соседним буграм, под березами, осинами, ивняком, высыпало тогда много брусники, к кон
лета тоже бордовой и сладкой!
Потом все деревья на трассе повырубили, но вот снова березки вымахали в полтора моих роста! На Севере лиственные породы летом
всегда торопятся расти, чтобы не заглушили их высокие травы, не образовался плотный дерн!... Даже в июньские белые ночи, кажетс
неслышно цветут и растут травы, деревья и кустарники!...
Вот иван-чай! Уже к концу августа он отцвел, выкинув поверху высоких стеблей пушистые метелки с множеством мелких летучих се
В сентябре ветрами разнесет их по ближней и дальней округе! Зацепятся крючочками-волосками за почву маленькие парашютики, чт
весной проклюнуться новым растением целебного и медоносного кипрея! А вот кедровые орешки-семена не летают — тяжелы! На
помощь приходит кедровка — небольшая пестрая птица с резким, не слишком приятным криком. Именно она уносит в клюве кедров
орешки, прячет их на долгую зиму где-нибудь под кочками, во мху. Однако сама добраться до них под метровым слоем снега не може
зато прекрасно разыскивает такие питательные запасы проворная белка, делая в снежной толще глубокие ходы-колодцы! Немало я ви
их и разгрызенных кедровых скорлупок в нынешнем феврале-марте в пригородном лесу возле Нефтеюганского аэропорта.
11-12 сентября по старому стилю (календарю) — еще лето! Настоящее как бы!... Несмотря на березовую желтизну, багряный лист ос
рябин, калины, в пойме еще цвели поздние цветы! Вот высокие, с белыми шапками соцветий, еще по — летнему молоды и свежи, ти
смотрятся в воду протоки Калиновой. Срываю одно из соцветий, разминаю пальцами: пахнет резко полынью! Но это, по всей видимо
не та полынь аптечная, что всем знакома с детства. Растение особое, сильное, морозоустойчивое! Вот желтые корзинки все повяли у
соседей, пух пустили, а это продолжает цвести как ни в чем ни бывало, несмотря на два сильных заморозка! И если вдруг в сентябре
выпадет, оно и тогда будет радовать человеческий глаз приятными белыми цветочками — кажется, даже под снежными шапками!...
Названий многих наших северных растений, увы, я не знаю: нет точного определителя! Даю названия сам: «пушистик», «лисий хвос
«звездочка» и другие. Прямо-таки, наверное, в духе старинных, исконных, народных названий, прозвищ, кличек маленьких наших
помощников-целителей! Ведь нет ни одной травы, цветка, которые не были бы полезны человеку, зверю, птице!...
В начале второй декады сентября вдоль проток и федеральной дороги не раз видел цветущие головки красного клевера, голубые
«звездочки» дикого цикория, белые лепестки поповника и ромашки лекарственной и еще с пяток других поздно зацветших растений
сентября на берегу Тангинской протоки снимал цветные кадры цветущего... шиповника! — В.Н.).
Разве последний ошибся, приняв осеннее солнышко за майское! Не думаю... Тем более, что и солнышка-то с утра в этот день не было
моросил мелкий холодный дождик!... Видно, что-то есть такое в Природе, что позволяет и человеку «зацвести» на старости лет, обре
вторую молодость!...

... Не хотели в эти погожие сентябрьские дни прощаться с Севером не только утки, лебеди, но и речные чайки: довольно много их лет
над Девкиной протокой 11 сентября; птицы резко пикировали к воде, ловя рыбьих мальков, мелких щурогаев. Но давно уже улетели
певчие птички, радовавшие мой слух весной и в июне, нет и кукушек, снова накуковавших мне много лет жизни; не слышно протяжн
тоненьких и жалобных криков речных куличков, оглашавших обские просторы в пору кладки яиц и высиживания птенцов. Пусто стало в
островных лесах, лишь изредка простучит по сухому дереву своим крепким клювом большой пестрый дятел, да прокричит где-то в тёмном
бору кедровка!... Серые вороны и те начинают понемногу откочевывать на юг, а сороки жмутся к человеческому жилью...
Правда, 11-12 сентября, к своему удивлению, я встретил немало мелких черных стрекозок с мелкими черными пятнышками на кончиках
крылышек; они садились мне на руки и грелись на теплом солнышке; пыталась еще бессильно кусать мошка, и прозвенели над ухом
два тощих комара! А вон и мотылек порхает, и белая бабочка пролетела над пойменным лугом!... И трясогузка быстро пробежала по мели, кого-то ловит.
Тенькает тихо на корявой болотной сосне одинокая лесная синичка, прилетевшая сюда погреться на последнем осеннем солнышке! И снова стало все пусто и тоскливо в пойме Оби! Только вдруг ветер-разбойник налетит мощным порывом, взлохматит вершины берез и осин, сорвет с них разноцветной стаей желтые и багряные листья, унесет шаловливо их в тихое теченье обмелевшей протоки!...
До свидания, «бабье лето», прощай, короткая солнечная осень!..
Вл.Назаров
http://www.eco-ref.ru/
***********
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
12 сентября 2025 года