Глава 15. Выздоровительная

Ясен пень, что в мед отсек, мне возвращаться не хотелось. Хотя - я, я отлично понимала, что в моем случае,  без этого   не обойтись. Отвертеться, не выйдет!
Надо меньше влипать в истории, короче.
Так что, пришлось подчиниться, понапрасну не сотрясая воздух глупыми возражениями.
И  меня, словно королевну, в сопровождении многочисленной свиты;  вернули  к месту  десятимесячной дислокации.
Как говорится:
- Здравствуй, дорогая кровать. Давно не виделись.
Не, на самом деле, это я утрирую.
И  на еще неубранную постель,  со следами  разложения моего бывшего организма,  кучкой возлежащего на ней, никто меня запихивать не стал.  Грязновато там было, честно скажу.
Ни…
Меня впихнули… -  внутрь диагностического комплекса.
Как говорится: для срочного обследования и тестирования.
Которое тот и провел, со всей тщательностью и дотошностью.
Выдав в заключении вердикт о том, что я: здорова,  как молодая кобылка.  И что:  годна к службе, без ограничений.
Разве что, мне необходимо  немного скорректировать меню. А  рекомендации врачам и коку, по этому поводу, он тут же и   предоставил.
И тут,  посмотрев на лица собравшихся, я начала ржать!
Реально, угогатывалась, не хуже любого жангел хода. 
Еще бы! 
И дело было,  не только в выражении физиономий парней, с трепетом внимающих,  выдаваемым аппаратом -  ЦУ,  насчет моего питания.
Они вели себя… 
Не, ну это надо было видеть, чтобы оценить…
Взрослые ж  дяди!  Умные.  Властные. Нелюдимые. А тут, как дети…
Сначала, все собравшиеся,  с трепетом и волнением ожидающие резолюции  умной машины,  анализирующей состояние моего здоровья - беспрестанно  кружили вокруг нас, меряя помещение быстрыми шагами.
Мельтешили, проще говоря.
Они,  то замирали, роднясь со стенами блока. То присаживались на пол, застывая в позе орлиц, сидящих на гнезде. То просто, бродили, як неприкаянные души, вокруг работающей установки.
И все, буквально каждый - пожирали меня глазами, пялясь в упор. Изучая, малейшую мимику, появляющуюся на моей, донельзя  довольной физиономии.
А  мне,  что  еще было делать,  при сем,  параноидальном внимании  к  моей организме?
Не злиться же?
Вот я  и  лыбилась…
Я ведь понимала, что коллектив перенервничал. А разгул нервов,  мужики переносят плохо. Это тоже, известный факт.
Поэтому,  я  им и улыбалась радостно ( гы – ыы),   во все свои, тридцать два зуба. Заодно,  демонстрируя, что зубки  у меня есть, и что  все они  - на месте.
 Да я вообще была рада, снова жить!
Кстати говоря, народу на станции было много. Отпуск прервали все, примчавшись на «Эдем», едва узнали о случившемся… ( Что меня тоже, тронуло за душу…). Так что,  места в лазарете,  на всех и сразу,  не хватало.
Вот парни постоянно и  передвигались, уступая друг другу территорию, у тестирующей меня,  системы.
Они конечно  создавали суету. 
Однако,  доктора их не гнали. Терпя некоторые неудобства, но прекрасно понимая, что все чуток  нервничали. А стоило бросить взгляд на муравьиновидного, сбрендившей мухой  носящегося: туда - сюда по стенам,  и по потолку ( коль анатомия позволяла, так чего себе отказывать?), то сразу становилось понятно, что и не «чутка» они все переживали.
( Как я потом узнала, большая часть пассажиров того каравана, который я слегка выручила, состояла из  детишек его расы, оставшихся сиротами.).
Одним словом, в  наблюдении за  окружающими, часы тестирования,  для меня, пролетели незаметно.
 А секунды перед оглашением выводов, сделанных сим анализатором, растянулись в пространстве и времени, будто нить жевательной резинки, в пальцах школяра.
Народ замер в ожидании...
И каждый ожидал по - своему.
Док, например,   стоял, крепко сжав кулаки. Лицо папочки, и без того белоснежное, побелело еще больше. Чижик сидел, чутко навострив уши. Пес честно пытался уловить настроение окружающих. А,  и  без того яркие  глаза его хозяина,  добавили себе алого блеска.  Кожа фэшби, периодически,  меняла свой оттенок.  Приобретая то пурпурный цвет, то  черничный. Ула, вокруг которого густыми лоскутами извивалась тьма,  стоял,  гордо вскинув голову, скрестив руки на груди,  и неотрывно смотрел абсолютно бесцветными глазами, на пока еще темный, экран монитора.  А пристроившийся на потолке  муравьиновидный эскулап, словно  окаменел. Глядел на всех,  не моргая. И не шевелясь. Так и висел, приоткрыв зубастый рот и  свесив свою, повернувшуюся на 180° голову,  вниз.
Но  когда, наконец,   диагностическая штуковина  выдала свое  авторитетное мнение,  по поводу моего здоровья, объявив: годна, здорова; то представитель насекомообразных, потрясенно и жалобно пискнув:
- Ага… А - аа… - кулем,  рухнул с потолка вниз.
Уютно устроившись на полу,  мешаниной  из перепутанных между собой,  конечностей. Только глазами, чуть выкатившимися из орбит, на меня сверкал. А так, лежал тихо.
- Всё. Видите, я – в норме. Как и говорила. Так что, всё! Пошли,  в каюту. Мне надо сменить обстановку. И вообще, узнать, как там «Призрак»? – бодро объявила я напарнику и окружающим, выскальзывая из обследовавшей меня системы,  наружу.
Бодро выскочила, быстро чмокнув  докторов в щечку.   И  тут же, уткнулась головой  в  живот  Белоглазого. (А  то,  мало ли, вдруг  на нервной  почве,  он  на  ленточки  развалится?  Вон,  как  энергия,  вокруг него  пляшет… Такие петли выделывает…  Поди потом, собери его…).
И,  правда.
Мое  беззащитное бодание, сразу же вернуло  Генералу способность соображать. И я почувствовала на своих плечах,  его, бережно поддерживающие меня, сильные ладони.
Все! Плотину нервозности прорвало…
И мужики кинулись ко мне...
???!!!
Угу.
Каждый подходил,  и бережно гладил по голове, с надеждой произнося,  что – то, типа:
- Ты же,  больше так не будешь делать, да?
- Детка, ты  ведь не умрешь? Правда? Ты же вылечилась?
- Девочка, ты же ведь теперь,  точно не погибнешь? Так ведь?
- Рафика! Все будет хорошо? Да?  Обещай, что будет.
- Выздоровела? Выздоровела же? Просто, кивни головой. Тебе не больно ею кивать? Нет? Точно?
Не, то,  как оно шло…
Блин, если б я была джином, мне бы пришлось,  выполнить кучу желаний. Так усиленно меня все поглаживали, что ни одной волшебной лампе, и  не снилось! Но,  я не джинн…
И потому, считай, легко отделалась. 
Главное, не осталась с лысиной.  Уже –  чудненько. Парней то, было много. Рука у всех – тяжелая. Особенно,  у  неорганов.
Не, они конечно, очень бережно трогали мои волосы. Тут претензий быть не может.  Но  все равно,  к моменту подхода - крайнего  желающего к ним прикоснуться, моя прическа, по уровню прилизанности,  уже напоминала  шевелюры  итальянских  мафиози.
Так что,  некоторые мои сомнения,  по поводу  целостности и сохранности растительности на собственной  голове, были не беспочвенны.
Однако,  обошлось.
И после того, как все немного успокоились. Доктора долго совещаясь и переглядываясь: между собой, с моим папулей,   с Кэпом  и с  Генералом, - придя в итоге  к выводу, что могут меня отпустить.
При постоянном мониторинге  моего состояния, естественно. (!)   И,   с  открытым для них, свободным,  доступом в нашу каюту.(!)
С такой постановкой вопроса, я спорить не стала.  Такие требования, и их причины, были мне понятны.
На том и сошлись.
А в каюте…

***
Ох…
- Ула, как твои парни?  У них,  все нормально? – подойдя к штурману, беспомощно застывшему возле дивана в главной гостиной, тихонько поинтересовалась я.
Честно.  Я немного стеснялась, чувствуя напряжение. Ощущая себя,  не в своей тарелке. Прекрасно осознавая, сколько сил и нервов ему потрепала. Пусть и не специально, но…
Напарник  обернулся.
И поймав его: какой – то отчаянный и затравленный взгляд, я просто подошла,  и  молча обняла его.  Приподнявшись на носочки и  уверенным тоном,  зашептав на ухо:
- Все, все. Все хорошо. Не смей. Я – здесь. И все со мной в порядке. Никуда я не денусь.
Ула  сгорбился.
Его руки безвольно висели вдоль тела.
А  я стояла, крепко обняв Белоглазого одной рукой, и  очень осторожно,  гладила его   по голове, другой.
Уверенно повторяя:
- Нет, напарник, даже не думай. Я - с тобой. Не смей,  себя грузить! Я же, тут. Рядом. И я тебя,  не брошу. Точно! Все хорошо. Все нормально будет.
Правда, для меня оставался открытым, другой  вопрос: я то  не брошу. А он? Что,  решит он? Нужна я ему? Приличия соблюдены, долг выполнен. Дальше, как?
Не, задавать эти вопросы, я само собой, не стала. Не время.
А так, жизнь покажет…
Для начала,  надо было,  чтобы и Генерал,  и остальные, - слегка оклемались, после пережитых треволнений.
Прошло минут пять, пока я почувствовала,  что  таяктланин,  чуть расслабился.  И  его дыхание,  более - менее выровнялось, перестав походить на судорожные всхлипы.
А затем, медленно и как – то неуверенно,  он опустил голову на мое  плечо.
И  я,  не выпуская его из своих объятий,  безапелляционным тоном,  твердо произнесла:
- Я здесь. Жива. Здорова. И все у нас,  будет нормально.  Я тебя  не брошу. И одного  не оставлю.  Я никуда не денусь, честно.  И корабль инженеры восстановят. Ну – у…  Все - ништяк!  Правда. - говорила, чувствуя на своей щеке  горячие дорожки его слез.
Ох! Не умею я утешать.
А, придется… 
Не  дай Бог, у напарника,  или еще у  кого, нервы полетят к черту. «Сломаются»,  как их всех,  потом восстанавливать? 
Ни, ни! Только не это. Держимся…
Кстати, надо связаться,  с нашими  полудурошными бортовиками. Узнать: как «Призрак»? Да и вообще, успокоить. Чувствую, что  эти  дебилоиды ( прости, Господи), за меня волнуются.